04.12.2012 3870

“Национальное возрождение” как политический лозунг в борьбе за власть

 

В конце 1980-ых годов в большинстве республик бывшего СССР начали активно разворачиваться национальные движения.

В разваливающемся тоталитарном государстве при слабом развитии либерально-демократических традиций возникший социальный и идеологический вакуум вполне закономерно начал заполняться национальной идеологией, оформленной в идею национального возрождения в национальном государстве. На место былого национального нигилизма в обществе все в большей степени стал выдвигаться диктат националистического над национальным. В такие привлекательные понятия, как “национальный суверенитет”, “национальная независимость и свобода”, “национальный дух” и т. д. разными людьми начал вкладываться полярный смысл.

По мнению К.М.Цаголова, “демократический романтизм и митинговая стихия породили совершенно малопонятный, а главное, деструктивный лозунг национального возрождения. Возрождение означает, что где-то за спиной осталась эпоха расцвета наций. Возрождение - это возврат к “золотому веку” нации. Ни одна национальность в более ранние периоды не была на более высокой ступени социального развития. Значит произошла подмена понятий: вместо логичного “развития наций и народностей” было введено в обиход понятие “национальное возрождение”.

Начиная с 60-ых годов ХХ века западная цивилизация открывает для себя новый социальный феномен - этническое возрождение или этнический парадокс современности. Сущность этого явления заключается в значительном повышении роли этничности в общественных процессах, возрождения интереса к этнической культуре, языку, обычаям, традициям, образу жизни на фоне нарастающей интернационализации экономической и социально-политической жизни, глобализации человеческой деятельности.

В 1960 - 1970-ые годы идеи этнического возрождения распространяются в Европе, постепенно вовлекая в процесс все новые народы. В бывшем СССР этническое возрождение становится очевидным с середины 1980-ых годов, играя важную роль в последующем распаде государства.

Само по себе этническое возрождение не является этническим конфликтом, однако обладает мощным конфликтогенным потенциалом. Грань, отделяющая этнический патриотизм от национализма, очень размыта и подвижна. Небольшое смещение акцентов позволяет зачастую незаметно преодолеть эту грань, и вызревает благоприятная для конфликта интеллектуальная и духовная среда.

Если этническое возрождение начинает активно инкорпорировать национальную идею, важнейшим элементом которой является ориентация на создание национального государства, то создаются почти идеальные условия для дестабилизации полиэтничных государств и возникновения конфликтов.

Разлом прежде единого политического пространства Советского государства, на котором сложился единый хозяйственный организм, произошел по границам союзных республик, созданных в основном по этническому признаку. Образование независимых государств на территории бывшего СССР - не только проявление исторической закономерности распада многонациональной империи и реализации права на самоопределение. Это и итог длительного насаждения идеологии и политической практики этнического национализма, результат существования государства, в основу внутреннего устройства которого был положен этнический принцип.

Пророческое предостережение русского философа Г.П.Федотова о том, что “под покровом интернационального коммунизма, в рядах самой коммунистической партии складываются кадры националистов, стремящихся разнести в куски историческое тело России”, к сожалению, было не лишено оснований.

В результате обобщения данных автор считает, что объективными и субъективными предпосылками возникновения национальных движений явились следующие:

- экономические: падение темпов экономического развития, низкий уровень элементарных условий жизни, ущемление хозяйствования, засилие центральных ведомств;

- исторические: ущемление независимости и достоинства нации, “белые пятна” в ее истории, герои и легенды; пути вхождения в СССР, депортация части населения;

- правовые: неудовлетворенность условиями союзного договора, четкое

определение уровней компетенции республик и центра;

- демографические: иммиграция, падение доли коренной национальности,

рождаемость и смертность;

- экологические: недовольство строительством АЭС, проблемы земли, ее недра, воды, ресурсы - национальная территория;

- национальная культура: реальная или надуманная угроза национальной самобытности, возрождение интереса к национальному богатству и традициям, состояние памятников истории и культуры;

- национальный язык: социальные функции, сферы функционирования, отношение к двуязычию;

- национальная символика: флаг, герб, гимн, элементы материальной и духовной культуры;

- межнациональные контакты.

В течение многих десятилетий советской власти, по существу до середины 80-ых годов, развитие националистических и национал-сепаратистских тенденций сдерживалось как пропагандой интернационализма и репрессиями против открытого национализма, так и действием интеграционных сил в экономике, сложением в стране в основном еще до 1917 года и упрочившегося за годы советской власти - единого хозяйственного организма, в котором республиканские границы не имели разделительного значения.

И как только в период перестройки пропаганда интернационализма резко сократилась, репрессии в связи с демократизацией общества ослабли, а единый хозяйственный механизм был разрушен постановлением о внедрении принципов регионального хозрасчета, судьба Советского Союза была предрешена. Экономические неудачи перестройки, снижение жизненного уровня советских граждан, в чем республиканские националисты стали обвинять инонациональные группы, имели также деструктивное значение.

Говоря о раздроблении России на отдельные республики, В.И.Ленин говорил: “ нам нечего бояться этого. Сколько бы ни было самостоятельных республик, мы этого страшиться не станем. Для нас важно не то, где проходит государственная граница, а то, чтобы сохранялся союз между трудящимися всех наций для борьбы с буржуазией каких угодно наций”, отдавая предпочтение классовой солидарности, недооценивая этническую.

В системе национальных отношений, как показывает историческая практика, субъектом ответственности является вся нация в своей целостности, совокупности. Ни один класс, каким бы “прогрессивным и авангардным” он себя ни считал, ни одна партия, какими бы “умом, честью и совестью” она себя ни называла, ни один лидер, каким бы “отцом народов” он себе ни казался, не имеет никаких оснований выдавать свои узкие политические интересы за общенациональные. В этой связи проблема взаимной ответственности наций может быть сформулирована правилом “Не делай другому то, что себе не пожелаешь”.

Большевики собирались построить самое гуманное, самое справедливое общество на земле, а фактически навязали народам “казарменный социализм”. В связи с этим американский советолог З.Бжезинский в статье “Посткоммунистический синдром” отмечал: “Хотя коммунизм объявил себя интернационалистской доктриной, на деле он усилил в народе националистические чувства. Он породил политическую культуру, насыщенную нетерпимостью, самоуверенным самодовольством, неприятием социального компромисса и сильной склонностью к самовосхваляющему упрощенчеству”.

В ходе перестройки ряд политологов, общественных деятелей стали акцентировать внимание на то, что в советское время все наши народы были бесправными, жестко эксплуатировались, их природные ресурсы хищнически разграблялись, многое из того, что входит в понятие “национальное”, официально трактовалось как националистическое, и подавлялось, как подавлялось многое из того, что ассоциировалось с религией; вместо официально провозглашаемого гармоничного экономического развития во многих национальных республиках культивировалась монокультура; отравление почвы, окружающей среды в целом достигло масштабов национальной катастрофы, как в случае с Аралом.

Вместе с тем признавалось то доброе, что было сделано для многих народов за годы советской власти представителями наиболее развитых народов, прежде всего русской интеллигенцией. Это - развитие национальной культуры, экономики, создание письменности, устранение самых одиозных форм эксплуатации и притеснений. Но одновременно с этим разорялась национальная культура, ибо при навязывании сталинской формулы культуры “национальной по форме, социалистической по содержанию” она не могла не вылиться в поверхностную, нацеленную лишь на внешний эффект заботу о сохранении чисто этнических признаков, зачастую потерявших функциональную нагрузку. Более того, уничтожалась национальная интеллигенция, истреблялась самая производительная часть крестьянства, миллионы людей изводились голодом, как было в Украине и Казахстане.

Большевики всячески пытались разрушить традиционную социальность и духовность в национальных республиках. Причем среда не то, чтобы сильно сопротивлялась, но умело приспосабливалась к внешнему воздействию.

Но чем пружина сильнее закручивалась, тем с большей резкостью она должна была раскручиваться. Силой, которая приводила в движение эту пружину, была псевдосоциалистическая практика и ложнокоммунистическая идея, которые потерпели провал.

Автор считает, что не перестройка, демократия и гласность явились причинами, в связи с которыми страна оказалась перед лицом катастрофы, а скорее всего нерешительные и затяжные методы реализации курса на обновление и возрождение, а также действие националистических и сепаратистских сил, которые активно разыграли национальную карту в своих корыстных интересах, использовали сложившуюся ситуацию, разжигая пожар межнациональной вражды и окрашивая в национальные тона любые упущения в социально-экономической или культурной области, придавая им тут же политический смысл.

Типология националистических сил в стране в конце 1980-ых годов автору представляется следующим образом.

Выделяются группы людей, которые умело маскируют свой национальный нигилизм или даже махровый национализм разного рода демократическими рассуждениями.

Националистические тенденции появляются в деятельности определенных групп людей, в сознании которых преобладают националистические предрассудки в комплексе с религиозными взглядами. Они проявляют враждебность и ненависть к людям других национальностей, стремятся всячески подчеркнуть превосходство “своей” нации, ее исключительность.

Особенно модными становились так называемые националисты-космополиты. На словах они отрицают национальность вообще. Но при этом подразумевается поглощение других наций своей собственной; отрицается патриотизм, национальность, национальный суверенитет как пережитки прошлого, но это отрицание распространяется, как правило, на “чужие” народы, а не на свою нацию.

Национализм “мещанского ” типа стал характерным для тех, кто ратовал за национальные интересы через призму реализации своих личных корыстных интересов: сохранение своих былых привилегий и незаконных накоплений, завоевание дешевого авторитета “национального героя”, чтобы увести проблему личной ответственности перед обществом в иную, национальную плоскость.

Распространение получил этноцентрический тип национализма, характеризующийся зацикленностью на узконациональных интересах собственного народа, пренебрежением к другим нациям. Националисты такого рода склонны преувеличивать беды и проблемы собственного народа, не замечая трудности и беды других наций. Национальная эйфория приводит их к игнорированию национального достоинства других народов.

Особой популярностью пользовался популистский национализм. Плюрализм, многопартийность, альтернативные выборы и многое другое привели к тому, что национальный фактор стал использоваться и используется в самых различных, в том числе и неблаговидных, целях. Популисты на словах заботятся о национальной культуре, истории, языке, но все это у них заканчивается одними призывами, на деле же они оказываются не способными их защитить, ничего сами не делают, чтобы исправить положение. Своими выступлениями они будоражат национальные чувства людей, нацеливают их искать виноватых на стороне, среди других наций. Данный тип национализма - национал-популизм - наиболее моден стал среди части интеллигенции в ряде регионов страны.

Все более явно стал выступать на поверхность национализм крайнего, экстремистского толка, утверждающийся в условиях бездеятельности правовых органов и безвластия с помощью сил, потворствующих экстремизму, прикрывающих его “демократическими” лозунгами.

В сложившихся условиях властные элиты в республиках оказались перед дилеммой: помогать центральной власти восстанавливать контроль над ситуацией или наоборот, пользуясь моментом, попробовать оторваться от нее и получить безраздельную власть?

Разные политические группировки в республиках по-разному ответили на этот вопрос. Те из них, которые ответили центру нет, строили механизм выживания и дальнейшего упрочения на апелляции к национальной идее.

Политическая элита в национальных регионах оценила выгоду использования в борьбе за власть национальные идеи и флаги. Наиболее активная часть этнократии, выросшая благодаря партийно-коммунистической политике “коренизации” аппаратов управления, на определенных этапах политической борьбы начинает делать ставку на организации национальных движений, структура и динамика которых всецело определяется национальной легитимностью и этнической сплоченностью против социально-экономической, политической и культурной угрозы со стороны центра. В основе идеологии таких движений - этническая солидарность и лояльность. Первоначально в целях удержания власти национальные элиты апеллируют ко всем слоям социальной структуры, но постепенно, по мере раскола в руководящих секторах власти, они переадресовывают роль инициатора национальных движений национальной интеллигенции, искренне болеющей за свой народ. Ей легче и безопаснее выступить под флагом защиты нации, возрождения национальной культуры, сохранения языка и т.д. Тем более груз реально существующих проблем и перекосов уже сам по себе рождал громкий протест.

Так народный поэт Литвы Ю.Марцинкявичюс, обращаясь к соотечественникам, говорил: “Наступил день, когда мы собрали воедино свою гражданскую и политическую волю, свой интеллектуальный и творческий потенциал, физические и духовные силы и сплотились ради возрождения Литвы. Наконец мы осознали, что горе тем народам, чья история и память молчат или изрекают неправду, чей язык и дух вытеснены на обочину жизни, увядают печально и безнадежно, чей суверенитет и государственная самостоятельность продолжают беспощадно подрывать крупные социальные монополии, беспредельную централизацию хозяйственной, политической и культурной жизни”.

Как феномен культуры, национальное возрождение в советских республиках быстро вылилось в бунт против общесоветской нормативной культуры и против русского языка как главного средства ее передачи. Интенсивно восстанавливалось историко-культурное наследие, реинтерпретировалась история, особенно советского периода, пересматривались обстоятельства и последствия вхождения в СССР, по-новому освещались разные события прошлого, возрождались прежние государственные символы.

6 октября 1988 года Президиум Верховного Совета Литовской ССР принял Указ о государственной, национальной и региональной символике. В Указе констатировалось, что государственные символы Литовской ССР играют важную роль в жизни государства и общества. В них воплощены высокие идеалы дружбы народов, любви к родному краю.

В Указе отмечалось, что “с возрастанием в последнее время общественной активности людей усиливается интерес к национальным и региональным символам. Возрождаются переосмысленные сквозь призму идеалов социалистического общества старинные народные праздники и другие традиции. Целенаправленное и глубоко продуманное пользование национальными символами обогащает культурную жизнь, усиливает эмоциональное воздействие мероприятий. Национальная и региональная символика представляет собой значительную часть историко-культурного наследия.

Разрешено использовать: флаги желто-зелено-красного цвета; изображение герба Витиса, то есть Погони (витязь на белом коне) и столпов Гедиминовичей; “Национальную песнь” В.Кудирки”.

Национальная интеллигенция подготовила соответствующие базы массовой поддержки. Таковыми стали народные фронты, выступавшие на первом этапе “в защиту перестройки и гуманного социализма”. Так в первом пункте Временного устава Литовского движения за перестройку (ЛДП) - “Саюдиса” - было записано: “ЛДП (Движение) есть самодеятельная гражданская инициатива народа в поддержку перестройки, начатой КПСС. Порожденная надеждами общества, его усилиями преодолеть деструктивные процессы социализма и отжившие, скомпрометировавшие себя нормы жизни, созревшая в испытаниях новых форм хозяйственной и культурной деятельности, в актах гражданского неповиновения, новая политическая активность народа нашла свое воплощение, когда 3 июня 1988 года в целях развития ЛДП и для сплочения и согласования его деятельности была избрана группа Движения, которая будет действовать до первого съезда Движения.

Главная цель Движения - выражение воли народа. В период перестройки Движение добивается гласности, демократии, самостоятельности Литвы, конституционного обеспечения основных прав, свобод, обязанностей ее граждан и социальной справедливости.

Результатом достижения этих целей должно стать возрождение жителей Литвы, обеспечение ясного и здорового настоящего и будущего путем полного восстановления природной среды, культуры и духа народа, осуществления хозяйственной, культурной и политической самостоятельности Литвы.

Основные методы, которыми Движение добивается осуществления намеченных целей, - это изучение и оценка существующего положения во всех областях и на всех уровнях хозяйственной, социальной и политической деятельности Литвы; выяснение возможности решения проблем и представление широкой информации, стимулирование и согласование действий различных учреждений, общественных инстанций и народа. С этой целью проводится теоретическая и практическая работа, ведется поиск возможностей сотрудничества с соответствующими учреждениями и ответственными инстанциями, со средствами массовой информации, с этой целью осуществляется участие в работе правительственных комиссий; когда другие методы работы неэффективны Движение проявляется в митингах, манифестациях, демонстрациях, всенародных референдумах”.

В предисловии к первому номеру информационного бюллетеня Литовского Движения за перестройку “Возрождение” Ю.Марцинкявичюс написал: “Земля, которую мы унаследовали от своих предков, - это наша земля. Зовем мы ее Литвой и хотим, чтобы это слово не исчезло ни с географической карты, ни из языков разных народов. Мы пишем и произносим его вместе с именами не менее достойных народов и государств. И хотим, чтобы и другие с уважением произносили наше имя.

История, которая служит нам опорой, - это наша история. Пусть луч света и правды озарит ее трагичные и героические, кровоточащие и мрачные страницы, старые и новые памятники ее культуры.

Язык, на котором мы говорим и которым гордимся, - это наш язык. В нем достаточно слов для любви и ненависти, радости и печали. Он никому не угрожает и никого не отвергает. Как и все другие языки, он хочет жить.

Человек, который смотрит на нас, требует правды и справедливости. Его жизнь, труд, творчество должны быть под надежной защитой, его человечность, совестливость, честность достойны охраны и уважения. Цвет его души, неповторимость его бытия пусть откроются перед нами и для нас.

Природа, в которой мы существуем, - это наша природа, но и мы ее дети. Давайте смоем ее заостренные зеленые глаза, заботой и любовью окружим все ее творения, в какую бы форму они ни облекались.

Мы приветствуем перестройку, освобождающую дух, мысль, труд, творчество и под ее знаменами - знаменами гласности и демократии - выступаем за обновление, возрождение человека и нации”.

Общественность и высшее политическое руководство страны оказались сначала дезориентированы искренностью первой волны национального подъема. Так, в приветствии Учредительному съезду Литовского движения за перестройку первый секретарь ЦК КП Литвы А.Бразаускас сказал: ”Он (М.С.Горбачев - автор) просил передать искренние приветствия и пожелания всему творческому и трудолюбивому литовскому народу, сказал, что в “Саюдисе” он видит ту позитивную силу, которая способна служить на благо перестройки и еще выше поднять авторитет Советской Литвы”.

Времени хватило, чтобы придать событиям широкомасштабный характер, а также направить их уже в иное русло. Тогда фракции, стоявшие за кулисами, сделали ставку на отделение от центра. Они уже открыто переместились во вновь созданные некоммунистические структуры власти и профессионально отбросили интеллигенцию на политическую периферию.

Один из основателей “Саюдиса” писатель В.Петкявичюс вынужден был констатировать: “Слово “возрождение” не слишком подходит, потому что народ не умирал. Нет плюрализма в современном “Саюдисе”. Нет различия во мнениях. В “Саюдисе” нет места личностям. В районах пришли крикуны, хулиганы, они заправляют всем от имени “Саюдиса”.

В тех же республиках, где аналогичные группировки крайнего толка обнаружили свои намерения раньше времени, не позаботившись о первоначальной маскировке и о создании баз массовой поддержки, там политический раскол в открытую фазу не перерос. И нейтрализован он был не столько центром, сколько совокупными усилиями других политических фракций, вовремя разглядевших надвигающуюся катастрофу.

Чтобы разжечь костер, надо знать, с какого конца поджигать, какие ветки вспыхнут быстрее и перебросят огонь дальше. Сделав в борьбе за власть ставку на национализм, надо знать, какие слои населения легче его воспримут и понесут другим. Интеллигенция тут уже не годится: в силу образованности и порядочности пещерный национализм она не приемлет. Кто же тогда?

Если проанализировать социальную и национальную структуру республик Прибалтики, то нельзя не заметить последствий, которые произошли здесь за последние десятилетия. Прежде всего в ее республиках, особенно в Латвии и Эстонии, резко упал удельный вес коренного населения. Этому в немалой степени способствовало строительство предприятий при отсутствии в республиках трудовых ресурсов из числа местных национальностей. Промышленный и строительный пролетариат оказался там на 80-85 процентов состоящим из “некоренного”, в основном русскоязычного, населения. Представители же коренных национальностей стали перемещаться из сферы промышленности и строительства в так называемые “средние слои” - управление, сферу обслуживания, средства массовой информации, область культуры и т. д. Этот новый “средний класс” и стал той благодатной почвой, на которой одна из расколовшихся правящих фракций выросла во властвующую национальную элиту.

Вначале население приучают рассматривать все происходящее сквозь призму деления людей на “своих - не своих”. Причем деление исключительно по этническому, а не по какому-то другому, например, социальному признаку. Пик пропагандистской истерии характеризуется массовыми, националистически окрашенными, митинговыми акциями и дальнейшей эволюцией лозунгов: “Нация есть государство”, “Одна нация, одно государство” и, наконец, “Одна нация, одно государство, один вождь”.

“Борьба за свободу может превратиться в политическую борьбу за власть”, - предупреждал А.Патацкас. И действительно, некоторые руководители “Саюдиса” решили использовать национальный подъем народа в целях борьбы за власть, используя методы национального популизма.

Культурно-созидательный потенциал национального подъема в советских республиках оказался ограниченным вследствие того, что возрождение приобрело сугубо политический характер. Буквально через несколько месяцев после возникновения первых культурно-просветительских обществ и дискуссионных клубов главной чертой возрождения стала политическая мобилизация на платформе национализма - идеологии национальных движений.

Националистическая трактовка нации рассматривает их в качестве частиц, которые постоянно сталкиваются, но в результате только взаимно отторгаются. Основная форма их связи - борьба и уничтожение, поскольку компромисс невозможен. Националистический способ “собирания” нации, возводящий национальную принадлежность в универсальную профессию, сам по себе не может не порождать противодействие, а следовательно, и “врагов”, которые противятся и мешают “национальному возрождению”. Конкретные “враги нации” меняются постоянно, но присутствие врага неизменно. “Если у нации отсутствует образ врага, значит она не монолитна”, - фраза, высказанная на съезде союза добровольцев - создателей литовской армии членом шяуляйского отделения Лиги свободы Ж.Разминасом.

Так, например, с русскими в сознании литовцев связаны воспоминания о депортациях, экономические авантюры, каждодневные насилия над культурой и религией, унижающая национальное и человеческое достоинство повинность разнообразными способами прославлять “старшего брата, наконец - то отдаляющаяся, то приближающаяся, но всегда реальная угроза тюрьмы и физического уничтожения. В рядового русского негласно внедряется убеждение, что литовцы - это фашисты, которые стреляли в его соотечественников и при случае с удовольствием расстреляют его самого; кроме того, они как-то умудрились устроиться в этом мире и живут лучше него, по сути эксплуатируя Россию, точно так же, как чехи, поляки или кубинцы. Вот на какой психологической основе происходил будничный, бытовой контакт обеих наций.

Но чувства ненависти и мстительности не помогут конструктивному решению любых социальных проблем. Большая часть литовцев смотрит на русских недифференцированно, полагается лишь на эмоции и даже на инстинкты массового характера, а не на разум. Русский становится тем “козлом отпущения”, на которого взваливают вину за все несчастья последних десятилетий. Русского считают жандармом, алкоголиком, апатичным варваром, развратником, наконец, убийцей. Часть русских, прибывающих в Литву, естественно соответствует хотя бы части этих эпитетов. Соответствуют им и многие литовцы, но на это, само собой разумеется, обращают куда меньше внимания. Дело в том, что русский, как многие рассуждают, он такой от природы, и ничего тут не поделаешь; а литовец - он или же “заразился” или “продался”, он не вполне безнадежен.

Человек обретает ориентацию в мире через посредство своего народа, через его язык. Соединение различных национальных систем, взаимные проекции и даже столкновения (пока дело не доходит до уничтожения) оживляют и обогащают культуру, которая тем самым становится орудием, налагающим и позволяющим человеку возможность жить и выжить. А.И.Солженицин в своей Нобелевской речи произнес об этом слова, которые часто цитируют: “ исчезновение наций сделает нас такими же нищими, как если бы все люди приобрели один общий характер, все стали бы на одно лицо. Нации - сокровище человечества, это его обобщенные личности: у самой маленькой есть свой цвет, в каждой таится особое понимание бога”.

Малые нации в большей мере расширяют возможности мировой культуры, ибо их культурный потенциал не прямо и не пропорционально зависит от их численности. По мнению литовского поэта, переводчика, эссеиста, эмигрировавшего в 1977 году в США, Т.Венцловы: “Неточно было бы говорить о “русском угнетении”. Угнетает власть, состоящая не только из русских, и угнетает она всех - во имя военной промышленности, мировой революции, а по большей части во имя себя самой. Так что судьба русских и литовцев по сути - общая. Принудительное прославление “старшего брата” есть лишь лицемерная компенсация, которую система находит необходимой платой русским за их национальное и историческое самоистребление”.

Попытка использовать разногласия между людьми различных национальностей в пользу коренной наглядно прослеживается из беседы с В.Н.Чекмонасом - профессором, специалистом в области польско-литовских отношений: “предотвратить русификацию значительной части молодежи уже не удастся. Русскоязычный поляк Литвы - это реальность Для литовцев и для самих поляков более выгодно сохранение “польскости”, чем безоглядная русификация. Литва потеряет много местных поляков, а получит взамен русских (русифицировавшихся поляков), которых уже трудно будет обратить к местной культуре и которые к тому же могут стать поставщиками русской экстремы, противопоставляя свою “русскость” - “литовскости”.

По мнению председателя совета Вильнюсского района А.Бродавского: “Необходимо, чтобы и литовцам и белорусам было хорошо, удобно жить с поляками. Права человека должны быть выше государственных (интересов - автор). В демократическом обществе каждая нация имеет право на самоопределение. Мы являемся автохтонами этой земли и имеем право избрать для себя форму жизни”.

В республиках, вошедших в состав единого государства относительно недавно, начинается “национальное осмысление” этого процесса. По версии обозревателя Т.Барткуса, литовский народ, как и многие народы мира, за свою историю понес огромные потери. Большая часть соседних балтийских народов была уничтожена или ассимилирована. Самый жестокий способ уничтожения народов - захват агрессором его территории и геноцид населения. За короткое время уничтожается генофонд всего народа, вся его культура. Менее жестокий способ - захват территории, высылка жителей. Лишенный своей территории народ может только вегетировать: исчезают, деградируют его язык, культура. Шире используется “ползучая” практика слияния народов. В соответствии с такой технологией на чужой территории образуется пятая колонна. По “просьбе” или “согласию” жителей этой страны уничтожается ее суверенитет. Потом постепенно сменяется аппарат экономики и управления государством. В помощь правящему этносу ввозится достаточное число инородцев. В результате такой деятельности местная культура и язык вытесняются из государственной жизни. Сопротивление местной общественности дезорганизуется путем уничтожения или ссылки деятелей культуры. Угнетенное общество охватывает депрессия, оно теряет уверенность, инициативу, замыкается в себе, наконец начинает морально деградировать. Более активная конформистски настроенная часть угнетаемого общества отбрасывает свой язык и культуру как неполноценные, перенимает идеи и культуру правящего общества и беспощадно уничтожает свою старую культуру. Генофонд названной части местного общества вливается в генофонд правящего общества. Ареал угнетаемого общества сужается, пока не исчезнет совсем.

На учредительном съезде Литовской ассоциации всеобщих прав человека, состоявшимся 15 декабря 1990 года, союзом “Молодая Литва” была предложена резолюция “О деколонизации Литвы”. Речь в ней идет о том, что поскольку Литва - оккупированное государство, то все прибывшие после сорокового года являются колонизаторами, и ни они, ни их потомки не имеют права решать будущее этого государства и считать себя его гражданами. Лишь когда Литва обретет полную независимость и с ее территории уйдет последний солдат оккупационной армии, тогда можно будет решать вопрос о предоставлении бывшим колонизаторам литовского гражданства. Но рассчитывать на него могут те, кто проявил себя патриотом Литвы.

Лидер Хельсинкской группы Литвы В.Петкус так прокомментировал эту резолюцию: “Дело в том, что согласно Международной конвенции, принятой в Женеве 12 августа 1949 года, люди, прибывшие в страну после ее оккупации, не имеют решающего голоса в определении будущего этой страны. А сама страна, восстановив государственность, должна решить вопрос - предоставлять этим людям гражданство или нет”.

В книге руководителя союза “Молодая Литва” В.Аланты “Нация в перипетиях истории” ставится вопрос: существует ли на свете нация, которая оккупировала бы чужую страну и мгновенно переняла чужой язык, чужую веру? Автор отвечает: да такая нация - литовцы. Подобную терпимость В.Аланта называет рабством. Его зачатки он видит в прошлом, когда в силу отсутствия должного сопротивления исчезли ятвяги, прусы, курши, а потом даже не побежденные поляками литовцы сами стали полонизироваться. Национальной устойчивости к чужеродному влиянию, по его словам, не хватает и сейчас.

Доказательство - отказ от Калининграда, чересчур лояльный закон о гражданстве, равнодушие к своему языку.

Создаются ситуации, когда против тех, кто выступает за взвешенное решение накопившихся национальных проблем, доброжелательное отношение к людям некоренных национальностей, применяются методы морального террора. Страх, который раньше испытывали по отношению к официальным органам власти, почти полностью сменился страхом перед стихийными силами. Экстремистов националистического толка теперь редко кто осмеливается осудить, несмотря на то, что многим ясно: они провоцируют конфликты, которые ведут к трагическим последствиям.

С помощью понятий “темного советского прошлого” и “светлого будущего” формируется общенациональная установка и задается общий ориентир в текущей жизнедеятельности нации. Картины приукрашенного досоветского прошлого и идеализированного будущего нации рисует творческая интеллигенция, “негативной советской действительности и катастрофического настоящего нации” - конструируют политиканствующие диссиденты.

Не остались в стороне от процесса национального возрождения религиозные деятели. В соответствии с архивными документами “костел активизировал деятельность по усилению своего влияния на население страны. В спешном порядке шел процесс восстановления и строительства новых культовых сооружений, памятников религиозного толка. Католический костел получил широкий доступ к средствам массовой информации, предпринималась попытка получить доступ и к школе. Росло число мероприятий, в т.ч. и официального плана, проводимого костелом. Так, в ноябре 1989 года в республике было намечено проведение Недели философско-религиозных студий, на которые прибыли ряд авторитетов католической церкви литовского происхождения из многих стран мира. Помимо костела данное мероприятие финансировалось за счет средств “Саюдиса” и правительства Литовской ССР. Рассматривался вопрос о переводе из Ватикана в Литву высшей литовской католической Академии.

Лидеры католических общин литовских колоний за границей подчеркивали, что внимательно следят за событиями в Литве. В частности, ксендз Джермейко - лидер католической общины литовцев в “Сувалкском треугольнике” (Польша) заявлял: “Запад очень хотел бы материально помочь Литве, но для этого литовцы должны быть значительно активнее в борьбе с коммунизмом.” Ксендзы в Литве обсуждали ошибки коммунистов и необходимость борьбы с ними”.

Главная идеологическая задача национального популизма: идеализировать будущее и позвать в него народ, напугать недалеким прошлым и неопределенным настоящим и подтолкнуть нацию к бегству из него. Этим самым обеспечивается последовательное движение: на основе существенного сдвига в сознании нации достигается массовое “национальное движение”, в результате которого, в свою очередь, производятся те или иные подвижки в социальных основах национальной жизни.

В этих целях используются средства массовой информации, появляются передачи, статьи, способствующие формированию общественного мнения о возможности и необходимости смены существующего строя. Автор одной из таких статей А.Штромас - политолог и историк, профессор Сталфордского университета (США). На конференции американских балтистов в Мэриленде (11 июня 1988 года) статья признана лучшей научной работой в области изучения прибалтийских проблем.

А.Штромас разделяет политическое сознание “порабощенных Советами наций” на две основные части: телеологическое и практико-прагматическое. Телеологическое предусматривает истинные политические цели и идеалы людей независимо от того, насколько эти цели реально осуществимы, и характеризуется пятью чертами: восстановление свободного и независимого национального государства в пределах этнических границ каждой прибалтийской нации; замена существующего политического и экономического строя таким, который был бы основан на национальных традициях и руководствовался национальными интересами; восстановление и укрепление политических, экономических, культурных и личных связей с западным миром, устранение всех ограничений в отношении выездов за границу, интеграция Прибалтийских государств в сообществе государств западного мира; восстановление на их территории компактно-национального общества; поощрение в этом обществе полной свободы культуры и религии.

В отличие от телеологического практико-прагматическое политическое сознание формирует повседневную политическую позицию и поведение людей и позволяет прибалтийцам перевести свои телеологические политические установки в такое поведение, которое, в противовес этой установке, характеризуется в основном покорностью Советской власти.

А.Штромас распределяет прибалтийцев по их практико-прагматическому сознанию на три категории. Первая - абсолютные конформисты. В нее вошли бы люди, которые полностью заглушили свое телеологическое политическое сознание, внушив себе, что обусловленные им мечты и иллюзии идут вразрез с реальной жизнью, которая требует от них неукоснительного служения существующей власти.

Автор считает, что подавляющее большинство литовцев, латышей и эстонцев принадлежат ко второй категории - консерваторам. Люди этой категории вполне приспособились к Советской власти, добросовестно трудятся на нее и принимают какое- то участие в официальной жизни. Но вместе с тем они стараются использовать свои официальные позиции внутри системы для того, чтобы всеми возможными способами сохранить тождественность и интегральность нации, ее духовные и материальные ресурсы.

Третья категория - активисты-диссиденты. Как и абсолютные конформисты они также в меньшинстве. Позиция активистов-диссидентов - естественное продолжение первичной консервативной установки и образа мыслей.

А.Штромас заключает: “Демократическое состояние и политико-психологические установки таковы, что эти нации готовы при первом удобном случае без особого смятения или расстройства порядка успешно перейти к свободному и независимому существованию”, тем самым подталкивая к активным действиям национальных лидеров.

Национальный популизм порождает новую систему регуляции сознания и поведения людей. Изменяется механизм взаимосвязи индивидуального и общественного сознания: снижается роль и значение индивидуального рационального начала; индивидуалистическое подсознание, минуя индивидуальный разум, напрямую сопрягается с коллективной установкой.

В идеале национальному популизму требуется ни на секунду не выпускать сознание людей из атмосферы всяческих тревожных сообщений. Примером служит цитата из дикторского текста к документальному фильму “Ноев ковчег” (Литовская киностудия, 1989, автор Р.Шилинис): “Вы скажете, что мы - один из древнейших народов, что мы создали огромное государство и не сумели его отстоять, что на нашу долю выпало бессчетное множество национальных унижений, оккупаций, восстаний, высылок и возрождений. Но разве так нужно говорить с живыми и с мертвыми? Что скажете сами себе, когда вы в одиночестве? Что скажете им - тем, кто навеки уснул сегодня, вчера и позавчера, кто лежит в священной родной земле - и повсюду, по всему свету: в Якутии и Удмуртии, возле Полярного круга и рядом с нами, расстрелянные безвинно в темных и глухих дворах и полуподвалах”.

Через националистические массовки достигаются положительные эмоции: народ един, нация предстает в новом качестве, предвкушается победа, повсюду “наша” речь и “наши” знамена. Практическая цель подобных митинговых мероприятий состоит в том, чтобы получить массово-положительное закрепление национализма - главной идеологической основы национального популизма.

Через средства массовой информации - издаваемые новые периодические издания, передачи по радио и телевидению - ни на минуту не прекращается массированное давление на людей.

Уже через десять дней после создания Движения за перестройку (дата создания - 3 июня 1988 года - автор) вышел в свет первый номер информационного бюллетеня “Вестник “Саюдиса”, который сменил более солидный “Вестник ЛДП”, а с 16 сентября 1988 года - орган “Саюдиса” - газета “Атгимимас” (“Возрождение”), которая становится самым популярным изданием в Литве.

Автор проанализировал содержание статей в еженедельной газете “Возрождение” со дня ее основания до ее преобразования в газету “Согласие” (всего вышло 47 номеров, из них 13 - в 1988 году и 34 - в 1989 году).

Если в 1988 году значительное внимание уделялось вопросам организации Литовского движения за перестройку, демократии, национальной символики, культуры, истории, государственного языка, экологии, национальным проблемам, то в 1989 году возросло число статей о политическом устройстве, о национальном суверенитете, национальном возрождении, сохранился высокий удельный вес статей об экономической самостоятельности и национальной истории, связанной с прежней государственностью.

Подобная тенденция свидетельствует о постепенном смещении акцентов в политической борьбе за государственную независимость, а сопутствующие этой главной цели затрагиваемые темы: языка, национальной символики, экологии, национальной культуры, национальных проблем, демократии - уходили в сторону, как сыгравшие свою мобилизующую роль или реализованные в политической жизни (организация ЛДП, придание статуса государственного языку коренной национальности, официальное возвращение национальных символов и т. д.).

Для получения объективной картины использования лингвистических приемов национальными популистами следует обратиться к материалам Учредительного съезда ЛДП, состоявшегося 22-23 октября 1988 года.

Самым популярным словом, которое оказалось наиболее воспринимаемым участниками съезда, - это название страны, республики, местности, где они проживают - Литва. Затем - все, что касается национального (в т.ч. возрождение), свобода, суверенитет, демократия. Очень немногие выступающие вели речь о независимости, самостоятельности и совсем мало - о государственности.

Этнические лидеры на каждом этапе национального возрождения в советских республиках безошибочно определяли умонастроения и ожидания различных групп населения. Лидеры национальных движений последовательно, по мере того, как народ осваивал очередной призыв, повышали планку национальных требований.

Так, от культуротворческой деятельности, становления историко-культурной символики, литературного языка и профессиональной культуры, формирования лексикон национального популиста (по материалам Учредительного съезда Литовского движения за перестройку) национального самосознания среди просвещенных слоев, перешли к анализу национальной идентичности основной массы населения и становления идеологиинационализма (патриотизма) и далее - к политической мобилизации на этой платформе, формированию мощного национального движения. Разнообразные обстоятельства могут внести существенные коррективы в эту схему, но общей закономерностью остается основная линия - эволюция национального возрождения от феномена культуры к политическому движению: осознав свою общность и уникальность, группа раньше или позднее обращается к политике как уникальному средству достижения коллективных целей. Закономерным и неизбежным результатом был лозунг полной независимости как единственной гарантии того, что пережитые кошмары депортаций и геноцида, угроза ассимиляции и чувство национальной неполноценности (роль “младшего брата”, упреки в “иждивенчестве” и т.д.) навсегда уйдут в прошлое.

Член правления Сейма “Саюдиса”, главный редактор газеты “Атгимимас” Р.Озолас восклицал: “Как же это возможно, когда духовная свобода обретена, а политическая - нет? Ответ, разумеется, может быть только один: надо отвоевать и политическую свободу. Политическую свободу нам может дать только независимое государство нашего народа”.

Год потребовался “Саюдису”, чтобы открыто заявить о стремлении выйти из состава Союза ССР: 29 июля 1989 года в печати было опубликовано Заявление сейма “Саюдиса” о восстановлении государственности Литвы. В нем говорилось: “Выборы народных депутатов СССР показали, что общественность Литвы не поддерживает тезисы ЦК Компартии Литвы о суверенитете Литвы в составе СССР. В изменившейся политической ситуации 18 мая 1989 года Верховный Совет Литовской ССР принял декларацию, в которой говорится, что Литовское государство в 1940 году было насильственно и незаконно включено в состав Советского Союза; государственный суверенитет Литвы является бесспорным устремлением литовского народа; договор между Литвой и Советской Россией от 12 июля 1920 года не был денонсирован, и лишь на его основе устанавливаются отношения между Литвой и СССР.

Начинается воссоздание государства. Сейм полагает, что для ликвидации последствий оккупации и аннексии необходимо: объявить незаконными выборы в Народный Сейм в 1940 году, а его постановления - неправомочными; подготовить закон о временном пребывании Вооруженных Сил СССР на территории Литвы на договорных условиях; начать переговоры с СССР о постепенном выводе войск из Литвы; созвать совещание всех политических сил Литвы для обсуждения вопроса о том, как при условии сохранения стабильной политической ситуации в Литве восстановить ее государственную независимость”.

Последовательная радикализация и расширение массовой базы составляли главный источник силы национальных движений и позволяли им успешно противостоять давлению союзного центра и его структур.

В условиях политической либерализации тогдашнего советского режима и парализации союзной власти вследствие ее идейно-политического разложения риск для лидеров и активных участников национальных движений был минимальным, а награды велики: головокружительная слава, высокий статус, осознание собственной исторической миссии, власть, определенные привилегии. Не удивительно, что помимо патриотов- националистов на сцене возрождения оказалось немало людей, которые в более рискованной ситуации предпочли бы лояльно отсиживаться в своих кабинетах.

После избрания В. Ландсбергиса председателем совета Сейма “Саюдиса” он начал активную политическую деятельность за упрочение лидерства в национальном масштабе. Не имея прежде политического опыта, он вынужден был обратиться к тактике национального популизма для завоевания авторитета и популярности в массах. В регулярно выходящей телепередаче “Волна возрождения” В.Ландсбергис стал самым активным ее участником. Ни один митинг не проходил без его пламенных речей.

Анализ выступлений В. Ландсбергиса за период с 23 августа 1988 года по 11 июня 1988 года в средствах массовой информации, на митингах (проанализированы восемь выступлений) привел к следующим результатам:

- слово “Литва” (в контексте Литовского государства) звучало в каждом выступлении;

- слова “самостоятельность”, “самоопределение”, “суверенитет” - в каждом втором выступлении;

- слово “возрождение” - в каждом четвертом выступлении;

- понятие “политическая борьба” - в одном выступлении.

Ни разу не использовались слова “свобода”, “независимость”, что свидетельствует об осторожности данного публичного политика.

Просматривается следующая тенденция: через “самостоятельность” (в речах 11.11.88г., 18.11.88г., 23.11.88г. - дважды: на митинге и в выступлении по телевидению), “самоопределение” и “суверенитет” (также в четырех выступлениях - 23.08.88г., 23.11.88г. - дважды,                   11.06.89г., причем в последнем

 выступлении эти понятия упоминались пять раз) к “государству Литовскому” (в каждом выступлении, а 23.11.88г. пять раз). Таков лейтмотив выступлений национал-популистского лидера В.Ландсбергиса.

Националистическое стремление как можно быстрее воплотить “национальный проект” приводит к чрезмерной субъективации всех общественных отношений.

Национализм переориентирует социальную энергию из социально-экономической и социально-политической сферы в область межнациональных и межгосударственных отношений, акцентируя внимание на сплоченность этнической общности в противовес активизации деятельной личности, стремится направить материальные средства на укрепление силовых возможностей государства вместо концентрации их на потребности экономики.

Все переворачивается в таком обществе: в президенты попадают поэты и музыканты, экономика начинает работать на политические мифы и т. д. Не приходится удивляться, когда вслед за тем заслуги перед отечественной культурой начинают цениться меньше, чем боевой опыт или даже солидное уголовное прошлое и способность не гнушаться насилием и кровопролитием.

Национальное самосознание оказывается обманутым. На нем спекулировали, использовали как средство в политической борьбе. Идеи свободы, равенства, взаимного уважения оказались подмененными их политическими эрзацами, да еще и односторонне истолкованными: суверенитет - как полная изоляция, как границы и таможни, сотрудничество - как полный разрыв старых связей и переход на “цивилизованные”, как представляется националистам, формы и т.д.

Руководство национальных движений пришло к независимости с минимальным политическим опытом и капиталом, явно недостаточным для того, чтобы справляться с непростыми задачами государственного строительства, управления государством и преодоления экономической разрухи. Поэтому не случайно, что после достижения независимости учредители национальных движений постепенно оказываются на вторых ролях. Осмысливая происходящее, философ А.Юозайтис писал: “Произошла неожиданная вещь: уходящая в прошлое политическая организация, а точнее - лишь ее остатки - КПЛ, - впервые за два года стала на голову выше “Саюдиса” Она бы не смогла этого сделать, если бы деятели “Саюдиса” сами не вымостили путь к своему поражению.”

Национальное возрождение не сотворило чуда и не привело к радикальному обновлению общества. Углубляющийся социально-экономический кризис усилил конкуренцию за рабочие места, жилье, землю, государственную поддержку или место на рынке - ту конкуренцию, что составляет материальную основу бытового национализма. Обозреватель Л.Филипавичене делилась своими наблюдениями: “Когда есть жажда перемен, но нет возможности перемен жизненных, кардинальных, искривленное сознание направляет нашу страсть на символы, внешние атрибуты прошлой власти. У здания Вильнюсского горсовета, когда с него энергично срывалась мемориальная доска, посвященная А.Снечкусу, как откровение прозвучали слова стоящего рядом литовца: “Если бы после этих зрелищ в наших магазинах прибавилось хлеба, а среди людей согласия”.

Политическая фаза возрождения осталась также незавершенной, не были решены многие задачи: достижение минимального уровня национальной и гражданской солидарности, общественного консенсуса относительно национальных интересов, формирование новой политической системы, ядра профессиональных политиков, признание общих социально-политических норм и другие.

Наибольшему разрушающему воздействию подверглась сфера культуры - именно та область, из которой вышел национализм. Причины этому - волна массовой западной культуры, захлестнувшая радио, телевидение, видео-и книжный рынок; десоветизация культуры: немалая часть произведений литературы и искусства, нередко составлявших гордость национальной культуры, в одночасье была отвергнута из-за смены идеологических и политических ориентиров. Национализм, возводя культурные различия в универсалии, начинает культивировать в национальной культуре “национальное” в ущерб “культурному”.

Тенденция к вытеснению других национальных культур противоположна стремлению сохранить социокультурную уникальность самой нации, составляющую главное содержание и смысл национального возрождения.

Круг замкнулся, проблемы остались. Теперь необходимо время, чтобы вместе с новыми политическими реалиями народы осознали меру своей ответственности друг перед другом за то, чтобы сосуществовать в мире и согласии.

Автор считает объективной такую закономерность: чем выше уровень развития демократии, тем больше сила взаимного добровольного притяжения представителей свободных и равноправных наций и этнических общностей, тем более определяющую роль выполняют здесь духовно-нравственные принципы межнационального взаимодействия, сказывающиеся непременно на уровне межличностных отношений. Отсутствие же четких демократических традиций приводит к тому, что даже самый мелочный вопрос в сфере межнациональных отношений обретает политическую окраску.

Можно сделать некоторые выводы:

Используя лозунг национального возрождения как средство консолидации данной национальной общности, этнические лидеры, осознав силу и мощь нарастающего национального движения, перевели его в политическое русло и использовали в борьбе как за национальное самоопределение, так и за власть, обращаясь в большинстве своем к национальному популизму, являющемуся наиболее эффективным видом политической деятельности в сложившихся условиях.

Однако национальное возрождение не привело к радикальному обновлению общества и не решило поставленных проблем, вследствие акцентирования внимания национал-популистскими лидерами не на социально-экономической и социальнополитической сферах, а на межэтнических противоречиях и укреплении силовых возможностей государства.

 

Автор: Баранов Н.А.