28.03.2011 11127

Понятие и причины следственных ошибок по делам о взяточничестве (статья)

 

Конечный результат рассмотрения уголовного дела о взяточничестве во многом зависит от того, совершались ли какие-либо ошибки лицами, осуществляющими уголовное преследование, а также от вида ошибок совершенных следователем и государственным обвинителем в своей деятельности, а также от последствий совершения этих ошибок.

Результаты проведенного исследования показали, что ошибки следствия имеют место по 68 % уголовных дел о взяточничестве. Эти ошибки носят как устранимый, так и неустранимый характер. Анализ показал, что по 36 % уголовных дел следствием были допущены ошибки, которые могли быть устранены в судебном заседании, однако, государственный обвинитель далеко не всегда использовал эту возможность. В судебном заседании по этим делам ошибки были действительно устранены только по 15 % дел. Неустранимые в судебном заседании ошибки допущены следствием по 32 % дел.

Поскольку мы полагаем целесообразным взаимодействие органов предварительного расследования и государственного обвинителя по делам о взяточничестве, то считаем необходимым рассмотреть не только ошибки обвинения и их причины, но и причины следственных ошибок по делам о взяточничестве. Зная, какие обычно ошибки допускают следователи в своей работе, государственному обвинителю проще их обнаружить и дать рекомендации по устранению по мере появления, поскольку после направления дела в суд устранить допущенные ошибки бывает невозможно без ущерба доказательственной базе обвинения.

Ознакомление государственного обвинителя с материалами уголовного дела на стадии предварительного расследования позволяет ему полнее ознакомиться с имеющейся информацией, выявить и принять меры к устранению следственных ошибок. Вместе с тем, это создает возможность на совершение собственных ошибок, подпадающих, с нашей точки зрения, под классификацию следственных ошибок, и совершения впоследствии ошибок обвинения в период рассмотрения уголовного дела о взяточничестве в суде.

Таким образом, мы предлагаем рассматривать в качестве следственных ошибок любые ошибки, совершенные в период предварительного следствия как следователем, так и надзирающим за следствием прокурором, а в качестве судебных ошибок предлагаем рассматривать ошибки, совершаемые государственным обвинителем (ошибки обвинения) и иные судебные ошибки (ошибки суда, защиты), подробно не останавливаясь на последних, поскольку они не составляют предмета нашего исследования.

С учетом изложенного, мы считаем неполным определение следственной ошибки как «недостижение следователем запланированного результата вследствие избрания неадекватных форм деятельности при восприятии информации и ее переработке, оценке следственной ситуации и принятии решений, реализации принятых решений», предложенное Г.А. Зориным. По делам о взяточничестве, как и по иным делам о совершении особо тяжких, либо особо общественно опасных преступлений, помимо следователя в принятии им важных процессуальных и тактических решений участвует как минимум надзирающий прокурор, кроме того, часть ответственности с ними разделяет и прокурор, осуществляющий продление сроков следствия и утверждающий обвинительное заключение. Таким образом, ошибка может явиться результатом действий широкого круга уполномоченных субъектов, а не только следователя. В связи с этим мы предлагаем следующее определение следственной ошибки:

Следственная ошибка - это недостоверное установление или неустановление при наличии объективной и субъективной возможности следователем, прокурором или судом обстоятельств, входящих в предмет доказывания, вследствие избрания неадекватных форм деятельности при восприятии информации и ее переработке, оценке следственной ситуации, принятии и реализации решений, повлекшие негативные последствия для дела. При этом под негативными последствиями следует понимать невосполнимую утрату доказательств, нарушение конституционных прав участников процесса, необоснованное затягивание сроков расследования, повлекшие в итоге полное или частичное прекращение уголовного дела, либо последующее оправдание подсудимого, как по реабилитирующим, так и по не реабилитирующим основаниям, а равно предъявление обвинения невиновному.

Ошибка может быть допущена и государственным обвинителем при осуществлении функции обвинения в суде. Такую ошибку мы предлагаем называть ошибкой обвинения.

Ошибка обвинения - это недостоверное установление или не установление при наличии объективной и субъективной возможности государственным обвинителем обстоятельств, входящих в предмет доказывания, вследствие избрания неадекватных форм деятельности при восприятии информации и ее переработке, оценке судебной ситуации, принятии и реализации решений, повлекшие негативные последствия для дела. При этом под негативными последствиями следует понимать невосполнимую утрату доказательств, нарушение конституционных прав участников процесса, необоснованное затягивание сроков судебного рассмотрения дела, повлекшие в итоге полное или частичное оправдание подсудимого по реабилитирующим и не реабилитирующим основаниям, либо необоснованное осуждение невиновного.

Анализ теоретических исследований ошибок в уголовном судопроизводстве позволяет сделать вывод о том, что единственным общим основанием классификации ошибок в судопроизводстве является их разделение по субъекту ошибочных действий. По этому основанию и различают следственные ошибки, экспертные ошибки и судебные ошибки. Все другие основания носят специальный, частный характер или вообще являются классификациями не ошибок, а действий или операций с ними.

Современные криминалисты по-разному предлагают классифицировать следственные ошибки.

Н.Л. Гранат предлагает две классификации следственных ошибок: деление их на процессуальные и тактические, а в сфере познавательной и оценочной деятельности - на ошибки при установлении фактических обстоятельств дела и в неправильной правовой оценке (квалификации) деяния.»

В.И. Левонец предлагает выделять ошибки уголовно-правовые, организационно-тактические, психологические и комплексные. С позиции их обнаружения ошибки, по его мнению, следует подразделить на явные, обнаруженные и скрытые, латентные.Наиболее детально классифицировал следственные ошибки Г.А. Зорин. По содержанию он разделил их на организационно-тактические, уголовно-процессуальные и уголовно-правовые. Другими основаниями классификации у него выступают:

1) ошибки в структурных элементах следственного действия (в оценке исходных данных, в определении целей следственного действия, в объекте действия, в характере действия, в избрании места и времени действия, ошибки в микроструктуре следственного действия, ошибки восприятия, ошибки переработки, оценки информации при принятии решений, ошибки при реализации принятых решений (моторный период), ошибки при приеме информации по каналам обратной связи)

2) степень их осознанности следователем (ошибки, осознанные следователем в процессе выполнения следственного действия, ошибки, осознанные следователем после производства следственного действия, ошибки, осознанные следователем и имеющие прогнозируемую основу, ошибки, незамеченные следователем во время и после следственного действия (латентные ошибки). Как мы уже отмечали, общий критерий для классификации ошибок - субъект ошибки. Бесспорно, основные ошибки, имеющие значение для дела, допускаются следователями. Однако нередко с ошибками следствия связаны ошибки, допускаемые иными субъектами, прежде всего, лицами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность. В связи с этим дополнительно к классификации следственных ошибок, предложенной Г.А. Зориным,

Белкин Р.С. предложил включить дополнительно несколько других типов ошибок, связанных со следственными, а именно: ошибки при исследовании и оценке информации, содержащейся в оперативных источниках при проведении оперативно-розыскных мероприятий обеспечивающего характера; ошибки в структуре и целях тактической комбинации (операции); ошибки в определении следственных действий как элемента оперативно-тактической комбинации; ошибки в выборе путей и форм реализации оперативной информации при расследовании; ошибочные поступки участников следственного действия, оставшиеся без должного реагирования со стороны следователя. На наш взгляд, указанные ошибки фактически можно отнести к следственным, поскольку, как видно из анализа приведенной классификации, все они допускаются при осуществлении предварительного расследования, а не при его оперативном сопровождении.

Если исходить из самой сущности ошибки в судопроизводстве, то представляется возможным разделить их на ошибки в суждениях и ошибки в действиях. Мы разделяем позицию Белкина Р.С, который предложил именовать ошибки в суждениях гносеологическими, т.е. ошибками в познании -соответственно содержательными и оценочными, и подразделял их на логические и фактические (предметные). Это ошибки, которые могут быть допущены при познании сущности, свойств и признаков объектов, отношений между ними, а также при оценке результатов содержательного познания. Ошибки в содержательном и оценочном познании обычно связаны между собой: познание какого-либо факта, явления, процесса сопровождается оценкой полученной информации в аспекте доказывания. Содержательная ошибка становится исходной для ошибки оценочной.

Чаще всего гносеологические ошибки связаны с оценкой следственной ситуации, которая складывается по делу. К наиболее распространенным объектам ошибочного познания следственной ситуации и ее компонентов можно отнести:

1) ошибочную оценку ситуации как благоприятной или неблагоприятной для расследования;

2) преуменьшение или преувеличение степени осведомленности противостоящих следствию лиц о действиях и решениях следователя;

3).преуменьшение или преувеличение следователем степени значимости неиспользованных источников доказательственной информации и ее содержания;

4) ошибочная оценка ситуации как конфликтной или бесконфликтной, преувеличение или преуменьшение остроты конфликта между следователем и противостоящими ему лицами; ошибка в выборе путей разрешения конфликта;

5) ошибка в эмпирическом предвидении поведения и действий проходящих по делу лиц, последствий планируемых следственных действий;

6) ошибочная оценка следствий разглашения следственной тайны;

7) ошибочные тактические решения, связанные с неполным или неточным учетом объективных факторов, влияющих на процесс практического познания следователем ситуации: дефицит времени, дефицит исходной информации, противодействие расследованию, недостаточный уровень профессиональной подготовки, отсутствие необходимой поисковой или исследовательской техники, ложные стереотипы поведения, консерватизм практики, конкуренция взаимодействующих при расследовании лиц и др.

Кроме того, на следователя, а впоследствии и на обвинителя, влияет чувство ответственности за исход расследования, значительная степень эмоционально-волевого воздействия обстановки, необходимость рисковать, неумение сознательно применять законы и формы мышления или их незнание. Эти факторы также оказывают свое влияние на формирование ошибок гносеологического характера.

Фактические, или предметные, ошибки - искаженное представление об отношениях между предметами объективного мира, при этом предметные ошибки, которые относятся к содержанию умозаключения, могут быть замечены и исправлены только тем, кто знаком с самим предметом, о котором идет речь. Наглядный пример - ошибки в уголовно-правовой квалификации расследуемого события, естественно, что подобные фактические ошибки может обнаружить только лицо, компетентное в подобного рода вопросах.

Ошибки в действиях (деятельностные, операционные) связаны с осуществляемыми субъектом деятельности операциями и процедурами в процессе расследования, экспертного исследования или судебного разбирательства уголовных дел. Они заключаются в нарушении предписаний последовательности этих процедур, в отступлении методики их осуществления, в неправильном использовании средств деятельности или использовании негодных средств и т.п.

Как правило, при реализации ошибочного решения действия, которые ему адекватны, нельзя назвать ошибочными: они именно таковы, какими должны быть для достижения намеченной цели. Но при ошибочном решении могут оказаться ошибочными и действия следователя, что усугубляет ситуацию в целом. Например, следователем принято ошибочное решение задержать подозреваемого. Ошибочным оно было потому, что для этого еще не было достаточных оснований и сам факт задержания раскрывал тактический замысел следователя преждевременно, ибо успешная реализация этого замысла требовала наличия определенных условий, которых к моменту намеченного задержания не возникло. В силу неумелой организации и неквалифицированных действий задержание осуществить не удалось. Одна ошибка, деятельностная, наложилась на другую - логическую. От подобных ошибок не застрахована реализация и верных решений. Здесь возможны два варианта:

а) в тех случаях, когда у субъекта действий имеется выбор, он выбирает ошибочный вариант - и действия не достигнут цели;

б) в тех случаях, когда такого выбора нет и возможно лишь определенное действие, ошибка заключается в неправильном выборе средств действия или отказе от рекомендуемой процедуры его осуществления.

Р.С. Белкин классифицировал деятельностные следственные ошибки на:

1. ошибочный выбор действия из имеющихся вариантов;

2. совершение действий на «авось», без предварительной подготовки, анализа возможных результатов;

3. ошибки, допускаемые вследствие незнания рекомендованной методики осуществления действия, алгоритма его осуществления, необходимых для его успешности условий;

4. ошибки в выборе средств действия или использование непригодных либо неисправных средств;

5. ошибки при комплексировании приемов и средств осуществления деятельности - вариантами таких ошибок бывают:

- ложное представление о смысле тактической комбинации, когда ею именуют простую очередность тех или иных приемов и средств, которые практически не связаны друг с другом, например, именуют тактической комбинацией (операцией) совокупность приемов и средств отождествления личности погибшего, когда решение задачи одним из них делает ненужными все остальные, содержащиеся в этом перечне;

- нарушение необходимой последовательности запланированных действий;

- некритический подбор исполнителей действий, входящих в комплекс, и, как следствие, неквалифицированность этих действий;

6. ошибки в действиях как следствие ошибок в рефлексии;

7. непринятие надлежащих мер по минимизации тактического риска;

8. действия без учета вероятного противодействия расследованию. Опасность деятельностных ошибок заключается в том, что вследствие реальности, а порой и необратимости их результатов, они могут быть с трудом нейтрализованы.

Что касается ошибок уголовно-правового и уголовно-процессуального характера, то в большей своей части они совершаются не по ошибке, а скорее являются упущениями, допускаемыми по легкомыслию или самонадеянности.

Дела о взяточничестве нередко представляют значительную сложность и трудоемкость для расследования. Указанные преступления совершаются, как правило, без свидетелей, скрытно. Организованные преступные группы взяточников зачастую подкупают работников контролирующих, а порой и правоохранительных органов, что обеспечивает им длительную безнаказанность и позволяет преступной группе вовлекать все новых членов. Указанные обстоятельства обуславливают риск совершения в ходе предварительного расследования значительного количества самых разнообразных ошибок, которые могут повлиять в последующем на ход судебного разбирательства дела. В связи с этим государственный обвинитель должен знать типичные ошибки, допускаемые при расследовании взяточничества, чтобы иметь возможность их выявлять и нейтрализовывать их негативные последствия.

На основании приведенных выше классификаций, предлагаемых для следственных ошибок, характерных для досудебных стадий уголовного процесса, мы предлагаем собственную классификацию ошибок, совершаемых при расследовании и рассмотрении в суде дел о взятках. При этом мы исходим из необходимости единой классификации ошибок, допускаемых на различных стадиях процесса, в том числе и государственными обвинителями в ходе судебного разбирательства и предлагаем следующую классификацию выделенных в ходе исследования типичных следственных ошибок и ошибок обвинения по делам о взяточничестве в зависимости от:

а) стадии уголовного процесса, на которой они могут быть совершены;

б) субъекта совершения (совершаемые только следователем, только государственным обвинителем, смешанные);

в) содержания (уголовно-процессуальные; уголовно-правовые; организационно-тактические; комплексные).

Поскольку характер выявления взяточничества в значительной мере определяет особенности расследования и формирования типичной следственной, а затем и судебной ситуации, мы предлагаем прежде всего подразделить ошибки и складывающиеся на их основе ситуации по моменту возникновения и глубине проникновения в уголовное судопроизводство:

- на стадии проверки информации о совершенном преступлении до принятия решения о возбуждении уголовного дела (поскольку, если заявитель обращается в правоохранительные органы по поводу вымогательства у него взятки или о готовящемся вручении ему взятки, возбуждению уголовного дела часто предшествует сложная работа по организации и проведению оперативного эксперимента для задержания преступника с поличным);

- на стадии предварительного следствия;

- при рассмотрении уголовного дела в суде, в том числе в подготовительной части судебного заседания, в стадии судебного следствия, в судебных прениях, при постановлении приговора;

- при производстве в кассационной инстанции;

- при производстве в надзорной инстанции;

- при возобновлении дела ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.

Сходную классификацию по глубине проникновения ошибок в уголовное судопроизводство предложил Г.А. Зорин, однако мы считаем ее неполной, поскольку он не предусмотрел возможности возникновения ошибок на стадии проверки заявления о совершенном преступлении, начав классификацию сразу со стадии предварительного следствия. Проведенный анализ показывает, что ошибки, совершаемые при проверке заявления о взяточничестве, часто имеют решающее значение для дальнейшей судьбы уголовного дела.

Также нам представляется излишне громоздкой классификация Г.А. Зорина «ошибочногенных ситуаций» по направлениям: в объекте, субъекте; в выборе места, времени, способа; в механизме совершения преступления и т.п.По нашему мнению, более целесообразно и просто классифицировать ошибки по направлениям: в элементах состава преступления (включая сюда сокрытие, инсценировку и оформление алиби); в оценке доказательств; в интерпретации исходных данных; в построении версий; в формировании моделей; в выборе методов действий.

Для разработки единой классификации ошибок, совершаемых при расследовании и судебном рассмотрении уголовных дел о взяточничестве, мы предлагаем использовать следующие критерии: во-первых, ошибки, совершаемые на различных стадиях уголовного процесса. Во-вторых, по содержанию ошибок: организационно-тактические, уголовно-правовые, уголовно-процессуальные и комплексные ошибки. В-третьих, каждая разновидность ошибок по содержанию по своей сущности должна подразделяться на гносеологические и деятельностные ошибки.

По существу деятельностные ошибки могут быть связаны с ошибками гносеологическими и представляют собой реализацию ошибочных результатов познания тех или иных фактов или явлений, принятых на основе этого решения. Но они могут быть и не связаны с гносеологическими ошибками, выражаясь в ошибочном выборе варианта действий по реализации верных результатов познания обстоятельств дела. При этом правильная организация предварительного следствия и поддержания государственного обвинения, а так же грамотное использование тактических приемов в большинстве случаев способно уберечь от совершения и уголовно-правовых, и уголовно-процессуальных ошибок.

В-третьих, по последствиям совершения ошибок: разделение их на устранимые ошибки, последствия совершения которых можно устранить или нейтрализовать путем представления новых доказательств или проведения дополнительных следственных или судебных действий; и неустранимые ошибки, последствием совершения которых является невозможность в дальнейшем использовать добытое доказательство, а также восполнить утраченную информацию с помощью представления новых доказательств или проведения дополнительных следственных или судебных действий.

Анализ судебно-следственной практики показывает, что с момента назначения судом дела к рассмотрению до начала судебного следствия нередко проходит значительный промежуток времени, либо уголовное дело возвращается на новое рассмотрение кассационной инстанцией. В связи с этим не всегда имеется возможность организовать поддержание государственного обвинения одним и тем же обвинителем, поэтому анализ совершенных на разных стадиях ошибок дает возможность не допустить совершения новых ошибок, а так же заблаговременно принять меры к устранению или нейтрализации уже совершенных ошибок. Для большей наглядности мы предлагаем следующую схему, которая также может быть использована государственным обвинителем при изучении уголовного дела и подготовке к судебному разбирательству.

Подобная классификация достаточно подробна, но рекомендуется для составления различных обзоров, формирования методических рекомендаций применительно к разным категориям уголовных дел, для обобщения следственной и судебной практики, т. е. может быть применима больше в науке, чем на практике.

В силу дефицита времени, государственный обвинитель не всегда имеет возможность достаточно подробно ознакомиться с материалами уголовного дела, поэтому для нужд практики мы считаем обоснованным несколько упростить данную классификацию ошибок.

Мы предлагаем подразделить ошибки на:

1. ошибки, совершение которых возможно только на стадии предварительно расследования;

2. ошибки, совершение которых возможно только на стадии судебного рассмотрения уголовного дела;

3. смешанные ошибки - относя сюда ошибки, совершение которых возможно как на стадии предварительного расследования, так и в суде, в том числе производные ошибки - ошибки, первоначально допущенные на предварительном следствии, но не выявленные и принятые как достоверные данные государственным обвинением.

По возможности устранения или нейтрализации последствий совершения указанных ошибок их можно поделить на устранимые и неустранимые. Негативные последствия устранимой ошибки можно компенсировать представлением дополнительных доказательств. Например, исключение в качестве доказательства по делу данных экспертизы, не лишает государственного обвинителя возможности заявления ходатайства о проведении повторной или дополнительной экспертизы по тому же основанию.

Неустранимыми ошибками можно назвать ошибки, по результатам совершения которых утрачено доказательство, восполнить которое в судебном заседании не представляется возможным. Например, на следствии предъявлено обвинение по более мягкому составу, тогда как в действиях лица содержатся признаки совершения более тяжкого преступления. Поскольку, в соответствии с действующим законодательством невозможно ухудшать положение подсудимого, государственный обвинитель может поддержать обвинение только в рамках предъявленного обвинения.

Спорным является вопрос: является ли устранимой следственная ошибка, если для ее устранения необходимо возвратить уголовное дело прокурору в порядке ст.237 УПК РФ? Мы полагаем, что поскольку в том виде, в каком материалы уголовного дела направляются в суд, без возвращения дела прокурору рассмотреть уголовное дела не представляется возможным, то и в подобной ситуации можно вести речь о совершении \следователем неустранимой ошибки. Поскольку суд может и не поддержать ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору и постановить оправдательный приговор, либо прекратить дело по реабилитирующим основаниям

Организационно-тактические ошибки. По делам о взяточничестве следственные ошибки могут быть допущены на различных стадиях процессе, начиная с проверки заявления о совершенном преступлении. На стадии возбуждения дела и на первоначальном этапе расследования взяточничества содержательные ошибки любого вида являются последствиями совершения организационно-тактических ошибок. Одни из самых распространенных ошибок данного этапа - ошибки, совершаемые при проведении оперативного эксперимента по задержанию взяткополучателя с поличным. Они часто бывают необратимыми и оказывают свое влияние на всю дальнейшую судьбу уголовного дела.

Следует отметить, что ошибки уголовно-правового плана на данной стадии процесса имеют не столь важное значение, поскольку квалификация действий виновного лица в дальнейшем может быть скорректирована при предъявлении обвинения. Однако если по обстоятельствам совершенного усматривается совокупность разнородных преступлений, в том числе взяточничество, следует так спланировать первоначальные следственные мероприятия, чтобы «по горячим следам» не упустить информацию, значение которой может быть оценено лишь впоследствии, когда восполнить ее утрату будет уже невозможно.

Наиболее характерны для данной стадии процесса ошибки:

а) уголовно-процессуального характера - при оформлении материалов оперативного учета, возбуждении уголовного дела и проведении первоначальных следственных действий: обысков, осмотров места происшествия и первоначальных допросов свидетелей и подозреваемого;

б) организационно-тактические ошибки - в основном при организации полноценной проверки поступившего заявления о готовящемся преступлении и проведения первоначальных следственных действий, обычно совершаются в силу недостатка опыта проведения оперативно-розыскных мероприятий либо при недостаточности средств для их организации.

Например, по уголовному делу в совершении вымогательства взятки в особо крупном размере обвинялся Р. - судебный пристав-исполнитель за незаконное окончание исполнительного производства о взыскании недоимки по налогам в отношении ТОО «Прогресс-Аркстар». Заявитель - генеральный директор ТОО представил сотрудникам РУОП аудиокассеты, на которые он сам записывал разговор по поводу передачи взятки в виде 5 ООО руб. и 2 ООО долларов США. Впоследствии указанные кассеты были приобщены к материалам уголовного дела в качестве вещественных доказательств. Р. был задержан в ходе оперативного эксперимента, после получения взятки. В судебном заседании Малафеев, сотрудник РУОП, проводивший задержание, пояснил, что «кажется, давал диктофон заявителю, так как у него был плохой (однако факт передачи спецсредства оформлен не был, - авт.)... Какое точно оперативно-розыскное мероприятие в отношении Р. мы проводили, я точно не знаю, наверно задержание при получении взятки».

Кроме того, заявление о факте вымогательства взятки, приобщенное к материалам уголовного дела, не имеет даты, на нем имеется резолюция начальника РУОП «передать для возбуждения уголовного дела» от 18.04.2000. Судом установлено, что заявление в момент его подачи 14.04.2000 г. сотрудники РУОП не стали регистрировать, а «консультировали заявителя» до 18.04.2000 (согласно показаниям сотрудников РУОП в судебном заседании).

Характерной особенностью проводимого оперативно-розыскного мероприятия стало то, что помеченные купюры, переданные в виде взятки Р., в ходе мероприятия не были обнаружены, поскольку сотрудники РУОП не задержали его на месте происшествия, чтобы «дать возможность распорядиться деньгами» (как следует из материалов дела - авт.). В результате Р., возвращаясь с места получения денег, разменял на рынке у неустановленных следствием лиц предмет взятки - 200 долларов США на рубли, с которыми и был задержан. Впоследствии это дало Р. возможность утверждать в судебном заседании, что никакой взятки в виде долларов США он не получал.

Фоноскопическая экспертиза аудиокассет была проведена только по решению суда в ходе рассмотрения уголовного дела.

Не было установлено, из каких средств заявитель представил деньги для передачи их в качестве предмета взятки.

Несмотря на недочеты в работе сотрудников РУОПа и благодаря грамотной работе следствия и государственного обвинения Р. был осужден по ч.3 ст.30 ч. 4 п.п. В, Г ст.290 УК РФ за покушение на получение взятки, поскольку получил только часть оговоренной суммы.

Вторую группу организационно-тактических ошибок составляют ошибки, совершаемые субъектами, осуществляющими предварительное следствие, после возбуждения уголовного дела и до направления уголовного дела в суд. Причин их совершения достаточно много.

Одной из первых причин следственных ошибок по указанной категории дел можно назвать ненадлежащее взаимодействие органов дознания и. следственных аппаратов в силу неверного или неполного определения характера и объема предстоящего расследования, особенно по большим, многоэпизодным делам. Органы дознания в порядке реализации оперативных материалов по единому большому производству нередко возбуждают вместо одного несколько уголовных дел, которые направляются следователям разных следственных подразделений и аппаратов, а должный обмен информацией при этом не налаживается, утрачивается связь между ними. В результате происходит сужение предмета исследования и доказательственной базы, некоторые важные обстоятельства остаются вне поля зрения следователя и не выясняются.

Возможны случаи, когда в разных регионах страны отказывается в возбуждении уголовного дела в отношении одних и тех же лиц, субъектов взяточничества. Как основание для прекращения уголовного преследования против взяткодателей, например, наряду с другими обстоятельствами отмечается и совершение преступления впервые, между тем, при соответствующем обмене информацией, невозможно было бы утаить тот факт, что данный субъект уже неоднократно давал взятки, и в отношении него нет оснований для освобождения от уголовной ответственности.

Во-вторых, и расследование, и поддержание государственного обвинения значительно затрудняется в тех случаях, когда уголовное дело из-за большого объема направляется в суд частями. Хотя и понятно стремление следователей избежать создания дел-гигантов, однако, в этих случаях те из субъектов, которые изобличают своих соучастников, и те, кого они изобличают, оказываются обвиняемыми по разным делам. Если первые оказываются осужденными раньше вторых, особенно к длительным срокам лишения свободы, то они могут утратить желание изобличать других субъектов взяточничества и их посредников, отказываются от ранее данных показаний, что порой приводит к невосполнимой утрате доказательств. Следовательно, при определении очередности рассмотрения связанных между собой дел в суде (если нельзя их рассмотреть одновременно) следует учитывать эти особенности.

В-третьих, следователи допускают ошибки в определении обстоятельств, связанных с событием преступления, размерами взяточничества, источниками средств, расходуемых на дачу взяток. Такие ошибки в ряде случаев приводят к тому, что неправильно определяется объем работы по уголовному делу и расследование его поручается следователю районного звена, возможности которого, как известно в этом плане ограничены, а в вышестоящие подразделения следственного аппарата дело передается со значительным опозданием, когда установить необходимые обстоятельства бывает уже невозможно. По этим же причинам несвоевременно создаются следственные бригады для расследования больших дел. А в созданных бригадах иногда не обеспечивается постоянный состав участников, правильное взаимодействие между ними.

В-четвертых, по делам о взяточничестве, сопряженном с совершением других преступлений, ошибки в выборе направления исследования иногда обусловлены тем, что предпочтение отдается установлению обстоятельств совершения сопряженного со взяточничеством преступления, выяснение которых в связи с проведением, например экспертиз, требует продолжительного времени. Расследование факта взяточничества начинается в таких случаях с опозданием, что создает трудности в сборе доказательств. Подобного рода факты встречаются обычно по делам о систематическом взяточничестве, когда взяткодатели передают взятки своему начальству за создание обстановки, позволяющей совершать какие-либо незаконные действия.

В качестве еще одной причины следственных ошибок могут явиться просчеты при анализе обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого, подсудимого. Всегда необходимо помнить, что обвиняемые по делам о взяточничестве резко отличаются, в силу образования и возможности обеспечить себе квалифицированную защиту, от того контингента, с которым чаще всего приходится иметь дело следователю. Они обычно положительно характеризуются, образованы, умно и с достоинством держатся на допросах. Испытывающий при работе по большому количеству дел постоянные психологические перегрузки следователь может невольно проникнуться симпатией к такому обвиняемому, особенно, если он начинает давать желательные для следствия показания, изобличающие других фигурантов. Переоценивая порядочность такого обвиняемого, некритически оценивая так называемые «чистосердечные показания», излишне доверяя им и положив в основу обвинения, можно столкнуться с тем, что в судебном заседании он откажется от них, сужая доказательственную базу по данному уголовному делу.

Иногда следователь неосторожно снабжает обвиняемого информацией по делу, например, путем проведения с ним очных ставок, не вызванных тактической необходимостью. Полученные сведения тот умело вплетает в свои ложные показания, что усложняет их проверку. Не следует забывать также, что некоторые из взяточников отличаются своего рода артистизмом, умением эмоционально воздействовать на собеседников.

Ошибки при расследовании дел о взяточничестве нередко связаны и с трудностями распознания самооговора. Подобные показания, в силу своей убедительности, часто принимаются следователем как прямое доказательство по делу. По-видимому, притягательная сила признания связана с тем, «что, признавая себя виновным в совершении преступления, подследственный свидетельствует против себя, во вред себе. Вера в защитный импульс, инстинкт самосохранения, якобы всегда препятствующий ложному признанию, распространена гораздо шире, чем можно себе представить. А это подчас порождает слепое доверие к признанию, приводит к тому, что с его получением расследование фактически заканчивается, признание остается без надлежащей проверки и критической оценки». Между тем мотивы самооговора бывают самыми неожиданными. Например, иногда в получении взяток признаются, чтобы избежать ответственности за совершение иного, более тяжкого преступления, либо, в силу правовой неграмотности, оговаривают себя в более тяжком преступлении, чем в действительности было совершено.

Нередки случаи, когда следователи ошибочно доверяют показаниям лица об участии во взяточничестве, хотя по некоторым обстоятельствам нетрудно догадаться, что, давая эти показания, оно ничем не рискует. Так обвиняемый, зная о том, что доказано его участие во многих эпизодах взяточничества, может, фактически не усугубляя свое положение, «признаться» еще в двух-трех эпизодах и оговорить при этом других лиц. Оговору способствует и широко распространенное среди населения убеждение, будто взяточничество, исключая захват с поличным, доказывается исключительно показаниями свидетелей и обвиняемых; следовательно, оговор не надо подтверждать ничем «материальным». Что же касается мотивов оговора, то они не обязательно связаны с прошлыми неприязненными отношениями между обвиняемым и оговоренным лицом.. Как отмечает А.Р. Ратинов, ложные показания, соединенные с обвинением других лиц, могут быть даны в силу желания «разделить» ответственность или полностью переложить ее на других, скрыть подлинных преступников и причастных к делу лиц, утаить похищенное имущество и т.п.. Наконец, следователь, как вообще все люди, нередко использует в мышлении стереотипы, «стандартизированные», упрощенные образы какого-либо явления действительности, схемы, лишь фиксирующие некоторые черты явления, иногда не реально существующие, а приписываемые ему субъективно. По многоэпизодному делу такой стереотип выражается в рассмотрении каждой последующей ситуации, как аналогичной предыдущей, и такая инерция тем сильнее, чем больше эпизодов в деле. Недостаточный профессионализм может позволить некоторым работникам делать выводы по принципу «в этой системе - все взяточники». Разновидностью той же стереотипизации, переходящей в предубеждение, является перенос вины посредника на взяткополучателя. Добывая все новые факты, доказывающие получение взятки определенным лицом (чаще всего посредником), следователи иногда забывают о том, что эти факты никак не подтверждают показания последнего о якобы дальнейшей передаче им взятки должностному лицу. В отношении дальнейшей передачи взятки у следователя по-прежнему единственный источник доказательств - показания посредника. Иногда это лицо в действительности является не посредником, а взяткополучателем, но, стремясь уйти от ответственности, перекладывает вину в получении взятки на другое должностное лицо.

Уголовно-правовые ошибки по большинству уголовных дел можно отнести к ошибкам, характерным как для следствия, так и для государственного обвинения. Уголовно-правовыми ошибками, в зависимости от основных элементов взяточничества, можно считать ошибки в субъекте или объекте преступления, в субъективной или объективной стороне преступления, что в результате влечет ошибки в квалификации содеянного.

Здесь же встает вопрос о часто встречающейся комплексной ошибке, сочетающей в себе уголовно-процессуальную и уголовно-правовую ошибки, -завышении объема обвинения и направления уголовного дела в суд с квалификацией действий обвиняемого по более тяжкому преступлению, чем он совершил, либо чем достоверно доказано следствием. По делам о взятках это, прежде всего:

1. Квалификация действий взяткодателя по ст. 291 УК РФ в случаях, когда имеются основания для прекращения в отношении него уголовного преследования.

2. Квалификация действий взяткополучателя по ч.2, ч.З или ч. 4 ст. 290 УК РФ, тогда как в его действиях содержится состав преступления, предусмотренный ч.1 ст. 290 УК РФ. Ошибочная квалификация по ч.4 ст.290 УК

РФ влечет так же и необходимость рассмотрения уголовного дела не в районном суде, а в суде областного звена.

3. Квалификация действий взяткополучателя по ст.290 УК РФ, тогда как им совершено иное преступление (очень часто таким образом квалифицируются мошеннические действия со стороны вымогающего взятку).

Обычно следователи и даже государственные обвинители оправдывают свои действия по принципу «авось проскочит» или тем, что если обвинение по более тяжкому составу в суде развалится, у государственного обвинителя всегда будет возможность просить переквалифицировать действия подсудимого на менее тяжкие. Впрочем, нельзя исключать в таких случаях и добросовестное заблуждение следователя и судебную практику, которая часто бывает противоречивой при толковании аналогичных случаев разным образом. Можно отметить, что следователь при квалификации действий по наиболее тяжкой статье идет на риск, с косвенным умыслом допуская любую из альтернативных квалификаций преступления, которому он посвятил процессуальный срок расследования дела. Подобная позиция не всегда является правильной, поскольку может вызвать сильное противодействие со стороны обвиняемого, способного пойти на конфликт со следователем, ломая его тактические программы, а иногда и всю стратегию дела. Известны случаи, когда подсудимые, узнав, что их действия были необоснованно квалифицированы следователем по наиболее тяжкой статье, отказывались от данных ранее правдивых показаний и, оказывая воздействие на свидетелей, создавали себе ложное алиби, полностью уходили от ответственности.

Уголовно-процессуальные ошибки также достаточно характерны для следствия. Сюда можно отнести все ошибки, совершаемые при решении вопроса об относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств. Ошибки указанного вида выявляются при определении предмета доказывания по конкретному уголовному делу

Так же можно отметить, что отмеченные ошибки квалификации неразрывно связаны с ошибкой в определении следователем объема предъявленного обвинения, т.е. с уголовно-процессуальной ошибкой.

Для ошибок, совершаемых при предъявлении обвинения по уголовным делам о взяточничестве, характерно так же частое нарушение следователями требований ст.171 УПК РФ, особенно при определении стоимости предмета взятки.

Например, Г., участковый инспектор милиции, обвинялся органами предварительного следствия в получении взятки в виде продуктов питания и алкогольных напитков от заведующей магазином Кирилловой, за не составление акта о нарушении правил торговли продуктами питания. Уголовное дела по данному факту было возбуждено 08.04.2000 г. по заявлению Кирилловой, после того как ей стало известно, что материал по ст. 200 УК РФ, составленный Г., был передан в суд. Кроме того, 10.04.2000 г. в правоохранительные органы обратился частный предприниматель Власов с заявлением о том, что в апреле 1999 г. Г. получил взятку и от него за сокрытие факта выявленных нарушений правил торговли в магазине Власова.

Примечательно, что данное уголовное дело возвращалось прокурором для производства дополнительного расследования, поскольку обвинение, предъявленное Г. по первому эпизоду, не было конкретизировано: в постановлении следователь указал, что взятка была получена в виде продуктов питания на общую сумму 149 рублей 80 копеек, не перечисляя конкретную стоимость каждого продукта питания, составившего предмет взятки. Однако по второму эпизоду прокурор не усмотрел каких-либо нарушений.

Вместе с тем, выводы следствия о виновности Г. в получении взятки в виде продуктов питания от Власова основаны только на показаниях заявителя. Г. отрицал свою виновность в получении взятки от Власова. Следствием не был установлен конкретный перечень и стоимость продуктов питания переданных в качестве взятки, в том числе на основании товарных накладных или иных документов, подтверждающих наличие ассортимента и стоимости этих продуктов на момент их передачи в магазине. Не установлено, кем и каким образом была погашена сумма, потраченная на взятку.

В итоге суд оправдал Г. по факту получения взятки от Власова за недоказанностью обвинения. По эпизоду с Кирилловой действия Г. по ходатайству государственного обвинителя были переквалифицированы на п. В ч. 2 ст. 159 УК РФ.

К числу комплексных - организационно-тактических и уголовно-процессуальных ошибок можно отнести необоснованное затягивание сроков предварительного расследования и неоднократное продление сроков следствия, со ссылкой на необходимость проведения повторных допросов и очных ставок, например.

Так, по уголовному делу по обвинению судебного пристава-исполнителя Реева по ст. ст. 290 ч. 4 п.п. В, Г и 292 УК РФ, следователь в постановлении от 02.06.2000 г. ссылается в качестве оснований для продления сроков предварительного расследования на необходимость проведения очной ставки Реев - Рыбкин (взяткодатель). Между тем, 20.04.2000 г. между этими лицами уже проводилась очная ставка, о чем был составлен протокол. Как следует из материалов дела, направленных в суд, других очных ставок между указанными лицами в последующем не проводилось. Зато имеется постановление следователя от той же даты о признании взяткодателя потерпевшим и гражданским истцом, тогда как уголовное преследование за дачу взятки в отношении него было прекращено лишь 07.07.2000, после возвращения прокурором уголовного дела для производства дополнительного расследования.

 

Автор: Посохина И.В.