Освещение проблемы порядка следования элементов словосочетания и предложения в синтаксической литературе в современном русском языке
Хронологически первым направлением исследования порядка слов была теория прямого (обычного) и обратного (инвертированного) словорасположения, когда порядок слов рассматривался как последовательность членов предложения, т.е. исследователи ограничивали изучение этой проблемы пределами синтаксической роли членов предложения [Греч 1840; Буслаев 1959; Грамматика 1954; Сиротинина 1965]. Отправной точкой рассмотрения проблемы порядка слов являлось направление «от формы к функции». Некоторые исследователи даже признают, что до 1960-х годов преобладало мнение о свободном порядке слов в русском языке. Это мнение подтверждали наличием флективности в русском языке [Пешковский 1956: 52; Грамматика 1960: 658; Будагов 1971: 222]. Тем не менее, некоторые лингвисты разделяли мнение о твердом порядке словорасположения [Шахматов 1941: 34; Орлова 1939: 31], они признавали грамматические функции словопорядка. Несмотря на то, что мнение о свободном порядке слов было довольно широко распространено, в русском языке активно исследовались нормы расположения слов. Очевидное противоречие между определением «свободный» и наличием всевозможных смысловых, стилистических и даже грамматических ограничителей этой «свободы» дало основание академику А.А. Шахматову, а вслед за ним И.И. Ковтуновой, Н.В. Текучевой, О.Б. Сиротининой назвать порядок слов в русском языке «далеко не свободным». Так, О.Б. Сиротинина справедливо полагает, что «арифметический подсчет теоретически возможных вариантов порядка слов одного и того же предложения (обычное доказательство свободы порядка слов русского языка) и фактическая возможность употребления этих вариантов - далеко не одно и то же. В русском языке есть нормы и закономерности размещения слов» [Сиротинина 1965: 167].
Поскольку спор о «свободном» и «твердом» порядке слов не был связан с основной функцией слово положения в русском языке - функцией актуального членения предложения, мнения как о «твердом» порядке слов, так и о «свободном» были научно недоказанными и не имеющими достаточной перспективы. Однако со времени распространения идей В.Матезиуса исследователи применяют подход, основанный на актуальном членении. Опираясь на идеи французского лингвиста XIX века А. Вейля, В.Матезиус тесно связал новый аспект членения предложения с главным средством его выражения - словопорядком. Данный подход господствует и в современном языкознании. Грамматическое членение предложения на состав подлежащего и состав сказуемого определяется позиционной структурой самого предложения. Предложение имеет не только формальное, но и смысловое членение, поскольку коммуникативная нагрузка предложения между его членами может распределяться по-разному. Размещение коммуникативной нагрузки и определяет «актуальное членение предложения» (термин введен чешским лингвистом В. Матезиусом).
Под актуальным членением предложения мы понимаем «особое соотношение между компонентами его состава, благодаря которому заключающееся в нем и преследующее известную цель сообщение развертывается в определенном направлении, в определенной коммуникативной перспективе» [Распопов 1970: 98]. По утверждению Т.П. Ломтева «в актуализованном предложении темой является та часть предложения, на которую не распространяется скрытый вопрос или скрытое отрицание, ремой является та часть его содержания, на которую направлен скрытый вопрос или скрытое отрицание, и она представляет собой ответ на скрытый вопрос» [Ломтев 1974: 210- 211].
Изучение роли порядка расположения слов и компонентов в оформлении актуального членения предложения имеет определенное значение в общетеоретическом плане для исследования особенностей синтаксического строя того или иного языка. По мнению Р.А. Вафеева, теория актуального членения особо значима для языков с подвижным порядком слов: «...словорасположение как проблема лингвистическая, особенно для славянских языков, не могла быть разрешена до тех пор, пока главный фактор - актуальное членение - находился за пределами этой науки» [Вафеев 1983: 52]. Порядок слов относится к аналитическому способу выражения грамматического значения. Он является важным грамматическим средством в языках с фиксированным порядком слов, не имеющих развитой системы флексий, где место слова в предложении определяет его синтаксическую роль. В языках же с развитой системой флексий значительно ослаблена синтаксическая функция словопорядка. В них словорасположение является средством передачи актуального членения предложения и его стилистической принадлежности. Порядок слов является одним из главных выразителей актуального членения. В оформлении актуального членения коэффициент значимости порядка слов находится в прямой зависимости от структуры языка: в славянских языках значение порядка слов для выражения актуального членения весьма велико, в то время как романские и германские языки помимо порядка слов используют и другие приемы для выражения актуального членения [Граур 1986:4-5].
Современная синтаксическая наука признает актуальное членение предложения в качестве основной функции русского порядка слов [Адамец 1966; Распопов 1961; Ковтунова 1976]. Поэтому изучение порядка слов и предикативных частей предложения происходит в тесной взаимосвязи с теорией актуального членения, согласно которой предложение содержит два компонента: основу и ядро высказывания. Основа высказывания - это исходный пункт высказывания, часто содержащий уже известную слушателю информацию, а ядро высказывания - это сообщение новой информации, ради чего и предпринимается высказывание. Ядро высказывания является главным коммуникативным компонентом предложения. В то же время, по условиям контекста, основа высказывания может быть опущена, так как она содержит уже известную информацию.
Выделяют и другие термины для обозначения двух компонентов предложения: тему и рему [Ковтунова 1969; Boost 1965], данное и новое [Крушельницкая 1969], основа и предицируемая часть [Распопов 1970].
В. Матезиус связал деление предложения на основу и ядро высказывания с порядком слов. Поскольку слушателю предоставляется новая информация об уже известном ему, основа обычно следует за ядром высказывания. Такую последовательность В. Матезиус определяет как «объективный порядок», при котором «мы движемся от известного к неизвестному, что облегчает слушателю понимание произносимого». «Субъективный порядок» характеризуется тем, что ядро предшествует основе. Он свойствен эмфатическим высказываниям. «Такая последовательность, - утверждает В. Матезиус, - придает ядру высказывания особую значимость» [Матезиус 1967: 244-245]. В языкознании «объективный» и «субъективный» порядок слов иначе называют прямым и обратным (инверсированным). Однако не всегда одинаковое содержание вкладывается в понятие прямой и обратный, объективный и субъективный порядок слов. В частности, О.А. Крылова и С.А. Хавронина прямым порядком слов считают последовательность «тема - рема», а обратным - «рема - тема». По их мнению, объективный порядок - тот, который характерен для экспрессивно не окрашенной речи. При нарушении объективного порядка слов возникает порядок субъективный [Крылова 1986: 136].
Нам представляется более последовательной точкой зрения мнение большинства ученых, которые разграничивают прямой и обратный, объективный и субъективный порядок слов в зависимости от того, какое членение предложения при этом учитывается: актуальное или грамматическое. Обычным, или объективным, порядком слов при таком подходе называется порядок слов, при котором рема следует за темой, а эмфатическим, или субъективным, называется расположение «рема - тема». В основе же различения прямого и обратного порядка слов лежит взаимное расположение подлежащего и сказуемого. Последовательность «подлежащее - сказуемое» называется прямым порядком слов, «сказуемое - подлежащее» - обратным (независимо от взаимного расположения компонентов актуального членения предложения).
В. Матезиус выделяет следующие факторы, влияющие на порядок слов: смысловой (главный) фактор; грамматический фактор и момент ритмичности; фактор ритма равновесия, который определяется сочетанием длинных предложений с короткими, сложных с простыми, трудных для произношения с легкими; мелодический принцип, заключающийся в том, что необходимость определенной фонической линии для создания характерной окраски произносимого текста очень часто требует определенного порядка слов. Особый интерес вызывает замечание В.Матезиуса о различии характера актуального членения в различных функционально-речевых стилях. Согласно его утверждению, «в отрывистой повседневной речи картина актуального членения предложения гораздо богаче, чем в речи обработанной, особенно в письменной форме языка» [Матезиус 1967: 242]. Несмотря на то, что В.Матезиус не выделяет стилистическую функцию порядка слов, все его замечания, касающиеся субъективного порядка слов и ритмомелодики предложения свидетельствуют о понимании им стилистической значимости порядка слов.
Теория порядка слов и актуального членения предложения получила дальнейшее развитие в трудах таких русских и зарубежных лингвистов, как Г.А. Золотовой, И.И. Ковтуновой, Л.М. Лосева, Г.П. Немец, О.Б. Сиротининой, П. Адамца, Ф. Данеша, И. Мистрика, Я. Фирбаса.
Введение в отечественную лингвистику теории об актуальном членении предложения связано с именем К.Г. Крушельницкой, которая назвала его «смысловым членением» предложения. Она предложила ввести термины «данное» и «новое» вместо «основы» и «ядра». В ее работах проблема смыслового членения рассматривается как синтаксическая и поднимается вопрос о соотношении смыслового и грамматического членения. По мнению исследователя, между грамматическим значением члена предложения и его коммуникативным заданием существует определенная взаимосвязь: «Подлежащее преимущественно является данным в предложении. Дополнение почти одинаково выступает как данное и как новое; то же можно сказать об обстоятельствах места, времени, причины, цели. Такие же члены предложения, как обстоятельства образа действия и сказуемое, несут преимущественно нагрузку нового. Нагрузка определения тесно связана с тем, какой смысловой вес имеет определяемое слово» [Крушельницкая 1969: 98].
Таким образом, при рассмотрении вопроса о порядке слов нельзя исходить лишь из таких категорий, как члены предложения. Порядок слов в предложении следует рассматривать в рамках такого явления, как актуальное членение, т.е. под понятием «прямой» и «обратный» порядок слов подразумевается не последовательность расположения грамматических членов предложения (подлежащего, сказуемого, определения, дополнения и обстоятельства), а последовательность расположения темы и ремы. В частности, И.И. Ковтунова определяет актуализацию как «приспособление синтаксической структуры предложения к конкретной коммуникативной цели данного высказывания» [Ковтунова 1967: 121]. Актуальное членение зависит от причин, внешних для данного предложения, от контекста, речевой ситуации. «Расположение слов в речи, - по словам автора, - опосредовано расположением других единиц, в состав которых они входят, - темы и ремы, а в состав и той и другой единицы могут входить слова любых категорий» [Ковтунова 1969: 11-12]. Порядок слов в предложении зависит от цели высказывания, его «сообщительного» смысла. Словопорядок предложения подчинен данному контексту, структуре и семантике предшествующих предложений; его нельзя рассматривать только лишь как внутреннее качество структуры предложения. И.И. Ковтунова описывает иерархию синтаксического и актуального членения, рассматривает высказывание как единицу языковой системы, варианты порядка слов в предложении с разным синтаксическим составом, экспрессивные варианты словорасположения.
И.П. Распопов впервые провел полноценное исследование теории актуального членения в связи с его формальными средствами - порядком слов и интонацией. Вместо терминов «основа» и «ядро» высказывания, воспринимаемых как синонимы, лингвист предложил ввести термины «основа» и «предицируемая часть» [Распопов 1961: 97-114]. При изучении структурной организации предложения исследователь различает «два уровня синтаксического описания и синтаксической системы языка»: конструктивно- синтаксическую и коммуникативно-синтаксическую единицы. На первом уровне осуществляется синтаксическое членение, на втором - актуальное членение. Эта концепция позволила определить функции порядка слов на двух уровнях и установить иерархию этих функций в структуре предложения [Распопов 1973]. Основываясь на концепции И.П. Распопова, Е.С. Скобликова предлагает рассматривать вместо двух аспектов в содержательной структуре предложения все четыре аспекта, с которыми связаны основные грамматические категории предложения: «номинативный» аспект, отражающий совокупность грамматических категорий внутреннего членения предложения; модально-временной; аспект целевого назначения; аспект коммуникативной перспективы [Скобликова 1985: 33].
В работе «Типология языка и речевое мышление» С. Д. Кацнельсон утверждает, что оформление синтаксических единиц, входящих в предложение в качестве определенных функциональных классов - предиката, субъекта и объекта - изначально ориентировано на актуальное членение. В концепции С. Д. Кацнельсона подлежащее (субъект) выполняет единственную функцию - является экспликандумом (уточняемым) при предикате-экспликанте, т.е. субъект является темой сообщения. Позиционная функция оформления субъекта является первичной функцией именительного падежа. Косвенным падежам в качестве первичных присущи различные семантические функции, однако любому косвенному падежу присуща также вторичная позиционная функция оформления субъекта. В качестве примера С. Д. Кацнельсон приводит фразу Спортом он занимается с детства, где вторичную позиционную функцию оформления субъекта несет творительный падеж [Кацнельсон 1972: 184].
По справедливому замечанию О.А. Лаптевой, «уровень актуального членения лежит над уровнем синтаксиса, это следующая ступень языковой абстракции» [Лаптева 1976: 246]. Несмотря на то, что актуальное членение имеет семантическую природу, это не значит, что здесь нет точек соприкосновения с синтаксисом. Нам представляется, что анализ предложений с точки зрения актуального членения должен исходить из одновременного рассмотрения двух планов - семантического и синтаксического в их соотнесенности.
Однако не все лингвисты признают возможность описания предложения в композиционно-синтаксическом аспекте с позиций актуального членения. Так, И.А. Мартьянова выделяет ряд трудностей [Мартьянова 1988: 142]. Прежде всего, по утверждению автора, нельзя рассматривать коммуникативно-синтаксические параметры предложения в отрыве от его конструктивно - синтаксической природы. Вторая проблема состоит в том, что анализ на основе актуального членения часто препятствует исследованию строения предложения, функционирующего в художественном тексте, характерной чертой которого является тенденция к разрушению традиционного последовательного перехода от темы к реме, изменению «классической» фразы. И, наконец, «тема» предложения определяется не адресатом, а субъектом речи; авторское членение текста не всегда совпадает с читательским, что может быть обусловлено индивидуально - психологическими особенностями воспринимающего. Такие предложения можно рассматривать со многих точек зрения.
В.Б. Касевич также признает термин «актуальность» членения предложения не совсем удачным. По мнению исследователя, речь идет о таком членении предложения, которое актуально для данного контекста, т.е. предложение можно расчленить разными способами, но в конкретном контексте реализуется один из них. Вопреки пониманию актуального членения предложения, связанность с контекстом учитывается не всегда. Представления о том, что предложения (высказывания) можно членить различным образом при сохранении их синтаксической структуры, по мнению В.Б. Касевича, нуждается в определенной корректировке. Прежде всего, при таком подходе не различаются аспекты речевой деятельности - Рече производство и Рече восприятие. Вычленение темы сообщения является одним из первых этапов семантического структурирования, т.е. семантика предложения (или высказывания) задается до выбора синтаксической структуры. Поэтому с этой точки зрения безосновательно утверждать, что «готовый» синтаксис модифицируется применительно к коммуникативно-семантическим задачам, определяемым контекстом.
Во-вторых, при подходе к предложению с точки зрения актуального членения неправомерно говорить о «лабильности» структуры предложения. Такое утверждение отражает не аспекты речевой деятельности, а позицию лингвиста, анализирующего изолированное предложение. Поскольку такое предложение лишено просодических характеристик, оно может трактоваться по-разному, т. е. в нем по-разному могут выделяться тема и рема в зависимости от того, в рамках какого потенциального контекста его представляют. При этом синтаксическая структура предложения не изменяется, «что и создает впечатление об актуальном членении как о чем-то «над страивающемся» над синтаксической структурой» [Касевич 1988: 84-86]. Однако в плане восприятия речи предложение не существует вне своего контекста, а в данном контексте предложение может члениться, как правило, одним-единственным образом.
Исследование словорасположения простого предложения, основанное на принципе актуального членения, послужило необходимой основой для успешного решения проблемы порядка слов и предикативных частей сложного предложения [Сиротинина 1966; Учитель 1980; Щеулин 1977]. Аспект актуального членения простых предложений подвергался неоднократному описанию, этой проблеме посвящены многочисленные статьи, монографии и другие исследования. Что же касается рассмотрения актуального членения сложных предложений, то известно лишь несколько работ [Распопов 1964; Шешукова 1972; Белоусов 1986].
В современном языкознании порядок предикативных частей представлен характерным признаком сложных предложений. Актуальность изучения данной проблемы вызвана тем, что «не конструкция создается из слов, но слова подбираются к конструкции, вернее, идет процесс взаимной подгонки слов и конструкции» [Гак 1972: 367]. На современном этапе определение характерных признаков порядка синтаксических сегментов в сложном предложении ведется в двух направлениях:
1. исследование основных закономерностей расположения отдельных конструктивных элементов и предикативных частей сложноподчиненного предложения;
2. исследование закономерностей порядка слов в пределах частей сложного предложения как отдельных предикативных единиц.
Изучение проблемы следования синтаксических сегментов связано с рассмотрением сложного предложения как коммуникативной единицы. В этом отношении прослеживаются две противоположные точки зрения. Представители первой точки зрения (Н.С. Поспелов, Г.Н. Рыбакова, Л.B. Шешукова) рассматривают сложное предложение как структурное и семантическое единство, которое функционирует в качестве одной коммуникативной единицы. В.А. Белошапкова подчеркивает, что «функциональная целостность является неотъемлемой и важной чертой сложного предложения, ...которая объединяет его с простым предложением и противопоставляет сочетанию предложений в контексте» [Белошапкова 1967: 18].
Противоположной точки зрения придерживаются И.П. Распопов, О.Д. Боев, О.А. Крылова. Они полагают, что сложное предложение не всегда является одной коммуникативной единицей: «известная общность коммуникативного содержания, характеризующая сложное предложение, вопреки мнению некоторых лингвистов, отнюдь не означает, что любое сложное предложение предназначено для функционирования в качестве одной коммуникативной единицы» [Распопов 1973: 167]. Более глубокое проникновение в исследование сложного предложения потребует рассмотрения структурно - синтаксических и семантических функций порядка слов и предикативных частей.
Значительный вклад в изучение проблемы порядка частей в сложном предложении внесла В.А. Белошапкова. Наряду с большинством исследователей она отрицает мнение о том, что порядок слов простого предложения аналогичен порядку слов сложного предложения. Словорасположение в сложном предложении имеет характерные особенности. Порядок слов в частях сложного предложения иногда отличается от порядка слов в аналогичных по синтаксическому строению и смыслу простых предложениях. Автор объясняет это тем, что словопорядок оформляет предложение как единое коммуникативное целое, вследствие чего определенное словорасположение одной части требует определенного словорасположения в другой. Кроме того, в некоторых типах сложных предложений наблюдается жестко регламентированный порядок следования частей, другие же типы допускают свободу их расположения. Таким образом, одним из признаков анализа системы сложного предложения является «гибкость или негибкость структуры». Исследование проблемы порядка частей сложного предложения должно рассматриваться с двух точек зрения. Во-первых, порядок следования частей необходимо рассматривать «как элемент статической структуры сложного предложения», члены которой выполняют одну и ту же роль, независимо от актуального членения предложения, от конситуации речи, от интонации и т.д. Во-вторых, данное явление предлагается исследовать «как элемент динамической структуры», ориентированное на ситуацию речи и актуальное членение [Белошапкова 1967: 25-26].
Итак, разработка теории актуального членения простого предложения стала необходимой базой для изучения сложного предложения в плане его актуального членения. Основные принципы актуального членения применимы как к простому, так и к сложному предложению. Тем не менее, актуальное членение сложного предложения представляет собой особое явление, характеризующееся наличием ряда специфических черт. В противоположность коммуникативному заданию простого предложения, коммуникативное задание сложного предложения значительно усложнено.
В нашей работе мы учитываем и результаты исследований ученых по проблеме словорасположения в других языках. Так, в молдавском языке, являющемся по своей структуре синтетико-аналитическим, порядок слов свободнее, чем, например, в английском и французском, но строже, чем в русском и латинском. Согласно исследованиям М.Ф. Траура, в молдавском языке сохранились некоторые падежные флексии, хотя и в меньшем количестве, чем в русском и латинском языках. Выделение темы и ремы осуществляется как при содействии порядка слов и интонации, так и при помощи других факторов, часто лексического порядка [Граур 1986: 4-5].
Во вьетнамском языке, по словам Т.В. Нго, порядок слов играет существенную роль в организации синтаксических отношений между членами предложения. Он является важным средством для выражения коммуникативной перспективы высказывания, поскольку словорасположение фиксировано не полностью. Выбор того или иного варианта среди возможных вариантов порядка слов носит значимый характер в процессе создания и понимания высказывания [Нго 1993: 4]. Вследствие более жесткого порядка слов во вьетнамском языке сфера применения факторов, связанных с актуальным членением, более узкая, чем в русском языке. Это способствует использованию во вьетнамском языке разных моделей там, где в русском языке изменяется только порядок слов: «То, что может выражаться в русском языке преобразованием следования коммуникативных элементов, во вьетнамском языке выражается либо преобразованием коммуникативных элементов, либо с помощью других синтаксических моделей, либо интонационно, либо лексическими средствами».
При рассмотрении словорасположения в тюрских языках Д.С. Тикеев и Р.А. Вафеев приходят к выводу, что изучение порядка слов тюрских языков не получило такого развития, как исследование словорасположения русского языка [Тикеев 1997; Вафеев 1983]. Авторы выделяют отдельные этапы в изучении данной проблемы. Развитие теории прямого и обратного порядка слов, основанной на формальном критерии наблюдается на всех этапах изучения. Лишь с появлением работ, посвященных актуальному членению предложения, говорят о новом этапе изучения словопорядка в тюркологии и русистике. Синтаксические компоненты в русском и киргизском языках имеют как общее, так и различное позиционное оформление. В сопоставляемых языках «подлежащее занимает препозитивную форму по отношению к сказуемому; в русском языке объектное дополнение занимает постпозитивную форму, в киргизском - препозитивную; в русском субъектное дополнение находится в постпозиции, а в киргизском - в препозиции; в русском языке обстоятельства употребляются как в препозитивной, так и в постпозитивной форме, в киргизском - только в препозитивной. Детерминанты в сопоставляемых языках находятся в абсолютно препозитивной форме; определения в русском занимают препозитивную и постпозитивную форму, в киргизском - только препозитивную» [Вафеев 1983: 191-192]. Порядок слов является единственным формальным средством различения субъектно-предикативных, субъектно-объектных, атрибутивно-предикативных отношений, согласованного определения и предикативного определителя, определений, относящихся к разным определителям в русском и киргизском языках.
При изучении коммуникативно-синтаксического уровня предложения сопоставляемых языков Р. А. Вафеев выделяет следующие положения. В стилистически нейтральной речи русского языка актуальная информация выражается в форме постпозитивной ремы по отношению к теме (Т - Р), а в киргизском языке - в форме интерпозитивной ремы (Т - Р - тематическое сказуемое). Стилистическая информация в рассматриваемых языках выражается либо в форме препозитивной ремы по отношению к теме (Р - Т), либо логическим выделением постпозитивной ремы (Т - Р).
В кабардино-черкесском языке, по наблюдениям З.Г. Хутежева, слово - порядок характеризуется меньшей свободой, чем в русском языке, где «порядок слов в любой момент может стать выразителем коммуникативной установки говорящего» [Хутежев 1999: 81]. Кабардино-черкесский язык находится на стыке языков, в которых порядок слов играет особо важную роль, и языков, где порядок слов служит всего лишь для реализации коммуникативной и стилистической функции. Словопорядок является важным средством выражения синтаксической связи между членами предложения, однако порядок слов фиксирован не во всех случаях. Порядок членов предложения «частично несвободен» [Таов 1998: 138]. Обычно некоторые члены предложения занимают определенные места, т.е. порядок слов выступает единственным средством передачи синтаксических отношений. В подобных случаях слово - порядок жестко регламентирован, и его изменение может быть причиной нарушения семантики предложения: объект превращается в субъект и наоборот. Как и в русском языке, аранжировка слов в кабардино-черкесском языке служит одним из факторов стилистического оформления речи. Внесение оттенков эмоциональности, экспрессивности создается отступлениями от норм словопорядка. Как правило, в результате инверсированного порядка слов член предложения с экспрессивной окраской помещается в самом начале или конце предложения.
Для исследования расположения слов внутри синтаксических групп в латинском языке Ж. Марузо пользуется методом стилистического анализа, основанного на положении наличия базовой конструкции, по отношению к которой другие конструкции осуществляют сигнификативные вариации [Маrouzeau 1939: 18]. Исследователь делает вывод о том, что стилистическая функция словопорядка наиболее важная, так как она способствует различению смысла. Такого же мнения о размещении слов в латинском предложении придерживается Й. Мир [М i г 1970].
При изучении словопорядка латинского языка шведский исследователь Т. Скёльд [Skald 1976] берет за основу теорию позиционной модели датского ученого П. Дидерихсена. Лингвист указывает на имеющиеся различия в порядке слов таких языков, как финский и латинский, несмотря на то, что оба языка относятся к языкам с так называемым свободным порядком слов. Однако, по мнению Л.С. Ивановой, существенным недостатком модели, использованной Т.Скёльдом является то, что она не охватывает действия факторов, вызывающих сдвиги, перемещения слов в предложении [Иванова 1987: 3-4].
В исследованиях словорасположения Ж. Перро поднимает вопрос о необходимости выявления факторов, от которых зависит размещение слов в высказывании. Исследователь утверждает, что анализ следует вести в двух направлениях: изучать синтаксические структуры и структуры информативные (к последним применяются термины topic - comment). Согласно его концепции, «распределение составляющих в высказывании должно быть интерпретировано как результирующее двух основных факторов, один из которых порядок синтаксиса (синтаксический порядок в обычном смысле) и имеет цель организовать высказывание как сеть синтаксических отношений, другим фактором является порядок сообщения..., этот фактор имеет цель организовать высказывание как единство сообщения» [Perrot 1978: 23].
Изучение взаимоотношения актуального членения и порядка слов в простом предложении латинского языка позволяет языковедам сделать вывод о том, что порядок слов принимает участие в оформлении актуального членения: в процессе приспособления высказывания к определенному коммуникативному заданию изменяется порядок следования членов предложения. Исследование стилистических возможностей порядка слов свидетельствует о разнообразии характера экспрессивных конструкций латинского языка, который в целях создания стилистического эффекта прибегает как к субъективному расположению компонентов актуального членения и частичной инверсии, так и к использованию внутри компонентов актуального членения таких риторических приемов словопорядка, как хиазм, дистантное (часто рамочное) размещение грамматически связанных слов [Иванова 1987: 36-37].
Г.В. Чернов рассматривает в сопоставительном плане средства актуализации компонентов высказывания в языках со свободным и связанным порядком слов. В изучаемой группе языков «по признаку порядка слов французский и английский языки находятся на одном полюсе, как языки со связанным порядком слов, а русский и испанский языки - на другом полюсе, как языки со свободным словопорядком» [Чернов 1987: 169].
Исследователь выделяет основные средства актуализации высказывания, к которым относятся средства рематизации и средства тематизации. Кроме того, средства тематизации рассматриваются как «отрицательные средства» рематизации. В группу средств входят:
- просодические средства (интонация, логическое ударение, темп произнесения, пауза);
- выделительные конструкции (например, в испанском языке - конструкция lo que... es que);
- выделительные частицы и наречия (например, рус. только, а именно, даже, ведь, англ. really, actually);
- конечная позиция в высказывании. Как правило, в языках как со связанным, так и со свободным порядком слов коммуникативная нагрузка возрастает от начала к концу высказывания (исключением из этого правила является монорема в языках со связанным порядком слов, т.е. высказывание, в котором тема содержит «новое»). В английском и французском языках моноремы имеют обратный порядок слов - от ремы к теме;
употребление неопределенного или нулевого артикля в артиклевых языках, а также неопределенного прилагательного в русском языке - какой- то, один\
- наличие отрицания, притягивающего пик коммуникативной нагрузки;
- показателем рематичности является длинная группа слов, притягивающая логическое ударение в сопоставлении с более короткой группой;
- начальная позиция сказуемого (как правило, это возможно в языках со свободным словопорядком);
- наличие средств тематизации в противоположном от коммуникативного фокуса сегменте предложения (наличие предварительного упоминания в контексте; употребление определенного артикля; наличие личных, притяжательных, указательных местоимений; низкая коммуникативная нагрузка данной смысловой группы; лексические выделители темы).
Автор подчеркивает, что средства актуализации обычно не действуют обособленно, а употребляются в сочетании друг с другом. Кроме того, они образуют определенную иерархию, в которой первое место занимают просодические средства. Г.В. Чернов приходит к выводу «о наличии общей тенденции средств актуализации смысловых компонентов высказывания действовать совместно, в одном и том же направлении» и рассматривает эту закономерность как речевую универсалию.
Рассматривая словопорядок в языках различных типов, Л. Теньер утверждает, что грамматическое согласование позволяет синтаксически связанным словам стоять далеко друг от друга без ущерба для понимания. Следовательно, чем больше в языке имеется возможностей согласования, тем больше в нем свобода словорасположения, и наоборот, чем меньше возможностей согласования, тем жестче порядок слов и тем сильнее синтаксически связанные слова тяготеют друг к другу в речевой цепочке. В некоторых языках (например, в латинском) настолько развиты согласовательные возможности, что допускается линейный разрыв между связанными словами. В таких случаях говорят о разорванном линейном порядке [Теньер 1988: 33].
Мы приходим к выводу о неправомерности утверждения о свободном порядке слов в русском языке. В то же время мы признаем меньшую обусловленность словопорядка в русском языке, чем в английском, немецком, тюрских языках с так называемым твердым порядком слов.
Проблема порядка слов и более пространных синтаксических сегментов тесно связана с проблемой синтаксических аспектов.
На современном этапе развития языкознания различают три подхода к изучению синтаксиса: традиционный (или потенциальный), коммуникативный (актуальный) и структурный [Ившин 2002: 8]. Однако некоторые исследователи выделяют больше аспектов описания синтаксической структуры. Так, Н.А. Слюсарева предпочитает говорить о многоаспектном подходе к синтаксису. В качестве основных она отмечает логико-ориентированный и актуальный аспекты. В структурном аспекте, по мнению автора, структура предложения может рассматриваться как с точки зрения традиционной модели членов предложения, так и с точки зрения разного рода структурных моделей. Наряду с этими тремя аспектами изучения синтаксиса Н.А. Слюсарева выделяет еще аналоговый синтаксис, который описывает единицы синтаксических структур в качестве аналогов единиц описываемой языком действительности, и, наконец, функциональный синтаксис, который изучает особенности языковой структуры в процессе речевой реализации [Слюсарева 1981: 3-4; она же 1986: 12-13].
Проблема синтаксических аспектов не является в литературе новой. Она затрагивалась многими синтаксистами, но наиболее полно была рассмотрена в работах В.Г. Адмони, И. Эрбена, Л. Теньера, В.В. Богданова.
В монографии В.В. Богданова дано комплексное описание смысловой и синтаксической структуры предложения и его частей. Рассмотрение синтаксических явлений в значительной степени базируется на принципе транспозиции. При анализе использованы материалы русского и других языков самой различной типологии. Своеобразие рассматриваемой концепции заключается в том, что смысл любого предложения рассматривается как организованная совокупность предикатных выражений. Простейший вид предикатного выражения представляет собой комбинацию предикатного и не предикатных знаков. В более сложных случаях в состав такого выражения может входить несколько предикатных знаков. Связь между семантическими и синтаксическими структурами осуществляется посредством трансформаций. В монографии детально анализируется строение предикатных выражений различного типа, рассматриваются семиотические и семантические свойства образующих их компонентов и механизм взаимодействия предикатных выражений в составе много предикатных структур. Кроме того, исследуется аппарат транспозиции, обеспечивающий преобразования предикатных выражений в синтаксические конструкции.
При исследовании проблемы линейной организации предложения и его частей В.В. Богданов рассматривает особенности линейной, позиции доминанты, являющейся фактическим структурным центром предложения. В некоторых языках решающая роль доминанты для предложения маркируется линейными средствами. В линейно развернутом предложении наибольшей значимостью обладают начальная и конечная позиции. Психологически они соответствуют «моментам наибольшего ожидания» [Богданов 1977: 175]. Например, в арабском языке, как правило, доминанта занимает начальную позицию. В японском языке, напротив, она занимает конечную позицию. В некоторых языках доминанта занимает не начальную или конечную позицию, а какое-нибудь другое фиксированное положение. В частности, в немецком языке за доминантой закреплено второе место. Другими словами, в линеаризованном повествовательном предложении перед доминантой может быть расположена только одна единица (узел) первого уровня иерархии вместе со своими зависимыми.
В русском же языке за доминантой не закрепляется специальная линейная позиция. В данном случае, по утверждению В.В. Богданова, существует минимальная зависимость линейных характеристик предложения от структурных. В структурном отношении доминанта, занимающая нулевой уровень иерархии, находится в тесной связи с синтаксическими единицами, непосредственно зависящими от нее и расположенными на первом уровне иерархии. Эта связь обнаруживается и в линейном плане. Действительно, если доминанта находится в начальной позиции, то все придоминантные члены вместе со своими зависимыми будут расположены справа, если в конечной позиции, то слева, а если в срединной позиции, то единицы первого уровня иерархии разместятся по обе стороны от доминанты. Однако особенность линейного оформления придоминантных членов (актантов и сирконстантов) заключается не только в этом достаточно самоочевидном факте. Эта связь оказывается более глубокой.
С точки зрения иерархического дерева каждый придоминантный узел (например, первый актант) вместе со своими зависимыми образует «куст». Своеобразие линейной организации предложения практически во всех языках мира состоит в том, что на линейной оси каждый куст образует целостную замкнутую и относительно автономную синтаксическую группу. Для получения правильной линейной организации предложения линеаризация его иерархического дерева должна вестись по кустам, висящим на придоминантных узлах, причем линеаризация следующего куста не должна начинаться до завершения линейной развертки предыдущего куста. Данное положение В.В. Богданов иллюстрирует предложением из произведения И.А. Бунина «Пыль»: «Высокие запыленные тополя шумели от знойного ветра возле большого белого вокзала».
Согласно схеме данное предложение содержит три придоминантных узла: один актантный и два сирконстантных, причем каждый из этих узлов имеет свои зависимые. А это значит, что на доминанте «висят» три куста.
Сопоставляя иерархическую структуру предложения с его линейной организацией В.В. Богданов отмечает, что доминанта на линейной оси занимает срединное положение, так что слева от нее расположена синтаксическая группа высокие запыленные тополя, соответствующая первоактантному кусту. Справа от нее линеаризована синтаксическая группа от знойного ветра, соответствующая сирконстантному кусту (сирконстант причины), и, наконец, группа возле большого белого вокзала, коррелирующая в структурном плане с другим сирконстантным кустом (сирконстант места).
Таким образом, согласно концепции В.В. Богданова, кусты развертываются поочередно. Однако это не означает, что порядок следования кустов на линейной оси не может быть иным. Возможен и иной порядок, если он необходим по условиям актуального членения или по каким-либо другим причинам. Например: «Возле большого белого вокзала шумели от знойного ветра высокие запыленные тополя». «От знойного ветра шумели возле большого белого вокзала высокие запыленные тополя» и т.д. Однако во всех этих случаях целостность и непроницаемость самих синтаксических групп, соответствующих придоминантным узлам, сохраняется, т.е. внутрь синтаксической группы не может быть введена синтаксическая единица, принадлежащая другой группе.
Отклонение от вышеизложенного правила линеаризации принято называть «не проективностью». Сущность не проективности В.В. Богданов демонстрирует следующим примером: «Вещуньина с похвал вскружилась голова» (И.А. Крылов. «Ворона и лисица»). Синтаксическое дерево этого предложения представлено следующим образом:
Согласно правилу линеаризации дерева по кустам автор приводит «правильные» развертки этой структуры: «Вещуньина голова вскружилась с похвал»; «С похвал вскружилась вещуньина голова»; «Вскружилась вещуньина голова с похвал» и т.д., такие предложения были бы проективными. Однако в рассматриваемом примере содержится не проективность, обусловленная тем, что группа вещуньина голова разорвана доминантой вскружилась и сирконстантом с похвал. Не проективность вызвана самыми различными причинами, рассмотрение которых осталось вне поле изучения лингвиста.
Выделяют несколько типов линейного развертывания синтаксических единиц, образующих куст. Возможна ситуация, когда зависимые слова регулярно располагаются слева от управляющих. Языки, в которых преобладает такой тип линейного развертывания называют центростремительными [Tesniere 1959]. Центростремительная тенденция может проявляться не только между элементами группы, но и между группами в составе всего предложения. К языкам такого типа относят японский, венгерский, литовский и др. Конструкции с левосторонним ветвлением нередко называют регрессивными [Звегинцев 1973].
Кроме того, во многих языках мира широко распространена также правая линеаризация зависимых относительно управляющих в составе синтаксической группы, так и внутри предложения. Языки с преобладанием такой линейной тенденции иногда называют центробежными [Апресян 1963]. Конструкции с правосторонним ветвлением иногда именуют прогрессивными [Ингве 1965]. Центробежная тенденция широко представлена в арабском языке.
Необходимо отметить, что языки только с каким-либо одним типом развертки практически не встречаются. Можно говорить только о преобладающей центростремительной или центробежной тенденции. К тому же, существуют языки с уравновешенными противоположными тенденциями. К языкам такого типа относят русский, английский, немецкий и другие.
В.Г. Адмони принадлежит идея о «многолинейности речевой цепи», о «многомерности грамматических явлений» и о партитурном строении смысла предложения. При изучении предложения В.Г. Адмони выделяет семь аспектов: 1) логико-грамматический; 2) модальный; 3) полноты предложения; 4) места предложения в развернутой речи; 5) познавательной установки говорящего; 6) коммуникативной задачи предложения; 7) степени его эмоциональности [Адмони 1968]. Выделенные аспекты отражают важные особенности предложения. Несомненным преимуществом является то, что они характеризуют предложение с точки зрения его речевой реализации. Однако, линейный и категориальный аспекты остались вне поля зрения В.Г. Адмони.
И. Эрбен также предложил систему синтаксических аспектов. Он выделяет в каждом предложении формальную, или внешнюю, структуру (die formale Struktur) и функциональную, или внутреннюю, структуру (die funk- tionale Struktur) [Erben 1962: 519-520]. С точки зрения первой, предложение может быть охарактеризовано как построение, в котором выделяются главная и зависимая части, а также различные виды лексических групп. Согласно второй структуре, предложение характеризуется синтаксическими фикциями частей речи, лексических и придаточных предложений. Кроме того, здесь учитывается и функция предложения в составе более обширных речевых образований, а также функциональное взаимодействие на уровне частей речи и грамматических категорий.
В системе И. Эрбена нашли отражение важнейшие аспекты предложения - формальный и функциональный, однако такой важный аспект предложения, как линейный, оказался неучтенным.
Французский лингвист Л. Теньер предложил «универсальную» систему аспектов предложения, поскольку она независима от конкретных языков и от конкретных моделей предложения. Автор развивает теорию грамматики зависимостей, закладывает основы семантического синтаксиса, представляет наиболее полное описание системы аспектов предложения. Большой заслугой данной теории можно считать то, что исследователь разграничил семантический аспект от синтаксического. В рамках синтаксиса Л.Теньер выделяет четыре аспекта: 1) структурный, 2) линейный, 3) категориальный и 4) функциональный. Семантический план - область мысли как таковой, в отвлечении от ее лингвистического выражения. Смысл составляет конечную основу структуры фразы и поэтому косвенно должен интересовать также синтаксис, ведь цель существования структурного плана лишь в том, чтобы сделать возможным выражение мысли, т.е. семантического плана. Поэтому в основе структурных связей лежат семантические связи.
Таким образом, Л.Теньер не только считает необходимым включить семантику в лингвистический анализ, но и рассматривает семантическое как фундамент синтаксической структуры. Синтаксис не смешивается с семантикой, но и не изучается в отрыве от нее.
Важная особенность концепции Л.Теньера - четкое разграничение категориального и структурного планов. Во фразе слова связываются друг с другом. Понятие связи, по мнению Л.Теньера, является базовым понятием структурального синтаксиса. В этом понятии проявляется отношение зависимости между двумя терминами: управляющим и подчиненным. Объектом изучения структурального синтаксиса, в отличие от синтаксиса категориального, является структура фразы, образуемая иерархией слов (или ядер) и их связей. Структурный план - это план лигвистического выражения связной мысли. Его можно охарактеризовать также, как структурный порядок, т.е. порядок, в соответствии с которым слова во фразе вступают в связи, образуют иерархию.
В структуральном синтаксисе связи рассматриваются Л.Теньером уже не с точки зрения их конкретной семантики, а с точки зрения общего синтаксического содержания. Это связи слов не как семантических единиц, а как единиц категориального плана, как «частей речи».
Под линейным планом понимается порядок, по которому слова выстраиваются в ряд на речевой цепи. В отличие от структурно - функционального порядка, имеющего, как правило, общие черты во всех языках, здесь, так же, как в сфере частных грамматических категорий и внешних форм, языки существенно отличаются друг от друга. На основе этого различия Теньер разработал оригинальную классификацию языков.
В традиционной лингвистике языковые планы нередко изучались изолированно друг от друга, поэтому не постигались с достаточной адекватностью, ни природа каждого из них, ни языковое целое. Теньер, напротив, стремится выявить конкретное многообразие языковых уровней, рассматривает последние в их реальной иерархии, в перспективе. Он противопоставляет структурный порядок категориальному с одной стороны, линейному - с другой, отграничивает его как от парадигматики, так и от синтагматики. Согласно концепции Л. Теньера, структурный порядок является посредующим звеном между категориальным и линейным порядками.
Теньер строит свое изложение в основном по синтетическому принципу. Оно направлено не извне во внутрь, а изнутри во вне, от сущности к явлению (смысл - категории - структура - линейный порядок - звуковая цепь).
Структурный аспект отражает систему синтаксических связей предложения, которая может быть представлена в виде своеобразной сетки отношений, имеющей иерархическое строение; линейный - линейную организацию предложения, т.е. «порядок слов». Структурный и линейный аспекты, по мнению Л.Теньера, занимают центральное место в синтаксисе: «Весь структурный синтаксис зиждется на отношениях, существующих между структурным и линейным порядками» [Tesniere 1959: 19]. Суть этих отношений заключается в том, что линейный аспект имеет одно измерение, а структурный - несколько измерений. Это приводит к антиномии между ними, которая разрешается использованием синтаксических разрывов, или неконтактных синтаксических связей.
Категориальный аспект отражает категориальную (частеречную) природу синтаксических единиц, образующих предложение; функциональный характеризует эти единицы с точки зрения выполняемых ими синтаксических функций. И тот и другой аспекты находятся в таком же тесном взаимодействии друг с другом, как структурный и линейный.
Таким образом, Л.Теньеру удается отразить почти все фундаментальные аспекты, существенные для характеристики предложения. Тем не менее, автор не рассматривает коммуникативный аспект предложения, связанный с актуальным членением предложения.
Большинство исследователей отмечают широкое стилистическое применение словорасположения. В частности, говоря о порядке слов и интонации как о средствах выражения коммуникативной нагрузки членов предложения, К.Г.Крушельницкая подчеркивает стилистическое использование словопорядка для эмфатического выделения, особого подчеркивания данного и нового. Степень такой экспрессивности, когда новое предшествует данному, может быть различной. Так, препозиция обстоятельств образа действия широко распространена в силу их значения и потому менее экспрессивна, чем препозиция нового, выраженного существительным без определений, явно экспрессивный характер имеют предложения с подлежащим-новым на первом месте, где оно несет на себе эмфатическое ударение. К.Г.Крушельницкая отмечает использование таких конструкций в эмоционально окрашенной разговорной речи [Крушельницкая 1956: 63-64].
В работе П. Адамца «Порядок слов в современном русском языке» проводится подробная классификация основных вариантов русского словорасположения. В основе этой классификации лежат так называемые «линейно - динамические структуры» (ЛДС), представляющие собой «обобщение целого ряда конкретных предложений с одинаковым составом синтаксических членов, с одинаковым порядком слов и местом фразового ударения». На базе каждой ЛДС возникают различные «актуально-синтаксические типы», являющиеся обобщением множества конкретных предложений с одинаковым составом синтаксических компонентов, с одинаковой линейно-динамической структурой, с одинаковым актуальным членением и одинаковой общей коммуникативной функцией [Адамец 1966: 48]. П. Адамец анализирует особенности использования разнообразных типов ЛДС в различных стилях речи. В частности, особенностями разговорной речи он считает постановку «ядра», выделенного фразовым ударением, в середину или в начало предложения, а не в конец; постпозицию неударяемых определений, отрыв определения от своего существительного. Автор указывает на меньшее разнообразие линейно-динамических моделей в научном стиле по сравнению с разговорной речью или беллетристикой, подчеркивает широкое использование в художественной речи конструкций с частичной инверсией комплексного ядра.
Подобной точки зрения придерживается Г.Я. Солганик. Он утверждает, что для обычного, стилистически нейтрального порядка слов характерно слабое фразовое ударение, такой словопорядок лишен экспрессии. Напротив, инверсивные словоформы обязательно получают логическое ударение, имеющее первенствующее значение. Инверсия всегда связана с выделением, она придает речи эмоциональную напряженность, экспрессию [Солганик 1991:4].
В диссертационном исследовании «Порядок слов как стилистическое средство: (На материале творчества Вс.Иванова)» Мамедова Т.А. приводит следующую характеристику стилистической функции порядка слов:
1. материальную предпосылку и условие ее проявления составляет инверсия, сопровождаемая изменением ритмомелодики предложения;
2. сущностная сторона стилистической функции порядка слов заключается, по мнению автора, в том, что, варьируя расположение слов (без изменения актуального членения предложения), говорящий а) выражает свое эмоциональное отношение к предмету сообщения, речевой ситуации, адресату и т.д.; б) вызывает у адресата ассоциацию с определенным функциональным стилем речи, для которого характерны конструкции с данным порядком слов; в) подчеркивает, усиливает коммуникативную значимость какого-либо члена или части предложения;
3. стилистическая функция порядка слов неотделима от коммуникативной, она накладывается на нее и усиливает ее действие [Мамедова 1986: 46].
Таким образом, стилистические качества порядка слов определяют их использование в текстах разной функционально-стилевой принадлежности. Обычный порядок слов характерен для научной, официально-деловой речи, в которой размещение слов не служит для выражения экспрессии; инверсия чаще встречается в произведениях художественной литературы и в разговорной речи. При изучении синтаксических вариантов словопорядка мы должны учитывать особенности сферы их употребления, т.е. функциональные стили речи, способ повествования, функционально-композиционные типы речи. Мы разделяем мнение А.Н. Кожина, О.А. Крыловой, В.В. Одинцова и многих других исследователей, которые определяют стилистическую окраску как синтез эмоционально-экспрессивной и функционально-стилевой окрасок.
Следует отметить, что словорасположение находится в тесном взаимодействии с интонацией. Так, наряду с порядком слов О.С. Ахманова и Г.Б. Микаэлян рассматривают ритмико-интонационное членение предложения, т.е. членение предложения на группы слов, объединенных ритмически, акцентуационно и мелодически. Причиной такого взаимодействия является тот факт, что внешняя, материальная сторона в конечном итоге также конституируется отношением языковых единиц - слов в речи. «Если внешнее выражение порядка слов можно представить в виде формулы a+b+c+d.., где а, Ь, end обозначают различные классы слов - частей речи, то внешнее выражение ритмико-интонационного строения предложения можно представить с помощью формул abed, ab|cd, a|bcd и т.п., где вертикальная черта обозначает границу между ритмико-интонационными группами, т. е. место тонального соединения» [Ахманова 1963: 127].
При этом О.С. Ахманова и Г.Б. Микаэлян отмечают, что ритмико - интонационное членение предложения как определенную строевую синтаксическую единицу, оформляющую строение частей предложения, необходимо отличать от интонации предложения. Интонации предложения не имеет отношения к оформлению внутренней структуры предложения, а служит для оформления предложения в целом, как единицы языкового общения, выражающей отношение говорящего к действительности и воплощающей в себе относительно законченную мысль.
Проведенное исследование Т.Е. Янко подтверждает, что ударения, сочетание которых обуславливает тип коммуникативной структуры, тяготеют к начальной и конечной позициям предложения [Янко 1988]. Этот факт определяет и общая закономерность человеческого мышления, заключающаяся в том, что начало и конец любой цепочки символов фиксируются в памяти человека намного прочнее, чем середина, т.е. эти позиции акцентируются и лингвистически, и психологически.
Приведенный обзор различных концепций в теории порядка слов и актуального членения предложения нами предпринят для того, чтобы учитывать различные взгляды языковедов при анализе конкретного лингвистического материала. При этом нельзя не отметить, что в подавляющем большинстве точек зрения преобладает лексико-семантический аспект, который проявляется в том, что различные авторы оперируют главным образом категорией слова. Они обычно не учитывают, что на синтаксическом уровне слово предстает в качестве синтаксемы с характерными для нее такими свойствами как синтаксическая валентность, грамматическая оформленность, категориальное значение и т.д., которые обусловливают возможность или невозможность синтаксической сочетаемости, изменения позиции в позиционной структуре предложения, а следовательно, предрасположенности к сохранению или изменению своего места в словорасположении в рамках синтаксической конструкции.
Один из принципов анализа словопорядка определяет И.Ф. Вардуль: поскольку на порядок слов в предложении влияют различные, часто противоборствующие факторы, для изучения типологических закономерностей словопорядка необходимо четкое различие функций, которыми порядок слов наделен в языках, и исследование правил словопорядка отдельно по функциям [Вардуль 1989: 18]. Поэтому нам представляется необходимым рассмотрение функций порядка слов.
АВТОР: Кудашина В.Л.