Понятие и сущность приобретения права собственности
Вопросы права собственности всегда были в центре внимания правовой науки. Это объясняется значением собственности как материальной основы жизни человека. Собственность оказывает существенное влияние на все сферы жизни общества, причем не только материальные, но и духовные.
В нашей работе затрагиваются лишь некоторые базовые категории собственности, необходимые для исследования. Прежде чем перейти к анализу отечественного законодательства, регулирующего приобретение права собственности, полагаем необходимым рассмотреть ряд сопряженных вопросов.
Значение обладания правом собственности.
Причин, по которым следует устанавливать собственника, в том числе выяснять, произошло ли приобретение (прекращение) права собственности, несколько. Во-первых, признание собственником дает все те преимущества, которые выражаются в обладании правом собственности. Во-вторых, титул собственности не только предоставляет соответствующие правовые (а через них и фактические) возможности, но и обременяет, обязывает собственника к расходам и действиям по поддержанию собственности в публичных интересах (ст. 210 ГК РФ). В-третьих, персонификация собственности служит одновременно и средством установления субъекта, на которого падают случайные риски повреждения или гибели имущества (ст. 211 ГК РФ). В-четвертых, признание собственником, в том числе в результате регистрационных процедур, дает преимущества ситуационного владения, что при конкуренции притязаний позволяет говорить о приоритете титульного собственника, независимо от последующих квалификаций, перед прочими лицами. В-пятых, точное определение момента появления собственности гарантирует надлежащую защиту прав кредиторов и функции государственных органов, обеспечивающих сбор налогов, так как позволяет определить вещный состав имущественной массы участника гражданских правоотношений. В-шестых, само понятие собственности вносит ясность в общество, так как приводит к стабильности гражданских правоотношений, способствуя тем самым устойчивости политико-экономической ситуации, гражданского оборота и ясности правового положения отдельных субъектов; титул собственника входит в общеправовое (межотраслевое) понятие «статус» и учитывается в отношениях, регулируемых нормами других отраслей права. В-седьмых, исходя из факта обладания либо отсутствия прав собственника заинтересованное лицо применяет определенный набор правовых средств защиты своего интереса. В частности, обладание вещью на праве собственности порождает вещные правоотношения, имеющие свой арсенал исков и защиты в целом. Собственника связывают с прочими лицами отношения вещно-правового характера, опирающиеся на свойства самой вещи и предполагающие защиту в виде снятия ограничений в действиях собственника по отношению к вещи (таковы и виндикационный, и негаторный иски). Противоположная ситуация при защите обязательственных прав, когда требование основано на совершении действий другим лицом; такой иск может быть заявлен исключительно к должнику. В целом можно утверждать, что определить собственника -значит установить средства правовой защиты его интересов. Имеются и другие юридико-квалификационные основания для установления права собственности. Например, по общему правилу именно собственник имеет право предоставить вещь в залог (п. 2 ст. 335 ГК РФ).
Условия приобретения права собственности.
Возникновение права собственности связывается с наступлением определенных правопорождающих фактов, именуемых основаниями приобретения права собственности. Правопорождающий (юридический) факт - это определенные жизненные обстоятельства, с которыми закон связывает возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. «Всякое приобретение есть, прежде всего, акт воли приобретающей. Необходимо взять, принять, для того чтобы приобрести, усвоить в себе. Чего я не хочу взять как право гражданское, того нельзя дать силой, навязать мне». Но одной воли приобретающего бывает недостаточно. Требуется, чтобы приобретатель обладал способностью к приобретению вещи и именно в данный момент.
Необходима также воля отчуждателя имущества, которая должна быть выражена адекватно. Интересным представляется вопрос о возможности приобретения вещи в случае, когда воля отчуждателя выражена, но он лишен владения вещью и не может его восстановить. Способен ли невладеющий собственник передать вещь?
Приобретение права собственности со времен римского права связывается с передачей вещи (традицией), которая считается универсальным способом переноса собственности.
Денбург писал, что «отчуждение возможно только или если отчуждатель сам владеет, или если он может обязать третье лицо к совершению передачи. При отсутствии этих условий отчуждателю только остается уступить приобретателю свои иски, в частности, виндикацию. Если вследствие такой уступки исков цессионарий делается владельцем вещи, то это равносильно традиции».
Эта же позиция изложена в Германском гражданском уложении в § 931: «Если вещью владеет третье лицо, то ее передача может быть заменена соглашением, по которому собственник уступает приобретателю свое требование о выдаче вещи».
Анализ отечественного законодательства приводит к выводу, что право собственника, передавшего свое имущество в законное владение другого лица, не ограничивается, и имеется возможность заключить в отношении этого имущества какой-либо гражданско-правовой договор. Однако представляется, что в таких случаях приобретение права собственности возможно, только если собственник сможет передать эту вещь приобретателю или обязать владельца передать ее. Следовательно, если собственник, желающий передать право собственности, не может предоставить саму вещь, а значит, и обязать владельца передать ее, то приобретения права собственности не произойдет.
В то же время существует возможность приобрести право собственности без участия отчуждателя. Например, так приобретается право собственности на бесхозяйные вещи. Но в этом случае необходимо, чтоб приобретатель соответствовал требованиям, установленным законом.
Круг объектов, на которые возможно приобрести право собственности, ограничен. Не затрагивая весьма сложного вопроса о том, есть ли различие между объектом правоотношений и объектом субъективного права, считаем необходимым ограничиться следующим определением объекта субъективного права собственности: это вещи, а также иное имущество, которое обладает качествами (свойствами), позволяющими владеть, пользоваться, распоряжаться этим имуществом, а также защищать его актами самого собственника.
В числе объектов правоотношений собственности следует прежде всего назвать вещи, то есть материальные объекты, имеющие натуральные и пространственные характеристики. Закон допускает, что на праве собственности могут быть не только вещи, но и иное имущество; п. 1 ст. 209 ГК РФ говорит именно о нем, то есть об имуществе в широком смысле, но не о вещах. Известно также, что со времен римских юристов принято различать телесные и бестелесные вещи.
Французский правовед Р. Саватье отмечает, что как только появляется возможность продажи какого-либо права, «права становятся имуществом». Иначе говоря, способность иметь собственника и способность перейти к другому собственнику - вот критерий вещи с позиций этого ученого.
В принципе эта же идея питает и тех отечественных исследователей, которые стали относить к вещам и бездокументарные ценные бумаги, права требования и другие объекты, не имеющие натурально-вещественных признаков.
Возможно, отдельные признаки вещей у прочих объектов гражданских правоотношений имеются, но в целом вряд ли можно согласиться с попытками распространить понятие вещи и вещных правоотношений так широко. Этому мешает преимущественно различие физической природы собственно вещей и иных объектов, неустранимое и препятствующее реализации правомочий относительно объектов, не являющихся вещами, так же как это характерно для собственника в отношении истинных вещей. Например, владеть, в смысле иметь доступ, реально (физически) господствовать над имуществом можно лишь в отношении вещей как материальных объектов
В соответствии со ст. 129 ГК РФ законодатель различает три группы объектов гражданских прав: оборотоспособные, ограниченные в обороте и изъятые из оборота. Вещи, находящиеся в свободном гражданском обороте, приобретаются без ограничений. Для приобретения вещей, ограниченных в обороте, необходимо специальное разрешение, срок действия которого не истек (огнестрельное оружие). Вещи, изъятые из оборота, запрещены к приобретению гражданами.
Для приобретения вещи необходимо, чтоб она была в наличии. Если вещь не существует, но «кто-нибудь обязуется доставить ее мне, внести ее в состав моего имущества, тогда я приобретаю только право на это действие другого лица, но еще не приобретаю ни самой вещи, ни вещного права в ней».
Законные основания приобретения права собственности подробно регламентированы законодателем в гл. 14 ГК РФ.
По общему правилу для того, чтобы приобретение состоялось, необходимы следующие условия:
- надлежащий отчуждатель и приобретатель и соответствующее выражение их воли;
- предмет приобретения, не исключенный из оборота и существующий в наличии;
- законное основание приобретения и совершение лицом некоторых фактических и юридических действий.
Таким образом, чтобы приобрести право собственности, необходимо наличие совокупности юридических фактов. Каждый из юридических фактов имеет самостоятельное юридическое значение, и только их совокупность производит соответствующий правовой эффект - прекращает право одного лица и порождает право другого.
Что скрывает понятие «приобретение права собственности»? Отечественный законодатель отказался от понятия «переход права собственности» и использует другое выражение - «приобретение права собственности». Мы разделяем мнение о том, что право собственности в принципе не может переходить в том же смысле, как переходят от одного к другому сами вещи.
Одним из первых, кто предложил отказаться от концепции «перехода» прав и обязанностей от отчуждателя к приобретателю, был В.А. Рясенцев. Данный автор указал на необходимость показать сущность конструкции «переход» прав как процесс прекращения прав и обязанностей у одного лица (правопредшественника), сопровождающийся возникновением прав и обязанностей идентичного содержания у другого лица (правопреемника). Доводы авторов (В.П. Грибанов, Ю.К. Толстой. Р.П. Манакова, В.А. Белов), поддерживающих данную концепцию, можно свести к следующему:
1. Права и обязанности - это юридические категории, а они, как и иные идеальные категории, не могут передаваться.
2. Совершив акт распоряжения, собственник исчерпал (осуществил до конца) свое право собственности, которое вместе с этим и прекратило свое существование.
3. Правовой режим имущества, приобретенного покупателем, изменяется не в силу перехода, преобразования пли трансформации права собственности продавца, а лишь в силу того, что закон предоставляет приобретателю иные по содержанию и объему правомочия, отличные от правомочий, которыми обладал его предшественник (например, при приобретении вещи от неуправомоченного отчуждателя).
4. Изменения в субъектном составе обусловливают не изменение, а прекращение правоотношения. Такое прекращение правоотношения может быть окончательным (ликвидация) или повлечь возникновение нового правоотношения (преобразование). Замена выбывшего участника правопреемником приводит к возникновению нового правоотношения.
Действительно, обладатель всякого субъективного права может им не только обладать, но и распорядиться. Распоряжение же правом предполагает прекращение его у одного лица и возникновение у другого, но никак не переход права в его неизменном виде. Следует отметить, что даже если возникновение нового правоотношения идентично по содержанию предыдущему, основания их возникновения различны. Для возникновения одного правоотношения требуется юридический факт (передача вещи), а в другом случае - юридический состав (например, при наследовании этой вещи).
Всякое субъективное право, как справедливо отмечает М.М. Попович, есть предусмотренная законом возможность, предопределенная и соответствующей право- и дееспособностью конкретного лица, а объем их не совпадает; в конечном счете, не может быть одинаково и субъективное право собственности у разных субъектов права; различия эти предопределены не тем, что вещь становится другой, а личными правовыми свойствами (качествами) собственника.
Приведем еще некоторые доводы. В поддерживаемом большинством цивилистов понятии правоотношения права и обязанности выступают его содержанием. Значит, субъективные права и обязанности не могут быть объектами иных субъективных прав и обязанностей. Права и обязанности -это юридические категории, а они как идеальные категории не могут передаваться.
Кроме того, права и обязанности не могут существовать отдельно от субъектов (лиц). Именно за неразрывную связь с субъектом их называют субъективными. В силу этого невозможно допустить промежутка времени, когда право или обязанность уже передана одним субъектом, но еще не принята правопреемником. В противном случае это противоречило бы сущности субъективного права и понятию правоотношения, так как его не существует без активного субъекта. Категория «передача» предполагает возможность перехода предмета передачи не только к управомоченному, но и к любому иному лицу? Можно ли говорить, что субъективное право может принадлежать как управомоченному, так и неуправомоченному лицу? Мы полагаем, что нельзя, ибо сама категория «неуправомоченный» предполагает отсутствие у лица субъективного права. Так же дело обстоит и с обязанностью.
Представляется, что сам законодатель придерживается данной концепции, провозглашая в п. 1 ст. 223 ГК РФ: «Право собственности у приобретателя вещи по договору возникает». Это также дает основание предположить правильность отстаиваемой позиции, что право собственности в момент передачи вещи у отчуждателя прекращается, а у приобретателя возникает.
Право собственности не способно к переходу и потому, что даже при естественном желании законодателя обеспечить непрерывность обладания вещью на праве собственности (например, для контроля и сохранения вещи, безопасности окружающих) подобное часто невозможно: известны многочисленные случаи, когда возникает временной интервал (например, при утере вещи, транспортировке нефти, газа).
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что понятие о правопреемстве как переход (передача) прав согласуется с наименованием, но не соответствует своему содержанию. Содержанием обозначенного процесса является не передача прав и обязанностей, а их прекращение у праводателя и возникновение у правоприобретателя. Такой подход не противоречит конструкции производного способа приобретения прав, ибо правопреемство наблюдается в том случае, если право у нового правообладателя возникает, (независимо от его воли) лишь постольку, поскольку оно принадлежало до этого момента первоначальному правообладателю. Не появлялось бы второго правоотношения в результате правопреемства первоначального права, если не говорить о прекращении первоначального права у праводателя, сопровождающегося возникновением нового права у правоприобретателя, составляющее содержание нового правоотношения. Исходя из этого полагаем, что термин «переход права собственности» следует толковать как прекращение права собственности у отчуждателя и возникновение тождественного права у приобретателя.
Исторический аспект. В Древнем Риме приобрести право собственности на вещь можно было на основании а) манципации, б) передачи, в) закона, г) судебного решения, д) давности владения. Со временем манципация, заключающаяся в произнесении определенных слов в присутствии весовщика и свидетелей, перестала применяться; это не удивительно, так как, будучи сакральным действом, освящающим сделку, она стала анахронизмом в условиях интенсивного торгового оборота. Если не принимать в расчет редкие случаи, когда специальное соглашение сторон, заранее предусмотренное законом (например, публичное дарение), порождало право собственности, то tradicia (передача) со временем стала повсеместным способом приобретения прав собственности. Правда, Гай указывает и на такой способ, как уступка права собственности перед магистратом, но это, скорее, временно существовавшая форма той же манципации. Таким образом, изначальное деление вещей на манципируемые (по общему правилу это вещи, уже вовлеченные в оборот или использование и обладающие определенной ценностью и относимые к телесным) и не подлежащие манципации, сменилось общим взглядом по приобретение собственности в результате именно передачи. Однако в период признания манципации простой передачи было недостаточно; так, публичное заявление (перед претором или иным должностным лицом) о продаже вещи, но без ее вручения, приводило лишь к владению без перехода собственности.
Специального описания того, как производится передача (традиция) в источниках римского права почти не сохранилось (Ульпиан, например, говорит о «подобающей передаче»), но в отношении движимого имущества преобладало простое вручение. Следует отметить, что традиция приводила к владению, если же этого не происходило, то всякое заинтересованное лицо вправе было усомниться как в самой традиции, так и в обладании вещью на праве собственности. В отношении таких объектов можно было заявить и о власти (собственности) иных лиц. Не случайно, Гай приводит пример, когда пойманное животное признается собственностью только до тех пор, пока удерживается собственником; если же оно вырвется на свободу, то собственником его станет первый, его поймавший. Это не означает, что в отношении, например, домашних животных либо иных объектов, способных к перемещению, могло, безусловно, применяться такое же правило, но сам факт выбытия из владения собственника мог привести и приводил к изменениям в характеристике отношений.
Обобщая оценку обоих аспектов (юридического и фактического) приобретения и прекращения права собственности, К. Кавелин высказался так: «Ни один из них, взятый отдельно, не устанавливает собственности и не лишает ее; и то и другое совершается при последовательном применении способов того и другого порядка». Традиция считалась состоявшейся при наличии следующих признаков:
а) передающий есть либо сам собственник, либо лицо, надлежаще им уполномоченное; то же имелось в виду и относительно принимающей стороны;
б) принимающий должен иметь правоспособность обладать вещью на праве собственности;
в) воля продавца направлена именно на передачу в собственность, а не иное владение;
г) приобретатель также должен осознавать и желать получения вещи в собственность;
д) совершение акта передачи; при этом предпочтение отдавалось физическому вручению: «Ничто так не гармонирует с естественной справедливостью, как то, что воля хозяина-собственника, желающего передать свою вещь другому, считается ясно выраженной». Только для ряда простых сделок в пользу религиозных и благотворительных учреждений допускался переход права собственности без традиции.
По мнению ряда исследователей, передача вещи без обладания правом собственности на нее даже теоретически не могла привести к приобретению права собственности. Однако со временем необходимость иметь право собственности вкупе с производством традиции перестала отвечать потребностям оборота. Чем энергичнее и масштабнее становился оборот, тем больше затруднений создавала разработанная римскими правоведами система приобретения права собственности с опорой на факт передачи, она вызывала в приобретателе неуверенность, так как всегда в последующем могло появиться лицо, которое заявило бы о своем праве собственности и, пользуясь правилом о виндикации, забрало бы приобретенную вещь. Под влиянием этих причин уже в средние века в ряде государств, стало преобладать модифицированное положение старого германского обычая: «Hand muss Hand wahren» (буквально - «рука отвечает за руку»), позволяющее добросовестному владельцу бесповоротно иметь приобретенное на праве собственности.
Таким образом, германское начало «Hand muss Hand wahren» устраняло неуверенность, сопутствующую римскому принципу, давая добросовестному приобретателю право бесповоротной собственности. В то же время оно казалось не нарушающим справедливость и по отношению к прежнему собственнику: если вещь вышла из его рук по его воле, если она была им кому-либо вверена, то ему легко было найти это лицо, чтобы взыскать с него свои убытки. Лишь там, где такой добровольной передачи со стороны собственника не было, последнее соображение не имело места, и поэтому справедливость требовала возвращения вещи ему.
Что касается российского права, то оно долгое время колебалось в выборе позиции. Это обстоятельство отмечал и И.А. Покровский, указывавший, что постановления закона приводят к прямо противоположным выводам; окончательно в пользу начала «Hand muss Hand wahren» высказался только Проект гражданского уложения. В известном учебнике Д.И. Мейера отмечается необоснованность рассмотрения договора как способа приобретения имущества и указывается, что «законное основание передачи устанавливает лишь право на передачу, а передача уже составляет способ приобретения самого права собственности». Г.Ф. Шершеневич писал: «За необходимость передачи как физического акта говорят различные соображения теоретического и практического свойства Договору, по существу его, чуждо установление вещной связи - он создает лишь право требования и таким путем подготовляет вещное право Необходим еще один акт».
В настоящее время передача выполняет троякого рода функции: 1) обеспечивает переход владения; 2) определяет момент права перехода права собственности (в соответствии с п. 1 ст. 223 ГК); 3) по общему правилу прекращает обязанность отчуждателя перед приобретателем по передаче вещи (п. 1 ст. 224, п. 1 ст. 458 ГК).
В проекте Гражданского уложения было определено, что моментом приобретения права собственности на движимую вещь является не момент заключения договора, а момент передачи владения вещью. По мнению В.И. Синайского, это явилось прогрессивным решением; он же отмечал, что Сенат придерживался противоположной позиции и с передачей связывал переход права собственности только в отношении купли-продажи вещей с родовыми признаками, а также при продаже в кредит. В советский период ГК РСФСР 1922 г., следуя сформировавшейся цивилистической традиции континентального права, предусмотрел в ст. 66 «переход права собственности» с момента передачи вещи, одновременно признав это правило диспозитивным. В ст. 135 ГК РСФСР 1964 г. выражение «переход права собственности» было заменено на иную формулировку, опирающуюся на прекращение права собственности у одного лица и возникновение у другого. По мнению В.И. Хаскельберга, причиной замены послужили суждения ряда правоведов (В.А. Рясенцева, Б.Б. Черепахина, А.В. Карасса, А.В. Бенедиктова и др.) о невозможности перехода права собственности в том же смысле, как это говорится относительно прав обязательственных; эти ученые настаивали на ином механизме: прекращении права собственности у отчуждателя и возникновении нового права собственности у приобретателя.
Закрепление приобретения права собственности в действующем отечественном законодательстве. Отечественный законодатель в целом сохранил в новом ГК РФ те правоположения, которые имели место в прежнем кодексе. Статья 223 ГК РФ предусматривает, что право собственности у приобретателя вещи возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором. Относительно имущества, подлежащего государственной регистрации, право собственности возникает с момента государственной регистрации данного имущества (п. 2 ст. 223 ГК РФ), при этом возможные иные варианты исчерпываются законом, так как соглашения сторон не допускаются.
Таким образом, норма является диспозитивной и сохраняется возможность соглашением сторон различно определять момент возникновения права собственности, в том числе приурочивая его к заключению договора либо к иным обстоятельствам, связанным как со временем, так и с совершением действий.
Способы передачи описаны в ст. 224 ГК РФ, и особых затруднений применение данных норм не вызывает. Прояснения требуются, как представляется, только в отношении оговорки части второй п. 1 ст. 224 о том, что вещь считается врученной приобретателю с момента ее фактического поступления во владение приобретателя или указанного им лица. А если собственник ссылается на то, что вещь находится у третьего лица, у которого приобретателю и предстоит ее получить? Ведь анализируя нормы ГК РФ (ст. 223, 556), можно сделать вывод, что, по общему правилу, допускается продажа имущества, находящегося во владении третьих лиц. Если в ст. 223 ГК РФ определенно говорится о возможности изменить момент перехода собственности соглашением сторон, то в ст. 224 нет признаков диспозитивности. Это означает, что формально-логическое толкование нормы требует от нас признать способы передачи, указанные в данной статье, единственно возможными. Конечно, теоретически сохраняется возможность распространить на ст. 224 указание п. 1 ст. 223 о том, что «если иное не предусмотрено законом или договором», имея в виду под «иным» не только способ определения времени возникновения права собственности, но и способ передачи. Однако столь широкое толкование связи и корреспонденции указанных норм вызовет видимые возражения как логико-смыслового, так и фактического порядка, на которые трудно найти ясные аргументы.
Тем не менее, практические потребности оборота вряд ли требуют от законодателя столь жесткого решения вопроса о видах передачи, не согласуется этот подход и с общим для гражданско-правового регулирования принципом свободы договора (ст. 421 ГК РФ). В частности, если по соглашению сторон вещь будет получена приобретателем у третьего лица, стороны в таком случае договариваются не о моменте перехода права собственности, а о способе передачи (назвать же такой способ «вручением» не представляется возможным). Следовательно, и в норму части первой п. 1 ст. 224 ГК РФ следует внести элемент диспозитивности.
Не меняет нашей позиции и правило части второй п. 1 ст. 224 ГК РФ: «вещь считается врученной приобретателю с момента ее фактического поступления во владение приобретателя или указанного им лица». Понятно, что передача - процесс двусторонний, предполагающий два различных обстоятельства: выбытие имущества из обладания одного и поступление в ведение другого. Названное правило лишь разъясняет, что считать вручением, но не содержит указания на иной способ передачи.
Исходя из этого императивный перечень способов передачи вещи приобретателю не в полной мере способствует целям и задачам охраны и защиты имущественных прав субъектов гражданского оборота и усложняет правоприменительную практику. В связи с этим имущественные отношения по передаче вещи приобретателю целесообразно регулировать нормами диспозитивного характера, а п. 1 ст. 224 ГК РФ дополнить следующим положением: «если иной способ передачи вещи не определен законом или договором».
Автор: Огнева Н.И.