Объект служебного преступления (статья)

Общее понятие состава служебного преступления включает, во-первых, все элементы, составляющие любой состав преступления, во-вторых, все обязательные признаки, характеризующие все конкретные составы служебных преступлений, то есть общие для всех этих составов, и, в-третьих, факультативные признаки, то есть присущие ряду конкретных составов служебных преступлений или отдельным из данных составов, в которых, поскольку они в них предусмотрены, являются для них обязательными.

Объектом преступления признается «то, на что посягает преступление, то есть, на что оно направлено, что оно нарушает и чему причиняет или может причинить вред». В этом определении очерчена суть общего объекта преступления, то есть объекта всех без исключения преступлений, в том числе служебных, но не раскрыто его содержание. Определение содержания объекта служебных преступлений основано на определении содержания общего объекта преступления. Проблема определения содержания общего объекта преступления является одной из наиболее сложных и дискуссионных в теории отечественного уголовного права. Как справедливо отмечается в юридической литературе, «трудно назвать какую-либо другую проблему уголовного права, в которой столь многое было бы спорно, как в области учения об объекте преступления. В литературе не решен даже вопрос о том, что является этим объектом - общественные отношения или что-либо иное». В отечественной науке уголовного права проблеме объекта преступления специально посвящены монографии, их разделы, диссертации, разделы диссертаций по вопросам ответственности за отдельные виды преступлений, главы учебников, научные статьи.

В научных трудах по отечественному уголовному праву, изданных в XIX - XXI веках, относительно содержания объекта преступления выдвинут ряд концепций, не совпадающих друг с другом. В соответствии с этими концепциями содержанием объекта преступления признаются: 1) общественные отношения, охраняемые уголовным законом; 2) общественные отношения и правовая норма; 3) только правовая норма; 4) отдельно взятый человек или какое-то множество людей; 5) правовое благо, в частности, жизнь, здоровье, собственность; 6) человек и правовое благо;7) человек и его блага; 8) государственные и общественные интересы; 9) материальное выражение общественных отношений; 10) имущество в виде совокупности вещей; 11) общественные отношения и производительные силы общества; 12) блага (интересы).

Господствующей из перечисленных является концепция, согласно которой в качестве объекта преступления выступают общественные отношения, охраняемые уголовным законом. Данная концепция представляется оптимальной, точно раскрывающей содержание объекта преступления. Обоснованием правильности этой концепции в противовес всем другим вместе взятым очерченным концепциям, то есть без приведения аргументов относительно несостоятельности каждой из них в отдельности, могут служить, в частности, следующие положения. Во-первых, любое преступление направлено против общества, существующего в конкретном государстве, и жизнедеятельность общества регламентирована правом и охраняется уголовным правом. Общество же сплетено из бесконечного числа общественных отношений, составляющих клетки, частички, элементы, стороны общества, то есть его детализированное содержание. Во-вторых, человек, люди, блага, интересы, вещи, производительные силы и т.д. охраняются уголовным законом постольку, поскольку их деятельность, проявление, использование соответствуют общественным отношениям, существующим в обществе, и не противоречат им. В-третьих, правовая норма представляет собой лишь оболочку общественных отношений, является вторичной по отношению к ним, тогда как общественные отношения первичны. Уголовно-правовая норма, кроме того, никакого вреда от преступления не терпит и потерпеть не может; напротив, она приводится в действие с момента совершения преступления, ибо существует для охраны общества и составляющих его общественных отношений от преступных посягательств. Отмеченное позволяет солидаризироваться с определением, разработанным в теории отечественного уголовного права, согласно которому «объект преступления - это охраняемые уголовным правом общественные отношения, олицетворяющие сущность данной социально-экономической формации, выгодные и угодные господствующему классу, наиболее важные и ценные, относящиеся к базису или надстройке, типичные, то есть представленные в обобщенном выражении, являющиеся чисто социальной категорией, не содержащей ничего материального, на которые посягает преступление в конечном счете, субъектом которых является общество в целом и посягательство на которые состоит исключительно в их нарушении»1.

Цитированное определение содержания общего объекта преступления является основой определения содержания видов объекта преступления, а также объекта служебных преступлений. Помимо общего объекта преступления, в теории отечественного уголовного права в соответствии с классификацией, отражающей построение системы Особенной части УК РФ 1996 г., выделяются такие виды объекта преступления, как типовой, родовой и непосредственный. Под типовым объектом преступления понимается группа общественных отношений, охраняемых нормами, объединенными в одном и том же разделе Особенной части УК РФ 1996 г., родовым - группа общественных отношений, охраняемых нормами, включенными в одну и ту же главу Особенной части этого УК, непосредственным - вид общественных отношений, охраняемых нормами, устанавливающими ответственность за одно или несколько преступлений. Кроме того, непосредственный объект подразделяется на простой, составляющий только один вид общественных отношений, и сложный, включающий два или более видов общественных отношений. В сложном объекте один вид общественных отношений является обязательным, а другой (другие) - обязательным, то есть таким, без посягательства на который состав преступления отсутствует, альтернативным, то есть равнозначным другому и им заменяемым, либо дополнительным (факультативным), то есть поглощаемым первым обязательным объектом.

В качестве предпосылки определения объекта служебных преступлений необходимо иметь в виду следующие положения.

Первое. Каждое служебное преступление, за исключением преступлений, ответственность за которые установлена ч. 1 ст. 332, ст. 337, 338 и 345 УК РФ 1996 г., посягает одновременно на два непосредственных объекта. Один из них, на который посягают все без исключения служебные преступления, - обязательный для любого служебного преступления. Этот объект с позиции служебных преступлений и применительно к ним представляется целесообразным и возможным, хотя и условно, для упрощения редакции, именовать в последующем изложении первым непосредственным объектом служебных преступлений. Другой непосредственный объект рассматриваемых преступлений может быть обязательным, альтернативным или дополнительным (факультативным). Данный объект целесообразно и возможно соответственно именовать вторым непосредственным объектом служебных преступлений. Причем как первый, так и второй непосредственные объекты можно называть, используя равнозначные, на наш взгляд, словосочетания: «непосредственный объект служебных преступлений» либо «непосредственный объект служебного преступления», то есть употребляя в них последние два слова во множественном или в единственном числе, предпосылая этим словосочетаниям слова «первый», «первый обязательный» либо «второй», к примеру, именуя первый посредством словосочетания «первый обязательный непосредственный объект служебного преступления».

Второе. Непосредственные объекты служебных преступлений -как первый, так и второй - в конкретных видах этих преступных посягательств и соответствующих им составах преступлений чаще всего, если не сказать, как правило, неидентичны, нетождественны, ибо характеризуются в большинстве случаев разнообразными индивидуализирующими их, в частности, по сравнению с общим, типовыми и родовыми объектами, признаками Вместе с тем все первые - и только они - непосредственные объекты служебных преступлений содержат признаки, присущие всем этим объектам, то есть общие, стержневые для них. Поэтому, с одной стороны, определение признаков, общих для объекта всех служебных преступлений, и соответственно определение общего объекта служебных преступлений основывается исключительно на признаках, общих для первого обязательного непосредственного объекта этих преступлений, и, с другой - первостепенным является определение и раскрытие содержания именно данного объекта посредством вычленения указанных общих признаков.

Третье. Первый обязательный непосредственный объект служебных преступлений в одних случаях соответствует родовому или еще и типовому объекту, а в других - нет. Соответствие этого объекта родовому объекту имеет место в преступлениях, ответственность за которые установлена статьями, объединенными только в главе 23, именуемой «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях», только в главе 30 под названием «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления» и только в главе 33 с наименованием «Преступления против военной службы» УК РФ 1996 г. Данный непосредственный объект преступлений, нормы о которых включены в главу 33, соответствует также еще и типовому объекту преступления, ибо эта глава составляет раздел XI названного УК с тем же названием, являясь в нем единственной. В преступлениях, нормы о которых помещены в другие главы и разделы УК РФ 1996 г., первые обязательные непосредственные объекты служебных преступлений не соответствуют родовым и типовым объектам преступлений.

Четвертое. В основе соотношения по уровням обобщения первых обязательных непосредственных объектов служебных преступлений, соответствующих родовым и типовому объектам, с последними, а также с общим объектом этих преступных посягательств лежит диалектическое положение о соотношении единичного, отдельного и общего. Согласно этому положению за единичное следует принять первые обязательные непосредственные объекты конкретных отдельных видов служебных преступлений, соответствующие родовым и типовому объектам, за отдельное - указанные родовые и типовой объекты и за общее - общий объект всех без исключения служебных преступлений.

Приведенные положения позволяют сделать умозаключение о том, что, с одной стороны, определение общего объекта всех служебных преступлений обусловлено вычленением признаков, общих именно для первых непосредственных объектов этих преступных посягательств, и, с другой - оптимальный путь такого определения должен слагаться из двух этапов, на первом из которых вычленяются признаки этих объектов, соответствующих родовым и типовому объектам, и, следовательно, признаки данных родовых и типового объектов, а на втором - признаки, общие для объекта всех служебных преступлений, то есть признаки общего объекта рассматриваемых преступных посягательств. Необходимо отметить, что общему объекту служебных преступлений, наряду с признаками, общими для первых непосредственных объектов всех этих преступных деяний, присущи все без исключения признаки общего объекта преступления.

На первом этапе определения общего объекта служебных преступлений вычленение признаков, общих для первых непосредственных объектов этих посягательств, соответствующих их родовым и типовому объектам, то есть общих для групп общественных отношений, представляющих собой родовые и типовой объекты, осуществлено законодателем в самом уголовном законе при систематизации уголовно-правовых норм Особенной части УК РФ 1996 г. В системе Особенной части данного УК выделены упомянутые и поименованные в предыдущем изложении главы 23, 30 и 33, в названиях которых, а также раздела XI и в ст. 331 обозначены признаки, общие для родовых и типового объектов преступлений, нормы о которых включены в указанные главы. Этими признаками согласно законодательным формулировкам заглавий глав 23 и 30 и диспозиции ч. 1 ст. 331 УК РФ 1996 г. являются соответственно интересы службы в коммерческих и иных организациях; государственная власть, интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления; установленный порядок прохождения военной службы.

Очерченные признаки, общие для первых непосредственных объектов указанных групп преступлений, характеризующие соответствующие родовые объекты, а применительно к преступлениям против военной службы - еще и типовой объект этих групп преступлений, определяются и их содержание раскрывается в теоретических трудах по уголовному праву, то есть на доктринальном уровне, в процессе определения и раскрытия содержания названных объектов. При этом представляется существенным обратить внимание на три момента. Первый состоит в том, что родовые и типовой объекты рассматриваемых групп преступлений и соответствующие им первые непосредственные объекты определяются и содержание их раскрывается применительно не только к УК РФ 1996 г., но и к УК РСФСР 1960 г. и УК РСФСР 1926 г. Второй момент заключается в том, что большинство научных трудов, посвященных данной проблеме, относится к периоду действия УК РСФСР 1960 г.

и в них преимущественно определяются и раскрывается содержание родового и соответствующих ему первых непосредственных объектов именно должностных преступлений, ответственность за которые была установлена этим УК. Суть третьего момента выражается в неоднозначных определении и раскрытии содержания названных объектов в различных теоретических источниках, то есть в дискуссионности данной проблемы.

В связи с тем, что большинство научных трудов, посвященных рассматриваемой проблеме, относятся к периоду действия УК РСФСР 1960 г., а некоторые - еще и УК РСФСР 1926 г., необходимо отметить, что в этих УК были выделены по две главы Особенной части, объединявших нормы, включенные в главы 23, 30 и 33 УК РФ 1996 г.: в УК РСФСР 1926 г. главы третья и девятая Особенной части, именовавшиеся соответственно «Должностные (служебные) преступления» и «Преступления воинские»; в УК РСФСР 1960 г. главы седьмая и двенадцатая Особенной части с наименованиями соответственно «Должностные преступления» и «Воинские преступления». Первые из названных глав соответствовали главам 23 и 30, а вторые - главе 33 УК РФ 1996 г.

В отличие от УК РФ 1996 г. в названиях глав третьей и девятой Особенной части УК РСФСР 1926 г. и глав седьмой и двенадцатой Особенной части УК РСФСР 1960 г. признаки, общие для родовых и соответствующих им первых непосредственных объектов указанных групп преступлений, нормы об ответственности за которые были объединены в этих главах, не были терминологически обозначены и лишь вытекали из наименований данных глав. Вместе с тем признаки, общие для названных объектов воинских преступлений, были определены в ст. 193 УК РСФСР 1926 г. как установленный порядок несения военной службы и в ч. 1 ст. 237 УК РСФСР 1960 г. как установленный порядок несения воинской службы.

Применительно к УК РСФСР 1926 г. и УК РСФСР 1960 г. в большинстве научных трудов, посвященных исследованию проблем должностных преступлений, родовой объект этих преступных деяний и соответствующие ему их непосредственные объекты определялись как правильная, то есть отвечающая интересам коммунистического строительства, деятельность (работа, функционирование) советского государственного и общественного аппарата. В отдельных трудах данные объекты определялись как «нормальная деятельность советского государственного аппарата», правильная, отвечающая «закону и иным нормативным актам деятельность органов государственной власти, а также аппарата управления общественных, кооперативных, совместных или государственных учреждений, организаций и предприятий», «неотъемлемое качество советского государственного аппарата, характеризующее его как подлинно социалистический аппарат управления и заключающееся в неразрывной связи государственного аппарата с трудящимися, в полном его подчинении интересам народа, в неуклонном соблюдении социалистической законности, в оперативности, экономичности и рентабельности всех его органов и звеньев». Последнее было оценено в отдельных научных трудах как определение объекта должностных преступлений, включающее признаки, которые «правильно и довольно полно выражают те социалистические общественные отношения, развитие и укрепление которых является содержанием деятельности государственного и общественного аппаратов и на которые посягают все должностные преступления».

Критический анализ приведенных определений позволяет констатировать уязвимость каждого из них в той или иной части. Во-первых, во всех из них отсутствует указание на то, что объектом должностных преступлений являются общественные отношения. Невключение в определения словосочетания «общественные отношения» возможно, впрочем, оправдать тем, что авторы, с одной стороны, исходили из признания любого объекта преступления общественными отношениями как само собой разумеющегося и, с другой - стремились упростить дефиниции, сформулировав их предельно кратко. Во-вторых, в первом и втором определениях в качестве атрибута характера деятельности аппарата используются термины «правильная» или «нормальная», но не отмечается, что той или другой по характеру является только деятельность, осуществляемая на основании законов и (или) иных нормативных правовых актов и в строгом соответствии с ними. В-третьих, второе и третье определения содержат указание лишь на деятельность государственного аппарата, тогда как согласно УК РСФСР 1960 г. уголовным законом охранялась в качестве объекта должностных преступлений деятельность не только государственного, но еще и общественного аппарата. В-четвертых, в последнем определении употреблен термин «качество», которое не может быть объектом преступления, поскольку не является общественным отношением».

Определения объекта - родового и соответствующих ему непосредственных - должностных преступлений применительно к УК РСФСР 1926 г. и УК РСФСР 1960 г. характеризовали понятия аналогичных объектов преступлений, ответственность за которые в настоящее время установлена нормами, включенными в главы 30 и 23 УК РФ 1996 г.

Применительно к УК РФ 1996 г. в теории отечественного уголовного права указанные объекты определяются раздельно как объекты, с одной стороны, преступлений, предусмотренных нормами, объединенными в главе 30, и, с другой - преступлений, ответственность за которые установлена нормами, включенными в главу 23 этого УК.

При определении в научных трудах, посвященных исследованию проблем уголовной ответственности за преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления и преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях, родовых и (или) первых непосредственных объектов преступлений, отнесенных к этим группам преступных деяний, отмечается, в частности, что «присвоение полномочий должностного лица (ст. 288 УК) посягает на законный порядок деятельности должностных лиц...»; «видовым (в настоящей работе он именуется родовым. - Авт.) объектом для преступлений, включенных в гл. 30 УК, являются государственная власть, интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления или, иначе говоря, нормальная деятельность публичного аппарата управления в лице государственных органов законодательной, исполнительной и судебной власти, органов местного самоуправления, а также аппарата управления в Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации по выполнению стоящих перед ними задач»; «видовой (групповой) объект можно определить как совокупность общественных отношений, обеспечивающих нормальную и законченную деятельность органов власти и управления»; «общественно опасные деяния (ответственность за которые установлена нормами, включенными в главу 30 УК РФ 1996 г. - Авт.) посягают на нормальную деятельность органов государственной власти и управления, а также органов местного самоуправления, либо содержат реальную угрозу такого нарушения»; «объектом данных преступлений (ответственность за которые установлена нормами, объединенными в главе 23 УК РФ 1996 г. - Авт.) является сфера отношений, связанных с реализацией работниками всех юридических лиц за исключениями, установленными примечанием к ст. 201 УК РФ, имеющихся у них особых возможностей, прямо вытекающих из их служебного положения»; «видовым (в настоящей работе он именуется родовым. - Авт.) объектом преступлений, включенных в гл. 23 Управляются интересы службы в коммерческих и иных организациях, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления, государственными или муниципальными учреждениями»; «объектом анализируемых преступлений (предусмотренных нормами, объединенными в главе 23 УК РФ 1996 г. - Авт.) является нормальная деятельность коммерческих и иных организаций, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления, государственными или муниципальными учреждениями».

Из цитированных определений первые четыре характеризуют объект преступлений, нормы о которых объединены в главе 30 УК РФ 1996 г., а последние три - объект преступлений, нормы о которых включены в главу 23 этого УК. Наиболее правильным из всех приведенных определений представляется определение объекта преступлений, ответственность за которые установлена нормами, помещенными в главу 30 названного УК, как совокупности общественных отношений, обеспечивающих нормальную и законную деятельность органов власти и управления. Однако и это определение не вполне совершенно и его возможно уточнить, с одной стороны, исключив термин «нормальную», поскольку им выражен оценочный признак, не поддающийся единообразному применению в следственной и судебной практике, и, с другой - заменив слова «законную деятельность» словосочетанием «деятельность, осуществляемую в соответствии с законами и (или) иными нормативными правовыми актами». Негативными моментами других из приведенных определений объекта указанных преступлений представляются, во-первых, отсутствие в них указания на общественные отношения, во-вторых, в тех из них, в которых объектом признаются интересы, не раскрывается суть последних, состоящая в обеспечении служебной деятельности в точном соответствии с законом и (или) иными нормативными правовыми актами, и, в-третьих, в отдельных из них, содержащих атрибут деятельности как нормальной, этот атрибут излишен.

С позиции определения родовых объектов преступлений, предусмотренных нормами объединенными в главах 30 и 23 УК РФ 1996 г., заслуживают внимания определения, согласно которым «под интересами службы в органах государственной власти и органах местного самоуправления следует понимать должное исполнение государственными и муниципальными служащими своих функций по занимаемой должности в конкретной структуре власти, обеспечивающее соответствующую Конституции РФ и иным законам компетенцию государственных органов и органов местного самоуправления по реализации задач публичной власти... под интересами службы в коммерческих и иных организациях понимают надлежащее исполнение их служащими своих трудовых функций, обеспечивающих реализацию установленных нормативными правовыми актами и учредительными документами общественно полезных целей и задач организации... в общем понимании интересы службы представляют собой надлежащее исполнение служащими государственных и иных социальных структур своих должностных функций, обеспечивающих реализацию установленных нормативными правовыми актами и учредительными документами общественно полезных целей и задач организации».

Цитированные определения содержат в целом правильные на наш взгляд, положения относительно понимания перечисленных интересов. Вместе с тем представляется, что они нуждаются в уточнениях. Во-первых, исходя из наименования и содержания данного научного труда, интересы рассматриваются в качестве объектов уголовно-правовой охраны и родовых объектов соответствующих групп преступлений. В этой связи следовало бы, в соответствии с разделяемой нами концепцией, указать, что родовыми объектами рассматриваемых групп преступлений являются не просто «интересы», а «общественные отношения, обеспечивающие интересы». Во-вторых, в первом из приведенных определений необходимо указать на исполнение функций не только в соответствии с Конституцией РФ и иными законами, но еще и с другими нормативными правовыми актами. В-третьих, второе и третье определения предпочтительно дополнить указанием на реализацию целей и задач организации, установленных еще и Конституцией РФ и другими законами РФ, не ограничиваясь общей ссылкой на нормативные правовые акты. Наконец, в-четвертых, во втором и третьем определениях вряд ли уместно использовать словосочетание «и учредительными документами», поскольку такие документы должны соответствовать Конституции РФ, другим законам и иным нормативным правовым актам, ибо не соответствующие законодательной и другой нормативно-правовой базе должны признаваться недействительными. Синтезируя изложенное, родовой и соответствующие ему первые обязательные непосредственные объекты преступлений, предусмотренных нормами, объединенными в главе 30 УК РФ 1996 г., необходимо определить как общественные отношения, обеспечивающие интересы государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления, состоящие в осуществлении должностными лицами государственных органов, органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований РФ, а также иными государственными служащими и служащими органов местного самоуправления своей служебной деятельности в точном соответствии с законами и (или) иными нормативными правовыми актами, а преступлений, ответственность за которые установлена нормами, включенными в главу 23 этого УК, - как общественные отношения, обеспечивающие интересы службы в коммерческих и иных организациях, состоящие в осуществлении лицами, занимающими в них служебное или иное положение и (или) выполняющими в них служебные или иные функции, предусмотренные в нормах названного УК, своей служебной деятельности в точном соответствии с законами и (или) иными нормативными правовыми актами.

Указанные объекты преступлений, нормы о которых помещены в главу 30 УК РФ 1996 г., являются обязательными непосредственными объектами служебных преступлений, ответственность за которые установлена нормами, содержащимися в других главах, за исключением данной главы и глав 23 и 33 этого УК, и к субъектам которых отнесены должностные лица либо иные государственные служащие или служащие органов местного самоуправления, например, преступлений, предусмотренных ст. 140, 169, 170 названного УК, а преступлений, нормы о которых включены в главу 23 УК РФ 1996 г., - обязательными непосредственными объектами служебных преступлений, нормы об ответственности за которые содержатся в других главах, кроме последней и глав 30 и 33 данного УК, и субъектами которых признаются лица, занимающие служебное или иное положение, к примеру, собственники организаций, и (или) соответственно выполняющие служебные или иные функции в коммерческих и иных организациях, описанные в нормах УК РФ 1996 г., например, преступлений, запрещенных ст. 176, 177, 195, 196, 197 этого УК.

Соответствующие родовым первые обязательные непосредственные объекты преступлений, нормы о которых включены как в главу 30, так и в главу 23 УК РФ 1996 г., в совокупности являются обязательными непосредственными объектами служебных преступлений, нормы об ответственности за которые содержатся в других, кроме названных и главе 33, главах этого УК, и к квалифицирующему или особо квалифицирующему признаку которых отнесено их совершение лицом с использованием своего служебного положения или лицом, исполняющим по службе те или иные обязанности, либо в качестве конститутивного признака составов которых предусмотрено их совершение лицами, могущими быть субъектами преступлений, нормы об ответственности за которые помещены и в главу 30 и в главу 23 данного УК, что имеет место например, в ст. 143, 145, 215 УК РФ 1996 г. Этот совокупный обязательный непосредственный объект представляется обоснованным, исходя из его содержания, терминологически обозначить как комплексный объект. Его необходимо определить путем суммирования определений родовых и соответствующих им первых обязательных непосредственных объектов преступлений, нормы о которых помещены в главы 30 и 23 УК РФ 1996 г., как общественные отношения, обеспечивающие интересы государственной власти, государственной службы, службы в органах местного самоуправления и службы в коммерческих и иных организациях, состоящие в осуществлении должностными лицами государственных органов, органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований РФ, иными государственными служащими и служащими органов местного самоуправления, а также лицами, занимающими в коммерческих и иных организациях служебное или I иное положение и (или) выполняющие в таких организациях служебные или иные функции, предусмотренные в нормах УК РФ 1996 г., в точном соответствии с законами и (или) иными нормативными правовыми актами.

Необходимо сделать оговорку, уточнив, что указанные непосредственные объекты преступлений, соответствующие как порознь объектам преступлений, нормы о которых включены в главы 30 и 23 УК РФ 1996 г., так и названному комплексному объекту, являются обязательными именно для служебных преступлений, составляющих части преступлений, представляющих собой целое, что имеет место, например, при мошенничестве, где комплексный объект признается обязательным непосредственным объектом только мошенничества, совершенного лицом с использованием своего служебного положения, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ 1996 г., то есть частью целого, представленного любым мошенничеством, ответственность за которое установлена всей ст. 159 этого УК, либо при вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления педагогом или иным лицом, на которых по службе возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего, содержащем признаки преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 150 данного УК, являющегося частью целого, составляющего любое вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, запрещенного всей ст. 150 УК РФ 1996 г.

Объект преступлений против военной службы определялся в ст. 193 УК РСФСР 1926 г. как установленный порядок несения военной службы, ст. 237 УК РСФСР 1960 г. как установленный порядок несения воинской службы и определяется в ст. 331 УК РФ 1996 г. как установленный порядок прохождения военной службы. В научных трудах, посвященных вопросам уголовной ответственности за воинские преступления применительно к УК РСФСР 1960 г., отмечалось, что «объектом всякого воинского преступления является установленный порядок несения воинской службы... Порядок несения воинской службы - специальный (родовой) объект всех воинских преступлений - это совокупность отношений, возникающих в процессе жизни и деятельности Советских Вооруженных Сил. Он включает порядок прохождения военной службы, порядок взаимоотношений подчиненных и начальников, старших и младших, а также равных по должности и званию военнослужащих, порядок использования и эксплуатации военной техники, порядок хранения сведений, составляющих военную тайну, и т.д.». В соответствующих теоретических трудах применительно к УК РФ 1996 г. указывается, в частности, что «преступления, о которых идет речь в гл. 33 УК РФ, имеют своим типовым и родовым объектом общественные отношения, обеспечивающие урегулированный нормами права порядок прохождения военный службы»; «объектом воинского преступления в соответствии со ст. 331 УК является порядок прохождения военной службы, под которым понимается закрепленная военно-правовыми актами (законами, воинскими уставами, а также иными военно-административными нормами) форма осуществления военно-служебной деятельности». На основании анализа цитированных определений с учетом признания объектом любого преступления общественных отношений типовой и родовой объекты преступлений против военной службы; нормы о которых объединены в главе 33, составляющей раздел XI УК РФ 1996 г., представляется оптимальным определить как общественные отношения, обеспечивающие порядок прохождения военной службы, установленный и урегулированный законами, воинскими уставами и иными нормативными правовыми актами. Суть этого определения закреплена в ч. 1 ст. 331 УК РФ 1996 г. Этим родовому и типовому объектам соответствуют первые обязательные непосредственные объекты преступлений против военной службы, а также единственные непосредственные объекты преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 332, ст. 337, 338 и 345 этого УК.

Небезинтересно заметить, что преступления в Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях РФ посягают на данный объект тогда, когда совершаются лицами, перечисленными в чч. 1 и 2 ст. 331 УК РФ 1996 г. В то же время такие преступления, совершаемые должностными лицами Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований РФ в связи с использованием ими своих должностных полномочий, посягают на общественные отношения, обеспечивающие интересы государственной власти и государственной службы.

Суммируя определения родовых, типового и соответствующих им первых обязательных объектов преступлений, нормы о которых содержатся в главах 23, 30 и 33 УК РФ 1996 г., общий объект всех служебных преступлений представляется обоснованным определить как общественные отношения, обеспечивающие интересы государственной власти, государственной службы, службы в органах местного самоуправления, коммерческих и иных организациях либо установленный порядок прохождения военной службы, состоящие в осуществлении должностными лицами государственных органов, органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований РФ, иными государственными служащими, служащими органов местного самоуправления, лицами, занимающими служебное или иное положение в коммерческих и иных организациях и (или) выполняющими в этих организациях служебные или иные функции, предусмотренные в нормах названного УК, своей служебный деятельности в точном соответствии с законами и (или) иными нормативными правовыми актами, а также в соблюдении лицами, перечисленными в чч. 1 и 2 ст. 331 данного УК, порядка прохождения военной службы, установленного и урегулированного законами, воинскими уставами и другими нормативными правовыми актами.

Необходимо отметить, что указание в определении общего объекта служебных преступлений на перечисленные категории лиц, отнесенных к субъектам этих преступных деяний, позволяет отграничить служебные преступления от других преступных посягательств. Так, нарушение общественных отношений, обеспечивающих порядок управления, перечисленными в приведенном определении лицами характеризует преступление как служебное, а другими лицами - как преступление против порядка управления. Критерием отграничения при этом будет служить то обстоятельство, «изнутри» или «извне» нарушены названные общественные отношения.

Признаки данного объекта, общего для всех служебных преступлений, присущи соответствующим ему первым обязательным непосредственным объектам этих преступных посягательств, хотя последние весьма часто неидентичны и нетождественны ему, то есть не совпадают с ним, поскольку в большинстве случаев характеризуются еще индивидуализирующими их признаками. Однако это положение не является единственным и общепризнанным, в связи с чем представляется необходимым его обосновать через призму различных позиций о соотношении родового и непосредственного объектов должностных преступлений, которые были выдвинуты в теории отечественного уголовного права применительно к УК РСФСР 1926 г. и УК РСФСР 1960 г. Так, в одних научных трудах по уголовному праву, посвященных проблемам ответственности за должностные преступления, отмечалось, что родовой и непосредственный объекты этих преступных посягательств совпадают, а в других - что само утверждение о тождестве данных объектов противоречит из смысловому содержанию, поскольку понятие родового объекта всегда шире каждого из входящих в этот род составных частей - непосредственных объектов и каждое преступление, посягая прежде всего на непосредственный объект, через эту группу общественных отношений посягает и на родовой объект, а коль скоро родовой объект - составная часть всей системы общественных отношений, охраняемых уголовным законом, и на общий объект. Как видно из предыдущего изложения, нами в полной мере не разделяется ни одна из очерченных позиций, так как в рамках конкретных составов служебных преступлений их первые обязательные непосредственные объекты, соответствующие родовым, типовому и общему объекту этих преступных посягательств, то есть находящиеся в плоскости родовых, типового и общего объектов служебных преступлений, характеризуются в большинстве случаев, но не всегда, индивидуализирующими признаками, обусловленными особенностями других элементов конкретных составов преступлений. Например, первый обязательный непосредственный объект преступления получения взятки, предусмотренного ст. 290 УК РФ 1996 г., соответствующий родовому объекту группы преступлений, ответственность за которые установлена ст. 285-290, 292 и 293, объединенными в главе 30 этого УК, представляющему собой общественные отношения, обеспечивающие интересы государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления, характеризуется по сравнению с последним индивидуализирующим признаком, каковым являются отношения, обеспечивающие указанные интересы в части, сфере, исключающей коррумпирование должностных лиц, то есть подкуп последних, получение ими вознаграждения за службу помимо заработной платы и других выплат, установленных законом и (или) другими нормативными правовыми актами. Вместе с тем первый обязательный непосредственный объект преступления злоупотребления должностными полномочиями, предусмотренного ст. 285 названного УК, соответствующий тому же родовому объекту, полностью совпадает по содержанию и объему с последним и гипотетическая попытка механически вычленить из него в качестве первых обязательных непосредственных объектов такие, как общественные отношения, обеспечивающие интересы государственной власти, общественные отношения, обеспечивающие интересы государственной службы, и общественные отношения, обеспечивающие интересы службы в органах местного самоуправления, представляется надуманной, умозрительной, поскольку уголовно-правового значения для квалификации содеянного не имеет.

В отдельных трудах сторонников концепции нетождественности родового и непосредственных объектов должностных преступлений указывалось, в частности, что «если объект должностных преступлений -правильная, отвечающая интересам коммунистического строительства деятельность советского государственного аппарата, то непосредственным объектом конкретных должностных преступлений будут отдельные виды этой деятельности, которые всегда могут быть установлены при анализе каждого определенного состава должностных преступлений», либо, что «незнание обстоятельств, характеризующих объект преступления, неизбежно повлечет за собой произвольное решение вопросов квалификации, а это не будет способствовать задаче единообразного понимания и применения уголовного закона». Из смысла первого из цитированных положений вытекает невозможность, а второго, наоборот, возможность единообразного теоретического определения каждого в отдельности непосредственного объекта конкретных видов указанных преступлений, соответствующего родовому объекту данных преступных посягательств. По нашему мнению, такое определение возможно и достижимо при и в результате научных исследований конкретных видов и соответствующих им составов служебных преступлений.

Кроме того, ученые-криминалисты, исходившие из нетождественности родового и непосредственного объектов рассматриваемых преступлений, неоднозначно понимали как содержание непосредственного объекта, так и его соотношение с родовым объектом. Так, одни полагали, что если родовым объектом должностных преступлений является правильная работа государственного аппарата, то непосредственным объектом будут различные конкретные общественные отношения, которые могут находиться и не в плоскости родового объекта, как-то: права и интересы граждан, престиж и авторитет государственного аппарата, имущество и т.д., а другие признавали такую позицию неприемлемой по тем основаниям, что родовой и непосредственный объекты должностных преступлений должны лежать в одной плоскости и не могут относиться к разным по родовым признакам совокупностям общественных отношений, отмечая, в частности, что «в тех случаях, когда в результате совершения должностных преступлений причиняется также ущерб общественным отношениям, лежащим вне сферы государственного управления (например, личности, личной собственности), следует признать соответствующее преступление посягающим одновременно на два и более объектов».

Последняя из приведенных позиций представляется единственно правильной, поскольку, во-первых, обязательный непосредственный объект преступления всегда должен соответствовать родовому объекту данной группы преступлений и лежать в его плоскости, то есть быть видом общественных отношений, однородных с общественными отношениями, составляющими родовой объект, и, во-вторых, виды общественных отношений, не соответствующие роду общественных отношений, то есть отличающиеся от последнего, вычленяются в качестве самостоятельных - вторых и более - непосредственных объектов преступлений. Применительно к служебным преступлениям, ответственность за которые установлена нормами УК РФ 1996 г., их обязательными первыми непосредственными объектами являются: 1) преступлений, предусмотренных ст. 201-204 этого УК, - общественные отношения, соответствующие отношениям, обеспечивающим интересы службы в коммерческих и иных организациях, 2) преступлений, ответственность за которые предусмотрена ст. 285-290, 292 и 293, - соответствующие отношениям, обеспечивающим интересы государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления, 3) преступлений, запрещенных ст. 332-352 УК РФ 1996 г., - соответствующие общественным отношениям, обеспечивающим установленный порядок прохождения военной службы, то есть соответствующие указанным группам общественных отношений, представляющих собой родовые объекты.

Вторые непосредственные объекты служебных преступлений, то есть не соответствующие общему объекту этих преступных деяний, представляется необходимым разделить на две группы: 1) объекты преступлений, нормы о которых содержатся в главах 23, 30 и 33 УК РФ 1996 г. и которые не соответствуют родовым объектам данных преступных посягательств, и 2) объекты преступлений, нормы о которых помещены в другие, помимо названных, главы этого УК и которые соответствуют родовым объектам той или иной группы преступлений, к каковой они относятся. Такое деление обусловлено, с одной стороны, особенностями определения, в частности индивидуализации, тех и других непосредственных объектов и, с другой - уголовно-правовым значением этих объектов. Особенности определения объектов первой группы заключаются в том, что оно осуществляется на основе анализа признаков, характеризующих объективную сторону соответствующих составов преступлений, предусмотренных в диспозициях статей Особенной части УК РФ 1996 г. или (и) еще и в других законах и (или) иных нормативных правовых актах, ссылки на которые сделаны или подразумеваются в бланкетных диспозициях указанных статей, а объектов второй группы - признаков, характеризующих родовые объекты соответствующей группы преступных деяний. С позиции уголовно-правового значения объекты первой группы могут быть обязательными, альтернативными или дополнительными (факультативными), а второй - обязательными или альтернативными.

Рассматриваемые объекты преступлений первой группы определяются в преступлениях с материальными составами на основе анализа признаков объективной стороны, характеризующих последствия, а в преступлениях с формальными составами - деяния, то есть действия или бездействие.

Идея выделения вторых, именовавшихся факультативными, непосредственных объектов должностных преступлений с материальными составами, выдвинутая применительно к УК РСФСР 1960 г., представляется плодотворной, а ее критика малоубедительной. Эта идея сохраняет свою позитивную значимость и в настоящее время применительно к УК РФ 1996 г., хотя указанные объекты по своему уголовно-правовому значению могут быть и чаще всего являются обязательными или альтернативными.

Влияние признаков объективной стороны составов служебных преступлений, характеризующих последствия, на определение вторых непосредственных объектов данных преступных посягательств и уголовно-правовое значение этих объектов прослеживается, в частности, в составах преступлений, предусмотренных ст. 285, 286, 293 и 289 УК РФ 1996 г. В ст. 285, 286 и 293 названного УК последствия определены как «существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства». Из этого определения следует, что вторыми непосредственными объектами указанных преступных посягательств альтернативно являются, во-первых, общественные отношения, обеспечивающие права и законные интересы граждан, или, во-вторых, общественные отношения, обеспечивающие права и законные интересы организаций, или, в-третьих, общественные отношения, обеспечивающие охраняемые законом интересы общества или государства. По своему уголовно-правовому значению эти объекты являются альтернативными, причем один из них обязательный, в связи с чем их необходимо рассматривать как обязательно-альтернативные. Отсутствие всех трех названных объектов исключает составы преступлений, предусмотренные ст. 285, 286 и 293 УК РФ 1996 г.

В ст. 289 данного УК последствия определены как предоставление организации, которую учредило должностное лицо или в управлении которой оно участвует, льгот и преимуществ либо оказание такой организации покровительства в иной форме. Из этого вытекает, что второй непосредственный объект необходимо определить посредством по существу тождественных словосочетаний как общественные отношения, обеспечивающие добросовестную конкуренцию граждан и организаций в экономической деятельности, либо как общественные отношения, исключающие недобросовестную конкуренцию граждан и организаций в экономической деятельности. Данный объект является единственным вторым непосредственным объектом данного преступления и поэтому обязательным. Отсутствие посягательства на этот объект исключает состав преступления, предусмотренный ст. 289 УК РФ 1996 г. Общественные отношения, составляющие названный объект, защищаются нормой, закрепленной в ст. 34 Конституции РФ, в которой указано, что «не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию».

Понятия конкуренции и недобросовестной конкуренции определены в ст. 4 Закона РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» от 22 марта 1991 г. № 948-1 с последующими изменениями и дополнениями, согласно которой «конкуренция - состязательность хозяйствующих субъектов, когда их самостоятельные действия эффективно ограничивают возможность каждого из них односторонне воздействовать на общие условия обращения товаров на соответствующем товарном рынке», а «недобросовестная конкуренция - любые направленные на приобретение преимуществ в предпринимательской деятельности действия хозяйствующих субъектов, которые противоречат положениям действующего законодательства, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и могут причинить или причинили убытки другим хозяйствующим субъектам -конкурентам либо нанести ущерб их деловой репутации».

Кроме указанного второго обязательного непосредственного объекта преступления, ответственность за которое установлена ст. 289 УК РФ 1996 г., оно может посягать еще и на другой объект, имеющий уголовно-правовое значение дополнительного (факультативного), - общественные отношения, обеспечивающие права и законные интересы граждан или организаций, конкурирующих с той организацией, которой предоставлены льготы и преимущества или покровительство в иной форме. Этот объект является дополнительным (факультативным) вследствие того, что его наличие или отсутствие на квалификацию содеянного по ст. 289 УК РФ 1996 г. не влияет. Вместе с тем при посягательстве на данный объект возникает проблема квалификации содеянного только по ст. 289 названного УК или по совокупности преступлений: по этой статье и ст. 285 или ст. 286 УК РФ 1996 г., поскольку норма, содержащаяся в ст. 289, является специальной по отношению к нормам, установленным в ст. 285 и 286, представляющим собой общие нормы, а в соответствии с ч. 3 ст. 17 УК РФ 1996 г. «если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме». Решение этой проблемы обусловлено признанием в таких ситуациях совокупности преступлений либо конкуренции общей и специальной норм. Аргументы могут быть в пользу или против признания того или другого.

На наш взгляд, в очерченных ситуациях налицо неустранимые сомнения в квалификации содеянного. В связи с тем, что в ч. 3 ст. 49 Конституции РФ закреплена норма, согласно которой «неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого», представляется обоснованным рассматривать указанные ситуации как конкуренцию общей и специальной норм и квалифицировать содеянное только по одной специальной норме, то есть по ст. 289 УК РФ 1996 г.

В служебных преступлениях с формальными составами влияние признаков объективной стороны, характеризующих деяния, на определение вторых непосредственных объектов этих преступных посягательств и уголовно-правовое значение данных объектов высвечивается, в частности, на примере составов преступлений, предусмотренных ст. 287, 292 и 335 УК РФ 1996 г. В ч. 1 ст. 287 названного УК деяние определено как «неправомерный отказ в предоставлении или уклонение от предоставления информации (документов, материалов), а также представление заведомо неполной либо ложной информации Совету Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации или Счетной палате Российской Федерации». Из цитированного определения вытекает, по нашему мнению, что вторым непосредственным объектом данного преступления является общественные отношения, обеспечивающие авторитет Совета Федерации Федерального Собрания РФ, Государственной Думы Федерального Собрания РФ или Счетной палаты РФ, и этот объект имеет уголовно-правовое значение обязательного при любой разновидности данного деяния. При предоставлении заведомо неполной либо ложной информации преступление посягает еще и на другой, имеющий значение дополнительного (факультативного), объект, который необходимо определить как общественные отношения, обеспечивающие полноту и достоверность информации, предоставляемой перечисленным органам государственной власти.

В ст. 292 названного УК деяние определено как «внесение... в официальные документы заведомо ложных сведений, а равно внесение в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание». Согласно приведенному определению вторым обязательным непосредственным объектом данного преступления являются общественные отношения, обеспечивающие отражение, фиксацию, закрепление в официальных документов достоверных сведений, соответствующих действительности. Это деяние, если оно повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, посягает еще и на другой объект - общественные отношения, обеспечивающие альтернативно права и законные интересы граждан, либо права и законные интересы организаций, либо охраняемые законом интересы общества или государства. Последний имеет уголовно-правовое значение дополнительного (факультативного) объекта. При посягательстве на этот объект возникает проблема квалификации содеянного только по ст. 292 УК РФ 1996 г. или по совокупности преступлений: по данной статье и ст. 285 или ст. 286 названного УК, то есть ранее охарактеризованная применительно к ст. 289 УК РФ 1996 г., которую представляется обоснованным решать аналогично последней.

В ч. 1 ст. 335 УК РФ 1996 г. деяние описано как «нарушение уставных взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности, связанное с унижением чести и достоинства или издевательством над потерпевшим либо сопряженное с насилием». Исходя из цитированного положения, второй непосредственный объект преступления, ответственность за которое установлена ч. 1 ст. 335 названного УК, необходимо определить альтернативно как общественные отношения, обеспечивающие честь и достоинство личности, на которые посягает содеянное, связанное с унижением чести и достоинства или издевательством над потерпевшим, и общественные отношения, обеспечивающие свободу, телесную неприкосновенность или здоровье, на которые посягает деяние, сопряженное с насилием. В соответствии с этим определением данное преступление посягает на два вторых непосредственных объекта, являющихся по уголовно-правовому значению альтернативными, причем один из них обязательным, поскольку отсутствие обоих исключает данный состав преступления, что обусловливает признание их обязательно-альтернативными.

Вторую группу составляют, как было отмечено, вторые непосредственные объекты служебных преступлений, соответствующие родовым объектам групп преступлений, нормы о которых объединены в других, кроме глав 23, 30 и 33, главах Особенной части УК РФ 1996 г. Каждый второй непосредственный объект служебного преступления этой - второй - группы объектов содержит все признаки родового объекта той группы преступлений, к которой отнесено преступление, посягающее на данный непосредственный объект. Поэтому вторые непосредственные объекты служебных преступлений названной - второй - группы объектов определяются на основе определений родовых объектов, которым они соответствуют. Так, второй непосредственный объект служебного преступления, ответственность за которое установлена ч. 2 ст. 128 УК РФ 1996 г., определяется на основе определения родового объекта группы преступлений, предусмотренных нормами главы 17 этого УК, содержащей ч. 2 ст. 128; вторые непосредственные объекты служебных преступлений, предусмотренных нормами, помещенными в главу 19 названного УК, - родового объекта группы преступлений, нормы о которых включены в эту главу, и т.д.

Вторые непосредственные объекты служебных преступлений рассматриваемой - второй - группы характеризуются как признаками, присущими соответствующим родовым объектам, так и, как правило, индивидуализирующими их признаками. Эти индивидуализирующие признаки ограничивают непосредственный объект по сравнению с соответствующим родовым объектом частью, сферой, стороной последнего. К примеру, родовым объектом преступлений, нормы о которых помещены в главу 17 УК РФ 1996 г., являются общественные отношения, обеспечивающие свободу, честь и достоинство личности, а вторым непосредственным объектом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 128 этого УК, - общественные отношения, обеспечивающие только свободу личности; родовым объектом преступлений, нормы о которых объединены в главе 19 названного УК, - общественные отношения, обеспечивающие совокупность конституционных прав и свобод человека и гражданина, а вторым непосредственным объектом преступления, предусмотренного включенной в эту главу ч. 2 ст. 136, общественные отношения, обеспечивающие лишь равенство прав и свобод человека и гражданина, и т.д. В качестве исключения, то есть когда второй непосредственный объект служебного преступления совпадает с родовым объектом, можно назвать, хотя и не бесспорно, преступление, предусмотренное ст. 305 УК РФ 1996 г., которое, как и все преступления данной группы, запрещенные нормами, включенными в главу 31 данного УК, посягает на общественные отношения, обеспечивающие интересы правосудия.

По уголовно-правовому значению вторые непосредственные объекты служебных преступлений второй группы могут быть, как отмечалось, обязательными или альтернативными. Например, преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 138 УК РФ 1996 г., посягает на обязательный объект - общественные отношения, обеспечивающие тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений граждан, а ст. 169 этого УК - на альтернативные объекты, которыми являются: 1) общественные отношения, обеспечивающие законную государственную регистрацию индивидуального предпринимателя или юридического лица, либо 2) общественные отношения, обеспечивающие законное получение специального разрешения (лицензии) на осуществление определенной деятельности, либо 3) общественные отношения, исключающие ограничение прав и законных интересов индивидуального предпринимателя или юридического лица в зависимости от организационно-правовой формы, либо 4) общественные отношения, исключающие незаконное ограничение самостоятельности либо иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица. Поскольку хотя бы один из перечисленных вторых непосредственных объектов преступления, ответственность за которое установлена ст. 169 УК РФ 1996 г., является обязательным, ибо при отсутствии их всех исключается данный состав преступления, постольку эти объекты следует признать обязательно-альтернативными.

Приведенные положения, в частности примеры, иллюстрируют направления определения вторых непосредственных объектов служебных преступлений, то есть не соответствующих общему объекту этих преступных деяний. Определение же и раскрытие содержания таких объектов всех без исключения служебных преступлений является задачей исследователей проблем уголовно-правовой борьбы с отдельными конкретными видами данных преступных деяний.

Необходимо отметить, что служебные преступления, характеризуемые квалифицирующими или особо квалифицирующими признаками, кроме тех, которые обусловливают отнесение преступления к категории служебных, посягают или могут посягать еще и на другие, помимо очерченных, разнообразные непосредственные объекты, определяемые на основе анализа содержания указанных квалифицирующих или особо квалифицирующих признаков, к примеру, злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее тяжкие последствия, ответственность за которое установлена ч. 3 ст. 285 УК РФ 1996 г., может посягать в зависимости от характера тяжких последствий, в частности, на общественные отношения, обеспечивающие здоровье человека, когда последствия выразились в причинении тяжкого вреда здоровью хотя бы одного человека или средней тяжести вреда здоровью нескольким лицам, либо на общественные отношения собственности, когда последствия выразились в причинении крупного имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества.

Определение объектов служебных преступлений - общего, родовых, в том числе соответствующего родовому типового объекта преступлений против военной службы, непосредственных, констатация двуобъектности, за отмеченными исключениями, данных преступных посягательств, а также исследование и решение связанных с этим проблем систематизации в Особенной части УК РФ 1996 г. и применения в следственной и судебной практике уголовно-правовых норм об ответственности за служебные преступления, имеет важное теоретическое и практическое значение. Теоретическое значение состоит, на наш взгляд, в частности, в том, что отмеченное является предпосылкой, во-первых, оптимально единообразного понимания объектов служебных преступлений в теории отечественного уголовного права, хотя, разумеется, в науке ни в коей мере невозможно исключить наличие иных позиций, во-вторых, критической оценки обоснованности выделения, наряду с общими, еще и многочисленных специальных норм о рассматриваемых преступных деяниях и, в-третьих, проведения последующих научных исследований проблем уголовно-правовой борьбы со служебными преступлениями. Практическое значение заключается, в частности, в том, что рассмотренные положения могут быть использованы, во-первых, в следственной и судебной практике при квалификации служебных преступлений, их разграничении и отграничении от других преступных деяний, во-вторых, в правотворческой практике посредством как определения направлений совершенствования уголовного законодательства об ответственности за служебные преступления, так и внесения и обоснования конкретных предложений о его совершенствовании и, в-третьих, в преподавании соответствующих тем курса уголовного права в учебных заведениях.

АВТОР: Аснис А.Я.