08.02.2012 2189

Реализация принципа федерализма на Северном Кавказе

 

Северо-Кавказский регион делится на два субрегиона - так называемые «русские» регионы (Ростовская область, Краснодарский и Ставропольский края), а также национальные республики. Очевидно, что при всех своих различиях Краснодарский и Ставропольский края, а также Ростовская область имеют большое родство происходящих там социально-политических процессов и занимают особое положение на Северном Кавказе. Они абсолютно доминируют по занимаемой территории, численности населения, экономическому потенциалу. По мнению ученых, эти три региона могут быть обособлены также и в геокультурном аспекте, поскольку представляют собой своеобразное «ядро» всего южно-российского региона с максимальным проявлением характерных для него социокультурных характеристик.

Вместе с тем «русские регионы» находятся как бы в тени республик Кавказа. Отсюда взгляд на эти территории как российскую «данность» и выводы следующего рода: «Никуда они без России не денутся».

Из трех русских регионов Северного Кавказа Краснодарский край является наиболее проблемным для федерального центра. На протяжении всей постсоветской истории ключевыми во внутренней политике края остаются национальный и земельный вопросы, а предлагаемые представителями местной администрации и краевой политической элиты пути и методы их решения создают немалые проблемы для Москвы.

Проблемы краевому центру создавали даже те губернаторы Кубани, которые были назначены Б.Н.Ельциным. В период с 1991 по 1996 годы в Краснодарском крае сменилось пять губернаторов - В.Н. Дьяконов, Н.Д. Егоров, Е.М. Харитонов, Н.И.Кондратенко, причем Н.Д. Егоров назначался дважды (в 1992 и в 1996 годах). Текучесть кадров среди губернаторов оказалась одной из самой высокой в стране. Приход каждого нового губернатора сопровождался кадровыми перестановками не только в администрации края, но и в районных, городских администрациях. Если глава администрации проводил промосковскую реформаторскую политику (например, В.Дьяконов), то полностью отторгался как краевой элитой, так и населением. Если он пытался подстраиваться под настроения избирателей (Н.Д.Егоров), то становились неприемлемыми для Москвы.

На первых губернаторских выборах в крае победу одержал Николай Игнатьевич Кондратенко - харизматическей лидер левых и националистических сил края, бывший председатель исполкома Краснодарского краевого Совета народных депутатов, затем народный депутат СССР, депутат Совета Федерации первого созыва.

По степени влияния, как на население региона, так и на Москву из всех лидеров субъектов федерации сравниться с Николаем Кондратенко могли, пожалуй, лишь Ю.Лужков, М.Шаймиев, А.Тулеев и, может быть, Н.Ноздратенко и Р.Аушев. При этом по степени оппозиционности Кремлю конкурировать с ним мог лишь Лужков в 1998-1999 гг. Основным «пунктом» Кондратенко стала борьба с «сионистами», которую он начал задолго до избрания губернатором. Увеличению веса Кондратенко способствовало как раз то, что часто вызывало отрицательное отношение к нему, - активное идеологическое позиционирование Кубани как стержня «русской» России.

Националистическая и антисемитская риторика сочеталась с фактически сепаратистскими высказываниями о «самодостаточности» края, который грабят «москали», о самостоятельности «казачьей нации», которая достойна своей государственности. Укреплялись связи с Украиной и Белоруссией.

При внешней непримиримой оппозиционности Кондратенко считали вполне «договороспособным» и в Кремле, и в Белом доме, и в руководстве крупнейших нефтяных и газовых компаний. В Москве предпочитали закрывать глаза на многие подчеркнуто антирыночные меры губернатора - например, введение ограничений на вывоз из края зерна. А создание образа врага в лице евреев отвлекало «народный гнев» от выходцев из северокавказских республик. Интересно, что фантастическая популярность губернатора среди кубанцев практически не подкреплялась хозяйственными успехами.

Накануне выборов губернатора Краснодарского края в октябре 2000 года встал вопрос о готовности Москвы с риском для себя вмешаться в ход кампании и поддерживает кого-то из противников «нереспектабельного» Кондратенко. По ряду сообщений, Кремль вел переговоры с губернатором, требуя от него в обмен на непротиводействие центра изменений в составе своей «команды». Однако Кондратенко принял решение о своем неучастии в выборах и преемником называл депутата Государственной Думы Александра Ткачева, сумевшего наладить хорошие отношения и с Кремлем, и с левыми, и с «Единством». После этого выборы стали чистой формальностью - Ткачев получил на них почти 82% голосов, а в 2004 году он даже улучшил этот результат, получив поддержку 84% избирателей. После вступления в должность главы Краснодарского края Александр Ткачев, став самым молодым из действующих руководителей российских регионов, пополнил когорту политиков, способных в ближайшем будущем претендовать на высшие посты в системе государственной власти России.

Тихое отстранение от власти губернаторов Краснодарского и Приморского краев с созвучными фамилиями (Кондратенко и Наздратенко) стало одним из первых серьезных достижений путинской региональной политики, продемонстрировав и ее закулисный характер, предпочтение добиваться своего административными методами. Так, как считают аналитики, уговорил губернатора Н. Кондратенко не переизбираться на новый срок полпред президента в Южном федеральном округе Виктор Казанцев.

С избранием губернатором Александра Ткачева отношение федерального центра к Краснодарскому краю изменилось. В силу своего стратегического положения, электорального значения, экономического потенциала край и его руководство всегда находилось в центре внимания, пользовался значительным влиянием, однако в совокупности с грамотной внутренней хозяйственной политикой, прагматизмом и абсолютной поддержкой В.В.Путина и «Единой России» Александр Ткачев превратился в одного из самых влиятельных губернаторов и эффективного лоббиста.

Несмотря на уход Кондратенко, пропагандируемые им стереотипы, очень сильно укоренились в сознании жителей края. Не случайно Александр Ткачев во многом продолжает националистическую и антирыночную (выступая против купли-продажи земли) риторику своего предшественника. Ужесточение миграционной политики администрации проводится на фоне растущего давления на проживающие в регионе группы этнических меньшинств со стороны казачества и других националистических общественных организаций, а также органов местного самоуправления. Краевая власть, пользуясь попустительством федерального центра, пугает обывателя «арменизацией» и «исламизацией» Кубани. Политизация проблемы миграционной политики и национальных отношений, по нашему мнению, уводит в сторону от реального решения проблемы, приводя к ее обострению в ситуации отсутствия объективных на то обстоятельств.

Можно прогнозировать, что в ближайшие годы национальный вопрос на территории Краснодарского края не смягчится, что требует активного определения позиции федерального центра по этому вопросу. Другими проблемами Кубани останутся вопросы реализации крупных проектов в социально-экономической сфере, например, модернизация транспортной инфраструктуры, развитие курортов черноморского побережья, поддержки сельского хозяйства и пищеперерабатывающей промышленности, дотационный характер Краснодарского края. Все это объективно толкает краевые власти к сотрудничеству и поиску поддержки Москвы. Среди возможных линий конфронтации можно выделить вопросы миграционной политики и обеспечения безопасности в регионе.

Еще один «русский» субъект региона - Ставропольский край. Первым ельцинским главой администрации края был назначен Евгений Кузнецов, председатель Ставропольского горсовета, в августе поддержавший российские власти, известный своими лозунгами демократизации, перехода к рыночной экономики и отмены руководящей роли КПСС. Однако в отличие от своего краснодарского коллеги (В.Дьяконова) отторжение которого произошло за год с небольшим Кузнецов сумел сработаться с местными управленцами, аграрными и курортными руководителями и укрепил свои позиции в крае. Он избегал излишне резких действий, заявляя о поддержке реформ, выступал и за сохранение элементов командного управления и увеличение помощи сельским производителям.

Политическая карьера Евгения Кузнецова была прервана неожиданно - он, а также вице-премьер правительства Н.Егоров (бывший глава администрации Краснодарского края), министр внутренних дел В.Ерин и начальник ФСБ С.Степашин были отправлены в отставку после захвата заложников в Буденовске бандой Шамиля Басаева в июне 1995 года. Несогласие с отставкой Кузнецова выразили главы администраций всех городов и районов, краевая Дума, ряд партий и организаций, включая казаков, но президент своего решения не изменил. Новым главой администрации края был назначен его первый заместитель Петр Марченко. Выбор означал сохранение преемственности в хозяйственных делах и большую умеренность в отношении к чеченской проблеме и столичным властям.

Однако поддержка федеральных властей оказалась недостаточным ресурсом для победы на первых губернаторских выборах 1996 года. Выборы достаточно неожиданно выиграл молодой (37 лет) представитель Коммунистической партии РФ Александр Черногоров. Вхождение в так называемый красный пояс не способствовало благоприятным взаимоотношениям с федеральным центром. Остался не подписанным договор о разграничении полномочий между Ставропольским краем и Российской Федерацией, хотя подготовка к этому шла достаточно долгое время, а губернатор А. Черногоров еще при вступлении в должность назвал заключение договора первоочередной задачей.

Политика краевых властей в отношении центра в основном заключалась в критике действий федеральных органов власти. Так, на процедуре подписания договора о сотрудничестве в сфере экономической деятельности между Красноярским и Ставропольским краями, которая состоялось в Пятигорске в 1998 г., А. Черногоров выступил с резкой критикой Президента Б. Ельцина и Правительства РФ. По его словам, центр ничего не делает для улучшения ситуации в крае. Достаточно сложны были отношения губернатора и с полномочными представителями Президента РФ в Ставропольском крае: конфликты, взаимные обвинения с высоких трибун и через средства массовой информации.

Не способствовали росту авторитета губернатора на федеральном уровне и распри внутри исполнительной власти края, например, с главой правительства С. Ильясовым. Достаточно скромными на фоне соседнего Краснодарского края и Ростовской области выглядят экономические достижения А.Черногорова.

Долгое время на первом месте среди проблем Ставропольского края стояла миграция на территорию края. Конфликты местного значения между постоянными жителями и переселенцами, особенно представителями кавказских народов, превратились в обыденное явление жизни края. Думой Ставропольского края неоднократно принимались нормативно-правовые акты, регулирующие нахождения на территории края, в том числе и носящие явно дискриминационный и антиконституционный характер. В частности А.Черногоровым было принято решение о закрытии административной границы с Чеченской Республикой. Фактически достаточно долгое время край оставался один на один с проблемами, вызванными ситуацией в Чечне и миграцией на территорию края.

В последнее время ситуация улучшилась, но тем не менее, национальные проблемы остаются для края достаточно острыми, причем в отличие от Кубани они в большей степени прочувствованы жителями на собственном опыте, а не навязаны пропагандой. Игнорирование этого факта может привести к достаточно непредсказуемым последствиям.

Постепенно зависимость от КПРФ стала тяготить губернатора. Благоприятным фоном для попыток Черногорова «навести мосты» с Кремлем стала вторая чеченская война: губернатор полностью поддержал действия федеральных властей по ликвидации масхадовского режима, хотя до этого выступал за переговоры с Масхадовым, активно формировал образ Ставрополья как «последнего форпоста России» на юге. Не без содействия Черногорова в крае создавалось и отделение «Единства». Постепенно он все больше дрейфует в сторону полной поддержки федерального центра.

Александр Черногоров является одним из слабейших руководителей на Северном Кавказе, хотя после избрания губернатором рассматривался как один из самых перспективных политиков России. Бывший полпред по Южному федеральному округу неоднократно устраивал А. Черногорову публичные разносы. Так за 2001 г. в крае проведены две проверки силами полпредства, такого не было ни в одном из регионов Южного округа. В крае отсутствует, по мнению полпреда, системный подход к управлению.

Таким образом, отношения центр-Ставропольский край характеризуются достаточно безразличной политикой центра в отношении региона и попытками краевых властей наладить конструктивные отношения с Москвой, так как очевидно, что самостоятельно решать проблемы социально-экономического развития в условиях края невозможно. На отношение к Ставропольскому краю значительное негативное влияние оказывает ассоциация губернатора с Коммунистической партией, несмотря на демонстрацию лояльности Кремлю. Кроме того, А.Черногоров проявил себя довольно слабым губернатором, не сумев привлечь внимания федеральной элиты к проблемам края.

Наименее проблемным регионом Северного Кавказа является Ростовская область, которую можно назвать опорным краем юга России. Оплотом стабильности является и губернатор Владимир Чуб, назначенный на эту должность Б.Н.Ельциным еще в октябре 1991 года. За время руководства областью Чуб проявил себя жестким и уверенным руководителем, сплоченная команда его сторонников прочно удерживает власть в своих руках. Чуб добился поддержки и со стороны Законодательного собрания. Губернатор сохраняет безупречную лояльность Москве, страхуясь при этом от неожиданных изменений в центре. В 1999 году он одновременно состоял в НДР, «Голосе России» и «Всей России», а сейчас состоит в «Единой России».

При этом одним из важнейших факторов сохранения позиций региональной властной элиты является поддержка федерального центра. Причем если отношения «регион-центр» в России, как правило, строятся по принципу «поддержка в обмен на невмешательство», в случае Ростовской области речь идет об отношениях взаимной поддержки. Связано это не только с личными неформальными связями В.Чуба, но и тем геополитическим положением, которое занимает Ростовская область - своеобразной «пробки» Северного Кавказа, где сохранение стабильности - вопрос государственной важности. Поддержка Кремля давала областным властям возможность успешно отстаивать свои экономические интересы - выгодные условия для предприятий, кредиты и пр. В конце концов, именно экономическое развитие области стало главным козырем В.Чуба.

Несмотря на хорошие отношения с федеральным центром существовала заметная напряженность в отношениях главы Ростовской области с полномочным представителем президента в ЮФО Виктором Казанцевым. Помимо разных политических взглядов, причиной противоречий представляется банальная неуживчивость «двух медведей в одной берлоге». Сам Владимир Чуб следующим образом характеризовал отношения с полпредом: «Какая-то натянутость и предвзятость, я думаю, ощущалась. Вообще, между губернскими и окружными властями чувствуется какое-то напряжение».

Появление в Ростовской области нового центра политического влияния внесло очень важное изменение в политическую жизнь региона - создало условия для развития конкуренции не только между предельно консолидированной вокруг фигуры В.Чуба административной элитой и левой оппозицией, но и между бывшими соратниками.

В настоящее время стабильная обстановка в Ростовской области сохраняется, никаких вызовов Москве она, по-видимому, бросать не собирается. С Владимиров Яковлевым и Д.Козаком, похоже, складываются более конструктивные отношения.

В целом можно сказать, что федеральная власть, видя в русских регионах Северного Кавказа свой оплот и тыл, в значительной степени игнорирует достаточно серьезные проблемы, стоящие перед этими регионами. Эти проблемы, очевидно, считаются второстепенными на фоне «горячих» проблем национальных республик. Однако нельзя забывать о том, что нерешенность проблем Дона, Кубани и Ставрополья могут стать серьезным препятствием для исправления ситуации в национальных республиках.

Адыгея - крайний северо-западный останец некогда обширный земель адыго-черкесских народов, со всех сторон окружена Краснодарским краем. Население почти полмиллиона человек, причем русских в три с лишним раза больше адыгейцев. Однако большая часть ключевых должностей в исполнительной власти отдана представителям национального меньшинства.

Превращение автономной области Краснодарского края в республику, введение поста президента и реформа парламента не привело к смене руководства региона. Получив статус президента республики, Джаримов не единожды выражал недовольство региональных лидеров вмешательством федерального центра в дела «суверенных» республик, заслужив в федеральном центре репутацию оппозиционера.

На выборах в январе 2002 года победу одержал не очень прозрачный, но чрезвычайно удачливый хозяйственник золотопромышленник Хазрет Совмен, оборот фирмы которого на порядок превосходит бюджет республики, сделавший свое состояние в Сибири. Стабильности под руководством Джиримова избиратели предпочли надежды на перемены к лучшему в экономической сфере. В отличие от Джаримова Совмен сумел заручиться поддержкой руководства Краснодарского края, а также многих видных представителей федеральной государственной и хозяйственной элиты. Хотя официально Москва не высказалась в поддержку ни одного из кандидатов, не рискуя ставить ставки в условиях неопределенности.

Несмотря на отсутствие явных подвижек в экономической сфере, руководству республики удалось наладить конструктивные отношения с федеральным центром, который оценил способность власти держать ситуация в социальной и национальной областях под полным контролем. В целом политика как Джаримова, так и Совмена ориентирована не столько на решение социальных, культурных или экономических проблем, а укрепление собственной власти, посредством политической мобилизации этничности и шантажа федерального центра угрозами дестабилизации ситуации в республике.

Карачаево-Черкесия - самая многонациональная после Дагестана республика Северного Кавказа, объединившая тюркоязычных карачаевцев и ногайцев с адыгейскими народами - черкесами и абазами. Четыре народа, считающиеся коренными (абазины, ногайцы, карачаевцы и черкесы), примерно треть населения - русские. В начале 90-х годов Карачаево-Черкесия опередила всех по числу «республик», провозглашенных на его территории, но, выйдя из состава Ставропольского края, сумела сохранить свою целостность.

Карачаево-Черкесия последней из всех субъектов федерации (в 1999 году) избрала президента. До этого республикой с 1979 года бессменно руководил Владимир Хубиев. Причем главой республик он был назначен Президентом России в 1995 году по согласованию с местным парламентом после многомесячного конфликта, в ходе которого представители русских, черкесов, абазин и ногайцев выступали против «режима партноменклатуры во главе с Хубиевым». Беспрецедентное решение о назначении главы республики было принято после длительных консультаций под патронажем главы президентской администрации С.Филатова.

Чуть было не привели к гражданской войне первые выборы президента Карачаево-Черкесии в 1999 году. Активную роль в урегулировании конфликта сыграл полпред президента в Южном федеральном округе Виктор Казанцев. По итогам состоявшихся в Черкесске переговоров при участии всех заинтересованных сторон было решено распределить ключевые посты в республике между представителями трех основных народов Карачаево-Черкесии - карачаевцами, черкесами и русскими. Кроме того, чтобы снизить остроту противоречий, Казанцев взял С.Дерева на работу в свой аппарат, а президентская сторона сделала все возможное, чтобы освободившееся место мэра Черкесска досталось русскому, а не черкесу. Сделать это было, не так сложно - ведь больше половины населения республиканской столицы составляют русские, и в данном вопросе мнение руководства республики совпало с позицией полпредства.

Следствием всего процесса урегулирования стали испорченные отношения В.Семенова и В.Казанцева. Президент Карачаево-Черкесии посчитал неоправданным активное вмешательство полпреда в дела местной власти и даже выразил надежду на создание еще одного федерального округа для республик Северного Кавказа. Прейдя к власти в условиях национального противостояния В.Семенов проявил резкое пренебрежение национальными чувствами других народов населяющих республику. Кадровый состав государственных органов набирался почти исключительно из числа карачаевцев. В федеральном казначействе 82% работников - карачаевцы, в налоговой полиции - 79%, в банке - 96%, в пенсионном фонде - 76%, в здравоохранении -81%, в Минсельхозе - 80% и т.д. В.Семенову так и не удалось конструктивные отношения с другими этносами, проживающими в республике.

Выборы 2003 года прошли значительно спокойнее, несмотря на то, что Владимиру Семенову не удалось сохранить свой пост. На этот раз среди основных претендентов на президентское кресло были только карачаевцы, однако это не означает, что выборы прошли спокойно. За четыре года оппозиция укрепила свои позиции в республике и приобрела массу сторонников среди карачаевской элиты. Главным вопросом в предвыборных баталиях являлся не национальный вопрос, а экономическое запустение республики. Противники генерала Семенова именовали себя оппозицией «объединенной», а не «черкесской». Победу на выборах одержал глава Нацбанка республики Мустафа Батдыев - своего рода «карачаево-черкесский Чубайс», стоявший у истоков приватизации в начале 90-х годов.

Учитывая неопределенность исхода выборов, Кремль занял на выборах 2003 года выжидательную позицию, не желая дестабилизировать ситуацию и не рисковать репутацией.

На выборах 2003 года Мустафу Батдыеву удалось объединить вокруг своей кандидатуры республиканские элиты разных национальностей - карачаевцев, черкесов, абазин. Однако реальная политика М.Батдыева оказалась направленной на дальнейшую «карачаевизацию» республиканской власти. Это проявилось, в частности, во время кампании по выборам Народного Собрания Карачаево-Черкесии, где большинство было обеспечено карачаевцам. Разрыв с черкесами ясно подтвердило отзыв Станислава Дерева с должности представителя исполнительной власти Карачаево-Черкесии в Совете Федерации. Все это создает почву роста напряженности, которая может перерасти в открытый конфликт к моменту окончания президентских полномочия М.Батдыева в 2007 году.

События в республике продемонстрировали тот факт, что местные власти не способны самостоятельно обеспечить мирное сожительство народов на территории республике без постоянного вмешательства со стороны федерального центра. Главной причиной подобного положения представляется активная политика «карачаевизации» органов государственной власти, неспособность республиканских властей наладить отношения с лидерами других этносов. Опыт развития политических процессов в Карачаево-Черкесии показал, что одним из существенных факторов дестабилизации обстановки являются выборы. Не случайно, что именно эта республика чаще других приводится в качестве аргумента в пользу отмены прямых выборов глав регионов. Схожая ситуация складывалась и в Дагестане в 2004 году в преддверии первых прямых выборов президента Дагестана, которые должны были состояться в 2006 году.

С данной точки зрения замена прямых выборов процедурой утверждения главы субъекта федерации законодательным собранием региона по предложению региона представляется вполне разумной альтернативой. Тем более, что подобная система действует в Дагестане. Однако только отмены прямых выборов явно недостаточно. Ключевая проблема Карачаево-Черкесии - национальная политика карачаевских лидеров. В этой республике так и не сложилась действенная система распределения постов в органах государственной власти в соответствии с национальном составом республики. Тем более очевидны проблемы Карачаево-Черкесии на фоне соседней Кабардино-Балкарии.

Республика Кабардино-Балкария - двудомное национально-государственное образование, сконструированное по схеме «горы-равнина» и объединяющее неродственный народы - равнинных кабардинцев, относящихся к адыгским народам, и горских балкарцев, принадлежащих к тюркской группе.

Президент Кабардино-Балкарии Валерий Коков находится у власти с начала 1990 года. Коков, проявивший себя сторонником сохранения единства Кабардино-Балкарии, тесного союза с российскими властями, имеет очень прочные позиции внутри республики и поддерживается федеральным центром. Вице-президентом, трижды избиравшимся с Валерием Коковым является русский Геннадий Губин, после ликвидации должности вице-президента он возглавил правительство Кабардино-Балкарии.

Неоднократно решительно и стремительно пресекав всякие попытки этнической дестабилизации и раздела Кабардино-Балкарии на две части, Коков завоевал значительный авторитет перед федеральным центром. Так в 1992 году в республике имел место всплеск сепаратизма, подобный чеченскому. Важную роль играет целенаправленная политика В.Кокова на создание имиджа республики как оплота российского федерализма. За всю историю молодых взаимоотношений они не носили конфронтационный характер, республиканские власти неизменно поддерживали федеральный центр в обмен на его поддержку и невмешательство во внутренние дела республики.

Методы решения национальных проблем в республике можно проиллюстрировать на разрешении противостояния Национального совета балкарского народа во главе с С.Беппаевым и В.Кокова. Многие лозунги С.Беппаева были интегрированы в программу руководства республики, а ему самому предоставили возможность решать задачи, с которыми, по его мнению, не справлялась действующая власть на посту председателя комиссии по реабилитации жертв политических репрессий. Конечно, межнациональные отношения в Кабардино-Балкарии отнюдь не безоблачны. Дискриминация балкарского меньшинства остается достаточно острой проблемой, которую не могут скрыть демонстративные меры по внедрению в депутатский корпус и в правительство республики узкого круга послушных президентской воле чиновников балкарской национальности.

Развитие в Кабардино-Балкарии ситуации по карачаево-черкесскому сценарию невозможно также еще по одной существенной причине. Власть в Кабардино-Балкарии как политическая, так и экономическая предельно сконцентрирована, президент республики назначает глав местного самоуправления. А в Карачаево-Черкесии оппоненты В.Семенова опирались на административный и финансовый ресурсы С.Дерева как мэра Черкесска и владельца крупнейшего в республике предприятия.

Экономика Кабардино-Балкарии остается достаточно закрытой, здесь сохранено значительное влияние руководства республики на происходящие экономические процессы. Например, основной формой ведения сельского хозяйства по сей день остаются колхозы и совхозы. По нашему мнению, данная политика, оправданная в первые годы перехода к рынку, является тормозом на пути модернизации экономики республики. Схожая ситуация в сельском хозяйстве характерна и для других республик Северного Кавказа. Подтверждением данного тезиса может служить опыт Краснодарского края, где Н.Кондратенко проводил схожую политику, которую кардинально поменял и добился значительных успехов А.Ткаченко. Таким образом, политический консерватизм входит в противоречие с необходимостью экономической модернизации.

Республика Северная Осетия (Алания) - самая урбанизированная и промышленно развития северокавказская республика, традиционный оплот российской политики на Кавказе. Более половины населения республики составляет титульный этнос, около трети - русские. Сразу два серьезных национально-территориальных конфликта, в которые оказалась вовлечена Северная Осетия, - югоосетинский и вокруг спорного с ингушами Пригородного района - породили в республике тяжелейшую проблему беженцев. Они же избавили ее политическую жизнь от существенных внутренних столкновений. Первой объявившая о суверенитете и создавшая свои вооруженные формирования, Северная Осетия всегда сохраняла ориентацию на союз с Москвой - сначала с союзными властями против российских, а позднее и с российскими.

Первый президент Северной Осетии-Алании - Ахсарбек Галазов, пробывший у руля республики с 1990 по 1998 год. В отношениях с российскими властями он прошел путь от конфронтации к сотрудничеству.

Ахсарбек Галазов был сторонником жесткой линии по отношению к чеченским сепаратистам. В 1994 году он был одним из инициаторов обращения лидеров северокавказских республик и юга России к Борису Ельцину, в котором говорилось о необходимости начать военные действия против режима Джохара Дудаева (подписать этот документ отказался только ингушский лидер Руслан Аушев). Именно осетины являются традиционными оппонентами вайнахов, а сама Северная Осетия - традиционный оплот федерации на мусульманском Северном Кавказе. В обмен на жесткую линию по отношению к Чечне федеральные власти закрывали глаза на процессы, происходящие в североосетинской экономике, прежде всего на массовое производство нелегальной водки.

Однако с завершением первой чеченской войны поддержка силовой политики федерального центра утратила свою актуальность, на первое место вышли задачи борьбы с контрабандным спиртом. Это и определило выдвижение центром на пост президента республики А.Дзасохова, дипломата, проведшего последние сорок лет в Москве и за границей. Предполагалось, что Дзасохов сможет эффективнее «ястреба» Галазова решать как экономические, так и политические проблемы.

На протяжении президентства А.Дзасохову удалось справится с проблемой производства нелегальной алкогольной продукции в республике, появились подвижки в сфере инвестиций в другие отрасли экономики, республика получала значительные объемы финансовой помощи из федерального бюджета. Однако внутренняя политики Дзасохова регулярно вызывает критику, особенно выстроенная им невероятно централизованная система принятия решений. Серьезный вопрос о адекватности руководства республики был поставлен после захвата террористами школы в г.Беслан в сентябре 2004 г. Тем не менее, А.Дзасохов получает мощную поддержку федерального центра. Кроме того, в республике все ветви власти, а также местное самоуправление подчинены президенту, практически задавлена оппозиция.

Одна из серьезных проблем Северной Осетии - сохраняющаяся зона осетино-ингушской нестабильности, что объясняется не достигнутым пока решением территориальной проблемы. Однако в отличие от ситуации 1992 года в настоящее время противостояние из этнической сферы удалось перевести в область межреспубликанских отношений, то есть под контроль республиканских органов власти обеих сторон. Это позволяет вести переговорный процесс, но основные проблемы (возвращение беженцев и статус Пригородного района) до сих пор остались нерешенными. В результате регулярно происходит обострение обстановки в зоне конфликта. Возможно, что и террористический акт в сентябре 2004 года в г.Беслан имел цель разжечь этот конфликт. По нашему мнению, крайне необходимы активные шаги по окончательному урегулированию проблемы.

Дагестан - уникальная часть Северного Кавказа. В отличие от мононациональной Чечни в двухмиллионном Дагестане сожительствует десяток титульных и огромное количество небольших, часто совсем не родственных этносов, и только наличие внешней доминирующей силы позволяет им миновать опасности кровавых междоусобиц и поглощений. Дагестан - благодатный по природным условиям и при этом один из самых отсталых и бедствующих регионов страны. Здесь регулярно происходят теракты и обыденностью стали покушения и убийства политических деятелей. При этом в Дагестане практически единодушно приветствуются усилия Владимира Путина по укреплению вертикали исполнительной власти и соответственно голосуют за него и за пропрезидентскую партию «Единая Россия».

Бессменный руководитель республики - председатель Госсовета даргинец Магомедали Магомедов, с начала 80-х годов занимает высшие посты в республике. В Москве считается, что именно благодаря усилиям Магомедова взрывоопасный Дагестан, несмотря на неоднократные провокации, до сих пор сохраняет межнациональное равновесие и лояльность России. Поэтому столь долгое время в Москве закрывали глаза на особенности дагестанской политической системы и разворачивающиеся там социально-политические процессы.

В последнее время, кажется, начался меняться стереотип Дагестана как фортпоста России на южных рубежах, а Магомедова как гаранта мира и стабильности. Складывается образ республики как заповедника застоя, в котором власть настолько нереально сменить легальным путем, что недовольные вынуждены взрывать бомбы, чтобы заявить о своем протесте. Законсервированная в Дагестане эпоха развитого социализма привела политическую систему республики к тому, что она не просто неконкурентоспособна, но и единства, стабильности в ней тоже нет. Население и элита Дагестана буквально требуют от Москвы активного вмешательства в процесс выбора будущего президента республики. Однако, если в других регионах центр охотно вмешивается и без спроса, то заниматься проблемами Дагестана не спешит.

За последние десятилетия в Дагестане сложилась такая система власти, при которой смена лидера неизбежно приведет к радикальному изменению кадрового состава на ключевых должностях. Такая ситуация в итоге привела к тому, что, как это ни парадоксально, представители многих народов, занимающие ключевые посты, заинтересованы в сохранении статус-кво. В этом один из секретов долгожительства Магомедали Магомедова.

Вместе с тем перед Дагестаном остро стоит проблема не только сохранения межнациональной стабильности, но и социально-экономической модернизации. Эти две задачи в условиях существующей в Дагестане общественно-политической и экономической системы являются антагонистическими по следующим причинам:

- противоречия между отраслями экономики не разрешаются во имя сохранения межнационального мира. Например, не развивается нефтедобыча, так как это противоречит интересам рыбопромысловиков;

- клановая модель экономики делает ее закрытой для внешних инвестиций, что ведет к стагнации даже в перспективных отраслях (транспорт, нефтедобыча и переработка);

- неравномерность развития социально инфраструктуры, особенно в горных районах. Ряд районов развивается с явным опережением - это Леваншинский район, откуда родом глава Дагестана Магомедали Магомедов, Гунибский район, где родились многие представители республиканской бюрократии аварской национальности;

- разрастание бюрократической сферы. Здесь часто создаются дублирующие друг друга структуры, чтобы обеспечить «для равновесия» должность представителю какой-либо национальности или клана.

Таким образом, сохранение подобной нынешней общественно-политической модели, поддерживаемой федеральным центром фактически консервирует безнадежное социально-экономическое положение республики.

Ингушетия - самая молодая и самая маленькая республика России, зона бедствия с наихудшими в России социальными показателями, огромным количеством беженцев и до недавнего времени «налоговый рай» для юридических лиц - одна из самых проблемных республик Северного Кавказа. С самого начала своего президента Аушев оказался одним из наименее «удобных» центру региональных лидеров. Он публично противостоял силовым акциям центра на Северном Кавказе и, одновременно, «пробил» решение о создании на территории Ингушетии оффшорной зоны. Кроме того, по сообщениям СМИ, содействовал чеченским боевикам. Не случайно Кремль приложил беспрецедентные усилия, пойдя на прямое давление, чтобы привести к власти в Ингушетии своего человека - заместителя полпреда в Южном федеральном округе Мурата Зязикова в разное время занимавшего должности заместителя министра безопасности Ингушетии и начальника УФСБ по Астраханской области.

При этом популярность Руслана Аушева, фактически ставшего после выборов лидером оппозиции, в республике остается на высоком уровне, и влияние его клана весьма существенно. При возникновении экономических и социальных проблем Аушев и близкий ему Михаил Гуцериев постараются этим воспользоваться. На их сторону может перейти значительная часть ингушской элиты - ведь приход к власти Зязикова, не связанного с прежним режимом, спровоцировал вытеснение из политики и экономики «грозненской» группировки (представителей ингушского истеблишмента, вернувшихся в республику после распада единой Чечено-Ингушетии из Грозного).

После прихода к власти в Ингушетии М.Зязикова ситуация в республике в определенном смысле улучшилась: ушла в прошлое конфронтация с различными федеральными органами, бывшая «фирменным стилем» Р.Аушева, постепенно улучшается экономическая ситуация. Однако внутренняя ситуация в республике продолжает оставаться довольно сложной. В Ингушетии фактически уничтожена оппозиция М.Зязикову. Например, в марте 2004 г. Был похищен старший помощник прокурора Республики Ингушетии Рашид Оздоев, который выступал с резкой критикой президента. Невозможность влиять на ситуацию демократически приводит к появлению вооруженной оппозиции. Об этом в частности свидетельствует покушение на президента Ингушетии весной 2004 года. В подобной ситуации смена власти в республике в 2006 году может спровоцировать вооруженное противостояние крупнейших ингушских кланов.

Существенную стабилизирующую роль могло бы сыграть назначение на должность председателя правительства русского. Придя к власти в результате мощной поддержки федерального центра, Зязиков назначил премьер-министром «единственного русского в ингушском правительстве»

В.Алексенцева, но не надолго. Схожая ситуация была и в Адыгеи, где после победы на выборах Совмена правительство возглавил русский Г.Мичира, которого сменил представитель титульного народа как только внимание Кремля к региону ослабло. По аналогичному сценарию развивалась ситуация и в правительстве Чечни.

Таким образом, попытки Москвы вернуться к советской практике, когда по негласному правилу вторыми секретарями в национальных республиках назначались русские, фактически провалились. В итоге избранные благодаря поддержке Кремля президенты избавились от прокремлевских премьеров и министров в своем окружении.

Ситуация в Ингушетии наглядно демонстрирует тот факт, что республиканские власти преследуют узкоклановые, групповые интересы, добиваясь укрепления собственной власти, добиваясь не прозрачности экономики, а создания так называемых «свободных экономических зон». При этом федеральный центр заинтересован лишь в лояльности руководства, не вмешиваясь во внутренние дела республик.

Учитывая сложные проблемы региона, в перспективе не исключено воссоздание единой Чечено-Ингушетии - в рамках политики по укрупнению регионов. Этот весьма рискованный вариант может быть востребован в ближайшие несколько лет. Об этом весьма активно говорят представители как чеченской, так ингушской стороны. Но для реализации данного сценария федеральному Центру необходимо стабилизировать ситуацию в Чеченской республике.

На сегодня наиболее острой региональной проблемой для России остается Чечня. По существу она определяет ближайшее и более отдаленное будущее всего Северного Кавказа и, в определенном смысле, юга Российской Федерации в целом. Чеченская республика со своим миллионным мононациональным населением почти полностью разрушена и с трудом возвращается к мирной жизни.

История Чеченской республики, образовавшейся после разделения советской автономной республики Чечено-Ингушетии в 1991 году, доказывает как минимум три тезиса.

Во-первых, бессмысленность и даже преступность попыток устраниться от решения конфликта. Так в начальный период чеченского конфликта с августа по ноябрь 1991 года, как пишет Эмиль Паин, «российские власти не только не пресекали многочисленные преступления вооруженных отрядов, но и, по сути, поощряли произвол». Игнорирование конфликта продолжалось и в 1992 году, когда «в Москве старались не говорить о Чечне, как будто ее не существовало». В 1993-1994 годах в Москве рассчитывали справиться с сепаратистами с помощью внутренней чеченской оппозиции, устраняясь от активных действий. В 1996-1999 годах Чеченской республике была де-факто предоставлена независимость, деградировавшая в анархию, закончившаяся нападением чеченских боевиков на Дагестан в августе 1999 года.

Во-вторых, недопустимость решения проблем силовыми методами. Так, по оценке А.Здравомыслова, в чеченском конфликте столкнулись «две экстремистские силы, представляющие в том и другом случае наиболее радикальные (в смысле готовности к насилию) слои «государственников, с одной стороны, России и российской армии, а с другой - чеченских сепаратистов». Не случайно, что в схожей по тяжести ситуации в Татарстане удалось решить мирным путем.

В-третьих, непоследовательность политики федерального центра, наличие разных центров силы, проводящих каждый свою политику в Чечне во многом и привело к тому, что конфликт принял такие экстремальные формы.

Сразу же после того как в ходе антитеррористической операции военные взяли под контроль большую часть территории Чечни российские власти, полностью и демонстративно игнорируя вопрос о возможности предоставления республике независимости, предприняли достаточно решительные шаги по созданию гражданской администрации. В июне 2000 г. президент Путин назначил главой администрации Чеченской республики муфтия Ахмада Кадырова, который в недалеком прошлом объявил России джихад, но в 1999 году стал на сторону федеральных сил.

Российские власти рассчитывали, что Кадыров и его окружение -именно те люди, которые способны решить чеченскую проблему. В отличие от Ельцина, который часто менял своих чеченских ставленников Путин признал Кадырова и его сторонников в качестве постоянных партнеров Москвы, даже несмотря на неоднозначное отношение к бывшему муфтию со стороны ряда высших чиновников и военных.

Москва взяла курс на так называемую «чеченизацию» конфликта - превращение конфликта во внутричеченский и решение его силами самих чеченцев. Кадыровская тактика «на замирение» показала себя эффективной для выполнения краткосрочных задач - доведения конфликта в Чечне до стадии «горячие угли». Однако в обмен Кремль был вынужден пожертвовать долговременными интересами в республике - позволить создать «особую экономическую зону», единолично решать кадровые вопросы в чеченском кабинете. Тактика Кремля, которая заключалась в усилении одного чеченца перед другими, привела к подавлению, прежде всего, «русского фактора» в чеченской политике и резкому росту влияния Кадырова. Наблюдатели точно определили этот процесс как «кадыризация чеченизации».

Фактически Чечня возвращает «особый статус» полунезависимой республики. Для обеспечения избрания Алханова федеральный центр пошел на ряд серьезных уступок Чечне, прежде всего в вопросе нефтяных доходов - все деньги от продажи чеченской нефти останутся в бюджете республики. Ахмад Кадыров безрезультатно лоббировал эту идею. Кроме того, под контроль республиканского руководства отдана Дирекция по восстановлению Чечни. И это происходит несмотря на то, что с 2005 года вступил в силу новый порядок разграничения полномочий между центром и регионами, который окончательно похоронит идею федеративных договоров, «особых статусов» в правовом поле России. В данной ситуации следует ожидать роста недовольства со стороны других регионов, и прежде всего экономически развитых.

После смерти Ахмада Кадырова система чеченской власти выдержала серьезное испытание, оказалась жизнеспособной, не зависящей от воли одного человека. При харизматическом авторитарном лидере ни правительство, ни парламент республики не играли и не могли играть существенной роли, постепенно уменьшалось и влияние Москвы. Гибель А.Кадырова предоставила Москве шанс возвратить контроль над республикой, так или иначе усилить свое присутствие в республике. Однако Кремль, по всей видимости, решил сохранить курс на чеченизацию конфликта. Председателем правительства остался не имеющий реального влияния С.Абрамов, контроль над силовыми структурами перешел к сыну Ахмада Кадырова вице-премьеру чеченского правительства Рамзану Кадырову.

Таким образом, Чеченской республике обеспечивается невмешательство в ее дела, в республике остаются все нефтедоллары, Кремль передает чеченским властям (Р.Кадыров) контроль над силовыми структурами, помогает деньгами и специалистами - в обмен на лояльность федеральной власти. По всей видимости, это демонстрирует тот факт, что главная цель федеральной власти - решить проблему территориальной целостности даже такими средствами.

Однако, несмотря на масштабные уступки промосковской чеченской элите, террористическая деятельность существенно активизировалась. Обстановка в Чечне по-прежнему остается сложной и напряженной. Она характеризуется сохраняющимся дестабилизирующим воздействием на население и федеральные органы власти разрозненных банд боевиков и бандитского подполья, общим социально-экономическим кризисом, неблагополучием в положении беженцев и переселенцев, наличием достаточно острых противоречий между представителями отдельных звеньев власти в республике, отсутствием единой воли по наведению порядка и восстановлению разрушенного хозяйства Чеченской Республики.

Главная же проблема - налаживание эффективного механизма финансирования восстановления республики. Вместе с тем в настоящее время в общественном сознании «проблема Чечни» в ее прежнем виде оказалась вытеснена проблемой чеченского терроризма и расхищения средств, направляемых на восстановление республики.

В целом можно выделить следующие факторы, влияющие на отношение федерального центра к региональным лидерам:

1. Высокая и доказанная в глазах Кремля социально-политическая стабильность. Одной из главной функций глав регионов является консолидация местных элит, во многом от способности регионального лидера находить консенсус во многом зависит эффективность его работы.

2. Высокая личная популярность, доказанная на недавних выборах. Это может сделать действующего губернатора безальтернативной фигурой, представляющей интересы региона.

3. Способность обеспечить поступательное развитие экономики, выступление с самостоятельными инициативами и активная поддержка инициатив федерального центра. Участие в процессе выработки решений на федеральном уровне делает главу субъекта федерации полезным партнером Москвы.

По нашему мнению, на Северном Кавказе эти цели являются антагонистическими. В частности, стабилизация социально-политического положения достигается за счет фактического модернизации экономической и социально-политической сфер. В данной ситуации центр вынужден ориентироваться на соответствие только одному из данных факторов в ущерб остальным. Наиболее приемлемая модель взаимной поддержки сложилась с Ростовской областью, а в последние годы и с Краснодарским краем. По нашему мнению, в данном случае осознанная или нет ставка федерального центра на модернизацию данных регионов смогли в результате привести и к стабилизации ситуации и популярности региональных лидеров.

Все республики Северного Кавказа в настоящее время демонстрируют абсолютную лояльность федеральному центру, что связано с высокой дотационностью их бюджетов, довольно жесткой политикой федерального центра по отношению к проявлениям оппозиционности. Тем не менее, подобную ситуацию нельзя рассматривать как устойчивую. Опыт 90-х годов показывает, что республики могут проявлять и крайне высокий уровень оппозиционности, таким путем добиваясь своих целей. Пока федеральный центр фактически не вмешивается во внутренние дела республик, они готовы поддерживать федеральный центр.

Однако руководители республик используют свою власть с целью укрепления собственного положения, а не развития. Не случайно полпред в Южном федеральном округе Д.Козак заявил, межнациональные проблемы региона невозможно преодолеть без ликвидации безработицы и бедности. В то же время без устранения межнациональных конфликтов нельзя говорить и о нормальном экономическом развитии Северного Кавказа. По его мнению, причина появления этого порочного круга - неэффективная деятельность органов государственной власти и местного самоуправления в регионах Северного Кавказа.

По нашему мнению, и федеральный центр проявляет совершенно недостаточные усилия для наведения порядка в руководстве республик Северного Кавказа. Зачастую путем прямого обмана как Кремля, так и населения собственного региона, при молчаливом согласии, а иногда и активной поддержке федерального центра региональным элитам удается десятилетиями удерживать власть в республиках.

Таким образом, политический процесс в его федеративном измерении представляется той веревочкой потянув за которую можно развязать тугой узел северокавказских проблем и противоречий.

Заслуживает внимания анализ работы полномочного представителя президента в Южном федеральном округе.

Первым полпредом по ЮФО в мае 2000 года был назначен командующий войсками Северо-Кавказского военного округа, герой второй чеченской войны генерал Виктор Казанцев. Как и остальные полпреды, он взял на себя функции посредника в отношениях регионов округа с федеральными структурами и президентов Владимиром Путиным. Специфика его работы, по мнению специалистов, состояла в том, что баланс «интересы Центра - интересы регионов округа» постепенно смещались в сторону последних. Он ощущал себя главой макрорегиона «Юг».

В целом следует отметить, что масштаб задач поставленных перед полпредом и его полномочия не были адекватны. Полпредство не было допущено в сферу распределения государственных финансов, а сами объемы государственного финансирования по программе «Юг», которую активно лоббировал Казанцев, оказались намного меньше ожидавшегося (1,8 млрд.руб. на 2002-2006 гг.). Для сравнения, Татарстану было выделено более 12 млрд. руб. «на реализацию программ развития», а точнее - в качестве платы за лояльность.

Не получил Казанцев и функций координатора силовых структур на Северном Кавказе и политики в Чечне. В результате эти полномочия были размыты между десятками гражданских и военных органов исполнительной власти, что привело к фактической безответственности за положение дел в республике.

Достаточно эффективной следует признать политику Казанцева по отношению к региональным лидерам. В отличие от большинства других полпредов, Казанцев знал почти всех глав регионов по прежней работе, что позволило ему грамотно выстраивать стратегию отношений. Ее основа - стабилизация внутриэлитных отношений, особенно в республиках. Он успешно выполнил роль посредника в конфликтах региональной элиты (Дерева и Семенова в Карачаево-Черкесии, Кадырова и Гантамирова в Чечне).

В марте 2004 года на посту полпреда в ЮФО Казанцева сменил бывший мэр Санкт-Петербурга и вице-премьер российского правительства Владимир Яковлев. Яковлев в ЮФО провел всего полгода, не успев даже толком ознакомиться с регионом и запомнившийся только неудачной попыткой лоббирования проекта переноса ветки железной дороги, идущей вдоль Черноморского побережья Кавказа, дальше на территорию Краснодарского края. Яковлева воспринимали просто как ссыльного, за ним не чувствовалось реальной политической силы, соответственно и реагировали на все его инициативы.

Политолог С.Шульгин считает, что «назначение Владимира Яковлева на пост полпреда в ЮФО было поспешным, необдуманным шагом Центра. С самого начала наивно было полагать, что человеку с питерским снобизмом, не знающему менталитета кавказских народов, удастся сделать то, чего не получилось у его предшественника».

Среди причин столь скорой отставки В.Яковлева называют его невнятную реакцию на трагедию в Беслане, рейды боевиков на Ингушетию и Грозный, волну массовых голодовок и митингов в южных регионах. Эти события четко показали главную проблему президентского полпреда на юге России - неспособность Владимира Яковлева признать тот факт, что ЮФО - «воюющий округ». Одной из главных своих задач он видел не борьбу с терроризмом, экстремизмом, гармонизацию межнациональных отношений, подъем экономики и социальной сферы, а изменение имиджа ЮФО с «фронтового» на курортно-развлекательный и экономически привлекательный.

Пожалуй, можно сказать, что в сентябре 2004 года начался новый этап федеральной политики на Северном Кавказе. В ответ на вызов, брошенный террористами в г.Беслан президентом Путинном было принято несколько принципиальных решений.

Во-первых, место полпреда президента в ЮФО занял глава аппарата правительства России Дмитрий Козак. Этот кадровый выбор - один из первых симптомов, зачатков стратегического мышления нынешней российской элиты. Если бы новым полпредом ЮФО был назначен, скажем, отправленный в отставку начальник Генштаба Анатолий Квашнин, это было бы очередным сигналом для Северного Кавказа выживать самостоятельно.

Во-вторых, создана Комиссия по вопросам координации деятельности федеральных органов исполнительной власти в Южном федеральном округе, которую также возглавил Д.Козак. По мнению экспертов, «за этим названием на самом деле «скрывается» структура, равной которой по уровню отведенных полномочий в стране еще не существовало». Главная задача комиссии -»уже в обозримом будущем добиться заметных результатов по улучшению уровня жизни в регионе». То есть фактически в корне изменить обстановку на Северном Кавказе. Для этого президент предоставил новому полпреду широкие полномочия по координации ряда федеральных гражданских министерств, а также частично и силовых правоохранительных ведомств.

Однако в отличие от Казанцева, который ставил перед собой такие же задачи, в данном случае эти направления подкрепляются реальными полномочиями и финансовыми ресурсами, то есть учтен негативный опыт работы полпредства в предыдущие годы. Хотя необходимо отметить, что, как и В.Яковлев, Д.Козак не имеет опыта работы в северокавказском регионе, что делает особенно значимым вопрос о составе команды полпреда.

В-третьих, воссоздано Министерство по региональному развитию, национальной и религиозной политике, которое возглавил Владимир Яковлев, призванное обеспечить стратегическое видение региональной и федеративной политики.

В-четвертых, создана Комиссия Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по проблемам Северного Кавказа под руководством вице-спикера Госдумы Владимира Катренко. Ожидается, что комиссия по проблемам Северного Кавказа будет работать на постоянной основе.

Можно выделить следующие основные черты политики полпредства в отношении к регионам Северного Кавказа:

- осторожная политика поддержания баланса между кланами региональных элит, но в случаи необходимости применение политики крайне жесткого давления или прямого участия в выборах глав регионов;

- дифференцированный подход к президентам республик, поддерживающим стабильность в своем регионе (минимальное вмешательство полпреда в их дела), и не способным это делать (более жесткое давление);

- губернаторы русских регионов контролируются тоже в разной степени, наибольшую степень свободы удалось сохранить главам областей Нижнего Поволжья и Краснодарского края благодаря либо лояльности, либо рационально выстроенной стратегии отношений с полпредом;

- консолидации региональных лидеров вокруг (или против) полпреда не произошло. Как и ранее в отношениях с федеральным Центром, они действуют в основном врозь. Даже лоббирование важнейших для Юга вопросов (собственность на землю, миграции, инвестиции) объединяет не всех глав;

- самостоятельность региональных лидеров уменьшилась, но далеко не одинаково, т.к. механизмы воздействия полпредства индивидуализированы. Даже формальные процедуры приведения регионального законодательства в соответствие с федеральным используются с разной степенью жесткости. В целом полпредство не имеет экономических рычагов давления на регионы и действует преимущественно административными методами;

- субъективизм политики - она явно мягче в регионах, с главами которых установлены доверительные или дружеские отношения (А.Дзасохов, В.Коков). Это было особенно характерно для В.Казанцева;

- интенсивный кадровый обмен полпредства с регионами. К работе привлечены проигравшие главы региона (А.Джаримов) и представители региональной элиты (Б.Гантамиров, С.Дерев, Н.Карпенко, бывшие в сове время мэрами Грозного, Черкесска и Сочи), десантирует людей на места (М.Зязиков, Н.Бритвин). Такой обмен становится отличительной чертой работы полпредства на Юге России (О.Жидков при В.Яковлеве, Р.Кадыров при Д.Козаке).

 

Автор: Кондратьев В.А.