Юридическая справедливость как основание и критерий правоприменительного акта

Деятельность правоприменительных органов по разрешению конкретных дел можно назвать творческой, поскольку она не сводится к формальному подведению жизненных обстоятельств под общие условия правовой нормы. Отсюда и ответственность правоприменителя за ее итоги - постановление справедливого, законного и обоснованного правоприменительного акта. Сущность правоприменительного акта в юридической литературе определяется по-разному. Но на наш взгляд правоприменительный акт можно определить как индивидуальный акт, выносимый компетентным органом от имени государства и на основании правовых норм в отношении участников правоотношений в целях защиты их юридических интересов.

Правоприменительный акт, должен быть не только законным и обоснованным, но также справедливым. Понятия справедливости, законности и обоснованности не совпадают между собой ни в правотворческой, ни в правоприменительной деятельности, так как сохраняют определенную самостоятельность, свои специфические критерии. Поэтому проблема наиболее справедливого применения норм права стоит в одном ряду с проблемой законности и обоснованности правоприменительных актов, неотделима от нее.

Требование справедливости правоприменительного акта тесно связано со справедливостью самого закона. Акты применения права, исходящие от любых государственных органов и общественных организаций, подвергаются нравственной и юридической оценке. Отрицательная нравственная оценка не дает им моральной силы и авторитета; отрицательная юридическая оценка влечет их отмену или изменение.

О справедливом правоприменительном акте возможно говорить там, где справедливы сами законы. Не может быть справедливости в правоприменительном акте, если несправедлив закон, на основании которого разрешается дело. Правильно говорит И.С. Самощенко, что первой предпосылкой справедливости юридической ответственности в каждом конкретном случае есть справедливость самого закона с точки зрения устанавливаемых им обязанностей и санкций на случай их нарушения.

В правоприменительном акте в настоящее время справедливость тесно связана с законностью: вне законности юридической справедливости не существует. Законность и юридическая справедливость друг другу не противопоставляются, так как они являются понятиями не противоположными, а однопорядковыми. Между собой они органически связаны и действуют в тесном единстве, совпадая по сфере регулируемых отношений по предмету и субъектам оценки. В связи с этим их основная общность состоит в том, что юридическая справедливость не выходит за пределы законности. Вместе с тем законность и справедливость при вынесении правоприменительного акта понятия не идентичные, так как законность не всегда совпадает со справедливостью. Она не всегда совпадает со справедливостью не в том понимании, что справедливое решение может находиться за пределами законности, а в том смысле, что не всякое решение среди ряда других законных решений всегда выступает как справедливое. Поэтому Пленум Верховного Суда РФ неоднократно указывал на необходимость назначения справедливого наказания и вынесения справедливого приговора.

Проблема юридической справедливости правоприменительного акта вовсе не возникла бы, если бы законодатель для всех жизненных случаев и ситуаций предусматривал абсолютно-определенные правила поведения и такие же санкции за их нарушение. Однако он лишен такой возможности, так как в большинстве случаев он должен предоставлять право лицам, разрешающим конкретные дела, учитывать всю совокупность обстоятельств дела, все факторы, влияющие на степень юридической ответственности и даже условия применения правовой нормы, и в зависимости от всех обстоятельств избирать наиболее справедливое решение. Во многих случаях законодатель устанавливает относительно-определенные гипотезы, диспозиции или санкции правовых норм и поэтому среди целого ряда законных решений для каждого конкретного случая справедливым будет только одно. Отсюда практическая необходимость выбора не только законного, но и наиболее справедливого решения.

Юридическая справедливость правоприменительного акта, может вытекать не только из обстоятельств данного дела, касающихся личности правонарушителя, им содеянного и т.д., но также из учета обстановки и места применения нормы права. Эти факторы иногда вносят существенные коррективы в справедливость принимаемых правоприменительных актов.

Справедливость как самостоятельное требование любого правоприменительного акта признается рядом ученых. В частности Е.Г. Мартынчик, критиковал взгляды на справедливость судебного приговора таких ученых как В.И. Каминской, раскрывавшей справедливость приговора через этические оценки, П.С. Лупинской и С. Г. Ткачева, высказывавшим мнение, что справедливость судебных решений не является их обязательным качеством, М.С. Строговича, полагавшего, что справедливость приговора вытекает из его законности и обоснованности. Сам он делал вывод о том, что вынесенный по уголовному делу приговор всегда справедлив, если он является законным и обоснованным, поскольку справедливо само право, на основании которого он постановлен.

Против справедливости как самостоятельного требования, предъявляемого к судебным актам высказывался и Ю.М. Грошевой утверждая, что справедливость « не может быть самостоятельным свойством приговора, поскольку правильное применение требований закона при постановлении приговора и достоверность всех судебных констатации, в нем содержащихся, означают справедливое, т.е. отвечающее требованиям нравственности, разрешение уголовного дела». Однако в настоящий момент это суждение опровергнуто практикой. Новый УПК РФ закрепил в ст.379 одним из оснований отмены или изменения приговора в кассационном порядке несправедливость приговора и далее в статье 383 раскрывается понятие несправедливого приговора. Это свидетельствует о том, что законодательно признано такое самостоятельное свойство приговора (правоприменительного акта) как справедливость. К сожалению, на наш взгляд законодатель слишком ограничено трактует справедливость приговора, связывая ее только с несправедливым назначением наказания.

Думается, не столь важно, в качестве какого требования, предъявляемого к правоприменительному акту, рассматривать справедливость - самостоятельного или дополнительного. Суть вопроса больше заключается в другом, в том, чтобы в правоприменительной деятельности государственных органов не было несправедливых решений, чтобы требование справедливости было бы к ним обязательно предъявлено. Исключить же юридическую справедливость вообще из свойств судебного правоприменительного акта, значит, так или иначе, признать постоянную несправедливость закона, формальность его применения без учета общественного мнения.

Практически все ученые, говоря о свойствах судебных правоприменительных актов, указывают на их справедливость. В то же время, содержание этого понятия каждый трактует по-своему. Так, В.П. Нажимов писал, что «истинность и справедливость - самые важные качества судебного приговора. Известно, что, только установив истину, можно справедливо наказать виновного и не обвинить в преступлении невиновного. Наказание только виновного - это лишь одна сторона его справедливости, второй, чрезвычайно важной стороной справедливого наказания является его полное соответствие тяжести содеянного и личности преступника». В данном случае автор связывает справедливость приговора в первую очередь с соразмерным наказанием.

К.С. Юдельсон говоря о справедливости судебных решений по гражданским делам, понимал соответствие решения действительным обстоятельствам дела. Здесь понятие справедливости смыкается с требованием обоснованности.

В.Н. Карташов полагает, что «вынесенные решения, правоприменительные акты, устанавливающие права и обязанности, меры поощрения или юридической ответственности, должны по форме и существу быть справедливыми. Следовательно, законное и эффективное решение достигается субъектом правоприменительной деятельности с помощью различных средств и факторов. Одним из них является принцип наиболее целесообразного применения права».

По мнению Н.И. Ткачева «требование справедливости в самом широком смысле - этическое требование акта государственной власти. Оно характеризует акт правосудия в целом и выражается через юридические понятия законности и обоснованности». Представляется, что в данном случае автор отождествляет законность и обоснованность судебного акта с его справедливостью.

Н.А. Чечина и А.И. Экимов отмечают, что требования справедливости, в конечном итоге, находят отражение во всех без исключения принципах гражданского процессуального права. Они считают, что с реализацией справедливости тесно связаны и задачи гражданского судопроизводства, к которым относится правильное и быстрое рассмотрение и разрешение гражданских дел. По их мнению, «употребляя термин «правильное» как юридическое понятие, законодатель имеет в виду не только соответствующие юридические характеристики, но и нравственные. Здесь сталкиваемся с тем случаем, когда понятие справедливости включается в содержание гражданских процессуальных актов под иным наименованием, «наполняет» их содержание через сходные термины, а в ряде случаев и через специальные процессуальные формулы».

В связи с вышеизложенным представляется более правильным ввести специальное понятие юридической справедливости и не подразумевать ее в других понятиях. Далее указанные авторы полагают, что требование справедливости судебного решения в действующем гражданском процессуальном законодательстве существуют «как бы в скрытой форме, поглощенное формализованными понятиями законности и обоснованности. Если решение незаконное или необоснованное, то оно и несправедливое. Однако в некоторых случаях даже законное и обоснованное решение будет несправедливым, если оно вступает в противоречие с требованиями морали». И.М. Зайцев присоединяется к мнению Н.А. Чечиной и А.И. Экимова в том отношении, что справедливость существует в гражданском процессе как бы в скрытой форме, поглощенная иными правовыми категориями. Представляется, что требование юридической справедливости не должно поглощаться понятиями законности и обоснованности, а должно существовать наряду с ними. Нельзя соглашаться и с тем, чтобы требование юридической справедливости, предъявляемое к правоприменительному акту существовало в «скрытой форме», незачем предполагать и строить догадки о сущности явления, если его содержание может быть определено конкретным термином и закреплено законодательно. Следовательно, незаконное и необоснованное решение не может признаваться справедливым. В то же время, законное и обоснованное решение может противоречить нормам морали или нашему представлению о справедливости. На эту ситуацию указывал и А.Т. Боннер: «в некоторых случаях вполне обоснованные и законные судебные постановления вступают в известное противоречие с требованиями морали».

В этой связи хотелось бы привести пример на наш взгляд законного и обоснованного решения с точки зрения права, но не справедливого по существу.

Балтыкова Л.А. обратилась в Элистинский городской суд с иском к Министерству здравоохранения РК и Каткаеву А.Э. о возмещении расходов и компенсации морального вреда. Она ссылалась на то, что в начале декабря 1995 г. ее дочь Балтыкова Саша в возрасте 8 месяцев была доставлена в связи с сильной простудой в районную больницу с. Садовое, откуда ее на следующий день отправили в г.Элисту. В отделение реанимации республиканской детской больницы у дочери в вене обнаружили инородное тело (часть проводника от катетера длиной 12 см.), в связи с этим дочь стали готовить к отправке в институт сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева в г. Москве, где была назначена операция на 14 декабря 1995 г. но по неизвестным причинам их отправили только 19 декабря 1995 г. общим рейсом и в г. Москве их никто не встретил. 20 декабря 1995 г. в институте отказались принять дочь ввиду отсутствия мест. Через полтора месяца лечения в Тушинской больнице дочь приняли в институт для проведения операции, в ходе первой операции инородное тело извлечь не удалось. Вторую операцию дочь не выдержала и умерла 2 февраля 1996 г. Балтыкова Л.А. требовала возместить расходы в размере 20 701 ООО руб., а моральный вред - в размере 250000000 руб. (неденоминированных).

В судебном заседании истица пояснила, что вина Министерства здравоохранения состоит в несвоевременной отправки ее дочери в г. Москву, где их никто не встретил ввиду отсутствия договоренности об этом, а вина врача Каткеева состоит в неправильном осуществлении катетеризации и несообщении ей о наличии в вене у ребенка инородного тела.

Элистинский городской суд отказал в удовлетворении исковых требований Балтыковой Л.А. о возмещении материального вреда и компенсации морального вреда. Данное решение было оставлено без изменения и судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия.

Отказывая в удовлетворении иска суд исходил из того, что причинная связь между действиями врача Каткеева А.Э., Министерства здравоохранения РК и смертью ребенка отсутствует, вины в действиях врача Каткеева А.Э. не имеется.

В ходе рассмотрения гражданского дела исследовались материалы уголовного дела, возбужденного по факту смерти Балтыковой А., в том числе заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы, служебной проверки действий врача Каткеева А.Э. которыми было установлено, что катетеризация врачом была произведена с полным соблюдением технологии и случившееся надо квалифицировать как несчастный случай ввиду отсутствия вины врача.

В данном случае суд подробно изучил имеющиеся доказательства и на их основании не смог установить вины ответчиков, а, следовательно, взыскать с них возмещение в счет материального и морального вреда. Однако складывается впечатление о том, что данное решение является несправедливым. Поскольку никто не возместил вред, причиненный не естественной смертью маленькой девочки.

В нашем обществе требования права и морали сближаются. То, что не соответствует требованиям норм права, признается аморальным. В то же время границы действия норм права и морали порой не вполне совпадают. Встречаются ситуации, когда поведение субъекта безупречно с точки зрения права, но осуждаются моралью. Например, исковое требование сына к родителям об истребовании долга. Это связано с тем, что нравственность предъявляет к человеку более высокие требования, чем право. Для права характерна большая степень нормативности и определенности. Моральные же установки менее формальны. Кроме того, необходимо учитывать особенности ситуации и личность субъекта, поступок которого подлежит моральной оценке. С другой стороны, изменение политической обстановки в стране меняет и представления людей о справедливом и несправедливом, а вслед за этим меняются и нормы права. В качестве примера, характеризующего изменение представлений о справедливости, хотелось привести следующий пример из практики Элистинского городского суда.

Головко А.А. обратилась в суд с заявлением об установлении факта применения репрессии к ее матери, Марьясовой А.Ф., по политическим мотивам как к члену семьи кулака в виде выселения на спецпоселение в Красноярском крае.

Дополнительно Головко А.А. обратилась в суд с заявлением об установлении факта наличия у Марьясова Ф.Н. и Марьясовой А.Ф. на праве собственности жилого дома и другого имущества, указав, что в с.Темра у семьи Марьясовых был большой дом из восьми комнат с подвалом и каменным фундаментом. Кроме этого имелись многочисленные постройки для скота, складские помещения, мастерские, где хранился хозяйственный инвентарь (сеялки, мини-трактор, сепаратор, оборудование для изготовления серпов) сельскохозяйственный скот. Обращение в суд вызвано необходимостью подтвердить указанные юридические факты в судебном порядке для получения денежной компенсации.

В заявлении Головко А.А. указала, что в 1930 г. ее дед, Марьясов Ф.Н., решением местных властей был выселен в другой район Красноярского края, как кулак. Ее мать, Марьясова А.Ф., как член его семьи (дочь), также была выселена вместе с ним на спецпоселение. Согласно справки УВД Красноярского края ее дед был реабилитирован 10 апреля 1998 г. Сведения о нахождении матери на спецпоселении не сохранились. Но этот факт может быть подтвержден свидетельством о рождении матери, согласно которому ее отцом является Марьясов Ф.Н.

Элистинский городской суд, рассмотрев данные заявления 9 ноября 2000 г. в части требований Головко А.А. об установлении факта применения политических репрессий к Марьясовой А.Ф. производство по делу прекратил, а в установлении факта конфискации имущества Марьясова Ф.Н. и Марьясовой А.Ф. отказал.

Не согласившись с решением суда, Головко А.А. обжаловала его в кассационном порядке. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия, рассмотрев кассационную жалобу и проверив материалы дела, признал вынесенное решение незаконным и необоснованным.

Суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам. Из справок о реабилитации Марьясова Ф.Н. 1870 г. рождения и Марьясовой А.Ф. 1912 г. рождения, следует, что они были репрессированы по классовому признаку на основании постановления ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 г. и выселены из Саралинского района Красноярского края на Веро-Надеждинский рудник Орджоникидзевского района того же края.

Согласно архивной справке Центрального государственного архива Республики Хакасия Марьясов Ф.Н. и его дочь Марьясова А.Ф. в 1935 г. состояли в качестве спецпереселенцев и лишенных избирательных прав под надзором Потаповской комендатуры на территории Рудо-Саралинского поселкового Совета.

Постановление ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 г. «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и борьбе с кулачеством» предусматривало полную конфискацию имущества кулаков и выселение их из пределов отдельных районов и краев. А согласно секретной инструкции ЦИК и СНК СССР от 4 февраля 1930 г. конфискации у кулаков подлежали средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия, продовольственные, кормовые и семейные запасы, излишки домашнего имущества, а также наличные деньги и оставлялись лишь самые необходимые предметы домашнего обихода.

На этом основании суд кассационной инстанции сделал вывод о том, что доводы заявительницы о наличии у ее дедушки и матери имущества и конфискации его в 1930 г. при применении репрессии по классовому признаку являются обоснованными. И в связи с этим Верховный Суд Республики Калмыкия отменил решение Элистинского городского суда и вынес новое, которым установил факт наличия у Марьясова Ф.Н. и Марьясовой А.Ф. имущества на праве совместной собственности и конфискации его в 1930 г. при применении репрессий по классовому признаку.

Данный пример свидетельствует о трансформации представлений о справедливости в нормах материального права и соответствующего их применения, толкования при разрешении гражданского дела, что привело к восстановлению справедливости и вынесению справедливого правоприменительного акта.

К выводу о невозможности справедливого решения в суде при рассмотрении всех гражданских дел пришел А.Т. Боннер. «Было бы неправильным, - пишет он - к судебным постановлениям по гражданским делам наряду с требованиями законности и обоснованности предъявлять самостоятельное требование справедливости. Судебные решения, как правило, справедливы, однако они не могут быть справедливыми абсолютно во всех случаях, поскольку нормативные предписания права и морали полностью совпадают не всегда». Поэтому им предлагается отказаться от требования справедливого разрешения гражданских дел по тем основаниям, что правовые и нравственные предписания совпадают полностью не всегда. Не соглашаясь с таким выводом, хотим обратить внимание на следующие обстоятельства. Во-первых, все правоприменительные акты справедливы с точки зрения критериев юридической справедливости, воплощенной в праве нравственности, постольку поскольку они основаны на законе. При применении норм права по аналогии закона или решении дел по аналогии права справедливость судебного акта выступает еще более ярко, так как в этих случаях суд еще в большей мере руководствуется правосознанием, чем при решении обычных дел. Во-вторых, несовпадение правовых и нравственных требований в области гражданского материального права явление довольно редкое для законодателя. В данном случае мы вправе говорить об определенном исключении из общего правила. Так следует ли во имя исключения отказываться от важнейшей социальной и правовой ценности. В-третьих, отказ от требования справедливости правоприменительного акта также недопустим по идеологичгским и политическим соображениям. Осуществление правосудия в правовом государстве должно обеспечивать защиту прав личности, интересов общества и государства, а тем самым и подлинную справедливость. Говорить в этих условиях о невозможности достижения справедливости в суде было бы серьезным упущением.

В более поздней своей работе А.Т. Боннер подробно останавливается на вопросах справедливости правоприменительных актов. Он в частности выделяет три случая, в которых правоприменительный акт может быть признано несправедливым:

- в связи с применением несправедливой нормы права;

- суд вынес хотя и законное решение, но не нашел оптимального варианта разрешения дела;

- решение соответствует рассчитанной на данный случай правовой норме, но без учета принципов и других положений отрасли права, либо права в целом.

Представляется, что автор постарался выделить специфические основания, специально оговорив, что незаконные и необоснованные правоприменительные акты также надо считать несправедливыми. Однако он не ставит требование справедливости в один ряд с законностью и обоснованностью, а указывает, что справедливость необходима только для уточнения отдельных характеристик судебных правоприменительных актов. Тем самым он не признает юридической справедливости как самостоятельного основания правоприменительного акта, которое должно предъявляться ко всем без исключения судебным решениям. И в качестве итога своих воззрений по данному вопросу А.Т. Боннер указывает, что «проблема вынесения законных, обоснованных и справедливых судебных постановлений во многом определяется качественным составом кадров судебных и иных правоохранительных органов». Безусловно, правосознание и внутреннее убеждение судей при разрешении ими конкретных дел играет существенную роль. Однако на наш взгляд, четкие и понятные формулировки закона и других нормативных актов, исключающие возможность толковать их превратно, и одновременно являющиеся юридически справедливыми в большей степени будут содействовать вынесению не только законного и обоснованного правоприменительного акта, но и справедливого.

Законное всегда совпадает со справедливым (в юридическом плане), если закон, содержащий абсолютно-определенное правило, предусматривает единственный вариант решения и не разрешает участникам правоотношений или должностным лицам изменять установленные им правила или избирать меры воздействия в зависимости от местных условий, обстоятельств дела и т.д. При наличии условий, указанных в гипотезе правовой нормы как основания ее применения, избирается предусмотренный нормой единственный вариант решения. В таких случаях юридически справедливым будет только такой правоприменительный акт. Все другие акты будут одновременно и несправедливыми, и незаконными. А отсюда не возникает необходимость обсуждать вопрос о выборе наиболее справедливого решения по каждому отдельному делу, так как все дела, квалифицируемые по одной и той же статье закона, несмотря на всю их специфику, подлежат одинаковому разрешению.

Юридическую справедливость как неотъемлемое требование правоприменительного акта можно рассматривать лишь применительно к конечным результатам применения правовой нормы - вынесению правильного решения по существу, а можно более широко - применительно ко всему процессу по установлению фактов, их исследованию, квалификации и, наконец, самому решению. Второй путь дает возможность проследить влияние всех стадий правоприменительной деятельности на принятие справедливых правоприменительного акта и подчеркнуть, что именно такие решения приобретают не только правовую, но и нравственную силу. Все граждане, участники процесса и стороны воочию убеждаются в беспристрастности органов применяющих право, в их стремлении к охране прав и законных интересов государства, учреждений, организаций и отдельных граждан, видят соответствие решения закону и нормам морали, а это последнее придает ему еще больший вес и авторитет. Юридическая справедливость правоприменительного акта убедительна только при достаточно полном исследовании фактических обстоятельств дела, правильном применении норм материального права и строгом соблюдении всей процессуальной формы. При необъективности следствия и предвзятости суда даже законный и обоснованный в своей сущности правоприменительный акт воспринимаются как несправедливый.

Поскольку справедливое должно быть законным, то общим критерием справедливости актов по применению правовых норм выступает критерий правильного применения материального закона. Материальная сторона законности - это правильная юридическая квалификация рассматриваемого факта. Ошибки, связанные с неправильностью юридической квалификации - основная причина вынесения несправедливых актов. Поэтому в зависимости от степени несправедливости и неправильности разрешения факта по существу они всегда влекут отмену или изменение принятого решения.

Основная задача, возлагаемая на суд в процессе рассмотрения уголовного дела, состоит в справедливом разрешении вопроса о виновности или невиновности подсудимого и вынесении в соответствии с этим обвинительного или оправдательного приговора. Обвинительный приговор должен устанавливать наказание, соразмерное тяжести совершенного преступления, с учетом личности преступника и других конкретных обстоятельств дела. Принцип индивидуализации наказания нашел свое закрепление в ст.60 Уголовного кодекса РФ, требующей от судебных органов назначать виновному лицу справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части УК, и с учетом положений Общей части УК. При назначении наказания суд должен учитывать характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Одним из элементов юридической справедливости является принцип соразмерности. Идея соразмерности как важнейший элемент справедливости выступает всегда при необходимости вынесения конкретного решения по распределению благ и обязанностей. Соразмерность в таком случае означает требование соответствия выводов, полученных в результате оценки определенного деяния, самому деянию. Эти выводы являются как бы точной мерой воздаяния со стороны государства, общества тем лицам, чье деяние или поведение служило предметом оценки. В соблюдении соразмерности во всех явлениях общественной жизни, где она только может проявляться, в равной степени заинтересовано все общество и отдельные его члены, хотя на первый взгляд при рассмотрении некоторых отношений может показаться, что в данном случае в ней заинтересованы лишь отдельные лица.

В области уголовного права принцип соразмерности означает требование правильного соотношения наказания степени тяжести и характера совершенного преступления и личности виновного. Его соблюдение ведет к вынесению юридически справедливого правоприменительного акта, а нарушение влечет ущемление прав и законных интересов граждан и государства и таким образом отражается на справедливости решения и состоянии законности. Особенно несправедливо применение ненадлежащего закона с повышенной или пониженной санкцией, чем санкция закона, предусматривающего ответственность за данное преступление, а также наказание невиновного, хотя нельзя считать «менее несправедливым» и допускать вынесения большего или меньшего наказания, чем виновный заслуживает своим преступлением. Наказание виновного особенно несправедливо в том смысле, что уголовному преследованию подвергается лицо, вообще не совершившее никакого преступления.

Несправедливость приговора обусловливается как неправильным применением уголовного закона, так и определением явно несправедливого наказания в пределах надлежащего закона. Юридическая справедливость правоприменительного акта определяется также тем, что наказание должно соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. На что прямо указывается в ст.6 УК РФ и ст.383 УПК РФ. В последней сказано, что «несправедливым является приговор, по которому было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, личности осужденного, либо наказание, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части УК РФ, но по своему виду или размеру является несправедливым как вследствие чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости».

Несправедливый правоприменительный акт не может выполнять той роли, которая возлагается на правосудие. Устанавливая слишком жесткое наказание, несоразмерное совершенному деянию и личности преступника, он вызывает протест со стороны осужденного и недовольство со стороны общественности, не соответствует исправлению осужденного. Устанавливая чрезмерно мягкие меры наказания за тяжкие виды преступлений и в отношении к злостным преступникам, он создает атмосферу безнаказанности и утрачивает всякое предупредительное значение.

В гражданском материальном и процессуальном праве термин « справедливое решение» или «справедливое разрешение дел» не встречается. Однако это требование вытекает из многих положений гражданского законодательства. Гражданское право проникнуто принципом справедливости. В основных положениях ГК РФ (разд.1) содержится сжатая, но очень четкая формулировка, закрепившая требование законодателя ко всем участникам гражданских правоотношений о необходимости исходить из начал добросовестности, разумности, справедливости (п.2 ст.6 ГК РФ). ГК РФ становится на защиту гражданских прав и отказывает в защите прав, осуществляемых с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребления правом в иных формах (ст. 10 ГК РФ). Защита нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляется судом (ст. 11 ГК РФ) путем восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения (ст. 12 ГК РФ). Восстановление первоначального положения, существовавшего до нарушения права, является мерой по восстановлению справедливости. В тех случаях, когда при имеющемся нарушении права первоначальное положение восстановить невозможно, нанесенный виновными действиями (а в случаях, специально предусмотренных законом, и без наличия вины) вред должен быть возмещен в полном объеме. Таким образом, как правильно отмечает Л.В. Щенникова, «теоретический стержень справедливости в гражданском праве находится в недрах самого гражданского законодательства».

Судебный акт, защищающий права и отклоняющий необоснованные притязания, является юридически справедливым. Когда суд в своем решении полностью удовлетворяет требования истца, то он тем самым защищает его права и интересы, которые были нарушены или оспаривались ответчиком. Если же суд отказывает в иске, то в этом случае защищаются права и интересы ответчика, на которые незаконно посягал истец. И, наконец, отказывая в одной части иска и удовлетворяя его в другой части, суд одновременно становится на защиту прав и интересов и истца, и ответчика.

Показателен такой пример из практики, где на первый взгляд законные требования при проверке их судом оказались незаконными, в результате чего судом вынесено не только законное и обоснованное решение, но и юридически справедливое.

Халгаев Б.М. обратился в суд с заявлением о выделении ему государственного жилищного сертификата (ГЖС) на жилое помещение по адресу: г. Элиста, 7 микрорайон, д.4, корпус 3 кв.62.

Он пояснил, что в марте 1995 г. попал под затопление нагонными водами Каспийского моря находившийся в его собственности дом № 4 по ул. Манджиева в г. Лагани. В момент затопления в доме временно проживали Ностаев В.Н. и Хургаева Л.В., которым были выделены ГЖС на квартиры в г.Элисте, в том числе и на квартиру по адресу: 7 микрорайон, д.4, корпус 3, кв.62. Решением Элистинского городского суда от 8 июля 1999 г. указанные сертификаты были признаны недействительными. В связи с тем, что разрушенный в результате стихийного бедствия дом находился в его собственности, а сам он является инвалидом, Халгаев Б.М. заявлял требование о предоставлении ему квартиры, ранее незаконно предоставленной Ностаеву В.Н. в 7 микрорайоне г. Элисты.

Решением Элистинского городского суда от 2 апреля 2001 г. в удовлетворении требований Халгаеву Б.М. было отказано.

Казалось бы, законное требование собственника жилого дома, пострадавшего от стихийного бедствия, было незаконно отклонено и его права ущемлены. Однако, из материалов дела видно следующее.

На момент стихийного бедствия Халгаев Б.М. вместе с семьей проживал в другом доме, который также подвергся затоплению и взамен его всей семье предоставлена квартира в г. Лагани, по ул. Деликова д. 4 кв.1. А как собственник жилого помещения по ул. Манджиева 4 Халгаев Б.М. был включен в список на получение государственных жилищных сертификатов.

Исходя из постановления Правительства РФ № 561 от 7 июня 1995 г. «О государственных жилищных сертификатах, выдаваемых гражданам Российской Федерации, лишившихся жилья в результате чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий» и постановления Правительства РФ №982 от 9 октября 1995 г., которым утвержден Порядок выпуска и погашения государственных жилищных сертификатов, выдаваемых гражданам Российской Федерации, лишившихся жилья в результате чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий суд пришел к выводу, что признание недействительными государственных жилищных сертификатов, как именных необращаемых ценных бумаг, не означает обязательную передачу имущественных прав, удостоверенных данным документом, другому лицу, имеющему право на получение такого сертификата. В силу этого Халгаеву Б.М. в удовлетворении заявленных им требований о предоставлении квартиры было отказано и это решение оставлено без изменения судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия.

Рассмотренный пример свидетельствует о том, что справедливость правоприменительного акта возможна не только в случае удовлетворения требований истца, но и в случае, когда суд отказывает в их удовлетворении в связи с незаконностью таких требований. Данный пример также свидетельствует и о справедливом распределении (в данном случае жилья), производимом государством, а, следовательно, и о справедливом материальном законе.

Несправедливость судебного акта по гражданскому делу зачастую подмечается довольно легко, поскольку он не только не укладывается в рамки материального закона, не обоснован обстоятельствами дела, но и противоречит элементарным представлениям людей о должном, необходимом в данных условиях, при данных обстоятельствах.

В гражданском процессе, как и в уголовном, несправедливость правоприменительного акта в первую очередь связывается с неправильностью юридической квалификации. В результате ошибок в квалификации суды иногда удовлетворяют иски тогда, когда в них следовало отказать, и, наоборот, отказывают в исковых требованиях при наличии законных оснований для удовлетворения, а также неточно определяют, в какой части иск подлежит удовлетворению, если он не может быть по закону удовлетворен полностью.

Вторым общим критерием юридической справедливости актов по применению правовых норм является точное соблюдение при рассмотрении дел и вынесении решений норм процессуального права. В правоприменительной деятельности процессуальная сторона законности заключается в том, что установление юридически значимых фактов, их исследование и оценка, а также принятие решения по делу происходит в установленном законом порядке и соответствующей форме.

Поэтому справедливым актом по применению правовых норм может быть только такой, который отвечает требованиям материального права и вынесен с соблюдением установленной процессуальной формы, то есть акт законный. Прав И.С. Самощенко, утверждая, что «от строжайшего соблюдения коренных требований принципа законности зависит осуществление большинства других принципов ответственности: справедливости, целесообразности и т.д. В этом смысле можно сказать, что все эти принципы коренятся в принципе законности».

Уголовно-процессуальный закон сам включает требование вынесения справедливого наказания. Оно закреплено ч.2 ст.6 УПК РФ, которая обязывает судебные органы правильно применять закон с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден.

Отличительной чертой Российского уголовного права является установление им справедливых мер наказания за все виды преступлений.

Вопросу справедливого разрешения уголовных дел УПК РФ уделил значительное внимание. Основаниям к отмене или изменению приговора, среди которых излагаются и основания по мотивам несправедливости наказания, в УПК посвящается несколько статей.

Согласно ст.379 УПК РФ кассационная инстанция имеет право изменить приговор и смягчить назначенное наказание, если признает, что приговор является несправедливым. Не соответствующим тяжести преступления и личности осужденного, указывает ст.383 УПК РФ, признается такое наказание, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующим уголовным законом, но по своему размеру является явно несправедливым как вследствие мягкости, так и суровости наказания. Из данной статьи явствует, что наказание, назначенное в пределах санкции определенной статьи, может быть явно несправедливым либо в силу своей мягкости, либо в силу чрезмерной суровости. Признание наказания несправедливым не только вследствие его суровости, но и вследствие мягкости следует считать правильным. Вынесение заниженных мер наказания ровно в такой же мере подрывает авторитет российского суда, не способствует воспитанию осужденных и иных лиц, как и вынесение неоправданно строгих мер наказания.

Отмеченные статьи УПК свидетельствуют о том большом внимании, которое уделяется законодателем в целях обеспечения справедливого правосудия по уголовным делам. Сущность этих правовых норм приводят к выводу, что несоразмерность наказания содеянному и назначение его без учета личности преступника есть прямое нарушение принципов законности и путь к вынесению несправедливых судебных приговоров.

Оценка назначения наказания как справедливого или несправедливого производится на основе определенных критериев в числе которых основным опять же называется законность. К таким выводам приходит В.В. Похмелкин: «с нашей точки зрения, к числу основных критериев справедливости при назначении наказания могут быть отнесены следующие принципы: законность, гуманизм, целесообразность, экономия карательных средств, индивидуализация ответственности, обоснованность избранной меры наказания... Названные критерии, не являются однозначными, поскольку, например законность и гуманизм относятся к общеправовым принципам».

В той или иной степени к несправедливости может вести нарушение любых норм уголовно-процессуального права. Оно может лишить или ограничить права осужденного, потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика и потому помешать полному и всестороннему выяснению обстоятельств дела и их юридической оценке и, в конечном счете повлиять на правильность разрешения дела по существу. Кассационная инстанция обязана всякий раз при обнаружении нарушения процессуальных норм исследовать вопрос об их влиянии на правильность разрешения дела, чтобы прийти к правильному выводу в отношении оставления решения без изменений или к его отмене. Юридическая справедливость правоприменительного акта может особенно страдать при существенных нарушениях процессуальных норм, которые являются безусловными кассационными основаниями и при наличии которых акт подлежит обязательной отмене, так как в большинстве случаев они непосредственно влияют на его правильность.

Поскольку в уголовном деле процессуальные нарушения стесняют права подсудимого на защиту, не дают возможности полно исследовать обстоятельства дела и выяснить личность преступника, постольку они являются причиной несправедливости судебного приговора и приносят ощутимый вред правосудию.

Гражданское процессуальное право также требует справедливого разрешения дел. Задачами гражданского судопроизводства, констатируется в ст.2 ГПК РФ, является правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел. Правильное разрешение дел означает не что иное, как вынесение юридически справедливых правоприменительных актов. Только юридически справедливое решение содействует выполнению основных задач, возлагаемых на гражданское судопроизводство. Гражданское правосудие, как и уголовное, имеет большое воспитательное значение. Суд никогда не сможет выполнить своей задачи по воспитанию у граждан чувства уважения к законам, если он сам будет их нарушать. Следовательно, нарушение процессуальных норм не только отрицательно сказывается на правильности разрешения данного дела, но и имеет более широкие последствия.

Юридическая справедливость является выражением законности, так как она предусмотрена процессуальным законодательством, а принятие несправедливого правоприменительного акта всегда свидетельствует о нарушении требований норм процессуального права при расследовании, разбирательстве дела или вынесении решения. Одновременно юридическая справедливость по своему содержанию тесно примыкает к обоснованности выносимого акта. При несправедливости акта правовые выводы не обоснованы материалами дела, не вытекают из них. Поэтому юридически справедливым выступает лишь законное и обоснованное решение.

Третий общий критерий юридической справедливости правоприменительных актов по применению правовых норм - это критерий их обоснованности.

Так, И.С. Самощенко и М.Х. Фарукшин видят требование законности применительно к процессуальной стороне ответственности в том, чтобы в процессе такого исследования и разбирательства при строгом соблюдении процессуальных норм была бы обоснована ответственность данного лица либо установлено, что оно не должно нести ответственности.

Обоснованность правоприменительных актов следует понимать в плане соответствия выводов субъектов, применяющих право, фактическим обстоятельствам дела, правильной правовой оценки установленных фактов и в плане обоснованности самого решения.

Четвертым критерием юридической справедливости правоприменительных актов по применению правовых норм является обязательность их соответствия нормам нравственности, утвердившемуся общественному мнению.

По проблеме учета роли нравственных факторов в правоприменительной деятельности государственных органов у нас имеется обширная юридическая литература. Однако не все вопросы столь сложной и многогранной темы выявлены достаточно полно. Эти вопросы в той или иной степени рассматриваются лишь при освещении смежных проблем.

Рассмотрим отдельно вопросы о роли моральных критериев в справедливом рассмотрении и разрешении уголовных и гражданских дел. В свое время А.Ф. Кони придавал большое значение роли нравственных начал в уголовном судопроизводстве. Нравственным началам, писал он, «должно принадлежать видное и законное влияние в деле отправления уголовного правосудия», а в будущем им принадлежит «первенствующая роль в исследовании условий и обстановки уголовного процесса».

Всесторонний и последовательный учет нравственных начал в ходе рассмотрения уголовных дел в суде отвечает достижению большой эффективности права, способствует правильному толкованию и применению правовых норм, справедливому разрешению дел и повышению воспитательной роли судебных процессов.

Развитие российского уголовного законодательства и судебной практики идет по пути установления и применения строгих мер наказания за совершение тяжких преступлений, а также в отношении лиц, допускающих рецидив преступлений, но с другой стороны, при определенных обстоятельствах допускается и полное освобождение от уголовной ответственности при совершении преступления небольшой тяжести. Проведение в жизнь намеченной законодателем политики и линии, выработанной судебной практикой, зависит от правильного применения судебными органами тех задач, которые ставятся перед ними на современном этапе развития общества. Эти задачи могут быть выполнены лишь при условии, если суды в процессе рассмотрения дел будут учитывать как требования норм права, так и требования норм нравственности.

В процессе рассмотрения уголовного дела суд, прежде всего, исследует фактическую сторону дела, определяет его юридическую оценку, которая неразрывно связана и с нравственной оценкой данного деяния. Поэтому моральные факторы, моральная сторона определенного правового явления или действия не представляются как нечто оторванное от фактических обстоятельств дела: это те же фактические обстоятельства дела, рассматриваемые не только под юридическим углом зрения, но и с учетом и нравственной их оценки. В итоге рассмотрения дела суд должен дать юридическую характеристику и оценку всем фактическим обстоятельствам дела, а основой для этого выступает взаимодействие требований правовых и нравственных норм. Судебное решение по гражданскому делу и приговор по уголовному всегда должны содержать юридическую квалификацию рассмотренного факта. Нормы нравственности способствуют точному применению права, а не подменяют его. Отступление от требований права неминуемо приведет к произволу и беззаконию.

Личность живет и действует в обществе, и все ее поступки оцениваются обществом как желательные или нежелательные, полезные или вредные. Известно, что любое преступление в обществе является поступком, осуждаемым моралью. Но вместе с тем следует иметь в виду, что в каждом преступном деянии моральные аспекты проявляются по-разному. Преступление одного и того же вида в двух случаях совершается в разных условиях, имеет различные мотивы, отличается по своей объективной стороне и может по-разному осознаваться подсудимым. Естественно, что это вызывает неодинаковую нравственную оценку фактических обстоятельств двух рассматриваемых дел, в связи с чем, моральная сторона всей совокупности обстоятельств дела должна непременно учитываться как смягчающее или отягчающее ответственность обстоятельство.

В российском уголовном праве имеются два вида смягчающих и отягчающих ответственность обстоятельств. В одних случаях они включаются законодателем в состав преступления и оказывают влияние на квалификацию преступного деяния. Например, определяя наказание за изнасилование, ч.2 ст. 131 УК РФ среди отягчающих обстоятельств выделяет изнасилование, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. И такое же обстоятельство предусмотрено и в ст.63 ч.1, п. «в» УК РФ в качестве отягчающего наказание. Статья 61 4.1 п. «ж» УК РФ в качестве обстоятельства, смягчающего наказание признает совершение преступления при нарушении условий правомерности необходимой обороны, задержания лица, совершившего преступление. Это обстоятельство учтено и при конструировании отдельного состава преступления, ст. 108 УК РФ определяя меры наказания за убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, значительно снижает их в сравнении с мерами наказания за обычное убийство.

В обоих приведенных примерах при оценке обстоятельств дела нельзя обойтись без учета моральных критериев. В одном случае они способствуют правильной юридической квалификации, в другом - помогают определить, являются ли те или иные фактические данные отягчающими или смягчающими ответственность обстоятельствами по каждому конкретному делу.

Перечень смягчающих ответственность обстоятельств, содержащийся в ст.61 УК РФ, не является исчерпывающим. При назначении наказания суд может учитывать также иные смягчающие обстоятельства, не указанные в законе. Правовая и нравственная оценка всей совокупности обстоятельств дела помогает правильно уяснить их характер. Нравственные критерии, оказывающие немаловажное влияние на процесс формирования правосознания судей, является тем основным условием, на базе которого суд может прийти к выводу об отнесении тех или иных обстоятельств дела к смягчающим.

Правовая норма, как государственная оценка поведения людей, представляет суду при ее применении и назначении меры наказания определенную свободу действий в рамках закона. Нормы уголовного права содержат относительно-определенные предписания, рассчитанные на их справедливое применение. В пределах одной и той же санкции правовой нормы допускаются различные по своей строгости варианты решения, из которых справедливым по каждому делу может быть только одно. Учет нравственных норм помогает в таких случаях индивидуализировать наказание в зависимости от конкретных обстоятельств рассматриваемого дела. Избираемая мера уголовного наказания во всех случаях зависит от тяжести совершенного преступления и личности, привлекаемой к суду, от повседневного поведения подсудимого в быту, от его поведения на предварительном следствии и суде, от его отношения к совершенному. Преступление никогда не охватывает всех сторон личности подсудимого и всего комплекса присущих ему морально-волевых и интеллектуальных качеств. Поэтому в судебном процессе необходимо выяснить полный портрет подсудимого, его моральный облик и внутренний мир, мотивы его поступков, случайное в поведении подсудимого и то, что составляет основу его жизненной ориентации, выражает его социальное и нравственное кредо. Только такая характеристика дает надежные ориентиры для правильного решения вопроса о виновности и ответственности.

При выборе меры наказания важно выяснить поведение подсудимого на предварительном следствии, учесть его поведение в суде. Как на предварительном следствии, так и в суде виновный может не признавать обвинения, отрицать вину, выгораживать соучастников, запутывать предварительное и судебное следствие, а может, напротив, способствовать быстрейшему раскрытию преступления и изобличению всех преступников. Явка с повинной, способствование розыску имущества, добытого в результате преступления, добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда учитываются как смягчающие ответственность обстоятельства.

На выбор меры наказания прямое влияние оказывает также поведение потерпевшего в момент совершения преступления и до этого. Возможны случаи, когда потерпевший своими незаконными действиями в какой-то степени как бы вызывает совершение преступления со стороны виновного. Суд не может оставить без внимания такие обстоятельства как систематические издевательства потерпевшего над подсудимым в прошлом, высказывание в его адрес угрозы убийства, унижение человеческого достоинства, неоднократные оскорбления, распространение клеветнических измышлений и т.д.

Нельзя правильно уяснить и применить без учета соответствующих моральных категорий нормы уголовного права, содержащие оценочные понятия. Нормы нравственности, устанавливающие общепризнанные правила поведения людей в различных ситуациях, помогает выяснить вопрос о наличии или отсутствии в определенных действиях состав преступления. Например, ст. 129 УК РФ, предусматривающая ответственность за клевету, понимает под ней распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица. Здесь нельзя обойтись без обращения к принципам и нормам морали, чтобы уяснить, какие именно сведения порочат честь и достоинство. Это же относится и к ст.213 УК РФ, устанавливающей ответственность за хулиганство. Имели ли место действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу, в каждом отдельном случае это можно определить, только оценив их с позиций нравственности. Применение указанных и ряда других статей закона было бы невозможным без раскрытия их содержания с помощью принципов и норм морали и нравственности. Следовательно, в подобных случаях оценочные понятия, употребляемые законодателем, раскрываются через нравственные критерии, лежащие за пределами правовой нормы.

Необходимым признаком для объективной стороны преступления является наступление вредных последствий в конкретном объекте, взятом под защиту государством. Вредное последствие означает нанесение данному объекту определенного ущерба или наличие реальной возможности его наступления (приготовление к преступлению, покушение на преступление). В одних случаях ущерб имеет материальный характер, в других - политический, в-третьих, - чисто моральный. В последнем случае оценка конкретных действий с позиций нравственности помогает установить, был ли нанесен этими действиями моральный ущерб потерпевшему (например, при клевете и оскорблении).

Таким образом, нормы нравственности выступают необходимым критерием оценки личности подсудимого, мотивов и объективной стороны преступления, что содействует надлежащей юридической квалификации и оказывает прямое влияние на определение меры наказания. Учет моральных факторов при рассмотрении дел помогает суду наиболее полно выяснить обстоятельства дела, имеющие юридическое значение, всесторонне рассмотреть юридически значимые факты и правильно их оценить, наиболее точно применить правовую норму, а, следовательно, назначить справедливое наказание, отвечающее содеянному и степени общественной опасности преступления.

Выяснение личности подсудимого с точки зрения его поведения в быту, на предварительном следствии и суде, с точки зрения его отношения к совершенному и выводов, к которым он пришел в конечном итоге, выяснение и анализ мотивов, побудивших к совершению преступления, а также самой объективной стороны преступного деяния есть одновременное исследование и фактических обстоятельств рассматриваемого уголовного дела и его моральных факторов.

В связи с задачами дальнейшего укрепления законности и ее назначением, при рассмотрении уголовных дел недопустимо как чрезмерное смягчение наказания за тяжкие преступления, так и неоправданное его усиление. Ошибочными являются действия тех судей, которые в стремлении достичь лучших результатов в борьбе с преступностью и находясь под впечатлением тяжких последствий совершенного преступления, применяют уголовный закон с более высокой санкцией, чем предусмотрено за данное деяние. Независимо от того, кто совершил преступление и каковы его последствия, каждое уголовное дело подлежит разрешению на основании действующих норм материального права при строгом соблюдении процессуальной формы. В арсенале уголовного законодательства имеются достаточно эффективные средства для борьбы со всеми видами преступлений. Выяснение и учет моральных факторов рассматриваемых дел способствует вынесению законных и справедливых приговоров, повышению их морального авторитета и воспитательного значения, но не может быть направлен в ущерб требованиям законности.

Что касается вынесения решений по гражданским делам, то и здесь немалую роль играет моральная основа. Так, новое гражданское законодательство ввело неизвестное ранее положение о гражданской защите нематериальных благ, в том числе защите чести, достоинства и деловой репутации граждан и защите деловой репутации юридических лиц и денежной компенсации такого вреда (ст. 150 - 152 ГК РФ). Это свидетельствует о возрастании роли нравственности в оценке личности и ее поведения. Нормы нравственности оказывают немаловажное влияние при рассмотрении многих категорий гражданских дел и способствуют вынесению юридически справедливого правоприменительного акта. Справедливым является то решение суда, которым правильно, согласно действующему законодательству и нормам морали разрешен возникший спор, установлено или отказано в установлении определенных фактов, имеющих юридическое значение, которым восстановлены во всех случаях в полном объеме нарушенные права и защищены законные интересы граждан и организаций.

При рассмотрении, как уголовных, так и гражданских дел суд руководствуется законом, правовыми нормами, которые не могут быть подменены нормами морали или личными соображениями судей. Иной подход при решении дела непременно повлечет за собой нарушение принципа законности. Но и моральная сторона рассматриваемого дела не может быть оставлена без внимания, так как в таком случае суд станет на путь формального применения требований правовой нормы, односторонне оценив обстоятельства дела.

Точное применение норм права является важнейшей задачей суда, разрешение которой зависит от всестороннего учета, анализа и оценки установленных фактов. Без учета моральных факторов, нравственной оценки поведения истца и ответчика невозможно вообще разрешить такие категории гражданских дел, как дела о расторжении брака и разрешении вопроса о том, при ком из родителей должны оставаться дети, дела о выселении за невозможностью совместного проживания, взаимодействие правовых и нравственных норм во многом предопределяет разрешение исков о восстановлении на работе, исков о взыскании алиментов и т.д.

Постановка вопроса об учете норм морали как одном из обязательных условий вынесения юридически справедливых судебных актов ни в коем случае не дает оснований для противопоставления так называемого «духа» и «буквы» закона. Такое противопоставление опасно, вредно и поэтому недопустимо. Дух закона, его содержание, уясняется не иначе как через его букву. Нарушение закона, по мотивам его несоответствия моральным взглядам общества, создает опасный прецедент для массовых нарушений законности, воспитывает неуважение граждан к закону.

Нравственные нормы также не могут служить основанием корректирующего или приспосабливающего толкования закона в связи с его отставанием от требований жизни, противоречием новым моральным воззрениям общества. Нормы морали содействуют правильному пониманию и применению права, но не подменяют его, не корректируют установленных им положений. Роль морали в правоприменительной деятельности суда проявляется в разных аспектах, но все они должны быть подчинены принципу законности, не противоречить ему.

В некоторых нормах гражданского права, как и в нормах уголовного права, содержатся оценочные понятия. Их уяснение и анализ происходит с помощью нравственных критериев, являющихся необходимым средством правильного применения норм, содержащих довольно общие правовые установления. Так, нравственные критерии широко применяются при разрешении бракоразводных дел и вопроса об оставлении детей у одного из родителей, об усыновлении детей. В соответствии со ст.22 ч.1 СК РФ расторжение брака в судебном порядке производится, если судом установлено, что дальнейшая совместная жизнь супругов и сохранение семьи невозможно. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ №15 от 5 ноября 1998 г. «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» в п.20 указано, что в мотивировочной части решения указываются установленные судом причины разлада между супругами, доказательства о невозможности сохранения семьи. Таким образом, судебные органы, чтобы прийти к определенному обоснованному выводу, обязаны обращаться к нравственным критериям при оценке фактических обстоятельств дела, так как законодатель не дает перечня конкретных оснований к разводу. Сложившиеся в обществе общепризнанные правила поведения помогают правильно разрешить вопрос о том, есть ли в наличии обстоятельства, при которых дальнейшая совместная жизнь супругов и сохранение семьи в будущем невозможны.

Не обойтись без моральных критериев при разрешении вопроса об оставлении детей у одного из родителей, если по этому вопросу возникает судебный спор, а так же при решении вопроса об усыновлении. Судебная практика разрешает данного рода дела не только в зависимости от материального положения заинтересованных лиц, но и с учетом их нравственного поведения. Не случайно в законе закреплено, что не могут быть усыновителями лица, лишенные родительских прав или ограниченные судом в родительских правах; лица, отстраненные от обязанностей опекуна за ненадлежащее выполнение возложенных на него законом обязанностей (ст. 127 СК РФ).

Использование в праве оценочных понятий способствует еще большему сближению права и нравственности, подчеркивает их неразрывное единство. Оценочные понятия в российском праве особенно ярко характеризуют его взаимодействие с нравственностью, так как законодатель в отдельных случаях прямо отсылает к требованиям норм морали, ставя в зависимость от них разрешение определенных правовых вопросов.

Учет моральных факторов при рассмотрении гражданских дел помогает суду дать правильную юридическую оценку фактических обстоятельств дела и прийти к обоснованному выводу о необходимости удовлетворения исковых требований или об отказе в них.

Правовые оценочные понятия бывают двоякого рода: содержащие формулировки для оценки ценностных категорий и для оценки отрицательных явлений. Но если законодатель выражает определенные свойства, черты и признаки явлений и предметов посредством оценочных понятий, то в процессе толкования и применения норм с оценочными понятиями всегда необходимо обращение к соответствующим ценностям правового государства для того, чтобы, во-первых, верно раскрыть смысл закона, а во-вторых, чтобы определить, совпадают ли конкретные рассматриваемые действия и поступки или признаки предметов с общепринятыми в данном обществе образцами или каково их отклонение от принятой нормы.

Критериями оценки правовых явлений, предусмотренных оценочными понятиями, выступают нравственные критерии и правосознание, о чем мы уже говорили применительно к разбирательству уголовных и гражданских дел в суде, а также определенные образцы, выработанные в материальной или духовной жизни членов российского общества и принятые им как общепризнанные. К подобным образцам приходится прибегать для выяснения, например, таких понятий, как «материальное или семейное положение» (ст.81,83,85,86,87,88,91 СК РФ), «нуждающихся» детей, родителей (ст.87, 89,90 СК РФ). Образцы, с которыми соизмеряется конкретная рассматриваемая ситуация, складываются в определенный исторический промежуток времени и изменяются совместно с развитием и изменением общественной жизни. Поэтому прав А.Ф. Черданцев, доказывая, что при раскрытии смысла оценочных терминов интерпретатор руководствуется критериями оценки, сложившимися к моменту толкования и применения правовых норм.

Но условия времени применения закона учитываются лишь в тех пределах, какие допускаются текстом закона и если это не противоречит системе законодательства и целям, которые имелись в виду при издании нормы права. Такой подход обеспечивает стабильность в понимании и применении закона и не исключает эффективного реагирования на происшедшие со времени его издания изменения.

Прежде чем проводить сравнение определенных интересующих интерпретатора правовых явлений с выработанными обществом образцом, необходимо раскрыть их смысл и содержание. Особенность оценочных понятий как раз в том и состоит, что правоприменяющие субъекты наделены полномочиями в известной мере, формулировать содержание общих понятий в соответствии с мыслью законодателя. Правильное раскрытие оценочных понятий служит вынесению законных и юридически справедливых судебных актов.

Особое место в правоприменительной деятельности занимает Конституционный суд РФ, который в ходе осуществления своей деятельности в соответствии со ст.З Федерального Конституционного Закона РФ «О Конституционном суде РФ» не только применяет нормы права, но и осуществляет толкование Конституции РФ.

С 1995 года Конституционный суд РФ постоянно в своих Постановлениях указывает на необходимость соблюдения справедливости. В то же время, имея возможность толкования Конституции РФ, Конституционный суд в силу различных причин не нашел возможности дать определение понятия справедливости.

В большинстве случаев термин «справедливость» использовался как критерий оценки конкретных обстоятельств, решений и иных судебных актов.

Однако нельзя сказать, что Конституционный суд РФ стоял совсем в стороне от формирования содержания термина «справедливость». Во многих случаях в постановлениях «справедливость» использовалось таким образом, что позволяло определить значение употребляемого термина применительно к тому или другому конкретному случаю. Анализ постановлений Конституционного Суда РФ позволяет сделать вывод, что термин «справедливость» отождествляется им соблюдением свобод и прав личности; соразмерности, дифференциации, индивидуализации; равенства; публичности; баланса между публичными и частными интересами; и наиболее часто употребляется в одном ряду с беспристрастностью.

Таким образом, мы видим, что даже на столь высоком уровне не усматривается единообразия в понимании сущности термина «справедливость». Следовательно, еще раз подтверждается необходимость ввести специальный термин в правоприменительную практику, который бы характеризовал правоприменительный акт не только с точки зрения закона, но одновременно и с точки зрения морали - юридическая справедливость.

Юридическая справедливость правоприменительного акта, хотя и вытекает из сущности многих правовых положений, основными процессуальными нормами не предусматривается. Поскольку в УК РФ предусматривается принцип справедливости по отношению к назначению наказания, представляется, что и в УПК это требование должно быть зафиксировано. Выделение его в законе в качестве самостоятельного принципа, требования, предъявляемого к правоприменительному акту, подчеркнуло бы необходимость правильного разрешения дела, как с правовой, так и с нравственной стороны и, несомненно, способствовало бы повышению эффективности правоприменительной деятельности.

Пределы учета норм морали при рассмотрении и разрешении гражданских и уголовных дел своеобразны, имеют свои особенности. В гражданском судопроизводстве нормам нравственности зачастую отводится, гораздо большая роль, чем в уголовном, то есть сфера их применения более широка. Лицо, виновное в нравственном отношении, подлежит уголовной ответственности лишь при наличии закона, предусматривающего такие действия; отсутствие закона говорит об отсутствии состава преступления, и тогда законодатель не позволяет руководствоваться соображениями нравственного порядка и признавать преступными действия, им не запрещенные. В гражданском процессе всякий гражданский спор по правовым отношениям сторон всегда надо разрешить в обязательном порядке, чтобы устранить возникший конфликт, восстановить нарушенные права и справедливость. При отсутствии закона, регулирующего спорные отношения, они должны быть разрешены на основании аналогии закона или аналогии права. Применение аналогии права сопряжено с оценкой гражданского правоотношения, исходящей из общих принципов права и норм морали.

В то же время если в уголовном процессе каждое преступление есть проступок, осуждаемый моралью, и безразличных с точки зрения морали составов преступлений не бывает, то в гражданском процессе такие дела встречаются, когда ни поведение истца, ни ответчика не подлежит нравственному осуждению. Например, при установлении фактов, имеющих юридическое значение, при расторжении брака по мотивам отсутствия в семье детей и т.п.

Имеются особенности в учете норм нравственности при применении давностных сроков. В уголовном судопроизводстве по истечении срока давности уголовное преследование за общественно опасные деяния прекращается. В таких случаях недопустимо, исходя из нравственных побуждений о необходимости решительной борьбы с преступностью, привлечение лица к уголовной ответственности. Исключение составляют дела по преступлениям, за которые по закону может быть назначена смертная казнь или пожизненное лишение свободы. Тогда вопрос о применении давности разрешается судом. Сроки давности не применяются к лицам, совершившим преступления против мира и безопасности человечества (ст.78 УК РФ). В гражданском судопроизводстве этот вопрос решается иначе. Во-первых, требование о защите нарушенного права принимается судом независимо от истечения срока исковой давности и применяется она судом только по заявлению стороны в споре (ст. 199 ГК РФ). Во-вторых, пропущенный срок исковой давности может быть восстановлен судом, если он найдет причины пропуска уважительными (ст.205 ГК РФ). Но законодатель не приводит исчерпывающего перечня причин, которые могут быть признаны уважительными. Указываются только некоторые - тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность истца. Разрешение этого вопроса оставляется на усмотрение суда, который должен руководствоваться своим правосознанием, а также принципами и нормами морали. Как видим, в гражданском процессе нормам нравственности и в этом случае отводится значительно, большая роль, чем в уголовном.

Общее во взаимодействии права и нравственности при рассмотрении гражданских и уголовных дел заключается в том, что нормы нравственности призваны содействовать точному применению правовых норм, вынесению юридически справедливого правоприменительного акта, соблюдению и укреплению законности. Учет норм морали при рассмотрении дел в суде и вынесении решений дает всякому юридическому акту нравственную силу и опору.

Как указывалось выше, в отдельных нормах гражданского и уголовного права содержатся оценочные понятия, раскрываемые через нравственные критерии. В гражданском процессе нормы нравственности играют роль основного фактора, на базе которого разрешаются юридические вопросы, связанные с определенными гражданскими правоотношениями. В уголовном - они помогают решить вопрос о том, имеются ли в рассматриваемом действии признаки уголовного деяния или же оно не является преступным, также в ряде случаев определить, какие фактические обстоятельства могут быть отнесены к отягчающим или смягчающим ответственность обстоятельствам, и выяснить, по какой части статьи УК надлежит квалифицировать конкретное деяние.

В гражданском деле от нравственной характеристики истца или ответчика может зависеть решение вопроса об удовлетворении исковых требований или об отказе в них. В уголовном деле в зависимости от нравственной характеристики подсудимого суд может прийти к выводу о необходимости вынесения в отношении виновного обвинительного приговора с назначением реального наказания либо условного. Если лицо осуждается в уголовном порядке, то нравственная оценка всей совокупности обстоятельств дела помогает суду определить виновному точную, иными словами, справедливую меру наказания, соответствующую степени общественной опасности совершенного деяния, личности подсудимого, то есть правильно отыскать исходную точку в пределах относительно-определенных санкций уголовных правовых норм. В этом специфический момент взаимодействия права и морали при рассмотрении уголовных дел.

В вопросе применения сроков исковой давности, если они были пропущены по уважительным причинам, в гражданском деле и применение давности к лицам, совершившим преступления, за которые по закону может быть назначена смертная казнь или пожизненное лишение свободы, в уголовном деле также наблюдаются общие принципы взаимодействия права и нравственности в судебной деятельности при вынесении справедливого правоприменительного акта.

Расширение морального фактора в жизни российского общества и усиление нравственных начал в судебной деятельности предполагает укрепление юридических гарантий обеспечения законности и справедливости. Задачи построения правового государства требуют дальнейшего расширения и укрепления специальных юридических средств, обеспечивающих точное и неуклонное применение судебными органами норм российского права с целью защиты прав и свобод граждан, юридических лиц, государственных и общественных организаций, укрепления правопорядка и законности в государстве.

Юридически справедливый правоприменительный акт благодаря своему моральному авторитету находит поддержку и одобрение народа, содействует повышению его правосознания, а отсюда выполнению воспитательной функции, выработке привычки добровольно соблюдать правовые нормы. Напротив, несправедливый правоприменительный акт противоречит принципам нравственности, а поэтому не может иметь воспитательного значения, принижает роль и авторитет российского права. Поэтому обязанность суда вынести по каждому конкретному делу законное и справедливое решение имеет важное практическое значение в деле отправления правосудия.

Таким образом, подводя итог, нами делается вывод о необходимости выделения следующих требований, закрепленных в праве и являющихся общими критериями юридической справедливости правоприменительного акта:

- требование законного и обоснованного применения норм материального и процессуального права;

- требование обязательного соответствия правоприменительного акта нормам нравственности и социальной справедливости.

Изложенное выше еще раз свидетельствует о необходимости разграничения понятия справедливости как правовой и внеправовой категории соответственно обозначив последнюю как социальную справедливость, а понятие «справедливость», использующуюся в правотворчестве и правоприменении, как юридическую справедливость.

Автор: Беланова Г.О.