Предметно-логическое содержание семантической изотопии «еда»
Все концепты, входящие в СИЕ и образующие родовые и видовые изотопии, объединяются на основе денотативных сем, которые находятся в ведении функциональной системы языка, связаны с предметно-логическим содержанием и постоянно воспроизводятся в сознании реципиента. В эпистемологическом отношении мы могли бы сказать «что субстанция содержания образует из малого числа категорий человеческого разума фон, на который накладываются для выражения значения элементы внешнего мира» (цит. по Растье 2001, с. 91). Денотативное значение представляет тот костяк значения, который постоянно находится в памяти человека и способен воспроизводиться в любой ситуации. И.А. Стернин называл этот компонент эмпирическим (Стернин 1985).
Любой концепт, входящий в родовую изотопию, требует идентификации, т.е. установления денотативного значения, которое охватывает только знания, связанные с изучаемыми объектами, характеризует только их. В этом случае денотативное значение находится в соприкосновении с фоновыми знаниями, для актуализации которых необходимы некоторые методы анализа из области когнитивной лингвистики. Пафос когнитивного подхода, по мнению Р.И. Фрумкиной, - в том, чтобы «предложить содержательную интерпретацию как можно большему количеству языковых форм» (Фрумкина 2001, с.265). Это требует обращения не только к значениям, содержащимся непосредственно в тексте, но и к памяти, знаниям и чувственному опыту интерпретатора. По выражению Аткинса и Филлмора, значение слова понимает только тот, кто понимает лежащие за словом фреймы, мотивирующие понятие, которое кодируется словом. С позиций этого подхода «слова или смыслы слов связаны друг с другом не прямо, т.е. слово со словом, а только через их связи с общими фреймами при наличии указания на способ, которым их значения освещают определенные элементы таких фреймов» (Залевская 1999, с. 150). Такими фоновыми знаниями, представленными в виде пропозиции, для номинативных единиц, обозначающих еду, выступают три сферы: способ приготовления, способ употребления, перцептивные характеристики, посредством которых объясняются концепты. В фреймовой характеристике они выступают как слоты единого фрейма.
При определении значения концепта используют эту фреймовую структуру, т.к. по мнению многих ученых, любой концепт может быть представлен как фрейм. Каждый выделенный слот будет представлен рядом предикативных единиц, имеющих в своем составе лимитирующую сему «еда».
В XT репрезентируются глаголы, имеющие в своем составе денотативную сему «способ приготовления», и образуют одноименный слот. Эти же семы получают и номинативные единицы, обозначающие названия блюд, но они нося имплицитный характер и всегда присутствуют в памяти и сознании человека, потому что с помощью этих компонентов производится классификация лексем в соответствующие категории. Лексемы, входящие во фрейм способ приготовления, участвуют в толковании номинативных единиц.
Экспликация признака производится с помощью объектных глаголец, отображающих своим лексическим значением связь семантического субъекта с семантическим объектом и обладают, по утверждению А.А. Уфимцевой, обще категориальной семантикой «действия», которая вбирает в себя понятие воздействия на объект с изменением или без изменения последнего и создание объекта в результате данного действия» (Уфимцева 2002, с. 184). В нашей работе важно эксплицировать, т.е. показать круг лексем, использующихся при описании ситуации еды. Большая часть лексем имеет прямое номинативное значение, участвующее в формировании их знакового значения.
Способ приготовления - самый объемный слот концепта. Доминирующим или родовым глаголом выступает глагол приготовить, который входит в состав толкования любого концепта. Глагол приготовить является доминантой синонимического ряда. Предикаты легче вступают в синонимические отношения, чем номинативные единицы «синонимия среди предикатных слов иного свойства. Именно о синонимах-предикатах утверждают, что они различаются между собой оттенками значения, то есть небольшим сдвигом в семантике. Синонимия предикатов основывается на сигнификативном, а не на денотативном содержании, на их значении, а не способности к референции» (Арутюнова 1999, с. 38). Синонимами к слову приготовить выступают готовить, сделать, стряпать, заварганить. Стилистическое отличие имеют две последние лексемы стряпать и заварганить. Стряпать употребляется в разговорной речи, преимущественно в ситуации приготовления кушаний в домашних условиях, особенно тех, которые делают из теста. Если оно сочетается с номинативной единицей, обозначающей изделие не из теста, то получает эмоциональный оттенок, причем как положительный, так и отрицательный в зависимости от контекста: Вот это мужики! И мясо добыли, и суп хороший состряпали! Попробуй! (В. Колесников. Поля, полные перепелов). Просторечное слово заварганить обозначает «быстро приготовить одно какое-либо блюдо», имеет эмоционально положительный оттенок: Давай кашу заварганим.
Этот слот может быть представлен в виде двух подслотов, которые отражают цель и функции приготовления:
- Глаголы приготовления чего-либо. Глаголы классифицируются в зависимости от способа обработки продуктов, выделяются следующие: печь, жарить, варить. Способность крупяных продуктов при варке увеличиваться в объеме отражается в значении слова вылазить, употребляющееся с именами, обозначающими живых существ, способных к движению. В тексте оно выполняет стилистическую функцию, отображая особенности детской речи. Дети воспроизводят в своей речи только конкретные сущности и конкретные действия. Действия из неживой природы они заменяют действиями из живой: Варили, варили - смотрим, опять каша наружу лезет. - Ах, чтоб тебя! - говорит Мишка. - Куда же ты лезешь?...Варим дальше. Что за комедия! Опять вылезает каша. (Н. Носов. Мишкина каша).
- Глаголы приготовления впрок: сушить, квасить, солить, мочить.
Так как приготовление представляет собой ряд сменяющих друг друга действий, каждое из которых маркировано каким-либо глаголом, поэтому помимо групп глаголов, которые обозначают целое, выделяются глаголы части: почистить, выпотрошить, порезать: Развел костер побольше и пока он горел, выпотрошил и вычистил щуку (Б.Федоров Рыбный пирог). Среди этих глаголов выделяются такие, сочетаемость которых ограничена, т.е. сочетаются с наименованием какого-то одного блюда. В этом случае каждый из компонентов сочетания содержит селективный компонент, или компонент, присущий только этим лексемам. Глагольные семемы, имеющие особый способ приготовления: закоптиться (о рыбе, мясе), шинковать (о капусте, моркови). Глагольные семемы, представляющие специфические свойства продуктов: засахариться - загустеть, выделив сахар (о варенье, меде), подняться, взойти, подойти - увеличиваться в объеме, став более рыхлым (о тесте). В текстах встречаются лексические элементы, которые стали переходить в разряд устаревших, в связи с тем, что стали исчезать ручные формы труда и заменяться механическими, что находит свое отражение в языке. Так, изготовление хлеба в деревнях всегда было трудоемким процессом. Сначала изготовлялось тесто и ставилось на определенное время для того, чтобы стало рыхлым, увеличилось в объеме - «подошло». Это самый ответственный этап в выпечке хлеба, так как от него зависел внешний вид и вкусовые качества хлеба, поэтому его называли «затеять хлеб»: ...Дав квашне остыть, пустила их в жидкое тесто. Квашню завязала скатеркой, плотно прижала крышкой, поставила на печь и укутала. Затевался хлеб, и в доме стояла тишина. По таким дням у всех было тихо. (И.Кириенко. Как испечь хлеб). Хлебные изделия называются еще сдобой, поэтому хлеба приходится сдабривать, то есть добавлять в них что-то для создания особого вкуса: Сдабривать хлебы пришлось отваром из листьев мятлика лесного, кашки клеверной и медуницы... Смесь трав, душистый букет зелья в хлебе был фамильным секретом Шерстобитовых (Н.Родичев. Теплый хлеб).
Таким образом, приготовление связано с изменением качеств продуктов, которые при соединении приобретают иной вид и вкус. Способы, позволяющие достигнуть этого, отражаются в семантической структуре предиката, который получает соответствующую денотативную сему.
Фреймовая структура - «способ употребления не получает отражения в словарных дефинициях номинативной единицы. Информация, извлекаемая из этого фрейма, относится к экстралингвистической, то есть связывается с культурой и этническими особенностями нации. Ситуация принятия пищи представляет собой процесс, в котором выделяются участники, и действия, совершаемые ими, маркированные глаголами кормить и кушать. Актуализация любого из двух глаголов зависит от роли субъекта в предложении.
Понятие семантического субъекта связано с понятием семантических ролей Филлмора. С некоторыми ролями в его теории (адресат, инструмент, средство) сопоставляются компоненты толкования. « - Это набор компонентов, объясняющих роль в ситуации каждого из его участников» (Падучева 2000, с. 188). В ситуации еды выделяются три роли: угощающий (тот, кто приготовил пищу) (X), тот, кто ест (Y) и еда (Z), которые являются основными при толковании слов кормить и кушать. Кормить = X каузирует Y. Кушать = Y каузирует Z. Два глагола описывают два разных действия, но одно и то же событие принятия пищи. Заключается оно в том, что кто-то подает приготовленную пищу тому, кто будет ее употреблять, при этом тот, кто подает еду наблюдает за тем, кто ест. На языке лингвистики это выглядит так: участник-объект переходит в ранг субъекта, а субъект уходит на периферию, участник-объект становится субъектом, а что касается ушедшего на периферию субъекта, он оказывается за кадром, иными словами он переходит в ранг наблюдателя. Наблюдатель же может констатировать о законченности процесса еды, например, «она накормила меня», в то время как глагол кушать не может констатировать того факта, что кто-то накормил его. В связи с этим, возникают два синонимических ряда с доминантой есть и с доминантой кормить.
Первая ситуация связывается непосредственно с самим действием поглощения пищи. Она имеет в своем составе обязательный предикат есть или пить и представлена как совокупность трех действий: помещает в рот, прожевывает и проглатывает. Рассмотрим все ее составляющие: действие предполагает наличие субъекта, т. е. того, кто ест и в то же время объекта: то, что едят.
Подобные валентностные свойства проявляются у синонимичных слов. Синонимический ряд, описывающий этот же процесс, включает лексемы: кушать, уплетать, закусывать, жрать. При выделении синонимов учитывается основной критерий - тип ситуации уплетать, значит, есть жадно, получая удовольствие от еды: Колька уплетал хлеб с такой жадностью, с какой дома не ел даже торта (В. Ярош. Особый вкус хлеба). Лексема кушать употребляется в ситуациях, где предусматривается более уважительное отношение к людям: Скажи, ты знаешь, в Москве кушают нашу икру? - и ткнула пальцами, испачканными рыбьей кровью, в бочонок с икрой (А. Ткаченко. Икра). Стилистически негативный оттенок имеет глагол жрать, употребляется в тех ситуациях, когда описывается нежелательное переедание, когда человек употребляет пищу не от того, что он хочет есть, а от того, что еды очень много. А потому и воевали трудно, что не всегда сытые были, а немец нажрется сала да колбас и пошел гвоздить (В. Климушкин. Чай с малиновым вареньем). Вышеперечисленные глаголы составляют ядро слота, эти глаголы могут сочетаться с любыми номинативными единицами.
Глаголы с семантическим компонентом «еда» могут классифицироваться по признаку «качество пищи». В этом случае проявляется наиболее тесная связь с семантическими полями, с особенностями приготовления еды и собственными свойствами. Выбор того или иного предиката обусловлен топологическими характеристиками. Понятие топологического типа предложил Л. Талми. Топологические типы как бы «вбирают в себя сложные наборы признаков эталонных форм, причем каждый топологический тип характеризуется некоторым определенным, свойственным лишь данному типу, набором измерений» (Рахилина 2001, с. 67).
Употребление вареных жидких блюд, т.е. содержащих в своем составе сему «жидкий», маркируется глаголом хлебать, и получают дополнительную сему «есть с удовольствием» и стилистический разговорный оттенок. Чаще всего используется при описании жизни жителей села, в языке употребляется дериват, обозначающий часть действия - отхлебнул: - Эх ты! Горе, горе. Ну, бери ложку, хлебай. Чего уж там! Гришка стал хлебать. И такой вкусный был этот немецкий суп (А. Яшин. Вражий суп). Глагол обглодать используется в ситуации поедания мясных блюд, содержащих кость, чаще всего ею оказывается птица: обглодал крылышко «табака» (А. Егоров. Маринованное мясо «хе»); Тут я попробовал на ужин вкуснейших копченых бараньих ребрышек. Вырежешь ножом ленту между двумя ребрышками, съешь ее и ребрышки, молодые, гибкие, не окрепшие, обгложешь (Б.Федоров. Рыбный пирог).
Блюда, имеющие в своем составе признак «твердый» вступают в отношения целое - часть: кусочек хлеба, булки, мяса - и имеются соответствующие предикаты, обозначающие части такого действия: отломил, надкусил, откусил.
Процесс еды может быть представлен расчлененно, т.е. каждый этап эксплицируется в высказывании: Николай, наконец, облюбовал помидор, (1) ухватил его и (2) смачно втянул в рот прохладную ароматную влагу. (В. Кравченко. Без видимых причин). Компоненты «есть, не ощущая вкуса еды», «есть невкусную пищу», обычно используется при описании ситуации ощущения голода, такое значение эксплицируется в лексеме жевать, сокрушать или в связанном сочетании: Длинноногие, лобастые, как волчата, они могли сокрушать ненасытными челюстями окаменелости жмыха, корни репейника, все, что можно было бы без прямой угрозы здоровью положить на зуб (М. Усцелемова. Картошка). Расчленение действия на составные части подчинено авторскому замыслу и связано с акцентуацией внимания на каком-то явлении. В фокусе внимания читателя и автора могут быть: а) оценочный компонент, характеризующий то или иное блюдо, б) состояние героя, обычно это состояние щей то или иное блюдо, б) состояние героя, обычно это состояние голода, при описании военного и послевоенного времени, когда каждый кусочек хлеба был на вес золота.
Другое действие, связано с употреблением напитков. Употребление напитков маркируется глаголом пить, имеющим значение «принимать, проглатывать какое-либо питье» (Ожегов 1994, с. 510). Синонимом выступает лексема хлебать. Дополнительные семы «немного», «небольшими глотками» появляются у слова прихлебывать. «Женщина радушно угощает нас и сама прихлебывает чай из деревянной ложки. У всех в руках широкогорлые кружки. Обжигаясь с непривычки, мы пьем или, вернее, хлебаем чай ложками, набиваем рот вкусным белым хлебом» (И. Усов. Запах хлеба).
Синонимический ряд, с доминантой кормить включает предикаты угощать, потчевать, отличающиеся эмоциональным компонентом. Особо нужно отметить глагол потчевать, который тесно связан с речевыми актами и с глаголами говорения. Он заключает в себе две семы: «говорить» и «угощать»: «Да, вы пейте, - потчевала меня Верушка-сорожка. (Е. Носов. За долами, за лесами). Соединение этих сем находит отражение и в словаре В. Даля: «потчевать - просить покушать и попить, хлебосольно предлагать пить и есть, настойчиво требовать или упрашивать гостя, чтобы он пил и ел» (Даль, III, с. 456).
СИЕ представляет собой иерархию значений, входящих в нее лексических единиц. При определении значения учитывается, то, что может быть воспринято, или то, что может обеспечить сенсорную информацию, способные сформировать зрительный образ. Характеристика способа употребления и способа приготовления дополняется перцептивной характеристикой, т.к. именно она участвует в формировании словесного образа. В сознании человека всегда находятся определенные схемы образов, и поэтому при воспроизведении какой- то части восстанавливается весь образ или все модусы перцепции. Хотя в толковых словарях перцептивная характеристика дается только для естественного класса и печеных изделий, художественный текст воспроизводит все составляющие, относящиеся к восприятию окружающего мира: зрение, слух, обоняние, осязание, вкус.
В художественном тексте происходит переосмысление признаков объекта. Как вторичная моделирующия система он накладывает свои особенности на восприятие и создает эстетический образ обычного бытового предмета. Т. к. в XT подчинено все единому замыслу автора, то объем понятия расширяется, и в него включаются аспекты, связанные с оценкой. Оценка характеризуется особой структурой, содержащей ряд элементов. «Эту структуру можно представить как модальную рамку, которая накладывается на высказывание и не совпадает ни с его логико-семантическим построением, ни с синтаксическим/: (Вольф 1985, с. 12)
Они относятся к признакам, которые не всегда воспроизводятся в толковых словарях, но эксплицируются в ХП для создания эмоционально - экспрессивной атмосферы и национальной специфики концептов.
Только положительную оценку имеют характеристики цвета, размера, вида, консистенции, звука.
Цвет - самое ярко выраженное визуальное качество, воспринимаемое человеком и имеющее для него первостепенное значение. В.Виноградов говорил, что расширение этой группы слов было обусловлено стремительным процессом национализации языка и сближением с западно-европейским языком, для каждой эпохи были характерны свои прилагательные цвета, например, для древнерусского языка были характерны такие прилагательные цвета, как жаркий, крапивный, маковый, осиновый, смородиновый, то есть эталонными объектами в то время выступали названия растений (Виноградов 1972). В эпоху 60-80-х годов XX века акцент делался на объектах, обозначающих название металлов, растений, камней: поверх мяса золотисто переливался и шипел только что вынутый из масла лук; янтарно-желтый суп из кабана; шашлык с нежной медного цвета корочкой; отодрал со спинки коричневую полоску с редкими янтарными капельками жира и с аппетитом начал есть; цвет у блинов золотистый; пирог был на погляд так хорошь пышный, золотистый на белом.
В художественном тексте обе группы переплетаются и расширяются на основе уподобления другим тематическим группам. Чаще всего ею является группа, обозначающая явления природы: Блины будут, что твое солнце; ...Цвет у блинов золотистый, тоже солнечный и совершенно съедобный. Все, что имеет такой золотистый цвет, - все должно обязательно таять во рту (С. Залыгин. Блины).
В отличие от цвета форма представляет собой менее однородное целое. Лингвистическая категория формы расплывчата и неопределенна. Большинство атрибутов, обозначающих твердые вещества, эталонны и определяются посредством геометрической формы предмета. Они реализуются на основе подобия и всегда ориентированы на какой-либо предмет, определяются через него. Форма предмета вводит читателя в круг социальных преобразований в стране посредством репрезентации социолектной семы: Пряник заслуживает восторгов. Это был солдат в мундире, в шапке, с ружьем, с саблей. Глаза, пуговицы, петлицы, нашивки - все было сделано из цветного теста, и вид у солдата был самый геройский (Д. Шашурин. Разломанный пряник). Таким образом, если «цвет обладает экспрессивным воздействием, то форма - коммуникативным. Форма дает широкое разнообразие ясно различимых моделей» (Арнхейм 1999, с. 313).
Размер относится к градуальным атрибутам. Для их природы важны два аспекта: антонимичность и ориентация на медиум. Эти признаки определяются Ю.Д. Апресяном как третий случай антонимов (Апресян 1995, с. 23), а Дж Лайонзом как собственно антонимы. Основную группу градуальных параметров составляют антонимичные прилагательные большой - маленький с эмоционально-экспрессивным оттенком. В рассказах преобладает признак «большой»: Большие куски лежали тесно, в стынущем сливочном масле, покрытые пахучей золотисто-бурой коркой; теплая большая, тяжелая лепешка.
Следующий модус - тактильность представляется языковому сознанию еще более размытым, его атрибуты определяют как относящиеся к восприятию качества поверхности и консистенции: Вздрагивающий в белесых нашлепках жира петушиный холодец; дрожал в разнокалиберных тарелках студень (Е. Карпов. Мои родственники).
Слух, как и зрение, традиционно считается одной из основных перцепций в жизнедеятельности человека. Специфика звуковых атрибутов отличается от предыдущих тем, что эталоном являются не именования предметов, а именование самих звуков. «Специфика природных звуков и звуков человеческого языка имеют однопорядковую структуру» (Рузин 1994, с. 88), поэтому могут взаимоопределяться. Этими вопросами занимается наука фоносемантика. Основные принципы номинации рассматривались в работах С.В. Воронина, И.Г. Рузина. На основе проведенных исследований было установлено, что «различные зву; чания соотносятся с их конкретными обозначениями в языке не непосредственно, а через систему звукоподражательных моделей» (Рузин 1994, с. 88/- хрустел, скрипел, шипел. Еда получает звуковое оформление в процессе приготовления, и во время употребления еды: Картошка обжигала пальцы, лупилась с трудом, даже похрустывала на зубах; жадно хрумкал макароны; картошка звонко кипела; мясо потрескивало и распространяло густой аромат; переливался и шипел только что вынутый из масла лук. Таким образом, способность издавать звуки переводит неодушевленную вещь на иной уровень, в иное пространство, где голос вещи превосходит голос человека. С другой стороны, звукам, издающим едой, находится аналогия из живой природы, в частности такие же звуки издают домашние животные, что и репрезентируется с помощью сравнения: На слух блин тоже давал о себе знать - снятый со сковородки, он долго еще вздыхал, но только уже не громко и сердито, а тихо и ласково как зажмурившийся кот перед сном (С. Залыгин. Блины).
Следующий модус перцепции описывает вкусовые качества еды, т.к. они являются одной из самых неразработанных и в лингвистике и в психологии. Достаточно небольшое количество языковых единиц, участвующих в формировании вкусовой оценки, не поддается четкому разграничению по шкале. Это может объясняться и неясным характером самой перцепции. Так, до сих по физиологам и психологам «неизвестно, как именно химическая стимуляция органов вкуса преобразуется в электрические сигналы, поступающие в мозг. Неясна также локализация центров восприятия вкуса в коре головного мозга» (цит. по Рузин 1994, с. 89).
Основными вкусовыми атрибутами являются сладкий, соленый, горький, кислый (их выделял еще Аристотель, добавляя вяжущий, резкий, острый). Иногда к четырем основным вкусам прибавляют вкус пресной воды (А. Голдштейн). Разнообразие вкусовых ощущений передается также с помощью «родительного качества». Как указывает В.В. Виноградов, «в широком употреблении этого родительного качества рельефно выступает тенденция заменить определение указанием отношения определяемого к тому отвлеченному представлению, с которым связывается представление о тех или иных качествах (Виноградов 1972, с. 159). Например, вкус шоколада, вкус незрелых яблок, или предикативное сочетание с родительным качества: кефир по вкусу напоминал кефир нашего детства. В XT вкусовой модус входит в состав речевого события и отражает его тональность. Все перечисленные модусы перцепции не употребляются раздельно, они взаимосвязаны и носят «обобщенно - перцептивный характер» (Найссер 1981, с. 51).
Предметность образа - не некая внутренняя организация хаоса, а органическая связь отраженных в нем пространственно-временных и интенсивных характеристик. Каждый из вышеперечисленных слотов фреймовой структуры участвует в определении номинативной единицы. Обязательными компонентами, которые получают отражение в лексикографических словарях, для естественного класса являются перцептивные характеристики; для съестного - способ приготовления + перцептивные характеристики; для напитков - способ приготовления. Как видно, способ употребления эксплицируется только в тексте, т.к. отражает особенности менталитета того или иного народа, а также выполняет функции, связанные с замыслом автора.
АВТОР: Филиппова Е.В.