24.03.2011 9982

Международные стандарты применения мер уголовно-процессуального принуждения и зарубежный опыт судебного контроля (статья)

 

Принципы правового государства и демократического общества, международно-правовые стандарты защиты прав человека однозначно предполагают возможность судебной защиты на всех этапах уголовного судопроизводства. В истории, и в настоящее время действовали и действуют несколько международных уголовных судебных учреждения: Международные Военные Трибуналы Нюрнбергский(1946) и Токийский(1948), Международный Трибунал по бывшей Югославии(1993), Международный Трибунал по Руанде(1994), Международный Уголовный суд(1998) и Специальный Суд по Съерра-Леоне (2002). Судебная защита прав человека -совокупность материальных и процессуальных прав любого физического лица, независимо от каких-либо различий по признакам государственной, социальной, половой, расовой, национальной, языковой или политической принадлежности либо от происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, места рождения, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств, обеспечивающих восстановление нарушенных прав либо предотвращение неправомерного применения правовых норм посредством обращения в суды.

При исследовании сущности контрольных полномочий суда на межнациональном уровне ученые пытаются дать ответ о значении международного права в защите прав человека в уголовном судопроизводстве. Так, Валеев P.M. отмечает, что судебная система представляет собой основную структуру для защиты прав человека на национальном уровне. Во внутригосударственном праве судебный контроль выступает как одна из форм государственного контроля. Контроль судебных органов может выражаться в непосредственной проверке законности и обоснованности индивидуальных правовых актов и действий должностных лиц органов управления, а может иметь сопутствующий характер, когда факты нарушения законности в сфере государственного управления выявляются при рассмотрении судом гражданских и уголовных дел. О приоритете общепризнанных принципов и норм международного права в национальной правовой системе говорили ещё в 90-х годах XX века, что именно это и гарантирует соблюдение прав человека и гражданина согласно этим принципам и нормам.

Неизбежность борьбы с транснациональной преступностью, проблемы предупреждения преступности предлагает правительствам обеспечить максимально широкое применение стандартов, норм и принципов ООН при применении мер принуждения.

Всеобщая декларация прав человека - один из первых документов ООН, устанавливающих «общий стандарт», к которому должны стремиться все государства- право на жизнь, право на свободу и право на личную неприкосновенность, запрещение жестокого, бесчеловечного или унижающее достоинство обращение. В Декларации воплощены те общечеловеческие ценности, которые необходимы для достойного развития каждого человека, обеспечения его прав и законных интересов. Они выражают опыт, накопленный мировым сообществом, и определяют ту планку, ниже которой цивилизованные государства не могут опускаться.

Прямым развитием идей Всеобщей декларации, касающихся защиты человека, стала разработка «Международного пакта о гражданских и политических правах». Его особая ценность заключается в том, что он на более высоком уровне, детально и подробно определил международные нормы в рассматриваемой области и стремился в максимально возможной мере гарантировать провозглашаемые им права: обеспечить любому лицу, права и свободы которого нарушены, эффективное средство правовой защиты; 2)обеспечить право на правовую защиту для любого лица, требующего такой защиты, развивать возможности судебной защиты.

Содержащиеся в Международном пакте правила имеют огромное значение для любого лица, вовлеченного в сферу уголовного судопроизводства, и в первую очередь для подозреваемого или обвиняемого, поскольку сфера правосудия по уголовным делам представляет повышенную угрозу для прав человека в силу тяжести возможных последствий для него, поэтому международные нормы предусматривают для этого вида правосудия целый ряд дополнительных гарантий, с чем согласны отдельные авторы. Так, А.Д. Бойков отмечает, что в международных пактах о правах человека «речь идет, как правило, или об абстрактной личности, или об обвиняемом, подсудимом, осужденном».

Деятельность органов ООН в области выработки международных принципов и стандартов также направлена и на формирование норм, определяющих действия должностных лиц судебных и правоохранительных органов относительно участников уголовного судопроизводства. Следует признать, что рекомендации ООН являются одним из главных и эффективных орудий в области защиты прав человека.

Кроме ООН, международные стандарты защиты участников уголовного судопроизводства вырабатываются и региональными международными организациями. Значительную деятельность в области правосудия проводит Совет Европы, в рамках которого принято более 160 конвенций, большинство из них открыто для присоединения любых европейских государств. Ориентация на Совет Европы объясняется прежде всего тем, что эта организация межправительственного и парламентского сотрудничества считается самой авторитетной в Европе благодаря эффективной системе контрольных механизмов, обеспечивающих защиту прав человека.

Вступление 26 февраля 1996 г. Российской Федерации в Совет Европы означало принятие на себя обязательства признавать в соответствии со ст. 3 Устава Совета Европы принцип преимущества права и принцип, в силу которого любое лицо, находящееся под его юрисдикцией, должно пользоваться правами человека и основными свободами.

Следует согласиться с мнением С.М.Ягофарова, который обосновывает тезис о том, что международные стандарты в области прав человека есть закономерный результат глобализации, назначение которых - построение общества на основе уважения интересов отдельной личности, основа для построения наиболее оптимального механизма осуществления уголовного судопроизводства, в основу которого положен максимальный уровень обеспечения прав личности.

На сегодня существует около 20 международных документов, которые подписаны и ратифицированы от имени Российской Федерации или к которым

Российская Федерация присоединилась, т.е. вступивших в силу для Российской Федерации. Эти договоры в той или иной мере затрагивают права участников уголовного судопроизводства. Но наиболее важными из них являются следующие: 1) Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод; 2) Протокол № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод; 3) Протокол № 4 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод; 4) Европейская Конвенция о пресечении терроризма; 5) Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности; 6) Европейская Конвенция о выдаче; 7) Европейская Конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам; 8) Дополнительный протокол к Европейской Конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам.

Кроме того, существуют некоторые международные договоры, которые подписаны от имени РФ, но пока еще не ратифицированные ей, т.е. не вступившие для нее в силу: 1) Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию; 2) Европейская Конвенция о передаче судопроизводства по уголовным делам. Благодаря указанным международным договорам, в особенности

Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод расширился перечень гарантированных прав и свобод для граждан РФ подлежащих судебной защите. Усилилась роль и ответственность органов законодательной, исполнительной и судебной власти. Российские граждане впервые получили право на обращение с индивидуальными жалобами в Европейский Суд по правам человека, а Россия взяла на себя обязательства исполнять окончательные решения суда по существу любого дела стороной которого она является. Вообще судебный контроль при применении мер уголовно-процессуального принуждения, в том числе и весьма положительно оценивается многими учеными, как в области международного права, так и в области уголовного процесса. В частности, P.M. Валеев пишет, что «разрешение споров... международными судебными органами, считается крайним, но надежным методом, когда другие методы оказываются недостаточно эффективными». За 30 лет работы (с 1953 года по 1983 год) в Европейскую комиссию по правам человека было передано лишь 18 петиций от государств, тогда как заявлений частных лиц - 10709. К началу 1997 года в её досье было 5352 заявлений от лиц, которые ожидали своей очереди на рассмотрение. В 60-х годах она вынесла лишь 10 решений, в 70-х - 26, в 80-х 169, а за первые четыре года 90-х - уже 243; что примерно в 20 раз больше в среднем за год, чем Международный Суд ООН. По мнению М.Л. Энтина, достоинство механизма Европейского суда по правам человека заключается не только в нарастании количества заявлений и ежегодно рассматриваемых жалоб, свидетельствующем о росте авторитета контрольного механизма. А.П. Гуськова говорит о том, что судебная защита выступает эффективнейшим механизмом правовой защиты личности. Значение такой защиты для повышения уровня правовой защищенности личности трудно переоценить, поскольку в ряде случаев судебная защита выступает единственным средством правовой защиты человека.

Суд выступает от имени государства по защите прав как потерпевшего так и прав и свобод подозреваемого, обвиняемого. Например, право на свободу и личную неприкосновенность, которое закреплено в ст.З и 9 Декларации, ст.9 Пакта и ст. 5 Конвенции, может быть ограничено лишь при неуклонном соблюдении ряда требований, вытекающих из указанных международно-правовых актов: 1) лишение свободы должно быть основано на законе; 2) закон должен четко определять случаи, допускающие лишение и ограничение свободы; 3) лишение или ограничение свободы должно происходить с соблюдением определенных гарантий. Эти же международные стандарты предписывают предоставить лицу, чьи права ограничиваются, и процессуальные гарантии, а именно: а) каждому арестованному сообщается при аресте причина его ареста и в срочном порядке сообщается любое предъявленное ему обвинение; б) каждое арестованное или задержанное по уголовному обвинению лицо должно в срочном порядке доставляться к судье или другому должностному лицу, которому принадлежит по закону право осуществлять судебную власть, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока (без неоправданной задержки) или на освобождение; в) всякий, кто стал жертвой незаконного ареста или содержания под стражей, имеет право на компенсацию причиненного ущерба; г) каждому, кто лишен свободы вследствие ареста, предоставляется право опротестовать в суде законность такой ограничительной меры. 11 февраля 2005года судья А.Н.Ковлер, представляющий Россию в

Европейском Суда в передаче «Что для России Европейский Суд» на радиостанции «Эхо Москвы» дал следующую статистику рассматриваемых в отношении Росси дел. На 1 января 2005года подано около 22 тысяч жалоб российских граждан. Из них рассмотрено 13 тысяч. Всего в год Европейский суд получает более 60 тысяч жалоб. В 2004 году количество вынесенных решений (о приемлемости и окончательных) в отношении России составило 113, а с 1998г. по 2003 - 78.СПИСОК ОКОНЧАТЕЛЬНЫХ РЕШЕНИЙ В ОТНОШЕНИИ РОССИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ:

1. Калашников против России - 15 июля 2002г. - нарушение ст.5, 6 Европейской Конвенции о защите прав и основных свобод.

2. Посохов против России - 4 марта 2003 г.- ст.6 Конвенции.

3. Смирнова против России - 24 июля 2003г. - ст.5, 6, 8 Конвенции

4. Тимофеев против России -23 октября 2003г. - ст.6 Конвенции

5. Гусинский против России - 19 мая 2004г. - ст.5 Конвенции.

6. Никитин против России - 20 июля 2004г.- нарушений не выявлено.

7. Полещук против России - 7 октября 2004г. - ст.34 Конвенции (признание жертвой по Конвенции).

8. .Кляхин против России - 30 ноября 2004г. - ст.5, 6, 8 Конвенции.

9. Бордовский против России - 8 февраля 2005г. - нарушений не выявлено. В этой связи можно сделать вывод, что видимо уголовно-процессуальное законодательство не до конца сумело обеспечить должный уровень гарантированности прав, предусмотренных ст.5 и ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Представляется, что система иных мер уголовно- процессуального принуждения должна стать тем уровнем, который может заменить репрессивность мер пресечения. Следует согласиться с мнением А.П. Гуськовой о том, что в этом случае правоприменительная практика нуждается в » более детальном регулировании порядка разрешения таких вопросов. В ст.1 Протокола №1 говорится о «беспрепятственном пользовании имуществом». Ни поиск и изъятие соответствующих документов для целей делопроизводства, ни арест всех активов обвиняемого лица, выехавшего за границу с целью избежать судебного разбирательства, не являются запрещенными мерами вмешательства в право свободно пользоваться своим имуществом согласно ст. 1 Протокола №1.

Исследуя такой институт российского уголовно-процессуального права как судебный контроль при применении иных мер процессуального принуждения нельзя не обратить свой взор на опыт зарубежных государств в данном вопросе. Конечно, в первую очередь необходимо остановиться на государствах континентальной Европы, так как их система права наиболее близка российской.

Предварительное производство во Франции слагается из двух частей: полицейское дознание и предварительное расследование. Дознание отнесено к функциям судебной полиции, осуществляющей свои функции под руководством прокурора Республики и нижестоящих прокуроров (ст. 12 УПК РФ) и представляет собой «установление фактов нарушения уголовного закона, собирание доказательств и розыск лиц до тех пор, пока не начато следствие» (ст. 14 УПК РФ).

Возбужденное уголовное дело передается для производства предварительного следствия должностному лицу судебного ранга - следственному судье. Процессуальное положение данного лица двойственно, поскольку он находится в организационном подчинении судебной системы, представляя собой её часть, является' носителем судебной власти, но в то же время во многом зависит от должностных лиц прокуратуры, которая согласно г ст. 31 УПК РФ, единственная вправе осуществлять уголовный иск. Следственный судья проводит предварительное следствие на основании так называемого «вводного» заключения прокурора и основываясь на данных, собранных полицией, но не будучи ими связан. Согласно ст. 81 УПК РФ следственный судья производит в соответствии с законом все следственные действия, которые он сочтет необходимыми для установления истины. Кроме контроля прокурора, руководящего дознанием (прокурора Республики) и контролирующего все принимаемые должностными лицами полиции и предварительного следствия решения, их деятельность контролируется и со стороны судебной власти. Судебный контроль над действиями и решениями полиции осуществляет специальный орган судебного контроля - следственная камера (до 15 июля 2000 года - обвинительная камера апелляционного суда). Это специальный орган, совмещающий в себе функции квалификационной коллегии следственных судей, имеющей право наложения взыскания на последних, а также контрольного органа, осуществляющего судебный контроль над предварительным производством путем рассмотрения жалоб и заявлений участников процесса о нарушениях норм законодательства, допущенных в ходе дознания и предварительного следствия должностными лицами судебной полиции, следственным судьёй и прокурором.

Помимо следственной камеры, судебный контроль за предварительным следствием осуществляет также учрежденная в 1985 году Следственная палата (фактически функционирует с 1 марта 1988 года). Они вправе осуществлять контроль за предварительным следствием как по поступающим жалобам, так и по собственной инициативе. Существенного различия между производством по апелляционным жалобам участников процесса в следственной камере и Следственной палате нет.

Судебный контроль в уголовном процессе Франции таким образом не является специфической уголовно-процессуальной деятельностью. Он осуществляется лишь при наличии жалобы заинтересованного участника процесса. Однако указанное обстоятельство компенсируется широкими возможностями прокурорского надзора по обращению в следственную камеру и требованию осуществления процедуры судебного контроля в интересах любого участника процесса.

В ФРГ, для которой также характерен смешанный тип уголовного процесса, розыскное начало господствует на этапе предварительного производства, а принцип состязательности является основой для производства в суде. В ФРГ отсутствует предварительное следствие в российском его значении, а расследование преступлений осуществляется в виде дознания, проводимого, в основном, прокуратурой, или полицией под руководством прокуратуры. В связи с чем можно сказать, что германское предварительное производство в значительной степени более розыскное, нежели во Франции. Исходя из норм УПК ФРГ, возможно выделить следующие виды мер принуждения: 1) длительное наблюдение; 2) кратковременное задержание; 3) помещение обвиняемого для наблюдения в психиатрическую больницу; 4) телесное освидетельствование, взятие пробы крови; анализ ДНК, установление личности по ДНК и сохранение идентифицированных образцов ДНК; 5) фотографирование и снятие отпечатков пальцев; 6) освидетельствование других лиц; 7) обеспечение сохранности (выемка); 8) контроль над телекоммуникациями; 9) обыск; 10) установление личности; 11) объявление в розыск; 12) контрольные пункты на улицах; 13) всеобщая полицейско-розыскная проверка; 14) систематический розыск преступников при помощи электронной системы обработки данных; 15) использование технических средств (например, прослушивающие устройства, киносъемка); 16) внедрение тайного агента, 17) временное лишение водительских прав. Как видим, в отличие от уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, система мер принуждения в уголовном процессе ФРГ носит комплексный характер, впитывая в себя институты смежных отраслевых норм.

Органом судебного контроля на досудебной стадии (дознании) является следственный судья, который вовлекается в процесс в двух случаях: при вынесении постановления о применении мер принуждения и в случаях обеспечения доказательств. Причем под судебный контроль следственного судьи обязательно подпадают следующие меры принуждения: обеспечение сохранности (выемка); контроль над телекоммуникациями; использование технических средств; обыск; временное лишение водительских прав; использование тайного агента в отношении конкретного обвиняемого или для входа в жилище; предварительное заключение. Однако уголовный процесс ФРГ допускает применение аналогии, в связи с чем следственному судье можно обжаловать практически все применяемые меры принуждения, в том числе при несогласии с видом или способом их осуществления. При проведении проверки о производстве мер принуждения следственный судья ограничен определенными рамками, а именно: он должен проверить лишь законность и допустимость данной меры принуждения, вопросы необходимости, соразмерности или целесообразности не входят в его компетенцию, так как это находится в ведении прокуратуры. Если же он вовлечен в процесс для обеспечения доказательства, например, прокуратура ходатайствует о допросе обвиняемого следственным судьей, то он также не вправе отказать ей в этом.

Предварительное (досудебное) производство в Австрии состоит из двух частей: предварительного расследования и привлечения в качестве обвиняемого. В свою очередь предварительное расследование подразделяется на дознание, предварительное следствие и смешанную форму (первоначально проводимое дознание с последующим предварительным следствием). Цель дознания - выяснить имеются ли поводы и достаточные основания для возбуждения уголовного преследования, в том числе и в отношении подозреваемых в совершении преступления лиц. Оно бывает «обычным», т.е. производится прокурором, либо по его поручению полицией, жандармерией, районным судом, следственным судьей суда первой инстанции, или «судебным», т.е. проводимым следственным судьей суда первой инстанции или по его поручению районным судом. Цель предварительного следствия -проверка возбужденного обвинения и выяснение с достаточной полнотой обстоятельств преступления. Предварительное следствие считается предварительным судебным производством и осуществляется в строго установленных законом случаях при наличии ходатайства прокурора или частного обвинителя специально назначенным для этого одним или несколькими следственными судьями первой инстанции (п.1 §10 УПК). Согласно §12 УПК Австрии суд первой инстанции, в составе трех профессиональных судей, также является органом судебного контроля, в компетенцию которого входит принятие решений по жалобам на постановления и распоряжения судьи, производящего расследование, а также проверка обоснованности произведенных арестов.

Следует согласиться с А.В. Чумаковым в том, что анализ зарубежного законодательства показал, что декларируемая приверженность государств-членов Совета Европы к европейским стандартам в области прав человека в уголовном процессе, каждое из государств, в большей мере, учитывает ряд факторов при воплощении данных стандартов в правоприменительной деятельности.

В системе уголовного процесса Великобритании не выделяется самостоятельной стадии предварительного расследования. В соответствии с концепцией общегражданского обвинения право уголовного предоставляется любому физическому или юридическому лицу. В случаях, когда уголовное преследование осуществляется от имени государства, или частное лицо обращается по этому вопросу в государственные органы, предварительное расследование производится должностными лицами полиции, следственными аппаратами департамента Директора публичных преследований, Государственной обвинительной службой, возглавляемой Генеральным атторнеем.

Легального определения судебного контроля за предварительным производством в английском праве не существует, а сам термин «судебный контроль над предварительным производством» применительно к Великобритании можно употреблять весьма условно, поскольку деятельность суда представляет собой неотъемлемую часть предварительного производства. Если полномочия полиции количественно гораздо шире, то полномочия судебной системы несоизмеримо больше наполнены властным содержанием, способным не только отменить или скорректировать решение полицейских должностных лиц, но и принять в ходе предварительного производства решения, от которых зависит судьба уголовного дела в целом. Судебный контроль в ходе предварительного производства в Великобритании представлен следующими видами: 1) применение мер процессуального принуждения по решению суда; 2) производство следственных действий по решению суда; 3) процедура Habeas Corpus, иск по поводу незаконного заключения под стражу; 4) предание суду (предварительное производство в суде).

Как и в Великобритании, в США первое место среди государственных органов, применяющих правовые нормы и разрешающих конфликты, занимают суды. Судебный контроль (или надзор, как определяют эту деятельность американские авторы и исследователи права США) является в данной стране выражением конституционализма и составляющей частью системы «сдержек и противовесов» провозглашенного Конституцией принципа разделения властей. Судебный контроль в уголовном процессе входит в общую систему судебного надзора. Но данный институт является также неотъемлемой составной частью уголовного процесса. Чтобы точнее охарактеризовать исследуемый институт применительно к уголовному судопроизводству США, необходимо в общих чертах представлять основные черты американского уголовного процесса.

В истории развития уголовного преследования и уголовного судопроизводства США огромную роль играли так называемые модели (или доктрины) уголовного процесса, разрабатывающиеся учеными и затем вводимые в действие на практике. Первая модель именовалась «доктриной должной правовой процедуры». Исторически данная модель возникла с целью ограждения интересов личности от незаконных и необоснованных притеснений со стороны государства. Она нашла свое отражение в основных законодательных актах страны: Конституции, Билле о правах, Декларации независимости. Уголовный процесс должен был быть подотчетен судебному контролю, который в максимальной степени мог бы защитить интересы личности. В этот период судебный контроль в ходе предварительного расследования переживал пору своего расцвета. Его «удельный вес» в уголовном процессе едва ли не превосходил все остальные институты. Полностью переняв традиционные для Великобритании виды судебного контроля, в США была введена возможность судебного обжалования практически любого следственного действия.

Вторая модель уголовного процесса США, окончательно сформировавшаяся к середине XX столетия получила известность как «модель Пеккера - доктрина контроля над преступностью». Это была реакция на охвативший страну террор гангстеризма. Автор этой модели М. Пеккер, в частности, писал, что наиболее важной функцией уголовного процесса являются репрессии против уголовных элементов, что требует от него оперативности и результативности. Вопросы законности и обеспечения прав личности отодвигались при этом на второй план. Критики этой модели справедливо указывали, что суть ее - в подмене презумпции невиновности, усилении полицейской власти, ослабление правового и судебного контроля над деятельностью карательных органов.

Дальнейшее существование «доктрины контроля над преступностью» ставило под угрозу демократические, конституционные принципы уголовного процесса. В 1970 году была разработана и внедрена третья модель - «модель Гриффитса», или «доктрина контроля над преступностью, посягающей на интересы личности». Суть ее заключалась в том, что государству вменялось в обязанность охранять личность как от преступности в любых ее проявлениях, так и от посягательств «собственных», государственных органов. Данная доктрина органически восприняла позитивные достижения обеих первых моделей. Согласно базовым идеям этой концепции, нашедших конкретное отражение в ряде законодательных актах в области уголовного права и уголовного процесса (нормы обеих отраслей зачастую содержаться в одном нормативном акте), уголовное судопроизводство в США приняло тот вид, который существует на сегодняшний день.

Основными мерами процессуального принуждения, применяемыми по решению суда, в США считаются арест и обыск. Это - следственные действия, от которых, согласно англо-саксонской процессуальной традиции, во многом зависит успешное завершение уголовного преследования. Для проведения таковых необходимо получить специальное судебное разрешение - ордер. Вопрос о выдаче ордера на арест или обыск возбуждается полицией. Как верно отмечает один из исследователей уголовного процесса США, М.А. Пешков, полицейский в данном случае «выступает в качестве арбитра социальных ценностей, поскольку он встречает ситуацию за ситуацией, в которых применение таких мер, как арест или обыск, является спорной линией поведения». Именно от полицейского, ведущего предварительное расследование, зависит, достаточны ли собранные им же данные для применения к конкретному лицу мер процессуального принуждения; не последнюю роль играют в такой ситуации и внутренние убеждения полицейского. В 1968 г. Конгресс США принял Федеральный закон о магистратах (Federal Magistrate aet), в соответствии с которым была установлена должность магистра США. Эти магистры, назначаемые федеральными судьями, поднадзорные по отношению к ним, выполняют самые разнообразные функции - от судебной неразберихи до юридических функций: заслушивание мелких дел, выдача ордера на обыск, получение петиций от заключенных и многое другое.

В ряде стран СНГ уже приняты новые уголовно-процессуальные кодексы, в других до сих пор пользуются УПК, принятыми еще в советские времена. В связи с чем, представляют интерес вопросы судебного контроля при применении иных мер процессуального принуждения в государствах-участниках СНГ.

Согласно УПК Республики Беларусь от 16.07.1999г. №295-3 (УПК РБ/, иные меры процессуального принуждения, в целом соответствуют аналогичным мерам, предусмотренным УПК РФ. Данным мерам посвящена глава 14 «Иные меры процессуального принуждения» УПК РБ, состоящая из семи статей, подробно регламентирующая основания и процедуры применения следующих иных мер процессуального принуждения: обязательство о явке (ст. 129), привод (ст. 130), временное отстранение от должности (ст. 131), наложение ареста на имущество (ст. 132), денежное взыскание 133). Однако есть существенное обстоятельство, отличающее иные меры процессуального принуждения в УПК РБ от аналогичных мер в российском УПК. В частности, практически все иные меры процессуального принуждения по УПК РБ могут применяться любым органом уголовного преследования без согласия суда. Исключением является наложение денежного взыскания за неисполнение процессуальных обязанностей и неподчинение законным распоряжениям органа, ведущего уголовный процесс, а также обращение залога в доход государства в случаях уклонения обвиняемого или подозреваемого от явки по вызову органа уголовного преследования или суда. Во-первых, наложение денежное взыскание налагается только судом на основании составленного органом уголовного преследования протокола. Во-вторых, процедура рассмотрения данного протокола весьма подробно урегулирована отдельной статьей. В аналогичном порядке решается вопрос об обращении залога в доход государства.

По УПК Республики Казахстан (УПК РК), регламентация иных мер процессуального принуждения осуществляется главой 19 «Иные меры процессуального принуждения», включающей в себя шесть статей. Особенностью УПК РК в сравнении с УПК РФ является то, что все иные меры процессуального принуждения применяются также органами, ведущими уголовный процесс без судебного решения. Кроме того, характерной чертой уголовно-процессуального законодательства РК можно назвать его отсылочный характер в отношении такой меры процессуального принуждения как наложение денежного взыскания. В статье 160, посвященной данное мере процессуального принуждения содержится правило, согласно которому порядок наложения денежного взыскания определяется законодательством об административных правонарушениях. На наш взгляд, данное правило следует признать необоснованным, в связи с тем, что данная мера накладывается за нарушение процессуальных обязанностей участниками уголовного судопроизводства. Также, особенностью УПК РК, как и УПК РБ, можно считать отсутствие разграничения таких видов иных мер процессуального принуждения как арест имущества и арест ценных бумаг, что имеет место в УПК РФ (ст. 115 и 116). Определенным достоинством УПК РК можно назвать более детализированную регламентацию применения такой иной меры процессуального принуждения как временное отстранение от должности. Согласно ч.2 ст. 159 УПК РК постановление о временном отстранении обвиняемого от должности направляется по месту работы руководителю организации, который с момента его получения в течение трех суток обязан исполнить данное постановление и известить об этом лицо или орган, принявшего решение об отстранении от должности. Кроме того, в соответствии с ч.3 ст. 159 УПК РК право отстраненного обвиняемого на получение ежемесячного государственного пособия, ставится в зависимость от невозможности обвиняемого работать на другой должности или поступить на другую работу по независящим от него причинам. Представляется, что в этом отношении УПК РФ более гуманен, нежели УПК РК, так как отстраненный от должности обвиняемый имеет право получать ежемесячное пособие вне зависимости от этого обстоятельства.

Уголовно-процессуальный кодекс Республики Армения (УПК РА) выделяет «другие меры процессуального принуждения» (глава 19). К ним относятся: временное прекращение занятия должности и привод. Особенность временного прекращения занятия должности - конкретное указание, что эта мера принуждения может быть применена только к обвиняемому или подозреваемому, являющемуся государственным служащим (ст. 152 УПК РА). Также, ограничительно регламентируется привод - он возможен в отношении подозреваемого или обвиняемого, а также свидетеля и потерпевшего, при этом не упоминаются лица, в отношении которых его не следует применять (несовершеннолетние в возрасте до четырнадцати лет, беременные женщины, а также больные, которые по состоянию здоровья не могут оставлять место своего пребывания), тогда как в УПК РФ такое правило содержится в ст. 113.

Уголовно-процессуальный кодекс Украины, принятый еще 28.12.1960 г., во-первых, не знает термина «иные меры процессуального принуждения», во-вторых, соответственно, не выделяет отдельной главы, которая регламентировала бы их - нормы, касающиеся порядка применения мер процессуального принуждения рассеяны по тексту всего уголовно-процессуального закона, в том числе содержатся в главах, посвященных судебному разбирательству уголовного дела (глава 25 «Подготовительная часть судебного заседания»: ст.ст.288, 290-292). В-третьих, УПК Украины непосредственно не регламентирует порядок применения иных мер процессуального принуждения, а отсылает к законодательству об административных правонарушениях. Отдельно можно выделить статьи (ст.ст.125, 126, 136, 147), регулирующие применение так называемых «иных мер уголовно-процессуального принуждения» в отношении обвиняемого или подозреваемого. УПК Украины предусматривает следующие иные меры процессуального принуждения: привод, отстранение обвиняемого от должности, наложение ареста на вклады, ценности и иное имущество обвиняемого либо подозреваемого или иных лиц, которые несут по закону материальную ответственность за его действия, а также его изъятие. Причем необходимо отметить, что сам по себе арест и изъятие имущества упоминаются лишь в тексте статьи 126 УПК Украины, носящей наименование «Порядок обеспечения гражданского иска и возможной конфискации имущества». Характерной особенностью УПК Украины также можно считать, что при конструировании текста статей о применении иных мер процессуального принуждения, он в ряде случаев говорит об «обязанности» их применения, а не о праве (например, ст. 125 УПК Украины «Обязанность обеспечения гражданского иска и предусмотренной законом конфискации имущества»). Представляется, в государствах-участниках СНГ процедуре судебного контроля при применении иных мер процессуального принуждения не уделено должного внимания, как это сделано в УПК РФ. Данный факт говорит лишь в пользу отечественного уголовно-процессуального законодательства, которое, тем не менее, нуждается в дальнейшем реформировании.

Россия в условиях процесса глобализации стремиться освоить и активно использовать богатый опыт развития судебной власти во всем мире. Международное сотрудничество в данной сфере расширяется, внимательно изучается зарубежный опыт осуществления правосудия. Каждая страна вносит в развитие судебной власти свои подходы, собственные решения тех или иных проблем. Следует согласиться с мнение проф.Л.Б. Алексеевой, что приведением уголовно-процессуального права в соответствие с международными стандартами в области прав человека не исчерпывается проблема взаимодействия национального и международного права, так как не может быть полной уверенности в том, что законодатель во всех случаях произвел адекватную имплементацию и независимо от того, насколько это удачно сделано, международное право продолжает занимать особое, самостоятельное место в системе российского права, развиваться и «эволютивно» толковаться международными юрисдикционными органами.

Представляется, что в ст. 111 УПК РФ «Основания применения иных мер процессуального принуждения» необходимо внести часть третью следующего содержания: «В случаях, если международными договорами установлены иные основания и правила применения иных мер принуждения, чем предусмотрены настоящим кодексом, то применяются правила международного договора».

 

Автор: Никитина О.В.