Конфликты в контексте общечеловеческого

Одним из важных направлений социальных исследований является изучение конфликтов, привлекающих в последние годы все большее внимание. Современная эпоха ознаменовалась выходом на первый план этнополитических конфликтов, отражающих процессы реанимации этничности под влиянием ряда факторов, среди которых одним из важнейших является глобализация. В этом плане рассмотрение проблемы конфликтов наряду с другими проблемами современного мира представляется актуальным.

Разнообразные формы конфликтов становились предметом изучения и ранее, идея противоречивости и конфликтности бытия пронизывает диалектические учения Г. Гегеля и К. Маркса. Но конфликтология как наука, изучающая конфликты в различных сферах общественной жизни (и даже в жизни животных) формируется только во второй половине XX века. Задача всестороннего рассмотрения конфликтов и конфликтологии как науки о них здесь не ставится, предметом рассмотрения является только вопрос о возможностях изучения конфликтов в парадигме общечеловеческого. Этот вопрос неразрывно связан с вопросом о значимости парадигмы общечеловеческого для конфликтологии. Она во многом определяется значением философии для исследования конфликтов и совместимостью конфликтологической парадигмы и парадигмы общечеловеческого.

Конфликтология как наука сформировалась в основном во второй половине XX столетия и в настоящее время представляет собой комплекс родственных дисциплин, которые, с одной стороны, влияют друг на друга, с другой - относительно обособлены. Предметом конфликтологии являются конфликты в их многообразных проявлениях межличностные, социальные, политические, межгосударственные и так далее. В виду повсеместной распространенности конфликтов конфликтология приобретает междисциплинарный характер, что, как это нередко случается, порождает представления об универсальности конфликтологического подхода. В истории науки в ряде случаев междисциплинарным исследованиям придавалось философское значение (герменевтика, синергетика и др.). Роль и значение конфликтности в обществе при этом неизбежно преувеличивается, вся общественная жизнь рассматривается преимущественно как поле разворачивания конфликтов. Так, пожалуй, чрезмерный акцент на социальной конфликтности делает Р. Даррен-дорф. Однако, как отмечают исследователи, конфликтологическая парадигма, хотя и имеет право на существование, не меньшее право на существование имеет и консенсусная парадигма. Более того, А. Картунов и О. Марухоская выделяют в этнополитологии третью, синтетическую парадигму - конфликтно-консенсусную.

Таким образом, конфликтологические теории и объединяющая их конфликтологическая парадигма находятся в сложных, отношениях пересечения с другими общенаучными парадигмами, имеющими также и общемировоззренческое, философское значение, в том числе и с парадигмой общечеловеческого. Осмысление этого отношения привлекает все большее внимание отечественных исследователей. Так, В. Шалаев исследует отношение конфликтологии и синергетической парадигмы, а В. Каширин обращается к теме соотношения конфликтологии и глобалистики. Выяснение соотношения общечеловеческого и конфликтологии можно рассматривать как продолжение направления развития меж парадигмальных связей.

Прежде всего, следует отметить, что конфликтология не является философской наукой, хотя ее философские истоки достаточно исследованы в литературе. Она решает важные, но частные задачи. Конфликтология специфическая наука, изучающая мир под определенным углом зрения. Мир предстает перед конфликтологом как череда конфликтов, взаимосвязанных друг с другом и переходящих друг в друга, а конфликтологическая картина мира существенно отличается от философской картины, носящей целостный характер.

Кроме того, конфликтология формировалась, преимущественно как прикладная наука, нацеленная на решение практических задач предотвращения и разрешения конфликтов. При этом многие философские вопросы теории конфликта оставались неразработанными. Как отмечают Л. Анцупов и А. Шипилов, «проблема конфликта не является одной из разработанных в философии», и считают разработку собственно философской концепции социального конфликта наиболее перспективным направлением работы.

Все это определяет значимость философских исследований конфликтов. Однако в чем должна заключаться разработка философской теориисоциального конфликта Философским является целый ряд вопросов, в частности, к таким вопросам конфликтологи относят вопрос о соотношении понятий «конфликт» и «противоречие», позволяющей встроить это понятие в диалектико-материалистическую картину мира. Но не менее философски значимым представляется и вопрос о том, в какой системе отсчета рассматривать конфликты. Классические научные подходы обычно тяготеют к редукционизму, к выявлению элементарных составляющих исследуемых систем к изучению их субстратной основы, что, как представляется нашло отражение ив конфликтологических исследованиях. Так, А. Анцупов и А. Шипилов уделяют большое внимание социобиологическим аспектам конфликтов, рассматривают зооконфликты как эволюционно предшествующие конфликтам в мире человека. Немало внимания исследователей было уделено тапологизации конфликтов изучению их структуры и т.д. Однако вопросы рассмотрения социальных конфликтов с точки зрения глобальных структур, процессов и целей привлекли внимание конфликтологов сравнительно недавно. В частности стала исследоваться связь глобализации и конфликтов (В. Егоров, Е. Степанов, В. Чагилов и др.).

Важным, направлением исследования социальных конфликтов представляется также рассмотрение их с точки зрения становления человечества как целого, проявления в них общечеловеческого начала. Перспективность и значимость такого подхода в плане разработки философских проблем теории конфликта в том, что он задает универсальную систему отсчета, дает возможность, избавиться от редукционизма в оценках социальных конфликтов. В этом плане он близок подходу В. Каширина, стремящегося «создать комплексную конфликтологическую теорию» на основе рассмотрения конфликтов через призму глобалистики. Вместе с тем предлагаемый нами подход несколько отличается интерпретацией общечеловеческого. Стремление выявить такую систему отсчета как основание для оценок конфликтов прослеживается и у других исследователей

При рассмотрении в такой системе отсчета социальные конфликты предстают не только как генетически присущая человечеству неизбежность, но и как средство развития человечества, его возвышения. В этой связи можно будет поставить вопрос о соотношении конфликтов социального мира и общечеловеческих, нравственных ценностей. При этом рассмотрение конфликтов в свете общечеловеческого подхода позволяет выделить два существенных аспекта их исследования во-первых, путем рассмотрения конфликта как подсистемы более сложной системы, человечества как целостной системы, во-вторых, в его отношении к идеальной родовой сущности человека.

Социальные конфликты в широком смысле представляют собой наиболее сложный род конфликтов, который выделяется наряду с зооконфликтами и внутри личностными конфликтами, но сами образуют, многообразие видов и подвидов различной степени сложности, и более простые и элементарные следует рассматривать как подсистемы более сложных. Так, например, на характер протекания конфликтов между социальными группами внутри государств влияют межгосударственные конфликты, а межличностные конфликты зависят от их включенности в межгрупповые отношения которые могут быть как конфликтными, так и неконфликтными. В то же время следует признать и относительную автономию различных уровней и подуровней отношений, на которых разворачиваются конфликты. На уровне межличностного общения могут сохраняться отношения согласия и любви, даже если субъекты принадлежат к конфликтующим сообществам. Системный подход в этом плане представляет собой важнейшую составляющую исследования социальных конфликтов в парадигме общечеловеческого, что определяется системным характером общества, которое можно рассматривать как совокупность систем и подсистем, уровней и подуровней различной степени сложности. При этом конфликт на одном уровне может быть рассмотрен как конфликтная подсистема отношений системы более высокого уровня, которая в свою очередь также может быть как конфликтной, так и неконфликтной.

Философское рассмотрение конфликта ставит вопрос о соотношении конфликтов на различных уровнях общественной системы и о необходимости их изучения в аспекте такого соотношения. Следует отметить, что современная конфликтология уделяет все большее внимание не только анализу структуры конфликта и его составляющих причин конфликта, участников, этапов развития и т.д., но и влиянию внешней среды на развитие конфликта. Проблема соотношения и взаимосвязи конфликтов, разворачивающихся на разных уровнях системной организации, привлекает все большее внимание конфликтологов. Так, А. Здравомыслов отмечает и исследует взаимосвязь социальных и политических конфликтов на микро и макроуровнях «Чтобы более основательно понять процесс смены ситуации, нужно проанализировать не столько макроструктурные процессы, сколько обратить внимание на связь между макро - и микроуровнями и попытаться обозначить переходы между ними». Конфликты на макроуровне проявляются на микроуровне в явлениях психологического и личностного характера в иррационализации поведения и в межличностных поступках. В свою очередь, конфликты, накапливающиеся на микроуровне «в силу повторяемости и массовости» воздействуют на макропроцессы.

В этой связи в конфликтологии отмечается относительность различения внутренних и внешних конфликтов, относительность понятий локального и регионального конфликтов. «Сегодня внутренние конфликты не только испытывают существенное и все возрастающее влияние всевозможных внешних факторов. По общему признанию существенно возросли роль и значение внутренних конфликтов как фактора дестабилизации международных отношений».

В качестве средства системного рассмотрения конфликтов, как представляется, может быть использован системный подход Н. Лумана, который рассматривает общество и его подсистемы как совокупности интерактивных взаимодействий включающих акты коммуникации. Он выделяет такие совокупности коммуникативных действий как власть, экономику, науку, межличностное общение предполагающих соответствующие интегрирующие коды. Каждая система автономна по отношению к внешнему для нее миру, но вступает с ним в резонанс то есть, реагирует на внешние воздействия Н. Луман уделяет особое внимание функциональным подсистемам (власть, экономика, наука), но распространяет свой подход и на более интересные для нашего исследования иерархические системы. Так, отмечая противоречивые тенденции в развитии власти в сфере большой и локальной политики он отмечает. В настоящее время слабости власти в. контексте общественной эволюции очевидны. В конечном счете, они обусловлены комплексностью мировой общественной системы». Отправляясь от идей Н Лумана, можно рассматривать отношения иерархических систем и подсистем как основанные на двух принципах автономии и резонансе, а конфликты как форму коммуникативных взаимодействий. При этом, внутренние конфликты предстают и как относительно автономные по отношению к внешним микроконфликты - к макроконфликтам, к глобальным конфликтам, и. как резонирующие с ними, равно как и с состояниями мира и согласия на внешнем уровне. В этом плане мировая система экономических и политических отношений и господствующая в ней система ценностей является важным условием протекания социальных конфликтов на всех уровнях иерархии социальных систем.

Другим важным аспектом изучения конфликтов в свете указанного подхода является их рассмотрение в плане идеального единства человеческого рода. Ведь это идеально полагаемое единство на уровне человеческого рода лежит в основе общечеловеческих ценностей образует основу нравственности и содержит в себе немалый потенциал примирения и согласия Учет его влияния на конфликты и соответственно рассмотрение конфликтов с общечеловеческой точки зрения представляется все более настоятельной задачей конфликтологии.

Таким образом, обращение к социально-философской концепции общечеловеческого представляет собой важное и перспективное направление в исследованиях конфликтов. При этом возникает вопрос о совместимости конфликта с общечеловеческим началом. Ведь с конфликтом обычно понимается наиболее острый способ разрешения значимых противоречий возникающих в процессе взаимодействия, заключающийся в противодействии субъектов конфликта и обычно сопровождающийся негативными эмоциями. Такое противодействие и негативные эмоции на первый взгляд, противоречат общечеловеческому началу, объединяющему людей выявляющему основания их единства. В этом плане общечеловеческое начало, и конфликтность представляются взаимоисключающими. Но, как нам представляется, даже в социальном конфликте можно выявить общечеловеческое начало. Во-первых, конфликты универсальны, присущи всем областям человеческого бытия, во-вторых, они выполняют конструктивные функции. Кроме того особого внимания заслуживает вопрос о роли общечеловеческого начала в разрешении конфликтов. То есть общечеловеческое и конфликтность представляют собой две перекрывающиеся области, что и позволяет рассмотреть их во взаимосвязи и достаточно объективно.

В силу этого необходимо рассмотреть вопросы как о возможности социальных конфликтов выполнять конструктивные функции по отношению к общечеловеческому началу, так и о роли общечеловеческого в разрешении конфликтов. Философский взгляд на конфликт предполагает его всестороннее рассмотрение в единстве противоположных сторон. Такое рассмотрение было присуще философам и первым социологам XX столетия. Однако позднее, в структурно-функциональной социологии Т. Парсонса упор был сделан на устойчивость социальной структуры, а конфликт рассматривался в основном как деструктивное начало. Положение изменилось лишь во второй половине XX века. Сама конфликтология как наука выросла, из признания функционального характера конфликтов, в обоснование которого значительный вклад внесли К. Маркс, Г. Зиммель и Л. Козер.

Л. Козер уделил особое внимание исследованию социальных функций конфликтов, их соотношению с дисфункциями «Приверженность точке зрения, согласно которой социальный конфликт обязательно оказывает разрушающее влияние на отношения, в рамках которых он возникает, ведет к интерпретациям практически не выдерживающим критики». В то же время «сосредоточить, внимание на функциональных аспектах социального конфликта не означает отрицать, что в некоторых своих формах он действительно может разрушить единство группы или привести к распаду социальных структур». Л. Козер указал и на основные социальные функции конфликта он, в частности может усиливать сплоченность группы, способствовать снятию напряжения и уменьшению чувства враждебности и т.п. В то же время Л. Козер указал на то, что не любой конфликт выполняет конструктивные функции, в частности «внутренние конфликты, в которых соперничающие стороны не склонны более придерживаться основных ценностей, на которых. Уменьшение деструктивной роли конфликта связывается им не только с сохранением единства ценностной системы, но и с их институализацией, с терпимостью к конфликтам. То есть внутренние конфликты необходимо признать, контролировать их и превратить в средство развития группы, сделав их управляемыми. В этом случае, очевидно, конфликт можно рассматривать как покоится легитимность социальной системы, угрожают ей разрушением», возмущение, которое может быть поглощено системой, не разрушительное для нее.

Таким образом, согласно Л. Козеру, внешние конфликты, как правило, усиливают сплоченность группы, а внутренние способствуют ее развитию и укреплению при определенных условиях. Главное, чтобы эти конфликты не разрушали общее, соединяющее стороны конфликта начало. Очевидно, что внешний для данной группы конфликт является внутренним для более крупной системы, включающей в себя эту подгруппу как подсистему. В этом случае он влияет на такую макросистему, как внутренний на указанную микрогруппу. То есть конструктивный или деструктивный характер конфликта определяется для группы, сообщества или государства конкретной совокупностью условий и своими последствиями. Но наиболее общей системой, задающей условия для человеческих сообществ всех размеров и структурной организованности, и определяющей, в конечном счете, историческую значимость любого социального конфликта, как уже отмечалось, является формирующееся человечество в целом. Этим и определяется значение общечеловеческого измерения для характеристики функциональности конфликтов.

В современной науке конфликт рассматривается как единство конструктивной и деструктивной функций, причем в каждом конкретном случае соотношение между ними может меняться, и конфликт может рассматриваться как преимущественно конструктивный или как преимущественно деструктивный. Кроме того, А Картунов и О. Маруховская выделяют наряду с конструктивными и деструктивными функциями этнополитических конфликтов также «дуалистические», или «деструктивно-конструктивные» демобилизационно-мобилизационную, дисбалансирующе-балансирующую, дестабилизирующе-стабилизирующую, деструктивно-конструктивную, делегитимизирующе-легитимизирующую функции. Как отмечают современные конфликтологи, «влияние конфликта на его участников и социальное окружение имеет двойственный, противоречивый характер. Это связано с тем, что отсутствуют четкие критерии различения конструктивных и деструктивных конфликтов, трудно дать обобщенную оценку результатов конфликта. Кроме того, степень конструктивности конфликта может меняться по мере его развития. Также необходимо учитывать, для кого из участников он конструктивен, а для кого - деструктивен». Иными словами, отмечается потребность в основаниях для оценки функциональности конфликта.

Конфликтология таким образом, также нуждается в социально-философском подходе к конфликтам в разработке соответствующего направления отвечающего традициям отечественной социально-философской мысли. Создание подобной теории могло бы внести свой вклад в дальнейшее становление парадигмы общечеловеческого в общественных науках. Действительно, решение вопроса о функциональности социального конфликта оказывается невозможным вне некоторой всеобщей, универсальной системы отсчета, представленной общечеловеческим как уже реально сформировавшейся целостностью человечества, так и идеально полагаемым в виде общечеловеческих ценностей.

При этом необходимо признать трудности осуществления предлагаемого проекта в кофликтологии. Сложность представляет выявление общечеловеческой позиции в исследованиях конфликтов при анализе частных конфликтов не всегда представляется возможным ориентироваться на всеобщее, к тому же только формирующееся. К тому же социально-философский подход к конфликтам всегда содержит возможность догматизма. В социально-философской теории марксизма уже содержалась оценка социальных конфликтов с точки зрения всеобщего развития. В основе этих оценок лежала восходящая к Просвещению, к Гегелю идея прогресса как линейного восхождения от низшего исторического состояния к высшему. В свете этой идеи оценивалась прогрессивность, или конструктивность конфликтов, а вопросу о цене конфликта не придавалось особого значения Общечеловеческая точка зрения предполагалась, но подход принимался некритически. Между тем, понятие «общечеловеческого» не однозначно, существуют превращенные, иллюзорные формы бытия общечеловеческого. В конечном счете, лишь конфликты, ведущие к формированию действительно единого человечества к торжеству общечеловеческих ценностей в том числе моральных, к установлению принципов справедливости, могут рассматриваться как конструктивные с общечеловеческой точки зрения. Все остальные конфликты, хотя бы они и играли конструктивную роль на мезо или микроуровне, если они разрушают содержательное единство становящегося человечества, могут рассматриваться как деструктивные. Их конструктивность лишь относительна, в универсальной перспективе она предстает как подчиненный момент преобладающей деструктивности.

В отечественной конфликтологии периодически возникает вопрос о принципах оценки конфликтов, которые связываются с такими идеями как глобализация, демократизация, толерантность и другие. Так, Е. Степанов считает необходимым рассматривать чеченский конфликт «в свете роли и задач самой современной конфликтологии, учет которых только и позволяет понять те критерии, на основании которых им может быть дана определенная концептуальная оценка». В качестве такой важнейшей задачи называются процессы демократизации, в которых видится основное направление современной модернизации человеческих сообществ. Сама «ориентированная на консенсус современная конфликтологическая теория» становится орудием демократизации. Важнейшим требованием является способность обеспечить демократический консенсус вместо авторитарного навязывания своих интересов одной части общества другой. Именно на этой основе происходит от-членение позитивных конфликтов от деструктивных позитивными «представляются все те конфликты в сфере этнических взаимодействий, которые ослабляют тоталитаристские и авторитаристские структуры и отношения, выступая фактором расширения и углубления процесса демократизации, а негативными - конфронтации, которые тормозят и свертывают этот процесс или вносят в него элементы деструкции». При этом избирательное принуждение допустимо лишь как средство упреждения эскалации конфликта.

Однако, хотя задача демократизации является одной из важнейших в данную конкретно-историческую эпоху, она может рассматриваться лишь как частная задача, отражающая лишь некоторые аспекты общечеловеческих ценностей и идеала единого человечества. Такое же частное значение имеют и другие идеи, такие как идея толерантности.

Идея толерантности в межэтнических и межнациональных отношениях занимает заметное место в исследованиях последних лет. В развитии толерантности видят важное средство снижения уровня конфликтности. При этом отмечается сложность и неоднозначность понятия толерантности. Так, В. Рахманин рассматривая толерантность в связи с эноцентризмом, говорит даже о возможности толерантного этноцентризма «этноцентризму не противопоказана этническая толерантность». А. Глухова, исследуя понятие толерантности, отмечает наличие как общего, так и особенного смыслов этого понятия. «...Общим в понимании толерантности различными народами является восприятие человеческого рода как единого и взаимозависимого, что подтверждается, в частности, экологическими, энергетическими, продовольственными проблемами нашей эпохи, а также угрозами безопасности государств и народов. Поэтому толерантность предстает как фактор нормального функционирования гражданского общества и условие выживания человечества». Вместе с тем толерантность может интерпретироваться и в особых смыслах как безразличие к различиям или как признание прав других, или как открытость в отношении других и т.д. Поэтому интерпретации толерантности носят конкретный характер и в этом ключе следует подходить к проблемам толерантности в России Толерантность, не является «формулой гармонии», она лишь узаконивает ранее находившиеся на нелегальном положении группы, расширяя сферу политического урегулирования, а потому ее не следует абсолютизировать. Таким образом, идея толерантности как и идея демократизации» может рассматриваться как часть общечеловеческого подхода, ибо предполагает единство человеческого рода как идеальное, так и реальное.

Концепция изучения конфликтов с общечеловеческой позиции нуждается в дальнейшей разработке но даже выявившаяся потребность в ней свидетельствует о значимости темы общечеловеческого для исследования конфликтов.

Не менее важным направлением конфликтологических исследований является изучение проблем разрешения социальных конфликтов с общечеловеческой точки зрения. Проблема разрешения конфликта - одна из важнейших в конфликтологии и является наиболее трудной. Многие конфликты, особенно этноконфликты, по мнению некоторых исследователей вообще не имеют решения (хотя здесь многое зависит от того, как понимать такое разрешение). Как отмечает. И. Гоптарева, «если в качестве конфликта берется несовместимость целевых установок или ценностных представлений двух или более субъектов, то под «решением конфликта» можно понимать процесс трансформации всей системы действий противоположных сторон в такое состояние, при котором элементы противостояния (напряжение, враждебность, агрессия и т.п.) так или иначе утрачивают свое значение, преобразуются или значительно ослабевают». В качестве средств разрешения выделяются выбор общей цели, признание одной из сторон условий другой, взаимопризнанный компромисс и другие, имеющие целью устранение несовместимости позиций сторон. Важную роль играют институализация конфликта и включение института посредников.

Поиск путей разрешения социального конфликта носит индивидуальный характер и зависит от типа конфликта. Ведь конфликты бывают реалистические и нереалистические (нацеленные на поиск снятия психологического напряжения), конфликты интересов и конфликты ценностей, различают конфликты и по сферам их развертывания. Наиболее распространенным типом социального конфликта является конфликт интересов «В социологии конфликта наиболее устоявшимся является подход, рассматривающий конфликт как столкновение интересов взаимодействующих групп (субъектов взаимодействия, а стало быть, и конфликта)»«. Если в конфликтах такого рода весьма продуктивным является поиск взаимоприемлемого решения, регулирующего распределение ресурсов, то в конфликтах ценностей (а в них нередко перерастают конфликты интересов) более эффективными считаются другие подходы, направленные на преодоление ценностной несовместимости. Важнейшим из них является трансформация конфликта путем переориентирования его участников на решение совместных задач. Так, некоторое нарастание напряженности между США и Россией после войны в Югославии было снято в связи с их совместным участием в антитеррористической операции. Значение категории общечеловеческого выявляется особенно явно при рассмотрении ценностных конфликтов, конфликтов международных, этнических, классовых, в которых участвуют большие массы людей.

Проблемы становления человечества как единого целого, так или иначе, затрагивают всех членов человеческого рода, в этом плане они носят общечеловеческий характер. С процессом становления человечества связаны и глобальные проблемы современности, список которых все пополняется. Оценка деятельности участников конфликта с этих позиций, их переориентация на решение общих задач, важны для решения многих из вышеописанных социальных конфликтов, хотя и не являются панацеей. Ведь в результате встраивания конфликта в систему, образующую среду конфликта, конфликт может перейти на более высокий уровень, превратиться в метаконфликт, что порождает новые проблемы. Также и признание правоты какого-либо из участников конфликта международными организациями, например, еще не означает взаимного согласия участников конфликта. К тому же не все такие организации являются легитимными. Еще менее обязательной является моральная точка зрения, которая-то и представляется наиболее близкой к общечеловеческой. Однако, как представляется, намерение участников конфликта и посредников подходить к урегулированию, а возможно, в перспективе, и к разрешению конфликта с общечеловеческой позиции уменьшает взаимное недоверие, закладывает более надежную основу для согласия, чем временные соглашения, основанные на взаимном согласовании интересов. Ибо общечеловеческое и характеризует общие ценностные основания, в рамках которых могут быть согласованы даже ценностные конфликты между группами-представителями различных цивилизаций. Наконец, нельзя игнорировать общечеловеческий потенциал нравственности как средства гуманизации конфликта, даже такого как война.

Сказанное о социальных конфликтах и роли общечеловеческого в их изучении и разрешении можно отнести и к их особой разновидности - этническим конфликтам, изучаемым этноконфликтологией. Этническиеконфликты обладают некоторой спецификой, но в целом имеют общие для социальных конфликтов черты структуры и динамики. Так, А. Анцупов и А. Шипилов в разделе, посвященном специфике этнических конфликтов, ничего, по сути, об этой специфике не говорят, пожалуй, кроме того, что это конфликты между социальными группами или отдельными представителями у различных этносов, или между этносами, и что они «вызревают в течение длительного времени». Они сводят его к разновидности социального (межгруппового) конфликта «Межэтнический конфликт - это, в конечном счете, борьба за контроль над распределением материальных им духовных ресурсов». На особую ожесточенность - и трудно разрешимость этнических конфликтов указывают и другие авторы «Межнациональные конфликты (особенно если они имеют более или менее давние исторические корни) - самое трудноразрешимое социальное противоречие, которое может иметь длительный и ожесточенный характер».

Все же этнические конфликты обладают спецификой, на которую указывают многие исследователи, которую, однако, трудно охарактеризовать. Так, создатель теории этнолингвистического конфликта Г. Форбс считает его более «запутанным» потому, что он менее «реалистичен», этнические группы нередко больше внимания, обращают на индивидуализирующие признаки различия, чем на материальные интересы. «Короче, - делает вывод исследователь, - есть «нечто странное, даже мистическое в этническом конфликте, в отличие от классового или других конфликтов экономических интересов, которые более открыты для инспекции, более совместимы с разумными основаниями и более легки для понимания».

Своеобразие этих конфликтов особенно заметно при рассмотрении их с всеобщей, общечеловеческой точки зрения. Здесь особенно» трудно определить общечеловеческую позицию, занять и провести ее в процессе урегулирования конфликта. Если обычный социальный конфликт, как правило, позволяет определить правую и неправую стороны, то этнический предстает как конфликт «правого» с «правым». Ввиду отмеченной выше значимости этнической проблематики для становления общечеловеческого, активизации этнического фактора в процессе глобализации, особой роли этнических конфликтов в социально-политическом развитии Южного федерального округа этнические конфликты привлекают особое внимание.

Становление этноконфликтологии в России происходит в самое последнее время и связано с целым рядом трудностей, в том числе организационного и даже политико-правового характера. Среди отечественных исследователей, уделявших внимание изучению этнических конфликтов можно назвать А. Здравомыслова, Е. Степанова и других. Ставропольский этноконфликтолог В. Авксентьев, показавший многообразие концептуальных подходов в современной этноконфликтологии, отмечает, что в становлении этноконфликтологии наиболее значительную роль сыграли англо-американские исследователи, ориентированные на теоретико-методологические установки аналитической философии, на эмпиризм. Однако выше была показана недостаточность эмпиризма в конфликтологии и необходимость социально-философского подхода. Такого рода подход всегда был важной стороной отечественного обществоведения, опиравшегося на диалектико-материалистическую методологию. Он позволял преодолеть плоский эмпиризм и исследовать явление в глобальной, социально-философской перспективе. Подобную же перспективу предлагает и рассмотрение конфликтов, в том числе этнических, в парадигме общечеловеческого.

Необходимость рассмотрения этнических конфликтов в такой перспективе вытекает из самой логики развития этноконфликтологии, которая развивается в направлении всестороннего, многопланового изучения этнических конфликтов. Как отмечает В. Авксентьев, «необходим переход к аконцептуальной этноконфликтологии, рассматривающей этнические конфликты как сложные явления, имеющие различные уровни и способы детерминации различные формы эволюции, многообразные типы исходов». В качестве примера такого рода нового подхода представляются взгляды Д. Сэндоула, выделяющего четыре уровня анализа конфликтов а) индивидуальный, б) социетальный, в) международный, г) глобальный экологический Д. Сэндоул считает «Независимо от того на каком уровне происходит конфликт - межличностном межгрупповом, межорганизационном или международном факторы функционирующие на каждом из этих четырех объяснительных уровней могут оказывать влияние на конфликт (хотя с учетом того, на каком уровне происходит конфликт, можно говорить об их «весомости»). И если причины и условия конфликта имеют многоуровневый характер, то и попытки справиться с этим конфликтом тоже должны иметь многоуровневый характер». Такое разделение уровней, следует отметить, отражает различные направления изучения конфликтов, причем наиболее исследованными являются исследования на втором и третьем уровней, а наименее - на четвертом уровне, предполагающем рассмотрение этнического конфликта в глобальном контексте, неизбежно подводящем нас к социально-философскому уровню исследования.

Кроме того, одним из наиболее важных и перспективных аспектов этноконфликтологического исследования является изучение влияния среды конфликта на динамику его развития и перспективы разрешения или урегулирования. Этнический конфликт, таким образом, включается в более сложную систему и рассматривается как подсистема более сложной системы отношений, причем это не только система социально-политических и экономических отношений внутри отдельной страны, но и система международных отношений геополитических позиций в мире. Связь этнических конфликтов, их активизации с процессами глобализации и модернизации в их современных формах неоднократно отмечалась исследователями. К таким конфликтам можно применить системный подход и принцип резонанса внутренних и внешних конфликтов. Очевидно, что характер международных отношений, равно как и политическая» стабильность/нестабильность в стране, где развивается подобный конфликт, резонирует с локальными этническими конфликтами, способствуя, либо, напротив, препятствуя их урегулированию. Ведь наличие общей системы ценностей, или по крайней мере некоторых предварительных условий с согласия на мета уровне является важной предпосылкой урегулирования конфликта.

В современных этнополитических конфликтах такое влияние внешних факторов особенно заметно. В этой связи А. Картунов и О. Маруховская отмечают тенденцию к пониманию того, что этнополитические конфликты не являются внутренним делом государств. «Сегодня это становится делом международного сообщества, поскольку речь идет о необходимости защиты универсальных, общечеловеческих ценностей и обеспечения региональной безопасности». Набирает силу тенденция разрешения этнополитических конфликтов политико-правовыми методами. Как результат из 59 вооруженных этнополитических конфликтов в 1999-2000 гг. 23 были деэскалированы и только 7 эскалировались.

Важным аспектом изучения этнического конфликта в его связи с внешней для него системой является рассмотрение его в контексте цивилизационных различий и взаимоотношений. Как отмечает Я. Шемякин, «создание предпосылок разрешения межнациональных конфликтов возможно лишь» в случае преодоления этничности и универсализации сознания». Такая универсализация сознания достигается, в частности, в рамках отдельных великих мировых цивилизаций. Но в случае, если участников конфликта можно рассматривать как представителей различных цивилизаций проблема определения системы ценностей на основе, которой достигается примирение и согласие, становится наиболее острой Признано что этнические конфликты, участники которых исторически принадлежат к различным конфессиям и, как следствие к различным цивилизационным общностям, труднее достигают примирения. Такие конфликты носят более ожесточенный характер и ценностные аспекты, конфликта играют большую роль. Этот аспект приобретает особое значение ввиду предрекаемого конфликта цивилизаций, который может только усилить негативный резонанс. В этом случае важной становится проблема общечеловеческих ценностей, проблема соотнесения общечеловеческого и цивилизационного.

Цивилизационное (как и национальное, этническое, локальное), являясь диалектической противоположностью всеобщего, общечеловеческого, не исключает последнее, а предполагает, дополняя содержательно, последнее Интересна в этом плане идея Г. Померанца о соотношении общечеловеческого и цивилизационного по образу Троицы единство в трех ипостасях. Иными словами человечество едино, нераздельно но и неслиянно. То есть, в принципе, необходимая для разрешения этнических конфликтов универсализация сознания может быть достигнута над цивилизационном уровне, на уровне общечеловеческого. В перспективе этнические конфликты следует рассматривать в контексте глобального развития человечества, становления общечеловеческого начала, или в рамках парадигмы общечеловеческого.

Таким образом, выявляется значимость парадигмы общечеловеческого для этноконфликтологии Современная этноконфликтология представляет собой эмпирическую, прикладную науку, озабоченную определением специфики своего предмета, отличением этнического конфликта от других видов конфликтов и поиском путей его урегулирования или разрешения. При этом она политически ангажирована связана с определенными мировоззренческими установками которые нередко принимаются некритически. Поэтому осознается потребность в изучений не только концепций, но и парадигм в этноконфликтологии, их соотношения. В этой связи поиску новых парадигм в этноконфликтологии посвятил свое - исследование В. Авксентьев. Интересно также исследование полипарадигмального подхода к изучению этнополитических конфликтов А. Картунова и О. Маруховской. Украинские исследователи различают в этнополитологии этническую, этницистскую этнократическую, национальную националистическую, нациократическую парадигмы, ставящие во главу угла особую роль, соответственно, этноса и нации, и противопоставляют ей всечеловеческую парадигму, подчеркивающую единство человечества самоценность всех народов и значимость прав и свобод личности, мирных, политических средств разрешения конфликтов «Человечество это (в идеале) единая семья свободных людей равноправных народов и независимых государств». Всечеловеческая парадигма, хотя ее содержание не исследовано более полно, как представляется соотносима с парадигмой общечеловеческого. Итак, в таких разделах конфликтологии, как этноконфликтология и в этнополитология выявляется значимость этой парадигмы.

Рассмотрение конфликтов в свете общечеловеческого подхода открывает возможности для более полного и всестороннего исследования и оценки этноконфликтов, для критики предрассудков и предубеждений против этничности. Одним из таких предрассудков является негативная оценка этнических конфликтов этничности в целом в связи, с чем отмечается плохая репутация» этничности. Этнические конфликты рассматриваются сегодня как наиболее кровавые и трудно разрешимые, а осуществляемая на стадии эскалации конфликта этническая мобилизация - как проявление архаического начала древних структур в социальной психологии масс. Отсюда делается однозначный вывод о необходимости предотвращения или прекращения таких конфликтов при вмешательстве посредников. При этом распространенной формой такого «посредничества» становятся «гуманитарные интервенции», типа имевших место в Югославии Этноконфликтология и тем самым превращается в новую разновидность идеологии глобалистского неоколониализма.

По сути, признается однозначно деструктивный характер этнических конфликтов. Но действительно ли этнические конфликты заслуживают такой однозначно негативной оценки Вопросы оценки конфликтов предполагают рассмотрение их в парадигме общечеловеческого. Этноконфликтологи изредка затрагивают этот план рассмотрения указывая на нарушение общечеловеческих ценностей и норм в ходе этнических конфликтов. Но такая апелляция к общечеловеческому носит некритический характер. Что понимается под общечеловеческим началом, нарушаемым в процессе конфликта Конечно, здесь, как и в процессе любого конфликта на стадии его эскалации (международный конфликт, гражданская война на классовой основе) нарушаются элементарные права человека, прежде всего право на жизнь, не соблюдаются демократические права и процедуры. Но это можно объяснить и особенностями самой стадии эскалации конфликта и связанной с ней мобилизацией масс, а не этническим характером конфликта.

Признание дисфункциональности этнических конфликтов, как представляется, связано, прежде всего, с тем, что этническое и национальное рассматриваются как анахронизм, противоречащий доминирующей тенденции интеграции и формированию единого человечества. При этом подразумевается что интеграция, глобализация и модернизация, в. тех формах, как они протекают в. современном мире, - прогрессивны и репрезентируют общечеловеческое начало. Но американизация и вестернизация мира, как было уже показано, могут рассматриваться как иллюзорные формы становления общечеловеческого. Поэтому в не меньшей степени этот процесс следует связывать с процессами дифференциации мультикультурализмом и развитием цивилизационного, национального и этнического своеобразия ибо они не противоречат общечеловеческому.

Формирование и развитие цивилизаций способствовало универсализации сознания и становлению общечеловеческого в нациях и даже более ранних формах этничности как уже отмечалось, есть общечеловеческое начало. Для огромного числа людей, особенно в развивающихся странах, процессы формирования нации (а то и народностей) не завершены, объединение в этих формах для них - путь к общечеловеческому, к государственно-правовому существованию, и национализм, порождаемые им этнические конфликты являются для этих народов шагом на пути к более сложным формам объединения. Ведь даже кровавый конфликт в Руанде связан с преодолением, по сути этнокастовой структуры общества, в котором сохранение привилегированного положения меньшинства тут и было препятствием на пути к формированию национально-государственного единства. И если националистическая парадигма (в интерпретации А. Картунова и О. Маруховской) явно одностороння то в рамках общечеловеческой (всечеловеческой) парадигмы не следует игнорировать значимость национального и связанных с ним движений.

Кроме того, необходимо указать еще на один аспект проблемы. Общечеловеческое в духе культуры модерна связывается с будущим состоянием, с объединением человечества в перспективе. Но как было нами показано, общечеловеческое многоаспектно и предполагает также обращенность к прошлому, к тем архаичным структурам, в рамках которых зарождалась мораль и идеальное представление о родовой сущности человека Общечеловеческое - это и общечеловеческие нормы нравственности элементарные формы регуляции отношений, между людьми, признаваемые во всех культурах, и пресловутое «золотое правило нравственности». Эти требования нравственности не являются продуктами более позднего исторического развития, а имеют архаичную природу, восходящую к отношениям, в семье, основанным на любви. Именно - в распространении этих отношений на наиболее широкий круг людей видится историческое значение таких мировых религий как христианство. И «прогресс» следует связывать, именно с нравственно-содержательным. а не только с формальным политико-экономическим объединением людей.

Общечеловеческое начало, таким образом, связано не только с защитой индивидуальных прав и свобод, с развитием демократизации и гражданского общества (что, несомненно, тоже важно), но и с духом солидарности сообщества, с чувством любви к родным, близким, к Родине. Это интимные, даже сакральные чувства, которые выхолащиваются в процессе развития» современной цивилизации. Последняя, как уже отмечалось, добивается объединения все большего числа людей за счет, упрощения идей идеалов, ценностей. Такова диалектика становления общечеловеческого оно институализируется, превращаясь в мировую систему за счет выхолащивания содержания, девальвации ценностей, формализации. Объединение достигается на путях унификации, а потому связано с упрощением. В частности, одним из средств этого процесса является секуляризация, ставшая важным рубежом на пути перехода от человека духовной формации сформировавшейся в «осевое время» (по К. Ясперсу) к «одномерному человеку» П. Маркузе.

Другим не менее значимым процессом стала деэтнизация, стирание этнических различий. Именно на этот путь как на одно из наиболее эффективных средств урегулирования, конфликта указывает этноконфликтология (синкретизм Я Рёзеля, предполагающий деполитизацию этничности). Но здесь мы сталкиваемся с тем же парадоксом, что ив случае с религией, которая выполняет не только дифференцирующие, но и интегрирующие функции. И стремясь уменьшить межэтническую конфликтность, как и межконфессиональные конфликты, можно утратить тот потенциал солидарности, который объединял традиционные группы. Разумеется, этническая солидарность явление более низкого и архаичного порядка, чем христианская соборность (что неоднократно отмечалось мыслителями), но с точки зрения глобалистской унификации эти явления однопорядковые.

Институты» современной цивилизации рассматривают эти феномены, как традиционные, как архаичные пережитки, требующие устранения на пути к будущему обществу, но взамен нередко предлагают суррогаты коллективности и солидарности. Сама негативная оценка таких отношений восходит к просветительскому прогрессизму, к представлениям о линейном развитии человечества» к некоему лучшему, более высокому состоянию. Но становление общечеловеческого начала носит более сложный диалектический характер предполагает диалог с исторически сложившимся базисным социокультурным комплексом, диалог современности предыстории человечества Соответственно, и проявления традиционной солидарности не следует недооценивать. Ведь даже в этнической солидарности, в чувстве локтя, в признании «своего» можно увидеть элемент общечеловеческого начала. И именно в этническом конфликте эти начала получают свое оформление и выражение.

И так рассмотрение этнических конфликтов через призму парадигмы общечеловеческого позволяет выявить наряду с их деструктивностью и определенную конструктивную роль. Этнические конфликты позволяют выявить, назревшие межэтнические противоречия, позволяют разрядить напряжение, способствуют, развитию системы институтов, регулирующих межэтнические противоречия. В ряде случаев в ходе этих конфликтов сформировались нации и национальные государства оказавшие большое влияние на формирование современного мира, на продвижение к общечеловеческому. Хотя, как правило, этнический компонент в этих процессах был подчинен социальному, политическому и прогрессивное значение этих конфликтов, возможно, определяется именно этим. Кроме того, этнические конфликты заметно укрепляют чувство внутри этнической солидарности, противостоящее общей над этнической формальной структуре отношений. Таким образом, хотя выявление функционального значения этнических конфликтов представляет теоретическую трудность, рассматривать их лишь как проявления деструктивности представляется нам не вполне оправданным. Парадигма общечеловеческого, как было показано, дает основу для относительной реабилитации этничности и этнических конфликтов (хотя бы и в плане полемики).

Кроме того, оценка-межэтнических конфликтов предполагает их рассмотрение с учетом социально-исторической ситуации. Если сравнить два конфликта на территории бывшего СССР - внутри российский - осетино-ингушский и внешний - грузино-абхазский, то наряду с чертами сходства характерными для конфликтов такого рода (взаимное выдвижение политико-правовых претензий обосновываемых историческими прецедентами, этническая мобилизация и фаза вооруженных столкновений тупиковая ситуация и осознание ее), можно заметить и различия. Осетино-ингушский конфликт (в отличие, в частности, и от чеченского конфликта) носил локальный характер, важную роль здесь сыграла посредническая деятельность федерального центра выполняющего интегрирующую функцию, институализировавшего его и подчинившего его достаточно стабильной системе Российского государства и принятым здесь политико-правовым нормам и ценностям. Поэтому процесс его урегулирования представляется более успешным, чем в случае грузино-абхазского конфликта. Как отмечают В. Соловьев и А. Чубенко, «на постсоветском пространстве это пока единственный конфликт, где хотя бы методом проб и ошибок удается неуклонно и последовательно продвигаться к окончательной постконфликтной реконструкции». Напротив, в грузино-абхазском конфликте такая система отсутствует, влияние России пересекается с влиянием других внешних факторов, и о частичном урегулировании можно говорить, пожалуй, лишь с оговорками. В условиях кризиса идентичности возникает потребность в интеграции в системы мета уровня, на которые во многом и возлагаются надежды на урегулирование этого конфликта. Как отмечают исследователи, «в абхазских элитах заметна тенденция (как ив России ив других постсоветских государствах) связанная со стремлением к вовлечению в более широкие интеграционные союзы как регионального так и общеевропейского масштаба».

Оценка конфликта и перспектив его урегулирования предполагает учет таких включающих систем, с которыми конфликт резонирует. Является эта система всемирной глобализацией с ключевой ролью США или национальным (полинациональным) государством как Россия, отстаивающая права своих народов на существование и достойное место в едином человечестве, также является существенным для характеристики - конфликта Этнические конфликты можно классифицировать по вектору развития, которому они способствуют или препятствуют вектору унифицирующей и нивелирующей глобализации или вектору становления единого человечества в его многообразии. Система координат, в которой определяется этот вектор задается парадигмой общечеловеческого, которая является важной предпосылкой теоретической конфликтологии.

На основании вышесказанного можно сделать следующие выводы:

1) категория «общечеловеческого» и основанный на ней подход играют важную роль в современных общественных науках, позволяя выявлять общечеловеческие аспекты, социальных и социокультурных процессов формируя философскую основу исследования наиболее острых и сложных проблем современности. Парадигма общечеловеческого определяет смысловые рамки познания и оценки современной глобализации, критики иллюзорных форм бытия общечеловеческого, порожденных глобализацией, изучения ее альтернатив. В соответствии с этой парадигмой современная глобализация рассматривается как исторически-конкретная форма становления общечеловеческого - человечества как миро целостности, в рамках которой глобальные процессы проявляются в отчужденной форме, не соответствующей развитию родовой сущности человека. Необходим переход от спорадических обращений к общечеловеческим ценностям при изучении глобализации к разработке ее синтетической теории на основе общечеловеческого подхода;

- в рамках общечеловеческого-подхода возможно рассмотрение и обоснование тезиса, что нация является формой становления общечеловеческого G одной стороны, общечеловеческое исторически осмысливалось как противоположность национальному, с другой - общечеловеческое является важным аспектом формирования национального. На основании различения двух смыслов и, соответственно, двух аспектов понятия «нация» социально-политического и этнического - можно сделать вывод о формообразующей роли социально-политических процессов и направляющих их элит в становлении нации и подчиненной роли частных собственно этнокультурных аспектов бытия нации в нациогенезе. Этногенез, в частности в форме нациогенеза, можно рассматривать как один из факторов социально-политической интеграции, он является формой не только разделения, но и объединения сплочения людей во все более крупные социальные общности в этногенетических процессах прослеживается общечеловеческий аспект. Продолжением в иной форме процессов нациогенеза является процесс становления общечеловеческого через процессы региональной интеграции прежде всего в Европе. Выявление взаимосвязи этнонационального и общечеловеческого требует разработки теории нации в парадигме общечеловеческого;

- эвристическая значимость парадигмы общечеловеческого определяется также задачами разработки философской теории конфликта. Общечеловеческий подход к исследованию конфликтов предполагает рассмотрение конфликтов как подсистем внешних систем, резонирующих с их конфликтным или неконфликтным состоянием. Предельным расширением системного подхода к изучению конфликтов является рассмотрение их с точки зрения наиболее общей системы - формирующегося человечества как целого и идеально полагаемых общечеловеческих ценностей, или с общечеловеческой позиции. Особая значимость общечеловеческого подхода проявляется в оценках влияния среды конфликта, функциональности социальных конфликтов и значения общечеловеческих ценностей для разрешения конфликтов. Этот подход задает надэтническую и над цивилизационную универсальную систему оценки этнических конфликтов. Тем самым определяется перспективность ориентации конфликтологии (этноконфликтологии) на парадигму общечеловеческого.

Проведенное исследование выявило многообразие форм бытия общечеловеческого в их взаимосвязи, продемонстрировало необходимость изучения этих форм для познания и практики и подтвердило значимость парадигмы общечеловеческого для социальных, антропологических и культурологических исследований.

АВТОР Шнюков В.В.