«Женский вопрос» и «женское движение» в России во второй половине XIX - начале XX в
Временем начала «женского движения» в России можно считать вторую половину XIX в. Однако, еще в начале XIX столетия женщины все больше стали интересоваться как отечественной, так и иностранной литературой и даже писать, несмотря на клички философок, педанток и синих чулков, семинаристов в шали.
В этой связи в общественных науках весьма распространена проблема женской эмансипации. В XIX в. под «эмансипацией» понималось освобождение от зависимости, подчиненности, полная свобода, воля».
Авторы современного «Словаря иностранных слов» расширяют данное понятие: эмансипация (лат. emancipatio) - это освобождение еще и «от угнетения, от предрассудков, отмена ограничений, уравнивание в правах».
Само понятие пришло из Франции в начале XIX в. В России в указанный период чаще употреблялось такое понятие, как «женский вопрос», а «эмансипация» считалась рядовой проблемой среди других проблем «женского вопроса».
«Женский вопрос» по своей сути не является исключительно женским, поскольку он включает в себя не только и не столько эмансипацию, (освобождение, равноправие) женщин, а собственно, вопросы взаимоотношений мужчины и женщины, семьи и брака, охраны и защиты материнства и детства - то есть вопросы социального характера, которые затрагивают интересы в равной степени оба пола. По словам Бердяева - «это мучительный вопрос для каждого существа; для всех людей он также безмерно важен, как вопрос о поддержании жизни и о смерти».
Проблема неравноправия, обеспечения прав женщины, преодоление ее зависимого положения, зиждется на дискриминации прав. Своеобразие постановки этой проблемы в России по сравнению с постановкой его на Западе во многом обусловлено правовой системой России во второй половине XIX в. Если на Западе борьба женщин концентрировалась именно на юридическо-правовой стороне, на проблеме избирательных прав, то в России она с самого начала ставила перед собой задачу достижения женского равноправия в полном объеме. Вопрос обеспечения равных с мужчиной избирательных прав не занимал в России значительного места. По словам П.Г. Мижуева, «вопрос о представлении русским женщинам политических прав не мог, как известно и возникнуть по той простой причине, что таковых прав не имело и мужское население России».
С этим нельзя не согласиться, поскольку в России парламентаризм появился только в 1906 г., значительно позже, чем на Западе. Поэтому вопрос о политическом равноправии, избирательных правах представлял лишь малую и не самую главную часть всего объема проблемы женского вопроса в России.
Для сравнения приведем данные Шаповалова В.Ф. о решении этой проблемы в других странах: «Избирательные права женщин были представлены в США только в 1920 г., в Швейцарии в 60-х гг. XX в., в России же избирательные права женщинам были предусмотрены в 1914 г. на выборах в Государственную Думу, а в 1917 г. - на выборы в Учредительное собрание».
Кроме того, I Государственная Дума была настроена весьма либерально по отношению к обеспечению прав и свобод женщине. На заседаниях было немало выступлений в поддержку женской эмансипации, депутаты из трудовой группы, партии народной свободы находили, что вопрос об уравнении в правах женщин - вопрос большой государственной важности, что дума должна этот вопрос разрешить и теперь же доложить об этом царю.
В результате, было решено выработать закон о полном уравнении перед законом всех граждан без различия пола, сословия, национальности и религиозных убеждений. 8 июня 1906 г. было постановлено избрать комиссию из 33 членов для выработки такого закона о всеобщем уравнении.
Тем не менее, правовое положение женщины согласно российскому законодательству конца XIX в. явно уступало мужскому. По этому поводу среди юристов того времени шли дискуссии о правомерности подчинения женщины, писались исследования целью которых было выявить истоки дискриминации и степень подчиненности женщины в гражданском законодательстве.
Так, Безобразов В.П. в работе «О правах женщины» проанализировав 10-й том Свода законов Российской империи, касаемых прав женщин изучаемого периода, отмечал, что: «первые же статьи действующего Свода Законов представляют буквальное повторение старинного закона Екатерининских времен, который в свою очередь носит на себе явные следы византийских воззрений и взглядов Домостроя».
Как отмечали юристы начала XX в.: «Старая формула о прерогативах мужчины - «повелевать», женщины - «повиноваться», не удовлетворяет ныне и современной юриспруденции». «Старая формула» приводила к противоречию российского законодательства, когда замужняя женщина в имущественном отношении была свободна, в то же время в личном отношении подчинена мужу. По словам Синайского «Противоречие в положении русской женщины, свободной в имущественном отношении и в то же время подчиненной мужу в личном отношении, в значительной мере обязано своим происхождением в праве формальному творчеству русского законодателя в XIX в Происхождение имущественной свободы русской замужней женщины стоит в тесной связи с резким разграничением в русской жизни родовых интересов семей мужа и жены, неблагоприятным развитием брачного договора и сильным влиянием начал поместной системы на частноправовую организацию имущественных отношений».
Так или иначе, права женщины в гражданском законодательстве были защищены следующим образом. Во первых, брак по российскому законодательству мог совершаться только по взаимному согласию сторон. Однако, также запрещалось вступать в брак без дозволения родителей, опекунов или попечителей. Более того, законом предусматривалось наказание за самовольное вступление в брак лишением наследства. В литературе того времени имеется множество примеров, когда девушке искали жениха родители и практически насильно выдавали замуж. Тем не менее, иногда девушка все же могла подать в суд для признания брака недействительным. Во-вторых, в имущественном отношении жена была независима от мужа. Несколько статей гражданского права защищают права женщины в этом вопросе. Ст. 110 гласит: «Приданое жены, равно как имение, приобретенное ею или на её имя во время замужества, через куплю, дар, наследство или иным законным способом, признается её отдельной собственностью». В Ст. 115 «Запрещается мужу распоряжаться имуществом жены, или жене имуществом мужа, иначе, как по доверенности». В третьих, выходя замуж, женщина могла повысить свой статус, перейти в высшее сословие. В Ст. 100 говориться: «Муж сообщает жене своей, если она по роду принадлежит к состоянию низшему, все права и преимущества, сопряженные с его состоянием, 18 чином и званием». Эта же статья давала право женщине более высокого сословия выходя замуж за человека низшего сословия, оставаться в прежнем звании. Так, дворянка, выходя замуж за мещанина, оставалась дворянкой, но её дети и муж не переходили в дворянское сословие. В четвертых, женщина имела право стать инициатором развода: «Брак может быть расторгнут только формальным духовным судом, по просьбе одного из супругов». Однако, поскольку брак был церковным, церковь в принципе была против развода. Развод разрешалось инициировать только в трех случаях: 1) в случае доказанного прелюбодеяния другого супруга, или неспособности его к брачному сожитию; 2) в случае, когда другой супруг приговорен к наказанию, сопряженному с лишением всех прав и состояния, или к ссылке в Сибирь, с лишением всех особенных прав и преимуществ; 3) в случае безвестного отсутствия другого супруга. Отдельной статьей оговаривалось, что «самовольное расторжение брака без суда, по одному взаимному соглашению супругов ни в коем случае не допускается». То есть, развод не приветствовался церковью ни со стороны мужчины, ни со стороны женщины, более того, он запрещался без видимой для церкви причины.
Согласно закону, в личном отношении жена была подчинена мужу, как главе семьи, как своему господину. Принцип главенства мужа являлся традиционным в правовых нормах всех стран. Эта традиция имела древние корни, когда семья рассматривалась в качестве достояния мужчины, являлась его заслугой. Заводить семью мог мужчина способный прокормить и защитить своих детей и жену. По праву сильного муж был главой семьи, и такие правила семейной жизни всех устраивали. Под влиянием Византийской церковной традиции в отечественной церковной литературе в XV - XVI вв. настойчиво доказывалась «греховная природа» женщины, и в связи с этим обосновывалось главенство мужа в семье, как более чистого существа и мудрого господина, мужа-хозяина, призванного «воспитывать» жену. Такие произведения тем самым обосновывали принцип главенства мужа над женой и мужчины над женщиной. В XVIII в. в светской литературе появляются обоснования главенства мужа и отца как защитника и кормильца семьи: «Само собою понятно, что дети нуждаются в защите и прокормлении их отцом. Что же касается жены, то ей необходимы также защита и пропитание её мужем, ибо по природе она слабее мужчины, подвержена беременности и женским болезням. Если жена по праву рождения детей получает власть над детьми и по поручению отца семейства представляет домашнее хозяйство, то есть посредственная власть, которая постоянно подчинена власти отца семейства. Этого требует природа вещей. Никогда не бывает, чтобы две одинаковые власти имели место в одном и том же правлении. Две одинаковые власти, в случае, если бы они выражали различные воли и намерения, портили бы все, потому что никакая сторона не была бы обязана уступить и склониться перед другой». По словам юриста Синайского такое «оправдание» необходимости главенства мужа как защитника и кормильца семьи господствовало во второй половине XVIII - XIX вв. Итак, несмотря на относительную свободу женщины в имущественном отношении, в личном жена полностью подчинена мужу. Статьи российского законодательства о семейном праве говорят, о том, что муж обязан защищать и содержать свою жену, а жена «обязана повиноваться мужу своему как главе семейства, пребывать к нему в любви, почтении и в неограниченном послушании, оказывать ему всякое угождение и привязанность, как хозяйка дома». Остальные статьи закона, касающиеся личных прав замужней жен шины, как бы уточняют в каких именно случаях жена должна «повиноваться» мужу.
Согласно дореволюционному семейному праву наиболее уязвимой женщину делали статьи касающиеся прав супругов по отношению к детям. Хотя в законе и оговаривается, что «под родителями понимаются в законе отец и мать», «преимущественное право на воспитание детей принадлежало отцу, как главе семейства». Поэтому при разводе или других конфликтных ситуациях, право на воспитание детей оставалось за мужем.
Не равны были права женщины и мужчины в наследственном праве. Известное правило того времени гласило: «Сестры при братьях не наследницы». Женщина могла наследовать имущество только по прямой линии или по завещанию. Она не вправе была наследовать имущество деда, дяди и тети, если у нее был брат, и именно ему отдавалось преимущество в этом вопросе.
Российское законодательство XIX в. сделало попытку оградить женщину от физического насилия со стороны мужа, однако в качестве наказания, предусматривалось церковное покаяние со стороны виновного. Женщине просто не было смысла обращаться в суд, поскольку муж - тиран возвращался снова в дом, развод в таких случаях не допускался. И вообще считалось неприличным жаловаться на мужа кому бы то ни было, а тем более подавать на него в суд.
Подчиненность жены со стороны мужа проявлялась еще в нескольких статьях. Например, «Поскольку муж глава семьи, отдельный вид на жительство жене без согласия мужа не выдавался». Следовательно, жена может уйти из дома без согласия мужа лишь на несколько часов, - это означало ограничение свободы передвижения замужней женщины. Согласно Ст. 103. при перемене постоянного жительства мужа, жена должна была следовать за ним. Кроме того, без согласия мужа жена не могла устроиться на работу, получить образование и т.д.
Итак, в основе семейного права XIX в. лежал принцип главенства мужчины в семье и личной подчиненности женщины. Между тем, российское семейное право, основываясь на традиционном понимании мужчины как основного содержателя семьи, несколько не соответствовало требованиям времени. Поскольку в конце XIX в. все больше женщин стремилось зарабатывать самостоятельно, тем не менее, без разрешения мужа нельзя было устроиться на работу, даже имея специальность. Право выбора места жительства семьи принадлежало мужу, в этом было еще одно препятствие для реализации женщиной своих профессиональных знаний, поскольку женщина должна была искать работу только в той, местности, где выбирал муж. Женщина не могла поехать на работу в другой город или деревню, без согласия мужа.
Тем не менее, согласно российскому законодательству дореволюционного периода, женщина все же являлась субъектом правовых отношений также как и мужчина, поскольку лично могла обращаться в суд без опекуна или доверенного лица (как например, это требовалось в Англии). Во многих европейских странах женщина приравнивалась к несовершеннолетней и всю жизнь находилась под опекой родителей или мужа. В России женщина имела право приобретать, владеть и распоряжаться движимым имуществом по своему усмотрению. В этом отношении жена была независима от мужа и, по собственному желанию могла доверить ему распоряжение своими капиталами, должна была дать ему доверенность, как и любому постороннему лицу.
Неотъемлемой составной частью правового статуса личности является право на получение работы. Для женского населения России пользование этим правом имело свои особенности, обусловленные спецификой социально - экономического развития страны. Как известно, отмена крепостного права сопровождалась неуклонным развитием капиталистического способа производства, ускоренными темпами роста промышленности, частных предприятий, особенно в металлургии, машиностроении, текстильной отрасли. Новые производственные отношения породили наемный труд, в сферу которого стали все шире вовлекаться и женщины. Суммарные данные о труде работниц в российской промышленности в 60 - 70-е г. отсутствуют. Применение женской рабочей силы стало возрастать с середины 80-х г. XIX в. в связи с повсеместной механизацией производства и ростом рабочего движения. Фабриканты и заводчики охотно шли на трудоустройство менее требовательных, чем мужчины, и менее социально активных работниц. В результате, к началу 90-х гг. XIX в. по сведениям главного фабричного инспектора России, в текстильной промышленности была занята 161 тысяча женщин (38,3% рабочих). В целом, 77% от числа занятых в промышленности женщин трудились на фабриках по обработке волокнистых веществ (в легкой и текстильной промышленности).
Эти тенденции сохранились и в начале XX в. В 1901 г. в промышленности, подчиненной надзору фабричных инспекторов, работницы составляли 26% от числа занятых, в 1913 г. - уже 31%. На текстильных фабриках трудилось 68% женщин от общего числа работающих. Женский труд стал применяться и в традиционно «мужских» отраслях: на нефтяных промыслах, паяльных работах, в жестяном и картонажном производстве, в кирпичном и типографском деле.
Несмотря на значительное количество занятых в промышленности работниц, в области улучшения условий труда последовательной государственной политики не проводилось. Трудовое законодательство было еще не развитым и не способствовало созданию достойных условий ни женщинам, ни мужчинам. Первый закон о работе подростков и лиц женского пола в промышленных заведениях появился 3 июня 1886 г. Он запрещал ночную работу женщинам и подросткам (15 - 17 лет) на хлопчатобумажных, полотняных и шерстяных фабриках между 9 часами вечера и 5 часами утра. Окончательно этот закон был утвержден 24 апреля 1890 г., но с дополнением, по которому ночная работа разрешалась в особо уважительных случаях. Рабочая смена длилась 12 часов. По закону от 2 июня 1897 г. она была сокращена на 30 минут, разрешалось 120 сверхурочных часов в год, однако эта норма хозяевами предприятий соблюдалась редко.
Нормативы об охране труда отсутствовали, что приводило к большому числу производственных травм. Закон о вознаграждении получившим увечья появился только в XX в. Социальное страхование рабочих начало распространяться в 1888 г., однако законодательно оно было оформлено лишь в 1912 г. Уровень оплаты женского труда был на 30% ниже мужского. Если средний заработок рабочего составлял в 80-х г. XIX в. 14-15 рублей в месяц, то работницы получали 10 рублей. Стоимость дневного содержания наемного работника в сельском хозяйстве равнялась 12 копейкам, для женщины 9 копейкам. В керамическом производстве, на шерстяных прядильно-ткацких фабриках разница в оплате мужского и женского труда достигла 60%. Рабочие и работницы имели различный уровень грамотности. По данным всеобщей переписи 1897 г. 51,9% учтенных рабочих умели читать, грамотность работниц текстильных предприятий составляла 18,6%.
Показательны результаты работы высочайше утвержденной комиссии, которая выработала в 1902 - 1905 г. образцовый бюджет рабочих. Минимум на одного человека в месяц был определен в 21 руб. для мужчин и 17 руб. для женщины, в том числе на одежду - 3 руб., на квартиру - 4; на пищу - 10; случайные расходы (мыло, прачечная, баня, переписка, разъезды, религиозные отправления и т.п.) - 4 руб. Из бюджета были исключены отдых, воспитание детей, лечение.
Не легкими были условиями труда крестьянок, которые составляли большинство женского населения России. Это была незаменимая рабочая сила в сельском хозяйстве. Работая по 18 часов в день, они не только трудились в поле и на скотном дворе, но вели домашнее хозяйство, заботились о детях, зимой, когда работы в поле не было, занимались ремеслом, поскольку во многих областях одежду полностью изготовляли сами. Многие крестьянки на дому выполняли заказы на изготовление кружев. Например, в конце XIX в. ежегодно ими выделывались кружева на 2 млрд. рублей.
Однако, трудясь наравне, а часто и больше мужчин, крестьянки, по сложившейся правовой практике и обычаям того времени не владели землей и большей частью находились в личной и экономической зависимости от главы семейства.
Таким образом, в ходе коренных экономических преобразований пореформенного периода профессиональный статус женщин низших слоев общества существенно изменился. Они получили широкий доступ к неквалифицированному труду и рабочим специальностям на фабриках и заводах. Сохранившийся индивидуальный характер ведения сельского хозяйства также признавал за женщинами право на тяжелую физическую работу. В то же время работницы и крестьянки, в условиях консервативного патриархального общества были лишены элементарных прав, приближавших их к правам мужчин.
Показательна в этом отношении характеристика женской рабочей силы, содержащаяся в экономическом обозрении «Россия в конце XIX века под общей редакцией В.И. Ковалевского, подготовленном для Всемирной выставки в Париже в 1900 г. Указав, что в России по итогам переписи 1897 г. проживает 31 млн. взрослых, 6,5 млн. подростков и 1,5 млн. полу - рабочих - стариков, авторы пишут: «К числу полурабочих можно отнести и всех взрослых женщин, большинство которых помимо выполнения ими особых обязанностей в семье, принимают посильное участие во всякой производительной, особенно сельскохозяйственной работе». Как видим, сделан довольно умелый ход по объяснению политики верховной власти: если женщина неполноценная, а лишь посильно участвующая в общественном производстве рабочая сила, нет необходимости разрабатывать специальное трудовое законодательство, учитывающее специфические особенности женского организма.
В сферах государственной службы и интеллигентных профессий ситуация с трудоустройством женщин была противоположной. Возможности служить на государственной службе у женщин были крайне ограничены. Высочайшим повелением от 14 января 1871 г. им запрещалось работать на канцелярских и других должностях во всех правительственных и общественных учреждениях. Круг доступных для женщин профессий был крайне ограничен: учительницы, акушерки, фельдшеры, аптекари, телеграфистки, служащие по счетной части в женских заведениях ведомства учреждений Императрицы Марии Федоровны.
Женщины, сумевшие получить высшее образование за границей, практически не имели доступа к работе по специальности. Первые женщины - врачи начали работать, не имея на это юридических прав. До 1883 г. они не были включены в списки врачей, в течение пяти лет служили в земских и городских больницах без официального документа. В 1883 г. повелением Государя им разрешили занимать должности врача в женских учебных заведениях, но в каждом отдельном случае на это требовалось разрешение Министерства Внутренних Дел. В 1895 г., с учреждением женского медицинского института, решением Государственного Совета диплом «Женщина - врач» давал право свободной практики, заведования земскими медицинскими участками, детскими и женскими больницами в городах, но право состоять на государственной службе не предоставлялось. Юридическая деятельность оставалась для женщин закрытой.
Такая политика правительства не только сдерживала энергию и инициативу тысяч женщин, но и обрекала многих на нужду и лишения. После отмены крепостного права сотни девушек из обнищавших дворянских семей были вынуждены уехать в город, чтобы найти там источники существования. Как отмечала в своих воспоминаниях А.Я. Панаева, даже те родители, кто имел достаток, заботились, «чтобы их дочери были подготовлены ко всякому непредвиденному перевороту в их жизни и могли бы, в случае надобности, своим трудом добывать средства к существованию. Люди более низкого достатка бились из последних сил, чтобы подготовить своих детей к какому-нибудь труду».
Таким образом, анализ государственных решений, документальных источников позволяет сделать вывод о том, что во второй половине XIX в. политика в сфере труда и занятости мало способствовала самореализации женской личности, приводила к дискриминации женщин во всех профессиональных группах.
Еще одним показателем дискриминации женщин являлось ограниченное право на получение образования. После отмены крепостного права в 1861 г. вопрос об образовании народа, в том числе женщин, тесно увязывался с задачей формирования нового типа граждан. В объяснительной записке к «Проекту устава общеобразовательных учреждений» отмечалось: «Чтобы пользоваться разумно правами человеческими, необходимо развить в массах сознание прав, возбудить любовь к труду разумному и поселить в каждом уважение к самому себе и человеку вообще».
Как отмечали многие современники изучаемых событий, проблема женского образования являлась главным пунктом «женского вопроса» в России, поэтому на этом следует остановиться более подробно.
Началом женского образования в России можно считать середину XVIII в, когда был создан Смольный институт благородных девиц и появилось несколько частных пансионов для девушек. Устав 1786 г. открыл доступ девочкам в народные училища. Но учебных заведений было так мало, что они охватывали лишь незначительное число девочек. Женское образование было преимущественно домашним. В начале XIX в. начали развиваться женские пансионы, закрытые институты и школы. Но заметного изменения в состояние женского образования они не внесли, поскольку были в основном частными, и обучение стоило очень дорого. Не каждая семья могла себе позволить обучение дочери в пансионе. Поэтому в них обучались в основном дочери состоятельных дворян и купцов.
Число учащихся в пансионах было невелико. В 20-40 гг. XIX в. число училищ, где могли обучаться девочки, немного увеличивается. Их открывали под эгидой и с согласия Министерства народного просвещения, но они все равно были частными. В сельских училищах для мальчиков стали создаваться классы для девочек (для государственных крестьян). Некоторые помещики также открывали школы для девочек.
Женское образование развивалось по трем основным направлениям:
- через сословные учебно-воспитательные заведения;
- через бессословные учебные заведения гимназии;
- через учреждения высшего образования.
К сословным учебно-воспитательным заведениям относились учебно- воспитательные учреждения, в которых обучались дети только из определенных сословий (дворянского, купеческого и др.). В XIX в. получили распространение средние учебные заведения закрытого типа - женские институты. Они находились в Ведомстве императрицы Марии. Это ведомство создавало для разных сословий особые женские учебно-воспитательные заведения и руководило ими.
Начало Ведомству было положено императором Павлом, назначившим супругу, императрицу Марию Федоровну, главой Воспитательного общества благородных девиц. Впоследствии этому обществу было присвоено наименование «Ведомство учреждений императрицы Марии». Оно управляло в России частью учебно-воспитательных и лечебно - благотворительных учреждений. К 1917 г. в ведении Ведомства находились: 176 детских приютов; 21 училище для слепых; 70 женских гимназий и институтов; 21 богадельня; 40 больниц и ряд закрытых учебно- воспитательных заведений.
Имелось два типа сословных закрытых женских институтов для благородных девиц и для дочерей-сирот среднего офицерского состава, государственной службы и мещан. К середине XIX в. женские институты были созданы в Одессе, Казани, Киеве, Оренбурге, Иркутске, Астрахани, Нижнем Новгороде, Тамбове, Саратове - всего по стране насчитывалось около 30 учебных заведений подобного типа.
Однако, удовлетворить постепенно возрастающие образовательные потребности общества эти учебные заведения не могли: закрытые сословные заведения, институты и епархиальные училища были доступны лишь для дочерей дворян, чиновников и духовенства, частные пансионы - для детей богатых родителей.
В середине XIX в. женщины всех сословий все активнее стремились получить образование. В рамках буржуазных преобразований середины XIX в. была проведена реформа образования. В 1864 - 1869 г. все начальные школы перешли в ведение Министерства народного просвещения. Мальчиков и девочек обучали в школах совместно, тем самым девочки всех сословий получили возможность получать начальное образование. В I860 г. во всех 22770 начальных школах обучалось 239 997 девочек, что составляло 20,7% от числа учащихся. К 1905 г. в начальных школах всех ведомств девочки составляли всего 27% учащихся.
В 50-х - 60-х гг. XIX в. назрела необходимость реформы женского образования. Разрабатывая первоначальную программу реформы женского образования, представители власти исходили из необходимости формирования новой «суверенной» личности. В докладе министра А.С. Норова, сделанном 5 марта 1856 г. Александру П., говорилось, что «как развитие в массах народных истинных понятий об обязанности каждого, так и всевозможные улучшения семейных нравов и вообще всей гражданственности, на которые женщины имеют столь могущественное и неотразимое влияние, зависит от образования. Поэтому учреждение открытых школ для девиц в губернских и уездных городах и даже в больших селениях было бы величайшим благодеянием для отечества».
В 1858 г. во многих городах России стали открываться всесословные и общественные женские школы - гимназии. Выпускницы гимназий получали общее среднее образование и право поступать в высшие и специальные учебные заведения, как в России, так и заграницей. За 1858-1869 гг. число гимназий возросло до 61-й. Из общего числа учениц 50% составляли дети дворянского происхождения. К 1874 г. их уже насчитывалось - 189 с общим числом учащихся 25 565 человек - эти цифры говорят о довольно быстром темпе развития гимназического образования и распространения образования среди женщин.
Женские государственные учебные заведения, в основном, имели принадлежность к Ведомству учреждений императрицы Марии или к Министерству народного просвещения. Широкое распространение в этот период получили женские епархиальные училища, в основном для дочерей священников. Епархиальные училища создавались с разрешения Святейшего Синода, по ходатайству епархиальных архиереев, а иногда и светских лиц и содержались на местные епархиальные средства: взносы от сборов, монастырей, церквей, проценты с училищных капиталов, плату за содержание в общежитиях пансионерок, за обучение девушек не духовного происхождения, на процент от прибыли свечных епархиальных заводов, из средств от издания епархиальных ведомостей и частные пожертвования. С течением времени число училищ возрастало: если в 1870 г. их было 16, то к 1915 г. их насчитывалось - 74, в которых учились почти 30 тыс. воспитанниц. В 1909 г. воспитанниц в епархиальных училищах было 25 1 82.
Все женские средние учебные заведения, в том числе и духовного ведомства, как и мужские, до начала XX в. подразделялись на прогимназии и гимназии. Гимназии состояли из 8-9 летнего курса обучения, прогимназии из 4-6 летнего курса. Как гимназии, так и прогимназии были пансионного типа. При учебном заведении обязательно организовывался пансион для девушек, в котором они жили.
Общей особенностью женских учебных заведений этого периода стало более широкое понимание их целей: не только подготовка честных и добродетельных жен и матерей, но и общее развитие девушек, подготовка их к практической деятельности. Тем не менее, гимназическое женское образование не стало обязанностью государства, поскольку из казначейства на нужды женского образования выделялось очень мало средств по сравнению с мужскими.
Если женщины могли получать низшее и среднее образование (благодаря реформам Александра П), то высшее было недоступно многим, - до 1870-х гг., - времени появления первых высших женских курсов, женщины могли обучаться лишь заграницей. Особенно много русских девушек обучалось в Цюрихском университете. В 1870 г. из 48 женщин было 44 русских. В 1872 г. общее число студенток Цюрихского университета было 109 человек, из них 54 русские. Проблема женского высшего образования решалась очень сложно и непоследовательно. Все основывалось на частной инициативе и не всегда поддерживалось правительством. Зинченко Н. приводит такой пример: «В декабре 1867 г. на проходившем в Санкт-Петербурге съезде естествоиспытателей Евгения Ивановна Конради (врач, писательница и редактор газеты «Неделя») внесла мотивированную записку о необходимости устройства «правильных» курсов для женщин по предметам историко-философских и физико-математических наук. Но правительство не нашло на это ни средств, ни возможности. В итоге, были организованы частные научные курсы, где безвозмездно читали лекции выдающиеся педагоги - А.Н. Бекетов, О.Ф. Миллер, Д.И. Менделеев и др.».
Под влиянием набиравшего силы «женского движения» и как следствие возрастающего числа таких курсов, 29 ноября 1869 г. Министерство народного просвещения дало разрешение на открытие в Санкт-Петербурге университетских курсов по предметам историко-филологических и физико-математических наук в виде общих публичных лекций совместно для мужчин и женщин, так как организация подобных курсов не требовала новых постановлений в сложившейся учебной системе государства. В 1868 г. в Москве на средства частных лиц открылись Лубянские курсы. В 1872 г. были учреждены в Санкт-Петербурге женские врачебные курсы, ставившие цели слушательницам приобрести звание акушерок, с правом самостоятельной акушерской и гинекологической практики (до этого времени женщины были лишены права на лечение и занимались только родовспомоществованием).
Только в конце 80 гг. XIX столетия высшие женские курсы стали открываться во многих университетских городах. Но не смотря на изменившуюся в это время обстановку в области женского образования, открывавшихся высших учебных заведений явно не хватало, кроме того, не у всех была возможность получить высшее образование. Однако польза от его получения женщинами была очевидна. Если раньше общество заботилось только о том, чтобы воспитать «женщину для мужчины» (для замужества), то теперь дама, получившая образование, была востребована в медицине, просвещении и образовании и т.д. Кроме того, образованной женщине теперь можно было не бояться остаться без мужа, она благодаря своим знаниями смогла бы обеспечить себя и своих детей.
Итак, с середины ХЕХ по начало XX вв. под влиянием демократических реформ и женского движения было очень многое сделано для получения и реализации женщинами права на образование. С каждым годом увеличивалось число учащихся женщин. Получение образования входило в норму. Это теперь все чаще рассматривалось не как из ряда вон выходящее событие, а как простая необходимость.
Все эти изменения и новшества стали возможными во многом благодаря российскому женскому движению, которое берет свое начало в годы реформ 1859- 61 г. как часть русского общественного движения эпохи падения крепостного права. Его специфика была обусловлена особенностями русского исторического развития. Требование политических и гражданских свобод, присущее женскому движению на Западе, в условиях самодержавной России являлось лозунгом общедемократического движения. В это время женское движение в России развивалось преимущественно в элитной среде, носило в целом прозападный характер и являлось разновидностью феминизма. Однако, большое влияние на общество демократической печати «Колокол», «Современник», «Русское слово», «Искра», а позднее - «Отечественные записки», «Дело», народовольческие нелегальные издания и др., а также близость многих деятельниц женского движения к революционным кругам, привносили в него элементы утопического социализма. Требования политического равноправия женщин появились только во время революции 1905-1907 г.
Первой ячейкой женского движения в России стал женский кружок М. В. Трубниковой, принявший участие в создании воскресных школ в Петербурге в 1859 г. и находившийся под влиянием Н.А. Серно-Соловьевича. Возникший в этом кружке «женский триумвират» (Н.В. Стасова, М.В. Трубникова, А.П. Философова) на многие годы стал инициативным центром женского движения. В 1859 г. возникло благотворительное «Общество дешевых квартир и других пособий нуждающимся жителям Санкт-Петербурга» (первый председатель М.В. Трубникова), при котором позднее были устроены мастерские, общественные кухни, школы, детские сады. Отдельные женщины из мелкодворянской и разночинной среды стали переводчицами, переплетчицами, наборщицами, возрастает их роль в журналистике. Возникают первые женские артели - переплетные В.И. Печатанной и В.А. Иностранцевой в Петербурге, швейная - сестер Ивановых в Москве и другие. В 1863 г. по инициативе Трубниковой и Стасовой появилась на кооперативных началах «Издательская артель» (существовала до 1871 г.) и общество женщин-переводчиц. Участие в общественном труде создавало условия для экономической самостоятельности женщин из интеллигентской среды. Стремление освободиться от опеки мужа, при сложности расторжения церковного брака, привело к росту гражданских браков. С середины 1860-х г. получили распространение фиктивные браки, имевшие целью освобождение от родительской опеки. Большое значение для освобождения женщины от семейного гнета имели общежития-коммуны, самой известной из которых была Знаменская коммуна В.А. Слепцова в Петербурге.
Одним из важнейших направлений развития женского движения в это время стала борьба за доступ к образованию. Девушки в качестве вольнослушателей посещали Петербургский университет (1859-61 г.) и Медико-хирургическую академию (1862-64 г.). Среди первых студенток были Н.И. Корсини (Утина), Е.И. Корсини (Висковатова), М.А. Богданова (Быкова), А.П. Блюммер (Кравцова), М.А. Бокова (Сеченова), Н.П. Суслова (Эрисман), Е.Ф. Толстая (Юнге), М.М. Коркунова (Манасеина), большинство из которых впоследствии приобрели известность в связи с общественной деятельностью.
Появление девушек в университетах было настолько необычным явлением, что вызвало самые различные суждения в обществе. Первым студенткам пришлось столкнуться как с горячей поддержкой, приветствиями, помощью со стороны студенчества, так и с насмешками и оскорблениями, сплетнями со стороны обывателей. По-разному к ним относились и профессора. Подозрительно, недружелюбно отреагировали С.С. Куторга и Э.Х. Ленц, считавшие присутствие женщин неудобным для университетской аудитории. Большинство либерально настроенной профессуры столичного университета - К.Д. Кавелин, М.М. Стасюлевич, Н.И. Костомаров, А.В. Никитенко выразили свою поддержку вольнослушательницам.
В 1867 г. Е.И. Конрада составила петицию с требованием разрешения женщинам посещать университет. Зачитанная профессором А.Н. Бекетовым на 1-м съезде естествоиспытателей, эта петиция получила одобрение участников. В 1868 г. по инициативе Трубниковой, Философовой и Стасовой было подано прошение ректору Петербургского университета, под которым подписалось свыше 400 чел. с просьбой разрешить женщинам обучение в университете. В 1869 г. были открыты курсы по гимназическим программам (Аларчинские в Петербурге и Лубянские в Москве), носившие подготовительный характер. При поддержке 43 профессоров: А.Н. Бекетова, Д.И. Менделеева, А.С. Фаминцына, И.М. Сеченова, А.П. Бородина и других, в декабре 1869 г. было получено разрешение министра просвещения на открытие женских курсов по университетской программе (так называемые Владимирские в Петербурге, начавшие работу в январе 1870 г.). Однако, по сути, высшее женское образование в России ведет свое начало с открытия Высших женских курсов В.И. Герье в Москве (1872 г.) и Бестужевских высших женских курсов в Петербурге (1878 г.).
В конце XIX в. возникает ряд женских благотворительных организаций: «Общество попечения о молодых работницах» (1897 г.), «Общество улучшения участи женщин» (1899 г.), «Русское женское взаимноблаготворительное общество» (1899 г.) и др.
В начале XX в. оформилось международное женское движение. К 1907 г. были созданы три автономных международных женских объединения: в 1888 г. - Международный женский совет, в 1902 г. - Международный женский суфражистский альянс, в 1907 г. - Международный женский социалистический секретариат.
В начале XX в. российское женское движение стало более активным. Появилось множество женских обществ прогрессивной направленности. В это время российское женское движение выходит на мировую арену, его российские представители занимают особое место в среде международного женского движения.
Взаимодействие российского женского либерального с Международным женским советом охватывает период с 1893 по 1917 гг. Россию в этих контактах представляло Русское женское взаимноблаготворительное общество во главе с его лидерами - А.П. Философовой и А.Н. Шабановой, которые рассматривали сотрудничество с МЖС как способ объединить существовавшие в России женские организации в единый Всероссийский национальный совет и официально войти в структуру МЖС.
На Лондонском конгрессе МЖС в 1899 г. А.П. Философова была заочно избрана почетным вице-президентом. Устав Совета возлагал на неё обязанность способствовать созданию в России национального совета женщин, - такой организации, которая бы объединила все женские организации России, имела статус национальной и смогла бы стать равноправным членом международного женского совета.
А.П. Философова и А.Н. Шабанова прилагали значительные усилия к созданию общенациональной женской организации - Всероссийского женского совета. Возможность присоединения была близка в 1905 году, когда на фоне революционных событий деятельницы российского женского движения пытались созвать Первый всероссийский женский съезд. Руководство Русского взаимноблаготворительного общества планировало использовать съезд для учреждения Всероссийского женского совета. С этой целью активистками Общества был выработан проект устава, который, как предполагалось, должен был получить одобрение съезда. Однако из-за разногласий с Министерсгвом внутренних дел по поводу программы съезд состоялся лишь в феврале 1908 г. и не принес желаемых результатов.
В апреле 1905 г. в Москве образовался «Союз равноправности женщин» («Всероссийский союз равноправия женщин»), который провел 1-й Всероссийский съезд женщин (70 делегатов), в октябре 2-й съезд и вступил в марте 1906 г. в «Союз Союзов». К маю 1906 г. союз насчитывал 8 тыс. членов и имел 79 «автономных отделений» в других городах. В августе 1906 г. союз присоединился к «Международному союзу избирательных прав женщин» и участвовал в его конгрессах (Копенгаген, август 1906 г.; Амстердам, июнь 1908 г.). Союз издавал в 1907-1909 гг. журнал «Союз женщин» (редактор-издатель М.А. Чехова). После поражения революции 1905-1907 гг. союз распался. Его правая часть провозгласила образование «Женской прогрессивной партии», просуществовавшей недолго и издававшей журнал «Женский вестник». Основной организацией женского движения осталось «Русское женское взаимноблаготворительное общество» (РЖВО). Оно подготовило и провело в декабре 1908 г. 1-й Всероссийский женский съезд (председатель оргкомитета А.Н. Шабанова, вице-председатель А.П. Философова и О.А. Шапир). Это мероприятие стало важнейшей вехой в становлении женского движения в России в начале XX в.
Инициатива проведения съезда принадлежала председателю РЖВО А.Н. Шабановой. Еще в 1902 г. она обратилась к министру внутренних дел В. Плеве и добилась от него принципиального согласия на проведение женского съезда. Съезд был назначен на июль 1905 г., однако подготовка к нему растянулась на долгие шесть лет. Он открылся 10 декабря 1908 г., собрал более тысячи участниц - делегаток от различных женских организаций, объединений, групп, женских фракций в политических партиях. Русский феминизм был представлен на съезде во всем многообразии его подходов, оценок, определений. Среди приглашенных были члены Государственной Думы, представители общественности и средств массовой информации, что свидетельствовало о внимании общества к этому событию.
Из всей страны в Петербург прибыло 1053 депутатки из всех регионов России. Проведенный на съезде анкетный опрос выявил, что большинство делегаток происходили из российской разночинной интеллигенции, частично из торгово-промышленной буржуазии. Представительниц высших аристократических кругов, как и низших сословий работниц, насчитывались единицы. Крестьянки отсутствовали совсем. Средний возраст проходил по категории «свыше 30 лет» - 3/4 участниц, замужние и вдовы составляли 2/3, большинство имело высшее и среднее образование - 84 %. Были представлены сведения о мужьях - это были медики, адвокаты, педагоги, инженеры, служащие. Открывая съезд, А.Н. Шабанова отметила, что перед ним стоят две главные задачи: содействовать объединению женщин в одном стремлении - завоевании прав; представить результаты их деятельности в общественной, экономической, просветительской и научной сфере. На съезде были обсуждены вопросы социально-политического статуса женщин, их экономического и правового положения в семье и обществе, говорили об итогах и задачах женского движения, о перспективах социального освобождения женщин.
Первой выступила лидер и основательница российского женского движения А.П. Философова. Анна Павловна напомнила собравшимся в зале о предшествующем этапе российского женского движения - от 60-х г. XIX в. до 1905 г., о своих соратницах по общему делу - Н.В. Стасовой и М.В. Трубниковой. Триумвирату Стасова - Трубникова - Философова принадлежала инициатива создания первых кружков, первых обществ дешевых квартир, рабочих артелей. Именно они стали зачинательницами борьбы за высшее образование для российских женщин. Благодаря их усилиям, усилиям всех первых русских феминисток к началу XX в. Россия стояла на втором месте в мире после Великобритании по числу женщин, получивших высшее образование.
Анне Павловне Философовой принадлежала инициатива создания в России Национального женского совета. Она придавала этой идее очень большое значение. По ее замыслу, Национальный совет должен был стать координирующей структурой для сети женских организаций страны, который придал бы женскому движению организационную форму и стал бы гарантией его внутренней солидарности. А, кроме того - обеспечил бы его вхождение в сеть Международного женского совета, почетным членом которого была А.П. Философова.
Создание единого координирующего органа стало предметом едва ли не наиболее ожесточенной полемики на съезде. А.П. Философову поддерживало «Русское женское взаимно-благотворительное общество», а также другие крупнейшие женские объединения. Против выступало молодое «пролетарское» женское движение, представленное меньшинством делегаток съезда. Но оно выступало настолько энергично, что объединение не состоялось.
На этом фоне казалась почти незаметной та дискуссия, что предвосхитила споры нашего времени, типичные для неофеминизма конца XX в. Это дискуссия между сторонницами феминизма - равенства и поборницами феминизма «отличия». Естественно, что в тот момент, когда русские женщины только добивались гражданского признания, сама ситуация способствовала убедительности позиций сторонниц феминизма равенства или, как еще его называли, эгалитарного феминизма. Они говорили о всеобщих ценностях демократии на общепринятом, привычном языке и настаивали на признании женщины в качестве такого же полноценного и полноправного субъекта, каким к тому моменту считался мужчина. Общие интересы демократического развития России они отождествляли с интересами женского движения, более того считали задачи становления демократии более значимыми для жизни России, чем задачи женского движения. Им казалось, что специфика российской жизни - потребность борьбы с самодержавием и монархией - основой российского традиционализма - оправдывает их позиции.
Замечательный доклад представила одна из руководительниц Лиги равноправия женщин С. Тюрберт, освещавшая тему «Женский вопрос и политический строй». Она подчеркивала, что становление и развитие женского движения является составной частью развития современной демократии - демократии «участия», которая возникает там и тогда, где и когда появляется «свободная и разносторонне развитая индивидуальность», «политически сознательная личность» или «человек социальный», будь то мужчина или женщина.
На съезде разошлись между собой по некоторым вопросам и сторонницы феминизма «отличия»: одни звали вперед - к обретению женской субъективности через присвоение индивидуальности во всей ее полноте, включая и свободу сексуальных отношений, с помощью контрацепции или даже аборта; другие, напротив, настаивали на отречении от «греха» плоти, на ее нравственном обуздании, строгом подчинении интересам рода. Особенно полно и зрело идеи феминизма «отличия» были изложены в докладах О. Клириковой, М. Янчевской, С. Исполатовой. Последнее слово на съезде получила писательница О. Шапир, возглавившая позднее работу по подготовке к изданию материалов состоявшейся на съезде дискуссии. Она впрямую сформулировала понятие «равенство при различии», подчеркнув, что только такое равенство обеспечит действительную независимость, автономию женщины.
Итоги дискуссии, состоявшейся на I Всероссийском женском съезде, были подведены в целом ряде резолюций. Главной из них была резолюция общеполитическая, в которой отмечалось: «Работа Первого Всероссийского женского съезда, посильно осветившая, как политические и гражданские запросы, так и экономические нужды современной русской женщины, привела съезд к глубокому убеждению, что удовлетворение этих запросов возможно лишь при равноправном с остальными гражданами участии женщин не только в культурной работе, но и в политическом строительстве страны, доступ к которому окончательно откроется для женщины лишь при водворении демократического строя на основе всеобщего избирательного права без различия пола, вероисповедания и национальности. Съезд ставит женщинам великою целью добывание этих прав, как главного орудия для полного раскрепощения и освобождения женской личности. Для практического осуществления поставленных перед нею задач, женщина должна отдавать свою энергию, как существующим уже общим организациям, так и созиданию отдельных женских союзов, которые объединят и вовлекут широкие круги женщин в сознательную политическую и общественную жизнь». Съезд подчеркнул, что самые широкие круги женщин через свои организации должны быть вовлечены в сознательную политику и общественную жизнь.
Резонанс съезда был огромным. Первый всероссийский женский съезд презентовал новую вполне жизнеспособную политическую силу - общероссийское женское движение, сплачивающееся под идеями феминизма. Реакция политиков, высказывания прессы были самые разные: от восторженных до уничижительных. Лидер черносотенцев В.М. Пуришкевич послал личные письма оскорбительного содержания А.П. Философовой, М.И. Покровской, А.Н. Шабановой. Философова подала в суд и выиграла его, что еще лишний раз подтвердило вывод «организаторш» съезда, что «общественное воззрение на женщину изменилось». Пуришкевич был вынужден принести извинения под язвительный комментарий «женской прессы», освещавшей судебный процесс.
Выполнение всех решений 1 ВЖС было возложено на Русское женское Взаимно-благотворительное общество - организацию устроительницу. В 1917 г. А.Н. Шабанова добилась исполнения решения о создании общероссийской национальной женской организации и зарегистрировала Всероссийский женский совет, но исторически этой организации времени отпущено не было. В последующие годы лидерами женского движения было проведено еще несколько съездов: Первый Всероссийский съезд по борьбе с торгом женщинами в Петербурге в 1910 г., Первый Всероссийский съезд по образованию женщин в Петербурге, в 1912 г. Второй Всероссийский женский съезд, намечавшийся в Москве на 1913 год не состоялся.
Последнее эхо съезда прозвучало 19 марта 1917 г., когда по улицам Петрограда прошла грандиозная 40-тысячной манифестация петербургских женщин с требованием равных политических прав, среди организаторов которой были и учредительницы женского съезда - М.И. Покровская, А.В. Тыркова, А.Н. Шабанова. Результатом явилось объявление Временным Правительством всеобщего равного избирательного права без ограничений по признаку пола. Это свидетельствовало о том, что в канун революции 1917 г. в России шел процесс накопления социальных и культурных сил для демократической модернизации страны, и женское движение принимало в нем активное участие.
В целом, в 60-х гг. XIX - в начале XX вв. оформились направления женского движения. О.А. Хасбулатова выделяет следующие направления Российского женского движения. Либерально-демократическое, или реформистское направление, которое объединяло те женские организации, которые выдвигали в качестве стратегической задачи достижение равноправия женщин в общественной жизни и выбирали государственные реформы основным средством её осуществления. Это - Русское женское взаимноблаготворительное общество, Союз равноправия женщин, Российское общество улучшения участи женщин, Российская лига равноправия женщин, Женская прогрессивная партия, Общество защиты женщин и др. В женских организациях либерально-демократической направленности центральной являлась идея полноправной, свободной личности. Русское женское взаимноблаготворительное общество совместно с Всероссийским Союзом равноправия женщин включились в активную политическую жизнь страны в феврале 1905 г. Союз равноправия женщин изначально выдвинул главной целью своей деятельности политическое равноправие женщин и мужчин. В его программе содержались требования демократических свобод, созыва учредительного собрания на основе всеобщего, прямого и равного избирательного права без различия пола. Требования уравнения прав женщин и мужчин касались всех сфер жизни и всех слоев общества. В борьбе за политические права союзом было выбрано два пути: воздействие на представительные органы власти и участие в революционной деятельности политических партий левого толка, помощь политическим ссыльным и заключенным. В 1905 г. состоялись три съезда союза. Его отделения были созданы в 39 городах России. Председательница Русского женского взаимноблаготворительного общества А.Н. Шабанова отмечала, что ближайшей целью реформистского направления являлась борьба за избирательное право как «орудие защиты прав женщин, средство освобождения половины человечества». Однако, по её словам, получение избирательных прав не было конечной целью, а служило средством для участия на равных правах в общей культурной работе страны на пользу человечества. В платформе Союза равноправия женщин было записано: «при существующем режиме женщина - существо бесправное, поэтому борьба женщин за права связана с политической борьбой за освобождение России».
Согласно исследованию О.А. Хасбулатовой, деятельницы либерально-демократического направления выдвигали следующие пути продвижения к поставленной цели: во-первых, формирование самосознания женщин; во-вторых, законодательное уравнение женщин в гражданских, политических, семейных правах с мужчинами; в третьих, проведение реформы женского образования; в четвертых, улучшение условий и охраны труда работниц и крестьянок; в пятых, принятие законов об охране материнства и младенчества; в шестых, эффективную деятельность женского движения. Таким образом, либерально-демократическое направление предлагало комплексную программу действий по повышению социального статуса женщин в пределах сложившейся, но демократически реформированной общественной системы.
Второе направление женского движения, выделенное О.А. Хасбулатовой, составляют организации социал-демократической направленности. Это Общество взаимопомощи работниц, Женские рабочие клубы в Санк-Петербурге и Москве, Рабочее общество самообразования женщин и мужчин. Лидерами социал- демократического направления, были известные революционерки А.М. Колонгай и И.Ф. Арманд. Это направление характеризуется стремлением к более радикальным переменам. Как писала А.М. Колонгай, «добиваться разрешения женского вопроса значит, добиваться замены старого мира новым миром общественного труда, братской солидарности и радости свободы».
Анализ документов показывает, цели и задачи либерально-демократического и пролетарского направлений совпадали по многим вопросам. Это предоставление женщинам избирательного права; условий женского труда; охрана материнства; государственная поддержка детства; предоставление женщинам равных с мужчинами прав для участия во всех сферах жизни. В то же время, как в идейной платформе, так и в средствах её осуществления имели место принципиальные разногласия. Они касались, прежде всего, основных вопросов - причин неравенства женщины и путей её эмансипации. Выдвигая тезис, о том, что в основе дискриминации женщины лежит частая собственность на средства производства и для её освобождения необходима смена общественного строя, лидеры социал- демократического направления придерживались мнения, что реформистские и пролетарские женские организации антагонистичны и ни при каких обстоятельствах сотрудничать не могут. В целом пролетарское направление женского движения не было достаточно широко представлено в силу жесткой политической цензуры, ограничения и недоверия со стороны органов власти, а также определенной позиции партийных комитетов.
В качестве еще одного направления женского движения следует выделить женские общества образованные по национальному признаку. О.А. Хасбулатова классифицирует их как национал патриотические. Это Союз русских женщин (Санкт-Петербург), кружок русских женщин (Херсон), Армянское женское благотворительное общество (Екатер и н о дар), Армянское женское благотворительное общество (Пятигорск), Дамское общество помощи бедным евреям (Ставрополь), Майкопское женское армянское благотворительное общество, Грузинский союз равноправия женщин и др. сфера деятельности этих обществ распространялась на благотворительность, развитие образования, поддержку армии в годы I Мировой войны. Национал-патриотическое направление женского движения функционировало автономно от других направлений, в свою очередь отдельные национальные общества никак не были связаны между собой.
Таким образом, отличия идейных платформ либерально-демократического, социал-демократического и национал-патриотического направлений женского движения носили принципиальный характер и были несовместимы как в концептуальном плане, так и в средствах достижения поставленных целей. Данное обстоятельство существенным образом препятствовало объединению женских обществ в общенациональную организацию.
Тем не менее, в своей совокупности деятельность отдельных обществ, и отдельных женщин, Российское женское движение второй половины XIX - начала XX века носило антифеодальную, демократическую направленность, разветвленную типологию, которая позволила интегрировать интересы различных социальных слоев и групп женщин, объединить значительное количество деятельниц женских обществ, сформировать достаточно широкую социальную базу; инициативный характер предпринимаемых действий по защите прав женщин; гибкую тактику во взаимоотношениях с властью, политическими партиями и другими субъектами политики.
Как справедливо отметила О.А. Хасбулатова, оценивая роль женского движения в политической системе пореформенной России, женское движение являлось компонентом этой системы, представляя общественные группы, организации, слои женщин, которые в той или степени участвовали в общественно-политической жизни, социальном контроле политике. Либерально-демократическое и пролетарское направления женского движения выступали в качестве субъекта общественно-политической жизни, воздействуя на эволюцию государственной политики в отношении женщин. Поэтому есть все основания причислить их к прогрессивным социальным движениям.
Важным итогом женского движения в России второй половины XIX - начала XX вв. стало формирование нового типа российской женщины, которую отличали стремление к полезной общественной деятельности и профессиональному труду, преданность выбранному делу, жажда знаний, инициативность. Необходимость отстаивать свое право на самостоятельное поведение в условиях неготовности общества к повышению социального статуса женщин стимулировала их социальную активность, способствовала раскрытию их духовного и созидательного потенциала. Сам факт объединения женщин для защиты своих интересов стал реакцией на низкий правовой статус, нежелание властей и общества менять «домостроевские» устои семейных отношений, откликом на потребности новых, зарождающихся социально- экономических отношений. Это был самостоятельный поиск путей самореализации.
Автор: Шафранова О.И.