Общечеловеческое в морали

Исследование бытия общечеловеческого в духовной сфере предполагает рассмотрение общечеловеческого в морали, так как мораль занимает особое положение в структуре человеческой духовности. С. Анисимов, в частности, считает, что «нравственность - первоценность, первооснова духовной жизни людей является абсолютно необходимым условием всей человеческой духовности, более того, она - единственное абсолютно необходимое ее условие». Ведь человек может отличаться любыми отрицательными качествами, но лишь аморальность ставит под сомнение его принадлежность к человеческому роду. Проблема общечеловеческого в морали, таким образом, - это проблема общечеловеческого по преимуществу. В известной степени можно сказать, что проблема общечеловеческого в отечественной философии была поставлена, прежде всего, как проблема общечеловеческого и классового в морали. Неудивительно, что эта проблема оказывалась в центре ряда дискуссий в советской философии, особенно с конца 50-х годов.

Акцентирование на проблеме общечеловеческого связано с особенностями морали. Мораль сложное, многомерное образование, единого понятия морали в этике нет (О. Дробницкий) Существуют различные концепции морали в зарубежной и отечественной этике, что затрудняет исследование общечеловеческого в морали. В философской этике одни отождествляют мораль и нравственность, другие (Г. Гегель, среди отечественных - О. Дробницкий) - различают. В последнем случае к нравственности относят нравственные действия и нравственные отношения, с моралью связывается моральное сознание. В целом же мораль представляет собой единство указанных трех составляющих, однако в отечественной (советской) этике выделялись различные подходы к пониманию нравственных отношений.

Выделение нравственных отношений, первоначально сделанное О. Дробниц-ким, большинство этиков в 1970-е годы считало излишним в 1980-е годы оценки меняются, что позволило В. Ганшину сделать вывод, что «отношения в морали важнейший элемент. Говорить о нравственности на уровне сущности - значит говорить об отношениях». Другие составляющие рассматриваются как имеющие более феноменальный статус, то есть по сути как проявления системы нравственных отношений

Через нравственные отношения мораль связана с общественными» процессами они определяют во многом способ реализации нравственных норм и ценностей в общественной жизни Мораль можно рассматривать как духовно-практическое освоение мира, моральное сознание нельзя рассматривать просто, как отражение общественной реальности оно одновременно творит этот мир, задавая нормы, эталоны и идеалы нравственных действий. Каю духовное образование мораль находится в сложных и многообразных отношениях к действительности, и уже в силу этого моральное сознание носит обобщенный характер. В нравственных нормах, требованиях, ценностях в концентрированной форме запечатлен опыт человечества, моральное сознание содержит в себе всеобщее начало, но общее и всеобщее в морали имеет, как представляется, более глубокую и сложную природу.

Так, в этике отмечается всеобщность нравственных норм» и требований, в самой структуре нравственного требования содержится отнесение ко всему человечеству. Мораль, в отличие от политики и права слабо институализирована, не связана жестко с государством, партиями и другими общественными образованьями. Давая моральную оценку или предъявляя моральное требование к другому человеку, люди относятся к нему не как к гражданину или субъекту политики и права, а как к члену человеческого рода вообще, «социально-исторический субъект выдвигает свои требования не от собственного лица, а от имени человечества». Общечеловеческое, таким образом, имманентно содержится в морали, но какова его природа Что дает основание обращаться от имени человечества, и к человечеству в целом как объекту нравственного требования. И есть ли действительно общечеловеческое в морали, каковы формы его бытия Вопрос об общечеловеческом как всеобщем в морали дополняется вопросом о возможности общечеловеческой «морали. Эти вопросы связаны, но их необходимо различать.

Необходимо учитывать, что как в зарубежной так и в отечественной традиции фундаментальные вопросы этики нередко формулировались в иной терминологии, выражаясь, прежде всего, в проблеме абсолютного и относительного в морали. Но хотя понятия «абсолютное» и «общечеловеческое» в морали пересекаются но полностью не совпадают. Ведь абсолютное в морали может быть связано не только с всеобщим в морали, но и с абсолютностью максимы индивидуального поведения для самого ее носителя (вспомним М Лютера «На том стою, и не могу иначе»). Как отмечает А. Гусейнов если «нет никаких обязывающих общезначимых определений в морали, то любое моральное решение будет иметь для того, кто его принимает абсолютный смысл». Однако в большинстве моральных и этических теорий «абсолютное» и «общечеловеческое» употребляются как близкие по смыслу, что и позволяет говорить о фундаментальности категории «общечеловеческого» для морали.

Абсолютное в морали, как правило, связано с признанием абсолютного, то есть, безусловно-обязательного, характера нравственных требований, с их всеобщностью, относительное - с признанием многообразия систем нравственности и, следовательно, с возможностью критического к ним отношения. Выявление общечеловеческого в морали, таким образом, лучше соотносится с абсолютным началом, с обоснованием всеобщности морали некоторым абсолютным началом и с признанием абсолютного характера некоторой системы нравственности. А. Гусейнов указывает на два подхода в этике абсолютистский и антинормативистский. В моральных и этических теориях традиционно преобладал и преобладает первый «Абсолютизм все еще считается наилучшей моральной доктриной». Однако усиливается его критика, что ставит вопрос и о возможности нового ь взгляда на общечеловеческое в. морали.

Проблема «всеобщности» морали ее общеобязательности занимала важное место в дореволюционной отечественной и в зарубежной этике. Отношение к человечеству как субъекту и объекту морали содержится уже в категорическом императиве Канта вне хронологических рамок классической философии Нового времени понятие «человечества» и «общечеловеческого» мало использовались, но в целом в этике они соотносимы с понятием «абсолютного». При этом предлагались различные решения проблемы абсолютного и относительного в морали.

Религиозные концепции подчеркивали божественную основу абсолютного в морали моральные требования выводятся из, божественных установлений, данных в откровении таковы заповеди «Нагорной проповеди»- И. Христа. Моральное сознание неразрывно связано с религиозной верой, по оценке Ж. Маритена, в средневековом христианстве оно носило «наивный» характер «Если говорить, о продуманном и недвусмысленном рефлексивном исследовании самосознания, то оно-то как раз и отсутствовало». В дальнейшем абсолютное десакрализуется, широкое распространение получает обоснование моралиуказанием на неизменную природу человека, на закон природы, который одновременно является законом разума, что хорошо видно в рационализме XV века Разум «адекватно выражает законосообразность мира, всеобщее, интересы рода и привносит эти знания в реальный жизненный процесс». Общее в морали с точки зрения таких подходов рассматривается как всеобщее субстанциальное начало, основа, целостность абсолюта рассматривается как первичное по отношению к, конкретным системам морали. Тем самым задавался критерий моральной истины, отклонение от него могло рассматриваться как ложная мораль средневековые ереси, например как религиозно-нравственные системы.

В Новое и Новейшее время получают распространения и другие секуляризованные подходы, к пониманию общего (и в этом смысле общечеловеческого) в морали. Развитием теорий общественного договора появилась возможность рассматривать «общий интерес», выделяемый как основа морали в качестве продукта договора, рационального соглашения имеющего целью «общее благо» В этом контексте можно отметить концепции утилитаризма «разумногоэгоизма» и другие. В современной этике к концепциям, основанным на теории общественного договора, относят широко известную концепцию справедливости Д. Роулса. Последний моделирует в качестве всеобщей основы справедливости некое «идеальное соглашение» на основе т.н. принципа «максимина» (достижение максимума благ для возможного большинства при минимальном риске).

Другие направления связаны с выделением, прежде всего формальных аспектов морального сознания, (истоки этого подхода можно проследить в этике И. Канта). При этом ставится вопрос уже не о всеобщности морального отношения в виде императива (делай то, что хотел бы, чтобы делали тебе не делай того чего не хочешь, чтобы не делали тебе), а о всеобщности моральных категорий и ценностей. Они выделяются в особую область, морали и изучаются так называемой мета этикой Ее основатель Д. Мур поставил вопрос о том что есть «добро само по себе». Отождествление добра самого по себе с конкретными предметами и их видами порождают т.н. «натуралистическую ошибку» в этике. Добро само по себе противопоставляется многообразным изменчивым предметам. Оно не поддается, однозначному определению и может рассматриваться как средство и как ценность, в последнем случае оно представляет собой, согласно Д. Муру, «простой неопределенный, не поддающийся анализу предмет мышления». Предлагается, таким образом, весьма абстрактное понимание важнейшей нравственной ценности. Добро рассматривается здесь как целое, обладающее самостоятельной ценностью и не находящееся по отношению к своим частям в причинно-следственных отношениях. «Отношение органического целого к его части является одним из наиболее важных отношений, которые должна исследовать этика», считает Д. Мур. Общее в мета этике, таким образом, понимается как абстрактное неопределенное целое, не связанное причинно со своими частями, т. е. нравственными предметами. Средством его исследования является изучение высказываний о добре и зле. Д. Мур преодолевает «натуралистическую ошибку» за счет предельной формализации морали, его подход связан с формальным подходом к ценностям, распространенным в западной аксиологии. Мета этика определила развитие западной этики в XX столетии, ее склонность к формализму.

В целом в этике следует отметить преобладание тенденции к выявлению устойчивых, неизменных моральных принципов и ценностей, подчеркивание автономии морали к социально-политической жизни, абсолютизацию ее онтологических оснований. В качестве основы всеобщего в морали видят природу человека, отделение моральных ценностей от действительности, выделение религиозных ценностей, идеальный общественный договор и т.п. В любом случае предполагается всеобщая и универсальная природа содержания нравственных ценностей и категорий, таким образом, преобладающая часть западной этики обосновывает притязание морали (ее определенной системы) на общечеловечность не только в формальном, но и в содержательном плане. Тем самым признается общечеловеческое в морали, это признание имеет принципиальное значение, что и определяет место проблемы в исследованиях.

Исследовавший вопрос о соотношении абсолютного и относительного в морали американский этик Шиа Мозер отмечает, что существует еще «много неясного в вопросах о постоянном и изменчивом» в нравственности, причину этого положения он видит в том, что «еще не пришло время для наук о человеке». Критически относясь к попыткам обоснования общечеловеческой морали универсальным характером биологических потребностей, Ш. Мозер обращается к антропологии, к анализу «одинаковых потребностей», желаний людей, основываясь на теории «самореализации» А. Маслоу, различавшем сознательные желания и потребности как менее и более долговечные. Именно потребности носят универсальный и долговечный характер, в их число, помимо физиологических, включаются потребности в любви и собственности. Ш. Мозер утверждает, что теория основных потребностей «может служить базисом для теории универсальных норм... Эти потребности, очевидно, являются самым основным элементом в построении общечеловеческой этики». Речь идет, таким образом, не просто о выделении общечеловеческого в морали, а о построении «общечеловеческой этики» на основе общности базисных потребностей, общее в морали здесь выводится из признания общности природы человека. Такой подход представляется интересным, однако не учитывает, что потребность в любви, и уж тем более потребность в собственности - явления исторические. Последняя отсутствовала, по-видимому, в первобытном обществе и отрицается коммунистическим движением. Потребность и основанная на ней ценность, таким образом, не имеет всеобщего значения. Есть стремление представить частную, конкретно-историческую форму морали как всеобщую, общечеловеческую, что порождает иллюзорную форму общечеловеческого в морали.

Неоднозначность такого понимания осознается некоторыми представителями западной этики. Как отмечает другой американский исследователь С. Росситер, «...мы по-прежнему думаем, что основы нашей морали одинаковы для всех цивилизованных людей везде, и уже много столетий существует действительно человеческая мораль, а в основе истории лежит нечто постоянное, с которым связаны все этические суждения...». Но ведь даже в т.н. «цивилизованном мире» нет единства моральных ценностей, а ведь существует еще огромный «третий мир» со своей тысячелетней духовной спецификой.

Сомнение в неизменности человеческой природы побуждают к поиску истоков морального единства человечества в семье, в базисных нормах семейной морали. М.Таймур, исследуя феномен альтруизма, выводит его из естественной природы человека, видя перспективу совершенствования общества в расширении сферы альтруизма каждого человека «любовь к сыну, брату, отцу и матери естественна. Наша задача - расширить употребление этого представления так, чтобы оно могло быть применено к каждому человеческому существу». Распространение элементарных норм семейной этики на все общество позволяет, по М. Таймуру, решить его моральные проблемы. Обоснованно указывая на семейные истоки моральных отношений, он не исследует историческую эволюцию этих отношений от внутрисемейных до присущих глобальным сообществам. Семейные (родственные) отношения сформировались на заре человеческой истории и входят в базисный социокультурный культурный комплекс человеческого рода, но мораль и нравственные отношения - во многом продукт более позднего исторического развития. При этом их связь с семейными отношениями трансформировалась, приобрела сложный, опосредованный характер. Поэтому остается неясным, на чем основана возможность предполагаемого распространения альтруизма в современном мире. Как сделать идеально-всеобщее отношение реально-всеобщим Общечеловеческое в морали проявляется в семейных отношениях, возможно, зарождается здесь, но не объясняется этими отношениями. Общечеловеческое в морали остается, таким образом, проблематичным. В этике выделяются некоторые основания общечеловеческого в морали, но образование общечеловеческой морали и тем более ее реализация представляются маловероятными. Общечеловеческое в морали таким образом, относится скорее к области должного, чем сущего.

Наряду с выделением всеобщей морали обоснованием абсолютных моральных норм и ценностей в западной философии можно проследить и тенденцию релятивизации морали, доходящую до полного отрицания общечеловеческой морали и общечеловеческого в морали. Ю. Согомонов отмечает тенденцию к плюрализации в западной этике раздробление единой системы нравственности на множество «этик» по различным основаниям «Сегментация общественной нравственности - при всех издержках и неточностях интерпретации этого феномена западными исследователями - вполне - реальная ипостась кризиса буржуазной морали». Истоки этого процесса он видит в конце XX века. Действительно кризис классической философии с ее культом всеобщего единого разума развитие исторического подхода породили новые подходы в этике.

Так, Ф Ницше подверг критике господствующую в европейском обществе второй половины. XX века мораль как форму ложного сознания. Господствующая мораль, связанная с традицией христианства, по Ницше пытается представить свои нормы и ценности как всеобщие и общеобязательные, но это «стадная мораль», стесняющая человека это мораль религиозная направленная против жизни. «Моральное суждение имеет то общее с религиозным что верит в реальности, не являющиеся таковыми. Мораль есть лишь, истолкование известных феноменов, говоря точнее, лже толкование».

На аналогии между моралью и религией основан лозунг «переоценки всех ценностей». Абсолютизация господствующей морали сострадания, морали слабых связана с тем, что историкам морали недостает «исторического духа». В противоположность господствующему подходу, Ф.» Ницше обращается к традициям дохристианской даже досократовской морали. Он считает, что всеобщей морали нет, исторически она разделена на «мораль рабов», господствующую и претендующую на всеобщность, и «мораль господ» в концентрированном виде представленную в Древнем Риме. Последняя ближе Ф. Ницше и он призывает к возрождению аристократической морали.

Исходная точка такой морали есть индивидуальный и групповой эгоизм Не случайно учение Ф. Ницше оценивалось в советской философии как философия реакционной империалистической буржуазии. Вместе с тем здесь представлены черты нового, неклассического подхода к морали историзм, выявление классового (в общем смысле) характера морали, критика ложных форм морального сознания.

Традицию этического релятивизма развивал О. Шпенглер «Общечеловеческой морали не существует» «Существует столько же моралей сколько и культур, не больше и не меньше». Нет и всеобщих, вечных истин они существуют только по отношению к определенному человеческому типу. Основа этического релятивизма здесь - в многообразии культурных типов.

Идею относительности моральных ценностей разделяет американский социолог Д., Пламенац отмечающий различие нравственных принципов у различных социальных групп и классов, их изменение в связи с динамикой социального положения этих групп. «Положение классов изменяется от поколения к поколению, параллельно меняются его члены и их интересы». Отсюда Д. Пламенац делает вывод, что моральные принципы не являются ни ложными, ни истинными, в морали отсутствуют объективные основания для определения истинности какой-либо морали, каждый класс прав по своему. Но тем самым обосновывается истинность и господствующей в современном западном обществе морали, создается возможность некритического представления ее как общечеловеческой.

Релятивизм в понимании морали достаточно широко распространен в современной западной мысли, дополняя ее абсолютизм. Уже упомянутый Ш. Мозер приводит в качестве примеров релятивизма в этике подход У. Самнера, инструментализм Д. Дьюи.

Таким образом, в вопросе об общечеловеческом в морали в зарубежной этике и социальной философии существуют различные подходы, как абсолютизирующие в теологическом или классически философском плане моральные ценности и категории, так и релятивизирующие, деконструирующие последние. Противоречие между абсолютным и относительным в морали, таким образом, оказывается главным, определяющим развитие этики в последние столетия. Вместе с тем данное противоречие, по-видимому, можно определить как базисное для этики, которая в своем развитии проходит путь между конструированием абсолюта и его критикой выявлением его относительности «На базе разрушения (критики) конкретных нравственных норм мы вновь конструируем абсолютные критерии нравственности, и именно это противоречие выступает источником этической рефлексии». В этом противоречии В. Миронов видит онтологическую сущность этики.

При этом если западными исследователями признается не. только наличие общечеловеческого, абсолютного в морали, а допускается сама возможность «общечеловеческой морали», то последняя оказывается, как правило, вариантом западной, христианской или модернизированной морали. Западо-центризм и этноцентризм моральных принципов, их связь с определенными социальными классами и группами (интересы Америки, ее верхнего и среднего классов) здесь остается не преодоленным. Так, принимаемая согласно условиям идеального соглашения концепция справедливости Д. Роулса не распространяется за пределы американского общества. Предлагаемые Д. Роулсом «принципы справедливости нуждаются в некоем дополнении, возлагающем на более богатые, индустриально развитые государства более жесткие обязательства по отношению к слаборазвитой части мира, тем более, что в отличие от внутренних систем на глобальном уровне разрыв между «бедными» и «богатыми» обозначен еще более резко. Вместе с тем Д. Роулс вообще попытался обойти вопрос о перераспределении ресурсов…» - пишет российский исследователь Т. Алексеева. Справедливость, таким образом устанавливается для одной отдельно взятой страны.

Представляется, что попытки охарактеризовать частную, региональную классовую мораль как общечеловеческую нередко свидетельствуют об иллюзорном и ложном характере последней. Но если нет человечества как единого ставшего целого, а любая моральная система, «этика» оказывается частной регулирующей поведение и задающей ценности какой-либо группе, культуре то - возникает вопрос, а состоятельна ли сама претензия морали на всеобщность и общечеловечность. Если нельзя выделить человечество как единый моральный субъект и объект, то не иллюзорно ли само моральное отношение к действительности, и не прав ли Ф. Ницше, считавший мораль иллюзией Можно ли обосновать саму возможность если не общечеловеческой морали то хотя бы общечеловеческого в морали.

В отечественной (советской) философии проблема общечеловеческого в морали рассматривалась, прежде всего, в плане соотношения общечеловеческого и классового. Исторически сложилось «особое значение проблемы классового и общечеловеческого - она может быть названа системообразующим моментом марксистской этики». Такое акцентирование проблемы связано с тем, что для марксистской теории существенно выделение социально-исторической основы духовных явлений, рассмотрение классов как основных субъектов общественно-практического действия. Мораль рассматривается как общественное явление, детерминированное социально-классовой структурой общества, тесно связанное с политикой. Другие аспекты рассмотрения морали определяются как абстрактные, скрывающие интересы господствующего класса. Соответственно отвергается не только неизменная природа человека, но и абсолютные ценности, «вечные» истины как неисторические, надклассовые. Известно выделение Ф. Энгельсом в Европе XX веке трех основных исторических типов морали, последовательно сменявших друг друга феодальной буржуазной и пролетарской морали. Энгельс отвергает стремление навязать «какую бы то ни было моральную догматику в качестве важного окончательного отныне неизменного нравственного закона под тем предлогом, что и мир морали тоже имеет свои непреходящие принципы, стоящие выше истории и национальных различий». Очевидно, что акцент здесь делается на исторически изменчивом, классовом относительном.

Вместе с тем уже в отечественной дореволюционной социалистической печати отмечалось и значение общечеловеческого в морали. Показательна дискуссия Л. Мартова и Л. Аксельрод по поводу статьи. Плеханова «О простых законах нравственности и права». Комментируя суть дискуссии, Е. Амелина отмечает «Как видно из этой дискуссии, среди марксистов проходила борьба между сторонниками гуманистической интерпретации Маркса и грубо уравнительными механистическими взглядами на социализм. К сожалению победило второе направление». Но, признавая наличие всеобщего, общечеловеческого в морали, мы тем самым признаем и момент неизменного, неисторического, абсолютного. То есть уже ранние дискуссии показали, что марксистская этика не может отбросить всеобщее и абсолютное (в смысле – сущностно устойчивое) в морали, свести последнюю к конкретно-историческим классовым типам. Проблема соотношения абсолютного и относительного, столь значимая в мировой этике, существенна и для советской этики, указанное противоречие создает внутреннее напряжение, стимулирующее ее развитие.

В конце 20-х годов в отечественной философской литературе утверждается точка зрения, согласно которой подлинно марксистским является то направление в этике, которое признает все нравственные нормы всецело классовыми и по содержанию, и по форме этот вывод был сформулирован в журнале «Под знаменем марксизма» при подведении итогов дискуссии о простых нормах нравственности и общечеловеческом в морали. В последующие годы приоритет классовых ценностей был закреплен. По оценке Е. Амелиной, в моральном сознании пролетариата и его партии происходила метаморфоза. «Общечеловеческие нормы нравственности стали объявляться классово ограниченными, а классово ограниченные установки стали выступать как общечеловеческие». То есть, всеобщее, общечеловеческое в морали не отрицается, просто классовые моральные нормы и ценности объявляются общечеловеческими. Какая-либо другая трактовка общечеловеческого была ограничена, по словам Е. Амелиной, о ней не могло быть и речи. С последней оценкой можно не согласиться об общечеловеческих элементах в морали писал А. Луначарский, и другие. В связи с этим вряд ли можно согласиться и с высказанным в советской этике мнением, что проблема общечеловеческого и классового в морали в течение всего периода 20-х -30-х годов не разрабатывалась.

Для более полной характеристики понимания проблемы в указанный сложный и противоречивый период можно указать на широко известную работу Л. Троцкого «Их мораль и наша» последний, по оценке А. Гусейнова «принадлежит марксистской духовной традиции», причем в статье имеет место уже не марксистский моральный проект, а «в известной мере уже подведение итогов». Л Троцкий здесь абсолютизирует классовое содержание морали, оно господствует, над тем формально-общим, что еще можно выделить в морали «Причина пустоты общеобязательных форм заключается в том, что во всех решающих вопросах люди ощущают свою принадлежность к классу гораздо глубже и непосредственнее, чем к «обществу». Нормы «общеобязательной» морали заполняются на деле классовым, то есть антагонистическим содержанием. Нравственная норма становится тем категоричнее чем менее она «общеобязательна». «Общепризнанные» правила морали носят «алгебраический», т.е. формальный характер, они «оболочка без содержания». В действительности же, по Троцкому, мораль лишь «идеологическая функция» классовой борьбы, он всецело подчиняет ее политике, обосновывая свою трактовку принципа «цель оправдывает средства».

Статья вызвала в свое время оживленные отклики в статьях Д. Дьюи Ж.П. Сартра и других позиция Л. Троцкого была охарактеризована как «макиавеллизм», подчиняющий моральные ценности и нормы исторически конкретной наличной ситуации. Ж.-П Сартр подчеркивает именно абстрактный характер «буржуазной» морали, отстраненность морали от конкретно-исторической ситуации «…Царство-целей вечно, и поступая морально, мы в нем участвуем». Мораль есть «отрицание» эмпирической ситуации и конкретного действия. Преодоление же такой абстрактности подчинение морали требованиям момента, по сути, разрушает мораль.

Дилемма здесь обозначена определенно с одной стороны надклассовая мораль - абстрактна, иллюзорна, служит обману, с другой, классовая мораль - не вполне мораль. Мораль, как отмечает Л. Гусейнов, предназначена для соединения, а не разъединения людей. В этом плане одностороннее классовое понимание морали порождает кризис морали с конца 50-х годов вновь намечается в советской этике интерес к проблеме общечеловеческого и классового в морали.

В ходе дискуссий 1960-х -1970-х годов в советской философии были намечены основные подходы к проблеме общечеловеческого в морали, выявлены направления исследования. В центре внимания этиков оказались проблемы исторического становления и развития морали, природы морали, и проблема общечеловеческого рассматривалась в связи с этими исследованиями. Были выделены два аспекта морали императивно-оценочный и ценностно-категориальный. В связи с этим и в проблеме общечеловеческого в морали стали различимы два аспекта в виде проблемы всеобщности моральных норм и требований и как проблема общечеловеческих моральных ценностей, то есть, в определенной мере, преимущественно формальный и преимущественно содержательный аспект. Именно последний вызывал и вызывает наиболее острые дискуссии.

Но прежде чем ставить проблему общечеловеческих моральных ценностей, необходимо рассмотреть вопрос о самой возможности общечеловеческого в морали, в ее природе и структуре. Здесь возможность общечеловеческого заложена наиболее глубоко, и этот аспект стал предметом исследования. В морали человек ставит себя в отношение к человечеству в целом, такое отношение присуще простому нравственному требованию и категорическому императиву. Но как сформировалась эта присущая морали общечеловечность и как образовалась упомянутая абстрактность морали. Это вопросы о социально-исторических корнях и об онтологических основаниях морали.

В советской философии объяснение дается, исходя из общественно-исторической природы морали, всеобщее связывается с воспроизводством устойчивых форм социальной практики. В то же время могут быть отмечены различия в подходах. Так, А. Гусейнов связывает всеобщее в морали с эпохой перехода от первобытного общества к классовому, от варварства к цивилизации «Всеобщее (общечеловеческое) в нравственности не может быть объяснено иначе, как устойчивостью, повторяемостью тех общественных отношений, на основе которых она возникает…». Эти отношения - отношения равенства, присущие доклассовому обществу, всеобщность долженствования, присущая нравственности возможна лишь при условии, что агенты нравственного отношения «осознают свою одинаковость» и ведут себя соответственно. Идея равенства является элементарной предпосылкой всякого нравственного требования, например, «золотого правила» нравственности «(не) поступай так, как ты (не) хотел бы, чтобы поступали другие люди». Но равенство становится основой морали, когда происходит расщепление личных и общих интересов, когда «общий интерес» начинает рассматриваться как эталонный, составляя содержание нравственности». Именно в общем интересе, не совпадающем часто с сущим, видит А. Гусейнов основу морального долженствования, общий интерес выступает в виде противоречивого отношения должного и сущего, в этих условиях нормы обычного нрава, например, универсальный обычай - талион, приобретают рефлексивный характер, становятся нравственными требованиями.

В доклассовом прошлом человечества видит корни морали, ее всеобщности и Р. Апресян, в ряде отношений развивающий концепцию А. Гусейнова (обе можно охарактеризовать как антропологические концепции нравственности). Р. Апресян предлагает «синтетическое» рассмотрение морали, исследуя социально-исторические источники морали и ее «априорный» характер. (Концепция Р. Апресяна появляется в 90-е годы и в отечественной этике уже можно говорить об «априорности» морали). Мораль складывается в процессе разложения первобытной общины, когда возникает «удвоение» культуры. Формирование морали, можно рассматривать как своеобразную «компенсацию» уходящей в прошлое первобытной общины с ее цельностью. «Мораль возникает как некоторая интенция к преодолению обособленности и разорванности в человеческих отношениях, партикулярности и отчужденности социального бытия как надежда, упование на это преодоление». Мораль проявляется как «идея необходимости единства между людьми». Вместе с тем Р. Апресян отмечает, что универсальность морали (или наличие общечеловеческого в морали) г не является лишь идейной у идеи единства есть социальная основа даже в классовом обществе - это отношения в семье мать - ребенок, и, особенно, ребенок - мать, а также, опыт интимных отношений. Сущность морали, таким образом в идеале, выполняющем компенсаторскую функцию, но имеющем некоторые объективные социальные основания. Идеальность морали и обеспечивает ее надситуационность - «априорность».

Несколько более общий подход предлагает О. Дробницкий, подчеркивавший субстанциальность «всеобщего» в морали и проводя аналогию с выделением «разума» как. всеобщей субстанциальной основы мира в классической философии у просветителей и рационалистов. По сути, роль этой субстанциальной основы играет мир культуры. «...В нравственности как и в гуманитарном воззрении, субъект сознания и действия не отделяет себя от мира («человеческой реальности») и не смотрит на себя только «со стороны», а напротив, воспринимает себя самого как часть раскрывающейся перед ним действительности, истории, поля бытия человека видит в себе, как и во всем окружающем, воплощение человеческой культуры, наследником, восприемником и одновременно создателем который является он сам». При этом речь идет о фундаментальных формах культуры, подобных «идее разума» в философии Нового времени, долговременных, по сути транскультурных.

В культуре же видит онтологические основания морали М. Зуй, продолживший традицию этого подхода в 1990-е годы. Таким образом, при всем сходстве общих принципов, в отечественной этике 1970 - 1990-х годов условно можно различить преимущественно антропологический и преимущественно культурологический подход к пониманию природы всеобщности в морали, ее общечеловечности на сущностном уровне, в императивно-оценочном аспекте.

Как представляется оба выделенные выше подхода объясняют различные аспекты общечеловеческого в морали и взаимодополняют друг друга. Общечеловеческое в морали возникает в процессе разложения первобытного общества когда нормы, и ценности базисной пракультуры этого общества общность, единство, равенство и т.п. приобретают форму должного, начинают переноситься и за пределы локального сообщества становясь тем самым» идеально-всеобщими. Однако этот процесс длительный моральное сознание выделялось и формировалось, прежде всего, в тех секторах жизни древних и средневековых обществ, где человек оказывался не только вне пределов семьи но и крестьянской общины, патронимии и т.п. Как следствие, идея родового единства человека формируется только - в Древнем Риме у стоиков, а широкое распространение получает лишь с христианством. До этого времени не только об общечеловеческой морали, но даже об общечеловеческих элементах морали говорить нельзя. В локальных общинах мораль, сливается с обычаем, ее специфика неявна.

Появившись, идея общечеловеческого единства закрепляется становится формой и нормой культуры этой части Человечества. Постепенно распространяясь и на других людей являясь нормой и ценностью культуры, идея общечеловеческого и обретает «априорный» характер. Нормой становится вера, уверенность, что другой - тоже человек и к нему нужно относиться по человечески. При этом каждая новая группа (новый этнос, открытая раса) подводятся под эту норму осторожно, иногда встречаются попытки рецидива исключения какой-либо группы из-под действия нормы («нетрудовые элементы», «враги народа», «евреи» и т.п.) Таким образом, основание всеобщего, общечеловеческого в морали выявляется в результате синтеза антропологического и культурологического подходов, предлагаемый подход можно назвать «культурно-антропологическим». Общечеловеческое как всеобщее в морали, как внутренне присущее ей основание долженствования, зафиксировано в устойчивых формах культуры, но имеет исторический характер.

Но рассмотрение общечеловеческого в морали г не ограничивается этим аспектом. Еще в советской философии 1960-1970 годов были сформированы следующие основные трактовки «общечеловеческого» в морали »одни авторы общечеловеческое сводят к общему, повторяющемуся в морали различных классов другие относят к общечеловеческому не только содержательные элементы, но и структуру морали третьи ограничивают его лишь элементарными нормами поведения». Можно заметить, что здесь представлены различные виды общего в морали в первом случае речь идет об абстрактно-общем, о признаках, присущих различным моральным системам, второй подход содержательно-формальный, выявляет общечеловеческое как всеобщее в морали, третий же подход выделяет именно общие содержательные элементы - простые нормы нравственности.

Простые нормы нравственности занимают в отечественной (советской) этике особое место. С вопроса об их роли начинались дискуссии марксистов, они, по мнению Е. Амелиной, были «растоптаны» в первую очередь сталинским режимом. С интереса к ним начинается возрождение проблемы общечеловеческого в советской этике. Исследователь социалистической морали М. Журавков рассматривал простые нормы человеческой нравственности как праоснову, наиболее ранний слой социалистической морали, как «законы» нравственности. При этом предполагалось, что по мере развития социалистической нравственности, значение этих простых норм будет уменьшаться. В некотором смысле можно сказать, что совокупность простых норм нравственности (не убей, не укради и т.п.) образует подобие системы базисных аксиом, противоречие которым делает любую систему нравственности несостоятельной, а по сути аморальной. Простые нормы нравственности исторически устойчивы, сменяющиеся исторические типы морали с ними согласовываются в этом смысле они нечто подобное общему реликтовому фону морального сознания. Но преувеличивать значение этих норм нельзя, так как они не являются системообразующими, их содержание во многом трансформируется, под влиянием основных ценностей и категорий исторически конкретного типа морали. Сведение общечеловеческого в морали в содержательном отношении к простым правилам означает, по сути, редукцию общечеловеческого в морали до элементарного уровня.

В связи с этим особый интерес представляют другие аспекты общечеловеческого в морали, связанные с содержанием основных моральных ценностей и категорий морального сознания. В советской этике исходили из того что не только в формально-всеобщем но и в содержательном аспекте рассмотрения» можно выделить, общечеловеческое в морали, что существуют общечеловеческие моральные ценности Наряду с приведенной классификацией подходов,. можно отметить, следующую, согласно которой «общепризнанно выделялись три аспекта общечеловеческого в морали а) общечеловеческое содержание, связанное с простыми нормами нравственности б) общедемократические нормы морали, выработанные прогрессивными классами прежде всего, трудящимися в) общечеловеческое содержание коммунистической морали». Все три аспекта здесь характеризуют содержание морали общечеловеческое в содержании морали. Кроме простых норм нравственности выделяемые аспекты связаны с классовой борьбой трудящихся и коммунистическим движением. То есть нормы, и ценности классового движения рассматривались как форма общечеловеческого в морали.

Очевидно, что в эпоху «развитого социализма» в советской философии односторонности классового подхода смягчаются, но проблема, существенная для марксистской этики остается. Моральные нормы и ценности рабочего класса, трудящихся и коммунистического общества рассматриваются как общечеловеческие, при этом отмечалось, что по мере развития системы социализма построения коммунистического общества мораль все в большей степени будет обретать общечеловеческий характер. Основание для этого виделось в том, что рабочий класс, трудящиеся - угнетенный класс, потому его требования справедливы, мораль движения трудящихся классов против угнетения выражает чаяния всего человечества в ней представлена, по сути, мораль подавляющего большинства человечества. Общечеловечность же коммунистической морали связывалась не только с ее источниками, но и с предполагаемым торжеством коммунизма на всей планете.

В настоящее время выявилась необоснованность притязаний коммунистической идеологии и связанной с ней морали на всемирно-историческую победу. Разумеется остается общегуманистическое содержание коммунистической морали, ее ценность но речь идет о системе коммунистической морали. Ведь даже процесс становления социалистической нравственности как системы, исследованный В. Ганжиным в конце 1980-х годов не был завершен, социалистические нравственные отношения не утвердились во всех сферах советского общества даже при поддержке государства.

Что касается общечеловеческого содержания морали трудящихся их протеста против угнетения то необходимо отметить следующее. Требования трудящихся, поскольку их угнетают, справедливы, в этом плане они общепризнанны. Нормы нравственности, вырабатываемые в общественно-политической борьбе за свои права - нормы сотрудничества, коллективизма вырабатываются и распространены ив других сегментах общественного целого. Ценность идеалов свободы, равенства, братства и других бесспорна. Но «трудящиеся», «прогрессивные классы» - понятия неоднозначные, их содержание исторически развивается Американский «средний класс» - тоже «трудящиеся», а «прогрессивность» требований рабочих и служащих о повышении зарплаты в условиях падения эффективности производства, ухудшения качества продукции снижения ее конкурентоспособности на мировом рынке – сомнительна. В современном мире «трудящиеся» и «беднейшие слои» не совпадают. К тому же претензия какого-либо конкретно-исторического элемента социальною структуры - класса, группы, на представление интересов всех трудящихся может быть обоснована лишь на определенный исторический период. Мандат истории на общечеловечность не является бессрочным. Наконец, следует отметить, что в конце XX века центр социальных противоречий смещается в сферу межэтнических, межгосударственных отношений в область отношений «богатых» и «бедных» наций т.к. здесь разрыв зачастую намного больше, чем внутри отдельных обществ Этнокультурные различия порождают нередко более сильный разрыв, чем отношение к средствам производства. Отсюда видна необоснованность отождествления общечеловеческого с классовым подчинения первого второму.

Общечеловеческое в морали может на время совпасть с классовым, с конкретно-историческим типом морали, но полного тождества здесь нет, можно говорить лишь о диалектическом противоречивом единстве. Общечеловеческое в морали не существует само по себе, потому что исторически не сложилось человечество как единое целое, как целостный субъект. В силу этого оно лишь идеально полагается, закрепляясь в нормах культуры и межкультурного диалога, задавая форму своей реализации. Но реальное бытие оно обретает в конкретно-исторических типах классовой, национальной и т.п. морали, в процессе межгрупповой, межкультурной коммуникации. При этом участники такого диалога поочередно стремятся взять на себя функции, субъекта и объекта нравственного требования и оценки, утвердить свои ценности как общечеловеческие, что и наблюдается сейчас в отношении нравственных ценностей современного западного общества, содержащих как положительные, так и отрицательные стороны. Монополии на общечеловеческую моральную оценку быть не может, но ориентиром могут выступать идеи единства человеческого рода и равноправия его частей.

Осознание недостаточности классового подхода привело в годы перестройки к переосмыслению в отечественной этике проблемы соотношения классового и общечеловеческого в морали Можно отметить статьи Н. Крутова и О Крутовой, В. Иванова, И Мехед и Т. Мехед и др. Подчеркивается необходимость приоритета общечеловеческого над классовыми ценностями в качестве морального субъекта наряду с классами выделяется человечество как целое, нации и отмечается значение особенностей национального характера для морали ставится проблема изменения методологии исследования. Более того, говорится о необходимости «новой этики» (А. Гусейнов), выражается «надежда на возможность перевода ценностей общечеловеческой морали практических действий. «Необходима также коренная переоценка ценностей - переход от узкогруппового, национально-классово ограниченного мышления к мышлению общечеловеческому, от этики вражды и насилия к этике доверия и терпимости, это изменение составляет сердцевину новой этики». Однако последующее развитие показало преждевременность оптимистических упований на реализацию общечеловеческой морали на практике. И «новая этика» так и не была сформирована.

Все же идея новой этики, универсальной морали занимает важное место в отечественной, уже и немарксистской философской мысли. В 90-е годы Ю. Федоров в книге «Универсум г морали» стремится возродить «этику о моральном субъекте» на основе синтеза основных моральных систем для создания «многомерной концепции морали». Общечеловеческое в морали (как универсальное) связывается здесь с субъектным отношением к миру как единому мировозданию, а не с социальными связями и законами. Особая роль придается миру культуры, особенно идее космизма в «смыслоосознании бытия». Ю. Федоров ставит проблему моральной истины исследуя основы «ложного морального сознания и псевдоценностей», советская этика с его точки зрения - ложное сознание. «Истинное сознание всегда придерживается иерархии которую венчает Абсолют (космоцентрум)». Нарушение порядка порождает ложное сознание. Но тем самым возрождается иллюзия новой универсальной морали. Пожалуй, можно говорить о попытке создания новой абсолютной морали на основе идей космизма.

Наряду с такими попытками в постсоветской этике последних лет зарождается и усиливается тенденция к разработке не абсолютистской этики, или этики постмодернистской. Разделение отечественных этиков на сторонников и противников абсолютистских подходов явно проявилось в ходе конференции «Этика и мораль в современном мире». Если С. Анисимов рассматривает нравственность как закономерный результат эволюции Вселенной, ив этом плане абсолютизирует ее, то Е. Дубко выступает с ее критикой и стремится доказать, что многие значительные традиции в этике «себя исчерпали» таковы «вавилонская», «либеральная» мораль, этика добродетелей, этика самосовершенствования, и т.д. В этих условиях усиливается стремление найти альтернативные концепции морали. А. Разин стремится обосновать, существование не абсолютистской морали, в которой «нравственная позиция индивида вполне может быть аргументирована на основе принципа обогащения одних эмоций другими без обращения к абсолютам. Но при реализации такого подхода может возникнуть проблема обоснования общезначимости, или общечеловечности морали уже на иной основе. Возможно, это будет обоснование на основе консенсуса, складывающегося в результате.

Дискурсивного обсуждения, но в этом случае, как представляется, это будет уже не та мораль, которая была предметом обсуждения и обоснования в прошлом Речь пока идет лишь о теоретическом проекте, в современной этике общечеловеческое обсуждается преимущественно в связи с. абсолютным находит в нем основание, которое, однако оказывается недостаточным для» обоснования системы общечеловеческой морали. Вместе с тем общечеловеческое в морали является важным регулятивным принципом» современной жизни.

АВТОР Шнюков В.В.