Проблемы уровня правового сознания и правовой культуры сотрудников правоохранительных органов

Необходимо обратить особое внимание на состояние правосознания тех категорий социальных групп российского общества, от которых, в первую очередь, зависит уровень правопорядка и законности, реальная обеспеченность, гарантированность и защищенность прав и свобод человека и гражданина, а именно сотрудников правоохранительных органов Российской Федерации.

Важно в данном контексте указать на необходимость говорить не только о степени развитости профессионального правового сознания, но и о профессиональной правовой культуре. Это обусловлено тем социокультурным значением правового сознания и правовой культуры, которое проявляется в том, что, во-первых, правосознание и правовая культура - это своеобразная форма гармоничного развития человека, через которую достигается общесоциальный и особенно правовой прогресс. Этот прогресс связан как с созданием собственно правовых ценностей (способы и средства разрешения социальных конфликтов, институты обеспечения прав человека и т.д.), обогащающих личность, так и предоставлением обществу необходимых юридических условий для спокойного и упорядоченного развития.

Право, юридические инструменты организуют благоприятную деятельностную среду, исключающую насилие, произвол, разрушение материальных и духовных благ, накопленных за тысячелетия обществом. Правовая сознание и культура выступают именно той сдерживающей формой, в которой купируется, ограничивается и вытесняется антиобщественное и потому антиправовое поведение.

Во-вторых, правосознание и правовая культура являются средоточием, «мемориалом» накопленных человечеством юридических ценностей. Это их хранитель, селекционер, генератор и ретранслятор на иные сферы общественных отношений. Правовое сознание и культура - живой организм, все элементы которых - нормы, юридические акты, институты, процессы, режимы, статусы - обладают качествами продуктов человеческого духа, кропотливого труда, исторического отбора, жизненной апробации.

Поэтому бережное отношение к правосознанию и правовой культуре есть условие социального прогресса, гарантия эффективности усилий по совершенствованию человеческой личности. Их продукты - юридические нормы, памятники права, способы разрешения конфликтов, опыт юридической деятельности, народный правовой фольклор - нуждаются в охране и защите не менее, чем традиционные культурные ценности. Разрушение культурного слоя права чревато невосполнимыми потерями в государственно-политическом самосознании нации, способно породить хаос и произвол в общественных отношениях.

В-третьих, правовое сознание и культура - практически единственная глобальная форма, через которую воспроизводится ценность и своеобразие национальных правовых феноменов - государственности, правопорядка, правовой системы. Культура несет в себе «генетический код» отечественных юридических явлений, служит как средством их обогащения в процессе всемирного культурно-правового обмена, так и особым бастионом от чуждого инокультурного влияния, разрушающего исходные предпосылки национальной правовой идентичности.

Именно связь профессиональной деятельности сотрудников правоохранительных органов с государственностью предопределяет требования к ним. Они быть людьми нравственного долга, высокой правовой культуры и высокого профессионализма. Известно, что механизм профессионально-правового сознания и культуры весьма сложен, и формируется она в различных сферах правовой деятельности определенного рода. При этом даже в отношении сотрудников правоохранительных органов, когда мы говорим об их профессионально-правовой культуре, наряду с общим следует иметь в виду и особенное, а именно правосознание и правовою культуру, обусловленных родом служебной деятельности сотрудников правоохранительных органов, их должностными правами и обязанностями.

Категория «профессионально-правовое сознание» рассматривается в качестве одного из сегментов общественного сознания. Оно выступает сложным социокультурным образованием, включающим элементы, характеризующие специфический срез социального бытия, связанного с правоохранительной деятельностью, складывающейся в процессе охраны общественного и правового порядка, защиты прав и свобод граждан.

Профессионально-правовое сознание необходимо рассматривать и как компонент правового сознания российского общества, и именно последняя как единое целое определяет мировоззренческую направленность профессиональной деятельности сотрудников правоохранительных органов.

Основанием для определения сущностных характеристик профессионально-правового сознания являются особенности профессиональной деятельности сотрудника данной социально-профессиональной категории.

Успешность профессиональной деятельности сотрудника правоохранительных органов, в том числе и совершенствование профессионально-правового сознания и культуры, способность переносить тяготы службы, сознательно соблюдать служебную дисциплину во многом зависят от того, по какой причине молодой человек пришел на службу в правоохранительные органы, какими личностными, коммуникативными и профессиональными качествами он обладает, каков его потенциал самоанализа и саморазвития.

Так, СЛ. Рубинштейн выдвинул один из аспектов принципа детерминизма - взаимосвязь внешних и внутренних условий. В самом общем виде этот принцип определяется следующим образом: внешние причины действуют через внутренние условия: «Эффект воздействия одного явления на другое зависит не только от характера самого воздействия, но и от природы того явления, на которое это воздействие оказано; иначе говоря, эффект воздействия одного явления на другое опосредствуется природой последнего».

Это означает, что внешние условия определяют психические явления личности, ее поведение не прямо, а соответствующим образом преломляясь через внутреннее содержание личности.

В процессе перехода современного общества от индустриальной к постиндустриальной, информационной цивилизации во все сферы деятельности вторгаются все более мощные пласты разнообразной, нередко противоречивой информации. Это предполагает новый взгляд на старые проблемы и оперативную реакцию на новые проблемные аспекты современности, каждодневно возникающие. Профессионально-правовое сознание и культура связаны с приложением человеческих усилий в специфической сфере общественной жизни, формируется в различных сферах правовой деятельности в процессе выполнения субъектом своих должностных обязанностей, обладает рядом особых признаков, взаимосвязанных с содержанием профессиональной деятельности. Среди многих факторов, условий, предпосылок эффективной деятельности сотрудника правоохранительных органов, носящих разноуровневый характер и содержание, профессиональное сознание и культура имеют интегративное значение, т.к. объективные условия правоприменения определяют ее эффективность в правоохранительной сфере. Такими специальными условиями, как отмечает В.В. Кожевников, являются качество законодательства, нормы которого реализуются в процессе правоприменения, а также определяют правовой статус сотрудника; научно обоснованные критерии эффективности правоприменения; научная организация труда сотрудников; микроклимат правоохранительного органа, в рамках которого осуществляется правоприменение; материально-техническое обеспечение правоприменительного процесса; социальный престиж.

Нельзя не согласиться и с мнением Т.П. Даниличевой о том, что эффективность любой профессиональной деятельности зависит от ряда условий и групп факторов, что подтверждают результаты многочисленных теоретических и прикладных исследований по проблемам эффективности трудовой деятельности, закономерностям формирования профессионализма, психологии личности, индивидуального стиля деятельности, психологических профессионально важных качеств, выполненных в рамках таких наук, как общая психология (Б.Г. Ананьев, А.А. Деркач и др.), психология труда (К.К. Платонов, В.Д. Шадриков и др.), психология управления (Р.Л. Кричевский, В.И. Лебедев и др.), акмео-логия (А.А. Деркач, Н.В. Кузьмина, А.А. Реан и др.).

Таким образом, состояние профессионально-правовой культуры сотрудников правоохранительных органов детерминировано действием комплекса разнонаправленных факторов, которые можно подразделить на две большие группы: внесистемные (общесоциальные) и внутрисистемные, действующие в рамках правоохранительной деятельности. Кроме того, на основе различных критериев выделяются следующие факторы: экономические, духовно-идеологические, организационные, правовые, неправовые и др.

Уровень правового сознания любой профессиональной группы определяется степенью развитости правосознания каждого из его членов, т.е. степенью общего образования, уровнем его квалификации. В частности, юрист на своем рабочем месте должен соответствовать своей профессии и соответственно укреплять свой престиж и престиж сообщества юристов.

Рассматривая вопрос о признаках правового сознания юристов-профессионалов (или профессионально-правового сознания), все авторы единодушны в том, что она должна характеризоваться:

а) твердым знанием принципов и норм права, регулирующих профессиональную деятельность, а также норм права, которые они призваны применять («...тот, кто не знает закона, не может быть его блюстителем, охранять права и свободы граждан»);

б) правильным пониманием тех социальных, политических, экономических и иных задач, средством осуществления которых служат законы;

в) уважением к закону и признанием для себя обязательным соблюдением требований законов и подзаконных актов.

Вместе с тем представляется необходимым акцентировать внимание, как подчеркивает Н.Л. Гранат, на содержании ряда признаков профессионально-правового сознания сотрудников органов внутренних дел и других правоохранительных органов:

1) Правовые знания профессионала отличаются особым объемом, глубиной и формализацией.

2) Для профессионального сознания характерна солидарность (согласие) сотрудника с теми правовыми нормами законов и подзаконных актов, которые он применяет и которые регламентируют его деятельность, а точнее -присуще прочное убеждение в необходимости, полезности и справедливости действующих норм и практики их применения.

3) Профессионально-правовому сознанию свойственны убежденность в необходимости строжайшего соблюдения и исполнения правовых норм и готовность действовать в соответствии с этой убежденностью, т.е. присуще ценностные ориентации и правовые установки, отражающие правовые законы, естественные права человека, обязательность их охраны и защиты, обеспечения, в конечном счете безопасности личности от преступлений и других видов правонарушений.

4) Для содержания профессионально-правового сознания и культуры характерна такая степень одобрения правовых норм и согласия с ними, при котором исполнение и соблюдение их становятся привычкой, стереотипом поведения. Однако это не исключает критического отношения к отдельным правовым нормам и проявления инициативы в деле совершенствования правового регулирования.

Профессиональная деятельность тех, кто работает в органах, осуществляющих охрану правопорядка и защиту прав и свобод граждан, представляет собой разновидность государственной службы с присущими этой деятельности специфическими особенностями.

К факторам, обусловленным спецификой деятельности правоохранительных органов, относятся:

- детальная правовая регламентация деятельности, которая наряду с позитивным эффектом может приводить к излишней формализации деятельности, элементам бюрократизма;

- наличие властных полномочий по отношению к гражданам, что порой проявляется в необоснованном и даже злоупотреблении их использовании сотрудниками;

- корпоративность деятельности, которая может быть причиной возникновения психологической изоляции сотрудников органов правопорядка и отчуждения от общества;

- психические и физические перегрузки, связанные с нестабильным графиком работы, отсутствием достаточного времени для отдыха и восстановления затраченных сил;

- экстремальность деятельности (необходимость выполнения профессиональных задач в опасных для жизни и здоровья ситуациях, риск, непредсказуемость развития событий, неопределенность информации о деятельности криминальных элементов, угрозы со стороны преступников и др.), что может способствовать возникновению специфической связи между некоторыми профессионально значимыми качествами личности сотрудника (так, решительность в сочетании с пониженным самоконтролем может развиться в чрезмерную самоуверенность и т.п.), а также к возникновению неадекватно грубого стиля руководства подчиненными, к неблагоприятному взаимоотношению с ближайшим социальным окружением вне службы (например, семьей, друзьями и др.);

- необходимость в процессе выполнения служебных задач вступать в контакт с правонарушителями, что может приводить к усвоению элементов криминальной субкультуры (использование уголовного жаргона, обращение по кличкам и т.п.), а также к проявлению агрессивности, склонности к насилию, жестокости в обращении с гражданами и др.;

- специфичность профессиональных установок может привести к неадекватному возможностям сотрудника уровню притязаний и завышенным личностным ожидания, а также, например, к восприятию других людей как возможных нарушителей закона, к обвинительному уклону в деятельности, глобальной подозрительности и др.;

- низкая общественная оценка деятельности органов правопорядка, что порой ведет к безысходности в деятельности сотрудников органов внутренних дел, возникновению профессионального бессилия и неуверенности в необходимости своей профессии, потере интереса к деятельности, разочарованию в профессии и др.

Определив профессиональное правовое сознание и правовую культуру в сфере правоохранительной службы как сбалансированное состояние правосознания, нравственности и интеллектуального развития, мы отмечаем, что это есть некая идеальная модель. Однако на практике встречается множество ее искажений - от пробельности, неполноты правовых знаний до жестких преступных установок, когда сотрудник милиции умело использует свой опыт и служебные возможности для сокрытия собственной преступной деятельности, осуществляемой в том числе и в организованных формах.

Очевидно, столь негативные проявления нельзя назвать «правовым сознанием» или «правовой культурой» в строгом смысле - примерно так же ставится под сомнение возможность признать «правом» нацистские законы, которые противоречат идеалам гуманизма, права и справедливости. По нашему мнению, здесь следует оперировать более точным понятием деформации правосознания и правовой культуры.

Термин деформация в буквальном толковании означает «изменение формы, искажение сущности чего-либо» (лат. deformatio = «обезображивание, искажение, унижение, умаление» от deformo = «изуродовать, обезобразить, омрачить, принизить»). По традиции, идущей от известного социолога Питирима Сорокина, данный термин часто используется в сочетании профессиональная деформация. Как известно, это особый социально-психологический феномен, отражающий определенный тип взаимосвязи деятельности и личности, профессии и сознания. Профессиональная деформация проявляется в первую очередь в профессиональной среде «человек-человек» и представляет собой результат искажения профессиональных и личностных качеств работника органа правопорядка под влиянием отрицательных факторов деятельности и окружающей среды.

Отметим, что проблемы, связанные с профессиональной деформацией личности, изучены и продолжают активно разрабатываться в трудах таких представителей отечественной психологической науки, как В.Н. Мясищев, Б.Г. Ананьев, А.А. Крылов, Е.С. Кузьмин, P.M. Грановская, Е.И. Рогов и другие. Соответствующий категориально-понятийный аппарат воспроизведен в исследованиях и практических пособиях по профессиональной этике сотрудников ОВД.

Таким образом, профессиональная деформация развивается под влиянием факторов, относящихся к внешней среде деятельности (общение с правонарушителями, решение задач применения к ним мер профилактики и пресечения и т.д.), а также факторов внутрисистемного взаимодействия (отношение с руководителями и сослуживцами, совместное выполнение служебных задач и т.д.).

Что же касается конкретных проявлений профессиональной деформации, то на основе комплексного анализа СБ. Борисовой были выявлены шесть наиболее распространенных стереотипов.

1. Стереотип «начальник должен быть жестким, твердым, настойчивым» меняет структуру управленческого взаимодействия, переводя ее на режим угрозы наказанием за проступок, приказное общение.

2. Стереотип «начальник всегда прав» отрицательно влияет на самостоятельность решений и суждений работника, формирует безынициативность, ожидание приказов и распоряжений со стороны руководства.

3. Стереотип догматического следования приказам порождает установку на бездумное выполнение любого приказа начальника, часто ведет к внут-риличностным конфликтам, если имеется собственное мнение о необходимости действовать по-другому.

4. Стереотип «маленького человека» ведет к снижению профессиональной самооценки, проявлению конформизма и отсутствию собственных суждений по тому или иному служебному вопросу.

5. Стереотип «оптимального» ролевого поведения часто выступает как механизм приспособительного поведения к определенным служебным ситуациям и конкретным профессиональным действиям. Так, угрожающее и агрессивное поведение рассматривается как оптимальное для получения показаний от подозреваемого и т.д.

6. Стереотип «нахождения виновного» оправдывает все действия по нахождению виновного, его наказанию и т.п. При этом работа по выявлению истинных причин неэффективности деятельности уходит на задний план, и ее недостатки не вскрываются.

Подчеркнем, что сам термин деформация в литературе используется, главным образом, в единственном числе, хотя по смыслу всегда подразумеваются множественные проявления данного феномена. В этой связи представляется весьма показательным, что в одном из учебных пособий по теории государства и права, то есть в издании, которое в принципе должно отражать устойчивые взгляды на ту или иную проблему, термин деформация раскрыт неоднозначно: говорится о видах деформаций правосознания (во множественном числе - о правовом нигилизме, правовом фетишизме, правовом дилетантизме и т.д.), а также о видах деформации профессионального правосознания и правовой культуры сотрудников органов внутренних дел (в единственном числе - об обвинительном уклоне, презумпции собственной непогрешимости, ориентации на огульное ужесточение правоохранительной практики).

Таким образом, категория профессиональная деформация (по другой терминологии, нравственно-профессиональная деформация) заимствована из психологии и имеет достаточно широкое, но все же конкретное понятийное содержание. Применительно же к правовому сознанию можно сделать допущение, что деформациями являются дефекты, искажения представлений о правовой действительности в сочетании с неприятием, отторжением актуального для общества типа правопонимания.

В настоящей работе под деформациями профессионального правового сознания подразумеваем такие отклонения от ее сбалансированной модели, при наличии которых необходимые профессиональные качества сотрудника милиции не сохраняются в норме без ущерба для выполняемой работы. Рассмотрим данное явление подробнее.

Деформации правосознания в переживаемый Россией переходный период развития общества возникают вследствие рассогласования потребностей и интересов, ценностных ориентации и установок, норм и традиций, сознательных правовых образов субъектов правовых отношений. Если трансформация процесса правообразования, системы права и системы законодательства может осуществляться в сравнительно короткие сроки, то правовое сознание, которое было приобретено обществом в течение долгой жизни, не может подвергаться быстрым переменам.

Так, в переходный период возникает несоответствие правовой идеологии и правовой психологии подавляющего большинства людей изменившейся реальности. При этом правовая идеология может значительно опережать темпы развития социально-экономической ситуации, а правовая психология - заметно отстать от них. В правосознании, включая профессиональное, возникают переходные симбиозы, сочетающие элементы старых и новых идеологических факторов. Это приводит к неадекватному поведению субъектов права, что незамедлительно отражается в сфере правоохранительной службы.

В таких условиях состояние профессионального правосознания сотрудников милиции становится серьезной социальной проблемой. В силу названных выше, а также некоторых других причин происходит разрушение их изначальных правовых взглядов, установок, чувств, убеждений. Возникают новые псевдоправовые или неправовые конструкции, формально соответствующие новой правовой идеологии, а фактически преследующие корыстные либо иные цели, которые противоречат праву. Для характеристики подобных случаев российские СМИ используют печально известную формулу оборотни в погонах. Разумеется, все это не может не нанести ущерб выполняемой сотрудниками милиции работе.

Результаты многочисленных исследований подтверждают утвердившееся в отечественной юридической науке мнение, что деформация правосознания юриста может приобретать различные формы. Наиболее мягкой разновидностью считается правовой инфантилизм, далее следует правовой негативизм, и, наконец, наибольшую опасность представляет такая деформация, которая переходит в преступную установку.

Правовой инфантилизм - состояние профессионального правосознания, которое характеризуется несформированностью и пробельностью правовых взглядов, знаний, установок и представлений. Согласно официальные данные МВД России среднестатистический сотрудник милиции в настоящее время не имеет высшего юридического образования, в лучшем случае его уровень - среднее профессиональное образование. Люди с высшим образованием, по мнению экспертов, устраиваться на работу в милицию приходят крайне редко - немного желающих надевать погоны за три-четыре тысячи рублей в месяц.

Между тем, и мы также обсуждали этот вопрос выше, российские правоприменители поставлены сегодня перед необходимостью принимать решения на основе весьма сложного, дифференцированного по отраслям и иерархически организованного законодательного массива, который включает собственно российские нормы, а также общепризнанные международные правовые стандарты и положения международных договоров Российской Федерации. Вопрос, насколько справятся с этим лица с низкой правовой подготовленностью, не имеющие высшего профессионального юридического образования, переходит в разряд риторических.

Отметим в этой связи, что еще не окончательно преодолена ситуация, когда до 80% личного состава ощущают потребность обратиться к нормативному акту, который помог бы им четко определить линию поведения в конкретной правовой ситуации, но не в состоянии это сделать, поскольку не знают, к какому конкретному акту следует прибегнуть. Многие работники милиции практически не ориентируются в отраслях законодательства.

Правовой негативизм как вид деформации профессионального правосознания - это осознанное игнорирование правовых норм, фиксированная социальная установка на скептическое отношение к праву, неверие в его потенциальные возможности. Термин установка в данном случае используется в его исходном значении, в соответствии с тем содержанием, которое впервые было выявлено и раскрыто в трудах психологической школы А.К. Узнадзе. Установка - это складывающееся на основе опыта субъективное состояние личности, связанное с ценностью, смыслом, значением для нее того или иного объекта, способствующее ее адаптации к окружающей среде и побуждающее действовать (направляющее ее активность) в определенной ситуации в отношении определенных объектов определенным образом. Иными словами, установка - это готовность к определенной форме реагирования на объект и на ситуацию.

Правовой негативизм по сути есть правовое отчуждение, отторжение права, когда субъект стремится обойтись без него. Правовой негативизм возможен как в явных, так и в скрытых формах, мотивация при этом также разнообразна: от доводов политического характера до нежелания брать на себя ответственность.

Так, совершенно справедливо дает оценку сложившемуся положению дел в области профессионального правового сознания правовед А. Варыгин, когда он утверждает, что многие руководители органов внутренних дел «закрывают глаза» на правонарушения своих подчиненных, совершенные ими якобы в целях раскрытия тяжких преступлений, так как не желают портить показатели работы своих подразделений фактами нарушения законности. К тому же у значительной части сотрудников органов внутренних дел в настоящее время сформировалось ложное убеждение, что без нарушения закона невозможно раскрыть запутанное преступление, привлечь виновного к ответственности. В силу этого они сами легко преступают закон и, соблюдая корпоративность, терпимо относятся к сослуживцам, совершающим преступления.

Однако наиболее опасным видом отклонений от нормы является более глубокая деформация профессионального правосознания, которая переходит в преступную установку. Предлагаем назвать ее аберрацией профессионального правосознания. Аберрация - не юридический термин, он вообще не свойственен гуманитарным наукам (используется в оптике). На наш взгляд, интересно, что в буквальном переводе с латинского языка aberratio означает уклонение, удаление, отвлечение, и само слово происходит от aberro - отклоняться, блуждать, сбиться с дороги, отступать, уходить далеко. Обращаем внимание на связь термина аберрация с выражением «сбиться с дороги». Тот, кто подвержен деформациям данного вида, «сбивается с дороги» соблюдения Конституции и законов. «Оборотни в погонах» с этой точки зрения - лица с аберрациями профессионального правосознания (то есть буквально, получается, сбившиеся с дороги).

К сожалению, аберрации профессионального правосознания сотрудников милиции развиваются столь динамично, что криминологи еще в 2002 году заявили о новой единице криминологической классификации - преступлениях сотрудников органов внутренних дел. При этом подчеркивается, что «речь следует вести именно о преступности как относительно массовом, устойчивом, специфическом явлении, а не о простой массе совершаемых ими преступлений».

Статистика отмечает постоянное увеличение числа правонарушений, совершаемых сотрудниками правоохранительных органов. Наибольшее их количество (98%) приходится на долю сотрудников органов внутренних дел. Только за последние три года их количество возросло в 3,8 раза.

Полагаем, данная статистика не указывает на то, что сотрудники милиции представляют наиболее неблагополучное звено в системе правоохранительных органов. Высокий процентный показатель правонарушений отчасти объясняется наиболее низкими гарантиями неприкосновенности сотрудников милиции по сравнению с другими представителями правоохранительной службы. Кроме того, милицейская деятельность наиболее открыта социальному контролю, и достоянием гласности, по инициативе самого ведомства, становятся выявленные факты правонарушений, тогда как в других структурах более склонны поддержать так называемую честь мундира. Предание огласке фактов правонарушений свидетельствует о том, что в милиции есть понимание необходимости искоренить негативные процессы. Одним из необходимых условий этого является повышение профессиональной правовой культуры.

Возвращаясь к исследованию понятия деформации, отметим, что преступления сотрудников органов внутренних дел имеют высокий уровень латентности. Подготовленные для борьбы с преступностью, сотрудники органов внутренних дел обладают знаниями закона, особенностями оперативно-розыскной работы, способов совершения преступлений, применяемых преступниками, ухищрений, используемых ими в целях избежания ответственности. По результатам исследования, проведенного А. Варыгиным, 8% опрошенных осужденных сотрудников сферы правоохранительной деятельности в целях избежания наказания использовали приемы и способы, ранее применяемые преступниками, с которыми им приходилось сталкиваться в процессе своей работы. 22% осужденных сотрудников были привлечены к уголовной ответственности лишь спустя год и более после совершения преступления. Избежать ответственности в этот период им помогло именно знание оперативно-розыскной работы (33,5%) и уголовного и уголовно-процессуального законодательства (29,1%)'.

На высокий уровень латентности преступлений, совершаемых сотрудниками органов внутренних дел, в определенной степени влияет и то обстоятельство, что они часто совершают преступления в отношении лиц, нарушивших закон. Эти лица боятся наказания за свои деяния, не верят в возможность привлечения виновных сотрудников к ответственности и поэтому, как правило, не сообщают о фактах противоправных деяний в органы прокуратуры или службы собственной безопасности органов внутренних дел.

По данным А. Варыгина, преступность сотрудников органов внутренних дел можно разделить на три следующие группы преступлений.

1) Преступления, связанные с выполнением сотрудником своих служебных обязанностей, так называемые «профессиональные» преступления. «Профессиональные» преступления сотрудников органов внутренних дел не следует рассматривать в плане криминального профессионализма как вида деятельности, предполагающей наличие определенной криминальной подготовки, необходимой для совершения и сокрытия преступления. Характер таких преступлений определяется профессиональной, должностной деятельностью сотрудника - следователя, оперуполномоченного, инспектора и т.д. Иными словами, это те преступления, которые, как правило, не могут совершить представители других, не правоохранительных, не «милицейских» профессий. К ним относятся некоторые составы преступлений против правосудия и должностные преступления (преступления против интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления). В группе «профессиональных» преступлений преобладают превышение должностных полномочий; получение взятки; злоупотребление должностными полномочиями.

2) Преступления, связанные с правовым статусом сотрудника органов внутренних дел. К ним относятся общеуголовные преступления, совершенные ими во время исполнения своих служебных обязанностей или вне службы, но которые тем или иным образом связаны с правовым статусом сотрудника органов внутренних дел. В эту группу преступлений, например, следует отнести причинение смерти по неосторожности правонарушителю при его задержании, причинение вреда здоровью подозреваемого при его допросе, а также совершение иного общеуголовного преступления, в том числе и во внеслужебное время, но когда свидетели и потерпевшие воспринимали виновного как сотрудника милиции, исполняющего служебные обязанности.

3) Преступления, которые не связаны с правовым статусом сотрудника органов внутренних дел. Как показывают официальные статистические данные, самыми распространенными общеуголовными преступлениями, совершенными сотрудниками органов внутренних дел, являются: нарушение правил эксплуатации транспортных средств и правил дорожного движения; умышленное причинение тяжкого вреда здоровью гражданам, хулиганство и кража.

Среди опрошенных осужденных сотрудников органов внутренних дел, отбывающих наказание в виде лишения свободы, 19,5% совершили «профессиональные» преступления, 28,2% - общеуголовные преступления, совершенные во время исполнения служебных обязанностей или иным образом были связаны с правовым статусом сотрудника. Среди общеуголовных преступлений, которые не были связаны с правовым статусом сотрудника органов внутренних дел, самыми распространенными преступлениями были преступления против собственности (39,5% всех преступлений, из них 14,6% -кражи, 10% - грабежи и 10% - разбойные нападения). Велика доля преступлений против личности (13,6% из них убийство, 10,6% - причинение тяжкого вреда здоровью, 6,9 % - изнасилование).

Самым распространенным «профессиональным» преступлением является превышение должностных полномочий: на его долю приходится 12,4% преступлений. В последние годы сотрудники все больше совершают преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков и огнестрельного оружия

В последние годы не редкими стали случаи совершения сотрудниками органов внутренних дел заказных убийств, создания банд, похищения с целью получения выкупа людей, участия в организованных преступных группах. Распространены факты злоупотребления должностными полномочиями в виде создания так называемых «крыш» коммерческим организациям. В свободное от работы время сотрудники органов внутренних дел за вознаграждение осуществляют охрану коммерческих предприятий, предпринимателей и даже «воров в законе». За взятки некоторые сотрудники разглашают сведения о местонахождении тех или иных лиц, интересующих преступников, ставят на учет угнанные автомашины или автомашины, не прошедшие таможенной регистрации, не вносят в компьютерный банк данных сведений об угнанных автомашинах.

Высокий уровень преступности сотрудников органов внутренних дел не только увеличивает общее количество совершаемых преступлений, но и влечет за собой снижение авторитета правоохранительных органов, порождает чувство недоверия к ним со стороны граждан. Все больше и больше россиян решают свои проблемы, связанные с нарушением их прав, минуя милицию.

Любой из рассмотренных выше видов деформации правосознания сопровождается разрушением нравственных устоев. Это неизбежно в силу закономерных системных связей между различными элементами профессиональной правовой культуры. Как известно, традиционная мораль российского общества развивалась, главным образом, под влиянием патриархально-религиозного фактора, формирующего нравственные чувства добра, сострадания, взаимопомощи. Особое значение имеют эти нравственные начала для сотрудников милиции, работа которых теснейшим образом связана с судьбой рядовых граждан, по той или иной причине находящихся в трудной жизненной ситуации. Призванный помогать людям, сотрудник милиции ни при каких обстоятельствах не должен унижать достоинство конкретного человека, проявлять к нему грубое, нетактичное, высокомерное отношение.

Вместе с тем нельзя не отметить, что сотрудники милиции - не механически запрограммированные существа, а реальные люди, которые живут и работают в обществе, как уже отмечалось, с обширной зоной неблагоприятного влияния факторов, существенно снижающих нравственный уровень. Такова обстановка, в которой началось преобразование постсоветской России: хаос, борьба за выживание, включение в неведомые ранее рыночные отношения, на первоначальной стадии носящие стихийный, жесткий, нередко противоправный характер; военные действия на территории страны, враждебность противостоящих политических группировок, конфликты центра и регионов, низкая культура средств массовой информации, пропагандирующих насилие и жестокость. Деформации нравственного сознания неизбежно приводят к тому, что некоторые люди начинают рассматривать работу в милиции как источник нелегального и вполне ощутимого дохода и как легальный доступ к оружию.

Такая установка явно не согласуется с тем, что требуют от сотрудника милиции обязательства, записанные в Присяге. Именно здесь возникает нравственно-психологическая ситуация, объяснить которую можно с помощью одного из направлений в социальной психологии, а именно - теории когнитивного диссонанса.

Когнитивный диссонанс - это состояние, характеризующееся столкновением в сознании индивида противоречивых знаний, убеждений, поведенческих установок относительно некоторого объекта или явления. Основатель теории когнитивного диссонанса Леон Фестингер утверждает: при столкновении в сознании логически противоречивых знаний об одном и том же объекте или событии человек переживает чувство дискомфорта, от которого стремится избавиться. Стараясь решить эту задачу, человек переструктурирует свои знания или социальные установки относительно соответствующих объектов или событий таким образом, чтобы устранить противоречие между ними.

Теория когнитивного диссонанса характеризует способы устранения противоречий в знаниях и описывает то, как это в типичных случаях делает человек. Например, для того чтобы достичь согласованности двух противоречащих друг другу знаний, человек или реконструирует одно из них таким образом, чтобы оно соответствовало другому, или обращается к такому третьему знанию, которое примиряет эти два между собой.

В нашем случае также наблюдается диссонанс: в конфликте находятся две противоречивых системы. Одну из них условно назовем положительной. Это знание особенностей правоохранительной службой в милиции в сочетании с установкой быть верным Присяге, нести персональную ответственность в борьбе за утверждение справедливости как основополагающего принципа государства. Такое нравственно-психологическое состояние основано на врожденном различении добра и зла и позволяет на уровне внутреннего убеждения - не за страх, а на совесть - принять, а в дальнейшем и выполнять служебный долг в полном соответствии со всеми высокими требованиями к правоохранительной службе вообще и к службе в милиции - в частности.

Другая же когнитивная система исходит из деформированного нравственного чувства. Она состоит из знания уловок, позволяющих «маневрировать» на правовом поле, из циничных представлений о том, что благополучная и достойная жизнь, в которой нет унижения и неуверенности в завтрашнем дне, возможна лишь «по праву сильного», «не пойманного вора», умеющего ловко обойти закон и во всяком случае обеспечить себе полную безнаказанность.

Для устранения диссонанса используются различные приемы юридической демагогии. Так, В.М.Баранов, специально исследовавший это негативное явление правовой культуры, определяет его как «особый вид социальной демагогии, состоящий в общественно опасном, намеренном, обманном, конфликтном, внешне эффектном воздействии отдельного лица либо различных объединений граждан на чувства, знания, действия доверяющих им людей посредством различных форм ложного одностороннего либо грубо извращенного представления правовой действительности для достижения собственных порочных корыстных целей, обычно скрываемых под видом пользы народу и благосостояния государства».

Основанная на намеренном обмане, иногда - в сочетании с правдой, юридическая демагогия в рассматриваемых случаях служит цели прикрытия коррупционных действий, когда уполномоченное на принятие решений лицо (субъект демагогии) злоупотребляет своей властью для получения выгоды в личных целях. Приемы юридической демагогии могут быть различны - от примитивных, рассчитанных на низкую правовую осведомленность граждан, до изощренно-интеллектуальных, основанных на пробельности и противоречивости законодательства, однако в любом случае способных придать видимость законности по существу неправомерным действиям.

Деформация профессионального правового сознания также проявляется в правовом инфантилизме, который может сопровождаться недостаточным уровнем развития таких интеллектуальных навыков, как системное толкование права, аргументация в процессе принятия решений, составление мотивированных, юридически и лингвистически грамотных процессуальных документов.

Деформация профессионального правового сознания могут быть связана с незаурядными интеллектуальными способностями при наличии нравственной деформации. Так, немалых интеллектуальных усилий может потребовать юридическая демагогия, иная маскировка аберрации правосознания.

Здесь мы вновь имеем дело с проблемной ситуацией, которую в свое время обсуждали еще Сократ, Платон и Аристотель: может ли человек одаренный, талантливый направить свое мастерство во зло людям или же его необычный природный дар обязывает делать всем только добро. Рассматривая эту проблему, Цицерон, в частности, утверждал, что в обучении праву надо преследовать две цели: учить пользоваться правом и учить справедливости.

Способы устранения деформаций профессионального правового сознания и культуры традиционны, и в целом они сводятся к воспитанию уважения к праву. Известно, что в таком ракурсе правовое воспитание должно строиться как стадийный процесс, включающий ряд подготовительных и основных стадий. При этом к подготовительным стадиям относятся:

1) Установление действительной ценности юридических норм для исследуемой группы на основе познания ее потребностей и роли этих норм в их удовлетворении.

2) Выяснение состояния оценочно-установочной части правосознания данной социальной группы.

Основные стадии - это:

1) Разработка тактики и методики ценностно-правового воспитания.

2) Планирование правовоспитательных мероприятий и установление их эффективности.

Подчеркнем, что правовое воспитание является составным элементом идеологической функции любого государства. По мере развития и совершенствования государственности изыскиваются более действенные способы и формы осуществления этой функции - при условии, однако, что ее содержание остается постоянным: формирование адекватных представлений о праве и о его смысле, ценностях и роли в обществе. Полученные знания должны превратиться в личное убеждение, в прочную установку строго следовать правовым предписаниям, а затем во внутреннюю потребность и привычку соблюдать закон, проявлять профессионально-юридическую правовую активность.

Таким образом, устранение деформаций профессиональной правовой культуры в концептуальном отношении сложностей не представляет, они возникают в реальной практике. В самом общем виде задача сводится к тому, чтобы целенаправленно изменить отношение к праву в нужном направлении. Однако уважение к праву нельзя воспитать в условиях ослабления государственности и экономической невозможности обеспечить достойную жизнь людей, в том числе и состоящих на правоохранительной службе.

Как представляется, повышение уровня профессионального правового сознания можно стимулировать в трех взаимосвязанных направлениях: 1) премирование; 2) служебный рост; 3) моральное поощрение.

Однако эти общеизвестные меры могут быть полезны лишь в том случае, если наладить специализированную подготовку кадров в системе непрерывного образования и усовершенствовать систему профессионального отбора, включающего нравственные и общекультурные компоненты. Это не задача, а проблема, и здесь нет ни у кого готовых рецептов в ситуации реформируемой России.

Подводя итог, сформулируем некоторые выводы. Уровень профессионального правового сознания в сфере правоохранительной службы определяется двумя основными факторами: во-первых, уровнем развития правого сознания российского общества в целом, во-вторых, спецификой профессиональной деятельностью сотрудников правоохранительных органов. В условиях реформирования и модернизации социокультурной реальности России и правовой системы российского общества эти два фактора оказывают в основном негативное влияние на состояние профессионального правового сознания. Важно подчеркнуть, что те тенденции, которые характерны для развития правосознания россиян, свойственны и сотрудникам правоохранительных органов. Причем данные тенденции усугубляются и ведут к появлению вредных для интересов правоохранительной службы последствиям: правовому инфантилизму, правовому негативизму, аберрации профессионального правосознания, юридической демагогии и т.д. Устранение деформаций профессионального правового сознания и осуществление целенаправленного правового воспитания сотрудников правоохранительных органов возможно лишь на основе целостной системы мер, в которую были бы включены меры экономической, политико-правовой, социокультурной направленности с учетом национально-исторических традиций.

АВТОР: Гирько А.А.