Доказывание по делам об административных правонарушениях юридических лиц (статья)

Решение задач производства по делам об административных правонарушениях юридических лиц осуществляется посредством доказывания. При этом в основу вывода по конкретному делу должна быть положена информация, которая получена и зафиксирована в строго установленном законом порядке. Такого рода информация определяется законодателем как доказательства. Отсюда выявление, процессуальное оформление и исследование именно доказательств представляет собой процесс доказывания.

Проблемам доказательств и доказывания в административном процессе посвящен ряд трудов, в которых различные аспекты их сущности были подвергнуты комплексному исследованию. В частности, исследовались специфика отдельных видов доказательств, приемы и способы их получения и фиксации, особенности их оценки, предмет доказывания и источники получения доказательств.

Не углубляясь в исследование этих важнейших аспектов института доказывания в административном праве в целом, целесообразно дополнить его с учетом специфики субъекта ответственности. При этом разработка рассматриваемого института должна осуществляться, с опорой не только на основополагающие моменты административно-процессуального законодательства, но и в рамках принципиальных основ аналогичного института иных отраслей права.

КоАП предусматривает ряд обстоятельств, подлежащих выяснению по делу об административном правонарушении (ст.26.1). К их числу относятся: событие административного правонарушения; лицо, совершившее противоправные действия (бездействия); виновность лица; обстоятельства, смягчающие и отягчающие административную ответственность; обстоятельства, исключающие производство по делу; характер и размер ущерба; подвергалось ли юридическое лицо реорганизации; иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, а также причины и условия совершения правонарушения.

Вместе с тем юрисдикционный орган в случае исследования обстоятельств совершенного юридическим лицом правонарушения должен принимать во внимание не все, а лишь определенную часть обстоятельств, смягчающих и отягчающих ответственность, закрепленных ст. ст.4.2 и 4.3 КоАП. Обусловлена эта ситуация формулировкой ч.2 ст.2.10 КоАП, предусматривающей, что нормы данного раздела Кодекса действуют в отношении и физического, и юридического лица, кроме случаев, если по смыслу данные нормы относятся и могут быть применены только к физическому лицу.

В частности, безусловно, должен учитываться факт предотвращения юридическим лицом вредных последствий совершенного административного правонарушения или устранения причиненного вреда (п.2 ч.1 ст.4.2 КоАП). В качестве обстоятельств, отягчающих административную ответственность, выяснению подлежит факт продолжения противоправного деяния, повторность совершения однородного правонарушения, наличие условий стихийного бедствия или других чрезвычайных обстоятельств (п.п.1, 2, 5 ч.1 ст.4.3 КоАП). Необходимо определить, что отсутствуют обстоятельства, исключающие производство по делу: акт амнистии, устраняющий применение административного наказания; факт отмены закона, установившего ответственность; истечение сроков давности; наличие по тому же факту соответствующего решения (п.п.4, 5, 6, 7 ст.24.5 КоАП). Кроме того, юрисдикционный орган должен установить иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела (время, место и способ совершения правонарушения), а также причины и условия совершения административного правонарушения. При назначении юридическому лицу административного наказания учитывается его имущественное и финансовое положение (ч.3 ст.4.1 КоАП).

Одной из важнейших особенностей предмета доказывания с участием данных субъектов является в большинстве случаев своеобразие характера деятельности по выяснению субъективных аспектов правонарушения, совершенного юридическим лицом. Обусловлено это, как отмечалось, характером совершенного деяния, не требующего выяснения степени вины конкретного лица. В ходе такого разбирательства необходимо выяснять иные юридические предпосылки для привлечения коллективного субъекта к ответственности. Такой юридической предпосылкой выступает причастность субъекта к административному правонарушению, т.е. непринятие юридическим лицом всех зависящих от него мер по соблюдению соответствующих правил и норм. Таким образом, когда ответственность юридического лица наступает вне его личного участия в произошедшем, достаточно установить лишь отсутствие факта действия непреодолимой силы либо казуса. Речь идет о стихийных бедствиях и естественной смерти человека. В случае же совершения юридическим лицом правонарушения, одним из обязательных признаков которого является наличие субъективной вины, должностному лицу следует установить и психическое отношение (форму вины) физического лица, чьи противоправные действия (бездействие) привели к нарушению правовых норм.

В связи со слабой проработкой вопросов вины юридических лиц в законодательстве (еще до принятия КоАП) восполнить данный пробел были призваны решения высших судебных инстанций по той или иной проблематике.

Примером служит постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 апреля 2001 № 7-П по делу о проверке конституционности ряда положений ТК РФ (в частности, о содержании ст.320 ТК РФ, устанавливающей, что при производстве по делу о нарушении таможенных правил предприятием, учреждением, организацией, подлежит доказыванию сам факт совершения правонарушения, при том, что применительно к физическому лицу или должностному лицу необходимо устанавливать и их виновность).

Разрешая вопрос о распределении бремени доказывания вины, Конституционный Суд Российской Федерации отмечает, что законодатель вправе – если конкретный состав таможенного правонарушения не требует иного – освободить от него органы государственной власти при обеспечении возможности для самих субъектов правонарушения подтверждать свою невиновность. Предоставление юридическому лицу - субъекту таможенных правоотношений права доказывать свою невиновность подразумевает его возможность принимать меры по обеспечению выполнения контрагентами имеющихся перед ним обязательств с тем, чтобы, в свою очередь, не утратить возможности для исполнения своих публично-правовых (таможенных) обязанностей. Эти обязанности не должны обеспечиваться в меньшей степени, чем выполнение обязательств в имущественных отношениях: на юридическом лице лежит забота о выборе контрагента и обеспечении выполнения последним принятых обязательств любыми законными способами, он отвечает за неисполнение публичных обязанностей, связанных, в том числе, с действиями (бездействием) контрагентов. Это, однако, не исключает, что в дальнейшем имущественные права привлеченного к ответственности субъекта таможенных отношений могут быть восстановлены путем предъявления иска контрагенту, действия (бездействие) которого повлекли наложение взыскания.

Таким образом, положения ряда статей ТК РФ в части, касающейся ответственности предприятий, учреждений, организаций, а также лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, за нарушение таможенных правил, были признаны не противоречащими Конституции РФ. Основным аргументом было то, что эти положения не исключали возможность для данных субъектов таможенных отношений должным образом подтверждать, что нарушение таможенных правил вызвано чрезвычайными, объективно непредотвратимыми обстоятельствами и другими непредвиденными, непреодолимыми препятствиями, находящимися вне их контроля, при соблюдении ими той степени заботливости и осмотрительности, которая требовалась от них в целях надлежащего исполнения таможенных обязанностей.

По сути дела Конституционный Суд Российской Федерации подтвердил то обстоятельство, что при производстве по делу о нарушении таможенного законодательства юридическим лицом или лицом, занимающимся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, подлежит доказыванию сам факт совершения правонарушения, тогда как применительно к физическому лицу и должностному лицу необходимо устанавливать и их виновность.

Целесообразно было бы однозначно закрепить в КоАП, что понимается под виной юридического лица, избегая всевозможных расплывчатых формулировок. В этом случае можно, опираясь на обозначенное выше постановление Конституционного Суда РФ, определить, что доказыванию подлежит сам факт совершения правонарушения без учета степени вины конкретного лица, или указать, что определять ее следует через вину должностного лица, как она трактуется НК РФ. Второй вариант выглядит предпочтительнее.

Категория вины юридического лица является одной из самых сложных и противоречивых в административном законодательстве, а, значит, требует подробного освещения.

Как уже отмечалось, в части действующих законодательных актов присутствует или присутствовала виновная ответственность юридических лиц. Речь, в частности, идет о ст.106 части первой Налогового кодекса Российской Федерации от 31 июля 1998 г. № 146-ФЗ (далее – НК РФ). Здесь налоговым правонарушением признается «виновно совершенное противоправное (в нарушение законодательства о налогах и сборах) деяние (действие или бездействие) налогоплательщика, налогового агента и их представителей, за которое настоящим кодексом установлена ответственность». При этом ст. 107 указанного кодекса разъясняет, что под налогоплательщиками понимаются «организации и физические лица».

Нормы, устанавливающие виновную ответственность юридических лиц, предусматривались ч.4 ст.2 Закона Российской Федерации «Об административной ответственности предприятий, учреждений, организаций и объединений за правонарушения в области строительства» от 17 декабря 1992 г., ч.1 ст.84 Закона РСФСР «Об охране окружающей природной среды» от 19 декабря 1991 г. № 2060-1 (в ред. Законов РФ от 21 февраля 1992 г. № 2397; от 2 июня 1993 г. № 5076-1) и другими правовыми актами.

По-видимому, законодатель, особо не вдаваясь в тонкости психологического понимания вины, считал возможным дистанцироваться от решения данной проблемы.

Думается, именно этим обстоятельством обусловлено появление в литературе таких формулировок административной ответственности, которые либо не упоминали категорию вины, либо не затрагивали субъектный состав правонарушителей. Вместе с тем еще до принятия КоАП высказывалось мнение, что возможность применения административной ответственности к организациям, является общеобязательным признаком, характеризующим данное правовое явление. С подобным подходом можно согласиться.

Одной из основных задач в изучении данной проблемы следует считать исследование психологического содержания воли и вины юридических лиц. А для этого требуется, опираясь на традиционные представления и устоявшиеся схемы, прежде всего в цивилистике, проанализировать социально-психологические аспекты противоправного поведения юридических лиц.

Если ранее проблема коллективной ответственности была преимущественно гражданско-правовой, поскольку не стояло такой задачи ни в таможенном, ни в налоговом, ни в административном праве, то сейчас научные разработки цивилистов в этой области становятся актуальными и здесь.

Регулятивный психологический процесс, происходящий в психике каждого человека, когда он выступает самостоятельным субъектом ответственности, значительно отличается от того поведения, которое ему присуще, когда он приобщается к той или иной группе, коллективу. Таким образом, речь идет о так называемой коллективной воле.

Для обозначения порочной воли как стороны сознания, психологами введен термин «дефект воли». В праве эта категория по сути дела соотносится с понятием вины. Поскольку воля направляет или сдерживает те или иные действия, а также организует определенную деятельность, можно говорить, что при дефекте воли юридического лица коллектив не смог преодолеть негативные стороны жизни и общечеловеческие пороки: нечестность и попустительство, тщеславие и беспринципность, лень и алчность. Дефект воли коллектива означает, таким образом, виновность коллектива (юридического лица) и представляет собой специфическое и более опасное явление, нежели составляющие его индивидуальные провинности работников юридического лица, взятые в отдельности. Одним из сдерживающих факторов этого негативного явления выступает коллективная ответственность. Речь идет прежде всего о материальной ответственности, реально ощущаемой всеми членами коллектива, которая существенно сказывается на финансовом положении юридического лица–правонарушителя по причине значительности штрафных санкций.

Некоторые ученые утверждают, что поскольку юридическое лицо – это организация людей, то вина юридического лица всегда вина людей и ничем иным быть не может. Вина коллектива здесь – это виновное поведение его работников, которое традиционно определяется как психическое отношение к совершенному действию (бездействию) и возможным последствиям. Именно такой подход принят в настоящее время в качестве основы при регулировании вопросов административной ответственности юридических лиц в налоговом законодательстве.

По мнению других авторов, правильное определение понятия вины юридического лица в совершении административного правонарушения может быть дано в том случае, если действиями юридического лица будут признаваться как те, которые исходят от лиц, организующих его деятельность, так и те, которые исходят от лиц, входящих в его состав. Согласно другой позиции, вина юридического лица - это вина органа юридического лица. Она проявляется в ненадлежащей организации его деятельности, а именно в упущениях при подборе персонала и контроля за их деятельностью4.

Считается также, что воля коллектива не сводится к простой сумме индивидуальных воль, поскольку деятельность юридического лица, хотя и складывается из волевых актов его работников, выступает вовне как деятельность единого организованного коллектива. Это новое качество, отличающееся от своих слагаемых. При этом «процесс формирования коллективной воли должен изучаться в каждом случае с учетом особенностей данного вида коллектива и конкретных условий его существования».

Все эти подходы к определению сущностной характеристики воли юридического лица исходят из того, что необходимо рассматривать противоправную деятельность юридического лица с позиции определения его вины. Вместе с тем существует и другая позиция, сторонники которой исходят из того, что юридическое лицо виновно уже в силу того, что произошло нарушение норм права. При этом, по их мнению, нет необходимости выяснять ее характер и степень.

В качестве варианта решения вопроса о том, учитывать ли субъективные моменты ответственности (виновное или невиновное причинение ущерба либо нарушение норм права) либо, как это доказывают сторонники принципа причинения, ответственность их должна строиться на одних объективных основаниях, в основе которых лежит сам факт совершения деяния, законодатель выбрал следующий вариант. В тех ситуациях, когда характер административного правонарушения, совершаемого юридическим лицом, безусловно (безоговорочно) подразумевает наличие его вины, нет необходимости учета и ее степени. В частности, составы правонарушений принятого КоАП, совершение которых априори предполагает наличие вины юридического лица (как, например, составы гл.16). В отдельную группу выделены те составы, где невыполнение юридическим лицом своих обязанностей может быть следствием не зависящих от него причин (соответствующие составы НК РФ). В данной ситуации решить вопрос о необходимости учета вины юридического лица, либо обстоятельств, свидетельствующих о ее отсутствии, крайне важно.

Приемлемость позиции законодателя подтверждается следующим. Анализ законодательства и юридической практики позволяет говорить, принимая во внимание условность терминологии, о трех видах ответственности по основаниям ее наступления: субъективной, объективной и абсолютной. Первый вид связан с виновным действием, во втором и третьем случаях ответственность возлагается при отсутствии вины в действиях субъектов. Объективная ответственность наступает без вины, но при наличии причинной связи между деянием и вредоносным результатом. Абсолютная – не только без вины, но и при отсутствии необходимой причинной связи между деятельностью субъекта и вредом, за который он несет ответственность. Последние два термина используются в международном праве.

Ряд международно-правовых актов допускает претерпевание лицом, виновность которого не должна доказываться государственными органами, неблагоприятных последствий нарушения таможенных правил, если при этом ему предоставляется возможность доказать свою невиновность. Примером является Конвенция ООН от 11 апреля 1980 г. «О договорах международной купли-продажи товаров», п.1 ст.79 которой предусматривает, что «сторона не несет ответственности за неисполнение любого из своих обязательств, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля и что от нее нельзя было разумно ожидать принятия этого препятствия в расчет при заключении договора либо избежания или преодоления этого препятствия или его последствий» (вступила в силу для СССР с 1 сентября 1991 г.). Конвенция ООН от 19 мая 1956 г. «О договоре международной дорожной перевозки грузов» также предусматривает ответственность отправителя товаров перед перевозчиком за всякий ущерб, который может быть причинен отсутствием, недостаточностью или неправильностью необходимых документов и сведений, за исключением случаев вины перевозчика (ст.11).

Представляется, что с точки зрения законодателя говорить об объективной ответственности за правонарушения, совершенные юридическим лицом, неверно, поскольку даже в тех ситуациях, когда характер вины невозможно определить в традиционном понимании (умысла или неосторожности), она все равно присутствует. Речь идет о том, что с точки зрения правоприменителя юридическое лицо виновно уже в том, что произошло нарушение установленных норм или правил в той или иной сфере без учета субъективных моментов совершенного деяния. Объективная вина юридического лица, отсюда, не то же самое, что объективная ответственность юридического лица.

Многие годы юристы единодушно руководствовались основополагающими принципами права и отвергали объективную (безвиновную) уголовную, административную и дисциплинарную ответственность. Исключение делалось лишь в отношении некоторых договорных и внедоговорных обязательств, входящих в предмет регулирования гражданского права, что обусловливало ряд трудностей в лагере приверженцев принципа вины как необходимого основания любого вида юридической ответственности при его соотношении с нормами права, предусматривающими и безвиновную ответственность.

Так, в качестве исключения из общего правила ответственность за противоправно-вредоносное поведение независимо от вины допускается вводить при условии, что она не противоречит принципу справедливости, так как выражается в компенсационных, а не карательных санкциях. Объясняется это тем, что наказание невиновного лишено смысла со всех точек зрения, тогда как его компенсационная ответственность приобретает достаточный смысл, по крайней мере, с точки зрения потерпевшего.

Применительно к противоправной деятельности коллективных субъектов одним из главных потерпевших выступает само государство и его граждане. Характер правонарушений и причиняемого вреда здесь свидетельствует о том, что ущерб наносится здоровью и благосостоянию граждан, а значит, такая ответственность не должна сводиться к простому возмещению ущерба в качестве компенсации за содеянное.

Аналогичная ситуация наблюдается в настоящее время с административной ответственностью юридических лиц, поскольку рядом нормативных актов предусматривается отличное от традиционного понимание административной ответственности. При этом высказываются разнообразные соображения относительно трактовки этой ответственности. По мнению одних это по сути дела ответственность за вину, но с более высокими требованиями, другие безвиновную ответственность ставят в один ряд с производственным риском, третьи говорят о ней как о виде страхования со стороны государства и пр..

В качестве иллюстрации можно сравнить постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 г. «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» и определение Конституционного Суда Российской Федерации от 14 декабря 2000 г. № 244-О по жалобам граждан на нарушение их конституционных прав с положениями абзаца шестого ст.6 и абзаца второго части 1 ст. 7 Закона Российской Федерации от 18 июня 1993 г. № 5215-1 «О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением».

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации предусматривает, что вред, причиненный нарушением экологического законодательства предприятием, учреждением, организацией, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающей природной среды, подлежит возмещению в полном объеме. Ответственность при этом наступает независимо от наличия вины, если причинитель вреда не докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего (п.20). В свою очередь, Конституционный Суд Российской Федерации в своем определении исходит из того, что вина является одним из необходимых условий привлечения предприятия (юридического лица и физического лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность без образования юридического лица) к административной ответственности за нарушение правил применения контрольно-кассовых машин. Отсюда, в случае неприменения контрольно-кассовой машины при осуществления денежных расчетов с населением, штраф может быть наложен при условии, что доказаны не только сам факт совершения правонарушения, но и вина юридического лица или индивидуального предпринимателя, проявляющаяся в виновном действии (бездействии) соответствующих лиц, действующих от имени предприятия и допустивших неприменение контрольно-кассовой машины. Наложенное взыскание (конкретная сумма штрафа) должно быть соразмерно степени вины правонарушителя, а возложение ответственности на предприятие не может служить препятствием потребовать ему в установленном законом порядке возмещения ущерба, нанесенного по вине его работника. Таким образом, вина юридического лица здесь определяется через вину его работников с последующим предъявлением иска лицу, действия (бездействие) которого повлекли наложение взыскания.

Схожесть подходов в этих правовых актах заключается в том, что в обоих случаях юридическое лицо несет бремя риска, связанное с осуществлением своей деятельности, в том числе и с условиями привлечения его к ответственности. В одном случае правоприменитель довольствуется наличием только самого факта правонарушения, а во втором выясняет то, насколько предприятие обеспечило выполнение правил применения контрольно-кассовой машины конкретным работником, действующим от имени предприятия при расчете с покупателями. В этом случае даже при такой форме неосторожной вины, как небрежность, т.е. непредвидение наступления вредных последствий своего действия или бездействия при условии, что лицо должно было и могло их предвидеть, предприятие подлежит административной ответственности. При невиновном же причинении вреда, так называемом казусе или случае, лицо не несет ответственности, поскольку не должно было и не могло предвидеть вредные последствия, наступившие в результате совершаемого действия (бездействия).

Можно представить множество аргументов в пользу того, что за отдельные правонарушения учет вины со стороны правонарушителя не должен носить характера обязательного факта. Например: 1) повышаются требования к внимательности, заботливости и бдительности; 2) максимально стимулируется принятие мер технической безопасности, способных устранить или значительно сократить возможность наступления несчастных случаев; 3) ослабляются, изменяются и искореняются причины нечастных случаев на производстве и транспорте; 4) восстанавливается имущественное и иное положение потерпевшего; 5) принимаются на себя убытки, могущие наступить в силу случайных обстоятельств, и прочее.

В настоящее время в случае привлечения юридического лица к административной ответственности без выяснения его роли, вина юридического лица рассматривается не с точки зрения психического отношения к совершенному деянию, а с точки зрения предвидения юридическим лицом (его органом) вероятной возможности причинения вреда и допущения определенного результата. Таким образом, предвидение возводится в ранг сознательной деятельности юридического лица, чем снимается проблема возможности применения ответственности по объективным основаниям. Так, В.А. Ойгензихт включает в субъективный момент ответственности сознание и волю деятеля, который причиняет вред и у которого возникает обязанность его возместить не в силу принципа распределения ущерба, его локализации на причинителе, а по принципу ответственности, т.е. вследствие правонарушения. Основанием ответственности в данном случае выступает не вина, а риск, как осознанное допущение вследствие случайных обстоятельств отрицательных последствий для других лиц.

Отсюда, если наступают не зависящие от воли юридического лица обстоятельства, приводящие к неблагоприятным последствиям или совершению правонарушения, в качестве основания привлечения юридического лица к административной ответственности выступает система риска. Важность ее обусловлена компенсационной направленностью административной ответственности юридических лиц, предусматривающей «принятие на себя» причинителем убытков и кары со стороны государства.

Налицо юридическая квази-ответственность, вызываемая необходимостью защиты правопорядка, сохранения его стабильности в условиях, которые возникают независимо от воли каких-либо лиц.

Таким образом, наличие в ряде случаев в действиях юридического лица объективной вины является достаточным основанием для привлечения организации к ответственности. По мнению законодателя, тем самым снимается вопрос о невиновной ответственности юридических лиц.

Что касается тех правонарушений юридических лиц, где необходимо выяснять степень вины организации, то здесь существует несколько вариантов.

В связи с обозначенной проблемой следует под другим ракурсом рассмотреть этот важный аспект вины юридических лиц. Чьи и какие действия признавать действиями юридического лица? Может ли нести юридическое лицо ответственность, если противоправное деяние совершено руководителем (органом) юридического лица и как быть с подобными действиями, совершенными любым другим должностным лицом данного образования или рядовым работником?

По-видимому, положительный ответ, касающийся деятельности органа юридического лица, не вызывает сомнений, ибо именно от его имени, за его счет и в его интересах действует весь коллектив данного образования. При этом руководитель выступает в хозяйственном обороте как орган юридического лица, выражающий его волю. Необходимо отметить существование двух подходов в решении вопроса о том, признавать ли действия органа юридического лица, совершенные с нарушением его компетенции, виной юридического лица.

Согласно первому подходу следует, что если противоправные действия совершены органом с нарушением компетенции, то юридическое лицо не может быть признано ответственным за действия своего органа. Другая позиция противоположна высказываемой и не придает значения тому, действовал ли орган юридического лица в пределах своей компетенции или нет.

Думается, что вторая точка зрения выглядит предпочтительней в силу того, что в противном случае законодатель предоставит правовую лазейку нечистым на руку руководителям уходить от ответственности. Кроме того, так подчеркивается значимость действий подобного участника юридического лица для всего коллектива.

Что касается вопроса о противоправных действиях любого другого должностного лица организации, мы предлагаем решать его в рамках следующей схемы. Если противоправное деяние, за которое предусмотрена административная ответственность юридического лица, совершается подобным субъектом в рамках компетенции, то его действия следует относить непосредственно к вине юридического лица, а значит, самостоятельный выход должностного лица за пределы своих полномочий (индивидуальные провинности) не следует признавать виной юридического лица.

Действия любого другого рядового работника юридического лица следует признавать виной коллектива лишь в тех ситуациях, когда он выполнял свои функции на основе соответствующего правоудостоверительного документа, осознавал противоправность своих действий, мог руководить ими, желал или сознательно допускал их совершение.

Точное определение содержания вины юридического лица во многом предопределяет характер действий органов и должностных лиц по выяснению обстоятельств совершенного правонарушения. Связано это с тем, что одним из таких обстоятельств выступает виновность лица в совершении административного правонарушения.

Анализ главы 26 КоАП позволяет отнести к источникам доказательств по делу об административном правонарушении, совершенном юридическим лицом, следующие: а) объяснения лица, в отношении которого ведется производство по делу (его законного представителя); б) показания потерпевшего (его представителя или законного представителя); в) показания свидетелей; г) заключение эксперта; д) вещественные доказательства; е) документы и иные материальные носители информации (пробы и образцы); ж) показания специальных технических средств; з) непосредственное наблюдение лиц, осуществляющих производство по делу.

Так, Таможенным кодексом Российской Федерации от 28 мая 2003 г. № 61-ФЗ, вступающим в силу с 1 января 2004 года ст.392 предусматривается, что при рассмотрении дела об административном правонарушении наряду с другими, доказательствами могут быть признаны оформленные в соответствии с законом результаты проведения таможенного контроля.

Порядок сбора, накопления, хранения, переработки и оценки доказательственной базы определен законодательством. В рамках рассматриваемого производства доказательствами признаются любые фактические данные, на основании которых судья, орган, должностное лицо, в производстве которых находится дело, устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. Эти данные устанавливаются соответствующими протоколами, объяснениями, показаниями, заключениями и иными документами, а также показаниями специальных технических средств, вещественными доказательствами.

Анализ практики ряда юрисдикционных органов, рассматривающих дела о правонарушениях юридических лиц, свидетельствует о том, что в процентном отношении число доказательств, использовавшихся для установления истины по делу, распределилось следующим образом: вещественные доказательства (75%); объяснения лица, в отношении которого ведется производство по делу (70%); документы (60%); показания свидетелей (35%); экспертиза (20%); пробы и образцы (12%); показания специальных технических средств (10%).

Следует отметить, что каждое из доказательств занимает определенное место в системе доказывания. Связано это со шкалой ценностей, на которую опирается правоприменитель при их оценке и исследовании. Причем степень важности того или иного доказательства не субъективна, а подчинена определенным правилам оценки, закрепленным законодательством. Так, орган (должностное лицо) оценивает доказательства, руководствуясь внутренним убеждением, основанном на всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела в их совокупности. При этом никакие собранные по делу доказательства не имеют заранее установленной силы.

Для того, чтобы фактические данные могли служить в качестве доказательств, они должны отвечать требованиям относимости и допустимости. Следует подчеркнуть, что эти требования являются основополагающими в различных отраслях российского права.

Так, относимость и допустимость доказательств выступают в качестве основных (обязательных) свойств фактических данных, имеющих значение для правильного разрешения спора, в арбитражном процессуальном законодательстве (ст. 56 и ст.57 АПК РФ).

Относимость доказательств подразумевает их связь с искомыми фактами по делу. Это означает обязательное наличие объективно существующей связи между доказательствами и исследуемыми обстоятельствами. Свойство относимости имеет значение прежде всего для того, чтобы судья, орган, должностное лицо, осуществляющее производство по делу, отобрал из большой массы материала лишь те, которые необходимы для установления объективной (материальной) истины по делу.

Допустимость доказательств основывается на таком их признаке, как правовой характер, который означает, что доказательствами могут быть признаны лишь те, которые получены из соответствующих источников.

Допустимость доказательств выражается, кроме того, в соответствии закону способа их получения и формы их закрепления. Так, установленные законом способы и формы подразумевают в ряде случаев составление процессуальных документов, служащих гарантией достоверности сведений о фактических обстоятельствах дела.

Обеспечение процесса доказывания в производстве по делам об административных правонарушениях обусловливает интенсивное развитие такого источника доказательств, как заключение эксперта. Прежде чем обозначить место этого доказательства в системе мер доказывания, необходимо подчеркнуть, что его роль в производстве по делам об административных правонарушениях юридических лиц будет повышаться. Косвенным подтверждением этому служит установление законодателем высокого размера штрафных санкций, налагаемых на юридических лиц, за совершение правонарушений в том достаточно большом массиве статей Кодекса об административных правонарушениях, где предусмотрено проведение административного расследования. В силу этого можно предположить, что зачастую в проведении специального исследования по делу будет заинтересовано не столько уполномоченное должностное лицо, сколько само юридическое лицо, в отношении которого возбуждено дело.

Вместе с тем на практике бывают ситуации, когда юридическое лицо не согласно с определением о назначении экспертизы. Соответствующая статья КоАП (26.4) об этом умалчивает, однако, представляется, что поскольку заключение эксперта является одним из способов установить истину по делу и обеспечить доказательственную базу расследования, предоставление юридическому лицу возможности диктовать в этих условиях свою волю было бы неверным. Однако у последнего имеется право заявлять отвод эксперту, просить о привлечении в качестве эксперта указанное им лицо, ставить вопросы для дачи на них ответов. Аналогичным образом решается этот вопрос в других нормативных правовых актах (ст.82 АПК РФ, ст.195 УПК РФ, 79 ГПК РФ).

Основное значение закрепления необходимости проведения в ряде случаев специального исследования заключается в том, чтобы получить мотивированное заключение, основанное на специальных познаниях, и этим поставить надежную преграду всевозможным справкам, актам и выводам исследований ведомственного характера, в том числе ведомственным заключениям. Последние в этом случае не могут рассматриваться как заключения эксперта и служить основанием к отказу в проведении экспертизы и даче экспертного заключения.

Анализ правового значения заключения эксперта связан с определением правового статуса самого эксперта. Правовое положение эксперта закреплено ст.25.9 КоАП и, несмотря на то, что указанная статья является более совершенной по сравнению с ранее существовавшим положением, ряд проблем остался нерешенным.

Основные права эксперта, предусмотренные ч.3 ст.25.9 Кодекса, касаются прежде всего тех правомочий, которые ему необходимы в силу качественного выполнения своих обязанностей. Речь идет о праве знакомиться с материалами дела, относящимися к предмету экспертизы; заявлять ходатайства о предоставлении ему дополнительных материалов; задавать вопросы, относящиеся к предмету экспертизы и пр. Думается, представленный список можно было бы расширить путем включения в него правомочий, связанных с реализацией субъективных прав эксперта. Сюда можно включить право заявлять ходатайства не только в силу того, что представленных материалов недостаточно для дачи заключения, а, например, в силу необходимости продлить срок проведения экспертизы в случае невозможности дачи объективного заключения в установленное время.

Ч.2 ст.26.4 Кодекса закрепляет содержание определения уполномоченного лица, в производстве которого находится дело, о назначении экспертизы. В определении должны быть указаны основания для назначения экспертизы; фамилия, имя и отчество эксперта или наименование учреждения, в котором должна быть проведена экспертиза; вопросы, поставленные перед экспертом; перечень материалов, предоставляемых в распоряжение эксперта; отметка о разъяснении эксперту его прав и обязанностей и предупреждении об ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Относительно самого заключения эксперта имеется упоминание о том, что оно дается в письменной форме от имени эксперта. В нем указывается: кем и на каком основании проводились исследования, их содержание; даются обоснованные ответы на поставленные перед экспертом вопросы и делаются выводы. В этой связи логично было бы подробнее описать типовое содержание заключения эксперта, охарактеризовав его вводную, исследовательскую и заключительную части, с изложением тех основных позиций, которые в обязательном порядке должны в них содержаться.

Главная задача эксперта состоит в том, чтобы на основании проведенных исследований в соответствии с его специальными знаниями дать от своего имени мотивированное заключение по тем вопросам, которые поставлены перед ним судьей, органом, должностным лицом, в производстве которого находится дело. При этом эксперт несет личную ответственность за данное заключение. Однако необходимость проведения исследований в таких достаточно сложных областях, как финансово-кредитная и экономическая сфера, экологическая, таможенная и некоторые другие зачастую выходит за рамки компетенции одного эксперта. В этом случае следует узаконить возможность, предоставляемую уполномоченному должностному лицу назначить проведение ряда исследований, осуществляемых несколькими экспертами на основе использования разных специальных познаний. При этом эксперты вправе составить совместное заключение с указанием тех исследований, которые провел каждый эксперт, и полученных выводов.

Кроме того, целесообразно было бы закрепить возможность назначения не только комиссионной экспертизы, но также дополнительной и повторной в том случае, когда заключение недостаточно полно или недостаточно ясно отвечает на поставленные вопросы.

Из смысла ч.1 ст.25.9 КоАП следует, что в качестве эксперта может быть привлечено любое не заинтересованное в исходе дела совершеннолетнее лицо, обладающее специальными познаниями в науке, технике, искусстве или ремесле, достаточными для проведения экспертизы и дачи экспертного заключения.

Статья 26.4 Кодекса закрепляет возможность проведения исследования экспертом самостоятельно либо учреждениями, которым поручено проведение экспертизы. Следует в этой связи отметить, что сложность и комплексный характер исследуемых объектов часто требуют проведения экспертизы именно учреждением, поскольку вне экспертных учреждений проведение экспертизы из-за большого удельного веса исследований будет неэффективным. Выход из сложившегося положения видится в создании сети специализированных экспертных учреждений различной направленности (какие существуют по делам о нарушении таможенных правил), занятых производством экспертиз в соответствующей сфере.

Оценивая выводы эксперта, должностное лицо должно учитывать его квалификацию, а также были ли представлены эксперту все необходимые материалы и объекты исследования. Но в любом случае заключение эксперта, как и другие доказательства, не должно иметь заранее установленной силы, не должно обладать преимуществами перед другими доказательствами и как все иные доказательства подлежит оценке по внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности (ст.26.11).

Сбор данных и исследование обстоятельств, подлежащих выяснению в ходе рассмотрения дела, должны содержать единый алгоритм правового поведения уполномоченных на то органов или должностных лиц, независимо от того, подлежит ли дело рассмотрению коллегиально или в единоличном порядке. Этому то и будет способствовать более подробное регулирование различных аспектов поведения и деятельности всех участников производства по делам об административных правонарушениях.

Подводя некоторые итоги, можно выделить следующие концептуальные процессуально-правовые аспекты, характеризующие институт административной ответственности юридических лиц:

1) производство по делам об административных правонарушениях юридических лиц характеризуется тем, что наряду с общими принципами существует группа специальных принципов. Среди последних могут быть названы: а) принцип сочетания презумпции невиновности и объективного вменения, состоящий в том, что в одних случаях, по мнению законодателя, вина юридического лица определяется через вину конкретного должностного лица, а в других ситуациях - путем установления факта непринятия юридическим лицом мер по соблюдению норм, за нарушение которых оно привлекается к ответственности; б) принцип сочетания административной ответственности юридических лиц и должностных лиц (двусубъектная ответственность), устанавливающий, что назначение административного наказания юридическому лицу не освобождает от ответственности за данное правонарушение виновное физическое лицо; в) принцип экономичности и эффективности производства, подразумевающий необходимость обеспечения такой организации процесса, при которой экономятся материальные затраты и излишне не обременяются участники производства;

2) правовой статус юридического лица как участника административно-правовых отношений характеризуется перенесением ряда его основополагающих признаков и характеристик из цивилистики (момент возникновения правоспособности, понятие представительства и филиала юридического лица, понятие органа юридического лица, организационно-правовые формы юридических лиц и пр.). Вместе с тем дефиниция юридического лица, как субъекта административной ответственности должна предусматривать указание на его государственную регистрацию и наличие органа управления;

3) круг участников производства по делам об административных правонарушениях юридических лиц и их правовое положение имеют свои особенности. Среди специфических участников рассматриваемого производства выделяются категории законного представителя и защитника юридического лица. К законным представителям относятся руководитель (директор, президент, председатель правления и др.) и иное лицо, признанное в соответствии с законом или учредительными документами органом юридического лица (заместитель руководителя, член совета директоров, член президиума, главный бухгалтер и др.). В свою очередь, в качестве защитника в деле участвует адвокат (на основании ордера, выданного юридической консультацией) либо иное лицо, оказывающее юридическую помощь на основании общей или разовой доверенности, подписанной руководителем юридического лица (юрист, руководитель структурного подразделения, ведущий специалист, руководитель филиала и др.);

4) виной юридического лица следует признавать противоправные действия органа юридического лица, противоправные действия любого другого должностного лица организации в рамках его компетенции, а также действия рядового работника юридического лица на основе соответствующего правоудостоверительного документа;

5) становление и развитие института административной ответственности юридических лиц происходило весьма непоследовательно. Так, правоприменительная практика по данному вопросу длительное время основывалась на весьма разрозненных нормативных актах. Правовую основу деятельности в этой сфере составляли многочисленные общие или специальные тематические законы, а также ведомственные приказы и инструкции, по-разному определявшие порядок привлечения к административной ответственности различных предприятий, организаций и учреждений. В настоящий момент нормативная правовая основа рассматриваемого института административного права включает КоАП и иные федеральные законы, законодательные акты субъектов Российской Федерации и нормативные решения высших судебных инстанций;

6) содержание доказательственной базы по делам об административных правонарушениях юридических лиц предопределяется характером предмета доказывания. В этой связи следует отметить особую значимость в установлении истины по подобным категориям дел проведения экспертизы. Помимо этого, рассматриваемое производство характеризуется спецификой исследуемых по делу доказательств (Устав, учредительные документы, сертификаты и лицензии, принадлежащие юридическому лицу помещения и территории и др.), а также особенностями доказывания вины юридического лица в совершении административного правонарушения.