26.05.2012 2379

Рождение феномена философской автобиографии

 

Актуальность исследования вопроса о том, когда и как рождается феномен философской автобиографии, связана с тем, что до сегодняшнего дня не существует какого-нибудь всестороннего и объективного исследования по данной проблеме. Многие авторы считают ненужным и необязательным признавать наличие феномена философской автобиографии не только как целостного и состоявшегося явления, но и как уникального образца философствования. Они полагают, что гораздо проще рассматривать тексты философских автобиографий в литературоведческом дискурсе и «отрывать по кусочку» философские аспекты. Отталкиваясь от существующих разработок и подходов по проблеме феномена философствования, мы предпринимаем попытку исследовать, при каких условиях может быть понят феномен философской автобиографии, когда и как он возник.

Первоначально философствование совершалось в форме беседы. Гениальным собеседником и мастером задавать свои вопросы вот уже две с половиной тысячи лет люди считают Сократа. Вся его жизнь прошла в философствовании, в вопрошании. Он ставил в тупик всех, в том числе и софистов. Время, в которое он жил, позже назовут периодом классической греческой философии: именно тогда формировалась почва, и закладывались азы всей дальнейшей европейской философии.

Исходя из задач культуры века Перикла, человек должен был выработать в себе такие качества, которые представляли бы гармонию всех элементов человеческой природы. Древний грек должен был уважать себя, не оскорбляя ни богов, ни других людей. Богам он (человек) служил не аскетизмом, а заботой о развитии в себе добра и красоты. Греки трезво смотрели на жизнь, любили её, защищали право на жизнь. Дух греков выразился в том, что они, опираясь на основной критерий своего времени - полисную калокагатию, сделали целью всей своей культуры достижение прекрасного и доброго.

Принято считать, что V век до н. э. является веком высшего развития философии. Но социально - политическая обстановка в Греции была непростой. В начале века - юность рабовладельческой демократии, в середине века - расцвет, всего несколько десятилетий, но каких десятилетий - великих, которые дали миру богатое наследие. И уже во второй половине века - разложение, гибель греческого классического полиса, крах старых идеалов. Новая культура ещё не возникла, а традиции старой рушились. Но всё же греческие мыслители (Фалес, Анаксимандр и др.) стремились постичь таинственную связь, которая соединяет все явления жизни в одно целое.

Платоновские диалоги являются отправной точкой в представлении об античности, как о чем-то действительно прекрасном. И это представление распространилось на многие века. Искусство Возрождения расписывало античную красоту в самом высоком духе. Гете, Гегель, Шиллер обосновывали красоту философско-эстетическими доводами. И в XX веке многие исследователи, говоря об античности, возводят её категории в высшие ценности. Но необходимо взглянуть на античность более реально.

Период расцвета греческой классики составляет около пятидесяти лет. Но двадцать восемь лет из пятидесяти ушло на войны: окончание греко-персидской и на Пелопонесскую. И все это время гибли люди, горели города, сердца были наполнены ненавистью. Кругом развили бешеную деятельность интриганы и авантюристы. И всё это происходило внутри одного народа, который поклонялся одним богам, говорил на одном языке. Этот народ блистал талантами, отвагой, трудолюбием. Но к кому можно применить характеристику всего греческого народа? Как отмечает А.Ф.Лосев, спартанцы доводили себя до самой крайности, отказывались от всего, что не касалось военного дела. Фиванцы были обжоры и пьяницы, фессалийцы - развратники, сиракузанцы не знали воздержанности ни в чём. Большинству претила умственная деятельность. Остались только афиняне, да и то, только те, которые жили в эти полсотни лет. Люди не могли, да по всей вероятности и не хотели, встать выше междоусобиц и братоубийств. «Не хотели или не умели использовать Большой разум, который неминуемо должен был бы привести к простейшему... выводу, что свара обходится дороже, чем мир...».

И оказывается непостижимой тайна расцвета афинской культуры в эту эпоху. И есть только одно предположение, что связь между событиями и культурой очень сложна, чтобы стать наглядной. Древние греки хорошо понимали скоротечность человеческой жизни. Одной из попыток преодоления страха перед смертью является культивирование славы, «неуёмное желание сохранить своё имя в памяти поколений».

Помимо стяжания славы, честолюбия огромную роль играла свобода, как внутренняя, так и внешняя. Проявлением последней явилась демократия - высшее достижение древних греков. К этому многие исследователи добавляют и генетические предпосылки: левое и правое полушарие головного мозга были необычайно развиты, причём одинаково, поэтому как логический, так и художественный типы мышления проявили себя одинаково сильно. Ярким олицетворением греческого чуда является Платон - философ, поэт, политик.

По мнению О.М. Фрейденберг, древний грек определяется космической симметрией. Два противоположных начала живут в нём, пытаясь утвердить себя и уничтожить противника. Отклонение от симметричной линии, месте, где два эти элемента уравновешиваются, означает то, что человек либо герой, либо злодей. Эта структура может быть перенесена и на культуру Греции. Трагическое раздвоение человека в период классики могло только усилиться, опираясь на события, происходящие во вне.

Деятельность Сократа (вторая половина V в. до н. э.) пришлась не только на время расцвета афинской демократии, но и на начало кризиса полисной организации, когда возросли противоречия между греческими городами-государствами из-за стремления к обогащению. Интерес к человеку, к его независимости, к осознанию силы, так ярко выраженный в древнегреческой трагедии, сменился хитростями софистической риторики, когда человек мог в своих личных целях действовать без каких-либо ограничений, невзирая на мораль. На таком «фоне всеобщего увлечения неограниченными способностями и возможностями человека, умеющего мастерски выражать свои мысли и быть непобедимым в доказательствах и спорах», Сократ сыграл важную роль. Сила духа, с которой он проводил свои идеи, вызывала восторг у его учеников и последователей. Сократ является одной из цельных натур, у которых в основе учения - проповедь духовной свободы. Он низвёл божество на землю и поселил его в душе человека. И лишь этот внутренний голос необходимо считать, по мнению мудреца, основанием человеческих поступков. Сократ полагал, что человек должен повиноваться не внешнему закону, а закону внутреннему, который служит выражением божественной воли. Главное - это свободный разум и голос совести. Трагизм судьбы Сократа заключался в том, что его идеи пришли в столкновение с основными стремлениями его века.

В сократовский век о «философии» в Афинах слышали, но что она такое и кого можно считать философом никто ещё не знал. И если не считать Анаксагора и представителя семерки мудрецов Солона, то в Афинах до Сократа философов не было. У афинян не в чести были толкователи небесных явлений, сводившие их к простым земным причинам. Но в Афинах V века до н. э. была мощная религиозно-этическая школа философии. Аттические мудрецы были поэтами-лириками или трагиками. И, забегая вперед, мы скажем, что речь Сократа, воспроизведённая Платоном в «Апологии», аналогична построению древнегреческой трагедии.

Много веков спустя Г. Гегель напомнил по поводу Сократа сказание о грехопадении. Сократ повторяет Адама, место змея занял дельфийский бог, а Пифия заменила Еву: сорвав с дерева познания плоды, убедила Сократа, что именно они являются высшим благом для человека. И Сократ пошёл за змеем, пошёл до конца: потому что только этими плодами будет жив человек. И за знаниями, за добром он пошёл к тем людям, которые окружали его, о которых он говорил, что они ничего не знают, никакого добра не имеют. JI. Шестов говорит о том, что Сократ в результате самостоятельных поисков пришёл к заключению, что «дело с богами обстоит плохо: верней всего, что их выдумали». И это знание является «тайной» Сократа, которую он тщательно прикрывал своей иронией и диалектикой: если нет богов, значит нужно принимать от змея. Но змею подвластно только дерево познания добра и зла, которое навсегда заслонило от человека дерево жизни в тот момент, когда боги покинули мир.

О судьбе Сократа (469/470-399 г. до н.э.), который никогда ничего не писал, мы знаем только по рассказам его учеников. Основными источниками являются «Апология Сократа» Платона, «Воспоминания о Сократе» Ксенофонта и «Облака» Аристофана. Существуют воспоминания учеников и противников - Антисфена, Аристиппа, Поликрата, чьи мнения зачастую противоречат друг другу. На сегодняшний день существует множество критической и исследовательской литературы о жизни и деятельности Сократа. К примеру, труды Сорбоннского университета - два объёмистых тома насыщены эрудицией. Существует книга швейцарского профессора Жигона, который сводит всю литературу о Сократе к вымыслу. А Бюрне и Тейлор считают диалоги Платона точными отчётами сократовских бесед. Мы не будем вдаваться в полемику по поводу истинности изложений мыслей Сократа.

В центре нашего внимания - «Апология Сократа» Платона. Представляется необходимым пояснить свой выбор. Платоновская «Апология» - это лишь одна из множества апологий Сократа. Ксенофонт, Лисий, Теодект, Деметрий Фалерский, Феон Антиохийский. Плутарх, Либаний - все они создавали оправдательную речь Сократа. Но Теодект, к примеру, писал от своего имени, а Ксенофонт говорил, что передаёт её со слов Гермогена. Прочие же авторы текстов относятся к другому времени. Для нас значительным и важным является тот факт, что перечисленные авторы не стеснялись отступать от фактов, да и публика не ждала от этих сочинений точного воспроизведения речи. Всё, что нам известно о Сократе, является биографическими данными, и только Платон, характеризуя речь Сократа, изложенную им в «Апологии», «несколько раз подчеркивает специфику данной речи как истинной».

Появление первых биографических произведений в эпоху античности демонстрирует нам возникновение осмысленного интереса к прожитой человеческой жизни, либо к какому-то определенному отрезку жизнедеятельности человека и понимание значимости, уникальности, особенности поступков индивида для окружающих. М.Бахтин выделяет типы древних биографий: энергетическая, аналитическая, присоединяя к этому еще и платоновский тип автобиографии, в котором реальное биографическое время является абстракцией, а наиболее важным представляется жизненный путь ищущего истинного познания. Говоря о греческой биографии, М. Бахтин видел в ее основе энкомион - гражданскую надгробную и поминальную речь, которая родилась из древних «заплачек». Энкомий определяется как похвальное слово, и его же противоположность - псогос /поношение/ представляют риторический тип греческой биографии, особое внимание в котором уделяется эмоциональной стороне. Основными чертами энкомия являются величие героя, важность темы, возможность восхвалить героя по достоинству. Жизнь древних греков была более открытой, публичной, теснее были связи внутри общины, самосознание человека раскрывалось и оформлялось на людях. «Повествование от первого лица не было для греков редким или исключительным, как, скажем, у китайцев; оно встречается уже у Гесиода». Можно сказать, что античная литература была литературой обстоятельств, где героев испытывали на самотождественность, переходящую в проверку жизнеспособности его убеждений. Это обстоятельство и определило форму классической автобиографии.

«Апология Сократа» Платона представляет собой воспроизведение оправдательной речи, произнесённой Сократом на афинском суде в 399г. до н. э. Сократ отказался от услуг прославленного оратора Лисия и защищался сам. В отведённое ему время, которое было строго ограничено, он рассказывал о себе, об оракуле, который его признал мудрейшим: «Вот Херефонт и спросил, есть ли кто на свете мудрее меня, и Пифия ответила ему, что никого нет мудрее», о своём таинственном внутреннем голосе «даймонионе», о том, что он воздерживает его от плохих и дурных поступков («Началось у меня это с детства: возникает какой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю намерен делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет», об участии в истории с казнью афинских стратегов, о своём противостоянии с властью тридцати, о том, что он специально никогда никого не обучал и не брал за это деньги, о своём отношении к богам, призывая друзей в свидетели.

Но прежде, чем приступить к анализу этого произведения нам необходимо прояснить следующее: мы исследуем речь Сократа, но он, как известно, ничего не написал за свою жизнь, поэтому «Апология» не его текст, это текст Платона. Но и Платон не «автор» с точки зрения современного представления, ведь речь идёт от Сократа. Перед нами должен присутствовать текст самого автора, т.е. Сократа, но перед нами текст, написанный Платоном от имени Сократа - в этом проявляется парадоксальность произведения, и в связи с этим появляются другие проблемы. Ведь тогда мы будем говорить о том, что речь, которая изложена Платоном, идентична изложению речи Сократа. Перед нами два образования: во-первых, устная речь Сократа и, во-вторых, текст записанный, но посвящённый только речи. Платон изложил её адекватно, находясь под сильнейшим влиянием Сократа и впечатлением от суда и казни. И этот текст соответствует всему образу жизни Сократа. Мы можем смело говорить об идентичности речи и текста, и веским аргументом в нашу пользу послужит существование «Воспоминаний о Сократе» Ксенофонта, в основе которых - описание жизнедеятельности Сократа и в том числе речь на суде. Прежде всего, Ксенофонт своим произведеним пытался воссоздать истинный облик своего учителя и доказать, что обвинения, выдвинутые против Сократа были ложными. В переводе с греческого его «Воспоминания» (Apomnemoneumata) означают «рассказы по памяти о достойных упоминания вещах». И действительно, Ксенофонт практически сразу подчёркивает, что он излагает то, что помнит: «Что Сократ, по моему мнению, и пользу приносил своим друзьям, как делом,- обнаруживая пред ними свои достоинства,- так и беседами, об этом я теперь напишу, что припомню». И он не просто излагает в последовательном порядке биографию мудреца - хронологические рамки в тексте отсутствуют, а разбивает всё на проблемные блоки, порой являясь участником сократовских исканий, и, следовательно, одним из действующих лиц произведения.

Таким образом, сталкиваются две традиции: устная и письменная, каждая из которых имеет свои цели. Но в «Апологии Сократа» эти традиции переплетаются, потому что перед нами - творчество самого Сократа и его речь от первого лица, в отличие от «Воспоминаний» Ксенофонта, В анализе речи мы исходим из идеи М. М. Бахтина, который говорит о целостности произведения: автор - художественный мир - герой - читатель. Эти четыре момента мы проанализируем.

Во-первых, проблема авторства. Подлинный творец этой речи - Сократ. Платон только излагает эту речь, он не творец, а прежде всего, ученик, который смог глубоко осмыслить творческий акт и значимость своего гениального учителя. Поэтому, говоря об авторе, мы имеем ввиду идентичность речи Сократа тексту Платона.- Мы можем подойти к этой ситуации с другой стороны: будем рассматривать любое законченное сообщение на определённом языке (язык жестов, одежды, культа, какая-либо речь, монолог и пр.) как текст. В данном случае, язык - «структура, обслуживающая сферу социального значения». И тогда речь Сократа - устный текст - является вместилищем некоторого неизменного смысла (того, что хотел донести до людей Сократ). А письменный текст, изложенный Платоном, является информационным носителем, что позволяет нам говорить о качественной неизменности и, соответственно, идентичности текста. Платон - посредник между «отправителем» и «получателем». Он выполнил свою главную задачу: донёс до читателя практически без потерь и изменений некоторый смысл.

Литературное произведение отрывается от своего создателя, текст только возможно прочитать ещё раз. Живая же беседа намного содержательнее. Собеседник всегда находится перед тобой, ты его видишь, можешь к нему приноровиться, все вопросы разрешить в ходе беседы. То, что было усвоено в процессе обсуждения врезается в память прочно, а главное, начинает порождать в душе слушателя способность к внутреннему собеседованию с самим собой - таков смысл речей Сократа. Если мы уподобим душу человеческую книге с картинками, в которой главное - работа мысли, то можем сказать, что внутренняя речь представляет собой текст, а внутреннее созерцание рисует иллюстрации к тексту. Но записи могут быть неточными, а иллюстрации - неудачными, всё зависит от свойств души.

Логика речи Сократа - чёткая мысль. Ему не было нужды записывать свои выводы: они здесь, в человеческой речи, только научись отчётливо думать и отчётливо произносить звуки. Его речь, воспроизведённая Платоном, можно назвать биографией о мысли. Следовательно, и философская автобиография, это в определённой степени биография мысли.

Второй момент: «Апология Сократа» - шедевр словесности, это блестяще написанный текст, обличённый в доступную для понимания форму. В тексте есть реальный мир, мир древнегреческого полиса. Читая текст, мы видим, что его построение и, соответственно, построение речи Сократа происходит по типу древнегреческой трагедии. Как известно в основе трагедии лежит драма - личная или общественная. Трагедия раскрывает суть драматической ситуации следующим образом. Трагедия начинается с пролога, затем первое выступление (первая часть) хора - парод трагедии, после парода идёт чередование эписодий (диалогических частей) и стасимы («стоячих песен хора»). Заканчивается трагедия эксодом или исходом (заключительной песней хора и актеров). В разных местах трагедии может появиться коммос - объединённое пение хора и актеров, которое носило возбуждённо-плачущий характер.

В древнегреческой трагедии, особенно у Софокла и Еврипида, наступает момент, обозначаемый как «агон», когда противоборствующие стороны в словесной схватке выражали своё жизненное кредо. У Софокла - это спор правды и кривды, где побеждает последняя, но рождается истина. У Еврипида сталкиваются два мировоззрения, оба неправых, и как итог - ломка и разрушение всего. Сократ - победитель в состязании с Софоклом и Еврипидом. Знать, что ты ничего не знаешь - это ещё не благочестие Сократа. Стремиться к истинному знанию, преследовать божественную истину, быть другом мудрости, не считая себя мудрецом - таков Сократ. Он идёт по пути, который указал Софокл, расчистил Еврипид. Трагедия свела философию с небес на землю, но Сократ не был приземлителем философии. Сократ - учитель добропорядочности, афинской калокагатии. Он очень внимательно относится к смыслу слова и его морфологической структуре, заботиться о том, чтобы под одной и той же речью собеседники понимали одно и то же. Главным назначением философии Сократ видел подготовку души к моменту нового выбора. Первое философское знание - знание справедливости и несправедливости. Столкновение этих знаний привело суд к решению о казни.

По Гегелю, почва античной трагедии - это героическое состояние мира, когда нравственные силы являются выражением живого духа народа. Действующие лица - не характеры в современном смысле слова, основание личности - определённая нравственная сила. Герой античной трагедии - как скульптурный образец. Шопенгауэр рассматривал трагедию как отражение воли к жизни. Цель драмы - показать нам на примере, в чём заключается сущность и существование человека. Ницше же считал, что трагедия умерла вместе с Сократом, музыка перестала быть дионисической силой. Возобладало слово.

Но, чтобы не говорили потомки, «Апология Сократа» - драма. Драма и личностная (позиция Гегеля), и общественная (Дидро). Перед нами - острейшая драматическая ситуация, в которой герой не теряет своего величия и достоинства. Сначала - пролог, затем - опровержение обвинений и нападок - парод, дальше излагаются собственно философские взгляды и вводятся философские «техники» (например, диалог с Мелетом). В заключении Сократ отправляется на смерть, не прояснив, что лучше - его смерть или жизнь обвинителей. Изображение драмы, борьбы, противостояния порой не сочетается с логичностью, последовательностью аргументации. Но Платону удалось передать всю мощь и силу двух противоборствующих сторон: мудрость и самоуверенность Сократа и невежество и нежелание перемен обвинителей и судей.

В - третьих, герой произведения - Сократ, но он же ещё является и автором реальной речи. Таким образом, автор и герой совпадают. Платон же всего лишь автор текста, который рождает нам единое Я.

И последний момент - о читателе. Перед нами мы сами - читатели текста, которые одновременно и слушатели речи. Но, прежде всего, подчеркнём, что автор текста был сначала слушателем, а потом воспроизвёл услышанное на бумаге, что позволяет нам говорить об идентичности слушателя и читателя в лице Платона и, опять же, (мы повторимся) - об идентичности автора речи и автора текста.

Таким образом, перед нами уникальное произведение, уникальное в своей парадоксальности и идентичности. И парадоксальность заключается в том, что «Апология Сократа» - это непосредственно рождающаяся философская автобиография. Это необычайная автобиография. Прежде всего, перед нами философский текст и философски осмысленная речь. В XX веке М. Хайдеггер говорит, что философски мыслящий индивид ставит вопросы, которые относятся к пониманию целостной жизни людей. И Сократ является таким мыслящим индивидом, отстаивающим главную ценность полисной жизни - духовную свободу.

Сократ, рассказывая о себе, раскрывает суть эпохи. И в этом проявляется нарратив эпохи, который связан с формой повествования. На первый план в «Апологии» выходят «этос» и «пафос». «Этос» демонстрирует нравы времени и представляет оценку Сократа той действительности. «Пафос» показывает внутренний акцент, заставляя читателя сопереживать герою. «Этос» и «пафос» раскрываются как рассказ о переменах в нравственной сфере, о причастности Сократа к этому. «Пафос» является той внутренней силой, которая подчеркивает особенно сильно, что нельзя оставаться равнодушным к тому, что происходит вокруг тебя. Своя судьба принимается самим Сократом спокойно, трагедия относится к его современникам, к другим «я».

А. Ф. Лосев и А. А. Тахо-Годи рассматривают «Апологию Сократа» как монолог, построенный на острейшей драматической ситуации. Чувство неизбежной обреченности героя подчеркиваются размышлениями Сократа вслух, воспоминанием о тех моментах жизни, когда он тоже стоял перед выбором - покориться или идти своим путем, сохраняя честность и борясь за справедливость. Безвыходной обреченностью окрашен весь этот безупречный по логике монолог. С начала и до конца монолог Сократа построен по принципу трагической иронии, о которой через много лет будет писать Аристотель, занимаясь классической драмой. Человек думает, что он может предусмотреть надвигающиеся события, разгадать их, предупредить, а судьба издевательски смеется над беспомощностью его земной ограниченности. Сократовская апология - «проблема жизни». Он (Сократ) предпринял попытку перевести жизнь в царство самопознания, пытался силою духа исправить реально существующее положение вещей. Сократ первым захотел понять жизнь. Это ясно прослеживается в его речи о самом себе, в его поисках причин обвинения. «Музыкально-трагическую исходность бытия он захотел расчленить, разложить по понятиям, и с этим полуфилософским, полусатировским методом он наскочил на самые темные бездны».

Многие его не понимали, да и не хотели понимать Сократа, иных он раздражал, вызывал беспокойство.

В 423 г. до н. э., за 24 года до казни талантливый комедиограф Аристофан написал комедию «Облака». Он сделал блестящую карикатуру, злую пародию на лжемудрость, на софистические приёмы, но Аристофан дал своему герою имя реального человека - Сократа, и зритель принял увиденное, соотнеся с тем человеком, которого видел на улицах Афин. Но другие исследователи, к примеру, А. Боннар, склоняются к тому, что Аристофан делает из Сократа карикатуру: «Загадочному мудрецу Сократу, Аристофан как будто приспособил маску учёного доктора». Как бы там ни было, «Облака» - прежде всего критическое осмысление, оценка со стороны современника. Сократ из «Облаков» атеист и софист. И перед судом предстанет именно аристофановский Сократ. Соперничество Правды и Кривды, как на сцене, так и в жизни, обернулось победой Кривды.

Сократу не удалось (может быть, он это чувствовал) перекинуть мост от знания к добродетели. Это было бы возможно только в случае отгорожения познания от всяких попыток критики. Сократ считал, что задача философии, добывая знания, внушать убеждение людям, что с необходимостью, царящей в мире, спорить нельзя, ей нужно повиноваться. Ему открылось, что наша жизнь кончается со смертью, следовательно, добродетель только в знании, именно знание единственный источник того, что нужно человеку. Сократ это понял, он видел, что его народ ещё ребёнок, что ему ещё нужно вырасти, он всю свою жизнь, после откровений дельфийского оракула, посвятил тому, что пытался помочь народу вырасти, осознать происходящее, увидеть трагичность бытия. Он прекрасно понимал, что для многих добрые поступки продиктованы страхом перед тем неизвестным, что ждёт после смерти, перед страхом наказания в загробной жизни. Сократ как умел, как смог (а сделал он великолепно - 2500 лет не утихают споры о нём) помогал народу-ребёнку повзрослеть, взглянуть на себя со стороны. Пытался научить на примере своей жизни: жил в тех же категориях, что и мыслил. Сила духа, с которой он обращался к собеседнику, завораживала, заставляла соглашаться с Сократом любого. Его огромная любовь к людям притягивала к нему. Тот, кто проникал в способ мышления Сократа, овладевал им и пытался уподобиться ему. «Когда я слушаю его, сердце у меня бьётся гораздо сильнее..., а из глаз моих от речей его льются слезы... Этот Марсий приводил меня часто в такое состояние, что мне казалось - нельзя больше жить так, как я живу... Да я и сейчас отлично знаю, что стоит лишь мне начать его слушать, как я не выдержу и впаду в такое же состояние». Сократ понимал, что только речами, вопрошанием, он может помочь своему народу. Вероятно, в этом понимании и заключается нежелание мудреца записывать свои мысли, потому что только живая речь, диалог могут выявить и исправить ошибки и заблуждения в человеческом миропонимании и мировоззрении. Но, к сожалению, мыслитель не смог ничего сделать в жизни, но у него оставалась ещё и смерть. Сократ гораздо настойчивее добивался смерти, чем его обвинители. В день суда он решил ещё раз подвергнуть свой народ испытанию, он пытался открыть своё Я, побудить Афины совершить разумный поступок, который сделает их лучше. Но его народ-дитя, которое не понимает и не принимает шанс, данный воспитателем. Сократ своей смертью достиг предела человеческой мудрости и помог Афинам пробудиться.

«Апология Сократа» - попытка кинуть ничтожным людям спасительную нить. Сократ хотел понять и оценить жизнь и приобщить к этому священнодействию свой народ. Он «поставил проблему жизни, набросился на жизнь как на проблему», решив разложить безысходность и трагичность человеческого бытия по категориям, понятиям. Софистов тоже относят к тем, кто занимался антропологической проблематикой. Но софисты были скорее погружены в мир чувственных ощущений: они играли ими, экспериментировали. Сократ так же невозможен без элементов эксперимента, но он старается единичное возвести во всеобщее, от частных тем перейти к общей проблематике. Необходимость постановки и решения данной проблемы заключалась не только в потребности человеческой мысли, разума, но объясняется ещё и суровыми социальными условиями. Кризис эпох заставляет взглянуть на всё по- другому: возникает новое, ещё едва улавливаемое что-то и сопротивляться этому бессмысленно, да и нет в этом нужды. Потому что именно кризисные ситуации (политического, социального или экономического характера) толкают человеческую мысль вперёд, разум ищет выход. И Сократ представляет свою модель поиска. Жутким человеком его назовут потомки. Он великолепен в осознании своего превосходства и трагичен одновременно, смешон и хладнокровно разумен. Поистине - великий человек. Сократ - своеобразный античный деконструктор, представивший миру новое мышление: познание и осмысление действительности, через познание самого себя, своего «Я».

Он яркий и живой образец для философов последующих эпох. Споры о Сократе не утихают по сей день. Но все сходятся в одном - он - гений. Его мысли являются основополагающими и сегодня - в этике, эстетике, онтологии. Сила влияния его учения так огромна, что некоторых мыслителей можно смело называть его прямым воплощением. Об этом уверенно говорит Лев Шестов: «в Спинозе возродился Сократ или даже, что Спиноза был вторым воплощением Сократа». Оба они жили в тех же категориях, в которых мыслили. И, по мнению Л. Шестова, всё, что нам не ясно в творчестве Сократа, либо является спорным, мы можем подчеркнуть в работах Б. Спинозы. Они оба были очарованы идеей господствующей в мире закономерности, порядка.

Большое внимание творчеству, жизни и смерти Сократа уделял Гегель. Смерть его он называет разумным несчастьем, что есть предмет достойный историко-философского размышления. Философ, настоящий мыслитель ищет трудный путь, линию наибольшего сопротивления. Он всегда в борьбе, вокруг него всегда кипит накал страстей.

Спинозовское - «не смеяться, не плакать, не проклинать» - яркое отражение приятия жизни Сократом. Все мы находимся в том мире, который создали и придумали сами, но стоит человеку заговорить на языке общих понятий, как кругом всё меняется. Сократ - возмутитель спокойствия, его философствование - подготовка к смерти, умирание. Но какое это философствование. Мы вновь наблюдаем проявление парадоксальности и уникальности деятельности Сократа - рождение оксюморона: жизнь - смерть - смертная жизнь - жизненная смерть. Решая проблему жизни, мы медленно приближаемся к смерти, наша жизнь конечна, но её проблемы - вечные, они не исчезают. Позже это чётко проговорит Аврелий Августин в своей «Исповеди». И Спиноза вторит Сократу: внутри человека стоит ангел с огненным мечом и не пускает в рай.

Сократовской мыслью зачарованы и Декарт (cogito ergo sum), и Лейбниц, Кант и Гегель. Проблема знания, по мнению Л.Шестова, только отталкивала от себя наиболее замечательных представителей философии. Но это только поверхностный взгляд. На самом же деле, именно знанием, как проблемой, они и занимаются. К примеру, Кант с его «Критиками». Суть критикующего разума - познание, получение знаний, поиск истины.

Дух наш, созерцая необходимость всего происходящего в мире, испытывает высшую радость. Чем отличается это от кантовского утверждения, что наш разум жадно стремится ко всеобщим и необходимым суждениям? Или от заверения Лейбница, что вечные истины не принуждают только, а убеждают его? Или от знаменитой гегелевской формулы - всё действительное разумно?

Выше мы говорили о величии Сократа, восхищались им. Но Фридрих Ницше увидел в нём падшего человека. «Сократ, казалось, был врачом, спасителем. Нужно ли вскрывать ошибку, которая таилась в его вере в разум, чего бы эта вера не стоила? Это лишь самообман философов и моралистов, когда они полагают, что могут справиться со своим decadence, решившись начать войну против него. Выйти из decadence - вне их сил: всё, что они выбирают как средство, в чём видят своё спасение, есть только выражение всё того же - decadence, они меняют выражение, они не освобождаются от decadence». Ницше считает, что Сократ уже ничего не сможет сделать для своего спасения, потому что его влечёт неведомая сила. И чем упорнее борется Сократ, тем вернее он идёт к гибели. Но и себя Ницше считает падшим человеком. Вот он - сократовский дух!

Осознание трагичности, безысходности бытия не убивает, а подталкивает к поиску жизненных основ и принципов.

«Апология Сократа» представляет собой защиту, прежде всего, принципов, жизненных ценностей и установок Сократа.

В истории философии жанр апологии получил дальнейшее развитие: он был подхвачен Деметрием Фалерейским (4-3 вв. до н. э.), Либанием (4 в. до н.э.).

Мы же приходим к следующим выводам:

- Появление феномена философской автобиографии происходит вследствие кризисных явлений традиционных ценностей полисного мира и возникновения острой необходимости в защите приоритета общественных интересов над частными.

- «Апология Сократа» Платона является непосредственно рождающейся философской автобиографией. Факт рождения данного феномена может быть осмыслен как творческий акт, как результат непосредственного соединения в одном тексте трех лиц: автора - Сократа, героя - Сократа, автора - Платона.

- Текст «Апологии Сократа» явился тем главным концептом, который отстаивал Сократ: значимость свободы мысли для граждан своего полиса, как оценка прошлого и необходимость для будущего.

- Своеобразие рождения феномена философской автобиографии заключается в его парадоксальности. Творцом речи является Сократ, не написавший ни одной строчки, а автором текста, аутентично изложившим защитную речь Сократа, является его ученик Платон, соединивший, таким образом две традиции: устную и письменную.

 

АВТОР: Ковыршина С.В.