Макросоциальная идентичность: сущность, содержание, типология

Антропосоциетальный характер макросоциальной идентичности и типологическая определенность объединяемых данной формой идентичности явлений в области общественного сознания и его взаимодействия с социальной практикой представлены наукой не достаточно ясно, в связи с этим возникает необходимость теоретико-методологического и социокультурного анализа макросоциальной идентичности в контексте социально-антропологического подхода. Макросоциальная идентичность как социально-антропологический феномен является интегративной социокультурной функцией для определенной категории людей в глобальной социальной системе и культурном пространстве. По словам А.Р. Рэдклифф-Брауна, социальная антропология «изучает характеристики, свойственные всем человеческим социальным системам. Социальную систему образует некоторая сеть социальных отношений между индивидами, проявляющаяся во взаимодействии людей друг с другом». Принцип антропосоциетального соответствия означает совместимость личностно-поведенческих характеристик человека как члена данного общества и социетальных характеристик этого общества (как единства культуры и социальности).

В настоящее время существует широкий спектр исследований социокультурных и социально-психологических аспектов идентичности, представленных отечественными и зарубежными научными школами. По мнению А. Турена, «тема идентичности приобретает новое значение в гуманитарных науках. Это социальный факт, проявление внутри особой профессиональной группы общей чувствительности к упомянутой культурной и этической теме. Как не установить связь между этим интересом психологов и социологов и появлением или развитием во всех частях мира и почти во всех областях общественной жизни требований, социальных или национальных движений, которые направлены к защите коллективной или личной идентичности?».

Важность исследования макросоциальной идентичности в России вытекает из следующих предпосылок. Во-первых, поведение человека, его действия во многом зависят от социальной позиции, причём значимым оказывается не только объективное положение человека в общественной структуре, но и способность самоопределения в социуме, то есть формирование макросоциальной идентичности. Во-вторых, в период структурных перемен в обществе происходят амбивалентные процессы смены сложившихся ранее идентичностей, формирования новых, восстановления разрушенных идентичностей. Э. Гуссерль отмечал: «Идентичное есть сохраняющаяся в своей индивидуации сущность в непрерывном общем потоке». Способность к сохранению придает идентичности репродуктивный характер; однако идентичность может служить основанием, началом ряда социальных трансформаций, ведущих к радикальному изменению существующей, исходной идентичности.

Десимволизация социокультурной целостности личности и общества ведет к потере чувства солидарности, общей цели и ценностей, в результате чего в обществе начинается активная деформация структур идентичности - в России результатом идентификационной трансформации явилось исчезновение советской над этнической идентичности. Распад СССР и тотальная экспансия Запада привели к широкому распространению в постсоветские годы комплекса неполноценности, своеобразной «стигматизированной» идентичности как одного из феноменов постсоветского общественного и культурного развития. По словам А.С. Ахиезера, «современная теория всеобщей вестернизации уязвима не только с культурологических позиций - как игнорирующая исторически сформировавшийся плюрализм культур, цивилизаций. Она уязвима и с позиций нравственного разума, открывающего в ней готовность оправдать попытки сильных кроить мир по собственным меркам, не считаясь с правом других на сохранение идентичности».

Макросоциальной идентичности российских граждан свойственен амбивалентный характер: многие россияне поддерживают нормативную демократию и построение гражданского общества, в то же время приветствуют идею «сильной руки», воплощенной в «государственности» и «державности».

Двойственный, противоречивый характер российской идентичности характеризуется конфликтом основных моделей ценностных систем: либерально - индивидуалистической, постиндустриальной моделью западного образца и коллективистско-патерналистской, традиционалистской системой ценностей, характерной как для советской идентичности, так и для постсоветского этнического самосознания. В связи с этим в российском обществоведении возникает проблема поиска методов исследования макросоциальной идентичности: с одной стороны, необходимо понять сущность и содержание рассматриваемого феномена; с другой - важно определить типы и степень их значимости в жизни человека и общества.

Необходимость внутреннего понимания макросоциальной идентичности связана с процессом познания образа жизни, культуры, традиций, социально - антропологического своеобразия различных культурных общностей. По словам В. Дильтея, «природу мы объясняем, а духовную жизнь понимаем»; разъясняя слово «понимание», В. Дильтей отмечает, что «...пониманием мы называем процесс, в ходе которого мы достигаем знания духовной жизни в результате обращения к объективациям духа...».

Обратимся к историко-понятийной и социокультурной проблематике термина «идентичность». До недавнего времени в отечественной науке понятие идентичности практически не использовалось, и не было предметом ни теоретического, ни эмпирического изучения. В последние десятилетия XX века термин «идентичность» в отечественной научной литературе стал вытеснять традиционные для советского обществоведения термины «самосознание», «самоопределение», «национальное сознание», «национальный характер». По словам B.C. Малахова, «в отечественной культурной традиции «идентичность» передавалась обычно как «тождество».

Историко-философские аспекты осмысления идентичности имеют давнюю традицию. «В традиции метафизики от Аристотеля до наших дней идентичность есть характеристика бытия, более фундаментальная, чем различие. Хайдеггер, как и греки, на которых он непосредственно опирается, понимает под «идентичностью» всеобщность бытия. Всякое сущее тождественно самому себе и - постольку, поскольку оно есть сущее - всякому другому сущему. Идентичность... исключает различие, ведь она исключает иное бытие, а вместе с ним и то, что выступает причиной инакости - изменение».

Теоретическая традиция понимания идентичности связана с развитием и становлением западной концепции «Self» («самости», «внутреннего «Я»). По словам Д. Мюррея, «философские и теологические корни стабильного «Self», идущие от Платона, Декарта, Канта и христианских учений, часто представляются как не только непрерывно существующие в западной традиции, но и неизменно господствующие в ней». Д. Юм впервые поднял вопрос о личностной тождественности: «Мы в каждый момент внутренне сознаем то, что мы называем нашим «Self»; то, что мы чувствуем его существование и непрерывность этого существования; и что есть определенные, за пределами очевидных проявлений, его абсолютная тождественность и простота».

Широкое использование термина «идентичность» как категории междисциплинарного знания связано с исследованиями Э. Эриксона, который определил идентичность как внутреннюю тождественность и культурно-историческую непрерывность личности. Во второй половине XX века термин «идентичность» основательно входит в словарь социогуманитарных наук. В последние десятилетия XX столетия это понятие превращается в норму западной научной литературы.

Идентичность как категория социального знания впервые разрабатывается Дж. Г. Мидом и Ч. Кули в исследованиях «Self» как целостности личности. Работы Дж. Г. Мида и Ч. Кули явились основой концепции символического интеракционизма: идентичность рассматривается одновременно как результат социальной интеракции (социального взаимодействия) и как фактор, обусловливающий социальное взаимодействие. Впоследствии И. Гофман, синтезировав концепцию символического интеракционизма и теорию ролей, согласно которой индивид представляет собой совокупность социальных ролей и, таким образом, обладает совокупностью идентичностей, оперировал понятием «стигматизированной идентичности», в дальнейшем широко используемым в социопсихологических исследованиях девиантного поведения.

Социологи интерпретировали девиантное поведение как результат отождествления, идентификации человека с налагаемым социальным «ярлыком» (этот подход получил название «labeling approach»). Особое значение в разработке англо-американской социологической теории идентичности имел введенный Р. Мертоном термин «референтная группа»; идентичность индивида представляет собой результат отождествления с коллективом, референтной группой, социально значимой для индивида.

Представители феноменологической социологии П. Бергер и Т. Лукман стремились соединить социальную и психологическую парадигмы становления личности: индивиды, как активные социальные агенты, конструируют социальную реальность в контексте данной культуры, создают модели социальных взаимоотношений, опираясь на личностные диспозиции.

В социальной антропологии исследования культурно-антропологических аспектов социальных отношений и социальной организации связаны с этнокультурным анализом идентичности, трактуемой в форме социальной и этнической идентичности. Изначальная направленность социальной антропологии на функциональное исследование традиционных обществ объективно сближала ее с социологией. Социально-антропологическое изучение идентичности формировалось в контексте этнической проблематики идентичности. Различные характеристики личности, традиционно рассматриваемые в социальной антропологии как неизменные и относящиеся исключительно к внутреннему миру личности, в последнее время изучаются в качестве символических сторон социальных процессов; работы социальных антропологов показали, что между идентичностями и социальными обстоятельствами существует тесная взаимозависимость - с изменением общества меняются идентичности.

Изучение идентичности и исследования «национального характера» в психологической антропологии (направление «культура-и-личность») - это попытки создать целостную картину образа жизни метакультурной (полиэтнической) общности, объединенной общими культурными ценностями, проживающей на фиксированной территории и ограничивающей пространственные параметры культуры природно-географическими факторами. Термин «национальный характер» использовался применительно к изучению восприятия культуры и культурно-обусловленного поведения индивида; по существу, изучение «национального характера» превратилось в изучение этнической культуры с психологической точки зрения. В 1970-е годы XX века в западном обществоведении проблема психокультурного своеобразия обществ становится предметом исследования психологической антропологии и этнологии (работы Дж. Деверо, Дж. Де-Воса, Н. Глейзера, П. Мойнихэна, Д. Мюррея, Ф.Л.К. Хсю).

Современное социогуманитарное знание выделяет два магистральных направления изучения идентичности, имеющих традиции теоретического осмысления и эмпирических исследований: социальная идентичность и личностная (персональная) идентичность.

По словам В.А. Ядова, психология «концентрирует интерес в сфере исследования психических механизмов самого процесса идентификации и «точкой отсчета» обозначает самого индивида, то есть изучает его самоидентификацию». Социология сферой научных интересов предлагает изучение самоопределения социальных групп и анализ механизмов идентификации индивидов в сообществах. В рамках психологического подхода исследователь должен понять, какие психические свойства личности включены в процесс самоопределения личности. По мнению Л.M. Дробижевой, центром внимания социологического подхода к анализу идентичности являются «...соотнесение личности с группой, представления о группе, социальные механизмы самоопределения индивидов в многообразных группах... Каждая из них включает в себя индивидуальную и коллективную идентичности разного масштаба и содержания».

Личностная (персональная) идентичность является психологическим понятием, основанным на исследовании личностных характеристик индивида. Личностная идентичность трактуется как набор индивидуальных характеристик, отличающийся постоянством и преемственностью во времени и пространстве, который позволяет дифференцировать данного индивида от других. Идентичность личности играет системообразующую роль в культуре, имеет множество измерений, охватывающих психическую, духовную, поведенческую, языковую, коммуникативную целостность. Личностная идентичность проецируется в различные формы культуры, отражается в структурах социального поведения, в продуктах духовного творчества - искусстве, науке, религии, праве, политике. Каждая из этих сфер обладает специфичным способом интерпретации и представления целостности человека.

По мнению К. Хюбнера, «...идентичность личности должна быть практически предпослана, поскольку является необходимым основанием для всех межчеловеческих отношений». Все сферы человеческой деятельности в той или иной мере соотносят себя с формой идентичности человека, имеющей определенный, историко-культурный жизненный смысл.

Анализ социальной идентичности связан с изучением идентичности различных социальных и культурных групп и исследованием взаимодействия индивида и социальной группы, с которой он идентифицирует себя. Социальная идентичность трактуется в терминах групповой принадлежности к социальной группе, обязательной включенности в определенную социокультурную категорию. Категоризация социальной идентичности осуществляется на уровне повседневного восприятия и на идеологическом и общекультурном уровне.

По мнению Т.С. Барановой, основные теоретические подходы к анализу социальной идентичности сформировались в рамках психологических и социопсихологических исследований группового и межгруппового поведения, предметной областью которых «всегда являлись социальные факты групповой дискриминации, национальной вражды, этноцентризма, предубеждений, то есть факты межгрупповых конфликтов».

В социальной идентичности выделяются «два разных аспекта рассмотрения: с точки зрения ингруппового подобия (если мы члены одной общности, у нас одна и та же социальная идентификация и мы похожи) и с точки зрения аутгрупповой или межкатегориальной дифференциации (будучи похожи между собой, мы существенно отличаемся от «них» - тех, кто принадлежит не к нашей, а к «чужой» группе)». Данные аспекты взаимообусловлены - максимальная идентификация с ингруппой (ингрупповое отождествление, подобие) повышает уровень дифференциации этой группы от «чужих», «других» групп. Понятие «чужой» во многих обществах регулирует отношения включения и исключения из социальной общности одновременно на многих уровнях.

В.А. Ядов разграничивает понятия идентичности как определенного состояния и идентификации как процесса, который ведет к данному состоянию; социальная идентификация является обозначением «групповых идентификаций личности, то есть самоопределения индивидов в социально-групповом пространстве относительно многообразных общностей как «своих» и «не своих»«. Классифицируя объекты социальной идентификации, «многообразные минимальные группы», В.А. Ядов выделяет микро- и макросоциальные уровни - «группы непосредственного, контактного общения» и «символические сообщества (как «мое поколение» или политические единомышленники)»; «примордиальные (архаичные, традиционные) сообщества», «этно-национальные сообщества» и «современные сообщества», «общности той же политической ориентации или разделяющие аналогичные взгляды и ценности», «граждане данного государства или сообщества государств».

Л.M. Дробижева выделяет следующие компоненты социальной идентичности: «самоидентификация (отнесение себя к этнической группе, локальной, государственной общности), представления о своей группе - «образ мы» и интересы, которые связывают эмоционально окрашенное отношение к таким образам с поведением людей и групп (регулятивная составляющая идентичности). В «образ мы» включаются автостереотипы (представления о себе), которые формируются на основании соотнесения с гетеростереотипами (представления о Других), а также представления о культуре, языке, территории проживания, историческом прошлом, государственности. Весь этот набор представлений, как правило, присутствует на групповом уровне идентичности».

«Социальная идентичность, - отмечает Ю.Л. Качанов, - устанавливается как следствие двух процессов: объединения и различения... Социальная идентичность - это символическое средство объединения с одними и дистанцирования от других, важнейшее средство мобилизации социальных агентов». Анализируя способ функционирования социальной идентичности, Ю.Л. Качанов выделяет ситуационную идентичность, непосредственно обусловленную ситуацией и отсутствием в структуре личности интериоризованных норм, и над ситуационную идентичность, которая детерминируется не социальной ситуацией, а позицией человека в социальном пространстве, социальным опытом. В этом контексте над ситуационная социальная идентичность служит, на наш взгляд, генератором макросоциальной идентификации, так как фиксирует значимость социальных отношений независимо от внутренних диспозиций личности.

Макросоциальная идентичность является звеном, связующим историю, социум, культуру. Каждая эпоха оказывается сложным переплетением макромиров идентичности. В этой системе координат обнаруживаются новые проблемы, требующие освещения, встает задача социокультурного понимания антропологизма, необходимость обнаружения способов выражения макросоциальной идентичности как многомерной целостности.

В современных исследованиях наблюдается противопоставление личностной и социальной идентичности, ибо «трудно представить, как можно в каждый данный момент одновременно чувствовать себя и подобным членам ингруппы (проявляя социальную идентификацию), и отличным от них (в рамках личностной идентичности), то это представление породило идею о неизбежности определенного конфликта между двумя видами идентичности, об их несовместимости...». Наиболее репрезентативными в аспекте изучения оппозиции личностной и социальной идентичности являются исследования Г. Тэджфела и Дж. Тернера.

В теории социальной идентичности Г. Тэджфела основной выступает идея существования социально-поведенческого континуума межличностного взаимодействия и взаимодействия представителей определенных общностей. Межличностное взаимодействие предполагает актуализацию личностной идентичности, взаимодействие представителей определенных общностей - социальной идентичности. Главным элементом теории Г. Тэджфела является мотивационная основа достижения позитивной самооценки, следовательно, человек будет ориентироваться на межгрупповые формы поведения (актуализация социальной идентичности), если это станет достижением позитивной самооценки.

Дж. Тернер разработал когнитивную теорию самокатегоризации, отказавшись от мотивационной теории социальной идентичности. Сущность теории самокатегоризации заключается в возможности существования категоризации (самоопределения) на трех функционально различных уровнях, соответствующих общечеловеческой, личностной и социальной идентичности.

Современные исследования при анализе становления личностной (персональной) и социальной идентичности обращаются к процессуальным характеристикам идентичности. При этом в целом постулируются два основных положения: во-первых, личностная и социальная идентичности развиваются в плане субъективного времени личности, во-вторых, феноменологически проявляются через наблюдаемые психологические паттерны, связанных с актуальным социальным выбором. Дж. Марсиа предлагает статусную модель идентичности: идентичность - структура «Эго», организующая убеждения и индивидуальную историю, проявляющаяся через паттерны «решения проблем»; А. Ватерман интерпретирует идентичность как способность выбора целей и ценностей для определения смысла жизни (принятие социальных ролей, выбор профессии, переоценка религии и морали, выработка политических взглядов).

М. Синнирелла вводит понятие «возможной социальной идентичности» как совокупности индивидуальных и групповых представлений о возможных прошлых и будущих группах членства и существующих у индивида образов возможного прошлого и будущего социальной общности. Понятие «возможной социальной идентичности» в этом контексте совпадает, на наш взгляд, с социально-антропологическим содержанием макросоциальной идентичности.

Для осмысления содержания «возможного Я» и возможной социальной идентичности человек использует сходные стратегии; их направленность М. Синнирелла выводит, во-первых, из общих закономерностей атрибутивных процессов (как и потенциальная реализация негативных «возможных Я», возникновение нежелательных «возможных социальных идентичностей» будет приписываться внешним обстоятельствам), а во-вторых, из идеи согласованности различных интенций (социальные группы создают разделяемые их членами «истории жизни группы», объединяющие прошлое, настоящее и будущее группы в согласованное представление).

Важной особенностью исследований социальной идентичности является анализ внутренней структуры, типов идентичности, имеющих глубокую личностно-субъективную и одновременно транс индивидуальную основу. В мировой науке существуют различные модели типологизации идентичностей. Э. Эриксон выделяет позитивную и негативную идентичность; Дж. Г. Мид, анализируя проблему соотношения социальной детерминации идентичности и свободы личности (самодетерминации), эксплицирует осознаваемую (наличие рефлексии) и неосознаваемую идентичность; Ю. Хабермас в концепции баланса идентичности объединяет личностную и социальную идентичность в Я - идентичность. Идентичность и типы идентичности - это, по словам П. Бергера и Н. Лукмана, «стабильные элементы объективной реальности», которые выступают в качестве содержания «некой формы теоретизирования во всяком обществе, где они стабильны, а формирование индивидуальной идентичности проходит без особых проблем».

Необходимость создания типологии идентичностей определяется многообразием образов повседневности, которые характерны для различных типов идентичностей, и видов социальных действий, на которые ориентированы человек и социально-культурная общность с данным типом идентичности как социально-антропологическим феноменом. По словам А.С. Сенявского, ««повседневность» - это, во-первых, преимущественно область «микроуровня» истории, хотя им не ограничивается, а во-вторых, даже в единичных проявлениях повседневности как в голограмме проявляется вся совокупность существующих в данном обществе и в данное время общественных отношений, включая мета - и макроуровни».

Макросоциальная идентичность представляет собой антропосоциетальную структуру самосознания, включающую субъективно осознаваемые и переживаемые связи, отношения, оценки, нормы макросоциальной общности, которые определяют место личности в пространстве и времени социума. Макросоциальная идентичность является элементом субъективной реальности и как субъективная реальность макросоциальная идентичность находится в тесной историко-диалектической взаимосвязи с обществом, формируется социальными процессами.

Макросоциальная идентичность представлена в идентификациях макро - социальных образований - общностей и обществ. По словам Дж. Хонигмана, термин «общность» применяется «к любой группе, существующей достаточно долго, чтобы сформировать культуру»; термин «общество» используется для объяснения «пространственного и временного круга общественных отношений, сознательно реализуемых членами определенной общности».

Типология макросоциальных идентичностей предполагает единое базовое основание, единый фундамент - антропологическую установку приоритета человека в культурном пространстве социума. Исходной базой типологизации макросоциальной идентичности должно быть, несомненно, понятие макросоциальной общности, отделяющее данную общность от других социальных образований. Макросоциальную общность можно определить как особую исторически возникшую социокультурную форму макросоциальной и культурной группировки людей. Важная особенность типологизации макросоциальной идентичности состоит в следующем: каждый тип развивается так, что многие различия между теми или иными типами могут стираться, и многообразие типов макросоциальной идентичности не обязательно является самодостаточным.

Макросоциальная идентичность - это функционирующая динамическая единица и ее различные типы взаимозависимы. Можно выделить основные, или базовые, типы макросоциальной идентичности: 1. Цивилизационная идентичность; 2. Национально-государственная идентичность; 3. Региональная идентичность; 4. Гражданская идентичность; 5. Над этническая идентичность; 6. Этническая идентичность; 7. Расовая идентичность.

Данная типологизация макросоциальной идентичности не является исчерпывающей, она отражает социально-антропологический аспект исследования данного феномена. Кроме того, представленные нами типы макросоциальной идентичности могут быть дополнены типами, выделенными Ю.П. Платоновым - полиэтнической идентичностью, характеризующейся равноценным отношением к нескольким этносам, «желанием одновременно пребывать в двух или нескольких культурных средах»; «трансэтнизмом», который определяется тем, что «личность, не причисляя себя ни к одному этносу, относит себя ко всему человечеству, выходя на над этнический уровень представления о своем «я» как о субъекте мирового сообщества (гражданин мира)».

Полиэтническая (бинарная) идентичность (полиэтнизм), которая отличается вариативностью проявления и предполагает в рамках этнической общности функциональное взаимодействие различных «сфер иноэтнической культуры», вступает в корреляцию с над этнической идентичностью, что позволяет рассматривать эти типы как взаимозаменяемые. Например, Л.M. Дробижева выделяет три вида идентичности: российскую (общегосударственную), этническую и республиканскую идентичность.

Каждый из типов макросоциальной идентичности выступает регулятором социальной деятельности человека, его системообразующим элементом. В зависимости от того, какой идентичностью (или идентичностями) обладает человек, можно с той или иной степенью достоверности прогнозировать его социальное поведение, принимаемые и отвергаемые ценности и нормы, интересы и принципы, стереотипы и установки. По словам Л.M. Дробижевой, «двойная, тройная и более идентичность в современном мире - частое явление».

Сущность макросоциальной идентичности заключается в том, что, будучи базовым элементом субъективной реальности, актом сознания, для конкретного человека различные типы идентичности детерминированы социальным временем и культурным пространством и, следовательно, актуальны в разной степени. Это означает, что личность актуализирует вместе с осознанием идентичности всю социокультурную систему, формируется социокультурной идентичностью.

Социокультурная система возникает и изменяется в результате действий и взаимодействий людей. Согласно взглядам Н.И. Лапина, характер общества определяется «типом антропосоциетального соответствия», то есть типом совместимости личностных характеристик (идентичности) членов общества с типом самого общества; при этом выделяются два возможных типа общества: первый тип - общества с господством традиционалистских ценностей, в которых существует приоритет предписанных норм и правил поведения субъектов (традиционных действий) по сравнению с возможностями инновационных действий; второй тип образуют общества, в которых приоритет отдается либеральным ценностям, или свободам и ответственности людей, индивидуализированной идентичности и возможностям для целерациональных инновационных действий.

Иерархия культурно-идентификационных ценностей не является константной, она перестраивается в пространственно-временном континууме в зависимости от актуальной идентичности, так же, как и реализуемые поведенческие модели. В этом аспекте актуальная макросоциальная идентичность является главным механизмом, структурирующим социально и культурно значимое поведение и нормативные качества, механизмом, тесно связанным с объективными социальными связями и отношениями. Можно предположить, что макросоциальная идентичность - это всегда институционализированная манифестация социально значимого действия или индивидуализированное проявление сущности институций. Термин «институция» связан с актами и процессами учреждения, установления, предписания, с теми эффектами, которые отсылают к нормативным устройствам и установлениям. Институциональные нормы и учреждения обеспечивают регулярное воспроизводство макросоциальной идентичности; институция является системным элементом любой идеологии.

По словам Л.Г. Ионина, «с точки зрения структурной утрата идентификации проявляется как несоответствие поведения нормативным требованиям среды. Идентификация, сформированная в процессе социализации, может быть утрачена по двум основным причинам: 1. В результате кардинальных психических изменений. 2. В результате быстрых и значительных изменений в окружающей социальной среде. Как правило, идентификации институционализированы, то есть, связаны с основными институтами...».

Поскольку предмет наших исследований - проблема макросоциальной идентичности, обратим внимание на внутреннее устройство института, потому что именно в этом значении и можно говорить об институционализации макросоциальной идентичности.

Содержание любого института состоит в определенном наборе целесообразно ориентированных стандартов поведения определенных лиц в определенных ситуациях; институт является совокупностью долговременных и регулярных социальных практик как установленных образцов поведения. Все эти стандарты, образцы или нормы поведения как концентрированное выражение социально значимых потребностей, интересов, вкусов, склонностей и предпочтений осваиваются индивидом в ходе усвоения элементов культуры. Именно в этом процессе происходит слияние системы ценностно-нормативных стандартов поведения с индивидуальной мотивацией людей. Важно подчеркнуть, что наличие общей системы ценностей является необходимой предпосылкой стабильности и интеграции любого общества. Конкретным механизмом обеспечения этой стабильности и является социокультурный институт, посредством которого регулируются действия людей в различных сферах жизнедеятельности.

Субъект макросоциальной идентичности отождествляет себя через соотнесение с надличностными принципами универсального, всеобщего, объективного: человек идентифицирует себя в качестве части универсума, которому приписываются качества субъектности в форме таких ценностных понятий мировоззренческого фундамента, как истина, духовно-материальное единство мира, трансцендентный абсолют. Социальная идентификация выражается, по мнению П. Бергера и Т. Лукмана, в высоком уровне «симметрии между объективной и субъективной реальностями (а равно и идентичности)».

Макросоциальная идентификация имеет две основных модели:

- Макросоциальная идентификация - имманентный процесс выстраивания надличностного образа мира. «Человек, - отмечал Г.В.Ф. Гегель, - необходимо признается другими и необходимо признает других людей. Эта необходимость есть его собственная, а не необходимость нашего мышления в противоположность содержанию. Как признание он сам есть движение, и именно это движение снимает его естественное состояние: он есть признание...». По мнению М.С. Кагана, «сущность человека не может быть признана ни чисто биологической, ни чисто социальной, ни даже двусторонней биосоциальной - только ее трехмерная, био-социо-культурная теоретическая модель дает адекватное о ней представление и может служить продуктивной концептуальной основой для дальнейших исследований во всем комплексе изучающих человека наук, как и в самой философской антропологии».

- Макросоциальная идентификация - интенциональность, прямая направленность субъекта на самого себя. Ценность субъектности является осознанной установкой всей социальной деятельности, реализуемой, прежде всего, в «рефлексирующих» формах культуры - идеологии, философии, политике. Содержание субъектности может трактоваться как коллективный надличностный субъект или как уникальная личность. Личностная идентификация как истолкование и воплощение универсальных смыслов всегда оценивается в этой модели как частичная, неполная. Макросоциальная и личностная идентичность человека дополняют друг друга, их соотношение варьируется в различных социокультурных типах. В.А. Ядов отмечает, что «...самоидентификация человеческих индивидов является во всех ее проявлениях социальной, то есть определяется свойствами культуры».

П. Бергер и Т. Лукман, исследуя социологический и психологический аспекты феномена идентичности, оперировали понятиями «успешной социализации» и «неуспешной социализации»: «неуспешную социализацию» необходимо понимать в терминах ассиметрии субъективной и объективной реальностей, однако «абсолютно успешная социализация антропологически невозможна»; высокого уровня социализация может достигать в обществах с минимальным распределением знаний и простым разделением труда; в этих условиях, по словам П. Бергера и Т. Лукмана «...социализация производит социально предопределенные и в высокой степени профилированные идентичности».

Макросоциальная идентичность в обществах «социальной предопределенности» приобретает форму тотальной институциональной структуры общественной жизни, в этой связи каждый отдельный носитель такой идентичности обладает массовым институциональным, принудительным сознанием объективной реальности. Таким образом, макросоциальная идентичность оказывается в высокой степени «профилированной», то есть идентичность тотально выражает объективную реальность, в запрограммированные рамки которой она погружена: в подобных обществах идентичности отчетливо выделяются как субъективно, так и объективно.

Социально-антропологический анализ макросоциальной идентичности должен иметь основанием социокультурное понимание человека и социальной системы. Социальные и культурные процессы, связанные с формированием и функционированием идентичности, детерминируются определенной социокультурной системой; кроме того, идентичность, как результат диалектики субъективных и объективных факторов, модифицирует и трансформирует социокультурную систему. В этой связи П. Бергер и Т. Лукман отмечают: «Общества обладают историями, в процессе которых возникают специфические идентичности; но эти истории, однако, творятся людьми, наделенными специфическими идентичностями. Особые исторические социальные структуры порождают типы идентичности, которые опознаются в индивидуальных случаях».

Актуальным в исследовании представляется изучение уникальной социокультурной советской идентичности или советскости как типа макросоциальной над этнической идентичности.

Советская над этническая идентичность представляла собой тип социально предопределенной макросоциальной идентичности, институциональной по своей природе. Уникальный характер советской идентичности и цивилизационный опыт социалистической системы в качестве важнейших факторов социально-политических изменений, определивших облик XX века, столь же трудно переоценить, как и значимость либерально-демократической идентичности, формирующей национально-культурные стратегии России в XXI веке (либерализм, по словам Б.Г. Капустина, - «первая и осевая идеология Современности»).

«Современному исследователю, - отмечает Ю.А. Левада, - приходится иметь дело с социокультурным типом Homo soveticus a в условиях его очевидной деградации». Советский человек, обладавший специфической макросоциальной идентичностью, которая была структурирована идеологическими и социокультурными механизмами функционирования и управления социальным поведением (выражавшей, кроме того, «субъективную реальность»), являлся образцом индивида с социально значимой интеракцией и унифицированной личностью, не дифференцировавшей или слабо дифференцировавшей внутренние, глубинные личностные структуры. Процесс личностной идентификации замещался в сознании советской личности социально значимыми статусными позициями «человека новой социалистической формации» и унифицированными ролями и в конечном итоге растворялась в институциональной советской идентичности.

Подведем некоторые итоги. Макросоциальная идентичность представляет собой феномен, возникающий из диалектической взаимосвязи человека и общества. Культурная ориентация и социальное поведение человека в повседневной жизни зависят от конкретных функций и типизаций идентичности. Типы макросоциальной идентичности и модели макросоциальной идентификации, таким образом, отчетливо наблюдаются в повседневности, являясь продуктами социальных отношений.

Понятие социальной идентичности восходит к социальной антропологии, социологии, философии, социальной психологии, культурфилософии, этнопсихологии, психологической антропологии. Психологический подход понимает идентичность как важнейший элемент структуры личности человека. Представители социологического подхода представляют макросоциальную идентичность как результат идентификации человека или группы людей с социальной общностью, как следствие макросоциальной идентификации.

На уровне теоретического анализа мы не ставим задачу детального обсуждения эмпирических взаимосвязей между содержанием процесса макросоциальной идентификации и структурными конфигурациями. Однако мы обнаружили, что существуют стойкие взаимосвязи между структурными аспектами и механизмами макросоциальной идентификации. Итогом взаимодействия идентификационных механизмов и макросоциальных структур является макросоциальная идентичность.

Теоретико-методологический анализ западноевропейских, американских и российских концепций идентичности ставит, на наш взгляд, проблему влияния трактовок идентичности на характер социально-политического выбора, глубинные мотивации социального поведения индивида и группы, соединяющие зафиксированную в оценках и подходах к общественным явлениям память о прошлом (советская идентичность) и новый опыт (формирующаяся российская идентичность). Однако здесь возникает вопрос о текучести критериев идентификации в пространстве культуры, которые меняются в ходе социокультурного развития. Данная проблема тем более важна потому, что до недавнего времени критерии и типы макросоциальной над этнической идентификации рассматривались как вполне самодостаточное явление.

АВТОР: Попов М.Е.