Возникновение жанра постмодернизма. Предпосылки и влияния
Формирование жанра исторического романа так или иначе связано с направлением романтизма. Тем не менее, их отношения вызывают неоднозначные суждения. То, что В. Скотт - «отец исторического романа» - неотделим от эпохи романтизма (как и Гюго, Виньи, на которых он оказал большое влияние), не вызывает сомнений. С другой стороны, английские и немецкие романтики в основном предпочитали лирические и драматические жанры, которые больше подходили для выражения романтического мировоззрения, чем «тяжеловесные» эпические жанры. Г. Лукач, например, считает, что исторический роман противостоял романтизму. На наш взгляд, на такой вывод критика наталкивает его марксистская позиция: в романах Скотта он видит веру в прогресс, смену отжившего прошлого, классовую борьбу, а романтизм считает «реакционным». Тем не менее, Лукач все же не ставит под сомнение большое влияние романтизма на возникновение жанра исторического романа, которое проявилось в частности в виде романтической исторической драмы.
В Германии уже в конце эпохи Просвещения проблема художественного изображения прошлого стала осмысливаться как центральная проблема литературы. В это же время набирает силу историзм, появляются работы Гердера. В том, что философия истории возникла именно в Германии, Лукач видит, прежде всего, политическую и экономическую подоплеку. Германия конца XVIII - начала XIX века была в этом плане отсталой: страна раздроблена, нация разобщена, в то время как в Англии и Франции уже свершились революции и конституция стала нормой. Поворот к немецкой истории, былому величию нации был вызван стремлением к национальному возрождению, объединению нации. Только история и культура могли объединить народ. Поэтому «историзация искусства» началась в Германии раньше, чем в других странах - более развитых политически и экономически.
Еще одним условием поворота общественного сознания и литературы к истории принято считать тот факт, что в период с 1789 по 1814 гг. в Европе произошло необычайно много крупных потрясений. Наполеоновские войны в Европе провоцировали национальное противостояние, сплочение нации перед лицом общей опасности, а поддерживать это единение можно было воспоминаниями о славном прошлом, золотом веке, обращением к истории. Сконцентрированность событий политической и общественной жизни не могла не повлиять на сознание европейцев. История стала восприниматься как реальная сила, влияющая на жизнь каждого. История стала «массовым переживанием». Это изменение в сознании и создало основу для возникновения исторического романа.
Тем не менее, Лукач и другие литературоведы страшего поколения явно преуменьшают роль романтизма и его влияние на «первооткрывателя» жанра - В. Скотта. Его романы Лукач, а вслед за ним и советские литературоведы (Вельский, Реизов), считает прямым продолжением просвещенческого социального романа XVIII века (главным образом, романы Смоллетта и Филдинга). Вельский отмечает при этом, что романы Скотта обогатили жанр принципом историзма, которого не хватало просветительскому роману XVIII века.
С тем, что исторический роман возник не вдруг, а является частью общего литературного процесса и, в частности, романной традиции, согласны все критики, работы которых были нами изучены. Но позиция Лукача по отношению к романтизму и его влиянию на В. Скотта была пересмотрена. В частности один из крупнейших исследователей исторического романа А. Флейшман считает, что истоки этого жанра надо искать именно в романтическом воображении. Романтизм, с его постоянной апелляцией к «золотому веку», интересом к средневековью, которое подвергалось критике в эпоху Просвещения, к родному фольклору, экзотике прошлого, любовью к нему, уходом (escape) в прошлое как в вымышленный мир, безусловно, стал почвой для нового жанра. Истоки жанра - это не только социальный роман XVIII века, но, скорее, эпос, летопись и такие позднейшие жанры, как поэмы на исторические и мифологические сюжеты, готический роман и историческая драма романтизма. Большое влияние на Скотта как исторического романиста оказали и романы Смоллета и Филдинга, и исторические драмы романтиков, в частности гетевская драма «Гец фон Берлихинген», которую переводил Скотт, и готические романы Горация Уолпола и Анны Рэдклиф. В готическом романе Скотта привлекала не только попытка изобразить прошлое, но и новые взаимоотношения вымысла и действительности, чудесного и реального в художественном произведении. Безусловно, говоря о традициях жанра исторического романа нельзя отбрасывать произведения на исторические темы, создававшиеся в период барокко и рококо. Так, А. Михайлов считает возможным даже называть некоторые барочные и позднебарочные романы «историческими», оговаривая, впрочем, что в этих романах реальная история и вымысел объединены механически и между ними нет противостояния. Н. Литвиненко определяет романы этого времени с исторической тематикой более осторожно: «барочный историко-пасторальный роман», «историко-галантный роман» и т.д.
Исторический роман стал гибридным жанром, соединив в себе два начала - литературу и историю. То есть автор исторического романа создает вымышленный мир, опираясь на реальные исторические свидетельства. Если историк восстанавливает, реконструирует прошлое по сохранившимся контурам, то автор исторического романа еще и заполняет белые пятна, которые реконструкции не подлежат. Историческая действительность делается близкой и понятной, узнаваемой для читателя. Здесь действительно видится некое отличие от романтизма: ностальгия по утраченной гармонии или поиск ее в прошлом, которое однозначно лучше, чище, живее, искреннее настоящего, сосуществует в историческом романе наряду с кропотливым исследованием быта и нравов предков, нации, страны, реалистическим описанием. Таким образом, жанр соединил в себе и два подхода к изображению прошлой действительности - романтический и реалистический.
О новаторстве Скотта, своеобразии его романной техники написан целый ряд критических работ и диссертаций, в том числе и отечественных, среди которых выделяются обширные исследования А. Вельского, Б. Реизова, С. Орлова. В этих работах можно проследить, как Скотт оформлял новый жанр, в соответствии с какими принципами и с помощью каких приемов.
Вельский считает, что новаторство Скотта проявилось прежде всего в «реалистическом воссоздании колорита эпохи». Историческая эпоха предстает у романиста в своем неповторимом своеобразии. Достигается это не только с помощью описания быта, костюмов, введения в речь персонажей устаревшей лексики и грамматических оборотов, но главным образом тем, что поведение героев, их психология обусловлены миропониманием, свойственным данной эпохе. Этот же факт отмечает и Лукач, говоря о том, что Скотт, в отличие от романтиков, не осовременивает психологию своих персонажей, не наделяет их раздвоенным романтическим «я». Характеры скоттовских персонажей исторически правдоподобны.
С другой стороны, Вельский не соглашается с Орловым, сводящим метод Скотта только к реализму, и пишет, что романист сочетает в своем творчестве и реализм, и романтизм путем синтеза. Скотт использует романтические ситуации, придающие действию ореол таинственности и мистики, романтические образы, средства типизации и т.д. Можно привести и мнение Е. Клименко, согласно которому Скотт сочетает историографию с романтическими сюжетами и характерами.
По мнению Вельского, новаторство Скотта проявилось еще и в том, что в отличие от романа XVIII века, где судьба героя оказывалась результатом случайного стечения обстоятельств, судьбы скоттовских персонажей тесно переплетены с крупными историческими событиями, обусловлены ими, а в некоторых случаях и действия вымышленных персонажей оказывают влияние на ход исторических событий.
Героев Скотта нельзя назвать романтическими: они не гении, не мятежники, бросающие вызов внешнему миру или бегущие от него. Романтических героев и романтический конфликт мы найдем скорее у таких продолжателей Скотта, как А. Виньи, А. Дюма-отец, В. Гюго. Скотт не идеализирует великих людей, за что подвергался критике романтиков. Герой Скотта - средний, обычный, ничем не выделяющийся английский дворянин, морально устойчивый, готовый к самопожертвованию и героическим поступкам ради любви и чести. Лукач называет эту обычность, нормальность героев Скотта «консервативным филистерством», тем самым противопоставляя Скотта романтикам, и делает вывод о том, что писатель описывает социальные типы. Делая такой вывод, Лукач опирается, в частности, на В.Г. Белинского, который отмечал, что второстепенные герои Скотта интереснее и значительнее главных, и в этом проявляется величие эпического стиля Скотта, так как герой эпопеи не человек, а сама жизнь.
Главный герой Скотта - «сама жизнь», а точнее, история, которая говорит через «обычных» героев исторических романов. Возможно, поэтому они лишены героических черт - чтобы не «заслонять» великие события прошлого, дать читателю почувствовать движение исторических сил. В подтверждение этой мысли можно привести тот факт, что главный герой Скотта всегда принадлежит двум противоположным силам, они борются в нем и должны в нем примириться. Например, Айвенго - сакс на службе у норманнов - завоевателей, из-за чего находится в немилости у отца и не всегда пользуется доверием сторонников Ричарда I. Или Уэверли - англичанин из семьи сторонников Стюартов, из-за чего он должен принять участие в восстании шотландских горцев. То есть, историчность романов Скотта проявляется как в объективном и достоверном описании исторической действительности, так и в передаче драматизма исторической ситуации через судьбы своих героев. И здесь как раз важно, что эти герои - обычные люди. Можно сказать, что Скотт делает человека историчным, а историю очеловечивает.
Техника Скотта - двойная перспектива: проникая в прошлое, автор делает его настоящим для читателя. Особенность стиля исторического романа Скотта в том, что при этом прошлое не теряет своей уникальности, своего характера, то есть, не осовременивается. Писатель, с одной стороны, стремится передать колорит эпохи через речь, костюмы, обычаи, с другой стороны, Скотт высказывался против архаизации стиля и речи персонажей, чтобы романы, будучи исторически правдоподобными, тем не менее оставались понятными и доступными для читателя. Скотт переводит прошлое на язык настоящего для того, чтобы читатель понимал, почему люди прошлого так думали, действовали, он воспринимал их как своих предков, чувствовал неразрывную связь с ними. Писатель был уверен, что настоящее можно понять, только понимая и переживая прошлое. Можно сказать, что в романах Скотта говорит само прошлое, а автор переводит его, записывает. Это еще один важный момент, который указывает на то, что подход Скотта к изображению истории очень близок позициям романтизма: романтики с живым интересом относились к национальному прошлому, собирая фольклор (Скотт «Песни шотландской границы» (1802-1803), К. Брентано и А. фон Арним «Волшебный рог мальчика» (1805-1808), сказки братьев Гримм (1812-1822), исторические баллады Л. Уланда и др.). Как и романтики, Скотт относится к воображению, как к чудодейственной силе, и источником воображения является для него история.
Как следует из вышесказанного, Скотта невозможно однозначно заключить в рамки романтизма или отнести к реализму - его исторический стиль уникален. Отношение Скотта к истории было особенным из-за того, что он творил во время перехода от одного взгляда на прошлое к другому (Просвещение и романтический историзм), в нем соединились стремление к объективности историка (в духе историзма) и поэтическое, чувственное оживление духа прошлого (подход романтизма).
Как пишет Е. Клименко, средневековая эпопея и роман сочетали историографию и художественный вымысел, зачастую не отличая одно от другого, вследствие чего картина прошлого искажалась; роман Просвещения отражал нравы, но недооценивал историческую тему; готический роман восстановил средневековую традицию, в то же время, перегружая повествование развлекательными и фантастическими элементами и не достигнув исторической достоверности. Наследие этих трех видов художественного отражения действительности объединяет исторический роман, созданный Скоттом.
Исторический роман Скотта органично соединил в себе исторический факт и вымысел. Скотт считал, что вымысел является сознательным приемом романиста, а задачи писателя схожи с задачами историка. Романист-историк, по мнению Скотта, возводит роман на новую высокую ступень и приравнивает его к историческим трудам. В рецензии на «Хроники Сида» Скотт писал: «Независимо от того, правдива или вымышлена история Сида, она представляет большую ценность как своеобразная картина нравов». В романах Скотта переплетаются действительные и вымышленные события, реальные исторические персонажи описаны наряду с вымышленными героями. Восстанавливаются не только исторические события (задача историка), но и мысли и чувства людей (романная техника). Поэтому исторический роман претендует на большую правдивость, чем историческая наука.
Здесь мы подходим еще к двум важным темам. Во-первых, тема, скорее даже проблема взаимоотношения истории и литературы. Поскольку дебаты между историками и литературоведами продолжаются и по сей день, с учетом новейших исследований. Во-вторых, тема влияния подхода к истории в ту или иную эпоху на исторический роман. Существующий взгляд на историю определяет и отношение автора к изображаемому им прошлому: концепция истории придает форму историческому роману. Исторический роман тесно связан с научными исследованиями в области истории.
Исторический роман, описывая прошлое, неразрывно связан с настоящим, оно обусловливает отношение к этому прошлому. Автор исторического романа балансирует между прошлым и настоящим, зачастую принимая настоящее за модель для реконструкции прошлого.
По мнению А. Флейшмана, такой подход неверен. И автор, и историк должны обладать «историческим воображением», которое объединяет разрозненное. История должна быть не только объектом, но и способом видения, обращением с ней. Писатель, историк, прежде всего, должны сами ощущать себя «historical being», укорененными в истории. Это достигается не только кропотливой работой с источниками, но главное - с помощью исторического воображения. Именно поэтому помимо простого интереса к истории, своему прошлому со стороны читающей публики, в возникновении исторического романа определенную роль сыграл новый подход к изучению истории и зарождение профессиональной исторической науки.
Первой немецкоязычной попыткой создания научной исторической работы считается произведение Ф. Шиллера об освободительном движении в Нидерландах. Шиллер был в первую очередь поэт и не стремился к систематизации и анализу источников. В романтизме не было единого взгляда на историю, это было вообще разнородное литературное течение. По мнению Лукача, исторический роман возник именно в Англии потому, что в этой стране, где революция произошла еще в 1688 году, уже была достигнута относительная стабильность развития, и новое восприятие истории уже могло выражаться в объективном историческом повествовании. Флейшман также придерживается подобной точки зрения: «исторический роман - социально обусловленный литературный феномен, продукт эпохи революции, индустриализации и роста национального самосознания». В конце XVIII - начале XIX вв. Германия представляла собой феодальную, раздробленную страну. Соответственно, историков волнуют проблемы объединения нации, но не революционным путем, а под властью монарха – короля Пруссии или из династии Габсбургов. И если Англия и Франция в XIX веке дали миру многих талантливых представителей жанра исторического романа, то Германия вырастила крупнейших историков и представителей философии истории (Geschichtsphilosophie).
Романтики подходили к истории как к исключительно художественному явлению: истину можно постичь с помощью воображения, прошлое надо воскресить и пережить. Как пишет Б. Кроче, историография романтизма окрашена сентиментальным обращением к прошлому. Это положение принимали за аксиому многие историки и литературоведы. Например, Затонский утверждает, что романтическое чувство истории - это чувство утраты и что оно характерно и для Скотта. Кроче пишет, что романтическая историография тесно переплелась с историческим романом, окрашенным ностальгией, поэтизацией прошлого. Тем не менее, Кроче не пренебрегает ролью романтизма в становлении исторической науки, заявляя, что важная заслуга романтической историографии заключается в разработке понятия «развития» и в свержении просвещенческого принципа дуализма. Романтическую мысль предвосхитили работы Д. Вико (1668-1744), в частности его «Новая наука» (1725), в которых итальянский философ утверждал ценность и важность каждого исторического периода, являющегося необходимым следствием предыдущего и необходимой подготовкой последующего. В романтизме идея развития становится центральной, и благодаря ей, романтическая историография начинает избавляться от «односторонности ностальгии по старым добрым временам». Как пишет Кроче, Вико предвосхитил и девиз историографии романтизма: объединение философии и филологии, слияние истины с достоверностью, идеи с фактом.
АВТОР: Райнеке Ю.С.