26.12.2012 8860

Факторы социокультурного развития городского населения в советском государстве 1920-1930-х годов

 

Рассмотрение вопросов социокультурного развития города предполагает освещение культурных процессов в различных социальных уровнях городской жизни. Это требует выявления изменений в социальной структуре городского населения под воздействием множества различных общественно-экономических, политических, исторических факторов. Кроме того, анализ социальной структуры городов Ставрополья включает в себя и локальную специфику городской жизни в аграрном регионе. В то же время любое локальное сообщество России есть часть общенационального пространства, открытого общим тенденциям истории страны. В связи с этим постараемся выделить ряд факторов, определивших социокультурное развитие городского населения в 20-30-е годы XX века, как по стране, так и в регионе.

Говоря о факторах влияния, полагаем, что социокультурное развитие города интегрирует три измерения этого процесса - город, как организм жизнедеятельности всего общества, определяющий его урбанизацию; социальную структуру, которая обеспечивает совокупность отношений между различными классами, социальными группами, общностями, социальными институтами; культурную и повседневную жизнь людей в рамках этой структуры.

Социокультурный контекст урбанизации позволяет раскрыть сущность города как локального социального сообщества через его становление, через развитие оппозиции субкультур города и деревни, центра и периферии, промышленных и аграрных секторов во всех их конкретно-исторических формах. Город - это определенная форма социально-территориальной организации общества, а также элемент поселенческой структуры, чья социально-экономическая сущность обусловлена природой существующих в обществе отношений. Возникнув как определенный результат исторического развития, город стаи неотъемлемым элементом общественного, социально-территориального и культурного развития.

Ведущим процессом развития социально-территориальной организации городского общества новейшего времени являлась урбанизация, которая на наш взгляд, может рассматриваться в узком и широком смысле слова. Широкое значение урбанизации включает в себя территориальную концентрацию человеческой деятельности вплоть до создания городских видов жизни. В узком смысле слова термин «урбанизация» используется для обозначения трансформации всего исторически конкретного общества. Таким образом, урбанизацию можно определить, как переход от сельского состояния в городское, сопровождавшийся ростом городов и городского населения или как «урбанизационный переход». Такой переход характеризуется изменениями всех сторон общественной жизни, включая производственную основу, образ жизни, менталитет, систему размещения предприятий и расселения людей и, наконец, изменения в социально-классовой структуре общества.

Следовательно, урбанизация является одним из факторов, воздействовавших на социокультурное развитие городского населения. Это в полной мере относится и к социокультурным процессам в Советской России 20-х - 30-х годов. Урбанизация в этот исторический период может рассматриваться как источник прорыва к новым формам общественной жизни, а также как мощный механизм, стимулировавший ломку традиционных структур, старых элементов городской жизни и городской культуры, перестройки образа жизни и форм социально-экономической организации всего общества на городской лад.

Одним из следствий урбанизации явилось качественно новое структурирование общества на городских началах. В Советской России данный процесс совпал с форсированной индустриализацией и коллективизацией, что предопределило специфику советского урбанизационного перехода, включающую социальные последствия, формы перехода к городскому обществу, культурное, политическое и экономическое развитие.

Следует отметить замедленность и низкую эффективность урбанизационных процессов на Ставрополье по сравнению с общероссийскими темпами, что объясняется как историческими, так и социально-экономическими условиями развития края.

Ускоренная урбанизация конца 1920-х в 1930-е годы вызвала существенное изменение в структуре миграционных процессов. Территориальное и социальное перемещение громадных масс населения шло преимущественно из села в город, что приводило к резкому повышению социальной мобильности населения. Так, за период между двумя демографическими переписями 1926 и 1939 гг. городское население страны выросло на 31, 1 млн. чел. При этом свыше 23 млн. человек составляли вчерашние жители села. Советский город усиленно и ускоренно притягивал к себе население, прежде всего, вследствие потребностей экономики, т. к. форсированная индустриализация требовала громадное количество рабочей силы, квалифицированных кадров.

Следует отметить, что в социокультурном развитии ставропольских городов миграционные процессы сыграли существенную роль. При этом миграция в регионе имела свою специфику. Так в 20-е гг. сюда, особенно на Кавказские Минеральные воды люди стремились из центральных областей в надежде на сытую и теплую жизнь. В 30-е же годы наш регион стал объектом принудительной государственной миграции.

В то же время город в условиях коллективизации предоставлял возможность крестьянам избежать раскулачивания, а социально «чуждым элементам» укрыться, «раствориться» в городской массе. В регионах же, охваченных массовым голодом, для сельских жителей уход в город давал надежду избежать голодной смерти. Этот процесс «выталкивания» жителей села, был связан не с «аграрным перенаселением».

Другой стороной миграционного процесса стала маргинализация сельских и городских жителей, что вызывало базовую дестабилизацию социальных структур общества. Экстенсивная стадия урбанизации, к которой относятся 1920-1930-е годы, определила общее социальное качество городского населения Советской России: горожанами в большинстве своем были только в первом-втором поколении, что накладывало отпечаток на облик города. Взрывной рост городов с конца 1920-х годов породил ситуацию, при которой города и поселения городского типа были заселены сельскими жителями, а традиции городской культуры, городского образа жизни в значительной мере были ослаблены. Даже в крупных городах страны, не говоря уже о городах аграрных регионов, широкие слои населения стремились сохранить привычные для них «сельские» стереотипы быта, отдыха и даже труда. В то же время становление новых и трансформация старых городов сопровождалось сочетанием сельского менталитета с созданием новой городской культуры и городского образа жизни.

Следует также учитывать, что урбанизация имела два пласта взаимосвязанных последствий: с одной стороны, социально-статусные, с другой социально-демографические изменения. Социально-статусные изменения, порожденные высокой социальной мобильностью, как по «горизонтали», так и по «вертикали» обеспечивали рост статуса бывшего сельского мигранта, его профессионального и квалификационного уровня, материальной обеспеченности. Новая власть открыла перед ним широчайшие возможности перемещения из села в город, из крестьян - в рабочие и служащие, к получению образования. Более того, государство всячески подталкивало огромную крестьянско-рабочую массу к горизонтальным и вертикальным социальным перемещениям: растущей промышленности города требовались рабочие руки, государственному аппарату - кадры, народному хозяйству - специалисты.

Основной прирост численности горожан в 1920-1930 гг. был обеспечен не только естественным приростом, т. е. превышением рождаемости над смертностью, но и механическим приростом населения, связанным с миграционными потоками из села в город. За 1926-1939 гг. среднегодовые темпы роста городского населения по СССР составили 9, 4 %, численность горожан выросла более чем в 3 раза, тогда как все население в 1,2 раза. Рост численности городского населения приводил к увеличению количества городских поселений, что являлось важным показателем урбанизационного процесса. Так, за период 1927-1937 гг. был образован 101 новый город, а за один только 1938 г. - 139 городов.

Эти тенденции затронули и города Ставропольского региона. В то же время на Ставрополье градостроительство не стало серьезным фактором социокультурного развития, а переселение крестьян в первые десятилетия советской власти только усилили влияние сельской культуры на город.

Естественно, что массовые миграционные перемещения населения и растущее число городских поселений не могло оставаться вне сферы внимания государства, которое начинает с начала 1930-х годов строить административные барьеры и ограничивать свободу передвижения населения страны с помощью паспортной прописки, прикрепления к земле через колхозы, лимитных ограничений центральных городов. Тем самым урбанизация становилась функцией государства, его идеологической составляющей. Под воздействием урбанизации и политики власти происходили существенные изменения в социальной структуре общества, в структуре отраслевой занятости населения, в характере физического и умственного, квалифицированного и малоквалифицированного труда. Перепись населения 1939 г. окончательно утвердила официальную структуру, отразив численное превосходство рабочего класса, колхозного крестьянства и служащих.

Таким образом, урбанизация была результирующей комплекса взаимосвязанных факторов: миграционных, градообразовательных и демографических процессов.

Характер культурной политики советской власти во многом был предопределен изменением социокультурной ситуации после революции 1917 г. Главным следствием революционных преобразований стало радикальное изменение в обществе социальной структуры. В то же время социальная структура одновременно выступает структурообразующим элементом культуры, с помощью которой происходит реализация сложившихся в обществе культурных программ и ценностей. Изменение социальной структуры, как правило, предполагает качественно новое структурирование общества и, как следствие, создание новых форм социокультурной стратификации.

Важный фактор социокультурной эволюции в советском обществе на начальном этапе его развития вытекал из последствий, связанных с кризисом мировой цивилизации в начале XX века. Как отмечалось выше, урбанизация вела к дестратификации общества, которая обернулась созданием массового общества, массовой культуры и массового человека. Это явление как следствие изменений мировой цивилизации начала XX в. коснулось и советского общества.

Формирование в городах Советской России 20-30-х годов новых социальных групп и соответствующих субкультур было связано с активизацией первого фактора - процессов урбанизации, что, в свою очередь, порождало разнообразные формы социализации картины мира населения. Массовое общество ориентировано на особую культуру, которая выходит за границы традиционного фольклора, но не имеет отношения к развивающимся в городах элитарным формам культуры. Эту особую культуру иногда называют третьей культурой или «культурой примитива», социальный заказ на которую давал в «человек массы».

Культура примитива или массовая культура выражает особое мироощущение человека, обусловленное его социальным положением и ростом образовательного уровня. «Массовый человек» начинает осознавать свою социальную роль и одновременно тяготиться своей «второсортностью» и униженностью по отношению к элите - отсюда его растущая агрессивность в отношении «высокой» субкультуры. Носителями культуры примитива в 20-30-е годы стала категория людей, которую обычно называют социально-культурными люмпенами. Причиной их появления был распад традиционной картины мира, влекущей за собой потерю социально-культурных корней, выпадение из прежних классовых или сословных структур, которые давали человеку не только социальный статус, но и культурную ориентацию.

Проблема социокультурной «бездомности», отсутствия прочной и осознанной связи с какой-либо культурной традицией характерна и для социокультурной ситуации советского общества 20-х годов. Это чутко уловил А.Платонов. Судьбы и мысли героев платоновского эпоса, такие как Чиклин или Копенкин, представляют социокультурный тип, для которого близка идея построения райского будущего «общепролетарского дома», «куда войдут на вечное, счастливое поселение трудящихся всей земли» и где всем будет вменена «обязанность радости», где все будут «соревноваться на высшее счастье настроенья». Эта духовная жажда, которая всегда обращена в будущее, характерна для маргинальных групп.

Ожидания «массового» человека пересекались с доктринальными установками большевиков 20-х годов, которые находили живой оклик в этой социокультурной среде. Поэтому большевистские идеи о культуре мы можем рассматривать как полноценный фактор социокультурного развития городов Советского государства в 1920-1930-х годов. Среди взглядов большевизма надо отметить абсолютизацию классовой природы общества и игнорирование общечеловеческих этических ценностей.

Эти идеи и представления большевиков в своеобразной форме отразились в культурных проектах интеллигенции, которая стояла в авангарде преобразований. Для понимания характера социокультурных процессов, проходивших в городах Ставрополья 1920-1930-х годов, полезно более подробно остановиться на культурных представлениях власти и общества, которые задавали тон последующим преобразованиям. В связи с этим следует обратить внимание на развернувшуюся в общественной мысли 1920-х гг. дискуссию о создании нового человека и новой пролетарской культуры. Анализ ее материалов позволяет выделить несколько вариантов культурных проектов. Это большевики-просветители А. Луначарский, Семашко, К. Марджанов), культурные проекты которых были направлены на создание коммунистического мира новой культуры, который противостоит старому миру с его культурой эксплуататоров трудящихся. В дискуссии участвовали специалисты по теории трудовой и физической культуры, такие, как А. Гастев, В. Игнатьев и К. Мехоношин, Е. Радин. Не остались в стороне от спора о культуре и дореволюционные ученые-теоретики экскурсионного дела. Активную позицию в дискуссии заняли сторонники идеи о новой культуре как средстве возвращения человека к утраченной им целостности. Всех их объединяла вера в возможность изменить человека с помощью эффективной системы воспитания, которая и стала господствующей идеей в представлениях о советской культуре на долгие десятилетия. Воспитательная функция культурных проектов была воплощена в задачу создания нового человека.

В политическом проекте большевиков формирование нового, советского типа человека осуществлялось в русле уникального социокультурного процесса - культурной революции, ориентированной в тот период, Прежде всего, на ликвидацию безграмотности населения, так как без элементарных основ грамоты идейно-воспитательное воздействие на массы и приобщение их к мировым культурным ценностям было невозможным. Поэтому особое место в культурных проектах 1920-х годов занимало создание советской системы народного образования. Эта система призвана была не только подготовить необходимые кадры для модернизации общества, но и внедрить основы коммунистического мировоззрения. Социальная практика большевиков выдвигала прагматические задачи: подготовку кадров для управления, для индустриализации, для всех сфер общественной жизни. Двадцатые годы были отмечены поисками новых школьных программ обучения и бурным экспериментаторством в области просвещения. Так, основными принципами образования наиболее радикальные сторонники новой педагогики считали комплексность и связь школьной работы с современностью. Тем не менее, уже в те годы важнейшим направлением образовательной системы всех уровней было идеологическое воспитание. В принятых в 1924 г. программах ГУСа, по которым работала советская трудовая школа до начала 1930-х годов, подчеркивалось, что в противовес дореволюционной школе, строившейся на «дряблой и обманчивой идее старого мира об аполитичности просвещения», главным в новых программах является идеология победившего пролетариата. Для этого вводился курс политграмоты, включавший следующие разделы: экономическое развитие (производство данной фабрики или завода, борьба труда с капиталом, профессиональные союзы и их роль в производственной деятельности). Социальное развитие (социализм и учение К. Маркса, крестьянская борьба и социализм). Политический строй (Конституция советской России с точки зрения рабочих и крестьян, исторические задачи пролетариата, идеалы коммунизма).

Важнейшим элементом в культурных проектах власти был труд, который, по мнению большевиков, должен был стать девизом грядущей культурной эпохи. Следовательно, трудовое воспитание и организация труда были обязательным условием создания нового общества и новой культуры. Воспитывать всесторонне развитого человека, не переключившись на решение задач, связанных с производством, невозможно. «Экономика Советской России - труд, и этот труд диктует, что задача наша - всестороннее развитие личности для подготовки ее к труду». Из этой формулировки следовала необходимость трудового воспитания как подготовки молодого человека к взрослой деятельности. К этому тесно примыкало формирование новой физической культуры, занявшей в 1920-1930-е годы важное место не только в системе образования, но и во всей общественной жизни. Физкультура по замыслу авторов культурных проектов должна была выполнять триединую функцию в деле формирования нового человека. Экономическая функция была связана с производственной деятельностью: «без физической культуры нет организованного труда». Оборонительное назначение физической культуры было направлено на мобилизацию масс для защиты революционных завоеваний с помощью активизации «рефлекса нападения и обороны, который    развивается массовыми играми, экскурсиями, публично - спортивными праздниками». В физкультуре большевистские идеологи усматривали и идеологическую сторону, нацеленную на воспитание нового гармонически развитого человека. В представлениях 1920-х годов физическая культура ставилась на один уровень с духовной реорганизацией как часть будущей пролетарской культуры. В одном из постановлений ЦК ВКП (б) в1925 г. отмечалось: «Физическую культуру необходимо рассматривать не только с точки зрения физического воспитания и оздоровления и как одну из сторон культурно-хозяйственной и военной подготовки молодежи (стрелковый спорт, атлетизм и проч.), но и как один из методов воспитания масс (поскольку физическая культура развивает волю, вырабатывает коллективные навыки, настойчивость, хладнокровие и другие ценные качества), и вместе с тем, как средство сплочения широких рабочих и крестьянских масс вокруг тех или иных партийных, советских или профессиональных организаций, через которые рабоче-крестьянские массы вовлекаются в общественно-политическую жизнь». Заметим, что о физической культуре как о средстве релаксации трудящихся, как об отдыхе не упоминалось.

Следовательно, физическое воспитание молодого поколения было изначально поставлено на службу государства, которое преследовало цели создания единой, централизованной, культуры, направленной на воспитание и мобилизацию масс. Это звучало и в трудах теоретиков новой культуры 20- х гг., например, у А. Гастева, одного из радикальных сторонников пролетарской культуры:

«Так и знай Труд - твоя Сила,

Организация - твоя Сноровка,

Режим - твоя Воля.

Это вот и есть настоящая Культурная установка,

А вместе - Культурная революция».

Таким образом, воспитательные идеалы, разрабатываемые как теоретиками, педагогами, медиками на практике объединялись с идеологическими установками власти.

Физическая культура в Советской России находилась в тесной связи с военным обучением населения, которым занимался государственные органы Всевобуча (Всеобщее военное обучение). Всевобуч осуществлял контроль над спортивными организациями, он субсидировал их деятельность, участвовал в назначении инструкторов. Фактически на физкультурные общества была возложена реализация государственных задач по военизации населения. Спортивные организации 1920-1930-х годов должны были в обычных условиях подготавливать тип бойца, «бесстрашного в бою, обладающего крепким телом и духом, способного штурмовать и завоевывать». На эту задачу была нацелена и деятельность добровольных оборонных и военно-технических обществ. С 1924 г. заметную роль в общественной жизни страны начинают играть общества: Друзей воздушного флота (ОДВФ), Друзей химической обороны и химической промышленности (Доброхим), Друзей авиационно-радиохимической обороны (Авиахим). В массовости этих организаций сомневаться не приходиться: в октябре 1924 г. в ОДВФ было 1 млн. 331 тыс. членов, в Доброхиме - 740 тыс. человек.

Идее создания нового человека была подчинена и система художественного воспитания. В 1928 г. А. В. Луначарский писал: «Основное назначение художественного воспитания должно заключаться в том, чтобы найти такие способы воздействия на чувства человека, которые наиболее мощно и прочно воспитывали бы их в духе коммунистических инстинктов, коммунистических навыков, коммунистических рефлексов. Поскольку литература, живопись, музыка, кино будет содействовать перевоспитанию человека, постольку они полезны с их идеологической стороны». Идеологи большевизма относились к искусству, в первую очередь, как к мощному средству воспитания и перевоспитания в духе классового принципа. Основой этой задачи должно стать создание своей пролетарской литературы, музыки, кино, праздников, новых форм досуга. Такие представления неминуемо вели к зависимости художественной культуры от власти, к ее упрощению. Идеи о новой культуре были связаны с определенными установками о характере частной жизни граждан. В частности, среди них были: ориентация на коллективизм не только в материальной, но и в духовной жизни (человек должен мыслить как мы, стать органом, частью этого мы). Новый рационализм - создание самого справедливого общества на земле с помощью переделки человеческого материала, непригодного в своем настоящем виде к вхождению в коммунистическое будущее. Культ рабочего, непосредственно принимающего участие в строительстве нового общества - все это определяло регламентацию частной жизни городского населения.

Целью культурной государственной политики в любом обществе, в каких бы формулировках она не декларировалась, являлось формирование у населения более или менее сходной ценностной ориентации (картины мира), которая обеспечивает целостность общества и устойчивость властвующих структур. Именно формирование в обществе единой картины мира, обеспечивающей стабильность власти, является для государственных структур самым главным, какими бы действиями и риторическими фразами они бы не осуществляли свою политику в сфере культуры. Такой набор социальных функций культуры готово поддерживать государство, и это и есть тот критерий, которым мы будем оценивать политику советской власти в области культуры 1920-1930-х годов.

В социокультурных процессах культура обеспечивает структурную определенность социальной жизни, т. е. в своем функционировании реализует определенные социальные функции: социализирующие, воспитательные, просветительские, развлекательные, познавательные и т. д. Решающее влияние на отбор актуальных функций культуры оказывает государственная система, осуществляющая культурную политику. Эта же система регулирует каналы трансляции культурных ценностей: образование, науку, искусство, например, с помощью цензуры, отбирая произведения, отвечающие целям собственной культурной политики. Ее основой была классовая идеология, выраженная в официальных государственных лозунгах, метафорах плакатного типа, доктринальных изречениях, понимаемых и воспринимаемых «человеком массы» в буквальном значении. В этом смысле показателен пример из «Котлована» А. Платонова. Жилище землекопов в обязательном порядке снабжалось радиорупором, «чтобы во время отдыха каждый мог приобретать смысл классовой жизни из трубы Сафронов слушал и торжествовал, жалея лишь, что он не может говорить обратно в трубу, чтобы там слышно было об его чувстве активности, готовности на стрижку лошадей и о счастье».

Общая направленность социокультурного развития различных регионов советского государства многократно усиливалась политическими принципами большевиков, предполагавшими обязательность централизованного управления всеми сферами жизни общества, государственным контролем над обществом, что определяло стремление к унификации в практической политике. В связи с этим одним из ведущих факторов социокультурного развития советских городов 20-х - 30-х гг. была культурная политика как средство реализации этих проектов, нашедшая отражение в государственном регулировании социокультурных процессов, как в рамках всей страны, так и в отдельных регионах, в том числе и на Ставрополье.

С другой стороны, переход общества от аграрного к городскому порождал в городах множество субкультур, сосуществующих с культурой маргинального типа. Городская массовая культура 20-х годов представляла собой своеобразный гибрид, состоявший из элементов культуры рабочего класса, сельской, привносимой на городскую почву массовыми миграциями из села, пересаженных на эту же почву вульгаризированных элементов элитарной культуры, носителями которой были мещанско-предпринимательские и интеллигентские слои. Подобная социокультурная стратификация в значительной степени определяла и культурную политику власти, которая стремилась усилить и поддержать те субкультуры, ценностные ориентиры которых совпадали с направлением общественного развития. Такими субкультурами в новой социокультурной ситуации оказались пролетарская культура и культура маргинализированного большинства, заряженные огромной социальной энергией радикальных устремлений к «будущему».

На этой основе к 1930-м годам была сформирована новая; господствующая советская культура. Будучи численно превосходящей, она не только радикально воздействовала на трансформацию традиционного ядра культуры, но по существу пересоздала его заново. Определяющую роль в этом сыграла, прежде всего, культурная политика советской власти, воздействующая на все сферы культурной жизни общества. Это воздействие осуществлялось через управление религией, наукой, искусством, литературой, через выработку и транслирование государственной идеологии с помощью системы образования, ритуального этикета, средств массовой коммуникации, формирующих в своем комплексе единую картину мира в массовом сознании.

Решающая роль в этом деле отводилась партийным органам руководства культурой, в задачи которых входило: управление народным образованием, учреждениями культуры и искусства, подготовкой кадров для этой сферы, финансирование и материально-техническое обеспечение культурной сферы. Данные органы проводили тотальный контроль над всеми аспектами культурной жизни общества. С 1920 г. высшим идеологическим органом управления всей сферой культуры стал отдел агитации и пропаганды ЦК коммунистической партии (Агитпроп). В его введении находились Госиздат, Центропечать, ПУР (Политическое управление Красной Армии), секции национальных меньшинств, женотделов. Параллельно ему было создано Главное управление политического просвещения (Главполитпросвет), которому было дано право «накладывать политическое вето на всю текущую продукцию в области искусства и науки». В 1922 г. был создан орган советской цензуры - Главное управление по делам литературы и издательств - Главлит, под контроль которого была поставлена вся литературная и печатная продукция, включая афиши, пригласительные билеты, почтовые конверты и даже спичечные этикетки. С течением времени функции Главлита неуклонно расширялись: кроме печатной продукции ему был вменен в обязанность цензурный контроль над радиовещанием, грамзаписью и настенной печатью на предприятиях, школах, жилищных конторах.

В процессе создания нового социокультурного типа человека все более эффективным инструментом воздействия становилась литература, которая рассматривалась идеологами большевизма как «одно из могучих орудий социального воздействия». «Литература - это выражение наиболее глубинных классовых процессов. У нее исключительная возможность коллективизировать чувства и мысли класса, сделать родными, милыми быт, традиции, идеалы своего класса». Отсюда и пристальное внимание властных органов к издательской деятельности, регламентирование круга чтения городского и сельского населения, проверка идеологической лояльности произведения, а следовательно, и автора, т. к. писатель, «поэт стоит на точке зрения определенного класса: смотрит его глазами на мир, думает и чувствует именно так, как этому классу по его социальной природе свойственно. Под автором - личностью скрывается автор - коллектив, автор

класс, и поэзия - это лишь часть его самосознания».

Государство «назначало классиков» советской литературы, а система образования тиражировала их, делая из декретированных имен и художественных произведений «священные шедевры», не подлежащие критике, т.к. были включены в общеобразовательные программы. Среди них - роман Ф. Гладкова «Цемент», К. Ляшко «Доменная печь», П. Ярового «Домна», Ф. Пучкова «Стройка», Н. Островского «Как закалялась сталь» и тысячи других. Критерием оценки истинности и воспитательной значимости этих произведений становилось обрисованное будущее, в котором герои созидают и реализуют себя не в сфере частной жизни, а на общественном поприще, восстанавливают цементный завод, доменную печь, беззаветно верны революционным идеалам и «прекрасному завтра», существование которого обесценивает «сегодня» и «вчера». Утверждая права личности на преобразование мира, эта литература утверждала и право личности на насилие в отношении к этому миру - пусть даже и в благих целях. «Но когда голову мутит от усталости или работа плохо идет, или расстреливать нужно кого, тогда я в уме подумаю мое теплое слово - коммунизм, и ровно кто мне красным платком махнет».

Подкреплять уверенность масс в «непременно обещанном завтра» должен был активно создававшийся с 1917 г. новый праздничный этикет, сакрализирующий социальную структуру советского общества и связанную с ней систему доктринальных идей и ценностей. Именно новый праздничный этикет формировал в сознании людей единую для всех социальных групп систему образов и наглядных представлений о мире, ценностные ориентации и важнейшие параметры поведения, обеспечивающие ценность мировоззрения и мировосприятия советского человека. Внедрение политизированной картины мира в сознание человека осуществлялось с помощью учреждений культурного досуга - библиотек, изб-читален, театров, кинотеатров, выполняющих функцию « помощников власти» в деле воспитания трудящихся масс. Судя по повышенному вниманию властей к этой сфере, «важнейшим из искусств» становилось не только кино «в виду его огромного воспитательного и агитационного значения», но и театр, и книга, с которых с конца 20-х годов началось тотальное внедрение единомыслия в повседневную жизнь. В то же время и литература, и искусство являлись главным средством, формирующим «новую социальную общность» - советского человека с присущей ему картиной мира.

Таким образом, государство, его идеология и политика были ведущим фактором, оказывающим влияние на социокультурное развитие городского населения 1920-1930-х годов, т.к. именно партийно-советская власть обладала политическими, экономическими, силовыми и информационными рычагами воздействия на все стороны жизнедеятельности советского общества.

 

Автор: Ногина Е. В.