Понятие, сущность и задачи института пересмотра судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам (статья)

Одной из важнейших задач гражданского судопроизводства является защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений.

Эта задача конкретизируется применительно к каждому делу и реализуется во всех стадиях гражданского судопроизводства, но главным образом в решении суда общей юрисдикции. Именно на основании решения суда получают защиту нарушенные и оспариваемые права и свободы. При полном удовлетворении иска посредством решения суда получают защиту права истца, нарушенные или оспариваемые ответчиком, при отказе в иске - права ответчика от неосновательных требований истца. В случае частичного удовлетворения иска через решение суда в одной части защищаются права истца, в другой - права ответчика.

Процессуальные права и обязанности всех участников дела сформулированы в законе таким образом, чтобы в условиях состязательного процесса способствовать выполнению, в конечном счете, общих задач и целей гражданского судопроизводства. Занимая в процессе особое положение, суд как орган государственной власти, уполномоченный на осуществление правосудия по гражданским делам, организует и направляет процессуальную деятельность других субъектов так, чтобы в максимальной степени способствовать осуществлению их прав и обязанностей, а значит, и реализации общих процессуальных задач и целей.

Чаще всего, цель употребляется как желаемый будущий результат деятельности, т. е. идеальный образ. Такая же трактовка цели преобладает и в правоведении. Поэтому принято считать, что в рамках деятельного подхода цель означает всегда субъективно полагаемый образ будущего результата деятельности, на основе чего задается структура этой деятельности. Н. П. Котляр предложил свое «понимание цели как модели деятельности, модели, которая управляет деятельностью системы». Следует подчеркнуть, что цель определяет структуру деятельности. Она выступает как важнейший системообразующий фактор, то общее, что объединяет отдельные элементы в целое. По словам А. В. Цихоцкого, «...цель пронизывает своим существом всю судебную деятельность, выступая как своеобразный остов...». И. Лапинский отмечал, что «цель гражданского судопроизводства вообще есть раскрытие или дознание в предъявленном от истца иске или в начатой им тяжбе посредством разного рода доказательств, действительности и степени причиненного вреда, или отступления от существующих законов и порядка, и определение способа и мер, могущих восстановить нарушенное право...». Похожего мнения придерживался и В. Кукольник.

Отдельные авторы считают, что целью гражданского судопроизводства является разрешения вопроса о правильности требований истца, т. е. признания или непризнания права. Эта точка зрения была популярна в дореволюционной науке, послереволюционные годы и в советский период развития отечественного права, а также в последнее время.

Позиция других авторов заключается в понимании цели в качестве защиты, а иногда охраны прав и законных интересов граждан и других субъектов гражданского судопроизводства.

Позиция третьих заключается в понимании цели как «философской категории, которая лежит в основе познания существа права, процесса...».

Таким образом, мы видим, что в науке нет единой точки зрения о целях гражданского судопроизводства.

Поскольку в ст. 2 ГПК РФ, как и в ранее действовавшем законодательстве, идет речь не только о «задачах», но и о «целях» гражданского судопроизводства, в юридической литературе существует мнение, что это разные понятия. Данная точка зрения не всем ученым представляется убедительной. Нельзя не считаться с тем, что в русском языке термины «задачи» и «цели» являются словами - синонимами. В литературе высказывается мнение, что «цели и задачи понятия близкие по своему значению...». Поэтому мы рассмотрим задачи гражданского судопроизводства в исследуемой стадии.

В данной стадии гражданского судопроизводства задачей суда является выяснения наличия или отсутствия вновь открывшихся обстоятельств. Установив наличие обстоятельств, которые следует признать вновь открывшимися, суд выясняет, как они могут повлиять на судебное постановление, которое вступило в законную силу, так как не всякие обстоятельства могут быть вновь открывшимися.

В литературе, одними из первых ученых - процессуалистов, высказавших суждение о том, что пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам решений, определений и постановлений, вступивших в законную силу является институтом пересмотра судебных решений, определений и постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам либо институтом пересмотра дел по вновь открывшимся обстоятельствам следует считать Л. Ф. Лесницкую и К. И. Комиссарова. Следовательно, другие ученые будут являться либо последователями этой точки зрения либо противниками. Следует, однако, иметь в виду, что, несмотря на теоретическую и практическую значимость определение понятия института пересмотра судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам указанными авторами не предложено.

Мы полагаем, что они, ведя речь о данном институте, имели в виду наличие в теории права понятия «институт», означающий совокупность правовых норм, регулирующих однородные общественные отношения, связанные между собой внутренним единством в качестве самостоятельной обособленной группы и охватывающих все существенные моменты регулирования соответствующего участка отношений.

Главная функция правового института состоит в обеспечении цельного, относительно законченного регулирования в пределах участка общественных отношений данного вида.

Это определение понятия правового института соответствует общепринятой дефиниции правового института, согласно которой институт - совокупность норм права в какой-нибудь области общественных отношений.

Кроме того, при использовании термина «институт» указанные авторы считают, что данное понятие и дефиниция «стадия» в гражданском судопроизводстве не являются взаимоисключающими.

По этому поводу по нашему мнению является удачным мнение Ю. К. Осипова о стадиях процесса, как главном основании классификации процессуальных институтов.

Институт пересмотра судебных решений, определений, постановлений президиума суда надзорной инстанции, вступивших в законную силу, по вновь открывшимся обстоятельствам наряду с рассмотрением дела в апелляционном, кассационном и надзорном порядке, является одним из способов проверки законности судопроизводства. Он предусматривает отмену любого вступившего в законную силу решения, вызывающего сомнения в его правильности, с целью вынесения нового решения, законного и обоснованного, отражающего истину по делу.

Хотя отдельные авторы, считают, что «обоснованность решения не следует сводить к его истинности...». Истинность решения, не более, чем юридическая фикция, в которой оно принимается за истинное.

Мы поддерживаем точку зрения А. Т. Боннера, который отмечает, что утверждение авторов, отвергающих достижение истины, как цели правосудия, построены на абстрактных и формальных суждениях.

Следует отметить, что на определенном этапе исторического развития истина часто выступала как синоним справедливости, и, наоборот, справедливость выступала синонимом истины.

Вопрос о соотношении права и истины впервые возник в античной философии. Аристотель на основании учений Сократа и Платона сформулировал существо закона, права и справедливости. Произведя анализ права как политического явления, Аристотель разграничил право и справедливость. Называя справедливость правдой Аристотель считал, что она не соответствует букве формального закона, который не может предусмотреть все случаи жизни. Следовательно, когда закон неудовлетворителен, его нужно править посредством справедливости. Суд не должен применять подобные установки законодателя, так как они несут вред ближнему.

В Древнем Риме справедливость истолковывалась не просто как божественная сила, стоящая над правовыми отношениями, но и как основа деятельности суда. Именно поэтому преторы в своих указаниях судьям, как правило, требовали соблюдения формулы блага и справедливости (bonum et aequum) в делах публичного либо частного характера.

Юристы средневековья, широко использовавшие в собственных изысканиях достижения римской правовой мысли, в условиях общего падения нравов и возраставшего недоверия к судейскому сословию увидели в формальных доказательственных правилах избавление от произвола, царившего в судах, который, по их мнению, возник в результате невозможности полного контроля над свободой убеждения представителей судебной власти. В школе глоссаторов в XII - XIII вв. приходят к выводу, что следует выполнять прямые указания закона и воздерживаться от свободы усмотрения судей.

А. X. Гольмстен писал: «В настоящее время уже перестали утверждать, что судья доискивается объективной истины», в этом же смысле высказался К. Малышев, который писал: «Судья может, по большей мере, обеспечить только истину формальную».

Однако, чтобы определить сущность института рассмотрения гражданских дел по вновь открывшимся обстоятельствам, необходимо хотя бы в общих чертах дать характеристику этого института в целом.

К. И. Комиссаровым высказано мнение о нецелесообразности сохранения института пересмотра судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам и желательности поглощения его пересмотром в порядке надзора - «более широким и удобным».

Это предложение вызывает возражения. Сопоставление двух форм пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу, показывает, что более удобным и доступным для участвующих в деле лиц является пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам. Достаточно сказать, что возбуждение этой стадии процесса при наличии предусмотренных законом оснований зависит от воли заинтересованных лиц. Истребование же дела в порядке надзорного производства и передача дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции зависит от усмотрения управомоченных должностных лиц суда, что не подтверждает мысль К. И. Комиссарова о широте и удобстве судебного надзора. Напротив, как справедливо полагает Л. Ф. Лесницкая, реализация предложения автора привела бы к ограничению прав лиц, участвующих в гражданском процессе.

Своеобразную точку зрения о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам высказал И. М. Зайцев. Считая сохранение этого института целесообразным, автор вместе с тем полагал, что по истечении срока, установленного для обращения в суд с заявлением о пересмотре, факты, указанные в ст. 333 ГПК РСФСР 1964 г., должны рассматриваться как основание для пересмотра судебных постановлений в кассационном или надзорном порядке.

Однако пропуск срока обращения в суд не может изменить вида пересмотра. Срок, пропущенный по уважительной причине, может быть восстановлен.

И.М. Зайцев относил указанный вид пересмотра к способам устранения ошибок решения или определения судом, постановившим его, предусмотренным ст. ст. 98, 204 - 205, 213 - 9, 221, 257 ГПК РСФСР (ст. ст. 106, 200 -201, 240, 222, 280 ГПК РФ), полагая, что во всех этих случаях осуществляется самоконтроль суда первой инстанции.

В данном случае И.М. Зайцев не проводил различий между случаями, когда суд действительно устраняет свои ошибки (ст. ст. 204 - 205 ГПК РСФСР; 200 - 201 ГПК РФ), и другими основаниями для пересмотра решений или определений по инициативе заинтересованного лица, которые нельзя отнести к самоконтролю, поскольку последний предполагает инициативу самого суда. Помимо этого, автор не учитывал, что во всех случаях, отнесенных им к так называемому самоконтролю, кроме предусмотренных ст. ст. 25 и 333 ГПК РСФСР (ст. ст. 22 и 392 ГПК РФ), происходил пересмотр актов, не вступивших в законную силу. Различны и основания к пересмотру, перечисленные в названных статьях. До установления фактов, служащих основанием пересмотра решения по вновь открывшимся обстоятельствам, оно считается законным и обоснованным.

Что же касается мнения К. И. Комиссарова относительно пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, то оно получило прямо противоположное развитие - встал вопрос о необходимости надзорного производства. Вопрос о целесообразности сохранения надзорного производства возник в основном по двум причинам: во-первых, в связи с возрождением апелляции; во-вторых, законодательству зарубежных государств надзорное производство неизвестно. Поэтому европейский суд, куда можно обратиться лишь после того, как исчерпаны все возможности судебной защиты в своей стране, принимает жалобу независимо от того, соблюден ли надзорный порядок.

Высказано мнение о возможном отказе от пересмотра в порядке надзора в арбитражном процессе. Теоретическое обоснование такой позиции было предложено И. О. Подвальным, аргументировавшим свою позицию наличием двух инстанций, пересматривающих постановление суда первой инстанции, и отсутствием надзорного производства в зарубежном законодательстве.

Аналогичная аргументация, как полагает Е. Г. Стрельцова, допустима и в отношении гражданского процесса.

Рассмотрение гражданского дела по вновь открывшимся обстоятельствам может следовать после вступления решения в законную силу и независимо от того, было ли оно предметом апелляционного, кассационного и надзорного производства. Кроме того, стадия рассмотрения гражданских дел по вновь открывшимся обстоятельствам имеет свои специфические задачи, отличные от задач апелляционного, кассационного и надзорного производств.

Вступившее в законную силу судебное решение, вынесенное без учета обстоятельств, которые не могли быть исследованы и оценены судом по причинам, от него не зависящим, должно быть проведено под углом зрения этих обстоятельств. Поэтому закон и предусматривает возможность пересмотра и отмены акта правосудия и вынесения нового решения, если открывшиеся обстоятельства являются существенными для дела. Если эти обстоятельства не являются таковыми, вступившее в законную силу решение суда не должно подвергаться отмене.

В этой стадии процесса суд устанавливает и оценивает неизвестные ранее обстоятельства дела, исследует доказательства, подтверждающие эти обстоятельства, и все это он делает для того, чтобы в интересах правосудия, всемерной охраны прав и законных интересов граждан и организаций выяснить, имеются ли достаточные причины еще раз вернуться к рассмотрению дела, по которому на основе имевшихся материалов было постановлено соответствующее решение. Это специфическая задача гражданского процессуального права, которая соответственно должна и реализоваться в специфической стадии гражданского судопроизводства.

Говоря об институте рассмотрения гражданских дел по вновь открывшимся обстоятельствам, следует иметь в виду, что в этой стадии процесса суд не проверяет законность и обоснованность пересматриваемого решения, за исключением случаев преступной фальсификации доказательств или перевода, когда суд должен убедиться в том, что именно это повлекло постановление незаконного или необоснованного решения (п. 2 ст. 392 ГПК РФ). В этой стадии суд также не устанавливает, в чем выражается незаконность или необоснованность решения, а лишь фиксирует наличие вновь открывшихся обстоятельств, проверяет правомочность и своевременность обращения заявителя к суду о рассмотрении гражданского дела ввиду открытия новых обстоятельств. Однако суд обязан установить, вследствие чего судебный акт был постановлен без учета вновь открывшихся обстоятельств. Если указанные в законе обстоятельства как основания пересмотра не были известны суду вследствие нарушения им требований закона, он не имеет права пересматривать свое решение по вновь открывшимся обстоятельствам, а должен ставить вопрос о его отмене в порядке надзора.

В исследуемой стадии гражданского судопроизводства еще нельзя сказать, были ли правильными окончательные выводы судьи по существу подлежащих разрешению в акте правосудия вопросов. Только после нового рассмотрения дела и постановления судебного акта с учетом вновь открывшихся обстоятельств, путем сравнения нового решения и прежнего, отмененного, можно будет сделать окончательные выводы о необоснованности и незаконности вступившего в законную силу первоначального судебного решения, о его несоответствии обстоятельствам дела.

Таким образом, институт рассмотрения гражданских дел по вновь открывшимся обстоятельствам является не только самостоятельным, но и исключительным институтом гражданского судопроизводства, выполняющим, наряду с главной задачей, также и специфические процессуальные задачи, которые сводятся к следующему:

а) дать возможность суду разрешить гражданское дело в полном соответствии с обстоятельствами дела, несмотря на то, что имеющие существенное значение для дела обстоятельства по независящим от суда причинам не были ему известны, и акт правосудия уже вступил и законную силу;

б) обеспечить при этом установление данных обстоятельств путем все- стороннего, тщательного и глубокого их исследования с участием заинтере- сованных лиц и организаций;

в) гарантировать отмену судебных актов, вызывающих сомнение в их законности, обоснованности, соответствии обстоятельствам дела в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, и в то же время исключить отмену вступивших в законную силу актов правосудия без достаточных к тому ос- нований.

Решая эти задачи, институт рассмотрения гражданских дел по вновь открывшимся обстоятельствам одновременно решает и общие задачи, стоящие перед гражданским судопроизводством, перечисленные в ст. 2 ГПК РФ.

Хотя суд в исследуемой стадии процесса занимается, главным образом, установлением вновь открывшихся обстоятельств и детально не исследует законность и обоснованность вступившего в законную силу решения, тем не менее, эту стадию нельзя сводить лишь к формальному установлению оснований пересмотра и отмене судебного акта вне связи с влиянием этих обстоятельств на дальнейшую судьбу гражданского дела. Само установление вновь открывшихся обстоятельств уже вызывает сомнение в законности и обоснованности решения, в его соответствии обстоятельствам дела, и логика требует отмены состоявшегося решения с целью вынесения в дальнейшем, с учетом вновь открывшихся обстоятельств, нового решения, законного и обоснованного, устанавливающего истину по делу.

Поэтому, чтобы полнее определить понятие и сущность рассматриваемого института, необходимо более подробно остановиться на вопросе о том, какое же конкретное влияние вновь открывшиеся обстоятельства могут оказать на законность, обоснованность, истинность вступившего в законную силу акта правосудия.

Известно, что по вопросу о соотношении предъявляемых к судебному решению требований законности и обоснованности в юридической литературе имеются различные точки зрения.

Ряд авторов считает требование законности решения по объему более широким, охватывающим и требование обоснованности. Но с этим положением можно согласиться лишь в том случае, если говорить о законности в широком смысле слова. Требование обоснованности, как совершенно справедливо отмечал в связи с этим М. Г. Авдюков, содержится в законе, поэтому законность в широком смысле включает в себя и обоснованность.

Равным образом можно говорить и об обоснованности в широком смысле, включающей в себя понятие законности, если исходить из того, что основания судебного решения составляют юридические факты и правовые нормы.

Но соединение этих двух требований в одно означало бы в некоторой степени упрощение. Анализ действующего законодательства показывает, что понятия законности, и обоснованности в нем разграничены. Если бы законодатель употреблял термин «законность» в широком смысле, включающем и обоснованность, то есть рассматривал бы обоснованность как частый случай законности, то не было бы необходимости в конкретизации этих понятий. С точки зрения законодателя, законность судебного решения - это соответствие его действующим нормам материального и процессуального права. Исходя из смысла ч. 1 ст. 392 ГПК, обоснованность судебного решения следует определить как установление в нем с исчерпывающей полнотой юридических фактов, вызывающих возникновение, изменение или прекращение правоотношений и других обстоятельств, имеющих значение для дела; подтверждение обстоятельств, имеющих значение для дела, выводов и доводов суда достоверными доказательствами, соответствие выводов суда установленным обстоятельствам дела, то есть правильность логических выводов суда.

Л. Ф. Лесницкая совершенно справедливо указывала, что стирание граней между правовой и фактической сторонами решения может привести к ошибкам в процессуальной деятельности судебных органов. Она правильно говорила и о том (имея в виду деятельность кассационной и надзорной инстанций), что нарушение судом закона при рассмотрении дела может повлечь не только отмену судебного решения, но и его изменение, а необоснованность всегда влечет отмену решения с передачей дела на новое рассмотрение.

Р. Е. Гукасян также верно указывает на необходимость разграничения этих понятий для определения существа ошибок, допущенных судом, и в связи с этим различных процессуальных последствий при рассмотрении дела в порядке надзора.

Разграничение законности и обоснованности судебного решения важно в практическом отношении не только для определения существа ошибок и процессуальных последствий, могущих наступить при пересмотре решений в апелляционном, кассационном и надзорном порядке. Оно должно учитываться и при ответе на вопрос о том, в надзорном порядке или по вновь открывшимся обстоятельствам должно пересматриваться подлежащее отмене судебное решение, вступившее в законную силу. Так, решение, вынесенное с нарушением требования законности, то есть с нарушением, неправильным истолкованием или применением норм материального или процессуального закона, может быть отменено в порядке надзора, но не по вновь открывшимся обстоятельствам. Причем в этом случае вывод о допущенных судом ошибках делается на основании материалов дела, которые были предметом рассмотрения при постановлении решения.

Между тем встречаются утверждения, что в виде исключения в качестве основания рассмотрения дела по вновь открывшимся обстоятельствам может быть и нарушение закона, если это нарушение выразилось в совершении судьей при рассмотрении дела преступления, установленного вступившим в законную силу приговором суда (п. 3 ст. 392 ГПК РФ), то есть в нарушении основных форм гражданского судопроизводства, его принципов.

Однако нельзя забывать, что и в этом случае дело рассматривается в порядке, определенном ст. 396 ГПК РФ, не вследствие судебной ошибки (неправильное применение или игнорирование закона, подлежащего применению при рассмотрении дела), а потому,- что после вступления в законную силу решения открылись существенные для дела обстоятельства, неизвестные заявителю (преступные действия судьи, подтвержденные судебным приговором). Эти обстоятельства из материалов дела не усматриваются, но они ставят под сомнение законность и обоснованность вынесенного решения. Вполне ясно, что решение, вынесенное без учета этих обстоятельств, должно быть пересмотрено и отменено (с целью вынесения нового решения), но не в надзорном, а в порядке рассмотрения дела по вновь открывшимся обстоятельствам.

Анализ гражданских дел, рассмотренных по вновь открывшимся обстоятельствам, показывает, что возможны случаи, когда необоснованность решения (в смысле неполного установления всех существенных для дела фактов или подтверждения установленных фактов ненадлежащими доказательствами) не является следствием допущенного судом нарушения процессуального закона, а представляет результат того, что суд по причинам, от него не зависящим, постановил свое решение без учета существенных для дела обстоятельств. И в этих случаях решение суда при его вынесении выглядит законным и обоснованным, но в свете вновь открывшихся обстоятельств может оказаться необоснованным, но законным. Иначе говоря, в результате отмены вступившего в законную силу судебного решения по вновь открывшимся обстоятельствам и нового рассмотрения дела по существу может оказаться, что суд при первоначальном рассмотрении дела неполно выяснил, например, факты, подлежащие установлению по делу, или обосновал решение иными доказательствами, а процессуальный закон не нарушил и правильно применил материальный закон.

Например, решением Кировского районного суда г. Саратова от 30.10.2002 г. постановлено: взыскать в пользу Я. с Управления социальной защиты населения Кировского района г. Саратова за счет средств бюджета Российской Федерации единовременно сумму задолженности по выплате сумм возмещения вреда здоровью в размере 38053 руб. 36 коп., обязать УСЗН Кировского района г. Саратова за счет средств бюджета РФ выплачивать ежемесячно сумму возмещения вреда здоровью в размере 7420 руб. 45 коп., начиная с октября 2002 г. с последующей индексацией. После вступления судебного решения в законную силу Я. обратился в суд с заявлением о пересмотре состоявшегося по делу судебного решения, указывая, что при разрешении спора суд не учел того обстоятельства, что ему 25 октября 2002 г. заключением МСЭК была изменена группа инвалидности с третьей группы на вторую, и степень утраты трудоспособности изменена с 40 % на 80 %. Заключение МСЭК в данном случае является вновь открывшимся обстоятельством. При наличии этого обстоятельства вынесенное по делу решение суда не может быть признано правильным и подлежит пересмотру по вновь открывшимся обстоятельствам.

Таким образом, вполне возможно, что пересматриваемое по вновь открывшимся обстоятельствам решение суда может оказаться только необоснованным. Однако окончательный вывод о том, было ли отмененное решение законным и обоснованным или только необоснованным, но законным, или и незаконным и необоснованным одновременно (любой из этих вариантов возможен), можно сделать лишь при сравнении нового решения с первоначальным.

Вместе с тем, принимая во внимание различную юридическую природу оснований рассмотрения гражданских дел по вновь открывшимся обстоятельствам, можно сделать не всегда одинаковый вывод о нарушении требований законности или обоснованности пересматриваемого решения. Так, при установлении группы оснований, предусмотренных п. 1, 4 ст. 392 ГПК РФ (вновь открывшиеся обстоятельства в их «чистом виде» или отмена преюдициального акта правосудия или постановления иного органа), пересматриваемое в свете этих обстоятельств решение будет всегда необоснованным, так как суд при первоначальном рассмотрении дела не установил полностью юридических фактов, входящих в состав основания иска, или возражения против него, или иных обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, и не проанализировал их. При последующем рассмотрении дела может быть выяснено, что эта необоснованность решения не повлекла за собой нарушения материального закона и решение было только необоснованным. Но при этом, возможно, что необоснованность решения из-за неправильного установления круга юридических фактов обусловливает и неправильную квалификацию правоотношения, то есть неправильное применение материального закона. В таком случае решение будет не только необоснованным, но и незаконным.

Аналогичная ситуация может сложиться и тогда, когда решение пересматривается по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 392 ГПК РФ (установление дефектности доказательств или перевода, на которых было основано решение, вступившим в законную силу приговором). И в этом случае считаем, что решение, вынесенное на основании дефектных доказательств, будет в первую очередь необоснованным, а незаконность его может быть лишь производной от необоснованности. Однако оно не может быть только незаконным. Исключение не составляет здесь и заведомо неправильный перевод, установленный вступившим в законную силу приговором. Поскольку заведомо неправильный перевод представляет собой неправильные или неполные сведения о фактах, то и основанное на таком переводе решение, прежде всего, будет необоснованным. Поэтому редакцию п. 2 ст. 392 ГПК РФ следует признать несовершенной в той части, в которой сказано, что указанная группа вновь открывшихся обстоятельств может влечь постановление незаконного или необоснованного решения.

По-иному следует поставить вопрос о незаконности и необоснованности решения при пересмотре его по основаниям, предусмотренным п. 3 ст. 392 ГПК РФ. Эти основания состоят из двух подгрупп и представляют собой установленные вступившим в законную силу приговором суда:

– преступные деяния судей, совершенные при рассмотрении дела;

– преступные деяния лиц, принимавших участие в производстве по делу. При установлении первой подгруппы оснований о пересматриваемом

решении можно сказать, что оно было незаконным в том смысле, что было поставлено с нарушением конституционного и процессуального принципа независимости судей и подчинения их только закону (ст. 8 ГПК РФ). Однако основанием для пересмотра решения по вновь открывшимся обстоятельствам и в этих случаях является объективное обстоятельство - преступное деяние судьи, подтвержденное судебным приговором, вступившим в законную силу. Впоследствии, конечно, может оказаться, что это решение было и необоснованным, если в решении суда были искажены факты или сделаны неправильные выводы из них. Если же, несмотря на совершение преступления судьей, суд по большинству голосов все же вынес правильное по существу и обоснованное решение, его надо считать незаконным в смысле, указанном выше, но обоснованным.

При установлении второй подгруппы оснований нельзя заранее определенно сказать, является ли решение незаконным и необоснованным. Но из-за совершения преступления при рассмотрении дела кем-либо из лиц, участвовавших в деле, оно вызывает сомнение в законности и обоснованности. Вместе с тем при новом рассмотрении дела может выявиться и то, что это решение было и законным, и обоснованным, если, несмотря на совершенное преступление, обстоятельства при первоначальном рассмотрении были выяснены полно и правильно, правоотношение было квалифицировано верно, и не было допущено никаких нарушений закона при принятии решения. Например, представитель ответчика может получить деньги от истца за признание иска, но в иске и в этом случае законно и-обоснованно может быть отказано судом, если признание противоречит закону, нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц либо сделано представителем, не имеющим в доверенности специальную оговорку на право признания иска.

Разумеется, что при рассмотрении дела по указанным основаниям решение может оказаться законным, но необоснованным или одновременно необоснованным и незаконным, как и в случаях рассмотрения дела по основаниям, предусмотренным пп. 1,4 ст. 392 ГПК РФ.

Таким образом, из сказанного в целом о влиянии вновь открывшихся обстоятельств на законность и обоснованность вступившего в законную силу судебного решения можно сделать следующие общие выводы:

1. Типичным недостатком судебного решения, вынесенного по гражданскому делу без учета вновь открывшихся обстоятельств, является его необоснованность, которая выражается либо в неполноте установления существенных для дела фактов, либо в дефекте доказательств (или перевода), либо в несоответствии установленных по делу обстоятельств.

2. Необоснованность решения, вынесенного без учета вновь открывшихся обстоятельств, никогда не может выразиться в недоказанности обстоятельств, имеющих значение для дела, которые суд считал установленными. Необоснованность этого рода может служить основанием для отмены вступившего в законную силу решения лишь в порядке надзора. Точно так же и необоснованность решения, выразившаяся в несоответствии логических выводов и доводов суда установленным обстоятельствам дела, не может быть квалифицирована как следствие вынесения решения без учета вновь открывшихся обстоятельств. Такая необоснованность - результат ошибки суда и служит основанием для отмены решение лишь в порядке надзора.

3. Нарушение материального или процессуального закона, допущенное судом, не является основанием для пересмотра решения по вновь открывшимся обстоятельствам. Незаконность решения - не всегда обязательный результат необоснованности решения, вынесенного без учета вновь открывшихся обстоятельств. Незаконность решения в ряде случаев иногда может быть лишь производна от его необоснованности.

Трудно согласиться и с тем утверждением, будто решение, вынесенное с учетом вновь открывшихся обстоятельств, будет якобы всегда другим по сравнению с первоначальным. Новое решение может быть иным, причем, как в целом, так и в отдельных своих частях. Так, решение, вынесенное без учета вновь открывшихся обстоятельств, может оказаться полностью законным и обоснованным и в свете вновь открывшихся обстоятельств (например, при его пересмотре по второй подгруппе оснований, предусмотренных п. 3 ст. 392 ГПК РФ). Вместе с тем необоснованность и незаконность решения, вынесенного без учета вновь открывшихся обстоятельств, не обязательно должна влиять на правильность окончательных выводов суда по делу, выраженных в резолютивной части решения. Поэтому резолютивная часть решения, постановленного с учетом вновь открывшихся обстоятельств, может быть или иной в сравнении с резолютивной частью отмененного решения, или тождественной с ней. Это, конечно, не исключает того, что мотивировка решения с тождественной резолютивной частью, вынесенного с учетом вновь открывшихся обстоятельств, может быть усилена. Это тоже важно иметь в виду, поскольку мотивы решения имеют серьезное значение для преюдициальное™ вступившего в законную силу решения. Необоснованность решения в такой ситуации выражается не в резолютивной части решении, а в его мотивах.

Требования законности и обоснованности судебного решения служат цели установления действительных прав и взаимоотношений сторон, защиты прав и интересов граждан и организаций. Этим же целям, в конечном счете, служит и институт рассмотрения гражданских дел по вновь открывшимся обстоятельствам.

Но, как уже было сказано, решение может быть по исследованным судом материалам законным и обоснованным, но подлежащим отмене в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. И обусловлено это именно тем, что вновь открывшиеся обстоятельства, несмотря на это, все же ставят под сомнение соответствие вынесенного решения требованию обоснованности.

Суд призван защищать только действительно существующие, подлинные права и интересы.

Проблема обоснованности решения по делу имеет самое непосредственное отношение и к стадии пересмотра судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам.

Так, если решение, вынесенное с учетом вновь открывшихся обстоятельств, является иным по сравнению с первоначальным (т. е. существенно отличается от него в своих выводах), то это значит, что первое решение не отвечало требованию обоснованности, а представляло собой заблуждение. Поэтому неверно считать, что решение, хотя и отмененное впоследствии, по вновь открывшимся обстоятельствам, якобы в момент вынесения всегда устанавливало истину по делу, поскольку обстоятельства, послужившие основанием для отмены акта правосудия, не были и не могли быть известны суду.

Но с другой стороны, мы не можем согласиться и с Л. С. Морозовой, с точки зрения которой якобы вновь открывшиеся обстоятельства всегда с необходимостью опровергают обоснованность первоначального решения по делу при новом рассмотрении дела по существу. Так, если суд, проанализировав юридические факты, ранее неизвестные ему, или другие вновь открывшиеся обстоятельства, пришел к тому же окончательному выводу в резолютивной части решения и к той же правовой квалификации правоотношения, что и в первоначальном решении, хотя и с иной мотивировкой в смысле полноты исследуемых фактов, то надо считать, что и первоначальное решение также выражало обоснованность и законность, притом как абсолютную, так и относительную.

Что же касается нового решения, то и оно также выражает абсолютную и имеет вместе с тем относительную истину, но только уже в том смысле, что оно не устанавливает всех без исключения связей и отношений фактов второстепенных, не имеющих значения для дела, и безграничных. Сказанное, в частности, подтверждается следующим примером из судебной практики.

После смерти Д. по иску ее сына Л. Кировский районный суд г. Саратова признал его право собственности в порядке наследования по закону на 2/6 доли домовладения № 19 по 2-му Крестьянскому проезду г. Саратова. После вступления решения в законную силу П-ва Г. И., супруга умершего П-ва А. И., посчитала, что имеет право собственности в порядке наследования на 3/4 доли вышеуказанного домовладения после смерти супруга, являвшегося родным братом Д.

По заявлению П-вой Г. И. вступившее в законную силу решение было отменено по вновь открывшимся обстоятельствам.

Однако, рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Саратове гражданское дело по иску Л. к П-вой Г. И., инспекции Министерства по налогам и сборам по Кировскому району г. Саратова об установлении факта родственных отношений, о признании факта принятия наследства, о включении имущества в состав наследственной массы, о признании права собственности, суд в части раздела наследственной массы, признав за Л. права собственности в порядке наследования по закону на 2/6 доли домовладения № 19 по 2-му Крестьянскому проезду г. Саратова, иск удовлетворил. Как первоначальное, так и последующее решения были обоснованными. Однако при вынесении второго решения круг фактов, установленных судом, был шире, и несколько иной была его мотивировка.

Вместе с тем первоначальное решение позволяло выразить сомнение в его правосудности. Таким образом, можно сделать общий вывод, о том, что гарантией, обеспечивающей вынесение одновременно законных и обоснованных решений, призван служить институт рассмотрения гражданских дел по вновь открывшимся обстоятельствам.

Прежде чем перейти к рассмотрению проблемы презумпции и истинности судебного решения, необходимо коснуться проблемы презумпции и истины в гражданском судопроизводстве.

В переводе с латинского презумпция (praesumtio) означает предположение. Презумпция - есть выражение того, что происходит чаще всего, утверждали римляне (praesumptio sumitur ex ео quod plerumque fit). Судья оценивал презумпции по внутреннему убеждению, поскольку не предусматривалось обязательное фиксирование презумпций в правовых актах. Римский судья при решении вопроса о спорном факте руководствовался не законными, а общечеловеческими предположениями, которые в свою очередь, покоились на естественных стандартах. Позднее, в эпоху буржуазного строя, в отношении презумпций наметился научный подход: их существование увязывалось с системой логических принципов и поэтому использовался индуктивный метод, который исходил из эмпирического познания вещей и процессов. Отмечалось, что, как и всякое предположение, предположение в праве является вероятным. С. В. Курылев также писал, что решения, выносимые с помощью презумпций, являются вероятными.

Однако, русский правовед Г. Ф. Дормидонтов предложил иной подход к законным презумпциям. Он полагал, что, несмотря на общий для всех юридических предположений вероятный характер, все же некая достаточно большая часть исходит из «великой» степени вероятности, граничащей с достоверностью, так как для любого заключения, исходящего из вероятности, требуются объективные знания. Значит, в презумпциях не следует усматривать вымысел, а в суждениях суда - допущения, несовместимые с реальностью. Эти суждения вполне правдивы и связаны с истиной. Все законные презумпции делят на опровержимые и неопровержимые. К первым относится большинство предположений материального права: презумпция вины причинителя вреда, презумпция вины лица, не исполнившего обязательство или исполнившего его ненадлежащим образом, презумпция нахождения долгового документа у должника. Наряду с институтом опровержимых презумпций обычно рассматривается проблема неопровержимых юридических предположений (praesumtio guris et de jure). Неопровержимые юридические предположения, воплощающие в себе малую степень вероятности, несовместимы с истиной и не обладают свойством опровержимых: быть способом познания, приближающим познающего к действительности. Такое противоречие породило в процессуальной литературе негативное воззрение на неопровержимые презумпции.

Истина в гражданском судопроизводстве имеет свое содержания, в связи с этим можно выделить три основные концепции: первая включает- в содержание истины только фактические обстоятельства, без которых невозможно решение гражданского дела; согласно второй концепции содержание истины в гражданском судопроизводстве состоит из фактических обстоятельств и юридической квалификации фактических обстоятельств; согласно третьей истина вбирает в себя как фактические обстоятельства и их правовую квалификацию, так и юридические предписания, определенные в правоприменительном акте.

Рассмотрение вопроса об истинности вступившего в законную силу судебного решения в связи с возможностью рассмотрения гражданских дел по вновь открывшимся обстоятельствам было бы неполным, если бы мы не коснулись еще одной стороны проблемы, а именно презумпции истинности судебного решения.

В литературе существуют противоположные мнения о том, является ли судебное решение выражением истины или только презумпции истины.

В работах В. И. Каминской, В. П. Воложанина, Я. В. Левенталя, В. Б. Алексеева, А. Д. Бойкова, С. А., Барашкова, И. Л. Петрухина, Т. Г. Морща-ковой отстаивается идея презумпции истинности решения суда по гражданскому делу.

В частности, В. П. Воложанин указывает, что юридическое предположение истинности судебного решения в российском праве означает, что всякое вступившее в законную силу решение считается истинным по делу, пока обратное не доказано в установленном законом порядке.

Мы разделяем точку зрения В. П. Воложанина, В. И. Каминской и других авторов о том, что в российском праве судебному решению свойственна презумпция истины и что эта презумпция, несмотря на вступление решения в законную силу, является опровержимой, поскольку не только при вступившем в законную силу, но и при исполненном решении могут открыться новые обстоятельства, свидетельствующие о явном нарушении закона, или устранены основания для рассмотрения дела в порядке надзора. Его правильное применение соответствующим судом делает необходимым аннулирование законной силы решения с тем, чтобы исправить судебную ошибку, восстановить нарушенные права и законные интересы граждан.

Существует утверждение, что каждое вступившее в законную силу решение истинно, преграждает путь к последующей проверке решений и логически делает невозможной какую-либо их отмену. Между тем в нашей судебной практике еще встречаются вступившие в законную силу решения, которые не выражают обоснованности. Для отмены этих решений и существуют институты надзора и рассмотрения дел по вновь открывшимся обстоятельствам. Вместе с тем применение той или иной процессуальной формы отмены или исправления таких решений также должно строго соответствовать установленному порядку и определяться в зависимости от оснований пересмотра этих решений.

Существование презумпции истины судебного решения и возможность ее опровержения путем отмены решений, не выражающих истины по делу, обеспечивает вынесение в дальнейшем истинных решений.

В. Джемс утверждал, что истинное - это удобное в образе нашего мышления, тогда как справедливое - это удобное в образе нашего поведения. В итоге многие юридические понятия автоматически приобрели иное звучание, что было поводом для критики, хотя еще в 1834 г. Миттермайер предупреждал об опасности смешения вопросов философии и права, философского толкования категории истины и целей судопроизводства.

Положением о народном суде РСФСР было установлено правило, подчеркивающее, что суд освобожден «от роли слуги сторон» и превращен в учреждение, направляющее процесс к открытию «подлинной, неформальной истины». Позднее проблему истины в судопроизводстве было предложено трактовать на основе марксистко-ленинской теории познания как частного случая последней.

Законность, обоснованность, беспристрастность указывает на цель процесса, его направленность. Да и сам этот процесс может возникнуть лишь в том случае, если по конкретному делу суд не установил полно и верно фактических обстоятельств по делу, прав и обязанностей сторон, то есть под истиной в гражданском деле понимается верное суждение судьи о действительно фактических обстоятельствах по делу в их правовой оценке. Установление фактов предшествуют акту применения нормы (норм) права. Концепция презумпции истинности решения служит основной цели гражданского судопроизводства.

Таким образом, с точки зрения возможного влияния вновь открывшихся обстоятельств на законность, обоснованность подлежащего отмене решения суда, вступившего в законную силу, действие рассматриваемого института гражданского процессуального права характеризуется рядом особенностей. При пересмотре решения в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельства не предопределен вопрос о его незаконности, необоснованности, и перед судом лишь ставится задача проверить, действительно ли вновь открывшиеся обстоятельства являются такими, что они могут повлиять на законность, обоснованность решения, вынесенного судом с учетом всех имевшихся в его распоряжении материалов.

Поскольку речь идет о специфических основаниях пересмотра, то специфично и их влияние на отмененное решение, что устанавливается уже после нового рассмотрения дела и вынесения нового судебного акта взамен отмененного.

Изложенное свидетельствует о том, что рассмотрение гражданского дела по вновь открывшимся обстоятельствам - институт, который имеет свое самостоятельное значение не только с точки зрения стоящих перед ним ближайших задач и процессуальных форм их решения, но и с точки зрения последствий его действия на законность, обоснованность и истинность отменяемого в предусмотренном им порядке вступившего в законную силу судебного решения.

Однако пересмотр судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам представляет собой исключительную стадию гражданского судопроизводства, поэтому следует остановиться на этом несколько подробнее.

В дореволюционной юридической литературе исключительность этой стадии усматривали в том, что в ней, в порядке исключения, пересматривались судебные решения, вступившие в законную силу. Так, например, В. М. Гордон писал, что подачи просьб этого рода должны быть по возможности ограничены с той целью, чтобы всеми мерами ограничить неприкосновенность судебных решений. Это не обыкновенный способ обжалования, а совершено исключительный способ достижения правосудия.

В юридической литературе существуют различные точки зрения определения исключительности рассмотрения дел по вновь открывшимся обстоятельствам.

Так, Л. С. Морозова усматривает исключительный характер этого института, как и пересмотра в порядке надзора, в том, что он регулирует порядок пересмотра судебных решений, вступивших в законную силу.

Е. М. Ломоносова полагает, что исключительность стадий надзорного производства и производства по вновь открывшимся обстоятельствам состоит в том, что при производстве в этих стадиях процесса закон допускает исключения из свойств судебного акта, вступившего в законную силу. Однако природа исключительности названных стадий различна. Так, исключительность пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам обусловлена тем, что суду после вступления решения в законную силу дается возможность к нему возвратиться в связи с поступившим заявлением (представлением) об открытии ранее не известных по делу обстоятельств. Этим, в свою очередь, объясняется то, что при производстве в названой стадии процесса допускаются изъятия не только таких свойств решения, как исключительность, неопровержимость, преюдициальность, но и неизменность.

В. В. Вандышев, Д. В. Дернова считают, что производство по вновь открывшимся обстоятельствам - исключительная стадия гражданского процесса, заключающаяся в деятельности ее участников при определяющей роли суда по проверке законности и обоснованности вступившего в законную силу ранее вынесенного этим судом судебного акта в связи с обнаружением вновь открывшихся обстоятельств, имеющих существенное значение для разрешения дела.

Вместе с тем в современной литературе не все авторы указывают на исключительность исследуемой стадии процесса, ибо, по их мнению, пересмотр судебных решений и определений по вновь открывшимся обстоятельствам - самостоятельная стадия гражданского судопроизводства, в которой в результате вновь открывшихся обстоятельств, существовавших в момент рассмотрения и имеющих существенное значение для разрешения дела, проверяются законность и обоснованность вступивших в законную силу судебных постановлений.

Не отрицая наличия свойства исключительности у данной стадии, мы полагаем удачным другое суждение, согласно которому пересмотр судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам - самостоятельная, но исключительная стадия гражданского судопроизводства, в которой законность и обоснованность вступившего в законную силу судебного постановления проверяются в свете вновь открывшихся обстоятельств, существовавших в момент рассмотрения дела и имеющих существенное значение для его разрешения.

По справедливому замечанию М. С. Шакарян, исключительность данной стадии характеризуется особыми основаниями и порядком пересмотра.

По нашему мнению, критерии самостоятельности и исключительности стадии пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам решений, определений суда, постановлений президиума суда надзорной инстанции, вступивших в законную силу, следует усматривать не только в том, что исследуемая стадия допускает исключение из свойств судебного решения, определения, постановления, вступивших в законную силу.

В литературе высказана точка зрения, согласно которой пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам - это самостоятельная, исключительная стадия гражданского судопроизводства, возбуждаемая по заявлению лица, участвующего в деле, или его представителя, оспаривающего судебный акт в связи с открытием существовавших на момент рассмотрения дела обстоятельств, которые не были и не могли быть известны заявителю в период судебного разбирательства.

Мы согласны с последней из приведенных точек зрения, что пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам - это самостоятельная и исключительная стадия гражданского судопроизводства. Однако суждение, согласно которому «стадия гражданского судопроизводства, возбуждаемая по заявлению лица, участвующего в деле или представителя», нуждается в уточнении. Во-первых, наименование гл. 42 ГПК РФ «Пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам решений, определений суда, постановлений президиума суда надзорной инстанции, вступивших в законную силу» не предусматривает такого процессуального акта, как возбуждение производства по вновь открывшимся обстоятельствам. Не говорится в данной главе и о принятии заявления к производству суда, вынесении-судьей определения, на основании которого возбуждалось бы производство по вновь открывшимся обстоятельствам, предшествующее рассмотрению заявления о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам решения, определения суда, постановлений президиума суда надзорной инстанции в судебном заседании. Во-вторых, Е. Г. Стрельцова в своей дефиниции не называет и такое средство обращения в суд, как представление, о котором речь идет в ст. 394 ГПК РФ.

Вместе с тем определять пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам решений, определений суда, постановлений президиума суда надзорной инстанции, вступивших в законную силу, только как «стадию гражданского судопроизводства, возбуждаемую по заявлению лица, участвующего в деле», и умалчивать о таком процессуальном этапе, как рассмотрение заявления по вновь открывшимся обстоятельствам решения, определения суда, постановлений президиума суда надзорной инстанции, в судебном заседании, явно некорректно.

С учетом изложенного полагаем, что институт пересмотра судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам означает совокупность правовых норм, регулирующих однородные общественные отношения, связанные между собой внутренним единством в самостоятельную, исключительную и обособленную группу, охватывающая все существенные моменты регулирования соответствующего участка отношений. По результатам рассмотрения заявления о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам решения, определения суда, постановлений президиума суда надзорной инстанции, суд удовлетворяет заявление и отменяет решение, определение, постановление суда или отказывает в их пересмотре.

Свойство исключительности и самостоятельности стадии пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам также установлено и ГПК Польской-Республики. В части VI ГПК Польской Республики указывается: пересмотру подлежат вступившие в законную силу судебные постановления, при наличии обстоятельств, перечисленных в ст. ст. 401, 401, 403, 404 ГПК Польской Республики. Причем пересмотру подлежат постановления не только суда первой инстанции, но и определения и постановления кассационной и надзорной инстанций.

Законная сила судебного решения, как правильно считал Д. И. Полумордвинов, представляет собой его правовое действие, является особой формой действия правовой нормы, на основании которой решение постановлено. Он рассматривал в связи с этим обязательность, исключительность, исполнимость, преюдициальность судебного решения как правовые последствия его законной силы, а неопровержимость, включающую в себя и неизменность судебного решения, как условие существования законной силы этого решения. Примерно такое же определение законной силы судебного решения было дано Н. В. Зейдером, полагавшим, что главным свойством вступившего в законную силу судебного решения является обязательность, выражающая самую сущность законной силы судебного решения, а остальные свойства законной силы судебного решения, или ее последствия, как-то: неизменность, неопровержимость, преюдициальность, исключительность, исполнимость, проистекают из обязательности.

Удачным, хотя и не бесспорным является, как нам представляется, мнение о том, что законная сила судебного решения есть его правовое действие. Проявляется оно, прежде всего в том, что наличие или отсутствие прав и лежащих в их основе фактов устанавливается окончательно, а также в том, что установленные решением суда права подлежат беспрекословному осуществлению по требованию управомоченных лиц. В связи с этим весьма важно определить тот момент, с которым связывается вступление решения в законную силу.

Законная сила решения проявляется в ряде правовых свойств. Первое из них - свойство неопровержимости. Следующие свойства решения, вступившего в законную силу: его исключительность, обязательность, преюдициальность.

Законная сила решения имеет объективные и субъективные пределы.

Объективные пределы действия законной силы судебного решения очерчиваются предметом судебного разбирательства, то есть спорного правоотношения с учетом изменения иска, если иск был изменен истцом.

Субъективные пределы законной силы судебного решения определяются тем, что судебное решение действует только в отношении определенного круга лиц, а именно в отношении участвующих в деле лиц и их правопреемников.

При анализе суждений о понятии законной силы судебного решения, высказанных Д. И. Полумордвиновым, Н. Б. Зейдером, не трудно увидеть отсутствие в их дефинициях указаний, что законная сила решения имеет объективные и субъективные пределы, наряду с этим они не указывают момента вступления решения в законную силу. Кроме того, они отдают преимущество отдельным свойствам законной силы судебного решения, придавая только им первостепенное значение, предопределяющее все остальные свойства. Таковым Д. И. Полумордвинов и И. К. Пискарев считают свойство неопровержимости, а Н. Б. Зейдер - свойство обязательности. Между тем все перечисленные свойства законной силы решения равнозначны и взаимозависимы, и не нуждаются в примате одного над всеми остальными. Правильное решение этого вопроса предложено М. А. Викут, по мнению которой, вступление решения в законную силу влечет определенные правовые последствия, которые заключаются в том, что решение приобретает ряд новых свойств, таких как обязательность, неопровержимость, исключительность, преюдициальность, исполнимость.

Что касается определения понятия законной силы судебного решения, данного И. К. Пискаревым, то в нем отсутствует положение, указывающее на то, что законная сила решения является воплощением силы и авторитета судебной власти.

Вступление решения в законную силу означает, что судебное решение приобретает силу, равную силе закона: оно становится обязательным для всех лиц и организаций, в отношении которых вынесено. Решение исключает возможность вторичного рассмотрения данного дела судом (или каким-либо другим органом); оно может быть приведено в исполнение принудительно. Иначе говоря, вступившее в законную силу судебное решение определяет дальнейшее поведение участников спорного правоотношения уже в обязательной и бесспорной форме, в соответствии с требованием той нормы материального права, которую суд применил к данному правоотношению, ликвидировав его спорность. Решение суда, следовательно, определяет правовое положение субъектов правоотношений.

С учетом изложенного законная сила судебного решения понимается как особое правовое процессуальное действие постановления суда, обязательное для лиц, участвующих в деле, граждан, организаций, должностных лиц, которое обладает такими свойствами, как обязательность, неопровержимость, исключительность, преюдициальность и исполнимость.

Представляется, что данное понятие законной силы применимо не только к решениям в собственном (узком) смысле, но и к любым иным актам правосудия, правда, с той лишь особенностью, что всеми свойствами законной силы, кроме решения, обладают постановления суда первой инстанции, выносимые по существу дела в предусмотренных законом случаях, а также определения апелляционной, кассационной или постановления надзорной инстанций, которыми изменено решение или вынесено новое решение.

При пересмотре решений, определений в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам закон как раз и допускает изъятие из названных свойств судебных актов, вступивших в законную силу.

Вступившие в законную силу судебные решения, определения являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан и организаций (ст. 13 ГПК РФ).

Обязательность исключает действие судебного решения, вынесенного по данному делу, в отношении прав и интересов таких лиц (граждан и организаций), которые не принимали участия в деле в качестве сторон, третьих лиц, заявителей и иных заинтересованных лиц по делам неискового характера. Естественно, возникает вопрос: если судебное решение не затрагивает прав и интересов этих лиц, то в каком отношении оно является для них обязательным? Этот вопрос невозможно разрешить ссылкой на содействие всех, в том числе и указанных лиц, принудительному осуществлению решения в порядке исполнительного производства, так как такое содействие опирается на специальную норму, относящуюся только к исполнительному производству.

Решение является неопровержимым, так как после вступления в законную силу исключается подача жалобы или представления в апелляционном, кассационном порядке. Если апелляционная, кассационная жалоба или представление поданы после окончания срока на обжалование и подачу представления, и этот срок судом не восстановлен, апелляционная, кассационная инстанция не вправе рассматривать их.

Изъятие свойства неопровержимости имеет место не всегда, поскольку логический вывод из этого свойства заключается в том, что вступившее в законную силу судебные акты могут быть пересмотрены лишь в порядке надзора или по вновь открывшимся обстоятельствам. Однако в отдельных случаях может быть утрачено и это свойство вступившего в законную силу судебного акта, например, когда по вновь открывшимся обстоятельствам отменяется определение суда апелляционной, кассационной инстанции и после этого дело снова рассматривается в апелляционном, кассационном порядке. Исключение из этого свойства допускается и при пересмотре судебных актов в порядке надзора. Это может быть в случае, предусмотренном п. 2 ст. 390 ГПК, который дает право суду надзорной инстанции отменить определение апелляционной, кассационной инстанции полностью или частично и направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной, кассационной инстанции.

Вступившее в законную силу решение, определение суда первой инстанции, пересматриваются по вновь открывшимся обстоятельствам судом, принявшим эти решения, определения. Пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам решений, определений судов, апелляционной, кассационной или надзорной инстанции, постановлений президиумов судов надзорной инстанции, на основании которых изменено решение суда первой инстанции или принято новое решение, производится судом, изменившим решение суда или принявшим новое решение (ст. 393 ГПК РФ). Это, разумеется, изъятие свойства неизменности из вступившего в законную силу судебного решения, но иной, более оптимальной формы пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам российской юриспруденцией не предложено.

Исключительность решения означает, что после того как оно вступило, в законную силу, не допускается рассмотрение тождественного спора. По рассмотренному судом спору сторона вправе обратиться в суд с иском об изменении размера и сроков присужденных периодических платежей лишь в тех случаях, когда в соответствии с законом это можно делать в зависимости от изменившихся обстоятельств. Изъятие свойства исключительности при пересмотре решений по вновь открывшимся обстоятельствам проявляется в том, что в этой стадии процесса -устанавливаются факты, дающие возможность суду повторно рассмотреть тот же спор, по которому было постановлено пересматриваемое вступившее в законную силу судебное решение. При пересмотре решений в порядке надзора также имеет место изъятие свойства исключительности из вступившего в законную силу решения, но возможность повторного вынесения решения представляется либо самой надзорной инстанции, либо суду, указанному в определении надзорной инстанции.

Изъятие из свойства преюдициальности вступившего в законную силу судебного решения заключается в том, что факты, установленные этим решением, не только не кладутся в основу определения суда, его пересматривающего, а наоборот, подвергаются сомнению.

Исполнимость - это возможность сторон обратиться к органам исполнения за реализацией решения. Изъятие из свойства исполнимости вступившего в законную силу судебного акта при пересмотре решений в порядке надзора объясняется тем, что судья вправе приостановить исполнение решения суда, до окончания производства в суде надзорной инстанции при наличии об этом просьбы, содержащейся в жалобе, представлении или ином ходатайстве (ч. 4 ст. 381 ГПК РФ). При возбуждении производства по вновь открывшимся обстоятельствам было бы также целесообразно применение изъятия из свойства исполнимости вступившего в законную силу судебного акта, в частности, решения. Следовало бы непосредственно в законе предусмотреть право суда приостанавливать исполнение соответствующего решения, определения до окончания производства по вновь открывшимся обстоятельствам, и это отвечало бы природе данного вида пересмотра.

Полагаем, что данное понятие законной силы применимо не только к решениям в собственном узком смысле, но и к таким актам правосудия, как определения, с той лишь особенностью, что всеми свойствами законной силы, кроме решения, обладают определения суда первой инстанции, а также определения судов апелляционной, кассационной инстанции, постановления судов надзорной инстанций, которыми изменено решение суда первой инстанции или принято новое решение.

Что же касается других судебных актов, то, как правильно отмечалось в литературе, свойство неизменности присуще всем видам определений, поскольку не допускается их исправления после вынесения; неопровержимость свойственна лишь тем определениям, обжалование которых допускается по закону (ст. 371 ГПК РФ); свойство исключительности присуще вступившим в законную силу определениям, заканчивающим производство по делу разрешением вопроса об иске, но без вынесения решения; свойством исполнимости обладают подготовительные определения, определения о прекращении производства по делу вследствие заключения мирового соглашения между сторонами, частные определения. Как совершенно верно отметила 3. К. Аб-дуллина, свойство преюдициальное™ присуще лишь таким определениям, в которых содержится вывод суда о фактах и правоотношениях, установленных в процессе рассмотрения дела.

Обязательность судебных определений выражается в обязанности соответствующих государственных органов и должностных лиц совершать необходимые действия по оформлению и регистрации прав, установленных вступившим в законную силу судебным определением. Она выражается и в том, что все учреждения, организации, граждане обязаны считаться с установленными судебным определением, вступившим в законную силу, правами других лиц, поскольку они сами этих прав не оспаривают.

Обязательность определений суда первой инстанции проявляется так же, как обязательность судебных решений. Обязательность определений распорядительного характера обеспечивается предписанием закона, согласно которому лицо, уклоняющееся от выполнения обязанности дать свидетельское показание, может быть подвергнуто штрафу или принудительному приводу через органы милиции.

Итак, пересмотр судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам представляет собой самостоятельную и исключительную стадию гражданского судопроизводства, в которой в результате вновь открывшихся обстоятельств, существовавших в момент рассмотрения и имеющих существенное значение для разрешения дела, проверяются законность и обоснованность вступивших в законную силу судебных постановлений.

Автор: Алиев Т.Т.