18.05.2012 14993

Развитие законодательства об ответственности за взяточничество в России X - XX веков

 

История взяточничества не уступает по древности известной нам истории человеческой цивилизации, потому изучение исторического опыта противодействия взяточничеству является непременным условием научного познания данного социально-правового явления. Как справедливо отмечал Л.В. Черепнин, «история всегда современна и злободневна. Каким бы отдаленным отрезком времени она ни занималась, через него она видит путь к сегодняшнему дню, а через сегодняшний день - в будущее». В историко-правовом исследовании взяточничества значима максимально объективная оценка соответствующих исторических этапов борьбы с ним и известный консерватизм, основанный на сохранении и укреплении отечественного опыта с учетом характера социально-экономических и политико-правовых изменений российской государственности.

Уголовно-правовая борьба с взяточничеством напрямую связана со степенью развития данного явления, а соответственно - со степенью развития системы государственного управления в стране и уровнем сформированности основных административно и уголовно-правовых понятий. В силу чего для достижения непосредственных целей настоящего исследования требуется обращение к истории государственного управления в России и к общей отечественной истории права.

Русская государственность на начальных этапах своей истории характеризовалась княжеско-дружинным управлением, при котором несложные государственные функции князь выполнял вместе со своей дружиной. Они и составляли «аппарат власти». Дружина жила за счет доходов князя; средством сплочения дружинной среды и поддержания княжеского авторитета служили многочисленные пиры и раздача богатств. Правовые памятники этого периода (Русская Правда) не содержат постановлений о преступлениях против государственной власти и службы, в первую очередь, по причине неразвитости права и неосознания многих деяний в качестве преступных (тем более, что преступлением в это время признается преимущественно частная обида). Тем не менее Пространная редакция Русской Правды содержит две любопытные статьи (ст. 9, ст. 74), в которых устанавливает фиксированные размеры натурального и денежного обеспечения общиной государственных чиновников. Согласно этим положениям, государственным чиновникам, собиравшим виры, и судебным чиновникам при взыскании ими продажи полагалась определенная сумма от взысканных штрафов (1/5 часть), а также обеспечение продуктами питания по потребностям. Несмотря на фиксацию размера содержания, сам принцип процентного отчисления судьям от каждого штрафа не мог не породить негативных последствий и способствовал искусственному увеличению количества уголовных дел. Об этом писал в конце XI века современник, вспоминавший «древних князей и мужей их», которые не в пример новым «не собираху много имения, ни творимых (искусственных) вир, ни продаж вскладаху на люди, но оже будяаше правая вира, а ту взимааше и дружине на оружие дая».

В последующее время, с образованием централизованного государства, система управления делами государства меняется; на смену территориальному, дворцово-вотчинному управлению приходит система функционального управления, на основной территории государства управление осуществлялось наместниками и волостелями, вершившими суд над местным населением и собиравшим с него «кормы» в свою пользу.

Система кормлений, при которой содержание огромной армии должностных лиц ложилось на плечи населения, естественным образом стимулировала рост взяточничества и различного рода злоупотреблений. Осознав существующую опасность, государство стремилось как к ограничению деятельности наместников за счет передачи части их функций независимым агентам государственной власти, так и к установлению санкций за должностные злоупотребления. Посул (плата судье или правителю от заинтересованных лиц) был сначала дозволенным деянием; затем закон таксировал эту плату и запрещал взимание лишка (отсюда термин - лихоимство); наконец, совсем запретил посулы. Запрещение тайных посулов, то есть взяток, отразили Новгородская и Псковская судные грамоты. Статья 4 последней гласит: «Тайных посулов не имати ни князю, ни посаднику».Запрещение посула как взятки получило законодательное подтверждение и в Судебниках XV - XVI веков. Причем, если Судебник 1497 г., запрещая взятки (статьи 1, 33, 38, 43, 65, 67), еще не устанавливает ответственности за такое преступление, то Судебник 1550 г. впервые намечает состав преступления против правосудия, а именно вынесение неправильного решения в результате получения взятки, то есть умышленное неправосудие (статьи 3 - 5, 8 - 11, 32, 33, 39, 42, 53, 74). Как видим, взяточничество наказывалось лишь в связи в преступными действиями, им обоснованными. Оно влекло, помимо возмещения тройной суммы иска, уголовное наказание, которое в соответствии с феодальным правом привилегии различалось в зависимости от субъекта преступления и было тем выше, чем ниже судебный чин.

Размах взяточничества в совокупности с иными социально-историческими факторами способствовал отмене системы кормлений и становлению новой системы организации управления. Утверждение ведомственного принципа в управлении, централизация государственного аппарата, разграничение функций между отдельными учреждениями, безусловно, способствовали оптимизации системы управления, но они привели к увеличению численности государственного аппарата и не сократили размеров взяточничества. Со второй половины XVII века основные коррупционные признаки стали проявляться не только и не столько в злоупотреблениях, связанных с кормлениями. В новых социально-экономических отношениях подкуп нередко представлял собой организационную часть осуществления противоправной экономической деятельности, основанной на продажности государственных служащих. Например, корчемники и табачники (незаконно изготавливающие и реализующие спиртные и табачные изделия) предоставляли пресекающим их деятельность служащим «откупы». Все это требовало закрепления новых форм подкупа в законодательных актах и введения в них новых определений. Основным актом, определявшим меры борьбы с взяточничеством в рассматриваемый период, являлось Соборное Уложение 1649 года.» По-прежнему уголовная ответственность за взяточничество наступала преимущественно в сфере правосудия. Но в отличие от предшествующих актов особенность Уложения состояла в том, что, наряду с взяточником, оно знало уже и фигуру посредника во взяточничестве и мнимую взятку (статьи 7 - 9).

Дальнейшее развитие законодательства об ответственности за взяточничество связано с именем Петра I. Мощные преобразования во всех сферах общественной жизни и, в первую очередь, административная реформа (учреждение коллегий, детальная регламентация их обязанностей и сферы ответственности, организация прокурорской службы и т. д.) способствовали и сопровождали становление в России абсолютной монархии. Этот процесс был сопряжен также с огромным размахом коррупции, взяточничества и установлением суровых мер ответственности за эти деяния. В новых условиях многие правовые предписания прошлых столетий оказались неприспособленными к практическим нуждам государства, что вызвало активную нормотворческую деятельность Петра. В ряду прочих мер особого внимания заслуживает его Указ от 24. 12. 1714 года, который запрещал чиновникам иметь иное вознаграждение за свой труд, кроме жалования. Наказание за взятки было ужесточено, вплоть до политической или смертной казни, причем наказание не зависело от должностного положения чиновника. Четко и однозначно устанавливалась смертная казнь за взяточничество для военнослужащих, нарушающих установленные предписания за вознаграждение. Артикул 184 Воинских Артикулов Петра I устанавливал: «Ежели кто подарков, прибыли или пользы себе ради через караул кого пропустит, где не надлежит пропускать, оного надлежит повесить».Время Петра I характеризуется массой громких судебных и политических процессов над взяточниками. Типичен для того времени, эпизод, когда после многолетнего следствия был изобличён во взяточничестве и повешен при всём истеблишменте сибирский губернатор Гагарин. А потом, через три года, четвертовали по этой же самой причине обер-фискала Нестерова - того, кто изобличал Гагарина. Во взяточничестве были обвинены московский губернатор К. Нарышкин, адмирал Апраксин, сенатор Долгоруков.

Особенность петровского периода в истории борьбы с взяточничеством состоит в том, что если в предшествующие периоды посулы - взятки рассматривались как нарушение служебного долга, прежде всего порядка судопроизводства, то в XVIII веке они выделяются в самостоятельный состав преступления, как «лукавые приобретения и похищения государственных интересов». При этом субъектами взяточничества объявлялись не только те, кто непосредственно брал взятки, но и те: «которые ему в том служили и чрез кого делано, и кто ведали, а не известили», то есть соучастники и недоносители. Развитие представлений о взяточничестве можно наблюдать и в петровском Указе от 31. 12. 1765 года, в соответствии с которым наказание взяточничества ставилось в зависимость от проявлений объективной стороны преступления, где различалось три его вида: взятка, нарушение служебного долга за взятку и совершение преступления в результате принятия взятки. Последний вид рассматривался как «государству конечное падение» и виновных в нем следовало казнить так же, как «яко бы кто в самой бой должность свою преступил, или как самого изменника, понеже сие преступление вящше измены». Со второй половины XVIII века основным наказанием за взяточничество стало исключение со службы, для низших чиновников - с лишением чина и взысканием полученных денег в двойном размере, для высших - с временным пребыванием в своих поместьях.

Соборное Уложение и законодательство Петра I оставались источниками права вплоть до первой половины XIX столетия. Но и императрица Елизавета, и Екатерина II уделяли проблеме предупреждения взяточничества достаточное внимание. В Указе Елизаветы Петровны от 16.08.1760 года говорилось: «Установленные нами законы для блаженства и благосостояния государства, своего исполнения не имеют от внутренних общих неприятелей, которые свою беззаконную прибыль присяге, долге и чести предпочитают». В Высочайшем Манифесте от 18.07.1762 года Екатерина излагает: «Мы уже от давнего времени слышали довольно, а ныне и делом самым увидели, до какой степени в государстве нашем лихоимство возросло так, что едва ли есть самое место, в котором бы Божественное действие суда, без заражения сей язвы отправлялось».

Активная законопроектная деятельность, направленная на выработку мер борьбы с взяточничеством, развернулась в начале правления Николая I.

В мае 1826 года им был учрежден специальный комитет - «Для соображения законов о лихоимстве и положения предварительного заключения о мерах к истреблению сего преступления». В окончательной записке на имя императора, датируемой мартом 1827 года, члены этого комитета изложили свои соображения относительно причин взяточничества, адекватности существующего законодательства потребностям борьбы с ним и возможных дальнейших мер по искоренению взяточничества. Они, в частности, писали: «Случаи, в коих судья посягает на удовлетворение страсти любостяжания, суть следующая: 1) Самое действие суда: суд, как сказано в законах, может быть неправый, неправедный, лицеприятный, пристрастный, лицемерный, разорительный, вымышленный или произвольный, подобострастный, мстительный, сопряженный с пожертвованием казённого имущества, продажный, поощряющий ябеду; 2) Другой случай, отличный от предыдущего, предъявляет судье в форме или обряде судопроизводства возможность удовлетворения любостяжанию через проволочку и через умышленное запутывание подверженных его решению дел; 3) Третий случай есть отказ в суде; 4) Четвёртый - принуждение к суду». Подобного рода действия, сопряженные с взяточничеством, по мнению членов комитета, могли происходить только по одной единственной причине - недостатках и противоречиях «определительного и постоянного законодательства». «Там, где законы ясны и положительны, где все случаи, доводящие гражданина до суда, исчислены, и на каждый из них постановлен один, а не несколько законов, там правосудие, не завися от произвола Судей, говорит только их устами и, так сказать, выливается из пера их на бумагу, назначенную для судебного приговора; там пристрастие, лицеприятие и лихоимство, сия зараза политического тела не обретает на оном месте».

Работа по определению причин и эффективных средств предупреждения взяточничества продолжилась и при Александре П. В ноябре 1862 года им был издан Указ «Об изыскании причин и представлении средств к искоренению сей язвы». В него входили следующие пункты, подлежащие исполнению: «1) В чём заключаются причины, по силе коих пагубное лихоимство или взятки в Империи не только существуют, но даже распространяются между теми самыми, которые бы гнушаться ими и всемерно пресекать их долженствовали? 2) Достаточны ли существующие доселе законы о лихоимстве и не служат ли даже покровом лихоимцам, когда как приниматель и дающий равному подвергаются наказанию? 3) Какие вообще к истреблению язвы сей должно принять меры, дабы не могла она вредить ни правосудию, ни Государственному устройству, ниже скорому течению отправления дела»?

Сенатом был создан специальный комитет по изучению этого явления, который обратил внимание на три основные причины его распространённости. «Первая - это несовершенство законов, которые, с одной стороны, угрожая жесточайшими наказаниями, с другой стороны, не только сами допускают случаи и способы, но даже и безопасное убежище между теми самыми, которые бы гнушаться ими и всемерно пресекать их долженствовали. Вторая - не менее важная причина, непосредственно следующая за предыдущею, есть бедственное и смело можно назвать близкое к нищете положение большей части посвящающих себя государственной службе, часто самого благорасположенного и лучшей нравственности чиновника невольным образом превращает во врага Правительству. Третья - в российском законодательстве не находится почти никаких оттенков между преступлением, совершённым из жадности и корысти, и вынужденным крайностью и нищетой. Тот, кто обогащает себя истощением Государства, кто приводит в отчаяние тяжущихся, вынуждая от них последние крохи, и бедный канцелярский служитель, взявший с просителя малое в чём-либо угождение несколько рублей, подвергаются равной участи».

Однако составление многочисленных комиссий, установление причин и разработка рекомендаций по предупреждению взяточничества в XIX столетии не принесла положительных результатов. Однако заслуга предшествующей законопроектной деятельности состояла в том, что правительством был накоплен достаточный опыт, законодательное воплощение которого мы можем обнаружить в крупнейшем правовом памятнике XIX века - Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года. Этот закон был очень громоздким и казуистическим. В первоначальном виде он насчитывал 2224 статьи и сохранял своё действие вплоть до революции 1917 года, хотя в 1866 году и в 1885 году он был подвергнут существенному редактированию и сокращению. Но эти изменения не коснулись положений закона об ответственности за преступления по службе.

Структуру Уложения о наказаниях составляли разделы. Пятый раздел назывался «О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной» и состоял из одиннадцати глав, некоторые из которых, в свою очередь, делились на отделения. Первые десять глав содержали описание общих преступлений по службе, а одиннадцатая глава описывала особенные.

Законодательные положения о взяточничестве сосредоточивались в главе 6 «О мздоимстве и лихоимстве» раздела 5 «О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной». Определения данных понятий в законе не содержалось. В научных работах же указывалось, что «под лихоимством следует разуметь умышленное приобретение посредством своего служебного положения или служебных действий противозаконных выгод». При этом лихоимство охватывало собой три разновидности деяний: мздоимство, лихоимство в тесном смысле этого слова и вымогательство. Так, статья 401 Уложения о наказаниях говорила об ответственности чиновника или иного лица, состоящего на службе государственной или общественной, который: «по делу или действию, касающемуся до обязанностей его по службе, примет, хотя и без всякого в чём-либо нарушения сих обязанностей, подарок, состоящий в деньгах, вещах или в чём бы то ни было ином». Это и называлось мздоимством. Статья 402 предусматривала ответственность за принятие в дар денег, вещей или чего иного «для учинения или допущения чего-либо противного обязанностям службы». Это считалось лихоимством. В статье 406 указывалось на высшую степень лихоимства (в широком смысле слова) - вымогательство. Согласно статье, вымогательством признавалось: 1) всякая прибыль или иная выгода, приобретённая по делам службы притеснением или же угрозами и вообще страхом притеснения; 2) всякое требование подарков или неустановленной законом платы, или ссуды, или же каких-либо услуг, прибылей или иных выгод по касающемуся до службы или должности виновного в том лица делу или действию, под каким бы то ни было видом или предлогом; 3) всякие неустановленные законом или в излишнем против определённого количества поборы деньгами, вещами или чем-либо иным; 4) всякие незаконные наряды обывателей на свою или же чью-либо работу.

Таким образом, русское дореволюционное законодательство различало виды взяточничества в зависимости:

а) от способа получения взятки, «мзды» (получение взятки по почину лиходателя - взяточничество в тесном смысле слова и получение взятки по почину самого берущего - вымогательство взятки);

б) от свойств деяния должностного лица, за которое дана или обещана взятка (правомерное, не связанное с нарушением обязанностей по службе, при мздоимстве и, напротив, соединённое с нарушением таких обязанностей или даже преступное - при лихоимстве);

в) от времени получения мзды (до или после соответствующего поведения должностного лица).

Предмет взятки в законе обозначался по-разному: «подарок, состоящий в деньгах, вещах или в чём бы то ни было ином», «всяка прибыль или иная выгода», «подарок или же неустановленная законом плата, или ссуда или же какая-либо услуга, прибыль или иная выгода» и т.п. Российское уголовное законодательство не придавало никакого значения стоимости предмета взятки как обстоятельству, способному влиять на тяжесть ответственности. Более того, в законе об ответственности за лихоимство (ст. 402 Уложения 1845 г.) прямо указывалось, что ответственность наступает, сколько бы малозначительной ни была сумма денег или цена вещей, полученных лихоимцем.

Вопрос об ответственности за дачу взятки (лиходательство) и посредничество во взяточничестве решался в законодательстве рассматриваемого периода весьма своеобразно и не вполне последовательно. Такие действия рассматривались как преступные по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, субъектами этих преступлений признавались не только должностные, но и частные лица, а ответственность дифференцировалась в зависимости от ряда обстоятельств (статьи 409 - 413). При этом принимались во внимание: характер действий должностного лица, за которые давалась взятка (здесь различались действия, не противные законам, долгу и установленному порядку; действия, не согласные с порядком службы, хотя и не составляющие прямого преступления; действия, явно противные справедливости, закону и долгу службы), имело ли место вымогательство или взятка давалась по собственному побуждению, а также настойчивость, проявленная взяткодателем в «обольщении служителей правительства». Наиболее сурово карались лиходатели, «которые будут стараться предложением взяток или иными обещаниями, или же угрозами побудить должностное лицо к уклонению от справедливости и долга службы, и не взирая на его отвращение от того, будут возобновлять сии предложения или обещания». Напротив, лица, согласившиеся дать взятку лишь вследствие вымогательства, требований или настоятельных и более или менее усиленных просьб должностного лица, за свою «противозаконную уступчивость и недонесение о том, как бы следовало, начальству» подвергались лишь строгому выговору в присутствии суда. Однако впоследствии (в 1866 году) деяния взяткодателей, предусмотренные в статьях 411 и 412 Уложения, были декриминализированы, осталась лишь одна статья - 413, предусматривавшая ряд ограничений для привлечения взяткодателей к ответственности (ответственность наступала, если за взятку должностное лицо склонялось к похищению или подделке документов).

Дореволюционных юристов занимала проблема правовой оценки различного рода подарков, подношений, вручаемых служащим в качестве благодарности за уже содеянное, а также не за определённое действие, а «по обычаю», «к празднику», «на именины» и др. В частности, А. Лохвицкий считал, что такого рода подношения не должны быть наказуемы в уголовном порядке, поскольку являют собой укоренившийся обычай и служат «страховой премией для обывателей». Споры относительно наказуемости взятки-благодарности особенно оживились в связи с работой комиссии по подготовке нового Уголовного уложения и обсуждением представленного проекта этого Уложения. Однако в окончательном варианте этого законодательного акта наказуемость взятки-благодарности была все же установлена.

Уголовное уложение 1903 года вводилось в действие постепенно, но к моменту революции 1917 года его положения о наказуемости взяточничества в силу так и не вступили. Тем не менее для полноты исследования заметим, что статья 656 Уголовного уложения предусматривала три ситуации принятия служащим взятки: простое мздоимство (ч.1), когда взятка принимается за уже учинённое служащим действие, входящее в круг его обязанностей по службе; квалифицированное мздоимство (ч.2) - принятие взятки, заведомо данной для побуждения служащего к учинению такого действия по службе; лихоимство (ч.3) - принятие взятки, заведомо данной служащему «для побуждения его к учинению в круге его обязанностей преступного деяния или служебного проступка или за учинённые им такие деяния или проступок».

Кроме того, Уголовное уложение 1903 года предполагало ответственность за различные виды вымогательства взятки (ст.657), за содействие взяточничеству, выражающееся в передаче взятки, принятии её под своим именем или ином посредничестве со стороны служащего (ст.660), за взяточничество и вымогательство присяжных заседателей по делу, могущему подлежать их рассмотрению (ст.659). В Уложении предполагалось восстановить ответственность за дачу взятки (ст. 149), которая относилась к преступлениям против порядка управления. Новеллой являлась специальная норма, предусматривавшая ответственность служащего, виновного в присвоении предмета взятки, данного ему для передачи или полученного им под предлогом передачи другому служащему, а также за принятие его с целью присвоения под видом другого служащего (ст.661).

Особенностью Уложения 1903 года явилось также то обстоятельство, что статьи об ответственности за взяточничество и иные должностные преступления были помещены в заключительную главу Особенной части. По утверждению Г.П. Новоселова, это было связано с тем, что если в середине XIX века объектом должностных преступлений считался служебный долг, то в конце XIX - начале XX веков криминалисты, отрицая наличие в должностных преступлениях единого объекта, видели их специфику в способе посягательства (использование особых полномочий), в то время как большинство других преступлений различались именно своей направленностью.

Предреволюционный период в истории России ознаменован появлением еще одного заметного нормативного акта, направленного на борьбу с взяточничеством. В 1911 году министр юстиции И. Г. Щеглов внёс в Государственную думу развернутый законопроект «О наказуемости лиходательства». Этот проект исходил из взгляда на дачу взятки как на самостоятельное преступление, нарушающее принцип безвозмездности служебных действий, и полагал объявить её наказуемой независимо от будущей деятельности взяткополучателя. Лиходательство же в качестве платы за прошлую деятельность должностного лица предлагалось считать преступным лишь при неисполнении им служебной обязанности или злоупотреблении властью. Однако данный законопроект рассмотрен не был. Его положения были в значительной степени реализованы в Законе от 31. 01. 1916 года, принятом в порядке чрезвычайного законодательства, согласно которому существенно повышалось наказание за мздоимство и лихоимство, в частности, в случаях, когда они были учинены по делам, касающимся снабжения армии и флота боевыми, продовольственными и иными припасами, пополнения личного состава и вообще обороны государства, а также железнодорожной службы. Эти же обстоятельства усиливали ответственность за лиходательство, которое объявлялось безусловно наказуемым.

Рассматривая некоторые криминологические данные о состоянии анализируемого преступления, заметим, что воссоздать более-менее полную его картину невозможно в виду отсутствия судебной статистики. Тем не менее отметим, что в период с 1846 по 1913 год служебные преступления демонстрировали постоянный рост. Е.Н. Тарновский приводит сведения за период 1874 - 1894 годов: если признать среднее ежегодное число служебных преступлений в период 1874 - 1878 годов за 100, то в 1879 - 1883 годах их регистрировалось 126, в 1884 - 1888 - 132, в 1889 - 1893 - 122. По данным Б. Н. Миронова, если в период 1846 - 1857 годов регистрировалось в среднем 7,4 тысячи служебных преступлений в год, то в период 1874 - 1883 годов - 2,0 тысячи, в 1884 - 1893 - 4,0 тысячи, в 1899 - 1905 - 6,2 тысячи, в 1906 - 1908 - 9,2 тысячи, в 1909 - 1913 - 14,1 тысячи. При этом доля служебных преступлений составляла от 3 до 6% в структуре преступности.

Сведений о выявленных фактах взяточничества в известных нам источниках не приводится. Однако можно полагать, что в структуре должностных (служебных) преступлений они занимали не последнее место, о чем свидетельствует, в том числе, и активная законотворческая деятельность, направленная на их предупреждение.

Эстафету борьбы с взяточничеством приняло на себя Советское государство. Смена государственного строя и формы правления в октябре 1917 года не отменила коррупцию как явление, но способствовала формированию лицемерного отношения к ней, которое в определенной степени содействовало укоренению «мздоимства» и «лихоимства» в новой административной среде.

Первые годы советской власти ознаменовались появлением нескольких официальных нормативных документов, специально посвященных проблеме борьбы с взяточничеством. Как известно, по инициативе В.И. Ленина 08.05.1918 года ВЦИК СНК принимает Декрет «О взяточничестве», который стал первым документом советского правительства, предусматривающим уголовную ответственность за взяточничество.

В Декрете определялся круг лиц, несущих ответственность за получение взятки. Таковыми в ст. 1 документа признавались лица, «состоящие на государственной или общественной службе», как-то: должностные лица Советского правительства, члены фабрично-заводских, домовых комитетов, правлений кооперативов и профессиональных союзов и тому подобных учреждений и организаций или служащие в таковых. В этом Декрете впервые в советском законодательстве появилось понятие «должностного лица».

Само преступление взяточничества определялось как принятие взятки за выполнение действия, входящего в круг обязанностей субъекта, или за содействие в выполнении действия, составляющего обязанность должностного лица другого ведомства. Наказание было установлено в виде лишения свободы на срок не менее пяти лет, соединённое с принудительными работами на тот же срок. Наряду с получателями взятки, наказанию подлежали также лица, виновные в даче взятки, подстрекатели, пособники и все прикосновенные к даче взятки служащие.

Отягчающими обстоятельствами декрет признавал: а) особые полномочия служащего, б) нарушение служащим своих обязанностей, в) вымогательство взятки. Интересно, что в этом Декрете покушение на получение или дачу взятки приравнивалось к совершённому преступлению.

Декрету была придана обратная сила, однако, согласно ст. 6, от уголовного преследования освобождались те, кто дали взятку до издания Декрета, но в течение трех месяцев со дня его издания заявили судебным властям об этом преступлении. Эта одна из первых поощрительных норм советского уголовного права нашла свое развитие в последующих правовых документах, посвященных борьбе с взяточничеством.

Весной 1921 года в стране начала проводиться новая экономическая политика, которая допустила в определенных пределах частнопредпринимательскую деятельность. Это во многом способствовало смене образа корруптера. В начальный период НЭПа им выступала значительная часть российских предпринимателей, которые с помощью взяток и иных правонарушений стремились к первоначальному накоплению капитала. А.Ю. Епихин выделяет две основные группы корруптеров этого периода: представители бывшей буржуазии, оставшиеся в России после революции, которые, имея небольшие средства, стремились, используя продажность должностных лиц, приобрести материальные средства за счет государства; и предприниматели из числа бывших владельцев банков и промышленных производств, эмигрировавшие из России, которые за счет имеющихся средств стремились получить утраченные предприятия в порядке денационализации или концессии. Активная деятельность указанных групп была направлена на достижение собственных экономических интересов и тесно переплеталась с экономической контрреволюцией. В результате их деятельности только за один год НЭПа в 1921 - 1922 годах потери промышленности определялись в пределах 150 - 200 миллионов рублей золотом. Росту взяточничества способствовали голод и разруха после гражданской войны, низкие оклады государственных служащих, их слабое стимулирование за добросовестную работу, а также частые реорганизации госаппарата, которые могли оставить их сотрудника и вовсе без содержания.

Обеспокоенное таким размахом коррупции и взяточничества, советское правительство принимает очередные меры, направленные на ужесточение борьбы с ними. В результате появляются новый Декрет СНК РСФСР «О борьбе со взяточничеством» (1921 г.), Постановление НКЮ РСФСР «Об усилении ответственности должностных лиц за преступления, совершаемые при продовольственной работе» (1921 г.), создается межведомственная комиссия при Совете Труда и Обороны по борьбе с взяточничеством (1922 г.), расширяются функции ГПУ по борьбе с взяточничеством и коррупцией и др.

В Декрете о борьбе с взяточничеством 1921 года были уточнены некоторые признаки состава получения взятки. Она могла быть получена «в каком бы то ни было виде» не только лично, но и через посредника за выполнение действий, входящих в круг служебных обязанностей лиц, состоящих на государственной, союзной или общественной службе, в интересах дающего взятку. Впервые в законе появляется посредничество в получении взятки, которое, как и получение взятки и укрывательство взяточников, карается лишением свободы с конфискацией имущества или без таковой. В отличие от Декрета, принятого 08.05.1918 г., ни нижний, ни верхний пределы лишения свободы Декрет от 16.08.1921 г. не определил.

Указанные нормативные акты первых лет советской власти стали хорошей основой для моделирования статей первого советского Уголовного кодекса 1922 года. В нем уже выстроена целая система норм о взяточничестве. Согласно новому кодексу, объективная сторона получения взятки (ст. 114) определялась как «получение лицом, состоящим на государственной, союзной или общественной службе, лично или через посредников в каком бы то ни было виде взятки за выполнение или невыполнение в интересах дающего какого-либо действия, входящего в круг служебных обязанностей этого должностного лица». Санкция за основной вид получения взятки была определена в виде лишения свободы на срок до пяти лет с конфискацией имущества или без таковой. Отягчающим обстоятельством получения взятки считались: 1) особые полномочия принявшего взятку должностного лица, 2) нарушение им обязанностей службы, или 3) допущение им вымогательства или шантажа. Их наличие могло влечь за собой наказание в виде лишения свободы со строгой изоляцией на срок не ниже трех лет либо высшую меру наказания (расстрел) с конфискацией имущества.

Наряду с получением взятки, кодекс установил ответственность за посредничество во взяточничестве, укрывательство взяточничества и за дачу взятки. Лицо, давшее взятку, не наказывалось лишь в том случае, если своевременно заявило о вымогательстве взятки или оказало содействие раскрытию дела о взяточничестве. Кроме того, кодекс установил ответственность и за провокацию взятки (ст. 115) - заведомое создание должностным лицом обстановки и условий, вызывающих предложение взятки, в целях последующего изобличения дающего взятку.

После принятия кодекса поиски наиболее рациональных законодательных решений об ответственности за взяточничество не прекращались. 09. 10. 1922 года был принят Декрет ВЦИК СНК «Об изменении текста статьи 114 УК». Этот декрет имел обратную силу и был направлен преимущественно на усиление борьбы с взяточничеством. Он усилил ответственность за получение взятки без отягчающих обстоятельств, повысил ответственность за дачу взятки, посредничество во взяточничестве, оказание какого-либо содействия или непринятие мер противодействия во взяточничестве, размеры ответственности за дачу взятки приравнивались к ответственности за получение взятки. Декретом был расширен перечень обстоятельств, отягчающих ответственность за получение взятки. Таковыми признавались: 1) ответственное положение должностного лица, принявшего взятку, 2) нанесение или возможность нанесения государству материального ущерба в результате взятки, 3) наличие прежней судимости за взятку или неоднократность получения взятки, 4) вымогательство взятки.

Декрет 1922 года положил начало широкой кампании против взяточничества. ЦК РКП(б) за подписью В. Молотова направляет секретное письмо губкомам и обкомам партии с требованием решительной и систематической борьбы с взяточничеством, НКЮ РСФСР за подписью Д.И. Курского издает циркуляр «Об объеме понятия взятки».

Примерно за полгода проведения «ударной кампании» за взяточничество было осуждено 3265 человек; характерно, однако, что 1586 человек было оправдано; 1,9% осужденных были приговорены к высшей мере наказания; к лишению свободы на срок 5-10 лет - 6,7%; 3-5 лет -13,5%; 2-3 года - 15,3%; до 2-х лет - 45,9%; к другим наказаниям - 16,7%. По неполным статистическим данным, в 1923 г. за взяточничество было осуждено 9258 человек (1,6% от общего числа осужденных), а за провокацию взятки - 77 человек. В 1924 г. осуждено за взяточничество 10936 человек (1,7%); за провокацию взятки - 37 человек. В последующие годы количество осужденных за взяточничество было следующим: 1925 г. - 7603 человек; 1926 г. - 4599; 1927 г. - 4623 человек, что составляло соответственно 1,1, 0,6 и 0,4% от общего числа осужденных. Тем не менее даже жесткие меры борьбы не давали ощутимого положительного результата. По оценке А.А. Герцезона, если принять взяточничество в 1922 году за 100%, то в 1923 г. этот показатель составлял 114%, в 1924 - 153%, в 1925 - 158%, и лишь в 1926 году упал до 115%.На этом фоне в РСФСР принимается новый Уголовный кодекс 1926 года. В отличие от предыдущего, в Уголовном кодексе 1926 года должностные преступления занимали третью главу, но остальные внесенные изменения в основной своей массе носили редакционно-уточняющий характер. При описании признаков получения взятки было внесено небольшое, но существенное уточнение в характеристике действий, за выполнение или невыполнение которых должностное лицо получало вознаграждение. Если раньше акцентировалось, что эти действия, входят в круг служебных обязанностей лица, то в новой редакции данной нормы (ст. 117) говорилось более широко - действие, которое «должностное лицо могло или должно было совершить исключительно вследствие своего служебного положения». Из числа квалифицирующих признаков получения взятки было исключено нанесение (или возможность нанесения) государству материального ущерба в результате взятки.

Кроме получения взятки, наказание предусматривалось за дачу, посредничество во взяточничестве (ст. 118) и за провокацию взятки (ст. 119). При этом ответственность наступала и за провокацию получения взятки, а не только за провокацию дачи взятки с целью последующего изобличения лица, давшего взятку.

Новеллой в данном кодексе было то, что лица, виновные в получении взятки, ни при каких условиях не освобождались от уголовной ответственности за преступление. Что же касается взяткодателей и посредников, то закон обязал органы следствия освобождать их от привлечения к ответственности в случаях: а) если имело место вымогательство взятки и б) если они немедленно после дачи взятки добровольно заявят о случившемся.

В целом же кодекс смягчил ответственность за взяточничество, исключив с 1927 года возможность применения смертной казни и несколько сократив размер санкций. За получение взятки без отягчающих обстоятельств кодекс установил максимум лишения свободы до двух лет, а при отягчающих обстоятельствах - минимум лишения свободы в два года. Дача и посредничество во взяточничестве карались лишением свободы на срок до пяти лет, а провокация взятки - на срок до двух лет.

Бурное развитие революционного законодательства об ответственности за взяточничество вызвало к жизни и активные научные дискуссии относительно общих и частных вопросов квалификации взяточничества: о возможности взятки в виде нематериальных благ, о квалификации провокации взятки, о взятке-благодарности, о возможности получения взятки за общее покровительство и попустительство и т.д. Полученные наукой выводы и практический опыт решения данных проблемных вопросов не теряют своей актуальности и в настоящее время. Как видим, первое послереволюционное десятилетие было весьма насыщенным с точки зрения формирования и совершенствования законодательства и научного осмысления практики борьбы со взяточничеством. Выработанные законодателем того времени решения и научные дискуссии не утратили ценности и заслуживают самого пристального внимания и в наше время революционного обновления общества.

Кодекс 1926 года просуществовал достаточно долго, вплоть до 1961 года, когда ему на смену пришел УК РСФСР 1960 года, в котором наметилась тенденция на ужесточение наказания за взяточничество.

Каких-либо существенных изменений в описание признаков основного состава преступления получения взятки внесено не было. Оно характеризовалось как получение должностным лицом лично или через посредников в каком бы то ни было виде взятки за выполнение или невыполнение в интересах дающего взятку какого-либо действия, которое должностное лицо должно было или могло совершить с использованием своего служебного положения. В момент вступления УК в действие квалифицирующими обстоятельствами получения взятки признавались:

а) ответственное положение должностного лица, получившего взятку;

б) наличие судимости за взяточничество; в) неоднократность получения взятки;

г) вымогательство взятки.

Практически сразу вступления в силу УК РСФСР 1960 года в него стали вноситься существенные коррективы. Так, был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР от 20.02.1962 года «Об усилении уголовной ответственности за взяточничество», в соответствии с которым вводилась смертная казнь за получение взятки при особо отягчающих обстоятельствах. Кроме того, Законом от 25.07.1962 года «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР» в УК была включена статья 174(1) «Посредничество во взяточничестве». В дальнейшем реформирование закона продолжилось. Следует отметить Указ президиума Верховного Совета РСФСР от 28.05.1986 г., которым вносились изменения в номенклатуру квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков получения взятки, Закон от 18.02.1993 г, которым отменялась смертная казнь за взяточничество при отягчающих обстоятельствах.

Зафиксированные в уголовном законе положения относительно борьбы с взяточничеством существенным образом дополнялись, комментировались и разъяснялись Верховым Судом, который за период действия УК РСФСР 1960 года дал четыре постановления о судебной практике по делам о взяточничестве: № 9 от 31.07.1962 г., № 6 от 30.07.1970 г., № 16 от 23.09.1977 г., № 3 от 30.03.1990 г. Анализу законодательства и практики его применения был посвящен целый ряд работ видных отечественных юристов: А.Я. Светлова, М.Д. Лысова, А.В. Галаховой, Б.В. Здравомыслова, Б.В. Волженкина, В.Ф. Кириченко, Ю.И. Ляпунова и др.

Обобщения практики и научные дискуссии обогащали представление о сущности взяточничества и квалификации преступления, его последствиях, возможностях предупреждения средствами уголовного закона. Однако к началу 90-х годов, когда начались бурные преобразования во всех сферах государственной и общественной жизни, положения УК РСФСР 1960 года стали во многом анахронизмом. Научные представления о сущности должностных (служебных) преступлений и их отражение в уголовном законодательстве, сложившиеся в условиях тоталитарного советского общества с его административно-командной системой и практически полным огосударствлением всех сфер экономической, политической и общественной жизни, потребовали пересмотра во второй половине 80 - начале 90-х гг., когда стали демонтироваться прежняя система и осуществляться революционные экономические и политические преобразования (разгосударствление экономики, признание частной собственности и свободы предпринимательской деятельности, демократизация общества, появление многочисленных политических, в том числе и оппозиционных, партий, общественных организаций различной ориентации, снятие налёта государственности с профсоюзов и др.). Решить проблему адекватности закона новым общественным условиям путем его очередных изменений и дополнений не представлялось возможным, в связи с чем остро встал вопрос о разработке нового УК. Накопленный историей опыт борьбы с взяточничеством, достижения юридической науки и законотворчества прошлых лет стали хорошей основой для принятия УК РФ 1996 года.

 

Автор: Гребенюк Р.А.