Геополитический интерес как детерминанта современного политического процесса: международный аспект
Одним из главных и наиболее характерных проявлений геополитических интересов в современном геополитическом процессе является экспансия. Большинство работ по геополитике вращается вокруг экспансии того или иного вида, хотя само явление и особенно его нынешнее содержание и формы - недостаточно подвергалось серьезному рассмотрению. Правомерным является понимание геополитических интересов как выражения группы интересов, связанных с целями доминирования, гегемонии, экспансии, а также защиты от них и укрепления безопасности. До крушения мировой системы социализма и развала Советского Союза биполярная геополитическая и идеологическая структура мира была не только полувековым фактором стабильности, но и являлась оптимальной моделью расстановки геополитических сил вообще и обеспечения международной безопасности.
Изменение геополитической картины мира после распада СССР и краха мировой системы социализма потребовало пересмотра геополитических концепций. На мировой арене осталась только одна сверхдержава, один основной центр силы со своими геополитическими интересами, - это США. Можно выделить несколько основных направлений в теоретической геополитике США, раскрывающих суть геополитических интересов американского государства в новых условиях неоатлантизм, мондиализм, концепции полицентризма, консервативная геополитика.
Основные представители неоатлантизма в современной американской геополитике, среди которых особо выделяется С. Хантингтон, предрекают в перспективе образование новых евразийских блоков, направленных против Запада. Они также не исключают возможности появления новых геополитических зон противостояния западной цивилизации за пределами Евразии, что существенно повлияет на обеспечение международной безопасности как основы геополитических интересов в современном мире.
Основные положения своей концепции С. Хантингтон изложил в статье «Столкновение цивилизаций». Он утверждает, что видимая геополитическая победа атлантизма (распад СССР) не затрагивает глубинных цивилизационных процессов. Западная модель развития является безальтернативной лишь временно. Кроме геополитических интересов западной цивилизации можно предвидеть потенциальную геополитическую фиксацию интересов еще семи цивилизаций славяно-православной, конфуцианской (китайской), японской, исламской, индуистской, латиноамериканской, африканской. По мнению Хантингтона, вектор их развития будет ориентирован в другом от Запада направлении. Поэтому Запад вновь окажется в положении противостояния. Источники конфликтов станут определяться культурой. Наиболее значимые глобальные конфликты будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. В центр внимания выдвигается проблема взаимодействия между западной и незападными цивилизациями. Поэтому атлантисты должны всемерно укреплять стратегические позиции западной цивилизации, готовиться к противостоянию, сдерживать - антиатлантистские тенденции.
Хантингтон дает практические рекомендации Западу по обеспечению геополитических интересов развивать тесное сотрудничество в рамках собственной цивилизации; интегрировать в западную цивилизацию близкие в культурном отношении общества Восточной Европы и Латинской Америки; обеспечить более тесные взаимоотношения с Японией и Россией; предотвращать перерастание локальных конфликтов между цивилизациями в глобальные войны; ограничивать военную экспансию конфуцианских и исламских государств; поддерживать группы, ориентирующиеся на западные системы ценностей в других цивилизациях.
В качестве наиболее вероятных противников Запада Хантингтон указывает Китай и ряд исламских государств - Иран, Ирак, Ливию и др. Своей концепцией «столкновения цивилизаций» Хантингтон по существу предложил новую парадигму для теоретического исследования и прогнозирования мирового порядка с учетом новых геополитических интересов.
Мондиализм (или доктрина «нового мирового порядка») - это особое направление в геополитике, выражающее геополитические интересы Запада, отстаивающее идею установления единого «мирового правительства» под стратегическим, доминированием западной цивилизации. Мондиалистские идеи имеют глубокие корни в европейской общественно-политической мысли. Популярны эти идеи были и в среде умеренных европейских социалистов. С конца XIX века создаются мондиалистские организации. В значительной степени на их основе были созданы такие международные организации, как Лига Наций, ООН, ЮНЕСКО.
В XX веке центр мондиализма перемещается в США. В 1921 году там была открыта первая из трех основных мондиалистских организаций - Совет по международным отношениям, объединявшая крупных американских политиков и бизнесменов. В 1954 году был образован Бильдербергский клуб, который объединял американских и европейских аналитиков, политиков и финансистов.- В 1973 году активистами Бильдербергского клуба была образована третья мондиалистская структура - Трехсторонняя комиссия (Trilateral). Штаб-квартиры расположены в США, Европе, Японии. Цель этой организации заключается в объединении трех важнейших геополитических пространств, занимающих лидирующее положение в экономике и научно-техническом прогрессе американское, европейское, тихоокеанское для защиты и выражения своих геополитических интересов. Ведущую роль в этом объединении должны играть Соединенные Штаты.
Можно выделить два основных направления мондиализма. Первое широко известно как теория конвергенции, разработанная в годы холодной войны. В рамках теории конвергенции мировое правительство могло возникнуть только в результате привлечения СССР к атлантистскому управлению планетой совместно с США, что маловероятно, так как противоречит геополитическим и идеологическим интересам, как СССР, так и Западного мира.
После распада СССР появилась новая версия мондиализма, связанная с концепцией «конца истории» Фрэнсиса Фуку ямы. Согласно его теории, человечество развивалось от темной эпохи «варварства» до наиболее разумного строя, воплотившегося в капитализме. Распад СССР стал, по сути, падением последнего бастиона «иррационализма». С этим фактором, по его мнению, связано окончание мировой истории и начало формирования единой планетарной цивилизации, основанной на атлантистской системе ценностей.
Еще в 60-е годы изменение расстановки сил на мировой арене привело к возникновению геополитических схем «полицентрического мира». Стали выделять пять основных центров силы, имеющих свои как сходные, так к различные геополитические интересы США, СССР, Китай, Западная Европа, Япония. Главенствующая роль в «многополюсном мире» отводилась, опять, же, США. Среди основных сторонников полицентризма можно назвать Дж. Кроуна, X. де Блая, Б. Рассета, Л. Кантори, С. Шпигеля, С.Б. Коэна.
С.Б. Коэн разделил мир на два типа регионов геостратегические и геополитические. Геостратегические регионы характеризуются общностью хозяйства, системы коммуникаций, идеологий и сходством геополитических интересов. Геополитические регионы подразделяются на геополитические районы по признакам общности образа жизни, историческим и культурным связям, потокам миграций и географической близости.
Коэн выделил два основных геостратегических региона с различными геополитическими интересами ориентированный на торговлю мир морских держав и Евразийский континентальный мир. В их составе он, предложил различать три основных геополитических региона Англо-Америка и Карибский бассейн, Западная Европа и Магриб, Советский Союз и Восточная Европа. Коэн предложил также ввести дополнительную классификацию, основанную на делении основных геополитических реальностей на «ядра» и «дисконтинуальные пояса». По этому принципу каждый регион может быть разделен на четыре элемента внешняя морская среда континентальное ядро (nucleus), тождественное «Hinterland» (удаленные от побережья внутренние регионы); дисконтинуальный пояс (береговые сектора, ориентированные либо внутрь континента, либо от него); регионы, геополитически не зависимые от этого ансамбля.
В 1991 году Коэн модернизировал свою классификацию геополитических регионов с учетом изменившихся геополитических интересов. В рамках «океанического» стратегического региона он выделил четыре зоны Англо-Америка и Карибские страны; Европа и страны Магриба; Южная Америка и Южная Африка; Островная (оффшорная) Азия и Океания. В рамках континентальной зоны он выделил два региона: Хартленд (страны СНГ); Восточная Азия. Помимо этих регионов выделяется Южная Азия как особая геостратегическая сфера. В соответствии с этой схемой-Коэн выделил пять основных центров мира (державы первого порядка) США, Россия, Япония, Китай и Европа. Они определяют свои геополитические регионы и зоны влияния. Другие геополитические регионы определяют государства второго порядка (Индия, Бразилия, Нигерия).
В последние годы биполярные схемы и модели быстро обновляются, что обусловлено кардинальными изменениями в международной обстановке.
До крушения мировой системы социализма и развала Советского Союза биполярная геополитическая и идеологическая структура мира была не просто полувековым фактором стабильности, но и являлась оптимальной моделью расстановки геополитических сил вообще и обеспечения международной безопасности в частности.
При анализе нынешней и перспективной геополитической структуры мира и ее содержания, а также при оценке геополитических интересов государств и их группировок необходим учет новых факторов развития современного политического процесса.
Прежде всего, к таким новым факторам необходимо отнести резко возросшее влияние мировых экономических процессов на эволюцию геополитической ситуации на планете. Связано это со скачкообразным повышением роли экономики в жизни, как отдельных стран, так и всего мирового сообщества, значительным внутренним усложнением и реальной глобализацией экономических процессов (международной торговли, валютного регулирования, транс-государственного движения капиталов и инвестиций, перемещения рабочей силы, передачи информации и высоких технологий), их растущим проникновением в неэкономические сферы международной жизни. К этому нужно добавить выдвижение экономических конфликтов на первое место среди групп потенциальных противоречий. Влияние экономических обстоятельств на мировую политику будет возрастать и далее, поэтому некоторые специалисты прогнозируют скорое наступление эры «реалэкономики», т.е. исторического периода, суть которого составят жесткие конфронтационные экономические действия для достижения широких государственных интересов (по аналогии с «Realpolitik», немецким термином, указывающим, что для достижения поставленных целей на мировой арене, как правило, требуется использование силовых методов, преимущественно военных и военно-политических). К тому же именно состояние экономики все больше определяет военный потенциал многих стран, что в последнее время подтверждает и Россия.
Присвоение экономическим индикаторам статуса важнейших геополитических факторов, как представляется, не противоречит классическому пониманию геополитики, зато приводит ее в соответствие с реальностью. Во-первых, экономические процессы всегда учитывались мировой политикой, но если раньше еще как-то можно было абстрагироваться от них (ссылаясь на примат военно-стратегических соображений, идеологии, политики, во имя которых целые народы работали на армию), то сегодня любой анализ международной ситуации немыслим без самого тщательного изучения экономической подоплеки событий. Во-вторых, на современном уровне развития науки и техники не только физическая среда воздействует на ход мировой политики, включая экономические процессы. Растет и обратная зависимость, когда экономические процессы во все большей степени определяют облик окружающей человека «физической реальности», общества, его этнокультурных сегментов, как в структурном, так ив территориально-организационном плане (развитие производств, связанных с ними городов перемещение трудовых ресурсов и т. д.). В-третьих, именно экономические расчеты получают приоритет при балансировке соотношения политического суверенитета и открытости экономического пространства для внешних влияний (или проницаемости границ). В-четвертых, поскольку экономическая деятельность приобретает, по-настоящему глобальный характер и все более, автономную логику развития она становится столь важной для всего человечества, что имеет смысл говорить о возникновении как о реальности - экономической среды обитания, являющейся составной частью окружающей человека физической среды.
Признание экономической жизни человечества ведущим (наряду с географическими условиями) геополитическим феноменом неизбежно приводит к выводу о нестабильности и переменчивости современной геополитической ситуации из-за высокой динамики глобальных экономических процессов, о способности ее к быстрым (не только по историческим масштабам) и крутым переменам.
География и экономика вместе все же не способны в полной мере отразить геополитические интересы и исчерпать геополитические оценки состояния современного мира, а также определить место страны или группы стран в мировой политике и динамику отношений между ними. При решении этой задачи необходимо учитывать еще целый ряд обстоятельств, которые в целом или игнорировала, или отодвигала традиционная геополитика. Среди них:
- военно-технические достижения последнего времени - появление региональных и глобальных средств обнаружения и поражения, систем контроля и управления межрегиональных и межконтинентальных средств переброски войск развитие оружия массового поражения, в том числе и обычных вооружений, приближающихся по своим боевым свойствам к ядерным, и распространение их - вкупе с дальнодействующими средствами доставки - среди растущего числа стран. Уже сегодня состояние дел в военной области окончательно дискредитирует один из базовых тезисов классической географической политики неуязвимость основных держав «внешнего полумесяца» (Северной Атлантики) и «осевого региона» или «хартленда». Теперь они досягаемы не только друг для друга (причем с помощью и ядерного, и обычного оружия), но и для периферийных держав:
- «информационная революция», опирающаяся на» развитие электронных средств связи. Новые возможности в этой области меняют облик планеты, формируя «коммуникативное» мировое сообщество. Удаленные регионы с развитой инфраструктурой связи становятся ближе друг к другу, чем соседствующие, но не обладающие передовыми средствами коммуникации. Кроме того, от надежной и быстрой работы коммуникаций зависит течение экономических процессов. Таким образом, наличие или отсутствие в данной стране развитых средств общения с внешним миром может содействовать более тесной ее интеграции в глобальные события или вести к «выпадению» из мировой политики;
- уровень и темпы развития естественных и технических наук (включая разработку новых технологий), которые имеют прямой выход на экономику и военное дело;
- состояние общественно-политических наук, обеспечивающих определение оптимальной - с учетом имеющихся внутренних ресурсов и с применением современных методик - стратегии национального развития и линию рационального геополитического поведения страны (и групп стран) на международной сцене;
- культурно-образовательное качество населения, от которого зависит развитие науки и экономики (применение на практике высоких технологий), модернизация вооруженных сил способность личного состава овладеть сложной боевой техникой наконец, динамика количественного состава и физического состояния самого населения;
- актуализация влияния мировых религий, прежде всего ислама. Данное обстоятельство - не только социальный и политический феномен. Оно также способно, по крайней мере, размывать, а то и менять геополитические очертания или ориентацию отдельных стран и регионов. При окончательном выборе религиозная близость может и не быть решающим обстоятельством, но в условиях крепких культурно-исторических традиций она все же будет иметь немалое значение;
- эффективность, политического режима страны, ее внутренняя стабильность и уважение к законам со стороны общества и государства, а также устойчивая легитимность ее руководства, компетентность правящей элиты. Внимание к данным факторам вызвано резким усложнением проблем, возникающих при разработке и осуществлении оптимальной внутренней и внешней политики государства в последние десятилетия.
Особенно важно в современном политическом процессе выявление тех факторов, которые утрачивают былое значение или изменяют свое содержание. Вследствие научно-технического прогресса, в т.ч. и в военной области, снизилось значение отдельных характеристик ландшафта (больших пространств лесов, гор, степей, рек, морей) для расселения и хозяйственной деятельности наций, защиты от нападений и осуществления собственной экспансии. Очевидной стала неадекватность нынешним условиям абсолютизации геополитикой отдельных видов коммуникаций - железных дорог для «хартленда» и водных путей для морских держав (роль этих транспортных артерий нельзя недооценивать, но теперь важные и срочные грузы перевозятся по воздуху нефть и газ перекачиваются по трубопроводу, иногда даже по морскому дну, на суше возрастает роль автотранспорта; наконец, после открытия евротоннеля можно ожидать снижения морских перевозок между Великобританией - типичной морской державой - и континентальной Европой). Напротив, возрастает геополитический «вес» малых стран, лишенных обширного жизненного пространства и больших ресурсов, но обладающих серьезным научным потенциалом и финансами, являющихся собственниками уникальных технологий.
В то же время можно назвать, по крайней мере, два типа факторов, геополитическое значение которых способно меняться либо с течением времени, либо в зависимости от конкретного объекта приложения. В первом случае речь идет о роли военной силы при распутывании геополитических коллизий. Обычно считается, что в настоящее время сфера ее применения существенно сократилась. Но к такой оценке следует подходить с осторожностью, помня о целой серии вооруженных акций последнего времени (самой крупной после завершения холодной войны была военная операция коалиционной группировки против Ирака многочисленные миротворческие операции, нередко имеющие геополитическую подоплеку, чуть ли не ежемесячные угрозы применения силы для давления на Иран, Северную Корею, республики бывшей Югославии). Если в будущем, как предполагает автор, возрастет напряженность экономических и иных противоречий (политических, этнорелигиозных, экологических) между ведущими глобальными и региональными державами мира и их союзами, то геополитическое значение военной силы неизбежно увеличится, даже если ей. и будет отводиться преимущественно роль «силы за троном». Другими словами, количество и особенно качество (обученность плюс техническое оснащение) вооруженных сил, их боеспособность и эффективность, размер ядерных арсеналов (в условиях потенциального расширения ядерного «клуба») вновь станут предметом первостепенной государственной заботы.
Нужно вовремя осмыслить и верно оценить перспективы развития такого сравнительно нового военно-силового «инструмента», как расширяющееся использование - в качестве» своего рода геополитического-арбитра в региональных и даже внутригосударственных конфликтах, международных вооруженных соединений, военных наблюдателей или сил НАТО (по мандату ООН), а также - в предположении их создания - военных «департаментов» ОБСЕ, СНГ, других соглашений и коалиций.
Переменным фактором второго типа является население (точнее, его количество, поскольку с качеством все достаточно ясно). В последние годы во многих западных публикациях наметилась тенденция оценивать его увеличение со знаком минус, поскольку прогресс производительности труда в сельском хозяйстве и общей экономической мощи развивающихся стран отстает от роста числа едоков в них. С геополитической точки зрения не все так просто. Особенное место здесь занимает Китай. Колоссальная численность его жителей создает серьезные проблемы (перенаселенность территории, ущерб экологии, постоянная опасность недопроизводства продуктов питания, сложности с управлением), но в то же время является и весомейшим аргументом в общении с ближними и дальними соседями, в т.ч. заинтересованными в рынках сбыта, служит неиссякаемым источником, питающим укрепляющуюся экономику и тихую миграционную экспансию в другие страны (концепция XXI в. как века китайской цивилизации, очевидно, делает ставку, прежде всего на этот мощнейший геополитический ресурс). Для Индии численность ее населения с одной стороны также обуза (помимо всего прочего, вклад в развитие страны многочисленных мелких крестьянских хозяйств минимален), но с другой - она создает противовес огромной людской массе в соседнем не слишком дружественном Китае. В России, аналогично многим странам Запада, отмечается растущий дефицит населения, особенно к востоку от Урала, что ухудшает ее шансы не только освоить, но и сохранить за собой этот богатейший регион.
Учет новых факторов, влияющих на развитие современного политического процесса, требует новых подходов к обеспечению геополитической безопасности динамично изменяющегося мира.
Профессор Н.П. Медведев считает, что в современных условиях для обеспечения системы геополитической безопасности предполагается решение, по крайней мере, трех задач.
Во-первых, разработка многофакторной модели анализа и оценки геополитической безопасности (методологическая задача). Во-вторых, содержательная разработка состояния и уровня безопасности в основных сферах жизни общества (теоретический аспект). В-третьих, определение форм обеспечения системы анализа и оценки геополитической безопасности (организационный аспект).
Первой в этом ряду поставлена задача, связанная с созданием многофакторной модели, без решения которой нельзя переходить ни к исследованию состояния безопасности в различных сферах жизни государства, ни к выбору технических и организационных средств решения этих задач.
Таким образом, геополитический подход к анализу и оценке возникающих реальностей сам нуждается в рассмотрении с позиций некоторых общечеловеческих критериев, то есть определяется не как абсолютный и неизменный, а лишь как обусловленный интересами субъекта, имеющими ситуативный характер. Здесь в полной мере реализуется природа интереса, который, как известно, хоть и имеет субъективный вид, тем не менее, выступает как объективно существующий и требующий учета именно в качестве объективного фактора.
Кстати, данное обстоятельство требует разработки и принятия мировым сообществом правового акта, обеспечивающего юридическую оценку геополитических притязаний и действий, имеющих геополитический характер.
Как бы то ни было, анализ и оценка безопасности предполагают учет факторов, имеющих геополитическое содержание, наряду с факторами ситуативного характера, то есть не имеющими собственно геополитического значения.
Профессор Н.П. Медведев считает, что построение системы государственной безопасности предполагает решение ряда организационных и методологических проблем. В организационном плане система безопасности предполагает создание управляемой структуры обеспечения безопасности создание научно-аналитических центров по проблемам геополитики и безопасности, организацию мониторинга по отслеживанию изменений в состоянии безопасности, организацию геополитического просвещения населения через систему образования, воспитания и средства массовой информации.
По существу, такой мониторинг представляет собой многоуровневую систему анализа и оценки множества показателей, содержание которых определяется действием разнообразных факторов долговременного и ситуативного характера расстановкой сил на мировой арене, состоянием экономики, политической обстановкой, духовно-нравственной атмосферой в той или иной стране, регионе.
Это означает необходимость учета в системе мониторинга всего множества факторов, влияющих на уровень безопасности страны во всех основных сферах жизни, то есть создание модели анализа и оценки состояния безопасности.
Автор согласен с точкой зрения профессора Н.П. Медведева в том, что при создании модели анализа и оценки геополитической ситуации необходимо предварительно определиться с основными элементами системы анализа объекта, такими, как геополитические вызовы и угрозы безопасности, факторы, детерминирующие состояние отношения «опасность-безопасность», измерители уровня угроз и уровня безопасности (показатели и критерии оценки), относящиеся к основным сферам жизни общества.
Речь идет о таких важных сферах социальной жизни (в которых существуют или могут возникнуть угрозы для безопасности) как экономическая, внутриполитическая, внешнеполитическая, социально-демографическая, духовно-культурная, этноконфессиональная, военно-политическая, информационная, экологическая.
Для каждой из названных сфер характерно специфическое содержание реально существующих и возможных геополитических вызовов и угроз, которые могут различаться по степени их выраженности, реальности и интенсивности.
Перечень этих вызовов и угроз, характерных для каждой из сфер, может войти в единый реестр геополитических опасностей.
Вполне ясно, что измерение всех этих вызовов, опасностей и угроз нуждается как в использовании общенаучной методологии, так и методов тех наук, объектом рассмотрения которых и выступают те или иные сферы общественной жизни. В качестве измерителей геополитических угроз могут использоваться системы разнообразных количественных и качественных показателей, фиксирующих наиболее важные для безопасности аспекты функционирования социальных подсистем.
Так, свои преимущественно количественные показатели безопасности имеются в сфере экономики, экологии, в военно-политической, информационной сферах. Для таких же сфер, как внутри- и внешнеполитическая, социально-демографическаяю, духовно-культурная, этноконфессиональная, в, виде измерителей безопасности используются, в основном, качественные показатели, требующие глубокой содержательной проработки каждого случая или события, несущих угрозу безопасности.
Определение показателей безопасности, как и их измерение, сопряжено с выработкой критериев оценки конкретных явлений, событий и факторов, представляющих вызов, опасность или угрозу безопасности. В каждой из сфер общественной жизни имеются свои критерии оценки симптомов и показателей угроз для безопасности. Это позволяет выстроить иерархию этих угроз, определить наиболее опасные среди них, а также те, которые требуют неотложного внимания и решения.
Однако помимо таких сугубо специальных критериев могут существовать иные, более общие критерии оценки, преодолевающие субъективность критериев оценки угроз для конкретных форм социальной организации.
Названные элементы анализа и оценки геополитической безопасности, конечно, не исчерпывают всего их многообразия. Однако их выделение дает основу для создания многофакторной модели исследования геополитической ситуации на разных уровнях социальной организации.
Можно сказать, что поиск оптимального сочетания обеспечения множества геополитических интересов государств - серьезная проблема современного политического процесса.
Дело в том, что геополитические интересы государств, как правило, прагматичны, если не сказать эгоистичны. В борьбе интересов за выживание, за безопасность нации, цели достигаются насилием, кровопролитием, войной, совершенствованием средств защиты своей безопасности. Нормы и принципы морали, интересы других государств, их безопасность отступают на задний план.
Если обратиться к содержанию понятия безопасности государства, то в общем плане ее можно охарактеризовать как совокупность факторов, обеспечивающих жизнеспособность государства, и в первую очередь - его возможность нейтрализовать, отразить возникающие внутренние и внешние угрозы и действовать в соответствии со своими интересами.
Безопасность национальная является одним из элементов национального интереса государства, обеспечивающего ему наряду с другими элементами (внутренней стабильностью, экономическим развитием, моральным здоровьем общества, благоприятным внешним окружением, позитивным международным имиджем) оптимальное существование.
Безопасность государства определяется степенью обеспечения его национальных геополитических интересов, важнейшими из которых являются:
- сохранение себя (нации) как определенной культурно-исторической целостности;
- защита суверенитета.
Самосохранение предполагает, прежде всего, целостность и нерушимость границ. Границы между государствами - это всегда стратегическая линия разделения их геополитических интересов.
Английский государственный деятель и дипломат Г. Пальмерстон писал: «У нас нет вечных союзников и вечных врагов. У нас есть постоянные, вечные интересы (читай - геополитические), и мы им должны следовать». У американского геополитика Н. Спайкмена читаем: «Геополитика предназначается для планирования внешней политики в целях обеспечения безопасности страны путем учета географических факторов».
Прагматические интересы государства реализуются через геополитическое противостояние и территориальную экспансию, которая, как правило, сопряжена с конфликтом, войной и насилием. Поэтому национальная безопасность выступает как фактор, обеспечивающий жизнедеятельность государства в. системе геополитических отношений (способность отражать возникающие угрозы и действовать в соответствии со своими национальными интересами).
Динамика мировых политических процессов подталкивает государства к поиску коллективных форм реализации своих геополитических интересов. Геополитическое противостояние и борьба за выживание побуждали к объединению государств, в различные военные (военно-политические) организации, союзы, блоки, альянсы, коалиции и т.д. Геополитические интересы при этом всегда были доминирующими, безопасность основывалась на философии насилия.
В XIX веке философ И. Кант писал: «Природа, таким образом, опять использовала неуживчивость людей, даже больших обществ и государственных организмов, этого рода существ, как средство для того, чтобы в неизбежном антагонизме между ними найти состояние покоя и безопасности». Передовые умы того времени предлагали новые формы обеспечения коллективной безопасности, компромисса интересов геополитических противников. Тот же И. Кант призывал выйти из незнающего законов состояния диких и вступить в союз народов, где каждое, даже самое маленькое, государство могло бы ожидать своей безопасности исключительно от великого союза народов. То есть речь идет уже об обеспечении безопасности в рамках партнерства государств и создания политических (невоенных) международных организаций.
Можно сказать, что обеспечение безопасности остается важнейшим императивом современного разделенного мира. Одним из условий обеспечения достижения состояния безопасности является прояснение и осознание политиками и общественностью основных понятий, относящихся к названной проблеме, таких как безопасность, опасность, угроза безопасности, конфронтация, экспансия, агрессия, консолидация, согласие, равновесие, баланс сил и другие.
Основной проблемой в данном случае выступает проблема взаимодействия субъектов отношения, которое можно обозначить как отношение «опасность - безопасность». Субъектами этого отношения выступают, по существу, все те социальные образования, чьи интересы могут пересекаться. Поэтому важно определиться с предметом указанного взаимодействия. По-видимому, таким предметом должны выступать взаимоотношения именно политических субъектов, таких как государства, их союзы, альянсы, блоки, создаваемые и распадающиеся под воздействием ситуации. Однако такая трактовка предмета отношения «опасность - безопасность» не охватывает всего спектра • существующих разделений. И прежде всего в ней не учитывается фундаментальное разделение, практически не зависящее от конкретной ситуации, сохраняющееся независимо от складывающейся политической конъюнктуры. Это разделение по принципу геополитических интересов.
Обобщая исторический опыт, можно сказать, что создание системы международной безопасности может осуществляться в следующих формах военный или геополитический (военно-политический) союз (блок) коалиция, неформальное объединение государств-партнеров, политическая международная организация.
Многообразие форм, консолидации государств для обеспечения международной безопасности определяется главным образом характером военной угрозы и соотношением геополитических интересов стран или их союзов, блоков.
Исторический опыт показывает, что непременным условием формирования любого блока, альянса, союза являются геополитические интересы его участников и обоснование необходимости его создания.
Попытаемся представить наиболее полную картину всего многообразия известных в истории и возможных (с разной степенью вероятности) типов геополитических союзов, а также дать их классификацию. Каждый из представленных типов договорных союзнических организаций имеет свою специфику, отличительные черты, приобретенные в процессе возникновения и эволюции.
Классификация геополитических союзов по указанным признакам, конечно, носит относительный, условный характер. Однако все они призваны обеспечить стабильность геополитических субъектов, основываясь на балансе сил. Вместе с тем цивилизованный путь развития подталкивал к договорным системам безопасности, ограничивающим возможность применения силы, к сотрудничеству в целях поддержания мира.
В этом случае международная безопасность должна быть основана на балансе интересов ее геополитических субъектов.
Таким образом, международная безопасность - состояние отношений между государствами, характеризующееся их сотрудничеством в целях поддержания мира, предотвращения и устранения военной опасности, ограждения государств и народов от любых других посягательств на существование, независимое развитие и суверенитет.
Современная мировая практика знает три основных способа обеспечения международной безопасности:
- сдерживание потенциальной агрессии или иных нежелательных действий при помощи различных средств давления и создания априори ясных представлений о том, как эти и/или дополнительные средства могут быть использованы при необходимости прямого отпора, агрессору или нарушителю;
- наказание агрессора или иного нарушителя международной безопасности применением против него тех или иных практических средств воздействия или какого-либо сочетания таких средств;
- политический процесс, цель которого - не только предотвратить, завершить или дополнить силовые решения, оформить их факт и результаты, но и тем самым легитимировать - в правовом, политическом и психологическом отношениях - как конкретные итоги данного международного явления, процесса, так и стоящие за этими итогами более общие цели и принципы, а также определить пути достижения этих целей.
Международная безопасность как состояние отношений, обеспечивающих стабильность мирового сообщества, основанное на балансе интересов, потребовала поиска ее оптимальных структур.
Трижды на протяжении XX века человечество переживало ломку структур безопасности мира. Всякий раз их деформация приводила к смене главных игроков на международной арене за счет распада одних государств и относительного изменения геополитической роли других.
Так,- Лига, наций, созданная на Парижской мирной конференции в 1919-20 году, не выполнила своей исторической роли в деле мира и международной безопасности. Геополитические интересы Англии и Франции, являвшихся лидерами этой международной структуры, привели не к миру и безопасности, а к войне.
Геополитическая эпоха после II Мировой войны характеризовалась международной безопасностью, основанной на балансе сил, геополитическом дуализме США и СССР, состоянии «холодной войны».
Существенно изменилась геополитическая картина мира с крушением мировой системы социализма и развалом СССР и возникновением на его территории новых независимых государств. Прежняя международная система безопасности стала не в состоянии отвечать новым вызовам и угрозам и формированию новых геополитических интересов.
Распад Союза и никем не оспариваемое правопреемство России, по существу, исключили возможность закрепления итогов холодной войны путем традиционных межгосударственных переговоров с жестким разграничением сфер влияния и обязательств «побежденных» и «победителей». «Облом» одного из полюсов биполярного мира явился не завершающим моментом становления новой системы глобальной безопасности, а лишь обозначил начало растянутого во времени процесса. Таким образом, первое, что осталось от биполярного мира - это его «половинка».
Второе - это общие для Запада и Востока международные механизмы обеспечения безопасности, развивавшиеся под влиянием закономерностей конфронтационного противостояния двух систем. В тех областях, где разрушение одного из полюсов в наименьшей степени затронуло формы и характер глобального взаимодействия, международные структуры - экономические, торговые, экологические и т.п. - сохранили возможность более или менее плавного приспособления к новым условиям. Однако в военно-политической области произошло не механическое и-частичное обрушение конструкций обеспечения безопасности, а кардинальное изменение их архитектоники.
В наследство от биполярного мира человечеству досталось также и ядерное оружие вместе со всей политической культурой использования, ядерного фактора в межгосударственных отношениях. Призрак ядерного гриба, висевший над миром в течение долгих десятилетий, перестал служить важнейшей компонентой, формирующей военно-политические отношения между Западом и Востоком в их прежних геополитических границах. В то же время ядерное оружие сохранило за собой устойчивую нишу в системах обеспечения безопасности, играя роль фактора сдерживания. Одновременно ядерная угроза приобрела новые глобальные измерения. В частности, она глубоко проросла в экологическую и экономическую сферы, оставляя множество нерешенных проблем - увеличение масштабов и последствий радиационного загрязнения окружающей среды, ликвидация ядерного оружия и радиоактивных отходов и др. - будущим поколениям.
Оптимистические оценки последствий крушения биполярного мира прежде всего базируются на уменьшении угрозы возникновения новой, «горячей», мировой войны по образу и подобию прошлых. Однако резкое ослабление опасности возникновения тотальной войны сопровождалось изменением характера и иерархии угроз международному миру. По общему признанию, на роль важнейшего фактора дестабилизации международных отношений стали претендовать внутренние конфликты. Только с 1990 года проведено около двух десятков миротворческих акций, направленных на разрешение подобных конфликтов. В целом, однако, постбиполярное миротворчество продемонстрировало, что изменение расстановки и соотношения сил на мировой арене не только не сняло с повестки дня традиционный вопрос о повышении эффективности межгосударственного взаимодействия в сфере обеспечения международной безопасности но и породило ряд новых проблем.
По оценке доктора политических наук И.Н Куклиной, одна из таких проблем - изменение характера субъективной ответственности в деле поддержания международного мира. В биполярном мире в случаях компромиссного согласования позиций своих постоянных членов ООН могла действовать как структура, представляющая интересы всего мирового сообщества. С исчезновением СССР оказалось, что постоянные члены Совета Безопасности, за исключением США, все в меньшей мере способны выступать в качестве реальных носителей ответственности за обеспечение глобальной безопасности.
Другая проблема - расширение возможностей вмешательства третьих сил во внутренние конфликты. Активизировалось участие неправительственных организаций (НПО) в зонах нестабильности, действующих в целях защиты интересов меньшинств, представленных в немеждународных конфликтах, как правило, антиправительственными силами. На фоне неэффективности универсальных структур упростился зачастую неконтролируемый процесс воздействия извне на внутриполитическое развитие на региональном и субрегиональном уровне.
Третья проблема - резкий всплеск дегуманизации, внутригосударственного насилия, зачастую принимающего самые варварские формы. В соблюдении норм гуманитарного права человечество вновь оказалось отброшенным далеко назад - к каннибализму, работорговле, поголовному истреблению «инородцев». Перестал существовать принцип обоюдного согласия сторон на международное вмешательство, длительное время соблюдавшийся в миротворческой деятельности ООН. В международном праве начало утверждаться право на принуждение к миру, опирающееся, в сущности, на право силы.
Крушение биполярного мира стимулировало и возрастание угроз транснационального характера - терроризма и даже террористического интернационализма, организованной-преступности, наркобизнеса и др. Так, внутренние конфликты стали мощным генератором террористических акций, открытость постсоветского пространства способствовала дальнейшей интернационализации международной преступности, наркобизнеса и т.д. Военно-политический, экономический и правовой инструментарий борьбы с подобного рода угрозами, основывающийся на традиционных формах межгосударственных связей, оказался здесь малопригодным и малоэффективным.
Постбиполярный мир не привел к ускоренному становлению новых механизмов обеспечения международной безопасности, основанных на объединении усилий в целях решения общих проблем. Напротив, он демонстрирует тенденции формирования системы управления глобальной безопасностью с опорой на нерастраченный геополитический потенциал сохранившегося полюса. Кризис на Балканах 1999 года обозначил начало этапа практического оформления контуров нового миропорядка.
Распад двуполюсного мира обнажил множество противоречий между различными государствами. Многие из них стали разрешаться с применением военной силы, что привело к дестабилизации обстановки в мире. Как состояние отношений между государствами, характеризующееся их сотрудничеством в целях поддержания мира, предотвращения и устранения военной опасности, ограждения государств и народов от любых других посягательств на существование, независимое развитие и суверенитет, существующая система международной безопасности (СМБ) в новых геополитических условиях оказалась недостаточно эффективной. Возникла необходимость повышения ее возможностей по предотвращению войн и военных конфликтов до уровня, обеспечивающего разрешение любых противоречий политическими, невоенными средствами.
Развитие политических процессов в мире определяет дальнейший облик системы международной безопасности. Это дает толчок к совершенствованию существующих политических институтов международной безопасности и возможному появлению новых структур.
Для обоснования путей развития системы международной безопасности необходимо знать новые источники угроз и трансформацию геополитических интересов в процессе формирования новой геополитической картины мира в обозримой перспективе.
При определении возможного облика СМБ следует исходить из того, что источниками угроз в многополюсном мире могут быть полюсы глобального, регионального и субрегионального уровня. Соответственно будут консолидироваться силы для сдерживания их от развязывания агрессии. Отсюда следует вывод, что система международной безопасности в многополюсном мире должна быть многоуровневой:
- международная (всеобщая);
- региональная (субрегиональная);
- национальная.
Необходимо подчеркнуть, что политические организации системы международной безопасности всех уровней будут представлены государствами с различными, в том числе антагонистическими геополитическими интересами. Можно предположить, что возможным шагом в решении задач обеспечения международной безопасности посредством ядерного сдерживания может быть разработка согласованных планов взаимодействия между государствами, входящими в одни и те же военные и геополитические союзы (блоки).
Как считают некоторые атлантические геополитики (З. Бжезинский), НАТО может стать силовой структурой обеспечения международной безопасности.
Их аргументация такова можно предположить, что в многополюсном мире сдерживание на глобальном уровне будет обеспечиваться силами и средствами наиболее развитых демократических государств мирового сообщества, объединившихся в геополитический союз (один из вариантов). Его основой может стать блок НАТО, реформированный применительно к новым условиям. В обновленном альянсе государств должны остаться только те, которые способны внести существенный вклад в обеспечение сдерживания полюса агрессивной направленности от развязывания им широкомасштабных войн. В их число могут входить государства демократической направленности, обладающие стратегическими наступательными вооружениями, и государства, являющиеся лидерами в регионах (в том числе и Россия). Соответственно расширится диапазон задач, решаемых новым союзом. В связи с, радикальными изменениями геополитических условий в мире, следует ожидать, что основное внимание обновленного НАТО будет сосредоточено на Тихоокеанском регионе, где в результате интенсивного развития, прежде всего Китая, изменяется расстановка сил, затрагивающая интересы США, Японии, России и ряда других государств. По мнению этих геополитиков, НАТО выступит некой структурной основой системы международной безопасности.
Однако абсолютное большинство государств видят ведущей структурой обеспечения международной безопасности ООН как политическую международную организацию, обеспечивающую безопасность мира.
Усиление консолидирующей роли ООН в мире предполагает в первую очередь «дальнейшее повышение эффективности Совета Безопасности ООН, несущего главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности, придание этому органу большей представительности за счет включения в его состав новых постоянных членов, в первую очередь авторитетных развивающихся государств».
Такой подход к обеспечению системы международной безопасности предполагает:
- баланс интересов вместо баланса сил;
- всеобъемлющий подход к обеспечению международной безопасности (использование для обеспечения международной безопасности политических, военных, экономических, юридических, гуманитарных, экологических и других средств);
- достижение оптимального соотношения национальной и международной безопасности.
Геополитические контуры системы международной безопасности должны носить общечеловеческий характер. Прагматизм геополитических интересов государств должен быть «ответственным» за безопасность мира и сложившихся структур его обеспечения. Это должно доминировать как на международном, так и на региональном уровне обеспечения безопасности.
Геополитические структуры региональной безопасности должны быть также основаны на «ответственном» прагматизме государств этого региона.
Региональные системы должны иметь структуру, адекватную структуре СМБ глобального уровня. Примером развивающейся системы региональной безопасности может служить система безопасности в Европе, хотя ее формирование далеко от завершения. Архитектура европейской безопасности весьма сложна и имеет многоуровневую структуру. Созданная более четверти века назад ОБСЕ так и не стала ведущей организацией европейской безопасности. Несмотря на множество документов, принятых за период ее существования, ее функции ограничиваются координацией сотрудничества структур, занимающихся вопросами европейской безопасности.
Саммит ОБСЕ в Стамбуле в 1999 году принял Хартию европейской безопасности. В документе вновь подтверждены все принципы ОБСЕ, ее предыдущие решения по созданию безопасности в зоне действия ОБСЕ.
В то же время анализ Хартии показывает, что в отношении проблематики военно-политического измерения в ней есть ряд моментов, которые, мягко говоря, не способствуют укреплению подлинной безопасности, одинаковой для всех государств-участников ОБСЕ. Вновь зафиксировано положение о возможности государств-участников вступать в военные союзы. Ничего не говорится в Хартии о необходимости создания системы коллективной безопасности для всех государств-участников ОБСЕ в будущем в качестве стратегической цели ОБСЕ. Это снижает ее общий положительный потенциал.
Рассматривая структуру европейской безопасности, необходимо помнить о стремлении США и НАТО доминировать в этом геополитически важном регионе.
Исходя из своих геополитических интересов, страны Западной Европы, члены ЕЭС, обеспокоенные отставанием от заокеанского союзника по части электронно-космических средств ведения войны, от которых во многом зависит отныне исход локальных конфликтов - основной военной угрозы XXI века, ускорили формирование Общей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ), призванной стать основой европейской «оборонной идентичности». Их единственная, до сих пор оборонная структура Западноевропейский союз (ЗЕС) - органически интегрируется в соответствии с Амстердамским договором 1997 г. в систему ЕС. До- 2003 г. на базе Еврокорпуса должны быть созданы европейские силы быстрого реагирования (ЕСБР) численностью порядка 50-60 тыс. человек, способные к развертыванию в двухмесячный срок и готовые к оперативной переброске в зоны локальных конфликтов в целях осуществления в течение года миротворческих миссий.
«Европейской пощечиной Америке» назвали этот шаг в американской администрации. «Европа захотела стать независимой от США. В этом суть принятых решений», считают американские специалисты по внешнеполитическим проблемам.
Архитектуру безопасности Европы определяет комплексный подход, заложенный в основу Хартии европейской безопасности и предполагающий, гибкое сочетание потенциалов различных международных организаций.
В этом же ключе строятся активные двусторонние контакты нового российского президента с лидерами ведущих государств СНГ, Восточной, Центральной и Западной Европы (Украина, Белоруссия, Молдова, Польша, Италия, Испания, Германия, Великобритания).
Подобная архитектура европейской безопасности, гармонически сочетающая двусторонние отношения с взаимодействием различных международных организаций (ООН, ОБСЕ, ЕС, ЗЕС, НАТО, СЕ, СНГ и т.д.), могла бы не только обеспечить стабильность на континенте, но и послужить образцом для других регионов многополярного мира XXI века.
Эволюция всех международных, трансатлантических, региональных институтов безопасности при всем их разнообразии и автономности должна быть основана на политической философии мира. В современном мире геополитика должна быть «цивилизованной». Безопасность государств и их существование не должны быть детерминированы борьбой геополитических интересов, а цивилизованным подходом к разрешению существующих проблем. Этот подход предполагает оптимальное сочетание интересов государств и их «ответственный» прагматизм за безопасность, как собственной страны, так и мира в целом.
Автор: Белашов И.И.