26.02.2011 21150

Понятие, содержание и причины возникновения коррупции (статья)

 

Процесс усложнения и многообразия социальных и экономических процессов, являющийся объективным для современного мира, затрагивает не только позитивные, но и негативные явления, в том числе и проблемы борьбы с преступностью. Об этом еще в 80-х годах ХХ века писали такие ученые, как Л.И.Абалкин и Л.И.Никифоров, затем применительно к деятельности правоохранительных органов вопросы многообразия и усложнения социальных явлений рассматривали А.А.Крылов и Т.Т.Перова. Наконец, сегодня в рамках теории экономической социологии об усложнении и многообразии негативных социальных и экономических процессов пишут В.М.Есипов, В.В.Колесников, Ю.В.Латов, А.К.Моденов и др.

Анализ публикаций вышеперечисленных ученых показал, что во многих экономически развитых странах принимаемые меры в сфере институционального регулирования экономической деятельности пока не в силах обеспечить устранение ряда глубинных общих противоречий. Речь идет о противоречиях, присущих системе традиционных рыночных отношений: между публичными экономическими интересами общества и частными материальными интересами бизнеса; между интересами наемного труда и интересами частного капитала; между достигнутым уровнем демократизации в общественно-политической системе и отсутствием достаточных демократических начал в экономике и др. Более того, эти, уже ставшие традиционными, противоречия сегодня дополняются новыми. Так, совершенно естественное стремление к расширению экономической свободы вступает в противоречие с необходимостью общественного регулирования экономических процессов, государственный контроль экономических процессов трудно совмещается с принципами свободной конкуренции и т.п. На фоне этих и других подобного рода противоречий бурно развиваются различные коррупционные отношения. Именно поэтому в последние годы проблема борьбы с коррупцией стала предметом самых различных и многочисленных исследований.

Сразу следует отметить, что эти исследования дали свои результаты: тема борьбы с коррупцией стала присутствовать в повестках дня органов местной и федеральной власти, на эту тему было проведено огромное количество научных форумов, появились специальные сайты в Интернете. Наконец, эта тема нашла свое законное место в многочисленных учебных курсах по криминологии, социологии, экономике, уголовному праву. Во многих учебных пособиях появились самостоятельные разделы, посвященные коррупции и теневой экономике, где уже как бесспорный факт даются определения и виды коррупции. В качестве примера можно обратиться к учебному пособию по теневой экономике для вузов, подготовленному в Московском университете МВД России Ю.В.Латовым и С.Н.Ковалевым.

Не вступая с ними в дискуссию (для этого просто нет оснований), позволим себе дать некоторые выдержки из этого учебного пособия, одна из глав которого так и называется - «Коррупция». «В самых общих чертах, коррупция - это использование служебного положения в личных целях. Чаще всего под коррупцией подразумевают получение взяток, незаконных денежных доходов государственными бюрократами, которые получают их от граждан ради личного обогащения. Однако, в более общем смысле слова участниками коррупционных отношений могут быть не только государственные чиновники, но и, например, менеджеры фирм. Взятки могут давать не деньгами, а в иной форме. Инициаторами коррупционных отношений часто выступают не госчиновники, а предприниматели».

Мы еще вернемся к субъективной стороне коррупционных отношений в последующих разделах нашей работы. Отметим лишь, что коррупция – это сложное социальное явление, которое может проявляться в самых различных формах. «Коррупция является оборотной стороной деятельности любого централизованного государства, которое претендует на широкий учет и контроль».

На самом деле, любая институциональная организация общества так или иначе способствует коррупции. Однако при этом от конкретных видов организации институтов зависят формы и масштабы коррупции.

«На ранних этапах античной истории, когда еще не было профессиональных государственных чиновников, коррупция почти отсутствовала. Это явление начало расцветать лишь в эпоху упадка античности (например, в императорском Риме), когда появились такие государственные чиновники, о которых говорили: «он приехал бедным в богатую провинцию, а уехал богатым из бедной провинции». В это время в римском праве появился специальный термин «ccorrumpire», который был синонимом слов «портить», «подкупать» и служил для обозначения любых должностных злоупотреблений». Сегодня чаще всего именно так и понимают коррупцию. Например, в проекте Федерального закона «О борьбе с коррупцией» правонарушения, связанные с коррупцией, определяются как противоправные деяния, совершенные лицом, обеспечивающим исполнение полномочий государственного органа или полномочий органа местного самоуправления, либо приравненным к нему лицом, заключающиеся в незаконном получении материальных благ и преимуществ с использованием своего должностного положения или статуса органа (учреждения), в котором оно замещает государственную должность Российской Федерации, государственную должность субъекта РФ, выборную муниципальную должность, должность государственной или муниципальной службы, либо статуса иных органов (учреждений).

Еще один интересный подход к определению и пониманию коррупции мы встречаем у ученых из Уфимского государственного университета А.Дегтярева и Р.Маликова. Они пишут: «Традиционно под коррупцией понимают ситуацию, когда должностное лицо принимает противоправное решение, из которого извлекает выгоду «просящая» сторона (например, фирма, получающая государственный заказ вопреки установленной процедуре), а само должностное лицо получает незаконное вознаграждение от этой стороны. Характерными признаками коррупции являются: принятие решения, нарушающего закон или неформальные общественные нормы; действие партнеров по обоюдному согласию; получение обеими сторонами незаконных выгод и преимуществ; сокрытие своих действий всеми участниками сделки».

Отметим, что многочисленные другие определения по сути не отличаются от уже приведенных. Поэтому можно перейти к исследованию закономерностей в развитии коррупции. Так, Ю.В. Латов и С.Н. Ковалев, говоря о таких закономерностях, отмечают: «там, где власть центрального правительства была слабой (например, в Европе в эпоху раннего средневековья), использование служебного положения для личных поборов с населения часто становилось общепринятой нормой. Чем более централизованным становилось государство, тем более строго оно ограничивало самостоятельность граждан, провоцируя чиновников низшего и высшего звена к тайному нарушению закона в пользу подданных, желающих избавиться от строгого надзора. Показательные наказания коррумпированных чиновников обычно не давали почти никакого результата, потому что на место устраненных появлялись новые вымогатели взяток. Поскольку у центрального правительства обычно не было сил для тотального контроля за деятельностью чиновников, оно обычно довольствовалось поддержанием некоей «терпимой нормы» коррупции, пресекая лишь слишком опасные ее проявления. Наиболее ярко эта умеренная терпимость к коррупции заметна в обществах азиатского способа производства. В странах доколониального Востока, с одной стороны, правители претендовали на всеобщий контроль, но, с другой стороны, постоянно сетовали на жадность чиновников, которые путают собственный карман с государственной казной».

Принципиально изменилось отношение общества к различным проявлениям коррупции лишь в эпоху нового времени и то, только в Западной Европе. Речь идет о том, что идеология «общественного договора», которая стала постепенно доминировать в европейских государствах, привела к тому, что государство призвано было вырабатывать разумные законы, а специальные институты под контролем общественных представителей стали строго следить за их выполнением. В деятельности госорганов личные отношения стали уступать место исключительно служебным отношениям и любые отклонения от этого начали трактоваться как нарушение общественной морали и законов. В итоге, в централизованных государствах нового времени независимо от того, каким оно было, демократическим или тоталитарным, коррупционные отношения резко сократились.

«Новым этапом в эволюции коррупции в развитых странах стал рубеж XIX и XX вв. С одной стороны, начался новый подъем мер государственного регулирования и, соответственно, власти чиновников, с другой, - рождался крупный бизнес, который в конкурентной борьбе стал прибегать к «скупке государства» - уже не к эпизодическому подкупу отдельных мелких государственных служащих, а к прямому подчинению деятельности политиков и высших чиновников делу защиты интересов капитала.

По мере роста значения политических партий в развитых странах (особенно, в странах Западной Европы после Второй мировой войны) получила развитие партийная коррупция, когда за лоббирование своих интересов крупные фирмы платили не лично политикам, а в партийную кассу. Крупные политики стали все чаще рассматривать свое положение как источник личных доходов. Так, в Японии и в наши дни политические деятели, помогающие частным корпорациям получать выгодные контракты, рассчитывают на получение процента от сделки. В это же время начала расти самостоятельность внутрифирменных служащих, которые также имеют возможности злоупотреблять своим положением», сильно расширился круг субъектов коррупционных отношений: к государственным и муниципальным должностным работникам прибавились так называемые «белые воротнички» частных и корпоративных структур.

Развитие коррупционных отношений во второй половине XX века сильно стимулировалось изменениями в мировом хозяйстве. Так, после появления большого числа политически самостоятельных, а значит и претендующих на экономическую самостоятельность стран «третьего мира», их государственный аппарат оказался сильно подвержен коррупции. Этому способствовало, если можно так выразиться, наложение огромных бесконтрольных возможностей, связанных с государственным регулированием многих сфер жизни этих стран, на «восточные» традиции в ментальности граждан этих стан, проявляющиеся обычно в чрезмерных личных отношениях между чиновником (читай – начальником) и просителем. Об этом же пишут Ю.В.Латов и С.Н.Ковалев: «Рост мирохозяйственных отношений стимулирует развитие коррупции. При заключении контрактов с зарубежными покупателями крупные транснациональные корпорации стали даже легально включать в издержки переговоров расходы на «подарки». В 1970-е гг. на весь мир прогремел скандал с американской фирмой «Локхид», которая для продажи своих не слишком хороших самолетов давала крупные взятки высокопоставленным политикам и чиновникам ФРГ, Японии и других стран». Именно поэтому в конце ХХ столетия коррупция стала осознаваться как одна из глобальных проблем современности, мешающая нормальному развитию всех стран мира и позитивному решению многих мирохозяйственных проблем. Подтверждением этому является обсуждение проблем борьбы с коррупцией на самых высоких международных форумах. В этом смысле и в России уже сделаны первые шаги: подписана 27 января 1999 г. Конвенция Совета Европы «Об уголовной ответственности за коррупцию», принята Концепция национальной безопасности, создан Национальный антикоррупционный комитет и опубликован подготовленный его специалистами проект Программы антикоррупционной политики России, идет подготовка проектов законодательных актов в сфере борьбы с коррупцией.

Наконец, еще одна из особенностей в развитии коррупционных отношений в конце ХХ века состоит в том, что в странах с переходной экономикой (от социалистической системы к рыночной) эти отношения сначала не воспринимались как коррупционные. Более того, участие государственных служащих в предпринимательской деятельности крупных корпораций объяснялось необходимостью контроля за использованием принадлежащих государству пакетов акций. В результате многие чиновники фактически злоупотребляли своим положением, даже не принимая взяток, а непосредственно защищая свои личные коммерческие интересы.

Таким образом, можно сделать предварительный вывод, состоящий в том, что самой общей тенденцией в развитии коррупционных отношений в XX веке является постепенное умножение и усложнение конкретных форм их проявления.

Чрезвычайно полезной с точки зрения выяснения сущности коррупционных отношений является типология этих отношений, представленная в таблице 1. В основе этой таблице лежит типология коррупционных отношений, разработанная Ю.В. Латовым и С.Н. Ковалевым.

Таблица 1

Виды коррупционных отношений

Субъекты и критерии коррупционных отношений

 

Коррупция госчиновников

 

Должностное лицо и иные граждане

Коррупция менеджеров негосударственных структур

 

Менеджеры различных негосударственных организаций и их клиенты

Коррупция политических деятелей

Политические деятели и представители различных структур, интересы которых требуется лоббировать

Вымогательство

Запрашивание взяток по инициативе руководящего лица

Подкуп

Подкуп по инициативе просителя

Индивидуальная взятка

Со стороны гражданина-просителя

Посреднические проценты

Со стороны коммерческих структур

Фиксированные суммы

Со стороны криминальных структур

Незаконное получение денежных вознаграждений

Должностные лица и политические деятели

Обмен услуг, связанных с выполнением властных полномочий, на иные услуги

Должностные лица

Лоббирование интересов своего бизнеса

Менеджеры различных коммерческих структур

Необоснованное формальными правилами предпочтение интересов взяткодателя

Цель коррупции с точки зрения взяткодателя

Необоснованное формальными правилами игнорирование интересов любых иных субъектов, кроме взяткодателя

Цель коррупции с точки зрения взяткодателя

Индивидуальные действия чиновников, связанные с коррупцией

Децентрализованная коррупция

Организованные действия чиновников, связанные с коррупцией

Централизованная коррупция

Низовая коррупция

Служащие низших и средних уровней управления

Коррупция во властных структурах

Чиновники высших эшелонов власти

Международная коррупция

Служащие международных организаций

Эпизодическая коррупция

Проявляется от случая к случаю

Систематическая (или институциональная) коррупция

Эти отношения являются встроены в механизм функционирования действующих институтов

Клептократическая коррупция

Эти отношения являются неотъемлемым компонентом властных структур общества

 

Выше уже отмечалось, что коррупция – это сложное социальное явление, к анализу которого можно подходить по-разному. Так, в российской гуманитарной науке часто используется такой прием, когда то или иное явление рассматривается в узком и широком смысле. Узкое определение – это обычно конкретный взгляд на проблему. Широкое определение – это рассмотрение явления в контексте общих закономерностей, можно даже сказать философское понимание данного явления.

Итак, в узком смысле коррупцию можно рассматривать в качестве социального явления, содержание которого проявляется в нарушении нормального режима работы властных структур, когда государственные (или муниципальные) служащие и иные лица, уполномоченные на выполнение госфункций, используют свое служебное положение, статус и авторитет занимаемой должности в корыстных целях, т.е. для личного обогащения, или в групповых интересах, последствием которых рано или поздно опять же являются корыстные интересы. В таком аспекте коррупция находит конкретные формы проявления в совершении различных коррупционных деяний, часть из которых объявляется преступными и преследуется в уголовном порядке. Отсюда следует, что коррупционная преступность представляет собой совокупность преступлений, совершенных лицами, официально привлеченными к управлению (государственными и муниципальными служащими и иными лицами, уполномоченными на выполнение публичных функций), использующими различным образом имеющиеся у них по статусу возможности для незаконного извлечения личной выгоды.

Из приведенной выше таблицы 1 следует, что помимо коррупции в системе государственной и муниципальной службы и среди лиц, привлеченных к публичному управлению, коррупция существует и в частном секторе, профессиональных союзах и в политических партиях, в мире шоу-бизнеса, в спорте, образовании, в науке.

В широком смысле коррупцию как социальное явление иногда представляют в качестве особого вида обменных отношений. Напомним, что отношения обмена традиционно изучаются экономической наукой и социологией, включая частную социологическую теорию, в качестве которой выступает социология права. Дело в том, что сами социальные отношения есть в своем основании отношения обмена. Отношение обмена - это исходное отношение, объединяющее людей в социальный организм, в котором существует государство. В сфере экономики отношения обмена выступают прежде всего как отношения социально-экономические (отношения собственности, присвоения) и производственные (отношения производства, распределения и потребления экономических благ), в сфере права - как отношения правовые, в сфере государственного управления - как отношения политические, публично-властные и т.п. В этой связи, коррупцию как социальное явление, представляющую особый вид обменных отношений, целесообразно исследовать в спектре анализа форм своего проявления как минимум в трех названных сферах жизнедеятельности общества. Такой подход позволит внести «свежий» элемент конструктивности в проводимые исследования, выйти за рамки традиционных подходов, в которых доминирует позитивизм, ограниченный исключительно нормативно-правовыми рамками.

Специфичность коррупции как вида обменных отношений состоит, на наш взгляд, в ее способности формировать и воспроизводить неинституциональные отношения обмена и соответствующие им неинституциональные социальные нормы (правовые, экономические, моральные и др.), регулирующие и поддерживающие непредусмотренный законом обмен и присвоение незаконной ренты. В свою очередь, отношения обмена, осуществляемые за счет воспроизводства коррупционных деяний и поэтому скрываемые от учета и контроля со стороны общества и государства, а также подпольно получаемой коррупционерами - субъектами публично-властных структур - ренты, в совокупности приводят к серьезным деформациям в системе институциональных общественных отношений. Это находит свое выражение преимущественно в утрате принципа эквивалентности как в сфере самого обмена, так и возникающих на его основе отношений. Напомним, что принцип эквивалентности является одним их базовых принципов демократического устройства общества. Нарушение принципа эквивалентности приводит к несанкционированному обществом социально несправедливому перераспределению национального дохода и национального богатства в пользу немногочисленных социальных групп, к появлению значительных дополнительных трансакционных издержек в национальной экономике.

Примерно также, лишь с некоторыми особенностями, мы встречаем толкование коррупции как социального явления, представляющего особый вид обменных отношений, у ученого из Санкт-Петербурга А.К. Моденова. Он пишет, что коррупцию целесообразно исследовать в спектре анализа форм своего проявления как минимум в трех сферах жизнедеятельности общества - экономики, права и государства.

Социальная и экономическая деструктивность коррупции как вида обменных отношений состоит в ее способности формировать и воспроизводить латентные, внелегальные, неинституциональные отношения обмена и соответствующие им неинституциональные социальные нормы (правовые, экономические, моральные и др.). Именно эти нормы регулируют и поддерживают не предусмотренный законом обмен, а также присвоение незаконной ренты. В свою очередь, отношения обмена, осуществляемые за счет воспроизводства коррупционных деяний и поэтому скрываемые от учета и контроля со стороны общества и государства, а также за счет подпольно получаемой коррупционерами (субъектами публично-властных структур) незаконной ренты, в совокупности приводят к серьезным деформациям в системе институциональных общественных отношений, к дисфункциям большинства социальных институтов. И далее А.К. Моденов, также как и многие другие, говорит о нарушении принципа эквивалентности: «Упомянутые деформации находят свое выражение преимущественно в утрате принципа эквивалентности как в сфере самого обмена, так и возникающих на его основе отношений, в несанкционированном обществом социально несправедливом перераспределении национального дохода и национального богатства в пользу немногочисленных социальных групп населения, в появлении значительных дополнительных трансакционных издержек в национальной экономике, в деструктивной мимикрии функций государственного управления». Здесь А.К. Моденов перекликается с И. Клямкиным и Л. Тимофеевым, которые пишут, что происходит утрата функциями государственного управления характера общественных благ и их превращение в объект купли-продажи. По сути, то, что не должно быть объектом коммерческой сделки услуги со стороны чиновников, государственных и муниципальных служащих (эти функции-услуги относятся к категории общественных благ), превращается коррупционерами и их сообщниками в категорию товарно-денежных отношений, коммерцилизируется. При этом то, что коррупция расширяет права частной собственности и возможности ее преумножения для одних экономических агентов (т.е. для субъектов коррупционных отношений) и ограничивает для других (т.е. для всех остальных, кто не интегрирован в коррупционные связи), позволяет извлекать монопольную прибыль для одних и ограничивает либо вовсе элиминирует эффективность экономической деятельности для других.

Мы уже отмечали, что коррупция сильно зависит от специфики социально-политической системы. Если система еще не устоялась, относится к типу переходных, в которой присутствуют как элементы новых отношений, так и элементы старых отношений, то коррупция способствует неустойчивости, неравновесности всей системы. В таком случае крайне важно сформировать определенную систему сдержек и противовесов в политической, социально и экономической жизни общества, которая бы не позволила сделать процесс демократизации обратимым. Коррупция в данном случае выступает одной из главных угроз, размывая легитимные, институциональные принципы власти изнутри. Она становится мощным генератором дисфункций в среде еще не окрепших новых социальных норм, отношений и институтов. Апеллируя здесь к некоторым положениям неоинституциональной экономической теории, не перекликаясь с идеями уже упоминавшихся здесь авторов, А.Дегтярев и Р.Маликов пишут: «Неэффективность системы барьерного регулирования объясняется в значительной степени наличием «эффекта блокировки» (lock-in), когда любые попытки отменить существующие входные барьеры определенного вида встречают сопротивление заинтересованных групп из представителей государственного аппарата и коммерческих структур, делающих «барьерный бизнес» и извлекающих статусную ренту». «Выраженное лоббирование разработки и принятия потенциально коррупционных нормативно-законодательных актов представляет собой процесс создания административного барьера как объекта институционального проектирования со стороны взаимно аффилированных отдельных рентоориентированных государственных чиновников и заинтересованных компаний, вовлеченных в «барьерный бизнес». Далее эти авторы приводят формулу расчета прибыли от инвестиций, необходимых для организации , так называемого, «барьерного бизнеса».

Возвращаясь к закономерностям развития коррупционных отношений в современном обществе, отметим, что ошибочно, и даже опасно, ожидать «автоматической» декриминализации политических и экономических отношений в результате перехода к демократическому рыночному обществу. Демократия в сочетании с рынком в определенных конкретных исторических условиях (преимущественно в условиях переходного общества) имеет не просто значительный, но и больший, - по сравнению, например, с централизованной планомерной системой советских времен, - потенциал для генерирования коррупции. Это обусловлено, прежде всего, тем, что по сравнению с любыми экономическими агентами в централизованной экономике частный бизнес в рыночной системе располагает несоразмерно большими возможностями (финансовыми и организационными), которые могут быть использованы для подкупа чиновников. В рыночных системах, особенно, в переходный период, существуют и другие обстоятельства, благоприятствующие масштабному распространению коррупции и тотальной криминализации: предоставление госаппарату на федеральном уровне и на местах прав на решение ключевых вопросов проведения приватизации государственной и муниципальной собственности, ограниченных в очень незначительной мере, сохранение за ним многих привилегий по распоряжению остающейся у государства собственностью, наличие состояния неопределенности в обеспечении и защите прав частных собственников и т.п. Кроме того, существует мнение, что рыночное хозяйство по своей природе является криминологически крайне несовершенным и уязвимым социальным организмом.

Итак, коррупция как деструктивное социальное явление оказывает заметное воздействие на все сферы жизни общества и, особенно, на сферу государственного управления. Проблема декриминализации власти – это, прежде всего, проблема отстранения чиновников от бесконтрольного распоряжения экономическими и финансовыми ресурсами, лишения их возможности, преследуя собственную корысть, влиять на изменение экономической политики государства, на процессы распределения материальных и денежных потоков, безвозмездно присваивать национальное богатство страны, осуществлять обмен власти на собственность (и наоборот: собственности на власть).

Весьма интересный подход к выявлению сущности и содержания различных негативных социально-экономических явлений, в том числе и коррупции, наблюдается у таких ученых, как А.А.Крылов, В.В.Колесников, А.К.Моденов, Н.Н. Потрубач. Первый еще в начале 90-х годов стал разрабатывать основы теории криминальной экономики, которые нашли отражение в целом ряде работ других ученых. Затем уже в середине 90-х годов профессора Колесников В.В. и Н.Н. Потрубач, а за ними и Моденов А.К. оформили эти идеи в стройную научную систему: Колесников В.В. и Моденов А.К. – в теорию криминализации экономики, а Потрубач Н.Н. – в один из разделов теории экономической безопасности, где и нашла свое место коррупция.

Теорию криминализации экономики можно описать следующим образом. Вводная часть посвящена общетеоретической характеристике самого феномена криминализации экономики и его проявлений, например, в российском трансформируемом хозяйстве. Здесь рассматривается широкий комплекс «общих» проблем: определение содержания понятия и места процессов и явлений криминализации в макроэкономической теории, изучение факторов их детерминации и воспроизводства, анализ и экспликация итогов макроэкономического моделирования данных явлений в различные эпохи, анализ так называемых эффектов масштаба и мультипликатора в развитии макродеструктивных криминальных процессов в экономике переходного общества, исследование причинного комплекса в отношении детерминации изучаемого явления и др.

Вторая часть описываемой системы посвящена институциональному анализу механизмов воспроизводства криминальных процессов в макроэкономике, включающему научное описание гетерогенности их характера, и вариантов типологизации.

В итоге - выделяются и теоретически описываются два агрегированных класса криминальных явлений: криминализированная экономическая деятельность и криминальная экономическая деятельность. Затем предлагается описание основных моделей поведения субъектов предпринимательства в криминальной экономике, где охватывается два ее сектора – криминализированная и криминальная экономики. При этом особое место занимает исследовательский блок, эксплицирующий анализ двух основных моделей поведения субъектов предпринимательства, относящихся к классу преступных явлений в экономическом поведении. Первая модель описывает асоциальное поведение в экономике, которое однородно и преимущественно независимо от иных форм экономического поведения. Оно практически не адаптивно к правилам легальной хозяйственной системы. Более того, оно дисфункционально для этой системы и в силу чего ведет ее к дезинтеграции. Модель, которая базируется на таком поведении, характерна для поведения субъектов криминальной экономики (наркобизнеса и т.п.) и является наиболее социально опасной. А вторая модель поведения носит иной характер: в ней реализуются механизмы деструктивного криминализированного поведения преимущественно легальных субъектов хозяйствования (предпринимательства). Эти механизмы приводят к эффекту мутации позитивных свойств легальных явлений, что вызывает их затухание и минимизацию. Более того, в итоге массового воспроизводства криминальных деструкций может происходить инверсия самой системы конформного, законопослушного экономического поведения, обусловливающая существенные дисфункции экономических и правовых институтов. Рассматриваемая модель описывает криминализированное экономическое поведение легальных субъектов предпринимательской деятельности, использующих для максимизации прибыли внеэкономические формы конкурентной борьбы - совершение правонарушений, в том числе преступлений мошеннического характера, в отношении потребителей и партнеров по бизнесу, использование инструментария подкупа, вымогательства, шантажа и т.п. Описание такой модели бизнес-поведения может быть дополнено характеристиками личности экономических преступников, сценариями инфильтрации бизнесменов-делинквентов в легальную экономику, и т.д.

Четвертый раздел теории криминализации экономики посвящен исследованию характера и последствий воздействия криминальных процессов на макроэкономику, ее параметры, систему макроэкономического управления. Особое место здесь отводится вопросам математического и графического моделирования влияния криминальных воздействий на параметры макроэкономических процессов (инвестиции, доходы, налоги, инфляция, безработица и др.). Здесь криминальные деструкции инсталлируются в качестве фактора макроэкономического неравновесия и энтропии, дисфункционального фактора воздействия на систему управления национальным хозяйством.

Наконец, последний раздел теории криминализации экономики посвящен анализу комплекса научно-прикладных задач вытеснения криминальных явлений из сферы легальной экономической жизни. Теоретическое решение этих задач является предпосылкой формирования на практике цивилизованной и эффективной национальной хозяйственной системы, обладающей рядом важных конституирующих свойств. В числе последних: признаки социальности, гуманизма, соуправления и демократии. Здесь же - признаки правовой экономики с присущими ей принципами свободы, равенства и справедливости, которые являются основополагающими принципами организации цивилизованных правовых систем.

Следует отметить, что описанный выше подход основан на положениях институциональной теории, теории публичного сектора, теории общественного выбора, экономической теории права и других новейших направлений постмодернизма в общественных науках.

Коррупция в рамках теории криминализации представляется как двухуровневая система мотиваций. Первый уровень - коррупция понимается как сложное общесоциальное явление, своеобразный институт неформальных отношений. В данном случае коррупция находится в системе внеправовой оценки, за нее нельзя наказать кого-либо. Это явление, которое пронизывает все институты или, иначе говоря, основные формализованные отношения общества. В этом случае невозможно решить проблему изданием какого-либо закона или указа, даже рамочного характера. О борьбе с коррупцией в данном случае можно говорить лишь как о системе долговременных мер социального, правового, политического и иного характера.

Второй уровень рассмотрения коррупции – это оценка ее результатов, конкретных последствий, которые всегда имеют четкую правовую оценку. В законодательстве всегда найдется достаточно норм, предусматривающих ту или иную ответственность за, так называемую, коррупционную преступность. Согласно российскому законодательству, к коррупционным преступлениям можно отнести преступления, подпадающие при уголовно-правовой квалификации под признаки следующих статей УК РФ:

1. Злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285);

2. Превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ);

3. Получение и дача взятки (ст. 290, 291);

4. Служебный подлог (ст. 292);

5. Незаконное участие в предпринимательской деятельности (ст. 289);

6. Уклонение от уплаты таможенных платежей (ст. 194);

7. Контрабанда (ст. 188) и др.

При правовой оценке коррупционных деяний можно также использовать нормативно-правовые методы и процедуры, разработанные в практике международных экономических отношений. В частности, можно использовать механизм, предусмотренный для стран ОЭСР в Конвенции о борьбе с дачей взяток иностранным государственным должностным лицам при осуществлении международных деловых операций (была принята 21 ноября 1997 г.) и Рекомендациях по борьбе с дачей взяток при осуществлении международных деловых операций (пересмотренный вариант был принят 23 мая 1997 г.). Эти документы определяют дачу таких взяток как уголовное преступление, выявляют признаки состава этих преступлений или правонарушений, определяют судебную юрисдикцию, включающую возможность экстрадиции лиц, их совершивших, рекомендуют ввести в национальное законодательство норму, гласящую, что дача взяток иностранным государственным должностным лицам, вне зависимости от места дачи взяток, является преступлением, служащим основанием для применения законодательства о борьбе с отмыванием денег. Следует также отметить, что эти документы содержат рекомендации по применению санкций, требований к организации бухгалтерского учета и раскрытию информации, а также по международному сотрудничеству во взаимной правовой помощи.

Таким образом, коррупция – это сложное социальное явление, которое может проявляться в самых различных формах. Самое простое и, можно сказать, общепринятое определение коррупции сводится к использованию служебного положения в личных целях.

Коррупция и экономическая преступность имеют непосредственную взаимную связь и обусловленность с экономическим и политическим устройством общества. Эта связь определяется не столько формой политической системы (хотя бессмысленно ставить на одни весы демократические и тоталитарные системы - между ними лежит пропасть), сколько ее содержанием: особенностями и состоянием развитости и зрелости ее институтов, отношений и др. Однако, как показали современные российские реформы, ожидать, что сам по себе переход в социальной сфере к демократии, а в экономической сфере – к рыночной экономике, обусловит минимизацию коррупции, не просто наивно, но и опасно. Незрелые, не устоявшиеся формы демократии лишь усиливают неравновесное состояние политической власти, ослабляют ее иммунитет против криминализации.

Самой общей тенденцией в развитии коррупционных отношений в XX веке является постепенное умножение и усложнение конкретных форм их проявления. Исследование показало, что любая институциональная организация общества так или иначе способствует коррупции. Однако при этом от конкретных видов организации институтов зависят формы и масштабы коррупции. В современном обществе сильно расширился круг субъектов коррупционных отношений: к государственным и муниципальным должностным работникам прибавились так называемые «белые воротнички» частных и корпоративных структур.

Наконец, практически все исследования представителей различных наук, посвященные коррупции и проводимые в конце ХХ и начале XXI веков доказали, что коррупция сегодня стала осознаваться как одна из глобальных проблем современности, мешающая нормальному развитию всех стран мира и позитивному решению многих мирохозяйственных проблем. В экономической сфере коррупция подрывает основополагающие принципы рыночной экономики: экономическую свободу и конкуренцию.

 

Автор: Мешканцов В.Н.