14.08.2012 7313

Порядок слов и предикативных частей в сложном предложении в современном русском языке

 

Вопрос о природе составных компонентов сложного предложения широко дискутируется в современной теории синтаксиса сложного предложения. Решение этого вопроса зависит от подхода к пониманию предложения вообще. Исследование варьирования словопорядка невозможно без представления о современном композиционно-синтаксическом подходе к сущности предложения и текста. Необходимо рассматривать варьирование расположения компонентов как внутри самого предложения, так и аспекты его партитурной характеристики. Рассмотрение данной проблемы предполагает определение коммуникативного статуса сложных предложений, т.е. являются ли они одной или несколькими коммуникативными единицами.

Особенность сложного предложения состоит в том, что оно представляет собой сверхсложный знак, отображающий не одну ситуацию реальной действительности, а минимум две, которые вместе образуют единую сложную ситуацию. Различия в трактовке природы компонентов сложного предложения объясняются, в первую очередь, исходными позициями авторов. Лишь многоаспектный подход к изучению сложного предложения позволит ответить на поставленный вопрос.

По данному вопросу не существует единой точки зрения. Многие лингвисты, в частности, Н.С. Поспелов, С.Г. Ильенко, В.А. Белошапкова, А.Ф. Кулагин, Л.В. Шешукова разделяют мнение о цельности сложного предложения. Исследователи обосновывают мнение о коммуникативном единстве сложноподчиненного предложения наличием одного коммуникативного задания, коммуникативной несамостоятельности его частей, «функционированием в качестве цельных коммуникативных единиц, имеющих единое интонационное и словопорядковое оформление» [Белошапкова 1968: 147].

Совершенно иной подход основан на положении, согласно которому сложное предложение не является цельной коммуникативной единицей, т.е. его части самостоятельно выражают значение отдельных коммуникативных единиц. Разделяя данное мнение, И.П. Распопов отмечает, что сложноподчиненные предложения могут представлять как одну коммуникативную единицу, так и их совокупность, образующуюся посредством интеграции, ступенчатого слияния, контаминации, контактного и свободного сложения. Это обусловливается связью частей сложноподчиненного предложения, порядком их следования и лексико-грамматическим содержанием [Распопов 1973: 167]. Сторонники данного подхода полагают, что дополнительные ступени актуального членения осуществляются в пределах конструктивных частей сложного предложения, т.е. в пределах главной и придаточной частей [Крылова 1965; Откупщикова 1966].

Несколько иной точки зрения придерживается С.П. Олейник. Она полагает, что при интеграции и ступенчатом слиянии двух коммуникативных единиц «создается не их механическая сумма, а новое (соединившее в себе две коммуникативные единицы «ступенчато слитое» из них) коммуникативное образование более сложного и высокого порядка, чем каждая из единиц, его образующих, и чем их простая сумма» [Олейник 1976: 14]. Автор приходит к выводу, что на конструктивно-синтаксическом уровне сложноподчиненное предложение можно представить как образованное из двух простых, но не в коем случае не являющееся их суммой, а представляющее собой новую конструктивную единицу, которая, так или иначе изменяя составляющие ее единицы, приспосабливает их для функционирования уже не в качестве самостоятельных предложений, а в роли частей сложноподчиненного предложения. Языковед проводит аналогию с коммуникативной структурой сложноподчиненного предложения, представляет ее как образованную из двух коммуникативных единиц. Однако общее коммуникативное задание выполняемое этой единицей, не соответствует сумме двух коммуникативных заданий. Данный факт не исключает возможности наличия дополнительных к основному коммуникативных заданий.

Большинство лингвистов признают факт многоярусности актуального членения сложноподчиненного предложения [Адамец 1966; Крылова 1970; Вардуль 1967; Ковтунова 1973]. Под многоярусностью актуального членения предложения исследователи понимают способность его компонентов (обычно ремы) «в свою очередь члениться на второстепенные тему и рему», соотнесение которых обязательно реализует дополнительный аспект основного коммуникативного задания [Ковтунова 1973: 14-15].

Принцип ступенчатости актуального членения предложения заключается в следующих положениях:

1. первая ступень актуального членения предложения состоит в распределении его на тему и рему, в процессе которого участвуют все единицы порядка слов. Следует подчеркнуть, что в сложном предложении придаточная часть участвует всем своим составом как одна единица порядка слов;

2. словопорядок внутри придаточной части, в отличие от порядка слов главной части, не участвует в оформлении актуального членения всего сложного предложения, т.е. актуального членения первой ступени. Порядок слов придаточной части оформляет актуальное членение не первой, а последующих ступеней членения;

3. на второй и последующих степенях актуального членения реализуется дополнительное к основному коммуникативное задание. Многоступенчатое актуальное членение предложения представляет собой иерархическую структуру: каждая ступень актуального членения предложения является подчиненной предыдущей.

В некоторых исследованиях мы сталкиваемся с точкой зрения, согласно которой в определенных типах сложноподчиненных предложений первая ступень актуального членения соответствует формально-грамматическому членению на главную и придаточную части, т.е. коммуникативное задание реализуется соотнесением главной и придаточной части [Откупщикова 1966: 9; Елфимова 1976: 69; Шешукова 1974: 45].

При изучении сложноподчиненного предложения с точки зрения особенностей его смысловой структуры необходимо учитывать определенное взаимодействие его компонентов. Согласно концепции В.В. Щеулина, компоненты сложного предложения взаимодействуют, «во-первых, как составные части единства, выполняющие свойственные им функции, во-вторых, как структурные строевые единицы на фоне организации всего сложного предложения, признаком которой является развертывание структуры по принципу последовательного (линейного) расположения компонентов, из которых последующий отвечает или не отвечает на валентные потребности предыдущего, наконец, в-третьих, как смысловые единицы, следствием чего является в конечном счете создание особых семантических типов сложного предложения» [Щеулин 1985: 81].

В связи с данным положением исследователь выделяет три аспекта связи компонентов сложноподчиненного предложения:

1. семантико-грамматический аспект связи (семантико-грамматическое соотношение) компонентов, суть которого заключается в характере направленности влияния (обусловленности) компонентов, определяемой логикой взаимодействия компонентов как носителей типового значения;

2. линейно-синтаксический аспект связи (линейно-синтаксическое соотношение) компонентов, отражающий обязательность / необязательность следующего за первым (в линии развертывания) компонента;

3. смысловой аспект связи (смысловое соотношение) компонентов, дающий представление о типовом значении сложного предложения.

В.В. Щеулин отмечает, что аспекты связи компонентов сложного предложения не существуют изолированно друг от друга и могут быть обособленно рассмотрены лишь в целях необходимости исследования. Кроме того, автор определяет следующие параметры смыслового соотношения компонентов: лексико-грамматические показатели связи, местоположение компонентов, соотношение глагольных форм, конкретное содержание сложного предложения, грамматические средства в совокупности с лексическим составом предложения.

Таким образом, актуальное членение определяется не только внешними для него факторами, то есть ситуацией речи, коммуникативным заданием, но и предопределяется стоящими внутри предложения факторами, то есть формальной организацией и лексико-семантической устроенностью предложения.

В отличие от простого предложения, «единицами» порядка компонентов в сложноподчиненном предложении являются составляющие его части - главная и придаточная, способные выполнять функции компонентов актуального членения. Тот или иной порядок следования частей выражает определенный тип актуального членения. Другими словами, порядок частей оказывается значим на двух уровнях организации сложного предложения, поскольку и на уровне структурной организации сложного предложения порядок частей является одним из средств выражения синтаксических отношений.

Таким образом, тенденция увеличения объема, синтаксической протяженности, возрастания денотативной и семантической наполненности становится более очевидной, когда в связи начинают вступать предикативные единицы. Для удержания их в рамках одного синтаксического образования на этом синтаксическом ярусе необходимо, чтобы объединяющие части обнаруживали по возможности большую семантическую и формальную несамостоятельность, чтобы подчеркивалась их не автономность. Этой же цели служат все те деформации, которые наблюдаются в сложноподчиненном предложении, когда одна или обе взаимодействующие части приобретают отличия от самостоятельных предложений. Благодаря этому предикативность и денотативное наполнение частей такого сложного предложения хотя и обнаруживают стремление к дезинтеграции целого, но оказываются настолько слабыми, что не разрушают синтаксической монолитности сложноподчиненного предложения [Леденев 2001: 60].

A.M. Пешковский определяет отличие сложноподчиненных предложений от сложносочиненных в характере отношений: обратимые отношения присущи для сложносочиненных предложений, необратимые - для сложноподчиненных [Пешковский 1956]. Другими словами, исследователь усматривает специфику сложносочиненного предложения в его обратимости, т.е. принципиальной возможности взаимной перестановки предикативных частей относительно друг друга (при сохранении союза на прежнем месте) без изменения смысла высказывания:

Хлопали железно плащ-палатки под ветром, стучали зубами раненые, гудел чугунно и утробно в люке танка ветер (В.Астафьев. Пастух и пастушка). - Ср.: Стучали зубами раненые, хлопали железно плащ-палатки под ветром, гудел чугунно и утробно в люке танка ветер или Гудел чугунно и утробно в люке танка ветер, хлопали железно плащ-палатки под ветром, стучали зубами раненые.

Однако это положение не всегда находит подтверждение в исследуемом нами материале. В частности, неправомерность применения данного принципа наблюдается в тех случаях, когда речь идет о естественной последовательности событий:

В это время дверь быстро распахнулась, и вошел высокий, необыкновенно стройный человек в синей черкеске тонкого сукна (А.Толстой. Хождение по мукам).

При изменении расположения предикативных частей сложносочиненного предложения изменяется и смысл высказывания: Вошел высокий, необыкновенно стройный человек в синей черкеске тонкого сукна, и в это время дверь быстро распахнулась. Приведем аналогичные примеры:

Неожиданно открылась дверь в комнату Ивана, и вошло множество народа в белых халатах (М.Булгаков. Мастер и Маргарита). - Ср.: Вошло множество народа в белых халатах, и неожиданно открылась дверь в комнату Ивана.

Настя вынула из печки дымящийся чугун, и хата наполнилась запахом вареной картошки (Н.Сухов. Казачка). - Ср.: Хата наполнилась запахом вареной картошки, и Настя вынула из печки дымящийся чугун.

Кроме того, едва ли можно полностью согласиться с положением А.М. Пешковского о необратимости сложноподчиненного предложения, т.е. принципиальной невозможности взаимной перестановки предикативных частей относительно друг друга (при сохранении союза на прежнем месте) без изменения смысла высказывания. Так, в сложноподчиненном предложении Как жахнула граната, он уже не слышал (В.Астафьев. Пастух и пастушка) при изменении последовательности придаточной и главной частей смысл предложения не изменяется, однако нарушается тема-рематическое членение и теряется некоторое акцентирование: Он уже не слышал, как жахнула граната. Проиллюстрируем это положение аналогичным примером:

Было нехорошо, что усиливался ветер (А.Толстой. Хождение по мукам). - Ср.: Что усиливался ветер, было нехорошо.

Смысл второго предложения остался прежним. В этом случае актуализируется главное предложение, а придаточное отходит на второстепенный план.

Таким образом, изменение порядка следования сегментов это и есть проявление обратимости в синтаксической системе языка. Как показывает фактический материал, обратимость можно обнаружить на всех ярусах синтаксиса.

В рамках сложного предложения усиливается тенденция собственно композиционного оформления структурных и смысловых отношений. Сложносочиненное предложение, бессоюзное предложение, присоединительные конструкции представляют собой проявление дезинтеграции синтаксических структур предшествующего уровня:

На улице послышался скрип возов, и Ванюшка бросился к окну (И.Акулов. Касьян Остудный).

Москва сильно опустела за это лето, - война, как насосом, выкачала мужское население (А.Толстой. Хождение по мукам).

Едва ли можно согласиться с утверждением о самостоятельности предикативных частей этих предложений. Эта самостоятельность носит лишь относительный характер. Так, первое сложносочиненное предложение является поли пропозициональным, оно осложнено причинно-следственными отношениями, которые выражены имплицитно: на улице послышался скрип возов, являющееся причиной, и Ванюшка бросился к окну - следствием.

Порядок следования частей является одним из средств выражения каузативности в синтаксисе [Леденев 2001: 98]. С точки зрения теории изо функциональности, инвариантной структурой каузативных конструкций является сложноподчиненное предложение, семантическая структура которого эксплицирована формально. Исходя из этого положения, нам представляется возможным восстановить рассматриваемое сложносочиненное предложение до базисной структуры, т.е. преобразовать в детерминантную конструкцию: На улице послышался скрип возов, вследствие чего Ванюшка бросился к окну.

При рассмотрении актуального членения таких конструкций обнаруживается, что его тема-рематичесокое членение всегда проходит на границе, детерминантной конструкции. В причинно-следственных конструкциях детерминантная конструкция причины всегда выступает в функции темы, вся остальная часть конструкции (следствие) является ремой.

Изменение последовательности предикативных частей изначального варианта предложения и, тем самым, перестановка причинного и следственного компонентов приводит к утрате причинных связей и появлению значения перечисления: Ванюшка бросился к окну и на улице послышался скрип возов.

Одним из вопросов, требующих рассмотрения, является различие между бессоюзной и союзной связью. Использование бессоюзной связи вместо союзной сочинительной и подчинительной определяет одну из основных тенденций в синтаксисе второй половины XX века - тенденцию к синтаксическому слиянию. При определении бессоюзной связи мы разделяем позицию Н.С.Поспелова, В.А.Белошапковой, Е.А.Покровской и других исследователей, которые доказывают самобытность бессоюзного сложного предложения. В частности, Е.А.Покровская исходит из того, что бессоюзное сложное предложение отличается от союзных типов не только способом выражения связи, но и ее характером: это недифференцированная связь. В бессоюзном сложном предложении предикативные единицы характеризуются не грамматической зависимостью друг от друга, а определенным соположением [Покровская 2001:295]:

Шли - каждому было видно, какое Ефрем оказывает жене своей почтение (С.Залыгин. Соленая Падь).

При преобразовании этой структуры в сложноподчиненное предложение {Когда они шли, каждому было видно, какое Ефрем оказывает жене своей почтение.) воспроизводится четкое синтаксическое членение и иерархическая организация предложения. В предложении же из романа С. Залыгина иерархическая организация предложения выражена имплицитно и при этом утрачено четкое членение предложения, предикативная часть заменяется однородным сказуемым. Таким образом, синтаксическое слияние проявляется в вытеснении подчинительной связи бессоюзной. В этом отношении интерес представляют наблюдения Е.А. Покровской. Для сравнения автор приводит следующие примеры:

Шел он до троллейбуса медленно, гуляючи. И правильно, уставать начинаешь с дороги... (Ю.Крелин. «На что жалуетесь, доктор?»).

Шел он до троллейбуса медленно, гуляючи. И правильно: уставать начинаешь с дороги...

Шел он до троллейбуса медленно, гуляючи. И правильно, потому что уставать начинаешь с дороги...

Е.А. Покровская отмечает, что в сложноподчиненном предложении грамматической семантике четко соответствует грамматическая структура, т.е. соблюдены разделение на главную и придаточную части, присутствует подчинительный союз, эксплицирующий грамматическую зависимость и синтаксические отношения. В бессоюзном предложении размыты границы четкого синтаксического членения на главную и придаточную части в соответствии с семантикой: факт - причина. Стирается четкость иерархии, однако причинные отношения эксплицированы интонацией и пунктуацией. Явление синтаксического слияния наиболее очевидно, как замечает автор, проявляются в тексте Ю. Крелина. В этом случае причинные отношения между частями теряют эксплицитное грамматическое, интонационное и пунктуационное выражение.

Вслед за Ю.Ю. Леденевым, мы рассматриваем сложносочиненные и бессоюзные предложения как своеобразные сочетания простых предложений. Мы исходим из того, что критерием синтаксической самостоятельности в ряду других критериев считается автосемантичность предложения. Однако совершенно ясно, что подлинной автосемантичностью предложение может обладать лишь в случае своего изолированного употребления, когда ни это слово, ни это предложение не обладают смысловой и синтагматической сопряженностью с подобными ему словами или предложениями. Тем не менее, ни слово, ни предложение обычно не обладают абсолютной независимостью от своего окружения [Леденев 2001: 83]. Это утверждение можно подтвердить следующими примерами:

Я взглянул на небо. Вот, оказывается, для чего Харитону Устименко не ремонтировали крышу кабины. Так лучше наблюдать, что делается над головой, не останавливая машины и не покидая руль (И.Падерин. Ожоги сердца).

В помещении теперь находилась охрана штаба и часть пулеметной команды. Тоже правильно. До холодов вполне в складе можно было жить, а поставить печурки и зиму коротать (С.Залыгин. Соленая Падь).

Пейзаж пошел повеселее. Больше зелени. Много белых хат и аккуратных домиков. На прудах, озерах и вдоль рек - птицы (С.Баруздин. Само собой).

Определение причинно-следственных и причинных отношений вызывает особую трудность, когда нет формальных показателей, т.е. союзов и союзных слов. В таких случаях существенное значение приобретает порядок расположения сегментов. В частности, причинные отношения функционируют в тех случаях, когда предложение, содержащее сообщение о причине находится в постпозиции по отношению к предложению, содержащему сообщение о следствии:

Оккупанты не успели - 19 января 1944 года Новгоров был освобожден (А.Лауринчюкас. Вечные березы).

Оказалось, что мы живем по соседству - из окна моего кабинета можно увидеть его окна (Е.Долматовский. Зеленая брама).

Один из лазаретов Подвысокого пришлось разместить в овчарне - в школе, в сараях, в хатах уже не оставалось места.

При изменении порядка расположения предложений реализуются причинно-следственные отношения:

19 января 1944 года Новгоров был освобожден - оккупанты не успели.

Из окна моего кабинета можно увидеть его окна - оказалось, что мы живем по соседству.

В школе, в сараях, в хатах уже не оставалось места - один из лазаретов Подвысокого пришлось разместить в овчарне.

С семантической точки зрения детерминант несет фоновую информацию, и таким образом, с точки зрения актуального членения, образует тему высказывания. С коммуникативной точки зрения, предложения с детерминантами представляют собой более сложные образования, чем обычные предложения, так как тема-рематическая организация при проявлении детерминирующего члена приобретает двухъярусную структуру.

С позиций теории изо функциональности, языковая система стремится к неравноправию компонентов. Отношения подчинения пронизывают всю структуру высшего уровня языка - уровня организации коммуникативных единиц и являются одним из системообразующих факторов языка. Это обусловлено тем, что синтаксические связи и отношения реализуются именно в подчинительных конструкциях; с другой стороны, только отношения подчинения реализуют необходимую структуру и смысловую связность текста. При этом отношения подчинения могут простираться от минимальных синтаксических образований до текстовых структур. «Отношения равноправия, - по справедливому утверждению Ю.Ю. Леденева, - вообще свойственны языковой системе постольку, поскольку они являются средством дополнения основной понятийной структуры какими-либо осложняющими факторами, и они в чистом виде просматриваются лишь в явлениях однородности, которые выступают не более чем осложняющими структуру предложения факторами на разных ярусах синтаксиса. Даже на уровне сложносочиненного предложения фактическое равноправие практически уже не прослеживается - всегда проявляются дополнительные отношения неодновременности, зависимости, соположенности и пр. Так, в «чистом» виде отношения равноправия проявляются в конструкциях типа «There is a river, and there is a bridge» (= a river and a bridge), но при любом изменении синтаксического времени, наклонения, дейктических параметров или модальности, эти отношения разрушаются: Ср. «There is a river, and there was a bridge. The river and a bridge. There is a river, and there must be a bridge. If there is a river, then there should be a bridge» [Леденев 2001: 56]. Сложноподчиненные предложения эксплицитно включают все необходимые факторы взаимодействия синтаксических сегментов. Сложносочиненные же предложения часто можно квалифицировать, по мнению исследователя, как те или иные реализации подчинительных отношений, либо как элементы текстовых структур, где перечислительные отношения вступают в отношения обусловленности с другими компонентами текста. Сложносочиненные конструкции со значением чистого соединения обусловлены явлением структурной свернутости изо функционального ряда, т.е. их можно назвать инвариантными по отношению к простым предложениям, осложненными однородными членами. Это подчеркивает их возможность трансформации в бессоюзные предложения и в самостоятельные предложения.

Словопорядок существенен и для простых, и сложных предложений, но решающим он оказывается на высших ярусах синтаксиса. Последовательность элементов играет важную роль в зоне переходности между сложным предложением и сочетанием предложений в рамках сложного синтаксического целого. Отношения связи и связности между автономными по форме предложениями и более емкими сегментами оформляются и регулируются совокупностью средств, среди которых немаловажная роль принадлежит порядку следования элементов, которые, с одной стороны, не нарушают автономности объединяемых предложений, не приводят к их структурной деформации, а с другой стороны, подчеркивают их взаимное или одностороннее тяготение друг к другу.

 

АВТОР: Кудашина В.Л.