Общественные организации в годы русско-японской войны в Верхнем Поволжье
В условиях военного времени особое значение приобретают различные благотворительные организации. С их помощью общество решает насущные задачи помощи лицам, в той или иной степени пострадавшим от военных действий, они содействуют государству в выполнении функций социальной защиты. Поэтому с началом русско-японской войны в России широко развернулась деятельность благотворительных общественных организаций.
К 1904 г. в Верхнем Поволжье насчитывалось большое количество разнообразных по своим функциям, роду и характеру деятельности общественных организаций. Однако мы рассматривали работу только тех из них, для которых оказание помощи лицам, пострадавшим от военных действий, являлось главной целью.
Одной из наиболее авторитетных и имеющих многолетнюю традицию благотворительной деятельности организаций было Российское общество Красного Креста. В 1867 г. к международному Красному Кресту, созданному в 1864 г., присоединилась и Россия. В 1879 г. его отделение получило название Российское общество Красного Креста. Авторитет и популярность Красного Креста в начале XX в. объяснялись участием в его деятельности представителей императорской фамилии, видных государственных и общественных деятелей. Почетной председательницей общества была императрица Мария Федоровна. В состав Главного управления входили гр. И.И.Воронцов-Дашков, В.Н.Коковцов, А.Д.Дурново и др. Разную степень участия в деятельности Красного Креста принимали императрица Александра Федоровна, великие княгини Елизавета Федоровна, Мария Павловна, Александра Иосифовна, Елизавета Маврикиевна, Ксения Александровна, Ольга Алексеевна, Мария и Евгения Максимилиановны. Красный Крест пользовался поддержкой самого императора, неоднократно жертвовавшего значительные суммы в его пользу.
Вплоть до начала XX в. структура Красного Креста не была четко определена. Главное управление общества находилось в Санкт-Петербурге, ему подчинялись комитеты, созданные в губернских городах. Начало войны поставило перед руководителями организации вопрос о более четкой структуризации Красного Креста и территориальном расширении ею деятельности. При Главном управлении была создана Исполнительная комиссия под председательством графа И.И.Воронцова-Дашкова для более детальной проработки всех вопросов работы общества. В ее состав были введены «общественные элементы» - московский предводитель дворянства И.Н.Трубецкой, санкт-петербургский предводитель дворянства В.В.Гудович, члены Московского комитета Красного Креста, представители купечества. Ведомственными отделениями Исполнительной комиссии стали 4 подкомиссии - заготовительная, экспортная, по снаряжению летучих отрядов, для выработки правильных типов снабжения всех своих военно-лечебных заведений, и хозяйственный комитет под руководством графа В.А.Мусина-Пушкина. Для непосредственного управления деятельностью Красного Креста на Дальнем Востоке были избраны главноуиолномоченные И.П.Балашов, С.В.Александровский, князь Б.А.Васильчиков, Ф.Ф/Грепов, П.М. фон Кауфман. По образцу центральной Исполнительной комиссии подобные органы управления рекомендовалось организовать на уровне губернских комитетов. Кроме того, необходимо было завершить вертикаль отделений Красного Креста в виде уездных комитетов. Выполнение этой задачи облегчалось действиями провинциальной общественности, которая в условиях войны сама выступила инициатором создания комитетов Красного Креста в уездных городах и селениях. Низшей ступенькой структуры общества должны были стать волостные попечительства.
К 1904 г. на территории губерний Верхнего Поволжья под руководством Красного Креста действовали Ярославский, Владимирский и Костромской губернские комитеты, состоявшие из правления и дамскою комитета. Членами правления являлись представители земств, купечества и дворянства, предприниматели, чиновники губернской администрации. Местные отделения Красного Креста возглавляли губернатор.
Председателем Костромского комитета являлся JI.В.Князев, Ярославского - А.А.Рогович, Владимирского - Леонтьев. Правления комитетов собирались на заседания периодически два раза в месяц и решали все основные вопросы, связанные с организацией сбора пожертвований. При отделениях Красною Креста создавались дамские комитеты или кружки. Они занимались кройкой и шитьем одежды для солдат на Дальнем Востоке, предметов госпитального снаряжения для лазаретов из пожертвованных материалов. Статус дамских комитетов был неодинаков: это могли быть и подразделения местных комитетов Красного Креста, и организации, совмещавшие функции дамского кружка и уездного отделения (например, в Буе и Ветлуге Костромской губернии, Ростове, Мышкине и Пошехонье Ярославской губернии). На добровольных началах в них работали жены видных губернских и уездных чиновников, почетных граждан, купцов, мещан, крестьян. Их возглавляли в основном родственницы представителей управленческого аппарата. Так, деятельностью дамского комитета при Костромском отделении Красною Креста руководила супруга губернатора М.П.Князева.
Структура и деятельность уездных отделений Красного Креста строю не регламентировалась. Большая часть из них занималась традиционным сбором пожертвований на военные нужды и изготовлением белья. Другие комитеты не ограничились ролью вспомогательных инстанций и выполняли различные функции:
1. выдавали пособия нетрудоспособным раненым и их семьям (Меленковский, Шуйский, Ковровский, Никольский, Рыбинский, Ростовский, Мологский, Пошехонский, Любимский комитеты);
2. содержали эвакуируемых больных и раненых в местных лазаретах, снабжали их одеждой и бельем (Муромский, Шуйский, Ростовский, Мышкинский, Рыбинский комитеты);
3. формировали и отправляли на Дальний Восток собственные санитарные отряды (Иваново-Вознесенский, Ростовский и Рыбинский)
4. руководили курсами подготовки сестер милосердия (Рыбинский).
Активную роль в деятельности Красного Креста играли жены местных чиновников, дворян, купцов, священников и др. В составе Рыбинского комитета женщины составляли 43 %, Романово-Борисоглебского - 31%, Угличского - 29%, Муромского - 50%, Александровского - 21%, Покровского - 25% от общей численности. В некоторых случаях они являлись председательницами уездных комитетов. Женщины руководили мастерскими по изготовлению белья для армии и сами участвовали в их работе, собирали пожертвования, выступали инициаторами благотворительных культурных мероприятий. Нередким было также участие супружеских пар в деятельности Красного Креста.
Русско-японская война способствовала территориальному расширению общества. В докладе Исполнительной комиссии от 4 апреля 1904 г. говорилось: «Число учреждений Красного Креста на начало войны составляло 460, ныне увеличивается по всей России». Это подтверждают и данные о количестве уездных комитетов в Верхнем Поволжье. На начало 1904 г. в Ярославской губернии имелось два комитета Красного Креста - Ярославский и Рыбинский. Уже в первые месяцы ведения военных действий их численность увеличилась до 13. Во Владимирской губернии деятельность Красного Креста войны была наиболее заметной. Практически во всех уездах имелись и уездные комитеты, и дамские кружки (в Муроме, Юрьев-Польском, Коврове, Судогде, Шуе). Мы не имеем данных о том, что уездные комитеты существовали и до русско-японской войны, но наличие такого большою числа учреждений Красного Креста в 1904 г. наводит на мысль, что они были образованы ранее. Всего в годы войны во Владимирской губернии действовали 24 организации Красного Креста, из которых 8 были образованы под влиянием военных действий. В Костромской губернии, помимо губернского комитета, стали организовываться отделения Красного Креста в 11ерехте, Кинешме, Кологриве, Макарьеве, Ветлуге.
В некоторых местах Верхнего Поволжья по инициативе местного населения были созданы волостные попечительства в качестве низших подразделений Красного Креста. Данные факты имели место в Рыбинском и Любимском уездах Ярославской губернии, Ковровском уезде Владимирской губернии, Кологривском уезде Костромской губернии.
Направления деятельности Красного Креста формировались под воздействием общей социально-экономической и политической ситуации в стране. Поэтому в рескрипте от 28 января 1904 г. Российское общество Красного Креста объявило о том, что ввиду начала военных действий на Дальнем Востоке оно будет заниматься судьбой раненых и больных. Для достижения главной цели были определены несколько направлений работы: «1) помощь военно-лечебным заведениям, лазаретам, эвакуационным пунктам, санитарным поездам персоналом и предметами; 2) устройство собственных лазаретов на 200, 100, 25 и 10 кроватей и летучих санитарных отрядов как на театре военных действий, так и в тылу армии, устройство по настоянию военного ведомства собственных этапно-питательных пунктов и приспособление к перевозке раненых парохода «Монголия», баржей и санитарных поездов; 3) организация серии складов для питания как военно-лечебных заведений, так и учреждений Красного Креста на театре военных действий и в тылу армии».
По распоряжению Исполнительной комиссии главной задачей губернских комитетов стала организация санитарных отрядов и их последующее содержание на Дальнем Востоке. С февраля 1904 г. местные отделения Красного Креста открыли сбор пожертвований от населения, организовали мастерские по пошиву белья и одежды, создали комиссии по закупке необходимого оборудования для лазаретов, начали подбор медицинского персонала.
Костромским отделением Красного Креста был сформирован санитарный отряд на 200 кроватей, отправившийся в ночь с 22 на 23 июля 1904 г. на Дальний Восток. В его состав вошли пять врачей: И.А.Соколов, Н.В.Комаревский, П.Ф.Гусев, В.А.Груздев и С.Н.Бродович, шестнадцать сестер милосердия, в числе которых находилась дочь губернатора В.Л.Князева, заведующий хозяйством, помощник провизора, шестнадцать санитаров, два повара и две прачки. Приехав в Харбин, отряд получил назначение устроиться на станции Южно-Китайской дороги между Харбином и Мукденом, где он работал во время боев при реке Шахэ. В конце ноября 1904 г. Костромской лазарет переехал на станцию Фандзятунь, где во время боя при Сандепу поступили первые тяжело раненые. Для поддержки лазарета 23 декабря 1904 г. из Костромы был отправлен ваюн с госпитальным бельем и теплыми вещами. Последним (с 27 марта 1905 г.) местом пребывания отряда стал Сретенск. Деятельность госпиталя во всех местах расположения сводилась к оказанию медицинской помощи больным и раненым солдатам, организации их питания и снабжения одеждой. Работа велась в тяжелых условиях. Врач П.Ф.Гусев в отчете о деятельности лазарета отмечал: «Заброшенные на железнодорожную станцию далекой Маньчжурии, вдали от родных и знакомых, без развлечений, часто без газет и книг сестры и врачи переживали трудное время».
Ярославским управлением Красного Креста был сформирован санитарный отряд на 200 кроватей в составе 52 человек (5 врачей, фармацевт, завхоз, 15 сестер милосердия, 30 санитаров), отправившийся из Ярославля 19 марта 1904 г. Всего на снаряжение отряда потратили 37,5 тыс. руб.~ 29 апреля 1904 г. Ярославский лазарет Красного Креста открыл свои действия в Чите, где и находился на протяжении всей войны. Деятельность отряда приобрела широкий размах: количество кроватей было увеличено до 600. 30 июля 1904 г. при лазарете открылся зубоврачебный кабинет врача С.Никитина, а в августе - эвакуационный пункт на 400 мест.
Владимирский отряд Красного Креста под руководством старшего врача А.А.Головачева отправился на Дальний Восток 19 марта 1904 г.. Однако, прежде чем началась его деятельность по оказанию помощи раненым, отряду пришлось сменить несколько мест пребывания. В Москве он получил назначение в Харбин, но, прибыв туда, был отправлен в Мукден. 23 апреля лазарет Владимирского Красного Креста начал свои действия. Однако уже через месяц отряд был вынужден переехать в Хайчен, где пробыл до 19 июня. В течение лета 1904 г. владимирский лазарет побывал в Айсяндзяне, Ляояне, Телине, Гудзулине и открыл свои действия только в конце августа на станции Куаньчендзы, где находился вплоть до своего расформирования 3 октября 1905 г. Кроме непосредственной помощи раненым персонал отряда организовал два перевязочных (на станции Дашичао и в Мукдене) и один продовольственный (на станции Куаньчендзы) пункты. В своих действиях отряд охватил весьма значительный район, нередко работал непосредственно поблизости от полей сражений.
Санитарные отряды Красного Креста формировали не только губернские комитеты, но и уездные. 31 марта 1904 г. на Дальний Восток отправился Иваново-Вознесенский отряд на 50 мест, 21 мая 1904 г. - Ростовский на 25 кроватей, 17 августа 1904 г. - Рыбинский отряд сестер милосердия в составе 11 человек.
Особо следует отметить деятельность на Дальнем Востоке Кинешемско-Вичужскою санитарного отряда Красного Креста. 18 мая 1904 г. он отправился на театр военных действий в составе 3 врачей, 2 студентов- медиков, пяти сестер милосердия и восьми санитаров. Прибыв на место назначения, станцию Айсяндзян, лазарет открыл свои действия. 10 августа 1904 г. Кинешемско-Вичужский отряд передвинулся в Кайюань. Помимо основного госпиталя с августа 1904 г. по сентябрь 1905 г. было сформировано два этапных лазарета и три питательных пункта. О масштабах работы отряда свидетельствует количество получивших помощь солдат: только в этапный лазарет № 2 в некоторые дни поступало до 700 - 800 человек. Кроме того, первоначально отряд был сформирован на 25 коек с возможностью развернуться на 50 мест. Однако, прибыв в Айсяндзян, его персонал устроил госпиталь сразу на 150 кроватей и при этом формировал из своих средств новые лазареты и питательные пункты.
Самоотверженная и слаженная работа медицинскою персонала лазаретов Красного Креста, сформированных в губерниях Верхнею Поволжья, была отмечена положительно. Князь Щербатов «засвидетельствовал энергичную выдающуюся деятельность старшего врача Гордон-Клячко и всего персонала Ярославского лазарета». Председатель Владимирского комитета Красного Креста отмечал: «Первоначальная деятельность отряда, прекрасная его организация, замечаемая в среде его духовная сплоченность и единодушие в общей работе обращали на себя внимание начальствующих лиц при посещении ими госпиталя и вызывали с их стороны постоянные одобрения».
Деятельность Красного Креста сразу приобрела большие масштабы. Уже за первый месяц войны были не только разработаны планы переоборудования барж для эвакуации, сети складов и табели лазаретов и отрядов всех типов, но и началось их практическое воплощение. К 22 февраля 1904 г. на Дальнем Востоке действовали лазареты Красною Креста с общей численностью 5710 кроватей, в том числе плавучий госпиталь «Монголия», формировались дезинфекционные отряды, осуществоялась поставка палаток в действующую армию. Приоритетность деятельности Красного Креста по решению проблем военного времени подтверждают и финансовые отчеты: пожертвования на нужды больных и раненых воинов составляли в среднем 75% от всех денежных поступлений в течение всей войны.
Кроме медицинской помощи раненым и больным на театре военных действий, Красный Крест выполнял и другие функции, связанные с военным временем. Его представители были обязаны участвовать в деятельности распорядительных комиссий по эвакуации, целью которых являлось «приискание возможно большего числа мест для лечения больных и раненых». Кроме того, сами отделения Красного Креста содержали на свои средства кровати в лазаретах и снабжали больных и раненых одеждой, как Рыбинский, Ростовский, Мышкинский комитеты. Иваново-Вознесенский комитет в августе 1904 г. открыл собственный госпиталь для эвакуируемых с Дальнего Востока солдат. Другим направлением деятельности Красного Креста стало оказание материальной помощи семьям военнослужащих, что было вызвано наличием категорий населения, не получавших пособия от органов местного самоуправления (братья, сестры, родители, сожительницы призванных). Так, Ярославский комитет с 23 мая 1904 г. по 30 августа 1905 г., выплатил пособие 32 лицам.
В годы русско-японской войны в Красный Крест стекались значительные пожертвования. На начало 1904 г. в кассе Главного управления находилось 5,5 млн. руб., а на начало 1906 г. - более 11 млн руб., то есть сумма пожертвований увеличилась в два раза. Объем пожертвований от населения губерний Верхнего Поволжья составил 418 тыс. руб., из них на Костромскую губернию приходилось около 90 тыс. руб., Ярославскую - 88,5 тыс. руб., Владимирскую - 239,5 тыс. руб. (около 50% от общей суммы). Однако на основе только денежных отчетов оценка деятельности Российского общества Красного Креста будет односторонней.
Мнение современников о работе санитарных отрядов на Дальнем Востоке варьировалось от лестного до резко негативного. Так, итальянский военный агент при Маньчжурской армии Кампорио писал: «Все мои товарищи привезли из Маньчжурии в свою родину устные и письменные свидетельства о примерной службе Красного Креста, его 4 тысячах докторов и 8 тысячах светских сестер милосердия». Корреспондент «Русских ведомостей» отмечал: «Учреждения Красного Креста выказали большую подвижность и приспособляемость, направляя без задержки в передовую линию летучие отряды и этапные лазареты, равномерно распределяя раненых по госпиталям и вовремя эвакуируя больных в хорошо оборудованных санитарных поездах». В тоже время дипломат Л.А.Гире указывал на «неурядицу и бестолочь» в управлении, князь В.А.Оболенский - отсутствие связи между учреждениями Красного Креста, военно-медицинский инспектор Харуцкий - стремление отрядов работать «не в том направлении, в каком являлась необходимость, а в том, в каком им больше нравилось». Итоги деятельности Красного Креста на Дальнем Востоке подвел Главный полевой военно-медицинский инспектор: «несмотря на закрытие большого числа лазаретов и земских организаций, при одном и том же составе армии, какое было перед заключением мира, закрытие это ничем не отразилось на деле лечения и призрения больных, что еще раз подтверждает отсутствие всякой необходимости в роскошно устроенных лечебных заведениях частной благотворительности, требующих больших расходов».
Несмотря на большое количество лестных отзывов о деятельности Красного Креста, его репутация в обществе за годы русско-японской войны значительно пошатнулась. По стране поползли слухи о злоупотреблениях, принявших огромные размеры в этой организации. В докладе Исполнительной комиссии от 29 августа 1904 г. говорилось: «К Красному Кресту в общественной среде установилось чувство известного недоверия. На него легла тень, и как всегда при этом бывает, вокруг Красного Креста и его деятелей слагались целые легенды, не имеющие никакой фактической подкладки. Это печальное обстоятельство отражалось вначале на поступлении пожертвований». В связи с этим руководство организации предприняло ряд мер. Был создан Наблюдательный комитет для осуществления общественного контроля за деятельностью Красного Креста. Под эгидой Красного Креста выступили земские, дворянские, городские санитарные отряды и лазареты. Появилась мысль о создании особого бюро прессы при Исполнительной комиссии для «правильного освещения путем печати всех мероприятий по оказанию помощи больным и раненым». С июня 1904 г. в газетах стали регулярно публиковаться отчеты о ревизии денежных средств Красного Креста.
Представитель Наблюдательного комитета А.Нарышкин в июне- августе 1904 г. совершил поездку на Дальний Восток с целью осмотра учреждений Красного Креста и проверки деятельности уполномоченных. По его мнению, слухи в основном касались некоторых членов Красного Креста, недобросовестно распоряжавшихся денежными средствами. Кроме того, он указал на ряд причин, повлекших негативное отношение общества к деятельности к организации: 1) оставшиеся средства после Китайской войны не были возвращены в местные учреждения, а остались в Главном управлении, что вызвало недовольство; 2) до 1904 г. Красный Крест оказывал помощь пострадавшим от неурожая и появились официальные сообщения о злоупотреблениях в Самарской губернии, комитета христианской помощи в Москве и др.; 3) небрежное отношение со стороны уполномоченных Красного Креста к скромным пожертвованиям бедных слоев населения вызвало чувство обиды; 4) неприятие вызывал также большой размер жалований уполномоченных Красного Креста. Недовольство Красным Крестом отразилось и на деятельности комитетов Верхнего Поволжья. Так, в докладе Рыбинского отделения от 21 января 1905 г. говорилось, что в начале русско-японской войны он «встретил противодействие и какое-то недоверие».
Слухи о ненадлежащем исполнении своих обязанностей представителями Красного Креста имели реальную почву. Такая ситуация имела место в Ярославском санитарном отряде. В январе 1907 г. в газете «Новое время» появилась заметка под названием «Евреи-врачи - радетели храмов», в которой два врача отряда, Б.А.Гордон-Клячко и С.Н.Крейс, обвинялись в расхищении денежных средств Красного Креста. Председатель Ярославского комитета в отчете Главному управлению подтвердил, что после возвращения с Дальнего Востока от врача Н.Ф.Надеинского и завхоза С.Н.Никитина поступили сведения о «некоторых беспорядках в отряде относительно расходования отпускаемых Гордон-Клячко сумм на содержание отряда».
После этой публикации на страницах центральной печати разгорелась перепалка между врачами Ярославского отряда. В газете «Утро» (№44) врач Н.Орлов дал следующую оценку управленческой деятельности Гордон- Клячко: «В отряде все делалось напоказ. Обратить на себя внимание было главной целью старшего врача г.Гордона, нужно было добиться, чтобы о Ярославском лазарете говорили, писали, хвалили его. Для этого недостаточно было одних телеграмм и корреспонденций, нужно было что-нибудь вещественное, и вот на сцену выдвигается лазарет с 600 кроватями и грандиозным числом пользовавшихся в нем больных». Орлов перечислил основные недостатки в работе старшего врача: 1) при расширении лазарета ухудшалось качество работы. Больные находились в неприемлемых санитарных условиях, порядок и чистота наводились только перед приездом высокопоставленных лиц; 2) созданный эвакуационный пункт был бесполезен; 3) средства Красного Креста тратились непроизводительно (на дорогие квартиры и экипажи, торжественное открытие лазарета и др.). Орлов сообщил: «Злоупотребления г.Гордона и послужили главным мотивом ходатайства младших врачей отряда (за исключением доктора Крейса) учредить при ярославском отряде коллегиальный совет из врачей, который бы контролировал расходование сумм и утверждал бы проекты более крупных затрат».
Конечно, этот скандал мог быть единичным случаем в деятельности Красного Креста и вызван личной недобросовестностью некоторых врачей. Однако такое поведение представителей Красного Креста бросало тень на всю организацию. Тем более, что в дискуссии обнаружились похожие случаи и в других отрядах. Доктор Крейс на заседании Ярославского медицинского общества заявил: «Все происшедшее в Ярославском отряде не есть что-нибудь новое. Такие же вещи творились в одесском, пензенском, киевском, вятском, тверском и даже царско-сельском лазарете. Везде были грязные истории». А врач Орлов отмечал: «Насколько мне известно, в большинстве лазаретов Красного Креста особой бережливости с суммами Красного Креста не наблюдалось печально не то, что существуют Гордоны и Крейсы, а то, что их деятельность не только не встречала должной оценки со стороны лиц, состоящих главноуполномоченными Красного Креста, а всячески поощрялась и награждалась». Неудивительно, что после обнародования таких фактов в русском обществе возникло недовольство Красным Крестом. Злоупотребления в Красном Кресте компрометировали власть, так как общество находилось под покровительством императорской семьи.
Не менее популярной общественной организацией, действовавшей в годы русско-японской войны, был Фонд по усилению военного флота под председательством великих князей Михаила Александровича и Александра Михайловича. Комитет появился благодаря инициативе с мест после первых известий о нападении японского флота на русские суда. Однако в периодической печати не было единого мнения о том, кто же первый решил пожертвовать свои средства на усиление военного флота. Так, на заседании Костромской духовной консистории был заслушан рапорт одного из благочинных епархии, в котором он сообщал, что в конце января 1904 г. некоторые прихожане, жертвуя на раненых и больных воинов, предлагали также пожертвования и на усиление флота». С другой стороны, корреспондент «Владимирских губернских ведомостей» утверждал, что первый призыв к пожертвованиям на усиление флота поступил от ярославского крестьянина Н.Половинкина. Скорее всею, подобные пожертвования поступали со всех концов Российской империи, так как вероломное нападение японцев всколыхнуло патриотические чувства русских людей. Именно под воздействием этого порыва Николай II дал согласие на создание Фонда по усилению военного флота 6 февраля 1904 г.
Состав членов этой организации был достаточно представителен. В нее входили такие видные общественные и государственные деятели, как великий князь Кирилл Владимирович, вице-адмирал П.А.Безобразов, тайный советник А.Д.Дурново, князь Л.М.Кочубей, князь И.М.Оболенский, вице адмирал Н.И.Скрыдлов, издатель газеты «Новое время» А.С.Суворин, председатель Московской губернской земской управы Д.Н.Шипов и др. Кроме того, в деятельности Фонда участвовали представители губерний Верхнего Поволжья - председатель Костромской губернской земской управы П.В.Исаков и Ярославский губернский предводитель дворянства С.В.Михалков. Основной целью комитета являлся заказ судов для русского флота на собранные пожертвования. В течение года в Фонд поступило 13 млн. руб., на которые были приобретены 6 минных крейсеров, а в течение лета 1905 г. предполагалось изготовить еще 12 таких судов».
Фонд не имел разветвленной структуры, аналогичной Красному Кресту. Всей деятельностью заведовали центральные органы управления, отделения на местах не создавались. Исключение составляли комитеты по сбору пожертвований на усиление военного флота, созданные по инициативе местных жителей, как в Пошехонском уезде Ярославской губернии. Роль передаточных инстанций играли губернские и уездные казначейства и отделения Государственного банка, сберегательные и почтово-телеграфные кассы, а также другие общественные организации, например, отделения Красного Креста, которые затем их перечисляли в центральные органы.
В годы русско-японской войны действовала такая общественная организация, как Александровский комитет о раненых, одно из самых старейших благотворительных учреждений в Российской империи. Он был образован в 1814 г. императором Александром I. С началом конфликта на Дальнем Востоке необходимость в обеспечении лиц, пострадавших от военных действий, возникла с новой силой. Александровский комитет стал основной организацией, выплачивавшей пособия семьям убитых и увечных воинов и пострадавшим воинским чинам. Комитет располагал достаточно обширными средствами: только с февраля по июль 1905 г. поступило около 13 млн руб. Всего же в кассе Александровского комитета состояло более 48 млн руб. Размер пособий от Александровского комитета составлял 48 руб. в год для вдов и сирот рядовых и 60 руб. для вдов и сирот офицеров. Все пособия можно разделить на следующие виды: 1) единовременные пособия; 2) пенсии; 3) кандидатские пособия; 4) пособия на воспитание детей; 5) пособия на лечение. В Костромской губернии пособия от Александровского комитета получали вдова М.А.Урютина - 49,75руб., раненый М.Ф.Тихомиров - 56 руб., мать Е.В.Казимирова - 40 руб. в год.
В начале 1905 г. появилась новая общественная организация - Порт- Артурский комитет под покровительством императрицы Марии Федоровны. Его целью стало оказание помощи всем раненым воинам и «томящимся в плену» защитникам Порт-Артура и их семьям. Основными направлениями деятельности комитета являлись: 1) содержание инвалидного дома для данной категории воинов; 2) приобретение одежды порт-артурцам; 3) выдача пособий военным, медицинскому персоналу, дружинникам, мастеровым и их семьям, находившимся в Порт-Артуре; 4) выдача денег военнопленным. Первоначальный капитал комитета складывался из довольно крупных сумм: 200 тыс. руб. пожертвовал Николай II, 50 тыс. руб. - императрица Мария Федоровна. Всего за 1905 г. в комитет поступило 529 тыс. руб. Он действовал до 1 февраля 1907 г.
Кроме того, в годы войны действовали такие общественные организации, как Общество обмундирования возвратившихся на родину воинских чинов, Комитет по оказанию пособия семействам погибших, без вести пропавших и изувеченных защитников Отечества под покровительством императрицы Марии Федоровны, Комитет для оказания пособия вдовам и сиротам пострадавших на войне под председательством великого князя Сергея Александровича, возникший в 1876 г., Комитет для сбора пожертвований на оказание помощи воинским чинам, потерявшим в войну трудоспособность (образован в 1904 г. по инициативе княгини Н.Д.Белосельской-Белозерской, сестры генерала М.Д.Скобелева), Особый комитет великой княгини Елизаветы Федоровны.
Таким образом, деятельность общественных организаций в связи с началом военных действий на Дальнем Востоке была ориентирована на решение различных проблем военного времени. Они внесли значительный вклад в организацию помощи действующей армии и наиболее пострадавшим категориям населения тыловых районов страны. Русско-японская война содействовала развитию благотворительности, что проявилось в возникновении новых общественных организаций, укреплении позиций уже существующих учреждений. Тем самым война создавала условия для формирования гражданского общества. Наиболее значительной организацией, действовавшей в годы войны в губерниях Верхнего Поволжья, было Российское общество Красного Креста, организовавшее сбор пожертвований на оказание помощи больным и раненым. Однако это учреждение скомпрометировало себя в глазах общества.
Отношение общества к русско-японской войне отразилось в позиции политических партий и общественных организаций. Представители всех политических сил так или иначе были вынуждены определиться в своей позиции к правительству и его внешней политике. Ни одна из них не была едина в отношении к военным действиям. Большевики и меньшевики, формально являвшиеся одной партией, по-разному оценивали события войны. Большевики выдвинули наиболее радикальный лозунг поражения правительства и превращения империалистической войны в гражданскую. Однако в реальности основой антивоенной и антиправительственной пропаганды в губерниях Верхнего Поволжья стали более умеренные идеи прекращения войны и заключения мира. Из всех политических сил именно представители РСДРП имели глубокие корни, опыт революционной борьбы, сеть первичных организаций в Верхнем Поволжье. Однако преувеличивать результаты их деятельности в годы войны по разоблачению правительства не стоит - социалистические идеи с трудом прививались в среде крестьян и отчасти рабочих.
Либеральное движение сразу определилось в своем отношении к войне и правительству. Отказавшись от прежних требований введения народного представительства, либералы рассчитывали на благосклонность власти. Однако ход военных действий и начало первой русской революции, наоборот, усилил их оппозиционность - прекращение войны стало для них возможным только в результате созыва народных представителей. Таким образом, русско-японская война способствовала консолидации либеральною движения и выработке единой программы требований. В Верхнем Поволжье сторонники либеральных идей объединялись вокруг земств. Их отношение к войне было отражением общей позиции земцев, выработанных на съезде 23 февраля 1904 г. и изменявшейся в течение войны. В целом каждая политическая сила в той или иной степени связывала события на Дальнем Востоке с внутренним развитием страны.
Военные действия наложили отпечаток на жизнь населения в тылу появились тысячи жен и детей солдат, призванных на военную службу. Функции по оказанию им материальной помощи выполняли органы местного самоуправления. Несмотря на дефицит денежных средств и неразработанность процесса выдачи пособий, благодаря деятельности земств и городских дум Верхнего Поволжья закладывались основы системы социальной защиты определенных слоев населения. Русско-японская война оказала значительное влияние и на деятельность общественных организаций, избравших главным направлением своей работы решение вызванных событиями на Дальнем Востоке. Их деятельность являлась индикатором общественных настроений в провинции.
Автор: Смирнова Е.А.