Особенности компенсации потерпевшим причиненного ущерба в Российской Федерации (статья)
Возмещение материального ущерба, причиненного преступлением, а также восстановление иных охраняемых законом прав потерпевшего, является одной из важнейших задач, стоящих перед государством (в том числе при осуществлении уголовного судопроизводства). Данный вывод вытекает как из конституционных норм (ст.ст. 2, 17, 35, 45, 52 Конституции Российской Федерации), так и из положений п. 1 ч. 1 ст. 6 и ч. 3 ст. 42 УПК РФ. Некоторыми авторами возмещение вреда, причинённого преступлением, рассматривается как одна из задач уголовного процесса. Однако декларированная необходимость достижения указанной задачи уголовного процесса не подкрепляется соответствующими отраслевыми и межотраслевыми нормами.
В отсутствие других механизмов возмещения причиненного преступлением ущерба (компенсации вреда) заявление потерпевшим гражданского иска в уголовном процессе является на сегодняшний день единственно возможной формой защиты нарушенных интересов. Такая форма защиты права является традиционной для отечественного уголовно-процессуального законодательства (ст. 6 УУС 1864 года, ст. 15 УПК РСФСР 1923 года, ст. 29 УПК РСФСР 1960 года, ч. 3 и 4 ст. 42, ст. 44 УПК РФ). Беспошлинный иск потерпевшего - ничем не ограниченный доступ к правосудию. Поэтому более чем странными, высказываемыми без надлежащего теоретического обоснования, являются предложения некоторых ученых об исключении рассматриваемого института из российского уголовного процесса. Представляется, что верным является мнение Ю. Лившица и А. Тимошенко, которые полагают: «исключить институт гражданского иска из уголовного процесса означало бы создать дополнительные привилегии для обвиняемого и лишить лицо, которому в результате преступления причинен материальный и моральный вред, предоставленных ему Конституцией РФ гарантий». Как обоснованно отмечается в литературе, рассмотрение гражданского иска в уголовном процессе обеспечивает наиболее быстрое восстановление нарушенных прав потерпевшего, способствует недопущению противоречивых выводов по одним и тем же вопросам. К сожалению, в числе прав потерпевшего, закрепленных в ч. 2 ст. 42 УПК РФ, не приведено право на заявление им гражданского иска. Соответственно, это право не указывается в рекомендуемом бланке постановления о признании потерпевшим (приложение № 53 к ст. 476 УПК РФ) и не разъясняется потерпевшему при объявлении данного постановления. Представляется, что в данном случае имеет место дефект юридической техники, который необходимо устранить путем дополнения ч. 2 ст. 42 УПК РФ пунктом соответствующего содержания.
Дискуссионным является вопрос об этапах процессуальной деятельности, в течение которых может быть заявлен гражданский иск. В первоначальной редакции ч. 2 ст. 44 УПК РФ, действовавшей до 04 июля 2003 года, гражданский иск мог быть предъявлен до окончания предварительного следствия, что не отражало интересы потерпевшего и подвергалось справедливой критике в литературе. В дальнейшем данная норма ст. 44 УПК РФ была изменена Федеральным законом от 04 июля 2003 года, и в настоящий момент гражданский иск может быть предъявлен до окончания судебного следствия при разбирательстве уголовного дела в суде первой инстанции. Как справедливо отмечается в литературе, такое решение вопроса таит опасность создания значительных трудностей при рассмотрении многотомных групповых дел, так как может вызвать (в связи с предъявлением иска в конце судебного следствия) необходимость повторного допроса свидетелей. Суду также будет необходимо признать соответствующее лицо гражданским ответчиком, разъяснить ему (им) процессуальные права, предоставить время для подготовки защиты от иска, повторно исследовать ряд доказательств и т.п., что неминуемо скажется на сроках рассмотрения уголовных дел и может нарушить права подсудимого. Представляется, что интересам потерпевшего в полной мере отвечает опробованная УПК РСФСР 1960 года норма о возможности заявления иска до начала судебного следствия.
Полностью игнорируются интересы потерпевшего на заявление гражданского иска при рассмотрении судом уголовных дел в отношении лиц, совершивших запрещённое уголовным законом деяние в состоянии невменяемости (гл. 51 УПК РФ). В число вопросов, которые должны быть исследованы и разрешены при рассмотрении уголовных дел в отношении указанной категории лиц, не входят вопросы гражданского иска (ст. 442 УПК РФ).
В соответствующем Постановлении Пленума Верховного Суда СССР, а также решениях высших судебных инстанций по конкретным делам, прямо указывалось на необходимость рассмотрения вопроса о возмещении ущерба по таким категориям уголовных дел только в порядке гражданского судопроизводства. Как следует из толкования норм действующего уголовно-процессуального закона, удовлетворение гражданского иска возможно только при постановлении обвинительного приговора (ст. 309 УПК РФ). Так как при рассмотрении уголовных дел в порядке гл. 51 УПК РФ выносится иное решение - постановление (ст. 443 УПК РФ), рассмотрение гражданского иска потерпевшего судом не осуществляется. Однако для потерпевшего не имеет большого значения, действиями какого - вменяемого или невменяемого лица нарушены его интересы. Кроме того, согласно действующему гражданско-процессуальному законодательству от уплаты государственной пошлины освобождаются только истцы по искам о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением. Но потерпевшему безразличны юридические тонкости и термины, ему необходимо добиться возмещения причиненного ущерба вне зависимости от того, причинен он преступлением, либо запрещённым уголовным законом общественно опасным деянием. Таким образом, право потерпевшего на заявление гражданского иска безосновательно ограничено. Это говорит о невыполнении государством в полном объёме установленной Конституцией Российской Федерации обязанности обеспечить потерпевшему доступ к правосудию и компенсацию причинённого ущерба.
Представляется необходимым исключение данного ограничения из УПК РФ, с предоставлением потерпевшему права на заявление гражданского иска по любой категории уголовных дел. Для дополнительной регламентации данного предложения отметим, что согласно пункту 1 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью под «жертвами» понимаются лица, которым индивидуально или коллективно был причинён вред в результате действия или бездействия, нарушающего действующие уголовные законы государств-членов. Таким образом, при применении к жертве положений Декларации не предусматриваются какие-либо исключения в зависимости от индивидуальных характеристик лица, действиями которого был нарушен уголовный закон.
Не отражают интересов потерпевшего и изменения, внесенные в ст. ст. 115 и 116 УПК РФ Федеральным законом от 04 июля 2003 года. В отличие от первоначальной редакции указанных статей Кодекса, в настоящий момент наложение ареста в целях исполнения приговора в части гражданского иска возможно только на имущество обвиняемого, подозреваемого, полученное ими в результате преступных действий либо нажитое преступным путём.
Как справедливо отмечается в литературе, такая регламентация данной меры процессуального принуждения существенно ограничивает конституционное право потерпевших на возмещение причинённого преступлением материального ущерба. Определить, что имущество нажито преступным путём, можно только вступившим в законную силу приговором суда. Кроме того, практически полностью исключается возможность наложения ареста на имущество лиц, несущих по закону материальную ответственность за действия обвиняемого, поскольку имущество этих лиц не получено в результате преступных действий. Не содержат установленных УПК РФ ограничений перечня имущества, на которое может быть наложен арест, и процессуальные законы других отраслей права (ст. напр. ст. 140 ГПК РФ, ст. 91 АПК РФ).
Представляется, что в целях повышения уровня защиты материальных интересов потерпевших, в частях первых ст.ст. 115 и 116 УПК РФ необходимо закрепить норму о возможности наложения ареста на любое имущество обвиняемого, подозреваемого или лиц, несущих ответственность за их действия, за исключением имущества, на которое не может быть обращено взыскание в соответствии с ГПК РФ. Интересы потерпевшего не учитываются также при отмене приговора в части гражданского иска судами вышестоящих инстанций (в связи с нарушением прав обвиняемых, неправильным определением порядка взыскания и любыми другими нарушениями). В этом случае дело направляется на новое рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства. Оценка доказательств в этом случае будет производиться судом по правилам ГПК РФ, который является более сложным для потерпевшего. В большинстве случаев потерпевшему необходимо будет собрать и представить суду новые доказательства, воспользоваться услугами представителя, что неминуемо повлечёт дополнительные расходы.
В связи с изложенным, представляется целесообразным закрепление в уголовно-процессуальном законе положительно зарекомендовавшей себя нормы ст. 785 УУС о возможности рассмотрения гражданского иска уголовным судом после постановления приговора. Такая регламентация рассматриваемого вопроса будет соответствовать и рекомендациям Совета Европы. В целях соблюдения прав потерпевшего и обеспечения скорейшей компенсации причинённого преступлением ущерба, целесообразно также предусмотреть возможность рассмотрения гражданского иска тем же судом, который принял решение о прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям. К сожалению, такое право суду законом не предоставлено. Редкие решения судов первой инстанции, прекративших дело в связи с амнистией или истечением сроков давности с одновременным рассмотрением гражданского иска, отменяются вышестоящими судами в отношении гражданского иска с направлением дела для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства. В целях устранения существующего в настоящий момент неравноправия потерпевшего (гражданского истца) и подсудимого (гражданского ответчика) при прекращении судом уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, необходимо предоставить суду право на одновременное разрешение предъявленного гражданского иска. Для этого требуется дополнение части 2 ст. 239 УПК РФ пунктом четвёртым соответствующего содержания.
В действующем УПК РФ существенно сужена возможность заявления прокурором иска в интересах потерпевшего по сравнению с нормами ранее действовавшего уголовно-процессуального закона (ч. 3 ст. 44 УПК РФ, ч. 3 ст. 29 УПК РСФСР соответственно). При этом большинство потерпевших не обладают необходимыми для подготовки грамотного искового заявления юридическими знаниями, либо денежными средствами для оплаты профессионального представителя. Значительное количество из опрошенных прокуроров, следователей и дознавателей (72,5 %) указали, что потерпевшие постоянно или часто обращаются к ним с просьбой помочь в составлении искового заявления. Представляется, что принципы уголовного судопроизводства (состязательность, равноправие сторон) не будут нарушены в случае предоставления прокурору права заявить иск в интересах любого потерпевшего-гражданина, при условии поступления соответствующего заявления (ходатайства) последнего. Применяя аналогию гражданского закона, данное заявление может рассматриваться в качестве доверенности потерпевшего органам прокуратуры на представительство его интересов при рассмотрении в суде гражданского иска. Если прокурор сочтёт необходимым удовлетворить указанную просьбу потерпевшего, он вправе подготовить исковое заявление и документы, необходимые для расчета согласованных с потерпевшим исковых требований. Соответственно, прокурор будет обязан поддерживать такой иск на судебных стадиях процесса но, по аналогии с правилами ч. 2 ст. 45 ГПК РФ, отказ прокурора от иска не должен лишать потерпевшего права на дальнейшее его поддержание.
Другое дискуссионное ограничение действующего УПК - лишение суда права по собственной инициативе решить вопрос о возмещении материального ущерба, если гражданский иск не предъявлен. Напомним, что согласно п. 7 ч. 1 ст. 303 УПК РСФСР суд вправе был решить данный вопрос при постановлении приговора. В литературе высказывалась точка зрения, что при не предъявлении гражданского иска имущественный интерес потерпевшего должен защищаться в публичном порядке по инициативе суда. Указывается и на необходимость компенсации по инициативе суда морального вреда Данные позиции обосновываются наличием конституционной нормы о задаче государства обеспечить судебную защиту прав и интересов потерпевшего.
Представляется, что оснований для ограничения в рассматриваемом случае принципа диспозитивности не имеется. Безусловно, государство обязано обеспечить потерпевшему возможность предъявить исковые требования к виновному лицу. При этом правом потерпевшего является предъявление таких требований в порядке гражданского или уголовного судопроизводства, либо же не предъявление их вообще. При условии надлежащего разъяснения потерпевшему права на заявление иска, нет никакой необходимости решать вопрос о возмещении материального ущерба по инициативе суда без просьбы потерпевшего об этом. Если иск не заявлен, то в деле отсутствует гражданский истец и гражданский ответчик, им не разъяснялись процессуальные права, эти участники процесса лишены были возможности участвовать в исследовании необходимых доказательств и дать им оценку в ходе прений сторон. Кроме того, потерпевший в данном случае был лишён права обосновывать размер необходимого с его точки зрения возмещения ущерба, и, особенно, компенсации морального вреда, а осуждённый возражать против данных требований. Если же суд всё-таки попытается вынести решение о компенсации морального вреда по собственной инициативе, он будет вынужден взять на себя обязанность и по доказыванию факта причинения морального вреда, и по определению его размера. Таким образом, могут быть нарушены как права потерпевшего на получение справедливого возмещения, так и права осуждённого, в том числе право на защиту. Однако в случае изложения потерпевшим просьбы к суду или прокурору о взыскании с подсудимого определённой суммы в счет возмещения причиненного вреда, необходимо предусмотреть законом обязанность прокурора оказать потерпевшему помощь в оформлении указанных требований и их последующем поддержании.
Следует отметить, что здесь затронуты только некоторые дискуссионные вопросы гражданского иска потерпевшего в уголовном процессе. Как показывает история развития и применения данного института, гражданский иск в уголовном процессе является действенной формой защиты потерпевшим нарушенных преступлением прав и интересов. Представляется, что дальнейшее развитие данного института в полной мере соответствует конституционной обязанности государства по обеспечению потерпевшему компенсации причинённого преступлением ущерба. Возникающие же пробелы в правовом регулировании гражданского иска, на что указывает В. Бозров, возможно устранить путем введения в УПК РФ нормы о допустимости применения по аналогии норм гражданского процессуального права.
Также отметим, что исходя из буквального толкования частей 3 и 4 ст. 42 и части 1 ст. 44 УПК РФ потерпевший может заявить иск только о возмещении имущественного вреда, причинённого преступлением, и (или) о компенсации в денежном выражении причинённого ему морального вреда. Такая регламентация предмета иска потерпевшего безосновательно ограничивает его право на возмещение причинённого преступлением вреда. Необходимо предусмотреть в уголовно-процессуальном законе возможность предъявления потерпевшим к виновному лицу иных, помимо требования о возмещении имущественного вреда, предусмотренных гражданским законодательством способов защиты прав, например, о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права, исполнении обязанностей в натуре, обязанности исправить поврежденную вещь, возмещении убытков.
Не отражает интересов потерпевшего и исключение по УК РФ из числа видов уголовных наказаний предусмотренного ранее статьями 21 и 32 УК РСФСР 1960 года возложения обязанности загладить причинённый вред. Такой подход законодателя не соответствует конституционной норме об обязанности государства обеспечить компенсацию причиненного ущерба (хотя бы и за счет осуждённого). Кроме того, возложение обязанности загладить причинённый вред является одной из мер воспитательного воздействия согласно ч. 2 ст. 90, ст. 91 УК РФ. Аналогичные меры воспитательного воздействия успешно используются в Беларуси и других странах СНГ. Поэтому не вполне понятна логика российского законодателя, который допускает возложение на несовершеннолетнего правонарушителя в качестве меры воспитательного воздействия обязанности загладить причинённый вред, но исключает возложение такой обязанности на совершеннолетнего осуждённого. Представляется, что такой вид наказания как возложение обязанности загладить причинённый вред должен быть предусмотрен УК РФ (возможно, только в качестве дополнительного наказания), а УПК РФ и УИК РФ дополнены соответствующими нормами о порядке исполнения данного наказания осуждённым.
Некоторые исследователи в качестве одного из способов возмещения потерпевшему вреда, причинённого преступлением, рассматривают добровольное его возмещение виновным лицом. Полагаем, что данный способ возмещения вреда не должен рассматриваться в контексте исполнения государством обязанности, предусмотренной статьёй 52 Конституции Российской Федерации, так как для реального «обеспечения» возмещения вреда в указанном порядке какие-либо полномочия государственным органам предоставлены быть не могут.
В действующем российском законодательстве практически отсутствуют нормы, регламентирующие вопросы государственной компенсации потерпевшим ущерба, причиненного в результате совершения преступления. Заметим, что попытки закрепления такой обязанности государства имели место в начале 90-х годов прошлого века. Так, согласно ч. 3 ст. 30 Закона РСФСР от 24 декабря 1990 года «О собственности в РСФСР» «Ущерб, нанесенный собственнику преступлением, возмещается государством по решению суда. Понесенные при этом государством расходы взыскиваются с виновного в судебном порядке в соответствии с законодательством РСФСР». Таким образом, если возмещение ущерба затягивалось, то создавались основания для предъявления потерпевшим исковых требований к соответствующим органам исполнительной власти о выплате компенсации за счет государственного бюджета. Однако введение в действие указанной нормы закона неоднократно приостанавливалось. Редкие позитивные для потерпевших решения судов (в основном, районного уровня), об удовлетворении исков о взыскании с государства причинённого ущерба отменялись вышестоящими судебными инстанциями. Рассматриваемая норма закона «О собственности в РСФСР» так и не начала применяться, а в последующем она была опущена при реформировании гражданского законодательства.
Весьма показательной является и трансформация положений о компенсации причиненного ущерба потерпевшим на конституционном уровне. Согласно ст. 33 принятой в 1991 году Декларации прав и свобод человека и гражданина, права жертв преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает им доступ к правосудию и скорейшую компенсацию причиненного ущерба». Эта статья Декларации была воспроизведена и в Конституции РСФСР путем её дополнения. Однако ст. 52 Конституции Российской Федерации говорит только об обязанности государства обеспечить потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Таким образом, скорейшая компенсация, которую якобы обеспечивает государство, заменена обещанием компенсации неизвестно когда и неясно за чей счёт.
Ряд исследователей при анализе положений ст. 52 Конституции Российской Федерации приходят к выводу, что «нельзя перекладывать на государство вину за совершенное гражданином преступление, и, следовательно, обязанность возместить причинённый ущерб. Оно лишь обеспечивает (исходя из текста ст. 52 Конституции РФ) потерпевшему компенсацию причинённого ущерба, т.е. оказывает потерпевшему материальную помощь в связи с причинённым ущербом». Соглашаясь с мнением других авторов по рассматриваемому вопросу А.С. Карпиков замечает, что на государство возлагается обязанность обеспечить компенсацию причинённого ущерба. Именно «обеспечить», а не «произвести» или «выплатить». Значение употребляемого сказуемого даёт основания полагать, что это отнюдь не означает только лишь выплату потерпевшему средств из бюджета государства.
Полагаем, что указанное толкование статьи 52 Конституции Российской Федерации преступает права потерпевших на компенсацию причинённого ущерба, так как ставят её в зависимость от результатов расследования, платежеспособности виновного и других факторов, а также активности самого потерпевшего. Представляется, что смысл данной конституционной нормы заключается именно в обязанности государства выполнить свою социальную функцию и обеспечить получение потерпевшими (возможно, что относящимся к числу наиболее пострадавших либо наименее защищенных) компенсации ущерба вне зависимости от названных условий.
В целях реального исполнения конституционных предписаний в научной литературе с начала 1990-х годов высказываются многочисленные предложения о создании соответствующих фондов компенсации жертвам преступлении.
Оригинальное предложение высказано Ф.Н. Багаутдиновым, который полагает целесообразным создание специальных государственных фондов двух видов: 1) для возмещения вреда, причинённого здоровью и жизни потерпевших от преступлений; 2) для возмещения вреда, причиненного частной собственности потерпевших.
Коллективом сотрудников Института проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре Российской Федерации в 1997 году разработаны предложения к Положению о государственном фонде помощи потерпевшим от преступных посягательств (далее - Положение). Согласно проекту Положения претендовать на получение помощи могли граждане, которым преступным посягательствам причинен физический вред, близкие родственники погибшего в результате преступления лица, а также лица, жилище и имущество которых уничтожено в результате совершения преступления. Предусматривалось, что оказание материальной помощи в установленных размерах (кратных минимальным размерам оплаты труда в зависимости от тяжести вреда здоровью), должно осуществляться по истечении двух недель с момента подачи гражданином соответствующего заявления. В качестве возмещения понесенных расходов Фонда, помимо иных источников, предусматривалось его право на предъявление последующего иска к осужденному. К сожалению, от субъектов законодательной инициативы данное положение в виде законопроекта в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации не поступало.
Таким образом, даже на уровне законопроекта в новейшей российской истории не рассматривался вопрос о возможных путях выполнения государством декларируемой Конституцией Российской Федерации обязанности обеспечить потерпевшим компенсацию причиненного ущерба.
В литературе предлагаются различные критерии определения лиц, которые могут претендовать на получение помощи за счет государственных средств. Например, по мнению В.В. Милинчук представляется необходимым возмещение ущерба, причинённого здоровью граждан в результате совершения тяжких или особо тяжких преступлений против личности. В.В. Батуев предлагает возложить на государство обязанность осуществлять финансовые выплаты тем заявившим гражданские иски потерпевшим, которым подозреваемые, обвиняемые, подсудимые и гражданские ответчики по тем или иным причинам причиненный преступлением вред не возместили и не компенсировали. Определение критериев потерпевших, которые могут претендовать на помощь за счет государственных средств, требует дальнейшего изучения (в том числе путем проведения социологических и криминологических исследований). В любом случае, такие критерии должны быть определены с учетом разумности и справедливости, а также экономических возможностей нашей страны.
Так как апробированной мировой практикой и наиболее рациональной формой компенсации ущерба потерпевшим от преступления является производство необходимых выплат через созданные для этих целей специальные фонды, активизация разработки законопроектов по созданию подобного фонда в Российской Федерации является насущной необходимостью. В качестве источников формирования такого фонда, помимо государственных ассигнований, возможно предусмотреть и средства от реализации конфискованного имущества, добытого преступным путем. Для этого необходимо внести соответствующие поправки в УК РФ и УПК РФ, а именно, вернуться к положению, существовавшему до неоправданного исключения конфискации из числа уголовных наказаний. Пополнение средств такого фонда возможно и за счет штрафов, уплаченных осужденными во исполнение приговора, а также суммы залога, обращенного в пользу государства.
Вопрос об источниках финансирования, формах, размерах, условиях компенсации потерпевшим причиненного преступлением ущерба требует дальнейшего изучения на стыке уголовного и уголовно-процессуального, административного, финансового права. Однако разработка адекватного существующим социально-экономическим и криминологическим реалиям механизма аккумулирования необходимых средств и последующей выплаты потерпевшим разумных компенсаций существенным образом скажется на повышении уровня их социальной защищенности и положительном отношении к государственным институтам со стороны всего общества.
К сожалению, несмотря на декларирование в Основном законе принципа компенсации государством причиненного преступлением ущерба, в России не делается реальных шагов в этом направлении, что объяснимо не только экономической ситуацией в нашей стране, но и отсутствием у законодателя понимания важности указанного института.
Автор: Чекулаев Д.П.