22.12.2011 10630

Проблемы реализации принципов права в правотворческой практике

 

Отражаясь, прежде всего, в нормах права, принципы права пронизывают и пропитывают собой всю правовую жизнь общества, всю правовую материю. Они характеризуют не только сущность, но и содержание права, отражают не только его внутреннее строение, статику, но и весь процесс его применения, динамику. Принципы права оказывают огромное влияние на весь процесс подготовки нормативных актов, их издания, установления гарантий соблюдения правовых требований и их обеспечения. Они выступают в качестве своеобразной несущей конструкции, на которой покоятся и реализуются не только отдельные нормы права, институты или отрасли, но и вся система права. Принципы права служат основным ориентиром всей правотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности государственных органов. От степени их соблюдения в прямой зависимости находятся уровень слаженности, стабильности и эффективности правовой системы. Имея общеобязательный характер, принципы права способствуют укреплению внутреннего единства и взаимодействия различных отраслей и институтов права, норм права и правовых отношений, субъективного и объективного права. Принципы права образуют своеобразную знаковую систему координат для правотворческих органов, дисциплинируют их, позволяют избежать принятия ими волюнтаристских решений, произвола и беспорядочного законописания, вводят их деятельность в разумные рамки. Они способствуют устранению несогласованности и противоречий между отдельными правовыми предписаниями и повышению качества позитивного законодательства, обеспечивая тем самым эффективность всего механизма правового регулирования.

Принципы права выступают тем критерием, который позволяет оценить то или иное законодательное установление с точки зрения его соответствия праву в целом. По выражению Р.З. Лившиц, «закон можно считать правовым настолько, насколько он олицетворяет демократические правовые принципы». Т.Н. Радько указывает на то, что принципы права служат «исходной точкой для правотворческих органов. Ими необходимо руководствоваться, принимая все иные нормы; это своего рода указатель, ориентир и одновременно требование для законодателя». Мнение ученых совпадает с правовыми позициями Конституционного Суда РФ. Так, в Постановлении от 27 января 2004 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 части первой статьи 27, частей первой, второй и четвертой статьи 251, частей второй и третьей статьи 253 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Правительства Российской Федерации» прямо говорится о том, что «общие принципы права, в том числе воплощенные в Конституции Российской Федерации, обладают высшим авторитетом и являются критерием и мерой оценки правомерности всех нормативных актов. Эти принципы обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации) и не могут быть монополией только конституционного судопроизводства. Конституционный Суд Российской Федерации не может отрицать возможность прямого применения иными судами Конституции Российской Федерации и общих принципов права не только при разрешении коллизии норм или восполнении пробелов в правовом регулировании, но при выборе норм, подлежащих применению в конкретном деле на основании оценки их правомерности. Тем более нет оснований исключать такую возможность, когда нормативный акт является самостоятельным предметом нормоконтроля и прямо отнесен к компетенции данного суда. Иное означало бы произвольное ограничение судебной юрисдикции и пределов судейского усмотрения в выборе критериев правовой оценки оспариваемого акта».

Учитывая сказанное, особую актуальность и практическую значимость на сегодняшний день приобретает проблема адекватной реализации принципов права в правотворческой деятельности. Хотелось бы обратить внимание на некоторые аспекты указанной проблемы.

1. Правоведы существенно расходятся во взглядах на систему принципов права, даже если брать при этом хотя бы только группу общеправовых принципов. Они руководствуются при ее построении соображениями преимущественно субъективного порядка. А.Ф. Черданцев отмечает, что отнесение той или иной идеи к общеправовым принципам носит оценочный характер. Все зависит от того, считать ту или иную идею основной, главной или нет. К основным, главным он относит следующие идеи: закрепление и равная охрана разнообразных форм собственности, демократизм, юридическое равенство, верховенство закона, примат международного права над внутригосударственным, юридическая ответственность за вину, справедливость.

К. Бабаев исходит из того, что справедливость и свобода представляют собой краеугольные камни правового здания и получают свое дальнейшее развитие в иных принципах права; демократизма в формировании и реализации права, законности, национального равноправия, гуманизма, равенства граждан перед законом, взаимной ответственности государства и личности.

С. Алексеев относит к общеправовым принципы законности, справедливости, юридического равенства (всеобщности правосубъектности), социальной свободы, социального, гражданского долга (дисциплины), объективной истины, ответственности за вину.

В. Малько полагает, что к общеправовым можно отнести принципы справедливости, гуманизма, демократизма, юридического равенства граждан перед законом и судом, единства прав и обязанностей, федерализма, законности, сочетания убеждения и принуждения.

Л.А. Морозова называет среди общеправовых принципы справедливости, гуманизма, равноправия граждан, законности.

У В.Н. Синюкова система свойственных российскому праву принципов выглядит следующим образом: народовластие, верховенство права, федерализм в устройстве государства и строении правовой системы, юридическое равенство граждан перед законом, политический, идеологический и экономический плюрализм, гуманизм, незыблемость и неотчуждаемость прав человека, законность, справедливость и ответственность за вину.

По мнению А.В. Васильева, «к общим принципам права относятся принципы социальной свободы, социальной справедливости, демократизма, гуманизма, равноправия, законности, равенства перед законом, правосудия, единства прав и обязанностей, превалирования международного права над внутригосударственным, взаимной ответственности личности и государства, деления права на частное и публичное».

Н. Хропанюк выделяет такие основные правовые принципы как принцип социальной свободы, принцип социальной справедливости, принцип демократизма, принцип гуманизма, принцип равенства всех перед законом, принцип единства юридических прав и обязанностей, принцип ответственности за вину, а также принцип законности.

Среди ученых и практиков отсутствует единство мнений не только по вопросу о системе основополагающих идей, но даже о трактовке содержания известных принципов. Оперируя в основном сходными формулировками, исследователи порой наделяют тот или иной принцип качествами и ролью непосредственно ему не присущими или же, напротив, игнорируют его объективную значимость, что приводит к неоправданной «загруженности» иных принципов.

Понятно, что, если четкого представления о системе правовых принципов нет у ученых, нет его и у законодателя. Такое положение вещей, конечно, вызывает определенные сложности, поскольку для того, чтобы ссылаться в подкрепление своей позиции на тот или иной принцип, нужно, по крайней мере, быть твердо уверенным в том, что данная идея является именно принципом права и признается в этом качестве большинством специалистов. С другой стороны, существование некой раз и навсегда заданной системы принципов права вызывает большие сомнения. Ведь меняются реальные обстоятельства жизнедеятельности людей, меняются общественные отношения, социальные явления, в частности, трансформируется право, следовательно, изменяются и лежащие в его основе принципы. Думается, что в данном случае нужно руководствоваться тем «общим смыслом», духом, который выражен в действующем законодательстве.

2. Далеко не все принципы права закреплены нормативно. Сказанное касается, например, такого важнейшего принципа как принцип приоритета общепризнанных прав и свобод личности, соответствия им позитивного законодательства. Несмотря на то, что в Конституции РФ неоднократно акцентируется внимание на приоритетном характере основных прав и свобод человека и гражданина (ст. 2, ч. 2 ст. 17, ст. 18), как принцип права эта идея сформулирована только в юридической науке. То же самое можно сказать и о принципе сочетания частноправового и публично-правового начал в регулировании общественных отношений, игнорирование которого привело к неоправданному доминированию первого над вторым под влиянием эйфории частнособственнической предпринимательской деятельности, принижению значимости публично-правовых начал в праве. В главе 2 нового Уголовно-процессуального кодекса РФ, которая называется «Принципы уголовного судопроизводства», по неведомым причинам не нашлось места такому основополагающему началу правосудия как принцип независимости судей, а также принципу обеспечения права на судебную защиту. И это несмотря на то, что в ходе обсуждения многочисленных проектов УПК РФ не раз подтверждалась необходимость закрепления последнего в российском уголовно-процессуальном законодательстве.

Отсутствие законодательного оформления принципов права затрудняет их использование на практике в качестве источника права, порождает неоднозначное толкование в процессе применения.

Необходимо по возможности стремиться к наиболее полному и точному закреплению ведущих правовых идей в нормативно-правовых предписаниях, ясно и четко формулировать их, а в необходимых случаях давать им обстоятельную характеристику. Поскольку наибольшим авторитетом среди правовых актов пользуется Конституция, которая является актом прямого действия, к ее содержанию должны предъявляться особые требования. Именно на конституционном уровне должны быть закреплены наиболее важные правовые идеи.

3. В результате активной правотворческой деятельности значительно возросло количество, а вместе с ним и противоречивость нормативных правовых актов. Законодательство стало громоздким; регулирующие одни и те же отношения правовые нормы, содержащиеся в различных правовых актах, принятых органами власти различных уровней, многократно дублируются. Типичными недостатками нормативно-правовых актов являются противоречия между новыми и действующими нормативными документами, между законами и подзаконными актами. Порой имеет место несоответствие нормативных положений одного и того же правового акта, искажение содержащихся в них основополагающих, исходных идеи.

Анализ действующего законодательства, и здесь можно привести множество примеров, показывает, что, к сожалению, оно до сих пор содержит в себе отжившие, неэффективные, спорные и попросту странные положения, противоречащие общепризнанным принципам права.

Например, в отличие от ранее действовавшего УК РСФСР (ст. 5), который устанавливал ничем не ограниченный суверенитет России в отношении привлечения к уголовной ответственности российских граждан и апатридов, совершивших преступления за границей, действующий уголовный закон (ч. 1 ст. 12 УК РФ) связывает такое привлечение с двумя условиями: 1) если совершенное ими деяние признано преступлением в государстве, на территории которого оно было совершено; 2) если эти лица не были осуждены в иностранном государстве.

Ясно, что сделанные оговорки создают непреодолимые барьеры на пути к справедливому наказанию опасных преступников. Скажем, государственная измена, совершенная гражданином России за рубежом, не образует состава преступления по законодательству США, Великобритании, Германии, Израиля и других стран, в чью пользу были совершены изменнические действия. Сказанное можно распространить на ряд преступлений против государственной власти и интересов государственной службы (незаконное участие в предпринимательской деятельности, дача и получение взятки, служебный подлог и др.), которые совершаются в интересах иностранного государства или по его инициативе. Не менее актуальна обрисованная проблема и по отношению к большинству преступлений в сфере экономической деятельности (ст.ст. 171-174, 178-185, 188-197 и др. УК РФ).

Крайне сложно реализовать на практике еще одну норму, содержащуюся в той же ч. 1 ст. 12 УК РФ. Она требует от отечественных судов, чтобы наказание вышеуказанных лиц не превышало верхнего предела санкции, предусмотренной законом иностранного государства, на территории которого было совершено преступление. Для выполнения этого законодательного установления суды должны располагать официальными текстами уголовных кодексов всех без исключения государств, а также возможностью привлекать квалифицированных переводчиков и специалистов в области зарубежного уголовного права. Дело в том, что имеющиеся переводы зарубежных УК являются научными изданиями и не могут быть использованы в качестве источника в реальном уголовном процессе. Вряд ли стоит также говорить о том, что большинство отечественных следователей и судей, недостаточно знающих даже наши УК и УПК, не владеющих иностранными языками, не способно безошибочно применять зарубежное уголовное законодательство. К тому же попытки его применения будут обнажать многочисленные коллизии между российским и зарубежным законодательствами. Скажем, если российским судом будет назначаться наказание за убийство при отягчающих обстоятельствах, совершенное российским гражданином в Испании, то в соответствии со ст. 140 УК Испании оно может достигнуть 25 лет лишения свободы. Между тем, по ч. 2 ст. 105 УК РФ это наказание не может составлять более 20 лет лишения свободы (если не брать в расчет смертную казнь, назначение которой блокировано, и пожизненное лишение свободы, крайне редко применяемое на практике). Еще пример. В соответствии со ст. 222-34 УК Франции руководство или организация группы с целью производства, изготовления, импорта, экспорта, перевозки, хранения, предложения, передачи, приобретения или незаконного использования наркотических средств может повлечь пожизненное заключение и солидный денежный штраф. А по УК РФ наказание за незаконный оборот наркотиков не может превышать 15 лет лишения свободы (ч. 4 ст. 228). Назначение наказания в таких случаях по иностранному, а не по российскому законодательству будет настоящим попранием таких основополагающих принципов уголовного процесса как законность, равенство граждан, справедливость и гуманизм (ст.ст. 3, 4, 6, 7 УК РФ). Отступление от этих принципов, допущенное самим законодателем в ч. 1 ст. 12 УК, может стать оправданием допустимости в отечественной практике телесных и членовредительских наказаний (порка, отсечение конечностей) и квалифицированных видов смертной казни, так как подобные наказания предусмотрены законодательством ряда государств в настоящее время.

Не меньшее удивление вызывает кардинально иное отношение отечественного законодателя к иностранцам и апатридам (не проживающим постоянно в России) в случае совершения ими преступлений вне пределов РФ. Ч. 3 ст. 12 УК РФ устанавливает, что указанные лица подлежат уголовной ответственности по российскому законодательству в случаях, если преступление направлено против интересов РФ, и в случаях, предусмотренных международным договором РФ, если они не были осуждены в иностранном государстве и привлекаются к уголовной ответственности на территории РФ.

Ответственность иностранцев и названной категории апатридов уже не связывается с фактом криминализации совершенного деяния законодательством зарубежного государства, а рамки возможного наказания также определяются российским, а не иностранным законодательством. Налицо приоритет российского закона. Странно, однако, что суверенитет утверждается в отношении иностранных, а не российских граждан, вследствие чего первые оказываются в ряде ситуаций в явно ущемленном положении.

Таким образом, нужна реконструкция указанных уголовно-правовых норм в направлении восстановления полного суверенитета Российской Федерации и строгого соблюдения основополагающих принципов законности и равенства граждан.

Необходимо постепенно избавляться от тех законодательных установлений, которые на самом деле не обеспечивают эффективность правового регулирования, и ориентироваться при этом нужно, прежде всего, на принципы права. Хотя, понятно, что это не та задача, которую можно решить быстро и без особых усилий.

4. Любые вносимые в законодательство изменения нужно соотносить, в первую очередь, с существующими принципами права, желательно еще на стадии подготовки законопроекта. Эта мысль неоднократно высказывалась и Конституционным Судом РФ. Так, в Постановлении от 28 мая 1999 г. № 9-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 266 и пункта 3 части первой статьи 267 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях в связи с жалобами граждан Е.А. Арбузовой, О.Б. Колегова, А.Д. Кутырева, Р.Т. Насибулина и В.И. Ткачука» обоснованно указывалось на то, что нормы административного, гражданского процессуального и иного отраслевого (текущего) законодательства, регулирующего производство по делам об административных правонарушениях, требуют безотлагательного упорядочения и совершенствования в направлении как унификации в соответствии с общими принципами права и судопроизводства, справедливости, равенства, так и дифференциации с учетом особенностей, различных видов административных правонарушений и других факторов.

Решение этих задач входит в исключительную компетенцию законодателя, который должен учитывать не только правовые факторы (действие норм Конституции РФ и др.), но и многие другие социальные факторы, позволяющие избрать оптимальный вариант (модель) административного судопроизводства, надежно гарантирующего соблюдение всех основных прав и свобод граждан, включая право на судебную защиту.

Некоторые ученые даже формулируют специальный принцип правотворчества - обеспечение в подготавливаемых законопроектах соответствия их содержания принципам права (нравственно-правовым, политико-правовым, экономико-правовым, эколого-правовым и собственно правовым). Тем более что общепризнанные принципы международного права считаются составной частью национального законодательства и в случае возникновения коллизий имеют приоритет перед ним.

Проиллюстрируем действие этой рекомендации на конкретном примере. Во время работы над проектом нынешнего УК РФ группа авторитетных ученых выступила с активно обсуждаемой в уголовно-правовой науке идеей о введении уголовной ответственности для юридических лиц. Они добились включения соответствующего раздела в Общую часть проекта УК, внесенного на обсуждение в Государственную Думу. В соответствии с ч. 1 ст. 106 проекта уголовная ответственность для юридических лиц наступала в случаях, если: а) оно было виновно в неисполнении или ненадлежащем исполнении прямого предписания закона, устанавливающего обязанность либо запрет на осуществление определенной деятельности; б) оно было виновно в осуществлении деятельности, не соответствующей его учредительным документам или объявленным целям; в) деяние, причинившее вред либо создающее угрозу причинения вреда личности, обществу или государству, было совершено в интересах данного юридического лица либо было допущено, санкционировано, одобрено, использовано органом или лицом, осуществляющим функции управления юридическим лицом. Далее в тексте проекта говорилось, что ответственность юридического лица за совершенные деяния не исключает ответственности физического лица за совершенное им преступление, что лишний раз подчеркивало тот факт, что организация является самостоятельным, реальным, а не фиктивным субъектом преступления. Предусматривался и случай рецидива умышленного преступления. Отмечалось, что, если юридическое лицо совершит новое умышленное преступление в течение срока исполнения наказания либо в течение пяти лет после отбытия наказания за ранее совершенное умышленное преступление, оно подлежит более строгому наказанию в соответствии с правилами, предусмотренными настоящим Кодексом за рецидив преступления. Из окончательного текста закона приведенные положения были исключены. Депутаты мотивировали свое решение тем, что подобные установления противоречат одному из ведущих принципов уголовного права - принципу личной виновной ответственности за совершенное деяние.

При обсуждении проекта УК РФ не поддержали депутаты и другую идею - об установлении уголовной ответственности для организатора преступного сообщества сразу за все деяния, совершенные членами такого сообщества, поскольку она также шла вразрез с уже упомянутым ранее принципом личной виновной ответственности за совершенное деяние.

5. Некоторые из конституционных принципов, будучи развиты в отраслевом законодательстве, иногда получают в нем совсем иное прочтение, воспроизводятся либо в усеченном виде, либо с оговорками.

Например, в ч. 1 ст. 19 Конституции РФ содержится положение о том, что «все равны перед законом и судом». А в ч. 1 ст. 4 Уголовного кодекса РФ и в ч. 1 ст. 1.4 Кодекса РФ об административных правонарушениях упоминается лишь о равенстве граждан лишь перед законом. То есть принцип все тот же, однако изложен он иначе, не полностью. Подобная непоследовательность ведет к тому, что правоприменительные органы получают возможность отступать от принципа юридического равенства и трактовать его более широко или, напротив, более узко по личному усмотрению.

В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». В отраслевом законодательстве приведенный принцип сформулирован по-разному. В частности, в ч. 1 ст. 3 Уголовно-исполнительного кодекса РФ предусмотрено, что уголовно-исполнительное законодательство учитывает международные договоры РФ, относящиеся к исполнению наказаний и обращению с осужденными, в соответствии с экономическими и социальными возможностями. Иными словами, если международный договор содержит положения-рекомендации об обеспеченности осужденных жильем, одеждой и т.д., которые не соответствуют экономическим условиям, сложившимся в России, такие положения могут не закрепляться в уголовно-исполнительном законодательстве. Такой подход представляется в корне неверным. Необходимо более уважительно относиться к принципам права, не допускать отступлений от конституционных положений, излишне вольных трактовок.

6. Принципы права выражают то главное, что есть в праве, его суть. По сравнению с конкретными нормативно-правовыми предписаниями принципы права более устойчивы и остаются неизменными на протяжении длительного времени. Однако система принципов права не является раз и навсегда застывшим образованием и подлежит переосмыслению с учетом проводимых в обществе реформ. Смена ориентиров общественно-политического развития, преобразование правовой сферы неизменно порождает новые идеи. И здесь важно проявить гибкость, вовремя уловить происходящие изменения, быстро и адекватно отреагировать на них. Нынешнему этапу развития России должны соответствовать адекватные правовые идеи и законодательство.

Например, все активнее возвращаются в правовую систему такие проверенные, оправдавшие себя многовековой практикой, принципы как диспозитивность, равенство сторон торгового оборота и др. Восстановлены в своих правах частное право как самостоятельная отрасль, а также многие традиционные цивилистические воззрения и юридические принципы. Одним из основополагающих принципов налогового права стала идея о том, что все неустранимые сомнения, противоречия и неясности актов законодательства о налогах и сборах толкуются в пользу налогоплательщика (п. 7 ст. 3 Налогового кодекса РФ). Бурный процесс реформирования административного законодательства, обусловленный коренными социально-экономическими изменениями, ставит перед наукой административного права задачу формулирования принципов нового административного права.

 

Автор: Лаврусь С.Ю.