Правовая природа обязательств, возникающих вследствие совершения действий в чужом интересе без поручения

Институт «Действия в чужом интересе без поручения» получил самостоятельное правовое закрепление, с принятием нового Гражданского кодекса РФ.

Так статья 980 ГК РФ определяет, что действия без поручения, иного указания или заранее обещанного согласия заинтересованного лица совершенные в целях предотвращения вреда его личности или имуществу, исполнения его обязательства или в его иных не противоправных интересах (действия в чужом интересе) должны совершаться исходя из очевидной выгоды или пользы и действительных или вероятных намерений заинтересованного лица и с необходимой по обстоятельствам дела заботливостью и осмотрительностью.

Для правильной квалификации правоотношений, которые возникают в результате совершения действий в чужом интересе без поручения, прежде всего, необходимо определить их правовую природу, в том числе и обязательств по предотвращению вреда, а также место в системе обязательственного права

Вопрос, о правовой природе обязательств из действий в чужом интересе без поручения, являлся предметом научных споров и раньше.

В.М. Нечаев пишет, что институт negotiorum gestio представляет собой одно из замечательнейших явлений в праве, не укладывающихся в обычные рамки гражданско-правовых отношений, где решающим фактором является, прежде всего, воля субъекта права. Здесь эта воля совершенно отсутствует, тем не менее, юридические последствия наступают.

И.Б. Новицкий полагал, что «Деятельность в интересах другого лица без поручения» должна рассматриваться как самостоятельное основание возникновения обязательства, принадлежащее к числу односторонних актов».

В.А. Рясенцев считает, что по своей юридической природе ведение чужого дела без поручения не сделка, а правомерное юридическое действие, относящееся к виду так называемых реальных актов. Они характеризуются тем, что их юридические последствия наступают в силу закона, независимо от воли лица, совершающего эти действия. Поэтому не имеет значения, было ли у гестора намерение создать обязательственное отношение с доминусом. Сам факт деятельности в интересах другого лица приводит к установлению правоотношений с ним.

Е.О. Харитонов, соглашаясь с мнением В.А. Рясенцева, полагает, что при рассмотрении вопроса о юридической природе ведения дел без поручения правильнее будет признать, что действия исполнителя являются юридическим поступком. Причем, по мнению Харитонова, это юридические поступки особого рода – «целенаправленные юридические поступки», - занимающие особое место в системе юридических фактов. От сделок они отличаются тем, что действия ведущего дело без поручения не направлены, как правило, на установление, изменение, прекращение правоотношений с обладателем блага, а также рядом других моментов. В то же время от собственно юридических поступков их отличает обязательное наличие субъективного элемента, определенной направленности действий.

Иная, совершенно отличная от выше приведенных точек зрения была приведена М.М. Агарковым, который считает, что «negotiorum gestio» есть самостоятельная категория юридических действий, которую нельзя отнести ни к сделкам, ни к юридическим поступкам.

В римском частном праве институт negotiorum gestio был отнесен к «обязательствам (quasi ex contractu) как бы из договора», иначе их называют квазидоговорные обязательства, которыми обозначали те случаи, когда между двумя сторонами, не состоящими между собой в договоре, устанавливались обязательственные отношения, по своему характеру и содержанию сходные с договорными обязательствами.

На наш взгляд не совсем верной является позиция, высказанная Балыкиным Д.А. Рассматривая правовую природу действий в чужом интересе без поручения, он пришел к выводу. «Действия в чужом интересе - это правомерные фактические действия (юридические поступки) или односторонне-обязывающие сделки, совершаемые одним лицом к очевидной пользе другого лица, влекущие возникновение обязательств квазиделиктного или квазидоговорного характера». При этом, как очевидно, автор относит действия по предотвращению вреда к обязательствам «квазиделиктным», т.е. обязательствам, которые возникают как бы из правонарушения.

Такой подход является без основательным, в виду того, что действия по предотвращению вреда вряд ли можно квалифицировать как деликт, эти действия испокон веков считались правомерными.

Что же касается обязательств, которые возникают в силу исполнения существующего обязательства заинтересованного лица или в его иных непротивоправных интересах, то в этой части следует согласиться с тем, что они могут быть отнесены к квазидоговорным обязательствам.

Поскольку эти односторонние действия при определенных условиях приводят к возникновению прав и обязанностей как у лица, которое их совершает, так и у лица, в интересах которого они совершаются, по своим юридическим последствиям они близки к договору, а само возникающие при этом обязательство еще римскими юристами считалось «как бы договорным». Кроме того, закон допускает переход квазидоговорного обязательства в обязательство поручения, для чего достаточно простого одобрения действий со стороны лица, в интересах которого они предпринимались.

На наш взгляд того рода заблуждения возникают в силу того, что классификация обязательств в римском частном праве стоилось по принципу четырехчленной системы (обязательства возникающие: из договора, как бы из договора, из деликта, как бы из деликта). Начиная с Проекта Гражданского уложения, законодатель стал использовать двухчленную систему (договорные и внедоговорные обязательства), обязательства, возникающие из действий в чужом интересе без поручения были отнесены к внедоговорным.

На основании изложенного можно сделать вывод о том, что каждое из приведенных выше мнений заслуживает внимания, однако следует согласиться с тем фактом, что действия в чужом интересе без поручения имеют своеобразную юридическую природу.

С точки зрения юридического факта действие в чужом интересе без поручения является основанием возникновения обязательственных отношений.

Теория права под юридическими фактами понимает обстоятельства, с наличием которых нормы права связывают наступление определенных юридических последствий, т.е. возникновение, изменение или прекращение правоотношений, прав и обязанностей тех или иных лиц.

Под фактом понимается явление материального мира, существующее независимо от нашего сознания. Возникновение, изменение или прекращение гражданских правоотношений может иметь в качестве основания возникновения различные юридические факты. Совокупность юридических фактов необходимых для наступления определенных юридических последствий, называют юридическим составом.

 Каждый отдельный юридический факт, входящий в юридический состав, то есть определенную общность фактов, находит там и только там свое признание в качестве, юридического.

Общепризнанной является классификация юридических фактов на две основные группы – события и действия. Классифицирующим признаком здесь является «волевой» критерий, то есть отношение юридического факта к воле человека. Событие – это обстоятельства, возникновение и развитие которых не зависит от воли человека. Действие – определенные поступки людей, акты государственных органов и т.д., они представляют собой результат осознанной деятельности человека. Юридические действия в свою очередь могут быть разграничены на: правомерные и неправомерные. В категорию правомерных действий входят и юридические поступки. Юридические поступки характеризуются тем, что гражданско-правовые последствия возникают независимо, а иногда вопреки желанию лица совершившего юридический поступок.

 Довольно часто при квалификации юридических фактов допускают ошибки, связанные со смешиванием таких понятий, как элементы юридического состава с элементами юридического факта.

Под элементом юридического состава следует понимать отдельные юридические факты (событие и действие). Под элементом юридического факта следует понимать явления, составляющие событие или действие.

Поскольку действия в чужом интересе без поручения относятся к обязательствам из односторонних действий. Возникает необходимость установления, в результате совершения каких действий возникает обязательственное правоотношение, регулируемое нормами данного правового института. В диспозиции статьи 980 ГК РФ говорится о том, что действия в чум интересе без поручения являются:

- действия по предотвращению вреда личности и имуществу заинтересованных лиц (действия фактического характера);

- исполнение обязательств в интересах заинтересованного лица (действия юридического характера);

- действия, совершаемые в иных не противоправных интересах заинтересованного лица (действия юридического характера).

При совершении действий юридического характера гестор действует в интересах заинтересованного лица с целью исполнения его обязательства или в его иных непротивоправных интересах, и одновременно имеют цель наступления определенных юридических последствий, которые в свою очередь могут быть выражены в установлении изменении или прекращении прав и обязанностей заинтересованного лица. Следовательно, при совершении действий юридического характера возникают правоотношения, между:

- гестором и третьим лицом,

- гестором и заинтересованным лицом,

- третьим лицом и заинтересованным лицом.

Действия гестора совершаемые им в целях исполнения обязательства или в иных непротивоправных интересах заинтересованного лица, следует рассматривать как одностороннюю сделку. Данную точку зрения разделяют и другие, так Д.А. Балыкин указывает: «Действия в чужом интересе без поручения являются односторонними сделками, ибо в них выражена воля только того лица, которое действовало в чужих интересах. Анализ же этих действий указывает на то, что они относятся к односторонне-обязывающим сделкам, поскольку при совершении определенных действий в чужих интересах происходит изменение в правовой сфере обязательной для других лиц».

В том случае, когда гестор совершает действия по предотвращению вреда личности или имуществу заинтересованного лица, они характеризуются тем, что их юридически значимые последствия наступают в силу указания закона, независимо от воли лица, совершившего эти действия. Как правило, гестор совершая действия по предотвращению вреда, стремиться к достижению совершенно других последствий, нежели чем те, которые установлены в законе. Так, гестор совершая действия по спасанию жизни гражданина, руководствуется глубоко сознательными, моральными качествами, чувством долга и при этом не преследует цель получить вознаграждение за совершенные действия. Действия гестора по предотвращению вреда личности и имуществу заинтересованного лица следует отнести к числу юридических поступков.

На наш взгляд законодатель объединяет действия фактического и юридического характера в одном правовом институте не случайно. Эту особенность на наш взгляд очень хорошо подметил Е.А. Суханов «Прежде всего, в Кодексе предпринята попытка уйти от известной искусственности объединения двух названных институтов. Речь теперь идет не о «ведении чужих дел» (в рамках которых логически не всегда укладываются фактические действия по предотвращению угрозы ущерба чужому имуществу), а о «действиях в чужом интересе» (поскольку действия могут носить как юридический, так и фактический характер). Уточненное название этого института вполне соответствует и новому определению его содержания».

Таким образом, на основании изложенного можно определить, что в результате совершения одностороннего действия могут возникнуть обязательственные отношения, урегулированные нормами главы 50 ГК РФ. Законодатель определил, что в качестве юридического факта лежащего в основании возникновения обязательств из действий в чужом интересе без поручения могут быть: - действия направленные на предотвращение вреда личности имуществу заинтересованного лица (юридический поступок); действия направленные на исполнение существующего обязательства или действия в иных не противоправных интересах заинтересованного лица (односторонняя сделка).

На наш взгляд, действия в чужом интересе без поручения приобретают юридически значимый характер при наличии определенных условий.

Статья 980 ГК РФ устанавливает, условия, совершения действий в чужом интересе без поручения. Возникает резонный вопрос «Действительно ли в данной норме определены все условия, которым должны соответствовать действия в чужом интересе без поручения»? В научном мире нет единства взглядов по вопросу об условиях действий в чужом интересе без поручения.

Е.А. Суханов высказал мнение, что данные обязательства возникают при наличии следующих условий:

- во-первых, действия должны совершаться при отсутствии не только прямого поручения (оформленного договором или доверенностью), но и всякого иного (хотя бы и устного) указания или заранее обещанного согласия заинтересованного лица;

- во-вторых, действия должны совершаться в целях предотвращения вреда личности или имуществу заинтересованного лица, исполнения его обязательства или в его иных непротивоправных интересах;

- в-третьих, действия должны совершаться исходя из очевидной выгоды или пользы заинтересованного лица, с возможным учетом его действительных или вероятных намерений.

В.Ф. Яковлев дополняет выше приведенную классификацию двумя, по его мнению, необходимыми условиями:

- действия не должны преследовать противоправных целей и не носить противоправный характер;

- действия должны совершаться с необходимой заботливостью и осмотрительностью, то есть они не должны сопровождаться грубыми ошибками или явной небрежностью действующего лица.

М.И. Брагинский и В.В. Витрянский указывают, что условия могут быть сведены к следующим:

- лицо должно действовать «в чужом интересе», осознавая это;

- «чужой интерес» должен соответствовать указанным в статье 980 ГК РФ требованиям;

- действия гестора должны совершаться непременно в интересах доминуса;

- свои действия, гестор должен осуществлять с заботливостью и осмотрительностью, необходимым по обстоятельствам дела;

- лицо, осуществляющее действие, не должно исключать для себя возможности получения компенсации от тех, в чьих интересах оно действовало;

- действия лица должны совершаться добровольно;

- действия лица совершаются за его счет.

Нами были приведены три совершенно разных подхода к определению условий необходимых для возникновения, обязательств из действий в чужом интересе без поручения. На наш взгляд, при определении условий совершения действий в чужом интересе без поручения необходимо помнить о том, что в главе 50 ГК РФ объединены действия и фактического и юридического характера, которые обладают, каждый своим набором отличительных признаков.

Рамки данного исследования не позволяют рассмотреть более тщательно условия совершения действий юридического характера, в следующей главе нами будут проанализированы условия совершения действий по предотвращению вреда личности и имуществу заинтересованного лица.

Обязательства из действий в чужом интересе без поручения имеют определенное сходство с другими гражданско-правовым обязательствами. Для того чтобы правильно квалифицировать те или иные обязательственные отношения и применять соответствующие нормы, на наш взгляд необходимо выявить те особенности юридической конструкции обязательств, из действий в чужом интересе без поручения, которые позволят отличать их от других обязательств.

Определенная близость рассматриваемого обязательства с обязательствами из неосновательного обогащения имеет исторические корни. Как мы уже отмечали, что при отсутствии института «действий в чужом интересе без поручения» в период действия ГК РСФСР 1922 и 1964, правоприменители были вынуждены использовать аналогию закона, а следовательно распространять действие норм, регулирующих обязательства из неосновательного обогащения на отношения «negotiorum gestio». Определенная близость этих институтов просматривается в новом ГК РФ, так в статье 987 ГК РФ речь идет о возможности применения норм главы 60 ГК РФ.

Можно согласиться с мнением, высказанным рядом ученых, что нормы главы 50 ГК РФ отнюдь не превращаются в специальные по отношению к включенным в главу 60 ГК РФ. Иначе и не может быть уже по тому, что регулируемые названными главами отношения являются антиподами.

Нормы главы 60 ГК не являются точно так же «запасными» по отношению к нормам главы 50 ГК. «Запасные», «общие нормы» могут применяться субсидиарно только в случаях, когда специальных, регулирующих те же отношения норм не хватает. Иная ситуация имеется в данном случае. Речь идет не о восполнении пробела в правовом регулировании какого-либо частного вопроса, а о квалификации соответствующих отношений как таковых. Имеется в виду, что хотя они и совершаются в чужом интересе, на эти отношения в силу их определенных особенностей распространяется иной правовой режим - тот, который предусмотрен для обязательств из неосновательного обогащения.

При кажущейся близости данных обязательств они имеют достаточно много отличительных черт.

Одним из основных признаков, по которому можно проводить разграничение рассматриваемых обязательств является наличие или отсутствие намерения действовать в чужом интересе.

В свое время Е.А. Флейшиц указывала, что правовые вопросы, возникающие в связи деятельностью в чужом интересе без поручения, разрешаются путем применения правил об обязательствах из неосновательного обогащения. Однако нельзя не заметить, что между отношениями, возникающими в одном и другом случае, имеются существенные различия.

Осуществляющий, деятельность в чужих интересах действует намеренно в интересах другого лица. Поэтому полагает она, за ним должно сохраняться право на возмещение ему произведенных в интересах другого лица расходов, но не выгод, которые получило это другое лицо. В то же время право на возмещение произведенных расходов должно быть признано за ним, хотя бы другое лицо выгод не получило.

Вместе с тем в случаях деятельности в чужом интересе без поручения есть все основания требовать от того, кто такую деятельность осуществляет, не меньшей осмотрительности, чем та, которую он проявляет в своих делах.

Совершенно иначе складывается положение при возникновении неосновательного обогащения считает, Е.А. Флейшиц. Потерпевшим в таких случаях является лицо, полагавшее, что оно действует в своих интересах. Его требование к другому лицу возникает, если его действия создали выгоду для другого лица за счет невыгоды для него самого. Он вправе потребовать выдачи ему этой выгоды.

Таким образом, приходит к выводу Е.А. Флейшиц, субъективный момент: наличие или отсутствие намерения действовать в чужом интересе - является основным признаком для различия деятельности в чужом интересе без поручения, с одной стороны, и неосновательного обогащения, - с другой. В зависимости от наличия или отсутствия такого намерения разрешаются и все остальные вопросы взаимоотношения сторон.

Видимо разделяя позицию, высказанную Е.А. Флейшиц, законодатель в статье 987 ГК РФ воспроизводит это следующим образом. Если действия, непосредственно не направленные на обеспечение интересов другого лица, в том числе в случае, когда совершившее их лицо ошибочно предполагало, что действует в своем интересе, привели к неосновательному обогащению другого лица, применяются правила, предусмотренные главой 60 настоящего кодекса.

Следующий отличительный признак, достаточно хорошо сформулировал А.Л. Маковский, «Непременным (конститутивным) признаком и условием возникновения обязательств, вследствие неосновательного обогащения, известных также под названием кондикционных обязательств, является приобретение или сбережение имущества «без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований» (п. 2 ст. 1102), то есть в широком смысле слова незаконность обогащения. В то время как действия в чужом интересе прямо предусмотрены законом и более того, сами эти действия являются правомерными.

Сопоставляя рассматриваемые обязательства, В.А. Рясенцев подчеркивал, что «случаи неосновательного обогащения характеризуются; 1) недостаточным правовым основанием для получения одной стороной выгод за счет другой; 2) отсутствием намерения у лица потерпевшего доставить выгоду, обогатить другое лицо; 3) возникновением обязательства на стороне обогатившегося, независимо от воли потерпевшего, а лишь в силу неосновательного перемещения ценностей, неоправданного получения одним лицом за счет другого. Противоположные признаки мы находим в случаях ведения дела другого лица без поручения, но в его интересах».

Достаточно интересным является вопрос о соотношении «negotiorum gestio» с другим тесно связанным с ним институтом «поручения», в данном случае речь идет о договоре поручения.

Одной из особенностей, которая роднит эти институты, является то, что раннее действия в чужом интересе без поручения рассматривались в рамках института договора поручения, например, в Основах гражданского законодательства 1991 года. В новом ГК РФ обязательства из действий в чужом интересе без поручения расположились вслед за договором поручения, очевидно, что законодатель хотел подчеркнуть близость этих институтов.

Желание законодателя последовательно описать действия при наличии поручения и действия без поручения могут привести к ошибочному мнению, что действия в чужом интересе без поручения, есть ни что иное, как разновидность договора поручения, на самом деле это далеко не так.

Отметим, что такое понятие как «поручение» используется в гражданском кодексе неоднократно, оно является основой для выделения прямого или косвенного представительства. Рассматривая институт «negotiorum gestio» именно отсутствие поручения является одним из признаков обязательств возникающих в результате совершения действий в чужом интересе.

Хотя следует отметить, что определенная близость этих институтов прослеживается. Так в статье 982 ГК РФ законодатель установил: «Если лицо, в интересах которого предпринимаются действия без его поручения, одобрит эти действия, к отношениям сторон в дальнейшем применяются правила о договоре поручения или ином договоре, соответствующем характеру предпринятых действий, даже если одобрение было устным».

Напомним, как правильно заметил И.Б. Новицкий, «слова «без поручения были добавлены к римскому термину «negotiorum gestio» не самими римскими юристами, а в позднейшей литературе, чтобы подчеркнуть существенный признак данного обязательства - отсутствие договора».

Как в договоре поручения, так и в обязательствах из действий в чужом интересе без поручения речь идет о замещении одним лицом другого лица.

С одной лишь разницей, в договоре поручения поверенный действует на основе договора, а при осуществлении действий в соответствии с правилами главы 50 ГК РФ без поручения. Таким образом, права и обязанности поверенного определяются, как правило, договором, а права и обязанности гестора определены только законом.

Договор поручения можно отнести к числу фидуциарных договоров, т.е. договоров основанных на лично-доверительных отношениях сторон. Хотя справедливо будет заметить, что лично-доверительный характер договора поручения, как правило, проявляется в отношениях с участием физических лиц. В том случае, когда речь идет о действиях в чужом интересе без поручения лично-доверительный характер отношений между гестором и доминусом отсутствует вообще.

Анализируя предмет договора поручения можно прийти к выводу, что оказание нематериальных, посреднических услуг, как правило, и является предметом данного договора, иными словами действия юридического характера. В то время как, предметом обязательств возникающих из действий в чужом интересе без поручения являются действия как юридического, так и фактического порядка. Например, действия по предотвращению вреда жизни и здоровью, являются фактическими действиями.

В договоре поручения, поверенный совершает действия за счет и от имени доверителя, его действия приводят к возникновению прав и обязанностей непосредственному доверителя. При совершении действий в чужом интересе без поручения, гестор выступает от своего имени и за свой собственный счет, но имеет намерение отнести расходы на счет заинтересованного лица. Таким образом, мы приходим к выводу, что гестор может установить правовую связь между третьим лицом и заинтересованным лицом, при условии одобрения его действий последним. В то время как поверенный в момент заключения сделки устанавливает соответствующую взаимосвязь между доверителем и третьим лицом.

Мы уже отмечали тот факт, что в научной литературе и судебной практике отождествлялся институт «negotiorum gestio» с другим институтом «представительством».

Вопрос о соотношении «negotiorum gestio» с институтом - представительством как таковым возникает, естественно, лишь тогда, когда совершенные гестором в чужом интересе действия выражаются в заключении сделки (сделок).

Следует в этой связи указать на особый характер, который в данном случае имеет соотношение со смежным институтом. Если применительно к неосновательному обогащению и договору поручения имелись в виду конкурирующие модели, то в рассматриваемом случае такого рода конкуренция исключается. В отличии от этого «negotiorum gestio» в соответствующих случаях имеет в виду исключительно внутренние отношения, складывающиеся между тем, кто совершает сделку (гестором), и тем, в чьих интересах сделка осуществлена.

Основанием возникновения представительства является наличие полномочия на представление. Отсутствие полномочия, совершать какие либо действия исключает наличие представительства. Доверитель посредством выражения своей воли, наделяет представителя соответствующими полномочиями. Исключение составляют случаи представительства в силу закона, например, родители, представляя интересы своих несовершеннолетних детей. При совершении действий в чужом интересе полномочия отсутствуют.

Представитель действует от имени другого лица в силу представленного полномочия. В связи с этим при совершении сделок и других юридических действий он выражает фактически свою собственную волю. Именно с данным обстоятельством, в частности, связаны повышенные требования к его дееспособности, а также прямая зависимость действительности совершенных им сделок с правильным формированием его внутренней воли и адекватным ее внешним выражением. Имея полномочие, представитель при совершении действий выражает собственную волю, но в чужом интересе. Таким образом, представители обладают двумя конституирующими признаками. Они выступают, во-первых, от чужого имени, и, во-вторых, в чужом интересе. По этой причине не может быть признано представителем лицо, которое действует хотя и в чужом интересе, но от собственного имени. Гестор совершает юридически значимые действия от своего имени, но в чужом интересе. Здесь мы имеем место с односторонним волеизъявлением лица, которое совершает действие в чужом интересе, т.е. исключительно по своей воле, хотя и в чужом интересе.

Особый интерес вызывает сопоставление «negotiorum gestio» с обязательствами из причинения вреда. Общим для данных обязательств является то, что они являются внедоговорными обязательствами, т.е. возникают не из договора или соглашения сторон.

Различие обязательств из причинения вреда и действий в чужом интересе без поручения строится на следующих основаниях.

1. В зависимости от оснований возникновения рассматриваемых обязательств: обязательства, возникающие из действий в чужом интересе без поручения, возникают из правомерных действий гестора, в то время как обязательства из причинения вреда, возникают в результате совершения правонарушения, т.е. не правомерных действий, причинителя вреда..

2. В обязательствах из причинения вреда, обязанность возместить причиненный вред, является мерой гражданско-правовой ответственности, и возлагается, как правило, на виновного. При совершении действий в чужом интересе, заинтересованное лицо обязано возместить вред, причиненный гестору, и эта обязанность не может рассматриваться как мера гражданско-правовой ответственности.

Отсылочный характер статьи 988 ГК РФ означает, что отношения, которые возникли в результате совершения действий в чужом интересе и повлекли за собой причинение вреда заинтересованному лицу или третьим лицам не могут рассматриваться в рамках главы 50 ГК РФ, а должны быть предметом рассмотрения главы 59 ГК РФ.

Брагинский М.И., Витрянский В.В. анализируя данную норму, пришли к следующему выводу, гестор, осуществляет действия исключительно по своей воле, тем самым принимает на себя связанный с этим риск, и тогда не имеет значения, кто выступает в роли потерпевшего - сам доминус или третье лицо. И все же на этот счет есть специальная норма в составе института, урегулированного гл. 59 ГК РФ. Речь идет о последствиях причинения вреда в состоянии крайней необходимости. Его признаком ст. 1067 ГК РФ считает причинение вреда для устранения опасности, угрожавшей либо самому причинителю, либо третьим лицам. Особенно важно подчеркнуть, что опасность, о которой идет речь, должна быть именно той, которая могла быть устранена только принятыми причинителем действиями.

Таким образом, законодатель определяет, что если в результате совершения действий в чужом интересе будет причинен вред заинтересованному лицу или третьему лицу, то к данным отношениям применяются правила об обязательствах из причинения вреда.

Очевидно, что законодатель устанавливая правила о возмещении вреда причиненного в результате действий в чужом интересе, которые носят отсылочный характер, стремился воспроизвести то, которое было закреплено в ГК РСФСР, в статье 472. Часть вторая данной статьи носила отсылочный характер, в ней говорилось о том, что к возмещению вреда, причиненного спасателю, применяются правила следующих норм: ч.1 ст. 444 «Общие основания ответственности за причинение вреда»; ст. 455 «Ответственность за вред, причиненный несколькими лицами»; ст. 457 «Объем, характер и размер возмещения вреда»; ст. 459 «Возмещение вреда в случае повреждения здоровья»; ч.2, 3 ст. 460 «Ответственность за повреждение здоровья и смерть гражданина, за которого причинивший обязан уплачивать страховые взносы»; ст. 461 «Ответственность за повреждение здоровья и смерть гражданина, за которого причинивший не обязан уплачивать страховые взносы»; ст. 462 «Возмещение вреда, связанного с повреждением здоровья гражданина, которому не назначены пособие и пенсия»; ст. 464 «Ответственность за повреждение здоровья и смерть гражданина, не подлежащего социальному страхованию»; ст. 465 «Возмещение вреда при повреждении здоровья гражданина, не достигшего пятнадцати лет»; ст. 466 «Изменение размера возмещения по требованию потерпевшего в случае изменения состояния его трудоспособности»; ст. 467 «Изменение размера возмещения по требованию лиц, причинивших вред»; ст. 468 «Платежи по возмещению вреда»; ст. 469 «Возмещение расходов на погребение»; ст. 470 «Возмещение вреда в случае прекращения юридического лица, обязанного к возмещению»; ст. 471 «Приостановление течения срока давности по искам о возмещении вреда».

Как видно, практически все нормы направлены на регулирование отношений по возмещению вреда, причиненного спасателю. Правила статьи 988 ГК РФ говорят полностью об обратной ситуации, когда требования предъявляются к спасателю. Более того, такая конструкция данной статьи является достаточно неопределенной, вот по чему. Глава 59 ГК РФ состоит из четырех параграфов и тридцати восьми статей. Вполне оправданна, будет постановка такого вопроса: «все ли статьи и нормы главы 59 ГК РФ могут быть применены при квалификации обязательств возникающих из действий в чужом интересе без поручения». Ответить на данный вопрос мы постараемся через призму обязательственных отношений, которые возникают между гестором, заинтересованным лицом и третьими лицами при совершении действий по предотвращению вреда, в последующих главах.

На основании изложенного выше можно сделать следующие выводы:

1. В результате совершения действий фактического или юридического характера, возникают обязательственные отношения, которые характеризуются тем, что гестор (лицо, которое совершает действие) и доминус (лицом, в интересах, которого совершается такое действие) не состояли и не состоят в каких либо правоотношениях, в силу которых на гестора может быть возложена обязанность по совершению действий. Таким образом, внедоговорной характер обязательств возникающих из действий в чужом интересе без поручений на лицо.

Определяя место обязательств по предотвращению вреда в системе обязательственного права. Мы пришли к выводу о том, что обязательства по предотвращению вреда относятся к внедоговорным видам обязательств, которые характеризуются тем, что они возникают из односторонних правомерных действий гестора направленных на предотвращение вреда личности или имуществу заинтересованного лица.

На основании изложенного выше удалась сформулировать определение обязательств возникающих из действий по предотвращению вреда. Обязательство по предотвращению вреда – это такое внедоговорное обязательство в силу, которого, одно лицо (гестор) совершившее действие по предотвращению вреда личности или имуществу заинтересованного лица (доминуса), приобретает право требовать возмещения понесенных им убытков, а в случаях предусмотренных законом и вознаграждения.

2. Определяя, какие юридические факты лежат в основании возникновения обязательств из действий в чужом интересе, автор пришел к следующему выводу. Исходя из анализа норм главы 50 ГК РФ, было установлено, что обязательства возникают, в результате совершения действий, которые направлены на предотвращение вреда личности и имуществу заинтересованного лица; исполнения обязательства или в иных непротивоправных интересах заинтересованного лица. При этом следует отметить, что выше названные действия приобретают значение юридического факта при условии, что они соответствуют тем требованиям, которые определены в статье 980 ГК РФ.

3. Давая оценку действиям по предотвращению вреда, как юридическому факту, автор приходит к выводу о том, что они относятся к категории юридических поступков, особенностью которых является то, что правовые последствия, которые имеют место быть, возникают независимо от воли лица совершившего такие действия, а в силу указания закона. Данные юридические поступки относятся к категории правомерных юридически значимых действий.

Автор: Карпов К.В.