Обеспечение независимой и безопасной деятельности по отправлению правосудия
Обеспечение независимой и безопасной деятельности по отправлению правосудия, безусловно, предполагает дальнейшее совершенствование уголовного и уголовно-процессуального законодательства, а также и правоприменительной деятельности. И в этой связи, особую значимость приобретает проблема эффективности уголовно-правовых запретов. Следует отметить, что в литературе высказаны различные суждения о понятии эффективности правовых норм: от определения ее, как целесообразности или результативности нормы, до признания ее эффективной лишь в случае достижения определенного социально-политического результата с минимальными затратами, в которые включаются затраты материальных средств, человеческой энергии и времени. Поскольку исследование всех проблем эффективности права выходит за рамки нашего исследования, считаем необходимым ограничиться тем положением, что под эффективностью норм права следует понимать степень достижения поставленных перед ними целей, т.е. достижения определенного результата.
Об эффективности уголовно-правовой нормы можно говорить, лишь оценивая определенным образом ее действие. При этом защита социальных ценностей опосредуется правоприменительной деятельностью, на которую в свою очередь, так же воздействует сложный комплекс социальных факторов. И как справедливо отмечает В.Н. Кудрявцев, « Влияние уголовного права на поведение людей осуществляется посредством правоприменительной деятельности органов следствия и суда, работы исправительно-трудовых учреждений, а также посредством формирования общественного мнения».
В связи с этим, нам представляется, что правы ученые, которые считают, что вне реализации правовые нормы мертвы, безжизненны. Так, в литературе подчеркивается, мысль о том, что именно в процессе применения права (правоприменительной деятельности) определяется критерий нужности правовой нормы. При этом, эффективность правовых норм может быть выяснена только при рассмотрении права в действии, а применение права является критерием полезности нормативных установлений.
Между тем, в литературе широкое распространение получило суждение о том, что большинство уголовно-правовых норм, описывающих признаки преступлений против правосудия, являются неэффективными, «мертвыми», т.е. невостребованными практикой борьбы с преступностью. В связи с этим, мы позволим себе задать вопрос: « А не поэтому ли практика применения этих статей так бедна, что их юридическая техника несовершенна?».
Залогом совершенства законодательства об ответственности за преступления, посягающие на отношения, обеспечивающие независимую и безопасную деятельность по отправлению правосудия, как, впрочем, и других видов преступлений, являются соблюдение:
- принципа согласованности и непротиворечивости системы норм о преступлениях против правосудия;
- принципа нисхождения характера и степени общественной опасности деяния, выраженного в системе преступлений против правосудия;
- принципа максимального законодательного обеспечения охраны независимой и безопасной деятельности по отправлению правосудия.
Прежде всего, хотелось бы остановиться на таком направлении совершенствования уголовного законодательства как исключение внутренней несогласованности и противоречивости системы норм действующего УК РФ, регламентирующих ответственность за преступления против правосудия. На наш взгляд, при систематизации преступлений против правосудия должна сохраняться определяющая роль родового объекта преступления, выраженная в названии главы 31 УК РФ, с одной стороны, и решающая роль видового объекта преступления, выраженная в системе указанных преступлений - с другой. Поэтому в целях соблюдения принципа согласованности и непротиворечивости системы норм о преступлениях против правосудия следует изложить статьи в главе 31 УК РФ в иной последовательности, исходя из специфики видового объекта. Так, составы преступных посягательств на отношения, обеспечивающие безопасность деятельности по отправлению правосудия необходимо поместить компактно друг за другом.
Кроме того, действующее уголовное законодательство весьма противоречиво оценивает характер и степень общественной опасности исследуемых нами деяний. В частности, вызывает сомнения правильность постановки состава «воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования» (ст. 294 УК РФ) на первое место в общей системе преступлений против правосудия. Этим решением законодателя нарушается один из принципов систематизации норм Особенной части УК РФ - нисхождение характера и степени общественной опасности преступления, поскольку данная норма, на наш взгляд, является резервной для случаев воспрепятствования правосудию, которые не связаны с посягательствами на жизнь, здоровье, безопасность жизни, здоровья и имущества, а также честь и достоинство лиц, так или иначе участвующих в отравлении правосудия. Поэтому состав «воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования» следует поместить после составов, предусмотренных ст. ст. 295-298 УК РФ, но перед составом «разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса» (ст. 311 УК РФ).
Заслуживает критики и подход законодателя к определению признаков преступления, предусмотренного ст. 294 УК РФ.
Во-первых, круг лиц, которые охраняются посредством ст.294 УК РФ значительно уже, чем в иных нормах. Например, в ч.1 ст. 298 УК РФ к потерпевшим, помимо членов суда, прокуроров, следователей и лиц, производящих дознание, относятся также и иные лица, участвующие в отправлении правосудия, а в ч. 2 ст. 298 УК РФ - судебные приставы, судебные исполнители.
На наш взгляд, целесообразно увеличить объём охраняемых статьей 294 УК РФ видов деятельности в рамках осуществления правосудия, не ограничиваясь только расследованием уголовного дела, принятием по нему решения и рассмотрением в судебном заседании. Для этого в диспозиции этой нормы надо указать на участников уголовного процесса, судебного пристава, судебного исполнителя и их близких.
Во-вторых, сущность деяния, предусмотренного ст. 294 УК РФ, в законе отражена неточно, нарушены правила законодательной техники. Название ст. 294 УК РФ « Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования» предполагает более широкое толкование объективной стороны этого состава преступления, чем то, которое следует из диспозиции данной нормы. В частности, название ст. 294 УК РФ «Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования» предполагает, что объективная сторона этого состава преступления может выражаться как в действии, так и в бездействии, выраженном в невыполнении тех или иных законных требований сотрудников правоохранительных органов или предписаний закона. Среди форм бездействия наиболее распространены: отказ в предоставлении (составлении, выдаче) документации, необходимой для расследования или разрешения дела; отказ от выдачи (сокрытие) вещественных доказательств при отсутствии сговора сторон предметов или документов при производстве следственных действий; умышленное не обеспечение работника правоохранительного органа техническими или материальными средствами, необходимыми для производства того или иного следственного действия; создание препятствий для явки свидетелей в органы дознания либо уклонение от выполнения предписаний правоохранительных органов, ведущих следствие, относительно факта преступления. Невыполнение некоторыми участниками процесса своих обязанностей в ряде случаев также способно стать непреодолимым препятствием для осуществления правосудия. Таковым может являться, например, поведение адвоката, без уважительных причин покидающего зал судебного заседания или злостно уклоняющегося от явки в суд. Представляется, что указанные формы бездействия способны причинить не меньший вред интересам правосудия и предварительного расследования, чем активное вмешательство в деятельность по осуществлению правосудия.
Толкование же диспозиции данной нормы - «вмешательство в деятельность суда и органов предварительного расследования» - приводит к выводу, что это преступление может совершаться только действием. Отмеченное несоответствие названия этой статьи с содержанием её диспозиции существенно сужает круг охраняемых уголовным законом интересов правосудия и предварительного расследования и порождает дополнительные трудности в правоприменительной практике при квалификации рассматриваемого преступления. Чтобы установить в статье 294 УК РФ запрет не только на вмешательство в деятельность суда, но и на создание препятствий для отправления правосудия путем бездействия, необходимо унифицировать терминологию в диспозиции указанной нормы ее названием.
В третьих, следует отметить, что диспозиция ч.2 ст. 294 УК РФ устанавливает ответственность за вмешательство в правомерную деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание в целях воспрепятствования всестороннему полному и объективному расследованию дела. Таким образом, как верно было замечено в уголовно-правовой литературе, воспрепятствование деятельности прокурора, не связанной с расследованием уголовных дел, хотя и имеющей отношение к разрешению дела в суде, ч.2 ст. 294 УК РФ не охватывается.
Между тем, обязанности прокурора по содействию отправлению правосудия не ограничиваются только его участием в расследовании уголовных дел, но и продолжаются в процессе разрешения вопросов по делу, поступившему с обвинительным заключением, при изменении обвинения в процессе утверждения обвинительного заключения или обвинительного акта, а так же при изменении меры пресечения и списка лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, вплоть до направления дела в суд. Иными словами, до тех пор, пока дело находится у прокурора и он вправе принимать по нему процессуальные решения, влияющие на порядок осуществления судопроизводства. Кроме того, прокурор принимает участие в судебном разбирательстве.
Исходя из изложенного, можно сделать вывод, что действующая редакция ч.2 ст. 294 УК РФ существенно ограничивает возможности уголовно-правовой охраны деятельности прокурора. Для того, чтобы устранить указанный законодательный пробел и поставить под охрану ч.2 ст. 294 УК РФ деятельность прокурора, не связанную с расследованием уголовных дел, однако имеющую отношение к разрешению дела в суде, целесообразно в качестве специальной цели рассматриваемого состава преступления указать на стремление лица воспрепятствовать деятельности по осуществлению правосудия. Это соответствует принципиальному подходу законодателя к понятию правосудия, выраженному в названии главы 31 УК РФ как: 1) деятельности органов дознания, следствия и прокуратуры в сфере уголовного судопроизводства; 2) деятельности суда по уголовным и гражданским делам; 3) деятельности органов, осуществляющих исполнение решений и приговоров и назначенных в них наказаний.
Особой формой деяния, совершаемого в целях воспрепятствования осуществлению правосудия, является похищение, уничтожение или повреждение материалов дела, вещественных доказательств. В то же время, спорным представляется мнение, что эти деяния охватываются составом ст. 294 УК РФ. Аргументы, выдвинутые против этого предположения таковы: хищение (за исключением разбоя), уничтожение или повреждение материалов дела или вещественных доказательств - составы материальные. А преступление, определяемое ст. 294 УК РФ имеет формальный состав и считается оконченным с момента начала воспрепятствования осуществлению правосудия.
Данные деяния не охватываются ни составом «фальсификация доказательств» (ст. 303 УК РФ), ни составом «похищение или повреждение документов, штампов, печатей» (ст. 325 УК РФ).
Поэтому, на наш взгляд, необходимо предусмотреть отдельную норму, предусматривающую ответственность за похищение, уничтожение, повреждение материалов дела или вещественных доказательств. Следует отметить, что практические работники на страницах юридических журналов тоже предлагали ввести в УК РФ специальный состав, предусматривающий уголовную ответственность за хищение уголовных дел.
В литературе высказывались критические замечания и относительно редакции ст. 295 УК РФ. Так, Лобанова Л.В. указывает на то, что наименование статьи не соответствует ее содержанию. Даже при самом широком толковании понятия «осуществление правосудия или предварительного расследования» оно не охватывает деятельности защитника, эксперта, судебного пристава, судебного исполнителя. Тем более, к осуществлению правосудия или предварительного расследования никакого отношения не имеет деятельность близких судьи, присяжного заседателя и т. д. По нашему мнению, это критическое замечание не вполне справедливо.
Толкование понятия «правосудие» в уголовно-правовом смысле позволяет отнести к нему: I) деятельность органов дознания, следствия и прокуратуры в сфере уголовного судопроизводства; 2) деятельность суда по уголовным и гражданским делам; 3) деятельность органов, осуществляющих исполнение решений и приговоров и назначенных в них наказаний. Поэтому противопоставление в названии ст. 295 УК РФ отправления правосудия и предварительного расследование входит в противоречие с утвердившимся в науке пониманием первого термина. В то же время, следует согласиться с Л.В. Лобановой относительно того, что к осуществлению правосудия или предварительного расследования никакого отношения не имеет деятельность близких судьи, присяжного заседателя и т.д. Учитывая сказанное, полагаем, что одним из вариантов названия подобной статьи, более соответствующим ее содержанию, мог бы быть следующий: «Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие, а равно на жизнь его близких». По этим же причинам следует изменить и название ст. 296 УК РФ. По нашему мнению, оно должно звучать: «Угроза или насильственные действия в отношении лица, осуществляющего правосудие, а равно в отношении их близких».
Кроме того, для устранения ошибок в практике квалификации преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ, в диспозиции этой нормы следует дать толкование термина «посягательство на жизнь», указав, что это не что иное как «убийство или покушение на убийство».
Помимо сказанного, ст. 295 УК РФ, заслуживает нареканий и с точки зрения юридической техники. На цели этой нормы по существу указывается трижды:
а) перечнем возможных потерпевших;
б) путем использования при описании объективной стороны преступления формулировки «в связи»,
в) посредством указания на специальные цель и мотив преступного деяния. В целях улучшения юридической техники ст. 295 УК РФ, представляется необходимым устранить указанное дублирование.
Требует изменения и формулировка ст. 296 УК РФ. Несовершенство анализируемого состава преступления проявляется в том, что законодатель не поместил в диспозицию ст. 296 УК РФ специальную цель - воспрепятствование законной деятельности потерпевших. Нам представляется, что законодатель, таким образом, сужает сферу применения данной уголовно-правовой нормы. И в свое время, В.Д. Меньшагин справедливо по этому поводу писал: «Угроза в отношении должностных лиц и общественных работников является уголовно-наказуемым деянием лишь при условии, когда эта угроза применяется в целях прекращения или изменения служебной или общественной деятельности должностных лиц в интересах угрожающего».По мнению Л.В. Лобановой, в статьях главы 31 УК РФ должна предусматриваться ответственность не за всякую определенного содержания угрозу по отношению к субъектам процессуальной или пост процессуальной деятельности, связанную с последней, а лишь за угрозу, сопровождающуюся требованиями прекратить или изменить подобную деятельность с целью придать ей незаконный характер. Для исключения пробельности в данном случае мы предлагаем завершить диспозицию ч.1 и 2 ст. 296 УК РФ следующими словами: «в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц - наказывается». Уголовно-правовая норма аналогичного содержания, содержавшаяся в УК 1960 г. содержала подобный признак, что также подкрепляет приведенные нами выше аргументы (см. ст. 176 УК РСФСР 1960 г). Поэтому, в целях уточнения сущности преступления, предусмотренного ст. 296 УК РФ, в диспозицию ч.1 и ч.2 этой нормы необходимо ввести указание на специальную цель - воспрепятствование законной деятельности потерпевших по отправлению правосудия и содействию решения его задач или из мести за такую деятельность.
Квалифицирующими и особо квалифицирующими признаками состава преступления, предусмотренного ст. 296 УК РФ, законодатель признал деяние, совершенное с фактическим применением насилия в отношении должностных лиц органов правосудия, их близких, других лиц, участвующих в предварительном расследовании либо отправлении правосудия. Так, ч.З ст.296 УК РФ ужесточает ответственность за совершение такой угрозы, которая сопрягалась с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, а в ч. 4 ее соответственно содержится указание на причинение насилия, опасного для жизни и здоровья. В литературе высказывались критические оценки законодательной конструкции анализируемого состава. Так, С.Ф.Милюков указывает, что законодатель в ч. 3 и ч. 4 слишком жестко привязывает психическое насилие к физическому и в своем варианте диспозиции ст.296 УК РФ, предлагает отказаться в ней от ссылки на угрозу. По его мнению, квалифицированный вид должен выглядеть следующим образом: «применение насилия, не опасного для жизни».
Подобного рода критика высказывается и Л.В. Лобановой, которая пишет: «Получается, что само по себе применение насилия к субъектам процессуальной деятельности, даже если оно находится в связи с ней, не может преследоваться по ст. 296 УК, если ему не сопутствовала угроза убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества».
Мы также полагаем, что формулировка диспозиции в ч. 3 и 4 ст. 296 УК РФ нуждается в изменении, для чего представляется необходимым ч.З ст. 296 УК РФ изложить следующим образом: «Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, в отношении лица, осуществляющего правосудие, а равно в отношении их близких», а ч. 4 ст. 296 УК РФ целесообразно изложить так: «Применение насилия, опасного для жизни или здоровья, в отношении лица, осуществляющего правосудие, а равно в отношении их близких».
Небезупречна с точки зрения юридической техники и ч.1 ст. 297 УК РФ, которая в качестве потерпевшего от преступления называет участников судебного разбирательства. Между тем, в уголовно-процессуальном законе понятие «судебное разбирательство» используется лишь для обозначения центральной стадии процесса (см., например, раздел III УПК). Процессуальная деятельность в других судебных стадиях этим понятием не охватывается. Вместе с тем не приходится сомневаться, что неуважение к суду может выразиться, например, в оскорблении участников процесса при рассмотрении дела в кассационной инстанции, особенно если учесть, что рассмотрение дела в этой стадии также осуществляется открыто. Поэтому, представляется, что в ч.1 ст. 297 УК РФ термин «участники судебного разбирательства» целесообразно, заменить на термин - «участники уголовного процесса». Это позволит поставить под уголовно-правовую охрану честь и достоинство не только лиц, участвующих в «судебном разбирательстве», но и на других судебных стадиях.
В ст. 298 УК РФ целесообразно дифференцировать ответственность в зависимости от способов распространения заведомо ложных и позорящих другое лицо сведения, нанесения оскорблений. Для этого в ч.З ст. 298 УК РФ следует предусмотреть повышенную ответственность за клевету, которые направлены на сообщение заведомо ложных сведений широкому кругу посторонних лиц: посредством публичного выступления, публично демонстрирующегося произведения или путем использования средств массовой информации.
Нуждается в доработке и ст. 311 УК РФ. Мы отмечали сходство социально-правовой природы норм, устанавливающих ответственность за разглашение сведений о мерах безопасности, принимаемых в отношении специально оговоренного в законе круга лиц (ст. 311, 320 УК РФ). Однако, простое сопоставление данных норм позволяет сделать вывод, что законодатель не обеспечил равной охраны интересов судей и иных участников уголовного процесса (ст. 311 УК РФ) и должностных лиц правоохранительных или контролирующих органов (ст.320 УК РФ). Такое неравенство уголовно-правовой охраны отдельных категорий лиц при совпадающем показателе социальной необходимости и целесообразности мы видим в следующем. Диспозиция ст. 320 УК РФ указывает на специальную цель деяния виновного лица - воспрепятствование служебной деятельности лица, в отношении которого предприняты специальные меры безопасности. Однако, ст. 311 УК РФ указания на такую цель при всей очевидности ее присутствия в реальных жизненных ситуациях не содержит и, в этой связи прав, А.С. Горелик, указывая, что меры безопасности разглашаются именно для того, чтобы лишить работника состояния защищенности, изменить его поведение в пользу виновного. Полагаем, что разглашение сведений о мерах безопасности, предпринятых в отношении судьи и иных участников уголовного процесса, преследуют цель и воспрепятствовать их служебной или иной законной деятельности.
С учетом изложенного предлагаем:
- название и диспозицию ст. 294 УК РФ изложить в следующей редакции:
Статья 294. Воспрепятствование осуществлению правосудия.
1. Воспрепятствование в какой бы то ни было форме деятельности суда по осуществлению правосудия, -
наказывается.
2. Воспрепятствование в какой бы то ни было форме деятельности прокурора, следователя или лица, производящего дознание по осуществлению правосудия, - наказывается.
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, - наказываются.
- внести в УК РФ новую статью, предусматривающую ответственность за похищение, уничтожение, повреждение материалов дела или вещественных доказательств в целях воспрепятствования осуществлению правосудия. Эту статью следует поместить сразу после нормы «Воспрепятствование осуществлению правосудия».
- название и диспозицию ст. 295 УК РФ изложить в следующей редакции: Статья 295 Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие, а равно на жизнь его близких.
Убийство или покушение на убийство судьи, присяжного заседателя, иного лица, участвующего в отправлении правосудия, а также их близких, направленные на воспрепятствование всестороннему, полному и объективному рассмотрению дел или материалов в суде, основанной на законе деятельности по возбуждению и расследованию уголовного дела, исполнению судебного акта либо совершенные из мести за такую деятельность, - наказывается.
- название и диспозицию ст. 296 УК РФ изложить в следующей редакции:
Статья 296 Угроза или насильственные действия в отношении лица, осуществляющего правосудие, а равно в отношении их близких.
1. Угроза убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества в отношении судьи, присяжного заседатели или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, а равно их близких в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по отправлению правосудия, - наказывается.
2. То же деяние, совершенное в отношении прокурора, следователя, лица, производящего дознание, защитника, эксперта, судебного пристава, судебного исполнителя, а равно их близких в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по отправлению правосудия, - наказывается.
3. Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, в отношении лица, осуществляющего правосудие, а равно в отношении их близких, - наказываются.
4. Применение насилия, опасного для жизни или здоровья, в отношении лица, осуществляющего правосудие, а равно в отношении их близких, -
наказываются.
- внести изменения в ч.1 ст.297 УК РФ «Неуважение к суду»
5. Неуважение к суду, выразившееся в оскорблении участников уголовного процесса, - наказывается.
- Часть 3 статьи 298 УК РФ «Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя» изложить в редакции:
- Деяния, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, соединенные с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, либо совершенные посредством публичного выступления, публично демонстрирующегося произведения или путем использования средств массовой информации, - наказываются.
- в целях совершенствования ст.311 УК РФ «Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса» предлагаем часть 1 этой нормы изложить в следующей редакции:
- Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, судебного пристава, судебного исполнителя, потерпевшего, свидетеля, других участников уголовного процесса, а равно в отношении их близких, если это деяние совершено лицом, которому эти сведения были доверены или стали известны в связи с его служебной деятельностью, в целях воспрепятствования деятельности по отправлению правосудия, - наказываются.
Автор: Ким В.В.