02.03.2012 10844

Стратегические интересы и политика России на Кавказе

 

В условиях формирующейся мировой политической системы основные российские национальные интересы регионального и субрегионального характера определяются, прежде всего, проблемами, возникшими в результате распада Советского Союза, правопреемником которого стала Российская Федерация. Тем не менее, по размеру территории Россия остается на первом месте в мире, а по численности населения - на шестом. Ядерный потенциал страны ставит ее в один ряд с ведущими мировыми державами.

Одним из последствий ухода с мировой арены такой великой державы как СССР, явился процесс практически одновременного формирования двух новых огромных геостратегических макрорегионов - «Большой Европы» («Wider Еurоре») и «Большого Ближнего Востока» («Greater Middle East))). Линия соприкосновения данных геополитических массивов как раз проходит по пространству Южного Кавказа, который рассматривается политологами в качестве периферии как Большой Европы, так и Большого Ближнего Востока.

Образование самостоятельных суверенных республик на постсоветском пространстве, несомненно, ухудшило геополитическое положение России, что в том числе проявилось на Южном Кавказе.

С точки зрения геополитики Кавказ имеет четыре уровня: собственно русские территории (Краснодарский, Ставропольский края, Ростовская область); северокавказские республики в составе России (Адыгея, Карачаево-Черкессия, Кабардино-Балкария, Калмыкия, Северная Осетия, Ингушетия, Чечня и Дагестан); республики Закавказья (Грузия, Армения, Азербайджан) и потенциальный пространственный пояс за пределами СНГ (территории части Восточной и Западной Армении в Турции и Атрапатакана - Южного Азербайджана в Иране).

Кавказский ареал с позиций «Суши» составляет базу возможного расширения континентального, а значит российского влияния вплоть до выхода к южным морям и берегам Индийского океана, а с позиций «Моря» (Великобритания, США, НАТО), напротив, может быть использован в качестве плацдарма для экспансии вглубь Евразии и. установления над материком военно-политической и экономической доминации.

В «Географическом энциклопедическом словаре» под Кавказом понимается территория между Черным, Азовским, и Каспийским морями от Кумо-Манычской впадины на севере до границы СССР с Турцией и Ираном. Площадь 440 тыс. кв. км.

Кавказ составляют: горная система Большого Кавказа, занимающая центральное место; Предкавказье, простирающееся от северного склона Большого Кавказа до Кумо-Манычской впадины; Закавказье, расположенное к югу от Большого Кавказа; Малый Кавказ и Армянское вулканическое нагорье. Последние вместе образуют Закавказское нагорье. На юго-востоке расположены Талышские горы и Ленкоранская низменность.

Границы Кавказа и само его название недостаточно четко определены. В том же словаре пространственный охват Армянского нагорья распространяется на территорию Турции, Ирана и закавказских государств, площадь около 400 тыс. кв. км. Таким образом, территории Кавказа и Армянского нагорья почти одинаковы (440 и 400 тыс. кв. км). Если придерживаться взгляда на соподчиненность Армянского нагорья в составе Кавказа, то площадь последнего должна быть равна минимум 800 тыс. кв. км. Данные географические уточнения существенны с точки зрения осмысления геополитического значения и соподчиненности кавказского пространства.

Весь этот регион в современных условиях актуализируется для России как единый крайне важный стратегический узел, так как народы его населяющие обладают огромной социальной динамикой, древнейшими геополитическими традициями, а сам он напрямую граничит с атлантистской Турцией, стратегически контролирующей со своей стороны приграничную зону, которая, с точки зрения рельефа, принадлежит единому пространству горного массива Кавказа.

Наиболее опасные для российской национальной безопасности тенденции, такие как: угроза возникновения на южно-российском стратегическом направлении новых ядерных держав; нестабильность социально-политического положения в молодых южно-кавказских государствах; наличие у суверенных закавказских республик взаимных территориальных претензий, проблем самоопределения внутренних автономных образований и компактно проживающих национальных меньшинств (Абхазия, Нагорный Карабах, Южная Осетия); сложная военно-политическая обстановка на южных границах России, сопровождающаяся дезинтеграционными процессами, - наблюдаются в Кавказском регионе.

Одной из основных внешних угроз безопасности России на Кавказе является расширение НАТО на Восток, Причем этот процесс инициируется не государствами-членами Северо-Атлантического союза, а странами - бывшими союзниками СССР и бывшими союзными республиками, в том числе Грузией и Азербайджаном. Опасность данной тенденции заключается не только в очевидной антироссийской идее такого расширения. Главная угроза состоит в ничем не оправданном фактическом приближении натовской военной инфраструктуры к границам России.

В условиях, когда нет балансирующего блок НАТО Варшавского договора, когда реально не сформирована система коллективной безопасности на территории стран СНГ, когда у России нет достаточных финансовых средств для реализации адекватных контрмер в области военного строительства и когда Северо-Атлантический союз не преобразован в политическую организацию - с данной угрозой нельзя не считаться.

Расширение Альянса на Восток за счет принятия одного или сразу нескольких закавказских государств (возможно, вместе с Украиной) в структуру НАТО или Евросоюза будет автоматически означать создание европейской системы коллективной безопасности без участия России. Последствия подобного варианта расширения евроатлантического влияния могут быть выгодны только для США, так как, с одной стороны это может привести к ослаблению и изоляции России, а с другой - вполне вероятным результатом такого шага может стать новый передел Европы.

Москве следует учитывать, что НАТО является основной силой реализации американских планов по установления нового мирового порядка, в т.ч. предусматривающих, как это зафиксировано в новой Стратегии национальной безопасности США, превентивное применение ядерного оружия против ряда стран, включая Россию и Китай. В этой связи основная угроза миру и стабильности на территории Евразии заключается не только в международном терроризме, возможных энергетических и экологических кризисах. Главный вызов, по нашему мнению, исходит от мирового порядка, основанного на «безграничной справедливости» господствующей идеологии либерализма, ведущей к формированию на евразийских рубежах большого конфликтного потенциала.

По мнению известного американского политолога 3. Бжезинского, «борьба с терроризмом не может являться центральным, системообразующим принципом американской политики безопасности в Евразии или внешнеполитического курса США в целом. Эта идея слишком узка по своей направленности, слишком расплывчата в определении противниками, что важнее всего, она бессильна повлиять на фундаментальные причины интенсивного политического брожения в зоне Евразии которую можно было бы обозначить термином «новые Мировые Балканы».

Одним из последствий американской геополитической экспансии на Кавказ стал рост экономического и политического присутствия ряда иностранных государств и зарубежных спецслужб в Закавказье. Среди них особую активность проявляют Турция, США, Англия, Израиль, Иран, Германия, Франция.

Ведущая роль в новом освоении южно-кавказских территорий принадлежит Вашингтону, причем делается это в большинстве случаев в ущерб интересам и безопасности Российской Федерации. Американские политики склонны признавать зоной жизненно важных интересов США Латинскую Америку, даже Европу, но не готовы признать «ближнее зарубежье» зоной особых интересов России.

Несмотря на внешне привлекательный дипломатический антураж, со стороны различных евроатлантических структур не прекращаются попытки максимально возможного геополитического, экономического и военно-стратегического ослабления роли России в Закавказье и вытеснения ее из данного субрегиона.

Подобная политика наглядно проявилась в процессе урегулирования локальных кавказских конфликтов, в ходе заключения нефтяного контракта между западным консорциумом и Азербайджаном, при обсуждении маршрутов прокладки основного нефтепровода от Каспийского моря до терминалов в Турции, транс-каспийского газопровода Центральная Азия (Туркменистан и Западный Казахстан) - Закавказье (Азербайджан и Грузия) - Турция.

Антироссийские тенденции также просматриваются в реализации западных транспортно-коммуникационных проектов восстановления «Великого (или Исторического) шелкового пути»: TRACECA - «евразийский коридор», целевая комплексная программа Европейского союза (ЕС), направленная на формирование транзитной функции кавказско-каспийского региона с 1993 года; TACIS - программа ЕС, направленная главным образом на развитие инфраструктуры, в том числе коммуникационной, утверждение в кавказско-каспийском регионе универсальной транзитной системы; ЕАТКК «Евроазиатский транспортно-коммуникационный коридор», представляющий собой общую концептуальную программу действий и планов, направленных на формирование транзитной функции; INOGATE (Interstate Oil and Gas Transport to Europe) - региональная программа EC с 1997 года, направленная на развитие трубопроводной системы транспортировки нефти и газа, соответствует логике, целям и задачам TRACECA; PETrA (Pan-European Transport Area) - принята в 1998 году на третьей европейской транспортной конференции в Хельсинки по инициативе Грузии (новый термин «РЕТгА» обозначает ареал единой транспортной системы вокруг Черного моря); доктрина восстановления «Исторического шелкового пути» - коммуникационная межрегиональная концепция, принятая на международной конференции по восстановлению «Великого шелкового пути», созванной в Баку в сентябре 1998 года при участии 32 стран и 13 международных организаций; «Серахское соглашение» о сотрудничестве в сфере регулирования транзитных перевозок и координации деятельности железнодорожного сообщения (заключено по инициативе Турции и США между Грузией, Азербайджаном, Узбекистаном и Туркменистаном в 1996 году, что вполне согласуется с западными международными программами и доктринами геоэкономического, а с 2001 года и военного характера) и другие.

Наряду с американскими и европейскими притязаниями, ясно обозначено стремление Турции и Ирана стать ведущими региональными державами в Закавказье.

При этом Анкара проявляет готовность принять непосредственное участие в урегулировании карабахского конфликта, в том числе военными средствами. Здесь следует отметить, что подобная позиция Турции до сих пор не встречала поддержки руководства НАТО, однако в дальнейшем не исключена возможность корректировки позиции Запада.

Данная перспектива угрожает России возможностью столкновения ее стратегических интересов в Закавказье с интересами евроатлантического сообщества через натовскую Турцию. По мнению армянских политологов, «если Турция, способная поступить с Арменией, как с Кипром, пока воздерживается от агрессии, то лишь потому, что опасается вмешательства России».

Одним из традиционных геополитических конкурентов Турции в кавказском регионе является Иран, который пытается прорвать экономическую и политическую блокаду на северном направлении через Кавказ. Ирано-российский транспортный коридор «Север-Юг» способен создать серьезную конкуренцию традиционному маршруту через Красное море и Суэцкий канал вокруг Европы, так как он в несколько раз короче и экономически выгоднее. Для России Иран является наиболее приемлемым региональным стратегическим партнером и страной, объективно заинтересованной в образовании стабильного «южного полюса Евразии».

Вместе с тем России нельзя недооценивать степень угроз, образовавшихся в результате ослабления российского военно-морского влияния на Каспии и в Черном море.

Усиление турецких военно-морских сил в черноморском бассейне, раздел Черноморского флота, возможность эскалации грузино-абхазского конфликта, намерения разместить натовские военно-морские базы в Румынии и Болгарии создают угрозу безопасности России и способствуют превращению Черного моря во внутренние воды НАТО.

Другие негативные тенденции, связанные с одновременным ослаблением российского военно-морского влияния на Каспии после раздела Каспийской флотилии и передачи основных объектов каспийской береговой инфраструктуры Азербайджану, гипотетической возможностью наращивания военно-морского присутствия Ирана через каспийские базы Энзели и Пехлеви, отсутствием международных соглашений о территориальных водах и экономических зонах в Каспийском море - требуют от России самого серьезного отношения к ним и ускоренного восстановления военной мощи в целях защиты российских экономических интересов во всем Черноморско-Каспийском регионе.

Одной из основных задач по обеспечению безопасности южно-российских рубежей после образования независимых закавказских государств, стало проведение комплекса мероприятий, направленных на укрепление российско-грузинской и российско-азербайджанской границы. Данные меры призваны предотвратить возможность проникновения в Россию исламских боевиков, террористов, эмиссаров иностранных разведывательных служб, экстремистских организаций, преступных группировок, а также пресечь контрабандный ввоз с юга оружия, наркотиков и иных запрещенных российским законодательством средств, продуктов и товаров.

В результате острых этнотерриториальных конфликтов в Закавказье (Нагорный Карабах, Южная Осетия, Абхазия), российская сторона была вовлечена в военно-политическое урегулирование данных кризисных процессов, стала одним из участников формирования новой системы региональной безопасности.

Выполняя миротворческую миссию в Закавказье, Россия проявляет добрую волю и развивает сотрудничество как с конфликтующими сторонами, так и с заинтересованными представителями иностранных государств и международных структур.

Вместе с тем существуют принципиальные отличия между российской и западной интерпретациями конфликтов. Так, официальная «евроатлантическая» или «натовская» концепция не делает серьезных различий между внутренними и международными конфликтами, исходя из «общей теории конфликтов» и «универсального подхода».

Политические последствия подобных взглядов известны на свежих исторических примерах Косово и Ирака. По мнению 3. Бжезинского, США предстоит перед лицом двойной угрозы - терроризма и распространения оружия массового уничтожения (ОМУ) - взять на себя ответственность за восстановление мира в беспокойной зоне новых Мировых Балкан. Аналогичные рассуждения и оценки слышатся с Запада и в отношении Чечни, являющейся сугубо российской территорией.

Российская официальная доктрина, напротив, исходит из четкого и жесткого разграничения между внутренними и международными конфликтами. Международные конфликты, по российской версии, это конфликты между субъектами международного права, двумя или несколькими государствами, поэтому регулируются они нормами международного права. Внутренние конфликты, происходящие в пределах территории одного государства, регулируются нормами национального права.

Данная позиция Российской Федерации нашла отражение в ее официальных документах. Так, в российской Военной доктрине дана классификация конфликтов, которые подразделяются по масштабам - на локальные, региональные и крупномасштабные, а также по характеру - на международные и немеждународные (внутренние).

Российская дипломатия при ведении многосторонних переговоров, связанных с поиском путей разрешения грузино-абхазских, грузино-южноосетинских и армяно-азербайджанских противоречий, отделяет международные конфликты от внутренних, особенно если это касается сохранения целостности государств, так как иная позиция ведет к анархии в системе международных отношений, взрыву сепаратизма и неуправляемым процессам в мире.

Вместе с тем во внутреннем конфликте присутствует международный аспект, который заключается в факте взаимодействия внутреннего и международного права. В Конституции Российской Федерации 1993 г. (ст. 150) подчеркивается приоритет международного права в случае коллизии, его столкновения с внутренним правом.

Общепринятые принципы и нормы международного права и международные договоры России в соответствии с п. 4 ст. 15 Конституции РФ «являются частью ее правовой системы». Если международным договором установлены иные правила, чем предусмотренные внутренним законом, «то применяются правила международного договора».

Приоритет международного договора, в том числе многостороннего в рамках ОБСЕ, СНГ, налагает на Россию определенные обязательства, в том числе в ходе разрешения «локальных» внутренних конфликтов, например в Чечне, что имеет место на практике.

Помимо военно-политических и террористических угроз, предметом российской озабоченности является тот факт, что в кавказском регионе до сих пор не разрешены территориальные противоречия, имеющиеся между Россией и Грузией из-за нерешенности грузино-южноосетинского и грузино-абхазского конфликтов, а также между Россией и Азербайджаном из-за тлеющего лезгинского вопроса.

На наш взгляд, кампания по форсированному принятию российского гражданства населением Абхазии и Южной Осетии является ошибочным шагом, так как может подтолкнуть грузинское военно-политическое руководство с подсказки западных покровителей одномоментно депортировать российских граждан со спорных территорий. Тем самым Грузия, воспользовавшись нормами международного права, сможет восстановить контроль над мятежными республиками, а Россия - возможно, получит очередную проблему на Кавказе, связанную с большим потоком беженцев и необходимостью защиты прав российских граждан, проживающих на территории зарубежного суверенного государства.

Серьезную озабоченность вызывает сложное положение русских национальных меньшинств в Закавказье ввиду роста антироссийских настроений, нерешенности экстерриториальных конфликтов, транспортной блокады, экономического и энергетического кризиса. По неофициальным сведениям, из Закавказья и Центральной Азии в Россию выехало около 70% русских.

Внешнеполитические аспекты определяют внутренние угрозы национальной безопасности России на Кавказе. Так, рост процессов стихийной миграции из Закавказья в Россию негативно влияет на состояние российской экономики, социальные отношения, повышает уровень криминогенной обстановки, способствует образованию преступных организаций, построенных на этнической основе.

Следует отметить, что в Кавказском регионе, как и на пространстве Евразии, будет продолжаться регионализация, это подтверждается наличием общего поля деятельности геополитических и региональных закономерностей. Картина изменений геополитического поля станет усложняться за счет многовариантной интерференции процессов разных уровней и взаимодействия многих разных регионов и квазирегионов. Динамика реформ и политических событий в России является резонатором геополитической перестройки всей Северной Евразии (от Югославии до Китая) и общемировых процессов.

С начала XXI столетия в основу внешней политики России положены национальные интересы и традиционные (общечеловеческие) ценности, а новая внешнеполитическая доктрина государства отныне вполне вписывается в господствующие в современных международных отношениях императивы, формирующие мировое сообщество.

Подобные приоритеты в настоящее время заложены в национальные внешнеполитические концепции Грузии, Азербайджана и Армении. В этом смысле все игроки в кавказском регионе научились говорить на одном языке.

По отношению к Южному Кавказу региональная стратегия и политика Российской Федерации в сфере обеспечения национальной безопасности должна выстраиваться с учетом изложенных реалий, быть легитимной, вызывать доверие и уверенность у российского народа в их осуществлении, а также доверие и понимание у партнеров и союзников, у мировой общественности. В основу региональной деятельности России должны быть положены концепция, политика и стратегия национальной безопасности, взаимосвязанные между собой и работающие на национальные цели.

Как известно, термин «стратегия» применялся вначале только по отношению к военной деятельности, ее высшей области. Ныне понятие «стратегия» используется весьма широко. Можно согласиться с трактовкой элементов стратегической деятельности, которую предлагает И. С. Даниленко.

Во-первых, это целеполагание конечных и промежуточных результатов долгосрочной и сложной деятельности. Во-вторых, это значительная по объему расчетно-прогностическая работа. В-третьих, это наличие изобретательной и мобилизационной деятельности в интересах достижения обоснованных целей. Таким образом, о стратегии в конкретной области человеческой деятельности правомерно говорить тогда, когда имеются долгосрочное целеполагание, расчетное прогнозирование и активное проявление организующей воли.

На современном этапе развития страны приоритетными стратегическими национальными интересами России являются сохранение территориальной целостности, суверенитета и независимости государства, укрепление его позиций на мировой арене, обеспечение политической стабильности, гражданского мира и согласия в обществе, устойчивое инновационное развитие экономики, обеспечение достойного уровня и образа жизни каждого российского гражданина.

Внешняя политика Российской Федерации определяется ее собственными национальными интересами и ценностями. В то же время Россия, осознавая свои национальные интересы, сочетает их с интересами других стран и народов в целях сохранения мира на Земле. При балансировании во внешней политике между новыми и старыми друзьями следует четко осознавать, что Россия и Запад останутся историческими антагонистами. Не врагами, а антагонистами, так как это два принципиально разных цивилизационных мира.

С нашей точки зрения, национальные интересы должны определять задачи российской системы национальной безопасности по их реализации и защите. Являясь одним из ведущих мировых и региональных государств, Россия, защищая свои национальные интересы, должна ставить перед собой следующие задачи глобального и регионального характера:

- обеспечение суверенитета и территориальной целостности России;

- стремление к взаимной и сбалансированной минимизации ядерных сил во всех ядерных государствах;

- ликвидация в перспективе всех существующих ныне видов оружия массового поражения и исключение появления новых его видов;

- предотвращение, локализация и прекращение войн и вооруженных конфликтов, угроз международному миру и безопасности;

- недопущение очередных витков военно-технологической гонки и эффективный контроль, за нераспространением военных технологий;

- поддержание оборонного потенциала на уровне, достаточном для отражения агрессии;

- борьба с международным терроризмом, незаконным оборотом наркотиков и другими видами международной преступности;

- защита окружающей среды, предотвращение экологических природных и техногенных катастроф;

- защита национальной минерально-сырьевой базы и другие.

У России имеются также конкретные национальные интересы и соответственно задачи по их продвижению и защите в конкретных странах Европейского, Ближневосточного, Средне-восточного, Центрально-азиатского, Азиатско-Тихоокеанского и Кавказского регионов, которые сводятся к обеспечению стабильного и безопасного геополитического окружения, а также к налаживанию и укреплению с соседними государствами взаимовыгодного экономического, научно-технического и культурного сотрудничества .

На субрегиональном уровне современные геополитические задачи России могут быть сформулированы следующим образом: восстановление добрососедских и взаимовыгодных связей с государствами-участниками Содружества Независимых Государств (СНГ); завершение процесса межгосударственного разграничения; содействие обеспечению политической стабильности и социально-экономического благополучия сопредельных государств; обеспечение безопасности внешних границ России и государств-участников СНГ; обеспечение прав и интересов коренных народов России, проживающих в бывших республиках СССР.

Национальным интересам России отвечает стабильное внешнее окружение для развития регионального сотрудничества, налаживания разносторонних связей с новыми независимыми государствами. Поэтому приоритетное место в системе национальных интересов России на Кавказе занимают ее отношения с Грузией, Арменией и Азербайджаном.

Данные отношения охватывают весь комплекс взаимосвязанных и жизненно важных направлений внешнеполитической деятельности. На первом месте стоят вопросы развития экономического сотрудничества, восстановления с учетом требований рыночной экономики общего хозяйственного пространства и общехозяйственных связей, ранее сложившихся между бывшими союзными республиками СССР.

Национальные интересы России и закавказских государств, предусматривают согласование темпов и масштабов экономических реформ, сближение пограничных и таможенных административных правил, установление прозрачных границ, конвертируемость национальных валют, свободный въезд и выезд граждан из страны.

В политической, правовой, военной, информационной сферах российские интересы неотделимы от всесторонней поддержки проведения в закавказских государствах последовательного курса на демократические преобразования, учитывающего национальные особенности их государственного и общественного строя; создания единого социального и правового поля; согласования оборонной политики и развития сотрудничества национальных армий; формирования взаимовыгодных информационных, культурных и гуманитарных связей, а также других направлений совместной с Россией деятельности.

Таким образом, как крупнейшая мировая держава Россия имеет свои национальные интересы на глобальном, региональном и субрегиональном уровнях. При этом Российская Федерация исходит не только из своих собственных интересов, но стремится сочетать и увязывать их с интересами других стран и народов. Как евроазиатское государство, Россия - это не только Запад, но и Восток, не только Европа, но и Азия, не только христианский, но и мусульманский мир.

На рубеже столетий Россия сделала свой выбор не в пользу Запада против Востока, Европы против Азии, христианского мира против мусульманского, а в пользу демократических ценностей и международного права.

Россия выступает за безусловный приоритет ООН по укреплению безопасности во всех регионах мира, подчиненность этим решениям действий всех государств и союзов, в том числе США и НАТО. Россия не поддерживает военно-силовые методы продвижения американских национальных интересов на геополитическом пространстве Евразии.

Тактический акцент на европейский и американский вектор в контексте борьбы с международным терроризмом и наркотрафиком вовсе не означает, что Россия менее заинтересована в азиатском. Оба направления- евроатлантическое и азиатское - имеют самостоятельную ценность с точки зрения национальных интересов России.

Как и любая крупная держава, Россия не может существовать изолированно, без стратегических партнеров и союзников. В этом отношении ей пока не удалось организовать дееспособный альянс государств на южно-кавказском направлении.

Налицо необходимость оформления блоковой конфигурации в прикаспийской зоне мировой политики, где идет процесс выявления союзников и противников возможно грядущей конфронтации. Можно предположить, что в её рамках Россия, Армения, Иран и, возможно, Туркменистан будут противостоять Турции, Азербайджану, Грузии, опирающимся на поддержку США.

Немаловажными представляются и такие факторы как карабахская проблема, этнические и религиозные противоречия между Азербайджаном и Арменией, Азербайджаном и Ираном, Арменией и Турцией, грузино-абхазское и грузино-южноосетинское противостояние, подпитывающие конфликтогенный потенциал южно-кавказского субрегиона.

В Закавказье сосредоточены стратегические жизненно важные интересы России, которые можно рассматривать как геополитические, экономические и военные.

«Геополитическая реальность в Закавказье, - отмечал Аркадий Вольский, - в сущности, осталась той же что и в XIX веке. Мы не можем, даже если бы захотели, уйти сейчас с Кавказа, и призывать нас к этому наивно». Нельзя допустить вакуума безопасности на Южном Кавказе, чтобы другие иностранные державы не заполнили его в ущерб интересам России. Безопасность, как внешняя (Закавказье), так и внутренняя (Северный Кавказ), должны являться стратегическим приоритетным интересом России на Кавказе.

Для сохранения своего традиционного присутствия и влияния в Закавказье, а также территориальной целостности самой России, главным направлением российской геополитики на Кавказе является противодействие попыткам США и Турции способствовать консолидации стран Закавказья и Центральной Азии вокруг новых коммуникационных артерий ориентированных на Запад, противопоставление западной геополитической оси северной: Россия - Армения - Туркмения - Иран. В противном случае потери России на Кавказе будут велики, поскольку данный регион из зоны традиционных российских интересов превратится в объект широкой иностранной, в том числе пантюркистской, геополитической экспансии.

Каспийские нефтяные и газовые проекты, северный (российский) маршрут прокладки трубопроводов до мировых рынков, который проходит по территории Северного Кавказа (Баку - Грозный - Новороссийск), а также позиция США, Англии, Турции и Израиля по данному вопросу, поддерживающих южный (турецкий) маршрут транспортировки каспийской нефти и газа (Баку - Тбилиси - Джейхан), актуализируют геополитическую и геоэкономическую роль южно-кавказского субрегиона, как для России, так и для ряда западных и ближневосточных стран.

С позиций «евразийства», которое в современных условиях является синонимом «российской геополитики», предполагающей академический и научно-практический характер политических исследований, геополитическая модель Кавказа выглядит следующим образом.

Кавказ - это единая геополитическая система, расположенная в «береговой зоне» (rimland), состоящая из сложной комбинации народов, религий и культур.

Практически нигде на Кавказе административные границы не совпадают с зонами проживания этносов, гомогенными конфессиональными и культурными сообществами. Их разнообразие делает Кавказ уязвимым с точки зрения безопасности существующих здесь государственных образований.

Внешние силы при определенных условиях способны сравнительно легко дестабилизировать ситуацию на Кавказе, из чего проистекает фундаментальный вызов российской государственности. Именно поэтому в трудах американских стратегов и геополитиков Северный Кавказ однозначно рассматривается как та зона, с которой вероятнее всего начнется распад России.

Ситуация осложняется тем, что кроме России и США, непосредственными игроками кавказской геополитики также являются Турция, Иран, южно-кавказские государственные образования (Грузия, Азербайджан, Армения, а также непризнанные республики Абхазия, Нагорный Карабах, Южная Осетия), Исламский мир и Евросоюз. Каждая из этих сил преследует свои интересы.

Кавказские стратегические интересы России преследуют цель укрепить единство «Большого Кавказа», снять напряжение, сохранить территориальную целостность, усилить свое влияние на Закавказье.

США при поддержке НАТО, напротив, стремятся вытеснить Россию из Южного Кавказа, расшатать ситуацию на Северном Кавказе, поддерживая для этого этнические и религиозные движения антироссийского толка. В некоторых случаях в этой «Большой игре» используются террористические методы, направляется внимание экстремистов и радикальных элементов на те или иные наиболее уязвимые объекты.

Турция укрепляет в регионе свое влияние, зачастую в ущерб России и Армении, активно работая с тюркскими народами (азербайджанцами, ногайцами, карачаевцами, балкарцами и т.д.), а также другими кавказскими этносами, большие диаспоры которых проживают на ее территории. При этом позиция Турции во многом определяется из Вашингтона.

Иран развивает отношения с Россией, проявляет озабоченность проблемой Южного Азербайджана, активно поддерживает Армению и Нагорный Карабах, не признает за счет специфики шиизма фундаменталистский ислам (ваххабизм), основанный на радикальном суннизме.

Грузия, особенно при Саакашвили, следует в русле вашингтонской политики, идет на обострение с Россией, выдвигает ультранационалистический проект по этническим чисткам в Абхазии, Южной Осетии и, возможно, в Ахалкалаки (область, населенная армянами), являясь, таким образом, наиболее антироссийской страной региона.

Азербайджан балансирует между Вашингтоном и Москвой, проявляя особую близость к Турции и натянутые отношения с Ираном по проблеме Южного Азербайджана. Предъявляет территориальные претензии к Армении по Нагорному Карабаху и Лачинскому коридору.

Армения, ориентированная на Россию, развивает сотрудничество с Ираном. Она выступает в качестве третьей стороны в переговорах с Азербайджаном по Нагорному Карабаху. Ереван вынужден поддерживать партнерские отношения с Грузией. При определенных трениях в связи с угрозой армянского сепаратистского движения в Ахалкалаки, Армении неизбежно будет перекрыт жизненно важный транспортный коридор с Россией. Армянское государство предъявляет требования к Турции о признании геноцида армянского народа в 1915 году, не препятствуя при этом развитию двустороннего торгово-экономического сотрудничества.

Особой кавказской проблемой является нетерпимое отношение России к мусульманскому максимализму и радикализму, в последние годы начинающих рассматривать российскую территорию как реальный плацдарм по распространению своей деятельности. Немаловажную роль в этом играет политика «двойных стандартов» Запада, и в первую очередь США. Как верно подмечено отечественным экспертом в области геополитики И.П. Добаевым: «Сегодня налицо явное стремление определенных кругов США и их партнеров по НАТО переориентировать экспансию исламского экстремизма на поликонфессиональную Россию с таким расчетом, чтобы она же и оказалась на переднем крае противостояния христианской и мусульманской цивилизации. С этой целью предпринимаются попытки навязать нашей стране роль своеобразного громоотвода от так называемой «исламской угрозы», втянуть ее в военно-политическую конфронтацию с мусульманскими государствами, с различными исламскими течениями».

Исламский мир, в первую очередь в лице Саудовской Аравии, в 1990-х годах активно поддерживал сепаратистов, содействовал распространению радикальных ваххабитских структур на Северном Кавказе и в Закавказье. В последние годы начал новое сближение с Россией по прагматическим соображениям в противовес гегемонии США, значительно снизил объем финансовой и иной ресурсной поддержки северокавказских исламистов. Стратегически и экономически он не заинтересован в реализации западных программ транспортировки каспийской нефти в обход территории России.

Евросоюз пытается играть на Кавказе роль «третьей силы» между Москвой и Вашингтоном. Оказывает серьезное влияние на Турцию в связи с ее желанием стать членом ЕС. Поддерживает идеи развития регионального многостороннего экономического сотрудничества.

НАТО выступает в Закавказье в роли структуры, символизирующей политическое единство и военную мощь евроатлантического сообщества.

Потенциально существующие на Кавказе конфликтные зоны и линии разломов активируются не сами по себе, а в ходе продуманных и просчитанных геополитических операций главного и активного участника всей кавказской «Большой игры» - США.

Реагируя только на следствия этой глобальной стратегии, Россия будет вынуждена отступать и постепенно сдавать позиции. Единственный способ выиграть - занять активную позицию в «Большой игре», осознав предварительно ее условия, ее содержание, систему взаимосвязей и соответствий, которые хорошо известны стратегическому противнику.

Таким образом, для эффективного противодействия деструктивным геополитическим тенденциям на Кавказе и отстаивания национальных интересов Российской Федерации в регионе необходимо, в первую очередь, противодействовать главному игроку «Большой игры» в лице Вашингтона, предусматривать его очередные ходы, разработать и осуществлять систему превентивных мер по недопущению и профилактике межэтнических и межконфессиональных конфликтов.

В этой связи, для России евразийство предлагает новую стратегию в международной политике. В качестве Евразийской Державы Россия может выступить в роли геополитической наследницы СССР не только в историческом, но и в футурологическом смысле. Евразийство может придать современной России универсальное измерение.

Выступая не просто как региональная держава, но как полюс самостоятельной самобытной евразийской цивилизации, как ядро многополярного мира, Россия с помощью евразийства может уже сегодня не только воссоздать в общих чертах советское наследие, но и предложить оригинальный сценарий развития международной ситуации Евросоюзу и Азиатско-Тихоокеанскому региону.

Россия с помощью евразийства может снова выступить на международной арене как планетарная сила, со своей идеологией, со своими интересами, со своими целями и задачами.

В евразийство, в соучастие в евразийском проекте Россия может вовлечь большое количество политических, экономических и культурных сил во всем мире - на Востоке и на Западе. России необходимо учитывать, что объем потенциально евразийски ориентированного населения в странах СНГ существенно превышает процент тех, кто ориентирован промосковски.

Для защиты российских национальных интересов и сохранения потенциала обеспечения региональной безопасности, который содержится в современной крайне неустойчивой и противоречивой геополитической ситуации в Черноморско-Каспийском регионе, реализация возможных негативных или позитивных сценариев развития событий определяется сложным взаимодействием различных факторов, среди которых субъективный - способность реалистично воспринимать происходящие изменения, предвидеть долговременные последствия своей текущей политики и умение эффективно распоряжаться ресурсами - играет ведущую роль.

С учетом перспектив строительства нефте- и газопроводов на Восток и в сторону Персидского залива, для защиты внешнеэкономических интересов стратегически крайне важно укрепить российское военное присутствие в Черном и Каспийском море, на Южном Кавказе и в Центральной Азии в степени, адекватной реальным и прогнозируемым угрозам.

В этой связи серьезную озабоченность Москвы вызывают политические шаги Грузии и отчасти Азербайджана, направленные на вывод российских военных баз и одновременное расширение сотрудничества с Северо-Атлантическим альянсом, с перспективой размещения на их территории натовских военных контингентов.

Негативные результаты возможного военного присутствия НАТО в регионе могут вызвать непредсказуемые последствия. Как подчеркивает американский эксперт М. Леливельд, присутствие в какой бы то ни было форме вооруженных контингентов и военных баз западных стран на Кавказе может подтолкнуть Россию к отказу от сотрудничества и новому витку напряженности в ее отношениях с Западом.

Кроме того, подобное развитие событий может заставить Россию рассматривать территорию закавказских государств в качестве вероятного театра военных действий со всеми вытекающими из этого политическими, экономическими, военными и другими последствиями для самих бывших союзных республик.

Некоторые иностранные политологи полагают, что решения, направленные на укрепление и развитие взаимовыгодных экономических связей между государствами-членами Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС), выход Узбекистана из ГУУАМ и его требование в течение полугодия вывести американский воинский контингент с территории республики, фактический отказ Казахстана от «проводки» своей нефти по нефтепроводу Баку-Тбилиси-Эрзурум-Джейхан (БТЭД), диверсификация казахстанских маршрутов в Китай и Россию, подтверждение Туркменией своего отказа от размещения натовских «антитеррористических баз» на своей территории и от включения туркменской нефти в трубопровод БТЭД, совместные российско-китайские военные учения в акватории Тихого океана - все это череда согласованных между собой шагов, которые являются, по сути, ответом весьма влиятельных и экономически мощных государств Евразии на политику провоцирования «цветных революций» и усиления военного присутствия США, Великобритании и Турции в Грузии, Азербайджане и Центральной Азии.

Наряду с этим в современных условиях важное геополитическое значение приобретает ассоциированное членство в ШОС Ирана, Индии, Пакистана и Монголии. Ассоциация Ирана с ШОС означает неприятие Россией, Китаем и государствами Средней Азии распространения на данную страну американской политики «нового неоглобализма». Одновременное вступление в ассоциированные члены ШОС Индии и Пакистана свидетельствует о том, что Дели и Исламабад оценивают внешние угрозы своей безопасности намного выше и важнее, чем взаимные противоречия по приграничной территории Джамму-Кашмир.

Таким образом, в качестве противовеса американской концепции «оси зла», подразумевающей агрессивные намерения евроатлантического сообщества в отношении Ирака, Ирана и КНДР, Россия должна последовательно реализовывать свой геополитический проект о создании «дуги стабильности», которая должна протянуться от Атлантического до Тихого океана, опоясывая российскую территорию с юга. Географически «дуга» включает европейские страны НАТО, Кавказ, Центральную Азию и Китай.

Данная концепция позволяет направить усилия всех заинтересованных игроков евразийского пространства в конструктивное русло. В стратегическом смысле обеспечение глобальной, региональной, субрегиональной и национальной безопасности может быть только системным и обще-континентальным - евразийским. По замыслу Москвы «дуга стабильности» должны быть образована из авторитетных региональных организаций коллективной безопасности.

Исходя из реалий, западный фланг может быть прикрыт НАТО во главе с США, при участии военных структур Евросоюза. На Востоке за безопасность «дуги» может отвечать ШОС в составе Китая, Казахстана, Киргизии, России, Узбекистана и Таджикистана, где локально доминирует Китай. В центральной или срединной части «дуги» основным претендентом на роль гаранта безопасности является Организация договора коллективной безопасности (ОДКБ) во главе с Россией (в организацию входят Армения, Белоруссия. Казахстан, Таджикистан, Киргизия и Россия).

На наш взгляд, подобная конфигурация системы региональной безопасности не даст возникнуть новому витку противостояния между Западом и Востоком, будет способствовать установлению баланса сил и стабильности в Евразии. Активное привлечение Китая в качестве регионального игрока в составе коллективной системы евразийской безопасности позволит далеко отодвинуть намерения расширения НАТО на Восток и сделает бессмысленными агрессивные устремления США в отношении Ирана.

Вполне вероятно, что в результате ряда перспективных шагов внешнеэкономической политики России, направленных на расширение индивидуальных партнерских связей с Турцией (проект «Голубой поток»), Ираном (строительство АЭС в Бушере), Азербайджаном (совместная разработка Каспийского шельфа), Грузией (проекты в области энергетики и транспорта), Арменией (энергетика и военное строительство), а также скорого вступления Москвы в ВТО, на Южном Кавказе может возникнуть мощный полюс российского притяжения, создающий дополнительные стимулы многостороннего сотрудничества.

В новом качестве могут предстать перспективы развития взаимовыгодных отношений России с НАТО, в том числе в области обеспечения международной безопасности и стабильности при активном российском участии в программах коллективной европейской безопасности. В этом случае не исключается индивидуальное партнерство России с Германией, Францией, Турцией, ЕС а не только со структурами Альянса в целом.

Однако, как бы ни развивались события на Южном Кавказе, необходимо особо отметить, что с точки зрения геополитики основным направлением внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности России в современных условиях остается дальнейшее расширение союзнических отношений со странами СНГ.

 

Автор: Кателевский А.И.