Прекращение исполнительного производства в гражданском судопроизводстве

Прекращение исполнительного производства является самостоятельным институтом гражданского процессуального права. По аналогии с прекращением производства по делу (ст.220,221 ГПК) -представляет форму его окончания без исполнения исполнительного документа и без права на возобновление такого исполнения в будущем, за исключением случаев, когда определение о прекращении исполнительного производства было отменено в судебном порядке. В правоведении приводятся различные дефиниции этого процессуального действия. В частности В.М.Шерстюк определяет: «Прекращение исполнительного производства представляет собой одну из форм его окончания без реального исполнения (полностью или частично) исполнительного документа, при которой взыскатель лишается права на повторное предъявление этого документа к исполнению». Изложенное определение следует из пп.6 п.1 ст.27 Закона, в соответствии с которым исполнительное производство оканчивается его прекращением. Однако, учитывая, что окончание исполнительного производства является самостоятельным действием, предусмотренным ст.27 Закона, или, как отмечает В.В.Ярков, институтом исполнительного производства, более предпочтительными, на наш взгляд, являются дефиниции, авторы которых отказались от использования термина «окончание». Так, М.А.Викут, О.В.Исаенкова определяют: «Прекращение исполнительного производства как самостоятельное юридическое действие представляет собой полную ликвидацию производства без исполнения исполнительного документа, исключающую возможность его (производства) возобновления и вторичного предъявления к исполнению того же исполнительного документа». В соответствии с требованиями ст.23 Закона к основаниям прекращения исполнительного производства отнесены случаи: принятия судом отказа взыскателя от взыскания; утверждения судом мирового соглашения между взыскателем и должником; после смерти взыскателя-гражданина или должника-гражданина, объявления его умершим, признания безвестно отсутствующим, если установленные судебным актом или актом другого органа требования или обязанности не могут перейти к правопреемнику или управляющему имуществом безвестно отсутствующего; недостаточности имущества ликвидируемой организации для удовлетворения требований взыскателя; истечения установленного законом срока для данного вида взыскания; отмены судебного акта или акта другого органа, на основании которого выдан исполнительный документ, либо документа, который в силу закона является исполнительным документом; отказа взыскателя от получения предметов, изъятых у должника при исполнении исполнительного документа о передаче их взыскателю.

Так же как положения о приостановлении исполнительного производства, положения ст.23 Закона действуют при вынесении арбитражным судом определений о прекращении исполнительного производства, возбужденного на основании постановлений актов арбитражных судов, поскольку как упоминалось, ч.1 ст.327 АПК, в отличие от норм ГПК (ст.439 ГПК), носит бланкетный характер. При вынесении определений о прекращении исполнительного производства в порядке гражданского судопроизводства ст.23 Закона действует в части не противоречащей ГПК (ст.439).

Приведенный ч.1 ст.439 ГПК перечень оснований прекращения исполнительного производства исчерпывающий и расширительному толкованию не полежит. Исполнительное производство прекращается судом в случае, если: взыскатель отказался от взыскания или от получения предметов, изъятых у должника при исполнении судебного постановления о передаче их взыскателю; взыскатель и должник заключили мировое соглашение и оно утверждено судом; после смерти гражданина, являвшегося взыскателем или должником, либо объявления его умершим или признания безвестно отсутствующим установленные судебным постановлением требования или обязанности не могут перейти к правопреемнику умершего или объявленного умершим лица либо к управляющему имуществом безвестно отсутствующего лица; имущества ликвидируемой организации недостаточно для удовлетворения требований взыскателя; для данного вида взыскания истек установленный федеральным законом срок давности; судебное постановление или акт иного органа, на основании которых выдан исполнительный документ, отменены.

Разнообразие перечисленных законодателем оснований прекращения исполнительного производства (ч.1 ст.439 ГПК) диктует необходимость их упорядочения и классификации. Классификация указанных оснований имеет важное значение для уяснения сущности исследуемого института исполнительного производства, а также возможностей их применения. Следует согласиться с мнением Ю.А.Широкопояс о том, что необходимость классификации оснований прекращения обусловлена их качественным разнообразием, различием между собой по содержанию и целевой направленности. Наиболее распространенная в литературе классификация оснований прекращения производства по делу заключается в делении оснований на три группы. Первая группа - это основания, свидетельствующие о том, что у заинтересованного лица не было права на обращение в суд и дело не должно было быть принято к судебному производству; вторая группа обстоятельств связана с распорядительными действиями сторон, препятствующими продолжению процесса; третья группа обстоятельств состоит из одного основания, не зависящего ни от сторон, ни от суда. Такой способ деления оснований прекращения производства по делу, в частности был предложен С.А.Ивановой, И.К.Пискаревым, И.Н.Поляковым. Этот же способ можно применить при классификации оснований прекращения исполнительного производства, установленных ст.439 ГПК.

В первую группу следует включить основания прекращения исполнительного производства в виду распорядительных действий сторон в уже начатом производстве. К этой группе следует отнести основания, предусмотренные п.1, 2 ч.1 ст.439 ГПК: когда взыскатель отказался от взыскания или от получения предметов, изъятых у должника при исполнении судебного постановления о передаче их взыскателю; когда взыскатель и должник заключили мировое соглашение и оно утверждено судом.

Во вторую группу следует включить обстоятельства, связанные с невозможностью дальнейшего исполнения судебного постановления или постановления иного юрисдикционного органа. К ним относятся случаи, когда смерть гражданина, являвшего взыскателем или должником, либо объявления его умершим или признания безвестно отсутствующим, если установленные судебным постановлением требования или обязанности не могут перейти к правопреемнику умершего или объявленного умершим лица либо к управляющему имуществом безвестно отсутствующего лица; случаи, когда имущества ликвидируемой организации недостаточно для удовлетворения требований взыскателя (п.З, 4 ч.1 ст.439 ГПК).

К третьей группе следует отнести основания, констатирующие отсутствие законных предпосылок к возникновению и продолжению исполнительного производства, закрепленные законодателем п.5, 6 ч.1 ст.439 ГПК (когда для данного вида взыскания истек установленный федеральным законом срок давности; судебное постановление или акт иного органа, на основании которых выдан исполнительный документ, отменены).

К основаниям прекращения исполнительного производства может быть также применена классификация оснований прекращения производства по делу в зависимости от субъекта, инициировавшего прекращение производства, предложенная Ю.А.Широкопояс, вызывающая на наш взгляд, определенный научный интерес. «По данному классификационному критерию основания прекращения производства по делу, по мнению автора, можно разделить на две группы. Первую группу составляют объективные основания прекращения производства по делу. Это означает, что инициатива прекращения производства по делу исходит от суда. Вторая группа представлена субъективными основаниями прекращения производства по делу, связанными с инициативой сторон либо третьего лица, заявляющего самостоятельные требования на предмет спора». Используя такой способ классификации в зависимости от субъекта, инициировавшего прекращение исполнительного производства, предложенный Ю.А.Широкопояс, к первой группе оснований следует отнести основания, предусмотренные п.3,4,5,6 ч.1 ст.439 ГПК (в случаях, когда после смерти гражданина, являвшегося взыскателем или должником, либо объявления его умершим или признания безвестно отсутствующим, если установленные судебным постановлением требования или обязанности не могут перейти к правопреемнику умершего или объявленного умершим лица либо к управляющему имуществом безвестно отсутствующего лица; имущества ликвидируемой организации недостаточно для удовлетворения требований взыскателя; для данного вида взыскания истек установленный федеральным законом срок давности; судебное постановление или акт иного юрисдикционного органа, на основании которых выдан исполнительный документ, отменены). При возникновении перечисленных оснований инициатива прекращения исполнительного производства исходит от суда.

Ко второй группе оснований следует отнести основания, предусмотренные п.1, 2 ч.1 ст.439 ГПК (если взыскатель отказался от взыскания или от получения предметов, изъятых у должника при исполнении судебного постановления о передаче их взыскателю; взыскатель и должник заключили мировое соглашение и оно утверждено судом). Данные основания обусловлены инициативой прекращения исполнительного производства сторонами.

Несмотря на то, что законодатель (ст.439 ГПК) в целом сохранил все основания прекращения исполнительного производства, закрепленные ст.23 Закона, следует обратить внимание на некоторые, на первый взгляд, незначительные изменения.

Так, в отличие от п.1 ст.23 Закона, предусматривавшего основанием прекращения исполнительного производства принятие судом отказа взыскателя от взыскания, п.1 ч.1 ст.439 ГПК предусматривает основанием прекращения отказ взыскателя от взыскания. Отказ взыскателя от взыскания, заключение мирового соглашения между взыскателем и должником являются проявлением диспозитивного начала в исполнительном производстве. Если в ранее действовавшей норме (п.1 ст.23 Закона) правопорождающим основанием являлось определение суда о принятии отказа взыскателя от взыскания, то действующее положение (п.1 ч.1 ст.439 ГПК) во главу ставит волеизъявление взыскателя, закрепляя основанием прекращения исполнительного производства отказ взыскателя от взыскания. По существу, законодатель возродил положение, ранее закрепленное п.1 ч.1 ст.364 ГПК РСФСР, подчеркивавшее диспозитивный характер нормы. Такая позиция законодателя, на наш взгляд, более соответствует методу правового регулирования гражданского процессуального права, который предопределен двумя обстоятельствами: с одной стороны, возникновение судебного производства, его развитие, переход из одной стадии в другую зависят от воли заинтересованных лиц; с другой - обязательным и решающим субъектом гражданских процессуальных правоотношений, является суд, принимающий от имени государства властное решение. «Мировое соглашение, - определяет Д.Л.Давыденко - договор, которым стороны устраняют неясность существующих между ними правоотношений путем взаимных уступок». При этом Д.Л.Давыденко полагает, что: «Мировое соглашение, заключенное в ходе судебного процесса и утвержденное судом, приобретает особые свойства, такие как исполнительная сила, не в силу процессуальной природы, а вследствие особой формы его закрепления: как известно его условия включаются в судебный акт - определение. Результатом этого является особый порядок его прекращения: оно не может быть расторгнуто сторонами как обычный договор, нельзя подать иск о признании его недействительным; мировое соглашение прекращает существование только в результате отмены судебного акта его утвердившего. При этом судебное мировое соглашение остается договором сторон». На отсутствие единого мнения среди исследователей вопросов о правовой природе мирового соглашения в теории гражданского процессуального права также обращает внимание А.Х.Агеев. В качестве особых черт мирового соглашения в исполнительном производстве, позволяющих отграничивать его от мирового соглашения в гражданском и арбитражном процессе, А.Х.Агеев выделяет следующие: во-первых, мировое соглашение в исполнительном производстве заключается после вынесения судебного акта, которым устраняется спорность правоотношения; во-вторых, доминирующее положение взыскателя при заключении исполнительного мирового соглашения; в третьих, мировое соглашение, заключаемое в процессе принудительного исполнения, не затрагивает, по сути, предмета спора, а касается, в основном, условий и способа исполнения судебного решения.

Проведенный А.Х.Агеевым анализ института мирового соглашения, как сочетающего в себе два юридических факта: мировую сделку (гражданско-правовую сделку) и утверждение мирового соглашения судом (процессуальный аспект заключения мирового соглашения) позволил сделать вывод, о том, что мировое соглашение органично сочетает в себе частноправовые и публично-правовые начала. Заключая мировую сделку, стороны по своему усмотрению распоряжаются своим субъективным правом, что составляет содержание гражданско-правовой диспозитивности, которое состоит в возможности выбора варианта поведения для сторон правоотношения. Из этого вывода следует другой, о том, что проявление принципа диспозитивности при заключении сторонами мирового соглашения в процессе исполнения носит несколько иной характер. Все сказанное обязывает обратиться к вопросу о проявлении принципа диспозитивности в исполнительном производстве.

На необходимость самостоятельного исследования принципа диспозитивности в исполнительном праве уже обращала внимание О.В.Исаенкова. Такой подход, по ее мнению, обусловлен ограниченным действием принципа диспозитивности на этапе исполнения, как по субъектам, так и по предмету действия. Действительно, мировое соглашение, заключаемое сторонами исполнительного производства, не может затрагивать или изменять самого судебного постановления или постановления иного органа. В данной связи следует согласиться с мнением А.Х.Агеева, подчеркивающим самостоятельный характер мирового соглашения, заключаемого сторонами в период после возбуждения исполнительного производства: «Мировое соглашение на указанном этапе представляет собой как раз механизм добровольного исполнения, основная процедурная цель которого - отказ от механизма государственного принуждения либо прекращение принудительного исполнения, если такая процедура была начата». Диспозитивность в позиции законодателя усматривается также и в характере изменений, которым подвергся п.2 ч. 1 ст.439 ГПК в сравнении с п.2 ст.23 Закона (ранее действовавшая норма основанием прекращения предусматривала акт, принимаемый судом об утверждении мирового соглашения между взыскателем и должником (п.2 ст.23 Закона), действующая же (п.2 ч.1 ст.439 ГПК) - основанием прекращения закрепляет заключение мирового соглашения взыскателем и должником, а также его утверждение судом).

Согласно ч.2 ст.439 ГПК при отказе взыскателя от взыскания и при заключении между взыскателем и должником мирового соглашения применяются правила ст. 173 ГПК. Ст. 173 ГПК закрепляет процессуальный порядок отказа истца от иска, признания иска ответчиком и мирового соглашения сторон. 4.4 ст. 173 ГПК допускает наряду с неутверждением мирового соглашения сторон судом, возможность непринятия отказа взыскателя от взыскания. В силу требований ч.2 ст.39 ГПК, суд не принимает отказ истца от иска, признание иска ответчиком и не утверждает мировое соглашение сторон, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц. ГПК РСФСР (ст.34, п.4 ст.219), в отличие от ГПК (ч.2 ст.39), предусматривал безусловным основанием прекращения производства по делу отказ истца от иска. На необходимость установления контроля,  суда за отказом истца от иска, взыскателя от взыскания обращали внимание М.А.Викут, О.В.Исаенкова еще до принятия ГПК РФ, полагая, что, установив такой контроль Закон (п.1, 2 ст.23) решает этот вопрос более удачно.4.2 ст.439 ГПК, носит бланкетный характер. Положения, ч.1-3 ст. 173 ГПК, предусматривают, что заявление истца об отказе от иска, признание иска ответчиком и условия мирового соглашения сторон заносятся в протокол судебного заседания и подписываются истцом, ответчиком или обеими сторонами. В случае, если отказ от иска, признание иска или мировое соглашение сторон выражены в адресованных суду заявлениях в письменной форме, эти заявления приобщаются к делу, на что указывается в протоколе судебного заседания. Суд разъясняет истцу, ответчику или сторонам последствия отказа от иска, признания иска или заключения мирового соглашения сторон. При отказе истца от иска и принятия его судом или утверждения мирового соглашения сторон суд выносит определение, которым одновременно прекращается производство по делу. В определении суда должны быть указаны условия соглашения сторон, утверждаемые судом. При признании ответчиком иска и принятия его судом принимается решение об удовлетворении заявленных истцом требований.

Аналогичную норму содержал и ГПК РСФСР (ч.2 ст.364), согласно которой, при отказе взыскателя от взыскания и при заключении между взыскателем и должником мирового соглашения, соответственно, подлежали применению правила ст. 165 ГПК РСФСР. Можно сказать, что в целом, ст. 173 ГПК воспроизводит положения ст. 165 ГПК РСФСР. Следует, на наш взгляд, обратить внимание на то, что ч.2 ст. 173 ГПК утратила содержавшееся в ч.З ст. 165 ГПК РСФСР положение о том, что последствия отказа истца от иска, признания иска или заключения мирового соглашения сторон (применимо к исполнительному производству отказ взыскателя от взыскания и заключение взыскателем и должником мирового соглашения - п.1, 2 чЛ ст.439 ГПК) должны быть разъяснены истцу, ответчику или сторонам (в исполнительном производстве взыскателю, должнику или сторонам, соответственно) именно до принятия судом отказа или утверждения мирового соглашения. Несмотря на то, что действующая норма (ст. 173 ГПК), по существу, закрепляет такую же процедуру, что и предшествовавшая ей (ст.165 ГПК РСФСР), представляется, что прямое указание законодателя о разъяснении истцу, ответчику или сторонам последствий отказа истца от иска, признания иска или заключения мирового соглашения сторон до принятия их судом, как это предусматривала ч.З ст.165 ГПК РСФСР, было вполне обоснованно.

Кроме того, последовательность процессуальных действий, следующая из смысла ст.173 ГПК, представляется нелогичной. В соответствии с чЛ ст. 173 ГПК, подписи истца, ответчика или сторон в протоколе судебного заседания удостоверяют заявление истца об отказе от иска, признание иска ответчиком и условия мирового соглашения сторон. Далее, ч.2 ст.173 ГПК устанавливает, что суд разъясняет истцу, ответчику или сторонам последствия отказа от иска, признания иска или заключения мирового соглашения сторон. Логично было бы предположить, что именно после разъяснения (ч.2 ст.173 ГПК) должно следовать положение об удостоверении в протоколе судебного заседания подписями истца, ответчика или сторон о разъяснении им последствий указанных распорядительных действий. Однако такого положения законодатель не предусматривает. Как следует из смысла ч.З ст.173 ГПК, сразу после разъяснения сторонам последствий закрепленных ч.2 ст.173 ГПК суд выносит соответствующее определение, которым одновременно прекращается производство по делу. Думается, что такое положение может повлечь существенное нарушение прав сторон.

Наряду с правами и обязанностями лиц, участвующих в деле, закрепленными ст.З5 ГПК, законодатель предусматривает возможность использовать предоставленные законодательством о гражданском судопроизводстве другие процессуальные права. К ним в частности, на наш взгляд, и следует отнести право лиц, участвующих в деле, знать последствия тех или иных процессуальных действий (отказа истца от иска, взыскателя от взыскания, заключения мирового соглашения) до подписания соответствующих заявлений.

По существу, положения ст. 173 ГПК допускают ситуацию, при которой истец, ответчик или стороны, после разъяснения им судом последствий соответствующих распорядительных действий, желали бы отказаться от сделанных ранее (в порядке ч.1 ст. 173 ГПК) заявлений. Однако удостоверить новое заявление об отказе своей подписью в протоколе судебного заседания, они лишены возможности, так как законодателем это не предусмотрено.

С этой позиции, положения, закрепленные законодателем ч.1, 2 ст. 173 ГПК, на наш взгляд, должны быть изложены иначе. «Заявление истца об отказе от иска, признание иска ответчиком и условия мирового соглашения сторон, заносятся в протокол судебного заседания. В случае если отказ от иска, признание иска или мировое соглашение сторон выражены в адресованных суду заявлениях в письменной форме, эти заявления приобщаются к делу, на что указывается в протоколе судебного заседания.

Суд разъясняет истцу, ответчику или сторонам последствия отказа от иска, признания иска или заключения мирового соглашения сторон. О разъяснении судом последствий отказа от иска, признания иска, заключения мирового соглашения сторон, истец, ответчик или обе стороны подписываются в протоколе судебного заседания.

В случае если истец, ответчик или обе стороны отказались от уже сделанных заявлений об отказе от иска, признании иска или заключении мирового соглашения сторон после разъяснения судом им последствий указанных действий, такой отказ заносится в протокол судебного заседания и производство по делу продолжается».

Внимания, на наш взгляд, заслуживает предложение Г.Д.Улетовой, высказанное в связи с работой по подготовке Исполнительного кодекса РФ.

В частности, Г.Д.Улетова обращает внимание, что как следует из смысла п.1 и п. 2 ст.23 Закона, в случае отказа взыскателя от взыскания и утверждения судом мирового соглашения может быть прекращено любое исполнительное производство независимо от вида исполнительного документа. «Представляется, что такой подход в Исполнительном кодексе недопустим, - считает Г.Д.Улетова. Исполнительный кодекс должен содержать перечень случаев, который исключает отказ взыскателя от взыскания и заключения мирового соглашения, а следовательно и прекращение исполнительного производства». Думается, что в общем виде случаи, исключающие отказ взыскателя от взыскания и заключения мирового соглашения подчинены правилу ч.2 ст.39 ГПК, предусматривающему, что суд не принимает отказ от иска, признание иска ответчиком и не утверждает мировое соглашение сторон, если это противоречит закону и нарушает права и законные интересы других лиц. Более логичным на наш взгляд видится, закрепление не перечня случаев, как их определяет Г.Д.Улетова, а перечня исполнительных документов, прекращение исполнительного производства, на основании которых, в соответствии с п.1 4.1 ст.439 ГПК, - недопустимо. Перечень исполнительных документов установлен ст. 7 Закона, в которой также закреплены и основания исполнения. Основаниями исполнения называют судебные постановления и акты иных юрисдикционных органов, которые в соответствии с прямым указанием закона подлежат принудительному исполнению в порядке исполнительного производства. Из предусмотренных законодателем ст.7 Закона исполнительных документов в перечень, исключающий возможность принятия судом отказа взыскателя от взыскания и заключения мирового соглашения, на наш взгляд, следует включить постановления органов (должностных лиц), уполномоченных рассматривать дела об административных правонарушениях (пп.6 п.1 ст.7 Закона). Принудительному исполнению в порядке, предусмотренном Законом, подлежат не все постановления органов или должностных лиц, уполномоченных рассматривать дела об административных правонарушениях. Так, согласно ч.7 ст.32.2 КоАП РФ, в случае, если физическое лицо, подвергнутое административному штрафу, не работает либо взыскание суммы административного штрафа из его заработной платы или из иных доходов невозможно, а также в случае отсутствия денежных средств на счетах юридического лица, подвергнутого административному штрафу, постановление о наложении административного штрафа направляется судьей, органом, должностным лицом, вынесшим постановление, судебному приставу-исполнителю для обращения административного взыскания на имущество, принадлежащее физическому или юридическому лицу, в порядке, предусмотренном федеральным законодательством. Административный штраф является в силу ст.3.2. КоАП РФ одним из видов административных наказаний. Л.Л.Попов и Ю.М.Козлов определяют административное наказание - как установленную государством меру ответственности за административное правонарушение. «Содержание административных наказаний, по мнению тех же авторов - состоит в ограничении, лишении субъективных благ лица, к которому они применяются». Взыскателем по исполнительным документам, предусмотренным пп.6 п.1 ст.7 Закона, является государство в лице его федеральных органов - (Федеральная налоговая служба). Заключение мирового соглашения с названными органами исключено исходя из природы самого взыскания как вида административного наказания.

Еще одним основанием исполнения в порядке пп.6 п.1 ст.7 Закона является постановление судьи, закрепленное ч.1 ст.32.4. КоАП РФ. Постановление судьи о возмездном изъятии или конфискации вещи, явившейся орудием совершения или предметом административного правонарушения, исполняется судебным приставом-исполнителем в порядке, предусмотренном федеральным законодательством, а постановление о возмездном изъятии или о конфискации оружия и боевых припасов -органами внутренних дел (ч.1 ст. 32.4 КоАП РФ).

По данному основанию, как представляется, не могут быть также прекращены и исполнительные производства, возбужденные на основании оформленных в установленном порядке требований органов, осуществляющих контрольные функции, о взыскании денежных средств с отметкой банка или иной кредитной организации о полном или частичном неисполнении взыскания в связи с отсутствием на счетах должника денежных средств, достаточных для удовлетворения требований взыскателя, если законодательством РФ не установлен иной порядок исполнения указанных исполнительных документов (пп.5 п.1 ст.7 Закона), а также возбужденные на основании постановления судебного пристава-исполнителя (пп.7 п.1 ст.7 Закона). При исполнении производства, возбужденного на основании пп.5 п.1 ст.7 Закона, речь идет об инкассовых поручениях на списание денежных средств в бесспорном порядке, выдаваемых, в частности, налоговыми органами. Примером исполнительного документа данного вида могут быть постановления налоговых органов, вынесенные в соответствие со ст.47 Налогового кодекса Российской Федерации (части первой от 31.07.1998 г. и части второй от 05.08.2000 г. далее - НК РФ). В случае, предусмотренном п.7 ст.4б НК РФ, при недостаточности или отсутствии денежных средств на счетах налогоплательщика или налогового агента или отсутствии информации о счетах налогоплательщика и налогового агента налоговый орган вправе взыскать налог за счет иного имущества налогоплательщика или налогового агента в соответствии со ст. 47 НК РФ.

Как следует из текста п.1 ст.47 НК РФ, взыскание налога за счет имущества налогоплательщика-организации или налогового агента-организации производится по решению руководителя (его заместителя) налогового органа путем направления в течение трех дней с момента вынесения такого решения соответствующего постановления судебному приставу-исполнителю для исполнения в порядке, предусмотренном Законом с учетом особенностей, предусмотренных ст.47 НК РФ. Требования к содержанию указанного постановления закреплены п.2 ст.47 НК РФ. Взыскателем по исполнительным документам, предусмотренным пп.5 п.1 ст.7 Закона, являются налоговые органы - Федеральная налоговая служба.

Пп.7 п.1 ст.7 Закона предусматривает основанием исполнения постановления судебного пристава-исполнителя. К их числу можно отнести постановления о: возбуждении исполнительного производства и одновременно о взыскании исполнительного сбора (п.2 ст.9, п.1, 5 ст.81); розыске должника, его имущества или розыске ребенка; взыскании расходов по розыску должника либо об отказе в розыске должника или его имущества и взыскании расходов по его розыску (п.1 ст.28); продаже банком или иной кредитной организацией иностранной валюты либо переводе валюты в банк, который пользуется правом продажи валюты (п.2 ст.47); взыскании расходов по совершению исполнительных действий (п.4 ст.84); наложении на должника штрафа за неисполнение решения, обязывающего должника к совершению определенных действий или воздержанию от их совершения (п.1 ст.85); наложении на граждан и должностных лиц (не являющихся взыскателями) штрафа за невыполнение законных требований судебного пристава-исполнителя и нарушение законодательства об исполнительном производстве, за утрату исполнительного документа либо за несвоевременное его отправление, представление недостоверных сведений о доходах и об имущественном положении должника, а также несообщение должником об увольнении с работы, о новом месте работы или месте жительства (п.1 ст.87); принудительном приводе к судебному приставу-исполнителю или к месту совершения исполнительных действий граждан, должностных лиц, должника (п.1 ст.87). После введения в действие ГПК с 01.02.2003 г. не все из перечисленных постановлений могут быть приняты судебным приставом-исполнителем, о чем будет сказано далее.

На наш взгляд, не может быть также принят судом отказ взыскателя от взыскания в порядке исполнительного производства, возбужденного на основании судебных приказов (пп.2 п.1 ст.7 Закона), выданных по заявленным требованиям о взыскании с граждан недоимок по налогам, сборам и другим обязательным платежам (абз.6 ст. 122 ГПК), а также заявленным органом внутренних дел, органом налоговой полиции, подразделением судебных приставов требованиям о взыскании расходов, произведенных в связи с розыском ответчика и его имущества, или ребенка, отобранного у должника по решению суда, а также расходов, связанных с хранением арестованного имущества, изъятого у должника, и хранением имущества должника, выселенного из занимаемого им жилого помещения (абз.8 ст. 122 ГПК). Право обращаться в суд общей юрисдикции с требованием о выдаче судебного приказа принадлежит сборщикам налогов, сборов и платежей. К ним относятся налоговые органы (Федеральная налоговая служба), таможенные органы (Федеральная таможенная служба), органы государственных внебюджетных фондов, другие государственные органы исполнительной власти, исполнительные органы местного самоуправления (ст.9,30 НК РФ).

Основания выдачи судебного приказа, закрепленные абз.8 ст. 122 ГПК, являются нововведением. Розыск ответчика и его имущества, или ребенка, отобранного у должника по решению суда, ведется строго ограниченным кругом государственных органов, к числу которых относятся: а) органы внутренних дел; б) органы налоговой полиции; в) подразделения судебных приставов-исполнителей. Им же, как заключает И.Н.Поляков, принадлежит право обращаться в суд с требованием о взыскании расходов по розыску. В соответствии с Положением о порядке финансирования за счет средств федерального бюджета оперативно-розыскных мероприятий, утвержденным приказом Министерства финансов Российской Федерации от 30.11.2001 г. № 103н, все расходы по розыску ответчиков, должников и других лиц, а также имущества, осуществляются за счет средств федерального бюджета, направляемых для осуществления оперативно-розыскных мероприятий, производимых в соответствии с Федеральным законом от 12.08.1995г. №144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Возможность принятия отказа взыскателя от взыскания и заключения мирового соглашения сторонами исполнительного производства во всех перечисленных случаях, на наш взгляд, недопустима. С этой точки зрения необходимость нормативного закрепления перечня случаев, исключающих отказ взыскателя от взыскания и заключения мирового соглашения, высказанная Г.Д.Улетовой, представляется логичной и обоснованной. Однако такой перечень, на наш взгляд, должен быть включен законодателем не в Исполнительный кодекс РФ или Закон, а в ГПК. Включение указанного перечня, исключающего отказ взыскателя от взыскания и заключения мирового соглашения в ГПК, представляется более логичным, нежели в Исполнительный кодекс, поскольку решение вопроса о прекращении исполнительного производства отнесено законодателем к компетенции суда.

Из закрепленных ст.7 Закона оснований исполнения и видов исполнительных документов обособлено от остальных основание исполнения, предусмотренное абз.5 пп.1 п.1 ст.7 Закона - это решения межгосударственных органов по защите прав и свобод человека. Данное основание, на наш взгляд, нельзя было бы включить ни в перечень, исключающий возможность принятия отказа взыскателя от взыскания и заключения мирового соглашения сторонами исполнительного производства, ни в перечень, допускающий такую возможность. Такой вывод определен ситуацией, сложившейся по вопросу, связанному с возможностью принудительного исполнения решений названных органов.

К межгосударственным органам по защите прав и свобод человека относится, в частности, Европейский суд по правам человека. Названный орган, действующий на постоянной основе, был учрежден в соответствии со ст. 19 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4.11.1950 г. (в ред. Протокола № 11 от 11.03.94 г., далее - Конвенция) для обеспечения соблюдения обязательств, принятыми на себя государствами, ратифицировавшими Конвенцию. Основной задачей Европейского суда по правам человека является контроль, за тем, не нарушает ли государство-участник обязательства, принятые по конвенции, а средством контроля,  является рассмотрение жалоб от физических и неправительственных юридических лиц, а в отдельных случаях жалоб других государств на предполагаемые нарушения со стороны одного из государств-участников. Другой функцией Европейского Суда по правам человека является толкование норм Конвенции. «В целом,- как отмечает А.Ю.Жердева, - все споры, рассматриваемые Европейским Судом по правам человека, можно подразделить на две большие категории: межгосударственные дела и споры, основанные на индивидуальных жалобах». Однако, на сегодняшний день, вопросы, связанные с исполнением решений указанных органов законодательством Российской Федерации, в частности ГПК - не урегулированы. В этой связи, в правоведении, предлагалось два наиболее распространенных способа решения проблемы.

Первый, связанный с принятием специального законодательного акта либо правил выдачи исполнительных листов на основании решений межгосударственных органов по защите прав и свобод человека, высказан В.В.Ярковым.

И второй, предполагающий решение этого вопроса по аналогии с исполнением решений иностранных судов и арбитражей, предложен О.В. Исаенковой. Учитывая, что мнения названных авторов были изложены задолго до 2002 г., они могли быть учтены законодателем, как при принятии АПК, так и ГПК. Однако этого не произошло. Можно предположить, что законодатель намерено, оставил этот вопрос неразрешенным. Вступив в Совет Европы, и ратифицировав Конвенцию согласно Федерального закона, от 30.03.1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», наша страна приняла на себя обязательства по ее исполнению. Из ч.1 ст. 56 Конвенции следует, что любое государство может при ратификации или в любое время после этого заявить, путем уведомления Генерального секретаря Совета Европы, о том, что Конвенция распространяется на все территории или на любую из них, за международные отношения которых оно несет ответственность. При этом исследуемым документом оговорено, что положения Конвенции применяются, на упомянутых территориях с надлежащим учетом местных требований (ч.З ст.56 Конвенции). Как отмечают действующие судьи Европейского Суда Жан-Поль Коста и Анатолий Ковлер, установленные Европейским Судом нарушения зачастую не являются отдельными случаями, а позволяют сделать вывод о «структурных» недостатках в действующем законодательстве различных стран: «Это означает, что в таких случаях проблема не решается удовлетворением жалобы заявителя, должны быть также усовершенствованы законы и изменены традиции, многие из которых сложились довольно давно и были включены в национальные системы законодательства. Стоит ли говорить о сопротивлении и/или проявлении раздражения со стороны национальных органов власти государств-ответчиков (особенно судебных органов) в ответ на установленные решением Суда нарушения». Не разрешив вопрос о принудительном исполнении решений межгосударственных органов по защите прав и свобод человека на законодательном уровне в Российской Федерации, законодатель как бы блокирует вопрос применения Конвенции в части исполнения ее решений на территории страны. При такой ситуации сложившееся положение в исследуемом вопросе не может считаться пробелом в праве, поэтому нет необходимости разрешения вопроса ранее предложенными способами, тем более, что положения о международном суде, закрепленные в Конвенции, предполагают описанную ситуацию. «После того как международный суд вынес решение по существу спора, переданного на его рассмотрение, его функции в отношении этого спора считаются выполненными. После этого суд обычно становится functus officio (утрачивает свои правомочия). Определив юридическое положение сторон, суд не может контролировать их дальнейшие отношения, и он не компетентен, разрешать вопросы, возникающие в связи с исполнением его решения», - констатирует профессор Гарвардского университета США, судья Постоянной палаты международного правосудия при Лиге наций (с 1936 - 1944 гг.) - Менли О.Хадсон. Ситуация, связанная с решением вопроса о принудительном исполнении решений межгосударственных органов по защите прав и свобод человека в истории международной юстиции является не новой.

Подтверждением сказанному являются некоторые выводы, основанные на обобщении опыта международной юстиции, сделанные Менли О.Хадсоном еще в 1944 г.: «Хотя общее ограничение правомочий международного суда предопределяются в первую очередь тем, что ограничена его юрисдикция, оно обусловлено также и практическими соображениями. Международные суды не имеют в своем распоряжении должностных лиц, которые осуществляли бы выносимые судами решения, а практика международной юстиции не знает судебных приказов, при помощи которых можно было бы принудить государства к осуществлению той или иной акции. Даже если бы система судебных приказов была сочтена желательной, пришлось бы преодолеть предубеждения, глубоко укоренившиеся в психологии людей, и опыт показал, что попытки в этом направлении обречены на неудачу». Вследствие этого статуты (уставы) международных судов не предусматривают положений о принудительном исполнении своих решений, заключает Менли О.Хадсон: «Функция принудительного исполнения решения международного суда является исполнительной функцией, и в качестве таковой она должна быть поручена, по крайней мере в обычных случаях, органу, облеченному исполнительной властью. В этом случае функция исполнения решения приобретает политический, в отличие от судебного, характер». Аналогичные выводы делаются и современными авторами, в частности И.М.Трофимовой, И.В.Барановым, М.А.Травниковым, из которых следует, что игнорирование российским законодателем и правоприменителем страсбургского прецедентного права может привести к применению в отношении России международно-правовых санкций. В сложившейся ситуации закономерен вывод о том, что согласно ч.2 ст.4 Закона «О введении в действие ГПК» - пп.4 п.1 ст.7 Закона, закрепляющий основанием исполнения решений межгосударственных органов по защите прав и свобод человека применяться не должен, как противоречащий ГПК.

П.З ч.1 ст. 439 ГПК предусматривает прекращение исполнительного производства в случае, если после смерти гражданина, являвшегося взыскателем или должником, либо объявления его умершим или признания безвестно отсутствующим, если установленные судебным актом или актом другого органа требования или обязанности не могут перейти к правопреемнику или управляющему имуществом безвестно отсутствующего.

Недопустимость правопреемства в случаях предусмотренных п.З ч.1 ст.439 ГПК, как правильно заключают М.А.Викут, О.В.Исаенкова, «обусловлена связью требования или обязанности с личностью гражданина, участвующего в исполнительном производстве». Примерами такой недопустимости правопреемства в правоотношениях являются требования о взыскании алиментов, о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью.

П.4 ч.1 ст.439 ГПК основанием прекращения исполнительного производства предусматривает случаи, когда имущества ликвидируемой организации недостаточно для удовлетворения требований взыскателя. Согласно ч.1 ст. 61 ГК РФ ликвидация юридического лица влечет его прекращение без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам. В случае недостаточности имущества ликвидируемой организации для удовлетворения требований всех взыскателей, оно распределяется между ними в порядке, установленном ст.78 Закона. В первую очередь удовлетворяются требования по взысканию алиментов, возмещению вреда, причиненного здоровью, а также возмещению вреда лицам, понесшим ущерб в результате смерти кормильца. Во вторую очередь удовлетворяются требования работников, вытекающие из трудовых правоотношений; требования членов производственных кооперативов, связанные с их трудом в этих организациях; требования по оплате оказанной адвокатами юридической помощи, выплате вознаграждения, причитающегося автору за использование его произведения, а также за использование открытия, изобретения, полезной модели, промышленного образца, на которые выданы соответствующие свидетельства. В третью очередь удовлетворяются требования по отчислениям в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации и Государственный фонд занятости населения Российской Федерации. В четвертую очередь удовлетворяются требования по платежам в бюджеты всех уровней и государственные внебюджетные фонды, отчисления в которые не предусмотрены третьей очередью. В пятую очередь удовлетворяются все остальные требования в порядке поступления исполнительных документов.

Требования каждой последующей очереди удовлетворяются после полного погашения требований предыдущей очереди. При недостаточности взысканной денежной суммы для полного удовлетворения всех требований одной очереди они удовлетворяются пропорционально причитающейся каждому взыскателю сумме. Так, к примеру, по заявлению судебного пристава-исполнителя Советского районного отдела УФССП по Брянской области, определением Арбитражного суда Брянской области было прекращено исполнительное производство в связи с ликвидацией должника ООО «Агросбыт». В определении суд сослался на имеющийся в материалах дела приказ директора ООО «Агросбыт» о ликвидации и иные документы, представленные судебным приставом-исполнителем об отсутствии у ликвидируемой организации имущества, необходимого для погашения требований взыскателя. П.5 ч.1 ст.439 ГПК основанием прекращения исполнительного производства предусмотрены случаи, когда для данного вида взысканий истек установленный федеральным законом срок давности. Имеются ввиду сроки, установленные для определенного рода взысканий. В правоведении в качестве наиболее распространенного примера применения данного основания прекращения исполнительного производства приводятся случаи прекращения исполнительного производства по взысканию алиментов на несовершеннолетнего ребенка при достижении им восемнадцатилетнего возраста. Это также могут быть случаи, предусматривающие право на получение алиментов жены от мужа в период беременности и до трех лет со дня рождения общего ребенка (абз.З п.2 ст.89 Семейного кодекса Российской Федерации от 29.12.1995 г. № 223-ФЗ - далее СК РФ).

Основанием прекращения исполнительного производства, закрепленного п.6 чЛ ст.439 ГПК, является отмена судебного постановления или акта иного органа, на основании которого выдан исполнительный документ. Как любое юридическое действие, прекращение исполнительного производства также влечет определенные процессуальные последствия. В соответствии с требованиями ч.З ст.439 ГПК, при наличии оснований для прекращения исполнительного производства исполнительный документ с соответствующей отметкой возвращается судебным приставом-исполнителем в суд либо государственный или иной орган, выдавшие этот документ. Все назначенные судебным приставом-исполнителем меры по исполнению отменяются. Прекращенное исполнительное производство не может быть возбуждено вновь.

Анализ изложенного положения дает основания сделать вывод о том, что разд. VII ГПК регулирует не только деятельность суда в процессе исполнения, но и действия судебного пристава-исполнителя, что не характерно для норм, содержащихся в исследуемом разделе ГПК. Кроме того, наряду с ч.З ст.439 ГПК продолжают действовать положения Закона (ст.25), также закрепляющие последствия прекращения исполнительного производства. После вступления определения суда о прекращении исполнительного производства в законную силу судебный пристав-исполнитель отменяет все назначенные им меры по исполнению. Указанное определение и исполнительный документ, в котором судебный пристав-исполнитель должен произвести соответствующие отметки, возвращаются в суд или другой орган, выдавший этот документ (ст.25 Закона). Положения исследуемых норм существенно различаются друг от друга по своим правовым последствиям. Одним из правовых последствий прекращения исполнительного производства, предусмотренных ст.25 Закона, является направление судебного определения в соответствующее подразделение судебных приставов. Ч.З ст.439 ГПК не содержит требования о направлении определения о прекращении исполнительного производства судебному приставу-исполнителю. Из смысла ч.З ст.439 ГПК следует, что законодатель возложил обязанность направить копию определения о прекращении исполнительного производства и исполнительный документ с соответствующей отметкой в орган его выдавший, на суд, принявший указанное определение. Также надлежит направить суду, принявшему определение о прекращении исполнительного производства, и исполнительный документ с соответствующей отметкой судебного пристава-исполнителя в суд принявший судебное постановление, на основании которого было возбуждено прекращенное исполнительное производство, если они не совпадают. Очевидно, что сложившееся противоречие между указанными нормами должно быть разрешено в соответствии с положением ч.З ст.439 ГПК, поскольку с момента введения в действие ГПК положения Закона действуют только в части, не противоречащей ему. Положения Закона, закрепляющие последствия прекращения исполнительного производства, должны быть приведены законодателем в соответствие с ГПК.

Автор: Дячук Е.В.