19.05.2012 19505

Политическая харизма личности в современном мире

 

Современная культура представляет нам различные проявления такого примечательного феномена как харизматическая личность. Сегодня можно встретить черты (признаки) данного феномена в различных сферах общества. Наибольший интерес, по нашему мнению, представляют те харизматики, которые смогли реализовать себя в политической сфере, так как их влияние на жизнь так называемого «среднестатистического человека» наиболее существенно, кроме того благодаря СМИ, они постоянно находятся на виду.

Серьезного внимания заслуживают и маргинально окрашенные харизматические личности. Интерес к такого рода харизматическим личностям обусловлен, с одной стороны, слабой изученностью данного социального феномена. Отдельные аспекты проблем маргинальной личности уже были освещены в научной литературе. Однако целая группа проблем осталась неосвещенной: мало разработаны причины их манифестации в обществе, не выявлены и до сих пор не нашли своей научной интерпретации возможные последствия их появления в социуме. С другой стороны, изучение маргинальных харизматических личностей крайне необходимо в силу их высокого конфликтного потенциала.

В отечественной науке сравнительно слабо изучено влияние политических харизматиков на процессы, происходящие в современном российском обществе. Поэтому, было бы интересно найти в современной России личностей, которых можно квалифицировать как харизматические, и выяснить, каково их влияние на жизнь общества. Как отмечает Е.Б. Шестопал, «собственно индивидуальность, индивидуальная неповторимость, впервые стала рассматриваться как необходимый компонент лидерства с развитием публичной политики».

В последние примерно двадцать лет одной из дискуссионных проблем в обществоведении выступает феномен политической харизмы, харизматических личностей в политике. Завораживающее воздействие политической харизмы отражается на истории целых народов. Хотя термин «харизматический» часто используется как метафора (например, применительно к отдельным лицам из числа кинозвезд или футбольных кумиров, или даже к определенным событиям (например, футбольным матчам между футбольными «грандами»)), политика сегодня выдвигает серьезные основания для обсуждения его научного смысла: в демократических системах политическая харизма, политическая харизматическая личность, стала более персонифицированной, нежели поколением раньше. В современных обществах главную роль играют политические деятели. В США и Великобритании мы можем назвать двух политиков, чьи имена породили новые «измы»: Рейган (изм) и Тэтчер (изм). В Западной Европе наблюдается появление политических деятелей, оцениваемых как харизматические, включая премьер-министров Тони Блэра (Англия) и Сильвио Берлускони, а также таких антиистеблишментных деятелей, как Иорг Хайдер (Австрия) и Жан-Мари Ле Пен (Франция). Таким образом, как точно подметила О.Н. Гундарь: «Личность политического лидера является важнейшим фактором, определяющим политическое развитие общества».

Посткоммунистическую Восточную Европу тоже не обошел этот феномен. В Беларуси за какие-то месяцы в середине 1990-х годов огромную популярность приобрел Александр Лукашенко, подтвердивший популярность на выборах в 2001 г. В России - Владимир Жириновский, хотя и потерпел неудачу в завоевании высших государственных должностей, тем не менее, показал яркий пример электорального взлета в середине девяностых и последующего снижения политической популярности («турбулентной траектории»), характерной для политического харизматика. Кроме того, не следует забывать и Владимира Путина как наиболее заметного харизматического деятеля конца 1990-х гг. начала 2000-х гг. И в других государствах обнаружились схожие фигуры: Jlex Валенса в Польше, Слободан Милошевич в Югославии и сравнительно недавно Виктор Ющенко и Виктор Янукович в Украине, в Грузии - Михаил Саакашвили. То есть, по сути дела, практически любой политический деятель обладает чертами харизматичности.

Говоря о сугубо научной интерпретации понятия «политическая харизматическая личность», отметим, что оно относится к числу наиболее дискуссионных и неоднозначных понятий в науке. Причин этому несколько. Во-первых - это недостаточная изученность природы феномена харизмы вообще и политической харизмы в частности. Во-вторых, неоднозначность самой концепции харизмы, предложенной М. Вебером, который отметил, что любой индивид, занимающийся политикой, всегда стремится к власти. Крайне важно учитывать и различие аксиоматических оснований, представлений о природе человека и социальной реальности, методов познания, которые используются при изучении этого столь многогранного и сложного феномена. Однако прежде чем заняться изучением феномена «политической харизмы», следует уточнить, что политическая харизма - это частное проявление феномена харизмы, возникающее в определенной социальной среде и отличающееся рядом характерных особенностей идентификации в данной среде.

Прежде всего, представляется крайне важным определение источников харизматической идентификации в политической сфере. Является ли политическая харизма исключительно психологически детерминированным феноменом или же это также социальный, культурный феномен?

Рассматривая феномен политической харизмы, невозможно избежать рассмотрения, изучения и анализа следующих факторов: во-первых, феномен политической харизмы тесно связан с феноменом политического и/или харизматического лидерства; во-вторых, невозможно оставить без внимания проблему взаимодействия феномена власти вообще и политической власти в частности с политической харизмой; в-третьих, необходимо решить проблему взаимовлияния и взаимодействия политической харизмы и политических элит. Хотелось бы отметить и то, что далеко не всегда личность вступает в политику, будучи уже сознательным сторонником той или иной идеи со вполне сформировавшейся политической идентичностью. Нередко это происходит под влиянием неосознанных настроений, чувств и мотивов.

Современная научная мысль выделяет различные источники харизматической идентификации в политической сфере. При этом каждая из существующих в науке парадигм вычленяет собственные основания для манифестации политической харизматичности. В качестве базовой для рассмотрения источников харизматической идентификации в политической сфере уместно и удобно использовать классификацию, предложенную В.И.Кравченко, так как она позволяет выявить источники харизматической идентификации в политической сфере: религиозный, социологический, культурологический, психологический, коммуникативный, социально-политический и исторический аспекты.

Религиозный аспект рассматривает харизму как божественный дар, который априори присущ учителю, пророку. Исследуя первые христианские общины, их устройство Р. Зоом, которого считают одним из основателей теологического подхода к определению как самого понятия «харизма», так и ее оснований, «показывает не только наличие харизмы в христианской общине, но возможности ее проявления в виде харизматической политической власти, управления в широком смысле слова - внешнего представительства, внутреннего руководительства и сохранения порядка».

Как указывает отечественный исследователь О.П. Данилевская, вслед за А.Б. Зубовым: «У Павла всюду имеет вид не просто дара, не просто благодати, но дарования божественного. Именно там, где надо подчеркнуть, что дар получен от Бога, там, где Бог и дар - это источник и истекающее из него, только в этих случаях употреблено апостолом слово харизма... Это действительно исключительная одаренность [личности], но не от природы, естества, а от Творца». Т.Д. Скрынникова, занимающаяся изучением специфики харизмы в монгольском этносе, пишет: «...тюрки верили, что суверены... были наделены... «небесной харизмой». Вместе с тем (согласно господствующему религиозному воззрению) «с возвещением слова и даром учительства (как им обладают, например, апостолы, пророки и учители) не связано участие в управлении и поддержании порядка в общине». Следовательно, изначально в качестве источника харизматической идентичности в политической сфере выступала вера в избранность харизмоносителя некоей высшей, Божественной силой. При этом религиозный аспект рассмотрения политической харизмы вообще отказывает в ее обретении лицам, не освещенным Божьей благодатью. Таким образом, религиозный аспект рассмотрения политической харизмы предполагает ее понимание как свойство априори и перманентно детерминированное теологическими основаниями, как атрибут религиозного культа. Так отрицается наличие харизмы в секулярном мире, что представляется мало продуктивным с эвристической точки зрения.

Социологический аспект изучает идентификацию харизматической личности в политической сфере с позиций ролевых функций личности предводителя, полководца, политика. По нашему мнению, следует согласиться с П. Штомпкой, который считает, что «великие», «харизматические личности», действующие в политической сфере, выступают творцами исторического процесса. Они направляют и изменяют ход развития общества, они - «агенты социальных изменений». В итоге, П. Штомпка отказывает политикам-харизматикам в личной инициативе как творцам исторического процесса. В этом отношении Штомпка стоит на позициях марксистского понимания истории и общественного развития, и роли великой личности в данном процессе.

Одним из основных признаков, по которому мы можем определить, насколько жизнеспособна политическая харизма, является ее легитимность. Очевидно, что политическая харизма, как особый тип легитимации власти, оказывает серьезное влияние на жизнедеятельность не только ее сторонников, но и общества в целом. Политический тип харизматической легитимации возникает не только в периоды истории: в период кризисов, революций, войн и иных других социальных потрясений. Политическая харизма существует и будет существовать всегда, пока есть политика. А, как известно, - политика есть сопутствующий атрибут человеческого общества. Поэтому можно предположить, что политическая харизма - это перманентный атрибут любой социальной системы. Как правило, политическая харизматическая личность стремится изменить существующую социальную реальность в соответствии с собственными идеальными представления о данной реальности. В этом политический харизматик видит собственную историческую миссию.

Однако последователи, ученики, а также народные массы подчиняются политическому харизматику до тех пор, пока он может доказать собственную общественную значимость и необходимость. Как справедливо отмечает В.И. Кравченко: «Последнее [значимость, необходимость - С.З.] является в определенной мере и трагедией харизматической личности. Суть трагедии в том, что человек утрачивает контроль не только над своими противниками, но и над результатами своих указаний и решений, в конечном счете. Он теряет своих сторонников». Например, Сталина в Советском Союзе в свое время называли Великим Отцом всего советского народа, Вождем и учителем, следовательно, все общество того времени было одной большой «семьей», «ячейкой». По мнению В.И. Кравченко, в этом просматривается архаическая символика, семантически характерная для примитивных обществ. В.И. Кравченко отмечает: «Исторические документы свидетельствуют, что Ленин и Сталин в коллективных представлениях играли роль «иконного политического лидера», родового символа и отвечали естественному человеческому стремлению иметь покровителя, который знает, как решать трудные вопросы, и берет на себя бремя ответственности». Таким образом, В.И. Кравченко по своим взглядам очень близок К.Г. Юнгу, отмечавшему особое влияние на жизнь людей, так называемых универсальных архетипов. «Подобные проявления-манифестации могут возникать в сновидениях, произведениях искусства и литературы, в воображении, грезах, некоторых специфических формах поведения, а также в тех символах, которые управляют народами и обществами».

Также следует отметить, что политическая харизма, выражаясь фигурально, имеет свойство трансформировать и переносить частички себя на должности или организацию, которую выдающийся политик занимал или создавал. Вследствие этого его политическая харизма обезличивается и превращается в харизму того или иного социального института (например - институт президентства). Следовательно, политическая харизма переходит в принципиально иное - институциональное - качество. Очевидно, что политическая харизма способствует трансформации политической, а затем социальной системы общества посредством процесса институализации созданных харизматиком общественных и политических органов. С другой стороны, весьма часты случаи, когда мало примечательная личность, после того как занимала «харизматическую» должность, автоматически зачислялась общественным мнением в разряд харизматических личностей.

Рассмотрение харизмы, с точки зрения манифестации ее политической активности, допускает в определенной степени теоретическую идеализацию. Как отметил В.И. Кравченко: «В реальных условиях конкретного общества элементы харизмы могут присутствовать в различных сочетаниях и комбинациях, становясь неотъемлемой частью общей политической культуры».

Культурологический аспект предполагает выделение ряда сугубо индивидуальных качеств у политика-харизматика, причем не обязательно физических, присущих политическому деятелю, например, высокий рост, внешнее обаяние, правильная речь и т.д. Данный аспект рассмотрения политической идентификации харизматической личности подразумевает учет факта личного обаяния харизмоносителя. Харизма в этом случае рассматривается как притягательная сила, излучаемая личностью, как искусство завораживать других людей. Данное научное направление, на наш взгляд, упускает из вида один немаловажный аспект: нередко харизматик осознанно избирает принципиально иную, отличную от общепринятой в социуме, поведенческую доминанту, повсюду декларируя собственную индивидуальную неполноценность либо наличие социальной или личностной стигматы. По всей видимости, основной целью этого является создание образа политика-мученика, что в перспективе направлено на расширение круга своих приверженцев.

В психологическом аспекте политический харизматик наделяется особыми качествами, выделяющими его среди остальных. При этом между харизматиком и его ближайшим окружением устанавливаются отношения личного порядка, отношения субъективные и, разумеется, основанные на иллюзии взаимности. Они позволяют каждому индивиду в толпе представить себе, что он находится в непосредственном контакте с личностью, которой он восхищается. Таким образом, у достаточно большой аудитории возникает эффект сопричастности, что позволяет харизматику приобрести новых адептов. Этого достаточно, чтобы потом рассказывать потомкам или согражданам, говоря: «Я видел Его, я к нему прикоснулся, он со мной заговорил». Как указывает В.И. Кравченко: «В качестве примера здесь уместно вспомнить рассказы людей, видевших В.И. Ленина. Вся суть воспоминаний сводится к тому, что он самый простой человек, но при этом «самый человечный человек» для большинства населения. Дар вождя распространяется еще дальше: на возможность располагать чужой волей, личностью других. Единая психологическая атмосфера не всегда поддается анализу, и поэтому трудно порой объяснить такие действия людей, как коллективные взносы в различные фирмы, обещающие всеобщее и легкое обогащение всем, проявление фанатизма в молодежной среде и т.п.». Исследователь личности А. Гитлера И. Фест называл особые качества, позволившие Гитлеру добиться высот политической власти, суггестивными способностями.

Коммуникативный аспект лежит на стыке нескольких научных направлений - политологии, риторики, психологии. Сам термин «коммуникация», как и «харизма», единого определения не имеет. Поэтому можно лишь говорить о том, что большинство авторов понимают под термином «коммуникация» широкий поток сообщений, который может состоять из слов, действий, даже биографии политика, демонстрации символов и т.д. Важнейшая функция данного рода сообщений - способность влиять на тех, кому они адресованы. С помощью коммуникации различные факты, политические события и вообще социальная реальность интерпретируется в выгодном для политика-харизматика свете, навязывая широкой публике нужное понимание и вытекающие из этого действия. При этом, влияние оказывается тем сильнее, чем больше завуалированы основные цели от тех, на кого рассчитана коммуникация. Особую значимость приобретает отмеченный факт для искусственных харизматиков в политике (особенно для политических деятелей, приобретших ореол харизматичности, благодаря занятой ими должности).

Как точно подмечает В.И. Кравченко, главным недостатком риторики (а, может быть, и достоинством) является тот факт, что она апеллирует, прежде всего, к сфере рационального, в то время как человек не всегда в своих действиях руководствуется исключительно рациональными убеждениями. Однако история человечества показала, что люди в своих поступках и оценках руководствуются не одной только логикой, а политические отношения определяются отнюдь не стремлением найти истину. Поэтому не всегда политические технологии могут точно учесть последствия эмоциональных предпочтений электората. Человек верит скорее в то, что соответствует его системе убеждений или интересам, что подкреплено его опытом и воспитанием. Человек верит в то, во что он хочет верить. «Для того чтобы язык превратился из средства передачи информации в некую «последовательность Павловских сигналов», он должен отвечать многим нелингвистическим требованиям».

Социально-политический аспект, как указывает В.И. Кравченко, с одной стороны, обобщает все вышеназванные, а с другой - подчеркивает особенность социально-политического феномена политической харизматичности того или иного политика. В политической же сфере довольно часто можно встретить сугубо рациональный подход политика к тому или иному вопросу. Следовательно, решающее значение для возникновения харизматических отношений в политической сфере общества имеет не столько само обладание харизмой, сколько признание ее в том или ином политике со стороны его адептов. По сути политик может и не обладать харизматической идентичностью, но если есть факт его признания как носителя харизматической идентичности, то политик неизменно наделяется харизматическими свойствами. В этой ситуации (например, в период выборов) харизматик ценой заигрывания с массами, выдвижением нереальных лозунгов и пустых обещаний добивается широкой популярности. В политике грань между истинной харизмой, как «Божьим даром», и искусственной, в лице лидера-демагога, который хочет, чтобы в нем видели «мессию», в большинстве случаев становится эфемерной и крайне лабильной.

Исторический аспект, выделенный В.И. Кравченко, указывает, что зачастую в современном обществе в политической сфере харизматиков создают искусственно. Указывается, что место истинных харизматических политиков порой занимают псевдохаризматики, манипуляторы, созданные благодаря современным массовым коммуникациям. Данный подход отмечает необходимость наличия у истинного политического харизматика религиозных оснований его харизмы. Харизма в политической сфере присутствует в ней как доминирующий элемент власти. Главная роль политика-харизматика - управлять народом во имя какой-либо великой цели.

Очевидно, что современная наука неоднозначно решает и проблему оснований актуализации и манифестации феномена политической харизматической личности. Ученые придерживающиеся точки зрения, высказанной еще М. Вебером, о том, что политическая харизма - это исключительно дар Божий, приобретенный личностью или милостиво дарованный ей свыше, выступают, таким образом, как носители идеи религиозного происхождения понятия «харизма». Следовательно, источник харизматической активности, согласно провеберовской парадигме, лежит в трансцендентных по отношению к социальному миру духовных сферах. Другая традиция в современной науке усматривает в качестве этиологических оснований харизматической активности иные основания, отличные от веберовских. Очевидно, что до сих пор в науке нет и не может быть однозначного ответа на вопрос о том, изначально ли харизма это проявление божественного откровения, либо же каждый индивид может в перспективе сформировать собственную уникальную политическую идентификацию и таким образом искусственно создать собственную уникальную харизму. Политосфера априори наделена харизмоформирующим потенциалом для любой личности, находящейся в ней.

Каковы же благоприятствующие условия появления ее у харизматической личности в политической сфере? Способна ли харизматичность того или иного политика актуализироваться только в экстремальных условиях или же это универсальный феномен? Современная наука не дает четкого ответа на вопрос об условиях и причинах актуализации харизматической идентификации в политической сфере. Российская исследовательница О.В. Данилевская, соглашаясь с другим отечественным ученым М.А Сиверцевым, считает, что политическая «харизма служит лишь признаком кризиса традиционных структур, агонии традиционной психологии, она отражает движение части утративших психологическую стабильность масс и является попыткой примирить непримиримое - объективную потребность в модернизации общества с сохранением и искусственным оживлением традиционных социальных институтов». Как точно отмечает О.В. Данилевская: «Кризисное время предоставляет харизматическому лидеру право регламентировать ту или иную сферы жизни общества, налагать табу на определенные сексуальные отношения, делать неприкасаемыми одни объекты и сакрализировать другие. Поскольку политик преподносит себя в роли избавителя от бед, то он получает верховное право не соблюдать общепринятые законы, создавая для себя и под себя новые. Эти новые законы должны содержать ответ на вызов, брошенный эпохой. Но при возникновении необходимости новые законы переписываются или нарушаются с той же легкостью, как и остальные».

В коллективной монографии «Имидж лидера: психологическое пособие для политика» отмечается, что именно великие события истории всегда играли на руку популярности лидера. «Политик, совершивший их, становится в глазах народа героем и выдающимся деятелем своего времени. Между тем другие лидеры, действующие не в столь экстремальной обстановке и предпринимающие не столь бросающиеся в глаза действия, часто не имеют в глазах последователей никакой популярности».

Существует еще одна группа проблем, а именно: кто играет ведущую, определяющую роль в харизматических отношениях - сам политический харизматик, его последователи или свита; насколько долго харизматик может вести за собой массы и где та грань, когда он сам становится ведомым этой массой?

Если мы обратимся к рассмотрению первого вопроса, то его невозможно решить однозначно. В данном случае мы сталкиваемся с давно существующей и пока не разрешимой проблемой: кто является ведущим, а кто ведомым в дихотомии личность-масса? На наш взгляд, в этом случае следует согласиться с точкой зрения К.С.Гаджиева, считавшего, что личность-носитель власти в глазах, подданных (в нашем случае - это адепты харизматической личности) становится воплощением власти и даже самой властью, человек отождествляется с властью, он сам по себе как бы приобретает атрибуты власти.

Очевидно, что в начале политической деятельности харизматика взаимодействие между харизматиком и его неофитами отличается большей согласованностью, нежели на последующих. В последствии по мере того, как вера в политика начинает ослабевать, и происходит процесс рутинизации харизмы позиции харизмоносителя и его приверженцев начинают расходиться. Вследствие этого харизмоноситель теряет не только собственных приверженцев, но и собственную харизму. Данный процесс взаимосвязан и не всегда можно определить, что в данном случае является причиной, а что следствием.

Г. Лебон, французский социолог XIX в. считал, что политические харизматики - это выходцы из толпы. Г. Лебон отмечает, что в «вожаках у народа никогда не бывало недостатка, но эти вожаки всегда должны были обладать очень твердым убеждением, так как только такие убеждения создают апостолов». Однако Г. Лебон, как и вообще довеберовская научная парадигма, не оперирует понятием «харизма». Он употребляет иные дефиниции - «великие фанатики», «вожаки». В данном случае Г. Лебон считает, что «вожаки» - лишь орудие толп. Они выполняют веление толп: «Но энергия этих вожаков, хотя и очень могущественная, держится недолго и исчезает вместе с возбудителем, вызвавшим ее появление».

На сходных с Г. Лебоном позициях стоит С. Московичи. Его идеи, высказанные в работах «Век толп» и «Машина творящая богов» во многом сходны с идеями Г. Лебона. Московичи также, как и Г. Лебон указывает, что политическая харизма - свойство, проявляющееся у вождей толп, которое позволяет им выполнить волю толп. «Вожди должны выполнить миссию, - говорит С. Московичи, - без них массы, весь род человеческий не могут ничего создать и даже выжить».

Точку зрения, высказанную Московичи, разделяет российская исследовательница М.А. Хавеши. Она считает, что великие люди не делают историю, но они представляют собой активный и созидательный фермент, на котором подходит тесто, каковым являются массы. М.А. Хавеши придает политической харизме первостепенное значение и в этом смысле XX век называет веком харизмы.

По мнению Линдхома, особенностью деятельности политика - харизматика в массах является то, что именно он фактом наличия собственной личности в среде данного массового движения позволяет сформироваться уникальной массовой идентичности.

Мы можем согласиться с исследовательницей тоталитаризма X. Аренд, указывавшей, что современные тоталитарные вожди немногим отличались по своей психологии и складу ума от прежних вожаков толпы. Как считает исследовательница: «...Наиболее даровитые вожди масс в наше время вырастали еще из толпы, а не из масс».

Весьма интересен для науки и вопрос о том, всегда ли политик - харизматик - это индивид с личностными стигматами? М. Вебер, к сожалению, прямо не указал какими личными психологическими качествами должен обладать харизматик, что в конечном итоге послужило толчком к их выявлению.

По мнению Г. Лебона, харизматики в политической сфере - это зачастую люди с личностными патологиями, «чаще всего... психически неуравновешенные..., полупомешанные». Вторит ему С. Московичи: «Подобные люди, больные страстью, полные сознания своей миссии... Аномальные, с психическими отклонениями, они утратили контакт с реальным миром и порвали со своими близкими». Очевидно, что данные авторы основной упор делают на психологические девиации личностей. То есть, в целом, высказываются в духе философии испанского ученого X. Ортеги-и-Гассета, который указывает на духовные основания любой личностной власти.

Можно ли назвать конкретные личностные свойства, которые делают их обладателя харизматическим, или имеет смысл говорить о ситуационном наборе качеств, релевантных в конкретном социальном контексте?

По мнению известного психолога А. Сосланда, в основе харизмы лежит всего лишь умение производить впечатление обладания такого рода свойствами (харизматическими). Следовательно, харизматический политик - это тот политик, который может убедить других в том, что он таковым является. Кроме того, Сосланд выделяет важнейшее свойство политической харизмы, которое ученый называет «идеобалией». Идеобаллия (idea - др. греч. общее свойство, идея, начало, основание, принцип; ballo - др. греч. бросать, кидать, метать) - деятельность, объединяющая в себе производство идеи и ее распространение в коммуникативном пространстве. Таким образом, по мысли Сосланда, политический харизматик является производителем и одновременно ретранслятором идеи, реализуя собственную идеобалическую потребность.

Таким образом, в современной науке не существует единой точки зрения о проблеме оснований харизматической идентификации в политической сфере. Следует уточнить, что политическая харизма - это чаще всего искусственное образование. Совершенно очевидно, что кризис - это весьма благоприятное условие для появления харизматического типа идентификации, но не всегда достаточное. Весьма велика и роль самой личности, точнее, ее психологических особенностей. В большинстве случаев бифуркационные сдвиги являются катализирующими факторами для актуализации и манифестации харизматического типа идентичности в политической сфере. При этом, чем сильнее общественные сдвиги, тем выше индекс харизмы. Очевидно, что во взаимоотношениях личность-адепты невозможно определить лидера, так как на разных этапах взаимодействия их взаимовлияние друг на друга различно. В абсолютном большинстве случаев харизма склонна рутинизироваться, а затем исчезать вообще. Очевидно, что сила политического харизматика состоит в том, что ему приписывается обладание необыкновенными возможностями, привлекательностью, обаянием в глазах большинства публики. Харизматическая личность имеет в себе нечто, заставляющее людей повиноваться.

Важно учитывать тот факт, что в большинстве случаев, харизматические личности в политической культуре чаще всего действуют рационально. Данный факт вступает в противоречие с теорией М. Вебера, указывающего на сугубо иррациональные корни мотивации и действий харизматической личности. Тем не менее, большинство политически окрашенных харизматиков, рационально-ориентированные личности. В этом отношении мы позволим себе согласиться с Т. Парсонсом, который указывал, что их действие рационально в той мере, в которой оно преследует цели, достигаемые в условиях данной ситуации и при помощи наиболее подходящих средств, которыми располагает автор. Наиболее подходящими считаются средства, оцениваемые с точки зрения критериев, устанавливаемых и верифицируемых позитивной эмпирической наукой.

Таким образом, источники активности политической харизмы могут быть различны. В подавляющем большинстве случаев политическая харизма - феномен искусственный. Возможность появления харизмы порождению в современном мире практически сведена к минимуму. Процесс формирования политической харизмы в современной культуре - это интегративный процесс, на который оказывают серьезное влияние многие факторы: личные качества индивида, окружающее его общество, психологическое самочувствие индивида, наконец, особенности культуры, носителем которой является харизмоноситель, манифестирующийся в политической сфере.

Очевидно, что политическая харизма способствует трансформации политической, а затем социальной системы общества посредством процесса институализации созданных харизматиком общественных и политических органов. Решающее значение для возникновения харизматических отношений в политической сфере общества имеет не столько само обладание харизмой, сколько признание ее в том или ином политике со стороны его адептов. По сути, политик может и не осознавать себя как обладателя харизматической идентичности, но если есть факт его признания как носителя харизмы, то можно говорить о наличии харизматической идентичности. Грань между подлинной харизмой, как «Божьим даром», и искусственной в лице лидера-демагога, харизматика политика крайне размыта. Таким образом, основным отличием политической харизмы от остальных образов харизматической идентичности является то, что политическому харизматику достаточно лишь декларирование харизматических свойств и не обязательно их наличие.

 

АВТОР: Зинев С.Н.