Жанрообразующие признаки компилятивного текста в немецкой медицинской литературе позднего Средневековья

 

Основным условием появления и двигателем развития данного жанра являлась необходимость распространения специальных знаний во все более широкие круги читателей. «Для осознания текстов информативного характера, то есть их восприятия, понимания, запоминания и воспроизведения, особое значение имеет их формальная организация» [Vankova 2004, 131]. Именно принцип компиляции обеспечивал возможность передачи конкретной информации в лаконичной форме для более удобного ее усвоения. Сама по себе техника компиляции основывается на композиционных изменениях: информативных (вставки, пропуски) и комбинаторных (монтаж) [Бондарко 2003, 29]. Таким образом, компилятор выбирал подходящие по содержанию тексты или их части и различными способами объединял их в сборник. В медицинских компиляциях, в зависимости от цели автора, произведения могли объединяться одной темой (например, различные рецепты, гигиенические правила и небольшие трактаты, посвященные конкретному заболеванию), или объединять различные по тематике тексты в обще информативных целях (например, упомянутые Bartholomaus, лечебник Ортольфа Баварского и т. д.).

Основная особенность компилятивного текста заключается в том, что при объединении различных текстов и их фрагментов в компилятивный сборник происходило их преобразование на различных уровнях:

- наличие нового адресата и новой цели повествования влекло за собой преобразование прагматических характеристик текстов прототипов;

- смена общей тематики компиляции вела к изменению темы отдельных прототипов не только имплицитными (см. ниже о ветеринарно - медицинских рецептах Московского фрагмента), но и эксплицитными средствами (см. ниже о теме чумы в Московском фрагменте);

- при трансформации в другой жанр тексты прототипов перерабатывались в соответствии с новыми требованиями, что вызывало изменения в системе их собственных жанрообразующих признаков;

- при переработке текстов прототипов компилятором менялся их языковой облик: происходила смена языка (латинский заменялся немецким) или переход на другой диалект, при котором, впрочем, могли сохраняться и отдельные ареальные признаки прототипов;

- также мог изменяться стиль произведений, преобразовываться их лексический, морфологический и синтаксический облик;

- компилятором могла быть преобразована также форма бытования текстов прототипов (стихотворное произведение в прозаической форме, латинские тексты в переводе на немецкий язык и др.).

Преобразование жанрообразующих признаков текстов прототипов

В лингвистических исследованиях до сих пор не существует последовательного описания системы жанрообразующих признаков, в связи, с чем при проведении дальнейшего анализа нам необходимо использовать собственные наблюдения, почерпнутые, в том числе, из результатов сравнительного рассмотрения других средневековых памятников.

Для жанровой характеристики различных текстов литературы специального и неспециального характера, вошедших в состав Московского фрагмента, можно выделить некоторые конституирующие признаки, представленные ниже в виде оппозиций:

- языковой признак: латынь немецкий язык;

- стихотворная прозаическая форма произведения;

- письменная устная форма фиксации;

- теоретический (научный) практический (производственный) характер содержания (например, трактат - лечебник);

- нейтральность эмоциональная окрашенность;

- компилятивная – не компилятивная форма;

- малый - большой объем текста;

- наличие отсутствие дробления на более мелкие части (главы, разделы, параграфы и т. д.);

- наличие - отсутствие специальных способов организации материала (например, схема a capite ad calcem в лечебниках и сборниках рецептах);

- наличие - отсутствие заглавия, заголовков и рубрик (например, в жанре «рецепт»).

На основании данных признаков можно охарактеризовать отдельные жанры текстов, представленные в Московском фрагменте, а также, наблюдая за преобразованиями их структуры, потребовавшихся для объединения данных текстов в сборник, сделать некоторые выводы о жанровых особенностях данного компилятивного текста.

В тексте Московского фрагмента наблюдаются преобразования всех частей сборника как на уровне макроструктуры текста, объединяющей его жанровую структуру и членение, так и на уровне микроструктуры текста, основывающейся на выборе синтаксических и лексических средств [Fix 1998].

Для выяснения степени и характера преобразования, которому подвергается текст при компиляции, необходимо сравнить его признаки до и после компиляции, то есть в форме отдельной рукописи и в составе компилятивного сборника. В рамках настоящего исследования удалось установить прототипы лишь для двух частей Московского фрагмента: трёх ветеринарно-медицинских рецептов и окончания главы 71 и главы 72 лечебника Ортольфа Баварского. Это позволило провести более подробный сравнительный анализ данных частей Московской компиляции с их возможными прототипами и другими аналогичными произведениями и выявить изменения жанровой и синтаксической структуры, характерные для текста Московского фрагмента. Для сравнительного анализа ветеринарно-медицинских рецептов был взят текст самой ранней сохранившейся рукописи лечебника Мастера Альбранта [Eis 1960, 14-21], а также текст мюнхенского лечебника для лошадей середины XV в. [Sudhoff 1913, 226-230]. Для сравнительного анализа отрывков из лечебника Ортольфа Баварского был взят текст наиболее ранней Штутгартской рукописи лечебника, а также текст латинского прототипа псевдо гиппократического трактата Capsula eburaea, содержащегося в главе 72 лечебника Ортольфа.

Что касается заговора и стихотворной молитвы, обращенной к апостолам, то, не располагая другими списками этих памятников, мы были вынуждены ограничиться наблюдениями, сделанными на материале нашего памятника, либо привлечь аналогичные памятники.

Макроструктурные преобразования.

I. Заговор против пятен на одежде.

Для заговора отличительным признаком является форма бытования - латинский язык. Характерным признаком заговоров христианского характера с медицинской тематикой является рекомендация использования молитвы «Отче наш» для излечения болезни или других целей, в данном случае, для удаления с одежды пятен от мочи. В подобных заговорах также часто имеется ссылка на св. Иова, что объясняется содержанием библейской книги, в соответствии с которой св. Иов был болен проказой и излечился от нее. Ссылки на св. Иова встречаются также в ветеринарно-медицинских средневековых произведениях, сравни «Заговор против червя» из Прусской компиляции XV в. [Eis 1985, 136]: «Der worme woren drey, die synte Job byssen. der eyne der was swartz, der ander weys, der dritte roth, silnte Job, der worm der ist tot... « «Были три червя, что укусили св. Иова. Один был черный, другой - белый, третий - красный. Св. Иов, да умрет червь...». Далее в том же заговоре имеется ссылка на «Отче наш»: «und kere das pfert czu dreymolen umbe noch der sonne und kny neder ken die sonne und sprich iij pater noster und iij aue Maria... «И поверни лошадь вокруг себя по направлению к солнцу три раза и встань на колени против солнца и прочти три раза «Отче наш» и три раза «Богородице дево радуйся».

Автор Московского фрагмента сохранил в компиляции форму бытования заговора. Текст передан на латыни. Имеет место также большое количество различных сокращений. Это свидетельствует о том, что переписчик Московского фрагмента был знаком с традицией сокращений и с научной письменностью.

II. Ветеринарно-медицинские рецепты.

Приступая к сравнительному анализу ветеринарно-медицинских рецептов, необходимо отметить общие признаки, характеризующие жанр текста «рецепт».

Средневековые медицинские рецепты, как правило, были объединены в сборники, которые представляли собой, наряду с лечебниками, один из основных жанров в немецкой медицинской литературе Средневековья, отличавшихся компилятивным характером. Сборники рецептов писались в основном по латинским образцам. Материал мог составляться двумя способами. В первом случае рецепты располагались в соответствии с целью их применения, во втором - в соответствии с указанными в них способами лечения и лекарственными средствами. В случае, если материал был слишком обширен, мог применяться дополнительный способ упорядочения рецептов по схеме, которую использовали ученые медики из Салерно a capite ad calcem. В соответствии с этой схемой материал располагался применительно к различным частям тела, начиная с головы и заканчивая ногами.

В некоторых случаях рецепты располагались в свободном порядке. Примером такой компиляции является рукописный сборник рецептов XVI в. из Бургштайнфурта (Die medizinische Rezepthandschrift Burgstemfurt Hs. 15). jB предисловии к изданию этого сборника М. Теммен отмечает, что рецепты расположены в свободном порядке, а не по принципу a capite ad calcem и не по алфавиту. В то же время во многих случаях приведены подряд несколько различных рецептов для лечения одного заболевания, которые образуют своеобразные связки (Btindelungen) внутри сборника. Такой способ расположения материала, заключавшийся, с одной стороны, в расположении различных рецептов в свободном порядке, а с другой стороны, в объединении нескольких рецептов против одного заболевания, свидетельствует, по мнению автора, о том, что писавший сознательно выбирал рецепты из различных источников для того, чтобы затем объединить их в сборнике [Temmen 1998, 22-26].

В сборниках каждый рецепт, как правило, выделялся. В качестве маркеров могли использоваться новая строка, инициалы, заголовки. Так, в наиболее старых сохранившихся рукописях лечебника Мастера Альбранта начало каждого рецепта маркировано инициалом.

У. Штолль приводит в предисловии к изданию Лоршского лечебника общую схему организации материала, лежавшую в основе отдельных рецептов из компилятивных сборников [Stoll 1992, 19]:

1. Заглавие, которое содержало название болезни, обозначение части тела, для лечения которой применялся данный рецепт или наименование основного ингредиента, в зависимости от того, по какому принципу располагались рецепты в сборнике: с ориентацией на лекарственное средство или на часть тела, для лечения которой применялся данный рецепт, то есть по уже упоминавшейся схеме а capite ad calcem.

2. Перечисление способов применения для рецептов, расположенных с ориентацией на лекарственное средство.

3. Общее перечисление ингредиентов с указанием их количества (вместе перечислялись ингредиенты растительного и животного происхождения, а также минеральные вещества и приводился их вес).

4. Наставление по приготовлению лекарственных средств (фармацевтические и технологические указания по приготовлению отдельных компонентов и лекарства в целом).

5. Указания к применению и дозировке (время и длительность принятия лекарства, доза).

Во второй части Московского фрагмента содержатся три рецепта, объединенные одним заголовком. Полученное единство построено в соответствии с приведенной выше схемой, за исключением некоторых пунктов:

1. Единое заглавие: Wider den muchen, содержащее указание на болезнь, которую следует лечить, применяя данный рецепт. Под muchen в данном случае имеется в виду существительное свн. muche, означающее воспаление лошадиных конечностей, «мокрец».

2. Три различных способа приготовления и применения ингредиентов, построенных по схеме «возьми что-либо, приготовь и примени следующим образом». Три различных рецепта преобразованы в тексте Московского фрагмента в единое целое, и в соответствии с этим, способы приготовления ингредиентов относятся к одному заболеванию, тогда как изначально второй и третий рецепты предназначались для лечения других заболеваний. Таким образом, здесь наблюдаются изменения в семантике двух последних рецептов, ранее предназначавшихся для лечения других заболеваний. После объединения их под одним заголовком вместе с первым рецептом подразумевается их использование для лечения заболевания, указанного в общем заголовке. Интересно отметить, что в рецептах используются формы императива глагола nehmen с различными вариантами гласного корня. В первом рецепте используется форма с гласным е в корне, а. в двух других случаях - с гласным i (у). Это может указывать на то, что отдельные части рецепта были взяты автором компиляции из различных источников, или существовали в таком виде в оригинале, с которого был списан данный фрагмент, но первоначально все же имели различное ареальное происхождение.

В качестве лечебных средств используются раскаленное железо (gluwendes ysen), соль (salcz), испражнения собаки (hundes myst), икра, отложенная рыбами (yischleyche), куриное сало (huner smalcz) и так называемая «испанская зелень» (spensgrune) - основной ацетат меди (Cu[OH]2, [СНЗСОО]2Сu), обозначение которой является калькой лат. viride hispanicum, служившего наименованием красящего вещества, которое изначально получали искусственным способом в Испании [Mildenberger 1997, Bd. 4, 1827-1828]. Ацетат меди использовался, судя по примерам из рецептов Бургштайнфуртского сборника рецептов, в основном при приготовлении мазей для лечения различных ран (Eyn guit wonden sal Iff, Eyn gruen salue voer die fystole \ Eyn salff toe jleischeenden wonden slafystelen, krebs vnd alien schaden die toe reynigenn и др.) [Temmen 1998, 248]. В рецептах Московского фрагмента ацетат меди также упоминается в связи с лечением ран.

В конце рецепта упоминается кровопускание (jo sal. man уте dye adern bider vf sniden) - метод лечения, который был широко распространен в Средние века. В средневековой специальной литературе существовал отдельный жанр текстов «Трактат о кровопускании».

Таким образом, в составе Московского фрагмента ветеринарно-медицинские рецепты теряют раздельно оформленность, о чем свидетельствует утрата отдельных заголовков у второго и третьего рецептов: все три рецепта объединены одним заголовком Wider den muchen, принадлежавшим изначально только к первому рецепту. Кроме утраты заголовков, рецепты Московского фрагмента также характеризуются простым оформлением (отсутствие специальных маркеров и украшений, например инициалов). Тем не менее, начало каждого рецепта маркировано новой строкой, конец рецепта отмечен маркером et cetera, что характерно и для других частей Московского фрагмента, за исключением стихотворной молитвы, а начало первых двух рецептов дополнительно маркировано заглавными буквами. При этом различные варианты формы инфинитива глагола nehmen, а также написание свн. wider через Ь, являющееся яркой баварской чертой, могут свидетельствовать о том, что три рецепта взяты из различных источников: в первом рецепте встретилась вариант формы инфинитива Nem, во втором рецепте - вариант Nym; написание свн. wider с b в анлауте встретилось в третьем рецепте: bider.

Стихотворная молитва к апостолам.

Конституирующими признаками молитвы являются, во-первых, ее стихотворная форма, а также форма бытования - немецкий язык. Возможно, изначально молитва существовала в устной форме и была предназначена для устного воспроизведения. Для молитвы характерно личное обращение к святым и апостолам с просьбой о помощи, что придает тексту оттенок эмоциональности: в формах обращения наблюдаются яркие эпитеты: например, Myn lyber engel zart «всемилостивый ангел хранитель» (буквально: «мой дорогой»); о milder forste «всемилостивый владыко». Обращения к архангелу Михаилу, к ангелу хранителю и апостолам переданы в небольших группах, объединенных парными рифмами. Краткость строк и парные рифмы должны были, очевидно, способствовать запоминанию текста молитвы. Группы, объединенные парными рифмами, состоят из 4 - 6 строк с 2 - 3 парами рифм. На основании наблюдаемого в тексте молитвы совпадения границ групп с обращениями к отдельным святым можно было бы сделать предположение о том, что изначально эти фрагменты существовали отдельно и лишь в процессе компиляции были объединены в одно целое, однако, в случае обращения к апостолу Андрею наблюдается слияние с предыдущей группой (обращение к апостолу Петру): группа обращения к апостолу Андрею состоит из пяти строк, четыре из которых объединены парными рифмами, тогда как первая строка имеет ту же рифму, что и две последние строки предыдущей группы: sente paul еуп vzerweltez vaz Dorch den vngloubygen argin haz so lisze du enthoupte dich bid gatis vorste nu vor mich Andrea sind du dich yrgebe alzo williclich An daz crucze in den tod bid ohen daz he myr vz not helffe dorch den du dich liize crucze alzo williclich Совпадение рифм позволяет предположить, что текст молитвы Московского фрагмента изначально был включен в состав компиляции как цельное произведение. Необходимо также отметить палеографические особенности данной части текста, указывающие на то, что в данном случае переписчик старался точно передать текст прототипа в компиляции: несмотря на недостаточное количество места, автор старается сохранить последовательность строк и пользуется переносом, а также «уплотняет» почерк. Возможно, что средневековые компиляторы старались не вносить изменения в такие жанры текста как «молитва» в связи с сакральным характером их содержания.

Главы 71 и 72 лечебника Ортольфа Баварского.

Глава 72 лечебника Ортольфа Баварского содержит псевдо гиппократический трактат Capsula eburnea. Данный трактат уже в латинском переводе неоднократно использовался в медицинских компиляциях. В раннем Средневековье он был переведен на немецкий язык, однако не получил значительного распространения. После этого был осуществлен обратный перевод на латынь, и появилась вторая версия этого произведения, которая позднее вновь была переведена на немецкий язык и стала пользоваться большой популярностью [Keil 2000, 310-314]. Изначально трактат состоял из нескольких прогностических параграфов. Параграфы предваряла легенда о том, как был найден трактат. Для сравнительного анализа четвертой части Московского фрагмента, содержащей главу 72 лечебника Ортольфа Баварского, был привлечен текст наиболее ранней сохранившейся, Штутгартской рукописи лечебника. В данной рукописи глава 72 содержит 15 прогностических параграфов, тогда как четвертая часть Московского фрагмента состоит из 13 параграфов. Таким образом, при создании Московской компиляции автором были опушены параграфы 4 и 5 главы 72 лечебника Ортольфа Баварского.

Жанр лечебника является вторым по значимости жанром средневековой медицинской литературы на немецком языке после сборников рецептов. Как и жанр сборника рецептов, он отличался компилятивным характером. Компилятивные лечебники состояли, как правило, из нескольких частей. Они могли объединять отрывки медицинских трактатов и псевдомедицинских текстов, рецепты, другие лечебники, травники, стихотворные произведения.

Характерные признаки жанра «лечебник» можно установить, рассмотрев другие авторитетные произведения данного жанра средневековой медицинской литературы. Ярким примером средневековой медицинской компиляции является нижненемецкий лечебник начала XV в. из собрания города Готы (Das mittelniederdeutsche Gothaer Arzneibuch und seine Pflanzennamen), который относят к концу XIV в. [Regel 1873, 14]. Он состоит из трех частей, написанных разными писцами. Первая часть включает в себя сборник рецептов Dudesche Arstedie, составленный по схеме a capite ad calcem и сопровождающийся регистром, где некоторые названия разделов написаны на латыни, и известный лечебник мастера

Бартоломеуса (Das Arzneibuch des Meisters Bartholomaus). Вторая часть состоит из фрагмента травника, еще одного лечебника и книги о лечебных напитках. Третья часть начинается с главы о кровопускании (распространенном в Средние века методе лечения), которая неожиданно прерывается кратким рассказом о происхождении данного лечебника. Далее следуют стихотворение о сотворении мира и силе звезд, а также метафизическое исследование под названием «Зеркало природы» (De spegel der naturen).

Лечебник Ортольфа Баварского получил в Средневековье наибольшее распространение на территории Германии. Поставив задачу донести практикующим врачам основополагающие знания, содержавшиеся в латинских трактатах, средствами родного языка, Ортольф четко подумал композиционную структуру своего произведения. Лечебник делится на шесть уровней: I) цельное произведение, 2) книги, 3) объемные трактаты, 4) отделы, 5) главы и 6) параграфы. Так, глава 72 лечебника содержит прогностическое произведение Capsula eburaea, характеризующееся, в свою очередь, специфическим разделением на параграфы, каждый из которых имеет одинаковую структуру: перечисление нескольких симптомов и определение дня смерти больного, которые образуют тема-рематическое единство. Начало и конец каждого отдельного параграфа совпадают с рамками данного единства. Вначале текста приведена легенда о том, как был найден данный памятник.

Наибольшее количество преобразований наблюдается в данной части Московского фрагмента. Граница между главами 71 и 72 не маркирована заголовком. Начало главы 72 отмечено лишь новой строкой. В трактате «Capsula eburnea» сохраняется деление на параграфы, отмеченное новой строкой в начале и et cetera в конце каждого параграфа. Однако два параграфа из текста оригинала отсутствуют в тексте Московского фрагмента. Текст остальных параграфов несет следы синтаксической реорганизации, о чем подробнее будет сказано ниже.

Правила против эпидемий.

Последняя часть Московского фрагмента, содержащая текст, излагающий правила против эпидемий, оформлена так же, как параграфы предшествующей главы 72 лечебника Ортольфа Баварского, что создает впечатление аутентичности двух данных фрагментов. Правила изложены в двух параграфах, по объему схожих с параграфами Capsula eburnea, начало и конец которых также маркированы новой строкой, а конец - et cetera. Следует отметить для всех прозаических частей текста Московского фрагмента в целом написание с новой строки как маркера начала нового фрагмента или параграфа и et cetera как маркера их окончания. Данные маркеры отсутствуют лишь в тексте стихотворной молитвы.

Таким образом, оформленные в качестве дополнения к тексту главы 72 правила, практически полностью утратили в тексте Московского фрагмента собственные отличительные жанровые и структурные признаки. Единственным важным признаком в данном случае является форма бытования правил - немецкий язык, так как они предназначались для широких кругов читателей.

Микроструктурные изменения.

Главы 71 и 72 лечебника ОгггольФа Баварского.

Наличие текста наиболее ранней, Штутгартской, рукописи лечебника Ортольфа Баварского позволило провести сравнительный анализ четвертой части Московского фрагмента, содержащей фрагмент главы 71 и главу 72 данного лечебника с ранним текстом, возможно, являвшимся прототипом.

В целях облегчения сравнительного анализа лечебника Ортольфа и рукописи Московского фрагмента параграфы обоих текстов пронумерованы параллельно с учетом опущенных параграфов в Московской компиляции, то есть в тексте Московского фрагмента за параграфом 3 следует параграф 6. В таблице приведен также текст латинского прототипа псевдо гиппократического трактата Capsula eburnea, который был переведен Ортольфом Баварским на немецкий язык и использован им в главе 72 его лечебника.

В результате сравнительного анализа удалось установить наличие синтаксических преобразований в тексте четвертой Московского фрагмента. Н. А. Бондарко, впервые описавший процессы компиляции на примере немецкой духовной прозы Х1П в., отмечает особую роль изменений, происходящих с компилятивными текстами на языковом уровне. «Языковое варьирование может вызывать изменения тончайших оттенков смысла в тексте, хотя и при сохранении общего информативного ядра. При всей кажущейся незначительности таких микро изменений они в ряде случаев оказываются чрезвычайно важными для изучения проявления авторского начала в памятниках средневековой религиозной литературы» [Бондарко 2003, 29-30]. Анализ синтаксических преобразований четвертой части Московского фрагмента в сравнении с текстом ранней рукописи, проведенный на текстологическом уровне, позволил сделать вывод об, авторском начале также в тексте изучаемой средневековой медицинской: компиляции. В тексте исследуемого памятника были отмечены следующие особенности: опущение подчинительных союзов, замена подчинительной связи на сочинительную, замена сложносочиненного предложения с отношением следствия бессоюзным предложением с логическим подчинением. Примеры из текста Московского фрагмента приводятся ниже под сокращением Моск., примеры Штутгартской рукописи - под сокращением Штут.

I. Опущение подчинительных союзов.

В пяти параграфах лечебника Ортольфа условное придаточное предложение вводится подчинительным союзом wenn, в десяти параграфах используется бессоюзное логическое подчинение при помощи форм свн. глагола werden: wirt (3 л. ед. ч. - 9 случаев), werdent (3 л. мн. ч. - 1 случай). В тексте Московского фрагмента в двенадцати случаях используется способ бессоюзного подчинения при помощи форм глагола werden, и лишь в одном случае используется союзная подчинительная связь с wenn. Таким образом, в трех случаях компилятор Московского фрагмента заменяет союзный способ связи на бессоюзный:

(Штут., I) Wenn eynem siechen ein platter an seinem antlicz wirt... (Моск., I) wert eynem sichen eyn blater an synem antlicze...

(Штут., 6) Wenn einem siechen menschen ein swarcze platter wirt auf dem lincken dawmen oder pleich... (Моск., 6) wert eyme sechen eyn swarcz blater vff dem lincken dumen ader eyn bleich...

(Штут., 7) Wenn eynem siechen ein platter an der mittelen zehen auf dem lincken fuesz wirt,.. (Моск., 7) wert eynem sechen eyn blatere an der myttel czeon vff dem lynken fusze...

Замена подчинительной связи на сочинительную.

Параграфы главы 72 лечебника Ортольфа имеют одинаковую структуру: каждый параграф заканчивается условным придаточным предложением, вводимым союзом ob, которое содержит дополнительные симптомы, не связанные с наблюдением над появлением и месторасположением симптома blattere «пустула», такие как sweysz «пот» (обильное потоотделение), - diirsten «жаждать» (жажда), гиг «диарея», nyesien «чихание», vil speichelen «обилие слюны» (обильное слюноотделение) и др.

Компилятор Московского фрагмента преобразовал структуру двенадцати параграфов, поместив предложения, содержащие дополнительную симптоматику, сразу после предложений, описывающих blattere, и заменив условную подчинительную связь сочинительной с союзом wnde. Изменения синтаксической структуры повлекли за собой изменения семантики предложения: компилятор Московского фрагмента объединил все симптомы в начале прогностических параграфов, отнеся, таким образом, в конец сведения о сроке наступления смерти больного. Структуру преобразованных параграфов можно разделить на две части, первая из которых содержит все предпосылки, тогда как вторая подводит общий итог:

(Штут., 1) Wenn eynem siechen ein platter an seinem antlicz wirt vnd daz jm die ader gelegen ist vnd daz er sein lincke hant hat gelegt vff sein prust, so saltu wissen daz der mensch in newnczzehen tagen stirbt, vnd ob er in sein naszlocher grevfft (Моск.. I) wert eynem sichen eyn blater an synem antlicze wnde ist yme dye adere geleyn wnde hat syne tincken hant geleget vff syn brust wnde griffet her in dve naszelocher der sterbet in dem nunczenden tage noch dem alzo yn dye sucht an quam et cetera

(Штут., 2) Wirt ein platter an dem kny, die swarz ist, so stirbt der mensch an dem achten tag, ob in der siechtag mit sweysz an kum (Моск., 2) wert eynem sichen eyn swarcz blater an dem kinnen wnde quam yn der suchte mit sweiz an der stebet an dem achten tage et cetera

(Штут., 3) Wirt einem menschen ein platter an dem hals, so stirbt der mensch an dem dritten tag desz seuchten, ob in sere durste. do in der siechtag an kom (Моск., 3) wert eyme sichen eyn blater an dem halse wnde dorste vn sere do yn der sucht ane quam so sterbet her an dem achten thage et cetera

(Штут., 6) Wenn einem siechen menschen ein swarcze platter wirt auf dem lincken dawmen oder pleich vnd daz jm die nicht we thut, so stirbt er an dem sechsten tag, ob in der siechteg mit der riir an kommen ist (Моск., 6) wert eyme sechen eyn swarcz blater vff dem lincken dumen ader eyn bleich wnde quam vn der suche mit der ruor der sterbet an dem sechten tage et cetera

(Штут., 8) Wenn dem siechen die nagel swarcz werden oder pleich oder grim vnd jm ein rot platter wirt an der stiren, so stirbt er an dem vierden tag, ob in der siehtag mit nveszen an kummen ist (Моск., 8) wen dem sechen dye nagele swarcz werden oder bleich ader grone wnde vn der suchte mit nvsen quam wnde wyrt ym vorn an der stern eyn rot blater der sterbt an dem funften tage et cetera

(Штут., 9) Wirt jm ein platter auf dem dawmen vnd daz er sich sere jiicket, do in der siehtag an kam, so stirbt er an dem funfften tag, ее denn dy stoine vnttergeet, ob er des ersten vil hams von jm hat geneczet (Моск., 9) wert eine/и sychen eyn blatere vf dem dume/i vmde iucket her sich sere wn de hatte vol harme-s do in der suchtage an quam der sterbef an dem funften tage et cetera

(Штут., 10) Wirt jm ein platter hinder dem lincken oren: so stirbt er an dem xx tag, ob er des ersten vil hams von jm hat geneczet (Моск., 10) wert eyme sychen eyn blatere hinder dem linken ore wnde hatte vol harmes do yn der suchtage an quam der sterbt an dem czwanzegestigen tage

(Штут., 11) Werdent trey plattem, die da swarz seyn, auf den augen liden, so stirbt er an dem xxvij tag, ob er. do jn der siechtag an kam, vil speichelen in dem munde hette (Моск., 11) wert eyme-siche dre swarcze blateren vf den oclederen wnde hat her vel spevcheln in den munde do in der suche an quam der sterbet an dem czwey wnde czwenczegestyn tage etc.

(Штут., 12) Wirt ein swarz platter als grosz als ein haszel ntisz auf eynem augen, der stirbt an dem anderen tag, ob er desz ersten, do in der siechtag ankam, swerlich geslaffen hat (Моск., 12) wert eynem sychen eyn swarcz blatere vf den achleden alzo eyn hazel noz wnde sleffet her swerlich do in der suchte an quam der sterbet an dem anderen tage etc.

(Штут., 13) Wirt ein weysz platter auf der rechten hant in einem. siechtagen: er stirbt an dem dritten tag, ob er nit lust hatte zu essen. do jn der siechtag an kam (Моск., 13) wert eynem sychen eyn wyz blater vf der rechten hant wnde lusten nicht czu eszen do in der suche an quam der sterbet an dem dritten tage etc.

(Штут., 14) Wirt einem menschen ein platter hinder dem rechten oren als samm es verpriinnen sey, er stirbt jn siben tagen, ob er. do in der siechtag an kam, sere vndewete (Моск., 14) wert eyme sychen eyn blatere hinder dem rechten oren alzo ab ez eyn brant were wnde quam in der suchte an mit dem winde der sterbet an dem sebenden tage etc.

(Штут., 15) Wirt eynem siechen ein platter vnder dem kynn als ein pone, der stirbet an dem dritten tag, ob er vil speichelen in dem munde hat vnd jm daz gemechte we thut (Моск., 15) wert eyme sicheneyn blatere vnder dem kinne alzo eyn bone wnde hatte her vel spevchel wnde tet em daz gemechte we do yn der suchte an quam de sterbet an dem driten tage etc.

В параграфе 7 компилятор Московского фрагмента опускает условное предложение, содержащее дополнительную симптоматику: (Штут., 7) ob jn der siehtag mit begerungfremdes gutes an kommen ist «если в день наступления болезни им овладело желание получить чужое имущество». Отказ от включения в компиляцию данного фрагмента мог основываться на решении автора использовать в своем произведении сведения исключительно практического.

В параграфе 6 четвертой части Московского фрагмента наблюдается утрата части бывшего условного придаточного предложения der ruor, которая могла возникнуть в процессе переписывания текста оригинала, так как компилятор копировал в данном случае не текст, следующий подряд, но, очевидно, переформулировал текст параграфа, меняя отдельные его части местами.

В другом случае (параграф 14 четвертой части Московского фрагмента) отмечена неверная интерпретация переписчиком содержания оригинала: слово vndewete в фразе «страдал желудочно-кишечным расстройством» было истолковано им как предложно-падежная группа mit dem winde «страдал ветром», буквально «с ветром». Неверная интерпретация повлекла за собой смысловые изменения в данном параграфе. Однако измененная трактовка симптома также вписывается в тематические рамки компиляции, так как свн. wint имеет медицинское значение «вздутие живота» [Mildenberger 1997, Bd. 5, 2301].

III. Замена сложносочиненного предложения с отношением следствия бессоюзным предложением с логическим подчинением.

(Штут., 2) so stirbt der mensch an dem achten tag... (Моск., 2) der stebet an dem achten tage...

(Штут., 6) so stirbt er an dem sechsten tag... (Моск., 6) der sterbet an dem sechten tage...

(Штут., 8) so stirbt er an dem vierden tag... (Моск., 8) der sterbt an dem funften tage... •

(Штут., 9) so stirbt er an dem funfften tag, (Б, 9) der sterbet an dem funften tage...

(Штут., 10) so stirbt er an dem xx tag... (Моск., 10) der sterbt an dem czwanzegestigen tage...

(Штут., 11) so stirbt er an dem xxvij tag... (Моск., 11) der sterbet an dem czwey wnde czwenczegestyn tage...»

В двух случаях наблюдается одновременный отказ от подчиненного предложения с союзом daz и личного обращения:

(Штут., 1) so saltu wissen daz der mensch in newnczzehen tagen stirbt... (Моск., 1) der sterbet in dem nunczenden tage...

(Штут., 7) so wisz daz der mensch stirbt an dem xxij tag... (Моск., 7) so sterbt her an dem czwey wnde czwenczigesten tage...

В последнем случае сложносочиненное предложение с отношением следствия не заменяется бессоюзным предложением с логическим подчинением.

Таким образом, преобразования синтаксической структуры четвертой части Московского фрагмента могут свидетельствовать о попытке автора, с одной стороны, систематизировать содержание, а с другой стороны, структурировать форму передачи специальных знаний в тексте компиляции. Автор опускает все сведения, не соответствующие практическому характеру содержания Московского фрагмента. Он реорганизует структуру параграфов, отказываясь от условной подчинительной связи в пользу сочинительной связи. При этом он группирует все симптомы в первой части параграфа, «Отодвигая» в конец прогноз о дне смерти. При оформлении параграфов автор Московского фрагмента отказывается от подчинительной связи с союзом wenn в пользу бессоюзной связи, внося, таким образом, единообразие в оформление всех параграфов.

 

АВТОР: Морозова П.В.