10.04.2012 4698

Возникновение и эволюция института промышленной собственности

 

Для лучшего осмысления современной ситуации в области правовой охраны промышленной собственности представляется небесполезным оглянуться назад, чтобы постараться понять, как складывались соответствующие отношения в отечественной истории.

Промышленная собственность в дореволюционной России.

Представления о необходимости защиты «монопольных» исключительных прав, установленных в интересах промышленности (а также производства, торговли и т.п.) появляются в российском законодательстве еще в XVIII в. как отражение практических потребностей. Первая известная привилегия, сходная по содержанию с современными представлениями, была выдана в 1749 г. на «заведение красочного завода», для которого, по словам купца Сухарева, он «три года был в химической практике, на изыскание курьезных секретов употребил много неусыпных трудов и весь свой купеческий капитал». Число выдаваемых патентов было невелико: с середины XVIII до 1812 г. - всего 76, тогда как в Великобритании, США, Франции их выдавалось в год по нескольку сотен. Патент выдавался по волеизъявлению монарха, а четко определенная процедура определения патентоспособности изобретения долгое время отсутствовала.

С образованием в России министерств регистрация прав промышленной собственности первоначально оказалась в ведении Главного правления мануфактур (до 1811), Департамента мануфактур и внутренней торговли министерства внутренних дел, а с 1819 г. перешла к одноименному департаменту министерства финансов. Департамент рассматривал изобретения, усовершенствования, открытия, ходатайствовал о наградах и привилегиях изобретателям (до 1870 г. здесь только готовились предварительные документы, после чего дело представлялось через Государственный Совет на Высочайшее утверждение, т.е. патент по процедуре принятия был законом), способствовал применению усовершенствований и изобретений на мануфактурах. До 1864 г., когда департамент был преобразован в департамент торговли и мануфактур, его название не менялось. Первое (мануфактурное) отделение департамента (с 1894 -Техническое отделение, с 1896 - канцелярия комитета по техническим делам) вело в том числе и дела по привилегиям и спорам о привилегиях; об утверждении фабричных клейм, прав собственности на фабричные рисунки и модели. До принятия в 1896 г. нового закона о патентах на изобретения процедуру выдачи патентов постоянно критиковали за волокиту и плохую организацию.

С 1896 по 1900 г. при Департаменте находился Комитет по техническим делам. С 1900 г. все дела, связанные с промышленной собственностью, переходят к отделу промышленности, который до 1905 г. остается в составе Министерства финансов, а с 1905 переходит во вновь созданное Министерство торговли и промышленности. Фабрично-заводское отделение Отдела ведало делами «об ограждении промышленной собственности на товарные знаки, фабричные рисунки и модели». Комитет по техническим делам рассматривал прошения о выдаче привилегий и вел дела по жалобам на решения отделов, наблюдал за приведением в действие выданных привилегий и поступлением денежных сборов с изобретателей. В его ведении находилось и издание, так называемого свода привилегий. Работа по патентам заключалась в том, чтобы установить с помощью экспертов новизну изобретения и его соответствие требованиям закона.

В 1912 г. при Министерстве торговли и промышленности образовали Комитет для защиты промышленной собственности. Это было совещательное учреждение, в задачи которого входило изучение вопросов промышленной собственности и содействие выработке законодательных актов, направленных на защиту промышленной собственности. В компетенцию комитета входило возбуждение ходатайств перед органами государственной власти по вопросам защиты промышленной собственности, составление заключений по делам о защите промышленной собственности, популяризация информации о правовой защите промышленной собственности.

В начале XX века проблемы промышленной собственности уже излагаются в особых разделах учебных курсов гражданского права. Правда, не во всех. Так, в двухтомном учебнике Д.И.Мейера, изданном в 1902 году, соответствующим проблемам не нашлось отдельного места. Но это не отражало ситуацию в науке: не все цивилисты признавали право промышленной собственности обособленной частью гражданского права. В какой- то мере их позиция следовала за позицией законодателя. Во всяком случае, еще в 1896 г. вопросы промышленной собственности и авторского права особо не выделялись. Соответствующие статьи содержались не только в X т. Свода законов, традиционно включавшем в себя нормы гражданского права, а и, например, в XI томе, куда входил Устав о промышленности Фабричной и Заводской. Да и X том специально не выделяет соответствующих сюжетов, касаясь их вскользь в некоторых разделах, например, о товариществах.

Однако об осознании законодателем наличия особого предмета регулирования свидетельствует приводимое в настоящей статье специальное законодательство. В конце Х1Х-начале XX вв. Россия заключает и ряд международных договоров о взаимной охране промышленной собственности. Самым ранним был договор 1870 г. с Францией о взаимной охране права на русские и французские фабричные клейма. До конца века появились соглашения с Германией, Австрией, США, Бельгией, Данией, Нидерландами, Грецией, Японией и пр.. В 1912 г. появился закон «О допущении права приоритета на началах взаимности при разрешении дел о промышленной собственности подданных государств, заключивших с Россией соответственные соглашения».

В число «промышленных прав» обычно включали право на промышленные изобретения, право на фабричные рисунки и модели, право на фирму, право на товарный знак. Охрана этих прав означала, по словам Г.Ф.Шершеневича, признание важности личной деятельности для народного хозяйства. Желая усилить материальный интерес экономических деятелей, законодатель «соглашая их личные интересы с интересами общества, запрещает другим совершение подобных же действий, насколько они могут считаться исходящими от тех, кому предоставлено исключительное право их совершения».

Право на промышленные изобретения. В первой половине XIX в. действовало весьма архаичное законодательство о привилегиях на изобретения (закон 1812 г. «О привилегиях на разные изобретения и открытия в художествах и ремеслах», а затем - от 22 ноября 1833 г.). В сущности, основной целью изначально было не допустить вывоза изобретений за пределы страны. Защита прав изобретателей не обеспечивалась в должной мере и, соответственно, закон мало стимулировал соответствующий вид деятельности. Например, если во время прохождения дела о привилегии на изобретение поступало аналогичное прошение от другого лица, полагалось отказать в выдаче патента всем просителям, но не начинать сложную и обременительную для министерств, процедуру установления приоритета.

К.П. Победоносцев считал, ссылаясь на соответствующие статьи Промышленного устава, что законодательство прямо объявило «всякое открытие, изобретение и усовершенствование какого-либо общеполезного предмета или способа производства в искусствах, мануфактурах и ремеслах и сельском хозяйстве собственностью того лица, кем оно сделано». Положение о привилегиях на изобретения и усовершенствования от 20 мая 1896 г. понимает под правом на промышленные изобретения «исключительное право осуществления известного нового промышленного изобретения».

Важными критериями изобретения, получающего правовую защиту в качестве объекта исключительного права, являлись его новизна, общеполезность и практическая промышленная применимость. Следовательно, на научные открытия и отвлеченные теории исключительных прав не возникало. Критерий общеполезности означал, что патенты не выдаются, если изобретение не обещает существенной экономической пользы или может обратиться во вред государству (с. 175). Под новизной подразумевалось в том числе и существенное изменение и усовершенствование, сделанное в собственном изобретении (ст. 194). Если такие изменения вносились третьим лицом, то оно могло получить патент лишь по согласованию с первым изобретателем либо по истечении срока действия более раннего патента (ст. 195).

Сущность права на промышленное изобретение Шершеневич определял как «исключительную возможность производства открытых благ и применения изобретенных способов»  с тем, что никто другой этого делать не может. Исключительное право на промышленное изобретение возникало, в отличие от авторского, не в момент создания произведения, а только после соблюдения необходимых формальностей. Процедура приобретения исключительного права предусматривала подачу прошения в министерство торговли и промышленности. Следовало снабдить прошение подробным описанием изобретения и возможностей его применения, необходимыми рисунками и моделями (Устав промышл., ст. 178). Если изобретение относилось к сельскому хозяйству, то прошение подавалось в департамент земледелия по Министерству земледелия и государственных имуществ.

После регистрации прошения как входящего документа проситель получал охранительное свидетельство, в котором указывался день и час принятия министерством документов. После признания за изобретателем исключительного права, момент начала его действия определялся именно по охранительному свидетельству. Свидетельство удостоверяло приоритет на изобретение и избавляло автора от необходимости держать его в тайне до получения патента. Актом, удостоверяющим признание исключительного права на промышленное изобретение, являлся именно патент. В течение 3 месяцев должна была последовать публикация описания привилегии в «Правительственном вестнике» и в «Вестнике финансов». Обычный срок действия этого права составлял 2, 5, 10, но не более 15 лет. Если речь шла об изобретении, запатентованном за границей, срок российского патента не мог превышать того, что был установлен иностранным.

Допускалось свободное распоряжение (возмездное отчуждение, дарение, завещание) или наследование исключительного права. Передача права осуществлялась нотариальным порядком (т. XI, ч. 2 Свода законов Уст. пром., ст. 192) с уведомлением министерства торговли и промышленности. Изобретатель мог оставить исключительное право за собой, предоставляя другому лицу лишь право пользования изобретением. Закон установил дифференцированный размер пошлины, уплачиваемой за привилегию, поставив его в зависимость от срока пользования изобретением: от 15 руб. в первый год до 400 в 15-й год пользования.

Исключительное право, удостоверяемое патентом, предусматривало обязанность лица осуществить свое право. Предельный срок внедрения изобретения патентообладателем составлял 5 лет. После этого действие не использованного исключительного права прекращалось. Однако искомая цель стимулирования внедрений изобретений в Российскую промышленность достигалась плохо. По словам М.Н. Соболева, часто «за пять лет в пределах России изготовлялись только образцы, а вся масса привилегированных товаров привозилась из-за границы. В России производство охраняемых товаров не получало никакого развития, искусственно задерживалось и ставилось в полную зависимость от иностранцев, которые и извлекали всю пользу из привилегии». Впрочем, автор этих строк считал, что признание исключительных прав в целом все же оказывает благотворное воздействие на промышленность. В отличие от Г.Ф. Шершеневича, убежденного, что исключительное право выгодно не столько изобретателям, сколько фабрикантам. Несколько ранее и К.П. Победоносцев указывал, что при выдаче патента «нет возможности отличить серьезное от несерьезного, новое по существу от видоизмененной комбинации старого, полезное от пустого и незначительного; исключительное право становится достоянием производителя не по достоинству, а по слепому случаю. Между тем, выдача патентов влечет за собой множество исков и тяжб, в которых суд бывает поставлен в крайнее затруднение решать, кто был первым изобретателем». Позднее этот вопрос будет все более занимать умы, оформляясь в проблему права научной собственности. В конце 20-х гг. XX века русский экономист В.А. Розенберг отмечал: «Тот, кто, будучи промышленником, пользуется вкладом ученого в своем производстве, становится в правовое отношение к ученому: праву ученого на вознаграждение соответствует обязанность промышленника на уплату такового».

28 июня 1912 г. законом «О принудительном отчуждении привилегий на изобретения и усовершенствования» была установлена процедура такого отчуждения: по Высочайшим Именным указам, с вознаграждением владельца по «справедливой оценке его выгод». По соображениям государственной обороны и безопасности постановлением Совета Министров могло производиться принудительное отчуждение привилегии в пользование (ст. 6).

Право на фабричные рисунки и модели. Юридическая природа этого права близка к праву на промышленное изобретение. При этом под фабричным рисунком в конце XIX века понимали «изображение на поверхности сочетания цветов и узоров изделий» (материй, обоев и пр.). Моделью называли «изображение формы изготовляемых изделий» (в основном предметов быта).

Особенностью этого исключительного права являлось то, что оно, как правило, отделялось от непосредственного создателя модели или рисунка. Чаще всего последние создавались рабочими фабрик в порядке служебного задания, вытекающего из договора найма. Поэтому такое право получал хозяин предприятия, а не работник (т. XI, ч. 2 Свода законов, Устав пром., ст. 199). Порядок регистрации рисунков и моделей и правомочия носителя исключительного права совпадали с характеристиками права на промышленное изобретение.

Право на фирму. В начале XX века под фирмой понималось название торгового предприятия. Право на фирму предполагало «исключительное право производства или сбыта известных товаров от имени данного предприятия».

Предприниматель начала XX в. не мог сделать выбор фирменного наименования совершенно свободно. Требовалось соблюдение, так называемого, принципа истинности, что означало соответствие фирменного наименования с гражданским именем, т.е. фамилией торговца. Правда, при отчуждении предприятия допускалось нарушение этого принципа. В случае с товариществами допускалось перечисление имен всех товарищей, либо некоторых из них (в последнем случае в конце следовало обязательно добавить «и К°»). В товариществах на вере указывались имена товарищей, но не вкладчиков. Акционерным обществам не давали имен акционеров, им следовало придумать иное название с учетом требования закона: «каждая компания должна быть учреждаема под определительным именованием, от предметов или свойства ее предприятия заимствованным» (т. X, ч. 1 СЗ. ст. 2148). Регистрации фирменных наименований в России начала XX века еще не существовало.

Право на товарный знак. В первой половине XIX в. термина «товарный знак» еще не существовало. Существовало понятие фабричного и торгового клейма. Правила о клеймении фабричных изделий были изданы в 1830 г. в основном с целью борьбы с контрабандой и отнюдь не претендовали на всестороннюю охрану фабричного и, тем более, торгового клейма. Правда, в период с 1830 по 1896 гг. Правительственный Сенат своими решениями по делам о неприкосновенности знаков неоднократно приравнивал торговые клейма к фабричным. Департамент мануфактур и внутренней торговли (с 1864 -Департамент торговли и мануфактур) Министерства финансов принимал к заявке не только фабричные, но и торговые клейма.

Полноценный закон об охране товарных знаков был издан 26 февраля 1896 г. По заявлению Министерства финансов новый закон преследовал именно цель защиты права на знак («центр тяжести нового закона лежит в ограждении прав на самые знаки»). Термин «товарный знак» объединял теперь торговые и фабричные клейма и определялся как «всякого рода знаки, выставляемые промышленниками и торговцами на товарах или на упаковке и посуде, в коих они хранятся, для отличия оных от товаров других промышленников и торговцев, как, например: клейма, тавры, печати, пломбы, капсюли, метки, этикеты, виньетки, девизы, ярлыки, обложки, рисунки оригинальных видов упаковки». Такой знак мог налагаться производителем или продавцом.

Исключительное право на товарный знак возникало после соблюдения предусмотренной законом процедуры на срок не более 10 лет. Для этого следовало «заявить» товарный знак в Департамент торговли и промышленности Министерства финансов (с 1905 г. - в Министерство торговли и промышленности). Заявка содержала имя и фамилию владельца предприятия, а также описание знака. Министерство удостоверяло отличие заявленного знака от уже существующих и включало его в особый альбом. Заявитель получал свидетельство, о чем делалась публикация. По прошествии 10 лет следовало возобновлять свидетельство.

Закон предусматривал обязательное использование товарных знаков лишь в некоторых случаях: для изделий из золота и серебра, для мер и весов, стеклянной посуды и ремесленных изделий (ст.2). Товарный знак выставлялся на самом товаре либо на упаковке, а также в коммерческих предложениях, прейскурантах и на бланках. Запрещалось выставление товарных знаков, содержавших надписи и изображения, противные общественному порядку и нравственности, заведомо ложные или имеющие целью ввести покупателя в заблуждение, а также «с изображениями дарованных промышленнику или торговцу знаков отличия, предназначенных для ношения, а также с изображением наград и почетных отличий, без обозначения года их получения» (ст.З).

Передача этого исключительного права допускалась только при отчуждении предприятия или передаче его в аренду при условии сохранения фирменного наименования. В этом случае следовало уведомить министерство под страхом утраты права на товарный знак. Прекращение предприятия означало прекращение права на товарный знак.

Защита прав промышленной собственности. Лицо, обладающее исключительными правами, имело право преследовать всякую подделку и требовать вознаграждения за причиненные вред и убытки. Российское законодательство признавало подделкой «совершенно сходное производство изобретения, хотя бы при том сделаны были маловажные и несущественные перемены или даже улучшения, в состав коих входят существенные части прежнего открытия» (ст. 172 Уст. пром.). Признавая несовершенство законодательного определения, А.А.Пиленко в 1902 г. предложил следующую формулу: «под патентной контрафакцией разумеется умышленное и самовольное осуществление прав, принадлежащих патентодержателю, совершенное на территории государства, выдавшего патент, в такой момент, когда этот патент имел запретительную силу и в форме такой деятельности, которая имела целью планомерное соприкосновение с неопределенным количеством третьих лиц». С другой стороны, выдача патента не лишала никого права доказывать через суд, что изобретение принадлежит ему или введено уже им до выдачи привилегии (ст. 170 Уст. пром. СЗ 1893. Т. XI, ч. 2.) или что оно уже было внедрено где-либо без получения привилегии (ст. 197).

Право на судебную защиту фирмы не было специально оговорено в законе. Тем не менее, по общему мнению цивилистов, оно вытекало из общего смысла гражданского законодательства. Любой предприниматель, открывший, что иное лицо пользуется его фирменным наименованием, мог требовать возмещения причиненных такими действиями убытков через суд. Основанием такого иска служил обычай и ст. 684 т. X ч. 1 СЗ в ред. 1896 г., согласно которой «всякий обязан вознаградить за вред и убытки, причиненные кому-либо его деянием или упущением, хотя бы сие деяние или упущение не составляли ни преступления, ни проступка, если только будет доказано, что он не был принужден к тому требованиями закона, или правительства, или необходимою личною обороною, или стечением таких обстоятельств, которые он не мог предотвратить». При этом Сенат разъяснял, что под убытком закон подразумевает не только положительный ущерб, но и лишение возможной выгоды. Правительствующий Сенат определил также, что опасность вреда или убытков в будущем может дать справедливое основание к иску о воспрещении ответчику известных действий, направленных к произведению этих последствий. В таких случаях на основании доказательств, представленных сторонами, суд определял, действительно ли основательны опасения истца, и выносил решение.

После судебной реформы 1864 г. преследование виновных в контрафакции, равно как и лиц, неправомерно получивших патент, осуществлялось в общих судах, гражданских или уголовных, в исковом порядке или по жалобе потерпевшего. Дела по спорам о привилегиях не могли быть предметом рассмотрения местных мировых судов. Соответствующие дела рассматривали только окружные суды. Заметим, что до 1914 г. по спорам о привилегиях допускалось сокращенное, производство (СЗ 1891, т. XVI, ст. 349). Этот порядок был введен Уставом гражданского судопроизводства в 1864 г. и изменен законом 3 июля 1891 г. Процедура основывалась преимущественно на началах устности: по исковому прошению прямо назначалось заседание. Стороны давали устные объяснения, после чего суд выносил решение. Иногда суд предоставлял сторонам право представить по одному устному объяснению (СЗ 1891, т. XVI, ст. 350, 362). Учитывая новизну подобных дел и небольшую накопленную практику, можно предположить, что допущение здесь сокращенного порядка вряд ли способствовало полноценному выяснению истины. Лишь закон 2 июня 1914 г. уничтожил различие между общим и сокращенным порядком и установил один общий порядок.

Другое неудобство установленной законом системы рассмотрения споров о привилегиях заключалось в определении подсудности. В сущности, один и тот же вопрос делился между гражданской и уголовной процедурой, т.е. рассматривался отдельно гражданским и уголовным судом. А.А.Пиленко справедливо отмечал, что «при двойной подсудности мыслимы самые неприятные конфликты: гражданский суд будет понимать права патентодержателя узко и только поэтому откажет в уничтожении патента, - а уголовный суд поймет ту же формулу в гораздо более широком смысле и накажет за вторжение в такую сферу прав изобретателя, о которой и не помышлял гражданский суд». Налицо были несостыковки гражданского и уголовного процессуального законодательства: гражданский процесс допускал решение подобного дела примирением сторон, тогда как в уголовном об этом не было сказано ничего.

Серьезные сомнения вызывала и существующая процедура проверки и оценки доказательств судом. Существо патентных дел часто определялось сложными техническим и технологическими подробностями, не имеющими отношения к юриспруденции. Привлекаемые судом эксперты далеко не всегда могли помочь судьям разобраться в противоречивых утверждениях сторон. Кроме того, дело могло вообще слушаться без экспертизы, если ни суд, ни стороны таковую не потребовали. Поэтому нередко высказывалось мнение о необходимости изменения процедуры рассмотрения споров о привилегиях, особенно тех, которые касались изобретений. Был разработан даже официальный законопроект, которым предусматривалось, что суд, до вынесения окончательного решения по таким спорам, в обязательном порядке должен потребовать заключения Департамента торговли и мануфактур. Это предложение не прошло. Министерство Юстиции формулировало свои возражения следующим образом: «Такое правило, противореча основным постановлениям судебных уставов о несобирании судом никаких справок (Уст. гражд. Суд., ст. 367) и о правах его по проверке доказательств (ст. 499), представилось бы и совершенно излишним, ввиду предоставленной самому суду возможности требовать, по просьбе тяжущихся или по своему усмотрению, заключения экспертов (ст. 515, 526) и присвоенной ему свободы суждения относительно высказываемых ими мнений. С другой стороны, при установлении предлагаемого проектом порядка нельзя не предвидеть тех важных неудобств, которые могли бы возникать в случае признания судом неправильности заключения названного департамента».

Вопрос о процессуальных аспектах защиты прав промышленной собственности требовал серьезного теоретического осмысления: не все поданные в суд иски имели в своем существе материально-правовые требования, и для практических нужд небесполезно было соотнести встречающиеся в практике споры по поводу прав промышленной собственности с существующими видами исков. Это, в частности, могло бы прояснить особенности доказывания и прочих аспектов процессуального поведения сторон и других участников процесса.

Нельзя сказать, что классификация исков к началу XX века окончательно устоялась в российской науке гражданского процесса. Однако представляется заслуживающей внимания позиция Е.В. Васьковского, который выделял, в частности, исполнительные и установительные иски. По своему содержанию исковые требования в спорах о привилегиях часто относились к разряду «исков, направленных на принудительное осуществление гражданских прав или, точнее, на признание требований, вытекающих из субъективных гражданских прав, подлежащими принудительному осуществлению». Васьковский относил такие иски к категории «исков о присуждении, исков с исполнительной силой или просто исполнительных». Особенность исполнительных исков составляло то обстоятельство, что они тесно связаны с материально-правовыми требованиями, или исками в материально-правовом смысле, представляют собой их процессуальную форму и отражают на себе их юридический характер.

Если речь шла о требовании признать недействительность выданного патента, можно вести речь, скорее об установительном по своему содержанию иске. Васьковский считал, что содержание таких исков составляет «официальное признание, или установление, удостоверение (констатирование) судом наличности или отсутствия юридического отношения». Установительные иски не имели целью принуждение ответчика к исполнению каких-либо требований истца. Их задача заключалась в предварительном удостоверении правоотношений, за которым далее мог последовать отдельный иск о присуждении. Васьковский выделял установительные иски двух видов: положительные и отрицательные. В первом случае речь шла признании наличия правоотношения, во втором - о признании его отсутствия.

Наказания за нарушение чужих привилегий предусматривались уложением о наказаниях (СЗ, т. XV, ст. 1353-1357 в ред. 1913 г.). Так, лицо, нарушившее чью-либо привилегию на изобретение, помимо выплаты возмещения за причиненный ущерб подвергалось денежному взысканию в размере от 100 до 300 руб. Причем, это положение вошло в Свод законов еще в 1845 г. Закон предусматривал достаточно суровые уголовные наказания в виде лишения всех особенных прав и преимуществ и тюремного заключения от 4 до 8 месяцев за подделку чужих клейм и товарных знаков. Самовольное воспроизведение рисунков обходилось в 50-200 рублей денежного взыскания. Кроме того, в круг уголовно наказуемых деяний было включено подражание товарным знакам и клеймам. Нарушение тайны производственной технологии работником предприятия («средства, употребляемого при изготовлении или отделке произведений») тоже каралось тюремным заключением. Правда, здесь следовало доказать, что утечка информации произошла без согласия предпринимателя. Наконец, «употребление на изделиях знака, установленного для ограждения права пользования рисунком или моделью, без предварительной заявки рисунка или модели в предписанном порядке» влекло за собой денежное взыскание до 50 руб.

Промышленная собственность в Советском государстве.

В первые два года после революции формально продолжал действовать Закон 1896 г. Уже 28 января 1918 г. Комитет по техническим делам был передан под юрисдикцию ВСНХ РСФСР, под названием Комитет по делам изобретений (Комподиз), который имел статус самостоятельного отдела ВСНХ. В марте того же года он был преобразован в Подотдел изобретений Отдела организации производства ВСНХ РСФСР. С 9 августа 1918 г. Комитет преобразован в подотдел Научно-технического отдела ВСНХ, который занимался такими вопросами, как «постановка и разработка заданий и широкое содействие техническому творчеству и инициативе масс», оказанием технической и материальной помощи изобретателям, содействовал применению «полезных изобретений, усовершенствований и моделей».

Работа, связанная с поддержкой и организацией изобретательской деятельности, перешла и в ведение вновь создаваемых общественных организаций. Так, в мае-июне 1918 г. были созданы Петроградский и Московский областной союзы изобретателей, среди уставных целей которых значились не только «поддержка изобретателей и оказание содействия в защите их прав», но и содействие «развитию разработки новых заданий путем коллективного творчества». Возникают и общественные объединения изобретателей: Ассоциация изобретателей и Ассоциация натуралистов.

Однако в последующие годы примат государственных интересов над частными становится преобладающей доктриной во всех сферах, регулируемых гражданским правом. В июне 1919 г. издается декрет СНК об изобретениях. С этого времени все законы и положения о привилегиях на изобретения, изданные ранее, отменялись. Совершенные на территории РСФСР изобретения должны были быть заявлены в России прежде, чем в других странах под угрозой судебного преследования (ст. 5). Всякое изобретение, признанное полезным Комитетом по делам изобретений, могло быть по постановлению президиума ВСНХ, объявлено достоянием РСФСР (ст. 1), о чем делалась соответствующая публикация. Такие изобретения, за исключением секретных, поступали в общее пользование всех граждан и учреждений. При этом условия использования изобретения, объявленного достоянием республики, оговаривались для каждого случая отдельно. Секретные изобретения не подлежали патентованию за границей, передаче третьим лицам и вообще разглашению (ст. 2). Признанные полезными изобретения могли объявляться достоянием республики и без согласия изобретателя, принудительно. Однако в любом случае ему полагалось «особое вознаграждение, не подлежащее налоговому обложению» (ст. 3). Размер вознаграждения определяла оценочная комиссия Комитета. Авторское право на изобретение сохранялось за изобретателем и удостоверялось авторским свидетельством, выдаваемым Комитетом по делам изобретений (ст.4).

Авторское свидетельство стало новой формой правовой охраны изобретений. Так законодатель пытался обеспечить сочетание личных прав изобретателя с интересами государства. На государственные органы возлагалась задача планового использования изобретений и создания благоприятных условий для творчества изобретателей. Правда, скромный размер вознаграждения за национализированные изобретения не стимулировал, заставлял изобретателей скрывать плоды своего творчества. Интересно, что определение понятия изобретения в Декрете отсутствовало. По-видимому, законодатель исходил из возможности использовать соответствующие фрагменты дореволюционного законодательства.

В декабре 1920 г. было утверждено первое Положение о Комитете по делам изобретений. Издал его сам ВСНХ, т.е. по юридической природе Положение являлось внутренним служебным документом. Впрочем, в первые 5 лет Советской власти ни правила об иерархии нормативных правовых актов, ни правила об иерархии принимающих такие акты органов в России не соблюдались. ВСНХ возложил на свой же комитет функции, связанные с приемом, рассмотрением и регистрацией заявлений о сделанных изобретениях, усовершенствованиях и моделях, выдачей изобретателям заявочных и авторских свидетельств, с предварительным обсуждением предложений о вознаграждении авторов. Комитет вел учет изобретений, усовершенствований и моделей, признанных им полезными, определял области и условия применения изобретений.

В начале эпохи нэпа, которая совпала с началом дипломатического признания Советской России западными государствами, Комподиз организовал заседание межведомственной комиссии по выработке мероприятий, направленных на защиту прав русских изобретателей за границей. Обсуждался вопрос о пересмотре действующих законодательных актов об изобретениях для приведения их в согласование с западноевропейским нормами, приобщения страны к Парижской конвенции по охране промышленной собственности 1883 г. В мае 1921 г. был издан декрет СНК «О патентной комиссии при ВСНХ по вопросам об ограждении прав иностранных изобретателей в РСФСР и русских изобретателей за границей (Положение)». Таким образом, в отношениях с иностранными государствами патентное регулирование оказалось частично восстановленным. Во внутренних отношениях патент был восстановлен в 1924 г., после принятия ЦИК и СНК СССР Постановления о патентах на изобретения. При этом на изобретения, отчужденные в пользу государства до издания постановления, патент не выдавался. Не признавались патенты, выданные несоветскими органами, но на них можно было вновь подать заявку в Комподиз. Последний признавался единым для всего СССР центральным государственным учреждением, уполномоченным выдавать патенты (ст. 24 Постановления). Союзные и автономные республики могли организовать в составе соответствующих ВСНХ Бюро по приему заявок (ст. 26).

Согласно постановлению, патенты выдавались Комитетом по делам изобретений по заявке изобретателя (ст. 27) на изобретения, допускающие промышленное использование (ст. 1). Заявки публиковались, и в течение трех месяцев после опубликования могли быть опротестованы заинтересованными лицами (ст. 38). Критерием патентной способности была и новизна изобретения. При исследовании новизны законодатель рекомендовал экспертам основываться на общетехнической литературе, а также предшествующих привилегиях и патентных заявках (ст. 36). Иностранная патентная литература должна была приниматься в расчет только по мере возможности. Правда, в протесте против заявки на изобретение или в ходе производства о признании выданного патента недействительным третьи лица могли основываться, в частности, на том, что изобретение полностью или частично известно из опубликованных иностранных патентов.

Право на получение патента на изобретение имел сам изобретатель или его правопреемник. Право на получение патента могло быть признано за предприятием или организацией (ст. 3), если авторство определенных лиц не могло быть установлено. Однако изобретатель, работавший на предприятии в то время, когда сделал изобретение, сохранял право на получение патента на свое имя, если изыскание такового не входило в круг служебных обязанностей. В противном случае право на получение патента переходило к владельцу предприятия, но об этом должно было быть предварительно заключено письменное соглашение (ст. 6). Исключительное право патентообладателя предполагало возможность осуществлять в виде промысла (изготовлять, продавать, вводить в оборот или вообще употреблять предмет изобретения в промышленных целях) принадлежащее ему изобретение в частном секторе в пределах СССР (ст. 9). Государственные организации не должны были препятствовать другим государственным организациям использовать запатентованное ими изобретение. Патентообладатель мог отчуждать патент в полном объеме или с ограничением его действия, а также передать его по наследству, выдать на основании патента лицензию (ст. 10). Каждый из обладателей общего патента имел самостоятельное право иска по поводу нарушения патента (ст. 11). Патент выдавался сроком на 15 лет. Запатентованное изобретение следовало осуществить, т.е. внедрить, лично или через лицензию, в течение 5 лет с момента выдачи патента. В противном случае всякое заинтересованное учреждение или лицо имело право возбудить перед Комподизом ходатайство о выдаче ему принудительной лицензии (ст. 18). Интересно, что это не лишало изобретателя права на патент до истечения установленного законом срока. Подобное могло произойти лишь, если на суде будет доказано, что неосуществление изобретения произошло умышленно.

Патент на изобретение, относящееся к области государственной обороны или имеющее особо важное значение для страны, мог быть принудительно отчужден в пользу государства с выплатой изобретателю соответствующего вознаграждения (ст. 15). Правила о порядке такого отчуждения вошли в Приложение № 1 к Постановлению о патентах на изобретения. В частности, принудительное отчуждение патента допускалось только в случае, когда между правительством СССР и патентообладателем не могло состояться добровольного соглашения об отчуждении патента. В каждом отдельном случае разрешение на принудительное отчуждение давал Совет Труда и Обороны по ходатайству заинтересованного народного комиссариата СССР (ст. 1, 5 Правил). Патент признавался недействительным в судебном порядке по заявлениям заинтересованных физических или юридических лиц, если будет установлено, что: а) изобретение не подлежало патентованию, б) лицо, заявившее изобретение к патентованию, не является действительным изобретателем (ст.21). Нарушение право изобретателей, а также прав патентообладателей каралось в уголовном порядке. Ответственность за имущественный ущерб определялась гражданскими кодексами республик (ст. 23).

В один день с постановлением об изобретениях вышло постановление ЦИК и СНК СССР «О промышленных образцах (рисунках и моделях». Утверждалось право на следующие образцы: а) «новые по виду или форме художественно-промышленные рисунки, предназначенные для воспроизведения в соответствующих изданиях; б) новые по виду, по форме, по устройству или расположению частей модели, предназначенные для промышленности, кустарного производства, торговли, ремесла, домашнего обихода и вообще для всякой работы» (ст. 1).

В 1928 г. прежде разрозненные бюро по изобретательским делам были поставлены под контроль Центрального бюро по реализации изобретений и содействию изобретательству (ЦБРИЗ), которому поручались отбор советских и иностранных изобретений и усовершенствований, улучшающих и удешевляющих производство; принятие мер к популяризации изобретений и результатов их применения; организация технико-экономической экспертизы изобретений; организация конструирования, производства и испытания опытных образцов; руководство внедрением в промышленность проверенных и доведенных до стадии промышленного применения изобретений.

Очевидно, что плановое хозяйство, административно-командная система управления экономикой, которые приходили на смену нэпу, неизбежно накладывали отпечаток на взаимоотношения государства и изобретателей. Изобретательское дело переходило из сферы частного в сферу публичного интереса. Так, в 1929 г. было утверждено Положение об институте уполномоченных по изобретательству при главках, а в июле 1930 г. Президиум доживающего свой век ВСНХ принял постановление «О внесении плановости в работу по изобретательскому делу». При фабриках и заводах с персоналом более 500 человек были организованы БРИЗы, а на Комподиз возлагалась обязанность информировать БРИЗы при объединениях и президиум ВСНХ об изобретениях, запатентованных за границей. Наконец, в апреле 1931 г. принимается новое Положение об изобретениях и технических усовершенствованиях. В Постановлении ЦИК и СНК СССР о введении в действие этого Положения говорилось, что «действовавшее до сих пор патентное законодательство, охранявшее интересы изобретателя путем предоставления ему исключительного права на его изобретение, уже не соответствует стремлениям передовых изобретателей - сознательных строителей социалистического общества». Положение устанавливало новые формы взаимоотношений из обретателя с социалистическим государством, которое взамен исключительных прав должно было создать условия, поощряющие массовое изобретательство, т.е. обеспечить нормированное вознаграждение трудящегося-изобретателя и предоставить ему ряд льгот и преимуществ, в том числе жилищные льготы, преимущества при приеме в учебные заведения, преимущественное право занимать должности научных работников, право на персональную пенсию и пр.

Патентная охрана полностью не отменялась, и изобретателю было предоставлено право требовать, чтобы: а) было признано только его авторство или б) чтобы ему было также предоставлено исключительное право на изобретение. О желаемой форме защиты права следовало сообщить в заявке на изобретение (ст.2).

В первом случае выдавалось авторское свидетельство на изобретение, как это уже было в 1919. г. Это означало, что право использовать изобретение в пределах СССР принадлежит государству (ст.4, п. «а»). Сам изобретатель, будучи кустарем или частным предпринимателем, мог использовать свое изобретение в своем предприятии (ст. 4, п. «в»). Если изобретение было признано полезным для народного хозяйства, изобретатель имел право на вознаграждение от государства или соответствующей организации, а изобретатель-трудящийся также на указанные в ст. 93-104 Положения льготы (ст. 4, п. «ж»). Если изобретение не было признано полезным для народного хозяйства, но применялось в каком-либо предприятии, изобретатель или его наследник могли получить вознаграждение от этого предприятия (по соглашению или через суд).

Во втором случае выдавался патент, максимальный срок действия которого составлял 15 лет. Обладатель патента мог осуществить свое изобретение лично или через лицензиата. Если в указанный срок этого не происходило, комитет по делам изобретений мог выдать принудительную лицензию по заявлению заинтересованного органа (ст. 5, пп. «в», «д»). Как и раньше, изобретения, имеющие существенное значение для государства, могли принудительно отчуждаться (п. «е»). Патент не выдавался, если изобретение было сделано в связи с работой изобретателя в научно-исследовательских институтах, конструкторских бюро и прочих органах обобществленного сектора по изысканию, разработке и испытанию изобретений; если изобретение было сделано по специальному заданию государственного органа или организации обобществленного сектора; если изобретатель получил материальную помощь от государства или организации обобществленного сектора для разработки изобретения (ст. 6).

Координатором содействия изобретательству и органом выдачи авторских свидетельств и патентов оставался Комподиз. Теперь он состоял при Совете Труда и Обороны. При Комитете находились бюро новизны, а также совет по рассмотрению жалоб на решения бюро новизны (ст. 13). Бюро новизны обязано было, производя экспертизу изобретений, обращать внимание отраслевых органов, уполномоченных оценивать полезность изобретения, на те из них, которые могли иметь крупное значение для народного хозяйства (ст. 20). Информация о поданных заявках, выданных патентах и авторских свидетельствах публиковалась Комитетом по делам изобретений. Однако изобретения и усовершенствования, относящиеся к государственной обороне, признавались секретными, а сведения о них запрещалось публиковать под страхом уголовной ответственности (ст. 80). Комитет мог, по своему усмотрению или по предложению заинтересованного ведомства или отраслевого органа, признать секретным любое изобретение, сохранение которого в тайне требовалось в интересах государства (ст. 78).

Очевидно, что теперь государство поддерживало тех изобретателей, кто переуступил ему свое исключительное право. Патент оказывался менее важной формой охраны прав изобретателя, чем авторское свидетельство. В 1936 г. утратил силу закон 1924 г. о промышленных образцах. Новый закон принят не был, а соответствующие объекты получали охрану на основании Положения 1931 г. об изобретениях и технических усовершенствованиях. Их отнесли к категории технических усовершенствований. Под тем же названием они упоминаются в Положении об изобретениях и технических усовершенствованиях от 5 марта 1941 г. Промышленные рисунки были отнесены к объектам авторских прав.

Накануне Великой Отечественной войны, в марте 1941 г., было издано новое Положение об изобретениях и технических усовершенствованиях, которое в основном повторяло предыдущее. Прежде всего, сохранялся прежний подход: автор изобретения мог по выбору требовать просто признания авторства или, кроме того, исключительного права на изобретение (ст. 1). Патент не выдавался в случаях: 1) если изобретение было сделано в связи с работой изобретателя в научно-исследовательских институтах, в конструкторских бюро, опытных цехах, лабораториях и других учреждениях и предприятиях; 2) если изобретение сделано по заданию государственного органа, кооперативной или общественной организации; 3) если изобретатель получил денежную или иную материальную помощь от государства, кооперативной или общественной организации для разработки изобретения (ст. 5). В случаях, когда дело ограничивалось авторским свидетельством, право использования изобретения оставалось за государством (ст.З, ч. 1). Право использовать изобретения наравне с государственными органами имели в рамках круга своего ведения кооперативные и общественные организации (ст.З ч. 2). Изобретатель, в свою очередь, получал право на вознаграждение и указанные в законе льготы.

Патент выдавался на 15 лет, считая со дня подачи заявки. С этого дня никто не мог без согласия патентообладателя использовать изобретение (ст. 4, п. а, б). По-прежнему допускалось принудительное изъятие патента или лицензии по постановлению СНК СССР в пользу заинтересованного органа с установлением размера вознаграждения автору. Договоры и другие документы о передаче патента и о выдаче лицензии должны были регистрироваться в наркомате, выдавшем патент, и в Бюро экспертизы и регистрации изобретений (Бюро изобретений) Госплана при Совнаркоме СССР. В противном случае эти документы признавались недействительными.

На народные комиссариаты СССР и союзных республик был возложен отбор крупных изобретений, организация их разработки, установление планов их внедрения, сама организация изобретательского дела (ст. 14). Выдачей авторских свидетельств и патентов теперь должны были заниматься народные комиссариаты СССР, главные управления и комитеты при Совнаркоме СССР и Центросоюзе, а также наркоматы местной промышленности, коммунального хозяйства и просвещения союзных республик (ст. 15).

Споры о размерах вознаграждения за изобретения и технические усовершенствования разрешались в административном порядке руководителем вышестоящей хозяйственной организации. Решение народного комиссара (руководителя центрального учреждения) считалось окончательным (ст. 23). В таком же порядке могло быть обжаловано решение наркомата или иного уполномоченного органа об отказе в выдаче авторского свидетельства (ст. 36). Заметим, что процедура обжалования отказа в выдаче патента в положении отсутствует. Иски по вопросам о нарушении порядка и сроков выплаты вознаграждения за изобретения и технические усовершенствования предъявлялись в общем судебном порядке (ст. 24). Споры по поводу отсутствия новизны заявки на получение авторского свидетельства окончательно разрешались Бюро экспертизы и регистрации изобретений (Бюро изобретений) Госплана при Совнаркоме СССР (ст. 38). Иски по спорам об авторстве рассматривались в общем судебном порядке с одновременным уведомлением организации, выдавшей авторское свидетельство.

Положение об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях от 24 апреля 1959 г. содержало ряд принципиальных отличий. Это последнее было существенно выше по уровню юридической техники, предусматривало новые объекты охраны, давало четкие их определения, несколько изменило процедуры рассмотрения конфликтов.

Так, появилось понятие открытия, как объекта охраны, под которым понималось «установление неизвестных ранее объективно существующих закономерностей, свойств и явлений материального мира» (ст. 2). Изобретением признавалось «отличающееся существенной новизной решение технической задачи в любой области народного хозяйства, культуры, здравоохранения или обороны страны, дающее положительный эффект» (ст. 2). Было дано определение и рационализаторскому предложению, которым отныне считалось предложение по усовершенствованию применяемой техники (машин, приборов, инструментов, приспособлений, аппаратов, агрегатов и т.д.), усовершенствованию выпускаемой продукции, технологии производства, способов контроля, наблюдения и исследования, техники безопасности и охраны труда или предложение, позволяющее повысить производительность труда, более эффективно использовать энергию, оборудование, материалы (ст. 7). Удостоверения на рационализаторские предложения выдавались предприятиями или организациями, которые первыми приняли эти предложения к внедрению (ст.8).

Жалобы изобретателей и рационализаторов по вопросам размера, порядка начисления и сроков выплаты вознаграждения за изобретения и рационализаторские предложения рассматривались администрацией предприятий совместно с соответствующим профсоюзным комитетом. Их решения обжаловались руководителю вышестоящей организации, который обязан был рассмотреть ее в месячный срок. Прежде, как мы помним, решение соответствующего наркома по такому вопросу считалось окончательным. Теперь несогласный с решением вышестоящей организации автор мог обжаловать его в суде (ст. 19). Зато по-прежнему окончательным было решение Председателя Комитета по делам изобретений и открытий по жалобе автора, несогласного с мотивировкой отказа в выдаче авторского свидетельства или с формулой изобретения (ст. 41). Новостью оказалось и введение ответственности должностных лиц, виновных в бюрократизме и волоките при рассмотрении и внедрении изобретений и рационализаторских предложений (ст. 18).

Оспаривать правильность выдачи авторского свидетельства могли государственные, кооперативные и общественные предприятия, организации и учреждения, а также отдельные лица. Срок давности по таким делам составлял один год со дня публикации о выдаче авторского свидетельства или со дня внесения изобретения в Государственный реестр изобретений СССР (если не было публикации). Предметом спора могла быть новизна изобретения или права авторства (ст. 44).

Споры по поводу новизны изобретения разрешались окончательно Комитетом по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР. Установив, что предмет изобретения известен полностью или частично, Комитет аннулировал неправильно выданное авторское свидетельство либо выдавал взамен новое, с исправленной формулой изобретения (ст. 45). Об этом производилась соответствующая публикация в Бюллетене изобретений.

Споры об авторстве (соавторстве) на изобретения разрешал суд. В Бюллетене изобретений делалась публикация о признании судом авторского свидетельства недействительным и о выдаче на основании суда авторского свидетельства действительному автору изобретения (ст.46).

Патенты выдавались сроком на 15 лет, считая со дня подачи заявки в Комитет по делам изобретений и открытий. С этого же дня охранялись права заявителя. Никто не мог использовать изобретение без согласия обладателя патента, который, в свою очередь, был вправе выдать лицензию на использование изобретения или полностью переуступить патент. Договор о передаче патента или выдаче лицензии должен был регистрироваться в Комитете по делам изобретений. В противном случае он считался недействительным. Выданный патент мог быть оспорен и аннулирован в течение всего срока его действия, если выдавался в нарушение установленных правил (ст. 47, пп. в, г).

Как и в Положении 1941 г. (ст. 59-66), в 1959 г. особо регулируется вопрос о секретных изобретениях, открытиях и рационализаторских предложениях. Таковыми могли быть признаны относящиеся к обороне страны, а также другие открытия, изобретения, рационализаторские предложения, сохранение которых в тайне требовалось в интересах государства (ст. 58). Комитет по делам изобретений обязан был решать вопрос, не является ли предлагаемое открытие, изобретение, рационализаторское предложение секретным. Заявки на секретные и совершенно секретные открытия и изобретения, за исключением совершенно секретных, относящихся к новым средствам вооружения, боевой технике и их тактическому применению, принимал и рассматривал Комитет по делам изобретений (ст. 59), остальные - Министерство обороны СССР. Порядок приема и рассмотрения таких заявок оставался общим (ст. 61).

Общее руководство делом развития изобретательства и рационализации в СССР осуществлял теперь Комитет по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР (ст. 22). Он, в частности, рассматривал заявки на выдачу дипломов на открытия, авторских свидетельств на изобретения и патентов. По отраслям народного хозяйства координационные функции по развитию, поддержке и внедрению изобретений возлагались на соответствующие министерства, ведомства, совнархозы, исполнительные комитеты советов депутатов трудящихся и кооперативные центры (ст. 23). Заметим, что отдельный VIII раздел положения регулировал порядок внедрения изобретений и рационализаторских предложений.

Эти же идеи развивал и последний крупный советский закон, посвященный патентной охране - Положение об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях от 21 августа 1973 г. Помимо Государственного Комитета Совета министров СССР по делам изобретений и открытий право выдавать авторские свидетельства принадлежало Министерству обороны и Министерству сельского хозяйства СССР.

Заметим, что иностранные граждане - авторы изобретений и рационализаторских предложений пользовались правами, предусмотренными Положением только в случае, если открытие было сделано ими в соавторстве с советским гражданином или при выполнении работы на территории СССР. В противном случае дела по получению авторских свидетельств или патентов должны были вестись ими через Торгово-промышленную палату СССР (ст. 7). Такая процедура составляла новизну по сравнению с предшествующим законодательством. Положение 1973 г. значительно детализировало порядок получения и размеры вознаграждения, а также другие льготы авторам открытий, изобретений и рационализаторских предложений.

Положение 1973 г. давало более четкое определение изобретения как «нового и обладающего существенными отличиями техническое решение задачи». Новым решение признавалось в случае, если «до даты приоритета заявки сущность этого или тождественного решения не была раскрыта в СССР или за границей для неопределенного круга лиц настолько, что стало возможным его осуществление». Решение признавалось обладающим существенными отличиями, если «по сравнению с решениями, известными в науке и технике на дату приоритета заявки, оно характеризовалось новой совокупностью признаков» (ст. 21).

Объектом изобретения могли являться новое устройство, способ, вещество, а также применение известных ранее устройств, способов, веществ по новому назначению. Однако изобретениями не признавались методы и системы организации и управления хозяйством, условные обозначения, методы и системы воспитания и пр.

Как и прежде, автор мог претендовать на признание за ним авторства или, в дополнение к этому, исключительных прав. Авторское свидетельство на изобретение выдавалось на имя автора и удостоверяло факт признания предложения изобретением, приоритет изобретения, авторство на изобретение, исключительное право государства ни это изобретение (ст. 26). Патент удостоверял признание предложения изобретением, приоритет изобретения, авторство на изобретение и исключительное право патентообладателя на изобретение.

Процедура подачи заявок на получение авторского свидетельства или патента, а также их рассмотрения в основном соответствовала ранее установленным параметрам. Однако значительно подробнее определялся порядок и сроки проведения государственной научно-технической экспертизы заявки (ст. 4750). Государственный Комитет по делам изобретений и открытий мог пригласить автора для участия в рассмотрении его заявки. В этом случае закон предписывал сохранить за ним среднюю заработную плату по месту работы и оформить ему в установленном порядке служебную командировку (ст. 56).

Специальный раздел (IX) Положения 1973 г. регулирует вопрос о защите прав на открытия, изобретения и рационализаторские предложения. Участие общих судов в рассмотрении споров, вытекающих из дел о выдаче авторских свидетельств или заявок было сведено к минимуму. В судебном порядке рассматривались: споры об авторстве (соавторстве); споры о размере, порядке исчисления и сроках выплаты вознаграждения; споры между соавторами о распределении вознаграждения; споры о праве преждепользования и о нарушении исключительного права патентообладателя на использование изобретения; требования признания патента недействительным (в силу неправильного указания автора или в случае выдачи патента на изобретение, на которое могло быть выдано только авторское свидетельство); споры о первенстве на рационализаторское предложение (ст. 155). Остальные вопросы решались в административном порядке. При несогласии заявителя с решением об отказе в выдаче авторского свидетельства или патента либо с установленной в решении о выдаче авторского свидетельства формулой изобретения автору предоставлялось право подать в 2-месячный срок мотивированное возражение в Государственный комитет по делам изобретений и открытий (ст. 59). Этот последний также в 2-месячный срок был обязан организовать рассмотрение возражения государственной научно-технической экспертизой.

Последний советский документ, регулирующий интересующую нас область общественных отношений, появляется уже в 1991 г., всего за полгода до распада СССР. По форме это был уже Закон СССР. Этот закон лег в основу регулирования вопроса об изобретениях уже в независимой России.

В законе 1991 г. впервые наиболее четко определены условия патентоспособности изобретения: новизна, изобретательский уровень, промышленная применимость (ст. 1). Также впервые приводится четкая формула относительно того, что «право на изобретение охраняется государством и удостоверяется патентом» (ст. 3 ч. 1). Срок действия патента был продлен до 20 лет. Авторство на изобретение рассматривалось как неотчуждаемое личное право автора, которое охранялось бессрочно (ст. 2 ч. 3). Впервые законодательно определялось право преждепользования как право любого гражданина или юридического лица, «которые до даты приоритета изобретения, охраняемого патентом, и независимо от его автора создали и использовали на территории СССР тождественное изобретению решение», продолжать «дальнейшее безвозмездное использование без расширения его объема» (ст. 7).

Значительное место в Законе 1991 г. уделено использованию изобретений. Вводятся понятия лицензионного договора (ст. 23) и открытой лицензии (ст. 24). Лишь в исключительных случаях в интересах обороны и общественного порядка по разрешению Кабинета министров СССР допускалось использование изобретения без согласия патентообладателя. Для таких случаев вводилось понятие «принудительной лицензии» (ст. 25). Патентообладателю в этих случаях полагалась выплата денежной компенсации, сопоставимой с рыночной ценой лицензии.

Споры о размере компенсации должны были разрешаться Патентным судом СССР. Этот же суд мог рассматривать жалобы на решения Госпатента СССР по заявкам на изобретение (ст. 15). Помимо Патентного суда, споры, связанные с изобретательской деятельностью, должны были рассматриваться районными (городскими) народными судами, судами автономных округов, судами автономных областей, городскими, областными, краевыми судами, Верховными судами республик, Верховным судом СССР, органами государственного арбитража (ст. 42). К компетенции указанных судов относились, в частности, споры об авторстве, об установлении патентообладателя, о нарушении исключительного права на использование изобретения; о заключении и исполнении договора об использовании изобретения и т.п. (ст. 43).

Таким образом, советское законодательство, вслед за дореволюционным российским, шло по пути признания промышленной собственности на достаточно узкий круг объектов. Получение исключительных прав было обставлено в Советском Союзе многочисленными оговорками, главной целью которых было ограждение интересов государства и плановой экономики.

 

Автор: Лаптев Г.А.