Метод ретроспекции и его объяснительные возможности
Одной из причин того, что практически весь комплекс вопросов, связанных с антропогенезом, является сферой либо весьма умозрительных построений, либо совершенно неубедительных моделей конкретных процессов и механизмов преобразований, является полное невнимание авторов к используемым методам. Между тем, правильно выбранный метод - это половина пути в решении поставленной проблемы. Но для этого необходимо ясно осознавать своеобразие исследуемого явления.
Данный анализ диктует следующее. Речь идёт о чрезвычайно редко встречающемся в природе процессе - процессе радикального обновления бытия. Мы можем назвать пока только три известных нам процесса аналогичного характера: возникновение Вселенной, появление жизни и становление Человечества. Каждый из них при наличии, безусловно, общих черт отличается уникальностью.
Движущие силы составляют основу данных процессов и, как позволил выявить коэволюционный подход, имеют процессуальную природу. Следовательно, перед исследователем стоит задача моделирования процесса, но в нашем случае модель - не самоцель, моделирование есть способ, позволяющий увидеть проявление движущих сил и тем самым зафиксировать их. Таким образом, метод должен содержать ряд достаточно своеобразных приёмов, позволяющих, во-первых, оперировать целостным образом антропогенеза, во-вторых, свободно ориентироваться в рамках данного целостного образа, осуществляя многообразные операции сопоставления, выявления причинно-следственных связей, прослеживания закономерностей и т.д. для того, чтобы обнаружить именно те взаимодействия, которые оказывали решающе влияние на ход процесса радикального обновления.
Наибольшие возможности для подобного исследования, на наш взгляд, предоставляет ретроспективный метод.
Сущность метода в том, что мы смотрим в прошлое, пытаясь понять процесс, свидетелями которого не являлись. Данный процесс завершился давно, почти не оставив свидетельств. Мы имеем дело с его результатом, но и этот результат, появившись на планете много тысяч лет назад, к настоящему времени, из которого исходит взгляд исследователя, уже прошёл длительный период развития и совсем не соответствует тому состоянию, которое испытывал на момент завершения процесса. Таким образом, позиция учёного (взгляд в прошлое «из настоящего»), имеющего перед собой феномен в развитом виде, требует увидеть за многообразными формами сущность феномена (это во-первых) и представить первоначальную форму данного феномена (это во-вторых), которая и стала результатом рассматриваемого процесса радикального обновления.
Для того чтобы увидеть и понять логику движения данного процесса (благодаря чему только и можно подойти к пониманию того, что движет этим процессом), необходимо представить его целостно, а значит увидеть его начало и конец. Концом эволюционного процесса, как только что было выше сказано, является та конкретная первоначальная форма, вобравшая в себя весь комплекс сущностных черт исследуемого феномена. Для определения начала эволюционного процесса следует направить взгляд ещё глубже в прошлое для отыскания там изначальных элементов реальности, становление которой началось.
Эти «изначальные элементы», конечно, были мало похожи на свойства и качества феномена уже, так сказать, в готовом виде. (Однако, мы используем слова и представления, во многом идентичные данным качествам в их развитом, современном виде. Это создаёт значительную трудность, как в понимании самого моделируемого прошлого, так и в понимании идей, которые стремится выразить автор. Необходимость такой мысленной поправки надо всегда иметь в виду.) Но эти «изначальные элементы», «первичные сдвиги» уже должны были нести в себе некоторые сущностные моменты становящегося феномена, хотя сама сущность феномена ещё находилась в становлении (причём на протяжении всего антропогенеза). В этом заключается чрезвычайная сложность поиска начала обсуждаемого процесса: требуется отыскать в глубине прошлого такой момент, который характеризуется ещё полным отсутствием будущей реальности, но он уже содержит нечто общее с этой будущей реальностью, открывает возможность её становления.
На каждом витке эта сущность постепенно наращивалась, становилась более определённой, пока на завершающем этапе она не обрела качества устойчивой реальности, той самой реальности, которая выделена исследователем как конец исследуемого процесса.
Необходимость поиска первичного новшества, открывающего собой процесс радикального обновления (такое новшество является особенностью данных процессов) требует анализа условий, сложившихся накануне его появления (наличие пред истории - также особенность подобных процессов). В то же время, такой поиск ретроспективный метод направляет: новшество должно обладать свойствами некоей целостности, во-первых, связанной с сущностными характеристиками конечной целостности, характеризующей феномен при завершении эволюционного процесса, во-вторых, эта начальная целостность должна содержать возможность дальнейшего развёртывания-становления.
Ретроспективный метод или метод ретроспекции можно назвать методом целостного видения прошлого. Он ориентирует исследователя на поиск таких составляющих процесса, которые имеют свойство целостности: то целое, которое содержалось в начальном новшестве, постепенно наращивалось именно как целое, пока на завершающем этапе не преобразовалось в целостность, характеризующую феномен в законченном виде. Эти разные уровни формирующейся целостности создавались взаимозависимостями складывающихся компонентов. Поиск этих уровней и анализ взаимных связей компонентов, отражающих разную степень их становления на каждом уровне, - важнейший момент для вскрытия движущих сил антропогенеза, ибо различный характер сформированности компонентов и создавал то поле напряжения и неустойчивости, которое динамизировало процесс, созидая одновременно и новую реальность, и движущие силы (усиливающаяся взаимосвязь) процесса её созидания.
Метод включает как анализ, так и синтез. Анализ необходим для выделения двух уровней целостности - начальной и конечной (в процессе); для определения этапов в антропогенезе, т.е. в становлении всей целостности (в процессе коэволюции); а также для тщательного изучения каждого компонента с целью прояснения присущей каждому из них конкретной последовательности «наращивания» их новой природы (т.е. анализ каждого из коэволюционирующих процессов). Синтез также необходим для моделирования самого процесса, без чего не увидеть его основу - движущие силы; для выделения-построения зависимостей между компонентами или, точнее, уровнями их сформированности, т.е. идёт синтез в рамках этапа (и одновременно в рамках более крупных блоков зависимостей компонентов) для выявления их взаимного влияния на динамику того или иного коэволюционирующего процесса, проще говоря, для того, чтобы увидеть конкретно проявление движущих сил через влияние уровня сформированности одного или нескольких компонентов на другой компонент.
Ключевыми характеристиками данного метода можно назвать: во-первых, реконструирование идеальной фактичности, подразумевающей моделирование вычлененного из многовариантного эволюционного контекста идеального образа процесса, опирающегося, тем не менее, на фактическую реальность; во-вторых, объективное дистанцирование, предусматривающее своеобразное видение процесса с двух встречных позиций - с конца к началу и наоборот; в-третьих, целостность восприятия, предполагающую постоянное оперирование целостным образом реконструируемого процесса, позволяющее погрузиться в «ткань» процесса, увидеть особый характер связи между компонентами антропогенеза.
Охарактеризуем, какой комплекс методических процедур подразумевает каждая из перечисленных характеристик метода.
Реконструирование идеальной фактичности отражает и содержание метода, и в определённой мере его результат. Термин «реконструирование» означает, что имеет место попытка восстановления реального хода событий, закономерным результатом чего (речь ведь идёт о методе ретроспективного синтеза) должна стать некая модель исследуемого процесса. Слово «идеальный» подчёркивает, что восстанавливается реальность не во всём имевшем место многообразии, а лишь в её определённых позициях - применительно к антропогенезу лишь одна определённая линия движения,- т.е. происходит упрощение, идеализация реального весьма многоообразного и очень сложного процесса.
Идеализация здесь весьма важный приём. Исследуемый процесс вычленяется из ткани эволюционного прошлого, взгляд исследователя абстрагируется от разнообразных и многочисленных вариантов, которые, видимо, имели место на каждом витке становления новой реальности. Кроме этого, данный процесс был вписан в ряд более крупных природных комплексов, каждая его часть была связана не только с теми элементами, которые вместе формировали новое явление, но и с другими, оказывавшими обратное либо нейтральное влияние, как на ход самого процесса, так и на становление его составляющих. Исследователь создаёт в определённой степени идеальный образ интересующего его процесса, причём делает это сознательно. Это необходимо для выделения внутренней линии развёртывания процесса, для проникновения в его внутренние закономерности.
Исследователь конструирует идеальную реальность для того, чтобы ярче высветить интересующие его моменты в ходе становления феномена, чтобы увидеть тот скрытый за многочисленными взаимодействиями и находящийся в постоянной динамике природы фактор, который формирует его. Таким образом, научная абстракция, создающая идеальный образ исследуемого процесса - необходимый приём для реализации ретроспективного метода.
С другой стороны, этот идеальный образ процесса, создаваемый автором, основан на фактах, он не абсолютно умозрителен, поскольку опирается на реальную действительность, бывшую когда-то в прошлом и нашедшую своё продолжение в настоящем. Поэтому речь идёт о реконструировании, т.е. о воспроизведении в модели реального процесса, а значит, необходима опора на факты.
Проблема фактов весьма актуальна для данного исследования, поскольку с ней связана степень приближённости модели к реальности. В нашем случае реконструкции идеальной фактичности имеют место два рода фактов.
К первой группе отнесём факты, используемые для реконструкции. Это факты, выявленные различными науками и являющиеся отправными, опорными для построения модели. В этой группе можно выделить факты - находки, которые причислим к прямым свидетельствам или реальным фрагментам прошлого: находки костей древних антропоидов, орудий, жилищ, кострищ, стоянки предков людей, так называемые «медвежьи пещеры», наскальные палеолитические изображения и другие подобного рода явления. Отличительная черта этих фактов - это способность «говорить самим за себя», т.е. означать нечто определённое уже самим фактом своего существования, что, конечно, не исключает необходимость их анализа и выведения различных умозаключений.
Другую половину фактов первой группы составляют косвенные свидетельства. Это многочисленный ряд фактов-наблюдений за животными как в естественной, так и в искусственной среде, включая опыты, а также суждения, сформулированные исследователями на их основе; далее, это сообщения этнографов и выводы, к которым приходят, изучая их, различные учёные; это законы и положения, выявленные представителями различных научных направлений: психологами, лингвистами, археологами, антропологами, философами, социологами, палеобиологами и др. Мы отнесли их к косвенным свидетельствам-фактам, потому что их можно назвать фактами второго порядка, т.е. либо выведенными на основе изучения прямых свидетельств, либо полученными с помощью посредника (например, этнографическая информация), либо имеющими вспомогательное значение для решения нашей проблемы. Эти факты важны не только для непосредственной реконструкции, но и для выделения и анализа компонентов антропогенеза, а также возможного процесса их становления.
Факты, используемые при конструировании модели процесса, рассматриваются с позиции того, как через них проявляет себя созидаемая действительность в различных её существенных сторонах. Задача исследователя, следовательно, увидеть в том или ином факте степень сформированности созидаемого феномена и наличие либо каких-то противоречий, либо перспектив, способствующих или сдерживающих дальнейшее движение в интересующем исследователя направлении. В силу данных выявленных обстоятельств факт занимает определённое место в конструируемой целостности.
При этом особое значение имеют прямые свидетельства - они играют роль своеобразных опорных столбов, отталкиваясь от которых и используя косвенные свидетельства с помощью приёмов ретроспективного метода происходит реконструкция процесса и выявление фактов, относимых в том числе и ко второй группе.
Вторую группу составляют факты «идеальной фактичности», т.е. факты, которые появляются в процессе аналитико-синтетической деятельности и «заполняют пространство» модели. Идеальность этих фактов не только в том, что они выведены с помощью умозрительных процедур на основе известных фактов первой группы и приёмов данного метода. Идеальность этих фактов также в том, что, отражая реальную действительность движения-становления некоей целостности, они существуют на самом деле только в образе-представлении этапов антропогенеза (уровней сформированности компонентов антропогенеза) или взаимосвязей, находящихся в постоянном действии и взаимном влиянии друг на друга. Эти факты и не могут быть иными, т.к. они носят внутренний психологический невидимый характер. В то же время, статус фактов данные явления получают, т.к. они проявляют себя либо в фактах первой группы, либо в фактах второй группы, но имеющих более приближённый к первой группе характер. Например, характер общения индивидов при формировании диалогической речи и т.п.
Итак, модель-это всегда некоторая степень приближения к действительности, поэтому идеализация и фактичность первого и второго рода есть неизменные компоненты метода, связанного с реконструкцией прошлого. В данном случае, однако, реконструируется процесс, причём процесс необычный, непредсказуемый. Да и задача исследователя: не просто смоделировать его, а через моделирование увидеть действие, проявление его движущих сил. Специфика задачи заложена в особенностях метода и более всего отражается в двух других его характеристиках.
Объективное дистанцирование можно назвать дистанцированием, стремящимся к объективности. Для того, чтобы идеальная модель реконструируемого процесса действительно отражала бы объективную действительность невоспроизводимого прошлого, метод ретроспективного синтеза предусматривает ряд приёмов.
Во-первых, это такая дистанцированность, которая позволяет увидеть весь процесс целиком, т.е. направлять взгляд извне, получая возможность свободно соотносить любой момент процесса, как с его началом, так и с его концом. Только имея возможность как бы отделиться, отрешиться от процесса, можно увидеть - как бы идеально, умозрительно зафиксировать совершенно неуловимые моменты начала и конца антропогенеза. Ведь если мы выберем более близкую позицию - будем сопоставлять соседние явления, то, скорее всего, и не увидим разницы, причём разницы кардинального порядка, которая должна отличать, например, моменты начала и конца эволюционного процесса - ведь любое, даже глобальное начинание в самом начале своём практически неразличимо, как и в самом конце, где только один какой-нибудь штрих придаёт законченность «произведению». Взгляд на процесс «извне» дополняется взглядом «изнутри»: погружением в сам процесс, в пространство между выделенными началом и концом антропогенеза.
Такая двойственная дистанцированность по отношению к процессу и его составляющим создаёт особую исследовательскую ситуацию: взгляд «с конца», т.е. от готовой стабильной основы, являющейся для данного процесса завершённым состоянием., и встречный ему взгляд «от начала», т.е. от истоков будущего конца. Этот взгляд задаёт связь между этапами, и не просто связь, а связь по поводу чего-то определённого, т.е. канализирует взгляд исследователя. При этом открывается возможность вскрыть внутренние взаимосвязи данного процесса, поскольку взгляд исследователя находится в постоянном движении от каждого нового состояния становящегося явления или его составляющих к следующему новому и обратно к уже прошедшему этапу. Поэтому метод ретроспективного синтеза наиболее приемлем для раскрытия сложных, многолинейных, многоярусных процессов, движение которых зависит не столько от внешнего влияния, сколько от внутренних закономерностей.
Второй момент, характеризующий объективное дистанцирование, включает определённую отстранённость от конкретных проявлений процессов, разворачивавшихся в ходе антропогенеза, т.е. некоторую схематичность как в выявлении сущности компонентов, в определении исходного и начального комплексов, так и в характеристике этапов антропогенеза. Это необходимо, потому что погружение в частности конкретных процессов способствовало бы вскрытию механизмов природного творчества, решению других исследовательских задач, но целостное видение бы исчезло, а вместе с ним и возможность раскрытия поставленной проблемы.
Данная схематичность проявляет себя на всех этапах реконструирования. Начало и конец процесса представляют собой определённое звено в непрерывной цепи событий различного порядка. Для того, чтобы осознать их именно как исходный момент и завершение некоего экстраординарного явления, следует отделить в них определённую сущность, интересующую исследователя, и в дальнейшем оперировать уже ею.
Формируя представление о конце антропогенеза, исследователь должен выявить неизменную сущность явления Человечества, ту основу, которая не меняется по мере его исторического развития. Эта основа и есть результат антропогенеза, есть первичная историческая реальность (т.е. явление, обладающее конкретностью и индивидуальностью). Это значит, что вместе с выделением стабильного ядра необходимо определить и самый начальный вариант новой, сформировавшейся реальности, причём эта реальность имеет родство с современной исследователю реальностью. Формирование образа начальной исторической реальности происходит во многом способами сопоставления современного состояния близкой исследователю исторической реальности и зафиксированного состояния первобытных народов (по этнографическим материалам), а затем «отшелушивания», т.е. отделения от той и другой реальности конкретных индивидуальных проявлений исторического бытия. В результате появляется отграниченная от множества наслоений, деталей и других моментов часть общей конечной целостности, обладающая двумя аспектами: во-первых, включающая в себя такое обобщённое ядро новой реальности, которое имеет свойства стабильной сущности, способной к саморазвитию; во-вторых, проявляющая себя всегда в определённых конкретных состояниях, имеющих преходящий характер, и никогда не выступающей в некоем «чистом» виде. Последнее как раз и есть историческая реальность, т.е. реальность, индивидуальная в любом своём проявлении. Данным образом формируется представление о начальном комплексе - начальном, т.к. он отождествляется с началом исторического развития новой реальности, он является первичным для этой реальности. Его появление означало конец антропогенеза.
На основе выделенного начального комплекса начинается движение от готовой формы к её ядру тем же способом «отшелушивания», или «отсеивания», возможных приращений и преобразований, поиск тем самым необходимого и достаточного состояния в прошлом данного исходного качества. Выявленное исходное качество назовём исходным комплексом, появление его означало начало антропогенеза.
Подобное же отвлечение от деталей или конкретных проявлений происходит и при выявлении и характеристике компонентов, при вскрытии их ключевых характеристик или составных частей.
Такой подход способствует большей объективности, несмотря на идеальность и определённую схематичность конструируемой модели, поскольку позволяет производить взаимопроверки путём постоянного сопоставления различных её частей в рамках исследуемой целостности; оперируя сущностными характеристиками формирующихся явлений, даёт возможность проследить основные линии их становления, не отвлекаясь на частности.
Можно видеть, что осознанная отделённость, отстранённость исследователя от объекта изучения, позволяющая создать специфическое видение процесса, неразрывно связана с некоторой схематичностью восприятия его самого и его составных частей, без которой невозможно было бы достичь данного видения. Объективное дистанцирование, являясь важнейшей характерной особенностью ретроспективного метода, позволяет изучать становление явления в его неповторимых особенностях, раскрывает процесс созидания, выявляя его внутренние закономерности.
Третьей характерной особенностью метода ретроспективного синтеза является целостность восприятия. Выделим два аспекта этого признака.
Первый-это постоянное оперирование целостным образом процесса. Реконструируя модель, исследователь вычленяет антропогенез из контекста обще эволюционного развития и всё время удерживает в поле зрения образ процесса как целого, имеющего четко обозначенные начало и конец. Конечно, поначалу данное целое есть всего лишь начало и конец явления (в нашем варианте-это исходный и начальный комплексы), выявленные благодаря приёмам объективного дистанцирования. Лишь постепенно внутренее пространство заполняется содержанием - становлением компонентов. Но именно целостное видение позволяет исследовательской мысли свободно перемещаться внутри выделенного ею эволюционного процесса, причём проводить сравнения не только соседних моментов процесса, но и далеко друг от друга отстоящих. Это даёт возможность проследить разные линии движения в ходе процесса, увидеть взаимосвязи между ними.
Движущие силы составляют основу данного эволюционного процесса, следовательно, моделируется сам процесс, но ведь целью является не процесс, а его движущие силы, значит, моделирование процесса есть метод, способ познания его движущих сил, его основы. Для этого исследователю необходимо мысленно видеть весь процесс, причём, видеть его с любой точки внутри него (осмысливая любую данную позицию как точку внутри процесса, как его часть), а также видеть весь процесс целиком, определяя место каждого его момента в целом. Таким образом, необходимо всё время держать в поле зрения весь процесс, ведь изучая антропогенез по частям, движущие силы не увидеть и не понять, они проявляются только при постоянном соотнесении каждого момента процесса с его целостным движением.
Другой аспект целостности восприятия заключается в понимании самого явления, переживающего процесс созидания, как некоего целого. Одной из особенностей процессов радикального обновления является то, что начинается процесс с появления некоего новшества, составляющего новую целостность, обладающую внутренним потенциалом дальнейшего движения в необычном для предыдущего развития направлении. Способность к дальнейшему самодвижению данному новшеству придаёт именно его целостный характер.
Это целое, стоящее у истоков антропогенеза, содержало какие-то изменения, «первичные сдвиги», которые были мало похожи на свойства и качества феномена уже, так сказать, в готовом виде, но они должны были нести в себе его некоторые сущностные моменты, хотя сама сущность феномена ещё находилась в становлении (причём на протяжении всего антропогенеза). На каждом витке эта сущность постепенно наращивалась, становилась более определённой, пока на завершающем этапе она не обрела качества устойчивой реальности, той самой реальности, которая выделена как конец исследуемого процесса.
Таким образом, каждый этап антропогенеза рассматривается как определённый момент в становлении целостности, и, соответственно, каждый этап трактуется как целое, содержащее комплекс взаимосвязанных процессов и в силу этого обретающее способность к дальнейшему самодвижению. Формирование каждого компонента увязывается с процессом наращивания-становления целостности. Нарушение или распадение целостности означает отпадение от линии становления новой реальности, не рассматривается методом и не включается в содержание антропогенеза.
Таким образом, процесс радикального обновления выступает не как аморфный процесс переходящих друг в друга перманентных изменений, а обретает определённую структуру, позволяющую понять логику имевших место процессов, выделить ведущие линии изменений, обнаружить причины направленности движения, проявив тем самым столь «неуловимую материю», как движущие силы эволюционного процесса.
Разработка метода ретроспективного синтеза исключительно важна для познания движущих сил процессов антропогенеза, поскольку достаточно распространённые и широко применяемые для решения многообразных исследовательских задач структурно-генетический, системный и исторический методы не достаточны для раскрытия столь сложной проблемы.
Структурный метод и метод структурно-генетический.
Л.П.Бараневич, анализируя положение структурного метода по отношению к системному методу, констатирует, что структурализм не есть цельная методология, но представляет собой некую сумму направлений, объединяемых общими принципами, приёмами и методами. Ключевыми характеристиками здесь являются выделение и анализ структуры явления и взаимосвязей структурных элементов, обеспечивающих определённую функцию. Данный подход, однако, применяется к анализу стабильных явлений, существующих и функционирующих в определённом режиме.
Возникший в рамках этого направления принцип генетического структурирования способствовал появлению структурно-генетического метода, основной задачей которого становится исследование процесса трансформации одного качества в другое через изменение прежней структуры явления. Данное изменение рождает новую необычную связь, порождающую функциональный сдвиг и формирующую затем новое устойчивое внутреннее ядро взаимозависимостей.
Можно видеть, что структурно-генетический метод, обладая несомненными достоинствами для решения проблем генезиса ряда явлений, недостаточен для исследования движущих сил процессов радикального обновления. Выделим три момента в обоснование данной мысли.
Первое. Метод оперирует структурными элементами отправного явления (качества), подвергая анализу процесс их переструктурирования в новую связь, рождающую новую функциональность, на основе которой затем формируется иное явление (качество). По существу, здесь происходит преобразование одной формы в другую, появляется либо новое качество, либо новый вариант существования прежней реальности. Данный метод, следовательно, нацелен на процессы развития, связанного с разнообразными преобразованиями некоей основы, которая сохраняет и раскрывает себя через новые формы существования (бытия): по истечении определённого времени вновь наступит процесс преобразования, который приведёт к появлению нового качества или явления. Здесь не идёт речи о формировании принципиально новой реальности, о новой форме бытия, поскольку последняя не может состоять из прежних элементов и она не подчиняется закону периодического обновления - она сама устанавливает новые закономерности, в соответствии с которыми будет происходить процесс её развития.
Второе. Сруктурно-генетический метод рассматривает различные явления по отдельности, например, появление первых орудий, появление речи, становление сознания, мышления и т.д.; берёт исходный материал и прослеживает его «превращение» в новое явление. При этом линии становления различных явлений, даже если эти явления взаимосвязаны между собой, рассматриваются параллельно, а их взаимосвязь привносится затем, но как инородный элемент, внутренне не присущий как самому явлению, так и процессу его становления.
Структурный метод и не может иначе подойти к исследованию, ведь структурой обладает нечто целое, поэтому он и способен рассмотреть, как одно целое трансформируется в другое целое. Но в ходе радикального обновления происходит не трансформация, а созидание нового целого, в процессе чего участвуют совершенно различные составляющие прежней формы бытия. Применение слова «участие» здесь, сторого говоря, очень условно. Точнее будет сказать, они оказываются вовлечёнными в некий сложнейший необычный процесс, который, как воронка, затягивает в своё жерло всё новые явления, преобразовывая их, ликвидируя совсем или включая в изменённом виде в новые явления.
Объективное дистанцирование, характеризующее метод ретроспективного синтеза, позволяет охватить (более того, требует, предполагает это) не отдельное явление, а комплекс неких явлений. При этом формирует такое видение (см. два аспекта объективного дистанцирования), которое позволяет рассматривать данный комплекс явлений как целое (структуры как таковой у переживающего процесс становления новшества ведь ещё нет). Это в нашем случае и необходимо, иначе не понять сам процесс. Ведь при концентрации на узком моменте (одном качестве, например), что происходит при применении структурно-генетического метода, все взаимосвязи становятся внешними по отношению к данному исследуемому предмету и учитываются лишь с позиции их одностороннего влияния на становление данного качества. Если речь идёт о соответствующем явлении, то подобный подход себя вполне оправдывает, что и отмечается в современной теории эволюции, когда речь идёт о возникновении тех или иных адаптаций под воздействием соответствующих условий среды. Но если предметом изучения является сложное явление, комплексное по своей природе, то генетический метод не в состоянии ответить на вопрос, почему появилось данное явление, почему оно появилось именно таким, а не в ином виде.
Третье. Структурно-генетический метод нацелен более на механизмы преобразования, а не на движущие силы подобных процессов. Рассмотрим, как осуществляется процедура такого исследования.
Взгляд исследователя всё время идёт в одном направлении: от исходного качества к новому. Ориентиром в построении модели или линии перемен постоянно является определённое, «застывшее», готовое качество или явление. Это не позволяет увидеть внутреннюю динамику и изменчивость самого процесса становления, ведь исследователя интересует именно новое качество, как оно постепенно наращивалось, а не то, почему процесс разворачивается именно в данном направлении. Генетический метод отвечает на вопрос, как происходило становление того или иного явления.
Метод ретроспективного синтеза позволяет ответить на вопрос, почему данный процесс развивался именно таким образом и что привело к становлению данного явления, потому что этот метод направлен, прежде всего, на процесс. Взгляд исследователя отталкивается не от исходной формы и, соответственно, направляется не к готовой форме, а наоборот, он отталкивается от готовой формы, но даже не от неё самой, а от её «ядра» (начальный комплекс).
Сначала это «ядро» готовой формы тщательно рассматривается и имеет место попытка выделить в ней тот первичный, исходный момент, который ещё совсем не похож и даже близко не напоминает данную конечную форму-ядро нового образования, но уже содержит истоки её ключевых признаков. Исследовательский взгляд идёт постепенно вглубь, отсекая от готовой формы то, что прирастилось, возникло в процессе её становления, пытаясь добраться до «дна», до исходной формы, которая стоит на рубеже ещё полного отсутствия данного явления и уже наличия некоторого минимального набора черт, признаков, свойств, действий (т.е. неких явлений), которые могут стать основанием для появления новой формы (но могут и не привести к ней) - исходный комплекс.
В результате предметом исследования становится сам процесс: важно выяснить, почему данный исходный рубежный момент оказался способен преобразоваться в то, чем он ещё и близко не является. В процессе становления важно увидеть, как это исходное целое наращивалось и, что важно, не просто наращивалось, а претерпевало ряд преобразований, именно данных преобразований (хотя возможны были и другие). При этом необходимо постоянно «сверять» каждое новое «приращение» (преобразованное состояние) не только с исходным пограничным качеством и с его уже готовой формой (как в генетическом методе), а с ближайшими «приращениями» (т.е. преобразованными состояниями исходного комплекса), образно говоря, как справа, так и слева, т.е. как с тем, которое эволюционировало, так и с тем, в которое затем эволюционировало данное состояние. Это постоянное движение мысли позволяет понять, откуда взялось и почему появилось это новое приращение, что в нём есть такого, что обладает возможностью своего дальнейшего преобразования. Взгляд исследователя всё время «погружён» в сам процесс, в выявление его внутренних связей, взаимовлияний. Это даёт возможность вскрыть логику самого процесса происхождения нового, по сути, заглянуть в «лабораторию природного творчества».
Таким образом, метод ретроспективного синтеза, с одной стороны, рассматривает становящееся явление, отталкиваясь от его готового варианта, он стремится увидеть в прошлом истоки этого готового качества (пусть даже и не похожие совсем на него); а с другой стороны, он обязательно дополняет это видение «снаружи внутрь» видением «изнутри», но не с другого конца этого луча (отрезка) (как при структурно-генетическом методе), а взгляд из любой точки внутри этого отрезка в обе стороны: как «вперёд» к следующему моменту или конечному, готовому результату, так и «назад» к исходному или предшествующему моменту. Мысль исследователя вынуждена постоянно совершать одновременно несколько кругов сопоставления, анализа, синтеза, при этом круги накладываются друг на друга, что способствует взаимопроверке выдвигаемых положений, но, в свою очередь, это приводит к прояснению внутренних взаимосвязей изучаемого процесса становления, его движущих сил, выявлению тех постепенных приращений и преобразований, которые наполняют процесс. Это позволяет понять сложность, многоаспектность процесса, увидеть его уникальность и закономерность.
Н.П. Французова, обсуждая исторический метод, достаточно чётко отличает его от исторического подхода. Однако, как она сама отмечает, данное разграничение не является общепризнанным. Такое положение имеет место не только относительно данного метода, но и системного, структурного. Поэтому мы будем использовать термин метод, полагая, что для сопоставления его с ретроспективным синтезом данные нюансы не существенны.
Рассмотрим системный метод. В его основе - рассмотрение объекта целостно, в виде системы. Это, на первый взгляд, сближает методы ретроспективного синтеза и системный.
В то же время метод предполагает, что в одном объекте можно выделить множество систем - всё зависит от того, какое отношение взято за системообразующее, соответственно, какие элементы были вычленены, последнее зависит от критериев, а они, в свою очередь от целей исследования. Отсюда и условный характер представляемых систем, хотя они и отражают реальные отношения.
Нашей же задачей является, наоборот, не оттолкнуться от каких- либо отношений, а прийти к ним. Мы должны исследовать данные отношения, понять, откуда они взялись и почему обрели такой характер. Целостное рассмотрение объекта здесь, безусловно, очень важно, но это не целостность, функционирующая по определённым законам, а целостность, которая ещё только формирует законы и формируется вместе с ними сама.
Объект переживает момент, когда ещё нет элементов, нет системообразующих отношений, само целое уже есть и в то же время его ещё нет - малейшее вмешательство способно разрушить довольно сложное и хрупкое «строение» (ведь не случайно известно очень много форм ископаемых гоминид различной древности).
Таким образом, системный метод предъявляет строгие требования к данному целостному образованию, иначе оно просто не будет отвечать ключевому моменту, используемому в данном методе - представлению о целом как системе. Ретроспективный метод как раз не имеет подобных ограничений в подходах к изучаемому объекту: он не программирует заранее, какого рода целостность это должна быть.
Сходство здесь, однозначно, заключается в том, что целостность носит условный характер, она вычленяется исследователем из непрерывной цепи взаимосвязанных многообразных событий и рассматривается как целое.
Но ретроспективный метод не только не задаёт жёсткие параметры целостности, но и саму целостность использует в двух аспектах: сам процесс как целое и формируемое явление как целое. В обоих случаях это не просто имеющее условный характер целое. Здесь само целое, по сути, ещё никакой целостности не представляет: в первом случае она имеет лишь два момента - исходный и начальный комплексы без какого-либо внутреннего содержания (на начальном этапе исследования), а во втором случае то новшество, которым открывается процесс, ведь тоже есть целостность в высшей степени условно, оно лишь содержит возможность развернуться в настоящее целое.
Такая позиция обладает своими преимуществами: не задавая жёстких критериев и параметров, она позволяет непредвзято «погрузиться» в процесс, в данную целостность, чем предоставляет возможность свободного поиска именно тех линий развития, которые обеспечили превращение исходного комплекса в начальный. Создаётся ситуация не столько программируемого исследования, сколько творческого поиска, в чём проявляется сходство с самим изучаемым явлением.
С обсуждённым выше видением объекта как системы - целостно связано и другое существенное отличие системного метода от ретроспективного. Обобщённо можно сформулировать следующие основные принципы системного метода:
- Рассмотрение явления как системы, т.е. через её основную функцию, которая обеспечивает существование данного явления.
- Выявление элементов системы, типов их взаимодействия, с чем связано и рассмотрение обеспечивающей функциональность системы структуры с приоритетом функции.
- Учёт взаимодействия системы со средой (другими системами).
Изучение способности системы к развитию. Легко заметить, что все они рассчитаны на восприятие системы как некоего стабильного целого, имеющего определённую структуру, функцию и т.д. Системный метод исследует явления уже сложившиеся - как внутренне: в своей основе и структуре, так и внешне, т.е. занимающие определённое место в окружающем пространстве, имеющие установившиеся связи с окружающими системами или с элементами мета системы, в которую входит данное явление.
Однако, специфическая особенность исследуемого нами явления есть как раз отсутствие признаков стабильности, как во внутреннем содержании, так и в отношениях со средой. В антропогенезе шёл непредсказуемый процесс не преобразования одного целого в другое, а созидания некоего стабильного в своей основе образования. Системный подход здесь неприемлем, т.к. самой системы ещё нет, более того, она не складывается из каких-либо элементов прежнего с чем связано, например, моделирование системы - имеет место процесс радикального обновления бытия, т.е. обновления самой основы, из которой возможно когда-нибудь конструирование будущих систем.
Метод ретроспективного синтеза гибкостью своих подходов как раз и создаёт ситуацию специфического моделирования - реконструирования идеальной фактичности, позволяя исследовать процесс и снаружи, и изнутри- с любых позиций, оперируя ещё не сложившимися явлениями, что позволяет обнаружить направленность изменений и её причину.
Основанная на системном подходе синергетика рассматривает пути изменения состояния систем. Важную роль в таких преобразовательных процессах играют периоды потери системой устойчивого состояния, связанные с её качественной перестройкой - бифуркации - катастрофы, вызванными непредсказуемыми случайными факторами и имеющие столь же непредсказуемые последствия.
Следует, однако, заметить, что данные представления отражают скорее процессы развития. Ведь именно развитие отличается периодами спокойного течения процесса и моментами качественных перестроек. При этом система как бы расширяется, достраивается, образно говоря, реализует свои возможности в пространстве и во времени.
С этими взглядами перекликается и третья особенность системного метода, которую мы бы противопоставили методу ретроспекции - это чрезвычайно высокая степень обобщения, приводящая к созданию общих теорий систем, пытающихся охватить общие закономерности любых систем: от организмов до транспорта.
Такой чрезвычайный уровень обобщения, действительно, эвристичен для выделения общих закономерностей столь многообразных процессов развития, встречающихся в природе и обществе. Но к процессам радикального обновления следует, видимо, подходить с другим инструментарием и представлениями. Эти процессы редки, более того, каждый из них уникален: не отрицая прежней формы бытия и не являясь её логическим (в обычном понимании) продолжением, что как раз и характеризует процессы развития, происходит появление новой формы, вобравшей в себя совершенно неузнаваемым образом преобразованные части предыдущих форм и занимающей своё закономерное место в единой структуре мироздания.
Подобное «событие» не может быть поставлено в один ряд с такими явлениями, как вымирание динозавров или неолитическая революция, что, например, делает Н.Н.Моисеев. Если первые два случая вполне можно рассматривать как качественные перестройки определённых систем, то о появлении жизни подобным образом трудно сказать: никакой качественной перестройки неживой материи здесь нет - она как была, так и осталась: вселенная наполнена неживой материей (косной, по выражению В.И. Вернадского). Жизнь - новая форма бытия - результат уникального природного процесса. Аналогичным по своей значимости и природе является и появление разумной жизни в виде Человечества.
Метод ретроспективного синтеза как раз и нацелен на изучение подобных процессов. Он ставит исследователя в ситуацию постоянного поиска, опробирования, нового поиска, новой сверки и т.д. Целостное восприятие и специфический характер дистанцирования позволяют по-новому взглянуть на эти необычные процессы, осуществлять многообразные приёмы сопоставления, перекрёстного анализа и синтеза нескольких моментов одновременно, отвлечься от частностей и вникнуть в суть происходящего. Фактичность требует опираться на факты, т.е. не увлекаться абстрагированием и излишней схематизацией, исследуя конкретный процесс в его уникальности. Всё это в целом позволяет постепенно рекоструировать процесс, прослеживая его специфику - созидательный характер и проявляя тем самым его движущие силы.
Исторический метод.
В результате антропогенеза получает начало исторический процесс развития Человечества. В ходе антропогенеза человеческого, а значит и исторического начала, становилось, образно говоря, всё больше и больше, почему же тогда в нашем случае неприемлем данный метод, тем более, что, на первый взгляд, ретроспективный метод во многом схож с историческим. Это, однако, не так. Рассмотрим подробнее.
Исторический метод, возникнув в XIX в., стал применяться как в общественных науках, так и в естественных. Говоря об отсутствии коренного отличия в использовании данного метода при исследовании процессов в природе, где внешний мир, как объект познания, противостоит человеку, и в обществе, где субъект познания сам является частью объекта, Н.П. Французова выделяет и особенности метода при исследовании общественных явлений. К таким особенностям относится необходимость «историко-психологического исследования во всех его многообразных аспектах».
Становление Человечества в ходе антропогенеза завершилось оформлением первичной исторической реальности с присущими ей соответствующими признаками: она конкретна и индивидуальна, она пронизана мотивами и деятельностью людей - полноправных субъектов исторического процесса. Поэтому рассмотрение исторического метода следует вести в рамках его применения при изучении исторической действительности. Здесь, действительно, обнаруживается определённая общность его с методом ретроспективного синтеза.
В обоих случаях внешняя характеристика фактов служит отправным моментом для проникновения в сущность явления. Для историка - это прежде всего постижение мотивов и причин данных человеческих поступков, отсюда и сответствующие приёмы: прочувствование, «вживание», понимание, что не обходится без участия собственного сознания, обогащённого определённым мировосприятием, опытом, знаниями, почерпнутыми и сформированными в той исторической реальности, из которой вышел историк /Коллингвуд/. Отсюда и критичность восприятия восстанавливаемой исторической реальности /Коллингвуд/, устремлённость в будущее (масштаб в истории производится «всегда в живой связи с формированием будущего»), и принципиальная незавершённость истории, ведь масштаб всегда из настоящего, а оно всё время меняется, значит, меняется и прошлое, т.к. меняется масштаб. Все эти характеристики подчёркивают весомую долю субъективности в использовании исторического метода.
Для ретроспективного синтеза важна прежде всего осознанная отделённость от объекта исследования, при этом исторический момент, из которого исследователь созерцает антропогенез, не имеет значения, ведь он оперирует идеальными в значительной мере схематичными объектами. Этим во многом достигается объективность понимания, что в нашем случае весьма существенно, ведь речь идёт о необычном, но природном процессе, а не о мотивах поступков участвующих в нём людей.
При постижении исторической реальности исходный материал (факты) субъективен, поскольку учёный имеет дело с поступками людей или продуктами их действий, люди же всегда имеют определённую свободу выбора, даже если действуют в жёстких обстоятельствах. Поэтому-то так важен приём «вживания», который сам тоже является субъективным, поскольку исследователь, осуществляя его, руководствуется собственным мироощущением, знаниями, представлениями. Из этой массы субъективности историк стремится вывести объективные закономерности исторического развития, отделить их от субъективных решений людей в истории, используя это для постижения собственной реальности и проектирования будущего.
Ретроспективный метод изначально опирается на объективность в восприятии исследуемой реальности, да и сама эта реальность не есть продукт волевых действий множества обладающих сознанием индивидов. Людей, обладающих человеческим сознанием, ещё нет, самосознание находилось также ещё в стадии становления. И то, и другое только созидалось, подчиняясь независимой от них природной силе. Но это не та природная сила, которую мы знаем в форме существующих генетических программ или законов взаимодействия живых организмов с окружающей средой. Это особая сила - сила природного созидания, не вписывающаяся в известные нам формы воздействия природы на живое и не подчиняющаяся субъективным желаниям людей. По отношению к существам, жившим в период антропогенеза и являвшимся его «орудиями», она выступала как объективная действительность. Для постижения её субъективный приём «вживания и сопереживания» совсем не подходит, требуется аналогичный метод - по возможности, наибольшей объективности в восприятии и изучении процесса. Такая объективность - составляющая ретроспективного метода.
Факты, которые используются при конструировании модели процесса, понимаются и трактуются не с позиции мыслей его участников, через них проявляет себя созидаемая действительность в различных её существенных сторонах. Поэтому ретроспективный метод обращается с фактами иначе. Задачей исследователя является выявление их соотнесённости с процессом созидания, что означает установление того, о каком уровне сформированное™ новой формы бытия они свидетельствуют, результатом каких процессов они являются, какие источники дальнейшего движения содержат.
Такой подход не соответствует тому, как историки рассматривает факты, это скорее естественнонаучный подход к фактам, но ведь и предметом, и объектом изучения является не история, а природный процесс глобальной перестройки бытия.
В то же время факты, которые берутся за основание в данном исследовании, очень похожи на исторические факты. Следуя АЛ. Гуревичу, можно сказать, что эти факты имеют внутреннюю структуру. Кроме того, эти факты, особенно те из них, которые относятся к всё более «человеческой» деятельности ископаемых гоминид, не говоря уже о фактах завершающего этапа антропогенеза, относятся к субъектам (хоть и находящимся в процессе своего становления). Следовательно, эти факты всё более и более похожи на исторические факты, т.к. обретают внутреннюю, субъективную (по Коллингвуду) сторону. Значит, и роль данного факта в ходе антропогенеза должна определяться с учётом того субъективного содержания (по Коллингвуду, выражаемому в категориях мысли), которое вложил в него создавший данный артефакт субъект.
Таким образом, ретроспективный метод рассматривает различные факты, в том числе и исторические, но с естественнонаучных позиций, а потом использует их в реконструируемой модели опять в роли исторических фактов. Эта двоякость проистекает из двойственности исследуемого процесса: с одной стороны, это природный процесс, а с другой - по мере созидания новой реальности её субъекты начинают активнее участвовать в самом процессе созидания.
Можно видеть, что ретроспективный метод родственен историческому, что и позволяет ему служить методом познания столь уникального процесса, как антропогенез. Рассмотрим, в чём ещё заключается общность обоих методов, и какие возможности это предоставляет для наиболее полного познания предмета исследования ретроспективным методом.
При изучении исторической реальности, взгляд устремлён в прошлое, при этом особое значение приобретает тот критерий, с которым подходит исследователь к пониманию отдалённого от него события, свидетелем которого он не был. Эта проблема, затрагиваемая всяким автором, задавшимся вопросом о получении историком истинного, объективного знания на фоне уже обсуждавшейся нами сплошной субъективности (как в исторической реальности, так и в историческом познании) /Лооне, Коллингвуд, Гегель, Трёльч/, наиболее обширно обсуждена Э.Трёльчем, который называет её проблемой масштаба.
Отмечая исключительную индивидуальность исторических событий (и в плане отдельных конкретных явлений, и в плане обобщённых понятий), Трёльч задаётся вопросом объективного видения истории и масштаба её оценки.
Э.Трёльч говорит, что «понять эпоху означает оценить её в её собственных, пусть даже в самых сложных сущности и идеале». Далее следует мысль, что мы судим о чужом нам мире не только по его собственным масштабам, но и по нашим масштабам; «и из обоих направлений движения возникает в конечном счёте новое своеобразное движение». Таким образом, автор ведёт речь о двух масштабах измерения исторической реальности. Один - по собственным для данной эпохи содержанию и смыслу, чем достигается объективность, другой - по соотнесению с нашим формируемым в данный момент культурным идеалом, где господствует субъективность.
Но в ретроспективном синтезе этого нет, ведь нет ещё человека, нет той действительности, исходя из которой следует понимать данную вещь (явление). Применительно к ретроспективному синтезу такой подход вообще не уместен, т.к. это метод познания процесса становления явления, а не его развития, (т.е. некоего момента в бытии определённой «стабильной» сущности).
Конечно, этот процесс растянулся на миллионы лет, и каждый момент этого длительного промежутка имел собственное бытие и, видимо, довольно продолжительное, т.е. на определённом временном участке мы можем его рассматривать как нечто стабильное, но такой подход не даёт нам понимания причин движения, объяснения, почему данный этап, данная действительность сменилась новым состоянием, что заставило её измениться - и измениться в определённом направлении, и (что особенно важно) не просто измениться, а претерпеть некоторое неординарное, нетрадиционное, не всеобщее преобразование, что заставило эту действительность отвергнуть самоё себя, заменив на новую действительность (на новом отрезке этого пути), не просто изменившую в себе ряд параметров, а породив что-то совершенно невиданное ранее. Для того, чтобы увидеть это движение и приблизиться к его пониманию, следует рассматривать в масштабе не «из самого себя» (первой степени - Э.Трёльч), и не в масштабе относительно нашего времени (состояния) (второй степени - Э.Трёльч), а в ином масштабе - от результата процесса и от истока процесса, т.е. относительно исследуемого явления в двух его состояниях: первое есть нечто, обладающее потенциальной способностью (возможностью) к развёртыванию и становлению; второе - нечто, завершённое в своём становлении, реализованная возможность.
Масштаб в данном случае, который мы создаём, - это масштаб от выводимого нами исходного состояния и начального состояния, определяя которые, мы и задаём исходные параметры исследуемого и конструируемого целого, это целое и есть наш масштаб. В какой то мере это напоминает масштаб первой степени (по Трёльчу), предполагающий понимание явления «из самого себя», из духа той эпохи, частью которой оно является. Но при ближайшем рассмотрении заметна разница - «эпохи» как таковой ещё нет, наоборот, она только созидается (на онтологическом уровне) и конструируется исследователем как идеальный образ (на гносеологическом уровне). Целое, которое, служит масштабом в нашем случае это пока только начало и конец процесса («эпохи»), постепенно процесс конструируется и «пустое пространство» заполняется, по мере чего эти его новые составляющие также включаются в масштаб: идёт постоянное соотнесение разных частей процесса.
Такой масштаб позволяет нам погрузиться в «ткань» изучаемого процесса, приступить к постижению того, что придаёт первому способность испытывать внутренние преобразования, что ставит элементы этого первого в ситуацию неустойчивости собственного бытия, что заставляет эту ситуацию повторяться вновь и вновь на протяжении всего процесса на его различных этапах и что, наконец, в определённый момент прекращает продуцировать подобные состояния, порождая нечто новое, невиданное, но теперь уже стабильное, т.к. оно обретает способность не преобразовываться, а развиваться при сохранении некоей стабильной основы.
Увидеть это что-то помогает заданный масштаб: взгляд «с конца»: от готовой стабильной основы, являющейся для данного процесса завершённым состоянием; и встречный ему взгляд «от начала», т.е. от истоков будущего конца.
Но нам нужен также масштаб, чтобы определить начало и конец процесса (по Трёльчу - это масштаб второй степени). Как и в историческом методе, исследователь смотрит в прошлое из настоящего и владеет пониманием той реальности, в которую он погружён. Однако, это «видение из настоящего», т.е. какой-то конкретной исторической реальности, для ретроспективного метода несущественно, ведь задачей его является не соотнесение прошлого с ценностями современной эпохи, а наоборот, отвлечение от конкретностей современного состояния человеческой реальности. Исследователь должен выявить неизменную сущность явления Человечества, ту основу, которая не меняется по мере его исторического развития. Эта основа и есть результат антропогенеза, т.е. исходная точка для так называемого масштаба первой степени, и эта исходная точка уже есть первичная историческая реальность (т.е. явление, обладающее конкретностью и индивидуальностью). Это значит, что вместе с выделением стабильного ядра необходимо определить и самый начальный вариант новой, сформировавшейся реальности, причём эта реальность имеет родство с современной исследователю реальностью. Формирование образа начальной исторической реальности происходит во многом способами сопоставления современного состояния близкой исследователю исторической реальности и зафиксированного состояния первобытных народов (по этнографическим материалам), а затем «отшелушивания», т.е. отделения от той и другой реальности конкретных индивидуальных проявлений исторического бытия.
Таким образом, исторический и ретроспективный методы, стремящиеся к более полному и истинному знанию в постижении своих объектов, роднит проблема объективности и масштабов оценки. Но если в историческом методе на первый план выходит конкретность исторического явления и поиск общности не только в общей основе прошлых и настоящих событий, но и в их индивидуальных проявлениях, то ретроспективный метод делает упор на поиске общих оснований, отвлекаясь, по возможности, от конкретных проявлений исторического.
Другой момент, который роднит ретроспективный метод с историческим - это наличие общности, связывающей как самого исследователя и его время, так и познаваемый объект. В процессе антропогенеза шло становление Человечества, значит всех его основных характеристик. Получив старт в момент появления исходного комплекса, положившего начало антропогенезу, данные характеристики постоянно наращивали своё новое качество, способствуя формированию феномена.
Поиск исходного комплекса возможен на стыке двух направлений исследования: путём дальнейшего «отшелушивания» и движения к наименьшему количеству того общего свойства, которое объединяет все характеристики феномена как на начальном этапе, так и в любой другой момент исторического развития, и затем анализа той реальности (насколько её позволяют представить антропологические и археологические данные), которая предшествовала появлению данной черты, и выявления возможностей её появления. Таким образом, исходный и конечный для антропогенеза (начальный) комплексы, с одной стороны, и современная нам действительность, с другой стороны, связаны общностью. Это обстоятельство делает антропогенез принципиально познаваемым.
Итак, не смотря на то, что антропогенез - явление, которое мы не можем непосредственно наблюдать, явление, имеющее качественное отличие от всех доступных нашему восприятию процессов, явление, о котором мы не имеем не только прямых свидетельств (кроме своего собственного существования), но и косвенные данные весьма скудны и спорны, это явление всё же не представляется вовсе непознаваемым, прежде всего, благодаря той общности, которая роднит его с нами - исследователями и нашей действительностью.
Другой такой общей чертой является темп движения: сравним продолжительность этапов антропогенеза (взяв, например, за критерий орудия труда - технику изготовления и разнообразие типов, или виды существ, выделенных антропологами по степени их приближённости к Homo sapiens) и исторических периодов за 40 ООО лет существования Человечества - увидим похожую картину: наблюдается ускорение темпов движения.
Это значит, что ряд специфических особенностей будущего, так сказать готового, явления был присущ уже процессу его становления, что свидетельствует об их общности и, следовательно, принципиальной познаваемости последнего. Эта общность есть необходимое условие для применения ретроспективного метода (отметим, что и для исторического метода также). Она есть основание для познания антропогенеза: благодаря ей становятся возможны конструирование процесса (синтез), выявление и понимание его движущих сил.
Данная общность влияет на наше видение, но не снижает при этом его объективности - ведь мы смотрим на процесс из нашего бытия, т.е. отталкиваемся от явления, обладающего данным качеством и смотрим на явление, также обладающее этим качеством. Это способствует и лучшему познанию исследуемого процесса. Мы ведь знаем, почему происходит ускорение развития в истории - благодаря наращиванию достижений культуры и социальному наследованию. Это возможно, благодаря целостности комплекса компонентов, определяющих сущность Человечества, следовательно, усиление данного комплекса должно было способствовать и ускорению эволюционного процесса.
Итак, исторический метод не позволяет адекватно исследовать проблему движущих сил антропогенеза, но в силу уникальности процесса, результатом чего стала сама историческая действительность, часть приёмов данного метода оказываются весьма полезными и в рамках метода ретроспективного синтеза.
Метод ретроспективного синтеза значительно отличается от рассмотренных структурно-генетического, системного и исторического методов, имея, в то же время, с ними некоторое сходство. Специфика данного метода, выявленная в ходе сравнительного анализа, позволяет надеяться на способность его прояснить вопрос движущих сил процессов радикального обновления и, в частности, антропогенеза.
АВТОР: Нагорных Е.Е.