Изучение мыслительных и творческих способностей в зарубежной психологии

Анализ отечественных и зарубежных исследований в психолого-педагогической литературе показывает, что изучение способностей к различным видам деятельности возникло на этапе зарождения основных отраслей современной фундаментальной психологии в конце XIX в. В частности, в экспериментальной психологии познавательных процессов это работы Г.Фехнера, Г.Гельмгольца, И.Мюллера; в дифференциальной психологии - работы Д.Кеттела, Ф.Гальтона.

На этапе накопления экспериментальных методик исследования способностей приоритетное место занимали исследования сенсомоторных показателей, таких, как время реакции (В. Бунд, Г. Гельмгольц, Ф. Гальтон), антиципация (Д. Кеттел, М. Вертгеймер). Так, М. Вертгеймер, проводя исследования времени реакции, экспериментально искал ответ на вопрос о том, как строится образ восприятия видимых движений и открыл явление, названное им - феноменом. Этим термином он назвал обнаруженные им в составе сознания целостные образы, неразложимые на сенсорные первоэлементы (гештальты). Впоследствии в исследованиях время реакции было соотнесено с явлением антиципации, понимаемой как «способность человека предугадывать события через механизмы опережающего отражения» (В.П. Озеров, 1999).

Многочисленные современные исследования в области способностей указывают на существующие корреляции психомоторных показателей и способностей к творческой деятельности. Однако подобная зависимость отмечалась и в исследованиях Ф. Гальтона (Galton, 1883) - основоположника эмпирического подхода к решению проблемы способностей, предложившего основные методы и методики исследования. Так, он полагал, что тесты сенсомоторного различения могут служить для измерения интеллекта человека, и, таким образом, приблизился к представлению о когнитивной сложности интеллекта: чем лучше органы чувств реагируют на внешние раздражители, тем обширнее поле, на котором действует интеллект.

Вообще зарубежными и отечественными психологами неоднократно поднимался вопрос о связи двигательной системы с решением когнитивных и интеллектуальных задач. Почти одновременно с работами по измерению времени реакции, для анализа которой применялся уже хорошо отработанный математический аппарат, решались психологические задачи, не имевшие к тому времени строгого математического оформления и потому базирующиеся на общих гипотезах. Так, Е. Крендел и Д. Мак-Рур, разложив двигательный акт на ряд операций с четко определенными параметрами, показали возможность вычисления передаточных функций человека при различных условиях слежения, то есть при изучении его поведения. Для исследования применялся набор стандартных сигналов - синусоидных колебаний и коротких импульсов, а само экспериментальное исследование проводилось с помощью тахистоскопа, с помощью которого осуществлялась предъявление изображений и фиксация реакций. Ранее тахистоскоп использовался в основном для исследования зрительного восприятия, теперь же этот метод позволил применить его в исследованиях кратковременной памяти, внимания, мышления. В результате были разработаны экспериментальные методы исследования микроструктуры и микродинамики психических процессов, что явилось важным достижением в науке и легло в основу выделения новой научной области - когнитивной психологии.

Было выявлено, что когнитивные процессы осуществляются путем преобразований, подобно тому, как это происходит в технике, то есть отдельные блоки системы «общаются» между собой на одном языке - языке электрических сигналов.

Необходимо отметить, что проблемы творческого, продуктивного мышления и, соответственно, решения мыслительных задач постоянно затрагивались в ходе развития общей теории мышления. Так, развитие представлений о структуре творческого мыслительного акта тесно связано с тезисом о подсознательном механизме творческого процесса, на определенном этапе главенствующего в психологии.

Одним из этапов творческого мыслительного акта авторами выделялся процесс внезапного и спонтанного перехода в структуру сознания решения проблемы, названного инсайтом. Термин был введен в гештальтпсихологии В. Келером. Однако еще на заре формирования психологии в специальной научной области знаний бытовало представление о тесной связи экспрессивных реакций и мышления. Ярким подтверждением тому является высказывание Декарта, который писал, что мышление начинается с аффекта.

Одно из наиболее ранних представлений о природе творческого возникло в идеалистической теории познания в психологии, которая еще со времен Платона признавала существование врожденных идей. Это направление связано с понятием интуиции и получило название интуитивизм. Интуиция рассматривалась как внезапное осенение, как мистическая творческая активность, обеспечивающая непосредственное достижение истины. В творческом акте отрицалась всякая роль труда и вообще какой-либо деятельности, в том числе и мышления. Открытие нового, согласно представлениям интуитивизма, наступает само по себе, автохтонно. Считая единственным способом познания психических событий метод интроспекции, интуитивисты пришли к выводу, что как природа творческого акта, так и механизмы этого явления недоступны познанию, т.к. любая попытка уловить путем интроспекции причины творческого акта неизменно прекращала само творчество.

С этим направлением тесно связана теория, объясняющая механизм решения творческих задач работой бессознательной сферы человека, так называемая теория бессознательной работы. Согласно этой теории, развитие событий в сфере сознания находится в прямой зависимости от хода событий в бессознательной сфере, причем именно последней принадлежит решающая роль. В бессознательной сфере происходит не только хранение впечатлений, но и их классификация, переработка, в результате которой в сферу сознания совершенно неожиданно попадают идеи решения проблемы, являющиеся плодом бессознательной работы мысли. Пришедшая из бессознательной сферы в сознание идея подвергается здесь проверке, после чего открытие будет признано завершенным, но то, что в этом открытии является новым, возникло в бессознательной сфере и в сознание проникло внезапно. В пользу этой теории говорит тот факт, что область бессознательных психических актов несравненно шире области актов сознательных, т.к. ни один психический акт не забывается, но многие из них переносятся в бессознательную сферу и становятся доступными сознанию лишь в исключительных случаях.

Немалая роль в утверждении теории бессознательной работы принадлежит Гельмгольцу (1890), Пуанкаре (1909), неизменно цитируемым психологами, затрагивающими данную проблему. Необходимо подчеркнуть, что психология является по преимуществу экспериментальной наукой: большинство теорий и моделей основано на фактах, полученных в лабораторных условиях. Однако далеко не все факты в настоящий момент можно свести к экспериментальному моделированию. В большей степени это относится к аспектам творчества, на проявление которого в реальных условиях порой влияет весь контекст жизни человека. Поэтому для психологии большой интерес представляют свидетельства талантливых людей о процессах их творчества. Так, соображения Гельмгольца, Пуанкаре по вопросам творчества подкреплялись неоспоримыми успехами первого в области физики, а второго в области математики. Их самоотчеты, построенные на основе специального наблюдения за протеканием процесса собственного творчества, вызывают доверие своей согласованностью, подчеркивают значительную роль бессознательного.

Сторонники данной теории связывали бессознательную работу с интуитивизмом. Интуиция здесь понималась как особая активность бессознательной сферы.

Выводы теории бессознательной работы позволили выделить этапы творческого процесса и составить классификацию основных стадий индивидуального творческого мышления. Г.Уоллес (Wallas G., 1926) разграничил творческий процесс на четыре «стадии творческого мышления»: подготовка, инкубация (созревание), вдохновение (или инсайт, озарение) и проверка истинности найденного решения. Он полагал, что «...в повседневном потоке мышления эти четыре стадии мышления постоянно перекрывают друг друга, когда мы исследуем различные проблемы... Даже в исследовании одной и той же проблемы мозг может бессознательно вынашивать какой-либо один ее аспект, будучи в то же время сознательно поглощенным подготовкой или проверкой другого аспекта этой же проблемы...».

Применив биографический метод, исследовав работы ученых и изобретателей прошлого, он установил типичную последовательность стадий, которую проходит процесс научного открытия.

На первом этапе ученый предпринимает длительные и упорные попытки найти решение проблемы, зачастую безуспешно. Затем следует пауза, период отдыха, после которого совершенно неожиданно может быть найдено нужное решение. Таким образом, для того, чтобы идея появилась, необходим определенный период «инкубации», когда человек ничего не предпринимает сознательно, но, тем не менее, помимо его сознания происходит работа, проявляющаяся затем в «озарении». Далее, на последнем этапе, ученый разрабатывает идею и находит решение проблемы.

Таким образом, мыслительный процесс рассматривали с позиций взаимодействия сознания и подсознания. При этом на разных этапах решения проблемы ведущая роль от одной структуры переходит к другой. Если на стадии постановки задачи и анализа сознание играет решающую роль, то на стадии «инкубации идеи» и порождения гипотез решающую роль играет активность бессознательного. В момент «инсайта» (неожиданного открытия, озарения) идея прорывается в сознание, благодаря «короткому замыканию» по принципу ключ - замок, что сопровождается яркими эмоциональными переживаниями. На стадии же отбора и проверки гипотез, а также оценки решения вновь доминирует сознание.

Таким образом, уже к началу XX в. предпринимались первые попытки исследования процесса оперативного решения мыслительных задач, инсайта, причем последний рассматривался как составная часть творческого процесса.

Со временем в теориях бессознательной работы расширилось понимание процессов творчества. Первые представления были крайне поверхностны. Так, направление интуитивизма игнорировало очевидные факты, говорящие о том, что неожиданный творческий успех наступает как результат длительного и упорного труда. Позднее в теориях бессознательной работы возникли попытки связать внезапность кульминационного момента творчества с напряженной предшествующей работой.

Одна из разновидностей теории бессознательной работы делала попытку объяснить способность перевода бессознательно достигнутого результата в сферу сознания. При этом сущность творческого процесса искали в особенностях организации познавательных процессов - внимания, восприятия, воображения.

Позднее, под влиянием наблюдений за протеканием творческого процесса, теория бессознательной работы неоднократно подвергалась сомнениям. В частности, высказывалась мысль о том, что в решающий момент изобретения, открытия им захвачено все внимание, и исследователь просто не может заниматься самонаблюдением. Таким образом, интенсивно протекающий сознательный процесс мышления не схватывается путем самонаблюдения потому, что внимание в этот момент сконцентрировано на самом предмете мысли, в результате в последующем отчете о ходе открытия, изобретения и возникают «пустые места». Эти «белые пятна» и подготовили почву для формирования теорий бессознательной работы.

Поиски ответа на вопрос о природе творческого мышления привели к попыткам взглянуть на проблему с других позиций. Так, в начале XX века в Европе все большую популярность приобретает ассоцианизм. Представители английского ассоцианизма развивали своеобразную психологию способностей, не подкрепленную, однако, соответствующими математическими методами психологической диагностики. Ассоцианисты (Г. Спенсер, А. Бэн и др.) рассматривали творческое мышление с позиции опыта как источника познания. Творческое мышление понималось ими как «способность духа путем ассоциаций образовывать вытекающие из опыта новые оригинальные сочетания» (Ben А., 1855). А. Бэну принадлежат попытки выделить характерную деятельность, посредством которой обеспечивается образование оригинального сочетания - творческой, или конструктивной ассоциации. Он писал о том, что для решения задачи необходимо произвести ряд попыток, проб, сопровождающихся зачастую неудачами. Именно сознание неудачи путем подключения отдельных волевых импульсов будет побуждать производить попытки до тех пор, пока одна из них не увенчается успехом. Момент удачи же сопровождается некоторым чувством гордости, что благоприятствует образованию прочной ассоциации. Однако ассоцианисты неправомерно широко понимали область мышления: согласно ассоциативной психологии, простое восприятие формы предмета есть догадка, умозаключение.

Позднее в бихевиоризме и близко примыкающих к этому направлению исследованиях характеристика деятельности, приводящей к открытию нового как цепи попыток, проб, неудач и, наконец, успеха, стала одной из центральных и оформилась в известную концепцию проб и ошибок (Morgan L., Thorndike Р.). Согласно этой концепции, среди множества разнообразных реакций в ответ на воздействие ситуации решающему проблему случайно удается «нащупать» нужную, которая в повторных случаях аналогичной деятельности закрепляется путем упражнений вплоть до момента безошибочного решения. Новое, образующееся в поведении как неизбежное следствие безошибочного решения проблемы, возникает как бы само собой, а производящий открытие не имеет ни малейшего понятия о том, почему происходит изменение его поведения. Таким образом, весь смысл постепенного образования способности к безошибочному решению проблемы усматривается лишь в установлении правильной последовательности изначально данных успешных реакций и исчезновении безуспешных. Морган, Торндайк и позднее, Уотсон (Watson J., 1914) имели собственные предположения относительно процесса.

Так, проблеме решения задач животными были посвящены работы Э. Торндайка, а в дальнейшем Дж. Уотсон, опираясь на проведенные им исследования, построил известную структуру поведения человека. Согласно данной структуре, на поведение влияют хаотично сформированные навыки, закрепившиеся путем действия различных стимулов окружающей действительности на человека, в результате возникает определенная реакция, а сам алгоритм и есть решение задачи.

Позже обнаружилась ложность в основных теоретических посылках, неблагоприятно сказавшаяся на характеристике изучаемого явления: под давлением теоретических соображений игнорировался несомненно фундаментальный факт неожиданности кульминационного момента творческого акта, то есть собственно то, что и пытались найти изначально. Ошибочностью в теориях мышления бихевиористов было и то, что нередко практиковалось неправомерное отождествление мышления человека с мышлением животных, что не могло не быть принято во внимание в научной психологии мышления. Характерно, однако, что с 80-х гг. XX века многие представители бихевиоризма стремятся раскрыть информационную, содержательную сторону решения мыслительных задач. Было выявлено, что решающая роль в мышлении принадлежит образу ситуации и плану действий (J.Miller, Pribram, Galanter, 1981).

В истории психологии развитие собственно психологии мышления связывают с критикой ассоциативной теории представителями Вюрцбургской школы. Вюрцбургская школа, известная своими экспериментальными исследованиями психологии мышления, в некоторых отношениях была наследницей психологии В. Вундта. Мышление, по мнению представителей этой школы, представляет собой психический процесс, закономерности которого не сводятся ни к законам логики, ни к законам образования ассоциаций. О. Кюльпе (O. Coulpe, 1916), проводя резкую грань между представлениями и мыслями, считал, что последним присущи качественно иные формы. В частности, было подвергнуто сомнению положение, согласно которому мысли и идеи формируются в итоге совпадений отдельных впечатлений. Своеобразие мышления объяснялось тем, что ассоциации отбираются в соответствии с тенденциями, создаваемыми принятой испытуемым задачей, а значит, в несколько раз быстрей и прочней, чем между словами. Мысль была выделена в особый класс, при этом подчеркивались ее особые черты по сравнению с ощущениями, восприятиями и представлениями - в частности, безобразность, то есть в ней не воспроизводятся ни краски, ни формы, ни чувственное удовольствие или неудовольствие.

Однако попытка «усовершенствовать» теорию ассоциативизма принадлежит не только представителям Вюрцбургской школы. Например, Г. Эббингауз (1902) склонен был рассматривать направленное мышление как нечто равнодействующее между скачкой идей и навязчивыми представлениями, отождествляя, таким образом, мыслительный процесс с очагами застойного возбуждения, возникающего в мозге вследствие нарушения его нормальной деятельности.

Глубинная психология, в русле которой была выдвинута идея о независимости психики от сознания и возможности ее исследования на этом уровне, решала проблемы личности. Согласно основным постулатам теории, содержание бессознательного играет решающую роль в выявлении ценности личности. Центральное течение глубинной психологии - психоанализ З. Фрейда, возникший в начале 90-х гг. XIX в. из медицинской практики лечения больных с функциональными нарушениями психики. Постепенно психоанализ превращается в общепсихологическое учение о личности и ее развитии, а впоследствии претерпевает существенные изменения и приобретает философское завершение. Центральным моментом работы Фрейда является построение структуры личности в виде трех инстанций -»Я», «Оно» и «Идеал-Я», или «Сверх-Я». «Оно» - это область бессознательного, играющее значительную роль в структуре личности, т.к. является двигательной силой поведения и мотивационным началом; «Я» - это сознание, поверхностный слой душевного аппарата; «Сверх-Я» направлено против «Оно», выражает систему требований «Я».

Если вспомнить первые понимания происхождения способностей к творческой деятельности, то можно отметить, что на определенном этапе главенствующее место среди них занимала теория бессознательной работы. Однако Фрейд углубил понимание сферы бессознательного и придал ему качественно иное содержание. В частности, он различает две сферы: предсознательное (Vbw) и собственно бессознательное (Ubw). К предсознательному он отнес скрытое, латентное бессознательное, потенциально осознаваемое, которое может проникнуть в сознание. Бессознательное - это вытесненная бессознательная психика, не обладающая способностью проникнуть в сознание, но за нее это может сделать ее «представитель» (в учении о неврозах - симптом). В роли представителей бессознательного он рассматривал факты, не поддающиеся сознательному контролю, не привлекавшие раньше внимания исследователей, такие, как забывчивость, сновидения, описки, ошибочные поступки, юмор и т.п., и пришел к выводу, что они имеют причины и потому должны получить объяснение. Таким образом, Фрейд заключил, что эти факты являются симптоматическими действиями и представляют собой замаскированные мотивы сказать что-то не прямо, а делая намек.

С точки зрения проблемы решения задач и теорий творческих способностей особое значение имеет труд Фрейда «Остроумие и его отношения к бессознательному» (1905). Подчеркнем, что проблема остроумия и его истоки всегда привлекали к себе самое пристальное внимание, именно решение проблем остроумия - одна из стратегий современной психологии творчества. Фрейду удалось доказать прямую связь бессознательных психических процессов и продуктивной, творческой работы остроумия. Он проводит параллель между остроумием и сновидениями, ссылаясь на свои работы в этой области, и называет наиболее существенное качество остроумия, которое оказывается общим для этих двух, казалось бы, разнородных процессов. Таким качеством является краткость особого рода, создающаяся путем сгущения и ведущая к укорочению, созданию заместительного образования такого же характера. То есть в остроумии «прежде всего нас привлекает сгущение словесного выражения» (З. Фрейд, 1905), а в сновидениях это сгущение зрительных образов. Сновидение возникает путем бессознательного превращения латентных мыслей, как и остроумие - путем неожиданного, бессознательного сопоставления отдаленных, внешне ничем не связанных явлений.

В этой связи важно отметить, что проблема остроумия чрезвычайно близка теории интуитивного подхода к решению творческих задач, т.к. для их решения требуются особые способности мышления, или когнитивные стили, присущие творческой личности.

В современных теориях остроумие понимается как свойство психики. Так, Т.В. Иванова делает обширный обзор литературы по данной проблематике, рассматривает вопросы остроумия в его соотношении с креативностью. Главным в ее работе является тезис о том, что остроумие нельзя причислить к какой-либо концепции креативности, но в то же время между ними имеются явно общие черты. В этой связи необходимо упомянуть о понимании концепции творческого мышления. Согласно теории мышления, творческое мышление есть процесс «...построения догадок и формулировки гипотез... оценки и тестирования этих догадок, возможности их пересмотра и проверки и, наконец, обобщения результатов». Такое понимание очень близко к пониманию остроумия. Видный отечественный ученый А.Н. Лук, автор серии работ, посвященных проблеме творческого, высказывал предположение, что остроумие имеет сходство с научным мышлением. Остроумная мысль возникает как неожиданное сопоставление двух или нескольких далеких явлений, объектов или идей. Остроумными могут быть решение трудной проблемы, либо научная гипотеза, техническая идея. Неожиданность же приходящего решения указывает на прямую связь процесса остроумия с процессами интуитивной, творческой деятельности, особенно с учетом того, что решение достигается также при отсутствии целенаправленного контроля сознания. Таким образом, окончание творческого процесса любого рода представляет собой определенный алгоритм, успешное выполнение которого есть нахождение решения мыслительной задачи.

Но наиболее резко всем вышеописанным теориям была противопоставлена концепция понимания, возникшая в недрах гештальтпсихологии.

В гештальтпсихологии в контексте изучения проблемы мышления человека были сделаны первые попытки целенаправленного исследования процесса решения задач. Само слово гештальт можно перевести как «конфигурация», или «организованное целое». Именно этот термин наиболее полно характеризует работу гештальт - психологов, поскольку они изучали все поведение как организованную систему. Воспринимаемые события характеризовались не как ряд отдельных элементов, но как целый образ, в который включены эти события. В гештальтпсихологии впервые был введен термин «инсайт», под которым понимался момент «просветления», догадки в процессе размышления над задачей или рассмотрения ее под разными углами, в результате чего возникал верный взгляд на проблему. Явление инсайта гештальтистами противопоставлялось бихевиористскому «слепому» научению.

Основателем теории мышления считается В. Келер, автор трудов о продуктивном мышлении у высших животных («Исследование интеллекта человекообразных обезьян», 1930). В эксперименте над человекообразными обезьянами он сформировал идею «инсайта в научении» - решение задачи, прежде не решаемой, путем неожиданного осознания нужных взаимосвязей. Он выявил, что понимание проблемы происходит путем привлечения «эффектов структурности». Решение проблемы возникает, когда «поле восприятия как бы расширяется, в нем появляется новая структура, в которой схватываются соотношения между элементами проблемной ситуации, важные для ее разрешения» (Келер В., 1917). Именно «эффекты структурности» являлись критерием наличия интеллектуального поведения. Само решение же возникает неожиданно, внезапно, на основе моментального перестраивания образа исходной ситуации». Происходит образование «хороших гештальтов» (от нем. gestalt - образ, форма - функциональная структура, которая по присущим ей законам упорядочивает многообразие отдельных явлений); в результате возникает невыводимое из прошлого опыта понимание существенных отношений и структуры ситуации в целом, посредством которого достигается осмысленное решение проблемы. Это явление и получило название инсайт (от англ. insight - постижение, усматривание). Термин также был введен Келером (1925).

Работы Келера были продолжены его последователем, М. Вертгеймером. Именно Вертгеймером в работе «Продуктивное мышление» (1945) в наиболее полном и систематическом виде представлена гештальт - психологическая теория мышления. Следует сказать, что Вертгеймер начинал свою психологическую карьеру в Вюрцбургском психологическом институте. В дальнейшем, отказавшись от традиционных методик Вюрцбургской школы, он начал заниматься исследованием проблем практического мышления (о числах и числовых образах) у примитивных народов. Вертгеймер пытался создать строгую научную теорию, тем самым способствуя становлению психологии как экспериментальной научной дисциплины. Вертгеймер осуществил попытку вскрыть закономерности творческого, продуктивного мышления в его отличии от мышления репродуктивного, лишь воспроизводящего готовые операции. В работах, посвященных мышлению, он также доказывал, что «подлинное мышление предполагает инсайт как схватывание целого» (например, принципа решения проблемы). Иными словами, индивид имеет какую-либо цель, но не знает, как эту цель достигнуть, то есть сознательно найти решение проблемы. Мышление вступает в действие тогда, когда нельзя совершить переход от данного состояния к желаемому непосредственно, выполнив действия, целесообразность которых не вызывает сомнений.

Б.М. Теплов, известнейший отечественный психолог, специалист в области психологии способностей, написал большую статью о М. Вертгеймере. Работа М. Вертгеймера была удостоена высоких оценок, свидетельствующих об особом отношении к нему автора: «Умнейший и талантливейший ученый, создавший самую влиятельную - для определенной эпохи - психологическую теорию, придумавший буквально все основные идеи её...» (Теплов Б.М., 1981).

К. Дункер, продолжая исследования мышления в русле гештальтпсихологии, использовал понятие инсайт в качестве характеристики человеческого мышления, при котором решение достигается путем мысленного постижения целого, а не в результате анализа. В работах К. Дункера речь идет о том, каким образом из проблемной ситуации возникает решение. Ему принадлежит новый, активный метод исследования мышления - метод «рассуждения вслух». Наиболее детально он изучал процесс продуктивного мышления в ходе нахождения практического решения проблемы, получившей название «Задача на облучение». В ходе решения участников эксперимента, в роли которых выступили студенты, просили найти прием для уничтожения не оперируемой опухоли желудка такими лучами, которые при достаточной интенсивности разрушат органические ткани, при этом окружающие опухоль здоровые части тела не должны быть разрушены (К. Дункер «Структура и динамика процессов решения задач»). Автор показал, что процесс решения проблемы включает в себя ряд ее последовательных переформулирований, которые совершаются до тех пор, пока не находится формулировка, для которой есть средства разрешения. Таким образом, понимание происходит постепенно и градуированно. Решение же задачи состоит из качественно различных фаз: из фазы нахождения принципа (функциональное решение задачи) и фазы реализации (окончательное решение). «...Задача мышления на этом этапе (на этапе функционального решения задачи) - найти решение практической проблемы, которое удовлетворяло бы два требования: во-первых, воплощение его на практике имело бы своим результатом достижение цели, и, во-вторых, оно должно быть таковым, чтобы, исходя из данной ситуации, его можно было бы осуществить путем соответствующего действия...». Решающие моменты в процессах мышления, «...моменты внезапного понимания, «ага - переживаний», возникновения чего-то нового всегда являются вместе с тем и моментами, когда происходит внезапное переструктурирование мыслимого материала, моментами, когда что-то «переворачивается» - обозначил как нахождение единственно верного решения, как момент озарения, инсайта. Далее Дункер предполагал, что глубочайшие различия между людьми в том, что называют «способностью к мышлению», «умственной одаренностью», имеют свою основу в большей или меньшей легкости таких переструктурирований.

Таким образом, работы в области гештальтпсихологии, не отрицая роли бессознательного в процессе решения мыслительных задач, придали ей качественно иное содержание, выявив экспериментально этапы, которые проходит процесс мышления, совершая внутреннюю переработку ситуации. Деятельность по решению задач гештальтпсихологи изучали с позиций перцептивной организации. Из их работ возникла концепция «функциональной закрепленности», согласно которой объекты склонны восприниматься в зависимости от того, как они обычно используются. Эта концепция оказала существенное влияние на исследования процессов решения мыслительных задач.

Следующий этап в развитии теорий мышления и формировании подходов к решению задач связан с возникновением и широким распространением теорий интеллекта.

Появление в научном обиходе понятия «интеллект» было порождено потребностью исследования умственных способностей человека. Интерес к данной проблеме возник на этапе зарождения психологии как науки и исходит от ее философских корней. Именно философы, по словам Г. Айзенка, «интересовались познавательными силами разума, то есть такими силами, которые имеют отношение к интеллектуальной деятельности, мышлению и восприятию внешнего мира» (Айзенк Г., 1994).

Однозначного термина интеллекта нет, однако, и на сегодняшний день. Так, с точки зрения Л.Д. Столяренко (1999), существует три наиболее часто выделяемых подхода к понятию:

- биологическая трактовка: «способность сознательно приспосабливаться к новой ситуации».

- педагогическая трактовка: «способность к обучению, обучаемость».

- структурный подход, сформулированный А. Бине, согласно которому интеллект - это совокупность тех или иных способностей.

Структурный подход наиболее точно раскрывает особенности творческих и познавательных способностей в их взаимосвязи с процессами решения мыслительных задач, позволяет проследить эволюцию понимания термина «интеллект» в истории развития психологической мысли.

Необходимо отметить, что А. Бине одним из первых стал заниматься проблемой интеллекта (1904). Ему же принадлежит авторство одного из первых тестов интеллекта - шкалы интеллекта для детей, позднее адаптированной Т. Симоном (1911).

Первые шкалы интеллекта были направлены на диагностику уровня умственного развития ребенка, за показатель которого принимались некоторые универсальные характеристики поведения человека, а также знания и умения, позволяющие успешно выполнять познавательные, творческие, сенсомоторные задачи. Впоследствии А. Бине и Т. Симон включили в свою интеллектуальную шкалу более сложные познавательные функции - запоминание, осведомленность, понимание и т.д. В качестве показателя интеллектуального развития авторами использовалось понятие «умственный возраст», под которым понималось соответствие уровня развития ребенка средним показателям детей соответствующей возрастной группы. Интеллектуальные способности, таким образом, являлись совокупностью других способностей, в том числе и творческих.

Работы Бине и Симона послужили возникновению нового, тестологического направления в психологии. Интеллект здесь понимался как достигнутый уровень психического развития, проявляющийся в показателях степени сформированное определенных познавательных функций (как вербальных, так и невербальных), а также степени усвоения определенных знаний и навыков.

Следовательно, предметом тестологического исследования стали уровневые проявления интеллектуальной деятельности, наиболее достоверно соотносимые с академической успеваемостью. Это привело к тому, что большинство тестов интеллекта, разработанных в 20-х гг. XX в., позднее стали называться тестами способностей к учению. Кроме того, традиционные интеллектуальные тесты, по замечанию М.А. Холодной, оказались чрезмерно чувствительными к особенностям социальной компетентности людей. Это спровоцировало многочисленные попытки создать свободные от культурных влияний тесты, в которых за точку отсчета при диагностике уровня развития интеллектуальных способностей принималась успешность выполнения невербальных заданий. Так, Кэттел попытался сконструировать тест, свободный от влияния культуры, на специфическом пространственно-геометрическом материале, то есть на оперировании с картинками, геометрическими фигурами и т.п. («тест интеллекта, свободный от культуры»). Однако выяснилось, что выполнение этих и подобных заданий также зависело от определенного социального опыта человека.

Таким образом, было доказано, что понятие интеллекта как таковое несравнимо шире того, которое рассматривалось в рамках тестологического подхода, и это, в свою очередь, спровоцировало новые многочисленные попытки раскрыть сущность понятия.

В. Штерн рассматривал интеллект как некоторую общую способность приспособления к новым жизненным условиям, а сам приспособительный акт как решение мыслительной задачи, осуществляемое посредством «действия в уме», или во внутреннем плане действий. Итак, автор анализировал интеллект двояко - с точки зрения биологического подхода и как познавательную способность. Кроме него интеллект как адаптивную способность, обеспечивающую приобретение знаний и благодаря этому способствующую успешному решению жизненных задач, рассматривали Ж. Пиаже, Л. Полани и др. Анализ этих работ позволяет подчеркнуть рациональность во взгляде на природу интеллекта как на способность. Так, по мнению В.Н. Дружинина, критерием интеллектуального поведения является открытие возможностей для адаптивных действий индивида в окружающей среде, преобразование среды - есть творческий акт, сопутствующий целесообразной деятельности человека, а результатом этой деятельности является творческий продукт, или «побочный продукт деятельности», если пользоваться определением Я.А. Пономарева.

Вообще с точки зрения на интеллект как на способность в структуре способностей человека существует несколько подходов. Так, широко известны факторные модели интеллекта Ч. Спирмена, Л. Терстоуна, Р. Кеттелла. При построении моделей такого типа обычно выдвигаются некоторые теоретические посылки, которые затем верифицируются в эмпирическом исследовании. Для этого проводится объемное экспериментальное исследование, результаты которого затем интерпретируются. Не являются исключением в этом отношении и факторные модели интеллекта.

Кроме того, в факторных моделях интеллекта можно обнаружить общую закономерность. Так, все факторные модели, по мнению В.Н. Дружинина, «можно условно разбить на четыре основные группы по двум признакам: 1) что является источником модели - умозрение или эмпирические данные; 2) как строится интеллект - от отдельных свойств к целому или от целого к отдельным частям».

На основе факторных теорий интеллекта были построены многочисленные тесты интеллекта. Так, теория Ч. Спирмена, по которой успех выполнения любой интеллектуальной деятельности зависит от некоего общего генерального фактора, была взята за основу при разработке тестов интеллекта Г. Айзенка, тестов Кеттелла и «Прогрессивных матриц» Равена, а теория Л. Терстоуна, согласно которой интеллектуальный акт является результатом взаимодействия множества отдельных факторов, легла в основу тестов структуры способностей, к наиболее распространенным из которых относятся «Батарея тестов общих способностей» (GABT) и «Тест структуры интеллекта» Амтхауэра.

В то же время в западной психологии практически одновременно существовал почти противоположный взгляд на общие способности в структуре интеллектуальной деятельности. Наиболее наглядным в этом отношении является исследование Дж. Гилфорда. Главное отличие его модели от других факторных моделей интеллекта состоит в подходе к получению экспериментальных данных. Так, модель Гилфорда не является результатом факторизации первичных экспериментально полученных корреляционных матриц, а строится на теоретических допущениях. Такую модель В.Н. Дружинин называет априорной. Далее Гилфорд (1959) выделил 120 факторов интеллекта, исходя из того, для решения каких мыслительных задач они нужны, к каким результатам приводят эти задачи и каково содержание мыслительных операций, лежащих в основе решения данных задач. Таким образом, каждый фактор в модели получается в результате сочетаний категорий трех измерений интеллекта, сочетающихся друг с другом механически. Под мыслительными задачами Гилфорд понимает психические процессы - понятийное мышление, память, оценивание результатов деятельности. Гилфорд также разделил продуктивное мышление на дивергентное и конвергентное, что, по мнению многих исследователей, является его главным достижением. Дивергентное мышление связано с порождением множества решений на основе однозначных данных, и, по предложению автора, именно оно лежит в основе творчества. Это мышление допускает варьирование путей решения проблемы, приводит к неожиданным выводам и результатам. Конвергентное же мышление направлено на поиск единственно верного результата и диагностируется традиционными тестами интеллекта. В настоящее время подобраны соответствующие тесты для диагностики более 100 указанных Гилфордом факторов. На основе концепции Гилфорда созданы программы обучения, позволяющие рационально планировать образовательный процесс и направлять его на развитие способностей. В частности, знаменитый тест Е. Торренса и развивающие программы Дж. Рензулли созданы на основе этой модели. Особенно широко концепция используется в США при построении программ для одаренных детей и подростков.

В исследованиях последних лет, особенно в западной психологии, складывается другой взгляд на творческий процесс, в том числе и в контексте процесса решения мыслительных задач. В частности, подчеркивается связь творчества с интуицией. В последнее десятилетие появился ряд работ, в которых сформированы некоторые теоретические представления о природе интуиции (W.H. Agor, T. Bastick, A.M. Baylor, М. Микалко, E. Sadley-Smith). О.В. Степаносова отмечает, что одной из причин этого является осознанная потребность в людях, которые могут успешно действовать и принимать решения, когда нет возможности тщательно обдумать ситуацию, то есть полагаясь на интуицию. Это особенно актуально в менеджерской, деловой среде. Далее О.В. Степаносова, делая обширный обзор литературы по данной проблематике, отмечает в этой, казалось бы, новой области исследований, объединение нескольких различных феноменов. Автор, рассматривая различные определения интуиции и связанных с ней явлений, указывает, что во множестве работ по интуиции, появившихся в последнее десятилетие, интуиция обычно определяется как «знание, полученное без понимания того, как мы его приобретаем», или как «знание, которое окружено ореолом «правильности», но не имеет ясно артикулируемых причин своего возникновения». Таким образом, подчеркиваются важнейшие свойства интуиции - ее неосознаваемость, то есть бессознательность, и тем самым ее отличие от аналитического, логического способа познания. В этой связи нелишним будет указать, что подобный подход к понятию оказывается чрезвычайно близким к теориям бессознательной работы, начавшим формироваться еще в донаучный период и получившим особенное развитие к XVII в. в работах Гельмгольца и Пуанкаре, но наравне с этим вызвавшим много критики в свой адрес.

В настоящее время в философских работах интуиция рассматривается как необходимая основа научного творчества. Но и здесь использование понятия носит достаточно умозрительный характер. Так, в книге В.Ф. Асмуса прослеживается история разработки этой проблемы с XVII до начала XX в. Автор, рассматривая интуицию с точки зрения теории познания, то есть через способность человечества познавать мир, формы и методы этого познания, отмечает, что философы рационалисты не только признавали факт интуитивного постижения истины, но считали его высшей формой познания. Так, он пишет, что в представлении рационалистов XVII в. «интуиция... есть высшее проявление единства знания интеллектуального, ибо в акте интуиции разум одновременно мыслит и созерцает. Его созерцание... есть интеллектуальное созерцание всеобщих и необходимых связей предмета, а мышление... постигает порядок и связь самих вещей» (через логический порядок и связь идей).

Однако оперирование понятием интуиции в качестве практической характеристики в настоящий момент сталкивается со значительными трудностями, обусловленными размытостью и неопределенностью толкования самого термина, и как результат проблематичным остается и концептуальное развитие понятия.

Следует упомянуть исследования, которые велись в 50-х гг. XX в. в американской психологии, непосредственно направленные на выявление способности к решению мыслительных задач студентами в процессе обучения. Для активизации деятельности по решению задач наиболее удобными и эффективными были признаны коллективные формы работы - семинары. Методы, используемые для этой цели, получили название «мозговой штурм» и представляли собой приемы нахождения решения в научных дискуссиях, проводимых особым образом.

Основной теоретической предпосылкой исследований послужило предположение о том, что в творческой деятельности, а именно в решении задач значительная работа выполняется на подсознательном уровне и осознается «на выходе» лишь само решение. Основоположник теории А. Осборн (Osborn А., 1957) считал необходимым так организовать мыслительную деятельность, чтобы как можно меньше мешать процессу мышления в период, предшествующий действительному нахождению решения - «инсайту», который действительно затрудняется преждевременными заключениями, критикой или самокритикой. Он считал важным для процесса решения задачи правило - как можно более свободный поток идей, ассоциаций, пусть даже неожиданных и парадоксальных. Только в этом случае представляется возможным накопить много подсознательных ассоциаций, которые в процессе сопоставления и оценки (на подсознательном уровне) дадут правильное решение. Таким образом, в основе данного научного направления также лежит теория бессознательной работы.

Дальнейшие исследования лишь отчасти подтвердили исходные предположения А. Осборна. Так, в ходе этих исследований выявился так называемый принцип «отсроченного суждения», используя который, участники многих экспериментальных групп достигли значительных результатов в решении проблем, в отличие от групп контрольных, в которых постоянно проводилась оценка.

Таким образом, в западной психологии неоднократно осуществлялись попытки исследования процесса решения задач. Особенно явно это выразилось в период открытого кризиса в науке во второй половине XIX в., когда борьба мнений в области теорий, новые факты, полученные путем интенсивного развития эмпирических и прикладных исследований послужили выделению самостоятельных направлений, существующих в настоящее время - бихевиоризма, гештальтпсихологии, глубинной психологии и психоанализа. Исследования ученых этих направлений не достигли значительных успехов в раскрытии механизмов творчества, но послужили, тем не менее, трамплином для дальнейших исследований в этой области.

Ко второй половине XX в. сложились основные представления о психологических механизмах решения мыслительных творческих задач, однако и в настоящее время нет отчетливого представления о роли структуры когнитивных способностей в этом процессе. Большинство исследований связывают способности к решению мыслительных задач с творческими способностями по принципу часть - целое. Однако даже с этой точки зрения рассмотрены лишь различные стороны творческой деятельности вообще.

АВТОР: Рожкова А.А.