18.05.2012 8290

Состояние и динамика взяточничества

 

Важным направлением борьбы с взяточничеством является исследование его криминологической характеристики, позволяющей правильно определить приоритеты предупредительного воздействия на данный вид преступлений.

В последнее время криминологической наукой взяточничество исследуется исходя из его связи с теми или иными видами преступности, преимущественно с коррупционной преступностью (коррупцией). Так, Б.В. Волженкин называет взяточничество «классической формой» коррупции, В.В. Лунеев - «ядром» коррупции, И.Н. Клюковская - «элементом внутренней структуры» коррупции. При этом заметим, что сама коррупция изучается и как самостоятельное социально-правовое явление (И.Н. Клюковская), и как проявление организованной преступности (А.И. Долгова), и как часть корыстной экономической преступности (В.В. Лунеев). Наряду с этим, в науке есть исследования, в которых взяточничество анализируется как составная часть служебно-экономической преступности, преступности в социально-бюджетной сфере, политической преступности. Безусловно, установление системообразующих, функциональных и иных связей взяточничества с теми или иными проявлениями преступности обогащает наши представления о нем, дает возможность разработки комплексных программ его предупреждения. Однако криминологическое изучение непосредственно взяточничества представляется вполне оправданным и необходимым, поскольку адекватное представление о взяточничестве является условием всех последующих рассуждений о коррупции, корыстной, организованной и служебной и иных видах преступности.

Исследование того или иного вида преступности традиционно начинается с изучения с его количественно-качественных характеристик. При этом всегда возникает вопрос об источниках получения данных о преступности. Одной из особенностей организации правовой статистики в России является тот факт, что официальные формы статистической отчетности МВД РФ и судов сведения о взяточничестве указывают отдельной строкой. Более того, в 1993 - 1996 годах ГИЦ МВД РФ отслеживал отдельно взяточничество государственных служащих по их должностному положению. За рубежом подобное встречается лишь в Японии. В США взяточничество учитывается по арестам и обнародуется лишь в общей графе «все другие преступления», во Франции взяточничество «запрятано» в графе «другие экономические и финансовые преступления», в Германии - в графе «должностные преступления». Это, конечно же, делает практически невозможным сравнительный анализ взяточничества в России и в зарубежных странах. Тем не менее имеющиеся сравнительно-криминологические исследования показывают, что ведущей общемировой тенденцией в динамике взяточничества является его рост. Так, по данным всех обзоров ООН, удельный вес взяточничества в 1970 - 1990 годы не превышал 1% в структуре 10 - 12 видов преступлений, отслеживаемых мировым сообществом, а за период с 1986 по 1990 год оно увеличилось на 8%.Обращение В.В. Лунеева к четвертому обзору ООН о состоянии преступности в мире дало следующие результаты. Наиболее высокий уровень коррупции и взяточничества наблюдается в Румынии, Турции, Испании, Польше, Чехии, а самый низкий - в Англии и Уэльсе, где в 1986 году за соответствующие преступления не было привлечено к ответственности ни одного человека, а в 1990 - один, но и тот не был осужден. В 9 странах из 18, представивших необходимые сведения, взяточничество в 1986 - 1990 годах увеличивалось, в остальных -уменьшалось. Удельный вес привлеченных за взяточничество в 1990 году колебался от 0,002% (Англия, Уэльс) до 1,1 (Румыния), а осужденных - от 0,006 (Финляндия) до 0,07% (Румыния). Число осужденных за взяточничество по большинству стран составляло не более половины от числа подозреваемых. Но были и иные данные. В Израиле, например, в 1990 году было зарегистрировано 165 случаев взяточничества, по которым подозревалось 183 человека, а было осуждено 212. В Румынии в 1986 году учтено 18649 случаев взяточничества, по которым проходило 2665 обвиняемых и 626 осужденных.

В России ситуация с взяточничеством выглядит еще менее привлекательно. Являясь структурной частью преступности, имея тесные связи с различными ее видами, глубоко проникая в экономическую, социальную, политическую, культурную жизнь общества, взяточничество испытывает на себе естественное влияние движения преступности вообще и должностной преступности в частности. В целях анализа состояния и динамки взяточничества в России нами были проанализированы статистические данные о состоянии преступности, должностной преступности (в рамках настоящего исследования понятием должностной преступности мы охватываем совокупность преступлений, предусмотренных главой 30 УК РФ и аналогичными нормами УК РСФСР) и непосредственно взяточничества.

Их изучение показывает, что за последние 10 лет, в период с 1993 по 2003 год, движение преступности было неравномерным, а темпы прироста преступности в целом и должностных преступлений в частности существенно отличались друг от друга. Если преступность в России, имея апогей в период 1999 - 2001 годов, к 2003 году практически вышла на уровень 1993 года, то должностные преступления обнаруживают тенденцию роста на всем протяжении изучаемого десятилетия.

В 2003 году уровень зарегистрированных преступлений в России составил 98,46% от уровня 1993 года, при этом средние темпы ежегодного прироста преступности составили всего +0,24%. В то же время, количество должностных преступлений в 2003 году составило 171,37% от уровня 1993 года, а средние темпы ежегодного прироста должностных преступлений составили +5,80%, в 24,5 раза превышая темпы прироста преступности в целом.

Что же касается доли должностных преступлений в структуре преступности, то здесь также очевидны негативные тенденции: если в 1993 году число зарегистрированных должностных преступлений составило 0,6% от общего числа зарегистрированных в стране преступлений, то в 2003 году соответствующий показатель составил 1,04%, то есть вырос в 1,7 раза. В среднем же за последние 10 лет удельный вес должностных преступлений составлял 0,8%.

Взяточничество в структуре преступности в целом занимает весьма скромное место. Среднее значение удельного веса взяточничества в общем числе зарегистрированных преступлений в период с 1997 по 2003 год составило 0,25%; примерно столько же - 0,21% взяточничество занимало в структуре преступности в период с 1986 по 1996 год. Однако общая тенденция увеличения удельного веса взяточничества в структуре преступности, начавшаяся в 1993 году, очевидна.

Если рассматривать дифференцированно удельный вес дачи и получения взятки, то в период с 1997 по 2003 год можно обнаружить, что среднее значение удельного веса получения взятки (0,15%) незначительно превышало среднее значение доли дачи взятки (0,1%).

В то же время, необходимо обратить внимание на то, что в структуре должностных преступлений взяточничество занимает значительное место. Среднее значение удельного веса взяточничества в общем числе должностных преступлений в период с 1997 по 2003 год составило 29,02%; грубо говоря, каждое третье должностное преступление - взяточничество. В период с 1986 по 1996 год данный показатель был несколько ниже и составлял 21,32%.

Увеличение доли взяточничества в структуре регистрируемых должностных преступлений (а при ее оценке следует помнить, что взяточничество в период действия УК РСФСР 1960 г. включало в себя еще и посредничество во взяточничестве как самостоятельный состав) может быть объяснено несколькими причинами. Это, прежде всего, причины социально-экономического порядка: передел собственности и приватизация, увеличение числа создаваемых предприятий, активизация внешнеэкономических связей, которые объективно создавали условия чиновникам для проявления своих корыстных наклонностей; среди социально-политических и правовых причин - изменение основных уголовно-правовых понятий (в частности, понятия должностного лица), проявление государственной воли и т. д, которые способствовали активизации деятельности правоохранительных органов по выявлению и регистрации взяточничества.

Дифференцированный анализ удельного веса дачи и получения взятки в структуре должностных преступлений свидетельствует о значительном превышении удельного веса получения взятки над дачей, который колеблется в пределах от 5 до 8%. Среднее значение удельного веса получения взятки в общем числе должностных преступлений составляет 17,64 %, а дачи - 10,93%.

Превышение количества регистрируемых фактов получения взятки над дачей взятки объясняется тем, что, во-первых, значительная часть взяток вымогается; во-вторых, определенное число фактов дачи взятки не рассматривается как преступление в связи с правом взяткодателя, зафиксированном в примечании к статье 291 УК РФ, по которому он ценой написания так называемой «явки с повинной» со свидетельством против взяткополучателя избегает уголовной ответственности; в-третьих, в силу того, что определенная часть преступлений, связанных с получением взятки провоцируется самими работниками правоохранительных органов под видом следственных экспериментов.

Исследуя динамику взяточничества, мы проанализировали данные за период с 1986 по 2003 год с тем, чтобы выяснить, каким образом вступление в силу УК РФ 1996 года повлияло на процессы борьбы с взяточничеством. В социально-правовой истории современной России 1997 год является рубежным, первым годом действия Уголовного кодекса 1996 года с новыми и существенно измененными (по сравнению с УК РСФСР 1960 г.) составами преступлений, реализация которого, естественно, повлияла на общую характеристику структуры и динамики совершаемых в стране преступлений. В то же время, сопоставление составов преступлений, содержащихся в главе 30 нового УК РФ, с ранее действовавшими свидетельствует, в основном, об их равнозначности, а некоторые имеющиеся отличия между ними не могут кардинально повлиять на количественную характеристику регистрируемых преступлений, которая гораздо в большей степени зависит от социально-экономической и социально-политической ситуации в стране. Свидетельством сказанного могут выступать статистические данные о зарегистрированных фактах взяточничества в России в период до и после принятия УК РФ.

Тенденция роста взяточничества берет свое начало с 1990 года (в период с 1986 по 2003 год минимальное число фактов взяточничества было зарегистрировано в 1989 году - 2195), то есть задолго до принятия УК РФ 1996 года. Вступление УК в силу не смогло остановить данной тенденции.

В порядке исторического экскурса заметим, что и в Советском Союзе по данным, приводимым В.В. Лунеевым, взяточничество имело устойчивую тенденцию роста: если в 1956 году было зарегистрировано 465 фактов этого преступления, то в 1990 - уже 4664 (пик взяточничества в СССР приходился на 1986 год, когда было зарегистрировано 11408 случаев данного преступления). Анализируя динамику взяточничества в период с 1986 по 2003 год, следует обратить внимание, что до 1998 года при волнообразном росте данного преступления статистика фиксировала его отрицательную динамику. В 1998 году число зарегистрированных случаев взяточничества составило 88,5% от уровня 1986 года; превысить показатели 1986 года удалось в 1990 году, и с тех пор ситуация не изменилась.

При анализе динамики взяточничества в условиях нового уголовного законодательства обнаруживается еще более негативная ситуация: в 2003 году уровень взяточничества составил 131% от уровня 1997 года, при этом средние ежегодные темпы роста взяточничества составили +4,92%.

Дифференцированный анализ статистических данных о получении и дачи взятки показывает, что средние ежегодные темпы роста дачи взятки (6,5%) почти в полтора раза превышали темпы роста получения взятки (3,99%).

Исследование общероссийских тенденций преступности и взяточничества считаем уместным дополнить анализом региональных особенностей количественно-качественной характеристики взяточничества в Ставропольском крае. Изучение данных ИЦ ГУВД Ставропольского края показывает, что на первый взгляд в регионе за последние семь лет ситуация с взяточничеством выглядит более привлекательно, чем в России в целом. В частности, в 2003 году по отношению к 1997 году число зарегистрированных фактов взяточничества сократилось на 25%; средние ежегодные темпы роста взяточничества составили -2,38%, в то время как темпы роста преступности в целом составили +1,09%; среднее значение удельного веса взяточничества в структуре преступности в крае составило 0,32%.

Как видим, темпы роста и прирост взяточничества в крае существенно отстают от российских показателей; доля же взяточничества в структуре преступности в крае превосходит аналогичный российский показатель не на много - на 0,07%. В то же время, реальное состояние взяточничества в крае и в России в целом различаются не в пользу региона. Такой вывод можно сделать исходя из анализа данных о коэффициенте взяточничества на 100 тысяч человек.

Среднее значение коэффициента взяточничества на 100 тысяч человек в России в период с 1997 по 2002 год составило 4,62, в то время как в Ставропольском крае за этот же период - 5,47, что говорит о том, что реальная криминологическая пораженность населения в крае выше, чем в среднем по России.

Если сравнивать коэффициенты взяточничества на 100 тысяч человек старше 16-летнего возраста, ситуация выглядит аналогично. Если в Ставропольском крае в период с 1995 по 1999 год он составлял последовательно: 4,5; 4,8; 7,0; 7,0; 8,6; то в России соответственно: 4,3; 4,8; 4,9; 5,0; 5,9. Коэффициенты взяточничества в России (и тем более в Ставропольском крае) существенно превосходят коэффициенты взяточничества в других странах СНГ, за исключением Беларуси.

На фоне чрезвычайного роста регистрации взяточничества в России вызывает беспокойство незначительное число лиц, выявляемых правоохранительными органами за получение и дачу взяток, и еще менее значительное число осужденных за взяточничество. В период с 1997 по 2003 год динамика выявленных лиц свидетельствует о том, что темпы роста числа лиц, выявляемых за взяточничество (в среднем +9,5%) превышали темпы роста самого взяточничества. Однако в абсолютных числах количество выявляемых лиц было крайне невелико, оно было в 2 - 2,5 раза меньше числа регистрируемых преступлений, что детерминировано как высокой латентностью данного вида преступлений, так и организацией статистической отчетности, согласно которой сведения о выявленных лицах отражаются в той мере, в какой эти лица совершили соответствующее преступление как единственное либо - при совокупности преступлений - как наиболее тяжкое. Эксперты же приводят еще более негативные цифры. Так, по данным Б.Н. Топорнина, во взяточничестве удается изобличить не более одного процента виновных должностных лиц, а по сведениям А.А. Аслаханова этот показатель близок к 0,002%.Что же касается числа лиц, осужденных за взяточничество, то по данным авторитетного Фонда ИНДЕМ, возглавляемого Г.А. Сатаровым, обвинительные приговоры выносятся не более чем каждому пятому обвиняемому прокуратурой во взяточничестве, а вероятность «попасть за решетку» после возбуждения дела не превосходит 0,08. Аналогичные данные приводит В.В. Лунеев, когда пишет, что на одного осужденного за взяточничество и должностные злоупотребления приходится 11 зарегистрированных коррупционных преступлений, 15 злоупотреблений, 13 хищений, 5 взяточничеств.

Здесь же отметим, что средний срок лишения свободы за получение и дачу взятки в последнее время существенно сократился: если в 1986 году он составлял более 6 лет за получение и более 4 лет за дачу взятки, то в 1996 году он был равен соответственно 2 и 3 годам. Особый интерес в этом отношении представляют данные, полученные в ходе изучения практики назначения наказания по ст. 290 УК РФ «Получение взятки». Взятка является преступлением, которое традиционно в российском уголовном законодательстве относилось к категории тяжких и особо тяжких. Об этом свидетельствуют и размеры наказания, установленные в санкциях ст. 290 УК РФ. Однако, как показал анализ приговоров, размеры назначаемых наказаний значительно ниже предусмотренных в УК РФ. Так, средний показатель назначаемого наказания по ч. 4 ст. 290 УК РФ составил 2,3 года при официально закрепленном размере от 7 до 12 лет лишения свободы. Примерно та же картина наблюдается и с назначением наказания по другим частям этой статьи. Например, по ч. 3 средний показатель составляет 2,2 года при законодательно закрепленном размере от 5 до 10 лет лишения свободы. В то же время, по ч. 2 ст. 290 назначаемое наказание хотя и незначительно, но тем не менее строже наказания, назначаемого по ч. 3, и составляет 2,6 года. При этом официально закрепленный в санкции статьи размер наказания находится в пределах от 3 до 7 лет лишения свободы. Таким образом, во всех изученных приговорах назначаемое наказание обязательно ниже размера наказания, установленного законодателем. На наш взгляд, основная причина сложившегося несоответствия между законодательными предписаниями и судебной практикой кроется в следующем. Сформулированные в УК РФ пределы санкций имеют очень большую разбросанность, и определяемый размер наказания, например от 6 до 12 лет лишения свободы, оставляет правоприменителю слишком большие рамки усмотрения. Помимо этого, у правоприменителя на сегодняшний день имеются неограниченные возможности по смягчению установленного законодателем наказания, которое зачастую снижается на две-три категории. Именно это и лежит в основе сложившегося противоречия. Какие бы размеры наказания ни были установлены в УК РФ, судьи всегда могут принимать решения в части назначения наказания, которые, по их мнению, необходимы в каждом конкретном случае.

При этом заметим, что к лишению свободы осуждаются единицы взяточников. Так, в Ставропольском крае из каждых 100 человек, осужденных за взяточничество в 1997 - 2003 годах, к лишению свободы было осуждено 6 человек, к исправительным работам - 1, к штрафу - 13, к условному лишению свободы - 78, освобождены от наказания - 2 человека. При дифференцированном анализе наказания лиц, осужденных по ст. 290 и ст. 291 УК РФ, выясняется, что среди лиц, осужденных за дачу взятки, число осужденных к реальному исполнению наказания (24,19%) почти вдвое выше, чем среди осужденных за ее получение (13,16%); в то же время, среди последних втрое выше число осужденных к реальному лишению свободы (10,53%); число условно осужденных к лишению свободы составляет среди осужденных за дачу взятки - 72,58%, среди осужденных за поучение взятки - 86,84%.

При этом следует обратить внимание, что, по данным МВД, раскрываемость взяточничества достаточно высока. В Ставропольском крае она составляет почти 100% и превышает обобщенные показатели раскрываемости преступлений.

Складывается удивительная ситуация, когда правоохранительные органы регистрируют определенное количество фактов взяточничества, почти все их раскрывают, выявляют при этом меньшее количество лиц, совершивших преступления, а осуждаются за взяточничество еще меньше человек. В принципе, это нормально, но применительно к взяточничеству разрыв между тенденциями коррупционной деятельности и контролем за ними со стороны государства, особенно между фактическим и реально осуждаемым взяточничеством, настолько велик, что не может не вызывать беспокойства.

Причины сложившейся ситуации сложны и многообразны. Во-первых, как известно, раскрытие взяточничества относится к разряду наиболее сложных, требующих не только профессионального, но и жизненного опыта, отточенного мастерства, безукоризненной честности, умения противостоять соблазнам и искушениям, в то время как уровень профессионализма многих работников правоохранительной сферы оставляет желать лучшего. Проведенные Т.В. Пинкевич в Северо-Кавказском регионе исследования показывают, что сотрудники органов внутренних дел - преимущественно молодые люди со средним специальным образованием и незначительным опытом работы. Так, из числа опрошенных ею: 32% были в возрасте 21-25 лет, 35% - 26 - 30 лет; 27,1% - 31 - 40 лет, 5,9% - свыше 41 года; при этом высшее образование имели только 11,5%, 80,3% - имели среднее специальное и неоконченное высшее юридическое образование; стаж работы 45,7% не превышал 3 лет. Невысокий уровень профессионализма сотрудников органов внутренних дел подтверждается прокуратурой, которая постоянно сетует на то, что от МВД она получает дела с таким количеством процессуальных нарушений, что позиции адвокатов в последующих судебных процессах оказываются практически беспроигрышными. В то же время, специальные опросы судей показывают, что и прокуроры далеко не всегда умеют как следует обосновать обвинение. Следующая причина низкой эффективности борьбы со взяточничеством кроется в том, что ее призваны вести те, среди кого наиболее высок уровень коррумпированности. По некоторым данным, более четверти всех привлеченных к ответственности за взяточничество - работники правоохранительных органов. Естественно, что в условиях, когда лица, призванные обеспечивать соблюдение законности, сами нуждаются в надзоре, говорить о результативной борьбе с коррупцией просто не приходится. В качестве еще одной причины следует назвать непоследовательность в борьбе с коррупцией и взяточничеством, подверженность ее политической конъюнктуре, разный подход правоохранительных и судебных органов к оценке действий чиновников разных рангов. Все это обусловливает неверие граждан в возможности защиты своих прав, пассивность потерпевших и общественности. Согласно результатам проведенного опроса, большинство потерпевших от действий чиновников на вопрос, почему они не обратились в правоохранительные органы, заявили: «не верю, что преступник будет найден» (16%), «затаскают на допросы - потеряю время» (10%), «правоохранительные органы вряд ли дали бы заявлению ход» (11%). Такая социально-психологическая атмосфера также не способствует эффективной борьбе с взяточничеством.

Приведенные выше данные о «ножницах» в регистрации взяточничества и осуждении виновных лиц еще более усугубляются, если принимать во внимание высочайший уровень латентности рассматриваемого преступления. Специальные исследования скрытой преступности показывают, что по отношению к зарегистрированным деяниям в среднем доля фактов взяточничества составляет 159,9 к I. Это объясняется многими причинами: ростом «профессионализма» преступных организаций; несовершенством законодательства; терпимостью населения ко взяточничеству; тесными деловыми контактами лиц, владеющих крупными денежными суммами, добытыми преступным путем, и государственных служащих, занимающих руководящие посты с властными полномочиями, что приводит к множеству коррумпированных структур в стране; отсутствием потерпевших от преступления; скрытым, конфиденциальным характером преступления; способностью коррупции к мимикрии; отсутствием политической воли и решительности в борьбе с коррупцией, низким профессиональным уровнем сотрудников правоохранительных органов.

Таким образом, можно констатировать, что в России сложилась ситуация, когда применение уголовного законодательства к лицам, совершившим должностные преступления, и особенно взяточничество, оказалось ограничено до минимума. За долгие годы своей бесконтрольной деятельности чиновники выработали такой механизм совершения должностных преступлений, который позволяет им не попасть на скамью подсудимых. Повседневные проявления коррупции уже трансформировались в неотъемлемую часть социальной реальности.

Укорененность коррупции отмечается и в известном докладе Фонда ИНДЕМ. В частности, она проявилась в ответах экспертов на вопрос о том, что будет в стране, если коррупция вдруг исчезнет. Обоснование ужаса экспертов перед одномоментным исчезновением коррупции порождено тем обсуждаемым в данном докладе обстоятельством, что коррупция в России вплетена в ткань разнообразных отношений. Дело не только в том, что может остановиться экономика. Именно коррупционные связи между властью и бизнесом обеспечивают выполнение множества социальных функций - от чистоты на улицах до обеспечения школ учебниками. В то же время, большинству экспертов кажется противоестественной гипотеза о возможной полезности коррупции в каком-либо смысле.

На этом фоне весьма неутешителен прогноз специалистов относительно дальнейшей динамики коррупции (а значит и взяточничества). По утверждению специалистов ВНИИ МВД РФ, сокращение реальных денежных доходов населения в сочетании с задолженностями по заработной плате, снижение уровня потребления жизненно важных продуктов означает дальнейшую активизацию корыстной бытовой коррупции.

Переходя к исследованию «внутренней», социально-правовой, социально-криминологической характеристики взяточничества, напомним, что оно поразило все без исключения сферы государственного управления. По данным МВД РФ, в 1996 году структура привлеченных к ответственности коррумпированных лиц, подлежащих суду за получение взятки, выглядела следующим образом: работники министерств, комитетов и их структур на местах - 41,1%, сотрудники правоохранительных органов - 26,5%, работники контролирующих органов - 8,9%, работники таможенной службы - 3,2%, депутаты органов представительной власти - 0,8%, прочие - 7,8%. В 1999 году ситуация несколько изменилась. Из общего числа выявленных за получение взятки должностных лиц работники правоохранительных органов составили 32,4%, а сотрудники таможенной службы - 14,1%.Взяточничество все чаще напоминает обоюдовыгодную сделку, в которой каждая сторона добивается реализации своих интересов. При этом интересы взяткодателя в большей степени находятся в обыденной сфере. Привлекательность бытовой (низовой) коррупции в том, что при минимальном риске для обеих сторон она обладает специфической ценностью не только для получателя взятки, но и для взяткодателя. Взятка помогает решить постоянно возникающие бытовые проблемы; она же служит небольшой платой за постоянную возможность мелких нарушений законов и инструкций. Подобного рода низовая коррупция, достигнув в России предельного уровня, становится чрезвычайно опасной, поскольку, во-первых, создает благоприятный психологический фон для существования остальных форм коррупции и, во-вторых, взращивает вертикальную коррупцию. Последняя же является исходным материалом для формирования организованных коррумпированных структур и сообществ. Именно низовая коррупция является основой для проникновения взяточничества в сферу бизнеса (как малого, среднего, так и крупного), сращивания бизнеса с политикой и проникновения взяточничества в политическую и международную сферу.

Согласно проведенному нами опросу, гражданам приходилось давать взятки за следующие виды услуг: в ГАИ при прохождении техосмотра, сдаче экзаменов и нарушении ПДД (21,75%), медицинские (17,5%), педагогические (14,5%), при лицензировании и регистрации предприятий (6,5%), в правоохранительной сфере при непринятии мер по правонарушению, смягчению ответственности (6,3%). При этом в качестве вознаграждения взяткополучателю чаще всего передавались деньги (90%), что можно объяснить удобством их получения, транспортировки и превращения в любые иные материальные ценности и блага. Имели место факты получения в качестве взятки сельскохозяйственной техники, строительных материалов, гаража, ювелирных изделий, телевизора, продуктов питания и иных материальных ценностей. В редких случаях оказывались те или иные оплачиваемые услуги.

Чаще иных в качестве места передачи взятки преступники использовали служебные помещения взяткополучателей (63,3%), улицу (12,2%), квартиру (6,1%), а также имели место факты передачи взятки в автомобиле, на лесоучастке, даче, автотрассе, в кафе.

В поведении взяткополучателей (44,9%) отмечался поиск удобной для совершения преступления ситуации. В 30,6% случаев ситуация преступления была заранее спланирована и специально подготовлена взяткополучателем.

Исследование социально-криминологической характеристики взяточничества на материалах ИЦ ГУВД Ставропольского края показывает, что это, по преимуществу, преступление, совершаемое в пределах городской местности, в одиночку, работающими, ранее не совершавшими преступление лицами.

Так, если среди осужденных за все преступления в крае (который считается преимущественно аграрным регионом) за совершение преступления в сельской местности осуждено почти 44%, среди осужденных за должностные преступления - 30%, то среди осужденных за взяточничество - 28,2%; при этом обращает на себя внимание то обстоятельство, что за получение взятки в сельской местности осуждено лиц в два с половиной раза меньше, чем за дачу взятки, что может свидетельствовать лишь о том, что сельским жителям приходится чаще давать взятки, чем брать, что обусловлено инфраструктурой села. По сведениям ГИЦ МВД РФ, доля взяточничества в сельской местности в период 1995 - 1999 годов составляла 16,3%.

Для взяточничества не свойственен групповой характер. Среди раскрытых в 1997 - 2003 годах в крае фактов взяточничества доля групповых составляет всего 4,3%, в то время как согласно общероссийским данным среди зарегистрированных фактов взяточничества доля групповых в период с 1995 по 1999 год составляла в среднем 8,2%.

Лицам, совершающим взяточничество не свойственен криминальный профессионализм. Удельный вес взяточничества, совершенного лицами, ранее совершавшими преступления, составляет в Ставропольском крае чуть более 9% от числа раскрытых преступлений. В то же время, анализ общероссийских данных за период с 1995 по 1999 год свидетельствует о том, что составляя в среднем за пять лет 4,2% в числе зарегистрированных фактов взяточничества, взяточничество, совершаемое лицами, ранее совершавшими преступление, имеет устойчивую тенденцию роста, составляя в рассматриваемый период соответственно по годам 2,54, 3,09, 3,82, 5,12, 6,48 процентов. На этом фоне происходит устойчивое снижение числа взяточничеств, совершаемых группой лиц: с 11,27% в 1995 до 6,29% в 1999 году. Сказанное может свидетельствовать о наличии тенденции к замкнутости коррумпированного круга и превращению криминальной деятельности в один из элементов образа жизни.

Изучение механизма взяточничества позволяет исследователям провести типологизации взятки, выделить несколько ее видов. Так, американский ученый В.М. Райсмен выделяет три основных типа взяток: 1) деловая взятка («платеж государственному служащему с целью обеспечения или ускорения выполнения им своих должностных обязанностей»); 2) тормозящая взятка («за приостановку действия нормы или неприменение ее в деле, где она в принципе должна быть применена»); 3) прямой подкуп (т. е. «покупка не услуги, но служащего»). Несколько более расширенную классификацию взяточничества дает Б.В. Волженкин, который выделяет шесть ее разновидностей: взятка-благодарность за правомерный действия, взятка-благодарность за неправомерные действия, взятка-подкуп за правомерные действия, взятка-подкуп за неправомерные действия, взятка за покровительство и попустительство по службе; поборы, накладываемые на подчиненных.Какую бы форму или вид не имело взяточничество, его общественная опасность чрезвычайно высока. В документах международного сообщества неоднократно подчеркивалось, что коррупция оказывает исключительно вредное влияние на экономическую жизнь общества, подрывает эффективность всех видов правительственных решений и программ, наносит ущерб состоянию морали в обществе, расшатывает доверие граждан к правительству, авторитет власти, разрушает принцип справедливости и беспристрастного правосудия.

Несомненно, что взяточничество оказывает разлагающее влияние на все стороны жизнедеятельности общества. Так, к экономическим последствиям взяточничества следует отнести: расширение сферы теневой экономики, утрату государством финансовых и правовых рычагов управления экономикой, нарушение механизмов рыночной конкуренции, замедление темпов появления эффективных частных собственников, повышение цен на товары и услуги, утрата доверия к власти рыночными агентами и др. Политическими последствиями взяточничества являются: уменьшение доверия к власти, отчуждение власти от общества, падение престижа страны на международной арене, увеличение рисков демократического развития. Социальные последствия взяточничества сводятся к тому, что происходит дискредитация права и закона, закрепляется имущественное расслоение населения, укрепляется организованная преступность, увеличивается социальная напряженность. Все это позволяет рассматривать взяточничество, являющееся проявлением коррупции, одной из существенных и реальных угроз национальной безопасности России, преодоление которой требует активизации и напряжения всех защитных сил общества.

 

Автор: Гребенюк Р.А.