Общая направленность «уклада жизни» и обучения в системе деятельности отечественной общеобразовательной средней школы (1931-1953 гг.)
Изменение целенаправленности в системе деятельности отечественной общеобразовательной средней школы. Школа не могла выйти на новое качество дисциплины, и это отрицательно сказывалось на многих направлениях ее педагогической деятельности. Отчеты инспекторов областных отделов образования отражали такие факты: «Во многих школах отдельные школьники своими выходками «срывают» уроки, не здороваются, толкаются на переменах, кричат и дерутся, портят социалистическое имущество, а нередко и злостно хулиганят».
Родители на собраниях также жаловались на плохую дисциплину в школе, беспорядок. «Пионерская правда» в конце 20-х гг. сообщала: «На переменах ученики устраивают драки, в результате которых часто приходится отправлять пострадавших из школы в приемный покой».
Неблагополучие со школьной дисциплиной значительно усилилось в начале 30-х годов, на это указывалось в постановлении ЦК ВКП (б) о школе 25 августа 1932 г. Непосещение учениками школы, пропуски занятий, воровство одежды из школьного гардероба, грубое отношение к педагогам и т.д. - о таких фактах сообщали родители, учителя, школьники в своих письмах и телеграммах в Наркомпрос, Совнарком и лично И.В.Сталину. «На уроках шум и крики, иногда «кошачьи концерты». На переменах творится нечто невообразимое: тут и «жманье масла», «стенка на стенку», «качка».
На устранение дисциплинарного неблагополучия в школе было направлено специальное постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) 3 сентября 1935 г. «Об организации учебной работы и внутреннем распорядке в начальной, неполной средней школе». В нем отмечалось, что «не приняты до сих пор меры к установлению в школах чистоты и внешнего порядка, являющихся одним из важнейших средств воспитания культурных навыков у учащихся.
Постановление обязывало разработать и внести на утверждение правительства не позже 1 января 1939 г. проект Устава для каждого типа школ. Этот документ должен иметь «категорический и совершенно обязательный характер, как для учащих, так и для учащихся».
Этот основной документ должен определять: цель и задачи школы, ее организационную структуру, права и обязанности администрации школы, педагогов и школьных организаций. Он должен «твердо устанавливать учебный режим и основы внутреннего распорядка в школе и правила поведения учащихся в школе и вне ее. В основу правил поведения учащихся положить строгое и сознательное соблюдение дисциплины, вежливое отношение к товарищам и старшим, привитие культурных навыков, бережное отношение к школьному и общественному имуществу, а также меры решительной борьбы с проявлениями хулиганства и антиобщественными поступками среди детей».
Школьный комсорг (тогда штатная должность) В.П.Тихомиров, только начавший работу в школе, писал в своем дневнике: «До сих пор не закончен ремонт школы. Ребята уже наведываются в школу, а везде беспорядок: в пионерской комнате, в учительской, в раздевалке. Ребята приходили неряшливо одетыми, грязными. Но педагоги на это не обращали внимания. Эта нетребовательность к внешнему виду детей меня поразила. Было педсовещание. Стоял вопрос, как образцово начать новый учебный год. План первого дня разработан довольно детально».
В 1936 г. журнал «Средняя школа» № 3, поместил три отрывка из «Руководства для немецких учителей» А.Дистервега. Его правила для школы широко использовались отечественными педагогами в дореволюционное время. Были напечатаны фрагменты рубрик, озаглавленных так: «Правильное, т.е. безусловно точное начало ежедневных занятий», «Внешняя выправка учащихся», «Громкие, ясные, определительные и быстрые ответы и такова же речь».
Нарком просвещения РСФСР В.П. Потемкин в своих речах, выступлениях и в 1940 г. называл важнейшей проблемой школы укрепление дисциплины, главным средством чего считал пример учителя, классного руководителя, директора школы. «От качества урока, от личного профессионального и идейного, политического авторитета учителя это дело зависит едва ли не на 90%».
По данному высказыванию видно, как дело школьного воспитания все более смешалось на учебный процесс, в область «воспитывающего обучения». В Постановлении Х Пленума ЦК ВЛКСМ 10 января 1940 г. предписывалось: «судить о результатах работы каждой комсомольской организации прежде всего по тому, как поставлена учеба и дисциплина в школе». «В руководстве пионерами много шаблона и формализма», пионер работа сводится к проведению пионерских сборов. Было дано указание о привлечении учителей «к обсуждению вопросов работы комсомольской организации».
Еще не было утрачено понимание необходимости строить воспитание на общественно-полезной работе в школе и вне ее. В постановлении предлагалось принимать активное участие в решении хозяйственных вопросов школы, в улучшении работы школьных столовых, вести работу по созданию плодовых садов, огородов, цветников.
Линия на укрепление связи деятельности ученических комсомольских и пионерских организаций с внутри школьной работой и на усиление роли школьной администрации и педагогов в руководстве комсомольскими и пионерскими организациями учащихся - получила дальнейшее развитие в Постановлении Х11 пленума ЦК ВЛКСМ (март 1944 г.). Цель школы -воспитание детей «сознательными, дисциплинированными, всесторонне развитыми гражданами, готовыми пойти на любые трудности и испытания, выполнить любую работу, необходимую для Родины».
Директор школы получил право приостанавливать решение комсомольской организации и ставить вопрос перед райкомом ВЛКСМ его отмене. Старший пионервожатый стал подчиняться директору. Учителя (независимо от того, состоят они в комсомоле или нет) получили возможность присутствовать на всех комсомольских собраниях и участвовать в их работе. Комсомольцам запрещалось вмешиваться в работу учителей и критиковать их на собраниях и в стенгазетах. Комсомольцы и пионеры должны активно участвовать в проведении организуемых педагогами массовых политических и культурных мероприятий, быть примером в учебе и соблюдении «строжайшего порядка» в школе.
Названы направления комсомольско-пионерской работы: проведение экскурсий, походов, соревнований, массовых игр, смотров художественной самодеятельности, выставок творчества учащихся. Необходимо изучать военное дело, развивать физическое воспитание, активизировать работу политехнических, литературных и других кружков. Общественно-полезные дела: выезды на сельхоз работы, трудовые воскресники, помощь семьям фронтовиков, работа по обеспечению школ топливом, по уборке школьных помещений; в освобожденных районах - помощь старшеклассников в восстановлении и оборудовании школ.
В послевоенное время в школьном воспитании стали доминировать цели идеологического, политического просвещения. В конце 1948 г. ЦК ВКП (б) принял постановление «О мерах по устранению перегрузки школьников общественной и другой не учебной работой». В нем было указано на недопустимость того, что многочисленные общественные мероприятия в школе нередко проводятся в учебное время, мешают культурному досугу детей и их отдыху.
В резолюции ХI съезда ВЛКСМ (апрель 1949 г.) работа комсомола в школе направляется на решение двух задач: повышение качества обучения, укрепление дисциплины и порядка в школе; политическое просвещение «под руководством директора, учителей и классных руководителей», в ходе которого необходимо показывать «преимущества социалистического строя над капиталистическим, превосходство советской культуры, идеологии и морали над буржуазной культурой, идеологией и моралью.
Перечислены формы работы: лекции и доклады на общественно-политические, литературно-художественные и естественно-научные темы, политинформации, собеседования, конференции, обсуждение газетных материалов и политической литературы, разъяснение основ международной и внутренней политики советского государства. Очень скупо сказано о практических делах комсомольцев: принимать посильное участие в общественно-полезном труде, в оборудовании школ, в радиофикации и электрификации, в работе на пришкольных участках. Особое внимание должно уделяться физкультурной и спортивной работе.
К началу 50-х гг. школьное воспитание по существу свелось к просвещению и «культурничеству», стало замыкаться в стенах школы, приобретало все более авторитарный характер. Отсутствие серьезной общественно-значимой мотивации в практической деятельности и поведении школьников, отрыв от труда и жизни народа, социальная пассивность, преобладание словесно-книжных методов воспитания - порождали сложный комплекс негативных педагогических явлений: формализм, «раздвоение» морального состояния, равнодушие, разного рода «протестные» явления в образе жизни учащихся, особенно в области культуры («стиляжество»).
Предельное сужение сферы школьного воспитания, его системы средств возникло не само по себе. Он явилось следствием чрезвычайно упрощенного подхода к разработке и постановке целей воспитания.
Противоречивость «уклада жизни» школы 30-х - начала 50-х годов ХХ в. главным в жизни школы 30-х гг. стал лозунг «За учебу!». Учебная работа и ее результаты легли в основу соцсоревнования школьников, отдельных классов и школ. Это направление педагогической деятельности связывалось с массовым движением стахановцев и колхозников-ударников за высокую производительность труда и освоение новой техники.
Соревнование привело в школе к развитию взаимопомощи в учебе и к широкому использованию системы индивидуального и коллективного поощрения. Стали проводиться праздничные вечера соревнования, слеты отличников учебы. О ходе соревнования классов, отдельных учащихся сообщалось в приказах директора школы. Родителям посылали поздравительные письма от имени педагогического коллектива.
Передовые классы награждались школьным переходящим Красным Знаменем. Учащиеся, проявившие большое усердие и значительные успехи, получали премии и подарки - книги, абонементы в театр, художественные картины, путевки на дальние экскурсии и в дома отдыха. Витрины по отдельным классам позволяли наглядно вести учет соревнования.
В ходе соревнования учитывались учебные успехи, дисциплина, участие в кружковой и общественной работе. Соревнование велось и по группам классов: I-IV и V-Х, что позволяло судить о школе в целом.
Школы, награжденные переходящим Красным Знаменем области, облисполком заносил в областную Книгу почета.
С середины 30-х гг., когда ведущей силой в школьном воспитании стал институт классных руководителей, - педагогическое влияние «уклада жизни» сместилось на «уклад жизни» ученического класса. Усиление ответственности в воспитании и развитие индивидуального подхода в нем произошло при значительном сокращении социальной базы воспитания. Уменьшились возможности, масштабы общественно-полезной деятельности школьников, сократилась сфера их социального поведения. В воспитании стали усиливаться нравственные ценности «малой группы».
На каждую четверть учебного года классный руководитель составлял план работы по сплочению классного коллектива; план обсуждался активом класса и утверждался директором. К выполнению плана привлекался родительский актив класса, 3-5 человек. На ежемесячных классных собраниях нередко выступали участники гражданской войны, члены партии, ударники производства.
Каждому ученику за четверть в «Ведомости об успеваемости» выставлялась отметка за дисциплину. На последнем в четверти классном собрании шло обсуждение учебных успехов и поведения каждого ученика. Классный руководитель не только объявлял оценки, но и разъяснял индивидуальные задачи на следующую учебную четверть. В восприятии школьника этого времени «уклад жизни» школы, система ее деятельности представлены так: «Внешний лоск у школы есть, а внутренняя жизнь выхолощена».
Школьное соревнование приобретало и некоторые явно неоправданные формы: стремление к досрочному окончанию школы, ускоренному переходу из класса в класс. Принимались обязательства, отражающие лишь общие цели и обычный круг обязанностей педагогов и учащихся: стремление к 100% успеваемости и отличной дисциплине, улучшение общественной работы, повышение квалификации и др.
Обязательства нередко оформлялись по стандарту, без учета реального состояния и перспектив работы. Педагогическая печать тех лет отмечала элементы формализма, трафарета и искусственности в организации школьного соревнования.
В мае 1938 г. А.С.Макаренко, ссылаясь на многочисленные письма учителей и родителей, говорил о «перегибах», которые ведут в школе к «бюрократическому омертвлению идеи соревнования». «Увлечение цифровыми результатами и сводками, дающими почву для развития очковтирательства», морально разлагает учащихся и учителей.
В школах слабело внимание к вопросам воспитания, выходящим за пределы обучения; росло непонимание специфики и значимости воспитания. В. П. Тихомиров в сентябре 1935 г. в своем дневнике так отразил впечатления от посещения урока в IV классе: «Урок вел преподаватель неплохо, но мало уделял внимания тому, что делалось в классе. Он не видел, не чувствовал класса... Вышел отвечать ученик, неряшливо одетый, - у ребят это вызвало смех. Разве не должен был педагог реагировать на это? Пришла мысль, что форма является совершенно необходимой для школьников. Она может сыграть большую, организующую роль».
В стране возникло движение учителей-отличников, т.е. тех, кто добивался полной успеваемости, осознанных и прочных знаний, отличного поведения учащихся. Широко известны стали директор московской школы № 110 И.К.Новиков, учительница Добрянской средней школы Пермской области А.М.Дерябина, учительница средней школы № 5 г.Калязина Калининской области В.Н.Лаврова и др. Героем школы стал учитель - «предметник».
В начальной школе пример показывали Чебаковская школа Ярославской области (учитель Н.М.Головин), Нижнедевицкая Воронежской области, Старопашенская Московской области, Березовская Западно-Сибирского края. Опыт этих и других средних школ обобщался и пропагандировался в основном в плане решения трех задач: успешное обучение, воспитание сознательной дисциплины, воспитание культуры поведения (второе и третье предусматривало в основном поведение на уроке, в школе).
Такая односторонняя установка школы на учебный процесс в определенной мере объяснялась задачей завершения в стране к концу второй пятилетки (1937) всеобщего обязательного 7-летнего обучения. Усилия школы направлялись на предупреждение неуспеваемости и преодоление второгодничества; для этого необходимо было значительно повысить уровень преподавания, методического мастерства учителей.
Л. Холмс, всесторонне изучив опыт работы московской школы № 25 в 1931-1937 гг., представляет ее как образец, своеобразный эталон советской школы 30-х гг. Здесь учились дети И.В.Сталина, Л.П.Берии, Г.М.Маленкова, Н. А. Булганина и других видных партийных деятелей - наряду с детьми, проживающими на территории микрорайона этой школы. Л.Холмс изучил ее архивные материалы, печатные материалы о ней, беседовал с многими ее выпускниками, дожившими до наших дней.
Являясь победительницей различных конкурсов и обладательницей многих призов и наград, школа № 25 в то же время не пользовалась расположением некоторых видных деятелей Наркомпроса РСФСР. Н.К.Крупская, С.Т.Шацкий, Л.К.Шлегер, А.А.Ушаков характеризовали ее как типично «сталинскую» школу дисциплины, муштры, политической пропаганды и зубрежки. Л.Холмс и выпускники школы категорически возражают против такой односторонне негативной оценки.
«Школа № 25 была диалектическим единством противоположностей, противоречий: подчинение и свободный выбор; зубрежка и спонтанность; недетская серьезность и беззаботный смех; манипулирование и инициатива; напыщенность и основательность; единообразие и разнообразие. Это противоречивое сочетание произвело на свет поколение «борцов за коммунизм», преданных системе и «справедливому обществу», рожденному этой системой», - заключает Л.Холмс.
В этой школе «ученики и родители сами помогали разрабатывать строгие школьные «правила внутреннего распорядка». В ней муштра и дисциплина, как ни странно и ни удивительно, не исключали творческие методы и стимулирующее обучение». Известный американский педагог Д.Каунтс, посетивший школу осенью 1936 г., сказал: «Прекрасные дети - веселые и любознательные».
О своих встречах и беседах с бывшими учениками школы № 25 Л.Холмс пишет, что все они» неизменно вежливые, восприимчивые и радушные», всегда готовы «щедро поделиться воспоминаниями о любимой школе». Они все как один утверждают, что «в школе существовала здоровая, дружеская атмосфера и превалировало интересное творческое преподавание. О строгой школьной дисциплине вспоминают с гордостью и тут же со смехом припоминают забавные случаи нарушения оной».
Некоторые из их высказываний: «Школа была лучшим временем моей жизни»; «Мы хотели стать борцами за всемирную революцию»; «Мы жили в культе без бытности»; «Мы были неиспорченные. Недаром мы выиграли войну». Об аресте отца сказано: «Я знал, что отец невиновен... Отец стал орудием врагов». Л.Холмс с пониманием говорит о «драматизме положения», при котором дочь И.В.Сталина стала решительным критиком воспитавшей ее системы. Здесь следовало бы сказать и о Я. И. Джугашвили, который предпочел смерть измене.
С этой школой знакомился А.С.Макаренко, но он не высказал о ней своего мнения, вероятно, потому что не увидел в ней того, без чего не мыслил коммунистического воспитания, - производственного труда учащихся.
Рецензируя в начале 1939 г. повесть Г.А.Медынского «Бубенчики», А. С.Макаренко писал: «Повесть можно печатать». Она без прикрас изображает современную школу, ее достоинства и недостатки. Автор и главная героиня повести - учительница «не имеют никаких представлений о возможностях улучшения школьной организации как целого», «они мыслят в пределах одного класса, а еще чаще в пределах индивидуальной истории одного ученика». Деятельность учительницы как воспитательницы малоэффективна, ограничивается «словесными прикосновениями» и реакцией на тот или иной случай. Видны инертность и неслаженность педагогического коллектива - «при одновременном наличии хороших педагогов».
Анализируя деятельность отечественной школы 30-х гг., Р.В.Вендровская пришла к выводу об отождествлении организационных форм воспитания и обучения: «большинство учителей рассматривали урок в качестве основной формы воспитательной работы в школе».
Уникальный документ о школе конца 30-х - начала 40-х гг., характеризующий ее как бы «изнутри», в восприятии и переживаниях школьника, - дневник ученика VIII - классов московской школы № 211 Пети Сагайдачного, относящийся к периоду от января 1940 г. до ноября 1941 г. С лета 1941 г. П.Сагайдачный стал работать на заводе, а осенью, в дни обороны Москвы ушел добровольцем в армию, в отряд истребителей танков, затем стал командиром отделения разведчиков. Геройски погиб в бою весной 1942 г. При публикации дневника в книгу включили его письма с фронта матери и воспоминания его классной руководительницы Л.И.Розиной.
Дневник отразил многие стороны школьной жизни: учебные занятия, экзамены, классные собрания, политинформации, школьные «линейки», ученические вечера и концерты, коллективные посещения театра, кино, лекций, выпуск классных и предметно-тематических стенгазет. Учителя, классный руководитель, директор поручали П. Сагайдачному делать доклады и сообщения, он организовал и провел классный вечер, был членом редколлегии стенгазеты.
Школьная жизнь его не удовлетворяла. Он любил «дело», а его «почти не было». В одном из его стихотворений говорится: «Мы в школе коптим. Верхи науки постигаем.» Учился он неровно (бывали «баранки», двойки), случались ссоры с классом, родителями, лучшими друзьями, в его поведении можно было видеть «двойственность». Из педагогов для него авторитетом были учитель математики и классная руководительница, а идеалом - одноклассница, активная комсомолка, предмет его возвышенной любви.
Те качества, которые П.Сагайдачный проявил в период жизненных испытаний (на заводе, в армии): трудолюбие, товарищество, самопожертвование, любовь к родным и близким, - несомненно, были в немалой степени присущи ему и в школе, но не так были заметны, не могли проявиться в учебной деятельности, школьной жизни. Цельность его личности определялась реальной практикой, которая приближала его к заветной цели - быть военным моряком. «В классе живет моя оболочка».
Он организовал в школе военно-морской кружок, руководил им. «На седьмом небе» он чувствовал себя в яхт-клубе, испытывая огромное удовлетворение от физических нагрузок, спайки «мировых ребят», преодоления различных трудностей. Он - боцман яхты, отвечающий «за честь судна», образец дисциплины и организованности. Он «влюблен» в капитана яхты, восхищается его профессиональной выучкой и трудной судьбой. Его жизненные образцы - в истории флота, биографиях знаменитых флотоводцев, подвигах легендарных героев-моряков, борцов за советскую власть.
В 1940 г. после выхода на экраны кинофильма «Тимур и его команда» (сценарий А.Гайдара, постановка режиссера А.Разумного) в жизни школы, ее внешкольной, общественно-полезной деятельности, в пионерской работе возникло «тимуровское движение». Первоначально оно имело целью помочь семьям красноармейцев, затем стало охватывать всех, кто нуждался в защите, материальной и моральной поддержке: детей, престарелых, одиноких, попавших в беду людей.
Фильм был проникнут идеей служения Родине он вызывал огромное уважение к армии, побуждал к смелым, благородным и бескорыстным поступкам, к борьбе за новые жизненные принципы и нормы. Тимуровская работа заставляла всматриваться в жизнь, действенно откликаться на ее запросы, проявлять лучшие гражданские и человеческие качества. Внося в повседневную жизнь детей одухотворенность, романтику, элементы игры и риска, - тимуровская работа хорошо соответствовала особенностям развития и воспитания подростков.
В годы Великой Отечественной войны в школьной общественно-полезной работе появились новые формы: участие в сборе теплых вещей и подарков для фронтовиков, концерты в воинских госпиталях, детских домах, сбор лекарственных трав. Стало развиваться школьное самообслуживание.
В школе начали проводиться смотры военной и физической подготовки, более широкое распространение получили спортивные соревнования, мероприятия историко-патриотического характера. Стали практиковаться Всесоюзные военно-спортивные игры: «Рейд в тыл врага» (1942), «На разгром» (1943), «На штурм» (1944).
В жизнь школы прочно вошли регулярные политические информации о положении на фронтах и трудовых подвигах советских людей. На больших картах флажками оперативно отмечалось изменение линии фронта. Создавались портретные галереи воинов-фронтовиков «Они учились в нашей школе».
Для молодежи на многие годы выдающимся жизненным примером стали герои Великой Отечественной войны Зоя Космодемьянская, Николай Гастелло, Александр Матросов, Олег Кошевой, пионеры-герои, самоотверженные защитники Родины.
С 1943/1944 учебного года в школе начали действовать «Правила для учащихся», утвержденные правительством. Они включали 20 пунктов. Были обозначены основные обязанности ученика: аккуратное посещение занятий, добровольная подготовка к урокам, образцовое поведение в школе, дома и в общественных местах, сознательная дисциплина.
Учащийся был обязан «настойчиво овладевать знаниями», «поддерживать чистоту в комнатах, в порядке содержать свою одежду, обувь, постель», «являться в школу чистым, причесанным и опрятно одетым», «беспрекословно подчиняться распоряжениям директора школы, учителей», «быть почтительным с директором школы и учителями. При встрече на улице с учителями и директором школы приветствовать их вежливым поклоном, при этом мальчикам снимать головные уборы».
В «Правилах для учащихся» указывалось, что ученик за их нарушение «подлежит наказанию, вплоть до исключения из школы».
«Правила для учащихся» активизировали внимание к поведению школьников в общественных местах, к посещению ими кино, театров, различных зрелищных мероприятий. Местные органы советской власти выносили соответствующие постановления, опираясь на связь школы и семьи, но эти меры обычно оставались нереализованными. Не вошли в практику «поклоны», «снятие головных уборов».
Нарком просвещения В.П.Потемкин неоднократно указывал на несоблюдение в школах «Правил для учащихся». «Почему в школах, где тепло, допускается, чтобы учащиеся сидели в пальто, как будто бы пришли в кино? Почему, не дождавшись разрешения учителя выйти из класса после звонка, они норовят гурьбою ринуться в дверь? Почему бывает, что при входе в класс старших, они не здороваются и не поднимаются с места?».
«Можно ли мириться с загрязненностью и беспорядком, которые бросаются в глаза в школах уже с первого шага? А неряшливость, а сор, а пыль в классах и учительских? А обращение между собой учащихся и порою самих учителей?». «На улице, на остановках трамваев, в общественных местах школьники еще продолжают вести себя неподобающим образом».
Приказ наркома просвещения (январь 1944 г.) «О социалистическом соревновании в школе» потребовал «решительно устранить всякое давление на учителя в оценке успеваемости». Обязательства 100% успеваемости и определенного числа хороших и отличных оценок вели к снижению качества учебы, к завышению оценок, становились «прикрытием нерадивости и лени».
Но «процент успеваемости» как главный показатель работы «школы учебы» вступил в свои права и продолжал действовать далее еще многие десятилетия.
В конце февраля 1944 г. школа получила четкие критерии оценки поведения учащихся. «Инструкция о применении цифровой пятибалльной системы оценки успеваемости и поведения» дала следующие ориентиры: «5» -безупречное поведение в школе и вне ее; «4» - заметное нарушение школьных правил; «3» - серьезное нарушение школьных правил, оценка ставится с предупреждением о возможности исключения из школы. Выставление оценок «4» и «3» допускалось только в одной четверти. Если поведение не улучшалось, оценка должна снижаться на один балл. Повышение и снижение оценки должно производиться педсоветом по представлению классного руководителя. Оценка «2» означала исключение из школы; решение педсовета об этом подлежало утверждению районным (городским) отделом образования.
В конце марта 1944 г. школа приступила к исполнению приказа наркома просвещения «Об укреплении дисциплины в школе». Соблюдение «Правил для учащихся» становилось основой для укрепления школьного порядка.
Этим приказом для учащихся вводились поощрения: похвала учителя; награда и похвальная грамота, выдаваемые директором школы. Наказания: замечание учителя, выговор перед классом, приказание провинившемуся встать (у парты, классной доски или стола учителя, у двери), удаление из класса, оставление после уроков, снижение балла по поведению, вызов для внушения на педагогический совет, исключение из школы (временно - не свыше двух недель и на срок от года до трех лет), направление в школу с «особым режимом» - при утверждении последнего районным (городским) отделом народного образования.
При этом указывалось, что поощрение и наказание «тем более действенны, чем разумнее и реже они применяются». Учителя должны были проявлять единство требований к учащимся, «непременно доводить каждое требование до конца», совершенствоваться «в вопросах теории и практики воспитания». Укреплению дисциплины учащихся в школе и вне ее должно способствовать военно-физическое и трудовое воспитание, развитие общественного мнения в комсомольских и пионерских организациях.
В приказе говорилось о необходимости устранения двух крайностей: преобладания бесплодных разъяснений и уговариваний; механического перенесения в школу армейской дисциплинарной практики.
О злоупотреблении крайними мерами можно судить по наблюдению В. П. Тихомирова: «У директора плохая установка - исключать за всякие проступки. Например, он исключил ученицу 6 класса за то, что она грызла семечки». М.М.Пистрак еще в середине 30-х гг. предостерегал от «превращения непосредственной воспитательной работы в сплошное уговаривание и морализование».
Но и в 1945 г. В.П.Потемкин признавал: слабейшим местом работы школы является «воспитание - поведение учащихся в школе и вне ее». Опыт показывал, что нормативы оценок по поведению слишком категоричны, но они не изменялись, и это вело фактически к применению двухбалльной системы («5» и «4»), к формализму в оценке поведения. Она не стала важным воспитательным фактором и потому, что не предусматривала опоры на общественное мнение класса. Жесткий регламент оценки сводил на нет ее педагогическую значимость.
В послевоенные 40-е гг. в условиях усиления роли идеологии и культуры в жизни общества, борьбы с чуждыми идейно-политическими влияниями, школа стремилась развивать у учащихся патриотизм и интернационализм, готовность отстаивать и развивать достижения советской страны. Эта работа имела в основном просветительно-пропагандистский характер, слабо подкреплялась реальной социально-культурной практикой учащихся.
Новым было активное участие школы в осуществлении общегосударственного плана «преобразования природы», который предусматривал создание лесозащитных полос и водоемов, озеленение жилых массивов, строительство мощных гидростанций. Школьники собирали семена для лесопосадок, оказывали помощь в их выращивании, в создании садов, парков и скверов, озеленении школьных микрорайонов.
Обновление целей воспитания в процессе обучения в отечественной общеобразовательной средней школе 30-х - начала 50-х г.г. ХХ в. Выполняя постановление ЦК ВКП (б) о школе 1931 г. Коллегия Наркомпроса в ноябре этого года определила следующие требования к учебным программам: они должны обеспечивать систему знаний по основам наук, строгую преемственность в знаниях как внутри самого предмета, так и между программами каждого года обучения, связь теории с практикой. Нужно, чтобы «учащиеся учились осмысливать общественные, природные и производственные процессы и явления, вырабатывали марксистско-ленинское мировоззрение и становились активными строителями социалистического общества».
Как заключила Р.В.Вендровская, в 30-е гг. ХХ в. «педагогическая теория и педагогическая практика разделяли ошибочный тезис о том, что само по себе вооружение знаний достаточно для формирования убеждений, и специальной работы в этом направлении не требуется».
Гуманитарные предметы должны были стать мощным средством воспитания в процессе обучения.
Новые программы по обществоведению ставили своей целью дать учащимся синтез элементарных знаний по политической экономии, истории Коммунистической партии и социалистического строительства в нашей стране.
В курсе обществоведения учащиеся знакомились с такими экономическими понятиями, как «средства производства», «товарное производство», «прибыль». Изучение производства в капиталистическом обществе было нацелено на сознательное усвоение закономерностей классовой борьбы пролетариата. Большое место в программах и учебниках отводилось борьбе трудящихся масс с самодержавием. Изучение тем «Революция 1905 г.», «Великая Октябрьская социалистическая революция» направлялось к убеждению в неизбежности гибели капитализма и торжества коммунизма во всем мире.
Углубленному пониманию учащимися существа и необходимости классовой борьбы должен был способствовать введенный в 1933 г. в школьный учебный план самостоятельный курс истории. Программы по этому предмету содержали знания, касающиеся культуры народов СССР, их литературы, искусства, экономического развития до завоевания царизмом, их героической борьбы за свободу и независимость, факты колониального гнета.
Перестройка программ по истории и географии проходила в соответствии со специальным постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б), принятым в мае 1934г. Недооценка этих предметов в школе была устранена. При изучении истории стал соблюдаться хронологический принцип, на первый план вышло знание важнейших исторических событий, видных исторических деятелей, наиболее значительных дат. Этот материал обобщался с марксистских позиций. Изучение географии освобождалось от перегрузки географическими названиями и статистико-экономическими данными, расширялись физико-химические сведения, вырабатывалось умение ориентироваться по карте.
В 1935 г. произошло сокращение учебного времени на пение, рисование, труд и физическую культуру. Это позволило увеличить количество часов по «академическим» дисциплинам.
Развитие воспитательного потенциала обучения шло по линии упорядочения учебной работы: четкой определенности и продолжительности урока и перемен и др. Этому содействовало введение переводного свидетельства и аттестата об окончании школы - с указанием учебных отметок по всем предметам и оценки поведения.
В 1937 г. в школе появился новый предмет - Конституция СССР (в VIII классе). Его назначение - привести в систему знания школьника о советском государстве и обществе, роли партии и народа в управлении социальными процессами.
Исключение в 1937 г. уроков труда из учебного плана школы многие современники воспринимали как отказ от ремесленничества, явно не соответствующего развитию машинной техники.
В программах социально-гуманитарного цикла 1938 г. были даны рекомендации об использовании в учебном процессе произведений В.И.Ленина. Указывалась направленность обучения на формирование мировоззрения, усвоение основных идей марксистского учения.
Несмотря на то, что еще в постановлении СНК СССР и ЦК ВКП (б) 03 сентября 1935 г. говорилось о недопустимости частых изменений школьных учебных планов и программ, поскольку это ведет к нарушению систематичности и устойчивости в изучении основ наук, - в течение всех предвоенных лет работа по дальнейшему совершенствованию программ продолжалась. В воспитательном отношении важно, что при этом внимание обращалось в основном на два момента: соответствие объема и характера программного материала возрастным особенностям детей; укрепление связи школы с социально-экономическими явлениями, расширение знаний о процессах, происходящих в сфере науки и культуры.
В годы Великой Отечественной войны значительно усилилась патриотическая и идейно-политическая направленность учебного процесса. На уроках социально-гуманитарного цикла было разрешено изучение военной истории, боевых традиций советского народа, деятельности легендарных военных деятелей А.Невского, А.В.Суворова, М.И.Кутузова, П.С.Нахимова. Изучение естественно-математических предметов сопровождалось сообщением сведений о вооружении различных родов войск, военной технике. Изучение немецкого языка включало военную лексику.
Важным эпизодом в истории средней школы стало введение постановлением ЦК ВКП (б) 4 декабря 1946 г., начиная с 1947/1948 учебного года, учебных предметов логики и психологии в 200 школах страны, преимущественно в крупных городах.
В 1946-1948 гг. школьные программы и учебники пересматривались в соответствии с новыми требованиями, которые были выдвинуты в это время в области идеологии, общественных наук, искусства и литературы. К началу 50-х гг. расширялся материал о достижениях социалистического строительства, развитии советской культуры, успехах СССР на мировой арене. Это должно было способствовать воспитанию гордости за свою Родину, преданности делу социализма.
Организационно-методические основы «воспитывающего обучения» в школе 30-х - начала 50-х гг. ХХ в. Центр тяжести в воспитательной функции обучения в 30-е гг. был перенесен на научное содержание учебного материала и строго подчиненные усвоению этого содержания четкие и общеобязательные методические решения.
Школа перешла на обозначенные в постановлении ЦК ВКП (б) в августе 1932 г. методы обучения: систематическое изложение учителем учебного материала, самостоятельная работа учащихся над книгой и учебником, письменные и графические работы, лабораторные работы, демонстрация опытов и приборов, экскурсии.
С третьего класса начиналось систематическое изучение грамматики. Вводились регулярные письменные упражнения и диктанты. Вместо «математики вообще», школьники стали изучать отдельные математические дисциплины - арифметику, геометрию, алгебру. Изживался как абстрактно-схематический, так и узкоутилитарный подход к изучению естествознания. Преодолевалось социологизаторство и узкоклассовый подход в преподавании общественных предметов. Широко стали применяться учебные пособия: карты, картины, таблицы, схемы, приборы, муляжи. Началось производство учебных кинофильмов, оборудования и материалов для лабораторных занятий.
С учетом основной дидактической задачи урока были определены его типы: урок-изложение новых знаний, урок-беседа, урок закрепления новых знаний и навыков, обобщающий, повторительный, контрольный. Главной формой обучения становился комбинированный урок, предусматривающий строго определенные этапы его проведения. Обязательными элементами урока стали задания, индивидуальный контроль и оценка учебной работы.
Важнейшим подспорьем в осуществлении новой методики обучения явилось оснащение школы стабильными учебниками. В 1934/1935 учебном году учителя и учащиеся получили возможность работать с учебниками по математике, физике, химии, зоологии, географии (физической и экономической), истории, обществоведению, литературе. Часть их почти ежегодно дорабатывалась, в особенности по истории.
Единые программы и учебники, унификация форм и методов обучения означали введение в школе государственного образовательного стандарта.
Школьный учебник стал определять всю систему учебной работы, возрождая господство в школе словесно-книжного метода обучения, ориентированного на запоминание и воспроизведение «готовых знаний». С выходом в свет и массовым использованием в политпросвещении «Краткого курса истории ВКП (б)» преподавание истории в школе приводилось в соответствие с идеологической трактовкой отечественной истории в этом издании. В специальном постановлении ЦК ВКП (б) в декабре 1939 г. было указано на недопустимость попыток заменить изучение отечественной истории конца Х1Х в. - начала ХХ в. Изучением истории ВКП (б), когда еще мало подготовленным ученикам даются обязательные задания прочесть за один урок по целой главе «Краткого курса истории ВКП (б)» и по две-три статьи первоисточников.
Положительно оценивая происходящие в школе изменения, нарком просвещения В. П. Потемкин в выступлении на собрании директоров и заведующих учебной частью школ г. Ленинграда 14 июня 1940 г. говорил: «В сравнении со старыми, дореволюционными школами, которые хорошо нам известны по опыту, наши учащиеся в настоящее время знают больше и лучше того, что знали ученики выпускных классов гимназий, реальных и коммерческих училищ».
Вместе с тем, сказал В. П. Потемкин, основной недостаток школьного обучения - формализм. Об этом свидетельствуют его личные впечатления, годовые отчеты школ, материалы инспекторских обследований, заключения виднейших специалистов.
«До сих пор еще звучит у меня в ушах стереотипная формулировка ответа ученика о роли Англии в ХIХ в.: «Во второй половине ХIХ в. Англия превратилась в главную мастерскую Европы». Спрашиваешь: почему превратилась? В какую мастерскую? Что вы знаете о промышленном перевороте ХVIII в.? Почему он произошел? Какие изобретения сообщили английской промышленности ее невиданный размах? И т.д. Конкретного ответа на это не получишь. Но штампы повторяются уверенно, по-попугайски».
Жесткая регламентация и шаблон в учебной работе, отход в ней от исследовательского метода, ослабление практико-ориентированной направленности обучения, его связи с жизнью и трудом, развитие авторитарного стиля отношений в учебном процессе - все это отрицательно сказывалось на воспитании школьников, хотя несомненными были значительный рост знаний учащихся и повышение уровня их дисциплинированности и ответственности.
С начала 1944 г. в школах стали применяться критерии оценок успеваемости. Так, оценка «5» должна ставиться, когда учащийся знает весь программный материал, отлично понимает и прочно усвоил его; на вопросы (в пределах программы) дает правильные, сознательные и уверенные ответы; в различных практических заданиях умеет самостоятельно пользоваться полученными знаниями. В устных ответах и письменных работах пользуется литературно-правильным языком и не допускает ошибок. Инструкция о критериях оценок содержала характерную для дореволюционной школы установку, запрещающую выведение четвертных и годовых оценок как средне-арифметического от текущего учета успеваемости.
В годы Великой Отечественной войны из учебных программ исключались некоторые темы, чтобы дать место военно-оборонной тематике, расширить сферу практических работ. Так, на уроках химии говорилось об отравляющих веществах и средствах химической защиты. При изучении русского и иностранного языков широко стали использоваться тексты военного характера, материалы с идейно-политической тематикой. По географии практически отрабатывались темы: «Ориентирование и работа с компасом на дворе и в поле», «Глазомерная съемка на дворе и в поле» и т.д.
Использование на уроках текущей информации о жизни страны, обсуждение важных общественно-политических событий в мире, материалов периодической печати - средства, которые получили широкое распространение в методике «воспитывающего обучения» в школе 40-х гг.
АВТОР: Козлова Г.Н.