Установление официальных дипломатических отношений Канады и СССР в годы Второй Мировой войны
Канада и СССР установили дипломатические отношения уже в ходе Второй мировой войны, а именно - 12 июня 1942 г. Чтобы понять причины столь позднего разрешения этой проблемы, по нашему мнению необходимо провести небольшой экскурс в историю.
Первое знакомство канадцев с большевиками произошло еще в 1918 г., когда, по предложению Британии, Канада послала свои силы в Россию для участия в иностранной интервенции. Вмешательство канадских отрядов в российские дела во время гражданской войны, последующая активизация действий коммунистической партии Канады и гонения на религию в России (что особенно критиковалось католическим Квебеком) не способствовали развитию двусторонних связей. Таковые начали развиваться лишь с 1920 г., после снятия Верховным советом Антанты блокады России. Канада была заинтересована в России как перспективном экономическом партнере. С другой стороны, Россия, разоренная гражданской войной и иностранной интервенцией, крайне нуждалась в промышленном оборудовании, сельскохозяйственной технике и особенно в продовольствии. Поэтому, в силу объективных причин, в июле 1922 г. Канада присоединилась к Англо-Советскому торговому соглашению 1921 г. Таким образом, канадско-советские отношения приобрели официальный статус. Советская Россия, получив со стороны Канады признание де-факто, реализовала свои интересы в деле ликвидации дипломатической изоляции страны, а также в области внешней торговли. В разоренную войной Россию из Канады поступали промышленное и сельскохозяйственное оборудование и ряд других товаров. Для Канады открылся огромный российский рынок. Дальнейшему улучшению отношений способствовало признание в 1924 г. Канадой де-юре нового советского режима. В том же году, в ответ на посещение английской торговой делегацией СССР, в состав которой входили два канадца, Москва отправила в Канаду свою делегацию во главе с А. Язьковым.
Но канадско-советские отношения носили неустойчивый характер. В 1927 из-за инцидента в Лондоне Канада последовала за Великобританией и разорвала свои отношения с СССР. В течение следующих пятнадцати лет страны не имели своих представительств, друг у друга.
В годы депрессии, во время нахождения у власти консервативного кабинета Р. Беннета, антисоветская кампания процветала. В 1931 году канадское правительство установило запрет на ввоз из СССР угля и других товаров. Москва быстро приняла ответные меры, наложив эмбарго на весь канадский импорт.
С возвращением к власти либералов в 1935 году канадский министр торговли и коммерции посетил Москву, чтобы принять меры для возобновления нормальных торговых отношений, и в сентябре 1936 г. страны сняли свои заперты. Но, тем не менее, даже к началу войны в Европе торговое соглашение так и не было заключено. Причиной тому послужило новое ухудшение двусторонних отношений. Настоящим потрясением для большинства стран, в том числе и для Канады, стало подписание 23 августа 1939 года Советско-германского Пакта о ненападении и неких «секретных протоколов», что было недвусмысленно расценено Канадой как начало сближения СССР с фашистской Германией.
Канадский журналист Артур Дэвис в своей книге «Канада и Россия. Друзья и соседи» продемонстрировал отрицательное отношение канадской прессы к советско-германскому соглашению, приводя выдержки из газет, отражавшие точки зрения различных слоев населения. Так, например, «Торонто Телеграмм» писала: «Это удар по демократическим государствам и самой причине демократии. Это означает, что Россия не будет выступать против решения Гитлера напасть на Польшу». «Виннипег Фри Пресс» отмечала: «Россия ведет двойную игру. Каждый помнит четкое отношение Советов к Лиге Наций. Все это были пустые жесты»?
Как свидетельствуют изученные нами материалы отношение канадской общественности к СССР было неоднозначным. Так, например, среди рабочих и фермеров было распространено чувство глубокого сожаления, что Советский Союз не был на союзнической стороне.
Сомнения относительно ориентации СССР исчезли с началом советско-финской войны. Теперь, даже ранее сочувствующие, перешли к нему в оппозицию. «Ивнинг телеграмм» характеризовала нападение России на Финляндию как часть плана сделаться полной хозяйкой на Балтике. Газета писала: «Советская Россия стала империалистическим государством, столь же жадным, как и царская Россия, но бесконечно более безжалостным, предательским и недобросовестным». Премьер-министр Канады Маккензи Кинг назвал советско-финскую войну «страшным укусом безжалостной агрессии», утверждая, что «целью заговора между Гитлером и Сталиным было доминирование над Европой».
После настойчивых призывов Лиги Наций Канада согласилась направить в Финляндию 100 тысяч долларов для закупки и транспортировки канадских пищевых продуктов. В ответ на просьбу правительства Финляндии Канада разрешила финским подданным присоединиться к их вооруженным силам, но отказалась допустить канадцев к вступлению в финскую армию и снабжать их военным оборудованием. Внезапное прекращение военных действий предотвратило отправку продовольствия и вербовку финских подданных. Позиция, занятая канадским правительством, была схожа с позициями других двадцати стран, входящих в Лигу Наций.
Неологизм «коммунацизм» прочно закрепился в эти дни на газетных полосах. Канадская пресса критиковала СССР за нарушение провозглашенных им же либеральных принципов о «не нарушении мира во всем мире». К Советскому Союзу стали относиться как к государству беспощадному и жестокому, которое своими действиями аннулировало все, что утверждало и символизировало в международных отношениях.
Еще одной из причин столь позднего установления дипломатических отношений между странами послужили конспиративные связи Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала (далее ИККИ) с компартией Канады. Коминтерн требовал от КПК с момента ее образования в 1921г. решительных действий по свержению капитализма. Строго засекреченная связь между компартией Канады и ИККИ функционировала оперативно. В Коминтерн поступали протоколы всех заседаний исполкома компартии, экземпляры партийной печати, материалы прошедших съездов. Из Москвы, наряду с общими директивами конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ, направлялись конкретные рекомендации и оценки текущих дел канадских коммунистов. Коминтерн оказывал финансовую помощь КПК через коммерческую фирму «Аламерико» Арманда Хаммера (1898-1990), имеющую офис в Нью-Йорке и филиалы в Москве, Лондоне, Берлине. Все это вызывало серьезное опасение у канадских властей, и КПК постоянно попадала под запреты. Так, например, нелегально она существовала в 1921-1924, 1931-1936 гг. Кроме того, неэффективные усилия канадских коммунистов следовать за линией партии привели к ее очередному запрещению в 1940 г. и уходу ее лидеров в подполье. На нелегальном положении КПК находилась вплоть до роспуска Коминтерна в мае 1943г.
Несмотря, однако, на общее отрицательное отношение к коммунизму (особенно со стороны франко-канадцев и правительства М. Кинга), мы можем утверждать, что антикоммунистические чувства в Канаде были не настолько сильны и не достигли такого уровня интенсивности, как в Соединенных Штатах и Великобритании. Коммунизм был лишь маргинальной тенденцией в канадской политической жизни и не рассматривался как серьезная угроза национальной безопасности до начала эры холодной войны. Позже это позволит Канаде пойти на сближение с Советским Союзом.
Для того чтобы определить тенденции развития канадо-советских отношений в начале 40-х гг. важно рассмотреть советский взгляд на Канаду. Как же СССР относился к этой стране?
К началу Второй мировой войны в Советском Союзе о Канаде знали не много. Изначально советское руководство продолжало воспринимать ее как бывшую колонию Великобритании, не имеющую возможности проводить самостоятельную не только внешнюю, но и внутреннюю политику. Помимо этого, Канада рассматривалась как место англо-американского соперничества. Общественность СССР могла получать сведения об этой стране только из средств массовой информации.
Несмотря на большую идеологизированность и отсутствие политического плюрализма, советская пресса начала 40-х гг. представляет собой ценный источник по изучению советского восприятия Канады.
До Второй мировой войны Коминтерновская пресса рассматривала Канаду как жертву, разрываемую империалистическими Соединенными Штатами и Великобританией. На страницах «Коммунистического Интернационала» выходили в свет эссе канадских коммунистов (таких как Т. Бак, С. Карр и др.), в которых описывалось плачевное положение канадского народа.. И, как бы вторя им, в официальных печатных органах СССР «Известиях» и «Правде» публиковались работы о стачках и забастовках в Канаде, об «упадке их капиталистического строя» и успешном распространении коммунистического движения, о гонении на коммунистов. В подтверждение этому можно привести следующие статьи: «Происки реакции в Канаде», «Репрессии против компартии в Канаде», «Преследование коммунистов в Канаде», «Неподготовленность Канады к войне». Любым статьям была присуща яркая идеологическая окраска. Со временем все чаще стали появляться публикации в большей степени военного характера и более общего плана, комментирующие ход военных действий, участие в них различных стран, в том числе и Канады. Например: «Развитие военной промышленности в Канаде», «Военная помощь Канады Союзникам», «США и Канада создают совместное управление по обороне» и др.
Канадский ученый Дж. Л. Блэк в монографии «Канада в советском восприятии», проведя глубокий анализ советской прессы, пришел к выводу о том, что общественность СССР, не имея другого источника, получала информацию в искаженном виде и следовательно, не имела адекватного восприятия Канады.
Итак, в силу указанных выше причин Канада и СССР так и не смогли сблизиться и установить дипломатические отношения вплоть до начала Второй мировой войны. Картина решительно изменилась с открытием восточного фронта.
Нападение Германии на СССР заставило правящие круги западных держав внести существенные коррективы в свою политику. Правительство Канады, вслед за правительством Великобритании, пошло на установление военного сотрудничества с СССР в целях борьбы с общим врагом.
Весть о вторжении Германии на территорию СССР застала канадского премьер-министра в его загородной резиденции в Кингсмере. Вечером того же дня, прослушав речь У.Черчилля по Би-Би-Си, М. Кинг передал текст собственного заявления для канадских СМИ. Он сделал это еще до прихода официальной телеграммы из Лондона, в которой выражалась просьба публично одобрить решение английского правительства о поддержке борьбы СССР. В ней говорилось: «Нацистское нападение на Советскую Россию - не крестовый поход против Красной угрозы. Это новая стадия нападения на Англию и на все демократические государства». М.Кинг, выступая в парламенте заявил, что не Россия является угрозой миру и свободе, а Германия, при этом добавив: «Каждый, кто воюет с нашим врагом, защищает наше дело».
Помимо сходного содержания решений британского и канадского правительств, похожими были также и мотивы этих решений. «Отвлечение на восточный фронт, - говорилось в канадском заявлении, - должно дать возможность Британии и Америке усилить Западный Фронт». Таким образом, нападение Германии на СССР облегчало положение Запада. Перспектива перенесения на Советский Союз всей тяжести войны с Гитлером устраивала канадское правительство, но, тем не менее, Оттава отчетливо понимала, что если Вермахт поставит на колени Советский Союз, то далее будет претендовать на мировое господство. Такого со стороны союзников допустить было нельзя.
Очевидно, что правительство Канады, исходя из общих интересов борьбы с фашистской Германией, высказалось в поддержку СССР. Аналогично оно одобрило и советско-английское соглашение от 12 июля 1941г.
На самом деле практическое сотрудничество между странами налаживалось довольно медленно. Отрицательное отношение большинства канадцев к коммунистическому Советскому Союзу не способствовало развитию политических и культурных связей. Так, третий секретарь МИДа С. Рей отметил: «Вражда к Советской России в Канаде являлась постоянным фактором в истории отношений обеих стран, и его действие сразу не прекратится». Кроме того, подавляющее большинство канадских печатных изданий также придерживались антисоветских взглядов. Традиционно антикоммунистическую позицию поддерживала франкоязычная пресса, в частности, «Аксьен Католик», «Ле Друа», «Ле Жур» и др. Редакции таких англоязычных газет как «Файнешнел Пост», торонтовские «Телеграм» и «Глоб энд Мэйл» к этому вопросу относились сдержано, с продолжением осуждения советского коммунистического режима и деятельности компартии Канады. Например, «Телеграмм» писала: «Тот факт, что советское правительство является той же самой породы, что и нацистское, не вызывает сомнения. И хотя сейчас Россия и борется с нашим врагом, ей не стоит доверять больше, чем врагу». При всем этом в Канаде были и просоветские издания: «Оттава Ситезен» и «Канадиан Трибьюн», например, полностью поддерживали советскую политику.
Правительство Кинга всегда отличалось антикоммунистическими взглядами, но перспективы сотрудничества, особенно экономического плана, а также боязнь Германии были сильнее идеологических антипатий. Начался короткий, но в целом успешный период военно-экономического сотрудничества Канады с Советским Союзом.
Изначально в войне Канада делала ставку не на участие в военных действиях, а на промышленное развитие страны. Об этом свидетельствует тот факт, что к моменту вступления в войну канадская армия насчитывала всего 4, 5 тысячи человек, но военная промышленность развивалась при этом ускоренными темпами. В советской печати стали появляться статьи о росте военно-экономического потенциала Канады. В частности, 23 сентября 1941 года «Известия» опубликовали речь руководителя канадской авиационной промышленности Бэлла, в которой он заявлял об успехах в авиастроении. Вообще авиационной промышленности Канада уделяла особое внимание, поскольку это диктовалось объективными причинами военной действительности. Так, уже на начальном этапе войны в доминионе было создано более 115 летных школ. В 1941 году в советской периодике все чаще появлялись статьи о подготовке летных кадров в Канаде. Советская пресса также широко освещала участие канадских войск в войне, сообщала о помощи, которую она оказывала союзникам. Данный факт свидетельствует о том, что СССР четко понимал стратегию Канады и, идя на развитие двусторонних отношений, делал ставку на Канаду, прежде всего как на военно-экономического партнера.
Однако, находясь в тесном сотрудничестве с США и Великобританией, Канада не препятствовала союзнической стратегии, по которой основная тяжесть войны должна была лечь на СССР. Такую позицию не раз высказывали канадские политики. Так, в памятной записке Э. Рейда от 24 июня 1941г., впоследствии ставшего экспертом по СССР, говорилось: «В случае удержания России в войне через год или два мы сможем начать наступление против Германии из России, используя огромные армии России, оснащенные вооружением США». Немного позже, а точнее, 30 июля 1941г., в связи с новым этапом в канадо-советских отношениях, аналогичными мыслями делился другой канадский политик С. Рей. В своем меморандуме он заявил: «Жизненно важным для Канады является удержание России в войне. Если это удастся, то Восточный фронт Германии станет для нее (Германии) постоянным источником истощения людских и материальных ресурсов, и русский фронт может со временем стать плацдармом для наступления против Германии. Но если не удастся удержать Россию в войне, то перспективы для союзников будут мрачными».
Условия военного времени диктовали необходимость установления официальных двусторонних отношений. В Канаде все больше появлялось сочувствующих Советскому Союзу. Движение солидарности включало в себя представителей различных социальных слоев. Осенью 1941 года канадское правительство получило тридцать восемь резолюций от профсоюзов, местных жителей и антифашистских групп, выступающих за дипломатический обмен. Представитель палаты общин А. Макиннис попросил премьер-министра М. Кинга «начать переговоры с советским правительством по обмену министрами, что позволит избавиться от предрассудков, препятствующих Канаде в понимании СССР». Предрассудки, о которых шла речь, были связаны со страхом перед коммунизмом, поскольку Коммунистическая партия Канады ассоциировалась с беспорядками в годы депрессии.
Канадская общественность также считала, что предпосылки для установления официальных двусторонних отношений давно созрели. «Нет никакой причины, почему наше правительство должно задерживать учреждение дружественных формальных контактов с Россией через обмен дипломатическими представителями», - писала «Глоб энд Мейл» осенью 1941 г.
В декабре 1941 г. в Монреале состоялся митинг, организованный «Комитетом оказания медицинской помощи России и Канадским Красным Крестом», на котором присутствовало свыше одиннадцати тысяч человек. Прибывший на этот митинг бывший американский посол в Советском Союзе Дэ-вис выступил в поддержку Советского Союза. В своей речи он заявил: « Не исключено, что повторится наполеоновский разгром. Провал попыток Гитлера уничтожить Красную Армию, несомненно, является предвестником конечного поражения Германии». Кроме того, Советский Союз поддерживали рабочие и профсоюзные организации. Они требовали оказать более прямую и ощутимую помощь русским.
Известный отечественный канадовед Л.В. Поздеева в своей работе «Канада в годы Второй мировой войны» приводит данные опроса, проведенного 6 декабря 1941 года канадским институтом общественного мнения. Опрос показал, что абсолютное большинство (91% канадцев) одобрял помощь России. Достаточно высокий процент наблюдался и во франко-канадской провинции Квебек -90%\
В конце 1941 года правительство Кинга предприняло ряд шагов, направленных на укрепление сотрудничества с СССР. Например, был снят запрет на распространение в Канаде советских периодических изданий, установленный летом 1940г. Кроме этого, необходимость идти в одном направлении с политикой Британии привела к объявлению доминионом войны Румынии, Венгрии, Финляндии и Японии 7 декабря 1941 г, что, по нашему мнению, несомненно, явилось положительным моментом для улучшения канадо-советских отношений.
Значение советско-германского фронта еще более возросло с началом военных действий на Тихом океане. Кульминацией развития событий стало подписание 1 января 1942 в Вашингтоне Декларации Объединенных Наций. Иначе говоря, была сформирована мощная антигитлеровская коалиция в составе 26 государств, в числе которых находились СССР и Канада. Эти два государства официально стали союзниками.
Начали налаживаться и первые прямые связи между Оттавой и Москвой по государственной линии. После Московской конференции деятельность которой и пресса, и правящие канадские круги оценили очень высоко, правительство Канады согласилось принять одного-двух советских консулов, для того чтобы облегчить организацию доставки помощи в Советский Союз. Об этом был извещен посол СССР в Великобритании И. М. Майский.
В Оттаве положительно отреагировали на инициативу правительства СССР в конце 1941г., предложившего заключить на основе взаимности соглашение об обмене консульскими представителями.
Лондон же, указывая на неготовность его доминиона установить консульские отношения, был заинтересован в назначении своих консулов в СССР, но, как отмечает Л. В. Поздеева, канадская дипломатия хотела повысить удельный вес доминиона в оформлявшейся на Вашингтонской конференции структуре высшего военного руководства США и Англии. «Позиции Канады в Объединенном Комитете начальников штабов укрепятся, - заявил заместитель министра иностранных дел Канады Н. Робертсон, - если мы будем иметь собственное прямое представительство в других главных центрах союзнических военных усилий».
Военный комитет в Оттаве, заслушав информацию Н. Робертсона о ходе двусторонних переговоров, принял решение 6 января 1942г. о том, что Канада должна быть представлена в СССР посланниками. Решено было срочно обратиться к советскому правительству и дать канадскому верховному комиссару в Лондоне полномочия на заключение соглашения об обмене консулами. 22 января 1942 г. такими полномочиями М. Кинг наделил В. Мэсси.
Официальное подписание соглашения об установлении консульских отношений состоялось 5 февраля 1942 года в Лондоне. Со стороны Канады его подписал канадский верховный комиссар в Великобритании В. Мэсси, со стороны СССР - посол СССР в Великобритании И. М. Майский.
Выступая в палате общин практически сразу после подписания соглашения, премьер-министр М. Кинг заявил: «Канадское правительство верит, что учреждение прямых отношений в соответствии с этим соглашением существенно облегчит решение общих проблем, проистекающих из военных усилий наших двух стран».
Канадская пресса также положительно отнеслась к факту подписания соглашения. «Ле Канада» и «Ле Солей» 7 февраля выражали удовлетворение реалистичной политикой Канады. Торонтовская «Глоб энд Мэйл» от того же числа утверждала, что канадские представители в России смогут сообщать более точную информацию об этой противоречивой стране, а также о военных потребностях Советского Союза.
В советской же печати последовало только официальное сообщение о том, что в результате происходивших в последнее время переговоров между правительствами СССР и Канады 5 февраля в Лондоне было подписано соглашение об установлении консульских отношений и об обмене консульскими представителями.
Но почему же установление формальных отношений произошло лишь на консульском уровне? Ведь еще когда советский дипломат в Великобритании И.М. Майский предлагал черновой проект соглашения, определяющий процедуру такого обмена, канадский военный комитет в принципе согласился с предложениями Майского, но рекомендовал, чтобы обмен был скорее на уровне министров, нежели консулов.
Ответ очевидно кроется в том, что Канада оставалась тесно привязанной ко всей системе британских имперских отношений. Являясь членом Британского Содружества, она не имела права нарушать принципа консультативного сотрудничества, или, выражаясь другими словами, демократического единства империи. Поэтому в своих отношениях с Советским Союзом она продолжала придерживаться политики Британии, жала придерживаться политики Британии, несмотря на то что уже с 1926 г. официально обладала полным суверенитетом во внешнеполитической деятельности. Установить утраченные отношения с Советским Союзом на консульском уровне было гораздо проще, чем обменяться дипломатическими представителями. Кроме того, существовали и внутригосударственные факторы. Премьер-министр М.Кинг одобрил консульский обмен, чтобы не вызвать возмущение франко-канадцев и антисоветских славянских этнических групп.
Но военная действительность ставила перед канадской дипломатией более широкие задачи. Официальная Оттава понимала, что повышение уровня представительства способствовало бы укреплению ее статуса как самостоятельного государства. К тому же, МИД убедил Кинга, что министерский обмен был бы более совместим со статусом Советского Союза и с предполагавшейся ролью, которую СССР будет играть в послевоенные годы. Так, 27 февраля 1942г. заместитель министра иностранных дел Н. Робертсон в своем меморандуме рекомендовал обмен не консулами, а посланниками, то есть на том же уровне, что Великобритания, США и другие союзные страны. Указывая на долгосрочные интересы Оттавы, Робертсон отметил: «В основном нас интересует информация о ведении русскими войны и планы России по реконструкции в послевоенный период. А также вопросы теперешней и послевоенной торговли, самостоятельные выводы о политических условиях и внутренней обстановке в России». Помимо этого, заместитель министра задавался вопросом: «Почему наше представительство в России должно принять ту же форму, как и наше представительство в Гренландии и на острове Сен-Пьер»? В заключение он предложил обсудить вопрос об обмене с Россией посланниками на министерском уровне.
В связи этим 15 марта 1942 года Оттава обратилась в Лондон с просьбой дать согласие на обращение к правительству СССР с целью создать там на взаимной основе дипломатическую миссию. В документе выражалась надежда, что такие действия будут способствовать сохранению и развитию дружественных отношений не только между двумя странами, но и между СССР и Британским Содружеством в целом. Также было принято решение уведомить И. Майского о предпринимаемых Канадой шагах в направлении укрепления двусторонних отношений. Переговоры с СССР заняли немного времени. В подтверждение этому служит телеграмма верховного комиссара В. Мэсси от 31 марта 1942г., направленная в Оттаву, в которой он сообщает, что И. Майский уже получил согласие своего правительства установить дипломатические отношения с Канадой. Мэсси также отметил: «При изменившихся обстоятельствах советское правительство отменило назначение господина Ерофеева в качестве консула в Оттаве, но пожелало в дополнение к своей дипломатической миссии установить консульство в Галифаксе».
Одновременно с ходом переговоров по установлению канадо-советских дипломатических отношений Лондон хотел, чтобы Оттава присоединилась к будущим договорам с Советским Союзом. В послании В. Мэсси министру иностранных дел Канады от 22 апреля 1942г. верховный комиссар доводил до сведения о том, что «в Москве Сталин спрашивал Идена, подпишут ли эти договоры доминионы?». Мнение канадских министров на этот счет было отрицательным. Канаду не устраивало, что британское правительство неофициально исследует вопрос о присоединении доминионов к будущим договорам с СССР. Ссылаясь на отказ США подписать договор, гарантирующий восстановление западных границ СССР, Канада поставила в известность о своем отрицательном решении Британию.
В этом на наш взгляд прослеживается изменившееся положение Канады, смещение ее внешнеполитических акцентов с большей ориентацией на Соединенные Штаты.
26 мая 1942 года англо-советское соглашение было подписано. Последующее исключение из текста документа всяких ссылок на территориальные вопросы было рассмотрено канадскими политиками как факт, обещающий большую степень согласия между Объединенными Нациями».
Как свидетельствует источник, помощник Н. Робертсона Дж. Глейзбрук в своем меморандуме от 2 июня 1942 г. указывал, что данный договор не вступает в противоречие с политикой Соединенного Королевства, и не направлен против интересов других Объединенных Наций».
Дж. Глейзбрук выделил две возможные линии канадского поведения по отношению к договору: присоединиться или просто одобрить таковой. Зам. министра иностранных дел Н. Робертсон и другие внешнеполитические деятели понимали, что присоединение к договору в дальнейшем могло вовлечь Канаду в более широкую систему коллективной безопасности, к чему она была еще не готова. Поэтому решено было просто одобрить англо-советский договор.
11 июня 1942 г., за день до подписания соглашения об установлении дипломатических отношений между Канадой и СССР, Кинг представил палате общин в Оттаве копию англо-советского договора с текстом ответной телеграммы Черчиллю, в которой выражалось удовлетворение по поводу успешного завершения переговоров между Великобританией и СССР.
Таким образом, по нашему мнению одобрение англо-советского договора Канадой еще раз указало на ее желание установить официальные отношения с СССР.
После дополнительных переговоров 12 июня 1942 года было подписано официальное соглашение об обмене дипломатическими представителями. Со стороны Канады свою подпись поставил верховный комиссар в Великобритании В. Мэсси, со стороны СССР - советский посол в Великобритании И.М. Майский. По этому договору оба правительства соглашались установить прямые дипломатические отношения и обменяться посланниками. Договор вступил в силу с момента подписания и в ратификации не нуждался. Это был один из серьезных шагов, направленных на укрепление дружественных отношений между Канадой и СССР.
Как только уровень обмена был улажен, оба правительства начали процесс отбора соответствующих кандидатур и их штата. Больше всего Канада стремилась иметь квалифицированного и всемирно признанного министра в Москве. Необходимо было найти такого человека, который не только показал бы веру Канады в важность двусторонних отношений, но и указал бы на ее искренность в оказании помощи Советскому Союзу в течение и после войны. Было рассмотрено семь кандидатур. После серьезного обдумывания канадским правительством был выбран Л.Д. Уилгресс, тогдашний заместитель министра торговли и коммерции. Он имел блестящую карьеру государственного чиновника: с 1916 по 1932 гг. служил специальным торговым канадским уполномоченным в Омске, Владивостоке, Лондоне, Гамбурге, исполняя при этом обязанности директора разведывательной коммерческой службы. Работал в качестве представителя имперской экономической конференции, проведенной в Оттаве. В 1936 году он сопровождал В. Б. Эйлера в составе торговой делегации в Советский Союз, целью которой являлось возобновление торговли с Россией после снятия эмбарго, введенного в 1931 году. Знание русского языка и острое понимание экономических вопросов помогло ему снабжать Канаду реальной информацией относительно политической, социальной и экономической ситуации в России, позволяющей проследить перспективы послевоенной торговли.
Со стороны СССР посланником был назначен Ф.Т. Гусев, талантливый политик, тонкий дипломат. Его отчеты всегда характеризовались точностью и лаконичностью. В октябре 1942г. он прибыл в столицу Канады, где вручил свои верительные грамоты генерал-губернатору. Советский посланник был принят очень радушно, и, как свидетельствуют архивные материалы в знак особого отношения к Советскому Союзу миссии выделили один из лучших домов Оттавы. Это отметил даже министр иностранных дел Британии Э. Идеи, посетивший Канаду. При вручении своих верительных грамот генерал-губернатору, Ф.Т. Гусев выразил надежду, что установление дипломатических отношений и обмен дипломатическими представителями между Советским Союзом и Канадой продвинет дружественные отношения между двумя странами.
Канадская миссия начала свою работу пятью месяцами позже советской в Куйбышеве, поскольку туда было эвакуировано большинство дипломатических миссий. В Москве было опасно находиться в связи с близостью фронта.
По свидетельству Уилгресса, причиной задержки выезда канадской миссии стало затянувшееся решение организационных вопросов о продовольствии и оборудовании для миссии, кроме того возникли трудности при подборе штата для работы в Союзе. «Нужны были люди, не являющиеся ни яркими коммунистами, ни яркими антикоммунистами»,- позже вспоминал в своих мемуарах посол.
Совершенно другую причину задержки открытия канадской миссии называет Ф. Гусев. На приеме, который он устроил 2 января 1943г. в Оттаве в честь канадского посланника Д. Уилгресса, зашел разговор о Сталинграде. В своем отчете в Москву Ф.Т. Гусев, указывал, что большинство официальных лиц Канады не предполагали, что советским войскам удастся отстоять город. «Отъезд Уилгресса был задержан в связи с тем, что канадское правительство решило выждать, как обернется дело под Сталинградом и на Кавказе», - отмечал советский посланник.
В конечном итоге в состав первой канадской миссии вошли посланник Л. Д. Уилгресс, капитан канадской армии, лингвист Дж. А. Маккордик, Арнольд Смит, в то время работавший при британском министерстве информации, участник двух мировых войн X. Лефебвр и капитан Г. Окулевич - канадец русского происхождения.
В ноябре 1942 года на имя И.В. Сталина была получена телеграмма от премьер-министра М. Кинга. В ней он выражает самые сердечные поздравления в связи с установлением дипломатических отношений. «Я имел удовольствие приветствовать г. Федора Гусева по его прибытии в Оттаву. Назначение г. Ф. Гусева в качестве первого советского посланника и назначение г. Д. Уилгресса в качестве первого посланника Канады в СССР было встречено с энтузиазмом народом Канады» - писал М. Кинг. Помимо этого, канадский премьер-министр выразил восхищение канадцев отвагой и героизмом вооруженных сил и народов СССР в их сопротивлении агрессии. «Мы верим, что обмен дипломатическими представителями будет иметь далеко идущие результаты в дальнейшем развитии взаимопонимания и тесного сотрудничества» - констатировал последний. Кинг также выражал надежду, что это был только один из многих шагов, которые в будущем послужат обеспечению общих интересов и более тесно свяжут обе страны узами международной дружбы и доброй воли.
Поскольку прибывшая канадская миссия разместилась в Куйбышеве, а большинство руководящего состава, в том числе народный комиссар иностранных дел В. М. Молотов остались в Москве, это вызывало определенные трудности в работе. В Куйбышеве вопросами дипломатии занимался заместитель народного комиссара иностранных дел С. А. Лозовский.
С размещением канадской миссии также возникли определенные проблемы, о чем свидетельствуют найденные нами источники, содержащие многочисленные ходатайства Уилгресса с просьбой улучшить условия проживания.
Для представления своих верительных грамот Д. Уилгресс отправился в Москву. Будучи в столице, канадский посланник был принят В. Молотовым 17 марта 1943 г. и в беседе с последним выразил надежду на дальнейшее укрепление дружественных отношений между странами. «Канадское правительство уверенно, что в мирное время СССР и Канада будут иметь много общего, поскольку Канада играет важную роль благодаря своей хорошо развитой промышленности». Он также отметил, что канадское правительство придавало большое значение установлению дипломатических отношений с СССР (имелось в виду оказание взаимной помощи против немцев), и выразил надежду на увеличение канадских поставок. В свою очередь В. М. Молотов, высказав свое теплое отношение к канадскому народу, просил также передать благодарность канадскому правительству.
На следующий день, 18 марта 1943, Верительные грамоты были представлены председателю Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинину. В Москве Уилгресс также встретился с В. Г. Деканозовым и другими официальными лицами.
Зная о трудности получения информации в СССР от своих британских и американских коллег, канадский МИД не питал иллюзий относительно достоверности той информации которую будет получать от своего посланника. «Мы понимаем, - писал М. Кинг Д. Уилгрессу, - что Вам будет очень трудно обеспечить подлинность информации о советской политике, особенно относительно будущих тенденций. Поэтому мы не ожидаем, что Вы во многих случаях сможете обеспечить более чем ее грубую оценку». Канадское правительство изначально предложило Уилгрессу собрать общую информацию о стране, о роли коммунизма, оценить советскую политическую систему и социально-экономические условия. Другие задачи, предложенные премьер-министром для изучения, были таковы: определить сущность политики России относительно Китая, Франции, Украины, выяснить действительный характер связи между Коминтерном и Компартией Канады, русское отношение к союзнической помощи, а также к вопросам о международной гражданской авиации и арктическим проблемам. По свидетельству Д. Уилгресса, время, проведенное в Куйбышеве, прошло результативно. В Оттаву было отправлено много различного рода материалов относительно СССР.
Как и предполагалось, многое из отчетов Уилгресса было основано на вторичных источниках. Сообщения в печати, официальные военные коммюнике, наряду с информацией, полученной от других иностранных дипломатов стали основными источниками информации. Беседовать с высокопоставленными советскими чиновниками практически не представлялось возможным. Кроме того, экскурсии в пределах СССР были довольно редкими, а если и случались, то были четко распланированы. В своих мемуарах Уилгресс вспоминает об одной из таких поездок в Ленинград, которая была сильно обременена формальностями дипломатии.
Несмотря на это, его отчеты превзошли все ожидания Оттавы. Они характеризовались достоверностью и глубоким пониманием советской политики. Информацию, предоставленную Уилгрессом, высоко оценили непосредственно в Оттаве, а также в Вашингтоне и Лондоне.
В августе 1943 года дипломатический корпус переехал в Москву. К тому времени советское правительство назначило посланника СССР в Канаде Ф.Т. Гусева послом в Великобритании, исполняющим обязанности практически на год остался Т. Т. Тункин.
Правительство Канады, руководствуясь интересами повышения своей международной роли в системе антигитлеровской коалиции, поставило вопрос о преобразовании миссий в посольства. Изначально с таким предложением выступил Д. Уилгресс в связи с сообщением в «Правде» о взаимном преобразовании миссий СССР и Мексики в посольства. Обращая внимание на тот факт, что Канада осталась единственной американской страной, представленной в Вашингтоне на уровне посланника, 8 июля 1943г в своей секретной депеше из Куйбышева Уилгресс рекомендовал преобразовать канадскую миссию в Вашингтоне или Москве в посольство. Это «даст возможность подчеркнуть в глазах советского народа растущее значение Канады в международных делах и ее независимую по отношению к Великобритании внешнюю политику.
Замминистра иностранных дел Н. Робертсон в ответ на депешу Д. Уилгресса согласился с тем, что необходимо как можно скорее преобразовать миссию в посольство.
В связи с этим 12 сентября Н. Робертсон обратился с меморандумом к М. Кингу, в котором настоятельно советовал предпринять соответствующие шаги к преобразованию миссии в СССР в посольство. Он писал: «Остались лишь доминионы, несколько европейских нейтральных стран, а также Иран и Ирак, представленные в главных столицах мира посланниками. Этот ранг не позволяет Канаде выступать отдельно от Великобритании. Требуется повысить статус канадских посланников в Вашингтоне и Москве, а затем и в других столицах».
Канадский премьер-министр, одобрив предложение Н. Робертсона, санкционировал немедленные шаги к его реализации. В качестве ближайших шагов он наметил преобразование канадских миссий в СССР, Китае и Бразилии.
В конечном счете, именно с этими странами Канада решила обменяться послами.
Правительство СССР, как об этом сообщал 17 ноября 1943года из Москвы Д. Уилгресс, незаменительно дало согласие на предложение правительства Канады относительно повышения статуса дипломатических представителей обоих государств.
Соглашение, по которому миссия СССР в Канаде и миссия Канады в СССР были на основе взаимности преобразованы в посольства, было заключено 11 декабря 1943 года. Дипломатические представители СССР и Канады возводились в ранг послов. Чрезвычайным и полномочным послом Канады в СССР стал Д. Уилгресс, чрезвычайным и полномочным послом СССР в Канаде в марте 1944 года был назначен Г.Н. Зарубин, бывший глава Американского отдела в МИД СССР.
29 февраля 1944г. Д. Уилгресс официально стал чрезвычайным и полномочным послом. Накануне вручения своих верительных грамот он посетил В.М. Молотова с протокольным визитом, на котором заявив при этом, что считает своей честью быть первым послом Канады в СССР.
В отличие от Уилгресса, который уже приступил к своей работе в начале марта, первый советский посол прибыл в Канаду лишь 22 мая 1944 г. До этого практически год СССР не имел в Канаде полномочного представителя, поскольку Ф. Гусев отбыл из Оттавы еще в августе 1943г. Как свидетельствует источник, по прибытии Г.Н. Зарубин заявил, что счастлив был представлять великий Советский Союз в такой дружественной стране, как Канада. Кроме того, он отметил: «Советский народ благодарен не только за Вашу моральную поддержку, а также за Вашу материальную помощь. Я могу заверить Вас, что снаряжение, произведенное в Канаде и посланное в мою страну, используется с предельной эффективностью и дает хорошие результаты».
8 июня 1944г. Г. Н. Зарубин вручил свои верительные грамоты чрезвычайного и полномочного посла СССР в Канаде канадскому генерал-губернатору.
Члены советского теперь уже посольства в Канаде составили и отправили в Москву большую подборку статей канадских газет - таких, как «Оттава Джорнал», «Торонто Дейли Стар», «Ивнинг Джорнал», «Газетт» и др., которые подробно осветили приезд Зарубина и вручение им верительных грамот. Так, «Торонто Дейли Стар» отметила: «Посол является специалистом в области промышленности, что очень важно для послевоенного периода. Нет сомнений, что в расширяющихся отношениях между Канадой и СССР торговля будет занимать важное и, возможно, ведущее место».
Это была большая дипломатическая победа, хотя среди населения это сообщение не вызвало таких теплых комментариев, как сообщение о подобном соглашении между Канадой и США. Будущая роль Канады на международной арене будет определяться не тем, «что люди, которые представляют нашу страну в иностранных столицах, будут иметь более привилегированное положение. Но если наш народ в стране останется безработным и в нищете, то наше положение среди других стран не будет нам стоить и выеденного яйца», - писали канадские газеты.
Таким образом, несмотря на давно созревшие в основном экономические предпосылки, Канада и СССР установили дипломатические отношения только в 1942 г. Сделать этот шаг раньше не позволяли существенные различия в государственном и общественном строе обеих стран: капиталистической Канады и коммунистического СССР.
Но с началом Второй мировой войны коренным образом изменилась международная обстановка. Приняв участие в подписании Декларации Объединенных Наций от 1 января 1942 г., Канада и СССР стали союзниками по антигитлеровской коалиции. Условия военного времени требовали отхода от политики изоляционизма по отношению друг к другу.
Процесс установления дипломатических отношений между Канадой и Советским Союзом принял затяжной характер и состоял из нескольких этапов. Так в феврале 1942 г. были установлены консульские отношения, в июне того же года состоялось подписание соглашения об обмене дипломатическими миссиями, и лишь в декабре 1943 г. миссии были преобразованы в посольства. Первыми дипломатами стали Л.Д. Уилгресс в Москве и Г.Н. Зарубин в Оттаве.
Оформив официальные отношения, Оттава и Москва получили возможность решать возникающие вопросы посредством сначала своих миссий, а позже - посольств, минуя Лондон и Вашингтон. В целом это событие стало крупным дипломатическим достижением обеих стран.
Автор: Щербина Т.А.