Проблемы развития учебной и материально-технической базы и организация работы образовательных учреждений Костромской и Ярославской областей (1945-1953 гг.)
Ситуация окончания войны с точки зрения общественной атмосферы была во многом исключительной. Духовный подъем, поддерживаемый эйфорией победы, охватил тогда действительно все общество. Даже прогрессивная часть русского зарубежья возлагала определенные надежды на возможность трансформации советского режима в сторону либерализации.
Анализ массовых настроений первых послевоенных лет показывает, что ожидания большинства современников в тот период обычно не распространялись дальше мечты о возвращении к довоенной жизни. Однако так думали не все. С войны пришел другой человек, но ее психологические последствия были неоднозначны. Люди, пришедшие с войны, на многое смотрели другими глазами, замечали то, чего не видели раньше. Они стали сомневаться в том, что недавно считалось само собой разумеющимся.
Но с фронта пришло и другое - привычка к подчинению, команде, строгая исполнительная дисциплина. Данная психологическая ориентация вступала в противоречие с тенденцией к духовному раскрепощению личности, рожденной победой. Сложность дальнейшего развития этой тенденции заключалась в том, что ей противостояли долголетние социально-политические традиции, институты власти, все формы организации общественной жизни.
Часть прогрессивно мыслящей интеллигенция понимала, что именно старые политические и экономические явления есть главный тормоз на пути перемен. Конечно же, конкретные предложения по перестройке политических и экономических структур и радикальные настроения не нашли распространения в обществе, выступали в виде отдельных «островков» свободы духа, поэтому их легко было заблокировать.
На протяжении 1946-1952 гг. последовала серия репрессивно - охранительных мер, очередная кадровая «чистка», в результате которых был значительно ослаблен человеческий потенциал будущих реформ. Интересен в этом плане «взгляд со стороны» колумбийского журналиста Г. Маркеса, который в начале 50-х гг. посетил Советский Союз: «Люди 50-х годов похожи даже по внешности, - писал Г. Маркес, - исчезновение классов - все в старой, плохо сшитой одежде и дурной обуви. Навык массовой организованности, видимо, составляет важнейшую часть психологии советских людей. Население ощущает себя слитым в единое целое с властью». По мнению журналиста, характерной чертой 50-х гг. являлся социальный оптимизм, восприятие трудностей временными, а впереди - счастливое будущее. Под влиянием средств массовой информации актуальной была перспектива обогнать в экономической сфере развитые капиталистические страны.
Сразу после окончания Великой Отечественной войны советские люди приступили к восстановлению народного хозяйства: необходимо было в сжатые сроки поднять из руин разрушенные врагом города и села, сделать новый шаг в развитии экономики, культуры и образования. План четвертой пятилетки (1945-1950 гг.), озаглавленный как «План повышения материального и культурного уровня жизни народа», в третьем разделе особо указывал на необходимость восстановления и расширения сети начальных и средних школ, высших учебных заведений. Требовалось «увеличить количество начальных, семилетних и средних школ до 193 тысяч, а количество учащихся в них до 31,8 млн., обеспечив общее обязательное обучение детей с 7 лет, как в городе, так и в деревне; создать условия для повышения качества обучения и воспитания детей в школах, а также условия для обучения той части молодежи, которая во время Великой Отечественной войны не могла получить нормального образования в школе».
Несомненно, что первой и самой важной задачей школьного образования в СССР, стало восстановление материальной базы школ и строительство школ в освобожденных районах. На то, насколько тяжелой и трудоемкой стала эта работа, указывает число разрушенных за годы войны школ - 84 тысячи. Тем не менее, большинство из них (около 70 тыс.) начали свою работу в частично восстановленных зданиях, зачастую не приспособленных к ведению процесса обучения еще до окончания войны.
В 1945-46 гг. в стране было вновь построено и восстановлено более 4 тыс. школ, среди них 488 сверх плана и 1123 - методом народной застройки.
Несмотря на очень серьезные материальные трудности послевоенного времени, государство увеличивало ассигнование на образование. Если в 1940 г. они составляли 22,5 млрд. руб., то в 1945 г. они увеличились до 28,6 млрд. рублей, а в 1950 г. достигли 56,9 млрд. рублей. Однако этих денег не хватало, и проблемы финансирования образования были первоочередными.
Определенную сложность в восстановление работы школ после войны вносила неразбериха, возникающая в связи с часто неорганизованной реэвакуацией мирного населения в районы прежнего проживания. Это порождало нехватку кадров, приводило к использованию недостаточно профессионально подготовленных людей. Кроме этого вставала проблема учета и привлечения к учебе новоприбывших детей, особенно старшего школьного возраста.
Недостаточная подготовленность работников школы, плохое обеспечение школ учебными пособиями, не остались без внимания руководящих органов. На решение этих проблем было направлено принятое в августе 1945 г. постановление СНК СССР «Об улучшении дела подготовки учителей», ликвидировавшее краткосрочные курсы подготовки учителей и запретившее практику преподавания в школе кадров, не получивших полного среднего образования. В декабре того же года выходит постановление ЦК ВКП(б) «О снабжении школ учебниками», по которому регламентируется их выпуск и распределение. Конечно, сразу реализовать все эти постановления и решить столь сложные проблемы, в рамках огромной страны, было практически невозможно.
Последствия войны ставят педагогическую интеллигенцию в очень тяжелые условия, обостряют проблемы, стоящие перед ней в довоенное время, усугубляют их: материально-техническое обеспечение школ, успеваемость учащихся, второгодничество, осуществление всеобуча и переход к всеобщему семилетнему образованию и т.п.
Общесоюзные проблемы проявлялись и на местах. Постановления высших органов государства и партии выступали основой деятельности местных органов власти. На примере Костромской области можно увидеть, что к проблемам финансирования народного образования костромские власти подходили очень серьезно. По данным справки о состоянии образования за 1945-1950 гг., «ассигнования на образование составляют 45% всего областного бюджета», а ежегодный рост их характеризуется следующими данными:
- в 1945 году - около 96 млн. рублей;
- в 1946 году - около 98,3 млн. рублей;
- в 1947 году - около 140 млн. рублей;
- в 1948 году - около 149 млн. рублей;
- в 1949 году - около 163,7 млн. рублей;
- в 1950 году - около 172 млн. рублей.
Таким образом, с 1945 по 1950 гг. ассигнования на народное образование в Костромской области увеличились примерно в 2 раза. Однако этого было недостаточно. Увеличивается сеть школ, подлежащих ремонту, что еще более усложняет материально-хозяйственные условия работы школ послевоенного времени. На 1 сентября 1945 г. в Костромской области был проведен текущий ремонт 678 школьных зданий и капитальный ремонт 83 школ (по плану предполагалось отремонтировать 830 и 134 здания соответственно). Материальная база большинства школ области не соответствовала требованиям. Школьные здания были запущены, разбитые окна часто не стеклились, а забивались фанерой. По причине нехватки школьных зданий многие школы работали в две смены, а более половины школ Костромской области - в три. Для 171 школы помещения вообще не нашлось - занятия проходили в арендованных крестьянских домах. Школы плохо оборудовались классной мебелью, в сельских учебных заведениях она не соответствовала санитарно-гигиеническим и педагогическим нормам: не хватало парт, столов, скамейки были в основном без спинок, мебель не всегда соответствовала росту учеников (классные доски малых размеров - до 1кв.м.), требовалась шпатлевка и покраска и т.п. В 1946 г. в Костромской области из 1346 школ требовали капитального ремонта -195, текущего - 405, при этом отремонтировано было только 85 сельских школ, а городские вообще остались без ремонта.
Аналогичным было положение дел и в Ярославской области. На 1946 г. капитальному ремонту подлежало 272 школы, ремонтировалось - 66, а закончили ремонт в срок только 6 школьных зданий. Текущий ремонт был запланирован в 824 школах, проводился - в 221, а закончен только в 47 школах.
Но несмотря на трудности времени ситуация постепенно меняется. К 1948-1949 учебному году в Костромской области из 268 школ, подлежащих капитальному ремонту, было отремонтировано 235; в 798 из 823 был проведен текущий ремонт. По сравнению с предыдущими годами это был большой шаг вперед. В области строились новые школы в Буе, Галиче, Нее, Судиславле.
На следующий год (1950-1951) в информации о готовности школ Судайского района представлено, что из 27 школ капитального ремонта требовала только одна, текущего - 18 и везде он проведен. Кроме этого, вместо текущего проведен капитальный ремонт в Судайской средней школе. Интересен тот факт, что данная информация направлена в Отдел пропаганды и агитации Костромского Обкома ВКП(б).
Серьезной проблемой являлась нехватка и плохое качество учебно-наглядных пособий. Из 43 средних школ города Костромы только одна - мужская школа №26 имела учебные кабинеты физики, химии, естествознания, приспособленные для лабораторных и демонстративных работ.
В остальных школах и классах часто отсутствовали реактивы, спирт, посуда, географические и исторические карты (или они были сильно изношены) и т.п. Практически во всех кабинетах химии наблюдался недостаток химических приборов и посуды, даже в одном экземпляре, что не позволяло демонстрировать опыты. Основное орудие учителя - мел и доска, поэтому учащиеся совершенно не овладевали навыками самостоятельной работы. Трудно было и учителям ботаники и зоологии не хватало микроскопов, а в некоторых школах даже простых луп. Из 195 семилетних школ Костромской области только в 8 были «живые уголки», в 21 - приусадебные участки.
Преподавателям специальных предметов костромских и ярославских школ приходилось очень трудно, так как ученики практикой не дополняли и не обогащали полученные теоретические знания.
Большая работа по изготовлению учебно-наглядных пособий осуществлялась силами учителей и учеников. Учителя начальных классов обеспечивали учеников самодельной разрезной азбукой, счетными и орфографическими таблицами, циферблатами, счетами, картинками крупного размера для выделения звуков и т.п. Но и здесь возникали серьезные проблемы. Для изготовления пособий в виде таблиц и схем отсутствовала бумага и краски, вместо плотной бумаги использовали обои и даже газеты. Это приводило к тому, что пособия быстро изнашивались, приобретали неряшливый вид.
Учителя биологии 5-7 классов обеспечивали школы гербариями. В качестве примера можно привести работу учителя Ветюговой из 7-летней школы пос. Нея Костромской области. Вместе с учащимися ею были созданы гербарии по морфологии растений на темы: «формы листьев, корней, стеблей, типы соцветий», нарисованы таблицы внутреннего строения животных разных классов. Преподаватель физики Осокин из Нейской средней школы сконструировал элемент Грэне, реостат, телеграф Морзе, телеграфный ключ, рубильник, электромагнит, ворот, различные примеры рычагов.
Школы Ярославской области также пополнялись наглядными пособиями, сделанными руками учителей и учеников. Преподаватели и учащиеся средней школы №22 г. Ярославля изготовили для уроков физики приборы для демонстрации поверхностного напряжения, кронштейны, рамы по механике, приборы для демонстрации магнитного поля переменного тока, маятники на нити, приборы для определения давления внутри жидкости, настольные электролампы. Приборы для уроков химии, географии, астрономии также изготовлялись своими силами практически во всех школах Ярославской области.
Школы испытывали острую нужду в учебниках, это была общегосударственная проблема. Отдел школ Ярославского ВКП(б) сообщал в Москву, что «учебников в школах мало, по одной или две книги на класс, а по некоторым предметам вообще нет». По плану Министерства просвещения в 1946г. Костромской области было выделено 300 тыс. экземпляров учебной литературы, что составило 46% потребности. Многие ученики воспроизводили школьную программу «на слух», а это не могло не отразиться на снижении успеваемости. В отдельных случаях новыми учебниками могли пользоваться только учителя. Преподаватели по русскому языку и чтению в начальных классах терялись в выборе методов работы со школьниками, так как очень часто ученики использовали разные учебники, какие смогли найти. Да и учителя вынуждены были преподавать «по разным учебникам, что приводило к неправильной постановке урока».
Нехватка учебников вызывала методические трудности у учителей. Учительница Закобякинской средней школы Середского района Ярославской области Брюквина ходила в районную библиотеку за различными книгами, находящуюся за 24 км от школы. Это образец подвижничества сельской учительницы, но в силу объективных и субъективных обстоятельств не многие могли последовать ее примеру.
В начальной школе только с букварями дело обстояло достаточно благополучно - они имелись у половины учеников. Остальных учебников катастрофически не хватало. Подобная ситуация складывалась не только по всем районам области, но была типична для всех страны в целом. Один из путей решения данной проблемы вновь нашли сами учителя. В 1946 году по окончании учебных занятий было предложено провести учет учебников, провести их скупку и в летний период организовать ремонт подержанных учебников, поставив их на учет.
Не хватало и методической литературы для учителей, это препятствовало индивидуальному самообразованию и самоподготовке. Взаимодействию учителей разных школ, обмену опытом работы мешали слишком большие расстояния от одной школы до другой. Часть учителей, как говорится в отчете Костромского областного отдела народного образования, - не проникались серьезностью вверенного им дела, «в силу чего под большим давлением берутся за самообразование, не проявляют должного интереса к учебно-воспитательным мероприятиям».
Очень плохо было не только с учебниками, но и с бумагой и средствами для письма. Тетради были только для контрольных работ, а в классе и дома писали по печатному тексту старых книг, газет, журналов, на разных клочках бумаги. Неожиданное решение этой проблемы нашли в Куйбышевской начальной школе Нейского района Костромской области, где заведующей школой была А.А. Шемякина. Чернила с исписанных тетрадей сводили здесь хлорной известью и использовали их вновь. Учителя многих школ последовали данному примеру. Таким же образом писали свои планы уроков и учителя. Чернила часто делали из сажи и разных красок. Писали пером, а многие просто заостренной палочкой.
Сложным было и обеспечение школ топливом. План по топливу школам Костромской области на 1945-1946 учебный год составлял 160000 куб. м., а было доставлено в школы только 15 610 куб.м. Следовательно, заготовка дров шла зимой, помещения отапливались сырыми дровами, а в 62 школах 19 районов занятия прерывались на неделю и более из-за нехватки дров. Температура в некоторых классах доходила до нуля градусов. Обычная температура в школах области, в холодное время, составляла 5-8 градусов тепла. Многие школы не отапливались вообще, что привело к срыву занятий в 27 школах области. Учащиеся занимались в верхней одежде. Отсутствие нормального отопления негативно сказывалось, прежде всего, на преподавании русского языка и математики тех предметов, где приходилось много писать, а чернила застывали. Уроки сокращались до 35 минут, дети отпускались домой после 1-2 уроков. Из-за отсутствия топлива вышло из строя здание единственной в Макарьевском районе Костромской области средней школы.
Аналогичная ситуация была сначала и в Ярославской области, но так как в ней большее развитие получили предприятия тяжелой промышленности, то и проблема с топливом здесь решалась более эффективно. Обком ВКП(б) в приказном порядке обязал подшефные предприятия школ заготовлять для них топливо. Ярославские заводы и фабрики с хорошей материально-технической базой успешнее справлялись с этой задачей.
Если говорить о Костромской области, то необходимо отметить, что здесь сказался фактор незавершенного формирования областной структуры управления экономикой и культурой. Область была создана в августе 1944 года. Потребовалось немало времени для нормального функционирования государственных органов управления.
Местные власти как в Костроме, так и в Ярославле активно прибегали к помощи трудового населения. В 1946 г. по инициативе Ярославского Бюро Обкома ВКП(б) по всей области прошли воскресники. В Некрасовском районе только за один день воскресника было заготовлено 2000 куб. дров или 30% годовой потребности. В Рыбинске на воскресник вышло более 800 человек, деньги, заработанные ими, пошли на ремонт школ, квартир учителей и заготовления им топлива.
В том же году 23 и 30 июля Костромским обкомом ВКП(б) были объявлены днями областных воскресников для подготовки школ к началу занятий, в которых приняло участие 85 425 человек (колхозников, рабочих, служащих и интеллигенции). При заготовке дров было задействовано более 16 тыс. лошадей и крупного рогатого скота, 506 машин и 4 паровоза, заготовлено 96,5 тыс. кубометров топлива. Такие мероприятия стали традиционными. В 1948 г. на деньги, заработанные во время воскресников, для школ области было закуплено 141 тыс. подержанных и 15,5 тыс. новых учебников, 700 тыс. новых тетрадей, 442 тыс. карандашей, 1 млн. перьев.
Еще одна проблема, с которой сталкивались и преподаватели, и ученики это отсутствие света в классах. Из-за этого уроки в зимнее время практически не проходили во вторую смену. Зато поздней весной и ранней осенью, когда световой день был достаточно длинным, учились в три смены. В справке об итогах работы школ Ярославской области за 1945 г. отмечалось: «Нет света в городах, селах и деревнях. В неполной средней школе №13 г. Ярославля за полугодие из-за отсутствия света сорвано 70 уроков». Только в г. Костроме за первое полугодие 1945 г. по этой причине «пропало» 3 тыс. уроков. Но даже и при наличии тока освещение в классах было незначительным - всего 2 лампочки по 40 свечей в независимости от величины аудитории. В 1946 г. ни одна школа Костромы не получила и не приобрела на частном рынке ни одной лампочки. Сельские школы освещались керосиновыми лампами, но и его поступление в школы было ограничено. В Костромской области, например, школы Семеновского района получили по 3 литра керосина, Кадыйского по 6 литров, Судайского по 10 литров и т.п. Все это нарушало нормальную работу школ и учителей. В Ярославской области местные власти более активно стремились решить эту проблему. Так, Бюро Борисоглебского обкома ВКП(б) в мае 1946 г. поставило задачу электрифицировать в районе к новому учебному году 30 школ из 43 имеющихся.
Основной причиной неудовлетворительного состояния материально- технической базы практически всех сельских школ являлось то обстоятельство, что они не получали сполна причитающиеся им средства на приобретение детских книг, учебно-наглядных пособий, приборов, спортивного и другого школьного инвентаря. В 1949 г. согласно указанию Министерства просвещения в целях наилучшего использования школьных средств были централизованы в районном бюджете все ассигнования на приобретение наглядных пособий, книг и часть сумм на покупку и изготовление инвентаря для сельских начальных школ. Это мероприятие помогло полностью освоить бюджетные средства по всем сельским школам.
Средства, выделяемые на народное образование, постоянно росли. Например, с 1948 по 1951 гг. ассигнования на нужды народного образования Сусанинского района Костромской области возросли на 800 тыс. руб. и составили 3 млн. 200 тыс. руб. Это позволило вновь открыть сельские школы в Исуповском, Булыгинском, Северном, Цикалевском, Сухоруковском сельских советах. Число учащихся 5-7 классов в эти годы увеличилось с 724 до 1670 человек. В целом, на развитие народного образования Костромской области в 1951 году было отпущено 169 млн. руб. Количество семилетних школ только за этот год возросло с 276 до 308, количество средних школ - с 41 до 50.
Необходимо отметить, что со стороны исполкомов рай(гор)советов проводился систематический контроль за ходом ремонта школ и подготовкой их к новому учебному году.
К концу 1940-х гг. общая ситуация с подготовкой школ к новому учебному году постепенно выправляется. В Ярославской области обкомом профессионального союза учителей были созданы бригады по проверке школ к новому 1949/50 учебному году. К каждой бригаде прикреплялся член пленума или президиума обкома союза. Райкомы и горкомы ВКП(б) провели бюро с вопросами о подготовке школ к новому учебному году, на которые были вызваны директора и секретари парторганизаций шефских предприятий над школами. Итогом этой работы с подшефными предприятиями явилось «Обращение ко всем предприятиям, колхозам и общественным организациям г. Ярославля и Ярославской области», с которым выступили промышленные предприятия, учреждения и общественность Приволжского района г. Ярославля, мобилизовав все силы области на помощь школе. Предприятия Ярославля и Ярославской области начали активно ремонтировать школы и осуществлять заготовку топлива. О том свидетельствует «Справка о ходе подготовки школ Ярославской области к новому 1949/50 учебному году», подписанная председателем обкома союза учителей Зиновьевым, где виден огромный объем работы, который осуществили и намечали осуществить фабрики и заводы Ярославской области. В справке по всем районам области и даже районам г. Ярославля дана полная характеристика степени готовности школ к новому учебному году. Там можно прочитать следующее: «Кировский район. В городе 13 школьных зданий. Принято решение ремонт провести во всех школах. Внелимитных средств отпущено 320 тыс. руб. Школа №4 - шефы Молокозавод (т. Иванов) и фабрика «Возрождение» (т.Фатьянов). Проведен ремонт и покраска крыши, побелка и покраска помещений, школа остеклена, мебель отремонтирована».
Такие же примеры были нередкими и в Костромской области. Так, на территории Вочковского сельсовета Солигаличского района с помощью шефов сельхозартели «Воча» и колхоза им. Чапаева были отремонтированы 3 начальных и 1 семилетняя школа. Особенно отмечалась помощь колхозников В.Д. Смирнова и А.И. Кудрявцева, а также председателя колхоза Александры Николаевны Трифоновой, оказавшей большую помощь в доставке стойматериалов и заготовке топлива на зимний период. Конечно, не все шефы с полной степенью ответственности подходили к своим обязанностям. Но за это их постоянно критиковали, «прорабатывали» на бюро рай(гор)комов и обкома ВКП(б).
И в Костромской области часто звучала критика в адрес руководства отделов образования всех уровней. В статье «Неудовлетворительные итоги» журналист В.Карпов приводит сравнительные данные о ходе соревнования Костромской и Ярославской областей по подготовке школ к новому 1950-1951 учебному году.
Костромской области отставала в плане подготовки школ к началу учебного года по сравнению с Ярославской областью. Но, учитывая размеры областей и количество школ на их территории, можно отметить, что это отставание было не столь значительно, и по сравнению с предыдущими годами Костромская область сделала значительный шаг в развитии материально-технической базы народного образования.
Необходимо отметить, что Министерство образования всегда обращало особое внимание на состояние и развитие сельских школ, т. к. к началу 1953-1954 учебного года в Российской федерации их доля была 89% всей школьной сети, а число обучавшихся в них 59,9% всего количества учащихся общеобразовательных школ РСФСР. Тревогу вызывало и то, что количество второгодников в сельских школах, по предыдущему году, было на 3% больше, чем в городских.
Сложности учебно-организационного характера работы школ были связаны с тем, что учащихся в начале учебного года направляли на сельскохозяйственные работы. Это диктовалось объективными трудностями послевоенного времени. С 1 сентября регулярные занятия начинались только для учеников начальной школы. Остальные приступали к занятиям лишь в конце октября - начале ноября. Это влекло за собой изменение всех учебных планов, так как учебный год сокращался почти на два месяца. Все это шло в ущерб качеству знаний учащихся, которые перегружались домашними заданиями и механическим повторением. Эти проблемы приводили к снижению успеваемости учащихся.
В тяжелых условиях вынуждены были работать школы рабочей (ШРМ) и сельской (ШСМ) молодежи, школы фабрично-заводского образования (ФЗО), ремесленные и железнодорожные училища. В годы войны было принято государственное решение организовать эти образовательные учреждения, которые давали возможность продолжить обучение тем, кто в дневное время работал на нужды обороны. В 1943-1944 учебном году в стране в школах рабочей молодежи обучалось около 100 тыс. чел. В 1944 г. стали создаваться школы сельской молодежи, а 1945/46 учебном году действовало более 12 тыс. школ ФЗО, рабочей и сельской молодежи. Льнокомбинат им. Ленина г. Костромы отвел для своей школы сырое помещение с тяжелым воздухом в цеху прядильной фабрики, а ШРМ при фабрике «Знамя труда» вообще закрыли, так как «фабрика не создавала условий для работы школы». Директора практически всех школ рабочей молодежи слабо контролировали работу своих учителей, т.к. у них самих было очень много уроков.
Из школ рабочей молодежи был высокий отсев учащихся. Все 23 человека Космынинской ILIPM, которые там обучались в 1948 г., бросили учебу по разным причинам и школу закрыли. Причина такого поступка учащихся объяснялась просто: все 23 человека были комсомольцами, которые в школу поступили под нажимом райкома комсомола, и как только нажим был ослаблен, они прекратили посещение. Причинами ухода из школы являлись: переезд, переход в другое учебное заведение, уход в армию, невозможность справиться с учебой и работой одновременно и т.п.
Еще хуже положение обстояло в школах сельской молодежи (или как в некоторых источниках их называли - школы колхозной или крестьянской молодежи). В Ярославской области из 2228 человек отсеялось 833 ученика, или 30,7%, что объяснялось плохой организацией их работы, нехваткой ламп (занимались при коптилках), стекол, отопления. Учащиеся постоянно отвлекались на работу вне колхоза: лесозаготовки, строительство дорог и т.п. В результате по области занятия прекратились в 51 классе ШСМ. Особенно тяжелая ситуация сложилась в Рыбинском районе Ярославской области. Там в начале 1945 г. было 2 ШРМ и 3 ШСМ, в которых обучалось 342 человека. На февраль 1946 г. осталось только 43 ученика и 2 ШСМ. В сохранившейся школе сельской молодежи в Глебовском сельсовете температура в классах зимой составляла 6 градусов. Весь педагогический персонал являлся совместителями, расписание отсутствовало, а занятия проводились в зависимости от того, пришли или не пришли учителя на уроки. Поэтому более 2-х уроков в день просто не проводилось. Иногда занятия прекращались и школы закрывались по вине директоров и учителей. Так, директор Бурмакинской ШСМ Полозов по своей инициативе распустил 7 и 8 классы, а в Тутаевском районе Ярославской области зафиксированы отказы учителей вести занятия, что привело к закрытию 2 ШСМ.
Иная ситуация сложилась в Ярославской области в учреждениях, готовящих трудовые резервы (ремесленных, железнодорожных училищах, школах фабрично-заводского обучения), где наблюдалось даже увеличение контингента учащихся и увеличение числа школ ФЗО.
Такое увеличение контингента объясняется высокой степенью востребованности рабочих в послевоенный восстановительный период. Промышленному городу Ярославлю люди рабочих специальностей постоянно были необходимы.
По остальным параметрам эти учреждения испытывали схожие с общеобразовательными школами трудности. В ремесленных, железнодорожных училищах, школах фабрично-заводского обучения и СШМ не хватало учителей и сотрудников с соответствующим образованием. Причем, в некоторых школах был не укомплектован штат сотрудников. В 1945 г. в Костромской области на 5 училищ и школ ФЗО нехватка составляла 23 человека. Более всего недоставало воспитателей (6 чел.) и мастеров производственного обучения (10 чел.) По отчету за 1947 г. из 118 учителей школ рабочей молодежи только 72 человека (61%) имели нужное образование, а в школах сельской молодежи из 214 учителей только - 76 (35,5%). Очень часто учителя ШРМ и ШСМ были совместителями из общеобразовательных школ. Совместно проводились предметные секции, методические объединения, педсоветы, производственные совещания.
В ходе проверок, которые регулярно проводили отделы народного образования и партийные комитеты всех уровней, выявлялось немало негативных моментов в работе администрации, педколлективов этих учреждений. В духе времени решались проблемы поиска и наказания виноватых. Директор школы ФЗО №14 г. Нерехты тов. Кузнецов проявил «нечуткое отношение к учащимся. А именно: у одной ученицы украли валенки, ходить в ботинках на работу зимой холодно. Она просила несколько раз директора отпустить ее домой за валенками, но тот - не отпускал. Тогда ученица ушла самовольно, а при возвращении в школу была осуждена на 3 месяца принудительных работ». Директор же был наказан за неправильную организацию работы.
Гораздо больше было примеров иного характера. Директор Нерехтской школы рабочей молодежи Костромской области т. Водолагин проявил большую настойчивость в отстаивании помещения для школы и получил здание семенной станции. Полный ремонт помещения был произведен силами химического завода №533 и текстильной фабрики.
Нужно отметить, что многое в плане снабжения школ всех уровней и организации учебного процесса зависело от руководства учебного заведения, инициативы педагогических коллективов. Заслуженным авторитетом пользовалась директор Савинской начальной школы Ореховского района Костромской области тов. Сапожникова, которая очень умело организовала работу: «Учащиеся дисциплинированы, хорошо учатся, в здании чисто и тепло, - сообщалось инспекторами, обследовавшими эту школу в Костромской Обком ВКП(б), дети получают ежедневное 3-х разовое бесплатное питание. Нуждающимся выдано 14 пар валенок, 3 пальто, 20 метров мануфактуры из фонда колхоза. Авторитет Сапожниковой среди населения огромный, уважение к ее труду обеспечивает ежегодную помощь со стороны руководства колхозов». Заметных успехов в своей работе добились директора школ «тов. Олева из Дубровинской начальной школы Палкинского района, тов. Киселева из Вексинской школы Буйского района» и многие другие.
Директор Любимской средней школы Ярославской области Николаева с каждым учителем в отдельности проводила беседы по вопросам выполнения учебных программ, индивидуальной работе с учащимися, о разнообразии методов преподавания и эффективном использовании учебных наглядных пособий. С коллективом учителей директор детально обсуждала вопросы объема домашних заданий, лично проверяла знания практически всех учеников. Примеры такой подвижнической деятельности в учительской среде можно встретить достаточно часто. Учителя в школе пытались создавать такую обстановку, которой часто не хватало ученикам дома.
Директора школ совместно с местной администрацией решали еще одну важную проблему для многих учеников, это организация горячих завтраков. В Костромской области в 1949 г. в 553 школах они были организованы. Этой услугой воспользовалось 30 143 учащихся. Лучшие районы по организации горячих завтраков: Боговаровский 27 школ из 29, Вохомский 30 из 43, Буйский 57 из 63, Кологривский 27 из 44, Судайский 15 из 26, Ореховский 42 из 57.
Кроме того, власти на местах пытались отстаивать интересы школ, учителей и учащихся перед центральным руководством. Костромской Областной отдел народного образования регулярно направлял в Москву вопросы «для рассмотрения и разрешения в Министерстве просвещения СССР». Эти вопросы касались общегосударственной политики в образовании, способствовали формированию единого образовательного пространства в рамках СССР. В то же время можно говорить о проявлении инициативы и собственной позиции местных властей по определенным проблемам.
Серьезное внимание уделялось кадровой проблеме. На местах составлялись списки резерва обкома ВКП(б) по выдвижению преподавателей на вышестоящие должности: например, директора женской средней школы г. Галича на должность школьного инспектора облоно, директора мужской школы г. Буя на работу заведующего роно, завуча - на должность директора, директора неполной средней школы - на должность директора средней школы, учителя - на должность завуча и т.п. Работа с кадрами велась серьезно как в Костромской, так и в Ярославской областях и имела положительные результаты.
Большие проблемы вызывали жилищно-бытовые условия работников образования. Особенно тяжелыми были они в первые годы после окончания войны. В наихудшем положении находились учителя, приезжавшие на работу в сельскую местность. Местные органы народного образования не имели возможности предоставлять молодым педагогам квартиры, не всегда могли помочь в решении других бытовых вопросов.
Постоянно возникали сложности со снабжением учителей керосином, часто им самим приходилось возить дрова. В ряде районов Ярославской области учителям вместо дров выдали деньги из расчета по 20 рублей за 1 кубометр. Купить достаточное количество дров на эти деньги было практически невозможно.
Возникали перебои в снабжении товарами первой необходимости, в том числе хлебом. Качество выдаваемого учителям хлеба было очень низким, но даже за ним учителя вынуждены были выстаивать по 3-4 часа. Продовольственная проблема осложнялась тем, что учителя сельской местности до 1948 года вместе с другими жителями были обязаны сдавать государству продовольственные поставки в виде молока, мяса, картофеля. На основании постановления Совета Министров СССР от 10 февраля 1948 г. учителя были освобождены от обязательных поставок. Это несколько облегчило их положение в послевоенной деревне. Но многие, особенно молодые учителя, не имели собственных огородов, не держали домашний скот, а без этого прожить на селе было очень сложно.
В условиях нормированного снабжения далеко не полностью происходило «отоваривание» учителей промышленными товарами. Были задержки с выплатой заработной платы. Учителя откровенно говорили о том, что наболело: «не имеем мыла, за весь год выдали только по одному куску, большой недостаток учебников, нет мела, приходится писать известкой, зарплата выплачивается нерегулярно, продовольственные пайки выдаются с нарушением установленных норм и с большим опозданием, зарплаты задерживаются».
Эти проблемы существовали повсеместно, хотя в Ярославской области они решались несколько лучше, чем в Костромской. Горторготдел г. Ярославля сообщал в горком ВКП(б) и заведующему отдела школ обкома ВКП(б), что в связи с постановлением горкома от 5 января 1946 г. «О снабжении учителей» им выданы ордера на приобретение промышленных товаров (отрезы сукна, хлопчатобумажной ткани, шелка, брюки, пальто, платья, костюмы и т.п.). Подобные постановления в Ярославле появлялись значительно чаще, чем в Костроме. Еще один показательный пример решения властями Ярославской области материальных проблем учителей, точнее учителей-пенсионеров. Начальник конструкторской группы на заводе №36 г. Щербакова Н. Хохлов был направлен в районы Ярославской области для проведения агитационной работы. В Некаузском районе он увидел бедственное положение учителей-пенсионеров (у самого Хохлова мать была учительницей на пенсии) и о фактах их плохого снабжения сразу сообщил в ЦК ВКП(б). Реакция Ярославского обкома была незамедлительной. Учителя-пенсионеры стали получать паек наравне с учителями, работавшими в школах.
Остро стояла жилищная проблема не только для молодых учителей. Большинство учителей Ярославской и Костромской областей проживали в неотремонтированных квартирах или в приспособленных под жилье помещениях. Так, преподаватель физкультуры школы г. Ростова Ярославской области жил в углу спортивного зала: помещение для его жилья просто отгородили дощатой перегородкой. Причем плита, на которой учитель готовил себе пищу, находилась в зале. Молодого специалиста, прибывшего работать по распределению в сельскую школу Некоузского района, поместили жить в маленькую комнату (5 кв.м) в квартире другого учителя. Комната не имела капитальной стены от кухни, в которой зимой помещались курицы и теленок. Учительница той же школы с четырьмя детьми проживала в бывшей бане на площади 15 кв.м. Проверка Тихменской средней школы Рыбинского района в 1947 г. показала, что 15 из 19 учителей живут в углах у местных колхозников без всяких удобств. За эти «квартиры» ежегодно из бюджета школы выплачивалось 15 тыс. руб. Из-за отсутствия квартир не было в школе учителей физики, географии, математики, начальных классов.
Такие примеры были не единичны и по Костромской области. Несмотря на трудности, варианты решения часто находили на местах. «Директор Чухломской средней школы Костромской области Виталий Михайлович Самойленко стремился к тому, чтобы учителя школы были местными, так как это намного уменьшало текучесть кадров, делало стабильным коллектив и решало жилищную проблему. Благодаря такой работе директора, число учителей - бывших учеников данной школы стало быстро расти».
Все эти вопросы находились на контроле Костромского областного отдела народного образования. В плане работы на апрель 1946 г. читаем следующее: «Провести с заведующими роно подготовку по комплектованию школ учительскими кадрами. Подготовиться к приему молодых учительских специалистов (подготовить квартиры, приусадебные участки засадить овощами и т.п.) и лично познакомиться с назначаемыми кадрами».
В постановлении бюро Борисоглебского райкома ВКП(б) от 10 мая 1946 г. предлагалось в связи с отсутствием квартир для учителей в районом центре просить исполком облсовета выделить 70 тыс. рублей на приобретение дома. Просьба была удовлетворена. В этот период в Ярославской области проходила кампания помощи школам и учителям. Ее инициировали колхозники колхоза «Вперед» Борисоглебского района и коллектив Рыбинского машиностроительного завода. Бюро Ярославского обкома ВКП(б) сразу эту инициативу оформило специальным постановлением, которое настоятельно рекомендовало всем предприятиям Ярославской области оказать соответствующую помощь школам и учителям.
Инициатива на местах нашла свое продолжение в постановлении Совета Министров СССР «О льготах и преимуществах учителей начальных и семилетних школ» от 10 февраля 1848г., где предполагалось обеспечить учителей сельской местности и рабочих поселков бесплатными квартирами с отоплением и освещением. Министр Просвещения РСФСР И.А. Каиров приказал заведующим областными и краевыми отделами народного образования в месячный срок провести проверку строительства домов для учителей и разработать конкретные планы строительства на 1949-1950 учебный год по каждому району. Кроме этого местные органы народного образования были обязаны принять меры, чтобы к весне 1950 г. каждому учителю сельской местности был выделен земельный приусадебный участок и сенокосные угодья для учителей, имеющих скот.
Вышеуказанное Постановление Совета Министров СССР дало свои положительные результаты. Для сельских учителей повсеместно начали строить дома. В Костромской области на 1948-50 гг. было запланировано строительство 53 домов, но все равно этого было мало, так как в жилье нуждалось 206 учительских семей.
2 августа 1948 г. вышло Постановление ЦК ВКП(б) «О подготовке школ к новому учебному году», в котором Обкомам, горкомам и райкомам партии прямо указывалось на необходимость «содействовать учителям в приобретении жилья». Ярославский обком практически сразу отчитался о проделанной работе: «Построено и приобретено для учителей 36 домов, отремонтировано - 482 квартиры». Обычно такого рода постановлениям ЦК ВКП(б) предшествовала или сопутствовала широкая общественно-политическая кампания, нацеленная на привлечение и использование энтузиазма трудящихся. И если кампания проходила на областном уровне, как в 1946 г., то инициатором выступало 2-3 предприятия, а если это была уже всесоюзная кампания, как в 1948 г., то и инициа- торов было гораздо больше. Средства массовой информации, подконтрольные центральным и местным партийным властям, в разгар таких кампаний активно критиковали местные исполнительные органы власти, за конкретные просчеты в организации помощи школам и учителям. В газете «Северный рабочий» за 1949 г. был опубликован фельетон «Лес и песня», в котором нерадивая администрация на местах критиковалась за то, что она не обеспечила школы и квартиры учителей дровами. Ситуация практически сразу же была исправлена.
Но решить проблему с жильем для учителей было непросто, тем более что эта проблема касалась очень многих людей в стране. На Коллегии Министерства просвещения РСФСР в апреле 1950 г. рассматривался вопрос о выполнении плана строительства жилых домов для учителей. Было признано, что работа осуществляется крайне неудовлетворительно. По плану следовало построить 22024 дома, было же построено 7197 (32,6%) и передано в ведение сельских советов на баланс школ 6200 домов. Коллегия обязала руководителей всех уровней держать вопрос на контроле.
Проблемы материального обеспечения школ решались не только административно, но и как говорится «всем миром». Повсеместно создавались фонды всеобуча, деньги из которых шли в основном на решение материально-бытовых проблем школы. Ореховский райисполком Костромской области через фонды всеобуча обеспечил школы топливом, закупил 465 пар валенок, 38 пальто, 11 пар брюк, 20 шапок, 35 рубашек, 750 м. мануфактуры. Служащие и рабочие периодически перечисляли в фонд всеобуча двухдневный заработок.
Ассигнование на нужды образования, в целом, росли, и результаты этого были налицо. К 1 сентября 1951 года в Костромской области было освоено 169 млн. руб., что позволило увеличить количество семилетних и средних школ с 317 до 358, из них 7-летних 308, средних - 50.
«Органы народного образования и руководители сельских школ обязаны, прежде всего, позаботиться о создании необходимых материальных условий для работы учителей и учащихся. Каждая сельская школа и каждый сельский учитель должны быть обеспечены топливом и освещением; у каждого учащегося должны быть полностью все необходимые учебники, тетради, и другие школьные принадлежности», - эта задача выдвигалась как одна из главных на 1953-1954 учебный год.
Данная задача вытекала из решений XIX съезда партии, который декларировал в пятой пятилетке (1951-1955 гг.) необходимость перехода от семилетнего образования к всеобщему среднему, а так же к политехническому обучению. Несмотря на эти указания сверху и усилия местных властей реализация данных задач для большинства сельских школ очень затруднялась из-за все еще слабой материальной базы, недостаточной подготовки кадров не только сельских, но и городских школ.
Несмотря на материальные проблемы, стали восстанавливаться традиции организации летнего отдыха детей. Это так же требовало определенных затрат, но средства старались найти. Например, в 1950 г. в с. Пыщуг Костромской области работала летняя оздоровительная площадка, с охватом 25 человек. В 1953 г. при Пыщугской школе работал туристический лагерь, а также пионерский лагерь, за организацию и работу их руководителям Смирнову Василию Ивановичу и Распопову Николаю Иосифовичу была объявлена благодарность роно.
Серьезную помощь в организации пионерских лагерей оказывали предприятия - шефы. Некоторые из них имели свои лагеря. О работе пионерского лагеря детей рабочих и служащих льнокомбината им. Зворыкина можно узнать из газеты «Северная правда», где говорится, что по просьбе правления соседнего колхоза «в поле вышли 60 пионеров и пропололи за день 2 га овощей, другая группа ребят заготавливала в это время веточный корм - всего 8 центнеров в день».
Серьезные материально-технические и бытовые трудности в послевоенный период испытывали не только школы, но и образовательные учреждения, занимавшиеся подготовкой будущих учителей. Прежде всего, это относится к педагогическим училищам, которые готовили учителей начальных классов.
30 августа 1945 г. Галичскому педагогическому училищу было возвращено полуразрушенное здание, служившее во время войны госпиталем. Учебный процесс осуществлялся в очень сложных условиях, потому что в нем не хватало необходимых кабинетов, не было актового зала, занятия проходили в две смены, а внеклассные мероприятия после 8-ми часов вечера. Средств на капитальный ремонт училище не имело. Силами учащихся и педагогов, а это были, прежде всего, девушки и женщины, проводилась заготовка дров. Часто их возили на санях за 7-8 километров, так как своего транспорта училище не имело, а колхозы не могли обеспечить подвоз топлива. Всю зиму 1945-1946 учебного года учащиеся занимались в верхней одежде, чернила в классных комнатах иногда замерзали. В общежитии постельных принадлежностей не было, да и самих мест в этом году было всего 52 на 366 учащихся. Материально-бытовое положение преподавателей и студентов училища было очень тяжелым. Городской совет обязал всех нуждающихся обеспечить коммунальными квартирами, которых в наличии просто не было. «Одна учительница живет не прописанная, другая - в общежитии вместе со студентами, четыре преподавателя на частных квартирах, 100-150 руб. месячная оплата за небольшую комнату», - сообщалась в отчете Галичского педучилища за 1945-1946 учебный год.
Согласно уставу училища все учителя должны были обеспечиваться топливом. Однако в течение всего года ни один учитель не получил ни одного кубического метра дров, несмотря на то, что местный топливный отдел собрал с них деньги за дрова. Снабжение промтоварами, по мнению самих преподавателей, было «отвратительным» и низкого качества.
Материально-техническое положение ярославских педучилищ ничем не отличалось от училищ Костромской области. У Ростовского и Чебоковского педучилищ не было даже своих зданий, и занятия проходили во вторую смену в помещениях, арендованных у начальных школ. Мебель, конечно же, была там не приспособлена для 16-18 - летних юношей и девушек. Не существовало специальных кабинетов и лабораторий, а все оборудование находилось в законсервированном виде в ящиках. Иногда занятия проходили и в общежитиях для немецких военнопленных. Своих общежитий у многих педагогических училищ просто не было, и учащиеся вынуждены были жить у знакомых или снимать квартиры. Практически во всех педучилищах (в Ярославской области их было девять, а в Костромской - четыре) не хватало учебников, методической и художественной литературы. Плохо обстояло дело с наглядными пособиями. Многие учащиеся остро нуждались в обуви, одежде, белье, но в течение учебного года ничего не получали, хотя по инструкции имели такое право. В ярославских педучилищах (по Костроме таких данных нет) совершенно неудовлетворительно было организовано питание учащихся. В 6-ти педучилищах столовых просто не было, поэтому некоторые ученики вынуждены были ходить за 30-40 км за продуктами, в деревни к своим родителям.
В сложных материально-бытовых условиях находился и Костромской учительский институт, где и до войны положение было непростым. Во время войны, а особенно к ее концу, оно еще более ухудшились. В начале 1945 г. институту выделили неотремонтированное здание по улице Пятницкая, д.2, занятия в котором проходили в холодных помещениях. Студенты сами на санях возили дрова для печей. Не было телефона, бачков для воды и т.п. Столовая находилась за три километра от вуза, и питаться в ней было практически невозможно. Весь ассортимент - подмороженная картошка и капуста, и, изредка, овсяная каша. Общежитие вмещало только 50 человек и представляло собой совершенно не отремонтированное помещение. «Можно с койки звезды считать», - как выразился преподаватель, посетивший его. Там недоставало кроватей, постельных принадлежностей. Преподаватели и студенты института трудились на износ. Как сообщалось на одном из партийных собраний вуза: «50 процентов учащихся являются инвалидами». В силу материальных проблем все сотрудники института работали еще в 2-3-х местах.
После войны учительский институт стал перестраиваться на мирный режим работы. Это был очень сложный организационный процесс. Основные трудности материально-бытового характера были связаны с послевоенной разрухой. Постоянно возникали проблемы с учебной литературой. В библиотеке из учебников по истории СССР находилась только одна книга. Институт практически не имел никаких наглядных пособий. В комнатах общежития проживало от 18 до 30 человек. Не хватало тумбочек, столов, стульев, не было радио и света, плиты на кухне были маленького размера, поэтому еду приходилось готовить 3-4 часа. Многие учащиеся болели от холода и недоедания и, не выдержав, написали о своих бедах в письме И.В. Сталину.
Администрация вуза, как могла, помогала студентам. Если до войны победитель конкурса на лучшую комнату в общежитии поощрялся только морально, то теперь еще и материально. За первое место награждали отрезами материи на платье по 4-е метра, за второе место премировались блузками, а за третье - туалетными наборами. Плата за обучение, введенная до войны, сохранялась, однако дети пенсионеров, инвалидов Великой Отечественной войны, учителей, а также сироты освобождались от оплаты. Таких в 1948 г. насчитывался 101 человек при общей численности 376 студентов. Кроме того, примерно две трети студентов по итогам успешно сданной сессии получали стипендии. Из-за объективных трудностей план по набору студентов в 1947 г. удалось выполнить только на 65 процентов. Однако были и положительные моменты в работе института. Росту авторитета вузовских преподавателей и их материального положения способствовало Постановление СНК СССР «О повышении окладов работникам науки и об улучшении их материальных и бытовых условий», принятое в марте 1946 г. Выполнение этого важного решения позволило поднять зарплату преподавателям учительского института на 50 процентов.
Костромской государственный педагогический институт им. Н.А. Некрасова был создан на базе учительского института на основании распоряжений Совета Министров СССР от 18 июня 1949 г., Совета Министров РСФСР от 1 июля 1949 г. и приказа министра просвещения РСФСР от 6 июля 1949 г. Первое время вуз назывался Костромской государственный педагогический и учительский институт им. А.Н. Некрасова. До 1952 г., пока не состоялся последний выпуск учительского института, оба вуза существовали параллельно.
Количество студентов-первокурсников, в связи с объединением, выросло в три раза. Общая численность студентов на 1 января 1950 г. составила 615 человек на дневном отделении и 1192 человека - на заочном. Институт располагался в здании по ул. Пятницкой, дом 2. Там же размещалось студенческое общежитие всего на 60 мест, несколько комнат было отдано под квартиры преподавателям. Поэтому не хватало учебных аудиторий, инвентаря, мебели.
Начало 1950-1951 учебного года ознаменовалось новыми трудностями: институт был вынужден передать финансовому техникуму часть здания, в котором размещался естественный факультет. Там же находилось и общежитие. Многие студенты бросали учебу из-за того, что не могли себе позволить жить на частных квартирах. Эта передача поставила институт в тяжелое положение. Снизился потенциал учебно-производственной базы, что отразилось на учебе студентов. Особенно низкий уровень успеваемости наблюдался на физико- математическом факультете, где за 1950-1951 учебный год исключили такое количество студентов, что была ликвидирована целая учебная часть.
Таким образом, все без исключения образовательные учреждения Костромской и Ярославской областей оказались в очень сложных условиях. Плохо осуществлялся ремонт помещений и строительство новых школ, возникали значительные проблемы с письменными принадлежностями, наглядными пособиями и т.п. Материально-бытовое положение преподавателей также было крайне тяжелым. Конечно, сказывались объективные трудности послевоенного времени, характерные для всей страны.
Однако решение этих проблем во многом зависело от отношения к ним местных партийных и советских органов власти, которые, в свою очередь, ориентировались, прежде всего, на финансово-экономический потенциал своего города, района, области. Более развитая промышленно Ярославская область справлялась со многими проблемами более эффективно, чем Костромская, в которой преобладало сельское хозяйство.
Отмечался уже и тот факт, что Костромская область была сформирована в августе 1944 года, следовательно, существовали проблемы организации властных структур и их функционирования.
Нельзя не учитывать и территориальные различия Костромской и Ярославской областей. Площадь Костромской области составляла 60,1 тыс. км, на которой было создано 24 административных района. В то время как площадь Ярославской области составляла 36,4 тыс.км, 17 административных районов. Удаленность большинства районов Костромской области от областного центра, отсутствие коммуникаций (дорог, телефонной связи и т.д.) часто приводила к затягиванию решения многих проблем. В рассматриваемый период самостоятельность и инициатива местных властей не приветствовались.
Тем не менее, несмотря на столь сложный экономический период, опыт функционирования образовательных учреждений свидетельствует о целенаправленной государственной политике по сохранению и развитию культуры и образования, об определенной согласованности власти и общества в данном направлении, развитии инициативы снизу, со стороны самого населения. Этому способствовала и особая роль учителя, преподавателя, которую он занимал в обществе по роду своей деятельности. Она проявлялась через умение жить не только личными, но и государственными интересами, стремлением внести свой вклад в решение проблем конкретных учебных заведений, в восстановление и развитие образования и экономики страны в целом. Учителя школ и преподаватели средних и высших учебных заведений часто проявляли инициативу и брали на себя ответственность за решение конкретных хозяйственных проблем, проявляя при этом качества, которые являются основными критериями категории «интеллигенция».
Автор: Пигалева Н.П.