Культура и духовные ценности в их взаимодействии

В современной науке существуют сотни определений феномена культуры. Основное определение представляет культуру как систему совокупности ценностей и смыслов, а также механизмов, которые эти ценности продуцируют и репродуцируют, консервируют и трансформируют.

Культура представляет собой символическую систему, ибо все ее ценности и смыслы определяются через соответствующие значения.

Обратимся к до теоретическим объяснениям культуры. 3. Бауман утверждает: «Культура занимается тем, что делает вещи отличными от того, чем они были и могли бы быть без нее, и тем, что сохраняет их в этой искусственной форме. Культура занимается также тем, что внедряет и сохраняет порядок и борется против всего, что отклоняется от этого порядка, нарушает его и, с ее точки зрения, выглядит как хаос».

Данный подход трактует культуру как источник всех политических, экономических и даже бытовых изменений. Любые изменения происходят лишь тогда, когда меняется культура. Именно культура продуцирует новые идеи и создает условия для их внедрения. Культурный порядок - это исходный порядок, отражающийся на всех остальных порядках в сфере политики или экономики, науки или производства, искусства или религии.

Культура вытесняет и замещает то положение вещей, каково оно есть без человеческого вмешательства. Она не только внедряет естественный порядок, но и развивает его, отдавая предпочтение одному порядку перед другим. Вот почему так велико влияние культуры на общество. Культура создает систему предпочтений, регулирующую через целеполагания и ценности всю деятельность людей.

Ф. Бок объясняет исходные смыслы концепта культуры так: «Культура в широком смысле слова - это то, из за чего человек становится чужаком, когда покидает свой дом (привычную социальную среду). Культура включает в себя все убеждения и все ожидания, которые высказывают и демонстрируют люди...». Находясь в своей группе, среди людей, разделяющих общую культуру, человеку не приходится обдумывать и проектировать свои слова и поступки, ибо вся группа видит мир одинаково, наделяя одни и те же поступки одними и теми же значениями. Культурный шок наступает в результате взаимонепонимания, основанного на причастности к разным культурам.

Источником культуры является человеческая природа в ее специфике. Называя человека культурным существом, мы имеем в виду две аспекта:

- человек существо, не располагающее от природы всем необходимым для жизнедеятельности и вынужденное изменять себя и свое окружение;

- человек есть творческое существо, способное сотворить то, чего ему не дает природа.

Практическая задача человека - выживание, не гарантированное природой. Среда человека (включающая и его самого во всех измерениях) становится предметом рефлексии и преобразования. Выделяя и анализируя смыслы, человек приписывает им значения, и таким образом, поведение человека становится осмысленным и понимаемым. Такое осмысленное повеление и является источником культуры. Культуру иногда метафорически сравнивают со второй природой, подчеркивая тем самым, что каждый индивид приходит в мир культуры, созданный до него, хотя этот мир и есть результат человеческой активности.

Универсальные элементы, присущие всем культурам, связаны с универсальными факторами человеческой жизни (рождение, взросление, смерть, система социальных статусов, властные отношения, семейные структуры и т.п.). Среди разнообразных версий о приоритетных универсальных элементах можно выделить:

- картину мира,

- представление о трансцендентном,

- систему ценностей;

- язык.

Картина мира или жизненный мир формируется в результате длительного коллективно обсуждаемого опыта мировосприятия. В данной работе не проводится различия между понятиями картины мира и жизненного мира, хотя в феноменологии и фундаментальной онтологии эти понятия противопоставляются. Мы называем картиной мира простую совокупность представлений о мире, сложившихся как в дотеоретическом мышлении, так и в период активного влияния науки и философии. Важно, что картина мира является универсальной для всех членов данного культурного сообщества.

Очень важное значение в любой культуре играет представление о трансцендентном. Оно может иметь ярко выраженный религиозно - мифологический характер, а может быть и без религиозным. Именно оно лежит в основе третьего элемента - системы ценностей. Трансцендентное по своей природе само является ценностью или идеалом. Система ценностей фактически выводится из этого идеала.

Четвертый элемент - язык - на самом деле является основообразующим, ибо подразумевает все те понятия и значения, при помощи которых мы выражаем и картину мира, и идеалы, и ценности, и предпочтения. Культура содержит образцы, помогающие решить, что существует (представления и понятия об окружающем мире), что может быть (взаимосвязи), как относиться к тому, что есть и что может быть (ценности), что с этим делать и как это делать (нормы), - отмечают культурологи.

Таким образом, культура - это то, что отличает человека от животных, культура - это характеристика человеческого общества. Культура не наследуется биологически, но предполагает обучение. Культура напрямую связана с идеями, которые существуют и передаются в символической форме (посредством языка).

Чем же обусловлены изменения в культуре? Какими средствами она располагает для того, чтобы сопротивляться разрушительным или преобразующим воздействиям извне? Какова мера самодостаточности культурной системы и какова степень ее вовлеченности в жизнедеятельность политической и экономической систем? Должны быть какие-то универсальные механизмы самозащиты от внешних воздействий, универсальные принципы реагирования на внутренние противоречия. В противном случае культура не смогла бы сложиться и просуществовать до наших дней.

Рассуждая об изменениях в современной американской культуре, Н. Смелзер отмечает, что главным объектом перемен становятся традиционные ценности. Средний американец становится все более одиноким по причине институциональных сдвигов: семья все менее определяет жизнь человека, она все в меньшей степени помогает личности найти себя. Именно в этом, по мнению Смелзера, заключается причина роста эгоцентризма и изменения культуры.

Данная точка зрения вновь возвращает нас к идее вторичности ценностей, их зависимости от институционального строения общества. Но можно предположить и обратное, сказав, что в позиции Смелзера причина и следствие поменялись местами. Может быть, институт семьи перестал выполнять прежние функции по причине собственной девальвации, а утратившая ценностный статус семья трансформировала и деформировала весь институциональный строй общества.

Что же позволяет предположить те или иные изменения в культуре? Наиболее зримым, наблюдаемым элементом культурных изменений являются изменения в действиях, которые принято считать ритуальными. Поскольку культурные ценности имеют в своей основе символическую природу, ритуал является одним из важнейших механизмов сохранения данных ценностей.

Ритуал может быть абсолютно не осознан, но именно он обеспечивает сохранность важнейших смыслов, целей и ценностей любой культуры. Ритуалом называют некоторую последовательность действий церемониального содержания. Формальный характер церемониальных действий давно стал предметом пристального внимания антропологов и культурологов, ибо он содержит ключ к пониманию мира и сущности культуры. Но первоначально ритуал в большей степени интересовал исследователей ранних форм культуры, первобытного человека и первобытного общества. По всей видимости, это объясняется исключенностью наблюдателя из первобытной культуры, его готовностью видеть в ритуале нечто бессмысленное и непривычное. В современном обществе ритуалы не кажутся столь бессмысленными, ибо относятся к сфере повседневного и привычного.

Тем не менее, нельзя полагать, что ритуал ограничивается сферой формального. Лишенный связи с собственной функциональной нагрузкой - консервацией и ретрансляцией символического содержания культуры - он превращается в некую схематичность. Но в этом случае мы имеем дело с превращением ритуала в средство для достижения иных целей, нежели те, ради которых он был создан культурной системой.

Именно такие случаи, когда ритуал начинает повсеместно использоваться не по назначению, способны продемонстрировать кризис связанных с ритуалом культурных и социокультурных форм.

Социокультурно обусловленные действия, воспроизводить смысл которых призван тот или иной ритуал, утрачивают прежний смысл. Но инертность культурной системы воспроизводит ритуал, доводя его до абсурда. И тогда «только ритуал» перестает быть признаком социальной патологии или девиации, ибо профанацией ритуала занимается не отдельный индивид, а большинство или все члены общества. Но и нормой такой ритуализм быть не может, ибо исполнение формы, не несущей никакого содержания противоречит культурной сущности ритуала. Противоречие, возникающее в этом случае с неизбежностью, становится причиной культурного кризиса и культурной трансформации.

Л.Г. Ионин приводит примеры анти ритуалистического протеста. Такой протест возникает, когда вся культурная система действует вопреки потребностям и ценностям реальной жизни, трансформируя ритуалы в ритуализм. Осознавая, что исходные смыслы и ценности утрачены, не выдержали испытаний временем, члены общества опасаются утраты ритуалов, расценивая это как неизбежное крушение всего культурного порядка. Антиритуализм религиозной Реформации XIV века и советской перестройки 80-х годов XX века оказались в равной степени протестом против тотальной и обесцененной ритуализации культуры.

Ионин утверждает, что нет ритуалов, которые совсем не соответствовали бы выражаемым в них ценностям. Поэтому антиритуализм - это борьба с ценностями, которые первоначально вызвали данные ритуалы. С данной точкой зрения трудно согласиться. Ритуализм - это превращение ритуала в средство для сохранения иных ценностей, нежели те, которые зримо представлены в данном ритуале. Например, выраженные в ритуале ценности справедливости или свободы могут отойти на второй план или вообще отторгнуты, в то время как данный ритуал применяется исключительно для сохранения власти или для поддержания выгодного для какой-либо социальной группы порядка в обществе. Да и все члены общества могут быть заинтересованы в том, чтобы социальный порядок не был разрушен, следовательно, они поддерживают это определенными ритуалами. JI.H. Гумилев выделял в жизни этноса две фазы: акматическую и мемориальную, проходя через которые члены этнической общности стремятся любой ценой сохранять ритуалы. Особенно во втором случае, когда на поиск новых жизненных форм уже не хватает жизненной или социальной энергии. В случае акматической фазы поиск новых ритуалов кажется «нерентабельным» и нецелесообразным.

Сохранение ритуалов с неизбежностью влечет за собой сохранение смыслов. Если ритуал сохраняет исходный смысл, то изменения в культуре тормозятся. Если же ритуал превратился в только «ритуал», то этот специфический двойной смысл продолжает сохраняться и раздваиваться, приводя, в конечном итоге, к прямо противоположному результату, то есть к отрицанию исходного смысла.

Наглядную иллюстрацию данного утверждения дает нам современная политическая жизнь России, когда ради спасения одних смыслов, находящихся под угрозой, любой ценой стараются сохранить некоторые ритуалы, а ради восстановления других смыслов, уже ушедших из культуры, но возрожденных в историческом сознании, восстанавливаются другие ритуалы. И вот уже казак становится партийным активистом, а коммунист обращается к вере. Интуитивное желание сохранить социальный порядок потребовало ритуализации культурных форм.

Первым исследователем происхождения ритуалов был немецкий социолог Г. Зиммель. Происхождение ритуала он объяснял «отвердеванием» жизненных форм. По мнению Зиммеля, здесь же кроется и источник культурных кризисов, а также и всех культурных изменений, не происходящих под влиянием внутренних факторов.

Акт взаимодействия культур не вызывает никакого сомнения? Иногда такое взаимодействие приводит к взаимному обогащению, иногда к подавлению одной культуры другой. Но если исключить факторы внешних влияний, то и тогда происходит нечто, способное изменять динамику культуры, приводить ее к кризису. Рассмотрим зиммелевскую концепцию изменения культурных форм подробнее.

Зиммель не отрицает факт влияния марксовой схемы экономического развития, оговариваясь, что «эта схема выходит далеко за пределы одной лишь хозяйственной области». Противоречие между содержанием и формой переопределяется Зиммелем как противоречие между энергично распространяющейся жизнью и застывающими формами ее конкретного выражения.

Зиммель, в частности, отмечает две серьезные опасности, подстерегающие «зрелые» и «перезрелые» культуры: «Они, с одной стороны, состоят в том, что средства жизни превосходят по своему значению ее цели и тем самым множество средств присваивает себе психологическое достоинство конечных целей; с другой стороны, объективные образования культуры обретают самостоятельное, повинующееся чисто фактическим нормам развитие и тем самым становятся не только глубоко чуждыми субъективной культуре, но и прогрессируют с такой быстротой, что она догнать их не может».

Этот тезис связывает изменение культуры исключительно с действием внутренних факторов. Культура способна порождать внутренние противоречия, такова логика ее развития. И эта точка зрения отстаивается не только Зиммелем. Многие философы обращали внимание на то, что развитие вещей происходит быстрее, чем развитие их творцов - людей. Как правило, данная закономерность фиксируется применительно к миру технического развития. Но и все остальное, творимое человеком, также опережает самого человека.

При рассмотрении сущности и функций ритуала всегда отмечается, что ритуал призван символизировать нечто. Под символом следует понимать знак, который обозначает нечто особым образом, создавая сложную смысловую связь между знаком и его значением, контекстуально опосредованную другими значениями.

Одна из версий культурного кризиса трактует его причину как итог опустошения символов. Как отмечает Ионин, предельно ритуализированная ранее сфера сегодня подверглась интенсивной институционализации. Рациональное оказалось там, где ранее было ритуальное. Опустошение символов приобретает глобальный характер. «Новые символы не только безразличны символизируемой реальности по своей материальной природе и составу. Они безразличны и самой реальности, образуют свою собственную относительно замкнутую систему, нисколько не воздействуя на процессы жизни».

Итак, современная культура радикально изменила условия символизации. Мы наблюдаем этот процесс в ритуальной стороне человеческих действий, но и вся остальная часть культуры не избежала этой участи. Попытаемся отыскать возможные причины этого феномена в других сферах человеческого бытия и общественной жизни.

Если рассматривать новую символизацию как результат развития знания, то в пользу данной точки зрения найдется немало аргументов. Развитие науки сформировало теоретическое мышление и преобразовало общественное сознание. Каким путем осуществляется изменение сознания, как общественного, так и индивидуального, вопрос особый.

Технические открытия сформировали совершенно особый тип культуры - экранную культуру. «Сила современных экранных медиумов, по сравнению с книгой, состоит в том, что она опирается на образ и звук.

Она проистекает не из идей, истин или сущностей, она не предполагает рефлексию, то есть переключение внимания с формы знака на его значение».

Данное замечание Б.В. Маркова очень точно характеризует сущностные изменения, приведшие к возрождению социокультурных феноменов, формировавших доисторическое общество и игравших огромную роль в жизни древних цивилизаций. Идолократия, иконофилия, фетишизм и другие виды магической и магнетопатической техники, оказывавших иррационализирующее воздействие на поступки людей и обладающих непостижимой эффективностью - все эти явления прошлого активно вошли в нашу современную эпоху.

Является ли экранная культура результатом внешнего преобразующего воздействия или же ее появление обусловлено хотя бы в какой-то мере внутренними обстоятельствами культурной жизни?

На первый взгляд, экранная культура возникла только с появлением и развитием технических новшеств: компьютера, телевизора, спутника. Множество культурных миров образуют единый глобальный мир, называемый М. Маклюэном «электронной деревней». Под электронной деревней имеется в виду все современное общество как оно воспроизводится с помощью «электрических» средств общения (телевидения, радио, кино, телекоммуникаций). «Изо дня в день, вступая в связь, друг с другом через их посредство, люди рассуждают и поступают так, как если бы они были совсем рядом, как если бы они жили в одной деревне. Они вольно или невольно все основательнее влезают в жизнь друг друга, рассуждая при этом обо всем, что им приходится видеть и слышать».

Тем не менее, ещё О. Шпенглер отмечал, что многие открытия последующих эпох, будь то область математики, механики или медицины, не были сделаны древними греками лишь потому, что культура, к которой они принадлежали, не делала соответствующих запросов. «Не будучи востребованными, эти открытия и не были сделаны», - утверждает Шпенглер. Позднее эта точка зрения получила широкое распространение. Ее распространили на все сферы духовной и материальной культуры, хотя сам Шпенглер и не отделял технику от культуры, считая ее «тактикой жизни» и фактором превращения культуры в цивилизацию.

Шпенглеровской точки зрения требует от нас обращения к понятию «прасимвол культуры», под которым немецкий философ понимает некое единство культурных форм, взаимно детерминирующее различные сферы культурной жизни. Техника и политика, быт и война, наука и искусство - все эти и другие внешне не связанные феномены мыслятся в данной концепции как части одного целого - целого культуры. Этому целому, названному прасимволом или архетипом, подчиняется все и вся, включая политику и экономику, мысли и действия индивидов, интегрированных данной культурой.

Взгляды, представленные Шпенглером в книге «Закат Европы» в новоевропейской мысли отстаивали романтики, И. Гете, И. Гердер и другие. Эти воззрения уходят в глубь античности, когда граница между варварами и эллинами казалась античным мыслителям обусловленной различием природы этих обществ. Древние греки были лишены идеи социальной эволюции, считая, что разделение на эллинов и варваров - часть космической иерархии. Таким образом, идеи немецкого романтизма явились обновлением древнего до эволюционного миропонимания.

Современная философия отличается от древней тем, что аналитически отделяет культуру от общества, а общества от государства. Когда античные мыслители, философы и историки рассуждали о том, как существенно отличаются друг от друга греки и персы или греки и египтяне, они не рассматривали отдельно культуру, государственно - правовое устройство, способ ведения хозяйства или содержание религиозных верований. Просто эти народы мыслились как разные, что не мешало, однако, находить и сходство. Никто не утверждал, что персы или египтяне не являются людьми, их совокупность - обществом. Это были другие люди, подчиняющиеся другим порядкам и имеющие другие нравы.

Рассуждение о различии нравов впервые актуализировало проблему нравственного релятивизма. Геродот упоминает о случае, когда персидский царь обратил внимание на различные традиции отношения к телам мертвых у греков и каллатиев. Первые предавали тела усопших огню, тогда как вторые, согласно собственной вере и сложившейся традиции, съедали собственных покойных родителей. Нравы представлялись в те времена частью универсума, задаваемого теми богами и духами, которые действовали в определенной местности. Но греки, по сути, создали первую теорию культурной уникальности, не выделяя культуру в современном смысле этого слова.

Если главными чертами, отличавшими эллинов от варваров, представлялись разум, законы, право, гражданское общество и т.п., то в современных теориях на эту роль претендуют самые разные факторы. Но все эти теории сходны в том, что главные отличия между обществами лежат в сфере культуры, а главные сходства в сфере социальной жизни. И если социальные системы могут отличаться степенью развитости, то культурные системы отличаются качественно. Таким образом, мы приходим к идее культуроцентризма, как особой точки зрения, которая позволяет понять отличительные особенности различных человеческих сообществ, тогда как социоцентризм - это приведение сообществ к «единому знаменателю», то есть концептуальное подчеркивание универсального начала в противовес уникальному.

Итак, позиция культуроцентризма - теоретическая сердцевина философии культуры и культурологии как науки.

Как отмечает П.С. Гуревич, различные мировоззренческие установки позволяют выделить какое-то одно начало в качестве первичного - Бог или природа, социум или логос, культура или человек. «Нам представляется важным, - пишет он, - взглянуть на историю через культуру, через совокупный духовный опыт человечества. Такой подход позволит актуализировать многие философские и социологические знания. Он не претендует на монополию, но стремится выявить собственные эвристические ресурсы».

Таким образом, культуроцентризм - это лишь одна из возможных установок с достаточно большими эвристическими ресурсами и когнитивными возможностями. Можно попытаться применить потенциал и основные положения культуроцентризма к философскому исследованию процессов, происходящих в культуре современной России.

Среди множества различных точек зрения, объясняющих крах коммунистической идеи и распад Советского Союза, позиция культуроцентризма представлена, на наш взгляд, в наименьшей степени. Более всего говорят об исчерпанности ресурсов экономического и политического развития: губительная для общества гонка вооружений, идеологическая экспансия, предательство руководителей партии и государства. В массовом сознании до сих пор теория заговора является доминирующей. Если культура и попадает в поле зрения дискуссий, то лишь в контексте утверждения о том, что избранный большевистской Россией путь развития является отклонением от магистрального пути развития мировой цивилизации. При этом все равно в явной или неявной форме подтверждается концепция вторичности культурного развития, его зависимости от политики, экономики, внешнего влияния со стороны других культур и т.п.

Утверждение культуроцентристского подхода фактически означает следующее. Ни политика (неправильное определение целей, отсутствие воли при проведении решений в жизнь, неверный выбор средств), ни экономика (отсталость хозяйства, структурная несбалансированность), ни объективные факторы (негативное внешнее влияние, угроза, давление, действия направленные на разрушение), ни субъективные (недальновидное руководство, предательство, безответственность правящей элиты) не явились причиной разрушения Советского Союза. Подлинная причина может быть лишь в сфере культуры, в образе жизни, в системе ценностей, способе мышления и мировоззрении. Данное заявление может быть представлено лишь в качестве гипотетического, как стратегическое абстрагирование. Даже если культура не является самодостаточной системой, определенная степень системной автономии ей присуща. Поэтому культуроцентризм - это аналитическая концепция, актуализирующая логику возможных миров и опирающаяся на допущение «если бы...». Заявленная позиция позволяет строить тренды и рассчитывать сценарии, допуская виртуальный изоляционизм, сводя на нет действие внешних влияний. Такова, в общих чертах, главная теоретическая и методологическая идея данного исследования.

Дальнейшее исследование должно быть направлено на установление эвристических возможностей культуроцентризма в нашем случае, то есть в изучении культурной динамики современной России. При этом не ставится задача выявления влияния культурных изменений на политику и экономику, ибо такие разыскания неоправданно расширили бы рамки исследования. Но и определение логики культурных изменений - задача грандиозного масштаба. В работе ставится цель выявить механизм взаимодействия различных элементов культурной системы с точки зрения самодостаточности самого этого механизма.

В связи с вышеизложенным, обратимся к философской дискуссии об уникальности российской цивилизации. Речь идет об идеях, обосновывающих различные концепции российской культурной идентичности. В таких концепциях чаще всего ищут аргументы в полемике с противниками идеи национальной самобытности. Нас же будут интересовать интуиции, позволяющие концептуализировать исторический, социологический и культурологический материал, составляющий эмпирическую основу данного исследования, с культуроцентристских позиций.

Если предположить, что культура обладает своей собственной логикой развития, то культурный кризис - это не деградация культуры, а скорее, ее адаптация к новым внешним условиям, предполагающая изменение, но не разрушение. Социокультурный организм находит в себе силы для преодоления негативных тенденций. А поскольку культура - это, прежде всего, система ценностей, то и ее выздоровление связано с формированием новой системы ценностей, приемлемой для изменившихся внешних и внутренних условий.

Таким образом, культуроцентризм представляет собой определенную исследовательскую установку, рассматривающую общество как одну из подсистем культуры, а политику и экономику - как две другие подсистемы. Все происходящее в политике, экономике и общественной жизни обусловлено возможностями данной культуры и детерминировано процессами, формирующими общую культурную динамику. Не вдаваясь в спор о том, что первично, культура или политика, общество или экономика, культуроцентризм задает один из возможных углов зрения, под которым было бы предпочтительно рассматривать все исторически значимые события.

Следует остановиться на положениях работы Д.А. Леонтьева «Ценность как междисциплинарное понятие: опыт многомерной реконструкции», где выделяются три формы существования ценностей:

- идеальные ценности, выработанные общественным сознанием и обобщёнными представлениями о совершенстве;

- предметно воплощённые ценности: зафиксированное в культуре выражение ценностных идеалов, реализующихся посредством человеческой деятельности (причём воплощением их может выступать либо сам процесс деятельности - деяние, либо объективированный продукт деятельности - произведение);

- личностные ценности: ценностная система субъекта, выступающего средством осознания значимости предмета или явления для удовлетворения его потребностей.

Предметное воплощение идеальных ценностей осуществляется только посредством целенаправленной деятельности людей, ориентированных на эти ценности, причём мотивация деятельности исходит не от абстрактных социальных ценностей, а от личностных ценностей индивидов.

Ценности формируются в процессе субъект-объектных отношений в результате осознания социальным субъектом своих потребностей и в соотнесении их с предметами окружающего мира, то есть в результате ценностного отношения, реализуемого в акте оценки, складывающейся из сравнения (собственно оценки) и рекомендации к отбору (выбору того, что признаётся ценностью). Они представляют собой положительную значимость предметов и явлений.

В мире человека можно обнаружить различные виды ценностей:

- предметные ценности, ценности-вещи и процессы, обладающие ценностными значениями для субъекта;

- ценности-свойства вещей, выявляемые в результате соотнесения с ценностями-идеалами;

- ценности как специфический вид норм, традиций, обычаев, запретов, императивов, задаваемых культурой;

- ценности-идеалы; ценности-знания и другие ценности сознания, вне которых невозможны постижение смысла и значения существующего и сам акт оценки.

Сообразно сферам общественной жизни можно выделить материальные и духовные ценности, ценности производственно – потребительские (утилитарные), социально-политические, познавательные, нравственные, эстетические, религиозные.

Ценности - некоторые модели реальных объектов и отношений, функционирующие в культуре в конкретных условиях и выявляющиеся в деятельности и общении людей. Являясь своеобразным эталоном, критерием оценки реальных явлений социальной жизни, ценности вместе с тем побуждают человека к деятельности, имеющей определённую направленность и содержание, выступают регуляторами социальных связей и взаимодействий.

Понятия ценностных приоритетов, в том числе и поиск смысла жизни, неминуемо приводят человека к проблеме иерархии ценностей. В основании сложной ценностной структуры находятся фундаментальные и высшие ценности, детерминируемые социальной сущностью человека, его духовной природой. Общечеловеческие ценности, к которым относится и сам человек, его жизнь и счастье, в большинстве своём являются непреходящими, их актуальность и значимость определяются социальной всеобщностью и необходимостью. Общечеловеческие ценности служат ориентирами для формирования оперативных или периферийных ценностей, ценностных систем социальных слоев, классов, групп.

Каждый человек, даже вполне социализированный, - не робот, автоматически действующий по заданным культурой шаблонам, а совершенно автономная единица, характеризующаяся индивидуальной системой тенденций поведения, и постоянство склонностей во многом обусловлено ориентацией на определённую систему ценностей, в рамках которой осуществляется его социальная деятельность.

Ценностные ориентации как важнейшие элементы внутренней структуры личности, закреплённые жизненным опытом индивида и отграничивающие значимое для данного человека от несущественного, выступают важнейшим фактором, детерминирующим и регулирующим мотивацию личности. В основу анализа процессов ценностного ориентирования могут быть положены типичные группы дифференцирующих признаков, выделенные Г. Парсонсом:

- характеристики, которыми люди обладают от рождения (этническая принадлежность, половозрастные особенности, генетические связи);

- признаки, связанные с использованием роли (виды профессиональной и трудовой деятельности, отношения в семье, социальной группе);

- элементы «обладания» (собственность, материальные и духовные ценности, привилегии).

Основное содержание ценностных ориентаций - мировоззренческие и нравственные убеждения человека, глубокие и постоянные привязанности, принципы поведения. Высшим проявлением целевой детерминации личности являются нравственные идеалы, выступающие в качестве мотива ее совершенствования. Это предельные цели, высшие ценности мировоззренческих систем, в них зафиксирована позиция должного, с которой оценивается существующее, определяются тенденции будущего в настоящем.

Понимание ценностных ориентаций как нравственного идеала способно привести к конфликту между социальным и личным. В ценностном ориентировании на образы, формирующиеся в непосредственной практической деятельности, накладывается отпечаток уже имеющихся в общественном сознании представлений, непосредственно не обусловленных актуальной деятельностью личности и общества. Но общественные ценности становятся стимулами к действию только тогда, когда они осознаются и принимаются человеком, превращаются в его личные ценности, убеждения, цели. Попытки примирить ценности внутренней жизни личности и массовые ценности внешней жизни в свободное от противоречий единство тем успешнее, чем более развиты и устойчивы ценностные ориентации, являющиеся признаком зрелости личности, показателем меры её социальности.

Ценностные ориентации относительно автономны, так как представление о ценностях детерминируется мировоззрением личности, но, сформировавшись, они оказывают влияние на интересы, потребности, цели деятельности, развитие всех сторон жизнедеятельности личности и социальных структур.

АВТОР: Кобина Ю.Е.