Политическая трансформация как составная часть политического процесса

Проблемы, связанные с изучением политической адаптации общества, являются одними из ключевых в политологии. Сегодня очевидно, что исследование этих проблем в отечественной науке приобретает качественно новые характеристики. Это обусловлено изменившимися объективными и субъективными факторами, из которых наиболее существенным объективным обстоятельством является, прежде всего, переходное состояние российского общества. Необходимо, прежде всего, отметить, что под переходным или трансформационным обществом мы понимаем такое состояние общества, при котором достаточно радикально изменяются его основные задачи и функции, что влечет в свою очередь качественное изменение социальных институтов на основе трансформирующейся иерархии социальных ценностей. История политического познания свидетельствует о том, что наиболее радикальные и быстрые подвижки и в базовых ценностях, и в основополагающих политических отношениях начались в мировой истории с середины XIX в. Как отмечает отечественный ученый В.П. Култыгин именно с тех пор «процессы трансформации стали практически перманентными для подавляющего большинства обществ на Земле». Поэтому для того, чтобы понять объективные и субъективные стороны трансформационного развития, возникает необходимость рассматривать его в контексте политического процесса.

Политический процесс - одна из базовых категорий политологии. Однако именно эта категория вызывает неоднозначное толкование исследователей. Так, отечественный политолог В.П. Кабаченко определил «политический процесс как взаимодействие участников прямой или косвенной борьбы за завоевание, удержание и использование власти в общественных и (или) государственных организациях и структурах или ее косвенный контроль». Словарь-справочник по политологии также подчеркивая значимость властных отношений, характеризует «политический процесс, как совокупность действий политических субъектов по осуществлению своих функций в сфере власти». В политической энциклопедии под политическим процессом понимается «определенная совокупность действий, осуществляемых субъектами, носителями и институтами власти по реализации своих прав и прерогатив в политической сфере, по осуществлению своих специфических функций (дисфункций) в сфере власти и в конечном результате обеспечивающих развитие (или распад) данной политической системы». Существует также ряд других объяснений этой категории. Р. Доуз, например, отождествляет политический процесс с понятием политики в целом, а Т. Парсонс видит в нем результаты функционирования политической системы. Советский краткий политический словарь рассматривает политический процесс, как «совокупную деятельность социальных субъектов (индивидов, групп, классов, общностей), посредством которой происходит формирование, изменение, преобразование и функционирование политической системы общества». Каждый отдельно взятый политический процесс имеет свою собственную структуру и, соответственно, свой собственный «сюжет». Субъекты и объекты политического процесса, совокупность их взаимодействий, последовательность, динамика или сюжет, временные единицы измерения, а также факторы, влияющие на политический процесс, обычно носят название параметры политического процесса. При этом объектом политического процесса может быть любая политическая проблема, которая в нем решается. В каждом политическом процессе может решаться не одна, а несколько политических проблем. Так, на уровне мирового политического процесса на сегодняшний день особо остро стоят несколько проблем, которые требуют немедленного разрешения: во-первых - это угроза терроризма, вооруженные столкновения на межгосударственной и межнациональной почве, которые со временем могут перерасти в более глобальные конфликты; во-вторых - проблема социально-экологического характера, которая требует рационального использования естественного потенциала планеты; предотвращения вредного воздействия на природу промышленной и военной деятельности; третьей проблемой является проблема человека во всей ее сложности, многомерности и противоречивости, включая человеческое измерение общественного прогресса; соблюдение социальных, экономических и индивидуальных прав и свобод; ликвидацию голода, эпидемических заболеваний, невежества; духовное развитие личности; преодоление отчуждения человека от природы, общества и государства. На государственном уровне, например, в нашей стране одной из острых проблем является проблема молодежи.

Субъектами политического процесса являются активные акторы этого процесса, действующие осознано и целенаправленно. Это может быть личность, отдельный человек, принявший решение и осуществляющий его реализацию; группа, формально организованная или стихийная; движение, способное объединить представителей разных слоев общества, различных идеологических, религиозных и иных направлений и т.д. Однако «участники» принимают участие в политическом процессе порой не в полной мере осознавая смысл и значение происходящего. Иногда они могут быть вовлечены в те или иные действия случайно или даже помимо их воли. В результате взаимодействия политических субъектов формируются внутренние источники развития политического процесса и могут рассматриваться как источники его саморазвития. В качестве внешних источников выступают духовные, материальные, организационные, информационные и иные ресурсы субъектов политической деятельности. Внешние источники не определяют, быть или не быть политическому процессу в связи с тем, что субъекты не могут избавиться от своих потребностей или программных установок, и политический процесс будет существовать даже при незначительных ресурсах. Поэтому ресурсы могут влиять только на масштаб политического процесса.

При анализе политического процесса следует учитывать характер взаимодействия между его субъектами. Здесь важно отметить, что характер взаимодействия во многом зависит от масштаба политического процесса. Так, характер политического процесса во взаимодействии с пространством можно рассмотреть в трех социальных измерениях политического пространства. Первым измерением является географический фактор. Это может быть площадь государства, его расположение в исторически сложившихся цивилизационных координатах, а также ландшафтные и климатические особенности. Другое измерение связано с особенностями политики. В случае, статичности политического пространства, государство ориентируется на поддержание и развитие политико-правовой организации общества. Если же геополитика оказывается целью, изменение политического пространства связывается с особыми территориальными интересами и территориальной экспансией. В третьем измерении рассматривают политическую систему как среду протекания политического процесса, ее элементов, связей между элементами и характера этих связей.

Помимо приведенной выше, существует несколько способов типологии политических процессов, основанных на различных критериях. Так, отечественный политолог А.П. Кабаченко предлагает исследование политического процесса на нескольких уровнях: глобальном, национальном и региональном уровне. Национальный (государственный) политический процесс распространяется на все многообразие политической жизни отдельных стран. Региональный политический процесс формирует относительно устойчивые политические отношения в рамках территориального или организационного сообщества субъектов политической деятельности, в том числе государств, межгосударственных и надгосударственных объединений, международных организаций и т.д. Глобальный политический процесс прямо или косвенно вовлекает в политические отношения все субъекты мирового сообщества - от личности, группы, партии и движения до государств и международных организаций.

Отечественный политолог А.П. Кабаченко в качестве объективной основы (субстанции) политических процессов и явлений видит внешние условия, т.е. развивающихся в пространстве и времени локальных, национальных, региональных и глобальных процессов жизнедеятельности соответствующего по масштабам сообщества, и структурной политики. Под последней понимаются меры по защите общества и государства от внешней и внутренней агрессии; по созданию условий для полноценной жизнедеятельности общества; по охране здоровья населения, увеличению его численности; по развитию науки, просвещения и культуры. В идеале, по мнению Кабаченко, оптимальный вариант структурной политики должен соответствовать основным признакам «лучшего пути». В число основных его признаков входит минимизация усилий для достижения результатов, возможных и достаточных на каждом историческом этапе развития. Вторым признаком «лучшего пути» являются комплексность политических решений, всесторонний охват проблем. Минимизация усилий и комплексность решений становятся наиболее эффективными при использовании третьего признака «лучшего пути» - системности. Она предусматривает взаимосвязь и синхронизацию в пространстве и времени политических решений и практических шагов по их реализации. Четвертым признаком «лучшего пути» является непротиворечивость политических решений и инициатив, предусматривающая включение заинтересованных политических и общественных групп в состав участников совместной деятельности, направленной на достижение конечного результата

Другой отечественный исследователь, Е.Ю. Мелешкина исходя из разномасштабности политических процессов, выделяет несколько разновидностей. Это, прежде всего, повседневные политические процессы («мелкие» акторы и единицы измерения), которые связаны, в первую очередь, процессы, с непосредственными взаимодействиями индивидуальных, групповых и частично институциональных акторов. В качестве примера можно привести законодательный процесс в каком-либо парламенте.

Еще одним типом политического процесса Е.Ю. Мелешкина назвала исторический политический процесс (более крупные акторы - в основном группы и институты). Это процессы, связанные с совершением какого-либо исторического события. Так, смена политического режима в результате переворота может быть представлена как процесс подобного рода.

Наконец, последнее - эволюционные политические процессы, которые характеризуются участием «крупных» акторов (институтов, политической системы), а также поддаются измерению с помощью крупномасштабных временных единиц. Такими процессами может быть, например, модернизация политической системы в результате череды политических реформ, или переход к демократии в результате демонтажа авторитарного правления, проведения учредительных выборов, а затем их закрепления в череде регулярных соревновательных выборов.

Как мы видим, немаловажную роль в характеристике политического процесса играют временные параметры. Рассмотренный во времени, он выступает как конкретно определенный, с конечным результатом процесс определенного масштаба. «Временные параметры представляют собой определенные циклы, каждый из которых воспроизводит лишь часть элементов и связей». Именно после завершения какого-то определенного цикла политическая система предстает во всей полноте. Тогда же, после завершения цикла начинают появляться относительно объективные оценки того или иного события в политическом процессе. Выводы относительно характера и содержания политического процесса делаются на основании того, кого исследователи или аналитики выбирают в качестве основных субъектов взаимодействия, а также на основании того, какая временная единица берется за основу измерения этого процесса.

Совокупность политических процессов каждой страны представляет собой процесс ее политического развития. В зависимости от преобладающих тенденций процессы политического развития стран можно разделить на два типа.

Для одного характерно преобладание трансформаций существующей политической системы, ее обновления или даже разложения существующей и формирования новой. Отечественные бихевиористы этот тип сравнивают с теорией сил эмброгенеза советского ученого-биолога А.Н. Северцова, выделявшего три основных варианта эволюции: ароморфоз (усложнение строения, прогрессивное развитие), идиоадаптация (изменения на данном уровне организации применительно к условиям среды) и деградация, которая происходит, когда вид, приспосабливаясь к особым условиям (например, паразитирование) эволюционирует в направлении упрощения своей организации. Ученый отмечал, что эволюция крупного масштаба осуществляется всегда путем изменения хода онтогенеза - индивидуального развития. В политике в этом типе корректируются или вовсе меняются идейно-политическая ориентация, способы ее реализации, составные части политической системы. При этом особенно важны причины (требующие решения политические проблемы), движущие политические силы и характер отношений между ними, определяющий способ изменения системы (эволюция, революция). Это процессы, изменяющие систему (системоизменяющие).

Для другого типа процессов политического развития стран характерны преобладание стабильности политической системы и ее более или менее эффективное функционирование - реализация ее идейно-политической ориентации соответствующим способом. В них тоже важны решаемые проблемы, участвующие политические силы и характер их взаимоотношений, определяющий способы решения проблем. Это процессы функционирования политической системы - политические режимы. В политологи выделяют в связи с этим три режима протекания политического режима. Первый из них - режим функционирования. Он предполагает простое воспроизводство существующих политических институтов, норм, образцов поведения, политической культуры. Режим функционирования обеспечивает стабильность политической системы на основе преемственности и традиций.

Второй режим политического процесса - режим упадка. Он означает снижение эффективности политической системы, ее деградацию и, если процесс упадка не остановлен, распад. Это происходит за счет усиления энтропии и центробежных тенденций и их преобладания над интегративными процессами. Важным показателем и причиной упадка государства является ослабление коллективных ценностей, атомизация политических субъектов, нарастание эгоистических устремлений в политике. Подверженное упадку политическое образование (государство, партия, общественная ассоциация, блок государств и т.п.) в конечном счете, утрачивает свою целостность и перестает существовать в прежней форме. Третий режим политического процесса - режим развития. Это адекватное реагирование структур и механизмов власти на новые социальные требования и соответствующие изменения в политической системе. С политическим развитием обычно связывается переход от менее совершенных форм политической жизни к более совершенным.

Термин «политической развитие» широко использовался в самых различных политических концепциях и школах. Так, в марксизме политическое развитие связывается с переходом от низшей общественно-экономической формации к более высокой и, применительно к XX веку, от буржуазной политической системы к социалистической. Конечной целью политического развития будет отмирание политики и переход к общественному самоуправлению. Некоторые современные ученые, вообще отрицают универсальность идеи политического развития или жестко ограничивают ее рамками общественных цивилизаций. Так, согласно С. Хантингтону, политические процессы XXI века не будут переходом человечества к рыночной экономике и либеральной демократии, а будут определяться конфликтами между цивилизациями, которые несхожи по своей истории, языку, культуре, традициям и, что самое важное, религии. Потому как люди разных цивилизаций по-разному смотрят на отношения между Богом и человеком, индивидом и группой, гражданином и государством, родителями и детьми, мужем и женой, имеют разные представления о соотносительной значимости прав и обязанностей, свободы и принуждения, равенства и иерархии. Эти различия складывались столетиями. Они более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами. Для некоторых цивилизаций, например исламской, идеи либеральной демократии и прав человека вообще неприемлемы, что исключает их политическое развитие по образцу Запада.

Сторонники либеральной теории исходят из универсальности законов изменения мира и обязательности прохождения всеми народами определенных стадий, ступеней эволюции. Современную форму концепции политического развития - модернизацию получили во второй половине XX в., она как и либеральные теории политического развития в целом претендуют на определение путей перехода от традиционного общества к современному, «модерну». Эта теория наряду с теорией «зависимого развития» появилась после крушения колониальной системы в 60-х - 70-х гг. в трудах Г. Алмонда, Д. Аптера, Р. Бендикса, С. Вербы, Р. Даля, Л. Пая, Р. Дарендорфа и других, в первую очередь американских, а также западноевропейских авторов. Появление, теории модернизации политического развития непосредственно связано с разработкой научных основ американской политики в отношении стран «третьего мира» и - отчасти - социалистических государств. После распада СССР стремление разработать и обосновать оптимальные (прежде всего для США и их союзников) варианты развития молодых независимых государств, сохранить эти страны в орбите влияния Запада и предотвратить их возможное вступление на путь социалистической ориентации нашло свое теоретическое выражение в концепциях политического развития. Сторонники такого подхода характеризуют политическое развитие, как процесс перехода от традиционного общества к современному в сфере политики, ее рационализацию. Процесс модернизации они рассматривали, как «идущий одновременно и параллельно с экономической (внедрение современных рыночных отношений, техники и технологии), социальной (социальная мобилизация: урбанизация, образовательный и профессиональный рост, мобильность населения) и духовной (секуляризация культуры, распространение индивидуалистических ценностей и т.д.) модернизацией. Содержанием политической модернизации является постепенное распространение демократических институтов и повышение политического участия».

Так, американский ученый Л. Пай в политическом развитии выделяются три основных аспекта: 1. структурную дифференциацию, 2. «способности» системы, 3. тенденцию к равенству.

1. В структурной дифференциации отличие между традиционными и развитыми системами заключается не в их сущности, а в степени дифференциации функций и специализации структур. Простые и сложные политические системы схожи по своим функциям, но различаются по структурным характеристикам, поскольку последние становятся все более дифференцированными и взаимозависимыми.

2. .Способности системы включают в себя:

а. Способность к обновлению, то есть адаптации к новым проблемам, к использованию гибких форм ответа на новые факторы, непредвиденные ситуации;

б. Способность к мобилизации, то есть к привлечению людских и материальных ресурсов для решения стоящих перед обществом задач. Эффективна та система, которая обеспечивает максимальное использование своих ресурсов. Мобилизация предполагает высокий уровень политического участия масс, в том числе и молодежи, их идеологическую ангажированность, что невозможно без активной роли политических партий, профсоюзов, различных массовых ассоциаций;

в. Способность к самосохранению. Для этого государство особое внимание уделяет политической социализации (прежде всего молодежи). Политическая система распространяет при помощи специализированных и неспециализированных структур политической социализации (школ, университетов, церкви, армии, политических партий) благоприятные для себя формы поведения, привлекает к политической жизни как тех, кто стремится к этому, так и тех, кто в противном случае мог бы подвергнуть опасности стабильность системы;

3. Тенденция к равенству включает:

а. формирование культуры политического участия, то есть переход от культуры подчинения, ориентированной лишь на выполнение административных обязанностей, к культуре участия, ориентированной на активную роль в политической системе независимо от позитивного или негативного отношения к ее отдельным элементам или институтам;

6. универсальность законов, что означает возможность введения любой нормы как права, обязательного для всех. В этом случае люди, стоящие у власти, являются не самостоятельными правителями, а вышестоящими исполнителями очерченных правом обязанностей в четко определенный период. Одновременно управляемые являются свободными гражданами, обязанными подчиняться праву, а не подданными, находящимися в подчинении у правителей, которые используют это право;

в. назначение на государственные посты осуществляется не наследственным путем и не в рамках класса, касты или другой ограниченной группы лиц (номенклатуры), а в соответствии с достоинствами претендентов, то есть на основе их подготовки, способностей, компетентности.

Другой американский ученый Р. Дарендорф, сторонник теории «открытого общества» главной целью политического развития видел попытку сделать политическую систему открытой, он назвал это «дорогой к свободе». Это система, свободная от любых идеологических, религиозных и других догм, способная воспринимать любые альтернативы. Р. Дарендорф отмечал, что «дорога к свободе есть переход от закрытого общества к открытому. А открытое общество - не система, а только механизм для изучения альтернатив. Экономические структуры и политика в нем не предопределены». Поэтому целями политического развития, по его мнению, являются не столько изменение и создание каких-то политических отношений и норм (унитарное или федеративное государство, двух- или многопартийная система, президентская или парламентская республика и т. д.), сколько возникновение политических институтов для решения постоянно расширяющегося круга социальных и экономических проблем в процессе формирования нового, открытого типа взаимодействия политической системы и общества. Вслед за зарубежными авторами сторонники этой теории появились и в обновленной России. Так, отечественный исследователь С.А. Ланцов писал, что «составной частью сложного процесса перехода от традиционного общества к современному является политическая модернизация». Содержание ее составляют качественные изменения политической системы, связанные с соответствующими трансформациями в экономической, социальной и культурной сферах общества. В процессе такой модернизации происходит как становление новых, так и эволюция, приспособление к изменившимся обстоятельствам наличных политических институтов.

Однако на деле эта теория оказалась «палкой о двух концах». С одной стороны сторонники этой теории делают акцент на все возрастающей роли социализации для обеспечения успешного перехода стран «третьего мира» к модернизированному, демократическому обществу. Что является несомненным фактом, особенно это касается социализации молодежи в переходных обществах. Именно от успешной или неуспешной социализации зависит будущее положение страны, ее стабильность или все то же «подвешенное» состояние. Однако наряду с положительными моментами, эта теория «создавала невиданно благоприятные условия для глобальной экспансии американской массовой культуры и подрыва местных традиционных культур», как отмечал отечественный политолог, антиглобалист А.С. Панарин.

С учетом вышеперечисленных теорий, с точки зрения устойчивости основных форм взаимосвязи социальных и политических структур, определенности функций и взаимоотношений субъектов власти в политологии выделяют стабильный и трансформационный политический процесс. Стабильный политический процесс характеризуется устойчивыми формами политической мобилизации и поведения граждан, а также функционально отработанными механизмами принятия политических решений. Для такого процесса характерен легитимный режим правления, а также высокая эффективность господствующих в обществе правовых и культурных норм. Трансформационный политический процесс обычно возникает в условиях кризиса власти, спада материального производства, социальных конфликтов. Неспособность режима отреагировать на сложившуюся ситуацию адекватным образом и вызывает нестабильность политического процесса. Особо пристальное внимание к трансформационным политическим процессам исследователи стали проявлять с начала 90-х годов, в связи с радикальными переменами, произошедшими в СССР и странах Восточного блока. В конце XX в. в средствах массовой информации, в речах политиков появилось новое слово, применимое к гражданам трансформирующихся обществ - «травма», относимое не только к больницам и психиатрическим палатам. Новая парадигма - парадигма травмы, внедрилась в сферу гуманитарных и социальных наук. Травма всегда вызвана шоковыми событиями, характерные для трансформационных обществ. Вот как охарактеризовал ее польский исследователь этого феномена П. Штомпка: «травматическая ситуация (событие) может быть определена как состояние напряжения, связанное с конкретными социальными изменениями». Ученый выделил четыре основные характеристики этого феномена:

1. Она обладает временной характеристикой в виде неожиданности и быстроты.

2. Она обладает определенным содержанием и размахом - радикальное, глубокое, всестороннее, затрагивающее основы.

3. У нее есть истоки - воспринимается как экзогенное, пришедшее извне, как нечто, на что мы сами не влияли, а если и влияли, то неосознанно (мы «страдаем» от травм, травмы «происходят с нами», мы «сталкиваемся» с травмами).

4. Она воспринимается в определенном мыслительном контексте - как нечто неожиданное, непредсказуемое, удивительное, шокирующее, отталкивающее.

Согласно концепции польского ученого травма - это коллективный феномен, состояние, переживаемое группой, общностью, обществом в результате разрушительных событий, интерпретируемых как культурно-травматические. Травма действует на коллектив и, согласно большой психоаналитической литературе, не может быть индивидуальным нарушением. В результате травмы возникает конфликт между фактами настоящего или прошлого, интерпретированными как несоответствующие базовым основам культуры.

Впрочем, следует отметить условное состояние стабильных и трансформационных процессов. Так, стабильность общества представляет определённый итог развития социумов, которые в значительные периоды своего существования были нестабильны, и справлялись с этим, выбрав механизмы стабилизации. Трансформационные общества, как правило, качественно обновляются, иногда сменой политической и социальной систем, что приводит к равновесию и стабилизации, до очередного изменения в ходе эволюционных или революционных тенденций.

Тем не менее, одной из главных проблем в трансформационном обществе является социализация и адаптация общества к возникшим переменам. Для того чтобы пережить или предотвратить травму или «то, что мы называем футурошоком, человек должен неограниченно развивать свои способности к адаптации». В этих условиях умение дать адекватный ответ на изменяющиеся требования внешней среды или запросы низших уровней системы выступает одной из важнейших характеристик политического процесса. Более гибко реагируют на различного рода изменения все системы открытого типа, обладающие механизмами обратной связи, учитывающие запросы конкретных политических акторов и соответствующих институтов, получающие на входе всю необходимую информацию о состоянии внешней и внутренней среды (вызовов, исходящих от системы международных отношений, и требований, исходящих от низших уровней системы) (Д. Истон, Г. Алмонд и др. сторонники функционального подхода) либо располагающие гораздо большими возможностями по организации обмена и своевременной обработки информации между различными сегментами системы (К. Дойч) и потому способные достаточно гибко реагировать на соответствующие вызовы изнутри и извне, получают преимущество перед закрытыми авторитарными и тоталитарными политическими системами, строящимися по строго иерархическому принципу и не способными оперативно реагировать на внутрисистемные требования или изменения внешней среды.

Анализ текущего политического этапа затруднен тем, что его временные рамки еще нельзя определить, он еще «проистекает». Впрочем, если рассмотреть этимологическую основу категории «политический процесс, то слово «процесс» происходит от латинского «processus», что означает продвижение. Соответственно политический процесс является динамической характеристикой политики. Он складывается из целенаправленных усилий субъектов политической деятельности, так и в результате взаимодействий, которые возникают спонтанно, независимо от воли сознания участников процесса. Поэтому при анализе текущего процесса исключается какая-либо четкая заданность или предопределенность в развитии событий и явлений. В ходе же реализации своих ролевых функций и позиций субъекты и участники политического процесса демонстрируют свою функциональную значимость, способность воспроизводить, развивать, изменять или разрушать элементы политической системы. Таким образом, политический процесс раскрывает как поверхностные, так и глубинные изменения, происходящие в политической системе, характеризует ее переход от одного состояния к другому.

К концу 90-х годов исследователи все чаше стали использовать в отношении трансформационных обществ термин транзитивное общество. Так, отечественный политолог А.И. Соловьев в этой связи предлагает рассматривать стабильные и транзитивные процессы. Стабильные процессы предполагают устойчивое воспроизведение политических отношений, а транзитивные (трансформационные) - отсутствие четкого преобладания тех или иных базовых свойств организации власти, которая осуществляется в условиях несбалансированности политической активности основных субъектов.

В политологии выделяют два основных системных свойства трансформационных структур. Первое из них - неустойчивость. Наиболее важные проявления качества неустойчивости трансформационных структур - кризисные ситуации, резкое усиление роли управления, возможность установления жесткого режима политической диктатуры. Основные признаки неустойчивости в социальной сфере: субъективное ощущение социального напряжения и падение социальной удовлетворенности, социальные конфликты, рост недоверия к социальным институтам и рост поведенческих отклонений.

Второе свойство - нарушение баланса интересов различных социальных (профессиональных, доходных, региональных, национальных, демографических и т. д.) групп. Ломается усвоенная обществом модель социальной справедливости. Запаздывающая модернизация всегда происходит за чей-то социальный счет. Размер этого счета определяется:

а) объективными условиями - уровнем экономического развития; степенью технологического отставания; продолжительностью переходного периода;

б) субъективными факторами - социальной политикой государства; активностью различных социальных групп.

В этих условиях для политического режима необходимо: во-первых, определить, насколько «опасны» проигрывающие группы, и в зависимости от этого стараться компенсировать их проигрыш; во-вторых, по возможности сопротивляться давлению всех групп, но особенно находящихся на правом и левом политическом крыле; в-третьих, попытаться спешно стабилизировать экономические структуры, на основе чего только и возможно формирование таких влиятельных групп давления, которые способны к компромиссу, к достижению плюралистического баланса; наконец, в-четвертых, усиливать демократические институты, формировать плюралистическое общество, где политические процессы являются выражением взаимодействия групп давления, организованных групповых интересов.

Из вышеизложенного вытекает, что трансформационный период - это особое качественно самостоятельное состояние социальной системы, сопровождающееся нестабильностью и кризисными явлениями, отличающееся слабой управляемостью, снижением эффективности социального регулирования, постоянным возникновением стихийных, неинституционализированных форм и альтернативных структур.

На особенности трансформационного развития влияют также объективные факторы. Так, на сегодняшний день это - глобализация и демократизация, которые являются неотъемлемой частью мирового политического процесса. В последние десятилетия XX в. эти процессы стали шире, интенсивнее и взаимосвязаннее, чем когда бы то ни было прежде.

Глобализация последней трети XX века включает изменения в информатике, экономике и перспективе сближения политик и культур. Это событие не было ни внезапным, ни неожиданным. По мнению Джеймса Розенау скорость преобразований изумила лишь тех, кто сосредоточил свое внимание в первую очередь на «лицевой стороне», в то время, как речь шла о «подкладке», внутренних процессах, которые уже давно назревали на мировой арене. Эти изменения он условно разделил на два уровня: микро и макро. На микроуровне, по его мнению, этому соответствовало смещение власти, отход от институтов национального или централизованного государства к вариабельным, сильнее зависящим от контекста, формам общественной организации или разрыхлению государственности в пользу субгосударственных, наднациональных, международных,

транснациональных сфер власти. На макроуровне мировой политики этим процессам соответствовала турбулентность, порожденная многочисленными кризисами власти, следствием чего стала дуалистичность мировой политики: как сообщества государств, так и мультицентристского мира, в котором новые, не связанные суверенитетом игроки, ставят под сомнение государственную монополию действовать. В связи с чем, тема глобализации и глобализма, как идеологии планетарного явления стали в последние годы популярными. Другой ученый П. Ратленд рассматривал напротив, глобализацию, как нечто новое, указывая на телеологичность глобализации, подчеркивает в современном процессе глобализации основные признаки: «революция в инновационных технологиях, экономическая революция, плавающий обменный курс, снижение торговых барьеров, развитие центра услуг, поощрение транснациональных корпораций и их деятельность в периферийных странах, ослабление регулирующей роли правительства в национальной экономике» и т.д. На наш взгляд существующая фаза глобализации действительно имеет ряд особенностей, не имевших места в прошлом, связанных с развитием информационных и финансовых потоков, расширением политических границ, которые ускорили диалектический процесс интеграции и фрагментации.

Информационная глобализация в научной литературе получила название «информационной революции». В частности, американский футуролог А. Тоффлер своей концепции «трех волн» указывал на информационную революцию, как на последнюю в ряду трех великих технологических революций, среди которых выступает аграрная, индустриальная и информационная. На сегодняшний день информационная революция создает «материальные предпосылки для преодоления информационного провинциализма и отсталости, появления новых форм образования, оптимизации процесса принятия и реализации управленческих решений во всех сферах деятельности человека. Кажется, впервые за всю свою историю «человечество, как нечто единое и целостное, обретает материальную плоть». В развитых странах сфера высоких технологий постепенно становится основным источником экономического роста, определяет структурные сдвиги в экономике. Именно поэтому ИКТ (информационно-коммуникационные технологии) рассматриваются как основной инструмент модернизации всей системы промышленного производства, развития хозяйственной и социальной инфраструктуры, структурной перестройки экономики. В этой связи идет динамичное формирование единого мирового рынка и производительных сил, развитие научно-технической революции. В этих условиях информация и знания становятся непосредственной производительной силой. Поэтому наиболее развитые страны большое внимание уделяют молодежи, в частности ее образованию. Как отмечает доктор экономических наук В.Л. Иноземцев «производство услуг и информации оказалось важнейшим фактором роста экономики западных стран; это обусловливалось быстрым увеличением расходов на научные исследования и образование».

Исследуя основания современной глобализации, отечественный ученый Н.М. Ракитянский выделяет несколько причин этого явления: «во-первых, западный мир вышел из тяжелых испытаний 70-80-х годов и восстановил свою роль мировой экономической доминанты. Во-вторых, информационная революция позволила, как бы воедино связать регионы планеты. В-третьих, крушение социалистической системы, а затем и кризис в Азии создали иллюзию победы либеральных ценностей в мировом масштабе. В-четвертых, серьезное значение имел растущий культурный обмен между странами периферии и «первым миром».

На сегодняшний день мир продолжает изменяться «под воздействием второй всемирной волны, отмечает исследователь глобальных процессов А.И. Уткин - так называемой глобализации рынка, растущей взаимозависимости регионов и государств на основе планетарной научной революции, межнациональных социальных движений, новых видов транспорта, телекоммуникационных технологий, интернационального образования».

Кроме того, современный политический процесс характеризуется демократизацией, или, как отмечает отечественный историк В.М. Кулагин «новому феномену мировой политики - формированию «критической массы» превосходства демократии над автократией». Известный исследователь С. Хантингтон, назвал этот процесс третьей волной демократизации, охватившую большую группу стран. Характеризуя этот процесс как мировую демократическую революцию, он отмечал, что к началу 90-х годов «демократия рассматривается как единственная легитимная и жизнеспособная альтернатива авторитарному режиму любого типа». В течение почти всего десятилетия (90-е гг.) политологии, в том числе и российские разделяли эту точку зрения. Так, отечественный исследователь А.А. Миголатьев в сер. 90-х гг. выделял следующие основные характерные черты текущего политического процесса:

1. В политических процессах имеет место тесное переплетение революционных и эволюционных (реформаторских) начал, посредством которых реализуется историческая необходимость.

2. В деятельности этого процесса реально сочетаются сознательные, упорядоченные, программированные выступления со стихийными, спонтанными, непредсказуемыми акциями, что делает его особенно сложным, противоречивым и поливариантным.

3. Функционирование существующих социально-политических структур характеризуется разной направленностью, как с прогрессивной деятельностью, так и отстаивающих регрессивные, консервативные, реставраторские начала в политике. Поэтому политический процесс приобретает нередко альтернативный характер.

4. При сохранении общей детерминации политического процесса социально-экономическими факторами одновременно возрастает его относительная самостоятельность. Обнаруживается растущая «суверенность» и самоценность политики различных партий и движений, их собственная субстанциональность. Политический процесс и его субъекты сохраняют в своем развитии различную степень зависимости от породивших ее базисных отношений и структур. Эта степень определена рядом причин и условий, в том числе уровнем развития демократии, политической культуры населения, социально-классовой структуры национальных обществ, демократических традиций и т.д.

5. Мировой политический опыт показывает, что по мере усложнения и демократизации общественного развития видоизменяются структуры, механизмы, формы, средства и методы осуществления политики. Ныне в этом процессе участвуют разные представительные силы и движения: партии, профсоюзы, молодежные, женские организации, армия, группы поддержки и давления и другие.

6. Участие широких масс в политическом процессе создает определенные предпосылки для преодоления двоякого рода отчуждения: личности от государства и государства от гражданского общества. Реализации этих объективных предпосылок препятствуют в различных странах действия деструктивных, в том числе экстремистских сил.

7. Мировому политическому процессу присущи противоречивые тенденции: преемственность и новизна, необратимость и завершенность, поступательность и неповторимость, направленность и непредсказуемость, стабильность и изменчивость. В силу этого определить на конкретных исторических этапах результирующий вектор развития политического процесса подчас весьма сложно.

8. На любом уровне политический процесс - воплощение внутренних и внешних условий, сторон и факторов, взаимодействующих друг с другом. В результате влияния внешних причин и обстоятельств модифицируется развитие внутренних основ демократизации: институциональных, нормативных, личностных, а также всего политического процесса. Так, на развитии государств сказывается общая международная обстановка и положение в регионах, успехи (слабости) антивоенного и других демократических движений, союзнические отношения и т.п.

9. Вся совокупность политических процессов в отдельно взятых странах, как своего рода «планетная система», вращается вокруг «центрального светила» - государственной власти. Политический процесс и власть объединяют то, что они представляют собой определенное общественное отношение; различия между ними вытекают из несовпадающих масштабов (объемов) этих феноменов и особенностей их реального функционирования. В рамках мирового сообщества своеобразным эпицентром политического процесса выступает система международных отношений, которую, венчают Организация Объединенных Наций (Генеральная Ассамблея (ГА), Совет Безопасности (СБ), специализированные учреждения ООН).

Уже к концу 90-х гг. многие ученые, признавая волновой характер демократизации и соглашаясь с предлагаемой С. Хантингтоном периодизацией, отмечали ряд особенностей, характерных для третьей волны демократизации. Среди них выделяются следующие:

- специфика итогов: «демократические транзиты» третьей волны в большинстве случаев не заканчиваются созданием консолидированных демократий.

- значительное отличие исходных характеристики трансформирующихся политических режимов: от классического авторитаризма и военных хунт в Латинской Америке до постоталитарного режима в странах Восточной Европы.

- более благоприятный международный контекст.

Сейчас термин «демократизация» нередко используют в отношении, так называемых переходных стран. Впрочем, некоторые исследователи предлагают использовать другое понятие - «демократический транзит», которое не предполагает обязательный переход к демократии, а указывает на тот факт, что демократизация представляет собой процесс с неопределенными результатами. Транзитологи, изучающие различные модели перехода от авторитаризма к демократии, особенно в восточноевропейском и советском вариантах, свидетельствуют, что для этого периода, как правило, характерны неустойчивость политической системы, частые конфликты, и «хаос». Так американский ученый В. Бане охарактеризовал это явление, как «неопределенность процедур и неопределенность результата». Поэтому исследователи выделяют собственно демократизацию как процесс появления демократических институтов и практик, консолидацию демократии как возможный итог демократизации, предполагающий переход к современной демократии на основе укоренения демократических институтов, практик и ценностей. Однако не исключен вариант «транзита», прохода этих стран через демократию к авторитаризму или даже тоталитаризму.

Опыт политического развития стран, переживающих третью волну демократизации, явился отчасти подтверждением последнего тезиса и опровержением оптимистических выводов С. Хантингтона, показав всю неоднозначность и противоречивость этого процесса. Речь, прежде всего, идет о том, что во многих странах демократизация привела к установлению отнюдь ни демократических режимов (ярким примером этому может служить большинство стран бывшего СССР).

Таким образом, в трансформационном развитии прослеживается тесная взаимосвязь с политическим процессом. Протекание политических трансформаций, ее качественные изменения будут зависеть от объективных и субъективных факторов, которые ее сопровождают. Радикальные внутренние изменения в политической системе, накладываясь на общемировые тенденции политического процесса, могут вызвать радикальные социально-политические метаморфозы и кризисы, как это случилось, например, в постсоветской России, где трансформационный процесс развивается по сложному бифуркационному сценарию. Впрочем, практически все исследователи подчеркивают, что на рубеже веков цивилизация переживает некий критический период, так называемую трансформацию, когда происходят качественные преобразования, меняющие саму суть мировой социально-политической и экономической системы.

Автор: Дворцова Т.А