Деятельность земств и городских дум по решению проблем военного времени в Верхнем Поволжье (1904 - 1905 гг.)
Русско-японская война 1904 - 1905 гг. стала своеобразным испытанием для земского либерального движения. Нападение японцев на русские суда поставило земцев перед выбором: какую позицию занять по отношению к войне, а соответственно и к власти. С одной стороны, события на Дальнем Востоке не могли не всколыхнуть патриотические чувства в каждом русском человеке. Но для земства гражданская позиция означала и политическую. Поэтому поддержка войны предполагала одобрение политики правительства. С другой стороны, земское движение имело давнюю традицию оппозиции правящему режиму. Уже с середины XIX в. оно выдвигало требования введения демократических прав и свобод, ограничения самодержавия, введения конституции. Следовательно, для земства единственно верным было неприятие войны как логического продолжения самодержавной политики. Но в начале XX в. оно находилось в сложном положении, до сих пор не могло добиться уступок со стороны правительства. Поэтому в юды русско-японской войны, земства попытались примирить гражданские чувства и политическую позицию. Поддержав политику правительства на Дальнем Востоке, земское движение ожидало ответных шагов со стороны власти. В письме к супругам Струве Е.Д.Кускова отмечала, что земцы предложили «молчать, молчать, чтобы не рассеять силы, чтобы сохранить их до того времени, когда будет вовлечена снова внутренняя работа».
В соответствии со своей позицией земства активно участвовали в патриотическом подъеме и выразили свое отношение к военным событиям в различных формах. Практически все земства страны, в том числе и губерний Верхнего Поволжья, выразили верноподданнические чувства императору Николаю II. Из всех верноподданнических адресов, отправленных на имя императора по поводу войны, 17 % приходилось на долю органов местного самоуправления. Достаточно внушительными были основанные ими суммы - более миллиона рублей: 25% их них приходилось на долю Костромской губернии, 26% - Ярославской, 49% - Владимирской. Основными статьями расходов земств и городских органов самоуправления являлись Красный Крест, усиление флота, пособие раненым и больным воинам и их семьям, формирование санитарных отрядов. Чрезвычайные условия военного времени поставили перед земством многие проблемы, на решение которых нужны были дополнительные средства. Но крупные ассигнования на усиление флота (12% по губерниям Верхнего Поволжья от общей суммы пожертвований) вызвали острую дискуссию в центральной и местной периодической печати.
Правые издания, «Новое время» и «Московские ведомости», заявили, что земские пожертвования есть проявление патриотизма и любви к родине. Либеральные журналы «Русская мысль» и «Вестник Европы» посчитали, что пожертвования должны соответствовать средствам города или земства. Только авторы «Русского богатства», а затем и присоединившегося к нему «Образования» выступили категорически против данных пожертвований: «Жертвовать на что угодно свои собственные деньги никому, конечно, не возбраняется, но произвольно распоряжаться общественными деньгами, собираемыми в силу закона на определенные нужды, и присваивать такому распоряжению названия пожертвований, едва ли приходится». Критика земств была продиктована не столько политической позицией, сколько практической целесообразностью. Пожертвования обернулись дополнительным налогом на крестьян, положение которых и так ухудшилось в условиях неурожая 1903 г. «Пожертвования, поступающие при таких условиях, вряд ли служат свидетельством искреннего энтузиазма и вполне сознательного отношения к событиям» - отмечал сотрудник «Русского богатства» В.Мякотин. Его мнение подтвердилось в неспособности земств при проведении мобилизации исполнять свои непосредственные обязанности: «уездные земства не имеют средств для помощи семьям лиц, призванных из уездов на войну». С подобным обращением к земским гласным выступил В.Винберг из Таврической губернии. В нем он призывал земства очень серьезно отнестись к пожертвованиям, так как они налагают дополнительную ответственность перед налогоплательщиками. По его мнению, земства должны обратить внимание на те нужды, «которые они могут полнее и всего лучше удовлетворить», то есть помощь пострадавшим от войны.
Не было единства по вопросу об ассигнованиях и в земствах Верхнего Поволжья. По сообщению корреспондента «Костромского листка» «утомленное продолжительными и горячими прениями земское собрание оказалось не в силах отнестись с должным вниманием к остальным назначенным в программе вопросам». В газете появилась анонимная статья, автор которой осуждал пожертвование земства. Против ассигнований на усиление флота выступило Галичское уездное земство, считая их незаконными, так как эта сумма не предназначалась для удовлетворения нужд местного населения. В Ярославской губернии корреспондент 1азегы «Ярославский вестник» отмечал: «Благородные порывы и жертвы земств похвальны, но все эти жертвы, надо помнить со временем должны быть восполнены из тощею кармана того же мужичка пахаря».
Земцы были активны и в других проявлениях патриотических чувств. Практически каждое заседание органов местного самоуправления начиналось с молебна, пения государственного гимна, что наблюдалось в февральских собраниях Ярославского земства и городской думы, Переславской городской думы и др. Земские служащие с началом военных действий решили отчислять 1-2% от своего жалования на военные нужды.
Проявлением патриотических чувств органов местною самоуправления стала деятельность общеземской организации по оказанию санитарной помощи раненым на Дальнем Востоке, инициатором создания которой являлся председатель Московской управы Д.Н.Шипов. В течение марта-мая 1904 г. состоялось несколько совещаний, на которых были выработаны основные принципы деятельности общеземской организации на театре военных действий. Каждому земству в зависимости от своих средств предлагалось сформировать санитарный отряд с минимальным количеством коек 25. В течение русско-японской войны объединение земств действовало под флагом Красною Креста и ориентировалось на выработанные им нормы, но сохранило самостоятельность в вопросах внутреннего самоуправления.
В деятельности общеземской организации участвовали представители Верхнего Поволжья. В марте 1904 г. земства ассигновали средства на подготовку санитарных отрядов и приступили к их формированию. Наиболее энергичную и успешную работу на Дальнем Востоке развили Костромской и Ярославский отряды, выехавшие по месту назначения 18 и 19 мая 1904 г. соответственно. Первоначально оба отряда были направлены в Яомынь, куда прибыли 24 июня 1904 г. Но в результате изменения боевых позиций передвинулись в Айсяндзян. Здесь образовался объединенный лазарет Костромского и Ярославского санитарных отрядов на 100 кроватей. На совещании врачей, были выработаны условия работы персонала и использования оборудования. Уполномоченным Костромско-Ярославского отряда стал Платов. По мере наступления японских войск отряд переехал в Телин. Здесь были обустроены 3 продовольственные и 1 перевязочный пункты для больных и раненых солдат, эвакуируемых в санитарных поездах. По отзывам корреспондента «Правительственною вестника» «продовольственным отрядом Костромского и Ярославского земств в Телине только за время с 17 по 26 августа было накормлено 10370 человек, то есть почти все раненые под Ляояном и Янтаем». С приездом нового уполномоченного Костромского отряда самостоятельность каждого лазарета было решено восстановить (30 сентября 1904 г.). Костромской отряд перешел на станцию Шитоучензы, южнее Харбина, где и находился до начала сентября 1905 г. Ярославский отряд остался в Телине, организовав совместно с персоналом московского лазарета отделение на 200 кроватей в Гудзянах на передовых позициях и продовольственный пункт. В начале 1905 г. отряду пришлось нелегко. Около Мукдена начались военные действия и все земские санитарные отряды (Московский, Костромской, Тульский и Ярославский) были срочно эвакуированы из этого района. Но так как вагонов для эвакуации не хватало, то часть оборудования была брошена на месте (оно было оценено в 4 тыс. руб.). Тем не менее, ярославское земство приняло решение продолжить содержание отряда на Дальнем Востоке в пределах составленной ранее сметы по 5,5 тыс. руб. в месяц. Ярославский отряд был направлен в Хайчегг, где продолжил совместную работу с Московским.
Деятельность общеземской организации на Дальнем Востоке рактически сразу вышла за первоначально определенные рамки. Так, земские санитарные отряды были рассчитаны на мелкое обслуживание, а оказались на передовой линии и были вынуждены расширять количество мест в 2-3 раза. В результате зимой 1904-1905 гг. на Дальнем Востоке находились санитарные отряды и лазареты с количеством 2128 кроватей вместо предполагаемых 525. Отряды приспосабливались к условиям военного времени, поэтому, где было необходимо, организовывали перевязочные и питательные пункты. Успешную деятельность земской организации отмечали не только пресса» и представители Красного Креста, но и чиновники военного ведомства. Военно-медицинский инспектор Харуцкий в докладе от 28 августа 1906 г. писал: «Что касается частной помощи в деле эвакуации больных и раненых, прежде всего должно с благодарностью вспомнить о земских питательных пунктах, которые были лучше оборудованы, чем продовольственные пункты военного ведомства».
После окончания военных действий на Дальнем Востоке общеземская организация продолжила свою деятельность, совместно с Красным Крестом оказывая помощь пострадавшим от неурожая.
Общеземская организация выполняла не только хозяйственно-санитарные функции на театре военных действий, но и стала чуть ли не единственной возможностью создать легальное объединение земств всей России. Подобная инициатива с мест, даже под флагом организации санитарной помощи раненым, обеспокоила власть. Правительство попыталось не допустить ее дальнейшего разрастания, запретив организовывать новые санитарные отряды. Однако беспримерная деятельность общеземской организации на Дальнем Востоке, хвалебные отзывы о ней в печати (корреспондентов «Русской правды», «Русского слова», «Руси») и в целом оживление благотворительной деятельности под влиянием войны заставили власть пойти на уступки. В октябре 1904 г. правительство отменило запрет на организацию новых земских санитарных отрядов. Во многом, данное решение было принято под влиянием телеграммы генерала А.Н.Куропаткина, в которой он «засвидетельствовал выдающуюся, полезную и самоотверженную деятельность врачебно-санитарных отрядов при Маньчжурской армии, снаряженных на средства 14 земств внутренних губерний, высказывая при этом пожелание об увеличении числа этих отрядов и об усилении местного состава каждого их них».
Оформление общеземской организации продолжилось в течение войны. В ноябре 1904 г. была избрана общеземская управа для непосредственного и оперативного решения всех вопросов, связанных с деятельностью организации на Дальнем Востоке. В нее вошли Д.Н.Шипов, кн. Г.Е.Львов, М.В.Челноков, Ф.А.Головин, и Н.И.Хмелев. Это были уже не периодические собрания представителей земств, входящих в организацию, а постоянно действующий орган. С течением войны наметилась тенденция к превращению общеземской организации из благотворительной в политическую. 2 марта 1905 г. состоялось совещание представителей земств в Москве, на котором одним из членов был поднят вопрос о прекращении войны. Однако остальные участники совещания отказались обсуждать этот вопрос за отсутствием полномочий по решению таких вопросов. Тем не менее, этот факт доказывает, во-первых, возникновение в среде земцев в начале 1905 г. негативного отношения к войне; во-вторых, наличие тенденции земского движения к созданию новой политической организации.
Позиция земского либерального движения по отношению к военным событиям, несмотря на ряд принятых решений в феврале 1904 г., изменялась. Проследить динамику настроений в земской среде Верхнего Поволжья представляется возможным на основе анализа верноподданнических адресов Костромского губернского земства. На чрезвычайном съезде 28 февраля 1904 г. гласными был выработан адрес всеподданнейшей телеграммы. В ней провозглашалось, что «Костромское земство, вместе с остальной Россией, готово нести все свои силы, готово жертвовать всем для Вас, Государь, и нашей дорогой Родины». Это еще раз подтверждает отказ земских либералов от всякой оппозиции правительству в годы военной опасности. Однако мотивом такою решения был не столько патриотизм и страх за судьбу России, сколько надежда на то, что за неизбежным поражением последуют неизбежные уступки самодержавия, и земства буду г допущены к политике. «Когда же рассеется пороховой дым и прекратятся бедствия военного времени, то верьте, Государь, что Костромское земство, черпая силы в доверии Вашего Величества и в любви к родной Родине, сумеет приложить все свои старания на дело внутреннею укрепления материальных и духовных сил страны, на дело ее экономическою и культурно-общественного возрождения».
Однако Николай II не только не оправдал ожиданий либералов, но и создавал препятствия в деятельности общеземской организации. Вместе с постоянными поражениями русских войск на Дальнем Востоке и обнаруживающимися бюрократическими махинациями в условиях войны, это подстегнуло земцев вновь встать в оппозицию существующему строю. Костромской земский деятель З.Г.Френкель, впоследствии член ЦК кадетов и депутат I Государственной думы, вспоминал об участившихся осенью 1904 г. совещаниях в губернской управе: «Совещания не ограничивались уже только рамками текущих земских задач, а начинали связывать возможность успешного развития всех местных дел и удовлетворения местных нужд с необходимостью коренных преобразований во всем строе государственного управления».
В конце 1904 - начале 1905 г., особенно после событий 9 января, земства открыто выступили против правительства. Па заседании Костромского земства 15 января 1905 г. земский гласный П.А.Сафонов произнес гневную речь: «И когда кровавые события Дальнею Востока осветили ярким лучом ту пропасть, в которой мы очутились, мы поняли весь ужас своего положения. Дремавшая и закоченевшая мысль всколыхнулась и заявила о своих правах». В составленном на следующем заседании верноподданническом адресе костромские земцы призывали Николая II изменить существующее положение посредством введения народною представительства. Речь Сафонова произвела настолько сильное впечатление на русскую общественность, что была опубликована в газете «Наша жизнь» за 21 января 1905 г.
Этапным событием, повлиявшим на позицию земства, стала цусимская катастрофа в мае 1905 г. В Костромской губернии было созвано чрезвычайное собрание, на котором П.А.Сафонов опять держал слово: «Пора остановить страдание и разорение, пора прикончить расплату за чужие грехи. Мне думается, с этого момента должен наступить поворот, переход о г пассивной деятельности к активной». Но предложил он старое и неэффективное средство - верноподданнический адрес.
Обсуждение сложившейся ситуации в стране стало главной темой и уездных собраний. В Кинешме состоялось заседание земцев по поводу решений апрельского московского совещания земских деятелей об изменении государственного строя. Буйское экстренное собрание, по сообщению полиции, «выйдя из рамок разрешенных ему программных занятий занялось составлением всеподданнейшего адреса Его Императорскому Величеству, позволив себе в резких выражениях осуждать деятельность высших государственных учреждений».
Критическое отношение к власти и возврат земств к прежней позиции доказывает факт распространения костромским земством документов либерального содержания по губернии. В июле 1905 г. земская управа Галича предполагала разослать 50 экземпляров в каждую волость высочайше! о указа от 12 декабря 1904 г. и речь кн. Трубецкого. В сентябре губернская управа распространяла указы от 12 декабря 1904 г. и от 18 февраля 1905 г., обращение земских и городских деятелей 6 июня 1905 г., манифест 6 августа 1904 г.
Не только земства, но и органы городского самоуправления встали в оппозицию самодержавию. Костромская городская дума на заседании 21 мая 1905 г. определила свое отношение к власти: ради спокойного проведения реформ нужно немедленно прекратить войну. «Свободная Россия, представленная лучшими избранными народом людьми, быстро оправиться от нанесенных ран и займет почетное место среди братства свободных народов», - делали вывод депутаты городской думы в адресе Николаю II. Подобное мнение высказали и члены Ярославской городской думы.
Таким образом, русско-японская война оказала значительное влияние на формирование позиции земских либералов по отношению к существующему строю. Если в начале войны земство охватил патриотический подъем, то к концу 1904 г. он угас и сменился еще более ярой, чем прежде, оппозицией правительству.
Положение органов местного самоуправления в годы войны осложнялось обязанностью выполнять свои непосредственные функции. В условиях военного времени возникли специфические проблемы, требовавшие немедленного разрешения.
Основным направлением деятельности земств стало оказание помощи семьям призванных на Дальний Восток. Призрение семей военнослужащих регламентировалось Приложением к ст. 38 Устава о воинской повинности, где определялось, что семьи имеют право получать: «1) от города или селения, в котором проживают, бесплатные помещение, с отоплением, если не имеют собственного жилища или дарового приюта; 2) от земства продовольствие натурой или деньгами, полагая на каждое призреваемое лицо без различия возраста не менее 1 пуда 28 фунтов муки, 10 фунтов крупы и 4 фунтов соли в месяц».
28 февраля 1904 г. Костромское губернское земство ассигновало 200 тыс. руб. на помощь семьям раненых и больных воинов, Ярославское земство 27 августа 1904 г. - 50 тыс. руб., Владимирское земство 25 января 1905 г. - 250 тыс. руб. Особых трудностей с назначением и выдачей пособий в первые месяцы войны не наблюдалось. Так, за три месяца, февраль, март и апрель 1904 г., в Костромской губернии только 14 человек были призваны на действительную службу. За это время поступило 6 ходатайств, их них три удовлетворены. В целом уездные земства и городские управы оказались не готовы к оказанию помощи семьям военнослужащих: не были образованы специальные капиталы на эти цели либо выделены незначительные средства. И только 6 из 29 органов местного самоуправления Костромской губернии определили нормы выдачи пособий (от 2 до 5 руб. на человека или семью).
С течением времени количество призванных из губерний Верхнею Поволжья увеличилось. За шесть месяцев, май - октябрь 1904 г., органами местного самоуправления Костромской губернии призревалось 195 семей общей численностью 487 человек, на что было израсходовано 2,7 тыс. руб.. Владимирское земство в течение 1904 г. потратило более 42 тыс. руб. на призрение семей призванных.
Осенью 1904 г. в губерниях Верхнего Поволжья прошла мобилизация, и число семей нуждающихся в пособии увеличилось в несколько десятков раз. В ноябре-декабре только в Костромской губернии призревалось 8,6 тыс. семей на сумму 52,5 тыс. руб. В январе 1905 г. поступило еще 9 тыс. ходатайств. Расходы Владимирского земства увеличились с января по апрель 1905 г. до 110 тыс. руб.
В процессе выдачи пособий органы местного самоуправления в годы русско-японской войны столкнулись со значительными трудностями:
1. Нехватка денежных средств заставила земства и городские думы обратиться к правительству с ходатайствами о принятии семей военнослужащих на счет казны либо предоставлении льготной ссуды.
2. Острые дискуссии вызвало определение размера пособий.
Гласные Владимирского земства на заседании 25 января 1905 г. обсуждали ситуацию, сложившуюся в губернии с выдачей пособий. С.Н.Петров указывал на то, что в Московской губернии размеры пособия установлены выше, чем во Владимирской. В связи с этим А.В.Ненароков предложил платить в смежных с Московской губернией уездах пособия на уровне Москвы, так как среди рабочих из-за разницы в размере пособий возникли сильные волнения. Остальные гласные не согласились с этими доводами и привели в пример Меленковское уездное земство, которое в некоторых случаях платило особо нуждающимся больше нормы. Гласные Ярославскою земства также обсуждали эти вопросы на заседании 27 августа 1904 г. Рыбинская городская дума первоначально выдавала пособия семьям призванных в размере 5 руб. в месяц, однако 25 января ввиду экономии средств было решено определить нижнюю границу выплаты пособий в 2 рубля и ориентироваться на количество детей в семье. Ярославская городская дума установила размер пособия 4 руб. в месяц на семью. В результате на территории губерний Верхнего Поволжья сложились следующие виды и размеры пособий: 1) пособие на каждого члена семьи от 1,79 до 2,08 руб.; 2) пособие от 3 до 5 руб. на семью от города на наем квартиры, отопление и освещение; 3) пособие от земства натурой (продовольствие, выделение семян и др.); 4) снабжение теплой одеждой, обувью, бесплатный отпуск дров из городских дач в зимнее время от города и земств (в зависимости от степени нужды); 5) единовременные пособия от земства от 2 до 40 руб.
3. Неясность критериев назначения пособий приводила к нерациональному расходованию средств органами местного самоуправления. 10 июня 1904 г. состоялось чрезвычайное Владимирское губернское земское собрание, которое постановило выплачивать пособие не только жене и детям призванных, но и «родителям, братьям и сестрам, не имущим и к труду неспособным».
В Нерехтском уезде Костромской губернии при проверке выяснилось, что материальная помощь оказывалась лицам, не имеющим право на пособие. Ярославское уездное земство из-за ограниченности средств приняло решение с октября 1904 г. выплачивать пособие только семьям, имеющим детей. Даниловское земство Ярославской губернии вынуждено было обратиться к губернатору за разъяснениями по выплате пособия жене унтер-офицера М.П.Шпилевой, так как сам Шпилев был призван из Московской губернии, проживал в Вологодской, а его жена - в Даниловском уезде Ярославской губернии. В конце концов, основанием для оказания помощи семьям призванных на Дальний Восток стало имущественное и семейное положение. Причинами отказа земства истцу были: 1) получение им жалования из казны по прежнему месту работы кормильца или пособия из других мест; 2) материальная обеспеченность; 3) отбытие воинской службы призванного не из запаса, а по жеребьевке; 4) проживание в другом месте; 5) отсутствие у земств компетенции но призрению братьев, сестер и родителей призванного.
4. Выдача пособий органами местного самоуправления в некоторых случая тормозилась действиями сельской администрации, на которую была возложена обязанность предоставлять сведения о семье призванного, и чиновников воинских присутствий, вовремя не сдававших списки призывников. Кологривское земство Костромской губернии долго не выдавало пособия. В народе стали ходить слухи, что у земства нет денег, и пособия вообще выдаваться не будут. Причиной задержки оказался воинский начальник, который долгое время не выдавал списки призванных.
Таким образом, нормы и процесс выдачи пособий органами местного самоуправления варьировался в зависимости от наличия средств, количества призреваемых, местных условий.
Первоначально земства выдавали пособия семьям военных до возвращения их с Дальнего Востока. Однако многие возвращались неспособными к труду. Поэтому министр внутренних дел дал распоряжение губернаторам продолжать выдачу пособий до назначения государственного пособия от казны или Александровского комитета о раненых. Гак, в Ярославской губернии оказывалась помощь 7,5 тыс. семьям на сумму 72 тыс. руб. вплоть до ноября 1905 г. В некоторых уездах выдача пособий прекратилась только в июне 1906 г. Тем не менее, зачастую не все категории нуждающихся были охвачены вниманием земства.
Государство участвовало в судьбе семей призванных следующим образом: «министерство земледелия и государственных имуществ предоставило бесплатную пастьбу скота в казенных дачах, в местах, в коих возможно без вреда для лесонасаждения беднейшим семействам отставных нижних чинов, призванных на военную службу и самим нижним чинам, возвратившимся на родину с утраченной работоспособностью»; 2) губернаторы и градоначальники должны были «принять возможные меры по удовлетворению ходатайств уволенных в отставку за ранами нижних чинов об определении их по вольному найму на должности, не требующие особого физического напряжения»; 3) приказом по военному ведомству №281 установлена выдача военным нуждающимся нижним чинам, возвращающихся из Японии, пособий не свыше 25 руб. на каждого; 4) 26 декабря 1905 г. появилось «Высочайшее повеление об облегчении податного бремени для семей лиц, погибших или пострадавших вследствие войны с Японией», по которому с 1 января 1905 г. такие семьи освобождались от уплаты оставшихся несложенными выкупных платежей и всех казенных складных сборов (лежащих на надельных землях и взимаемых подушно). 5) в ведении Министерства внутренних дел было образовано Общество повсеместной помощи пострадавшим на войне солдатам и их семьям. Целями общества являлось восстановление трудоспособности солдат, пострадавших на войне, предоставление им заработка, поддержание их расстроенного хозяйства. Для этого предполагалось предоставить им специальное лечение, возможность обучения какому-либо ремеслу, снабжать инструментами, организовывать сбыт их изделий, приискивать должности, выплачивать ежемесячные и единовременные пособия и др.
Наиболее незащищенной категорией населения в годы войны и после нее стали дети-сироты воинов, убитых на Дальнем Востоке. 11 августа 1904 г. Николай II издал манифест о принятии на счет казны расходов по воспитанию и обучению осиротевших детей офицеров и солдат. 16 июня 1905 г. Государственный совет утвердил «Правила об обеспечении судьбы детей лиц, погибших в войне с Японией», согласно которым дети всех лиц, погибших на театре военных действий, и пропавших без вести, имели право на пособие от казны. В особых случаях претендовать на пособие могли малолетние братья и сестры погибших и дети лиц, лишившихся трудоспособности. В «Правилах» были определены следующие нормы выдачи пособий: 1) пособие до 16 лет 18 руб. в год с возможностью увеличения до 24-36 руб. за помещение детям нижних чинов; 2) пособие на обучение и воспитание до 6 лет - 75 руб., 6-10 лет - 125 руб., с 10 лет - 300 руб. в год детям офицеров. С 18 до 21 года им разрешалось ходатайствовать о пособии на дальнейшее обучение либо 150 руб. на обзаведение. Заведование призрением детей поручалось земским и городским общественным управлениям.
В Ярославской губернии в соответствии с манифестом 11 августа 1905 г. стали подыскиваться места для сирот военных. Попечительный совет Ярославской городской торговой школы постановил освобождать ежегодно от платы 10 чел. осиротевших детей, а дирекция управления Ярославского трамвая сделала льготный проезд на трамвае для детей нижних чинов. Во Владимирской губернии по предложению губернатора от 27 июня 1905 г. были приняты на попечение сироты нижних чинов. Костромское губернское земство увеличило ассигнования Клириковскому детскому приюту на 250 руб. и Воловцевскому попечительству на 300 руб. на три года, где предполагалось призрение бедных детей низших чинов Костромской губернии, умерших на войне.
Второй серьезной проблемой, с которой пришлось столкнуться органам местного самоуправления, стала эвакуация раненых и больных солдат с Дальнего Востока в тыловые районы страны. Главной их задачей стал поиск домовладельцев, согласных принять раненых и больных с последующим возмещением расходов от государства. В мае-июне 1904 г. состоялись экстренные заседания губернских и уездных земств, городских дум, городских общественных собраний по решению данного вопроса.
10 июня 1904 г. чрезвычайное Владимирское губернское земское собрание постановило подготовить 75 мест в губернской земской больнице для больных и раненых и принять их содержание на счет земства. Иваново- Вознесенская городская дума 27 мая 1904 г. решила организовать госпиталь на 100 чел.
Неохотно размещением раненых занялась Костромская городская дума. В июле 1904 г. было выделено помещение читальни им. Островского, где могло разместиться 32 человека, открылась подписка при городской управе на дополнительное содержание солдат. Только к сентябрю 1904 г. удалось решить проблему размещения раненых с Дальнего Востока. Было найдено 100 помещений, домовладельцы согласились принять на попечение около 200 чел.
3 июня 1904 г. состоялось заседание Ярославской городской думы. Было решено приспособить под помещение для эвакуируемых глазную лечебницу на 40 человек, содержание которого отнести на средства города. Однако уже к 5 июня граждане Ярославля изъявили желание принять на себя расходы по содержанию 32 кроватей. 27-28 августа 1904 г. Ярославское земство постановило принять на свое содержание 50 кроватей для больных и раненых. Между служащими земской управы была открыта подписка на приобретение для больных и раненых табака, книг и газет. Соответствующие собрания прошли в уездах губернии. Следует отметить, что в Ярославской губернии при размещении больных и раненых с Дальнего Востока было достаточно активно местное население различных сословий.
Подводя итоги деятельности органов местного самоуправления в годы русско-японской войны, следует отметить влияние двух основных факторов: политической позиции земств в отношении правительства; 2) статуса земств и городских дум как органов самоуправления. Исходя из политических воззрений, земцы прекратили критику самодержавия и выдвижение требований реформ государственного строя. Это обусловило их активное участие в патриотическом движении. Однако война показала несостоятельность самодержавия в решении внешних и внутренних проблем, что вызвало критику со стороны земства и его переход в оппозицию режиму. В качестве органов местного самоуправления земства содействовали эвакуации раненых с Дальнего Востока и оказанию помощи семьям призванных на военную службу. Методом проб и ошибок в условиях военного времени вырабатывались нормы выдачи пособий, складывалась система социального обеспечения незащищенных слоев населения. В целом русско-японской война способствовала укреплению позиций земств в общественно-политической жизни страны.
Автор: Смирнова Е.А.