31.10.2011 3868

Международно-правовые иммунитеты и преступность деяния по уголовному праву

 

Для того, чтобы решить вопрос о соотношении международно-правового иммунитета и пределами ответственности по национальному уголовному праву, необходимо ответить на следующие вопросы:

1. Как влияет международно-правовой иммунитет на возникновение уголовной ответственности по национальному уголовному праву?

2. Является ли международно-правовой иммунитет обстоятельством, исключающим преступность деяния (декриминализующим обстоятельством)?

3. Как влияет международно-правовой иммунитет на пределы действия национального Уголовного закона?

Вопрос о природе уголовной ответственности, ее основании и сущности остается одним из самых проблематичных в теории отечественного уголовного права.

Уголовная ответственность обычно рассматривается как «реакция государства» на преступление. При этом ее главной характеристикой является принудительный характер воздействия на лицо со стороны государства (часто отождествляемого с наказанием).

Согласно другой точке зрения, уголовная ответственность определяется как наличие у преступника юридической обязанности подвергнуться государственному принуждению. Кроме того, с 60-х годов в философии права понятие ответственности начинает рассматриваться не только в ретроспективном (негативном), но и в активном (позитивном) аспекте. Под ответственностью в ретроспективном плане понимается ответственность за прошлое деяние, нарушившее правовое предписание. Ответственность в позитивном плане - это осознание личностью своего долга перед другими людьми, обществом, государством, осознание смысла и значения своих поступков. Взаимосвязь позитивной и ретроспективной ответственности проявляется в оценке поведения индивида. При правомерном поведении лица по сути дела реализуются правовые предписания в настоящем; такое поведение поощряется и санкционируется государством. Неправомерное поведение человека подлежит пресечению и получает негативную оценку со стороны общества и государства.

Не смотря на возражения сторонников теории «позитивной» или «единой» ответственности, при рассмотрении вопроса о значении международно-правового иммунитета для наступления уголовной ответственности предпочтение должно быть отдано позиции ответственности за уже совершенное деяние. Тем более, что «есть отрасли, которые в объективно-правовом плане имеют исключительно ретроспективную ответственность... И наоборот, есть отрасли преимущественно регулятивного содержания и опирающиеся преимущественно на позитивную юридическую ответственность. Полярными в этом смысле являются такие отрасли, как уголовное и государственное право». Данное положение прямо вытекает из ст. 8 УК РФ, где основанием уголовной ответственности называется «совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». Следовательно, закон, говоря об уголовной ответственности, имеет ввиду ее ретроспективное проявление.

В литературе подчеркивалось, что, в принципе, нет серьезного противоречия между пониманием уголовной ответственности как обязанности лица подвергнуться мерам государственного принуждения за совершенное преступное деяние и пониманием ее как фактического применения этих мер.

Действительно, определение уголовной ответственности как юридической обязанности субъекта в конечном итоге переводится в практическую плоскость и рассматривается как реализация уголовной ответственности. А суть такой реализации как раз и состоит в применении государственных принудительных мер уголовно-правового характера. Таким образом, под уголовной ответственностью понимаются все меры уголовно-правового воздействия, применяемые к лицу, совершившему преступление. С философской точки зрения любая юридическая ответственность как правовое явление представляет собой единство содержания и формы, то есть не только определенное состояние правового статуса правонарушителя, но и «особую процедуру ее возложения (применения), исполнения и осуществления».

Уголовная ответственность основывается на фактическом (социальном) фундаменте - факте совершения преступления, и его избранных признаках, которые под названием состава преступления играют роль юридического (формального) основания уголовной ответственности.

Под уголовной ответственностью подразумевается предусмотренное законом правовое последствие учинения преступления, обязанность отвечать за содеянное перед государством и обществом; по своему содержанию представляет совокупность прав и обязанностей сторон, волей закона вовлеченных в посткриминальное взаимодействие.

Уголовная ответственность четко обозначает начальный и конечный рубежи преследования. Она возникает с момента совершения преступления. По мнению большинства авторов, необходимо различать обязанность отвечать и реальное принуждение - возникшую и реализованную ответственность.

В науке говорят о разных формах выражения (реализации) уголовной ответственности, но все они имеют карательную, а не восстановительную направленность.

Дипломатический иммунитет не устраняет противоправности и наказуемости деяния, совершенного дипломатом, а лишь устанавливает особый порядок реализации уголовной ответственности.

Обязанность лица претерпевать уголовную ответственность должна возникать в момент совершения преступления. Уголовное правоотношение существует потому, что свершился юридический факт - произошло преступление. Необнаружение преступления нисколько не умаляет его существования, а следовательно, и существования уголовной ответственности.

Развитие и реализация уголовной ответственности происходит в определенных законодательством уголовно-процессуальных формах. В момент совершения преступления уголовная ответственность возникает как обязанность лица дать ответ за содеянное и подвергнуться мерам государственного принуждения.

Устраняет ли наличие международно-правового иммунитета основание уголовной ответственности? В соответствии со ст. 8 УК РФ, для наступления уголовной ответственности необходимо установить соответствие (тождество) между фактическими признаками совершенного деяния и юридическими признаками состава преступления. С другой стороны, отсутствие уголовной ответственности будет иметь место, когда в деянии не установлен хотя бы один признак состава.

Представим себе довольно прозаичную ситуацию - дипломатический агент, будучи гражданином иностранного государства, собирает сведения, составляющие государственную тайну страны пребывания, с целью дальнейшей передачи таких сведений представителям спецслужб своего государства.

Для отсутствия уголовной ответственности как обязанности подвергнуться негативным последствиям необходимо либо исключить событие преступления (то есть сам факт совершения преступного деяния), либо состав преступления - в нашем случае шпионажа.

Если преступление признается виновное совершение общественно опасного, противоправного деяния, запрещенного под угрозой применения наказания, то отсутствие в данной ситуации события преступления абсурдно. Любой акт шпионажа характеризуется признаками общественной опасности (причиняется ущерб интересам внешней безопасности государства пребывания), противоправности (такое деяние прямо предусмотрено в уголовном законодательстве - например, в ст. 276 УК РФ), виновности (т.е. наличием определенного личного психического отношения лица к содеянному и (или) последствиям содеянного) и наказуемости (та же ст. 27 6 УК РФ предусматривает весьма строгое наказание).

Теперь обратимся к вопросу о наличии в описанной ситуации состава преступления.

Причинитель вреда достиг возраста уголовной ответственности (раз он является сам дипломатическим агентом, то уж наверняка старше 16 лет), и обладает обязательным для вменения состава шпионажа признаком специального субъекта (иностранный гражданин).

Состав шпионажа подразумевает наличие такого непосредственного объекта как интересы внешней безопасности государства. В нашем случае собирание сведений, составляющих государственную тайну, как минимум угрожает причинением вреда указанному объекту уголовно-правовой охраны. Кроме того, наличествует такой признак как предмет шпионажа (сведения, составляющие государственную тайну).

Объективная сторона состава шпионажа носит формальный и альтернативный характер - для ее установления лицу достаточно совершить любое из указанных в диспозиции действий, в т.ч. собирание сведений, составляющих государственную тайну.

Наконец, о прямом умысле лица свидетельствует его целеполагание при совершении деяния - а именно наличие цели передачи сведений, составляющих государственную тайну, иностранному государству. Цель всегда имеет своей составляющей желание, т.е. наличие цели деяния расценивается как наличие прямого умысла. К тому же цель также является неотъемлемым признаком состава шпионажа.

Таким образом, в вышеописанной и довольно банальной ситуации мы можем увидеть, что наличие у лица международно-правового иммунитета никак не влияет на признание совершенного акта преступлением и никак не влияет на установление признаков вполне определенного состава преступления.

Соответственно, наличие международно-правового иммунитета само по себе никак не влияет на обязанность лица подвергнуться уголовной ответственности за совершенное преступление. Эта обязанность возникает по факту совершения деяния, содержащего все признаки определенного в уголовном законодательстве состава преступления.

Соответственно можно утверждать, что наличие международно-правового иммунитета ни в коем случае не декриминализует деяния. Преступление продолжает оставаться таковым. А особенности наступления уголовной ответственности выражаются в наличии тех или иных «препятствий», установленных в приоритетно действующем международном праве.

С данным утверждением согласились 75% респондентов, опрошенных нами в ходе социологического исследования.

В литературе довольно часто можно встретить суждение о том, что положение об иммунитете отдельных категорий лиц является «отступлением» от конституционного принципа равенства всех людей перед законом и судом. Так, по мнению ряда авторов, уголовно-правовой иммунитет представляет собой исключительное право (jus speciale). Оно является изъятием как из общих (jus commune), так и из особенных (jus singulare) законов. Поэтому иммунитет от уголовной юрисдикции можно рассматривать как изъятие из конституционного и собственно уголовно-правового принципов равенства граждан перед законом. Известно, что всякий принцип - это общее правило. Но практически не существует правил без исключений. Эти исключения выступают не столько в роли изъятия из принципов, сколько в качестве составной части его содержания. Подобные исключения всегда социально обусловлены и «вполне эффективны», так как помогают добиваться наиболее точного регулирования общественных отношений. Можно ли освобождение от уголовной юрисдикции принимающего государства рассматривать в качестве изъятия из действия уголовного закона по кругу лиц?

Как неоднократно подчеркивалось, в соответствии с ч. 4 ст. 11 УК России, вопрос об уголовной ответственности дипломатических представителей иностранных государств и иных граждан, которые пользуются иммунитетом, в случае совершения этими лицами преступления на территории Российской Федерации разрешается в соответствии с нормами международного права.

Нормы международного права вполне допускают возможность осуществления национальной уголовной юрисдикции, то есть применения положений национального уголовного законодательства страны пребывания, в отношении лица, обладающего международно-правовым иммунитетом.

При этом условием применения норм национального уголовного права опять-таки является преодоление международно-правового иммунитета.

Ранее мы выяснили, что преодоление иммунитета может, по большому счету, осуществляться тремя путями, когда:

1. Государство или международная организация сами лишают лицо международно-правового иммунитета;

2. Государство или международная организация не выполняют международно-правовой обязанности отозвать «в разумный срок» лицо, обладающее международно-правовым иммунитетом из страны пребывания;

3. Когда лицо, обладающее международно-правовым иммунитетом, само, по своей вине не выполняет определенных в международном праве требований покинуть территорию государства пребывания и, в силу этого обстоятельства, подпадает под уголовную юрисдикцию этого государства.

То, что положения международного права обладают приоритетом над национальным уголовным правом, является конституционным положением всех цивилизованных стран.

Поэтому само по себе наличие юридических препятствий наступления уголовной ответственности лиц, обладающих международно-правовым иммунитетом, вряд ли можно однозначно назвать нарушением принципа равенства граждан перед законом и судом по нижеследующим обстоятельствам:

1. Дипломатические, консульские и пр. представители пользуются международно-правовым иммунитетом на паритетной основе - следовательно, сам фактор паритетности условий уголовной ответственности свидетельствует о том, что принцип равенства соблюден на международном уровне. А исключительность того или иного юридического статуса в вопросах уголовной ответственности хорошо знакома национальной уголовной юрисдикции без всяких паритетов (например, статус депутатов, судей, ряда высших должностных лиц государства и т.д.) Более того, в международных актах особо оговорено, что наличие иммунитета не освобождает лицо от уголовной ответственности по законам аккредитующего государства - то есть международное право предписывает привлекать к уголовной ответственности таких лиц по законам своей страны.

2. Главный момент заключается в том, что преодоление международно-правового иммунитета «уравнивает» перед законом лицо, пользующееся международно-правовым иммунитетом, и людей страны пребывания. Сам факт возможности наступления уголовной ответственности по закону страны пребывания свидетельствует о том, что наличие международно-правового иммунитета надо расценивать скорее не как исключения из принципа равенства, а как проявление международной традиции в целях функционального обеспечения деятельности иностранных представительств и международных организаций.

Другое дело, что уголовно-правовое значение такой традиции состоит в установлении особенностей действия Уголовного закона по кругу лиц.

Как известно, действие Уголовного закона в пространстве и по кругу лиц тесно связано с понятием «национальная уголовная юрисдикция», под которой понимается применение положений УК РФ на территории России национальным правоприменителем.

Согласно ст. 11 УК РФ, действие Уголовного закона России в пространстве и по кругу лиц происходит в соответствии с территориальным и универсальным принципами: территориальный принцип состоит в том, что УК РФ действует на территории РФ, определенной Законом РФ «О государственной границе Российской Федерации». Универсальный принцип действия Уголовного закона заключается в положении о том, что за преступления, совершенные на территории России, несут ответственность по УК РФ не только граждане РФ, но и иностранные граждане, и лица без гражданства.

Препятствия наступления уголовной ответственности при наличии международно-правового иммунитета создают специфику применения Уголовного закона, а то обстоятельство, что совершенное деяние продолжает считаться преступлением вне зависимости от преодоления иммунитета, свидетельствует о сохранении принципа равенства перед законом.

Данное утверждение также подтверждается следующими соображениями. Если международно-правовой иммунитет преодолен, то, при вынесении обвинительного приговора, само существование такого иммунитета никак не влияет на применение мер уголовно-правового воздействия, в том числе на выбор судом вида и размера наказания.

Действительно, действующий УК РФ не относит наличие иммунитета ни к обстоятельствам, отягчающим наказание, ни к обстоятельства, смягчающим его.

Следовательно, в случае преодоления международно-правового иммунитета и вынесения обвинительного приговора суда наказание назначается на общих основаниях - в конечном итоге в этом видится реализация принципа равенства в отношении лиц, обладающих международно-правовым иммунитетом.

Так, например, 19 марта 2002 в Тверском муниципальном суде Москвы был вынесен приговор по делу бывшего первого секретаря посольства РФ в Канаде А. Князева. Дипломат 27 января 2001 года, находясь в нетрезвом состоянии, сбил своим автомобилем в Оттаве двух канадок, одна из которых скончалась. Канадский суд предъявил российскому дипломату обвинение в непреднамеренном убийстве и управлении машиной в нетрезвом состоянии. Однако МИД РФ отказался лишить его дипломатического иммунитета, и 29 января 2001 года Князев вернулся в Москву. Российский суд, на котором присутствовали сержант полиции Канады У. Маролл и родственники погибшей, приговорил дипломата к четырем годам лишения свободы в колонии-поселении. Таким образом, позволителен вывод о том, что наличие международно-правового иммунитета никак не влияет на возникновении обязанности нести уголовную ответственность по уголовному закону страны пребывания, то есть сам факт существования любого международно-правового иммунитета не лишает совершенного деяния признаков преступления и не исключает наличия в деянии состава преступления. Международно-правовой иммунитет необходимо расценивать как особое правило действия Уголовного закона по кругу лиц, а преодоление такого иммунитета обеспечивает реализацию принципа равенства всех перед законом.

Показательно, что данный вывод нашел поддержку у 70% наших респондентов.

Обратим внимание на некоторую «неудачность» законодательной редакции ч. 4 ст. 11 УК РФ: речь в ней идет о «дипломатических представителях иностранных государств и иных гражданах, которые пользуются иммунитетом».

Во-первых, международно-правовым иммунитетом пользуются не только дипломатические представители иностранных государств, но и представители государств при международных организациях, персонал самих этих организаций (многие из которых находятся в России).

Во-вторых, указание на «иных граждан» не вполне корректно - пользоваться международно-правовым иммунитетом при определенных условиях может гражданин страны пребывания (например, когда он выполняет функции дипломатического представителя, представителя государства в международной организации или консула). Тем более имеющееся определение не совсем верно, что, согласно актам международного права, таким иммунитетом может обладать лицо без гражданства.

По этим причинам считаем целесообразным изложить часть 4 статьи 11 УК РФ в следующей редакции:

«Вопрос об уголовной ответственности лиц, которые пользуются иммунитетом, установленным в нормах международного права, в случае совершения этими лицами преступления на территории Российской Федерации, разрешается в соответствии с нормами международного права».

Данное предложение разделили 68% наших респондентов.

 

Автор: Елизарова И.А.