Философская автобиография как жанр дискурса
Для того чтобы понять, каким образом философская автобиография состоялась как самостоятельная форма философствования, нам представляется необходимым разобраться во всём многообразии форм философствования, определив основные моменты, отличающие один тип философствования от другого. Установить такие различия представляется возможным, опираясь на дискурс - социально обусловленную «речь людей, вступающих между собой в разнообразные взаимодействия». Дискурс - это процесс, имеющий свои определённые правила создания и каноны построения речи, что в свою очередь и помогает различать формы философствования внутри одного дискурса.
Акты философствования независимо от воспроизводителя, будь то философ-профессионал или непрофессионал, носят уникальный, неповторимый характер. Они социально за нормированы, потому что соответствуют нормам и стандартам, выражающих некий общий уровень знаний, свойственный определенной эпохе и культуре.
Исторически сложилось так, что первоначальные акты философствования совершались в форме беседы непосредственно общающихся между собой людей, каждый из которых вносил свой вклад в один и тот же акт философствования, но этот акт являлся одновременно и результатом их совместной деятельности. На современном этапе происходит философский диалог, потому что человек опирается на философские программы, знания, которые чаще всего выражены в философских текстах. Философский текст несет в себе некие смыслы, значения, образы, понимается и интерпретируется с учетом традиций и правил чтения (необходимо акцентировать внимание на момент написания произведения, на события, происходящие в то время).
Человек в своих философских размышлениях зависит от условий окружающей его среды. Поэтому, когда в обществе происходят различные перемены, будь то революция, война или смена веков, эпох, в обществе назревает необходимость критики исторического опыта, смены культурных основ. В результате поиска новых моделей взаимоотношений появляется трудность актов осмысления. Необходимо стремиться к синтезу различных форм реальности. Перед мыслителем встает задача снятия различных смыслов. Для решения этой задачи необходимо задействовать одну из основных способностей рационального мышления, которая одновременно является и рефлексивной - дискурс. В переводе с латинского дискурс - это рассуждение, аргумент - способность расчленять мыслительные представления и выражать их в последовательности словесных знаков, т.е. в речи. Автор использует рефлексию как способ анализа предельных значений человеческого существования. Он (автор), заявляя о проблеме, переходит к процессу решения этой проблемы.
Философский дискурс и является той самой областью анализа и синтеза различных жизненных смыслов. Он помогает осмыслить человеку не только индивидуальное бытие, но и окружающий мир в целом. Раскрывая отдельные элементы жизни, определённое событие, тему или проблему, философский дискурс позволяет нам выразить суть самой жизни. Он организует переживание и проживание каких-либо значимых событий в жизни человека, упорядочивает их и, концентрируясь в конкретную тему, придаёт стройность и нормативность. Поэтому представляется возможным говорить о различных формах философствования в рамках философского дискурса.
Э. Соловьев, В.Г. Федотова отмечают, что в истории философии существует три типа философствования:
- обращенная к философу-специалисту теоретико-систематическая форма;
- обращенная к не философу риторически-беллетристическая форма: философские размышления, публицистика, литературная критика;
- философствование в нефилософских формах, отражающее специфику и многообразие философских дисциплин. Представляющая такие области, как наука, теология, художественное творчество.
Попытаемся разобраться в особенностях каждой формы.
Теоретико-систематическая форма предполагает системное, аргументированное изложение собственной философской позиции. Ярким образцом данной формы является «Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках» Р. Декарта. При определённых условиях это произведение можно было бы назвать автобиографией, потому что, высказывая свои соображения относительно предлагаемого метода, он обосновывает его, опираясь на некоторые моменты своего жизненного пути. «Однако не побоюсь сказать, что, по моему мнению, я имел счастье с юности ступить на такие пути, которые привели меня к соображениям и правилам, позволившим мне составить метод, с помощью которого я могу, как мне кажется, постепенно усовершенствовать мои знания и довести их мало - помалу до высшей степени, которой позволяет достигнуть непосредственность моего ума и краткий срок жизни». Рассказывает о тех препятствиях, возникающих в процессе публикации, об отношении авторитетных для него лиц к его теории и о собственной позиции по этому поводу. Декарт не имел своею целью довести до сведения читателей основные моменты собственной биографии, они непосредственно вплетены в обоснование его метода. Он рассказывает, каким образом у него сформировались основные правила метода, что послужило тому основанием из собственного жизненного опыта: «Будучи моложе, я изучал немного из области философии - логику, а из математики - анализ геометров и алгебру - эти три искусства, или науки, которые, как мне казалось, должны были служить намеченной мною цели».
Заявление собственной позиции по отношению к учёному сообществу, представление своей философской позиции И. Канта даёт нам возможность сопоставить его с формой философствования Декарта.
Основными параметрами сопоставления являются следующие: во- первых, это присутствие момента оправдания. Каждый оправдывает свой взгляд, точку зрение, миропонимание, но с помощью философии. Оправдание выступает результатом социальных отношений сообщества учёных, философов. Во-вторых, каждый текст представляет определённые структурные компоненты, обуславливающие форму произведения. Третьим моментом является предмет размышления автора. Он (предмет) всегда разный. У Декарта - это метод, у Канта - разум. И последнее: произведение показывает нам границы форм сообщества, в котором происходит реализация философских идей. Этот момент обуславливает своеобразие речи.
И. Кант задается вопросом: «Кто я такой», но он его не персонифицирует, как это сделал Августин. Раскрывая познавательные способности человека, он тем самым демонстрирует собственную теоретико-познавательную модель, претендуя на её истинность. Его «Критики» имеют определённую структуру, систематическое и упорядоченное изложение, но он, в отличие от Декарта, не раскрывает ход собственного процесса познания. Кант излагает учение без комментариев о его создании.
Предмет размышления Декарта - метод, о чём свидетельствует даже название, Канта - способности человеческого разума (чистого, практического, способности суждения). Но оба произведения показывают философскую позицию, демонстрируют уровень развития человеческой мысли, науки. Разные временные рамки обуславливают и манеру, стиль изложения и доказательства своей философской позиции. В текстах присутствует терминология, конкретика, логика.
Второй тип философствования представляет философские размышления, облачённые в публицистическую форму, литературную критику. Как правило, такая форма приобретает особую значимость в переломные периоды, тогда появляется настоятельная потребность осмыслить прожитое. Философская проза 20-30 гг. XIX века представляет собой такую «лабораторию» общественно - философских поисков. Творчество писателей пришлось на период декабристского восстания, что обуславливает характер исканий общественной мысли, обращенной ко всем и к каждому. «Русские ночи» В.Ф. Одоевского показывают нам искания молодых людей, которые пытаются понять суть своей эпохи, но автор предваряет суть своего произведения тем, что во введении обозначает суть предмета размышлений. «Во все эпохи душа человека стремлением необоримой силы, невольно, как магнит к северу, обращается к задачам, коих разрешение скрывается во глубине таинственных стихий, образующих и связующих жизнь духовную и жизнь вещественную,... проходят столетия, всё поглощается временем: понятия, нравы, привычки, направление, образ действования; вся прошедшая жизнь тонет в глубине;... после долгой борьбы, сомнений, насмешек - новое поколение, подобно прежнему, им осмеянному, испытают глубину тех же таинственных стихий; течение веков разнообразит их имена,...но не изменяет ни их существа, ни их образа действия...». Он говорит о том, что каждый познаёт и осваивает мир со своей позиции, своим способом исследования: историческим, литературным, естественно - научным. В «Русских ночах» автор показывает драму и участь не одного человека, как это сделал, к примеру, Ф.М. Достоевский, создав образ Раскольникова, а драму общего ощущения всего человечества, проявляющаяся в разных лицах. Попытаемся сопоставить «Русские ночи» и «Петербургские письма», представляющие размышления человека будущего. Студенты по ночам, помимо светских развлечений, искали объяснение всего происходящего, оправдывали свою эпоху, свои увлечения. В «Письмах» Одоевский, рисуя картины будущего, с помощью переноса в разные страны, эпохи на основе месмерического опыта. Таким образом, автор пытается доказать, что общие законы развития сил человека в мире природы, найдут свое дальнейшее продолжение в неизменном, но в то же время прогрессивном виде. Название произведений обуславливает их структуру: первое написано в порядке хронологии - по ночам, второе - облачено в форму писем. Студенты размышляют об общей судьбе человечества, предметом писем является будущее России: научно- технический (победа над холодом, полёты по воздуху) и культурный прогресс. Реализация философских идей происходит как в прогностическом виде, так и в изложении позиции настоящего.
Чуть позже критическая и публицистическая деятельность получила более широкий размах. Противостояние славянофилов и западников обусловило появление множества статей, заметок, рецензий и пр. Так К.Н. Леонтьев, анализируя и критикуя речь Ф.М. Достоевского на Пушкинском празднике, сравнивает отношение европейцев и русских к святому, к любви к людям. Мнение Ф.М. Достоевского он не умаляет, говорит, что оно даже весьма полезно, потому что может весьма благотворно действовать и на читателя, и на слушателя. Леонтьев считает его моралистом, потому что тот не утратил веру в человека, но время показывает, что нравственным человек может стать только принудительно. Он анализирует взгляды К. Победоносцева, сравнивая их с точкой зрения Ф. Достоевского, и предлагает свое отношение к современному ему человеку на основе анализа современной жизни. В предложенной статье К.Н. Леонтьев оправдывает свою позицию по отношению ко всем людям, в том числе европейцам, предметом его критики является нравственность, поэтому он адресует свою заметку всем, кому небезразлична судьба русского человека.
Третья форма философствования является отражением практической деятельности человека, принимая различные воплощения. «Кто я такой?» спрашивает себя и всех нас Пауль Тиллих (1886 - 1956). В своей автобиографии он пытается сначала обозначить границы между эпохами, людьми, идеями, а потом их преодолеть. Часть его жизни принадлежит XIX веку, тем более, как считает он сам, XIX век закончился с началом Первой мировой войны, т.е. 1 августа 1914 года. И эта принадлежность включает в себя революционные порывы и осознание христианских традиций, гуманистических ценностей. Его судьба интересна тем, что его творчество явилось своеобразным сочетанием, синтезом европейской и американской традиций. В американский прагматизм он внёс элементы немецкого идеализма и экзистенциализма, а христианскую мысль обогатил своим учением о философии и теологии. Он говорит о том, что испытал огромное влияние философии природы Шеллинга. Не малую роль в этом сыграли и мистические эпизоды. Сказалось влияние немецкого романтизма (Гете, Гельдерлина) и лютеранство (конечное допускает бесконечное, во Христе одновременно прибывают две природы - божественная и человеческая). П. Тиллих говорит о том, что европейцу свойственно в каждом поколении «переживать благо и трагедию исторического существования и, как следствие, мыслить категориями прошлого». Но он не оправдывает процесс формирования своего мировоззрения, это не является его задачей. Мыслитель пытается проследить этапы своего формирования, показать своё становление в непростую эпоху.
«Мой век» С.Т. Коненкова, выдающегося скульптора, показывает жизнь и судьбу замечательного мастера, создателя всемирно известных скульптур и бюстов. И написана она в духе идеологической пропаганды советского образа жизни. На первый план выходит не жизнедеятельность человека, а образ социализма и условия реализации творческого потенциала художника.
Воспоминания Н.В. Тимофеева-Ресовского - известного биолога, «Зубра» интересны уже тем, что являются письменным изложением тех историй, которые были записаны на магнитофонную ленту. И перед нами - работа и автора и биографов одновременно, которые к историям, рассказанным самим ученым, приложили документы, письма, фотографии. Его преданность науке, служение своему делу практически не оставляли времени для написания воспоминаний. Его ум все время находился в процессе познания, Н.В. Тимофеев-Ресовский обладал огромной эрудицией и талантом говорить. Его умение рассказывать притягивало и манило огромное количество слушателей, которые до сих пор представляют его себе, слушая кассетные записи. И текст «Воспоминаний» отличается гениальностью и простотой. В нём есть всё: и истории семьи, начиная с прапрадедушек (с петровских времен), и история собственной жизни, и впечатления от открытий, и свои научные взгляды, и опыты с мушками - дрозофилами, и рассказы о событиях XVLLI-XIX веков. Его «Воспоминания» - это не оправдание определённых значимых вех жизни, а констатация их факта.
Интересны и автобиографические заметки А. Эйнштейна, считавшего их некрологом. Пишущий автобиографию по просьбе друзей, он пытается «показать в исторической перспективе соответственные стремления и искания...». Но он считает, обращаясь к читателю, что всякое воспоминание подкрашено. Он решает вопросы мышления, выражает своё гносеологическое кредо. Иллюстрирует историю физики и философии. Его автобиография - научна. Он пользуется терминологией, анализирует Планка. Главным принципом в написании работы явилось то, что Эйнштейн думает и как он думает. Смелости к написанию автобиографии придало желание выразить свою благодарность Марселю Гроссману - его умершему другу и соратнику.
Жизнь и судьба А. Швейцера является примером для подражания. О его судьбе и философских раздумьях мы узнаем - не только из автобиографических заметок, но и из его работы «Благоговение перед жизнью». Всё, к чему бы не прикасался А. Швейцер, на что бы он ни обращал внимание - всё было постигнуто, изучено, осмыслено и направлено на служение людям. Его желания и мысли не расходились с образом жизни, явным подтверждением этого являются «Письма из Ламберене». И «Письма», и «Благоговение» - произведения автобиографического характера, но не философские автобиографии, несмотря на то, что в этих произведениях присутствует изложение собственной мировоззренческой позиции, но эти произведения прежде всего - дань самой жизни, восхищение ею, они посвящены уникальному чуду природы - человеческой жизни и её возможностям.
Кратко проиллюстрированные художественные автобиографии обуславливают наше восприятие действительности, существующее эстетическое отношение. Буквально по первым строкам произведения у читателей уже складывается определенное отношение к его автору, т.е. действует особый оценочный критерий. Впечатление рисует нам историка, учёного, скульптора...
Возможность собирать и связывать в тексте произведения определённые смыслы, представления, виды и образы позволяет автору создавать определённый художественный мир, в котором бы полностью раскрывался его образ, его эпоха, его достижения. Читатель должен получить удовлетворение, наслаждение от прочитанного. Работа должна вызывать интерес, и другой цели быть не должно. Читатель приобщается к возвышенным, идеальным формам жизни (к трагедии, комедии, страданиям и т.д.). Сила воздействия на человека обеспечивается возможностью воплощения в произведении замысла автора (преднамеренности), выражающегося в фабуле, сюжете, интонации, композиции и непреднамеренности, т.е. возможности самого читателя «отдаться» миру художественного текста. Так мы видим, что А. Эйнштейн отдавал дань памяти умершему другу, а С. Коненков пропагандировал советский образ жизни...
Опираясь на две последние формы философствования, Э. Соловьёв отмечает, что одним из жанров философского исследования является практически-духовный, происходящий на уровне работы с мировоззренческими универсалиями, осуществляемых не специально - понятийными средствами, а средствами других форм мышления - например, публицистическими, художественными.
По нашему представлению существует ещё и четвёртая форма философствования - философская автобиография, существование которой демонстрирует разнообразие форм духовного творчества людей, показывает многообразие философского дискурса, тем самым обеспечивая ему дальнейшее развитие.
Существование множества позиций по вопросу о природе философии затрудняет изучение и определение той пограничной области творчества, которая находится между собственно философским познанием и художественным осмыслением действительности. Поэтому многие литературные произведения, как прошлого, так и настоящего, можно охарактеризовать как философские, опираясь на тот факт, что во многих произведениях присутствуют размышления о судьбе человека, о проблемах и законах мироздания и пр.
Но мы не можем утверждать, что философские автобиографии возникают на стыке философского познания и художественного творчества по той причине, что и философия, и искусство являются определёнными формами общественного сознания. Сочетание философской тематики, литературной стилистики через личностное отношение автора придаёт особую специфику жанру философской автобиографии.
Дискурс позволяет выявить направленность речи, что характеризует смысл текста. Эта позиция позволяет нам говорить о философской автобиографии как о жанре дискурса, когда происходит «обсуждение» проблемы: поиск предельных оснований человеческого бытия. Дискурс своего рода клип, «сложенный» из слов - знаков и слов - звуков, мимики и жестов, окружающей среды и исторической ситуации.
Текст каждой из проанализированных форм философствования имеет свой предмет и рассчитан на определённую аудиторию, научное сообщество. Таким образом, везде присутствует момент обращения. И в каждом тексте философской автобиографии, которая является средством общения в процессе обсуждения проблемы, также присутствует обращение: прямое, косвенное или скрытое.
В V веке до н.э. Афины представляли собой традиционное общество - «пост фигуративное». Такое общество ориентировалось на воспроизводство поведенческих и мыслительных стереотипов. Долг человека, его добродетель заключена в следовании священным традициям и авторитетам. В «Апологии Сократа» это чётко прослеживается; Сократ говорит о себе, как о законопослушном гражданине своего полиса. И за подтверждением своих слов он обращается к гражданам. «Поистине, афиняне, дело обстоит так: где кто занял место в строю, находя его самым лучшим для себя, или где кого поставил начальник, тот там, по моему мнению, и должен оставаться, несмотря на опасность, пренебрегая и смертью, и всем, кроме позора». Но его речь одновременно направлена и на судей, чтобы те, в свою очередь, выслушав Сократа, вынесли верное решение. Обращается он и к обвинителям, порой называя их по имени, а иногда во множественном числе: «А теперь, о мои обвинители, я желаю предсказать, что будет с вами после этого... И вот я утверждаю, о мужи, меня убившие, что тотчас за моей смертью придёт на вас мщение».
«Исповедь» демонстрирует предельную открытость, искренность при обращении Августина к Богу, в этом находит проявление момент очищения, катарсиса. «Ты, Господи, судишь меня, ибо «ни один человек не знает, что есть в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем». Есть, однако, в человеке нечто, чего не знает сам дух человеческий, живущий в человеке, ты же, Господи, создавший его, знаешь всё, что в нем. И хотя я ничтожен пред лицом Твоим и считаю себя «прахом и пеплом», но я знаю о Тебе нечто, чего о себе не знаю. Мы видим, конечно, «сейчас в зеркале нечто загадочное», а не «лицом к лицу», и поэтому, пока я странствую вдали от Тебя, я ближе к себе, чем к Тебе, но, однако, я знаю, что над Тобой нельзя совершить насилия, а каким искушениям я смогу противостоять и каким нет - этого я не знаю. Есть только надежда, что «Ты верен» и потому не допустишь «быть искушаемым сверх сил»; «дабы могли мы выдержать». Ты, искушая, в то же время указываешь выход из искушения. Итак, я исповедуюсь и в том, что о себе знаю; исповедуюсь и в том, чего о себе не знаю, ибо то, что я о себе знаю, я знаю, озаренный Твоим светом, а то, чего о себе не знаю, я не буду знать до тех пор, пока «потемки мои» не станут «как полдень» пред лицом Твоим».
Человек Нового времени, поверивший в свои неограниченные возможности, поверил и в будущее. Ощущение надвигающейся катастрофы: день Страшного суда. Апокалипсис, было преодолено. Основным пунктом психологического переворота в сознании европейцев стало перемещение Божества: Бог-предок уступал место Богу-потомку. Потомки стали доминирующей ценностью. Эта идея очень четко зафиксирована М. Монтенем. Его «Опыты» написаны для потомков, для тех, кто его переживёт. «Назначение этой книги - доставить своеобразное удовольствие моей родне и друзьям: потеряв меня (а это произойдёт в близком будущем), они смогут в ней кое-какие следы моего характера ми моих мыслей и, благодаря этому восполнить и оживить то представление, которое у них создалось обо мне.
Появление экзистенциализма позволило ещё глубже «заглянуть» в себя. Забытость всеми, заброшенность и одиночество позволяют человеку самому строить свою жизнь. Осмысление прожитого даёт возможность обратиться к современникам. Так, внимание JI. Толстого направлено на тех людей, которые хотят верить во что-то истинное. «Я так же, как разбойник на кресте, поверил учению Христа и спасся». Он обращается к тем, кто ищет смысл жизни: «я понимаю теперь, что благо возможно для меня только при признании своего единства со всеми людьми... я верю в это».
Н. А. Бердяев обращается к своим современникам.
А вот произведение Н. О. Лосского, его сын называет автомонографией, т.е. обращение к самому себе.
«Долгий путь» П.А. Сорокина не имеет прямого обращения, оно скрыто. Таким образом, форма построения текста определяется тем, к кому направлено обращение.
По мере развития жанра философской автобиографии развиваются и смыслообразующие структуры, которые помогают читателю представить целостную картину прочитанного. Мы можем увидеть, проследив развитие жанра, преемственность этих структур. Например, «Исповедь» Августина и «Самопознание» Бердяева: в этих произведениях происходит раскачивание рамок привычного понимаемого «Я», демонстрируется выход за пределы обыденного, а также можно провести параллель между «Апологией Сократа» Платона и романом-биографией «Долгий путь» П. Сорокина, в которых принципы написания одинаковы: использование тропов, метафоричность речи.
Мы говорили, что философская автобиография представляет собой авторский поиск Я, поиск оснований собственного мировоззрения. Автор пытается выстроить картину взаимодействия внутренней и внешней линий жизни, найти оправдание мировоззренческим ценностям в водовороте жизненных обстоятельств, проследить влияние культуры на события окружающей действительности и дать оценку самому себе и тем культурным ценностям, которые его окружают. И поэтому не менее важным является ощущение значимости данной эпохи, ситуации кризиса, осмысление вариантов дальнейшего развития.
Идею эпохи, дух той или иной культуры А.К. Абишева называет «ценностью». Это то, что относится к самым определяющим основаниям человеческого бытия. Во имя ценностей проживается жизнь. Ценность постоянно находится в процессе реализации, это постоянная цель. Именно эта цель задаёт смысл человеческой жизни: все потребности, желания, действия. Ценности даны человеку изначально, они уже существуют в культуре и индивид, вписываясь в пространство, принимает весь предыдущий опыт и, конструируя свою жизнь, добавляет новый опыт и конструируя свою жизнь, добавляет новый оттенок в значение термина «ценности». Ценности - обретение самого человека, «они могут быть созданы лишь самими людьми. Только люди сами могут избрать ту или иную ценность или не избирать никакую, предоставив себя течению событий и обстоятельств: свобода предоставляется им возможностью выбора... То, что выбирают люди, что делают для себя смыслом, через это ощущают себя людьми, зависит от их субъективного человеческого уровня, от того, естественно, какой человек». И через дух эпохи, через ценности «высказывается» бытие, Философская автобиография обозначает ценности той или иной эпохи, показывает нам возможность выбора ценностей. Окружающий мир говорит с нами через текст философа, побуждая читателя заняться поиском определяющих оснований, смысла именно на данном этапе человеческого существования.
Мы раскрываем историческую сцену с точки зрения того смысла, который она приобретает для внутренней жизни человека.
Так для Сократа высшей ценность является духовная свобода, определяющая суть жизнедеятельности мудреца. Вера в Бога, служение Ему - основополагающий момент в жизни Августина. Свобода, равенство и братство являются идеалами эпохи Нового времени, и произведения данного периода проникнуты идеями гуманизма, равенства, темой свободы и ответственности. Яркими образцами декларирования представленных ценностей являются философские автобиографии М. Монтеня, Н.А. Бердяева, Н.О. Лосского, П. Флоренского.
Рассматривая преемственность и развитие форм жанра философской автобиографии, можем отметить, что данный процесс происходит при смене культур. Но культуры не уходят из жизни так, как люди, границы культуры медленно изменяются, затихая, переходят в другую культуру. Т. е. культура сочетает в себе аспекты уходящей и приходящей культуры. Смыслы сохраняются, кое-где трансформировавшись. Это чётко подчеркнул Л. М. Баткин, говоря о принципе стилизации - модернизированном воссоздании ушедшего, предыдущей школы ценностей, прежних смыслов. Проблема возрождения жанра связана, прежде всего, с процессами возрождения символических смыслов, пробуждения целостного понимания.
Многообразие и разнородность символов придают тексту определённый смысл. Проявление символов в сочетании желаний, тайных мыслей и чувств автора вкупе с реальностью дают возможность перенести текст «на себя», понять смысл произведения. Совпадение авторских мыслей, чаяний, схожесть моментов жизненных коллизий (взлёты, падения, утраты, приобретения) говорят об особенностях философской автобиографии.
Каждый текст ставит проблему мировоззренческих ценностей, а, значит, и смысла человеческой жизни, но она везде персонифицирована по- своему. Лев Толстой в «Исповеди» показывает нам человека, обретшего истинную веру. Стремление к совершенству - вот изначальный смысл его жизни, и в определённый момент он его потерял. Душевный разлом, религиозные метания приводят к вере истинной, к своему пониманию Бога, Августин тоже находился в поиске, его одолевали душевные муки. В результате исканий он пришёл к Богу. Исповедуясь перед Богом, Августин вырабатывает определённые ценностные компоненты, оказавшие влияние на Средние века, и показывает нормативные аспекты понимания создания мироздания и устройства человеческой жизни на земле. Л. Толстой исповедуется не перед Богом, а перед теми, кто пытается обрести истинную веру. Перед людьми он оправдывает свои поиски истинного христианства, и у него результатом поиска являются ценностно-нормативные аспекты. Поэтому мы утверждаем, что феномен жанра появляется и находит воплощение в различных формах, опираясь на исторические преобразования культуры и языка.
Нам представляется, что для полноты жанра автору необходимо преодолеть несуществующие стереотипы, господствующие в определённую культурно-историческую эпоху, найти новые символы для передачи информации. То обстоятельство, что жанр философской автобиографии, используя метод автобиографического самопознания, живет и развивается, показывает нам возможность рождения новых смыслов и, следовательно, новых форм жанра.
В своём исследовании о судьбах философского текста И.В. Цветкова говорит, что ядром философского текста является «система философских категорий, которая обладает способностью порождать множество вариантов интерпретации». Но как мы показали, категории каждого образца философской автобиографии исторически меняются, оставаясь при одном концепте: оправдании. Поэтому мы можем говорить о многообразии форм философской автобиографии, о вариативности жанра. Это приводит к постоянному расширению границ жанра.
Но философская автобиография - это не анализ бытия людей. Перефразируя И.В. Цветкову, мы можем сказать, что ядром философской автобиографии является обращение к людям, на мышление которых хотел повлиять автор, раскрывая значимость мировоззренческих принципов определённой эпохи. Автор, акцентируя своё внимание на современниках, потомках или родственниках, воссоздаёт связь индивидуального со всеобщим, показывая тем самым социальный момент. В этом-то и заключается особенность философской автобиографии как жанра дискурса.
Опираясь на вышесказанное, мы делаем следующие выводы:
- Философская автобиография представляет собой самостоятельную форму философствования, которая осуществляется в личностной форме.
- Особенностью философствования, представленной в текстах философской автобиографии, является обращение.
- Направленность авторской речи характеризует социальный смысл текста.
- Лингвистическая связь автора текста с социумом представляет философскую автобиографию жанром дискурса.
АВТОР: Ковыршина С.В.