Проблемы периодизации истории благотворительности на КМВ в XIX начале XX вв. в контексте отечественного благотворительного процесса
В связи с тем, что существующие работы по истории благотворительности в регионе КМВ носят фрагментарный характер и не имеют целостного взгляда на анализируемый феномен благотворительности в регионе, назрела необходимость критической оценки опубликованных материалов ввиду отсутствия в них временных границ исследуемого явления на региональном уровне в контексте сущностных характеристик благотворительности в масштабе Российской империи в XIX - начале XX вв.
Адекватная периодизация возможна только на основе четкого понимания места и роли благотворительной деятельности в развитии общества. XIX в. считается в истории России «золотым веком» благотворительности. Благотворительная практика в России исторически выросла из парадигмы христианской благотворительности, как имеющей более ранние корни. Вторая половина XIX в. характеризуется ростом интереса к государственному подходу в области социальной политики, как новому этапу исторического развития благотворительности в России. Чтобы вычленить отрезки времени, необходимые для разработки периодизации, рассмотрим исторические факты, составляющие российский благотворительный процесс, как системообразующие моменты.
Государственное, общественное и частное призрение в России складывалось на протяжении почти двух столетий, начиная с XVIII в. по вторую половину XIX в. Первая половина XIX в. характеризуется оформлением административной системы помощи и поддержки, включающей в себя территориальные институты, превентивные и защитные государственные программы по оказанию помощи определенным категориям нуждающихся, усиление законодательной базы функционирования системы поддержки. Наблюдаются тенденции развития системы помощи, оказываемой различными ведомствами, как общественными, так и частными.
Среди государственных органов призрения в первой половине XIX в. особо выделяется деятельность созданных еще при Екатерине II Приказов общественного призрения. В период правления Александра I (1802 - 1825) с 1802 г. Приказы находились в ведении Министерства внутренних дел, но с 1810г. они вновь перешли к Министерству полиции. Источником финансирования Приказов были доходы губерний, доходы от ведения самостоятельных банковских, имущественных и хозяйственных операций, а также частные пожертвования. Министерство полиции, а затем Министерство внутренних дел стимулировали Приказы общественного призрения к увеличению и накоплению средств. К таким мерам можно отнести, в частности, разрешение на ведение хозяйственных и имущественных операций (сдача в наем лавок, домов, кузниц, мельниц, садов, огородов, сенокосов и т. д.; поощрение добывания торфа, распилки бревен, дров для продажи; разрешение продажи игральных карт; открытие суконных фабрик).
Деятельность Приказов общественного призрения была организована не во всех губерниях сразу и одновременно. Министерства, в чьем ведении находились Приказы, контролировали не все территории. Так, например, дела общественного призрения в областях Кубанского, Донского и Терского казачьего войска осуществляло военное министерство, а также социальная помощь оказывалась за счет войсковых капиталов. В Кавказской области делами общественного призрения ведал Кавказский (в дальнейшем Ставропольский) приказ общественного призрения (1804 г.). Н.В. Вантеева в своем исследовании подробно рассматривает состояние приказной системы на Ставрополье, выделяя два периода в деятельности Кавказского (Ставропольского) приказа общественного призрения: 1804-1833 гг. - период финансовой и кредитной деятельности приказа ввиду отсутствия собственных заведений; 1833-1913 гг. - период активизации открытого призрения наряду с развитием некоторых форм закрытого призрения (богадельня, больница для душевнобольных). Исследователь справедливо отмечает, что факт увеличения общего объема на содержание заведений не может служить показателем особой эффективности деятельности Приказа в силу некоторых изначально заложенных в приказную систему изъянов. Примеры финансовой и коммерческой несостоятельности в деятельности Кавказского приказа общественного призрения мы рассмотрим далее в главе второй.
Е.Д. Максимов так определяет основные причины несостоятельности приказной системы общественного призрения: «Канцелярская рутина поглотила живое дело; средств было мало и казна не могла представить их больше; деятели Приказов были оторваны от жизни, не заинтересованы в местных делах и служили святому делу любви к ближнему, как и другие чиновники, по установленным регламентам и правилам. Число их было недостаточно для того, чтобы вести менее сложное дело и хозяйство в закрытых заведениях Приказа. Поэтому сознание необходимости в деле попечения о бедных общественных организованных сил, добровольных деятелей и жертвователей постепенно становилось все распространеннее и настоятельнее. Очевидно было, что борьба с беспомощностью многих сотен тысяч или даже миллионов людей сделается возможной только в том случае, если в борьбе этой примут участие лица, проникнутые любовью к ближнему, добровольно идущие на помощь ему, знающие местные условия и способы, которыми можно помочь, отыскивающие эти способы и средства на местах, несущие для дела свои сбережения и не ищущие за все это ни прав государственной службы, ни казенного содержания».
Как и по всей Российской империи, приказная система помощи и поддержки в Кавказской области, с 1847 г. переименованной в Ставропольскую губернию, имела ряд недостатков: их структура и принципы организации были несовершенны, деятельность их не была постоянной, к тому же в 1856 г. приказам было запрещено заниматься кредитно - ссудными операциями, что серьезно подорвало их финансовое положение. Усложняло социальную ситуацию и то, что общественные и частные благотворительные учреждения и общества также испытывали определенные трудности, т. к. и те, и другие имели право на существование только с ведома Министерства внутренних дел и личного разрешения императора. «В итоге, к 1861 г. благотворительные общества существовали лишь в 8 городах империи». Поэтому параллельно с государственными институтами помощи развиваются институты частной благотворительности, ведомственные институты социальной помощи, благотворительные общества.
«Отечественная война 1812 г. вызвала не только новый гигантский всплеск благотворительности, но и новаторские организационные решения. Возникают первые благотворительные общества, в сборе пожертвований активно участвуют периодические издания («Сын отечества», «Русский инвалид»), благотворители закладывают основу для решения ряда крупных государственных задач (так, например, пожертвования, собранные П.П. Пезаровиусом, становятся основой деятельности будущего Комитета о раненых, к помощи которого военные инвалиды будут обращаться вплоть до самой революции 1917 г.)». Таким образом, первое десятилетие XIX в. в России отмечено резким подъемом благотворительной деятельности. За это время частные благотворители только на призрение военных инвалидов и других нетрудоспособных направили свыше 3.4 млн. руб., на больницы и другие виды медицинской помощи около 2 млн., на развитие образования - около 1.9 млн. руб. Общая же сумма благотворительных пожертвований превысила 9 млн. руб.
18 августа 1814 г. были созданы Патриотическое общество, в задачи которого входило попечение о больных и раненых защитниках Отечества, и специальный Комитет, который занимался попечением о раненых генералах, офицерах (и их семейств). Если они были в состоянии нести гражданскую службу, то им предоставлялись места полицмейстеров, городничих, смотрителей богоугодных заведений, комиссаров при пограничных карантинах, земских исправников. При определении к должности офицеры не лишались пенсии. Увечным штаб-офицерам и обер-офицерам разрешалось бесплатно из аптек отпускать лекарство. Нижним чинам «по смерть» клался оклад жалованья, «который получали в своих полках по мирному положению». Таким образом, государство ищет самостоятельные формы и способы помощи и поддержки не за счет разрушения монастырской системы призрения, а на основе законодательных, правовых регламентаций. Предпринимаются попытки на основе военной системы управления использовать частичный труд призреваемых военных инвалидов. Еще в 1796 г. были сделаны первые попытки создания инвалидных рот. При сохранении воинского регламента инвалидные роты предполагалось использовать на посыльных работах, но «военные трудовые формирования» такого образца оказались неэффективными, и в 1823 г. их расформировали.
Более образованные классы населения в первой четверти XIX в. были проникнуты самыми гуманными идеями. Помощь эта выражалась прежде всего в значительных пожертвованиях с благотворительными целями. В связи с наметившимися тенденциями Правительство издало Положение относительно пожертвований на устроение заведений для призрения неимущих. Число пожертвований под влиянием духа времени было довольно велико. Так, например, в 1803 г. граф Шереметев на свои средства (2 500 ООО руб.) устроил в Москве странноприимный дом на 100 чел. и при нем больницу на 50 чел.; помещик Мценского уезда Орловской губернии Лутовинов устроил в 1806 г. больницу с флигелем, аптеку и лабораторию. Коллежский советник Злобин пожертвовал в 1808 г. 40 000 руб. на устройство в разных местах больниц для бурлаков. В 1807 г. князь Радзивилл открыл в Бердичеве больницу на 60 чел. В 1810 г. именитый гражданин Герценшцов построил в Ямпольском уезде богадельню на 48 чел., а купец Синцов открыл богадельню в г. Орлове на 50 чел. В Москве князь Д.М. Голицын финансировал строительство больницы в 1802 г.
Однако уже в 1815-1817 гг. в деятельности благотворителей наблюдается резкий спад. Почти иссякают поступления в капитал Пезаровиуса, и он вынужден передать его под государственную опеку; Медико-Филантропический комитет спасает от банкротства только поглощение его созданным Императорским Человеколюбивым обществом, существовавшим в эти годы почти исключительно за счет личных пожертвований императора и государственных субсидий, даже Приказы общественного призрения ощутили спад благотворительной активности.
Приказы общественного призрения в первой половине XIX в., получив в самом начале своего существования первоначальный уставный капитал (по 15000 руб. на каждый приказ), действовали не только на частные пожертвования. В середине 1820-х гг. в число доходных заведений приказов входили жилые дома, лавки, кузницы, мельницы, сдававшиеся в наем; сады, огороды, сенокосы, рыбные ловли и т. п.; кирпичные и черепичные заводы; добыча торфа, распилка бревен в доски и на дрова для продажи; продажа игральных карт; суконные фабрики, учрежденные в июле 1808 г. для поставки солдатского сукна в армию
Однако во второй четверти XIX в. финансовое состояние приказов резко ухудшилось. В 1856 г. приказам было воспрещено заниматься кредитноссудными операциями, что предполагало возвращение их к роли чисто благотворительных организаций. К 1857 г. было предложено вовсе упразднить приказы.
В нашем исследовании мы рассмотрим также примеры награждения дворянства и купечества за благотворительную деятельность на КМВ. Поэтому обратимся к истории традиций государственного поощрения общеполезной деятельности, в частности благотворительности, которые сложились в России уже к началу XIX в. Награды являлись значительным стимулом к служебной и благотворительной деятельности, способствовали притоку пожертвований на благо страждущих. В течение XIX в. Высочайшие награды за те или иные отличия имели следующую градацию:
1. Объявление Высочайших (Его Императорского Величества) благодарности и благоволения.
2. Чины.
3. Ордена.
4. Назначение аренд.
5. Подарки от имени Его Императорского Величества.
6. Единовременные денежные выдачи.
7. Звания личного и потомственного гражданства.
8. Медали.
9. Кафтаны.
10 Зачет времени в действительную государственную службу.
11. Предоставление прав государственной службы лицам, «этими правами не пользующимся».
12. «Несчитание судимости» препятствием к наградам и другим преимуществам по службе.
В конце XVIII- начале XIX вв. появились наградные медали, которыми отмечались самые разные заслуги перед государем и Отечеством: «За усердие» (1801), «За полезное» (1801), «За любовь к Отечеству» (1812), «За спасение человечества» (1818) и другие. Золотые и серебряные медали «За полезное» были учреждены для награждения купцов за различные заслуги перед государством в области торговли и за крупные пожертвования в казну. Медаль носилась на шейной ленте одного из орденов (Св. Анны, Св. Александра Невского, Св. Владимира) в зависимости от заслуг награждаемого. В 1802г. тобольский купец Л. Матушкин был «пожалован Государем» серебряной медалью «За полезное» с изображением улья за постройку каменной богадельни на 20 чел. За содействие в распространении оспопрививания в Астраханской губернии в 1805 г. медалью «За полезное» был награжден мулла Аж-Даут Аджаев. Медалью «За усердие» на Аннинской ленте в 1831 г. московский купец третьей гильдии М.Я. Маслов «за содействие в прекращении болезни холеры». За благотворительные деяния купцы награждались орденами Св.Станислава и Св. Анны различных степеней, реже - орденом Св. Владимира.
Исследователь благотворительных и меценатских традиций русского купечества М. Л. Гавлин считает, что среди причин этого явления наряду с честолюбивым стремлением выделиться и разбогатеть, к получению милостей двора, почестей и наград, льгот и привилегий, были вначале религиозные мотивы, затем внутренние побуждения российских предпринимателей, чему способствовало развитие национального духа и роста самосознания в их среде.
Поскольку в первой половине XIX в. большую часть населения региона КМВ составляли военнослужащие, то они были основными объектами благотворения в этот период. Я.Н. Длуголенский подчеркивает активность российских военных и как субъектов благотворительности в целом по России: в 1810 г. помещики Краснослободского уезда Пензенской губернии лейб-гвардии подпоручик П. Хрущев и прапорщик А. Хрущев в своем имении в с. Оброчное бесплатную больницу на 36 кроватей для больных разного звания и отдельный каменный флигель для чиновников и дворян. Для лечения больных был нанят иностранный доктор и лекарский помощник. В 1810 г. в Пензенской губернии гвардии подпоручик Караулов построил в г. Городищске на свои средства лазарет на 10 кроватей для местной инвалидной команды. В 1840 г. в Ораниенбауме построил больницу полковник Потемкин, в 1843 г. в Ямбургском уезде Петербургской губернии построил больницу штаб-ротмистр Сахаров. В диссертации мы рассмотрим примеры активной благотворительной деятельности военных в пользу неимущих военнослужащих на КМВ.
В пореформенный период общественное и частное призрение получает новое направление. С реорганизацией административной системы и государственного управления изменяется и управление общественным призрением. Пореформенная система помощи и поддержки претерпевает существенные изменения. Министерство внутренних дел по-прежнему курировало общественное призрение, однако в большинстве губерний оно находилось в ведении земских и городских учреждений, сменивших приказы общественного призрения. Это было характерно для центральной части Российской империи. В некоторых губерниях, где еще не было земств, приказы продолжали функционировать. Земская реформа не коснулась Северного Кавказа.
Таким образом, к середине XIX в. система государственного призрения в России заходит в тупик. Нет денег, нет заинтересованных людей - все вело к пониманию того, что борьба с бедностью возможна лишь в союзе и с опорой на общественное участие и благотворительность. В этой связи огромное значение в деле дальнейшего развития системы государственного призрения имело учреждение в 1864 г. земских, а в 1870 г. и городских органов местного самоуправления. В компетенцию земств входило руководство местным хозяйством (обеспечение продовольствием во время голода, распределение государственных податей и назначение местных сборов, устройство дорог, мостов местного назначения, агрономическая помощь), народным образованием, медицинским и ветеринарным обслуживанием, общественным призрением. Земская реформа проводилась не повсеместно и не одновременно. «Положение о губернских и земских учреждениях» первоначально распространялось на губернии, где традиционно преобладало влияние дворянства. Правительство лишило земств ряд губерний, областей, где влияние дворянства было незначительным. Там, где слабо было развито помещичье землевладение, в т.ч. в Ставропольской губернии и Терской области, куда позднее стал входить район Кавказских Минеральных Вод, ни в 60-е, ни в 70-е гг. XIX в. земство не было введено. Только много позже, уже в начале XX в. здесь провели земскую реформу, да и то в урезанном виде.
Городские органы самоуправления содействовали распространению различных форм внешкольного образования, поддерживали деятельность просветительских организаций. Таким образом, ослабление административно-бюрократического регламентирования, переход дела призрения в руки городских органов самоуправления имели своим результатом заметное повышение роли общественности в организации социальной помощи, значительное расширение масштабов и возникновение новых форм призрения, существенное возрастание сети благотворительных учреждений и заведений и в итоге - общее увеличение количества призреваемых. Безусловно, нельзя идеализировать благотворительную деятельность городских дум и управ. Меры самоуправленческих органов в этой области носили ограниченный характер. Правительство ограничивалось указаниями, регламентацией и незначительной поддержкой создаваемых городским самоуправлением социальных структур.
К концу XIX в. в России насчитывалось 14 854 благотворительных учреждения (общества и заведения). Причем их условно можно было разделить на две группы - учреждения, которые относились к министерствам и ведомствам, преследующим только благотворительные цели, и ведомства, не имеющие специального благотворительного назначения. К числу первых относились: Императорское Человеколюбивое общество, Ведомство учреждений Императрицы Марии, Российское общество Красного Креста и др. Ко второй группе относились целый ряд учреждений - Министерство внутренних дел, Министерство народного образования, Министерство юстиции и др. Среди наиболее известных благотворительных обществ XIX в. следует выделить Императорское Человеколюбивое общество, Ведомство учреждений императрицы Марии и Российское общество Красного Креста.
Деятельность Императорского Человеколюбивого общества имела всеобъемлющий характер. Оно открывало учебно-воспитательные учреждения, богадельни, ночлежки, дома с дешевыми квартирами, народные столовые, больницы, ремесленные мастерские и пр. Если в первой половине XIX в. деятельность Общества территориально ограничивалась обеими столицами и ближайшими пригородами, то во второй половине деятельность Общества пошла по новым направлениям, среди которых были: реорганизация действовавших благотворительных заведений и открытие новых благотворительных заведений и отделений Общества. К началу 1900-х гг. Императорское Человеколюбивое общество имело свои отделения в столицах и в 25 провинциальных городах, насчитывая общее количество заведений Общества до 210. До конца XIX в. Императорское Человеколюбивое Общество выполняло координационную функцию по отношению к благотворительным организациям.
Другой крупной благотворительной организацией в начале XIX в. стало Ведомство учреждений императрицы Марии, возникшее по инициативе императрицы Марии Федоровны, супруги Павла I, еще в конце XVIII в. Переходя в ведение от одной императрицы к другой, Ведомство во второй половине XIX в. имело разветвленную по всей стране сеть различных учреждений призрения, направленных на развитие системы всесословного женского образования, призрение младенцев, опеке над подростками, призрение слепых и глухонемых, призрение престарелых, оказание медицинской помощи. Под патронажем Ведомства функционировал целый ряд благотворительных обществ, в деятельности которых прослеживается важная для российского общества тенденция: практически во всех этих организациях главенствующее место занимали женщины.
Еще одной крупной благотворительной организацией стало Российское общество Красного Креста, возникшее в 1850-х гг. Направления деятельности Общества составляли: движение сестринского милосердия, в частности по оказанию помощи раненым на поле боя и в госпиталях, а в мирное время - помощь по уходу за больными на дому и в собственных лечебных заведениях; постепенно расширявшаяся помощь пострадавшим от стихийных бедствий и эпидемий, массового голода.
Благотворительные организации, оказывающие помощь нуждающимся, возникали в России в подавляющем большинстве случаев по инициативе сословных организаций, отдельных групп и даже отдельных лиц. Для учреждения благотворительных обществ требовалось всякий раз Высочайшее соизволение, что, по свидетельству официальных источников того времени, было крайне неудобно.
Развитию благотворительной деятельности способствовало и поощрительное законодательство. В 1862 г. был отменен прежний порядок открытия благотворительных обществ, требовавший императорского высочайшего соизволения. Теперь разрешение на их открытие было достаточно получить в Министерстве внутренних дел, что упрощало процедуру необходимых юридических формальностей. С этого времени отмечается значительный рост числа благотворительных учреждений и к 1890 г. насчитывалось около 2000 вновь созданных. Специальным законодательным актом, обязательным для всех благотворительных организаций России, являлся «Устав об общественном призрении», в соответствии с которым регулировалась сфера государственного призрения, также как и деятельность благотворительных учреждений, создаваемых частными лицами. Создание благотворительных обществ и частных благотворительных заведений должно было производиться в разрешительном порядке. Так, в «Уставе об общественном призрении» указывалось, что «предложения частных людей об устроении частных благотворительных заведений приводятся в действие местным начальством или ими самими не иначе, как с дозволения правительства». Право утверждения уставов благотворительных обществ и частных благотворительных заведений предоставлялось Министерству внутренних дел, однако в случае ходатайства о включении в устав каких-либо правил, льгот и преимуществ, не предусмотренных действующими постановлениями и требующих Высочайшего разрешения, последний должен быть представлен в Кабинет министров. Частные благотворительные учреждения, в отличие от государственных, «не дозволялись к открытию, пока они не будут иметь всех средств, необходимых для его содержания».
Разрешительный порядок учреждения благотворительных обществ долгое время оставался без усовершенствований, что тормозило развитие организованной благотворительности. В 1897 г. для упрощения процедуры создания благотворительных организаций были разработаны Нормальные и Примерные уставы (Примерный устав общества пособия бедным, Устав попечительского общества о доме трудолюбия). В результате принятия этих нормативных актов порядок создания благотворительных организаций стал явочно-нормативным. Нормальные уставы определяли общий порядок организации благотворительного общества. В уставах предусматривались цели общества, его состав, средства общества, органы управления его делами, порядок прекращения деятельности общества. Всякое благотворительное общество могло состоять из неограниченного числа членов, уплачивающих членские взносы и обязующихся содействовать обществу личным трудом в достижении его целей. Члены в зависимости от участия в делах общества делились на почетных, действительных и соревнователей (сотрудников). Почетными членами признавались «лица, оказывающие обществу услуги выдающимися пожертвованиями или иным образом способствовавшие успешному развитию деятельности общества». В некоторых уставах они именовались как благотворители. Действительными членами считались лица, участвовавшие в деятельности общества денежными взносами не ниже определенного размера, которые уплачивались единовременно или ежегодно. Соревнователями - лица, делающие ежегодный взнос в минимальном размере или «содействующие действительным членам в исполнении ими своих обязанностей по обществу». Причем и соревнователи, и действительные члены могли освобождаться от денежного взноса в случае предоставления ими бесплатных услуг или безвозмездного участия в деятельности общества. Все действительные члены образовывали Общее собрание общества, которое являлось его высшим органом. Общее собрание для непосредственного ведения дел избирало правление общества (комитет, совет) и ревизионную комиссию. Нередко для ближайшего надзора за определенными заведениями общества избирались попечители этих заведений.
Средства благотворительных обществ слагались из: взносов и пожертвований; поступлений по займам, процентным бумагам, от проведения увеселений, базаров и лотерей; доходов от недвижимости; доходов от заведений общества, а также различного рода сборов и прочих поступлений. Денежные средства общества подразделялись на части, или на «капиталы». Капитал, который образовывался из пожертвований с точно определенным назначением, носил название специального (в его составе был неприкосновенный капитал). Запасной капитал слагался из сумм, отчисленных по усмотрению Общего собрания. Расходный капитал состоял из поступлений, не подлежащих перечислению в специальный и запасной капиталы. Неприкосновенный капитал формировался за счет поступлений, сделанных при условии их неприкосновенности. Из него можно было заимствовать средства лишь по специальному решению Общего собрания. Расходование остальных капиталов осуществлялось также по решению Общего собрания либо согласно утвержденной смете общества на каждый год, либо в соответствии с принятыми специальными постановлениями. Часть средств общества обращалась в государственные или гарантированные правительством процентные бумаги. Из средств благотворительных обществ выдавались пособия нуждающимся. Предельный размер такого пособия и решение о его выдаче утверждались Общим собранием. В исключительных случаях пособие могло быть выдано по разрешению председателя правления под его личную ответственность с последующим обязательным доведением решения до сведения правления.
Благотворительным обществам и частным благотворительным заведениям предоставлялись льготы относительно платежей, пошлин, сборов и отправления повинностей. Благотворительные общества осуществляли свою деятельность также и за счет доходов, поступающих от заведений и предприятий общества, от проведения благотворительных базаров и лотерей, прочих «увеселительных мероприятий», поскольку в уставах благотворительных обществ было предусмотрено право открывать при себе разного рода организации, в том числе производственного и торгового характера.
Если за первые 60 лет XIX в. в России было основано 204 благотворительных общества, то за последние 40 лет этого же века - 8 105. 95% всех действовавших благотворительных обществ России были созданы к началу XX в. «В России к 1899 г. всего считалось 14 854 благотворительных учреждения с капиталом в 405 млн. руб. (эти данные не распространялись на область частной неорганизованной благотворительности)». В начале XX в. «только 25 % всего бюджета русской благотворительности образуется из средств казны, земств, городов и сословных учреждений, а 75 % - из средств частной благотворительности».
К началу XX в. в России сформировалась система организованной общественной благотворительности, которая имела законодательную базу. Однако это законодательство требовало совершенствования. Во-первых, требовалось создание четкой организации благотворительности, так как в это время для оказания одного вида помощи имелось несколько обществ и сравнительно обильный приток средств, а для другого ее вида их или вовсе не существовало, либо средства были совершенно ничтожны. Во-вторых, необходимо было укрепить связи между благотворительными обществами, так как одно лицо могло получить пособие и помощь сразу в пяти местах, тогда как другое везде встречало отказ «по неимению средств». Однако главным источником образования имущества благотворительного общества оставались пожертвования.
Экономическое развитие России, ускоренное либерально - демократическими реформами 60 - 70-х гг. XIX в., привело к росту предпринимательства, накоплению капиталов. Это создавало материальную основу для развития общественной и частной благотворительности. Кроме этого государство устанавливало налоговые льготы для предпринимателей, посвящавших себя благотворительной деятельности. В царской России за благотворительные деяния налоги снижались с 18-25 % до 12-15 %. А на региональном уровне нередко практиковалось освобождение от уплаты всех местных налогов.
Расцвет благотворительности во второй половине XIX в. был связан с частной благотворительностью купечества и нарождающегося нового класса российских предпринимателей. Реформы Александра II благотворно подействовали на оживление частной благотворительности во второй половине XIX в., причем она приобрела более организованные и целенаправленные формы. По данным Министерства внутренних дел, только к 1880 г. в России было зарегистрировано около 3 700 частных благотворительных организаций, в основном в двух столицах (Москве и Санкт-Петербурге) и в крупных губернских городах. Наиболее активными участниками благотворительного движения стали купцы и предприниматели, тратившие значительные суммы как на цели собственно призрения, так и на поддержку деятелей культуры и искусства (меценатство).
Если в начале XIX в. среди жертвователей преобладали аристократы, а также члены императорской фамилии, то во второй половине века стали преобладать имена купцов и предпринимателей: Демидовы, Рябушинские, Морозовы, Щукины, Бахрушины и др. Общественные и экономические условия развития пореформенной России способствовали тому, что все большее число крупных предпринимателей осознавало социальную ответственность перед обществом, что выражалось в их стремлении улучшить условия труда и быта рабочих, оказывать покровительство и материальную помощь социальным, культурно-просветительным и образовательным учреждениям (больницам, богадельням, учебным заведениям, библиотекам, музеям, театрам и т.п.).
Рекордсменом среди российских благотворителей были московские купцы братья Солодовниковы. Все свое состояние, включавшее пассаж на Кузнецком мосту, театр на Большой Дмитровке и ценные бумаги общей стоимостью около 20 млн. рублей, они завещали на благотворительные цели. Крупнейшие в Москве торговцы мануфактурным товаром, на принадлежавшей им земле Солодовниковы в 1865 г. построили богадельню на 150 мест. В течение ряда лет это заведение находилось на полном обеспечении жертвователей, а в 1874 г. перешло в ведение Купеческой управы.
Большую благотворительную деятельность вели представители многочисленной фамилии Морозовых. В 1887 г. Д.А. Морозов подал в купеческую управу заявление о намерении пожертвовать свой участок земли и вдобавок 500 ООО рублей на устройство благотворительного заведения его имени. 200 000 руб. предназначалось на строительство здания и 300 000 руб. - на содержание заведения с процентов. В 1891 г. богадельня была открыта. В нее принимались бедные престарелые и лишившиеся по болезни возможности к труду лица обоего пола всех сословий. Богадельня постепенно расширялась, чему способствовали дополнительные благотворительные взносы.
В 1891 г. в Москве была открыта народная столовая, соединенная с богадельней, на пожертвования П. М. Рябушинского. Широкой благотворительной деятельностью отличались московские предприниматели, владельцы кожевенных и суконных фабрик братья Бахрушины. У них был обычай: по итогам каждого года обязательно выделять определенные суммы на благотворительные цели. На средства Бахрушиных в 1887 г. в Москве была открыта больница на 200 мест, названная их именем. Братья Бахрушины ассигновали 240 000 руб. на возведение больничного здания и еще 210 000 руб. передали в неприкосновенный фонд больницы, проценты которого шли на содержание двухсот больных и на нужды выстроенного при больнице храма «Всех скорбящих радости». В 1890 г. при больнице открыли дом призрения для неизлечимых больных. На средства Бахрушиных в Москве были построены и содержались приют-колония для беспризорных детей, ремесленное училище, дом для призрения престарелых артистов. В 1898 г. на деньги Бахрушиных был устроен «Дом бесплатных квартир» на 456 квартир, в котором проживали 630 взрослых и 1 400 детей. При Доме работали два детских сада, начальное училище, профессиональная школа для девочек и бесплатная столовая.
Усилиями частных благотворителей в Москве на средства Третьяковых были построены богадельня и вдовий дом; на средства Ермаковых ночлежный дом на Каланчевской улице. Демидовы только за 1875-1885гг. потратили 1,2 млн руб. на выплату пенсий, стипендий и пособий в 9 заводских поселках Урала. Ставропольский купец А. Пушкарев, «движимый желанием по мере своих сил принести пользу Отечеству», в 1868 г. пожертвовал 30 000 руб. для обучения детей различных сословий в Александро-Мариинском Замоскворецком училище, за что был награжден орденом Св. Анны третьей степени.
Еще одним фактором усиления благотворительной деятельности в России стало осознание многими предпринимателями своей личной ответственности перед обществом: Господь дает богатство в пользование и обязательно потребует по нему отчета. Значит, богатый человек несет моральную ответственность за использование своего богатства и должен употребить часть средств на помощь бедствующим, нуждающимся, на поддержку науки, народного образования, здравоохранения.
В.А. Сущенко подчеркивает, что благотворительная деятельность предпринимателя - «это стремление толстосумов увековечить себя в памяти потомков, как средство удовлетворения собственного тщеславия. Мотивы русских благотворителей и меценатов были противоречивы: для одних это был порыв души, стремление хоть как-то облегчить участь оказавшихся на обочине жизни, обогреть сирых и убогих, для других - средство усыпления собственной совести и повышения авторитета в глазах окружающих».
По мнению МЛ. Гавлина, помимо богатства и честолюбия, стремления выделиться, заслужить почет, должности и награды, главным источником, определившим размах предпринимательской благотворительности, оставались внутренние побуждения российских жертвователей, обусловленные религиозным воспитанием и религиозными представлениями о душе в потустороннем мире.
Этот же период ознаменован всплеском женской благотворительности. Например, княгиня О.А. Голицина основала «Учреждение Св. Марии Магдалины» для несовершеннолетних проституток (1866), феминистки А.Философова, Н. Стасова и М. Трубникова организовали учреждения бесплатного женского образования (1860-е гг.), княгиня Н.Б. Трубецкая основала «Братолюбивое общество снабжения неимущих квартирами» (1862), А.Н. Стрекалова, Е.Г. Торлецкая И С.С. Сабашникова из «Общества поощрения трудолюбия» устраивали народные кухни с дешевой пищей (1872) и т.д. За общественную деятельность на ниве благотворительности Надежда Борисовна Трубецкая была удостоена ордена св. Екатерины и пожалована высоким придворным званием статс-дамы ее императорского величества.
Конец XIX в. дал несколько ярких примеров другого вида сословной благотворительности, непосредственно связанной с темой нашего исследования. На поприще благотворительности активно проявляли себя врачи. Ярославское общество врачей с 1861 г. содержало на свои средства бесплатную лечебницу для бедных. Архангельское и Воронежское общества врачей также содержали бесплатные лечебницы. Псковское общество врачей с 1870 г. оказывало бесплатную помощь до 5000 больных в год и содержалось на взносы врачей, пособия от города, уездного земства и Красного Креста. Новочеркасское общество донских врачей с 1871 г. содержалось на взносы врачей проценты с капитала и частные пожертвования, получало финансовую помощь от местного Приказа общественного призрения до 3900 руб. в год. В ведении общества были две лечебницы и амбулатория.
В связи с распространенностью туберкулеза в России, врачами и просвещенными людьми велась благотворительная деятельность по борьбе с туберкулезом. Например, в 1891 г. в Финляндии доктором Дитманом был открыт санаторий, существовавший при поддержке финляндского правительства, которой вскоре оказалось недостаточно, и санаторий был закрыт. По распоряжению Александра III санаторий был выкуплен, расширен и содержался на личные средства императора. К тому времени в нем лечилось 118 чел., 65 из которых лечились бесплатно. Другой пример: в 1895 г. Общество русских врачей в Петербурге открыло собственный санаторий для туберкулезных больных на пожертвования частных лиц и императора (земельный участок, 476 ООО руб. и ежегодно по 5 ООО руб. из собственных средств государя).
К 1911 г. в России имелось около 25 санаториев для бедных, где больные содержались частью бесплатно, частью за небольшое вознаграждение. Эта работа в стране была крайне необходимой, так как в начале XX в. Россия занимала первое место в Европе по числу туберкулезных больных. Начало планомерного общественного противотуберкулезного движения в России было положено Обществом Русских Врачей в память Н.И. Пирогова. И в 1910 г. в России была учреждена Всероссийская Лига для борьбы с туберкулезом. 1911г. ознаменовался крупнейшим событием - проведением первого в России туберкулезного дня, давшего мощный импульс противотуберкулезному движению. Народные добровольные пожертвования (собрано в 86 местностях 494 812 руб.) вывели активную общественную борьбу с этой болезнью в первые ряды народных нужд.
В период с 1911 по 1918 гг. в России проводились дни «белой ромашки». Этот цветок стал символом подвижничества, милосердия и благотворительности. В этот день от продажи искусственного белого цветка собирались десятки тысяч рублей. Эти суммы направлялись на оказание помощи неимущим туберкулезным больным. Кроме того, отдельные граждане в различных городах жертвовали одеяла, посуду, одежду, строительные материалы для постройки санатория, приюта, колонии для лечения и оздоровления больных чахоткой. Ежемесячно в разделе «Хроника» журнала «Туберкулез» печатались списки жертвователей и подробные финансовые отчеты с точностью до копейки. Благотворительность выражалась не только в денежных взносах - дарились дачи, дома для устройства больниц и здравниц. Так, в Пензе В. К. Бартмер устроил летнюю колонию для туберкулезных больных в деревне Веселовке. В Москве В.У. Королев 25 ООО руб. для постройки каменного барака имени жертвователя для чахоточных больных, преимущественно ремесленного сословия.
Не обошли вниманием и бедных студентов, среди которых также были больные туберкулезом. Так, в Петербурге княгиня Е.М. Барятинская завещала после своей смерти 150 ООО руб. Для учреждения в память о ее покойном сыне, учившемся в Петербургском университете, «общежития для недостаточных студентов», а остальное состояние стоимостью вместе с драгоценностями и обстановкой выше миллиона рублей - на учреждение санатория для университетской молодежи. Княгиня Барятинская также завешала около 1200 руб. в пользу больных туберкулезом студентов. Решено было использовать эти деньги на постройку двух санаториев: одного в Финляндии и другого - в Крыму или на Кавказе.
Жертвовались деньги и для проведения пропаганды знаний о туберкулезе. Так; в Москве А.М. Горбов пожертвовал в дар Всероссийской Лиги для борьбы с туберкулезом имение в 30 десятин в 50 верстах по Курской железной дороги: лес, пруд, каменный одноэтажный дом, ручей. Жертвователь выразил желание, чтобы на средства от продажи этого владения был устроен туберкулезный музей, так как пропаганда необходимости борьбы с туберкулезом есть могучее средство при этой борьбе.
К началу XX в. в России насчитывалось 487 частных лечебных заведений (17 из них были детскими), 45 - бесплатными. Частных благотворительных обществ - разных по профилю - в России было около 4 800.
Таким образом, на рубеже XIX - XX вв. складываются общие фундаментальные представления о принципах, видах и способах государственного призрения, о категориях призреваемых, размерах помощи и обязанностях благотворительных организаций. В 1906 г. правительство вновь обратилось к доработке «Устава общественного призрения», проект которого был составлен Е.Д. Максимовым. Однако в 1910 г. на I съезде русских деятелей по общественному и частному призрению он подвергся серьезному критическому обсуждению. В 1912 г. Устав был утвержден императором Николаем II и получил силу закона. Тем не менее, до создания комплексной, скоординированной и централизованной системы призрения было еще далеко. Останавливаясь на проблемах развития государственного призрения в первые годы XX в., необходимо выделить ряд новых явлений в благотворительной деятельности. Первое: продолжает оформляться система льгот лицам, пострадавшим в результате войн. Это выразилось в создании после окончания русско-японской войны «Алексеевского главного комитета по призрению детей лиц, погибших в войну с Японией» под покровительством императрицы Марии Федоровны. Основной формой помощи была выдача из государственной казны постоянных денежных пособий. Первая империалистическая война вносит в деятельность Ведомств Учреждений Императрицы Марии Федоровны определенные коррективы. С1914 по 1917 г. в составе учреждений появляются лазареты для раненых воинов.
Второе: на рубеже XIX - XX вв. в России были сделаны первые шаги в области социального страхования рабочих.
На новый уровень развития в начале XX в. поднялась общественная благотворительность. Наряду с созданием общероссийских общественных благотворительных организаций («Союз для борьбы с детской смертностью», «Союз учреждений, обществ и деятелей по общественному и частному призрению», Попечительство о домах трудолюбия и работных домах и др.), были созваны всероссийские съезды по вопросам общественного призрения (1910 - I Всероссийский съезд деятелей по общественному и частному призрению, 1914 - I съезд по общественному призрению). Таким образом, в развитии общественного призрения в начале 1900-х гг. наблюдаются две основные тенденции: к объединению сил благотворительных обществ и заведений и к широкой пропаганде идей благотворительности через организацию специальных лекций, курсов, чтений и музеев.
Несмотря на прогрессивные изменения в государственном и общественном призрении, произошедшие в середине XIX в., роль благотворительных обществ и частных благотворителей была велика: они привлекали внимание общественности и государства к социальным проблемам, выпадавшим из сферы деятельности государственных органов призрения.
Итак, мы кратко рассмотрели систему исторических фактов благотворительной деятельности в России в XIX в., объяснили их взаимосвязь и проанализировали в соответствии с избранной нами классификацией благотворительности по субъектам действия.
Прежде чем обратиться к рассмотрению проблем периодизации благотворительности в истории России, которые на сегодняшний день являются дискуссионными, отметим, что время есть поле, в котором и благодаря которому происходит смена состояний социума. Как пишет Эрнст Трельч в своей работе «Историзм и его проблемы»: «Мы задаем вопрос не о периодах, складывающихся в развитии, а о построении, образующем напластование из результатов больших периодов. Для этого достаточно несколько более внешнего понимания периодизации, внимания к предстающим в созерцании и допускающим понятийный анализ крупным, длительно сохраняющимся формам социологического, экономического и политического характера, понимания того, в какой мере они коренятся в глубоких пластах жизни и каково их значение для духовной жизни и их воздействие на нее. Именно то, что это средство периодизации носит внешний характер, гарантирует его объективность. В самом деле действительно объективная периодизация возможна, только если исходить из социально-экономических, политических и правовых оснований. Только они дают прочные несущие, определяющие и к тому же легко внешне постигаемые структурные связи. Но основа лежит глубже: все духовные, цивилизаторские и культурные элементы покоятся на этой глубокой основе, связаны с ней уже в ее исконной структуре, при всей своей самостоятельности длительно пребывают в ней и определены ею вплоть до своего душевного центра».
Исследователи Б.Ш. Нувахов и И.Г. Лаврова предлагают подходить к периодизации развития благотворительной деятельности в России с точки зрения следующих, на их взгляд, сущностных критериев: «социальной потребности в благотворительной помощи», «условий развития благотворительности», «характерных особенностей милосердия и благотворительности». А.Р. Соколов к этим трем критериям добавляет свой: «признание автономности благотворительности как социально инновационной деятельности, развитие которой способно не только следовать за создаваемыми властью «условиями», но совершаться и вопреки им».
Применительно к отечественной благотворительной практике нам кажется интересным подход А.Р. Соколова к периодизации развития благотворительности в России в XIX в. Автор подразделяет интересующий нас период российской истории на следующие этапы (фрагмент):
«V этап. С начала XIX в. до 1816 - 1817 гг. Резкий подъем частной благотворительности, связанный вначале с иллюзией гармоничного сотрудничества власти и общества («дней Александровых прекрасное начало»), а затем с патриотическим подъемом, вызванном наполеоновскими войнами. Создание первых благотворительных обществ. Осознание особой роли прессы в развитии благотворительности.
VI этап. С 1816 - 1817 гг. до конца 1830-х гг. Глубокий спад благотворительной деятельности, вызванный экономическими трудностями послевоенного времени и прогрессирующим обеднением дворянства, снижением патриотических настроений, новой попыткой правительства ввести благотворительность в жесткие рамки преподанных государством правил и полного подчинения ее целям, одобряемым государством (создание Императорского Человеколюбивого общества и ряд др. законоположений). Начало деградации в деятельности Приказов общественного призрения.
VII этап. С начала 1840-х гг. до начала 1860-х гг. Развитие благотворительности при нарастающем несовпадении целей государства и общественности. Включение в благотворительную деятельность новых социальных слоев - купечества, мещанства, интеллигенции. Смена социальных приоритетов благотворителей (на первые позиции выходит благотворительная поддержка народного образования и здравоохранения). Выработка новых форм организации и финансирования благотворительности.
VIII этап. С начала 1860-х до начала 1880-х гг. Резкий подъем благотворительности, вызванный государственным признанием появившихся ранее социальных приоритетов и форм благотворительной деятельности, а также новым патриотическим подъемом накануне и во время русско - турецкой войны.
IX этап. 1881 - 1892 гг. Некоторый спад благотворительной деятельности, вызванный общественной неудовлетворенностью итогами пореформенного развития и пережитым обществом после цареубийства шоком.
X этап. 1892 - 1917 гг. Новый резкий подъем благотворительности (с небольшой паузой, приходящейся на годы первой русской революции), вызванный осознанием голода 1892 г. как общенародной беды, справиться с которой власть оказалась не в состоянии. На этом этапе большинство благотворителей, действовавших в рамках земских и частных учреждений, все больше осознают свою деятельность как оппозиционную и с возрастающей тревогой и неудовлетворенностью осознают разрыв между результатами своих усилий и резким ростом социальных групп, нуждающихся в помощи. Вместе с тем выделяются виды и области благотворительности, участие в которых воспринимается как поддержка власти (большинство Домов трудолюбия, обществ народной резвости, Белого и Синего креста, Императоское Человеколюбивое общество и т.п.) Некоторые благотворительные акции приобретают явный оттенок пропаганды».
При изучении исторического опыта благотворительности на Кавказских Минеральных Водах в XIX - начале XX вв. мы рассматриваем два больших периода: дореформенный период - период возникновения и становления благотворительности и период с 1861 г. до начала XX века - период развития благотворительных традиций. Однако в общей канве исторического развития благотворительности в России следует выделить свои, специфические периоды возникновения и становления благотворительности в названном регионе в исследуемый период. Основные проблемы периодизации истории благотворительности на КМВ в XIX - начале XX вв., связаны, по нашему мнению, с точкой отсчета благотворительной практики, с анализом исторической практики благотворительности, с изменениями общественных настроений и, в большой степени, со спецификой исторического развития региона.
Успех развития курортной местности находился в прямой зависимости от политического и социально-экономического положения региона. Так, более полувека курорты Кавказа существовали в условиях военного времени, были удалены от столичных и других крупных городов, что при существовавших до открытия Владикавказской железной дороги в 1875 г. и ее минераловодской ветки до Кисловодска в 1894 г. средствах сообщения вызывало сложности и опасности в передвижении больных к целебным источникам. Кавказская война (1829-1864) дала толчок формированию в регионе особой рекреационной базы для российской армии, которая впоследствии трансформировалась в курортную базу на юге России, где зародились основы русской бальнеологии. К концу Х1Хв. главными недостатками курортов КМВ по сравнению с заграничными были: отсутствие комфортных условий проживания и питания; отсутствие, либо недостаточное количество и примитивное устройство бальнеологических средств; однообразие развлечений и неблагоустроенность мест отдыха. Учитывая направленность нашего исследования, подчеркнем, что для малоимущего населения до конца XIX в. лечение на КМВ оставалось труднодоступным с финансовой точки зрения. Однако уже в начале XX в. в связи с ускоренным развитием инфраструктуры курортов и осуществлением государством в лице Управления Вод определенных социальных программ по оказанию медицинской и бальнеологической помощи неимущим, спектр благотворительной деятельности существенно сузился до оказания социальной поддержки местным жителям.
Поэтому главный смысл периодизации благотворительности на КМВ в XIX - начале XX вв. состоит в том, чтобы разделить исторический процесс возникновения, становления и развития благотворительности на основные периоды, связанные с историей курортов КМВ.
Таким образом, проблемы определения понятия «благотворительность» остаются дискуссионными. В рассмотренных нами подходах к определению намечены некоторые спорные аспекты:
- возможно ли вмешательство государства в процесс благотворения;
- можно ли считать государственную социальную политику высшей формой благотворительности;
- должен ли присутствовать в акте благотворения эффект личного знакомства благотворителя с адресатом помощи;
- принимает ли жертвователь на себя ответственность за акт помощи, за получателя помощи и за свои с ним отношения; правомерно ли считать благотворительной помощь близким, родственникам, друзьям, соседям;
- возможно ли называть благотворительной помощь без чувства сострадания и милосердия;
- считать ли благотворителем того, кто помогает от избытка средств;
- что эффективнее - личная помощь или через специальные посреднические институты;
- унижает ли благотворительная помощь берущего;
- можно ли считать экологическую и социально-культурную деятельность благотворительной и т.д.
Очевидно, что этот круг тем затрагивает глубинные основы существования человеческого сообщества, что выходит за рамки нашего исследования. Поэтому, учитывая задачи, стоящие перед нами, выскажем нашу позицию только по некоторым дискуссионным аспектам понятия «благотворительность», необходимым в дальнейшем для построения схемы процесса благотворения и наполнения ее фактологией в процессе исследования:
- благотворительность призвана компенсировать недостатки в государственной социальной политике;
- вмешательство государства в благотворительный процесс возможно только в виде законодательного оформления процесса и создания политических и экономических условий для воплощения благотворительных проектов;
- личное общение благотворителя с получателем помощи - адресная помощь - существенно увеличивает моральный эффект от благотворения, однако в случаях пандемических природных, политических и социально-экономических кризисов эффективней деятельность специальных социальных институтов;
- благотворение от избытка средств, без чувства милосердия и сострадания нравственно неполноценно, т.к. унижает достоинство принимающего помощь;
- можно называть благотворительной помощь близким, друзьям, родственникам, знакомым, поскольку изначально родовая, общинная поддержка стала первой формой социальной взаимопомощи;
- во все времена экологическая и культурная сфера финансировались государством по остаточному принципу, поэтому благотворительная деятельность в этих направлениях - едва ли не единственный источник дополнительного финансирования;
- благотворительность дает возможность людям воплотить свои нравственно-этические идеалы и реализовать национальные и культурные традиции.
Осмыслению сущности понятия «благотворительность» также должна способствовать разработка такой периодизации развития благотворительности в регионе, которая бы исходила из сущностных критериев, основанных на цивилизационном подходе. По окончании нашего исследования мы ставим задачей предложить свою версию периодизации истории благотворительности на КМВ в XIX - начале XX вв. в соответствии со следующими критериями: социальной необходимостью в благотворительности; условиями развития благотворительной помощи; специфической направленностью благотворительной практики в силу исторических, географических и экономических условий; социально-инновационным характером благотворительности, выражающемся в относительной ее автономности и способности как следовать за создаваемыми властью «условиями», так и действовать вопреки им.
Автор: Игнатьева М.И.