06.03.2012 8081

Понятие обычного права народов Северного Кавказа

 

Обычное право, как одно из древнейших форм права, было известно, в том числе и юристам, с античных времен. Научное понятие «обычное право» появилось сравнительно недавно, в связи с началом систематического его изучения в XIX в. К началу XXI в. в мировой и российской юридической науке появились значительные достижения в области изучения обычного права, но до сих пор учеными употребляются разные понятия, обозначающие это явление: архаичное право, древнее право, живое право, неофициальное право, раннее право, племенное право, первобытное право, до-право, предправо, народное право, примитивное право, негосударственное право, местное право, традиционное, туземное право, право коренных народов. Подобное разнообразие терминов для обозначения в основном одного и того же объекта исследования приводило и подчас приводит до сих пор к узости, односторонности, а в ряде случаев и неверным представлениям об обычном праве. Определение обычного права представляет собой одну из самых сложных задач.

В российской и советской юридической науке применялся подход, в основе которого лежало рассмотрение обычного права, вовлеченного в сеть новой правовой системы, как не изменяющегося и архаичного.

В советские годы, и отчасти в 1990-е годы обычное право рассматривалось исключительно в позитивистском духе, связывая его с формированием и развитием государственных форм власти (А.А. Алексеев, В.Н. Баранов, Г.И. Муромцев, B.C. Нерсесянц, М.А. Супатаев, и др.). В большинстве юридических энциклопедий и словарей обычное право определялось как совокупность так называемых юридических обычаев, догосударственных норм, которые были санкционированы государством и составили древнейший слой права. Как подчеркивал один из главных советских теоретиков права B.C. Нерсесянц, государственное санкционирование обычая и превращение его в правовой обычай, а затем и в обычное право, могло осуществляться различными способами. М.А. Супатаев определяет обычное право как «совокупность юридических обычаев, выражавших интересы формирующегося класса эксплуататоров и охраняемых, в конечном счете, принудительной силой государства».

Сторонником позитивистского подхода остается известный юрист С.С. Алексеев. По его мнению, обычное право повсеместно являлось исторически первоначальной формой позитивного права и представляло собой совокупность правовых обычаев, т.е. обычаев, которые были признаны и санкционированы государством. Эта точка зрения поддерживается и некоторыми молодыми юристами. Так, в недавно вышедшей монографии А.Д. Лопухи и И.М. Зельцера «Обычное право: вопросы теории и современная практика» возникновение и развитие обычного права связывается с периодом становления раннеклассовых обществ. Обычное право являлось регулятором общественных отношений на всем протяжении двух первых классовых обществ. По мнению авторов, «санкционированные государством нормы первобытных обычаев, отражающие интересы общности и превращенные в нормы права (обычного), которые охраняются в отличие от мононорм первобытного общества силой государственного принуждения».

Ю.И. Семенов жестко связывает развитие права со стадиями развития первобытного общества и формирования его раннегосударственных форм. Он отмечает, что обычное право появляется на стадии раннепервобытного общества и изначально регулировало отношения только между родами и общинами. Впоследствии на стадии позднепервобытного общества субъектами обычного права становятся и индивиды. В период формирования государства, на предклассовой стадии происходит эволюция обычного права и начинается становление права. Классовое общество характеризуется формированием права и сужением роли обычного права.

Современное изучение обычного права народов России в качестве правового явления осуществляется в историческом контексте. Советские и российские юристы, и историки права в первую очередь обращали и продолжают обращать внимание на обычное право как на источник права и как особую форму общественного института, взаимодействующего с моралью и социальными нормами. Иногда это взаимодействие рассматривалось как взаимопроникновение, что привело к введению в советские годы юристами и историками понятия «мононормы» (А.Б. Венгеров, Л.Е. Куб-бель, А.И. Першиц, позже - Х.М. Думанов), которое подчеркивало неразчленненность и нераздельность сфер общественного, морального и правового регулирования первобытной жизни. Так, в работе Х.М. Думанова и Ф.Х. Думановой «Адыгэ хабзэ», указывается, что «адыгэ хабзэ» - это свод правовых норм, выработанных адыгами в ходе их многовековой истории. К «адыгэ хабзэ» в кавказоведении относят практически все традиции адыгов, в том числе и общественные институты (гостеприимства, взаимопомощи). В последние годы среди российских юристов появились противники такой точки зрения (Т.В. Кашанина, Г.В. Мальцев). Так, Т.В. Каша-нина отмечает в своем учебном пособии «Происхождение государства и права. Современные трактовки и новые подходы» подчеркивает: «мононормы», т.е. нормы, не дифференцированные и не расщепленные на различные нормы социальной регуляции первобытного общества - это научный вымысел, фантазия ученых, а не реальность. Тем не менее, и в 1990-е годы появились молодые юристы, в частности, И.М. Зельцер и А. Д. Лопуха, поддерживающие теорию «монорм» А.Б. Венгерова.

В 1990-е годы в российской правовой доктрине появились различные точки зрения на эту проблему, связанные с желанием отойти от традиционного позитивистского подхода. В 1990-е годы наиболее плодотворно теорией обычного права занимался Г.В. Мальцев, который в своей работе «Очерк теории обычая и обычного права» отмечал, что, как правило, юристы, пишущие о «государственном санкционировании обычаев», не раскрывают, что они под этим понимают. Многие современные российские правоведы предпочитают делать акцент не на государственном санкционировании обычного права, а на его взаимосвязи с общим историко-культурном контекстом. Приведем понятие обычного права, данное Ф.Т. Селюковым. В целом обычное право представляет собой правила действия консенсуального или конвенциального характера, сложившееся на групповой основе среди лиц, объединенных по разным основаниям практической деятельности, например, на основе совместного воспитания и т.п. Выполнение этих правил осуществляется добровольно и в сложившейся группе, общине тщательно соблюдается. Санкцией за их несоблюдение является отторжение и исключение из членов группы, связанное с потерей преимуществ, которые дает группа своему члену. Создание таких правил имеет целью обеспечить согласованные действия, основанные на доверительных отношениях и сознании общности интересов, происхождения, связей и т.п. Для этого используются, реконструируются или создаются заново ценностные ориентации, позволяющие устанавливать взаимосвязь, предпочтения, последовательность действий и другие их признаки. Другой правовед В.А. Кряжков подчеркивает, что нужно анализировать содержание обычая, который должен быть основан на сознании его необходимости (обязательности), на убеждении, что следует поступать непременно так, а не иначе в интересах общежития. Правовой обычай отличает неоднократность применения, нравственная основа и действие в юридически значимых сферах (землепользование, имущественные споры, брачно-семейные отношения). Нам наиболее близка точка зрения на обычное право, высказанная наиболее глубоко и плодотворно в докторской диссертации A.M. Ладыженского.

Северокавказские народы ко времени проведения Российской империей модернизации жизни находились на разной стадии общественного развития. Если у кабардинцев уже к XV в. был вполне сложившийся феодальный строй с сильными пережитками родоплеменных отношений, то у чеченцев и ингушей господствовали родоплеменные отношения. В Дагестане сложилась иная ситуация. Жители той части Дагестана, которая была удалена от побережья и была расположена на главном Кавказском хребте и его высоких острогах, не могли поддерживать связи с внешним миром. Эта часть Дагестана характеризуется более примитивным первобытнообщинным строем, где господствовали родоплеменные отношения, развитие феодальных отношений здесь только намечалось. Напротив, те части Дагестана, которые были расположены на побережье, где пролегали торговые пути, где существовало скотоводство и земледелие, характеризуются более развитым общественно - экономическим строем и наблюдались признаки развитого феодализма.

Тем не менее, собственно государственного строя и позитивного права, обслуживающего этот строй, на Северном Кавказе не было. Даже у тех народов, у которых были феодальные отношения, не было разработанного феодального права. Рассмотрим ситуацию в Кабарде. Характерной особенностью феодальных отношений в Кабарде было соединение в одном лице прав собственника и государя, присущее всем горским князьям. Княжеские роды не только правили над всеми остальными членами горских общин, но являлись по отношению к ним верховными собственниками занятой ими земли. Кабардинский пши (князь) имел почти неограниченную власть над всем, как движимым, так и недвижимым имуществом своих подданных из зависимых сословий.

По мнению A.M. Ладыженского, в период родового строя и его разложения у северокавказских народов существовал неправовой обычай. Обычное право и соответственно обычно-правовые нормы сформировались в этом регионе в период становления государственной власти, которое имело место еще до начала завоевания края Российской империей. A.M. Ладыженский подчеркивал, что к этому моменту у народов, населявших Северный Кавказ, первобытнообщинный строй уже перерос в классовое общество, поэтому горские адаты из неправовых норм трансформировались в обычное право уже к XVIII в.

В XVII-XVIII вв. жизнь большинства народов Северного Кавказа регулировалась обычным правом, или адатом (араб, «обычай»), комплексом правил и норм, которые затрагивали все стороны их общественной, хозяйственной и семейной жизни. Не подчинявшихся адату, заставляли подчиняться силой. Были санкции. Этой силой первоначально была сила общественного мнения и общественного воздействия рода по внутриродовым отношениям и кровная месть, переходившая затем в междуродовую войну - по междуродовым отношениям. А затем по мере распадения родов на патронимии и задруги и вследствие поимущественной дифференциации этих патронимии и задруг и родов образовалась общинная власть. Применение обычно-правовых норм на практике контролировалось и санкционировалось горской общиной. В ходе истории были выработаны ряд общинных санкций, которые заставляли члена общины следовать сложившимся в данном горском обществе правилам поведения.

A.M. Ладыженский под обычным правом понимал «определенную совокупность правил внешнего поведения», опиравшуюся на три ключевых принципа. Во-первых, эти правила должны были рассматриваться членами социального объединения как обязательные. Их обязательность связывалась либо с влиянием условий общественной жизни, либо с наличием какого-либо значительного общественного авторитета. Во-вторых, эти нормы должны были исполняться всеми членами данного общества. При их нарушении одним из членов коллектив принимал репрессивные меры. И, наконец, в-третьих, эти нормы должны были защищать интересы определенной общественной группы, являвшейся или зачатком класса, или уже вполне сложившимся классом.

Отличительной чертой обычного права большинства народов Северного Кавказа являлось отсутствие письменных записей применявшихся норм, что было связано, с одной стороны, с неразработанностью письменности на местных языках или слабой популярностью иных, в частности, арабского или староосманского языков, а с другой стороны, с отсутствием государственности на Северном Кавказе. Исключением являлся дагестанский адат. Широкое распространение еще в XV-XVII в. на территории Дагестана арабского языка привело к тому, что первые записи адатов народов Дагестана, были сделаны еще в XVIII в. на арабском языке (адаты даргинских обществ, адаты южно-дагестанских обществ).

В основе обычного права народов Северного Кавказа лежала система адатного судопроизводства, которое осуществлялось с помощью знатоков норм обычного права, поскольку, как было указано выше, записанные списки адатов были только в Дагестане.

Горские адаты складывались постепенно в процессе разрешения споров, а также устанавливались особыми соглашениями, так сказать общественными договорами, подобным тем, которые были распространены среди колонизаторов Америки. Горское обычное право не являлось застывшей правовой системой общества и по мере воздействия на него новых факторов, связанных с изменением общественной, хозяйственной или иных сфер жизни, развивалось путем рассмотрения новых сложившихся ситуаций, решение которых не было предусмотрено ранее горским адатом, и основывалось на прецеденте, решении адатного суда, которое затем становилось нормой. Этот процесс обычно-правового творчества, называемого на Северном Кавказе маслагатом, включал в себя как формулирование новых норм права, так и развитие новых институтов права.

Интересно описание процесса маслагата у кумыков Дагестана. По словам старейших и наиболее уважаемых кумыков Гирея Бекмирзаева, Ачкана Ачаканова и Абдула Умаханова, М. Алибеков указывал, что для введения каждого нового адата кумыки собирались на два кургана, называемых центральными. Когда вводимый адат касался улаживания спора между обществами двух соседних селений, то к этим курганам выводили оба общества, во главе со своими князьями. Одно из них собиралось на одном кургане, а другое - на другом. Между этими курганами собирались выделенные от обоих обществ представители. Последние сговаривались о мирном улаживании спора, и результаты сговора стали называться адатом. Этот адат скреплялся большинством голосов узденей и, наконец, князьями.

Одно из главных отличий обычного права от более разработанных правовых систем обществ заключалось в том, что в основе горского адата лежала нераздельность гражданского и уголовного институтов обычного права: с одной стороны, адатный суд применял одни и те же нормы наказания при рассмотрении как гражданских, так и уголовных преступлений, с другой, процедура рассмотрения таких дел в суде практически не отличалась, и, наконец, как гражданские, так и уголовные преступления рассматривались как причинение ущерба, который требует возмещения.

Как указано во введении, в ходе анализа обычного права у народов Северного Кавказа в данной диссертации исходили из деления права на его основные институты. Для нашего анализа разделяем гражданское и уголовное обычное право: гражданское право регулировало имущественные отношения (земельно-сословные - урегулирование принадлежности земельных участков, границ между ними, принадлежности холопов и зависимых крестьян, брачно-семейные, в том числе и похищение невест и наследственные отношения), уголовное - причинение физического ущерба, преступления против личности (оскорбление, телесное повреждение и побои, убийство, изнасилование, прелюбодеяние).

Важно подчеркнуть, что гражданско-правовые отношения народов Северного Кавказа в силу слабой развитости экономического и государственного развития общин Северо-Западного и Центрального Кавказа были менее развиты, чем на Северо-Восточном Кавказе, в частности, в Дагестане, где права собственности и обязательственного права получили письменную легализацию в виде правовых документов.

Субъекты и объекты обычного права. В разных институтах обычного права народов Северного Кавказа субъектами и объектами права являлись разные лица или родственные или территориальные объединения, речь о которых пойдет в тех разделах, где будем давать характеристику обычно-правовых институтов.

В целом, можно выделить три категории субъектов горских адатов, как это было отмечено в сборнике адатов Даргинского округа: 1) общие для всего округа, 2) частные в каждом из семи обществ, входящих в состав округа, 3) адаты, установленные на некоторые случаи между жителями Даргинского округа и смежных с ним округов. Жалобы между жителями двух разных деревень, хотя бы деревни эти принадлежали к одному обществу, разбираются и решаются по общим адатам. Жалобы между жителями одной деревни, если в обществе, к которому принадлежит эта деревня, существуют частные адаты, соответствующие жалобы, разбираются и решаются по частным адатам, а из общих адатов применяются только те, которые в этом обществе существуют без изменения. Жалобы между жителями двух отселков («махи»), принадлежавших к одной деревне, разбираются по частным адатам, как и жалобы между односельцами.

Итак, под обычным правом народов Северного Кавказа понимаем совокупность правовых норм, санкционированных общинной властью, которая существовала у народов этого региона ко времени активного освоения (в том числе и военного) региона Российской империей, т.е. к началу XIX в., у тюркоязычных народов Северного Кавказа (карачаевцев и балкарцев), адыгов, населяющих территории нынешних Адыгеи, Кабарды и Черкесии; осетин, а также народов Северо-Восточного Кавказа, к которым относятся чеченцы, ингуши и многочисленные народы Дагестана, регламентировавшее различные виды общественных отношений. Обычное право этого периода определялись двумя факторами: стадией общественного развития конкретного горского общества и степенью внедрения в него исламских ценностей, в том числе и шариата. Наиболее феодализированной была Кабарда, наиболее исламизированным - Дагестан. Тем не менее, ни в одном горском обществе не был сформирован государственный строй и позитивное право.

 

Автор: Волгина А.П.