Обоснованный риск при освобождении заложников

С нормой о крайней необходимости тесно связан обоснованный риск, который впервые был включен в УК РФ 1996 года. До того, обоснованный риск рассматривался в рамках крайней необходимости. Однако с момента включения статьи об обоснованном риске в УК РФ по настоящее время в опубликованной практике высшей судебной инстанции страны нет ни одного упоминания о ее реальном применении. Кроме того, в подавляющем большинстве регионов отсутствует практика применения данной статьи, а квалификация причинения вреда в результате рискованных действий происходит по правилам крайней необходимости.

Статья 41 УК озаглавлена как обоснованный риск. Первоначально появилось название «производственный риск», что предполагало возможность совершения рискованных действий лишь в производственной сфере. Позднее это название было дополнено указанием и на хозяйственный риск. В опубликованной в 1987 году Теоретической модели УК РФ ст.54 была озаглавлена «Правомерный профессиональный риск». Но уже в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 года аналогичная статья носила название «Оправданный профессиональный и хозяйственный риск». Обсуждение подготавливаемых проектов УК РФ привело к выводу, что законодатель должен идти по пути расширения рамок допустимого риска, ибо рискованные действия возможны не только в профессиональной деятельности, но и вне ее. Поэтому в проекте УК 1994 года, подготовленном Минюстом России, содержалось универсальное понятие риска - «Обоснованный риск», возможный в любых сферах. Это название и было воспринято УК РФ.

Большинство специалистов, изучающих обоснованный риск, считают, что он возник и существует в целях дальнейшего прогресса в области медицины: применения новых хирургических и терапевтических методов лечения, проведения экспериментов в области биотехнологий, генной инженерии, трансплантации органов и тканей.

Нам представляется возможным использовать обоснованный риск при освобождении заложников. Поясним свою позицию.

Обоснованный риск, как и другие обстоятельства, исключающие преступность деяния, правомерен при соблюдении ряда условий. Причем риск будет признан обоснованным при соблюдении всех условий в совокупности. При несоблюдении одного из них риск не может быть признан обоснованным.

1. Обоснованный риск должен преследовать общественно полезные цели, направленные на общественное благо, в конечном счете, приносящие положительные результаты, создающие условия для нормальной жизни общества и государства. В ситуации захвата заложников преследуемая общественно полезная цель налицо - спасение жизней захваченных людей. Поэтому рискованные действия, на которые могут пойти сотрудники правоохранительных органов, освобождающие заложников, также, как и в состоянии крайней необходимости, направлены на выполнение главной составляющей двуединой задачи - на спасение и освобождение заложников.

В уголовно-правовой литературе декларируется мнение, что объектами риска могут быть лишь материальные блага, а жизнью и здоровьем человека ни при каких обстоятельствах рисковать нельзя. Однако данное высказывание легко опровержимо, так как, например, в медицине, при применении новых хирургических и терапевтических методов лечения риск непосредственно сопряжен с угрозой для жизни людей. Так и при захвате заложников: именно жизнь и здоровье людей, являющиеся основными объектами уголовно-правовой охраны, находятся в состоянии опасности.

Общественно полезная цель является одним из моментов, по которым нормы о крайней необходимости и обоснованного риска схожи. И обоснованный риск и крайняя необходимость совершаются с общественно полезной целью. При описании крайней необходимости она определяется как используемая «для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемых законом интересов общества или государства», при обоснованном риске - «для достижения общественно полезной цели».

В науке уголовного права все виды риска условно подразделяются на две группы - добровольный риск и неизбежный, вынужденный риск (риск из предотвращения вреда).

Добровольный (альтернативный) риск, который осуществляется, как правило, в интересах социального прогресса, является обстоятельством социально полезным. В.И. Самороков высказывает мнение, что общественно полезный результат вследствие правомерного рискованного действия - это сохранение и увеличение любых общечеловеческих ценностей как для всего общества, так и для отдельных групп населения или личности. К этим ценностям он относит жизнь, здоровье, научные и иные достижения. Безусловно, общественно полезной является цель получения нового лекарства, испытания новой техники, улучшения производственных показателей.

Обоснованный риск «проявляется только в человеческой деятельности, в процессе творческого преобразования окружающего мира». В этой связи В.И. Левченко отмечает, что источники возникновения объективной неопределенности в процессе осуществления рискованной деятельности многообразны и неоднородны как по форме проявления, так и по содержанию. Они порождаются спонтанностью природных явлений, элементами стихийности в течение общественной жизни в силу столкновений противоречивых, несовпадающих интересов, целей.

Вынужденный, безальтернативный, неизбежный, риск из предотвращения вреда - все эти риски объединены тем, что совершаются в силу профессиональных обязанностей или служебного долга и, как правило, связаны с причинением вреда. При этом чаще всего объектами риска являются жизнь, здоровье человека.

Факт совершенного захвата заложников свидетельствует о том, что налицо общественно опасное посягательство - опасность, непосредственно угрожающая заложникам, их правам.

Согласно ч.1 ст. 39 УК РФ «не является преступлением причинение вреда в состоянии крайней необходимости для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности». В статье же, посвященной обоснованному риску, указание на состояние угрожающей опасности отсутствует. В ней сказано, что «не является преступлением причинение вреда для достижения общественно полезной цели».

С нашей точки зрения, ст.39 УК должна применяться в том случае, когда возникла опасность (или ее очевидная и непосредственная угроза) для правоохраняемых интересов и лицо стремится защитить эти интересы путем причинения меньшего вреда. Иначе говоря, лицо, действующее в состоянии крайней необходимости, предвидит наступление вреда, то есть сознательно идет на причинение меньшего вреда ради избежания большего.

Главным же отличием обоснованного риска от крайней необходимости является то, что при обоснованном риске, тот, кто рискует, стремится к недопущению причинения вреда. Лицо, идущее на риск, считает, что вред не будет причинен. Таким образом, при обоснованном риске рискующее лицо, учитывая, что им предприняты достаточные меры, допускает причинение вреда как маловероятное. В ситуациях, когда ущерб общественным отношениям не был причинен, то действия рискующего лица, естественно, уголовное право не интересуют.

В уголовно-правовой литературе некоторыми авторами выделяется такое условие правомерности обоснованного риска, как соответствие совершенного действия современным научно-техническим знаниям и опыту.

Как отмечает С.Г. Келина, это условие, с одной стороны, требует от лица высокой профессиональной грамотности и компетентности, а с другой -предполагает возможность нарушения устаревших нормативов и правовых норм, что позволяет говорить о формально неправомерном характере совершаемых действий. Действительно, это условие правомерности предписывает, что рискующий должен обладать высоким уровнем профессиональных знаний в сфере своей деятельности и иметь опыт работы с применяемыми им новыми научными и техническими достижениями.

Согласно формулировке А.Ф. Истомина, «субъектом обоснованного риска может быть только человек, профессионально занимающийся отягощенной конкретным риском деятельностью и поэтому способный обеспечить соблюдение необходимых условий его правомерности». В.И. Ткаченко также утверждает, что «(рискующее) лицо имеет достаточно высокую профессиональную грамотность, основанную на теоретических знаниях и большом практическом опыте».

По нашему мнению, выделение профессиональной компетентности субъекта, идущего на риск, как условия правомерности обоснованного риска не обязательно. Автор считает, что принятие достаточных мер для предотвращения вреда как условие обоснованного риска охватывает собой и профессионализм субъекта, допускающего риск. Только специально подготовленный сотрудник правоохранительных органов может обеспечить грамотное освобождение заложников.

В литературе высказывалось мнение, что оказание медицинской помощи в экстремальной ситуации всегда должно рассматриваться по правилам крайней необходимости, так как пациент жизненно вынужден обращаться за медицинской помощью в отличие от приобретения дополнительных бытовых услуг. Это, по мнению А. Диванчикова, устраняет не только уголовную, но и любую иную правовую ответственность за неблагоприятные последствия оказания медицинской помощи, если, конечно, врачом не была допущена явная недобросовестность.

Согласно мнению других авторов опытный «сертифицированный врач может рисковать», иначе говоря, действия такого врача при надлежащих условиях должны рассматриваться с точки зрения обоснованного риска. Однако «интерны и клиноординаторы, а также не сертифицированные лечащие врачи трудятся в режиме крайней необходимости», то есть, действия этих лиц в надлежащих условиях должны рассматриваться по правилам крайней необходимости.

На наш взгляд, если может рисковать опытный врач, значит, может рисковать и сотрудник милиции. Отметим, что речь в данном случае идет не о любом сотруднике, а только об имеющем специальную подготовку и специализацию по освобождению заложников. Так, в системе МВД России в службе криминальной милиции предупреждение, пресечение, выявление и раскрытие захвата заложников в целом является основной задачей подразделений по борьбе с организованными преступлениями.

На федеральном уровне действует Департамент по борьбе с организованными преступлениями и терроризмом МВД России (ДБОПиТ МВД России).

В федеральных округах освобождением заложников занимаются специальные отделы по борьбе с похищениями людей и захватами заложников.

В субъектах РФ действуют отделы (отделения, группы) по борьбе с преступлениями террористического характера (терроризм, экстремизм, захват заложников) управлений по борьбе с организованной преступностью МВД, ГУВД, УВД субъектов РФ.

В системе милиции общественной безопасности на ее самостоятельное подразделение - Отряд милиции особого назначения ОВД России - при выполнении задач в условиях чрезвычайного положения или при вооруженном конфликте возложена функция участия совместно с другими службами и подразделениями ОВД, воинскими частями внутренних войск МВД России, территориальными органами безопасности в специальных операциях по освобождению заложников.

Следует отметить, что в системе ФСБ России действуют подразделения «Альфа» и «Вымпел», обязанностью которых также является освобождение заложников.

2. Следующее условие правомерности обоснованного риска связано с невозможностью достигнуть поставленной цели действиями, не связанными с риском. Риск выступает единственным средством в данных условиях для достижения общественно полезной цели. Это условие сближает обоснованный риск и крайнюю необходимость. В статье 39 УК РФ говорится о невозможности устранения опасности иными средствами.

Однако их существенное отличие заключается в том, что причинение вреда охраняемым законом интересам в ситуации риска является всего лишь возможным, но отнюдь не обязательным, тогда как в ситуации крайней необходимости - это обязательное последствие действий субъекта.

Данное условие правомерности при освобождении заложников означает, что должно быть несколько вариантов проведения освобождения, и каждый должен быть связан с риском. При освобождении заложников возможно полное удовлетворение требований преступников, которое приведет к освобождению заложников без причинения существенного вреда каким-либо правоохраняемым интересам (не забывая о том, что вред общественной безопасности уже в любом случае причинен).

Обоснованный риск, состоящий в правомерном создании возможной опасности правоохраняемым интересам в целях достижения общественно полезного результата, который не мог быть получен обычными, нерискованными средствами, является обстоятельством, исключающим преступность деяния. Риск характеризуется возможностью выбора из нескольких вариантов, решений, действий. Например, применение газа (как это произошло на «Норд-Осте»), по нашему мнению, является состоянием обоснованного риска. Достигнуть цели освобождения заложников, не рискуя, в данном случае было невозможно.

Так, и Ю.М. Ткачевский говорит, что без риска общественно полезную цель невозможно достичь, либо она достигается частично, или же желаемый результат наступит через значительное время, потеря которого повлечет негативные последствия. Помимо того, осуществляя риск, необходимо соотносить значение цели с неблагоприятными последствиями риска. Незначительная цель исключает допустимость большого риска. Если же есть возможность повременить, то рисковать нельзя, ибо в результате совершенных действий возможны и вредные общественно опасные последствия.

Как отмечает Г.С. Шкабин, высокая степень вероятности наступления вреда и отсутствие более или менее значимых обстоятельств, способных его предотвратить, свидетельствуют, как правило, не в пользу обоснованного риска. При уголовно-правовой оценке обоснованности риска, по словам Н.Ш. Козаева, в каждом конкретном случае необходимо ответить на вопрос о том, возможно ли было осуществление общественно полезной цели с помощью деяния, не связанного с риском. Если рискованное деяние является единственным выходом для устранения опасности, тогда субъект действует в состоянии крайней необходимости, а не обоснованного риска. «Там, где нет выбора, - пишет А.П. Альгин, - не возникает рискованная ситуация и, следовательно, не будет риска».

Автор приходит к выводу, что в ходе освобождения заложников в действиях сотрудников правоохранительных органов возможен как обоснованный риск, так и крайняя необходимость, которые часто используются и одновременно.

3. Принятие достаточных мер для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам.

Так, например, при захвате заложников отрядом чеченских боевиков Мовсара Бараева в Москве на Дубровке 23 октября 2002 года во время показа мюзикла «Норд-Ост», в заложники были взяты более 900 человек, присутствующих в зале. Переговоры с террористами не принесли желаемых результатов. Заложников удерживали в течение 58 часов. Уговорить террористов отпустить хотя бы иностранцев и детей в разные дни пытались авторитетные земляки-чеченцы, врачи, политики, журналистка Анна Политковская. Несколько детей Бараев отпустил с депутатом Иосифом Кобзоном, но больше ни на какие уступки не пошел.

По нашему мнению, сотрудники правоохранительных органов правильно оценили ситуацию, действуя в состоянии крайней необходимости, вели переговоры с преступниками. Однако когда стало ясно, что переговорами не разрешить ситуацию освобождения заложников, сотрудники спецслужб, штурмовавших захваченное здание театрального центра, впервые вынужденно применили сильнодействующий газ, пустив его по вентиляционным шахтам. В результате погибли 129 человек.

Принятие решения об освобождении захваченных людей силой с применением оружия или других средств (например, газа, в состоянии обоснованного риска) резко ухудшает положение заложников, поскольку всегда существует угроза случайной гибели. Поэтому во всех случаях предпочтение должно отдаваться ведению переговоров. Однако если нет другого варианта действий, не связанного с риском, то сотрудники спецслужб правильно пошли на риск и применили газ.

Применение сотрудниками спецслужб «Альфа» и «Вымпел» (спецподразделений ФСБ России) газа должно оцениваться в уголовном праве как действие в состоянии обоснованного риска. Следует отметить, что газ был применен не рядовыми сотрудниками правоохранительных органов, а именно сотрудниками спецподразделений, обладающими специальными знаниями и навыками действий в подобных ситуациях.

Однако, как в те дни отмечал заведующий отделением кардиореанимации 13-й горбольницы г. Москвы Н. Зубанов, «практически мы имели дело с массовым вывозом пострадавших от неизвестного химического вещества. Никто не знает состава того газа, которым пользовались в ходе спецоперации. От спецслужб относительно характера этого газа и антидотов абсолютно никаких данных не поступало. Спецназ сделал свое дело правильно, но совершенно не была продумана организация помощи в момент выноса пострадавших, оказания первой помощи на месте». Таким образом, по нашему мнению, не было предпринято достаточных мер для предотвращения вреда. Хотя использованный газ - фентанил - вещество нейротропного действия. Кроме того, как ситуация освещалась в средствах массовой информации, последствия действия газа не были известны ни сотрудникам правоохранительных органов, ни медицинским работникам.

Следует отметить, что в общесмысловом понимании термин «риск» определяется как опасность, неопределенность, ведущие к преобладанию успеха над неудачей, а также возможность удачи и неудачи в равной степени. Так, согласно проведенному А.А. Ильюховым опросу выяснилось, что около половины опрошенных сотрудников правоохранительных органов связывают риск с ситуацией удачи и неудачи в равной степени. Это свидетельствует о том, что в результате «удачи» вред может быть и не причинен. Обязательное причинение вреда правоохраняемым интересам является атрибутом крайней необходимости.

Проведенный нами опрос граждан и сотрудников ОВД показал, что большинство опрошенных (42% и 62% соответственно) считает, что действия сотрудников правоохранительных органов при освобождении заложников в театральном центре на Дубровке были эффективными.

С.Ф. Милюков отмечает, что при этом условии институт обоснованного риска, по существу, утрачивает свою самостоятельность и превращается в придаток, разновидность крайней необходимости. Все дело как раз в том, что обоснованный риск дает возможность более эффективно, с лучшими шансами на успех достичь поставленной цели.

В.И. Самороков полагает, что если человек не может обеспечить в конкретной обстановке какой-либо из важнейших мер предосторожности, а это в значительной мере повышает вероятность причинения вреда, он не имеет права на рискованные действия.

4. Согласно ч.З ст.41 УК РФ риск не признается обоснованным, если он заведомо сопряжен с угрозой для жизни многих людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия.

Термин «заведомость» означает осведомленность в чем-либо. Но, по мнению Н.Ш. Козаева, о какой заведомости, то есть о достоверном (не вызывающем) конкретном осознании вероятности причинения вреда, может идти речь, если лицо, абстрактно осознавая возможность причинения вреда, предпринимает определенные меры для ненаступления последствий своего деяния и рассчитывает на то, что вред причинен не будет? Из этого можно сделать вывод, что не может признаваться обоснованным риск, заведомо сопряженный не только с угрозой последствий, указанных в ч.З ст.41, но и с угрозой жизни или здоровью одного человека, а также с угрозой причинения имущественного вреда, так как если риск сам по себе является обоснованным, то значительность потенциального вреда при таком риске, по определению, не должна приниматься в расчет.

Если определение угрозы экологической катастрофы или общественного бедствия особых трудностей не вызывает, то не совсем понятно, как понимать угрозу жизни или здоровью именно многих людей. В доктрине уголовного права предлагалось определять термин «многие» минимально, считая достаточной для необоснованного риска угрозу для жизни двух или более лиц. Другие авторы полагают, что «много» означает сравнительно большое количество людей. «Речь идет о многих десятках и даже сотнях людей».

Так, например, В.И. Ткаченко признал, что «риск, сопряженный с угрозой для жизни многих людей, предполагает и их гибель. Отсюда следует, что угроза для жизни многих людей предполагает угрозу не менее чем для троих человек». О. Михаль же считает, что риск будет обоснованным, если в результате освобождения заложников по неосторожности лишены жизни не более двух заложников.

Так, согласно проведенному Н.Ш. Козаевым опросу 43% опрошенных работников правоохранительных органов указали на недостаточную ясность содержания положений ч.З ст.41, более 50% - на необходимость совершенствования редакции данной статьи, способствующей однозначному толкованию и правильной в правоприменительной практике.

Нами предлагается изменить редакцию ч.З ст.41 УК РФ, изложив ее в следующей редакции:

«Риск не признается обоснованным, если он был заведомо сопряжен с угрозой для жизни людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия».

Анализ содержания указанного положения позволяет сделать вывод, что риск вполне может быть обоснованным, если он заведомо сопряжен с угрозой для жизни одного или нескольких человек. Данное положение входит в противоречие со ст. 2 и 20 Конституции РФ, определяющими, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, и закрепляющими право на жизнь. В этой связи возникает вопрос: поскольку жизнь человека есть высшая ценность, то правомерно ли вообще допускать в качестве возможного результата обоснованного риска смерть человека.

Однако идет речь о жизни заложников или преступников, или тех и других, в ч.З ст.41 УК законодатель ясно не говорит. В ней сказано: «с угрозой для жизни многих людей». По нашему мнению, террористы, совершая кощунственные преступления - захваты заложников, перестают быть объектами уголовно-правовой охраны, их жизни не представляют ценности, поэтому лишение их жизни должно быть оправдано в любом случае.

Хотя в литературе, существует и иное мнение. В связи с тем, что задержание преступника имеет целью предание его правосудию, причинение ему смерти в процессе задержания не допускается. Каким бы ни было по характеру преступление, как бы ни был опасен преступник, лишать его жизни нельзя, ибо это исключает реализацию правосудия (осуждение или исполнение наказания).

Таким образом, подводя итог рассмотрению данного вопроса, хотелось бы отметить следующее. Необходимость освобождения заложников подразумевает собой два основных варианта действий: силовой метод освобождения заложников и несиловой метод. Безусловно, что предпочтение должно отдаваться несиловому методу, то есть освобождение заложников должно происходить путем переговоров. Однако и переговорный процесс, и штурм (применение оружия, спецтехники, спецсредств для освобождения заложников) могут рассматриваться и как состояние обоснованного риска, и как состояние крайней необходимости. Поэтому автор приходит к выводу, что в ситуации освобождения заложников (при причинении им вреда) одновременно присутствуют как состояние крайней необходимости, так и обоснованного риска.

Автор: Гафурова Э.Р.