Крестьянское общественное самоуправление в Ставропольской губернии
На Ставрополье из крестьянского населения 49-ти помещичьих имений образовались 25 сельских обществ, составлявших 12 волостей. Сельские общества должны были обеспечить помещикам своевременный сбор оброка и несение повинностей, надзор за общественным порядком. Крестьянское общественное управление находилось под контролем помещиков и государственной администрации. После принятия в 1881 году закона об окончательном выкупе крепостными крестьянами земли, устройстве государственных крестьян на новых принципах, в Ставропольской губернии заметно возросло и количество новых сельских обществ. Они возникали как на новых местах, отводимых на государственных землях, так и при делении чрезмерно крупных обществ при больших селениях.
Основной единицей как административного, так и хозяйственного устройства ставропольских крестьян была община - «сельское общество», как было принято её наименовать.
На Ставрополье, где основным типом поселений были большие села, каждое село, как правило, составляло сельскую общину. В эту общину входили и жители отселков и хуторов, которые основывались на землях, принадлежащих селу. С ростом населения нередко крупные хутора и отселки превращались в села с самостоятельным сельским управлением, т. е. образовывали самостоятельное сельское общество. К концу XIX в. в Ставропольской губернии их было 122.
Община в лице своего высшего органа - схода и должностных лиц решала все основные вопросы как жизни села в целом, так и отдельных её членов. Община ставропольских крестьян представляла собой, прежде всего, поземельную организацию, осуществлявшую уравнительные переделы земли для обеспечения платежеспособности по тяглым окладам. Основными функциями её были, как и везде в России, правовая, административная, судебная, а также финансовая и фискальная. Характерной функцией для крестьянской общины на Ставрополье был прием в свои члены переселенцев из центральной России, особенно на первых этапах колонизации края.
Административно-территориальными единицами внутри общины в ставропольских селах были «сотни» и «десятки». Сотни составлялись по территориальному признаку. Их первоначальное образование было связано с колонизационными процессами. Переселенцы из одной губернии селились, как правило, в одной части села, образовывая сотню, таким образом, село представляло собой ряд обособленных друг от друга «концов», затем, по мере роста населения, сотни сливались друг с другом. Например, в начале XIX в. с. Преградное состояло из двух сотен - Каменевой и Атановой, в 40-е гг. XIX в. сюда прибыли две группы переселенцев из Харьковской губернии, поселились они одна с восточной, другая с западной стороны села, образовав Палыновскую и Беловодскую сотни. Свои названия сотни получали чаще всего по названию той местности, из которой вышли переселенцы.
Первостепенной стороной деятельности сельской общины было распределение земли и регулирование землепользования. В Ставропольской губернии основным видом землепользования было общинное: земли крестьянских наделов составляли в конце XIX в. 81,7% всей площади, занятой оседлым населением губернии. Наиболее развито общинное землевладение было в Медвеженском уезде, где земли крестьянских обществ составляли 96,1%. Общественную собственность составляла земля, которая значилась по «владенным записям», выданным селу. «Владенные записи», на основании которых каждое общество получало строго определенное количество земли и документ на право пользования ею, были выданы селам в 70-80-е гг. XIX в. в соответствии с новыми «Правилами о поземельном устройстве государственных крестьян в Ставропольской губернии». По новым правилам общество имело право разделить принадлежащие ему земли на подворные участки, причем сумма оброчной подати, лежащая на всем обществе, распределялась между домохозяевами в соответствие с величиной и качеством подворного участка. При выдаче «владенных записей» Отряд Министерства Государственных имуществ составил оценку ставропольских земель, разделив их на 9 разрядов, в соответствии с которыми определялся размер подати.
После введения «владенных записей» крестьянская община стала еще более замкнутой организацией, так как не причисленные к ставропольским селам крестьяне, пользовавшиеся во многих селах земельными наделами, теперь оказались лишенными этой возможности. Часть этих крестьян причисляли к селам на востоке губернии, где еще были в эти годы излишки земли - Курсавское, Б. Джалга, Кистинское, Киевское, Арзгир, Вознесенское, другая часть крестьян оставалась в прежних селах на положении безземельных и бесправных иногородних. Положение этих крестьян, не входивших в общину и вынужденных арендовать каждую сажень земли, было очень тяжелым.
Формально, главным принципом общинного владения землей был принцип равных прав на землю. Правом распоряжаться общинной землей владел сход. В конце февраля или начале марта домохозяева собирались на общинный сход и всем сходом, или миром, решали следующие вопросы - сколько земли будет вспахиваться под озимые хлеба, сколько под яровые, сколько будет оставлено под пар, какую часть земли оставить для сенокошения и для пастьбы скота. В больших селах, имевших много земли, для удобства её распределения землемер делил её на несколько частей или «столбов», как говорили крестьяне. Сход решал какой именно «столб» пускать под какие крестьянские нужды.
Затем начиналось выделение земли внутри этих участков - «столбов». Дележ происходил в большинстве сел по сотням. При дележе каждый участок делился на полосы длиной 120-260 сажень, число полос соответствовало числу сотен. Ширина полосы зависела от числа душ, участвующих в переделе. Те или иные части доставались сотням по жребию (представители сотен «копались на палке»). Затем уже каждая сотня делила землю по душам. Дележ производила особая комиссия резчиков, которые в очередном участке нарезали землю каждому домохозяину по числу ревизских или наличных душ. Если в состав сотни входило значительное число дворов, то представители сотни вначале делили землю на «десятки», а внутри десяток - по душам.
В середине XIX в. крестьян-переселенцев наделяли землей в размере 15 десятин на мужскую душу, однако во все дореформенное время фактическое землепользование было значительно выше этой нормы. Так, в Прикумских селах у казенных крестьян в середине XIX в. было по 27 десятин земли на душу мужского пола. С ростом населения размеры крестьянских наделов неуклонно уменьшались. Так, в начале XX в. в селах Журавское и Кевсала полагалось на душу по 6 десятин, а в с. Красная Поляна - по 5 десятин. Душевые наделы в конце XIX в. колебались от 12 десятин в Новогригорьевском до 8,6 десятин в Медвеженском уездах.
Основанием для разбивки участка на наделы являлось качество почвы, рельеф участка, удаленность его от села. Каждый хозяин участвовал при переделе во всех участках. В конце XIX в. переделы земли шли в среднем раз в 7-8 лет, реже через 12 лет, в отдельных селах землю делили и чаще. До последней трети XIX в. во многих селах подворных разделов вообще не было, господствовало захватное право, выгодное зажиточным семействам. Со временем, когда земли на душу населения стало меньше, поля стали делить по семьям. Например, в с. Дмитриевском Медвеженского уезда первый раздел земли произошел только в 1873 г.
Земельный надел община выделяла только лицам мужского пола с определенного возраста (12-21 год). Крестьяне, имевшие сыновей, старались записать мальчиков «на землю» как можно раньше, чтобы увеличить свой надел. Однако самые бедные крестьяне, которые свою землю не могли сами обрабатывать из- за недостатка орудий и тягловой силы, старались подольше не записывать сыновей, чтобы не платить за них подать (до 9 руб. в год).
Община нормировала землепользование крестьян только в отношении пахотной земли. Земли, находящиеся в постоянном пользовании семьи, - усадьбы, огороды, виноградники - в переделы не входили и составляли собственность крестьянского двора. Леса, кустарники, выгоны и сенокосы не делили на участки, они находились в общем пользовании. На выгоне выпасалось общественное стадо, а лес, сено и хворост делили по числу ревизских или наличных душ, как устанавливал сход. Были общественные запашки, урожай с которых шел на пополнение общественных хлебных магазинов.
В землепользовании община и ее высший орган - сход - исходили, как правило, из трудового начала, то есть землю получает только тот, кто может ее обработать. Например, в с. Покойном необработанные наделы пьяниц сотня раздавала «трезвым и исправным работникам» с условием уплаты всех мирских повинностей, лежащих на наделах. Большинство сельских обществ не выделяло наделов отсутствующим членам. Однако с проникновением капиталистических отношений в село и расслоением внутри общины такое положение стало меняться. В начале XX века в некоторых селах общество стало нарезать землю на отсутствующих членов, даже если они не жили вообще в селе. Эти лица сдавали землю в аренду. Некоторые бедняки в том случае, если не имели возможности обработать надел, после окончательного раздела земли «продавали» (то есть сдавали в аренду на весь срок передела) свои наделы зажиточным односельчанам, или же уступали часть надела за помощь в пахоте и за зерно для посева.
Управление делами общества осуществляли выборные общиной лица, а также присылаемые из уездного центра урядники. Все они избирались или назначались на сходе. Старосту (или старшину) избирали, как правило, из стариков, назначали на такие должности, как сотские, конные и т.п. При выборах на сходе действовал такой порядок голосования - кто был согласен с выдвинутой кандидатурой, тот отходил в сторону, кто не согласен - оставался на месте. Потом подсчитывали число «голосов». Избирали также одного сборщика податей, который поступал в распоряжение старшины, одного смотрителя хлебного магазина, пожарного старосту, 40 полицейских сотских, несколько разъездных, 2- 3 церковных сторожа, сторожа при училище, «резчиков» земли, смотрителя сельской тюрьмы. Избранным лицам общество назначало жалование.
Старшина, его помощник и судьи, избранные местным обществом, утверждались затем в своих должностях мировым посредником на 3 года. Так царская администрация ставила под свой контроль сельское самоуправление. Во второй половине XIX в. наряду с земельными функциями все более возрастали административные функции общины. Местный полицейский надзор осуществляли сотские. Они следили за тишиной и порядком в порученных им сотнях, объявляли там о времени сельского схода, понуждали жителей к своевременной уплате податей, сообщали населению сотни о решениях важнейших общественных дел. Полицейские служители избирались в своих сотнях по одному человеку от 10 дворов. 10 домохозяев должны были по договоренности выдвинуть одного полицейского, которому остальные 9 дворов должны были платить жалование. Если же из этих дворов никто не хотел нести полицейскую службу, то «десяток» нанимал полицейского из других членов своей общины. В начале XX в. некоторые общества возбуждали на сходах вопрос о замене выбора полицейских наймом их со стороны, платя им из мирских сумм по 80 руб. в год. Приговорами общества также постановляли возбудить ходатайство перед исправником об уменьшении числа полицейских. Однако исправники отказывались ходатайствовать перед губернским начальством, требуя зарплаты полицейским по 120 руб. в год.
Отбывание личной службы, как и некоторых видов натуральных повинностей, раскладывалось на отдельные семьи села в соответствии с половозрастным составом семьи. Учитывалось число работников в семье, поэтому повинности распределяли так, чтобы привлечение к общественной службе не сказалось отрицательно на рабочей силе хозяйства. В некоторых селах существовал обычай, по которому семьям, члены которых назначались на общественные должности, давали дополнительный надел земли и покоса.
Одной из важнейших функций общины в исследуемый период была фискальная. Сбор податей осуществлялся по правилам, установленным еще в 1842 г. По ним казенные подати назначались в соответствии с количеством земли, отведенной всему сельскому обществу, и количеством ревизских душ. До новой народной переписи выбывшие и умершие из податного оклада не исключались. Ежегодно в январе сельскому обществу присылали из уездного казначейства окладной лист с общей суммой податей и особых взысканий. При переделах земли между наличными хозяйствами регулировался и сбор податей между наличными плательщиками общины. На сходе общества подати раскладывались между хозяйствами села, соответственно количеству земли, отводимому каждому хозяйству. На сходе составлялся окладной список хозяев, в котором против каждой фамилии отмечали сумму новых податей, а также недоимки за прошлые годы. Этот список вывешивали на стене волостного правления.
Такая же раскладка производилась и по мирским повинностям, которые были постоянны, а определялись ежегодно в зависимости от потребностей общины. При уплате податей хозяевам выдавались платежные квитанции, а в некоторых селах - податные книжки, где сборщик отмечал сумму взноса. Делалось это с помощью особых знаков, чтобы крестьяне не могли подделать сумму в книжке. Затем сборщик податей сдавал деньги в уездное казначейство. За своевременной уплатой податей должен был следить старшина села. В случае регулярной уплаты податей губернатор выносил благодарность обществу. При неурожае или эпидемиях холеры иногда допускалась отмена податных платежей за умерших после последней переписи.
Расходовались мирские деньги на различные нужды общины, в основном, на жалование должностным лицам, а также на содержание школ и училищ. Часть средств шла на содержание почты, этапной команды, на строительство и ремонт дорог и мостов. Недешево обходилось обществу строительство и содержание общественных зданий: волостного правления, общественной тюрьмы, хлебного магазина, училищ. Так, здание волостного правления с квартирой для проезжающих чиновников в с. Петровском обошлось обществу в 6000 руб., здание училища - 5000 руб., хлебный магазин на 10000 четвертей зерна - 10000 руб. Особенно дорого стоило строительство церквей - до 100000 рублей». В конце XIX в. многие села строят за свой счет водопроводы от находящихся вблизи родников. Например, в с. Петровском в 1879 г. был построен водопровод стоимостью 30000 руб., в с. Сергиевском водопровод обошелся в 60000 рублей.
Общественное самоуправление находило в селе свое выражение и в судопроизводстве. В волостной суд избирали на сходе обычно трех судей, их кандидатуры утверждались на три года мировым посредником. Заседания суда, на которых разбирались тяжбы крестьян, обычно назначали в свободные от работы дни. По общему положению о крестьянах суду предоставлялось право подвергать виновных сечению розгами до 20 ударов, штрафовать на душу от 1 до 3 рублей, подвергать аресту при сельской тюрьме от 1 до 7 дней, определять на общественные работы, а также взыскивать по векселям от 1 до 100 рублей.
Одной из характерных функций общины у ставропольских крестьян был прием в свои члены переселенцев из центральных губерний России и Украины. Решение о приеме переселенцев выносил сход. До 70-х гг. XIX в. большинство сел, имея значительные земельные наделы, охотно приписывали переселенцев, выдавая им «приемные приговоры», на основании которых крестьян причисляли к селам.
Однако с конца 70-начала 80 гг., после получения сельскими обществами «владенных записей» на землю а также потому, что уже не было излишка свободных земель, большинство сел отказывались причислять к своему обществу новых переселенцев. Таким образом, в ставропольских селах оказался большой слой иногороднего населения, не причисленного к сельским обществам и не имевшего поэтому земельного надела. Материальное положение иногородних было весьма тяжелым. Они либо арендовали землю у оброчников, либо нанимались батраками в зажиточные хозяйства.
Сельская община регулировала не только общественный быт крестьян, но и вмешивалась в их личную жизнь. Поведение каждого члена общины было жизненно важно для всего мира, где царила круговая порука, где все были заинтересованы в платежеспособности каждого хозяйства, в «исправном» несении им своих общественных повинностей. Община решала ряд вопросов семейной жизни крестьян. Семья была для крестьян «важнейшим, решающим для ни отношением», поэтому вся община была заинтересована в нормальном функционировании семьи, обеспечении воспроизводства населения, а также в защите имущественных и личных прав оставшихся без кормильца детей, поэтому община следила не только за нравственностью ее членов, но и регулировала семейные разделы, решала вопросы связанные с наследованием и опекунством. Таким образом, община регулировала ту часть семейных отношений, которая имела общественное значение.
«Общество строго следит за нравственностью своих членов и не терпит в своей среде людей порочных, замеченных в каких-либо дурных поступках: в отношении таких лиц оно пользуется своим правом ходатайствовать перед властью об удалении их из его среды административным порядком». Если увещевания и наказания не помогали, то общество выносило приговор о высылке и исключении этих крестьян из общины. Так например, в 1893 г. общество с. Терновка ходатайствовало о высылке 9 человек, «как весьма вредных и порочных лиц для населения».
Особую заботу общества вызывали сироты. В ставропольском краевом архиве сохранилось множество дел «о причислении крестьянских сыновей за усыновлением их в семью. Получали такие разрешения обычно мужчины, жены которых находились в безвестной отлучке, или немолодые бездетные семьи.
Дети, оставшиеся без отца, также поступали под попечение общества. Дети мужского и женского пола считались наследниками как движимого, так и недвижимого имущества, а мать назначалась сельским обществом опекуном своих детей до совершеннолетия. В таком случае составлялся подробный перечень имущества семьи, в котором указывалось количество сковородок и стаканов, принадлежащих наследникам. Хранился этот перечень в волостном правлении. А мать в качестве опекуна должна была периодически отчитываться перед обществом о произошедших в хозяйстве расходах.
Регулировала сельская община и семейные разделы крестьян. До 1886 г. по закону раздел производился по письменному приговору сельского общества, принимаемому большинством голосов. Этот закон фактически не выполнялся, с 1886 г. согласие на раздел семьи стало приниматься 2/3 голосов схода. Таким образом, формально на раздел семьи требовалось согласие общины, однако на деле разделы производили явочным порядком, так как административные трудности не в силах были остановить дробление больших семей, вызванное развитием капиталистических, товарно-денежных отношений в деревне. Глава семьи, обычно старший мужчина, подавал заявление «на общество», как говорили, чтобы выделили место для усадеб сыновей, которых он будет отделять. Обычно в ставропольских селах усадьбы отводили на краю села на новой улице. Община следила и за внешним видом села, порядком на улицах и во дворах. Приговорами схода решались различные вопросы благоустройства селения.
Община ставропольских крестьян носила ярко выраженный сословный характер, иногородние жители сел должны были подчиняться решениям общества, но не допускались к управлению, не принимали участие в сходах.
Таким образом, община на Ставрополье играла определяющую роль в организации всей жизни села. Именно община была той силой, которая позволила переселенцам построить хутора и села, наладить хозяйство на новых землях, освоить целинные пространства, а на первых порах и отражать набеги горцев. На вновь осваиваемых землях, где требовалась концентрация рабочих рук, материальных средств, общинные традиции взаимопомощи и коллективизма проявлялись ярче, чем в центральных губерниях страны. С упрочением капиталистических отношений она эволюционировала, приобретала новые функции, утрачивала старые. Примером приспособления общины к новым условиям экономической жизни можно назвать организацию в крупных селах сельских банков, которые находились в ведении общины.
После принятия в 1881 году закона об окончательном выкупе крепостными крестьянами земли, устройстве государственных крестьян на новых принципах, в Ставропольской губернии заметно возросло и количество новых сельских обществ. Они возникали как на новых местах, отводимых на государственных землях, так и при делении чрезмерно крупных обществ при больших селениях.
6. июля 1894 г. императором было утверждено мнение Государственного совета «О приведении в действие Высочайше утверждённых, 12 июля 1889 г., законоположений о преобразовании крестьянских и судебных учреждений в Ставропольской губернии», которое имело ряд отступлений, объяснившихся местными геополитическими и этносоциальными особенностями. Так «инородцы» должны были подчиняться земским участковым начальникам лишь в судебном отношении и только в пределах существовавшей подсудности их местным судебно-мировым органам. В г. Ставрополе вместо мировых судей с 1 октября 1894 г. вводились 2 должности городского судьи, назначаемые министром юстиции. Устранение одного из основных элементов местной судебной системы стало серьёзным препятствием на пути централизации судебного аппарата страны. В таком виде, с незначительными изменениями в составе, судебные органы, образованные на основании закона 1889 г., просуществовали в Ставропольской губернии до начала XX в.
Крепость общины в начале XX века определяла уже не столько ее экономическими функциями, сколько традиционным менталитетом крестьянства, которое видело в общине способ социальной защиты, а также орган самоуправления. В представлениях крестьян Ставропольской губернии именно община была той силой, которая позволила переселенцам построить села, хутора, наладить хозяйство на новых землях, освоить именные пространства, а на первых порах и отражать набеги немирных горцев. На вновь осваиваемых землях, где требовались концентрация рабочих рук, материальных средств, общинные традиции взаимопомощи и коллективизма проявились ярче, чем в центральных губерниях страны в это время.
Вывод, следует отметить, что практика местного самоуправления зародилась в глубокой древности. Основную ячейку общественного устройства составляла община. Община представляла собой замкнутую социальную систему, призванную организовать все виды жизнедеятельности человека: трудовую, обрядовую, культурную и опирающуюся на принципы коллективизма и уравнительности, прямой демократии - выборности, на коллективном принятии решений.
Автор: Гордиенко Ю.Г.