Национальные аспекты современного популизма
События, происходившие в нашей стране, способствовали развитию популизма и его внедрению в национальную сферу жизни. То, что на этой стезе политикам, рвущимся к власти, можно быстро и безошибочно построить свою карьеру, показали события 1988 и последующих годов.
Продекларированная конституцией новая общность людей периода развитого социализма, советский народ, состояла из представителей разных наций и народностей. Но для того, чтобы понять, насколько они разные, нужна была политика гласности и свободы слова, что стало возможным в ходе перестройки. То, что скрашивалось, нивелировалось прежде, стало явным, более того, стало выпячиваться.
Каждый гражданин советской страны стал осознавать свою принадлежность к той или иной нации, народности, другим этническим группам. Это дало толчок заинтересованному осознанию каждым этносом своей истории, своего прошлого и настоящего.
Русский просветитель конца ХVIII - начала ХIХ века В. Ф.Малиновский писал, что всякому народу “свойственна любовь к себе, и в том есть мудрость сотворения Любовь народа к самому себе есть источник всякой добродетели и достойна всякого одобрения, если способна управляться мудростью.
Повышенное внимание к национальным проблемам дало толчок развитию этнологии (или этнографии) - науке, изучающей состав, происхождение, расселение и культурноисторические взаимоотношения народов, их материальную и духовную культуру, особенности быта.
В этнологии разделяются понятия этноса и нации, являющейся типом этноса.
Подходы к определению этноса: первый - отдается предпочтение социальным аспектам в генезисе и существовании этносов, а его функционирование связывается и определяется ими уровнем развития производительных сил и производственных отношений (Ю.В.Бромлей, В.И.Козлов, М.В.Крюков, С.А.Токарев); второй ориентирован в большей степени на анализ природных аспектов этногенеза и его дальнейшее функционирование и связывает возникновение и существование этноса и его сущностных черт с воздействием биологических и генетических последствий эволюции человека, процессом расообразования и адаптационными механизмами к окружающей среде и представлен такими авторами, как С.М.Широкогоров, В.П.Алексеев, Л.Н.Гумилев, О.Хантингтон и другими.
Так, по мнению Ю.В.Бромлея, этническую общность представляет “только та совокупность людей, которая осознает себя как таковую, отличая себя от других аналогичных общностей”.
Если рассматривать проблему выделения, обособления этнических общностей в ее генезисе, то начальным этапом было выделение, обособление человека от природы, давшее ему возможность осознать свое отличие от мира животных и растений, тем самым осознать самого себя как человека.
Обособление этнических общностей было не только причинно-обусловленным, но и исторически прогрессивным явлением, так как процесс этнической консолидации общности начинается с обособления, в ходе которого она обретает собственное неповторимое, своеобразное бытие, самоопределяется в качестве самостоятельного социального субъекта, обладающего своими сущностными силами, этнической индивидуальностью.
В теории создания этногенеза огромная роль принадлежит Л.Н.Гумилеву. В его видении этнос - устойчивый, естественно сложившийся коллектив людей, противопоставляющий себя всем прочим аналогичным коллективам и отличающийся своеобразным стереотипом поведения, который закономерно меняется в историческом времени.
Этнос является как бы чисто природной общностью, которая, с одной стороны, зависит от ландшафта и природных условий, с другой стороны, - характеризуется местными нравами, обычаями, культом.
Этническая принадлежность, обнаруживаемая в сознании людей, не является продуктом самого сознания. Она отражает какую-то сторону природы человека, гораздо более глубокую, внешнюю по отношению к сознанию и психологии, под которой мы понимаем форму высшей нервной деятельности.
Любой этнос, живущий в привычном для него ландшафте, находится почти в состоянии равновесия.
Этнос по объективным основаниям - явление природное, а по способам самоорганизации - социокультурный феномен. Он обладает рядом общих закономерностей, которые действуют в нем на всех этапах функционирования и развития. Вместе с тем на каждом этапе развития этнос подвергается целому комплексу взаимосвязанных и взаимозависимых природных и социокультурных воздействий, что определяет специфику его проявления, а также фактор психологических особенностей в соответствии с данными конкретными условиями.
Нация есть нечто непременно предполагающее опыт государственно-правового строительства, что составляет уже не просто нравы и обычаи, но государственное право и систематизированную нравственность. Необходимая предпосылка нации - развитая культура.
Основа этноса - фольклорно-этнографическая, национально-духовная основа - развернутый культурный принцип. Если в первом случае отношения между людьми регулируются посредством обычаев, традиций, то во втором случае посредством государственно-правовых норм.
Нация полиэтнична.
Нация, в отличие от этноса, - это то, что существует не в человеке, а вне человека, что дано ему не фактом его рождения, а собственными усилиями и личным выбором. Если в принадлежности к этносу у индивидуума нет никакой личной заслуги, этнос он не выбирает, то нацию можно выбрать. Нацию можно также сменить.
В любом случае этническая принадлежность еще не характеризует принадлежность к той или иной нации. Можно быть литовцем по своему этническому происхождению и считать себя принадлежащим к американской нации. Нация же - это государственная, социальная, культурная принадлежность индивида, а не его антропологическая и этническая определенность.
Для гражданина, проживающего в западно-европейской стране или в Северной Америке, принадлежность к нации и этническая принадлежность - разные вещи.
По мнению профессора Э.Геллнера, два человека принадлежат к одной нации лишь только в том случае, если их объединяет одна культура, которая в свою очередь понимается как система идей, условных знаков, связей, способов поведения и общения, или если они признают принадлежность друг друга к этой нации. Иными словами, нации делает человек, нации - это продукт человеческих убеждений, пристрастий и наклонностей.
Национальная принадлежность личности как специфическая форма общественных связей - явление более сложное, чем этничность личности. Она включает специфику социальных отношений, социальных институтов, традиций, имеющих место в данной национальной общности. Национальная принадлежность - это показатель того, что национальное как общественное образование индивидуализировано, в характеристику личности включены национальные ценности, система национальных традиций в различных сферах общественной жизни, обычаи, обряды, социальные символы.
Этническая принадлежность личности, оторванной от основной массы своего народа, живущей в составе иных наций и в других государствах, передается в силу инерции от одного поколения к другому. Среди данной категории людей происходит заимствование языка, обычаев, норм поведения других народов. Если это продолжается в течение ряда поколений, то речь идет об ассимиляции человека из одного этноса в другой. Самым существенным в этом случае является изменение этнического сознания личности. Только тогда можно говорить об ассимилировании, когда образуются новые признаки и создаются новые этнические варианты.
В.Тишков предложил отказаться от термина “нация” в его этническом значении и сохранить то его значение, которое принято в мировой научной литературе и международной политической практике, то есть нация - это совокупность граждан одного государства. Подобную точку зрения высказал французский философ Жак Деррида. В России этой точки зрения придерживаются, прежде всего, люди, называющие себя либералами, которые ориентируются на утверждение прав человека, свободы творчества, в том числе экономического, развития личной ответственности, равенства всех людей перед законом в качестве приоритетной ценности и реальных норм гражданской жизни. В понятии “нация”, по их мнению, объединяются все люди, проживающие на данной территории, признанные гражданами расположенного на ней государства и считающие себя таковыми. Против современного понимания нации как согражданства выступают иногда представители нерусских меньшинств. С их точки зрения, только “собственные” национально-территориальные образования предохранят этнические меньшинства от утраты их прав.
Таковы основные характеристики этноса и нации, имеющие место в настоящее время в научной среде. Круг этих понятий гораздо шире, но здесь приведены наиболее часто встречающиеся.
Выяснение природы этнических общностей необходимо для понимания политических процессов, происходящих в современном мире.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что этническая идентичность является изначальной и надличностной структурой, образуемой совокупностью высоко оцениваемых качеств, сформировавшихся в ходе длительной совместной истории. Эти качества приобретаются с рождением, а также в процессе первичной социализации и недоступны, даже непостижимы для тех, кто с ними не родился.
Названные установки предполагают ряд действий и стратегий. Во-первых, территориальные границы определяются таким образом, чтобы добиться максимальной этнической однородности. Во-вторых, проводится политика дифференциации прав и привилегий в соответствии с этнической принадлежностью граждан. В-третьих, создаются объединения, политические партии, целью которых является улучшение благосостояния этнического сообщества за счет тех внешних или внутренних групп, сочтенных не принадлежащими к данному сообществу; при этом предлагаются и проводятся соответствующие политические мероприятия. В-четвертых, этнические, а также часто сопутствующие им религиозные, культурные и языковые проблемы ставятся выше проблем взаимоотношений классов и классовой политики вообще.
Крах коммунизма в конце 80-ых - начале 90-ых годов привел к образованию своего рода морально-идеологического вакуума, который был заполнен национализмом, причем для большинства политиков и ученых неожиданно быстро.
Национализм, переживший холодную войну, оказался в конечном счете самой могущественной силой европейской истории в ХХ веке.
Европа и Америка уже пережили эру национализма, достигшего пика к началу первой мировой войны. В период 1914-1945г.г. Запад получил страшный опыт внутриевропейской борьбы, после которой стала очевидной самоубийственность дальнейшего национального отчуждения.
В политической науке нет однозначного понимания такого явления, как национализм. Так, Э.Геллнер понимает под национализмом прежде всего политический принцип, суть которого состоит в том, что политическая и национальная единицы должны совпадать. Националистическое чувство - это чувство негодования, вызванное нарушением этого принципа, или чувство удовлетворения, вызванное его осуществлением.
Причина националистического движения - неурегулированность отношений между государством и культурой.
По его мнению, если общество готово к приходу национализма, его развитие трудно остановить. Наступает национальное пробуждение; массы крайне болезненно ощущают несоответствие между возможностями и состоянием своей национальной культуры, обеспеченностью ее средствами политической власти. Именно в этот момент национализм особенно чувствителен, агрессивен; он способен найти любую щель, чтобы пробудить чувство национального унижения.
Автор согласен со следующим определением национализма: “это - идеология, психология, социальная практика, мировоззрение и политика подчинения одних наций другими, проповедь национальной исключительности и превосходства, разжигания национальной вражды, недоверия и конфликтов”.
Один из крупнейших исследователей национализма американский политолог Пол Рейнш считает, что национализм является краеугольным камнем подлинной государственности. По мнению американского социолога П. Сорокина, национализм вытекает из социального неравенства и им объясняется. Нет национальных проблем и национального неравенства, а есть общая проблема неравенства, выступающая в различных видах и производимая различным сочетанием общих социальных факторов, среди которых нельзя отыскать социально-национального фактора, отличного от религиозных, экономических, интеллектуальных, правовых, бытовых, сословно-профессиональных, территориальных и т.п. факторов Отнимите эти факторы, и без них вы не создадите никакой национальности. Вывод из сказанного тот, что национальность представляет сложное и разнородное социальное тело, которое распадается на ряд социальных элементов и вызвано их совокупным действием.
Русский философ Н.А.Бердяев различал два вида национализма. Один - базирующийся на идеализации стихийных свойств народа, его самодовольстве. Это стихийный национализм, и в низших своих проявлениях он может быть зоологическим национализмом. Другой - творческий, который не только допускает, но и требует самокритики и перевоспитания во имя национального бытия.
Академик Н.Н.Моисеев объясняет этот феномен, как и конфликты, возникающие при этом, находящимися во власти эмоций, и считает, что произошло оно вопреки логике развития цивилизации, необходимости единения, требованиям экономики, экологической обстановке, здравому смыслу.
Логика ряда отечественных ученых в объяснении национализма, с которой согласен автор, следующая. Если справедливо, что историю каждой страны делают люди, которые в своем поведении руководствуются среди прочего и представлениями о самих себе, о том, к чему они призваны, чему служат, что должны собой представлять, над чем работать, чего добиваться, то можно утверждать, что человек постоянно в течение всей своей жизни стремится к соответствию между собственным идеальным образом и своим фактическим состоянием. В этом поле жизненного напряжения и действует национальная идентичность, задавая направление национального развития. Национальная идентичность в таком случае это заданная определенным видением мира и историей основная идея, которой живет социум в данную историческую эпоху, и потому приемлемая большинством населения. Она несет в себе ответ на вопрос о сущности своей нации, ее месте, роли и задачах в мировой истории и идеальных формах ее существования.
Обострению противоречий, вызвавших межэтнический конфликт, способствует отсутствие легитимных, общественно-признанных форм их проявления и разрешения, то есть отсутствие исправно действующих механизмов, обеспечивающих рутинный, повседневный, будничный учет и баланс противоречивых интересов, в данном случае в области межнационального общения.
Национализм в этом случае всегда есть не более чем форма выражения национального интереса, он обладает способностью саморазвития, может обретать собственную инерцию, в определенные периоды оказывать решающее влияние на весь спектр социальных интересов.
Национализм является мощным источником социальной энергии, обладающей как созидательной, так и разрушительной силой. Социальная энергия, рождаемая национальными идеями или устремлениями, не имеет заранее предопределенного знака, диктующего его направленность во благо или во зло. Этот знак уже появляется как результат политики, где сталкиваются или согласуются национальные интересы, как проявление политической способности общества разумно или неразумно, рационально или нерационально распорядиться возникшим потенциалом социальной энергии. Жизненная сила каждой нации, каждого этноса уменьшается или возрастает в зависимости от того, насколько они способны и умеют использовать социальную энергию объективно неизбежных противоречий в качестве источника собственного саморазвития, прогресса, или, напротив, превращают ее в орудие саморазрушения.
Начинается национализм с искусственного, субъективного противопоставления своего национально-особенного своеобразию других наций. Национальное в психике людей, отравленное чувством превосходства и недоверия к другим нациям, сознанием собственной исключительности, становится той основой, на которой проявляется любая националистическая идеология.
Спектр проявлений национализма широк - от крайнего шовинизма до скрытых его форм. В обыденном сознании определенной категории людей могут дать о себе знать элементы националистического восприятия, хотя их носители субъективно не ощущают себя националистами. Однако в последние годы национализм зачастую проявляет открытую враждебность к людям по этническим признакам. Однозначно такое явление трудно объяснить.
Согласно этнофрейдистской концепции такое явление связано со стремлением человека переложить вину на невиновных, стремлением найти крайнего. Иногда таковыми становятся целые народы. По этому поводу З.Фрейд писал: Людям явно нелегко отказываться от удовлетворения этой агрессивной наклонности, они не слишком хорошо это переносят. Немаловажной является выгода малого культурного круга - он дает этому влечению выход вовне, направляя агрессивность на стоящих за пределами круга. Всегда можно соединить связями любви огромное множество; единственное, что требуется это наличие того, кто станет объектом агрессии.
В понимании истоков национализма одним из определяющих понятий является национальное самосознание, под которым понимается совокупность взглядов, оценок, мнений и отношений, выражающих содержание, уровень и особенности представлений членов этнической общности о своей истории, современном состоянии и перспективах своего развития, а также о месте среди аналогичных общностей и характере взаимоотношений с ними.
В качестве важнейшего условия формирования национального самосознания личности, ее саморазвития и самовыражения, а следовательно, и национального самоутверждения рассматривается национальное обособление наряду с межнациональным общением. В процессе национального обособления личность осознает свою национальную определенность, своеобразие, закрепляет свои национальные качества. Национальное обособление личности не означает замыкание в себе и на себя, а определяет способ построения связей с другими людьми, ее включение в состав коллективного субъекта. В позитивном плане национального обособления потребность в самопознании сочетается с потребностью в познании других людей.
Негативные явления, возникающие в процессе национального обособления, являются способом восполнения индивидом недостающих социальных связей, приносящих личности удовлетворение от контактов с членами собственной этнической общности и изолирующих личность от других не менее социально значимых общностей, что препятствует самореализации ее сущностных сил. В качестве механизма негативного национального обособления выделяются внутренние (деформированные национальные ориентации личности) и внешние (сужение межнациональных связей, обусловливающие обеднение национальных, и вследствие этого, общечеловеческих интересов) факторы, вызывающие его функционирование.
Для нормального функционирования национальных процессов необходимо оптимальное сочетание межнационального общения и национального обособления, их диалектическое единство. Когда оно нарушается, возможным оказывается резкое сопротивление субъекта инонациональным влияниям, что ведет к значительному снижению межнациональных контактов. “Уже в самом генезисе человеческого общения, - считает Б.Д.Парыгин, - заложена не только возможность, но и неизбежность противоборства двух противоположных тенденций: к объединению, с одной стороны, и к обособлению - с другой”.
Национальное самосознание обладает огромной взрывной силой. Дремлющее обычно при отсутствии внешнего толчка оно обретает силу, способную управлять деяниями всей этнической общности. В этом случае нередко начинается бессовестная эксплуатация национального чувства, акценты смещаются на самые ущербные стороны национального самосознания. Интересы нации в своем национальном самосознании наиболее полно и объективно выражает последовательно демократическая часть интеллигенции. Прежде всего, творческая, наиболее глубоко вовлеченная в процесс созидания духовных ценностей и потому осознающая значимость процессов, происходящих внутри этнической общности и осмысливающая их.
Нация не может успешно развиваться без политических лидеров, которые в своем сознании способны фокусировать проблемы и интересы ее развития и благополучия. Глашатаями национальных идей всегда выступали наиболее прогрессивные представители нации. В Германии, например, это были И.Г.Фихте, И.Кант, Г.В.Ф.Гегель, Ф.Ницше и другие, философски обосновавшие идеи немецкой нации, Э.М.Арндт, воспевший ее в поэтической форме. В Литве - В.Кудирка, Й.Басанавичюс, С.Нерис.
Поэтические, политические или гражданские призывы, способные отражать интересы и потребности общества и человека, могут формировать общественное мнение, способное привлечь внимание исследователей. Став национальной идеей, оно будет ждать своего часа, когда появятся возможность и условия для ее реализации. Процесс формирования и развития национального самосознания, его плавное течение или всплески обусловлены более широким социально-историческим контекстом и стимулируется обычно значимыми для всей нации событиями. Национальное самосознание не может развиваться в изоляции от других социальных, политических и прочих факторов, как и без влияния национальных идей других народов.
Особое место и значение в формировании национального самосознания занимают процессы развития общественного мнения, в частности то, насколько общество способно дать оценку происходящим в нем событиям.
Национальное самосознание обладает относительной самостоятельностью и в процессах социализации личности не имеет самодовлеющего значения. Но в определенные моменты оно способно сплотить нацию в единый кулак. Это зависит от характера отношений с другими нациями, от того, есть ли необходимость в самозащите, защите национальных ценностей и святынь и т.д. Его защитная функция наиболее явно проявляется при необходимости защиты национальных интересов, ограждения национального достоинства от ущемления и т.д. Она может до определенного времени вообще не проявляться. Но, проснувшись, чувство самозащиты не погаснет до тех пор, пока требование справедливости не будет выполнено.
С национальным самосознанием тесно связана национальная гордость, которая основывается на осознании национального достоинства, ущемление которого никогда и никому не прощается.
Воспитание национальной гордости на основе безудержного восхваления своих преимуществ перед другими нациями приводит к национализму, шовинизму, национальному чванству. При этом имеют место проявления и результаты национального угара, ловко провоцируемого и используемого в своих корыстных целях некоторыми политиками и лидерами общественных движений.
При описании своей нации авторы нередко страдают явлением автостереотипа - стремлением описывать свою нацию в благоприятных терминах как самую миролюбивую, трудолюбивую, умную, предприимчивую и т.д. Автостереотип - это эмоционально окрашенное чувство, обладающее высокой устойчивостью. Автор, не свободный от этого чувства, накладывает на свои оценки благоприятные краски, выдавая порой желаемое за действительное.
Знаменитый психолог Курт Левин, эмигрировавший в США, когда в Германии власть захватили фашисты, писал: Картина национального духа создается очень просто: подряд выписываются всевозможные психологические свойства. Затем берется карандаш и из списка вычеркиваются все качества, которые звучат несимпатично; к оставшимся положительным свойствам прибавляется превосходная степень, и научная характеристика северогерманского духа готова.
Говорить о положительных или отрицательных чертах целых наций можно лишь в абстракции, потому что известно, ни хороших, ни плохих народов не бывает. Оцениваться с нравственных позиций могут только конкретные люди, а не этносы в целом. Есть некие общие психологические особенности, поведенческие стереотипы, черты характера - то, что мы имеем в виду, когда говорим о национальной психологии, национальном характере того или иного народа. Но нет моральных качеств, присущих нации вообще или отличающих один этнос от другого. Если нация смеется над собой, значит это здоровая нация.
Национальные чувства предметно направлены. Многообразие их проявлений обусловлено многообразием сфер жизнедеятельности и взаимодействия наций. Они могут проявиться в виде реакции на ущемление национального суверенитета, этнического экологического чувства, на ограничение свободы использования родного языка, дискриминацию в отношении экономических интересов, политических или гражданских прав и т. д. В разных сочетаниях эти причины присутствуют во всех наблюдаемых ныне национальных конфликтах.
Благородство в национальных отношениях так же важно, как и в отношениях между отдельными людьми. Национальное благородство способствует возрастанию чувства самоуважения, из которого складывается и чувство национальной гордости, образуя основу национального самосознания. Чувство национальной гордости связано с осознанием достоинства своей нации. Оно родственно чувству патриотизма, которое отражает готовность человека пожертвовать своим благополучием, своими интересами ради общих интересов нации, своего народа.
Кстати, одной из самых трудных проблем, с которыми сталкиваются созданные на развалинах Советского Союза государства - это проблема развития собственной государственной идеологии вместо изжившей себя коммунистической. К сожалению, общества, в том числе и в России, еще не готовы развивать ту, вероятно, единственную форму национализма, которая не является разрушительной для его членов. Это гражданский национализм, солидарность всех граждан данной страны вне зависимости от их этничности. В СССР ему приблизительно соответствовало понятие “патриотизм”, и именно эту интерпретацию, но уже в отношении современной России, предлагает Р.Г.Абдулатипов.
Патриотизм - это любовь к Отечеству. В понятие Отечества объединяются территория, нация, религиозно-культурная целостность, ценности, убеждения, поэзия, история. Прочитав книги первых историков человечества, например, Геродота, Фукидида, Тита Ливия, можно убедиться в том, что это историки патриотические. Понятие Отечества формируется в Древней Греции. Греки начали осознавать себя целостностью в героический период. Отправляясь на троянскую войну, они еще не чувствовали себя единым народом, возвращаясь с нее - спешили на общую родину, что видно из Илиады Гомера.
Существует социально-государственный патриотизм и патриотизм национальный, являющиеся глубоко различными. Национальный патриотизм предполагает, что в настоящее время на данной территории живут представители одной нации. Он имел бы смысл, если бы так и было. Но в современном мире на гигантских территориях, таких, как США, Индия, Китай, Россия десятки этносов перемешаны на уровне семей, на уровне разнообразных общностей. Поэтому национал-патриотизм объективно ведет к разъединению людей, увеличению уровня напряженности, созданию нравственного, психологического, материального и любого другого дискомфорта. Это верный путь к разрушению общества.
А вот социально-государственный патриотизм, т.е. любовь к Отечеству, к территории, истории, культуре и к социальной общности, к которой принадлежит человек, - совсем другой фактор.
Раздробленность населения планеты, связанная с проживанием народов в различных государствах, усложняет проблему патриотизма, расщепляет этническую идентификацию на собственно этническую (со своим народом) и этнополитическую (с национальным государством).
Различают культурную нацию, т. е. этнические общности, связанные общим языком, культурой и религией; и волевую, или государственную нацию, сформированную в ходе государственного и политического развития.
Культура играет важнейшую роль в процессах этнической идентификации. Человек относит себя к той национальности, в культуре которой он сформировался и носителем которой является.
Всякая культура национальна, этнична. Иной она просто быть не может. Она реализуется и воспроизводится в самом широком контексте многообразной жизнедеятельности людей. Воплощением в себе своей собственной культуры, собственных культурных образцов один этнос отличается от другого. И если имеет место гипертрофированный взгляд на место в человеческой культуре представителей различных этносов, то это ведет к национализму, шовинизму, фашизму.
Межэтнические взаимодействия - это контакты различных культур со всеми вытекающими отсюда последствиями. В культуре сопряжены и неразрывны все факторы жизни этноса. Правильную оценку политической ситуации в том или ином регионе практически невозможно дать, если не принимать во внимание исторически сложившуюся здесь систему политических ценностей, бытующие представления о наилучших способах распределения и применения власти, допустимых формах политической борьбы и т. д. Необходимо иметь в виду более широкий контекст социокультурных ориентиров, нежели обычный набор рейтингов, замеров общественного мнения, анализа расстановки сил и т. д.
Сильное государство через воспитание и образование создает систему помощи своей культуре, подвергающейся воздействию чужих культур. Вторжения инокультурных элементов не следует пугаться, как не боится западных веяний Япония. Они не страшны, когда есть продуманный механизм самосохранения нации и национальной культуры. Если же его нет, надеяться на трансформацию или хотя бы реанимацию культуры не приходится.
В качестве исходного пункта культурной консолидации общества в России можно предложить этнокультурную плюралистичную основу, где общенациональная принадлежность (россияне) и этническая идентичность сосуществовали бы, не разрушая друг друга. При условии демократического развития страны будет развиваться и далее этнокультурный плюрализм, где на уровне идеологии может возобладать принцип признания равной значимости и поддержки культуры всех этнических групп, населяющих страну. Это может предотвратить рост националистических тенденций в общегосударственном масштабе.
Непременным компонентом этнического или национального самосознания является коллективная историческая память этноса, которая выделяет его среди других социальных образований. Представление о прошлом нации складывается и в форме легенд, воспоминаний, этнических стереотипов и автостереотипов. При этом официальная версия, излагаемая в школьных учебниках и исторической литературе, и история, зафиксированная в коллективной памяти, могут резко различаться вплоть до полной несовместимости. Последнее обстоятельство наглядно проявляется в наборе соответствующих патриотических символов, включая образы национальных героев, флаги, события и т. д.
В исторической памяти народов многонационального государства особого внимания заслуживают два событийных блока. Первый - представления о событиях и обстоятельствах, связанных с вхождением данного этноса в состав многонационального государства. Для его самовосприятия и самооценки не безразлично, произошло ли это вследствие добровольного объединения, определенного совмещения интересов (кантоны Швейцарии), династийных браков (Испания, Великобритания), объединения под действием внешней силы (многие бывшие колонии) или же в результате территориальной экспансии более крупного народа. Второй план связан с осознанием последствий вхождения этноса в состав многонационального государства, современной оценкой совместной жизни.
Опыт Бельгии, Канады, Индии и других стран показывает, что серьезные межэтнические трения возможны даже в тех случаях, когда коллективная память этносов не отягощена тяжелым грузом прошлого. Если же в ней преобладают отрицательные представления о совместной жизни или социально-национальной политике, которое в прошлом проводило государство, люди с готовностью воспринимают призывы к самоопределению и независимости, сепаратистские лозунги, выдвигаемые радикальными течениями этнонационализма.
Суть этнонационализма как политической программы, одержавшей в настоящее время верх над другими идеями и политическими принципами, состоит в том, что нации объявляются типом этнической общности, этносоциальным организмом, основой для легитимизации государственности, создания жизнеспособных экономических систем и социально-культурных институтов.
Принцип этнонационализма состоит в том, что этническая общность, ее высший тип в виде нации составляют основу государства. В данном случае имеет место тенденция положить в основу современного полиэтнического государства ценности одного этноса, навязывая их остальным. Этнический национализм объективно направлен против интеграции сообщества, он разъединяет людей внутри страны и влечет неравенство для меньшинств; он содержит подспудно также и имперский потенциал, даже если конкретный этнос в силу исторических причин эту империю не создает и не может создать (о чем свидетельствуют притязания Латвии и Эстонии к российским территориям).
В современном исключительно сложном мире, в современном государстве, всегда включающем множество этнических и даже расовых групп, людей, родившихся от смешанных браков, этнический национализм разрушителен, и его использование даже в целях достижения мобилизационного эффекта чревато самоубийственными для данного государства последствиями. Примером может служить судьба фашистского “тысячелетнего рейха”, который сумел достичь поразительно высокой мобилизационной активности большинства населения на основе этнического национализма и тем не менее реально просуществовал всего тринадцать лет, успев восстановить против себя весь остальной мир. Жесточайшая гражданская война, в основе которой лежит этнический национализм, превратила в руины большую часть бывшей Югославии.
В историческом материализме, являющимся основой в развитии общественных наук в государствах с коммунистической идеологией, несмотря на признание того, что идеи, овладевшие массами, становятся материальной силой, не уделялось должного внимания субъективным факторам исторического процесса, к числу которых можно отнести и национальные идеи. Все национальные концепции и национальные (националистические) движения так или иначе опираются на национальную (этническую) парадигму. Суть этой теории, взятой в качестве образца решения исследовательских задач, состоит в том, что жизнь человеческого общества мыслится преимущественно в национальных (этнических) формах, каждая этническая общность с ее языково-культурными и другими особенностями представляется при этом чем-то вроде биологического вида, исчезновение которого обедняет генофонд Земли (в данном случае - культурный фонд человечества), поэтому сохранение такой общности полагается основной целью входящих в нее людей и должно обеспечиваться всеми возможными средствами. Наиболее радикальным из таких средств является обособление этноса в границах своей государственности, ограничение его контактов с инонациональными группами.
Национальная (этническая) парадигма в теперешний период обострения межэтнических отношений представляется настолько естественной, что люди забывают, что она является отнюдь не единственно возможной и не бесспорно важнейшей.
В прошлые столетия в большинстве стран Европы, а в настоящее время во многих странах Азии она уступает религиозной парадигме: в Индии, например, различия между индуистами и мусульманами имеют намного большее значение, чем между живущими там многочисленными разноязычными этносами; и острый конфликт между армянами и азербайджанцами в Закавказье начал формироваться в прошлом более на религиозной, чем на этнической основе. Кроме того национальная (этническая) парадигма нередко уступала и уступает государственной; это особенно характерно для государств, которые образовались на базе различных по своему этническому происхождению групп иммигрантов (США, Канада и др.), но и достаточно четко проявляется и в полиэтнических демократических странах Европы; чувство гражданства в Швейцарии или во Франции обычно превосходит чувство принадлежности к той или иной языковокультурной группе страны. Есть и особая личностная парадигма, в которой на первый план выдвигается неповторимая индивидуальность каждого человека безотносительно к его этнической, религиозной или государственной принадлежности; именно она считается главной в демократическом обществе и утверждена в ООН известной Декларацией прав человека. В националистических же проектах преобладает идея суверенитета нации и абсолютно отринута общегуманистическая идея суверенитета личности. Нации отдается право монополизировать некий статус ведущей силы нового социального обустройства.
В этой связи немецкий философ К.Ясперс отмечал приоритетное становление теперь прав человека и отдельных сообществ, а также то, что в наши дни существует реальное единство человечества, которое заключается в том, что это (национализм - авт.) не затронуло всех Теперь речь идет о чем-то взаимосвязанном по своему внутреннему значению, а фактически разделенном, но о целостности, внутри которой происходит постоянное общение.
По твердому убеждению большинства социологов, историков вносить решающий вклад в развитие цивилизации сейчас будут те народы, которые дадут возможность личности раскрыть свой творческий потенциал и сумеют поставить ее интересы выше интересов клана, этноса, государства. Человечество идет к утверждению приоритета и свободы личности.
Исторически явственно выделялись два вида национализма: национализм, исходящий из идейных оснований; и национализм, основывающийся на кровном родстве.
Классической страной, руководствующейся идейным национализмом, являются США. В Декларации независимости и в Конституции США нет упоминания о праве нации на самоопределение, братстве по крови и прочих коллективно-эмоциональных, основанных на общей памяти (а не на общих интересах) чертах. Высшие права граждан были поставлены в основу строительства нации.
Такие страны, как США, Франция, Великобритания, Испания, Италия, государства Латинской Америки и Скандинавии, прежний Советский Союз и большинство других государств мира делали основой своего национального существования ту или иную идею, общую историю и общие интересы, а не кровное родство.
По принципу кровной общности строили свою государственность Япония и Германия, которые базировали свое национальное единство на биологической общности тех, в чьих жилах течет соответственно японская и германская кровь. В конституциях обоих государств таится немало препонов для получения гражданства.
Важнейшим обстоятельством наступления национализма явилось то, что в постсоциалистических странах (за исключением России) националистическое замещение прежней коммунистической идеологии произошло по второму типу национализма - по крови. Если крушение коммунизма произошло под лозунгом сближения с Западом, имитации его политико-социальной системы, то в национальном вопросе развалившийся Восток подражал лишь германо-японским частям западного мира.
Реакция ведущих западных стран на такое развертывание событий была неоднозначной. Первая реакция Вашингтона на проявление национализма в посткоммунистической Европе была сдержанной и основывалась на отказе предоставлять помощь силам националистического сепаратизма. Но в дальнейшем устоять перед искушением использовать исторический шанс оказалось трудно. Поддержка Западом образовавшихся суверенных государств стала осевой линией его политики. США - страна всерасово-всеэтнического единства, страна объединительных принципов Линкольна признала де-факто значимость кровного фактора.
В конечном счете кровнородственный национализм стал препятствием на пути сближения Запада и Востока. На международной арене появились силы, прямо заинтересованные во взаимоотчуждении России и Запада. Это прежде всего националистические силы в бывших советских республиках, чей престиж, влияние и власть зависят от политической поляризации на континенте. Компромиссность снижает националистический ажиотаж. Для пафоса национальной жертвенности требуется накал страстей, обстановка горечи и страха, когда люди обращаются к элементарным чувствам, главенствующим среди которых выступает кровная принадлежность.
Нынешний национализм не является плагиатом прошлого. Так, национализм традиционного типа выступал не только как средство вычленения общности, осознающей себя нацией, но и как способ ее интеграции - объединения далеко не идентичных этнолингвистических групп.
В рамках современного воинствующего национализма интегрирующая функция, за небольшими исключениями, если не исчезла, то, по меньшей мере, оказалась отодвинутой на задний план. Концепция формирования нации в результате интеграции разнородных общностей заменяется идеей этнической (этнократической) самодостаточности, вычленения по признакам этнической и лингвистической идентичности.
Национализм в прошлом выступал, как правило, в региональных масштабах, хотя время от времени его вспышки накладывали глубокий отпечаток и на мировое развитие. Сегодня он во все большей степени приобретает глобальный характер. Волна, а также всесокрушающее цунами национальных эмоций, бескомпромиссного сепаратизма, яростной ксенофобии, окрашенных в цвета клерикального фундаментализма, накатывает с континента на континент, не разбирая границ.
В высокоцивилизованной Канаде эта волна не сносит зданий и не угрожает голодом, как на просторах бывшего Советского Союза, Сомали или Эфиопии, не поднимает людей на войну, как в Югославии, но будит в людях те же иллюзии и надежды на то, что врозь можно добиться большего, чем вместе.
Об этом же свидетельствует растущий национализм басков, фламандцев, каталонцев, корсиканцев, южных тирольцев, бретонцев, жителей кантона Юра в Швейцарии, Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии.
Национализм в том виде, в каком он сложился в прошлом, сравнительно адекватно отражал потребности общественного, прежде всего, экономического развития: необходимость консолидации общества в рамках единого государственного организма, преодоления в процессе такой консолидации общинной, клановой и феодальной раздробленности. Современный воинствующий национализм противостоит объективным тенденциям общественного развития: интернационализации экономических, политических и культурных процессов, растущей взаимозависимости человечества как глобальной общности.
Налицо значительная специфика и ценностных установок современного национализма. Его идеология не столь прямолинейна, как это было в прошлом. Не так очевидна ее антиинтеллектуальная направленность. Чаще она присутствует незримо, в подтексте. В соответствии с этим арсенал аргументов пополняется ссылками на потребности национального культурного возрождения, на роль национальной культуры в обогащении многообразия плюралистической культуры человечества в целом. Содержательная сторона этих аргументов не вызывает сомнений. Другое дело - чем они оборачиваются на практике.
В европейском культурном ареале исследователи единодушно выделяют по крайней мере шесть самостоятельных типов: национализм развитых стран атлантического побережья; “интеграционный” тип национализма Италии и Германии; “культурный” национализм Центральной и Восточной Европы, который, в свою очередь, следует разделить на национализм этносов с полными и неполными социальными структурами; национализм господствующих народов континентальных империй (русских, турок, отчасти венгров); “креольский” национализм Латинской Америки. Этот перечень неполон, если учесть существование разнообразных комбинаций черт, присущих разным типам.
Ярко выраженные черты интеграционного типа имел ряд национализмов Центральной и Восточной Европы - хорватский, румынский, украинский, польский.
Классифицировать национализм можно также по таким показателям, как сфера преимущественной реализации, область, где он выражен, каким-то образом артикулирован. Совершенно очевидно, что бытовой национализм может и не иметь какой-либо ясно сформулированной идеологической программы, а характер предпочтений или стереотипов обыденного сознания - не развиться до фазы политизации. Национализм как культурная или ментальная ориентация автоматически не порождает соответствующей политической практики, хотя и создает для нее известный потенциал. Различают скрытый национализм и открыто декларированный национализм. Существует множество оттенков национализма по степени сложности его логической организации, по уровню развитости его кровнородственных средств, по стилистике - от примитивного, вульгарного национализма на этажах “низа” до просвещенного, искушенного на уровне “верха”.
Свойственное современному национализму перенесение упора с идеи нации на идею этноса внесло существенные коррективы и в целевые установки, и в методы действий националистических движений.
В связи с этим в отечественной политологии (Галкин А. А.) появился новый термин для характеристики нынешнего национализма - суперэтнизм, как некой новой стадии национализма.
По его мнению, общий подъем образовательного уровня населения, при всей ограниченности этого процесса, привел к возникновению более широких, чем прежде, слоев этнически ориентированных профессионалов умственного труда (учителя, журналисты, писатели, управленцы и т.д.). Часть из них (численно меньшая) поднялась до высокого интеллектуального и профессионального уровня, позволяющего интегрироваться и в локальные, этнически обусловленные, и в общестрановые, а также интернациональные интеллектуальные и культурные круги.
Другая часть, не вышедшая на средний общемировой уровень, оказалась как бы намертво привязанной к своей этнолингвистической среде. Расширение этой среды, ее растущее самоопределение, с одной стороны, служат укреплению профессиональных позиций этой части работников умственного труда, а с другой - помогают им преодолеть чувство провинциальности, второсортности. Именно эта категория людей стала генератором идей суперэтнизма (как и религиозного фундаментализма).
Особую активность в этом отношении проявляют принадлежащие к данной категории представители местных властных элит (или претенденты на вхождение в такие элиты). Специфический интерес к национальному самоопределению, которая проявляет эта группа, обусловлена тем, что провозглашение национальной государственности со всеми ее внешними атрибутами (многочисленные властные структуры, зарубежные представительства и т. д.) открывает новые большие возможности карьерного продвижения и повышения статуса как в государственной, так и в гражданской сферах. Значение этой активности, основанной на четко ориентированном интересе, возрастают в той мере, в какой проявляющая ее элитная группа располагает возможностью использовать для достижения своих целей имеющиеся у нее средства манипулирования населением (традиционные, в т. ч. клановые связи, прежние административные и иные властные позиции, профессиональный и моральный авторитет и т. д.).
Происходящие в мире этнические конфликты недвусмысленно показывают, какие серьезные опасности несет с собой национализм: усиление угрозы гражданской или межнациональной войны, экономическую неэффективность, нарушение нормального функционирования демократических институтов. И тем не менее эта политика имеет место в ряде посткоммунистических стран, что, как считает автор, может быть объяснено следующими факторами.
Представители политической элиты посткоммунистических обществ испытывают острую потребность отмежеваться от старого режима, особенно, если их подозревают в том, что они ранее были его сторонниками. Участие в этнических и националистических политических инициативах помогает человеку обозначить свою дистанцированность от прежнего режима. Коммунистическая идеология навязывала искусственные наднациональные узы. Поэтому естественно, что новые условия повлекли за собой стремление восстановить и снова обрести национальное прошлое, вновь найти национальную идентичность.
Наиболее простым способом отмежеваться от старого режима была переориентация на использование этнических норм. Ведь этничность дает человеку “чистую” идентичность, на которую не влияют ни его положение при прежнем режиме, ни его прежняя партийная принадлежность. Чем сильнее и обоснованнее подозрения в соучастии, тем сильнее давление и соблазн прибегнуть к подобному выходу, что, вероятно, и объясняет силу националистических чувств, выражаемых бывшими коммунистическими (а ныне обратившимися в национал-популистские) лидерами в Сербии, Украине, Болгарии, Словакии, Хорватии, Молдавии, Румынии. Как можно показать на примере Кравчука или Ландсбергиса, единственно мыслимая стратегия, доступная политическим лидерам для обретения политической поддержки, - добиваться общественного одобрения в качестве внепартийной патриотической силы, стремящейся представлять первостепенные интересы своих граждан. Родственным мотивом переориентации на этнические нормы, которым могут руководствоваться элиты - особенно в республиках бывшего Советского Союза - является стремление избавиться от держателей власти и других элит прежнего режима, заменив их “своими” людьми из числа лиц, имеющих соответствующее этническое происхождение.
Поскольку перспективы на быстрое улучшение экономической ситуации остаются мрачными, возникает экономическая потребность в границах. Экономический кризис сделал жизненно важным сохранять и защищать то, чем обладает республика. Так, отделяясь от Советского Союза, республики Балтии и Украина стремились посредством такого отделения облегчить себе процесс догоняющей модернизации и получить дополнительные шансы на вступление в единый европейский дом в лице Европейского союза или Европейской ассоциации свободной торговли. Кроме того, принятие негативных установок относительно других этнических групп и объявление их виновными в нынешних экономических неурядицах могут принести психологическое утешение и облегчение, которые помогают людям переносить нужду и экономическую неопределенность.
Потребность в четких границах могла бы быть реализована, если бы имелось сильное государство, способное навязать жесткие внутренние и внешние правила распределения. Но так как народы отделившихся республик вполне обоснованно ощущают, что их государства не в состоянии навязать такого рода правила, то тем “целым”, частью которого люди себя считают, оказалось уже не государство, а нация или этническая группа. В итоге основным критерием соотнесения человека с какой-либо общностью стало не удостоверение личности, а язык, на котором он говорит.
Головной болью для республик, вставших на самостоятельный путь развития, являются внутренние меньшинства, являющиеся внешними меньшинствами соседних государств, которые, в свою очередь, предстают в роли государств-покровителей данных меньшинств. Для Словакии и Румынии в роли такого государства-покровителя выступает Венгрия, для Литвы - Польша, для Молдавии - Румыния, для Болгарии - Турция и т.д. У каждого государства, на территории которого проживает такое этническое меньшинство, есть основания опасаться, что смежное государство-покровитель придет на защиту “своего” меньшинства, что - как крайний вариант - может обернуться аннексией территории, им населяемой.
Дополнительная сложность возникает тогда, когда в стране происходят несколько этнических конфликтов. В таких ситуациях меньшинствам стратегически выгодно сделать ставку на объединение сил и взаимную поддержку, как поступили поляки и русские в Литве, гагаузы и русские в Молдавии.
Посткоммунистические страны заново открывают и переписывают свои национальные истории, в том числе и истории гражданских и межгосударственных войн, которые вплоть до последнего времени по большей части скрывались и искажались (яркий пример - освободительный вояж армии Тухачевского в 1920 году на Варшаву и аннексия поляками Вильнюсского края у Литвы). Такое повторное обретение истории служит не только прославлению нации, которую предстоит воссоздать, но и способствует возрождению былых межэтнических напряженностей.
Этничность может использоваться в качестве средства более богатыми, чем их бывшие соседи по единому государству, республиками, не желающими делиться тем, что имеют. Первыми от Советского Союза отделились Литва, Латвия и Эстония, от Югославии, Словения и Хорватия. Все эти бывшие республики занимали в федеративных образованиях, откуда они вышли, первые места по объему валового национального продукта на душу населения (данный факт объясняет также отчаянное сопротивление соответствующих федеральных правительств, пытавшихся воспрепятствовать отделению). Помимо сецессии относительно богатой провинции, доминирующий там этнос может прибегнуть к мерам, направленным на вытеснение представителей меньшинств с тем, чтобы затем конфисковать их имущество, брошенное при переезде. Среди таких мер можно назвать лишение меньшинств гражданских прав, в том числе права участвовать в процессе приватизации, - подход, получивший широкую поддержку в Латвии и Эстонии.
Этничность часто используется политиками в качестве средства реализации личных амбиций, что приводит к национал-популизму. Этот факт иногда осознается и самими избирателями.
Этничность и национальная принадлежность представляются людям теми единственными типами общности, которые способны дать направление коллективному действию, тогда как вновь созданные политические партии, профсоюзы, профессиональные и иные объединения часто наталкиваются на безразличное отношение как отдельных избирателей, так и целых их групп. Так, одно время в Праге получила хождение шутка, в которой точно отражена популистская логика национализма: “У левых нет идеологии, у правых - денег. Единственное, что остается, - это национализм”.
Поскольку ценности плюрализма, терпимости и компромиссов в политической культуре получивших независимость стран практически полностью отсутствуют, а состояние их экономики плачевно и, соответственно, переключение с вопросов идентичности на вопросы материального распределения материальных благ в обозримом будущем вряд ли реально, то этнократическая непреклонность кажется элитам наиболее рациональной стратегией, тем более что она находит отклик у избирателей и делает положение элит более устойчивым.
Национализм может стать и на деле является необычайно эффективным средством и способен мобилизовать дремлющие сообщества на решение внутренних и внешних проблем. Ощущение исконных, почти семейных уз, дух сплоченности, которые возникают посредством апелляции к общей судьбе нации или этнической группы, в состоянии стимулировать столь необходимые в переходном процессе способность терпеть лишения, взаимопомощь и терпеливость.
С прошествием времени первоначальная фактическая поддержка Западом кровного принципа в государственном строительстве начала подвергаться серьезным сомнениям. Растет понимание того, что возобладание этого принципа над конституционно-идейным основанием государственности пробуждает чудовищный потенциал конфликтов, первоначальной формой которых будут этнические чистки.
Ряд политологов, общественных и политических деятелей вступили в полемику. Исследователь национализма У.Пфафф в монографии Гнев наций выразился так: Национализм, конечно же, абсурден по своей внутренней сути. Почему сугубая случайность - везение или невезение - рождение в качестве американца, албанца, шотландца или островитянина с Фиджи могут налагать обязательства, которые определяют индивидуальную жизнь и структуру общества, равно как и включать данного человека в конфликт с другими.
Не подвергается сомнению тот факт, что национализм обладает огромной взрывной силой, а также то, что в условиях исчезновения политической идеологии он может стать национальной религией.
Главный редактор журнала Форин полиси Ч.У.Мейнс предупреждает, вражда между этническими группами начинает соперничать по важности с распространением ядерного оружия в качестве наиболее серьезной угрозы миру. По мнению У.Пфаффа, идея этнической нации представляет собой постоянное провоцирование войны.
Участники полемики признают, что всеобщее право на национальное самоопределение представляет собой шаг назад в историческом развитии.
Издатель журнала Общественное мнение А.Этциони убежден, что в современном мире движения, преследующие цель самоопределения, подрывают потенциал демократического развития в новых независимых странах и подвергают опасности основания народоправства в демократических государствах. Наступило время лишить морального одобрения большинство из этих движений и увидеть в них то, чем они, собственно, и являются, - деструктивную силу. Развал уже существующих государств не приведет к созданию новых стабильных демократий, но почти наверняка вызовет новые расколы и новые вспышки этнической вражды, в которых мало будет приобретено и много потеряно. Американский аналитик особо отмечает, что силы, стремившиеся к развалу СССР, осуществляли передачу власти от обращенного к реформаторской деятельности парламента, наиболее свободно избранного, к малым группам республиканских лидеров, многие из которых не были избраны демократическим способом Короче говоря, самоопределение в прежнем СССР чаще всего ослабляло демократию.
Вывод из полемики: рвущиеся к самоопределению национальные группы обрекают себя на прогрессирующее отставание.
Если национальный романтизм ХIХ века совпадал с логикой социально-экономического развития, когда национальное чувство было практически тождественно экономическому интересу и демократическому умонастроению, то в ХХ веке национализм, все более расходясь с теперь уже надгосударственными и транснациональными тенденциями экономического развития, становится орудием самосохранения социально-экономических структур, доминирование которых вступает в противоречие с логикой экономики.
Среди большинства стран мира фактически нет разногласий в том, что для регулирования межнациональных споров экономические методы предпочтительнее любых других. Именно экономический прогресс позволяет снять изначальное противоречие между стремлением этноса повышать уровень благополучия абсолютно, так и относительно. Право самоопределяющегося литовца или хорвата кончается там, где оно начинает становиться бесправием русского или серба. Достаточно высокие темпы абсолютного прогресса общества способны нивелировать стремление одного этноса к максимализации его устремлений относительно другого.
Национализму, возникающему в обществах, оказывающихся перед необходимостью политической и экономической модернизации, присущи три основные функции: первая - консолидация общества для целей модернизации; вторая - мобилизация его на цели, с нею связанные; третья - компенсация страданий, вызванных отчасти предшествующей отсталостью, отчасти - самой модернизацией.
В условиях посттоталитарного мира национализм не способен быть средством модернизации, ведущей к демократии и рынку, - ни по содержанию своей идеологии и системе ценностей, ни по характеру социальных сил, к которым апеллирует, и интересов, которые обслуживает, ни, наконец, по своим целям, логически вытекающим из заданной конфигурации сил и интересов.
Можно сделать некоторые выводы:
Важнейшей характеристикой человека является его национальная составляющая и, соответственно, взгляд на мир через призму этнической принадлежности.
Национализм является мощным источником социальной энергии, обладающей как созидательной, так и разрушительной силой в зависимости от направленности политики, где сталкиваются и согласуются национальные интересы.
В период обострения межэтнических отношений берут верх радикальные течения этнонационализма, призывающие к обособлению этноса в границах своей государственности.
Особую активность в стремлении к национальному самоопределению проявляют местные элиты, для которых данный процесс сопровождается повышением их социального статуса и материального благополучия.
Этничность, используемая политиками в качестве средства реализации личных амбиций, приводит к национальному популизму.
Автор: Баранов Н.А.