Транспозиция временных значений глагола как одна из языковых особенностей прозы М.Ю. Лермонтова
Одной из ярких черт стиля прозаических произведений М.Ю.Лермонтова является транспозиция временных значений глагола. Она характеризует как речь автора, так и речь персонажей, делая ее более выпуклой и динамичной. Противоречие между контекстной темпоральностью и грамматическим значением представленной в нем формы создает определенный стилистический эффект, направленный на выражение более тонких нюансов процессуальности.
Рассмотрим основные виды транспозиции временных значений глагола на материале романов М.Ю. Лермонтова «Вадим», «Княгиня Лиговская», «Герой нашего времени».
Настоящее время при обозначении будущих действий имеет две разновидности. Первая разновидность – настоящее время намеченного действия. Контраст между значением будущего, обусловленным контекстом, и значением формы настоящего времени ослабляется модальными оттенками намерения, готовности, решимости осуществить действие или уверенности в том, что оно произойдет. В произведениях М.Ю.Лермонтова это одна из наиболее заметных разновидностей транспозиции настоящего времени:
- …Я вам говорю, что он здесь, я это чувствую… я отдаю (= отдам) вам свою голову, если его здесь нет!.. («Вадим»).
В данном употреблении выступают глаголы, которые могут обозначать действие преднамеренное, зависящее от воли субъекта, такие как идти, ехать, вылетать, отправляться, возвращаться, обедать, ужинать, завтракать, пировать, встречать, начинать, брать, получать, посылать и др. Например:
- … Я виноват перед тобою и должен наказать себя: прощай, я еду (= поеду) – куда? Почему я знаю? («Герой нашего времени»).
В этой сцене прощания с Бэлой Печорин только собирается уезжать, однако чтобы показать всю свою решимость к разрыву отношений и тем самым приблизить Бэлу к себе, он использует глагол в форме настоящего времени.
Часто в подобных случаях обстоятельства времени в контексте уточняют, что речь идет о действиях, которые совершатся после момента речи:
-… Поезжай и скажи Белобородке, что послезавтра я его жду (= буду ждать) к себе в гости («Вадим»).
Вторая разновидность – настоящее время воображаемого действия. Говорящий рисует картину будущих действий, которые предстают как протекающие перед его глазами:
Вообразите же, что вы встречаетесь (= встретитесь)с ней потом, через несколько времени, в высшем обществе; встречаетесь где-нибудь на бале... Она танцует (= будет танцевать). Около вас льются (= будут литься) упоительные звуки Штрауса, сыплется (= будет сыпаться) остроумие высшего общества («Княгиня Лиговская»).
Грамматическая основа образного представления воображаемых действий – категориальное значение формы настоящего времени – та же, на которой в настоящем историческом строится метафорическая передача прошедших действий.
В настоящем историческом форма настоящего времени используется в рассказе о прошлом как средство образной актуализации прошедших событий. Настоящее историческое как живой и непосредственный прием актуализации прошедших событий (когда действия изображаются так, как будто они протекают перед глазами говорящего) характерно для устной речи в условиях непосредственного общения, соответственно для прямой речи персонажей:
- Раз приезжает (= приехал) к нам сам старый князь звать нас на свадьбу … («Герой нашего времени»).
В таких случаях в контекст обычно вставляются разного рода уточнения обстоятельств прошедших действий: как-то, раз, однажды, в то время и т.п.
Данная форма используется Лермонтовым и в авторской речи. Он рисует иногда целые картины, используя настоящее историческое:
…Он остался дома, бродит (= бродил) по комнатам, ищет (= искал) рассеянья, обрывает (= обрывал) клочки раскрашенных обоев; … он идет (= пошел) в ту сторону и вступает (= вступил) в небольшую комнату… («Вадим»).
В условиях литературного авторского повествования настоящее историческое обычно перестает быть непосредственным актом метафорического представления прошлого как происходящего перед глазами говорящего (пишущего). Настоящее историческое в подобных условиях используется лишь как один из возможных временных планов повествования, связанный с экспрессивной образностью.
Яркий стилистический эффект создает и транспозиция будущего времени. Так, показателем разговорности речи является использование форм будущего времени в значении прошедшего. М.Ю.Лермонтов обычно включает подобные примеры в речь своих персонажей из простого круга. Такова, например, незатейливая речь Максима Максимыча:
-…Все иззябнут, устанут (= устали, иззябли) – а ему ничего. («Герой нашего времени»).
Если контекст ограничивает временные рамки действия планом прошедшего времени (обычно с помощью слова бывало, то употребление формы будущего простого всегда является переносным:
-…И девушки не те стали… бывало, слово лишнее услышат – покраснеют (= слышали – краснели) … («Княгиня Лиговская»).
Основой такого употребления является функция настоящего неактуального, реализующаяся в контексте со значением прошедшего времени.
Форма будущего простого времени глагола может выступать в переносном употреблении в контексте настоящего неактуального:
- Что вы ко мне никогда не заедете (= не заезжаете)? – говорил ему Браницкий («Княгиня Лиговская»);
- Хорошо вам радоваться, а мне так, право, грустно, как вспомню (= вспоминаю) («Герой нашего времени»).
Форма будущего сложного, как правило, реализует свое категориальное значение в прямом употреблении. Однако возможно и переносное употребление этой формы. В произведениях М.Ю.Лермонтова такие значения весьма редки. Это может быть, например, употребление формы будущего сложного в контексте абстрактного настоящего, модальные оттенки которого связаны со значением будущего времени. Это обычно оттенок уверенности в постоянной готовности субъекта к осуществлению действия:
... Первым делом ему нужно гнилой товар продать, три года будет врать божиться, плакать (= врет, божится, плачет), – подсовывать (= подсовывает) гнилое, покуда и свежее у него не сгниет («Вадим»).
В подобных случаях модальный оттенок подчеркивается лексическим выражением длительности (битый час, три года, целый день): утверждается, что субъект готов осуществить (и постоянно осуществляет) даже исключительные по своей длительности действия.
Формы прошедшего времени глаголов могут выступать при обозначении будущих действий. Контекст указывает на будущее, форма же прошедшего времени сохраняет свое категориальное значение. В результате объективно будущее действие представляется так, как будто оно уже осуществилось. Особенно часто в таком употреблении выступают формы прошедшего времени глаголов погибнуть, пропасть. В произведениях М.Ю.Лермонтова такая разновидность транспозиции прошедшего времени встречается редко:
- …Если мы пойдем далее, то, не зная окрестностей, забредем бог знает куда и попадемся в руки казаков; тогда я неизбежно погиб (= погибну) («Вадим»);
- …Если вы теперь не скажете, что мы знаем их намерения, то все пропало (= пропадет) («Герой нашего времени»).
Формы глаголов прошедшего времени могут использоваться в значении абстрактного настоящего для наглядной конкретизации обычного действия. Демонстрируется единичный факт, который представлен так, как будто он уже осуществился, но контекст указывает на то, что такие факты обычны, причем их обычность отнесена к широкому плану настоящего:
- Экой разбойник! – сказал второй казак, - как напьется чихиря, так и пошел крошить (= начинает крошить) все, что ни попало… («Герой нашего времени»).
Прозаические произведения М.Ю.Лермонтова дают богатый материал для изучения русского глагола, в частности, выявления особенностей функционирования и транспозиции в художественной речи его временных значений. Анализ романов «Вадим», «Княгиня Лиговская», «Герой нашего времени» показал, что для прозы М.Ю.Лермонтова характерны все основные переносные значения форм времени русского глагола. Однако самыми продуктивными и яркими при этом являются значения настоящего исторического, будущего в значении настоящего неактуального, прошедшего в значении настоящего абстрактного неактуального. Расхождение языкового значения со значением контекста при транспозиция времен глагола придает произведениям Лермонтова особую яркость, динамику и экспрессивность.
Литература
1. Бондарко А.В., Буланин Л.Л. Русский глагол. – Л.: Просвещение, 1967.
2. Лермонтов М.Ю. Сочинения. – М.: Правда, 1990. Т.2.